Запрещено при беременности

Запрещено при грудном вскармливании

Запрещен к приему детям

Можно принимать пожилым людям

Имеет ограничения при проблемах с печенью

Запрещено к приему при проблемах с почками

Нарушение кратковременной памяти, жалобы на забывчивость, апатия и нарушения речи – наиболее яркие проявления болезни Альцгеймера. Отсутствие своевременно начатого лечения приводит к ухудшению состояния больного, забыванию базовой информации и повседневных навыков.

При диагностике данной симптоматики необходимо начать терапию, которая поддержит состояние человека. Одним из наиболее часто назначаемых препаратов для купирования проявлений нейродегенеративных заболеваний является Марукса, который, согласно инструкции по применению, нормализует уровень глутамата в организме и способствует коррекции нарушений двигательной и мозговой активности.

Общая информация о препарате Марукса

Препарат используется в медицине для стабилизации состояния пациентов при ухудшении у них умственных и социальных навыков. Терапия препаратом эффективно сдерживает симптомы болезни Альцгеймера, но не справляется с заболеванием полностью. Данное средство назначают только взрослым и пожилым людям. Его использование не совместимо со следующими веществами или требует коррекции их дозировки:

• Амантадина;
• Циметидина;
• Кетамина;
• Хинина;
• Фенитоина.

Лекарственная группа, МНН, сфера применения

Марукса относится к фармакологической группе психоаналептиков – медикаментам, которые применяются при деменции. Активное вещество – мемантин – входит в список важнейших лекарственных средств. МНН лекарства – Мемантин (Memantine). Средство активно используется в сфере лечения болезней нервной системы.

Формы выпуска

Марукса производится в форме белых, выпуклых с обеих сторон таблеток, покрытых пленочной оболочкой. Таблетки имеют овальную форму и насечку на одной стороне. Дозировка активного вещества может составлять 10 или 20 мг. Одна упаковка Маруксы дозировкой 10 мг может содержать 30 или 60 таблеток, 20 мг – 30 таблеток.

Срок годности препарата составляет 4 года. Средство можно приобрести в аптеке только по рецепту врача. Хранить лекарство нужно при комнатной температуре, в защищенном от детей месте.

Ценовой диапазон, в котором находится медикамент в его разных дозировках:

Состав

Действующее вещество лекарственного средства – мемантин. Вспомогательными компонентами препарата представлены:

• лактоза;
• целлюлоза;
• диоксид кремния;
• перекись водорода;
• дистиллированная вода;
• сорбиновая кислота;
• стеарат магния.

В состав пленочной оболочки входят следующие компоненты:

• метакриловая кислота;
• этилакрилата сополимер;
• водная дисперсия;
• лаурилсульфат натрия;
• тальк;
• триацентин;
• симетикон.

Механизм действия мемантина

Фармакодинамика и фармакокинетика

Активное вещество Маруксы регулирует уровень глутамата, который приводит к нарушению функционирования нейронов. Механизм действия лекарственного средства на организм проявляется в коррекции двигательной активности, повышении способности к концентрации, снятии симптомов депрессии и оказании нейромодулирующего действия.

Лекарство способствует улучшению памяти и уменьшению утомляемости.

Марукса характеризуется быстрой и полной абсорбцией активного компонента и достижением его предельной концентрации в плазме крови за период от 3 до 8 часов после приема дозы. При нормальном функционировании почек пациента кумуляция мамантина не отмечается.

Менее 50% активного компонента связывается с белками в плазме крови. Что касается метаболизма, то около 80% активного вещества выводится в первоначальном виде в течение 20 суток. Препарат выводится почками на 99%. Линейность фармакокинетики – 10-40 мг.

Смотрите также:

Показания и противопоказания Маруксы

Марукса показана для терапии болезни Альцгеймера средней и тяжелой степени.

Лекарство противопоказано к использованию в случае следующей клинической картины:

• печеночная недостаточность в тяжелой форме;
• индивидуальная непереносимость лекарства;
• недостаток лактазы в организме;
• непереносимость лактозы;
• мальабсорбция.

Болезнь Альцгеймера

Осторожность в использовании препарата требуется при:

• эпилепсии и предрасположенности к появлению судорог;
• инфекционных заболеваниях мочевыводящих путей;
• гипертензии;
• сердечной недостаточности;
• почечной и печеночной недостаточности средней тяжести;
• применении Амантадина или Кетамина;
• почечном ацидозе.

Беременность является противопоказанием к использованию лекарственного препарата, так как при терапии Маруксой вероятна задержка развития плода в утробе матери. Исключение составляют редкие случаи, в которых польза для матери выше, чем предполагаемый риск для ребенка. Сведения о проникновении активного компонента в молоко отсутствуют, однако, его выделение вполне возможно. В связи с этим во время лечения рассматриваемым медикаментом период лактации необходимо прервать.

Педиатрическая практика не допускает применение Маруксы в связи с тем, что влияние на детский организм и эффективность лечения препаратом в данном случае не установлены. Медикамент не назначается пациентам до 18 лет.

Смотрите также:

Инструкция по применению Маруксы

Прием препарата должен быть назначен врачом и контролироваться в ходе лечения. Как правило, терапия назначается в том случае, если пациенту будет обеспечен уход во время лечения, и контроль приема прописанных пациенту доз будет регулярным. Цикл лечения должен включать в себя постоянную диагностику состояния пациента. При усугублении болезни и проявлении побочных эффектов необходима консультация с врачом и коррекция лечения.

Дозировка для взрослых пациентов и людей пожилого возраста одинакова, и ее коррекция для людей старше 65 лет не требуется. Предельная дневная доза не должна быть выше 20 мг. Ее повышение с минимальной дозы происходит в течение 4 недель. Первые семь дней необходимо принимать половину таблетки в 10 мг. 5 мг – максимальная суточная доза на первой неделе терапии. Начиная со второй недели, дозировка повышается до 10 г (1 таблетка). На третьей неделе нужно принимать полторы таблетки дозировкой 10 мг в день, а начиная с четвертой – 2 таблетки по 10 мг или 1 по 20 мг.

Лекарственное средство нужно применять в одно и то же время в течение всего курса.

Препарат можно использовать как во время приема пищи, так и независимо от него. Отмена препарата должна быть постепенной.

Смотрите также:

Возможные побочные действия и передозировка

Нежелательные эффекты, вызываемые медикаментом, можно разделить на три группы: возникающие часто, со средней частотой и проявляющиеся редко. К первой группе относятся:

• головокружение;
• головная боль;
• нарушения координации и равновесия;
• проблемы с ЖКТ;
• одышка.

Реже наблюдаются следующие состояния:

1. Спутанность сознания.
2. Тревога.
3. Эмоциональная неустойчивость.
4. Галлюцинации (чаще всего возникают у людей с болезнью Альцгеймера в тяжелой форме).
5. Сердечная недостаточность.
6. Венозная тромбоэмболия.

   Венозная тромбоэмболия

7. Затрудненное дыхание.
8. Рвота.

Реже всего появляются судорожные припадки.

Передозировка, которая является последствием применения 200 или 150 мг в течение трех и более дней препаратом Марукса, проявляется в усилении побочных эффектов. У пациентов наблюдается утомляемость, слабость, диарея и рвота. Со стороны ЦНС отмечаются спутанность сознания, агрессия, нервное возбуждение, галлюцинации, психоз, нарушение походки. Также возможно бессимптомное протекание состояния, при котором доза медикамента была превышена.

Специфический антидот отсутствует, лечение передозировки должно быть симптоматическим. При проявлении вышеописанных состояний человеку необходимо помочь вывести лекарство из организма путем промывания желудка. Затем пациенту необходимо принять Активированный уголь. После необходимо вызвать скорую помощь.

Смотрите также:

Аналоги Маруксы

Список представленных средств основан на схожести Маруксы и других препаратов по действующему веществу. Аналогами рассматриваемого психоаналептика являются:

1. Абикса. Основные показания к применению: приобретенное слабоумие, снижение способности к познавательной деятельности, утрата ранее приобретенных практических навыков и деменция в тяжелой форме. Абикса обладает нейропротекторным действием, положительно влияет на психоактивность, улучшает память и помогает сосредоточиться. Минимальная и максимальная доза совпадает с дозой Маруксы.

   При превышении рекомендуемого показателя в 20 мг препарат может вызвать беспокойство, психоз, зрительные галлюцинации и сонливость. Препарат влияет на скорость реакции, поэтому опасную деятельность и занятия, связанные с необходимостью высокой концентрацией внимания, необходимо прекратить на время лечения.

2. Адмента. Средство используется для терапии деменции на любой из стадий. Рекомендуема доза и максимальная дневная доза – 20 мг. Несмотря на то что средство эффективно, возможно проявление побочных эффектов, выраженных в спутанности сознания, сонливости или, напротив, возбуждении и агрессии, а также нарушении походки. Средство не показано беременным женщинам и пациентам до 18 лет.
3. Земотин. Медикамент способствует улучшению ослабленной памяти, возвращает утраченную способность к концентрации внимания, купирует спастичность мышц, которая возникала вследствие повреждения мозга или инсульта. Земотин противопоказан к использованию при заболеваниях почек, беременности и грудном вскармливании, а также применяется с осторожностью при эпилепсии и тиреотоксикозе. Препарат может вызывать головокружение, беспокойство, тошноту и чувство тяжести в голове. Не рекомендуется сочетать лечение с приемом барбитуратов и нейролептиков.
4. Мемамед. Представитель класса препаратов, применяющихся для терапии деменции. Средство отличается высокой биодоступностью и быстрым всасыванием в кровь, благодаря чему эффект от приема становится заметен быстрее, в сравнении с другими лекарствами. 20 мг – максимальная суточная доза, прием которой должен происходить независимо от приема пищи. В перечень побочных реакций от лечения входят: сонливость, нарушение равновесия и походки, одышка и гипертензия.

Данные средства выпускаются в таблетированной форме. Доза каждого препарата должна увеличиваться и уменьшаться постепенно под контролем врача.

Смотрите также:

Отзывы о применении препарата

Мнение врачей

Врачи в целом положительно отзываются о медикаментозном лечении деменции, так как в большинстве случаев это единственный способ поддержать состояние больного. Специалисты считают, что это действенный способ сохранения памяти и навыков. Действующий компонент Маруксы – мамантин – замедляет процесс разрушения нервных клеток и уравновешивает состояние пациента. Однако лечение не всегда может быть результативным, особенно при быстром прогрессировании болезни. Поэтому после назначения препарата медики рекомендуют контролировать состояние больного и при необходимости корректировать дозировку назначенного лекарственного средства.

Потапова М. Е., врач-невролог: «Как показывает практика, данный медикамент может улучшить кратковременную память, сократить пробелы в воспоминаниях и вести относительно нормальный образ жизни на ранних стадиях развития болезни. Однако следует помнить, что на какой стадии не был бы назначен препарат, больному потребуется постоянный уход и помощь в простейших повседневных делах. Препарат можно назвать действенным, но его влияние на организм часто бывает разным».

Отзывы пациентов

В целом отзывы людей, родственникам которых было прописано средство, положительные. Отмечается, что уход за больным становится проще, а сам человек перестает забывать элементарные вещи, ведет себя адекватно в повседневной жизни и иногда проявляет здоровую активность и интерес к привычным для него вещам. Проходит состояние подавленности и стабилизируется эмоциональный фон.

Отклики о препарате Марукса оставлены людьми, чьи близкие проходили лечение данным средством:

Алина, 34 года: «Лекарство Марукса было назначено моей бабушке на ранней стадии старческого слабоумия. После месяца применения ее состояние улучшилось, стабилизировалась походка, память восстановилась, но незначительно. После нескольких месяцев применения средства эффект стал сходить на «нет». Неясно, стало ли этому причиной быстрое развитие болезни, или малая продолжительность оказываемого препаратом эффекта. Цена Маруксы вполне приемлема».

Егор, 51 год: «Маруксу назначили моему брату, и уже через месяц использования он начал чувствовать себя лучше. Принимал дозу, прописанную врачом, после еды, раз в сутки. Побочные эффекты были незначительными: изредка возникали головные боли и сонливость днем. Хотя препарат не лечит, а снимает симптомы, он достаточно эффективен. Даже незначительное улучшение при серьезных болезнях, связанных с нарушением памяти – это большое достижение в терапии больного».

Марукса – действенный способ симптоматического лечения деменции. На данный момент это один из наиболее часто применяемых препаратов, которые улучшают качество жизни больных. Хотя болезнь Альцгеймера неизлечима, медикаментозная терапия – важный аспект поддержания состояния человека с целью смягчения течения болезни.

Смотрите также:

Поставьте оценку статье!

Проголосуйте первым

Поделитесь в сетях!

Эксперт проекта (терапевт, ревматолог )

Образование:

• 2009 — 2014 г., Донецкий национальный медицинский университет им. М. Горького
• 2014 — 2017 г., Запорожский государственный медицинский университет (ЗДМУ)
• 2017 — наст. вр., Прохожу интернатуру по специальности акушерство и гинекология

Внимание! Вся информация на сайте размещена с целью ознакомления. Не занимайтесь самолечением. При первых признаках заболевания — обращайтесь к врачу за консультацией.

У вас остались вопросы после прочтения статьи? Или вы увидели ошибку в статье, напишите эксперту проекта.

Читайте дальше:

Читать книгу «Маркс. Инструкция по применению»📚 онлайн полностью — Даниэль Бенсаид

Даниэль Бенсаид
Маркс. Инструкция по применению

Шарб (Рисунки)

Texte de Daniel Bensafd

Dessins par Charb.

[mode D’emploi].

Zoies.

Перевод: Дмитрий Кралечкин

Введение

Не читать, не перечитывать и не обсуждать Маркса всегда будет ошибкой… Эта вина, состоящая в теоретической, политической и философской безответственности, будет постоянно возрастать.

Жак Деррида ^[1]

Неслышный раскат грома – так философ Жерар Гранель написал о «Капитале». Неслышный, вероятно, для современников. С тех пор рокот этого грома с каждым годом усиливался, и сегодня он просто оглушает.

Ушли времена, когда крикливая пресса с триумфом заявляла о смерти Маркса. Невольно своими криками она выражала одновременно и облегчение, связанное с уходом Маркса, и страх того, что он вернется. Это возвращение, которого так опасались, в наши дни наделало много шума. Продажи немецкого издания «Капитала» утроились за год. В Японии его манга-версия стала бестселлером. Жак Аттали превозносит Маркса как «монумент», предлагая – несколько несвоевременно – черпать вдохновение в «важной роли пенсионных фондов и американских финансовых рынков». Сам Ален Минк охотно провозглашает себя «последним французским марксистом» (sic!), предусмотрительно уточняя, что «последний» он лишь в «некоторых отношениях». Наконец, журнал Times прославляет Маркса как «грандиозный небоскреб, возвышающийся над всеми остальными в сплошном тумане». И даже на Уолл-стрит прошли манифестации с криками «Маркс был прав».

Это подозрительное оживление оправдывает боязнь, как бы comeback, возвращение причисленного к сонму святых и возведенного в Пантеон Маркса не свелось к журналистскому опошлению, способному сделать совершенно безобидным того, кто желал «посеять драконов». То есть, в целом, Маркса без коммунизма и без революции, академически корректного Маркса. Дань уважения, сколь обильная, столь и запоздалая, приносится добродетели – но, в большинстве случаев, пороком. «Хотят ли они того, знают ли или нет, все люди на всей земле являются сегодня до некоторой степени наследниками Маркса»^[2], – писал Жак Деррида в «Призраках Маркса». Фернан Бродель тоже говорил о том, в какой степени сам дух времени и его язык проникнуты идеями Маркса. В общем, в определенной степени эпоха «занимается марксизмом», сама о том не ведая.

Более того. В реальности современного мира капитализм совмещается со своим понятием. Он превращает в товар все – вещи, услуги, знания, живые организмы. Он доводит до предела приватизацию общего достояния человечества. Он развязывает конкуренцию всех против всех. В развитых странах 90 % трудоспособного населения сегодня – это наемные работники. Все это способствует представлению нынешнего кризиса в качестве невиданного кризиса того, что Мишель Уссон называет «чистым капитализмом». Так в полной мере подтверждается заявление Деррида, сказавшего, что «без Маркса нет будущего», – по крайней мере, без памяти об определенном Марксе и без его наследия. Поскольку его актуальность – это актуальность самого капитала, его «критики политической экономии», которая делает его великим первооткрывателем иных возможных миров.

Эта книга не претендует на определение истинной мысли какого-то подлинного и непознанного Маркса, скрытого за подделками и густым слоем привнесенных идей. Ее цель – всего лишь предложить один из возможных способов использования, показав, как его радикальная критика, противящаяся всякой правоверности, любому теоретическому начетничеству, всегда готовая к собственной самокритике, собственному преобразованию или преодолению, питается вопросами, оставшимися открытыми, и нерешенными противоречиями. Она представляет собой приглашение одновременно к открытию и к спору.

Будучи одновременно забавным введением в труды Маркса, памяткой, ящиком с инструментами, необходимыми для мышления и действия, она намерена поспособствовать – в канун великих потрясений и испытаний, которые неизвестно чем кончатся, – в деле заточки наших серпов и закалки наших молотов.

1. Как становятся бородачом – и коммунистом

В тот же год, когда Мэри Шелли подарила миру своего доктора Франкенштейна, в семье Марксов, проживавших в доме 665 на Брюкенштрассе в Трире (Рейнланд), увидел свет крепкий младенец. У Марксов многие дети умирали в самом юном возрасте. Старший брат умирает в тот самый год, когда родился маленький Карл. Четыре других брата и сестры преждевременно уходят из жизни из-за туберкулеза. У него остается только одна старшая сестра и две младших. Позже из шести детей Карла и его жены Женни выживут только трое – Женни, Лаура и Элеанора – но две последние покончат с собой.

У молодого Маркса, как у короля Лира, трагическая судьба мужчины, окруженного женщинами. И девочками.

Семья Марксов через мать наследовала роду голландских евреев, бывших «раввинами из века в век», – к тому же роду принадлежал преуспевающий дядюшка Филипс. Маркс-папа – скорее, человек Просвещения, воспитанный на Вольтере, Руссо и Лессинге. Чтобы обойти запрет прусских властей, не позволявший евреем становиться государственными чиновниками, Хиршель Маркс, адвокат апелляционного суда Трира, вынужден обратиться в католицизм^[3], после чего его стали звать Генрихом Марксом.

С 1830 по 1835 г. в Рейнланде, сотрясаемом выступлениями за объединение Германии и за политические свободы, Карл учится (довольно средне) в трирской гимназии, временами проявляя себя в качестве версификатора, одаренного писательскими талантами. Осенью 1935 года, получив свой аттестат, он отправляется в Бонн, где намеревается записаться на юридический факультет. В сочинении того же года, представляющего собой размышления юноши при выборе профессии, он выражает стремление «действовать в интересах человечества», неуверенность, связанную с выбором карьеры, и понимание социальных условий этого выбора: «Но мы не всегда можем избрать ту профессию, к которой чувствуем призвание; наши отношения в обществе до известной степени уже начинают устанавливаться еще до того, как мы в состоянии оказать на них определяющее воздействие»^[4].

Габитус – как же сложно от него освободиться!

Из блудного сына…

В Бонне Маркс, знатный выпивоха, посещает таверны и «Клуб поэтов». Его – человека необузданных страстей, заядлого спорщика, ведущего богемный образ жизни, – преследуют долги, он сражается на дуэли, несмотря на порицания отца, считавшего дуэль и философию вещами несовместимыми.

В 1836 году в возрасте 18 лет он уезжает из Бонна в Берлин. В ходе переписки отец обнаруживает у своего отпрыска «демоническую страсть». По письмам видно, как росло напряжение между ними. 10 ноября 1837 года Карл пишет: «Дорогой отец! Бывают в жизни моменты, которые являются как бы вехами, завершающими истекший период времени, но одновременно с определенностью указывают на новое направление жизни… Но поэзия могла и должна была быть только попутным занятием: я должен был изучать юриспруденцию и прежде всего почувствовал желание испытать свои силы в философии… При этих разнообразных занятиях немало было проведено в течение первого семестра бессонных ночей, немало было пережито битв… Завеса спала, моя святая святых была опустошена, необходимо было поместить туда новых богов… Оправившись, я сжег все стихи и наброски новелл».

Спустя месяц Маркс-отец отвечает: «Несобранность, беспорядочные блуждания по всем отраслям знания, смутные раздумья при свете коптилки, нечесаные волосы, одичание в шлафроке ученого взамен одичания за кружкой пива; угрюмое уединение вкупе с пренебрежением всеми приличиями и даже почтением к отцу… Ты доставил своим родителям много огорчений и мало или вовсе не доставил им радости». Сын-кутила тратит деньги на друзей, которые пользуются им. Отец оплакивает его расточительность: «Словно мы богачи…». Его возмущает беззаботность сына: «Но как может человек, чуть ли не каждую неделю или две изобретающий новые системы и вынужденный рвать прежние работы, на которые было затрачено много труда, – как может он, спрашиваю я, думать о мелочах?».

Генрих Маркс умрет пять месяцев спустя, 10 мая 1838 года, так и не помирившись с сыном.

Во время летних каникул молодой Маркс, которому едва исполнилось 18 лет, тайно обвенчался с Женни Вестфален, которая старше его на четыре года. В Трире семьи Маркс и Вестфален жили по соседству друг с другом. У детей общие игры, учеба, подростковые переживания. За Женни, «прекрасной принцессой», ухаживают многие выходцы из высшего общества, она – настоящая «королева бала». Но она предпочитает остановить свой выбор на этом чернявом и неспокойном подростке, которого зовет «моим диким кабанчиком». На Рождество 1836 года Карл посвящает ей три тома поэм, озаглавленных «Книга любви». Однако официальная свадьба состоится только через шесть лет, 19 июня 1843 года, в Крейцнахе. Молодожены за несколько недель растратят все приданное невесты.

Перед свадьбой Карл пишет своему корреспонденту Арнольду Руге: «Могу Вас уверить без тени романтики, что я по уши влюблен, и притом – серьезнейшим образом. Я обручен уже более семи лет, и моя невеста выдержала из-за меня самую ожесточенную, почти подточившую ее здоровье борьбу, отчасти с ее пиетистски-аристократическими родственниками… отчасти с моей собственной семьей, где засело несколько попов и других моих врагов».

… в вундеркинда

В Берлине Карл начинает дружить с молодыми студентами, очарованными Гегелем, – последний ушел из жизни несколькими годами раньше, но его дух продолжает преследовать кружки интеллектуалов. Вместе они расшифровывают «алгебру революции», воодушевляются критикой религии, осуществленной Фейербахом, читают запоем Спинозу и Лейбница. Однако академические свободы сжимаются как шагреневая кожа под ударами прусской реакции. Перспективы университетской карьеры закрываются.

В апреле 1841 года Карл Маркс становится доктором философии, защитив в Йене диссертацию «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Сравнение двух философов, по учению которых мир состоит из атомов, позволяет отдать предпочтение второму из них. «Необходимость, по Демокриту, является судьбой, и правом, и провидением, и созидательницей мира.» По Эпикуру же, «необходимость, которая вводится некоторыми в качестве верховной повелительницы, не существует, но одно случайно, другое зависит от нашего произвола», потому и «жить в необходимости вовсе не является необходимостью». Годы обучения всегда оставляют глубокие следы. Тем, кто считает Маркса вульгарным детерминистом, для которого все социальные явления вытекают из неумолимой экономической необходимости, следовало бы вспомнить об этом его философском ученичестве.

При Фридрихе-Вильгельме IV Пруссия остается реакционным, ханжеским государством. Поскольку университетское будущее для многих оказывается недоступным, юные интеллектуалы-бунтовщики обращаются к прессе. 1 января 1842 года в Кельне выходит первый номер «Рейнской газеты» («Rheinische Zeitung»), ответственным редактором которой выступил Моисей Гесс. Молодой доктор Маркс, вернувшийся из Берлина, впервые проявляет себя в этой газете в качестве блестящего публициста, хотя ему еще только 23 года. Его первые статьи о свободе прессы оказываются сенсацией. В октябре он становится редактором газеты. Моисей Гесс описывает его, рисуя хвалебный и полный пророчеств портрет: «Сей феномен произвел на меня огромное впечатление… Доктор Маркс (так зовут моего кумира) – еще совсем молодой человек, самое большее двадцати четырех лет. Религии и средневековой философии он нанесет смертельный удар. Глубочайшая философская серьезность соединяется в нем с крайней язвительностью. Представь себе Руссо, Лессинга, Гейне и Гегеля, слитых воедино в одной личности – и ты получишь доктора Маркса».

В январе 1843 года «Рейнская газета» закрывается цензурой. Маркс начинает строить планы отъезда из страны: «Противно быть под ярмом – даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами. Мне надоели лицемерие, глупость, грубый произвол, мне надоело приспособляться, изворачиваться, покоряться, считаться с каждой мелочной придиркой… В Германии я не могу больше ничего предпринять. Здесь люди сами портятся». После вступления в официальный брак и лета, проведенного за критическим перечитыванием работ Гегеля, посвященным вопросам права и государства, в сентябре он удаляется в добровольное изгнание в Париж, в «старейшую высшую школу философии и столицу нового мира».

Читать книгу Маркс. Инструкция по применению Даниэля Бенсаида : онлайн чтение

Даниэль Бенсаид
Маркс. Инструкция по применению

Шарб (Рисунки)

Texte de Daniel Bensafd

Dessins par Charb.

[mode D’emploi].

Zoies.

Перевод: Дмитрий Кралечкин

Введение

Не читать, не перечитывать и не обсуждать Маркса всегда будет ошибкой… Эта вина, состоящая в теоретической, политической и философской безответственности, будет постоянно возрастать.

Жак Деррида 1
  Деррида Ж. Призраки Маркса. М.: Iogos-altera, издательство «Ессе Homo», 2006, перевод Бориса Скуратова, с. 28. – Примеч. перевод.

[Закрыть]

Неслышный раскат грома – так философ Жерар Гранель написал о «Капитале». Неслышный, вероятно, для современников. С тех пор рокот этого грома с каждым годом усиливался, и сегодня он просто оглушает.

Ушли времена, когда крикливая пресса с триумфом заявляла о смерти Маркса. Невольно своими криками она выражала одновременно и облегчение, связанное с уходом Маркса, и страх того, что он вернется. Это возвращение, которого так опасались, в наши дни наделало много шума. Продажи немецкого издания «Капитала» утроились за год. В Японии его манга-версия стала бестселлером. Жак Аттали превозносит Маркса как «монумент», предлагая – несколько несвоевременно – черпать вдохновение в «важной роли пенсионных фондов и американских финансовых рынков». Сам Ален Минк охотно провозглашает себя «последним французским марксистом» (sic!), предусмотрительно уточняя, что «последний» он лишь в «некоторых отношениях». Наконец, журнал Times прославляет Маркса как «грандиозный небоскреб, возвышающийся над всеми остальными в сплошном тумане». И даже на Уолл-стрит прошли манифестации с криками «Маркс был прав».

Это подозрительное оживление оправдывает боязнь, как бы comeback, возвращение причисленного к сонму святых и возведенного в Пантеон Маркса не свелось к журналистскому опошлению, способному сделать совершенно безобидным того, кто желал «посеять драконов». То есть, в целом, Маркса без коммунизма и без революции, академически корректного Маркса. Дань уважения, сколь обильная, столь и запоздалая, приносится добродетели – но, в большинстве случаев, пороком. «Хотят ли они того, знают ли или нет, все люди на всей земле являются сегодня до некоторой степени наследниками Маркса»2
  Там же., с. 133. – Примем, перевод.

[Закрыть], – писал Жак Деррида в «Призраках Маркса». Фернан Бродель тоже говорил о том, в какой степени сам дух времени и его язык проникнуты идеями Маркса. В общем, в определенной степени эпоха «занимается марксизмом», сама о том не ведая.

Более того. В реальности современного мира капитализм совмещается со своим понятием. Он превращает в товар все – вещи, услуги, знания, живые организмы. Он доводит до предела приватизацию общего достояния человечества. Он развязывает конкуренцию всех против всех. В развитых странах 90 % трудоспособного населения сегодня – это наемные работники. Все это способствует представлению нынешнего кризиса в качестве невиданного кризиса того, что Мишель Уссон называет «чистым капитализмом». Так в полной мере подтверждается заявление Деррида, сказавшего, что «без Маркса нет будущего», – по крайней мере, без памяти об определенном Марксе и без его наследия. Поскольку его актуальность – это актуальность самого капитала, его «критики политической экономии», которая делает его великим первооткрывателем иных возможных миров.

Эта книга не претендует на определение истинной мысли какого-то подлинного и непознанного Маркса, скрытого за подделками и густым слоем привнесенных идей. Ее цель – всего лишь предложить один из возможных способов использования, показав, как его радикальная критика, противящаяся всякой правоверности, любому теоретическому начетничеству, всегда готовая к собственной самокритике, собственному преобразованию или преодолению, питается вопросами, оставшимися открытыми, и нерешенными противоречиями. Она представляет собой приглашение одновременно к открытию и к спору.

Будучи одновременно забавным введением в труды Маркса, памяткой, ящиком с инструментами, необходимыми для мышления и действия, она намерена поспособствовать – в канун великих потрясений и испытаний, которые неизвестно чем кончатся, – в деле заточки наших серпов и закалки наших молотов.

1. Как становятся бородачом – и коммунистом

В тот же год, когда Мэри Шелли подарила миру своего доктора Франкенштейна, в семье Марксов, проживавших в доме 665 на Брюкенштрассе в Трире (Рейнланд), увидел свет крепкий младенец. У Марксов многие дети умирали в самом юном возрасте. Старший брат умирает в тот самый год, когда родился маленький Карл. Четыре других брата и сестры преждевременно уходят из жизни из-за туберкулеза. У него остается только одна старшая сестра и две младших. Позже из шести детей Карла и его жены Женни выживут только трое – Женни, Лаура и Элеанора – но две последние покончат с собой.

У молодого Маркса, как у короля Лира, трагическая судьба мужчины, окруженного женщинами. И девочками.

Семья Марксов через мать наследовала роду голландских евреев, бывших «раввинами из века в век», – к тому же роду принадлежал преуспевающий дядюшка Филипс. Маркс-папа – скорее, человек Просвещения, воспитанный на Вольтере, Руссо и Лессинге. Чтобы обойти запрет прусских властей, не позволявший евреем становиться государственными чиновниками, Хиршель Маркс, адвокат апелляционного суда Трира, вынужден обратиться в католицизм3
  По большинству данных, отец Маркса обратился в протестантизм (лютеранство). – Примеч. перевод.

[Закрыть], после чего его стали звать Генрихом Марксом.

С 1830 по 1835 г. в Рейнланде, сотрясаемом выступлениями за объединение Германии и за политические свободы, Карл учится (довольно средне) в трирской гимназии, временами проявляя себя в качестве версификатора, одаренного писательскими талантами. Осенью 1935 года, получив свой аттестат, он отправляется в Бонн, где намеревается записаться на юридический факультет. В сочинении того же года, представляющего собой размышления юноши при выборе профессии, он выражает стремление «действовать в интересах человечества», неуверенность, связанную с выбором карьеры, и понимание социальных условий этого выбора: «Но мы не всегда можем избрать ту профессию, к которой чувствуем призвание; наши отношения в обществе до известной степени уже начинают устанавливаться еще до того, как мы в состоянии оказать на них определяющее воздействие»4
  Здесь и далее сочинения Маркса и Энгельса в большинстве случаев цитируются по изданию: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. М.: Издательство политической литературы, 1955–1981. – Примеч. перевод.

[Закрыть].

Габитус – как же сложно от него освободиться!

Из блудного сына…

В Бонне Маркс, знатный выпивоха, посещает таверны и «Клуб поэтов». Его – человека необузданных страстей, заядлого спорщика, ведущего богемный образ жизни, – преследуют долги, он сражается на дуэли, несмотря на порицания отца, считавшего дуэль и философию вещами несовместимыми.

В 1836 году в возрасте 18 лет он уезжает из Бонна в Берлин. В ходе переписки отец обнаруживает у своего отпрыска «демоническую страсть». По письмам видно, как росло напряжение между ними. 10 ноября 1837 года Карл пишет: «Дорогой отец! Бывают в жизни моменты, которые являются как бы вехами, завершающими истекший период времени, но одновременно с определенностью указывают на новое направление жизни… Но поэзия могла и должна была быть только попутным занятием: я должен был изучать юриспруденцию и прежде всего почувствовал желание испытать свои силы в философии… При этих разнообразных занятиях немало было проведено в течение первого семестра бессонных ночей, немало было пережито битв… Завеса спала, моя святая святых была опустошена, необходимо было поместить туда новых богов… Оправившись, я сжег все стихи и наброски новелл».

Спустя месяц Маркс-отец отвечает: «Несобранность, беспорядочные блуждания по всем отраслям знания, смутные раздумья при свете коптилки, нечесаные волосы, одичание в шлафроке ученого взамен одичания за кружкой пива; угрюмое уединение вкупе с пренебрежением всеми приличиями и даже почтением к отцу… Ты доставил своим родителям много огорчений и мало или вовсе не доставил им радости». Сын-кутила тратит деньги на друзей, которые пользуются им. Отец оплакивает его расточительность: «Словно мы богачи…». Его возмущает беззаботность сына: «Но как может человек, чуть ли не каждую неделю или две изобретающий новые системы и вынужденный рвать прежние работы, на которые было затрачено много труда, – как может он, спрашиваю я, думать о мелочах?».

Генрих Маркс умрет пять месяцев спустя, 10 мая 1838 года, так и не помирившись с сыном.

Во время летних каникул молодой Маркс, которому едва исполнилось 18 лет, тайно обвенчался с Женни Вестфален, которая старше его на четыре года. В Трире семьи Маркс и Вестфален жили по соседству друг с другом. У детей общие игры, учеба, подростковые переживания. За Женни, «прекрасной принцессой», ухаживают многие выходцы из высшего общества, она – настоящая «королева бала». Но она предпочитает остановить свой выбор на этом чернявом и неспокойном подростке, которого зовет «моим диким кабанчиком». На Рождество 1836 года Карл посвящает ей три тома поэм, озаглавленных «Книга любви». Однако официальная свадьба состоится только через шесть лет, 19 июня 1843 года, в Крейцнахе. Молодожены за несколько недель растратят все приданное невесты.

Перед свадьбой Карл пишет своему корреспонденту Арнольду Руге: «Могу Вас уверить без тени романтики, что я по уши влюблен, и притом – серьезнейшим образом. Я обручен уже более семи лет, и моя невеста выдержала из-за меня самую ожесточенную, почти подточившую ее здоровье борьбу, отчасти с ее пиетистски-аристократическими родственниками… отчасти с моей собственной семьей, где засело несколько попов и других моих врагов».

… в вундеркинда

В Берлине Карл начинает дружить с молодыми студентами, очарованными Гегелем, – последний ушел из жизни несколькими годами раньше, но его дух продолжает преследовать кружки интеллектуалов. Вместе они расшифровывают «алгебру революции», воодушевляются критикой религии, осуществленной Фейербахом, читают запоем Спинозу и Лейбница. Однако академические свободы сжимаются как шагреневая кожа под ударами прусской реакции. Перспективы университетской карьеры закрываются.

В апреле 1841 года Карл Маркс становится доктором философии, защитив в Йене диссертацию «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». Сравнение двух философов, по учению которых мир состоит из атомов, позволяет отдать предпочтение второму из них. «Необходимость, по Демокриту, является судьбой, и правом, и провидением, и созидательницей мира.» По Эпикуру же, «необходимость, которая вводится некоторыми в качестве верховной повелительницы, не существует, но одно случайно, другое зависит от нашего произвола», потому и «жить в необходимости вовсе не является необходимостью». Годы обучения всегда оставляют глубокие следы. Тем, кто считает Маркса вульгарным детерминистом, для которого все социальные явления вытекают из неумолимой экономической необходимости, следовало бы вспомнить об этом его философском ученичестве.

При Фридрихе-Вильгельме IV Пруссия остается реакционным, ханжеским государством. Поскольку университетское будущее для многих оказывается недоступным, юные интеллектуалы-бунтовщики обращаются к прессе. 1 января 1842 года в Кельне выходит первый номер «Рейнской газеты» («Rheinische Zeitung»), ответственным редактором которой выступил Моисей Гесс. Молодой доктор Маркс, вернувшийся из Берлина, впервые проявляет себя в этой газете в качестве блестящего публициста, хотя ему еще только 23 года. Его первые статьи о свободе прессы оказываются сенсацией. В октябре он становится редактором газеты. Моисей Гесс описывает его, рисуя хвалебный и полный пророчеств портрет: «Сей феномен произвел на меня огромное впечатление… Доктор Маркс (так зовут моего кумира) – еще совсем молодой человек, самое большее двадцати четырех лет. Религии и средневековой философии он нанесет смертельный удар. Глубочайшая философская серьезность соединяется в нем с крайней язвительностью. Представь себе Руссо, Лессинга, Гейне и Гегеля, слитых воедино в одной личности – и ты получишь доктора Маркса».

В январе 1843 года «Рейнская газета» закрывается цензурой. Маркс начинает строить планы отъезда из страны: «Противно быть под ярмом – даже во имя свободы; противно действовать булавочными уколами, вместо того чтобы драться дубинами. Мне надоели лицемерие, глупость, грубый произвол, мне надоело приспособляться, изворачиваться, покоряться, считаться с каждой мелочной придиркой… В Германии я не могу больше ничего предпринять. Здесь люди сами портятся». После вступления в официальный брак и лета, проведенного за критическим перечитыванием работ Гегеля, посвященным вопросам права и государства, в сентябре он удаляется в добровольное изгнание в Париж, в «старейшую высшую школу философии и столицу нового мира».

Трансформация

Период с октября 1843 по январь 1846 года, первый этап парижской жизни, стал для Маркса поводом сойтись с германской рабочей иммиграцией, а также с социалистическим французским движением. Устроившись вместе с Женни на улице Ванно, Карл начинает бурную деятельность в «столице нового мира», работая над проектом ежемесячного издания «Немецко-французский ежегодник». Названием подчеркивается желание связать германскую философскую традицию с революционной французской. Выйдет один-единственный номер журнала. Маркс опубликует в нем две статьи – о философии права Гегеля и о еврейском вопросе. Они отражают его движение от демократического либерализма к социализму, но пока еще не к коммунизму.

В 1842 году в Кельне молодой доктор Маркс пересекся с еще более юным сотрудником «Рейнской газеты», который был на три года его младше и направлялся в Манчестер. Пока студент Маркс пил и дрался в Берлине, буйный, «вечно смеющийся» Энгельс умирал со скуки в Бремене на семейном предприятии, занимающимся импортом и экспортом, где он должен был учиться искусству коммерции. Энгельс-отец, энергичный предприниматель, придерживающийся строгих религиозных убеждений, основал в Манчестере, мировой столице текстиля, прядильную фабрику «Эрмен и Энгельс», совладельцем которой он был. Энгельс-сын, которому суждено было стать наследником, не имеет никакой склонности к такому занятию. Он предпочитает сочинять экзотические поэмы об охоте на львов и свободной жизни бедуинов, бездельничать, лежа в гамаке, курить крепкие сигары, обходить таверны и изрисовывать целые страницы шаржами и карикатурами. Он может пить, не пьянея, занимается фехтованием и верховой ездой, отпускает вызывающего вида усы. Хвалится тем, что не «покупал права философствовать дипломом». Одно воззвание он адресует «всем молодым людям в том возрасте, когда можно начинать носить усы, желая сказать им, что пришла наконец пора навести страх на всех буржуа». Будучи «изысканным поэтом и избранным пьяницей», он заявляет всем «древним, настоящим, присутствующим и тем, кто придет», что они – всего лишь «гнилые твари, разлагающиеся в ничтожестве собственного существования». Он пробует даже завязать испанский роман, пишет письмо Лоле Монтес, но это ему быстро наскучило.

С сентября 1841 по октябрь 1842 года Фридрих, который уже в двадцать лет объявил себя коммунистом, проходит военную службу в качестве добровольца в артиллерийской части. Отсюда берет начало его страсть к военному делу, которая принесет ему прозвище «Генерал». Вернувшись в Манчестер для продолжения своего коммерческого обучения, он вступает в связь с чартистским движением и, становясь первооткрывателем городской социологии и социологии труда, начинает исследовать положение рабочих. Встреча с Марксом в Париже, случившаяся, когда он возвращался обратно, оказалась своеобразным интеллектуальным ударом молнии. В результате многочасовых бесед в «Кафе де ля Режанс» они пришли к полному согласию. Вместе они начинают составлять небольшую брошюру «Святое семейство». Энгельс отправляется в Германию, а Маркс доводит брошюру до целой книги, девять десятых объема которой он и написал. После публикации Энгельс, написавший лишь одну небольшую главу – правда, решающую, – с удивлением обнаруживает свое имя на обложке.

В Рейнланде все кипит. Множатся коммунистические объединения и кружки. В мае 1845 года Энгельс публикует свою собственную книгу «Положение рабочего класса в Англии»: «Социальная война, война всех против всех провозглашена здесь открыто… и уже ничему не удивляешься, разве только тому, что в этом безумном круговороте всё до сих пор ещё не разлетелось прахом».

От утопического момента к коммунизму

В статье 1843 года «Успехи движения за социальное преобразование на континенте» молодой Энгельс (ему всего лишь 20 лет) выражает свое юношеское воодушевление коммунизмом, не лишенное, правда, некоторых иллюзий: «Во Франции насчитывается свыше полумиллиона коммунистов, не считая фурьеристов и других менее радикальных сторонников социального преобразования»5
  The New Moral World, 4 ноября, 1843 г. Энгельс отличает здесь коммунистов от фурьеристов, замечая, что «в фурьеризме есть одна, и притом очень важная, непоследовательность: он не отменяет частной собственности».

[Закрыть]. Коммунизм для него – «необходимый вывод, неизбежно вытекающий из предпосылок, заложенных в общих условиях современной цивилизации». То есть логический коммунизм. «Новый коммунизм», порожденный революцией 1830 года, поскольку рабочие «обратились к истории великой революции и с жадностью ухватились за коммунизм Бабёфа», ставшего в 1795 году инициатором движения «Во имя равенства», выступившего против термидорианской реакции. «Вот и всё, что можно с уверенностью утверждать о происхождении современного коммунизма во Франции; эти вопросы обсуждались сперва в тёмных, густо населённых закоулках Сент-Антуанского предместья Парижа».

До 1848 года этот призрачный коммунизм, не имеющий точной программы, пропитывает собой настроение эпохи, оставаясь пока намеченным лишь «начерно» – в виде секты эгалитариев или икарийских мечтаний Этьена Кабе, теоретика коммунитарной утопии, писавшего в 1840 годах. Зато в Германии коммунизм возникает вначале как философское направление. Начиная с августа 1842 года, «некоторые деятели партии6
  Под «партией» Энгельс понимает тут не партийную организацию в современном смысле этого термина, а движение левых младогегельянцев, связанных с журналом «Немецкий ежегодник».

[Закрыть] пришли к выводу, что одних политических изменений недостаточно, и заявили, что только при социальной революции, основанной на коллективной собственности, установится общественный строй, отвечающий их абстрактным принципам». Коммунизм в этом случае возникает как «столь необходимое следствие неогегельянской философии, что никакое противодействие не могло помешать его развитию». Представляется, что такой «философский коммунизм» (sic!) в Германии «можно считать навсегда утвердившимся». Но у этой родословной коммунизма есть одно парадоксальное последствие: молодой Фридрих сожалеет о том, что «мы можем пополнять наши ряды лишь из тех слоев, которые получили довольно хорошее образование, то есть из университетских и коммерческих кругов, представители которых не сталкивались с какими-то значительными затруднениями в своей жизни»7
  Французский перевод расходится по смыслу с английским оригиналом: «We can recruit our ranks from those classes only which have enjoyed a pretty good education; that is, from the universities and from the commercial class; and m either we have not hitherto met with any considerable difficulty». Cp. русский перевод: «Мы можем пополнять наши ряды лишь из тех слоев, которые получили довольно хорошее образование, то есть из университетских и коммерческих кругов, и ни там, ни тут мы до сих пор не столкнулись с какими-либо значительными затруднениями» (Энгельс Ф. Успехи движения за социальное преобразование на континенте // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. T. 1. С. 540–541). – Примеч. перевод.

[Закрыть]. Вот почему «у английских социалистов нам ещё нужно очень многому поучиться… английские социалисты нас намного опередили, и нам после них весьма мало осталось сделать в этой области»8
  Там же, с. 541.

[Закрыть].

В начале 1840-х годов молодой Маркс более сдержан по сравнению со своим младшим другом. С его точки зрения, коммунизм (Кабе, Дезами, Вейтлинг) остается «догматической абстракцией» и «особым выражением гуманистического принципа». В письме Руге от 30 ноября 1842 года он пишет: «Я заявил, что считаю неуместным, даже безнравственным вводить контрабандой коммунистические и социалистические положения, то есть новое мировоззрение, в случайные театральные рецензии и пр.; я потребовал совершенно иного и более основательного обсуждения коммунизма, раз уж речь идет об его обсуждении». В новом письме Руге в мае 1843 он просит подумать еще, прежде чем выносить суждение: «Со своей стороны мы должны вывести весь старый мир на свет и положительно работать над формированием нового мира. Чем больше события, относящиеся к мыслящему человечеству, дают времени для осмысления, а события страдающего мира – для того, чтобы собраться, тем более завершенным будет творение, которому предстоит явить себя миру и которое носит в своей утробе наша эпоха». Именно контакт с парижским пролетариатом и встреча с Энгельсом осенью 1844 года ускорят его философскую и политическую линьку. А во время их совместного визита в Бельгию оформится наконец и смысл его политической деятельности.

Энгельс рассматривает полемический ответ Маркса Прудону, данный в работе 1847 года «Нищета философии», в качестве первой наметки программы: «Вы можете считать г-на Маркса главой нашей партии (то есть наиболее передовой части французской демократии), а его недавнюю книгу против Прудона – нашей программой». Так открывается путь к составлению «Манифеста Союза коммунистов», в который два соратника только что вступили: «Подумай над “Символом веры”. Я считаю, что лучше всего было бы отбросить форму катехизиса и назвать эту вещь “Коммунистическим манифестом”…». Осталось только испытать теорию огнем практики. События не замедлят приступить к этой проверке.

Зарождающийся пролетариат «должен был броситься в объятия к доктринерам его освобождения, к основателям социалистических сект», обратиться к путанным пророкам, «вещающим о гуманизме» «всеобщего тысячелетнего братства», представляющегося «воображаемым уничтожением классовых отношений», – пишут авторы «Манифеста». Однако «действительное движение», противопоставляющееся установленному порядку, стремится преодолеть свой утопический момент, чтобы сделать возможным практические содержание. Оно рассеивает «сектантских шутов» и повергает осмеянию «оракулов научной непогрешимости». Чтение последней главы «Манифеста коммунистической партии», посвященной «социалистической и коммунистической литературе», показывает, что аналоги этих прошлых течений мысли, которые рассматривались авторами, можно найти в современных утопиях. Например, в таких, как «глубинная экология», обнаруживаются следы «феодального социализма», ностальгирующего по единению в общине, в которой смешиваются «отголоски прошлого и угрозы будущего». Ностальгический социализм, «одновременно реакционный и утопический», мечтает обратить вспять процесс общественного разделения труда, чтобы вернуться к ремесленническому миру независимых мелких производителей и семейного уюта. Некоторые крайние версии теории снижения экономического роста заигрывают с романтической ностальгией по естественному гармоничному порядку и по благоволящей нам матери-природе, претендуя на то, что они смогут авторитетно отделить истинные потребности от ложных, необходимое от избыточного. Мечта об «общей релокализации» производства, противопоставляемая горестям рыночной глобализации, также приходит к реакционному мифу первичной коммунитарной автаркии, который Наоми Кляйн называет «фетишизмом жизни как музея».

В современном жаргоне аутентичности (всего «био→ и «сырого») обнаруживаются актуальные формы «истинного социализма», который предпочитал «потребность в истине» «истинным потребностям». Сегодня, как и раньше, он намеревается разрешить классовые антагонизмы в «интересах человека вообще». Он мечтает о буржуазном обществе без классов и, если можно, без политики. Так же, как старый «истинный социализм» выражал мировоззрение немецкой мелкой буржуазии, новый выражает испуг новых средних классов, захваченных водоворотом рыночной глобализации. Поэтому мы видим, как снова дают о себе знать различные версии «буржуазного социализма», проповедуемые «гуманитарными филантропами», озабоченными тем, как бы «организовать благотворительность и защитить животных». Сегодняшние филантропы, как и те, что давным-давно были высмеяны

Марксом, хотели бы получить «современное общество без его опасностей, буржуазию без пролетариата», биржевые авантюры без безработицы, баснословные прибыли от инвестиций без увольнений и переноса производств. Сегодня, как и вчера, они хотели бы убедить обделенных в том, что богачи существуют для их же блага.

Наконец, в современных фантасмагориях мы находим все модернизированные разновидности былого «критически-утопического социализма». В отсутствие материальных условий и зрелых общественных сил, необходимых для освобождения, протокоммунизм 1830-х годов провозглашает «всеобщий аскетизм и грубую уравнительность». Не видя в зарождающемся пролетариате исторической творческой силы, он заменяет ее «социальной наукой и социальными законами», полученными в лаборатории: «Место общественной деятельности должна занять их личная изобретательская деятельность, место исторических условий освобождения – фантастические условия, место постепенно продвигающейся вперед организации пролетариата в класс – организация общества по придуманному ими рецепту». Они «отвергают поэтому всякое политическое действие» и «пытаются посредством мелких и, конечно, не удающихся опытов, силой примера проложить дорогу новому общественному евангелию».

И все же в эпоху «Манифеста» эти ребяческие утопии казались чем-то свежим и новым, поскольку стремились изменить мир. Их старческая, то есть современная, версия вполне соответствует нашей эпохе. Будучи скромной и минималистской, она довольствуется тем, что стремится сделать эту эпоху удобнее.

Книга: Маркс. Инструкция по применению — Даниэль Бенсаид

Читать книгу Маркс. Инструкция по применению Даниэля Бенсаида : онлайн чтение

Критика готской программы

Немецкая социал-демократия, чье влияние во Втором Интернационале оказалось решающим, родилась в 1875 году на Готском конгрессе из слияния марксистского направления, лидерами которого выступали Август Бебель и Вильгельм Либкнехт, и лассальянского течения. Объединенная партия насчитывает 24 тысячи членов на момент конгресса, а через два года их будет 40 тысяч.

Маркс взбешен уступками «лассальянцам», на которые пошли его товарищи. В результате была создана программа с четкими этатистскими обертонами, отцом которой Бакунин счел Маркса. В своих примечаниях на полях программы Маркс возмущенно пишет: «Каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ. Поэтому, если нельзя было – а обстоятельства этого не допускали – пойти дальше эйзенахской программы, то следовало бы просто заключить соглашение о действиях против общего врага. Составляя же принципиальные программы (вместо того чтобы отложить это дело до того момента, когда оно будет подготовлено более длительной совместной работой), воздвигают тем самым перед лицом всего мира вехи, по которым люди судят об уровне партийного движения. Вожди лассальянцев пришли к нам потому, что их вынудили к этому обстоятельства. Если бы им заявили с самого начала, что ни на какое торгашество принципами не пойдут, то они должны были бы удовлетвориться программой действия или организационным планом в целях совместного действия. Вместо этого им разрешают являться во всеоружии мандатов и, со своей стороны, признают эти мандаты обязательными, т. е. сдаются на милость или немилость тех, кто сам нуждается в помощи. К довершению всего они созывают съезд еще до согласительного съезда, между тем как собственная партия созывает свой съезд только post festum66
  Буквально: после праздника, т. е. с опозданием (лат.). – Прим, перевод.

[Закрыть]. Здесь явно стремились сорвать всякую критику и не дать опомниться собственной партии».

Энгельс стремится сбить накал страстей, несколько обесценивая значимость текстов и обращая особое внимание на динамику начатого процесса: рабочие, говорит он, прочитали то, что должно было оказаться в программе, а не то, что там действительно было написано. Но два старых заговорщика согласны в том, что надо сохранить автономию теоретической работы и их собственной свободы мысли и выражения, защитив ее от всякого вмешательства руководящих органов партии: «для научных работ не существует демократического форума», а «быть редакторами партийного журнала – это совершенно бесплодное занятие», – повторяют они.

Партийная форма

И только после смерти Маркса и даже Энгельса политические партии в результате парламентской институционализации приобрели ту устойчивую организационную форму, которая нам известна. Неслучайно, что первые социологические работы о политических партиях – такие, как классические книги Острогорского и Роберта Михельса, – появились в начале XX века; как и то, что к тому же периоду относятся наиболее значительные споры о бюрократизации рабочего движения, особенно в текстах Жоржа Сореля и Розы Люксембург. «Организация образует именно тот источник, откуда консервативные течения распространяются по равнине демократии», – написал тогда Михельс. «В своем наиболее кратком выражении фундаментальный социологический закон, неумолимо управляющий политическими партиями, может быть сформулирован так: организация является источником, из которого рождается господство избранных над избирателями, обладателей мандатов над теми, кто их выдают, делегатов над теми, кто делегирует… Неизменный социальный закон состоит в том, что в любом организме сообщества, возникшем из разделения труда, возникает по мере его консолидации собственный интерес, существующий сам по себе и для себя. Более того, различные социальные слои, выполняющие разные социальные функции, стремятся изолироваться и приобрести органы, способные защищать их частные интересы, так что в итоге такие слои превращаются в обособленные классы». Из этого он выводит пророческое заключение: «в день, когда германское правительство захочет предложить себе роскошь в виде просто либерального министерства (поскольку социалистов на деле достаточно легко удовлетворить), реформистская инфекция получит в Германии уже весьма обширное распространение». Вместе с парламентской институционализацией и сложным разделением труда в современных обществах рабочее движение открывает для себя опасность бюрократии и профессиональные риски власти, неизвестные Марксу и Энгельсу.

В ту же эпоху Ленин подвергает революционному преобразованию само понятие партии, выступая в работе «Шаг вперед, два шага назад» против «смешения партии и класса», каковое смешение представляется «дезорганизующей идеей». Слишком редко отмечали, что такое отграничение партии от класса логически влекло возможность наличия множества партий, по-разному интерпретирующих классовые интересы. Точно также слишком редко подчеркивалось, что для Ленина политика – не просто отражение социальных отношений, а их перемещение в специфическое поле. Вот почему революционер-активист для него – не только хороший активист профсоюза, а «народный трибун, умеющий откликаться на все и всяческие проявления гнета и произвола, где бы они ни происходили, какого бы слоя или класса они ни касались» и способный схватывать все противоречия этого общества.

И в этом же причина того, почему он понимает революционный кризис как общий кризис «взаимоотношений между всеми классами современного общества». И, наконец, именно поэтому партия для него – уже не временная форма, то складывающаяся, то исчезающая в зависимости от приливов и отливов классовой борьбы, а постоянная необходимость: «И самое революцию надо представлять себе отнюдь не в форме единичного акта… а в форме нескольких быстрых смен более или менее сильного взрыва и более или менее сильного затишья. Поэтому основным содержанием деятельности нашей партийной организации, фокусом этой деятельности должна быть такая работа, которая и возможна и нужна, как в период самого сильного взрыва, так и в период полнейшего затишья, именно: работа политической агитации, объединенной по всей России, освещающей все стороны жизни и направленной в самые широкие массы».

И если у Маркса и Энгельса преобладает концепция спорадической партии, выступающей в качестве светоча для исторического и педагогического развития пролетариата, то у Ленина появляется новое понятие стратегической партии.

Избранная библиография

Draper, Hal. Karl Marx’s Theory of Revolution, 4 vol., New York, Monthly Review Press, 1990.

Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад // ПСС, издание 5-е, М.: Издательство политической литературы, 1967, Т. 8.

Ленин В.И. Что делать? // ПСС, издание 5-е, М.: Издательство политической литературы, 1963, Т. 6.

Меринг, Франц. Карл Маркс. История его жизни. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957.

Michels, Robert. Les Partis politiques, Paris, Flammarion, «Champs», 1971.

Marx, Karl. Critique du programme de Gotha, édition présentée par Sonia Dayan Herzbrun et Jean-Numa Ducange, Paris, Éditions sociales/Geme, 2008.

Острогорский M. Демократия и политические партии: В 2 т. М., 1930.

Texier, Jacques. Révolution et démocratie chez Marx et Engels, Paris, PUF, «Actuel Marx», 1998.

8. Кто украл прибавочную стоимость? Роман-нуар капитала

У «Капитала» репутация трудной книги. Сам Маркс говорил, однако, что написал ее для рабочих. Истина где-то посередине: книга непроста, но осилить ее можно. Она должна нравится всем любителям детективов. Ведь это именно детектив, даже прообраз романа-нуар, написанный в те времена, когда, вобрав в себя «Темное дело» Бальзака, героев Конан-Дойля, По, Диккенса и Уилки Коллинза, как раз формировался этот жанр вместе с развитием современных городов, в которых след виновных всегда теряется, а преступник растворяется в безвестной толпе. И в те же времена Скотланд-Ярд доверял гражданским сыщикам расследование сложных дел, а агентство Пинкертона процветало.

В любой хорошо завязанной интриге решающее значение имеет вхождение в суть дела. Библия начинается со Слова, Гегель начинает с Бытия, а Пруст – с пирожного «мадлен». С чего начать в мире замкнутом и составляющем единое целое, в мире, где все части плотно подогнаны друг к другу? Маркс непрестанно задавался этим вопросом, поэтому свой план в период сентября 1857 года – апреля 1868 года он переделывал четырнадцать раз. Первоначальный план делился на шесть книг: 1. Капитал; 2. Земельная собственность; 3. Наемный труд; 4. Государство; 5. Внешняя торговля; 6. Мировой рынок. В преобразованном плане осталось только три книги: 1. Процесс производства капитала; 2. Процесс оборота капитала; 3. Процесс капиталистического производства, взятый в целом (или совокупное воспроизводство). Вопросы конкуренции, прибыли и кредита были логично перенесены в третью книгу, посвященную совокупному процессу. Вопросы государства и мирового рынка из плана исчезли.

Подобно «Миллениуму» Стига Ларссона, «Капитал» – тоже трилогия. Маркс вдохновляется логикой Гегеля. Три книги достаточно точно соответствуют трем моментам природы в «Энциклопедии фило-софских наук»: механике (отношение эксплуатации в производстве), химизму (цикл различных форм капитала), органической химии или жизни (совокупное воспроизводство). В этой трилогии наконец разрешается сложный вопрос начала (с чего начинается тотальность?), обнаруживается та точка, двигаясь от которой, можно пробиться через обманчивые иллюзии.

В начале был товар. За своей внешней заурядностью самый обыкновенный стол, самые простецкие часы, самая скромная тарелка скрывают – подобно ореху из знаменитой песни Шарля Трене – как и любой товар, целый мир. Достаточно открыть его, и оттуда, как кролики и платки из шляпы фокусника, посыплются цепочки парных категорий: потребительная стоимость и меновая стоимость, конкретный труд и абстрактный, постоянный капитал и переменный, основной капитал и оборотный. Целый шизофренический мир, постоянно раздваивающийся на качество и количество, частное и публичное, на человека и гражданина.

Первоначально определив богатство как «огромное скопление товаров», Маркс получает возможность проникнуть в самую большую современную тайну, разоблачить чудеса денег, которые, как считается, сами делают деньги: у истоков богатство лежало преступление, заключающееся в извлечении прибавочной стоимости, то есть в краже у рабочего неоплаченного времени принудительного труда! Едва познакомившись в 22 года с условиями эксплуатации, трущобами и болезнями английского рабочего класса, Энгельс уже тогда понял, что речь идет именно

об «убийстве», которое является таковым «в такой же мере, как убийство, совершённое отдельным лицом, но только убийство скрытое, коварное». И от этого убийства «никто не может себя оградить, которое не похоже на убийство, потому что никто не видит убийцу, потому что убийца – это все и никто, потому что смерть жертвы носит характер естественной смерти»67
  Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2. С. 330.

[Закрыть]. «Тем не менее это остаётся убийством.» Именно на распутывание этого анонимного убийства Шерлок-Маркс со своим помощником Уотсоном-Энгельсом потратят большую часть своей жизни.

Место преступления: процесс производства капитала (книга I)

Пока мы остаемся на шумном рынке, где заключают сделки продавцы и их клиенты, где товары обмениваются на деньги, проникнуть в тайну накопления богатств невозможно. Если обмен справедлив, рынок должен быть игрой с нулевой суммой. В таком случае каждый получал бы точный эквивалент того, что он отдает. Даже если предположить, что есть игроки, которые в силу своей ловкости получают больше, чем отдают, все равно это была бы игра с нулевой суммой, поскольку одни теряют именно столько, сколько приобретают другие. Однако гигантское скопление товаров все нарастает и нарастает. Капитал накапливается. Откуда же берется этот прирост? Просто какая-то загадка. По крайней мере, до тех пор, пока тебя оглушает лихорадочная суета рынка или, если обратиться к современным реалиям, невротическая живость биржевых трейдеров и брокеров.

Детектив Маркс предлагает нам поискать разгадку в другом месте. Выяснить, что происходит за кулисами или, скорее, в подвале, где тайна проясняется: «Оставим поэтому эту шумную сферу, где все происходит на поверхности и на глазах у всех людей, и вместе с владельцем денег и владельцем рабочей силы спустимся в сокровенные недра производства, у входа в которые начертано: No admittance except on business [Посторонним вход воспрещается]… Тайна добывания прибыли должна, наконец, раскрыться перед нами… Покидая эту сферу простого обращения, или обмена товаров, из которой фритредер vulgaris черпает все свои взгляды, понятия, масштаб всех своих суждений об обществе капитала и наемного труда, – покидая эту сферу, мы замечаем, что начинают несколько изменяться физиономии наших dramatis personae [действующих лиц]. Бывший владелец денег шествует впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует за ним как его рабочий; один многозначительно посмеивается и горит желанием приступить к делу; другой бредет понуро, упирается как человек, который продал на рынке свою собственную шкуру и потому не видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что эту шкуру будут дубить». Какая восхитительная сцена сошествия в ад! Герои его словно стоят перед нашими глазами. Владелец денег (в наши дни – евро!) – довольный, наглый, властный – и рабочий – покорный, униженный, стыдящийся того, что он себя продал, и того, что его ждет.

Итак, за поверхностным оживлением рынка скрывается место дубильни, место преступления – мастерская или завод, где у рабочего отнимают прибавочную стоимость и где наконец раскрывается тайна накопления богатства. Среди товаров есть один особенный товар – рабочая сила. Она обладает сказочной способностью – в процессе потребления она создает стоимость, поскольку может функционировать дольше того времени, которое требуется для ее собственного воспроизводства. Именно эту способность и забирает себе человек с евро. У рабочего, который продать может только свою рабочую силу, выбора нет. Но как только он подписывает договор и соглашается следовать за своим покупателем, он себе уже не принадлежит: «Потребительная стоимость рабочей силы, самый труд, так же не принадлежит ее продавцу, как потребительная стоимость проданного масла – торговцу маслом». Контракт о покупке и продаже рабочей силы, хотя внешне он и кажется справедливым, «взаимовыгодным», как сказали бы наши политики, на самом деле оказывается разводкой. Как только договор заключен, рабочий сводится к «персонифицированному рабочему времени», к «остову времени», который, как утверждает Маркс, работодатель имеет право заставлять функционировать максимально долго.

Разделение времени труда, необходимого для воспроизводства рабочей силы трудящегося и его семьи, и «прибавочного труда», который изымается безвозмездно и навязывается начальником, – вот первейшая ставка классовой борьбы. Ставка той непрерывной борьбы, в которой трудящийся пытается увеличить свою долю в дележе необходимого труда и прибавочного, заработной платы и прибавочной стоимости, тогда как начальник, напротив, тянет в противоположном направлении – за счет интенсификации труда, увеличения длительности рабочего времени или сокращения числа потребностей рабочей силы.

Теперь мы понимаем, что идея «справедливой цены» за «нормальный рабочий день» – это просто ерунда. Не бывает ни нормального рабочего дня, ни справедливой цены. Поскольку рабочая сила отличается от остальных товаров тем, что она включает в себя «исторический и моральный элемент». Маркс имеет в виду, что социальные потребности несводимы к элементарным физическим потребностям в питании и сне. Они исторически развиваются. Они обогащаются, становятся более разнообразными, и их признание обществом – результат соотношения сил. Рабочий, когда тянет канат в свою сторону, постоянно борется за то, чтобы через рабочее время, признанное «социально необходимым» для воспроизводства его рабочей силы, были узаконены новые потребности (культурные, потребности в досуге, в определенном качестве жизни, в здоровье, в образовании). Иными словами, за то, чтобы склонить весы в свою сторону и, тем самым, уменьшить «дополнительное рабочее время», прибавочную стоимость, присваиваемую его работодателем. И наоборот, работодатель постоянно стремится сократить социально признанные потребности трудящегося, чтобы увеличить норму эксплуатации или прибавочной стоимости. Уменьшая заработные платы, выступая за сокращение собственных обязательств, взимая налоговые отчисления и переводя расходы на медицинское обеспечение и образование в разряд частных трат. Либо удлиняя рабочее время (увеличивая его еженедельную длительность, повышая возраст выхода на пенсию), либо интенсифицируя сам труд (за счет увеличения ритма, «управления стрессом», преследованием за «простои» и т. д.), – но, как правило, применяя два этих метода сразу. В первом случае Маркс говорит об увеличении абсолютной прибавочной стоимости, а во втором – об увеличении относительной прибавочной стоимости.

Итак, первое преступление совершено. Прибавочную стоимость украли! Если жертва, то есть рабочий, не умерла (хотя иногда умирают: несчастные случаи на работе, самоубийства, депрессии, профессиональные заболевания), она все равно искалечена, физически и духовно. Поскольку на современной фабрике «не только отдельные частичные работы распределяются между различными индивидуумами, но и сам индивидуум разделяется, превращается в автоматическое орудие данной частичной работы… Духовные потенции производства расширяют свой масштаб на одной стороне потому, что на многих других сторонах они исчезают совершенно. То, что теряют частичные рабочие, сосредоточивается в противовес им в капитале». Следствием оказывается то, что Маркс квалифицирует как «промышленную патологию». С превращением наемных рабочих в акционеров эта патология доходит до шизофрении. Разорванный рабочий, раздвоившийся на наемного сотрудника и акционера, обратившись против самого себя, отныне будет заинтересован в том, чтобы, будучи акционером, еще больше эксплуатировать себя и даже уволить себя, чтобы поднять курс собственных акций!

Отмывание краденого: процесс обращения капитала (книга II)

Недостаточно совершить почти совершенное преступление и обобрать жертву. Нужно еще получить с этого прибыль, а для этого – отмыть краденое. И это предмет двух следующих книг «Капитала», где исследуется процесс обращения и совокупный процесс, в ходе которых осуществляется превращение прибавочной стоимости в прибыль. В первой книге театральной сценой выступает место производства (завод, мастерская, офис), во второй – рынок. Ее задача – прояснить не тайну происхождения прибавочной стоимости, а то, как она обращается, чтобы вернуться в руки человека с евро. Рабочий предстает тут уже не в качестве эксплуатируемого производителя прибавочного труда, а как продавец своей рабочей силы и потенциальный покупатель потребительских товаров. Первая роль в этой драме отводится капиталисту в действии – финансисту, предпринимателю, коммерсанту, которые суть последовательные воплощения капитала.

В процессе обращения капитал постоянно меняет свое обличье. На сцену он выходит в форме денег (Д), входит он с левой стороны, а потом обнаруживается уже на правой стороне сцены – в форме машин и сырья – или постоянного капитала (П), и заработных плат – или переменного капитала. Затем он снова выходит, чтобы предстать в форме продукта, товаров (Т), которые в свою очередь претерпевают превращение в акте продажи, чтобы вернуться к денежной форме. С тем небольшим отличием, что, вернувшись в этой форме (Д’), первоначальные деньги (Д) успевают дать потомство. В конце всех своих метаморфоз капитал прирастает. Он накопился.

В процессе производства (книга I) время остается линейным. Речь идет о борьбе за разделение определенного временного промежутка, то есть рабочего дня, на необходимую работу и прибавочный труд. В процессе обращения (книга II) время циклично. И речь теперь идет уже о кругообороте, в котором капитал проходит весь цикл своих трансформаций: «Капитал как самовозрастающая стоимость заключает в себе не только классовые отношения, не только определенный характер общества, покоящийся на том, что труд существует как наемный труд. Капитал есть движение, процесс кругооборота, проходящий различные стадии, процесс, который, в свою очередь, заключает в себе три различные формы процесса кругооборота. Поэтому капитал можно понять лишь как движение, а не как вещь, пребывающую в покое». Обращение в действительности устанавливает принудительную социальную связь между производством и реализацией стоимости. Капитал – это не вещь, а вечное движение. Так же, как велосипедист падает, перестав крутить педали, капитал умрет, если перестанет обращаться.

Итак, каждое из его превращений, каждый акт покупки и продажи – это опасный прыжок, поскольку нет необходимой связи между одним превращением и другим. Если товар не находит покупателя, если он остается на складе или на прилавках продавца, цикл прерывается. Капиталу грозит остановка сердца. А поскольку обладатель денежного или банковского капитала (Д’) почти всегда заранее планирует эту продажу, чтобы инвестировать полученные деньги в новый цикл с надеждой на новую прибыль (Д”>Д’>Д), кризис может нарастать как снежный ком.

Чтобы узнать о той доле частного труда, которая будет подтверждена в качестве труда общественного, нужно дождаться вердикта рынка. Предположим, что плотник делает стол за десять дней, а его конкурент нашел способ сделать тот же стол за один день, причем первый плотник об этом ничего не знает. Когда они представят свой товар на рынке, стол первого окажется слишком дорогим. Он не продастся. А плотник потерпит крах. Его работа окажется растраченной совершенно попусту, поскольку она не будет подтверждена на рынке в качестве общественно полезного труда. Для этого товар должен был совершить свой последний прыжок, превратиться из товара в деньги, – прыжок на батут или сальто-мортале, в зависимости от того, удается он ему или нет. Но заранее предпринимателю никто не может гарантировать, что прыжок получится.

Такое обращение не является однородным. В первой книге Маркс говорит о постоянном капитале (это заводы, машины, сырье, запасы) и переменном капитале (который тратят на покупку рабочей силы), которые выступают в качестве особых определений капитала в сфере производства. Во второй книге основной капитал (машины и помещения, которые не расходуются в процессе производства) и оборотный капитал (сырье и зарплаты) выступают как особые определения в сфере обращения. Оборотный капитал потребляется и обновляется на каждом цикле, тогда как основной капитал потребляется лишь частично, а обновляется через неравные промежутки времени. Капитал может долго сохраняться в «денежной форме», но он не сохраняется в «преходящей форме товара». Наконец, «кругообороты индивидуальных капиталов переплетаются друг с другом, предполагают и обусловливают друг друга». Именно это сцепление и образует совокупное движение общественного капитала. В его кризисах проявляется множество факторов аритмии, рассогласования, связанных как с неравномерным распределением капитала между сектором производства потребительских товаров и сектором потребления, так и со следующими друг за другом задержками в обновлении основного капитала или же с обрывом связи между производством и реализацией прибавочной стоимости. Ситуация похожа на ту, в которой скупщику краденого не удается сбывать товар, награбленный бандой, которая продолжает тащить к нему драгоценности, хотя ее трофеи так и не возвращаются к ней в денежной форме.

Книга о процессе обращения выявляет, таким образом, разрывы в способе соединения различных форм, принимаемых капиталом в ходе его метаморфоз. Дело усложняется еще и потому, что капиталистический способ производства не сводится к кругообороту, через который проходит какой-то один индивидуальный капитал. Он является обобщенным производством товаров. Денежный капитал (Д) не может довольствоваться тем, чтобы предварять другие формы проявления капитала или следовать за ними (П или Т). Он должен существовать рядом с ними. Непрерывность совокупного процесса зависит, следовательно, от прерывистости и рассогласования циклов соответственно денежного, промышленного и коммерческого капиталов, то есть от того факта, что банкир может авансировать промышленнику кредит для инвестиций до того, как его товары поступят торговцу, а коммерсант может взять кредит, чтобы обновить запас товаров еще до того, как был распродан предыдущий запас. Во второй книге «Капитала» исследуются, таким образом, взаимное переплетение, постоянное взаимопроникновение трех этих форм капитала, проявляющихся и исчезающих на пути от сферы обращения до сферы производства и обратно, пока товар наконец не будет потреблен.

В трех фигурах процесса обращения «каждый момент (деньги Д, производительный капитал П, товар Т) является исходным пунктом, переходным пунктом и пунктом возвращения». Процесс производства служит, таким образом, промежуточным пунктом для процесса обращения, и наоборот. Однако в реальности каждый промышленный капитал вовлечен во все три кругооборота одновременно: «весь кругооборот есть действительное единство трех его форм», и капитал поэтому можно понять только как их совокупный кругооборот.

Вторая книга проясняет также значение фактора времени: «оборот основной составной части капитала, а следовательно и необходимое для этого время оборота, охватывает несколько оборотов оборотных составных частей капитала». Стоимость производительного капитала «одним разом бросается» в обращение, тогда как извлекается она им из обращения лишь «постепенно», частями.

Коммунистический список чтения (ультра-левый) — Eden Sauvage

[ПРИМЕЧАНИЕ (5/11/17)]: я слишком занят, чтобы вручную проверять, все ли приведенные ниже ссылки работают, поэтому, если вы обнаружите мертвую ссылку, сообщите мне, чтобы я мог заменить ее на правильная ссылка.

Этот раздел настоятельно рекомендуется людям, которые не знакомы с коммунизмом или новичками в ультралевых.

Капитализм и коммунизм:

Базовые ультра-левые позиции:

Организовать:

Бунт:

Маркс последовательно использует диалектику в некоторых своих основных работах, таких как Capital , и понимание логики диалектики и их полезности является ключом к пониманию Маркса.

1. Введение: «Читайте Маркса, а не« марксистов »!»:

Самое сложное в чтении Карла Маркса — это освободить разум от всех искажений и лжи, окружающих мысль Маркса. Начиная со 2-го Интернационала (а некоторые могут сказать, начиная с Фридриха Энгельса), появилась тенденция читать мысли Маркса как жесткую, позитивистскую, детерминистскую и механическую доктрину. Отсюда рождение «марксизма». Позвольте мне прояснить, что Маркс был бы потрясен тем, как его «верные» последователи опровергли его мысль.Сталин и компания ничем не помогли и фактически способствовали этой тенденции, кодифицируя «марксизм» в буржуазную государственную идеологию, чтобы оправдать власть предержащими разными способами, вместо того, чтобы быть их радикальной критикой.

Пора отбросить все предубеждения о Марксе, полученные из популярных средств массовой информации, от учителей и профессоров, или от «марксистов» разных мастей, включая православные, ленинские, сталинистские, маоистские, троцкистские и альтюссерианские разновидности. Пришло время прочитать Маркса таким, каким он был, а это значит, что нужно читать Маркса до мелочей, не прибегая к посредническому влиянию тысячи заблуждений.Только тогда мы сможем по-настоящему увидеть мысль Маркса такой, какая она есть на самом деле: важный шаг к пониманию того, как рабочий класс может освободить себя и, следовательно, освободить человечество, а также руководство по критике бесчеловечности мира, в котором мы живем, и пониманию того, как мы могли бы жить по-человечески как свободно ассоциированные социальные личности при коммунизме. Нет такой вещи, как невинное прочтение какой-либо важной мировой фигуры; каждый, интерпретирующий Маркса, имеет в виду свою собственную повестку дня. Моя единственная надежда состоит в том, что вы, читатель, примете самую радикальную из программ, эмансипацию рабочего класса и человечества, а также «безжалостную критику всего сущего» (Маркс, , Письмо Руге , сентябрь 1843 г. ) и принимают его как свою собственную.

Тем не менее, мы должны не только читать Маркса, но и труды тех, кто упорно боролся, чтобы защитить подлинную сердцевину мысли Маркса против различных искаженных «Marxisms». Это включает чтение Фридриха Энгельса, Розы Люксембург, Антона Паннекука, Амадео Бордиги, Ги Дебора, Рая Дунаевская, Жиля Дове, Сирила Смита и Майкла Генриха, а также многих других. Опять же, поскольку никто не может быть нейтральным толкователем Маркса, мы должны критически прочитать этих авторов и увидеть различия между их идеями и идеями Маркса.