Современность — это итог прошлого,а прошлое Разберите
Задание 6. Как вы понимаете следующие выражения: не красит человӗка, а мéсто; на все руки; работать спустя рукава; встать на ноги. Придумайте ситуации … , в которых их можно употребить.
Найди и подчеркни синонимы
Допиши слова поясняющие многозначность данных слов. Зайчик Линия Корень Поле единица ядро пятачок коса рукав конь короткий работа дупло свежий крошка … земля солнышко стол колючий седой
Прямое или переносное значении слов. Золотое кольцо железная кастрюля дремлет лес ласковый прибой холодная погода горячий чай холодный ветер горячий х … леб ножка стола железная воля отличное дело тяжёлый чемодан спят дети волнистое облако волнистые волосы вода кипит медные трубы железный стол родной дом чёрный ход крыло самолёта черный хлеб весеннее настроение спелое яблоко нос человека золотоё кулон шоколадное яйцо чёрная туча хвостик зайчика шоколадный мишка чёрный ход в дом ножка ребёнка
Загадки.Не идёт, не скачет,А плывёт и плачет.
1. Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущенабезударная чередующаяся гласная корня. Запишите номера ответов. 1) к…мфортн … ый, иск…ренить, отр…сль 2) зан…мать, угр…жать, р…скошный 3) разг…рается, изл…гать, бл…стать 4) фест…валь, зар…сли, пл…вчиха 5) водор…сли, зар…внять (канаву), подп…рающий 2. Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена безударная непроверяемая гласная корня. Запишите номера ответов. 1) инт…ллeкт, к…ллизия, л…ндшaфт 2) м…тaфopa, об…лиcк, н…cтaльгия 3) п…paгpaф, сap…фaн, оп…саться 4) рев…зор, прот…кол, зам…реть 5) марм…лад, в…трина, ф…нтaн 3. Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена безударная непроверяемая гласная корня. Запишите номера ответов. 1) б…калея, в…негрет, к…валерия 2) прид…рутся, вск…чить, приг…реть 3) инц…дент, г..ризонт, д…спансер 4) прив…легия, к_рнавал, экв_валент 5) к_рантин, ед…ница, кл…вета 4. Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 1) чере..чур, бе…платно, ра…цвести 2) пр…бывать (в городе), пр…лечь, пр…возмочь 3) меж…нститутский, без…скусный, дез…нформация 4) меж…ядерный, пан…японский, пред…юбилейный 5) о…дать, о…таять, на…резать 5. Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов. 1) ра…граничить, не…держанный, бе…болезненный 2) сверх…емкий, сверх…чувствительный, раз…езд 3) с…митировать, от…грать, пред…стория 4) пр…вередливый, пр…оритет, пр…чудливый 5) в…оружиться, д…гнать, п…ставить
Помогите ребята пожалуйста с этим заданием!
Помагите пожалуйста!
Преодолев подъем, Даша спустилась к морю 4 Вода по-прежне-му была прозрачной. Сквозь нее в глубине можно было рассмот-реть растения подводного мира. В … зарослях водорослей проноси-лись непуганые стайки рыбешек, молниеносно исчезавших из виду.Слева она увидела огромный камень, обвешанный водорослями.Вдоль берега тянулось углубление, заполненное водой. Қаза-лось,это была та же ямка, в которой девочка когда-то нашла ка-мень удивительной формы.«Впервые оказавшись здесь, Даша, покачивая ручонками, снача-ла опустила одну, затем другую ногу и на цыпочках вошла в воду.Не заходя вглубь, нагнувшись над отшлифованными морским при-боем камнями, в течение нескольких секунд в ничем не нарушае-мой тишине она наблюдала за хорошо видимой подводной жизнью.Тут-то она и заметила его. Бледно-голубой камень с прожилками,будто искусно нарисованными художником, поразил ее. (116 слов)Сказать о постановке запятой.Сделать все разборы где стоят чыфры вылить причасные и диипричасные обороты
Из подчинительной связи УПРАВЛЕНИЕ образуйте СОГЛАСОВАНИЕ. Впишите правильный ответ строчными буквами яхта с парусом — ______
Курбатова Галина Викторовна | сайт учителя русского языка и литературы
Ученик — это не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь.
Слово- дело великое. Великое потому, что словом можно соединить людей, словом можно и разъединить их, словом можно служить любви, словом же можно служить вражде и ненависти. Берегись такого слова, которое разъединяет людей.
(Л.Н. Толстой)
О себе
Родилась в 1982, в Рязанской области. В школе любимыми предметами были литература, русский язык, история, английский язык. В 1999 году поступила в Рязанский государственный педагогический университет имени С.А. Есенина, по окончании которого в 2004 году мне была присуждена квалификация Учитель русского языка и литературы. Преподаватель культурологии. В настоящее время работаю по специальности, исполняю обязанности классного руководителя. Замужем, двое детей.
Книги, которые сформировали мой внутренний мир
Книг, которые сформировали и продолжают формировать мой внутренний мир очень много. Назову лишь малую часть из них: стихотворения и проза А.С. Пушкина, М.Ю.Лермонтова. Л.Н. Толстой, в особенности «Евангельские рассказы», «Исповедь», «Война и мир», «Воскресение», драматические произведения; «Братья Карамазовы», «Идиот» Ф.М. Достоевского; очень люблю произведения А. Куприна, Н.С. Лескова, В.Г. Короленко. Могу бесконечно перечитывать А.П. Чехова, не переставая каждый раз удивляться глубине и мудрости великого писателя. Одним словом, являюсь верной поклонницей русской классической литературы. Из зарубежных писателей выделяю В. Гюго, А. Франса, Ги де Мопассана, Г. Сенкевича. Любимым немецким прозаиком является Т. Манн, а его романы «Волшебная гора», «Будденброки» просто обязаны знать все любители мировой классической литературы.
Моё портфолио
Знание истории своего народа, знание памятников его культуры открывает перед человеком целый мир — мир, который не только величественен сам по себе, но который позволяет по-новому увидеть и оценить современность. Знание прошлого — это понимание современности. Современность — это итог прошлого, а прошлое — это еще не развившееся будущее.
(Д.С. Лихачев)
Мои публикации:
Публикации моих учеников:
Добавить грамоту в портфолиоXV Кокелевские чтения «Алексей Афанасьевич Кокель и современность»
В проведении мероприятия приняли участие глава администрации Батыревского района Рудольф Селиванов, заместитель председателя Совета Ассамблеи народов Чувашии, доктор культурологии, кандидат исторических наук, профессор, Заслуженный работник культуры Чувашской Республики Владимир Васильев, директор ООО Мастерские «Художественный фонд», Заслуженный работник культуры Чувашии Владимир Мудров, главный методист БУ Государственная киностудия «Чувашкино и архив электронной документации»
Депутат Государственной Думы РФ, председатель Совета Ассамблеи народов Чувашии Леонид Черкесов направил свое приветствие участникам Кокелевских чтений, в котором, в частности, дает высокую оценку огромной роли выдающегося художника и талантливого педагога Алексея Кокеля в становление и развитие чувашского профессионального изобразительного искусства.
Вначале мероприятия проведена экскурсия по новому зданию Батыревской детской школы искусств, гости ознакомились с действующей выставкой работ Заслуженного работника культуры Российской Федерации и Чувашской Республики, члена Союза художников России, Союза художников- педагогов России, члена Союза геральдистов России Мидхата Шакирова.
В ходе заседания круглого стола обсуждены темы «А.А. Кокель, Н.И. Фешин и С.Н. Эрьзя – титаны изобразительного искусства», «Жизнь и творчество А.А. Кокеля», «Значимые события культурной жизни России о выдающемся значении имени и творчества А.А. Кокеля в изобразительном искусстве», «Развитие творчества А.А. Кокеля в пленэрной живописи художников Чувашии», «Ф.А. Малявин и А.А. Кокель – яркие представители русской художественной школы XX века», «Р.Ф. Федоров – продолжатель традиций русской живописи», «Образ А.А. Кокеля в чувашском кино», «Кокелевские международные пленэры в программах телевидения Чувашии», «А.А. Кокель и его роль в развитии юных художников (
С 2007 года в селе Тарханы ежегодно проводится Кокелевский международный пленэр, в котором приняли участие 157 российских, украинских и белорусских художников. Ими создано свыше 2 тыс. пленэрных работ. Из-за пандемии COVID-19 стал исключением только 2020-й год. Данный пленэр вызывает большой интерес у жителей района, участников, которые собираются не только из разных уголков нашей необъятной страны, но и из-за рубежа. При этом из года в год география проведения пленера охватывает все больше районов и городов республики. Его изюминкой также стало участие на данном пленере участие воспитанников Батыревской детской школы искусств, что очень благотворно влияет на их дальнейшее воспитание и на выбор профессии. «
Никакими ценностями не оценить роль в проведении данного мероприятия на малой родине А.Кокеля, на территории Батыревского района инициаторов его проведения — великого ученого, академика
Кокелевские чтения продолжились в с.Тарханы: гости возложили цветы к памятной доске Дома-музея А.А. Кокеля, реставрация которого завершена в марте 2020 года в рамках 140-летия со дня рождения известного живописца, графика, педагога, первого чувашского художника с академическим образованием Алексея Кокеля. Завершилась рабочая поездка участников Кокелевских чтений в СДК с.Тарханы, где они обсудили проект создания Сельской картинной галереи художников России, Беларуси и Украины. Благо, для этого здесь уже имеется богатый материал, собранный из работ участников Кокелевских пленеров.
«Знание истории своего народа, знание памятников его культуры открывает перед человеком целый мир- мир, который не только величественен сам по себе, но который позволяет по- новому увидеть и оценить современность. Знание прошлого это понимание современности. Современность это итог прошлого, а прошлое это ещё не развившееся будущее»,- отметил выдающийся филолог Дмитрий Лихачев. Подчеркивая значимость проведенного мероприятия в его завершение, глава муниципального образования Рудольф Селиванов отметил: «Только так, сохраняя и преумножая наши знания, опыт наших предков, талантливых и великих людей, историю и достижения своего народа, передавая все это нашим детям, мы сможем воспитать достойных граждан своей страны, великой России
Некоторые теоретические проблемы культурного наследия и культуронаследования (Часть 2) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»
ЖУРНАЛ ИНСТИТУТА НАСЛЕДИЯ
Сетевое научное рецензируемое издание ISSN 2411-0582
THE HERITAGE INSTITUTE JOURNAL
Теоретические исследования
Вафа А.Х.
Некоторые теоретические проблемы культурного наследия и культуронаследования (Часть 2)
Аннотация. Во второй части своего эссе автор размышляет о различиях между феноменами «культурного наследия», «исторической преемственности» и «исторической памяти». Он пытается обосновать позицию, согласно которой культурное наследие — это важный элемент современности, связывающий ее с прошлым.
Ключевые слова: культурное наследие, глобализация, государство-нация, музеология, природное наследие, реставрация, массовая культура, стадиальный подход, цивилизационный подход, философия истории.
Теперь о природе и сущности наследия. Наследие не может быть вечным. Оно не может быть неизменным. Ибо оно, несомненно, включено в процесс, в череду перемен. Об этом, вероятно, свидетельствует даже семантика слова наследие — то, что идет во след чего-то, наступает на чей-то уже оставленный след. Т.е. это то, что связанно и с прошедшим, но и с настоящим. Наследие связывает прошлое с настоящим. Оно представительствует в настоящем от лица прошлого.
Здесь возникает один весьма существенный вопрос. А именно. Исчерпывает ли наследие все прошлое? Или иначе — тождественно ли наследие прошлому? Ответ, на наш взгляд может быть только отрицательный. Хотя подобное отождествление широко распространено. Однако унаследовать прошлое целиком и полностью, повторит прошлое в настоящем или перенести настоящее целиком в прошлое невозможно. Это под силу лишь в рамках и по законам научной фантастики. Конечно, у прошлого в целом в его отношениях с современностью есть свои особенности и свой статус. Прошлое, взятое в целом, формирует исторический опыт и, отчасти, историческую память социальных субъектов.
Но как бы ни выстраивалось взаимодействие прошлого и настоящего историческая динамика однонаправлена и социальное время течет только в одном направлении — от прошлого, через настоящее к будущему. Нельзя долго жить сразу, одновременно в настоящем и в прошлом. Причина
понятна. Прошлое завершено и как целостная социокультурная система и в этом качестве оно неповторимо и невоспроизводимо. Прошлое уникально своей системностью.
Другое дело наследие. Оно является достоянием современности. Уместно считать, что социокультурное наследие представляет собой систему элементов прошлого, которые оказываются востребованными современностью. Строго говоря, социокультурное наследие — это феномен современного этапа развития культуры. Этим оно отличается от прошлого, как и от исторического опыта и, отчасти, отличается и от исторической памяти, которые суверенны в своей неизменности; для современности прошлое — это все, что накоплено человечеством, известное или не известное людям, живущим в современности, узнанное или еще не узнанное ими о прошлом. Важно также иметь ввиду те критерии, по которым прошлое отделяется от современности. Представляется, что границей между прошлым и настоящим является возникновение (и нормативное закрепление) кардинально новых принципов жизнедеятельности, кардинально нового взгляда на мир, совершенной иной системы взаимосвязей индивидов, социокультурных общностей; системы постепенно распространяющейся на все человечество. Речь идет о возникновении принципиально иных степеней свободы и гуманности в исторической эволюции культуры.
Однако социокультурная реальность не так проста, не так линейна, как это может представится на первый взгляд. Дело не только в элементах прошлого, которые вошли из прошлого в современность через посредство придания им статуса культурного наследия. Дело и в тех остатках прошлых эпох, которые вошли в современность почти в том же виде, в котором они существовали в прошлом. Это так называемые «пережитки» или как говорили недавно «родимые пятна» прошлого. Но в переходные периоды истории, которые в ряде случаев (например, при переходе к Новому времени в колониальных и зависимых странах Азии, Африки и Латинской Америке) могут быть весьма длительны, складывается своеобразная ситуация «социокультурного параллелизма».
В этих обстоятельствах новое будет окружено океаном прежних, «прошлых» по отношению к народившемуся новому социальному и культурному укладам жизни. Проблема для ряда стран состоит в том, что новый социокультурный уклад не может полностью подчинить себе старые. В таком случае новый уклад будет восприниматься и как прошлое и как наследие (т.е. современность), и как то, что частично осталось в нем самом от старого (например, старые формы), и как то, что остается в культуре в качестве целостных пластов прошлого.
Поскольку прежние культурные уклады сами не равнозначны с точки зрения их места в исторической динамике, то возникает оппозиция не бинарного (традиционное -новое), а многофакторного, многоукладного характера культуры; возникает феномен многоукладности культурного наследия. Этот феномен особенно чувствителен в жизнедеятельности индивида, формировании индивидуальности и тем более личности. Нецелостность, замкнутая на разные исторические эпохи многоступенчатость, переживается человеком в переходные периоды истории очень болезненно. Если же такие переходные состояния затягиваются надолго, то обычно это ведет к формированию своеобразной ментальности отдельного человека, социального организма и человечества. Именно таков человек ХХв. и наступившего XXI века, и это, как говорилось, закономерно для переходных эпох. В такой ситуации человек нередко теряется в лабиринтах истории, произвольно трактует связь
прошлого с современностью, равно как и свое наследие, что рождает «непредсказуемость прошлого», иллюзию будто его можно изменять и, вообще, поощряет всякий социокультурный субъективизм и волюнтаризм.
Возможно, названной спецификой эпохи объясняется тот факт, что культурное наследие очень трудно поддается изучению и осмыслению. Действительно трудно дифференцировать в современном сознании такие категории, как прошлое и современность. Тем не менее, наследие — это прошлое в современности, это volens nolens, препарированное прошлое.
Конечно, такая ситуация сказывается на позиции исследователя. Если перед исследователем ставится определенная идеологическая задача, если ему задается определенный социальный заказ — неважно им самим, социальными структурами или атмосферой («дуновением ветров») современной эпохи, — то его исследование остается в рамках проблем культурного наследия, т.к.заставляет прошлое работать на современность, а современность связывает с прошлым. Однако, вряд ли, это можно считать разновидностью собственно исторического исследования. К последним безоговорочно относятся лишь те, которые ориентированы на выявление и осмысление явлений и процессов с точки зрения целостных и суверенных систем прошлого; те из них, которые выявляют и осмысливают смену этих систем. Конечно, и такие исследование не могут быть оторваны от зовов современности. Все дело в расположении светотени. Исторические исследования работают на выявление социокультурного потенциала прошлого, создают как бы питательную почву для формирования культурного наследия современности. Эти штудки из-за объекта и предмета их изучения не могут быть полностью включены в труды о культурном наследии по причинам, о которых уже говорилось — прошлое и по объему и по содержанию, и по сути своей всегда масштабней и значительней, чем то, что воспринимается из него как наследие. А кроме того, прошлое имеет итог. Оно завершено.
Прошлое никогда не может быть выявлено и изучено полностью. Навсегда останется «неизвестное прошлое» и никогда не завершиться поиск в исторической науке. Известное и неизвестное, выявленное и невыявленное прошлое заслуживает собственного наименования. Может быть, было бы приемлемо назвать это прошлое историческим опытом, содержащим базу исторических данных или, может быть, фондом социокультурной истории и, отчасти, исторической памятью поколений.
Каковы же формы и виды собственно культурного наследия? Подробно характеризовать их все здесь не получится. Но основные из них отметить следует. По критериям значимости для современности выделяется национальное достояние и его разновидности. Например, в современной России -объекты федерального значения. Наряду с ними существуют объекты культурного наследия регионального и местного значения. Значимость объекта определяется путем экспертных оценок и нередко носит на себе следы субъективных предпочтений. Не приходится удивляться поэтому, что состав этих объектов постоянно претерпевает существенные изменения. Тем не менее никаких иных путей отнесения культурных объектов к разряду национального (регионального, местного и т.п.) значения ещё не найдено. Такова практика всех стран, а так же принципы деятельности ЮНЕСКО.
Какие-то объективные факторы, конечно, воздействуют на экспертные оценки. Существенна классификация объектов культурного наследия по их близости к современному периоду развития общества. Однако особенность данной классификации заключается в том, что она основывается на двух критериях, которые противоречат друг другу. Согласно ей равной степенью ценности оказываются явления и процессы и наиболее удаленные от современности и наиболее близкие к современности. Причем, наибольшая удаленность объекта от современности отождествляется с его уникальностью и значимостью его содержания, что однако не всегда так. Объекты же наиболее близкие по времени к современности наоборот привлекают к себе повышенное внимание именно в силу их значимости в предшествующей культурной системе и, прежде всего те, от которой современники пытаются сознательно или бессознательно избавиться в первую очередь. В переходные периоды очень заметно стремление представить даже не наследием, а завершенным и безвозвратно ушедшим еще и не отжившие свой век явления и процессы уходящего периода истории. Что-то наивное, если не сказать инфантильное, есть в стремлении человечества перевести в ранг прошедшего и завершенного то, что еще живет и здравствует в настоящее время.
Наиболее разработаны вопросы, связанные с интерпретацией памятников истории и культуры и природно-культурных объектов, хотя и в решении этих вопросов остаются свои белые пятна. Например, долго решался вопрос — являются ли памятниками истории и культуры объекты науки и техники. В ряду других усилий положительному решению вопроса содействовали те теоретические разработки, которые доказывали, что в этих материальных объектах запечатлены уровни рациональности и духовности предшествующих эпох.
Теперь о недвижимых и движимых объектах культурного наследия. Теоретически (конечно, только теоретически!) все обстоит благополучно с недвижимыми объектами. Не столь благополучно с движимыми. Можно припомнить в этой связи споры, возникшие по поводу причисления к объектам культурного наследия российских театров, вузов, научных учреждений и т.п. В начале 90-годов для многих историков и теоретиков культуры было непонятно, как можно относить к объектам культурного наследия, да еще особо ценным, например, Большой театр: «Что в этом случае считать ценностью? Нашим национальным достоянием: здание, трупу, декорации?». Все же возобладала и в этом и в подобных других случаях справедливая, на наш взгляд, точка зрения, согласно которой Большой театр — это одна из форм институционального оформления традиции — здесь русских традиций оперного и балетного искусства.
В связи со сказанным следует подчеркнуть, что духовное наследие в общей системе видов и форм культурного наследия имеют не меньшее значение, чем недвижимое наследие, а в иных случаях и большее. Возьмем один частный, но показательный случай.
Есть на Псковщине небольшой старинный городок Невель. Его культурное наследие типично для малого порубежного города, чрезвычайно богато и многообразно. Но в этом наследии преимущественную роль сегодня играют именно духовные традиции, ибо история очень сурово обошлась с материальными памятниками его культуры, почти ничего не оставив современникам, например, из сооружений культовой и гражданской архитектуры, относящихся к огромному периоду его истории — от ее стоков вплоть до конца XIX века. Понятно, что для городов подобного типа
проблемы культурного наследия в целом и проблема поиска «опорных точек» для включения культурного наследия в современных культуротворческий процесс, прежде всего, связаны с реализацией духовного потенциала прошлого. Духовное наследие может материализоваться и утверждаться и с помощью специально предназначенных для этого структур и с помощью других структур — политических, общественных, управленческих, т.е. структур, которые по основным своим задачам не связанны с так называемыми «специализированными» видами духовной жизни общества. Однако чаще всего именно эти учреждения распоряжаются нормами, канонами, стандартами, правилами, распорядками, ритуалами и церемониями. В ведении названных структур находится мемориальная, наградная и т.п. деятельность.
Существенную, в некоторых ситуациях весьма существенную, роль играют такие виды духовной культуры, как традиции, обычаи, привычки, моды. Они связаны со стереотипизацией (сознательной и стихийной) и тиражированием заданных культурных образцов, моделей поведения, мышления и чувствования. В основе их распространения чаще всего лежат механизмы осмысленного или бездумного подражания. Эти формы могут очень быстро входить в сознание людей и очень трудно изживаются, поскольку они бесконечно повторяются в повседневной практической деятельности и без них никакая деятельность не может осуществляться. Поэтому представляется верным вывод о том, что эти формы могут лишь вытесняться из сознания другими подобными формами и только в редких случаях поддаются направленному, быстрому деформированию, а тем более замене на противоположные.
Тем не менее (или тем более!) вне тиражированных форм невозможно распространение и укоренение культурного наследия. Заметим, что в культурно-исторической практике сложилось множество видов омассовления культурного наследия, насильственного и ненасильственного характера. Представляет интерес, например, создание в социально-экономической сфере так называемых «коридоров роста», т.е. территорий или путей сообщения, при посредстве которых либо распространяются и закрепляются новые явления и процессы в передовых странах, либо устаревшие в более передовых станах явления и процессы передаются в более отсталые страны. То, что является наследием в одних случаях становится новацией в других. Остается спорным, насколько подобный тип наследования культуры полезен для ее носителей.
Уже из сказанного ясно, что передача социокультурного наследия — это процесс. Однако необходимо еще раз напомнить, что наследие включает не все, что было заключено в прошлом. Не только потому, что прошлое, как говорилось, целостно, завершено и неповторимо, и не потому только, что настоящее не нуждается в полномасштабном повторении прошлого, а потому, что сколь бы ни были важны свидетельства о прошлом в его целостности, в пространство настоящего оно не может быть перенесено целиком еще и из-за ограниченности пространства настоящего (даже физического), из-за ограниченности ценностного пространства настоящего, вытесняющего многие основополагающие принципы жизнестроения прошлого, и, наконец, потому, что настоящее отбирает из прошлого нечто обеспечивающее соответствующий устремлениям настоящего, т.е.позитивный и креативный жизнестроительный материал. Наследие — это только то, что позитивно для настоящего. И ничего больше.
Поэтому снова заметим, что наследие изучается не так, как изучается прошлое в целом. Если при изучении прошлого формируется банк процессов и явлений, стремящихся к совершенной полноте. То при изучении наследия отбирается только тот материал, который усиливает и закрепляет культуротворческий потенциал настоящего. Таким образом наследие — это профильтрованное, очищенное и, если угодно, отредактированное прошлое. Культурное наследие — это всегда позитив истории.
Говоря о культуронаследовании как процессе, нельзя не видеть, что наследие воспроизводит культурные образцы. Есть два типа такого воспроизведения. Первый свойственен динамично развивающемуся обществу со сбалансированным и устремленным к переменам строем жизни. Второй, когда общество, общественная группа или индивид, стремятся полностью воспроизвести прошлое, тем самым отождествляя с ним культурное наследие. Это традиционалистские общества, которые, прибегая к таким способам культуронаследования в лучшем случае обрекают себя на очень медленное развитие, а в худшем застывают и топчутся на месте. Близкий к этому, но совершенно иной тип культуронаследования — общества, в которых распространены традиционализм (что не есть традиционность!), фундаментализм и консерватизм. Не вдаваясь в подробности, можно коротко сказать, что все эти явления свойственны не собственно традиционному обществу, а социуму совершенно модернизированному или в достаточной мере затронутому модернизацией. Традиционализм — это всегда спекуляция на традициях, попытка выдать за устойчивое и неизменное то, что таковым не является. В подобных феноменах чаще всего сознательно нарушены принципы культуронаследования, эксплуатируются худшие черты прошлого. Но очевидно, что в ряде случаев, особенно в переходных обществах, традиции могут использоваться в весьма позитивных целях -смягчать жесткие перепады социальных состояний, поддерживать единство социума, служить вдохновляющим средством для больших социальных коллективов.
Рядом с вопросами процессуальной природы культурного наследия стоят и вопросы о возможностях, потребностях и принципах выявления, сохранения охраны и популяризации тех ценностей, которые включены в состав культурного наследия. Безусловно основная масса таких ценностей формируется стихийно, в повседневной практике современной жизни. Стихийность в этой области имеет противоречивый характер. Конечно, в итоге стихийный отбор даст позитивные результаты. Но стихийность чревата большим разбросом вариантов, не все из которых носят адекватный характер. Тому масса примеров. Но не хотелось бы их приводить. Направленный отбор (об этом упоминалось ранее) тоже не дает окончательных гарантий. Но, конечно, эффективность его намного более высока. Направленный отбор тесно связан со стихийным и несет на себе печать предпочтений обыденного сознания. Однако в отличии от последнего он не может быть безразличен к осознанным позитивным потребностям настоящего и все же зависит от выявленных закономерностей культуронаследования. Между тем, практики и теоретики направленного отбора не могут не видеть противоречивости процесса культуронаследования. Так, представляется очевидным, что общество заинтересованно в сохранении максимального объема позитивных ценностей прошлого и включения их в состав культурного наследия. Не менее очевидно и то, что это невозможно. Время, природа и угасающий интерес общества к прошлому как бы сжимает массу культурного наследия. Это касается и наследия отдельного человека, когда, как говориться, от него остается только черточка между двумя датами, а то и ничего. Это касается и выдающихся памятников культуры, в которых отражен опыт многих
поколений и больших эпох. И еще об одном. Наследие всегда воспринималось в истории как антитеза смерти и свидетельство продолжения жизни. Религия по-своему, но оптимистично, решала этот вопрос. В светской же практике, по мере оттеснения на второй план коллективности и социальности, по мере усиления субъектности социокультурного процесса, на первый план выходит вопрос о невозможности наследовать духовную и природную уникальность человеческой личности при исчезновении ее самой. Становится очевидным, что даже продукты труда исчезнут во мгле веков, как и их носители. Именно по этому общество с нарастающей настойчивостью сопротивляется этому процессу, процессу духовной (и физической) аннигиляции.
Обратимся к вопросу о критериях и принципах отбора тех ценностей прошлого, которыми определяется объем и характер культурного наследия. Если наследие — это не есть прошлое в его полном объеме и системности, и если не стоит ставить вопрос о сохранении в качестве наследия всей полноты прошлого, то что же собой представляет искомый (максимально необходимый для настоящего) масштаб наследия? Какой состав оно должно иметь, чтобы считаться полномасштабным? Нельзя не признать, что трудно, а, может быть и невозможно, дать непротиворечивый, однозначный ответ. Противоречие же состоит в том, что настоящее, как ему кажется, хотело бы знать все о прошлом, но на деле заинтересованно лишь в активизации небольшой части прошлого; только в том, что подтверждает новый идеал времени, только в том, что может оказаться в настоящем продолжением (предпочтительно прямым продолжением) процессов развившихся в прошлом. Таким образом, существует непреодолимое противоречие между стремлением настоящего иметь возможно полный банк данных и выводов о прошлом и на порядки меньшими объемами сведений, включаемых в состав культурного наследия. Однако противоречивость феномена, именуемого культурным наследием не исчерпывается сказанным.
Дело в том, что сохранение прошедшего всегда было и будет связанно с очень большими объективными трудностями. Прошлое в своей завершенности не может сохраняться вечно. Говорят: «Дом сохраняется, пока в нем живут!» И это верно. Применительно к материальным объектам вообще, к недвижимому наследию в особенности. Объекты живут пока они меняются. Затем, после их «смерти», их жизнь может поддерживаться только искусственно. Что же касается не материальных объектов (объектам, существующим «процессуально») — это кажется менее очевидным. Но тоже верно.
В сущности говоря, каждый культурный продукт включает в себя процессуальность — в большей или меньшей степени. Например, литература (художественная или научная) — это единство автора -творчества — собственно культурного продукта — реципиента (читателя, слушателя, зрителя) -процесса восприятия им и оценки произведения и обратная связь с автором («диалог» реципиента с автором). Весь этот процесс, как точная копия не воспроизводим в акте культуронаследования. Мы уж не говорим об условиях и обстоятельствах, которые сопровождают создание культурного продукта. Ни условия, ни обстоятельства, естественно, вообще не могут сохраниться. От них остаются лишь отдельные фрагменты, которые дают волю интерпретациям. Не может сохраниться целостно и личность творца; хотя бы потому, что он по прошествии лет исчезает физически и тем самым обрывается живая, меняющаяся его связь с современностью.
Творчество как живой процесс, в котором участвуют люди и события, современные автору, также безвозвратно исчезает. Исчезает и реципиент вместе со своим восприятием культурного продукта. Уходит и обратная связь автора с реципиентом. Остаются лишь свидетельства относительно всех названных элементах процесса. И сам культурный продукт. Те же элементы ушедших процессов, которые возможно восстановить, составляют предмет исторических исследований. Но, уже отмечалось, что они не входят автоматически в поток культуронаследования. Наследие, повторим это еще раз, берет из исторического банка данных, исторической памяти только то, что служит интересам современности.
На этом пути возникают свои трудности, которые во многом совпадают с трудностями воспроизведения прошлого, но и многим отличаются от трудностей воспроизведения прошлого. Речь отчасти о выявлении, а, главным образом, сохранности. Полагаем, что по степени своей сохранности (и востребованности) культурное наследие подразделяется на две категории. То, что может сохраняться в течении длительного времени в относительно низменном виде, и то, что в течении длительного времени сохраняться не может; чей век короток. Но опять и опять следует напомнить, что увы, ничто не вечно.
Тем не менее человек и человечество прилагают немалые усилия, чтобы сохранять память о прошлом как можно дольше и тем самым, увеличивать питательный материал и значимость социокультурного наследия. Каков же идеал сохранения наследия. Идеал — невмешательство в структуру и облик памятника, его полная музеефикация, мумификация. Однако это невозможно. Вот почему даже самым большим ревнителям музеефикации приходится соглашаться на внесение изменений в памятники. Грустная альтернатива и конечный исход усилий по сохранению объекта таковы: либо памятник, в судьбу которого не вмешивается современность, разрушается, постепенно руинизируется, либо постепенно теряет свою аутентичность, вплоть до полной ее утраты. Но все же определенный период времени сохраняется — другое дело, в каком качестве.
Есть реставрация, поновление и реконструкция. Ни одна из этих техник сохранения наследия не может претендовать на абсолютное сохранение аутентичности памятника. Они различаются только степенью вмешательства в объект культуры. Тем не менее эти различия и эти степени очень важны. Различия между ними важно понимать для того, чтобы избежать административного поспешательства и административного произвола при определении судеб наследия. Не так уж плоха первая степень культурного администрирования, если применить к ней формулу М.Е. Салтыкова, правда установленную им по другому поводу — «по возможности», «хоть что-нибудь» и «применительно к подлости». «К подлости» — означает намеренную руинизацию памятника, в то время как его основные содержательные элементы (т.е. те, что выражают его основную идею) сохранены, хотя бы памятник в целом и требовал вмешательства современности (реставрация, поновление, музеефикация, консервация).
Сложнее обстоит дело с реконструкцией (восстановлением) — частичной или полной, презрительно называемой «новодел». Характерно повальное увлечение новоделом (в других случаях «ретро») в современную эпоху. В этом можно усмотреть неуважение к прошлому, к аутентичности. Новоделы действительно создают аберрации в историческом сознании, поскольку вселяют в сознание
современников уверенность, что они (современники), как об этом говорилось, могут вмешиваться в исторический процесс, в состоянии нарушить и исправить его по своему усмотрению. Процессам культуронаследования это причиняет прямой вред, насыщая современность искаженными феноменами прошлого.
Но «новодел» (реконструкция, восстановление) приносят и очевидную пользу современности. Есть немало объектов прошлого, которые были или можно сказать, будут неизбежно утрачены (в современной строительной и архитектурной практике эти сроки заложены в проект). Но память о них и их исторической роли продолжает жить в современности. Причем, их значение для современности бывает так велико, что утрата памяти о них может существенно исказить историческое сознание и настоящего и будущего. В этих особых объектах, как правило, заключен опыт важнейших или многих веков, иногда тысячелетий — скажем, если это черты национального характера. В таких памятниках заключен и огромный культуротворческий потенциал для современности.
Когда речь идет о таких объектах, современность создает, в случае необходимости, символы прошлого — то ли в виде памятных знаков о явлениях и процессах прошлого, то ли (если сохранился какой либо исторический материал) воспроизводит подобные объекты в соответствии с собственными задачами, и некоторыми чертами исторической реальности. Эти символы становятся активными элементами культуронаследования. Хотелось бы подчеркнуть, что опасность не в том, что подобные объекты («новоделы») создаются, а в том, что лишенные адекватного научного и культурно — просветительского сопровождения, они порождают путаницу в историческом сознании современников: объекты воспринимаются не как явления современности, посвященные прошлому, а как аутентичное прошлое. Потому так важна в подобных случаях культурно просветительская работа.
Выявление, состояние, сохранение, охрана и использование культурного наследия, в целом забыта о нем включает учет естественно-природных, технико-технологических, хозяйственно-экономических, научно-исследовательских, социально-психологических и политико-идеологических факторов. Решение столь сложных комплексных, объемных задач неподсилу даже самым искренним и самоотверженным энтузиастам, хотя их роль в воспитании уважительного отношения к наследию трудно переоценить. Свою роль необязательно отрицательную может играть здесь и частное предпринимательство. Однако общее регулирование процессов культуронаследования, как правило, берет на себя государство. Оно формирует и проводит государственную культурную политику в области культуронаследования, провозглашает и реализует свои приоритеты, устанавливает законы, нормы и правила, необходимые для сохранения и охраны культурного наследия, создает специализированные учреждения и организации для реализации провозглашенных принципов культуронаследования. В поле политических отношений в сфере культуронаследования включены не только государственные, общественные и государственно-общественные структуры, социальные слои, группы, но и граждане государства. И это важно подчеркнуть, потому что осознание этого факта присуще далеко не всем; многие не осознают меру своей личной свободы и своей личной ответственности за соблюдение не только юридической, но и нравственной ответственности за культурное наследие — будь то интерпретация художественных произведений, национальной и мировой истории или отношение к старшему и юному поколениям. Роль культурного наследия слишком велика, чтобы оно было отдано на откуп любому из субъектов культурного процесса.
Особые трудности в процессе и результатах государственной политики в области культуронаследования возникает в переходные периоды. Так, в России в 90-е годы XX века широко декларировалось уважительное, бережное отношение к культурному наследию. И действительно, сделано было не мало. Поддерживалось фольклорное искусство, реставрировались и брались на охрану недвижимые памятники культуры, исторические города, территории и объекты получали особый статус, издавались произведения классиков русской литературы, их наследия популяризировалось, а изучения поощрялось, запрещалась приватизация объектов культурного наследия, находящихся в музеях, архивах, библиотеках, принимались меры по защите русского языка, поддерживались научные и художественные школы.
Тем не менее в этой области оставалось огромное количество нерешенных проблем, связанных с бедственным состоянием многих выдающихся памятников архитектуры, природно-культурных объектов, утратой незафиксированных образцов фольклорного творчества, неурегулированностью правовых вопросов, стремлением занизить статус памятника с целью его приватизации, нередко варварским отношением к наследию со стороны населения, носителей массовой и «экспериментальной» культуры. Культурное наследия, хотя оно и оставалось одной из важнейших основ самосознания нации, испытывало на себе зависимость от моды на «ретро», имеющей неустойчивый и нередко конъюнктурный характер.
Роль и значение культурного наследия, его функций в культурном потоке времени, многообразны и своеобразны, что отвечает особенностям природы и сущности наследия.
Наследие — это важнейший канал трансляции информации о достижениях и утратах культуры прошлого. Эта функция настолько важна, что есть сфера культуры, которая «специализируется» в этом направлении. Имеется в виду образование. Вечное столкновение традиционности и креативности постоянно возобновляемые в нем поиски меры между тем и другим, говорят о важности трансляционной функции в системе культуронаследования.
Рядом с трансляционной функцией стоит информационная функция культурного наследия. Последняя уникальна по полноте и многообразию передаваемого опыта, заключенных в нем форм, процессов и явлений. Информационная функция наследия наиболее понятна и востребована в силу своей относительной нейтральности. Тем не менее она обладает своим ориентирующим эффектом как всякая направленная информация.
Велико значение и креативной функции культурного наследия. Она, разумеется, связана с двумя названными функциями культурного наследия. Но ее особенность заключается в том, что она не просто свидетельствует о прошлом, но и аккумулирует такую информацию, которая позволяет формировать проблемное поле современной культуры, позволяет ставить задачу, во многих случаях в плотную подводит к ее решению, хотя и не заменяет само решение проблемы, не заменяет собственно акт творчества. Как сказал поэт Л. Мартынов: «Повторение — мать учения. Но смертельный враг творчества!».
Культурное наследие имеет рекреационную функцию. Она вытекает из природы самого наследия, позволяющего отбирать и накапливать именно позитивный опыт, опыт предсказуемости событий,
опыт осуществления (пусть не полного!) идеалов, опыт небесполезности бытия, возможностей разума и веры. Наследие в жизни человека и человечества — это то, на чем отдыхают и чем могут вдохновляться люди в сумятице будничной жизни.
Близка к рекреационной и гедонистическая функция наследия, названного одним из восточных мыслителей «тихой пристанью и якорем спасения» в нашей бурной жизни. Удовольствие доставляет не только ощущение завершенности исторического времени и исторического пространства, укорененное в наследии чувство полноты жизни, но и подтвержденный наследием ее творческий, жизнестроительный потенциал, запечатленное в нем само ее движение и даже красота ее противоречивости. Конечно, блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые. Но не меньшая радость увидеть эти минуты обращенными в прошлое, унаследованными настоящим для строительства будущего. Разве не гедонизм видеть, как из тьмы веков, из топи болот возносятся новые идеалы и смыслы бытия? Наследие — поистине прекрасный феномен истории.
Однако опустимся на землю. Три следующие функции наследия — социализирующая, нормативная и воспитательная, — возможно не столь романтичны, как те, что были названы выше. В них довольно силен момент принуждения, необходимости, несвободы. Преувеличивать несвободу наследия в духе тезиса «мертвое хватает за горло живое», пожалуй, не стоит. Но и недооценивать ограничительный потенциал прошлого, вообще, и наследия, в частности тоже нельзя. Вспомним, что огонь, например, вырвал человека из опасного пространства, но и ограничил его безопасность отсветами костра.
В состав наследия всегда входит система отношений между людьми, нарушение которой чревато опасными последствиями для всех и каждого. Одна из важнейших функция наследия -воспроизводить накопленный историей опыт антисоциальности — от бессмысленного и беспощадного бунта до форм дивиантного поведения. Причем наследие «интересует» не сам по себе антисоциальный опыт, а скорее возможности и способы его преодоления. Наследие обращает индивидов, группы, человечество к позитивным формам перемен. Иначе говоря — социализирует. Воспитывает. Сохраняя в своем арсенале меры поощрения и принуждения — от табу и инициаций до памятников при жизни, орденов, льгот и материальных вознаграждений. Сказать, что в ходе культуронаследования найдено абсолютное оружие социализации было бы не верно. Современные споры о смертной казни, эвтаназии, абортах и т.д. и т.п. — хорошее тому подтверждение. Но есть и противоположное — человечество все еще существует.
К социализирующим и воспитывающим свойствам наследия относится и его возможность представлять современнику бесконечно богатый материал о существовании и важности «другого» и «других». Об этой стороне наследия много и справедливо писал Д.С. Лихачев, подчеркивая именно этические и воспитательные стороны культуронаследования.
В наш век растущего отчуждения нельзя не отметить и эмпатические свойства и механизмы культуронаследования, особенно важные в художественном творчестве, да и в повседневном общении. Эмпатия или вживание — это свойство «вживаться в другого», ощущать и переживать живое как свое. Это непременный атрибут актерского и, вообще художественного творчества. Но это непременное качество и адекватного восприятия наследия. Без такого отношения к нему оно
остается только сгустком мертвой и бесполезной исторической материи. Тогда как обладание этим качеством при восприятии наследия расширяет и продлевает время жизни, учит толерантности, прививает навыки альтруизма и доброжелательности.
Есть и этические и психологические опасности в освоении наследия с помощью эмпатических средств. Они (опасности) подстерегают реципиента, если у того отсутствует умение глядеть на другого со стороны, отделять себя от другого; если ему свойственно отождествлять себя с другим или другими, жить вместо настоящего в прошлом. Это не менее опасно, чем отрывать себя от прошлого, разрушать свою связь с настоящим, ломать (пусть и противоречивый!), но целостный процесс культуронаследования.
Для воспитания уважительного и критического отношения к прошлому и объективному формированию наследия важны многие социопсихологические механизмы, из которых мы отметим еще один — импринтинг (запечатление). Явление это скорее даже биологическое, но существенное и для социопсихологических механизмов усвоения наследия. Суть в том, что для запечатления чего-либо важно и наиболее прочно первое впечатление. Эта «любовь с первого взгляда» очень трудно потом вытесняется из сознания. Поэтому при восприятии того, что представляется как культурное наследие важен его «премьерный показ». Названное свойство может быть использовано в благих и в весьма негативных целях, для манипуляции массовым и индивидуальным сознанием. Нельзя не дооценивать и такие, связанные с культуронаследованием, способы социализации, как обычаи, правила., нормы. И, конечно же, традиции. Роль последних настолько велика, что появился феномен «новых традиций», когда новым явлениям современности стремиться придать вид традиции, поощряя их повторяемость в жизненной практике людей. Таким же «переносчиком» сложившихся в прошлом и востребованных в настоящем практик являются правила и нормы.
Сказанным на предшествующих страницах далеко не исчерпывается проблематика культурного наследия и культуронаследования. Каждая историческая эпоха имела свои особенности в отношениях с прошлым и с наследием. Это предмет специального историко-культурологического анализа. Не менее важным является теоретическая интерпретация особенностей наследования в различных областях жизни общества — в политике и экономике, в искусстве и науке, в образовании и информации. И, наконец, не могут быть оставлены без внимания взаимосвязь и противоречия в соотношениях внутренних и внешних процессов при взаимодействии различных социальных организмов — цивилизаций, этносов, наций, социальных структур, государств. Важно понять и роль наследия в будущих трансформациях общественного процесса. Очевидно, таким образом, что штудии, посвященные проблемам социокультурного наследия, будут еще долго занимать гуманитарные умы и шевелить гуманитарные сердца. В конце концов, для воспитания ума и чувств исключительно благотворна не только охота к перемене мест. Но и времени.
Часть 1 см. «Журнал Института Наследия», 2018/3 Url: http://nasledie-joumal.ru/ru/joumals/240.html
© Вафа А.Х., 2018. Статья поступила в редакцию 20.07.2018.
Вафа Анис Эс-Хабибич,
профессор, кандидат исторических наук,
главный научный сотрудник Центра теории наследования культуры Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия (Москва), e-mail: [email protected]
Vafa A.
Some theoretical problems of cultural inheritance
(Part 2)
Abstract. In this part of the essay the author aims to discuss the problem of differentiation between «cultural heritage», «historical succession» and «historical memory». In terms of the author, cultural heritage is main element of modernity, that connects it with the past.
Key words: cultural inheritance, globalization, nation-state, museology, natural heritage, restoration, mass culture, stadial approach, civilizational approach, philosophy of history.
Vafa Anis Es Habibich,
PhD in History, full professor,
Russian Scientific Research Institute for Cultural and Natural Heritage named after D.Likhachev (Moscow)
Постоянный адрес статьи: http://nasledie-joumal.ru/ru/joumals/254.html
Ницше, одомашнивание, неотения
Julie Reshe. Nietzsche, Domestication, Neoteny
Действительно, рассуждения Ницше могут считаться внедрением теории эволюции Дарвина в пространство культуры. Ницше полагал, что эта теория означает крах традиционных верований и моральных ценностей. Дарвин говорил об эволюции видов, Ницше же стал вести речь о том, что единая и неизменная система морали, установленная внешними по отношению к человеку силами, — невозможна. В процессе истории мораль неизменно преобразовывается. Человек и его культура — часть природы, поэтому его верования и ценности изменчивы так же, как изменчива природа.
Человек произошел от обезьяны, а не был создан богом. Так же и моральные ценности — продукт самого человека, а не предписанные свыше правила. Они не преследуют никаких внешних по отношению к самому человечеству целей. Дарвиновскую борьбу за выживание Ницше преобразовал в более красочную теорию становления творческой силы природы, частью которой является человек. Концепцию отбора и одомашнивания Ницше нужно рассматривать именно в этом контексте.
Со времен формирования теории Дарвина биологическая мысль претерпела значительные преобразования относительно интерпретации феномена одомашнивания. Многие мысли Ницше удивительным образом предвосхитили некоторые из современных биологических теорий, имеющих отношение к этому феномену.
В повседневном языке понятие «одомашнивание», особенно если речь идет об одомашнивании человека, все еще по большей части имеет негативные коннотации. Оно ассоциируется с лишением свободы изначально свободного существа и осуществляемым человеком противоестественным захватом власти над природой.
Сам Ницше счел бы эту мысль реактивной — такой, которая скрывает в себе интенцию тотального разрушения, ведь она пропагандирует возвращение в некоторое идеализированное прошлое, то есть остановку времени. Философия Ницше — это философия преобразования: даже критикуемые самим Ницше феномены являются в его теории лишь необходимыми этапами для становления творческой силы природы.
Негативная интерпретация феномена одомашнивания прослеживается также в современной философской и околофилософской литературе, которая апеллирует к концепту одомашнивания у Ницше. Если речь заходит об одомашнивании, к Ницше обращаются, как правило, с целью подчеркнуть идею одомашненного человека как сломленного, послушного, стадного животного [Adkins 2008].
Действительно, у Ницше ярко обрисован образ такого человека, но параллельно с ним в философии Ницше также существует позитивный концепт отбора, по отношению к которому образ слабого одомашненного человека играет лишь производную роль. Рассмотрим ближе это соотношение.
Два огненных пса
Ницшевский Заратустра заключает, что люди превратили «волка в собаку и самого человека в лучшее домашнее животное» [Ницше 2007a: 167]. По утверждению Делёза, два огненных пса, образ которых встречается в «Так говорил Заратустра», символизируют два типа отбора, результатом одного из которых является одомашнивание [Делёз 2003: 337]. Пес, символизирующий именно этот отбор, — карикатура другого пса. Здесь показательно то, что Ницше не противопоставляет образу пса, то есть одомашненному животному, — волка, дикого предка собаки, а сравнивает его с другим огненным псом.
Пес-карикатура является символом западной христианской цивилизации. Это пес лицемерия, олицетворением его является церковь, ведь она заставляет верить, что «вещает из чрева вещей» [Ницше 2007a:131]. Этот пес пыхтит, возмущается и задыхается от гнева и зависти. «Он находит себе пищу на поверхности, он кипятит тину: это значит, что его деятельность служит лишь пропитанию, подогреву, поддержанию во вселенной становления-реактивностью, кинического (или собачьего) становления» [Делёз 2003: 337].
Второй же пес является утверждающим животным. Он говорит действительно из сердца земли. «Дыхание его из золота и золотого дождя: так хочет сердце его. Что ему до пепла, дыма и горячей слизи! Смех выпархивает из него, как пестрые тучки» [Ницше 2007a: 131].
Цель отбора
Что же символизируют два огненных пса? Как следует интерпретировать то, что один из них обозначает становление-реактивностью, а другой — символизирует утверждение, то есть активное начало?
Чтобы ответить на эти вопросы, напомним вначале, что Ницше ассоциирует реактивное с разрушением, духом тяжести, с малоподвижностью и подлостью. Символами же активного начала для Ницше являются творческая сила, утверждение, легкость и благородство.
Главным врагом для Ницше был нигилизм — состояние доминирования реактивных сил над активными. Наша христианская культура является сущностно реактивной, она представляет собой воплощение нигилизма. Но отношение Ницше к нигилизму, впрочем, как и ко всему остальному, крайне амбивалентно. Ницше также говорит о том, что нигилизм — это еще и единственный способ избавиться от нигилизма, ведь, достигнув своей крайней формы, он неизбежно уничтожает сам себя.
В философии Ницше, которая, как мы выяснили, является, по сути, эволюционистской, концепция бытия заменяется концепцией отбора. Целью отбора является трансформация реактивных сил в активные. Линия становления культуры, основанной на христианских ценностях, может быть интерпретирована как триумф реактивных сил. Но дело в том, что становление только и возможно как проявление реактивных сил. Ведь реактивное в конце концов отменит само себя и таким образом трансформируется в активность.
Культура и история как механизмы отбора
Каков же механизм отбора? В понимании Ницше, воплощением отбора является культура или то, что Ницше называет доисторической деятельностью. Символ культуры — утверждающий огненный пес.
Культура — это жестокая дрессировка человека. Она неизбежно подчинена реактивным силам и ведома глупыми и случайным законами — максимами христианской морали. Однако, по мысли Ницше, в дрессировке наиболее важным является не то, чему она подчинена, но сам процесс дрессировки, а именно — выработка умения подчиняться. Проходя через дрессировку, человек приобретает определенные полезные с эволюционной точки зрения привычки. В процессе дрессировки он учится подчинять реактивные силы активным.
Не следует упускать из виду, что дрессировка — это самодрессировка человека, тот метод, применяя который человек работает над собой. Помимо того, что два огненных пса символизируют два типа отбора, сам по себе образ собаки является у Ницше также образом человеческого эго. В записках к Заратустре Ницше писал: «Когда я поднимаюсь, моя собака следует за мной повсюду, она зовется эго» [Shapiro 2004: 55] .
Таким образом, для Ницше дрессировка — это дрессировка человеком собственного сознания. И отбор, с этой точки зрения, несообразно рассматривать как отбор, производимый некой правящей кастой господ, разделяющей людей на угодных и неугодных. Дрессировка как механизм отбора — это работа человека над самим собой.
Более конкретно цель этой работы человека над собой можно обозначить как укрепление сознания с помощью обучения его определенным правилам. Эти правила способствуют тому, чтобы сознание перестало быть ведомым случайными раздражителями.
Одно из ключевых правил, которыми культура наделяет сознание, — это правило запоминания. Так культура развивает в человеке память. Память, которой учится сознание, — это память, обращенная в будущее, в отличие от злопамятности, устремленной в прошлое. Необходимым дополнением вырабатываемой памяти является способность к забвению прошлого. Реактивная же память — злопамятность — заполняет настоящее прошлым, приводит к оцепенению, к остановке движения времени.
В процессе развития активной памяти человек учится обещать. Именно посредством обещания он вовлекается в будущее. Его память становится привязанной к будущему — в будущем он должен будет помнить, что он пообещал. Умение сохранять память о своем обещании и обладание силами выполнить обещания даже вопреки судьбе являются основой возможности сотрудничества с другими. В этом смысле умение обещать — это основа и предусловие любой социальной организации. Умение обещать является критерием, по которому на практическом уровне осуществляется отбор. Отсеиваются те, кто не способен обещать — кто не умеет помнить о своем обещании и не выполняет его. Иными словами, в процессе отбора устраняются те, кто не располагает будущим, а остановлен на взгляде в прошлое.
Человек, научившийся обещать, то есть тот, кто смог свои реактивные силы задействовать для становления активных сил, — благородный, легкий и свободный. По словам Ницше, «действительная работа человека над самим собою в течение длительного отрезка существования рода человеческого, вся его доисторическая работа обретает здесь свой смысл, свое великое оправдание, какой бы избыток черствости, тирании, тупости и идиотизма ни заключался в ней» [Ницше 2017б].
Целью дрессировки человека вовсе не является получение послушного индивида, преклоняющегося перед моральным законом. Напротив, выдрессированный человек сам превращается в законодателя, он свободен и внеморален. Законы морали ему впредь не нужны, ведь они исполнили свою обучающую функцию. Теперь он — «вольноотпущенник, действительно смеющий обещать» [Ницше 2017б]. Мораль воспитывает человека, избавленного от морали. Конечный ее смысл — исчезнуть в результате дрессировки за ненадобностью. Тот, кто прошел отбор, — научился владеть собой и обстоятельствами.
Второй тип отбора: одомашнивание
Ницше противопоставляет культуру как доисторическую деятельность понятию истории. За доисторическим процессом следует разворачивание истории, в ходе которого изначальная интенция культуры ставится с ног на голову. Символ истории — огненный пес-карикатура.
Итак, деятельность культуры искажается паразитарными структурами, фальсифицирующими ее изначальный смысл. Ницше называет этот процесс образованием стад. Если продуктом культуры является освобожденный вне-моральный индивид, то продуктом истории, в терминологии Ницше, является человек одомашненный.
Образование стад и отбор, нацеленный на одомашнивание, — это процесс, который отображает подмену изначальной цели отбора ее средствами. Общество-стадо останавливается на этапе господствования морали — его представители не способны помыслить ничего ее превосходящее. Моральное общество они полагают своей целью. Отбор становится противоположным тому, чем он был вначале, — нигилистическим механизмом, направленным на селекцию слабых, ведь «стадное животное, нечто послушное, хилое и посредственное» [Ницше 2007б: 80].
Механизмом фальцифицированого отбора руководит священник. Он взращивает побеги реактивного в своей пастве, учит ее быть злопамятной и внушает ей чувство вины. Общество, в котором бытуют реактивные силы, — это общество ненависти, которая маскируется под христианскую любовь.
Злопамятность и чувство вины являются образами триумфа реактивных сил. «Забывчивое животное, в котором забвение представляет силу, форму могучего здоровья, взрастило в себе противоположную способность, память» [Ницше 2017б]. Одомашненный человек обладает хорошо развитой реактивной памятью. Тот способ запоминания, который развивала культура в процессе доисторической деятельности и который был нацелен на будущее, деформировался и превратился в злопамятность — память о прошлом.
Человек для Ницше — это существо реактивное, историческая деятельность победила в нем культуру. Оно замешано на морали, и его специфическими свойствами являются нечистая совесть и злопамятность. Отличие истории от культуры в том, что первая задается вопросом, как сохранить человека, вопрос же второй, который артикулирует Заратустра, — как человек будет преодолен. Победить историю, с ее нигилистической сущностью, можно, только освободив сознание от нечистой совести, вины и злопамятности, то есть преодолев все реактивное. Преодоление человека противопоставляется его сохранению — желание будущего против застывшего остановившегося времени, доисторическая деятельность против исторической.
* * *
Поскольку культура, в понимании Ницше, является воплощением процесса отбора и руководима самим человеком, а не некими внешними по отношению к нему силами, она также может быть названа одомашниванием. Но культура как одомашнивание отлична от истории как одомашнивания тем, что изначальная интенция этого процесса в ней не исполняется. Ведь одомашнивание, по мысли Ницше, — лишь средство, и его конечная цель не должна совпадать с самим его процессом.
Учитывая, что культурная деятельность, направленная на дрессировку человека, является, по мысли Ницше, самодрессировкой, мы можем провести эксперимент, добавив в его концепцию термин «самоодомашнивание» и противопоставив его тому, что Ницше подразумевал под одомашниванием. Таким образом, получится, что результатом культурной деятельности является самоодомашнивание человека, а исторической — одомашнивание.
Когда отбор вырождается в свою карикатуру, появляются священники — те, кто присваивает себе руководство процессом одомашнивания. Как следствие, самоодомашнивание лишается приставки само-, оно начинает служить неким внешним целям по отношению к тому, кто одомашнивается. Понятое таким образом самоодомашнивание отличается от одомашнивания как самодисциплина от дисциплины. Первая указывает на то, что человек владеет собой — самодисциплина делает его свободным, в то время как дисциплина — говорит о подчинении некому внешнему порядку. Также разница между самоодомашниванием и одомашниванием может быть понята как разные способы видения одного и того же феномена. Один из таких способов состоит в выискивании поработителей, лишающих человека свободы, и борьбе с ними. Так проявляется неспособность увидеть самостоятельность процесса развития человека.
Благодаря своей метафоричности концепция Ницше очень гибкая. Одним из вариантов ее интерпретации может быть утверждение, что мы уже в значительной степени преодолели в себе человека, а дисциплинаризация общества уже преобразовалась в самодисциплину. Именно поэтому современные общества так противятся любой навязываемой извне дисциплине.
Доместификация животного, самодоместификация
В 1868 году была опубликована работа Дарвина «Изменение домашних животных и культурных растений», в которой он сосредоточился на роли методического отбора. Дарвин предложил четкие критерии для определения процесса одомашнивания. В качестве главного критерия он выделил целенаправленность: одомашнивание представляет собой целенаправленный процесс, осуществляемый человеком.
Размышления Ницше о самодрессировке предвосхитили последарвиновское становление понимания одомашнивания. Это понимание сместилось от интерпретации одомашнивания как направляемого человеком процесса к более современному его осознанию как самоадаптации вида.
По мере развития биологической мысли человек низвергается со своего поста властелина природы. Прогрессивная научная мысль понимает человека как одного из животных. В соответствии с таким современным неантропоцентричным подходом одомашнивание понимается как форма ко-эволюции человека и других животных.
Существует даже гипотеза, что симбиоз человека и собаки появился не в результате того, что человек увидел потенциальную пользу в одомашнивании собаки, а в результате перенесения родительского стереотипа поведения человека на собак [Prato-Previde, Fallani, Valsecchi 2006]. Эта гипотеза подтверждена также тем фактом, что в некоторых традиционных культурах принято держать множество «бесполезных» домашних питомцев, причем часто с ними обращаются так же, как с детьми, женщины даже кормят их грудью.
Именно более зрелая научная форма интерпретации одомашнивания и тяготение к реинтерпретации этого процесса как самоодомашнивания, то есть понимание его в неантропоцентричном ключе, могли бы быть адекватным образом применены для объяснения паттернов эволюции человека. В противном же случае, то есть в случае сохранения раннего научного понимания одомашнивания как руководимого человеком, а человека — как хозяина и творца природы, осознанно использующего ее в своих целях, единственный феномен, имеющий отношение к человеку, который можно было бы проанализировать, используя понятие одомашнивания, — был бы феномен рабства.
В соответствии с наиболее продвинутыми научными концепциями самодоместификация человека не должна пониматься примитивно как сознательное улучшение человека человеком, а лишь как неосознанная и малопрогнозируемая адаптация человека к условиям окружающей среды и в результате его взаимодействия с этой средой.
Концепция доисторической деятельности Ницше близка современным научным трактовкам одомашнивания тем, что в обоих случаях самоодомашнивание понимается как эволюционно выгодный процесс в первую очередь для того, кто ему подвергается. Без этой изначальной выгоды процесс одомашнивания был бы невозможен. В философии Ницше дрессура, выродившаяся в одомашнивание человека, в конце концов оборачивается (хотя и полумагическим образом) выгодой для самого человека — она ведет к эволюционному скачку его развития.
Снижение агрессивности
Современный биолог Брайан Хэйр утверждает, что самодоместификация является распространенным процессом в эволюции млекопитающих [Hare, Wobber, Wrangham 2012]. Если в соответствии с концепцией одомашнивания как целенаправленного процесса, подчиненного человеческой воле, целью его считались исключительно интересы человека, то какова же эволюционная выгода процесса самоодомашнивания?
Хэйр обосновывает предположение, что черты одомашнивания являются последствием или побочным продуктом селекции, направленной на снижение уровня агрессии. Волки и дикие собаки являются одной из наиболее хорошо изученных пар диких предков и доместифицированных потомков [Hare, Wobber, Wrangham 2012]. В результате анализа этой эволюции были выделены два ее этапа. Первый этап — это естественный отбор, то есть самостоятельное одомашнивание в условиях отсутствия преднамеренной селекции со стороны человека. На этом этапе менее агрессивные волки получили селективное преимущество, так как снижение агрессии позволило им освоить новую выгодную экологическую нишу — приблизиться к территориям, заселенным людьми, получив таким образом доступ к остаткам их пищи.
Волчьи стаи строго придерживаются своей территории. Особи избегают нейтральных зон, так как существует большой риск, что, зайдя на территорию другой стаи, они будут убиты. Около половины смертей взрослых особей является результатом проявления внутривидовой агрессии. В отличие от волков, дикие собаки крайне редко проявляют физическую агрессию в процессе межгрупповых взаимодействий.
Настолько же значительное уменьшение уровня агрессии было зафиксированно и внутри стай. В случае с волками схема репродуктивной конкуренции среди самок предполагает агрессивное отношение доминирующих самок к другим самкам стаи, также нередки случаи убийства щенков конкурирующей самки. Среди диких же собак исследователями не наблюдалось ни одного случая детоубийства.
Именно первый этап самостоятельной доместификации волка обеспечил возможность второго этапа — селекции, в которой принимает участие человек. Снижение проявления различных форм агрессии, в том числе внутривидовой, межвидовой, наступательной и оборонительной агрессии, — основной поведенческий признак, общий для всех одомашненных видов животных. Поэтому Хэйр предлагает считать гипотетический первый этап селекции волков, связанный со снижением агрессивности, базовой моделью процесса самодоместификации.
Бонобо и шимпанзе
Учеными также достаточно хорошо изучен случай проявления признаков самодоместификации, произошедший в процессе эволюции без какого-либо вмешательства человека, — речь идет об эволюции шимпанзе, в результате которой появились бонобо.
Бонобо и шимпанзе являются родственными видами со значительным фенотипическим сходством, но они существенно различаются по степени проявления агрессии. Наибольший уровень агрессии свойственен самцам шимпанзе, хотя и самки, и самцы могут наносить друг другу раны и убивать детенышей группы. Шимпанзе совместно защищают свои территории от соседних групп. Межгруповые стычки зачастую заканчиваются убийствами.
У бонобо уровень как внутригрупповой, так и межгрупповой агрессии значительно снижен. Самцы бонобо не проявляют агрессивного вмешательства и не пытаются предотвратить спаривания внутри группы, а также не создают альянсы друг с другом, предназначенные для монополизации спаривания. Вместо этого самцы бонобо образуют сильные связи со своими матерями. Также союзы самца и самки намного чаще встречаются у бонобо, чем у шимпанзе. По отношению к самкам самцы тоже не проявляют агрессии.
Межгрупповые взаимодействия у бонобо также менее агрессивны, чем у шимпанзе, хотя враждебные межгрупповые взаимодействия могут иметь место. Но бонобо могут совершать и дружелюбные взаимодействия с членами других групп — находиться с ними в непосредственной близости, играть и в некоторых случаях даже спариваться.
Подводя итог этих двух примеров, следует указать, что на практике снижение агрессивности проявляется как в повышении уровня толерантности особей, так и в усилении просоциального поведения.
Таким образом понятый процесс самоодомашнивания пригоден для использования в рассуждениях, касающихся эволюции человека. В своей работе антрополог Ричард Врангхам и его коллеги провели сравнительный анализ анатомических особенностей и поведения обезьян и человека [Wrangham, Pilbeam 2001]. Авторы утверждают, что изменения в социальных структурах первобытных людей, по сравнению с ныне живущими ближайшими родственниками человека — шимпанзе, могли благоприятствовать отбору, направленному на уменьшение агрессии.
* * *
В философии Ницше аналогом того, что биологи называют процессом снижения агрессивности, можно считать процесс снижения реактивности. Главное сходство концептов снижения агрессивности и снижения реактивности в том, что оба указывают на процесс, направленный на развитие образцов поведения, содействующих повышению качества социальных связей.
Как мы помним, результатом дрессировки человека, в процессе которой он учится подчинять свои реактивные силы активным, является умение обещать, лежащее в основе любого общества. Если рассмотреть подробнее, что именно не устраивало Ницше в преобладании реактивных сил, выяснится, что он был раздражен типом социальных связей, формирующихся в результате этого преобладания.
К примеру, размышляя о злопамятности — одном из проявлений реактивных сил, Ницше утверждает, что воспоминания, даже самые трогательные, имеют реактивный характер, к ним примешано желание мести и обида. Человек с хорошо развитой реактивной памятью в действительности запоминает, на что можно было бы обидеться и за что отомстить. Вспоминать — это всегда упрекать, в этом ключевая роль воспоминания. Поэтому Ницше настаивает, что тот, у кого хорошо развита память, не умеет восхищаться, уважать и любить, зато он способен мстить и обижаться.
Большое значение Ницше придавал выработке умения благодарить: «Каждый, идущий новыми путями и многих ведущий новыми путями, с удивлением обнаруживает, сколь нерасторопны и убоги эти многие в изъяснениях своей благодарности и сколь редко вообще может изъявляться благодарность» [Ницше 2017a]. Те, кто успешно прошел процесс дрессировки, обладают четырьмя кардинальными добродетелями: они честны, храбры, великодушны и вежливы.
Концепт ребенка у Ницше
Возвратимся к рассмотрению цели отбора в философии Ницше. Более детальный анализ этого вопроса позволит нам подобраться к еще одному поразительному сходству философии Ницше с современными эволюционными теориями.
Как уже было сказано, конечным этапом отбора является трансмутация реактивного в активное. В «Так говорил Заратустра» Ницше изображает этапы процесса отбора и его кульминационную точку, прибегая к символу трех превращений духа.
Вначале дух становится верблюдом — жвачным и стадным, а значит, в негативном смысле одомашненным животным. Символ жвачного животного Ницше использует для обозначения памяти, развившейся в злопамятность. Такие животные долго пережевывают одно и то же. Аналогичным этому образу является образ несварения, то есть неспособности переварить и избавиться от памяти, которая в результате чрезмерного задержания засоряет организм.
Верблюд покорно опускается на колени и дает себя навьючить. Он смиренно тащит на себе всю тяжесть установившихся моральных норм и общепринятых ценностей. Он сильный и выносливый, а также способный к глубокому почитанию.
Во втором превращении дух становится львом. Он ищет своего господина, чтобы стать ему врагом, и хочет победить своего бога. Лев разрушает старые ценности, он избавляется от всего тяжелого. Он жаждет освобождения. Чтобы добыть свободу, лев должен полюбить произвол и разрушение так же, как когда-то любил долг и служение. Лев является символом крайнего нигилизма, так как представляет собой лишь разрушительную силу, ничего не генерирующую взамен. Превращение духа во льва является лишь подготовкой к самому главному — кульминационному этапу отбора.
В последнем превращении лев становится ребенком. Образ ребенка в философии Ницше может быть понят как символ трансмутации реактивных сил в активные. Говоря о ребенке, Заратустра приписывает ему все характеристики, противоположные реактивным силам: «Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово утверждения» [Ницше 2007a: 24].
Как ни странно, ребенок у Ницше одновременно является и символом настоящей зрелости. Получается парадоксальная на первый взгляд формула: чтобы стать настоящим взрослым, нужно суметь остаться ребенком.
В «По ту сторону добра и зла» Ницше говорит, что с развитием человека пространство вокруг него как бы тоже претерпевает изменения: оно становится более глубоким, в нем обнаруживаются новые образы и горизонты. Но в процессе преобразования человека в настоящего взрослого он осознает, что все, даже самые серьезные и глубокие теории, были лишь упражнением его мышления, представляли из себя лишь игрушку, то есть нечто, предназначенное для ребенка. По словам Ницше,«самые торжественные понятия, за которые больше всего боролись и страдали, например понятия Бога и греха, покажутся нам когда-нибудь не более значительными, чем кажутся старому человеку детская игрушка и детская скорбь, — и, может быть, тогда «старому человеку» опять понадобится другая игрушка и другая скорбь, — и он окажется все еще в достаточной мере ребенком, вечным ребенком» [Ницше 2007б: 70–71].
Можно провести параллель между образом отбора у Ницше и образом взросления. Выше речь шла о том, что в концепции Ницше есть два отбора — один из них является карикатурой второго, его задержкой, во время которой цель подменяется средствами. Так же и со взрослостью. Взрослый в традиционном понимании — это карикатура настоящего взрослого, то есть взрослого-ребенка. Ребенок, по словам Ницше, — это забвение, он лишен памяти. Соответственно, настоящий взрослый также должен обладать способностью забывать. Вместо этого в соответствии с традиционным представлением о взрослости — взрослый, в отличие от ребенка, завершен, сформирован, то есть является реактивным существом. Такому взрослому скорее соответствует образ верблюда, вдоволь нагруженного знаниями и ценностями. До настоящей же взрослости еще два шага — стать разрушающим львом и затем превратиться в ребенка. Таким образом, взрослый, остающийся ребенком, — это символ культуры, не вырождающейся в историю, либо преодоленной истории, достигшей точки трансмутации и исполнившей изначальную цель отбора.
Определяющая черта ницшеанского образа ребенка — его способность играть. Именно пространство игры является тем пространством, в котором осуществимо преобразование. Дух-ребенок освобожден от власти старых тяжелых норм, он больше не воспринимает их всерьез, наоборот, он играет с ними. Играя, ребенок преобразовывает тяжелое в легкое, серьезное в веселое, реактивное в активное.
Неотения
Вернемся теперь к упомянутым выше примерам со снижением агрессивности в процессе эволюции собак и бонобо. Еще один вывод, к которому пришли ученые, анализируя отбор, нацеленный на снижение агрессивности, заключается в том, что механизмом реализации этого отбора является неотения. Что это значит?
Говоря просто, собаки могут считаться не повзрослевшими щенками волков. Высокий уровень агрессивности свойственен только взрослым волкам, щенки же волков не агрессивны и способны на взаимодействие с человеком. Эволюция волков в собак произошла посредством постепенной ювенализации вида, то есть пролонгации на весь период жизни неагрессивных паттернов поведения, свойственных молодым особям.
Психологические различия между бонобо и шимпанзе также могут быть объяснены пролонгированием ювенальных когнитивных механизмов и ювенальных паттернов поведения.
Детеныши бонобо и детеныши шимпанзе высокотолерантны, но в зрелом возрасте шимпанзе становятся крайне агрессивными, в то время как взрослые особи бонобо продолжают сохранять ювенальные характеристики в социальных взаимоотношениях. Бонобо в большей степени, чем шимпанзе, зависят от своих матерей. Взрослые бонобо намного чаще инициируют игру. Их игры похожи на игры между детенышами шимпанзе с их взрослыми сородичами.
В одном из экспериментов, целью которого было исследовать различия в хронологии развития социальных паттернов поведения между шимпанзе и бонобо, обезьян попарно впускали в комнату с едой [Wobber, Wrangham 2010]. Исследователей интересовало, будут ли обезьяны делиться едой. Эксперимент показал, что молодые шимпанзе и бонобо одинаково охотно делятся пищей. Зрелые же шимпанзе более жадные, а вот бонобо и в зрелом возрасте сохраняют детскую черту — отсутствие жадности. Кроме того, во время эксперимента бонобо чаще, чем шимпанзе, затевали игры, в том числе сексуальные.
Отличия собак от волков и бонобо от шимпанзе аналогичны многим другим примерам одомашненных животных, у которых задержка детской фазы развития снижает социальную напряженность.
Ювенилизация человека
Некоторые антропологи считают, что ювенализация, или неотения, сыграла важную роль в эволюции человека. Один из них, антрополог и биолог-эволюционист Стивен Джей Гулд, отстаивает аргумент, в соответствии с которым неотения является ключом для понимания человеческой эволюции. «Говоря лишь частично метафорически, взрослые особи человека детоподобны. Мы развили расширенное детство, по-видимому для того, чтобы пользоваться преимуществами, проявляющимися вследствие пролонгированной гибкости, обуславливающей возможность обучения. И мы сохраняем в определенной степени эту решающую гибкость на этапе взрослости, который у большинства млекопитающих влечет за собой ридификацию поведения» [Gould 1996].
Резюмируя исследования, касающиеся вопроса ювенализации человека, современный российский биолог и популяризатор науки Александр Марков утверждает, что не только человек внешне больше походит на детеныша обезьяны, чем на взрослую особь, но и человеческому обществу в целом свойственны паттерны поведения, общие для человека и молодняка обезьяны. «Многие из нас надолго сохраняют любознательность и игривость — черты, свойственные большинству млекопитающих только в детстве, тогда как взрослые звери обычно угрюмы и нелюбопытны» [Марков 2014: 98].
Игривость и любознательность, выделяемые Марковым, могут считаться совпадающими по значению. Игры животных обычно включают в себя модели поведения, взятые в адаптированном виде из повседневного контекста. Так, наиболее часто проигрываемыми сюжетами являются составные комплекса выживаемости — такие, как борьба, бегство, кормление и спаривание [Chick 2001]. Таким образом, проигрывая эти сюжеты, животные учатся жизненно необходимым навыкам. Но игра — это не только упражнение в этих навыках, это еще и базовый механизм обучения. Другими словами, сохранить умение играть — значит сохранить умение учиться.
Игра также является средством снижения напряженности. У каждого вида животных, практикующих игры, существует своя система знаков для обозначения игры. Инициируя игру, животные подают сигнал, означающий, что, к примеру, драка, последующая за ним, будет не проявлением агрессии, а частью игры. Самая распространенная форма этого сигнала — «игровое лицо» или «улыбка», когда животное широко открывает рот, не оскаливая при этом зубы.
Игривость может быть рассмотрена как решающее свойство, обуславливающее выгоду ювенилизации — именно она обеспечивает обучаемость взрослой особи и снижение уровня агрессивности, а значит, обеспечивает развитие просоциальных паттернов поведения.
Таким образом, и в философии Ницше, и в свете эволюционной теории неотении способность сохранять определяющие черты ребенка, такие как игривость и низкий уровень агрессии, указывают на эволюционный скачок нашего вида.
* * *
Как мы показали, размышления Ницше об отборе, хотя и в литературной и метафоричной форме, во многих нюансах предвосхищают становление биологической мысли.
Возможно, историки философии, которые имеют дело с философией Ницше, все это время были чрезмерно сосредоточены на критике либо же на оправдании его концепции преодоления человека, аргументируя свою позицию либо тем, что она не метафорична, а значит, представляет собой определенную угрозу, либо, наоборот, тем, что она метафорична, а значит, безопасна. Отстаивая свои позиции, оба лагеря не смогли рассмотреть в концепции отбора Ницше некое уже свершившееся либо же свершающееся событие, ту линию эволюции, способность говорить о которой выработала современная биология.
Заметим также, что сама манера Ницше вести речь об эволюции, сбивающая читателя с толку и не позволяющая понять, о какой именно эволюции идет речь: о биологической либо же о культурной, также предвосхитила современные научные взгляды, в соответствии с которыми эти типы эволюции тесно переплетены между собой.
Ницше писал играя, не заботясь о строгости своей теории. Удивительно, что некоторые из его идей не просто очень современны, но еще и способны дополнить строгие биологические теории. Это наводит на мысль, что нет четкой границы между биологией, литературой и философией и отсутствие этой границы, возможно, является залогом продуктивности мышления — нужно только почаще делать «игровое лицо», занимаясь рассуждениями.
Библиография / Reference
[Делёз 2003] — Делёз Ж. Ницше и философия. М.: ООО «Издательство Ad Marginem», 2003.
(Deleuze G. Nietzsche et la philosophie. Moscow, 2003. — In Russ.)
[Марков 2014] — Марков А. Эволюция человека: В 2 кн. Кн. 1: Обезьяны, кости и гены. М.: Corpus, 2014.
(Markov A. Evolyutsiya cheloveka: Obez’yany, kosti i geny. Moscow, 2014.)
[Ницше 2007a] — Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. СПб.: Азбука классика, 2007.
(Nietzsche F. Also sprach Zarathustra. Ein Buch für Alle und Keinen. Saint Petersburg, 2007. — In Russ.)
[Ницше 2007б] — Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. СПб.: Азбука классика, 2007.
(Nietzsche F. Jenseits von Gut und Bose. Saint Petersburg, 2007. — In Russ.)
[Ницше 2017а] — Ницше Ф. Веселая наука // http://www.nietzsche.ru/works/main-works/ svasian/ (дата обращения: 08.02.2017).
(Nietzsche F. Die fröhliche Wissenschaft // http://www.nietzsche.ru/works/main-works/svasian/ (accessed: 08.02.2017). — In Russ.)
[Ницше 2017б] — Ницше Ф. К генеалогии морали // http://www.nietzsche.ru/works/main-works/genealogia/ (дата обращения: 08.02.2017).
(Nietzsche F. Zur Genealogie der Moral // http://www.nietzsche.ru/works/main-works/genealogia/ (accessed: 08.02.2017). — In Russ.)
[Adkins 2008] — Adkins K. Canine ethics // What Philosophy Can Tell You About Your Dog. Chicago: Open Court, 2008.
[Chick 2001] — Chick G. What is play for? Sexual selection and the evolution of play // Theory in Context and Out. 2001 (http://www.personal.psu.edu/gec7/PlayFor.pdf/ (accessed: 25.11.2018)).
[Gould 1996] — Gould S.J. Creating the creators // Discover. 1996. № 42 (http://discovermagazine.com/1996/oct/creatingthecreat888 (accessed: 25.11.2018)).
[Hare, Wobber, Wrangham 2012] — Hare B., Wobber V., Wrangham R. The self-domestication hypothesis: evolution of bonobo psychology is due to selection against aggression // Animal Behavior. 2012. № 83. Р. 573–585.
[Prato-Previde, Fallani, Valsecchi 2006] — Prato-Previde E., Fallani G., Valsecchi P. Gender Differences in Owners Interacting with Pet Dogs: An Observational Study // Ethology. 2006. Vol. 112. P. 64–73.
[Shapiro 2004] — Shapiro G. Dogs, Domestication, And The Ego // A Nietzschean Bestiary: Becoming Animal Beyond Docile and Brutal. Lanham: Rowman and Littlefield, 2004.
[Wobber, Wrangham, Hare 2010] — Wobber V., Wrangham R. Hare B. Bonobos exhibit delayed development of social behavior and cognition relative to chimpanzees // Current Biology. 2010. № 20 (3). P. 226–230.
[Wrangham, Pilbeam 2001] — Wrangham R., Pilbeam D. African apes as time machines // All apes great and small. Chimpanzees, bonobos, and gorillas. New York: Springer, 2001. Vol. 1. P. 5–17.
Коммуникационные провалы социальных движений
Англоязычные изданияAscione, Gennaro. «Decolonizing the ‘global’: The coloniality of method and the problem of the unit of analysis.» Cultural Sociology 10.3 (2016): 317-334.
Baysha, Olga. The mythologies of capitalism and the end of the Soviet project. Lexington Books, 2014.
«Ukrainian Euromaidan: The Exclusion of Otherness in the Name of Progress.» European Journal of Cultural Studies 18, no. 1 (2015): 3–18.
«On Progressive Identity and Internal Colonization: A Case Study from Russia.» International Journal of Cultural Studies 19, no. 2 (2016a): 121–137.
«European Integration as Imagined by Ukrainian Pravda’s Bloggers.» In Media and the Ukraine Crisis: Hybrid Media Practices and Narratives of Conflict, edited by Mervy Pantti, 71–88. Peter Lang, 2016b.
Miscommunicating Social Change. Lanham, MD: Lexington. Calhoun, Craig. «Occupy Wall Street in Perspective.» British Journal of Sociology 64, no. 1 (2013): 26–38
Castells, Manuel. End of Millennium. Oxford, MA: Blackwell, 2010.
Chakrabarty, Dipesh. Provincializing Europe: Postcolonial Thought and Historical Difference. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2009.
Dussel, Enrique. «Beyond Eurocentrism: The World-System and the Limits of Modernity.» In The Cultures of Globalization, edited by Fredric Jameson and Masao Miyoshi, 3–31. Durham, NC: Duke University Press, 2011.
Escobar, Arturo. «Beyond the Third World: Imperial Globality, Global Coloniality, and Anti-Globalization Social Movements.» Third World Quaterly 25, no. 1 (2004): 207–230
Ferguson, James. Expectations of Modernity: Myths and Meanings of Urban Life on the Zambian Copperbelt. Berkeley, CA: University of California Press, 1999
Fuchs, Christian. «Alternative Media as Critical Media.» European Journal of Social Media 13, no. 2 (2010): 173–192
Gaonkar, Dilip P. Alternative Modernities. Durham, NC; London: Duke University Press, 2001
Holden, Barry. Global Democracy: Key Debates. Routledge, 2013.
Jameson, Fredric. A Singular Modernity. London; New York: Verso, 2012.
Khasnabish, Alex. Zapatismo Beyond Borders: New Imaginations of Political Possibility. University of Toronto Press, 2008.
Kurasawa, Fuyuki. The Work of Global Justice: Human Rights as Practices. Cambridge University Press, 2007.
Laclau, Ernesto, and Chantal Mouffe. Hegemony and Socialist Strategy: Towards a Radical Democratic Politics. London, UK: Verso, 1985.
Luchies, Timothy. «Toward an Insurrectionary Power/Knowledge: Movement Relevance, Anti-Oppression, Prefiguration.» Social Movement Studies 14, no. 5 (2015): 523–538
McCarthy, Thomas. Race, Empire, and the Idea of Human Development. Cambridge, MA: Cambridge University Press, 2010.
Mignolo, Walter D. «Globalization, Civilization Processes, and the Relocation of Languages and Cultures.» In The Cultures of Globalization, edited by Fredric Jameson and Masao Miyoshi, 32–53. Durham, NC; London: Duke University Press, 2001
Mouffe, Chantal. The Democratic Paradox. New York: Verso, 2009.
Quijano, Anibal. «Coloniality of Power and Eurocentrism in Latin America.» International Sociology 15, no. 2 (2000): 215–232.
Raj, Kapil. «Beyond Postcolonialism … and Postpositivism: Circulation and the Global History of Science.» Isis 104, no. 2 (2013): 337–347.
Routledge, Paul, and Andrew Cumbers. Global Justice Networks: Geographies of Transnational Solidarity. Oxford University Press, 2013
Said, Edward W. Orientalism. NY: Pantheon Books, 2003.
Santos, Boaventura S. «Beyond Abyssal Thinking: From Global Lines to Ecologies of Knowledges.» Review (Fernand Braudel Center) 30, no. 1 (2007): 45–89.
Seth, Sanjay. «Historical Sociology and Postcolonial Theory: Two Strategies for Challenging Eurocentrism.» International Journal of Political Sociology 3, no. 3 (2009): 334–338.
«Is Thinking with ‘Modernity’ Eurocentric?» Cultural Sociology 10, no. 3 (2016): 385–398
Scholte, Jan Aart. «Reinventing Global Democracy.» European Journal of International Relations 20, no. 1 (2014): 3–28.
Scipes, Kim. Building Global Labor Solidarity in a Time of Accelerating Globalization. Haymarket Books, 2016.
Smith, Jackie. Social Movements for Global Democracy. JHU Press, 2008.
Smith, Jackie, Marina Karides, Marc Becker, Dorval Brunelle, Christopher ChaseDunn, and Donatella Della Porta. Global Democracy and the World Social Forums. Routledge, 2015
Taylor, Charles. «Two Theories of Modernity.» Public Culture 11, no. 1 (1999): 153–174.
Walsh, Catherine. «Shifting the Geopolitics of Critical Knowledge.» Cultural Studies 21, no. 2/3 (2007): 224–239.
Русскоязычные и украиноязычные издания
Бердник, Олесь. «Президент должен верить в Бога.» Вечерний Харьков (Харьков), Октябрь 31, 1991
Кашин, Олег. «Кашин и бунт ‘резиновых уточек’: Как протесты проникли в школы, и зачем Путину ‘уединенный разговор’ с Медведевым». Новая газета, Март 31, 2017.
https://tvrain.ru/teleshow/kashin_guru/kashin_guru-431258/
Кирш, Александр. «Давайте будем честными». Ориентир (Харьков), Июль, 1990.
Кончаловский, Андрей. «В круге света». Эхо Москвы, Март 7, 2012. http://www.echo.msk.ru/programs/sorokina/865909-echo/
Ларина, Ксения. «Интервью». Эхо Москвы, Март 12, 2012. http://echo.msk.ru/programs/beseda/867230-echo/
Латынина, Юлия. «Код доступа». Эхо Москвы, Март 10, 2012. http://www.echo.msk.ru/programs/code/866934-echo
Лещенко, Сергий. «Ахметов перервав мовчання». Украинская правда, Декабрь 13, 2013. http://blogs.pravda.com.ua/authors/leschenko/52aad6189a2bc
Логвиненко, Леонид. «Большой конфликт вокруг маленькой приватизации». Вечерний Харьков (Харьков), Октябрь 19, 1991.
Митрохин, Сергей. «Трактат о толпе». Ориентир (Харьков), Сентябрь, 1990
Млечин, Леонид. «Особое мнение». Эхо Москвы, Март 5, 2012a. http://echo.msk.ru/programs/personalno/865162-echo/
Муратов, Дмитрий. «Своими глазами». Эхо Москвы, Март 6, 2012. http://www.echo.msk.ru/programs/svoiglaza/865548-echo
Невзоров, Александр. «Невзоровские среды». Эхо Москвы, Март 29, 2017. http://echo.msk.ru/programs/nevsredy/1952618-echo/
Новодворская, Валерия. «Мы отказываемся сотрудничать с властью». Ориентир (Харьков), Сентябрь, 1990.
Окара, Андрий. «Украину оккупировала Золотая Орда». Украинская правда, Ноябрь 30, 2013. http://blogs.pravda.com.ua/authors/okara/529a1b72af2b3
Оксфорд, Эдвард. «Врата свободы». Ориентир (Харьков), Ноябрь, 1991
Ремчуков, Константин. «Особое мнение». Эхо Москвы, Март 27, 2017. http://echo.msk.ru/programs/personalno/1950348-echo/
Чиж, Оксана. «Особое мнение». Эхо Москвы, Март 27, 2017. http://echo.msk.ru/programs/personalno/1951608-echo/
Шевцова, Лидия. «Как они все испортили, или российская Мартовская Ида». Echo of Moscow, March 30, 2017. http://echo.msk.ru/blog/shevtsova/1953840-echo/
Шулика, Кирилл. «Масштабная акция против коррупции стала антимайданом». Эхо Москвы, Апрель 1, 2017. http://echo.msk.ru/blog/viking_nord/1954912-echo/
Объясните,как вы понимаете высказывание выдающегося филолога Д.С.Лихачева. Согласны ли вы с его мнением? Обоснуйте свою точку зрения в виде небольшого сочи
5-9 класс
нения..
ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА,очень надо…
Знание истории своего народа,знание памятников его культуры открывает перед человеком целый мир-мир,который не только величественен сам по себе,но который позволяет по-новому увидеть и оценить современность.Знание прошлого-это понимание современности.Современность-это итог прошлого,а прошлое-это не развившееся будущее.
17filippova18 14 июля 2013 г., 6:18:02 (7 лет назад) Lerasem14 июля 2013 г., 7:56:12 (7 лет назад)
Это значит то,что зная историю прошлого тебе будет легче понимать настоящее,и еще зная прошлое появится своё внутреннее воображение мира в то время)
Ответить
Другие вопросы из категории
Читайте также
PashaSokolovski / 28 марта 2014 г., 0:10:05
Объясните, как вы понимаете смыслвысказывания выдающегося русского лингвиста Льва Владимировича Щербы.
Обоснуйте свою точку зрения.
Литературный язык, которым мы пользуемся-это подлинно драгоценнейшее наследие, полученное нами от предшествующих поколений, драгоценнейшее, ибо оно даёт нам возможность выражать свои мысли и чувства и понимать их не только у наших современников, но и у великих людей минувших времён.
KoLoMoN / 12 июня 2014 г., 5:25:19
Помогите пожалуйста умоляю заранее спасибо большое.Прочитайте. Как вы понимаете высказывание выдающегося русского философа Ивана Александровича Ильина (1882-1954)? Какова основная мысль текста? Сформулируйте и запишите её.Объясните лексическое значение выделенных слов.
И ещё один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык. В нём вся она, — наша Россия. В нём все дары её: и ширь неограниченных возможностей; и богатство звуков, и слов, и форм; и стихийность, и нежность; и простор, и размах, и парение; и мечтательность, и сила; и ясность, и красота. Всё доступно нашему языку… И потому он властен всё выразить, изобразить и передать. В нём гудение далёких колоколов и серебро ближних колокольчиков. В нём ласковые шорохи и хрусты. В нём травяные шелесты и вздохи. В нём и клёкот, и гром, и свист, и щебет птичий. В нём громы небесные, и рыки звериные, и вихри зыбкие, и плески чуть слышные. В нём — вся поющая русская душа; и эхо мира, и стоны человеческиеЮ и зерцало божественных видений…
Это язык зрелого самобытного национального характера. И русский народ, создававший этот язык, сам призван достигнуть душевно и духовно той высоты, на которую зовёт его – его язык…
Вы находитесь на странице вопроса «Объясните,как вы понимаете высказывание выдающегося филолога Д.С.Лихачева. Согласны ли вы с его мнением? Обоснуйте свою точку зрения в виде небольшого сочи«, категории «русский язык«. Данный вопрос относится к разделу «5-9» классов. Здесь вы сможете получить ответ, а также обсудить вопрос с посетителями сайта. Автоматический умный поиск поможет найти похожие вопросы в категории «русский язык«. Если ваш вопрос отличается или ответы не подходят, вы можете задать новый вопрос, воспользовавшись кнопкой в верхней части сайта.
модернизация | Природа, особенности, примеры и факты
Модернизация , в социологии, переход от традиционного сельского аграрного общества к светскому, городскому, индустриальному обществу.
Современное общество — индустриальное общество. Модернизировать общество — это прежде всего его индустриализация. Исторически подъем современного общества был неразрывно связан с возникновением индустриального общества. Можно показать, что все черты, связанные с современностью, связаны с набором изменений, которые около 250 лет назад привели к возникновению общества индустриального типа.Это говорит о том, что термины «индустриализм» и «индустриальное общество» подразумевают гораздо больше, чем экономические и технологические компоненты, составляющие их ядро. Индустриализм — это образ жизни, который включает в себя глубокие экономические, социальные, политические и культурные изменения. Общество становится современным только благодаря всеобъемлющей трансформации индустриализации.
Модернизация — это непрерывный и неограниченный процесс. Исторически сложилось так, что промежуток времени, в течение которого это происходило, должен измеряться веками, хотя есть примеры ускоренной модернизации.В любом случае модернизация — это не разовое достижение. Кажется, что в саму ткань современных обществ встроен динамический принцип, который не позволяет им оседать или достигать равновесия. Их развитие всегда неравномерно и неравномерно. Каким бы ни был уровень развития, всегда есть «отсталые» регионы и «периферийные» группы. Это постоянный источник напряжения и конфликтов в современных обществах. Такое состояние не ограничивается внутренним развитием отдельных состояний.Это можно увидеть в глобальном масштабе, поскольку модернизация распространяется за пределы своей первоначальной западной базы, чтобы охватить весь мир. Существование неравномерно и неравномерно развитых стран вносит фундаментальный элемент нестабильности в мировую систему государств.
Модернизация, похоже, состоит из двух основных этапов. До определенного момента своего пути он несет с собой институты и ценности общества в том, что обычно считается прогрессивным восходящим движением. Первоначальное сопротивление модернизации может быть резким и продолжительным, но, как правило, оно обречено на провал.Однако по прошествии некоторого времени модернизация начинает вызывать все более масштабное недовольство. Отчасти это связано с растущими ожиданиями, вызванными ранними успехами и динамизмом современного общества. Группы, как правило, предъявляют к сообществу все возрастающие требования, и удовлетворить эти требования становится все труднее. Если серьезно, то модернизация на усиленном уровне и в мировом масштабе несет новые социальные и материальные трудности, которые могут угрожать самому росту и расширению, на которых основано современное общество.На этом втором этапе современные общества сталкиваются с множеством новых проблем, решения которых часто кажутся выходящими за рамки компетенции традиционного национального государства. В то же время в мире по-прежнему доминирует система таких суверенных национальных государств с неравными силами и конфликтующими интересами.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчасТем не менее, вызов и ответ — суть современного общества. При рассмотрении его природы и развития сначала выделяются не столько трудности и опасности, сколько необычайный успех, с которым современное общество справилось с самой глубокой и далеко идущей революцией в истории человечества.
В данной статье процессы модернизации и индустриализации рассматриваются с очень общей и в первую очередь социологической точки зрения. Следует помнить, что он делает это также с позиции внутри самих процессов, которые он описывает. Феномены индустриализации и модернизации, которые, как считается, начались более двух веков назад и которые лишь намного позже были идентифицированы как отдельные и новые концепции, еще не достигли какого-либо заметного завершения. Конец истории, если он есть, таким образом, не виден, и на вопрос об окончательном суждении о природе и ценности этого обширного исторического движения нет ответа.
Как стать современным
Революция современности
Если представить всю социальную эволюцию человека на 12-часовом графике, то современная индустриальная эпоха представляет собой последние пять минут, не более. Более полумиллиона лет небольшие группы людей, которые, как мы можем согласиться, были людьми, бродили по земле в качестве охотников и собирателей. С помощью простых каменных орудий и социального порядка, основанного на родственных связях, они успешно защитили человеческий вид от хищников и стихийных бедствий.
Около 10 000 лет до нашей эры некоторые из этих охотников и собирателей занялись обработкой земли и приручением животных. Именно этот процесс ошибочно называют неолитической революцией, подразумевая, что новые каменные орудия лежат в основе этого огромного изменения. Сейчас общепринято, что новая технология не была главным фактором. Тем не менее то, что произошло, несомненно, было революцией. Мобильные банды стали оседлыми деревенскими общинами. Развитие плуга увеличило продуктивность земли в тысячу раз, и в результате резко увеличилось человеческое население планеты.Что еще более важно, животноводство и сельское хозяйство впервые создали излишки продовольствия. Это позволило некоторым членам населения отказаться от натурального хозяйства и стать ремесленниками, торговцами, священниками и бюрократами. Это разделение труда имело место в новой концентрированной физической среде. В 4-м тысячелетии до н. Э. Возникли города, а вместе с ними торговля, рынки, правительство, законы и армии.
Технология и социальная организация неолитической революции оставались основой всей цивилизации до прихода индустриализма.С удивительно небольшим количеством дополнений — изобретение стремени было важным делом — то, что служило древней Месопотамии и Древнему Египту в 3-м и 2-м тысячелетиях до н. Э., Послужило основой всех государств и империй древнего мира, от Китая и Индии до Греции. и Рим. И в равной степени он служил европейскому средневековью, которое в некоторых отношениях, особенно в технологиях, фактически отошло от достижений древнего мира. Только в 17-18 веках в Европе человечество совершило еще один скачок, сопоставимый с неолитической революцией.
Именно на этом очень медленно эволюционирующем фоне следует рассматривать революцию, лежащую в основе современности. Это один из двух квантовых скачков, которые совершила человеческая социальная эволюция со времени первичной стадии охоты и собирательства в начале года Homo sapiens . Неолитическая или сельскохозяйственная революция, как это ни парадоксально, породила городскую цивилизацию; Промышленная революция подняла человечество на новый уровень технологического развития, что значительно расширило возможности преобразования материальной среды.По своей скорости и масштабу изменения, вызванные промышленной революцией, действительно оказали большее влияние на человеческую жизнь, чем неолитическая революция. Неолитическая цивилизация повсюду оставалась ограниченной из-за резко ограниченной технической и экономической базы; индустриальная цивилизация не знает таких границ. Тем не менее понимание аграрного общества необходимо для анализа индустриального общества, поскольку современное общество выделяется в значительной степени контрастом с его аграрным прошлым.Смысл модерна заключается как в том, от чего он отказывается, так и в том, к чему он стремится.
Модернизация, культурные изменения и сохранение традиционных ценностей в JSTOR
AbstractТеоретики модернизации, от Карла Маркса до Дэниела Белла, утверждали, что экономическое развитие влечет за собой повсеместные культурные изменения. Но другие, от Макса Вебера до Сэмюэля Хантингтона, утверждали, что культурные ценности являются устойчивым и автономным влиянием на общество.Мы проверяем тезис о том, что экономическое развитие связано с систематическими изменениями базовых ценностей. Используя данные трех волн Всемирных опросов о ценностях, которые охватывают 65 обществ и 75 процентов населения мира, мы находим свидетельства массовых культурных изменений и сохранения самобытных культурных традиций. Экономическое развитие связано с переходом от абсолютных норм и ценностей к ценностям, которые становятся все более рациональными, терпимыми, доверительными и основанными на участии. Однако культурные изменения зависят от пути.Широкое культурное наследие общества — протестантского, римско-католического, православного, конфуцианского или коммунистического — оставляет отпечаток на ценностях, который сохраняется, несмотря на модернизацию. Более того, различия между ценностями, которых придерживаются представители разных религий в рамках определенных обществ, намного меньше, чем межнациональные различия. После установления такие межкультурные различия становятся частью национальной культуры, передаваемой образовательными учреждениями и средствами массовой информации. В заключение мы приводим некоторые предлагаемые изменения в теории модернизации.
Информация журналаОфициальный флагманский журнал Американской социологической ассоциации (ASA), American Sociological Review (ASR), публикует работы, представляющие интерес для данной дисциплины в целом, новые теоретические разработки, результаты исследований, которые способствуют нашему пониманию фундаментальных социальных процессов, а также важные методологические инновации. Приветствуются все области социологии. Особое внимание уделяется исключительному качеству и общему интересу. Публикуется два раза в месяц в феврале, апреле, июне, августе, октябре и декабре.Информация о подписках, размещении статей и расценках на рекламу: http://www.asanet.org/journals/asr/
Информация об издателеЗаявление о миссии Американской социологической ассоциации: Служить социологам в их работе Развитие социологии как науки и профессии Содействие вкладу социологии в общество и ее использованию Американская социологическая ассоциация (ASA), основанная в 1905 году, является некоммерческой организацией. членская ассоциация, посвященная развитию социологии как научной дисциплины и профессия, служащая общественному благу.ASA насчитывает более 13 200 членов. социологи, преподаватели колледжей и университетов, исследователи, практикующие и студенты. Около 20 процентов членов работают в правительстве, бизнес или некоммерческие организации. Как национальная организация социологов Американская социологическая ассоциация, через свой исполнительный офис, имеет все возможности для предоставления уникального набора услуги своим членам, а также продвижение жизнеспособности, заметности и разнообразия дисциплины.Работая на национальном и международном уровнях, Ассоциация стремится сформулировать политику и реализовать программы, которые, вероятно, будут иметь самые широкие возможное влияние на социологию сейчас и в будущем.
Современность — обзор | Темы ScienceDirect
Колонизация этничности
Современность внесла фундаментальные изменения в природу этничности. Как объясняют философ Чарльз Тейлор, социолог Энтони Смит и антрополог Эрнест Геллнер, политическая и пространственная реорганизация человеческого общества (отмеченная урбанизацией, индустриализацией, национализмом и колониализмом) глубоко расширила и политизировала культурную идентичность.
Европейский колониализм, который видел завоевание и контроль большей части земного шара между шестнадцатым и двадцатым веками, сыграл центральную роль в этой трансформации. Параллельно с этим в Европе было создано современное национальное государство, поднявшее этничность до уровня государственной идеологии и подпитывающее расслоение колонизированных идентичностей, как обсуждается в следующем разделе. Колониальный период имеет решающее значение, потому что он создает условия для межэтнических отношений и конфликтов по сей день. Европейские колонизаторы не просто пытались контролировать и кооптировать местное население, как это обычно практиковалось более ранними империями, но всесторонне управлять своей идентичностью, экономикой и географией.Европейские колониальные правители с помощью современных технологий и новых форм смертоносного насилия систематически регистрировали и классифицировали завоеванные народы как этнически (а часто и биологически) разные и низшие. Это создало основу для вековых систематических форм глобального расизма, основанного на предполагаемом превосходстве белой «расы».
Новые регионы лежали в основе колониального периода. Как показал географ Дерек Грегори, это было как физическим, так и моральным. Колониализм перестроил колонизированные общества, способствуя европейскому заселению и эксплуатации местных трудовых ресурсов и ресурсов, разрушая и вытесняя местные общества и их среду обитания, увеличивая местную урбанизацию и внедряя городское и региональное планирование.Кроме того, колонизированные регионы эксплуатировались по геополитическим военным причинам, а «современные национальные государства» были вырезаны из доколониального разнообразного и сложного политического пространства, особенно в Африке, Азии и на Ближнем Востоке. Эти меры создали географию долгосрочного этнического конфликта, чьи разрывы и нарушения все еще вызывают напряженность по всему миру, в таких местах, как Перу, Руанда, Южная Африка и Судан, через Ливан, Ирак и Израиль / Палестину, в Пакистан, Индию. и Малайзия, чтобы назвать лишь несколько примеров.Более того, колониальные географические практики сопровождались дискурсивным мышлением, которое «научно» рационализировало европейское завоевание как модернизацию широкого круга «примитивных» племен и наций посредством навязывания специфических для Европы и преимущественно христианских ценностей.
Колониальное правление, оформленное в рамках подъема глобальной капиталистической экономики, также обычно создавало модели неравномерного развития и долгосрочные структуры экономической зависимости между столичной (европейской) экономикой и периферийными колониями, а также классовое расслоение. внутри колоний.Для колониальных правителей было обычным делом обострять и часто изобретать этнические различия на колонизированных территориях, при этом восходящие вверх мобильные местные группы, как правило, подвергались процессу европеизации, позже задуманной как вестернизация. Формализация этих идентичностей как «этнических» (или «расовых», «религиозных» или «сектантских») институциональных социальных различий вокруг понятия этнической принадлежности. Безусловно, колониальное влияние также принесло с собой идеи демократии, равенства и гражданства, но эти эгалитарные концепции, похоже, часто оставались вторичными по сравнению с манипуляциями с изначальными чувствами и мобилизацией.
Таким образом, переделка этносов в колониальную эпоху была выражена в образцах культурного (европейского) господства. Он заложил основу для западного контроля над тем, что стало «третьим миром», породив повсеместные антиколониальные восстания, приведшие к освобождению многих колонизированных обществ. Широко задокументированный и проанализированный в постколониальных исследованиях, европейский колониализм оставил глубокие следы в постколониальных обществах, часто порождая новые раунды этнических конфликтов из-за преобладающей логики разделения и государственных структур, якобы «принадлежащих» доминирующей этнической группе.Как уже отмечалось, эта идеализированная политическая география импортировала и навязала европейские концепции ограниченных этнонациональных идентичностей и принудительно наложила их на сложное, динамичное и изменчивое пространство переплетенных идентичностей в колонизированном мире.
Еще одним заметным наследием колониализма стала массовая иммиграция из бывших колоний в столичные центры, такие как Лондон, Париж и Амстердам. Эта постколониальная «рябь» недавно дестабилизировала политическую географию «столичных» европейских и североамериканских обществ и нарушила имидж их собственного национального государства.Тем не менее, эволюцию этнической идентичности и конфликтов нельзя приписывать исключительно европейскому колониализму, поскольку в постколониальный период они возродились в различных обличьях. Новые силы стимулировали переформулировку этнической принадлежности, включая глобализацию, рост внутренней и международной миграции, реструктуризацию экономики, рост коренных народов и внутреннюю политическую борьбу за контроль над национальным государством, к которой мы сейчас и переходим.
Современность: понимание нашего времени
В течение долгого времени было распространено мнение, что единое и уникальное «современное общество» возникло на Западе и открыло новую, лучшую эпоху в истории человечества.Сегодня нам необходимо переосмыслить эти идеи в свете текущего глобального состояния современности. Требования и ожидания современности стали неизбежными во все большем количестве ОСОБЕННЫХ ПРОФИЛЕЙ: Питер Вагнер: «Прогулки по жизни» и для гораздо большего числа людей, чем когда-либо. Однако в ходе их реализации и распространения эти требования и ожидания также радикально изменились. Возникли новые проблемы, следующие из которых являются центральными для нашего времени. Во-первых, социологи и философы давно утверждали, что существует — действительно: что может быть только — единственная модель современности.Однако современные институты и практика со временем не остались прежними, и, кроме того, теперь существует множество форм
современной общественно-политической организации. Что это означает для нашего представления о прогрессе или, другими словами, для нашей надежды на то, что будущий мир может быть лучше нынешнего?
Во-вторых, современность была основана на надежде на свободу и разум, но она создала институты современного капитализма и демократии. Как свобода гражданина соотносится со свободой покупателя и продавца сегодня? И что влечет за собой разочарование капитализмом и демократией для устойчивости современности?
В-третьих, наша концепция современности в некотором роде неразрывно связана с историей Европы и Запада.Как же тогда мы можем сравнивать различные формы современной глобальной современности «симметричным», непредвзятым или неевроцентрическим образом? Как мы можем разработать мировую социологию современности?
Взгляд на способы, которыми социология и философия пытались понять современность, может направить нас в попытке понять современность.
Питер Вагнер
Наиболее распространенный — хотя и далеко не беспроблемный — взгляд на современность заключается в том, что этот термин относится к новому типу общества, возникшему в результате ряда крупных преобразований в Европе и Северной Америке, завершившихся промышленными и демократическими революциями в конец восемнадцатого и начало девятнадцатого веков.Примечательно, что эта точка зрения часто влечет за собой как то, что эти преобразования катапультировали Европу (или Запад) на передовые позиции в ходе мировой истории, так и то, что установленная таким образом западная модель распространится по всему миру из-за присущего ей превосходства. Размышления о концепции Ключевым событием в формировании того, что мы считаем современной Европой, было так называемое открытие Америки с ее доселе неизвестным населением. Современность, таким образом, означала размышления о глобализации, хотя эти термины стали часто употребляться только с 1980-х и 1990-х годов. соответственно.
Глобальное — или универсальное — значение было заявлено для европейской современности с самого начала. Ключевым событием в формировании того, что мы считаем современной Европой, было так называемое открытие Америки с их доселе неизвестным населением, и это событие вызвало у европейцев размышления о природе человечества и послужило предпосылкой для философских рассуждений о « государственном положении ». природы », как во Втором трактате Джона Локка о правительстве (1690). Начиная с «Рассуждения о методе» Рене Декарта (1637 г.), мысли Просвещения утверждали, что они установили очень немногочисленные, но абсолютно прочные основы, на которых может быть возведено универсальное знание, в основном свобода и разум.Считалось, что американская и французская революции неизбежно познакомили человечество с либеральной демократией, основанной на правах личности и народном суверенитете. Еще в своей работе «Демократия в Америке 1830-х годов» Алексис де Токвиль считал равное всеобщее избирательное право конечной точкой, к которой будет двигаться политическая история. А с «Богатства наций» Адама Смита (1776 г.) до середины XIX века экономисты утверждали, что в рыночном саморегулировании открыли абсолютно лучшую форму экономической организации.В «Коммунистическом манифесте» (1848 г.) Карл Маркс и Фридрих Энгельс представили образ экономической глобализации, чья впечатляющая сила не была превзойдена с тех пор.
Общее базовое понимание современности лежит в основе этой дискуссии, которая продолжается более двух веков и затрагивает очень разные аспекты человеческой социальной жизни. Современность — это вера в свободу человека — естественную и неотчуждаемую, как предполагали многие философы, — и в человеческую способность рассуждать в сочетании с умопостигаемостью мира, то есть его податливостью человеческому разуму.В качестве первого шага к конкретности это базовое обязательство выражается в принципах индивидуального и коллективного самоопределения и в ожидании все большего господства над природой и все более разумного взаимодействия. Современность — это вера в свободу человека — естественную и естественную. неотчуждаемым, как предполагали многие философы, — и в человеческой способности рассуждать в сочетании с постижимостью мира, то есть его подчинением человеческому разуму между людьми.Декларацию прав человека и гражданина (1793 г.), а также предоставление коммерческой свободы можно понимать как применение этих основополагающих принципов современности, равно как и технические преобразования, обозначенные термином «промышленная революция».
Эти принципы рассматривались как универсальные, с одной стороны, потому что они содержали нормативные требования, под которыми, по одному предположению, будет подписываться каждый человек, а с другой, потому что они считались разрешающими создание функционально более совершенных механизмов для основных аспекты человеческой социальной жизни, наиболее важным из которых может быть удовлетворение человеческих потребностей в рыночном производстве и рациональное управление коллективными делами посредством основанного на законе и иерархически организованного управления.Более того, они рассматривались как глобальные в своем применении из-за интерпретирующей и практической силы нормативности и функциональности.
Однако ни одно из этих требований не было принято напрямую. Хотя интеллектуальная приверженность этим принципам, возможно, была широко распространена, всегда существовали сомнения в возможности или вероятности воплощения этих принципов в институциональные механизмы без значительных изменений и потерь. Иммануил Кант и Карл Маркс были одними из первых критиков.Первый был привержен идее просвещенного и подотчетного правительства и ожидал, что республиканский принцип будет процветать во всем мире. Однако он не верил в то, что можно было бы считать венцом этого процесса, а именно в создание всемирной республики, а вместо этого выступал за нормативное превосходство глобальной федерации республик (О вечном мире, 1795 г.). «Критика политической экономии» Карла Маркса (отсюда и подзаголовок «Капитала», 1867), в свою очередь, подорвала веру в то, что превращение человека в рыночного агента основано на принципах свободы и равенства, как предполагала политическая экономия. .Эта новая социальная формация, которую он называл буржуазным обществом, скорее разделила человечество на два класса: владельцев средств производства и тех, кто мог продавать только свою рабочую силу, которые находились во все более враждебных отношениях друг с другом.
К началу двадцатого века траектория развития европейских (или западных) обществ настолько сильно отделилась от обществ других частей мира, что особенность «западного рационализма», как выразился Макс Вебер, хотя и не без колебаний стала ключевой темой историко-социологических исследований.Двусмысленность терминологического выбора Вебера должна оставаться с тех пор в дебатах о современности. Вебер, казалось, утверждал, что рационализация имеет западное происхождение и даже предпосылки в западной космологии, и что она имеет «универсальное значение», причем последнее не обходится без добавления часто упускаемых из виду скобок «как мы склонны думать». Таким образом, это позволило как сторонникам теории модернизации в 1960-х, так и более поздним сторонникам «множественных современностей» ссылаться на Вебера как на главный источник вдохновения.Первый, возглавляемый Талкоттом Парсонсом, предположил, что западный «прорыв» к современности будет повторяться элитами в других обществах из-за его нормативного и функционального превосходства, и что, следовательно, западная современность будет распространяться в глобальном масштабе в процессах «модернизации и развития», поскольку социологический жаргон 1960-х годов имел это. Последние, вдохновленные покойным Шмуэлем Н. Эйзенштадтом, не отрицали «универсального значения» западной социальной декларации прав человека и гражданина (1793 г.), а также предоставление коммерческой свободы можно понимать как приложения. этих основополагающих принципов трансформаций современности с 1700-х годов, но считал, что встреча других цивилизаций с западной современностью не привела к простому распространению западной модели, а, скорее, к распространению разновидностей современности, порожденных встречей различных « культурных программ ». ‘, которые гораздо раньше консолидировались с западными идеями и практиками.
Противостояние между теорией неомодернизации и теоремой множественности модернов, которым отмечены нынешние социологические дебаты о современности, имеет тенденцию отодвигать на второй план третий аспект взгляда Вебера на «западный рационализм», а именно глубокий скептицизм в отношении судьбы современности. С этой точки зрения размышления Вебера находятся на полпути в традиции глубокой критики современности, разработанной между серединой девятнадцатого и серединой двадцатого века, с Карлом Марксом, знаменующим начало, и Теодором В.Украшайте конец, по крайней мере в его сильной форме, этого подхода. Маркс принял современную приверженность свободе и разуму, как показывает его ожидание «свободного объединения свободных людей» в будущем, но подчеркнул невозможность реализации этого в условиях классового господства. Рыночная свобода в буржуазном обществе приведет к отчуждению и коммодификации, когда люди будут относиться друг к другу как к вещам. Точно так же Вебер рассматривал протестантскую реформацию как увеличение индивидуальной автономии, устранение институционального посредничества церкви между верующим и Богом (Протестантская этика и «дух» капитализма, 1904/05).Однако, как только социальная этика, связанная с протестантизмом, которая подчеркивает профессиональную приверженность и успех, внесет свой вклад в создание институтов современного капитализма, тем не менее, рационализированное поведение будет навязано жителям « стальных жилищ » (обычное трактовка stählernes Gehäuse Вебера как «железной клетки» вводит в заблуждение, что характерно для современности. Адорно и Макс Хоркхаймер («Диалектика просвещения», 1944) представили наиболее крайнюю версию идеи о том, что современная приверженность свободе и разуму имеет тенденцию к самоуничтожению в своей трансформации в исторически конкретные социальные формы.Они видят истоки этого регресса в самой философии Просвещения, которая, настаивая на познаваемости мира, превращает все качества в простые количества того же самого и сводит неизвестное к статусу переменной, которая подвержена влиянию правила математических уравнений. Такая концептуализация вошла в тотальный союз с индустриальным капитализмом и к середине двадцатого века породила общество, в котором доминировала культурная индустрия, в котором нельзя было услышать или потрогать то, что не было слышно или касалось раньше.Новизна и творчество были в равной степени устранены в обществах, столь же разных, как массовая культура Соединенных Штатов, нацистской Германии или сталинского Советского Союза.
Такая радикальная критика современности постепенно потеряла свою убедительность во втором послевоенном периоде двадцатого века. Отголосок находит отражение в анализе Герберта Маркузе «одномерного человека» и «одномерного общества» (1964), диагноз, восприятие которого во время студенческого восстания в конце 1960-х гг. Продемонстрировало его привлекательность и имело тенденцию подрывать справедливость. со времен культурной революции 1968 года, возможно, (заново) привнесла множество измерений в современный мир.Когда Зигмунт Бауман возродил анализ современности как навязчивую попытку создать порядок и устранить амбивалентность (Modernity and the holocaust, 1989; Modernity and ambivalence, 1991), он сделал это частично в исторической перспективе, предлагая новый взгляд на нацистский геноцид народа Европейские евреи как совершенно современный феномен и частично поместили свои собственные сочинения на выходе из такой организованной современности в сторону постмодерна, который вновь ввел заботу о свободе, хотя, возможно, преобразованную и уменьшенную по сравнению с более ранними обещаниями.
Такие взгляды на современность, претерпевающую серьезную трансформацию, действительно возникли с конца 1970-х годов и были впервые предложены Жаном Франсуа Лиотаром в работе «Постмодернистские условия» (1979). Лиотар радикализировал более ранние социологические дебаты о переходе от индустриального общества к постиндустриальному, продвигаемые такими авторами, как Раймон Арон и Дэниел Белл, предположив, что возникающая социальная конфигурация была настолько нова, что устоявшиеся концепции больше не могли ее понять. Таким образом, его работа способствовала запуску широкого исследования, которое с тех пор характеризовало большую часть политической философии и сравнительно-исторической социологии, в отношении открытости современной приверженности свободе и разума множеству возможных интерпретаций.Как следствие, более ранняя оппозиция между утвердительным взглядом на современность как на институционализацию свободы и разума, с одной стороны, и критическим анализом радикальной критики современности постепенно утратила свою убедительную силу во второй послевоенный период XIX века. Отмена современных нормативных обязательств в двадцатом веке теперь может быть переосмыслена как свидетельство, во-первых, двусмысленности концептуальных основ современности, а, во-вторых, разнообразия возможных воплощений этих обязательств в институциональные социальные практики, такие как демократия и капитализм.
Сомнения в стабильности и превосходстве западного, «современного общества» в этот период не ограничивались теоретическими размышлениями. Конец 1970-х и начало 1980-х были годами, когда иранская революция положила конец идее о том, что незападные общества лишь немного отстали от той же траектории модернизации, на которую вступили западные; рост японской экономики — а затем тайваньской, южнокорейской, а теперь и китайской — предполагал, что капитализм с непротестантскими культурными корнями может успешно конкурировать с якобы более развитыми экономиками; Подъем неолиберальных идеологий (монетаризм и экономика предложения, как они тогда назывались) к правящей власти в Великобритании и США и сопутствующий провал экономической политики правительства во Франции под руководством социалистов ознаменовали конец оптимизма что рыночная экономика может плавно управляться национальными правительствами.Более того, эти годы были отмечены студенческими, рабочими и гражданскими движениями конца 1960-х годов, которые внезапно прервали спокойствие очевидного послевоенного социального консенсуса, с одной стороны, и крахом социализма советского образца в период с 1989 по 1991 год. с другой стороны. Под рукой было множество повседневных доказательств, указывающих на необходимость заново исследовать современное состояние человека.
Такие наблюдения и размышления дали новый импульс исследованиям современности.
В политической философии и социальной теории природа двусмысленности и, следовательно, множественности современных обязательств требует дальнейшего исследования, не в последнюю очередь с целью понимания степени открытости этой приверженности интерпретации и рассмотрению, не обязательно отбрасывая, универсалистские утверждения, которые сопровождали это обязательство с самого начала. В социологических исследованиях гипотеза недавней крупной трансформации «современных обществ» в период с 1960-х годов по настоящее время использовалась для многих анализов, начиная с середины 1980-х годов.В таких исследованиях необходимо, в частности, обратиться к вопросу о том, показывает ли такая трансформация, если она продолжается, определенное направление, разрывающееся с концом 1970-х — началом 1980-х годов, когда иранская революция положила конец идее о том, что незападные общества были лишь немного отстали от той же траектории модернизации, на которую вступили западные страны, или подтверждая тенденции современности, как они постулировались в более ранних теоретических рассуждениях. Наконец, сравнительная социология модерна должна исследовать, создается ли наблюдаемое множество современных форм социально-политической организации конкретными историческими траекториями, и исследовать условия сохранения такой множественности в нынешних условиях глобализации.
Эта тройная задача напоминает интерпретации, данные размышлениям Вебера о современности, но текущее состояние глобальной современности имеет тенденцию обострять проблемы, поднятые в более ранних теоретических работах. Множественность современных форм может быть связана с различными конкурирующими мировоззренческими проектами, но в то же время часто наблюдаемые гомогенизирующие тенденции глобализации могут навязать возврат к взглядам на современность как на единую и уникальную форму социальной и политической организации. то есть без прочных альтернатив.В последнем случае, однако, критика современности может появиться в новом обличье, как критика отчуждения индивидуализации и коммодификации, которая влечет за собой риск потери мира как значимого жилого пространства, риск безмиричности.
ПРОМЫШЛЕННОЕ ОБЩЕСТВО И ЕГО БУДУЩЕЕВведение 1. Промышленная революция и ее последствия стали катастрофой для человечества.Они имеют значительно увеличили продолжительность жизни тех из нас, кто живет в развитых странах, но у них дестабилизировали общество, сделали жизнь невыносимой, унижали людей, приводили к широко распространенные психологические страдания (в странах третьего мира также и физические страдания) и причиняли серьезный ущерб миру природы. Дальнейшее развитие технологий ухудшит ситуацию. Это несомненно подвергнет людей большему унижению и нанесет больший ущерб миру природы, это вероятно, приведет к еще большему разрушению общества и психологическим страданиям, и это может привести к увеличению физические страдания даже в развитых странах. 2. Индустриально-технологическая система может выжить, а может и рухнуть. Если он выживет, он МОЖЕТ в конечном итоге достичь низкого уровня физических и психологических страданий, но только после долгих и очень болезненный период адаптации и только ценой постоянного сокращения человеческих существ и многих других от живых организмов до сконструированных продуктов и просто винтиков в социальной машине. Кроме того, если система выживет, последствия будут неизбежны: нет способа реформировать или модифицировать систему так, чтобы чтобы она не лишала людей достоинства и автономии. 3. Если система выйдет из строя, последствия все равно будут очень болезненными. Но чем больше растет система, тем больше Более плачевными будут результаты его поломки, поэтому, если он сломается, лучше всего сломаться раньше. а не позже. 4. Поэтому мы выступаем за революцию против индустриальной системы. Эта революция может или не может сделать применение насилия; это может быть внезапный или относительно постепенный процесс, охватывающий несколько десятилетий. Мы не могу предсказать ничего из этого.Но мы обрисовываем в очень общем виде меры, которые ненавидят индустриальная система должна подготовить почву для революции против этой формы общества. Этот не должно быть ПОЛИТИЧЕСКОЙ революции. Его целью будет свержение не правительств, а экономических и технологическая основа современного общества. 5. В этой статье мы обращаем внимание только на некоторые негативные явления, возникшие в результате производственно-технологическая система. Другие подобные разработки мы упоминаем лишь вкратце или полностью игнорируем.Это не означает, что мы считаем эти другие события неважными. По практическим соображениям у нас есть ограничить наше обсуждение областями, которые получили недостаточное внимание общественности или в которых мы что-то новое сказать. Например, поскольку здесь хорошо развита экология и дикая природа движения, мы очень мало написали об ухудшении состояния окружающей среды или разрушении дикой природы, хотя мы считаем их очень важными. ПСИХОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОГО ЛЕФТИЗМА 6.Практически все согласятся, что мы живем в крайне неспокойном обществе. Один из самых распространенных проявлением безумия нашего мира является левизна, поэтому обсуждение психологии левизны может служат введением в обсуждение проблем современного общества в целом. 7. Но что такое левизна? В первой половине ХХ века левизна могла быть практически идентифицирована. с социализмом. Сегодня движение разрознено, и неясно, кого по праву можно назвать левым.Когда мы говорим о левых в этой статье, мы имеем в виду в основном социалистов, коллективистов, политически корректных. типы, феминистки, активисты геев и инвалидов, активисты за права животных и тому подобное. Но не все, кто с одним из этих движений связан левый. То, чего мы пытаемся достичь, обсуждая левизну, не столько движения или идеологии, сколько психологического типа, или, скорее, совокупности родственных типов. Таким образом, То, что мы подразумеваем под левизной, станет более ясно в ходе нашего обсуждения левой психологии.(Также см. Пункты 227-230.) 8. Даже в этом случае наша концепция левизны останется гораздо менее ясной, чем мы хотели бы, но там не кажется, что это какое-то средство от этого. Все, что мы здесь пытаемся сделать, это указать в грубой и приблизительной форме. Таким образом, две психологические тенденции, которые, по нашему мнению, являются главной движущей силой современного левачества. Мы отнюдь не означает, что я говорю ВСЮ правду о левой психологии. Кроме того, наше обсуждение предназначено для применимо только к современной левизне. Мы оставляем открытым вопрос о том, насколько наше обсуждение может быть применительно к левым 19-го и начала 20-го веков. 9. Две психологические тенденции, лежащие в основе современной левизны, мы называем чувствами неполноценности и неполноценности. сверхсоциализация. Чувство неполноценности характерно для современной левизны в целом, в то время как сверхсоциализация характерна только для определенного сегмента современной левизны; но этот сегмент очень влиятельный. ЧУВСТВО БЕСПОКОЙСТВА 10. Под чувством неполноценности мы подразумеваем не только чувство неполноценности в строгом смысле слова, но и весь спектр. родственных черт; низкая самооценка, чувство бессилия, депрессивные наклонности, пораженчество, чувство вины, самооценка. ненависть и т. д.Мы утверждаем, что современные левые склонны испытывать такие чувства (возможно, более или менее подавленные). и что эти чувства имеют решающее значение в определении направления современной левизны. 11. Когда кто-то интерпретирует как унизительное почти все, что говорится о нем (или о группах с кого он идентифицирует), мы приходим к выводу, что у него есть чувство неполноценности или низкая самооценка. Эта тенденция выражается среди активистов за права меньшинств, независимо от того, принадлежат ли они к группам меньшинств, чьи права они защищаются.Они сверхчувствительны к словам, используемым для обозначения меньшинств, и ко всему, что сказал относительно меньшинств. Термины негр, восточный, инвалид или цыпленок для африканца, Азиаты, инвалиды или женщины изначально не имели уничижительного оттенка. Широкий и цыпленок были просто женские эквиваленты парня, чувака или товарища. Негативные коннотации были присоединяются к этим условиям сами активисты. Некоторые борцы за права животных зашли так далеко, что отвергли слово домашнее животное и настаивают на его замене животным-компаньоном.Левые антропологи идут на великое старается не говорить о первобытных народах ничего такого, что можно было бы интерпретировать как негативное. Они хотят заменить мир примитивным безграмотным. Они кажутся параноиками в отношении всего, что Можно предположить, что любая примитивная культура уступает нашей собственной. (Мы не подразумеваем, что примитивные культуры уступают нашим. Мы просто указываем на гиперчувствительность левых антропологов.) 12. Те, кто наиболее щепетильно относится к политически некорректной терминологии, не являются среднестатистическими черными гетто. житель, азиатский иммигрант, женщина, подвергшаяся жестокому обращению, или инвалид, но меньшинство активистов, многие из которых даже не принадлежат к какой-либо угнетенной группе, а происходят из привилегированных слоев общества.Политкорректность имеет свою оплоту среди университетских профессоров, которые имеют стабильную работу с комфортной заработной платой, и большинство из них — гетеросексуальные белые мужчины из семей среднего и высшего среднего класса. 13. Многие левые сильно отождествляют себя с проблемами групп, которые слабые (женщины), побежденные (американские индейцы), отталкивающие (гомосексуалы) или иным образом неполноценные. Левые сами считают эти группы неполноценными. Они никогда бы не признались себе, что у них есть такие чувства, но именно потому, что они действительно считают эти группы низшими, они идентифицируют себя со своими проблемы.(Мы не хотим сказать, что женщины, индейцы и т. Д. ЯВЛЯЮТСЯ низшими; мы только подчеркиваем о левой психологии.) 14. Феминистки отчаянно хотят доказать, что женщины так же сильны и способны, как мужчины. Ясно, что они терзают страх, что женщины НЕ могут быть такими же сильными и способными, как мужчины. 15. Левые склонны ненавидеть все, что имеет имидж сильного, хорошего и успешного. Они ненавидят Америка, они ненавидят западную цивилизацию, они ненавидят белых мужчин, они ненавидят рациональность.Причины, по которым левые дают за ненависть к Западу и т. д. явно не соответствуют их реальным мотивам. Они ГОВОРЯТ, что ненавидят Запад, потому что он воинственный, империалистический, сексистский, этноцентрический и т. д., но где те же самые недостатки появляются в социалистических странах или в примитивных культурах, левые находят им оправдания, или, в лучшем случае, он Грубо признает, что они существуют; тогда как он восторженно указывает (и часто очень преувеличивает) эти недостатки там, где они проявляются в западной цивилизации.Таким образом, ясно, что эти недостатки не у левых реальный мотив ненавидеть Америку и Запад. Он ненавидит Америку и Запад, потому что они сильный и успешный. 16. Такие слова, как уверенность в себе, уверенность в своих силах, инициативность, предприимчивость, оптимизм и т. Д., Не играют особой роли. в лексике либералов и левых. Левые настроены антииндивидуалистически и коллективистски. Он хочет, чтобы общество решать за них все проблемы, удовлетворять все потребности в них, заботиться о них. Он не из тех человека, у которого есть внутреннее чувство уверенности в своей способности решать свои проблемы и удовлетворять свои собственные потребности.Левый противник концепции конкуренции, потому что глубоко внутри он чувствует себя неудачник. 17. Формы искусства, которые нравятся современным левым интеллектуалам, имеют тенденцию сосредотачиваться на мерзости, поражении и отчаянии или иначе они принимают оргиастический тон, сбрасывая рациональный контроль, как если бы не было никакой надежды на выполнение что-либо посредством рационального расчета, и все, что оставалось, это погрузиться в ощущения момент. 18. Современные левые философы склонны отвергать разум, науку, объективную реальность и настаивать на том, что все культурно относительно.Верно, что можно задать серьезные вопросы об основах научное знание и о том, как дать определение концепции объективной реальности. Но это Очевидно, что современные левые философы — это не просто хладнокровные логики, систематически анализирующие основы познания. Они глубоко эмоционально вовлечены в свою атаку на правду и реальность. Они атакуют эти концепции из-за собственных психологических потребностей. Во-первых, их атака — это выход для враждебность, и в той мере, в какой она успешна, удовлетворяет стремление к власти.Что еще более важно, левый ненавидит науку и рациональность, потому что они классифицируют одни убеждения как истинные (т. е. успешные, высшие), а другие убеждения как ложные (т. е. несостоятельные, низшие). Чувство неполноценности у левых настолько сильное, что он не может терпеть любая классификация одних вещей как успешных или превосходных, а других как неудовлетворительных или неполноценных. Это также лежит в основе отрицания многими левыми концепции психического заболевания и полезности тестов IQ. Левые антагонистичны генетическим объяснениям человеческих способностей или поведения, потому что такие объяснения имеют тенденцию заставлять одних людей казаться выше или ниже других.Левые предпочитают возлагать на общество должное или обвинять для личности способность или ее отсутствие. Таким образом, если человек уступает, это не его вина, а общества, потому что он не воспитывался должным образом. 19. Леваки обычно не из тех людей, чье чувство неполноценности делает его хвастуном, хвастуном. эгоист, хулиган, самореклама, безжалостный конкурент. Такой человек не совсем потерял веру в сам. У него дефицит чувства силы и самоуважения, но он все еще может представить себя имеющим способность быть сильным и его попытки сделать себя сильным приводят к его неприятному поведению.[1] Но левые для этого зашли слишком далеко. Его чувство неполноценности настолько укоренилось, что он не может представить себе сам как индивидуально сильный и ценный. Отсюда коллективизм левых. Он может чувствовать себя сильным только тогда, когда член крупной организации или массового движения, с которым он себя идентифицирует. 20. Обратите внимание на мазохистскую тенденцию левой тактики. Левые протестуют, лежа перед машинами, они умышленно провоцировать полицию или расистов на жестокое обращение с ними и т. д.Эта тактика часто бывает эффективной, но многие левые используют их не как средство для достижения цели, а потому, что они ПРЕДПОЧИТАЮТ мазохистскую тактику. Ненависть к себе — это левая черта. 21. Левые могут утверждать, что их активность мотивирована состраданием или моральными принципами и моральными принципами. Принцип действительно играет роль для левых сверхсоциализированного типа. Но сострадание и моральный принцип не могут быть главными мотивами левого активизма. Враждебность — слишком заметный компонент левого поведения; так это стремление к власти.Более того, поведение многих левых нерационально рассчитано на пользу люди, которым левые утверждают, что пытаются помочь. Например, если кто-то считает, что позитивные действия хорошо для чернокожих, имеет ли смысл требовать позитивных действий враждебно или догматично? Очевидно, было бы более продуктивно применить дипломатический и примирительный подход, который позволил бы минимум словесных и символических уступок белым людям, которые думают, что позитивные действия дискриминируют против них.Но левые активисты не прибегают к такому подходу, потому что это не удовлетворило бы их эмоциональное состояние. потребности. Помощь чернокожим — не их настоящая цель. Вместо этого расовые проблемы служат для них поводом выражать свою враждебность и разочарованную потребность во власти. Поступая так, они фактически вредят черным людям, потому что враждебное отношение активистов к белому большинству имеет тенденцию усиливать расовую ненависть. 22. Если бы в нашем обществе вообще не было социальных проблем, левым пришлось бы ИЗОБРАТЬ проблемы, чтобы предоставить себе повод для суеты. 23. Мы подчеркиваем, что вышеизложенное не претендует на то, чтобы быть точным описанием всех, кто может считаться левым. Это лишь приблизительное указание на общую тенденцию левачества. ПЕРСОЦИАЛИЗАЦИЯ 24. Психологи используют термин социализация для обозначения процесса, с помощью которого детей учат думайте и действуйте так, как требует общество. Считается, что человек хорошо социализирован, если он верит в моральный кодекс его общества и хорошо вписывается в функционирующую часть этого общества.Может показаться бессмысленным говорить что многие левые сверхсоциализированы, поскольку левые воспринимаются как бунтарь. Тем не менее, позиция может быть защищенным. Многие левые не такие бунтовщики, как кажутся. 25. Моральный кодекс нашего общества настолько требователен, что никто не может думать, чувствовать и действовать абсолютно морально. способ. Например, мы не должны никого ненавидеть, но почти все когда-то кого-то ненавидят. или другое, признается он себе в этом или нет. Некоторые люди настолько социализированы, что попытка думать, чувствовать и действовать морально ложится на них тяжелым бременем.Чтобы избежать чувства вины, они постоянно вынуждены обманывать себя относительно собственных мотивов и находить моральные объяснения своим чувствам и действия, которые на самом деле имеют неморальное происхождение. Мы используем термин сверхсоциализированный для описания таких люди. [2] 26. Избыточная социализация может привести к заниженной самооценке, чувству бессилия, пораженчеству, вине и т. Д. Самый важный способ, с помощью которого наше общество социализирует детей, — это заставить их стыдиться своего поведения. или речь, противоречащая ожиданиям общества.Если с этим переусердствовали, или если конкретный ребенок особенно подверженный таким чувствам, он в конце концов стыдится СЕБЯ. Более того, мысль и поведение сверхсоциализированного человека более ограничено ожиданиями общества, чем ожидания слегка социализированный человек. Большинство людей ведут себя непослушно. Они врут, совершают мелкие кражи, нарушают правила дорожного движения, бездельничают на работе, кого-то ненавидят, мол злобные поступки или они используют какой-нибудь закулисный трюк, чтобы опередить другого парня.Сверхсоциализированный человек не может делать эти вещи, или, если он это делает, он порождает в себе чувство стыда и ненависти к себе. В сверхсоциализированный человек не может даже без чувства вины испытывать мысли или чувства, противоречащие принятая мораль; он не может думать нечистыми мыслями. И социализация — это не только вопрос морали; мы социализированы, чтобы соответствовать многим нормам поведения, которые не подпадают под понятие морали. Таким образом сверхсоциализированный человек находится на психологическом поводке и всю жизнь бежит по рельсам, которые общество легла за него.У многих сверхсоциализированных людей это приводит к чувству стеснения и бессилия. это может стать серьезным испытанием. Мы полагаем, что сверхсоциализация — одна из наиболее серьезных жестокостей, которые люди причиняют друг другу вред. 27. Мы утверждаем, что очень важный и влиятельный сегмент современных левых является сверхсоциализированным и что их сверхсоциализация имеет большое значение в определении направления современной левизны. Левые сверхсоциализированный тип — это интеллектуалы или представители высшего среднего класса.Обратите внимание на этот университет интеллектуалы [3] составляют наиболее социализированный сегмент нашего общества, а также самые левые сегмент. 28. Левый из сверхсоциализированного типа пытается сбросить психологический поводок и утвердить свою автономию путем восстание. Но обычно он недостаточно силен, чтобы восстать против самых основных ценностей общества. В целом говоря, цели сегодняшних левых НЕ противоречат общепринятой морали. Напротив, левый берет общепринятый моральный принцип, принимает его как свой собственный, а затем обвиняет основное общество в нарушении этот принцип.Примеры: расовое равенство, равенство полов, помощь бедным, мир в противоположность война, ненасилие в целом, свобода слова, доброта к животным. Говоря более фундаментально, обязанность человек служить обществу и обязанность общества заботиться о человеке. Все это было глубоко укоренившиеся ценности нашего общества (или, по крайней мере, его среднего и высшего классов [4] в течение длительного времени. ценности явно или неявно выражены или предполагаются в большинстве материалов, представленных нам основные средства массовой информации и образовательная система.Левые, особенно сверхсоциализированный тип, обычно не бунтуют против этих принципов, а оправдывают свою враждебность к обществу тем, что утверждая (с некоторой долей истины), что общество не соблюдает эти принципы. 29. Вот иллюстрация того, как сверхсоциализированный левый демонстрирует свою настоящую привязанность к общепринятые взгляды нашего общества, делая вид, что оно восстает против него. Многие левые настаивают на позитивные действия для перевода чернокожих на престижные рабочие места, для улучшения образования в школах для чернокожих и еще денег на такие школы; образ жизни черных низших слоев общества они считают социальным позором.Они хотят интегрировать черного человека в систему, сделать его руководителем бизнеса, юристом, ученым. точно так же, как белые люди из высшего среднего класса. Левые ответят, что меньше всего они хотят черный человек в копию белого человека; вместо этого они хотят сохранить афроамериканскую культуру. Но в в чем состоит это сохранение афроамериканской культуры? Вряд ли он может состоять ни в чем, кроме есть еду в черном стиле, слушать музыку в черном стиле, носить одежду в черном стиле и ходить в черный стиль церкви или мечети.Другими словами, он может выражаться только в поверхностных вещах. Во всем ВАЖНО Уважает, что большинство левых сверхсоциализированного типа хотят заставить чернокожих соответствовать белому среднему классу. идеалы. Они хотят заставить его изучать технические предметы, стать руководителем или ученым, провести всю свою жизнь восхождение по статусной лестнице, чтобы доказать, что черные люди ничуть не хуже белых. Они хотят сделать черных отцов ответственные, они хотят, чтобы черные банды отказались от насилия и т. д. производственно-технологическая система.Системе все равно, какую музыку слушает человек, какую какую одежду он носит или какую религию он исповедует, пока учится в школе, придерживается респектабельной работа, подъем по служебной лестнице, ответственный родитель, ненасилие и так далее. В действительности, однако он может это отрицать, сверхсоциализированный левый хочет интегрировать черного человека в систему и заставить его принять его ценности. 30. Мы, конечно, не утверждаем, что левые, даже сверхсоциализированные, НИКОГДА не восстают против фундаментальные ценности нашего общества.Ясно, что иногда они это делают. Некоторые сверхсоциализированные левые зашли так далеко как восстать против одного из важнейших принципов современного общества, прибегнув к физическому насилию. От по их собственному мнению, насилие является для них формой освобождения. Другими словами, совершая насилие, они преодолеть психологические ограничения, которые им приучили. Потому что они сверхсоциализированы эти ограничения были для них более ограниченными, чем для других; отсюда их потребность освободиться от них.Но обычно они оправдывают свой бунт основными ценностями. Если они прибегают к насилию, они утверждают бороться против расизма и т.п. 31. Мы понимаем, что можно выдвинуть много возражений против приведенного выше эскиза левой психологии. Реальная ситуация сложна, и для ее полного описания потребуется несколько томов. даже при наличии необходимых данных. Мы утверждаем только, что указали очень приблизительно два наиболее важные тенденции в психологии современной левизны. 32. Проблемы левых указывают на проблемы нашего общества в целом. Низкая самооценка, депрессивные тенденции и пораженчество не ограничиваются левыми. Хотя особенно они заметны в левые, они широко распространены в нашем обществе. И сегодняшнее общество пытается социализировать нас в большей степени, чем любое предыдущее общество. Эксперты даже рассказывают нам, как правильно питаться, как заниматься спортом, как заниматься любовью, как растить наших детей и так далее. ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС 33.У людей есть потребность (вероятно, основанная на биологии) в чем-то, что мы назовем силой процесс. Это тесно связано с потребностью в энергии (что широко признано), но не совсем то же самое. вещь. Энергетический процесс состоит из четырех элементов. Три наиболее четких из них мы называем целью, усилием и достижение цели. (У каждого должны быть цели, для достижения которых требуются усилия и необходимо добиться успеха в достижение хотя бы некоторых из его целей.) Четвертый элемент труднее определить и может не быть необходимым. для всех.Мы называем это автономией и обсудим это позже (параграфы 42-44). 34. Рассмотрим гипотетический случай человека, который может иметь все, что хочет, просто желая этого. Такой у человека есть сила, но у него разовьются серьезные психологические проблемы. Сначала ему будет очень весело, но к и через это ему станет скучно и он деморализован. В конце концов он может впасть в клиническую депрессию. История показывает, что праздная аристократия имеет тенденцию к упадку. Это не относится к боевым аристократам. которые должны бороться, чтобы сохранить свою власть.Но праздная, безопасная аристократия, которой нет нужды сами обычно становятся скучными, гедонистскими и деморализованными, даже если у них есть власть. Это показывает этой мощности недостаточно. У человека должны быть цели, для достижения которых можно использовать свою силу. 35. У каждого есть цели; по крайней мере, чтобы получить все необходимое для жизни: пищу, воду и все остальное. одежда и укрытие обусловлены климатом. Но праздный аристократ получает эти вещи без усилий. Отсюда его скука и деморализация. 36. Недостижение важных целей приводит к смерти, если цели связаны с физическими потребностями, и к разочарованию. если недостижение целей совместимо с выживанием. Постоянная неспособность достичь целей на протяжении всей жизни приводит к пораженчеству, заниженной самооценке или депрессии. 37. Таким образом, чтобы избежать серьезных психологических проблем, человеку необходимы цели, достижение которых требует усилий, и он должен иметь разумный успех в достижении своих целей. СУРРОГАТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 38.Но не каждому праздному аристократу становится скучно и деморализовано. Например, император Хирохито, вместо того, чтобы погрузиться в упаднический гедонизм, посвятил себя морской биологии, области, в которой он стал выдающийся. Когда людям не нужно напрягаться для удовлетворения своих физических потребностей, они часто создают искусственные цели для себя. Во многих случаях они затем преследуют эти цели с той же энергией и эмоциональная вовлеченность, которую в противном случае они бы вложили в поиск предметов первой необходимости.Таким образом аристократы Римской империи имели свои литературные претензии; многие европейские аристократы несколько веков назад тратили огромное количество времени и сил на охоту, хотя мясо им определенно было не нужно; Другие аристократия боролась за статус посредством тщательно продуманной демонстрации богатства; и несколько аристократов, вроде Хирохито, обратились к науке. 39. Мы используем термин суррогатная деятельность для обозначения деятельности, направленной на достижение искусственной цели, которая люди создают для себя просто для того, чтобы работать над достижением какой-то цели, или, скажем так, просто для ради удовлетворения, которое они получают от преследования цели.Вот практическое правило идентификации суррогатной деятельности. Учитывая человека, который посвящает много времени и энергии достижению цели X, спросите себе это: если бы ему пришлось посвящать большую часть своего времени и энергии удовлетворению своих биологических потребностей, и если бы это усилия потребовали от него разнообразного и интересного использования своих физических и умственных способностей, почувствовал бы он серьезно обделен из-за того, что не достиг цели Х? Если ответ отрицательный, то лица, преследующие цель X это суррогатная деятельность.Исследования Хирохитоса в области морской биологии явно представляли собой суррогатную деятельность, поскольку почти наверняка, если бы Хирохито пришлось проводить свое время, работая над интересными ненаучными задачами, чтобы чтобы получить необходимое для жизни, он не чувствовал бы себя обделенным, потому что он не знал всего о анатомия и жизненные циклы морских животных. С другой стороны, погоня за сексом и любовью (например) не суррогатная деятельность, потому что большинство людей, даже если бы их существование в остальном было удовлетворительным, чувствовали бы себя обделены, если они прожили свою жизнь, не имея отношений с представителем противоположного пола.(Но погоня за чрезмерным количеством секса, в котором действительно нуждаются люди, может быть суррогатной деятельностью.) 40. В современном индустриальном обществе необходимы лишь минимальные усилия для удовлетворения физических потребностей. это достаточно, чтобы пройти программу обучения, чтобы приобрести какие-то мелкие технические навыки, а затем прийти на работу вовремя и приложить очень скромные усилия, чтобы удержаться на работе. Единственные требования — умеренное количество интеллект и, прежде всего, простое ПОСЛУШАНИЕ. Если они есть, общество заботится о них от колыбели до могила.(Да, есть представители низшего класса, которые не могут принимать физические потребности как должное, но мы говорим здесь основного общества.) Таким образом, неудивительно, что современное общество полно суррогатной деятельности. К ним относятся научная работа, спортивные достижения, гуманитарная работа, художественное и литературное творчество, восхождение по служебной лестнице, приобретение денег и материальных благ далеко за пределы той точки, в которой они перестают приносить какое-либо дополнительное физическое удовлетворение и социальную активность, когда он решает проблемы, которые не важно лично для активиста, как и в случае с белыми активистами, которые отстаивают права небелых меньшинства.Это не всегда ЧИСТАЯ суррогатная деятельность, поскольку для многих людей они могут быть мотивированы в часть из-за потребностей, отличных от необходимости иметь какую-то цель, которую нужно преследовать. Научная работа может быть частично мотивирована стремление к престижу, художественное творчество через потребность выражать чувства, воинствующий общественный активизм через враждебность. Но для большинства людей, которые их преследуют, эти действия по большей части являются суррогатными. Например, большинство ученых, вероятно, согласятся, что удовлетворение, которое они получают от своей работы, важнее чем деньги и престиж, которые они зарабатывают. 41. Для многих, если не для большинства людей, суррогатная деятельность приносит меньшее удовлетворение, чем стремление к реальным целям (т. Е. цели, которых люди хотели бы достичь, даже если бы их потребность в процессе власти уже была удовлетворена). Один свидетельством этого является тот факт, что во многих или в большинстве случаев люди, глубоко вовлеченные в суррогатные деятельность никогда не бывает удовлетворенной, никогда не бывает в состоянии покоя. Таким образом, создатель денег постоянно стремится к тому, чтобы все больше и больше. богатство. Ученый не успевает решить одну проблему, как он переходит к следующей.Бегун на длинные дистанции заставляет себя бежать все дальше и быстрее. Многие люди, занимающиеся суррогатной деятельностью, скажут, что они получают гораздо больше удовлетворения от этой деятельности, чем от мирской деятельности по удовлетворению их биологические потребности, но это потому, что в нашем обществе усилия, необходимые для удовлетворения биологических потребностей, сводится к мелочам. Что еще более важно, в нашем обществе люди не удовлетворяют свои биологические потребности. АВТОНОМНО, но действуя как части огромной социальной машины.Напротив, люди обычно имеют большую автономию в выполнении суррогатной деятельности. АВТОНОМИЯ 42. Автономия как часть процесса власти не может быть необходимой для каждого человека. Но большинство людей нуждаются в большей или меньшей степени автономии в работе для достижения своих целей. Их усилия должны быть предприняты по собственной инициативе и должны находиться под их собственным руководством и контролем. Тем не менее, большинству людей не нужно проявлять эту инициативу, руководство и контроль как отдельные лица.Обычно достаточно действовать в качестве члена Маленькая группа. Таким образом, если полдюжины человек обсуждают между собой цель и успешно объединяются усилия для достижения этой цели, их потребность в процессе власти будет удовлетворена. Но если они работают по жесткому приказу передаваемые сверху, которые не оставляют им места для автономных решений и инициативы, тогда их потребность ибо процесс питания не обслуживается. То же самое верно, когда решения принимаются на коллективной основе, если группа, принимающая коллективное решение, настолько велика, что роль каждого индивидуума незначительна.[5] 43. Верно, что некоторые люди, похоже, мало нуждаются в автономии. Либо их стремление к власти слабые, или они удовлетворяют его, отождествляя себя с какой-то могущественной организацией, к которой они принадлежат. А есть бездумные животные, которых, кажется, удовлетворяет чисто физическое чувство силы. (хороший боевой солдат, который обретает чувство силы, развивая боевые навыки, что ему очень нравится использовать в слепом повиновении своему начальству). 44.Но для большинства людей это происходит через процесс власти, имея цель, делая АВТОНОМНОЕ усилие. и достижение цели — обретения чувства собственного достоинства, уверенности в себе и чувства власти. Когда кто-то делает не иметь адекватной возможности пройти через процесс власти последствия (в зависимости от индивидуальным и по ходу процесса власти нарушается) скука, деморализация, заниженная самооценка, чувство неполноценности, пораженчество, депрессия, беспокойство, чувство вины, разочарование, враждебность, жестокое обращение со стороны супруга или ребенка, ненасытный гедонизм, ненормальное сексуальное поведение, нарушения сна, пищевые расстройства и т. д.[6] ИСТОЧНИКИ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ 45. Любой из вышеперечисленных симптомов может встречаться в любом обществе, но в современном индустриальном обществе они проявляются. присутствует в массовом масштабе. Мы не первые, кто упоминает о том, что сегодня мир сходит с ума. Этот что-то нехорошее для человеческих обществ. Есть все основания полагать, что первобытный человек пострадал меньше стресса и разочарований и был лучше удовлетворен своим образом жизни, чем современный человек. Это правда что не все было милым и легким в первобытных обществах.Жестокое обращение с женщинами было обычным явлением среди У австралийских аборигенов трансексуальность была довольно распространена среди некоторых племен американских индейцев. Но это действительно кажется, что ВООБЩЕ ГОВОРЯТ о проблемах, которые мы перечислили в предыдущем абзацы были гораздо реже среди первобытных народов, чем в современном обществе. 46. Мы объясняем социальные и психологические проблемы современного общества тем фактом, что это общество требует, чтобы люди жили в условиях, радикально отличных от тех, в которых эволюционировала человеческая раса. и вести себя таким образом, который противоречит образцам поведения, выработанным человечеством во время жизни. при более ранних условиях.Из того, что мы уже писали, ясно, что мы считаем отсутствие возможность правильно испытать процесс питания как наиболее важный из ненормальных условий для которому современное общество подчиняет людей. Но не только. Прежде чем заняться нарушением Процесс власти как источник социальных проблем, мы обсудим некоторые другие источники. 47. Среди ненормальных условий современного индустриального общества — чрезмерная плотность населения. население, изоляция человека от природы, чрезмерная скорость социальных изменений и нарушение естественного небольшие сообщества, такие как большая семья, деревня или племя. 48. Хорошо известно, что теснота увеличивает стресс и агрессию. Степень скученности, существующая сегодня а изоляция человека от природы — последствия технического прогресса. Все доиндустриальные общества были преимущественно сельскими. Промышленная революция значительно увеличила размер городов и долю население, которое в них живет, и современные сельскохозяйственные технологии позволили Земле поддерживать гораздо более плотное население, чем когда-либо прежде.(Кроме того, технологии усугубляют последствия скопление людей, потому что оно дает людям все большую разрушительную силу. Например, различные шумы- изготовление устройств: косилки, радиоприемники, мотоциклы и т. д. Если использование этих устройств не ограничено, люди те, кто хочет тишины и покоя, разочаровываются из-за шума. Если их использование ограничено, люди, использующие устройства расстроены правилами. Но если бы эти машины никогда не были изобретены, не было бы конфликт и никакого разочарования, вызванного ими.) 49. Для примитивных обществ мир природы (который обычно меняется медленно) обеспечивал стабильную рамки и, следовательно, чувство безопасности. В современном мире человеческое общество доминирует над природой а не наоборот, и современное общество меняется очень быстро из-за технологических изменений. Таким образом, стабильного каркаса нет. 50. Консерваторы — дураки: они жалуются на упадок традиционных ценностей, но с энтузиазмом поддерживать технический прогресс и экономический рост.Видимо им никогда не приходит в голову, что ты не можешь делать быстрые, радикальные изменения в технологиях и экономике общества, не вызывая быстрых изменений во всех других сферах жизни общества, и что такие быстрые изменения неизбежно разрушают традиционные значения. 51. Распад традиционных ценностей в некоторой степени подразумевает распад облигаций, которые удерживают вместе традиционные мелкие социальные группы. Распад небольших социальных групп также чему способствует тот факт, что современные условия часто требуют или побуждают людей переезжать в новые места, отделяя себя от своих сообществ.Помимо этого, технологическое общество ДОЛЖНО ослабить семью. связей и местных сообществ, если он хочет эффективно функционировать. В современном обществе лояльность личности должна быть в первую очередь в систему и только во вторую очередь в небольшое сообщество, потому что если внутренняя лояльность небольшие сообщества были сильнее, чем лояльность к системе, такие сообщества будут преследовать свои собственное преимущество за счет системы. 52. Предположим, что государственный служащий или руководитель корпорации назначают своего двоюродного брата, друга или коллегу. религиозный деятель на должность, а не назначать человека, наиболее подходящего для этой работы.Он разрешил личная лояльность, чтобы заменить его лояльность к системе, и это кумовство или дискриминация, и то, и другое. которые являются ужасными грехами в современном обществе. Будущие индустриальные общества, которые плохо справились с подчинение личной или местной лояльности лояльности системе обычно очень неэффективно. (Посмотрите на латынь Америка.) Таким образом, развитое индустриальное общество может терпеть только те небольшие сообщества, которые выхолощены, приручены и превращены в инструменты системы. [7] 53.Перенаселенность, быстрые изменения и распад сообществ широко признаны источниками социальные проблемы. Но мы не считаем, что их достаточно для объяснения масштабов проблем, которые возникают. видел сегодня. 54. Несколько доиндустриальных городов были очень большими и многолюдными, но их жители, похоже, не страдал психологическими проблемами в той же степени, что и современный человек. В Америке сегодня все еще есть малонаселенные сельские районы, и мы находим там те же проблемы, что и в городских районах, хотя проблемы, как правило, быть менее острым в сельской местности.Таким образом, скученность не кажется решающим фактором. 55. На растущем краю американской границы в XIX веке мобильность населения вероятно, разрушили большие семьи и мелкие социальные группы, по крайней мере, в той же степени, что и они. сломался сегодня. Фактически, многие нуклеарные семьи жили по своему выбору в такой изоляции, не имея соседей. в пределах нескольких миль, что они вообще не принадлежали ни к одной общине, но, похоже, они не развились проблемы в результате. 56. Кроме того, изменения в американском пограничном обществе были очень быстрыми и глубокими. Мужчина может родиться и выросли в бревенчатой хижине, вне досягаемости закона и порядка, и питались в основном диким мясом; и к тому времени он достигнув преклонного возраста, он мог работать на постоянной работе и жить в упорядоченном сообществе с эффективными правоохранительные органы. Это было более глубокое изменение, чем то, что обычно происходит в жизни современного человека. индивидуальным, но, похоже, это не привело к психологическим проблемам.Фактически, американцы XIX века тон общества был оптимистичным и самоуверенным, в отличие от сегодняшнего общества. [8] 57. Разница, как мы утверждаем, заключается в том, что у современного человека есть чувство (в значительной степени оправданное), что перемены НАВЯЗАНЫ. на него, в то время как пограничник 19-го века чувствовал (также в значительной степени оправданный), что он создал изменения сам, по собственному выбору. Так пионер поселился на выбранном им участке земли и превратил его в фармить своими силами. В те дни в округе могла проживать всего пара сотен жителей. и был гораздо более изолированным и автономным образованием, чем современный округ.Отсюда фермер-пионер участвовал как член относительно небольшой группы в создании нового упорядоченного сообщества. Один может есть вопрос, было ли создание этого сообщества улучшением, но в любом случае оно удовлетворило пионерам нужен процесс питания. 58. Можно было бы привести другие примеры обществ, в которых происходили быстрые изменения и / или отсутствие тесных связей с сообществом без массовых отклонений в поведении, которые наблюдаются сегодня индустриальное общество.Мы утверждаем, что наиболее важной причиной социальных и психологических проблем в современное общество — это тот факт, что у людей недостаточно возможностей пройти через процесс власти в нормальный способ. Мы не хотим сказать, что современное общество — единственное, в котором процесс власти был нарушено. Вероятно, большинство, если не все цивилизованные общества вмешались в процесс власти, чтобы добиться большего или в меньшей степени. Но в современном индустриальном обществе проблема стала особенно острой. Левизна, по крайней мере в своей недавней (середина-конец ХХ века) форме отчасти является симптомом лишения власти процесс. НАРУШЕНИЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ 59. Мы разделяем человеческие влечения на три группы: (1) те, которые можно удовлетворить с минимальными усилиями; (2) те, которые могут быть удовлетворены, но только ценой серьезных усилий; (3) те, которые не могут быть полностью удовлетворены независимо от того, сколько усилий человек прилагает. Процесс власти — это процесс удовлетворения стремлений вторая группа. Чем больше влечений в третьей группе, тем больше разочарования, гнева, в конечном итоге. пораженчество, депрессия и т. д. 60. В современном индустриальном обществе естественные человеческие побуждения, как правило, отнесены к первой и третьей группам, и вторая группа, как правило, состоит из искусственно созданных влечений. 61. В первобытных обществах предметы первой необходимости обычно попадают в группу 2: их можно получить, но только в цена серьезных усилий. Но современное общество стремится гарантировать физические потребности каждому [9] в обмен с минимальными усилиями, поэтому физические потребности отнесены к группе 1.(Может быть разногласия по поводу того, минимальны ли усилия, необходимые для удержания работы; но обычно от нижнего до среднего на должном уровне, какие бы усилия ни требовались, это просто ПОСЛУШАНИЕ. Вы сидите или стоите там, где вам говорят сядьте или встаньте и делайте то, что вам говорят, так, как вам говорят. Редко приходится напрягаться серьезно, и в любом случае у вас вряд ли есть автономия в работе, так что потребность в мощности процесс плохо обслуживается.) 62. Социальные потребности, такие как секс, любовь и статус, часто остаются в группе 2 в современном обществе, в зависимости от ситуация индивида.[10] Но, за исключением людей, которые имеют особенно сильное стремление к статусу, усилия, необходимые для реализации социальных побуждений, недостаточны для адекватного удовлетворения потребности во власти процесс. 63. Таким образом, были созданы определенные искусственные потребности, которые попадают в группу 2, следовательно, обслуживают потребность во власти. процесс. Были разработаны методы рекламы и маркетинга, которые заставляют многих людей чувствовать, что им нужны вещи, о которых их бабушка и дедушка никогда не желали и даже не мечтали. Требуются серьезные усилия, чтобы заработать достаточно деньги для удовлетворения этих искусственных потребностей, поэтому они попадают в группу 2.(Но см. Параграфы 80-82.) Современные человек должен удовлетворять свою потребность в процессе власти в основном за счет удовлетворения искусственных потребностей, созданных индустрии рекламы и маркетинга [11], а также посредством суррогатной деятельности. 64. Кажется, что для многих, а может быть для большинства, эти искусственные формы процесса власти являются недостаточный. Тема, которая неоднократно появляется в трудах социальных критиков второй половины ХХ век — это чувство бесцельности, которое беспокоит многих людей в современном обществе.(Этот бесцельность часто называют другими именами, например, аномальной пустотой или пустотой среднего класса). что так называемый кризис идентичности на самом деле является поиском цели, часто стремления к подходящая суррогатная деятельность. Возможно, экзистенциализм в значительной степени является ответом на бесцельность современная жизнь. [12] В современном обществе очень распространен поиск самореализации. Но мы думаем, что для большинству людей деятельность, основной целью которой является выполнение (то есть суррогатная деятельность), не приносит вполне удовлетворительное исполнение.Другими словами, он не полностью удовлетворяет потребность в силовом процессе. (Смотрите абзац 41.) Эту потребность можно полностью удовлетворить только с помощью действий, имеющих некоторую внешнюю цель, такие как физические потребности, секс, любовь, статус, месть и т. д. 65. Кроме того, если цели достигаются за счет зарабатывания денег, подъема по служебной лестнице или работы в качестве часть системы каким-то другим образом, большинство людей не в состоянии преследовать свои цели АВТОНОМНО. Большинство рабочих — это кто-то другой, и, как мы указывали в параграфе 61, должны проводить свои дни, делая то, что им говорят, так, как им велят это делать.Даже люди, которые в бизнесе для себя имеют лишь ограниченную автономию. Это хроническая жалоба лиц малого бизнеса. и предприниматели, у которых связаны руки из-за чрезмерного государственного регулирования. Некоторые из этих правил несомненно, излишни, но по большей части правительственные постановления являются важными и неизбежными частями наше чрезвычайно сложное общество. Сегодня большая часть малого бизнеса работает по системе франчайзинга. Это несколько лет назад в Wall Street Journal сообщалось, что многие компании, предоставляющие франшизу, потребовать от претендентов на получение франшизы пройти личностный тест, предназначенный для ИСКЛЮЧЕНИЯ тех, кто творчество и инициативность, потому что такие люди недостаточно послушны, чтобы послушно подчиняться система франчайзинга.Это исключает из малого бизнеса многих людей, которые больше всего нуждаются в автономии. 66. Сегодня люди живут больше благодаря тому, что система делает ДЛЯ них или ДЛЯ них, чем благодаря тому, что они делают для себя. И то, что они делают для себя, делается все больше и больше по заложенным каналам. системой. Возможности, как правило, те, которые предоставляет система, возможности необходимо использовать в соответствии с правилами и положениями [13], и методы, предписанные экспертами, должны соблюдаться, если есть быть шансом на успех. 67. Таким образом, процесс власти в нашем обществе нарушается из-за недостатка реальных целей и недостатка автономность в достижении целей. Но это также нарушается из-за тех человеческих побуждений, которые попадают в группу. 3: побуждения, которые нельзя удовлетворить в достаточной мере, независимо от того, сколько усилий он прилагает. Один из этих приводов потребность в безопасности. Наша жизнь зависит от решений, принимаемых другими людьми; мы не контролируем эти решения, и обычно мы даже не знаем людей, которые их принимают.(Мы живем в мире, в котором относительно немногие люди, возможно, 500 или 1000 человек принимают важные решения Филип Б. Хейманн из Гарвардская школа права, цитата Энтони Льюиса, New York Times, 21 апреля 1995 г.) Наша жизнь зависит от соблюдаются ли надлежащим образом стандарты безопасности на атомной электростанции; от того, сколько пестицидов разрешено попадать в нашу пищу или сколько загрязнений в наш воздух; от того, насколько искусен (или некомпетентен) наш врач является; потеряем ли мы работу или получим ее, может зависеть от решений, принятых государственными экономистами или корпорацией. руководители; и так далее.Большинство людей не в состоянии обезопасить себя от этих угроз для более [чем] в очень ограниченной степени. Таким образом, люди, ищущие безопасности, терпят поражение, что приводит к чувство бессилия. 68. Можно возразить, что первобытный человек физически менее защищен, чем современный человек, как показывает его более короткая продолжительность жизни; следовательно, современный человек страдает меньшим, а не большим количеством незащищенности, которое нормально для человека. Но психологическая безопасность не совсем соответствует физической безопасности.Что заставляет нас ЧУВСТВОВАТЬ в безопасности, так это не столько объективная безопасность, сколько чувство уверенности в нашей способности принимать меры. заботиться о себе. Первобытный человек, которому угрожает свирепое животное или голод, может сражаться в порядке самообороны или путешествовать в поисках еды. У него нет уверенности в успехе этих усилий, но он ни в коем случае не беспомощен. против вещей, которые ему угрожают. С другой стороны, современному человеку угрожают многие вещи. против чего он беспомощен: ядерные аварии, канцерогены в продуктах питания, загрязнение окружающей среды, войны, повышение налогов, вторжение в его частную жизнь со стороны крупных организаций, общенациональные социальные или экономические явления это может нарушить его образ жизни. 69. Это правда, что первобытный человек бессилен против некоторых вещей, которые ему угрожают; болезнь для пример. Но он может стоически принять риск заболевания. Это часть природы вещей, это не чья-то вина, если только это не вина какого-то воображаемого безличного демона. Но угрозы для современного человека, как правило, РУЧНОЕ. Они не являются результатом случайности, но навязаны ему другими людьми, чьи на решения он как личность повлиять не может. Следовательно, он чувствует разочарование, унижение и сердитый. 70. Таким образом, первобытный человек по большей части имеет свою безопасность в своих руках (либо как индивидуум, либо как член МАЛЕНЬКОЙ группы), тогда как безопасность современного человека находится в руках людей или организации, которые слишком отдалены или слишком велики, чтобы он мог лично на них влиять. Так современно стремление человека к безопасности имеет тенденцию делиться на группы 1 и 3; в некоторых областях (еда, жилье и т. д.) его безопасность обеспечен ценой лишь незначительных усилий, тогда как в других областях он НЕ МОЖЕТ достичь безопасности.(Вышеизложенное значительно упрощает реальную ситуацию, но показывает в общих чертах, как состояние современный человек отличается от первобытного человека.) 71. У людей есть много преходящих побуждений или импульсов, которые неизбежно расстраиваются в современной жизни и поэтому падают. в группу 3. Можно рассердиться, но современное общество не может допустить драки. Во многих ситуациях это так не допускать даже словесной агрессии. Собираясь куда-то, можно торопиться, а может быть настроение ехать медленно, но, как правило, у человека нет другого выбора, кроме как двигаться с потоком транспорта и подчиняться движению. сигналы.Кто-то может захотеть выполнить свою работу по-другому, но обычно можно работать только в соответствии с правила, установленные одним работодателем. Во многих других отношениях современный человек скован сетью. правил и предписаний (явных или подразумеваемых), которые расстраивают многие из его импульсов и, таким образом, мешают силовой процесс. Невозможно обойтись без большинства этих правил, потому что они необходимы для функционирование индустриального общества. 72. Современное общество в некоторых отношениях чрезвычайно снисходительно.В вопросах, не имеющих отношения к функционирование системы, как правило, мы можем делать то, что нам нравится. Мы можем верить в любую религию, которая нам нравится (как до тех пор, пока он не поощряет поведение, опасное для системы). Мы можем лечь в постель с кем угодно нравится (при условии, что мы практикуем безопасный секс). Мы можем делать все, что захотим, лишь бы это НЕ ВАЖНО. Но во всех ВАЖНЫХ вопросах система все больше стремится регулировать наше поведение. 73. Поведение регулируется не только четкими правилами, и не только государством.Контроль часто осуществляется путем косвенного принуждения, психологического давления или манипуляции, а также посредством другими организациями, кроме правительства, или системой в целом. Большинство крупных организаций используют некоторые форма пропаганды [14] для манипулирования общественным отношением или поведением. Пропаганда не ограничивается рекламные ролики и рекламные объявления, а иногда они даже не предназначаются сознательно как пропагандистские люди, которые это делают. Например, содержание развлекательных программ — мощная форма пропаганда.Пример косвенного принуждения: нет закона, который гласит, что мы должны ходить на работу каждый день. и выполняем заказы наших работодателей. Юридически ничто не мешает нам жить в дикой природе, как первобытными людьми или заниматься бизнесом для себя. Но на практике дикой страны очень мало слева, и в экономике есть место только для ограниченного числа владельцев малого бизнеса. Следовательно, большинство из нас может выжить только как кто-то другой сотрудник. 74. Мы полагаем, что одержимость современного мужчины долголетием, поддержанием физической силы и сексуальной привлекательность для преклонного возраста, является признаком невыполнения в результате лишения энергетический процесс.Кризис среднего возраста также является таким симптомом. Так же и отсутствие интереса к детям это довольно распространено в современном обществе, но почти неслыханно в примитивных обществах. 75. В первобытных обществах жизнь представляет собой последовательность этапов. Потребности и цели одного этапа были выполнено, особого сопротивления переходу к следующему этапу нет. Молодой человек проходит через становясь охотником, охотясь не ради спорта или ради удовольствия, а для того, чтобы добыть мясо, которое необходимо для еды.(У молодых женщин процесс более сложный, с большим упором на социальную власть; мы не будем обсуждать это здесь.) Эта фаза успешно пройдена, и у молодого человека нет нежелание смириться с обязанностями по воспитанию семьи. (Напротив, некоторые современные люди откладывать на неопределенное время рождение детей, потому что они слишком заняты поисками удовлетворения. Мы предполагают, что удовлетворение, в котором они нуждаются, — это адекватный опыт процесса власти с реальными целями вместо искусственных целей суррогатной деятельности.) Опять успешно вырастив своих детей, пройдя через процесс власти, обеспечивая их физическими потребностями, первобытный человек чувствует, что его работа сделано, и он готов смириться со старостью (если он выживет так долго) и смертью. Многие современные люди на с другой стороны, обеспокоены перспективой физического ухудшения состояния и смерти, о чем свидетельствует количество усилия, которые они затрачивают на поддержание своего физического состояния, внешнего вида и здоровья. Мы утверждаем, что это из-за невыполнения из-за того, что они никогда не использовали свои физические силы в практических использования, никогда не проходили через процесс питания, серьезно используя свое тело.Это не примитив человек, который ежедневно использовал свое тело в практических целях, который боится старения, но современные человек, который никогда не пользовался своим телом, кроме ходьбы от машины до дома. Это мужчина чья потребность в процессе власти была удовлетворена в течение его жизни, кто лучше всего готов смириться с концом эта жизнь. 76. В ответ на аргументы этого раздела кто-то скажет: Общество должно найти способ дать людям возможность пройти процесс питания.Для таких людей ценность возможности разрушена. самим фактом, что общество дает им это. Им нужно найти или реализовать свои собственные возможности. В виде пока система ДАЕТ им возможности, она все еще держит их на привязи. Чтобы достичь автономии, они должен слезть с поводка. КАК НЕКОТОРЫЕ ЛЮДИ НАСТРАИВАЮТ 77. Не все в индустриально-технологическом обществе страдают психологическими проблемами. Некоторые люди даже заявляют, что вполне удовлетворены таким обществом.Теперь обсудим некоторые причины, по которым люди так сильно различаются в своих ответах на современное общество. 78. Во-первых, несомненно, существуют различия в силе стремления к власти. Лица со слабым стремление к власти может иметь относительно небольшую потребность в прохождении процесса питания или, по крайней мере, относительно небольшую потребность в автономии в энергетическом процессе. Это послушные люди, которые были бы счастливы как плантация. темнокожие на Старом Юге. (Мы не хотим насмехаться над плантационными чернокожими на Старом Юге.К их К чести, большинство рабов НЕ довольствовались своим рабством. Мы глумимся над довольными людьми с сервитутом.) 79. У некоторых людей может быть исключительное стремление, преследуя которое они удовлетворяют свою потребность во власти. процесс. Например, те, у кого необычно сильное стремление к социальному статусу, могут потратить все живет, поднимаясь по служебной лестнице, никогда не уставая от этой игры. 80. Люди различаются по своей восприимчивости к рекламе и маркетинговым методам.Некоторые настолько восприимчивы, что даже если они зарабатывают много денег, они не могут удовлетворить свою постоянную тягу к блестящему новому игрушки, которые маркетинговая индустрия болтает у них на глазах. Поэтому они всегда испытывают финансовые затруднения, даже если их доход велик, и их тяга не удовлетворяется. 81. Некоторые люди мало восприимчивы к рекламе и маркетинговым методам. Это люди, которые деньги не интересуют. Приобретение материала не служит их потребностям в энергетическом процессе. 82. Люди со средней восприимчивостью к рекламе и маркетинговым методам могут зарабатывать достаточно деньги, чтобы удовлетворить их тягу к товарам и услугам, но только ценой серьезных усилий (вкладывая сверхурочная работа, прием на вторую работу, повышение по службе и т. д.). Таким образом материальное приобретение служит их потребности в силовой процесс. Но вовсе не обязательно, что их потребность полностью удовлетворена. Они могут иметь недостаточная автономия в процессе питания (их работа может состоять из следования приказам) и некоторые из их диски могут быть нарушены (например,г., безопасность, агрессия). (Мы виновны в чрезмерном упрощении в пунктах 80- 82, потому что мы предположили, что стремление к материальному приобретению целиком является результатом рекламного и маркетинговая индустрия. Конечно, не все так просто. [11] 83. Некоторые люди частично удовлетворяют свою потребность во власти, отождествляя себя с могущественной организацией. или массовое движение. Человек, у которого нет целей или власти, присоединяется к движению или организации, принимает ее цели как свои собственные, а затем работает над достижением этих целей.Когда некоторые цели достигнуты, человек, даже хотя его личные усилия сыграли лишь незначительную роль в достижении целей, чувствует (через его идентификацию с движением или организацией), как если бы он прошел через процесс власти. Это явление использовали фашисты, нацисты и коммунисты. Наше общество тоже им пользуется, хотя и реже грубо. Пример: Мануэль Норьега раздражал США (цель: наказать Норьегу). США вторглись Панама (усилие) и наказал Норьегу (достижение цели).Таким образом, США прошли через процесс власти. и многие американцы, отождествляющие себя с США, испытали процесс власти опосредованно. Отсюда широкое общественное одобрение вторжения в Панаму; это дало людям чувство силы. [15] Мы видим то же явление в армиях, корпорациях, политических партиях, гуманитарных организациях, религиозные или идеологические движения. В частности, левые движения привлекают людей, которые ищут чтобы удовлетворить их потребность во власти. Но для большинства людей идентификация с большой организацией или массой движение не полностью удовлетворяет потребность в силе. 84. Другой способ, которым люди удовлетворяют свою потребность в процессе власти, — это суррогатная деятельность. В виде мы объяснили в параграфах 38-40, суррогатная деятельность — это деятельность, направленная на искусственную цель что человек преследует ради удовлетворения, которое он получает от преследования цели, а не потому, что ему нужно достичь самой цели. Например, нет никакого практического мотива для наращивания огромных мускулов, забить шарик в лунку или приобрести полную серию почтовых марок.Тем не менее, многие люди в нашем общество увлеченно занимается бодибилдингом, гольфом или коллекционированием марок. Некоторые люди больше направлен на других, чем другие, и поэтому будет охотнее придавать значение суррогатной деятельности просто потому что окружающие считают это важным или потому, что общество говорит им, что это важно. Это почему некоторые люди очень серьезно относятся к тривиальным занятиям, таким как спорт, бридж, шахматы или загадочные научные занятия, тогда как другие, более дальновидные, никогда не видят в этих вещах ничего, кроме суррогатные виды деятельности, которыми они являются, и, следовательно, никогда не придают им достаточного значения, их потребность в процессе власти таким образом.Остается только указать, что во многих случаях путь людей заработка на жизнь также является суррогатной деятельностью. Не ЧИСТАЯ суррогатная деятельность, поскольку часть мотива деятельность состоит в том, чтобы получить физические потребности и (для некоторых людей) социальный статус и предметы роскоши, которые реклама заставляет их хотеть. Но многие люди вкладывают в свою работу гораздо больше усилий, чем необходимо для заработка. какие бы деньги и статус они ни потребовали, и эти дополнительные усилия представляют собой суррогатную деятельность. Эта дополнительная усилие вместе с сопутствующим эмоциональным вложением — одна из самых мощных сил, действующих к постоянному развитию и совершенствованию системы с негативными последствиями для отдельных свобода (см. пункт 131).Особенно для наиболее творческих ученых и инженеров работа, как правило, в основном суррогатная деятельность. Этот момент настолько важен, что заслуживает отдельного обсуждения, которое мы уступить момент (параграфы 87-92). 85. В этом разделе мы объяснили, сколько людей в современном обществе действительно удовлетворяют свою потребность в энергетический процесс в большей или меньшей степени. Но мы думаем, что для большинства людей потребность в процесс питания не полностью устраивает. В первую очередь те, у кого ненасытная тяга к статусу или кто прочно увлеклись суррогатной деятельностью или достаточно сильно отождествляют себя с движением или организации, чтобы удовлетворить свою потребность во власти таким образом, являются исключительными личностями.Остальные не полностью удовлетворены суррогатной деятельностью или идентификацией с организацией (см. пункты 41, 64). в во-вторых, система налагает слишком большой контроль через явное регулирование или через социализации, которая приводит к дефициту автономии и разочарованию из-за невозможности достижение определенных целей и необходимость сдерживания слишком многих порывов. 86. Но даже если бы большинство людей в индустриально-технологическом обществе были вполне удовлетворены, мы (FC) все равно против этой формы общества, потому что (среди других причин) мы считаем унизительным выполнять свои потребность в процессе власти через суррогатную деятельность или через идентификацию с организацией, скорее чем через погоню за реальными целями. МОТИВЫ УЧЕНЫХ 87. Наука и техника являются наиболее важными примерами суррогатной деятельности. Некоторые ученые утверждают, что ими движет любопытство или желание принести пользу человечеству. Но легко увидеть, что ни то, ни другое не может быть основным мотивом большинства ученых. Что касается любопытства, то это понятие просто абсурд. Большинство ученых работают над узкоспециализированными проблемами, не вызывающими обычного любопытства. Например, астроном, математик или энтомолог интересуется свойствами изопропилтриметилметан? Конечно нет.Только химику такое любопытно, и ему любопытно. об этом только потому, что химия — его суррогатная деятельность. Интересно ли химику подходящие классификация нового вида жуков? Нет. Этот вопрос интересует только энтомолога, а он интересуется им только потому, что энтомология — его суррогатная деятельность. Если бы химику и энтомологу пришлось приложить серьезные усилия, чтобы получить физические потребности, и если эти усилия позволят им развить свои способности в интересно, но в каком-то ненаучном поиске, тогда им было бы наплевать на изопропилтриметилметан или классификация жуков.Предположим, что нехватка средств для аспирантуры образование привело к тому, что химик стал страховым брокером вместо химика. В таком случае он бы были очень заинтересованы в вопросах страхования, но не заботились о изопропилтриметилметан. В любом случае ненормально доводить до удовлетворения простое любопытство количество времени и усилий, которые ученые вкладывают в свою работу. Объяснение любопытства для ученых мотив просто не выдерживает. 88. Объяснение на пользу человечества не работает лучше.Некоторые научные работы не имеют мыслимое отношение к благосостоянию человечества; большая часть археологии или сравнительной лингвистики. пример. Некоторые другие области науки представляют очевидные опасные возможности. Однако ученые в этих областях относятся к своей работе с таким же энтузиазмом, как и те, кто разрабатывает вакцины или изучает загрязнение воздуха. Рассмотрим случай доктора Эдварда Теллера, который имел очевидную эмоциональную причастность к продвижению атомных электростанций. Было ли это участие результатом желания принести пользу человечеству? Если да, то почему доктор?Теллер становится эмоциональным о других гуманитарных причинах? Если он был таким гуманистом, то почему он помогал развивать H- бомбить? Как и в случае со многими другими научными достижениями, остается открытым вопрос о том, является ли ядерная энергия растения действительно приносят пользу человечеству. Перевешивает ли дешевая электроэнергия накопление отходов и риск? несчастных случаев? Доктор Теллер видел только одну сторону вопроса. Очевидно, его эмоциональная причастность к ядерной сила возникла не из желания принести пользу человечеству, а из личного удовлетворения, которое он получил от своей работы и увидев его практическое применение. 89. То же самое можно сказать и об ученых в целом. За редкими исключениями, их мотив — не любопытство. ни желание принести пользу человечеству, а необходимость пройти через процесс власти: иметь цель (научный проблема, которую нужно решить), приложить усилие (исследование) и достичь цели (решение проблемы). Наука — это суррогатная деятельность, потому что ученые работают в основном для удовлетворения, которое они получают от самой работы. 90. Конечно, не все так просто. Другие мотивы действительно играют роль для многих ученых.Деньги и статус для пример. Некоторые ученые могут относиться к тому типу людей, у которых есть ненасытная тяга к статусу (см. 79), и это может дать большую мотивацию для их работы. Без сомнения, большинство ученых, таких как большинство населения в большей или меньшей степени восприимчивы к рекламе и маркетинговым методам и нужны деньги, чтобы удовлетворить свою тягу к товарам и услугам. Таким образом, наука не является ЧИСТЫМ суррогатом. Но по большей части это суррогатная деятельность. 91. Кроме того, наука и техника представляют собой массовое движение власти, и многие ученые удовлетворяют их потребности. для власти через отождествление с этим массовым движением (см. параграф 83). 92. Таким образом, наука идет слепо, не обращая внимания ни на реальное благополучие человечества, ни на что-либо другое. стандарт, подчиняющийся только психологическим потребностям ученых и правительственных чиновников и руководители корпораций, выделяющие средства на исследования. ПРИРОДА СВОБОДЫ 93.Мы собираемся доказать, что индустриально-технологическое общество не может быть реформировано таким образом, чтобы не позволять ему постепенно сужать сферу человеческой свободы. Но поскольку свобода — это слово которые можно толковать по-разному, мы должны сначала прояснить, какого рода свобода нас интересует. с участием. 94. Под свободой мы понимаем возможность пройти через процесс власти, преследуя реальные цели, а не искусственные цели суррогатной деятельности и без чьего-либо вмешательства, манипуляции или надзора, особенно от любой крупной организации.Свобода означает контроль (как индивидуум, так и член МАЛЕНЬКОЙ группы) жизненно важных вопросов своего существования; еда, одежда, кров и защита от любых угроз, которые могут быть в вашей среде. Свобода означает власть; не власть контролировать других людей, но власть контролировать обстоятельства своей собственной жизни. Никто не иметь свободу, если кто-то другой (особенно большая организация) имеет власть над одним, независимо от того, как доброжелательно, терпимо и снисходительно эта власть может осуществляться.Важно не перепутать свобода с простой вседозволенностью (см. параграф 72). 95. Говорят, что мы живем в свободном обществе, потому что у нас есть определенное количество конституционно гарантированных прав. Но это не так важно, как кажется. Степень личной свободы, существующей в обществе, равна определяется больше экономической и технологической структурой общества, чем его законами или формой правительство. [16] Большинство индийских народов Новой Англии были монархиями, и многие города Итальянское Возрождение находилось под контролем диктаторов.Но, читая об этих обществах, можно понять впечатление, что они позволили гораздо больше личной свободы, чем это делает наше общество. Отчасти это было потому, что они не хватало эффективных механизмов для принуждения к воле правителей: не было современной, хорошо организованной полиции сил, нет скоростной междугородной связи, нет камер наблюдения, нет досье информации о жизни обычных граждан. Следовательно, уклониться от контроля было относительно легко. 96. Что касается наших конституционных прав, рассмотрим, например, свободу печати.Мы конечно не значит выбить это право; это очень важный инструмент для ограничения концентрации политической власти и для удерживать тех, у кого есть политическая власть, путем публичного разоблачения любого проступка с их стороны. Но Свобода прессы приносит очень мало пользы среднему гражданину как личности. СМИ в основном под контролем крупных организаций, которые интегрированы в систему. Всем, у кого есть немного денег может что-то напечатать, распространять в Интернете или другим способом, но что он должен сказать будет завален огромным объемом материалов, распространяемых СМИ, поэтому практического эффекта не будет.Поэтому произвести впечатление на общество словами практически невозможно для большинства людей и маленьких людей. группы. Возьмем, к примеру, нас (FC). Если бы мы никогда не совершали ничего жестокого и представили подарок письма издателю, они, вероятно, не были бы приняты. Если бы они были приняты и опубликованные, они, вероятно, не привлекли бы много читателей, потому что смотреть развлечение, выставленное средствами массовой информации, чем чтение трезвого эссе. Даже если бы у этих писаний было много читателей, большинство из этих читателей скоро забыли бы то, что они прочитали, поскольку их умы были затоплены масса материала, которому их выставляют СМИ.Чтобы донести наше сообщение до общественности с помощью некоторых Чтобы произвести неизгладимое впечатление, нам приходилось убивать людей. 97. Конституционные права полезны до определенной степени, но они не служат для гарантии большего, чем то, что можно было бы назвать буржуазной концепцией свободы. Согласно буржуазным представлениям, свободный человек по сути, является элементом социальной машины и имеет только определенный набор предписанных и ограниченных свободы; свободы, которые призваны служить потребностям социальной машины больше, чем физическое лицо.Таким образом, свободный от буржуазии человек имеет экономическую свободу, потому что это способствует росту и развитию. прогресс; у него есть свобода прессы, потому что публичная критика ограничивает проступки политических лидеров; он имеет право на справедливое судебное разбирательство, потому что тюремное заключение по прихоти сильных мира сего вредно для системы. Это явно была позиция Симона Боливара. По его мнению, люди заслуживают свободы только в том случае, если они используют ее для способствовать прогрессу (прогрессу в понимании буржуазии). Другие буржуазные мыслители придерживались аналогичной взгляд на свободу как на простое средство достижения коллективных целей.Честер С. Тан, Китайская политическая мысль в Двадцатый век, страница 202, объясняет философию лидера гоминьдана Ху Хань-миня: Человеку предоставлены права, потому что он является членом общества, и его общественная жизнь требует таких прав. Под сообществом Ху имел в виду все общество нации. А на странице 259 Тан утверждает, что согласно Свобода Карсума Чанга (Чанг Чун-май, глава Государственной социалистической партии Китая) должна была быть использована в интерес государства и народа в целом.Но какая у человека свобода, если ею можно пользоваться? только как кто-то еще прописывает? Концепция свободы ФК — это не концепция Боливара, Ху, Чанга или других буржуазные теоретики. Проблема таких теоретиков в том, что они сделали разработку и применение социальных теорий их суррогатная деятельность. Следовательно, теории предназначены для удовлетворения потребностей теоретиков больше, чем потребности любых людей, которым, возможно, не повезло жить в обществе, в котором теории навязываются. 98. В этом разделе следует отметить еще один момент: не следует предполагать, что у человека достаточно свободы. просто потому, что он ГОВОРИТ, что у него достаточно. Свобода частично ограничена психологическим контролем, над которым люди бессознательны, и, более того, представления многих людей о том, что составляет свободу, в большей степени по социальному соглашению, чем по их реальным потребностям. Например, вполне вероятно, что многие левые из сверхсоциализированных может сказать, что большинство людей, в том числе и они сами, социализированы слишком мало, а не слишком много, но Сверхсоциализированный левый платит высокую психологическую цену за свой высокий уровень социализации. НЕКОТОРЫЕ ПРИНЦИПЫ ИСТОРИИ 99. Думайте об истории как о сумме двух компонентов: неустойчивого компонента, состоящего из непредсказуемые события, которые не следуют заметному шаблону, и регулярный компонент, состоящий из долгосрочных исторические тенденции. Здесь нас интересуют долгосрочные тенденции. 100. ПЕРВЫЙ ПРИНЦИП. Если сделано НЕБОЛЬШОЕ изменение, которое влияет на долгосрочную историческую тенденцию, то Эффект от этого изменения почти всегда будет временным — тенденция скоро вернется к своему исходному состоянию.(Пример: движение за реформы, направленное на устранение политической коррупции в обществе, редко имеет больше, чем краткосрочный эффект; Рано или поздно реформаторы расслабляются, и коррупция возвращается. коррупция в данном обществе имеет тенденцию оставаться постоянной или медленно изменяться с развитием общества. общество. Обычно политическая чистка будет постоянной только в том случае, если будет сопровождаться широкомасштабными социальными изменениями; НЕБОЛЬШОГО изменения в обществе будет недостаточно.) Если появится небольшое изменение в долгосрочной исторической тенденции чтобы быть постоянным, это только потому, что изменение действует в том направлении, в котором тренд уже движется, поэтому что тренд не меняется только на шаг впереди. 101. Первый принцип — это почти тавтология. Если тренд не был устойчивым относительно небольших изменений, он будет блуждать наугад, а не следовать определенному направлению; другими словами, это не будет долгим- срок тренд вообще. 102. ВТОРОЙ ПРИНЦИП. Если внесено изменение, которое достаточно велико, чтобы навсегда изменить долгосрочное исторический тренд, то он изменит общество в целом. Другими словами, общество — это система, в которой все части взаимосвязаны, и вы не можете навсегда изменить какую-либо важную часть, не заменив все остальные части также. 103. ТРЕТИЙ ПРИНЦИП. Если изменение достаточно велико, чтобы навсегда изменить долгосрочный тренд, тогда последствия для общества в целом невозможно предсказать заранее. (Если только другие общества прошли через одни и те же изменения и все испытали одни и те же последствия, в которых если можно предсказать на эмпирических основаниях, что другое общество, которое проходит через те же изменения, будет хотел бы испытать аналогичные последствия.) 104. ЧЕТВЕРТЫЙ ПРИНЦИП.Новый тип общества невозможно спроектировать на бумаге. То есть вы не можете планировать заранее разработайте новую форму общества, затем настройте ее и ожидайте, что она будет функционировать так, как было задумано. 105. Третий и четвертый принципы проистекают из сложности человеческого общества. Изменение в человеке поведение повлияет на экономику общества и его физическую среду; экономика повлияет на окружающей среды и наоборот, и изменения в экономике и окружающей среде повлияют на человека поведение сложным, непредсказуемым образом; и так далее.Сеть причин и следствий слишком далека сложно распутать и понять. 106. ПЯТЫЙ ПРИНЦИП. Люди не выбирают сознательно и рационально форму своего общества. Общества развиваются посредством процессов социальной эволюции, которые не находятся под рациональным контролем человека. 107. Пятый принцип является следствием четырех других. 108. Чтобы проиллюстрировать: согласно первому принципу, вообще говоря, попытка социальной реформы либо действует в направление, в котором общество в любом случае развивается (так что оно просто ускоряет изменения, которые произошло в любом случае), или это имеет лишь временный эффект, так что общество скоро скатывается к своему старому канавка.Чтобы добиться устойчивого изменения в направлении развития любого важного аспекта жизни общества, реформы недостаточно, требуется революция. (Революция не обязательно предполагает вооруженное восстание или свержение правительства.) Согласно второму принципу, революция никогда не меняет только одного аспект общества, он меняет все общество; и по третьему принципу происходят изменения, которые никогда не были ожидаемые или желанные революционерами. По четвертому принципу, когда революционеры или утописты создают новый тип общества, он никогда не работает так, как планировалось. 109. Американская революция не дает контрпримеров. Американская революция не была революция в нашем понимании этого слова, но война за независимость, за которой последовала довольно далеко идущая политическая реформа. Отцы-основатели не изменили направление развития американского общества, равно как и они стремятся к этому. Они только освободили развитие американского общества от тормозящего воздействия Британское правление. Их политическая реформа не изменила ни одной основной тенденции, а только подтолкнула американскую политическую культура в ее естественном направлении развития.Британское общество, частью которого было американское общество ответвление, долгое время двигалось в направлении представительной демократии. А до Война за независимость американцы уже практиковали значительную репрезентативную демократия в колониальных собраниях. Политическая система, установленная Конституцией, была создана по образцу британская система и колониальные собрания. С крупными переделками, несомненно, нет никаких сомнений в том, что Отцы-основатели сделали очень важный шаг.Но это был шаг по пути того, что англоговорящие мир уже путешествовал. Доказательством тому является то, что Британия и все ее колонии, которые были заселены преимущественно людьми британского происхождения, в конечном итоге пришли к системе представительной демократии, по сути, аналогично США. Если отцы-основатели потеряли самообладание и отказались подписать Декларация независимости, наш образ жизни сегодня существенно не изменился бы. Может быть, мы имел бы несколько более тесные связи с Великобританией, имел бы парламент и премьер-министра вместо Конгресса и президента.Ничего страшного. Таким образом, американская революция не дает контрпример нашим принципам, но хорошая их иллюстрация. 110. Тем не менее, при применении принципов необходимо руководствоваться здравым смыслом. Они выражены неточно язык, допускающий широту интерпретации, и из него можно найти исключения. Итак, мы представляем эти принципы не как незыблемые законы, а как практические правила или руководящие принципы мышления, которые могут обеспечить частичное противоядие от наивных представлений о будущем общества.Следует постоянно помнить об этих принципах и всякий раз, когда кто-то приходит к выводу, который противоречит им, следует тщательно пересмотреть свои мысли и сохраняйте заключение только в том случае, если для этого есть веские веские причины. |
Большой исторический проект: будущее
Люди доминируют на Земле
Геологи разработали систему для обозначения больших отрезков времени Земли. Короткие периоды в тысячи лет они называют «эпохами», более длинные, длящиеся десятки миллионов лет, — «периодами», а действительно длинные, длящиеся сотни миллионов лет, — эпохами.«Самые длинные измерения времени называются« эонами ».
Пауль Крутцен (1933-), лауреат Нобелевской премии голландский химик, предположил, что мы находимся в новой геологической эпохе, которую он предложил назвать антропоценом. Anthropo — это греческий корень «человек», а cene означает «новый». Он считает, что состояние человеческого господства над планетой, радикально изменившее Землю по сравнению с ее доиндустриальным состоянием, послужило основанием для изменения названия.
Свидетельства изменения
Какие свидетельства могут продемонстрировать, что люди начали доминировать и изменять жизненные системы Земли? Самый известный ответ уже знаком: изменение климата.Растения и животные движутся на север; тают ледники; штормы и засухи усиливаются, а погодные условия меняются.
С 1945 года люди получили контроль над ядерной энергией. После того, как Соединенные Штаты сбросили две атомные бомбы, одну на Хиросиму, а другую на Нагасаки, несколько стран испытали бомбы, и произошло несколько крупных аварий на атомных станциях. Если бы произошло несколько развертываний ядерной энергии, это могло бы отправить крупномасштабные обломки в атмосферу, блокируя солнечные лучи на достаточно долгое время, чтобы вызвать «ядерную зиму».«
Другой способ, которым люди изменяют системы Земли, заключается в нашей способности синтезировать искусственные химические вещества, такие как лекарства, пестициды, пластмассы и синтетические ткани. Земля поглощает эти химические вещества с неизвестными побочными эффектами.
Решающая осведомленность
Мы все больше осознаем, что решения, принятые в недавнем прошлом и в ближайшем будущем, будут определять направление жизни на нашей планете. Многие ведущие ученые считают, что у нашего вида есть время, чтобы изменить поведение и внедрить новые позитивные технологии.Другими словами, человеческая изобретательность проведет нас через этот решающий период, но для этого потребуются приверженность, инновации и сотрудничество людей со всей планеты.
Как современная жизнь трансформирует человеческий скелет
«Я работаю врачом в течение 20 лет, и только в последнее десятилетие я все чаще обнаруживаю, что у моих пациентов есть нарост на черепе», — говорит Дэвид Шахар, специалист по здоровью. ученый из Университета Саншайн-Кост, Австралия.
Шиповидный элемент, также известный как «внешний затылочный бугор», находится в нижней части черепа, чуть выше шеи. Если он у вас есть, скорее всего, вы сможете почувствовать его пальцами, а если вы лысый, он может быть даже виден сзади.
До недавнего времени этот тип роста считался крайне редким. В 1885 году, когда шип был впервые исследован, известный французский ученый Поль Брока пожаловался, что у него вообще есть название.«Ему это не понравилось, потому что он изучил так много образцов, и на самом деле он не видел ни одного, на котором он был бы».
Чувствуя, что что-то может случиться, Шахар решил разобраться. Вместе со своим коллегой он проанализировал более тысячи рентгеновских снимков черепов людей в возрасте от 18 до 86 лет. Они измерили любые шипы и отметили позу каждого участника. *
То, что обнаружили ученые, поразило. Всплеск был гораздо более распространенным, чем они ожидали, а также гораздо более распространенным в самой молодой возрастной группе: у каждого четвертого человека в возрасте 18-30 лет наблюдался рост.Почему это могло быть? И мы должны быть обеспокоены?
Шахар считает, что взрывной рост вызван современными технологиями, особенно нашей недавней одержимостью смартфонами и планшетами. Сгорбившись над ними, мы вытягиваем шею и выставляем голову вперед. Это проблематично, потому что средняя голова весит около 10 фунтов (4,5 кг) — примерно столько же, сколько большой арбуз.
Текстовая шейка
Когда мы сидим прямо, эти массивные предметы аккуратно балансируют на наших позвоночниках.Но когда мы наклоняемся вперед, чтобы изучать известных собак в социальных сетях, наши шеи должны напрягаться, чтобы удерживать их на месте. Врачи называют эту боль «текстовой шеей». Шахар считает, что шипы образуются из-за того, что сгорбленная поза создает дополнительное давление на место, где мышцы шеи прикрепляются к черепу, и тело отвечает, откладывая свежие слои кости. Это помогает черепу справиться с дополнительным стрессом, распределяя вес на более широкую область.
Конечно, плохая осанка изобрели не в 21 веке — люди всегда находили, над чем склоняться.Так почему же мы не взяли выпуклости черепа из книг? Одна из возможных причин — это просто количество времени, которое мы в настоящее время проводим с нашими телефонами, по сравнению с тем, сколько времени человек раньше проводил бы за чтением. Например, даже в 1973 году, задолго до изобретения большинства современных портативных устройств для отвлечения внимания, средний американец обычно читал около двух часов в день. Напротив, сегодня люди тратят почти вдвое больше времени на свои телефоны.
Действительно, для Шахара самым большим сюрпризом стало то, насколько велики были шипы.До его исследования самое последнее исследование было проведено в остеологической лаборатории в Индии в 2012 году. Это лаборатория, специализирующаяся исключительно на костях — как вы можете себе представить, у них довольно много черепов, — но врач там нашел только один с костями. рост. Его размер составлял 8 мм, что настолько мало, что его даже не смогли бы включить в результаты Shahar. «И он думал, что это достаточно важно, чтобы написать об этом целую статью!» он говорит. В его собственном исследовании самые значительные наросты имели длину 30 мм.
Интересно, что у сильных мужчин с Марианских островов тоже есть наросты на черепе.Считается, что они возникли по той же причине — чтобы поддерживать свои мощные мышцы шеи и плеч. Мужчины могли нести тяжелые грузы, подвешивая их на шестах через плечи.
Шахар считает, что современные шипы никогда не исчезнут. Они будут продолжать становиться все больше и больше — «Представьте, если у вас есть сталактиты и сталагмиты, если их никто не беспокоит, они будут продолжать расти», — но сами по себе они редко создают какие-либо проблемы.