Лучшая русская классика — ReadRate

Рейтинг опубликован 3 ноября 2020 г.

В этом рейтинге собрали то, чем может по праву гордиться каждый русский человек: встречайте, лучшая русская классика!
Русская классическая литература – огромный культурный пласт, охватывающий несколько веков и оказавший огромное влияние на литературу многих других стран. Русских писателей знает и читает весь мир, их проходят в университетах и колледжах Европы и Америки, их изучают интеллектуалы всего света. А некоторые для этого даже выучивают русский язык, ведь читать классиков лучше в оригинале.

Если вы читаете этот текст, то у вас, скорее всего, есть огромная привилегия – вы уже умеете читать на русском. Воспользуйтесь ею, чтобы изучить лучшую русскую классику! Да, осилить весь золотой фонд русской классической литературы скорее всего не получится.

Если вы, конечно, не студент-филолог. Но познакомиться с самыми сливками обязательно нужно, ведь эти книги встроены во всемирный культурный код.

С чего начать, если хочешь изучить русскую классическую литературу? Здесь мы собрали книги-бестселлеры. Выбирали из тех, которые популярны до сих пор, и опирались на мнения читателей и статистику книжных магазинов. Да, подход несколько циничный, но, как нам кажется, верный. Самая популярная, растиражированная и покупаемая классика – книги, которые почему-то нужны народу. Значит, с них и начнём знакомство с русской классикой вообще.

Итак, какие же книги вошли в наш рейтинг лучшей русской классики? Уверены, вы знаете каждую из них. Во всяком случае, надеемся на это, ведь все перечисленные произведения в обязательном порядке читают или хотя бы упоминают в школе. Но мы не питаем иллюзий насчёт того, насколько внимательно школьники штудируют классические произведения (иначе у нас не появилась бы пятничная рубрика «Краткое содержание»). Поэтому даже если вы проходили «Мастера и Маргариту» или «Анну Каренину» в старших классах, но сейчас, хоть убейте, не можете вспомнить, о чём там рассказывалось, рекомендуем перечитать.

У хороших книг есть необычное свойство – они словно растут вместе с читателем, и в каждом новом возрасте в них можно отыскать какие-то новые мысли. Это настоящая магия классической литературы! Убедитесь сами, перечитав Замятина или Пастернака.

Достоевский тоже входит в число писателей, которыми насильно потчуют школьников. В десятом классе прочувствовать «Идиота» сложно, а вот став постарше и получив кое-какой жизненный опыт, эту книгу открываешь совсем с другими эмоциями. Стоит ли говорить, что книги Гоголя и вовсе будто переписываются магическим образом каждый год? И с каждым годом их язык всё поэтичнее, а метафоры всё сильнее.

Готовы заново познакомиться с лучшей русской классикой? Тогда вперёд!

10 классических произведений, идеальных для летнего чтения

	Герой нашего времени. Михаил Лермонтов Если вы любите порочных персонажей, разрушающих все вокруг, то вам стоит присмотреться к Григорию Печорину. Печорина, как и пушкинского Онегина, называют «лишним человеком», но публика любит его не за это. За период своей службы на Кавказе, который описывается в романе «Герой нашего времени», Печорин успевает похитить и соблазнить скромную кавказскую девушку Бэлу, примкнуть к местным контрабандистам, убить на дуэли юнкера Грушницкого и отвергнуть любовь молодой княжны, которую он намеренно влюбил в себя, а также едва не погибнуть от шальной пули казака.
	Обломов. Иван Гончаров Илья Обломов — главный стереотип русской литературы, имя которого отождествляют с ленью. Если во время уроков литературы этот роман Ивана Гончарова прошел мимо вас, вы будете удивлены, насколько сложный и многогранный образ на самом деле создал писатель. И согласитесь, что более русского персонажа в нашей литературе найти сложно. Чтобы до конца проникнуться романом и его главным героем, сон Ильи Ильича о родной Обломовке непременно следует читать, лежа в гамаке где-нибудь на даче или хотя бы в городском парке.
	Айвенго. Вальтер Скотт  Вальтеру Скотту не требовалось придумывать огнедышащих драконов, эльфов, гномов и прочую фантастическую нечисть, чтобы его романы захватывали дух как его современников, так и тех, кто берет его руки столетия спустя. Книги Скотта относятся к историческим романам, однако когда в «Айвенго» читаешь о коварных похитителях, отважных рыцарях, благородных дамах, рыцарских турнирах и сражениях, то воспринимаешь происходящее как красивую, хоть временами и суровую сказку.
	Мэнсфилд-парк. Джейн Остен Роман «Мэнсфилд-парк» в меньшей степени насыщен событиями и более нравоучителен, чем всеми любимые «Гордость и предубеждение» и «Чувство и чувствительность». Однако в этой книге есть все то, за что поклонники любят Джейн Остен. Яркие персонажи и несколько романтических линий, переплетенных меж собой, будни английского поместья с обязательными прогулками по паркам, фирменный тонкий юмор и мудрость жизни от английской писательницы и хэппи-энд, в котором благоразумная и скромная героиня Фани все же находит свое счастье.
	Великий Гэтсби. Фрэнсис Скотт Фицджеральд Романтическая и вместе с тем трагическая история авантюриста, который добился богатств и высокого положения в обществе ради одной единственной женщины, разворачивается в горячие 20-е годы прошлого века. В одном из самых знаменитых романов Фицджеральда есть и обаятельный герой, в которого невозможно не влюбиться, и атмосфера самой яркой эпохи прошлого века, и высшее общество, не прощающее ошибок, и, конечно, люовная линия с развязкой, которую прокручиваешь в голове снова и снова.
	Темные аллеи. Иван Бунин  Нобелевский лауреат, автор «Окаянных дней» и «Жизни Арсеньева» Иван Бунин своим лучшим произведением называл именно сборник рассказов «Темные аллеи». В них демонстрируется отточенный до безупречности стиль автора, а сам Бунин в 40 историях раскрывает всю трагичность человеческого существования, обреченного не воплотить свое главное предназначение — любить. Более глубокого и тонкого повествования о любви сложно представить.
	Капитанская дочка. Александр Пушкин «Капитанскую дочку» стоит читать совсем не потому, что это обязательный пункт школьной программы, и не из-за «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». В своем историческом романе «наше все» дает такого жару, что от происходящего в книге невозможно оторваться: любовь помещика к бесприданнице, дуэль, противостояние с бунтовщиками Пугачева, принуждение к браку со стороны негодяя и императрица Екатерина II, которая лично участвует в судьбе влюбленных.
	Золотой теленок. Илья Ильф, Евгений Петров Остап Бендер прекрасен, что бы он ни делал: отправлялся на поиски гарнитура из 12 стульев или же преследовал подпольного миллионера и жулика Корейко. В некотором смысле «Золотой теленок» — прекрасная роуд-стори, которая дает яркое и разноплановое представление о становлении советского государства, которое в тот момент казалось страной безграничных возможностей. Шедевр Ильфа и Петрова заставляет смеяться до слез и в конце концов подводит к простой грустной мысли, что иногда дорога к мечте куда ценнее, чем столь вожделенный результат.
	Милый друг. Ги де Мопассан Жорж Дюруа — один из главных антигероев мировой литературы, карьерист, добившийся высокого положения за счет женщин, не способных устоять перед его обаянием. При этом оторваться от этой сомнительной истории успеха молодого амбициозного журналиста невозможно. Во многом благодаря ярким женским образам, созданным Ги де Мопассаном, который искренне считал, что вся соль земли заключена именно в женщинах.
	Дуэль. Антон Чехов Одна из самых крупных по объему повестей Антона Чехова разворачивается на берегу Черного моря, куда главный герой Иван Лаевский привозит Надежду Федоровну, оставившую ради него своего мужа. Сам автор в письме делился впечатлениями о работе над рассказом: «Пишу на тему о любви. Форму избрал фельетонно-беллетристическую. Порядочный человек увез от порядочного человека жену и пишет об этом свое мнение; живет с ней — мнение; расходится — опять мнение. Мельком говорю о театре, о предрассудочности „несходства убеждений“, о Военно-Грузинской дороге, о семейной жизни, о неспособности современного интеллигента к этой жизни, о Печорине, об Онегине, о Казбеке».

Русская классика на английском языке

Неважно, кем и как написан роман или повесть: если они качественные, то непременно поднимут настроение. А почему бы не почитать русскую литературу на английском языке? Это крайне эффективный способ расширить словарный запас, научиться воспринимать лексику в контексте и перестать зубрить переводы.

Вот еще несколько доводов в пользу такого вызова себе:

1.    При чтении активизируется зрительная память – вам не придется отдельно заучивать правила правописания, это произойдет автоматически.
2.    Увеличивается пассивный тезаурус – это те лексические единицы, о значении которых вы догадываетесь, но не используете, боясь ошибиться. В итоге применяете только стандартный набор фраз. А зря! Обогатив «пассив», вы разнообразите палитру смысловых оттенков и заговорите литературно.

3.    Уяснение грамматики. Никак не поймете, какой артикль применять? Читая, разбирайтесь, почему они ставятся так, а не иначе, – и трудности останутся в прошлом!
4.    Прокачка разговорных навыков – идиомы и фразеологизмы войдут в вашу память как нож в масло! Вы сможете сказать больше и красивее, чем бывало раньше.
5.    Средство от старости. Когда мы читаем, мозг активно трудится и находится в постоянном тонусе. Долой болезнь Альцгеймера!
6.    Усиление вовлеченности и концентрации. Постигая новые литературные деликатесы, вы научитесь меньше отвлекаться и в обыденной жизни. Это повысит производительность и ваш личный КПД.
7.    Повышение ЧСВ и самооценки, куда же без этого! Перевернули последнюю страницу – поаплодируйте себе, это крутая победа в сложном, но захватывающем челлендже!
В подборке, которую подготовил moscowbooks.ru, есть практически весь спектр классических произведений, знакомых большинству по школьной программе – Булгаков, Чехов, Пушкин, Достоевский… Но с латиницей на обложке и внутри все они звучат по-новому: «Ревизор» Николая Васильевича Гоголя превращается в «The Government Inspector», и это уже воспринимается как концепция голливудского детектива!

Купить англоязычную русскую классику в книжном магазине «Москва» можно в два счета, а цена даже на такие диковинки вас приятно удивит!

Читать дальше…

интерпретация, национальная специфика, стиль – тема научной статьи по языкознанию и литературоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

ПРОИЗВЕДЕНИЯ РУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В ПЕРЕВОДЕ ЦОЦКО АМБАЛОВА: ИНТЕРПРЕТАЦИЯ, НАЦИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА, СТИЛЬ

Е.

Б. Дзапарова

Русская литература всегда вызывала особый интерес у осетинских переводчиков. Деятельность по переводу русской художественной литературы на осетинский язык начала принимать массовый характер после Октябрьской социалистической революции. Изучение произведений русской литературы помогало понять национальный характер русского народа, с судьбами которого неразрывно связан осетинский народ. Передовая осетинская литература старалась черпать из русской то, что представляло непосредственный интерес. Тут мы вполне согласны с тем, что «для всех национальных литератур русская литература была неиссякаемой сокровищницей передовых идей, первоклассной школой реализма, художественного мастерства. Она пробуждала общественную мысль народов России, их политическое и национальное самосознание, способствовала росту национальной культуры» [1, 12].

В 20-30-е гг. ХХ в. на осетинский язык переводились произведения А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого, М. Горького, А. П. Чехова. Критика особенно высоко оценила переводы Б. Зангиева, Ц. Ам-балова, Х. Цомаева [2, 90-91]. Не только в периодической печати, но и отдельными изданиями выходили произведения А. Чехова, Л. Толстого, А. Пушкина, Н. Островского и др. писателей.

Одним из переводчиков произведений русской и зарубежной литературы на осетинский язык был известный осетинский просветитель, этнограф, собиратель устного народного творчества Цоцко Би-цоевич (Увар Васильевич) Амбалов. Его перу принадлежат переводы произведений А. С. Пушкина («Метель» — «Тымыгъ»), М. Ю. Лермонтова («Ашик-Кериб») [3], Н. Языкова (стихотворение «Море» — «Ден-джыз»), Л. Н. Толстого («Бог един» — «Ду-нейжн иу хуыцау ис»), Н. Хирьякова («Ве-

ликая борьба» — «Стыр тох»), В. В. Вересаева (сказка «Звезда» — «Стъалы»), Арази (сказка «Солнце» — «Хур»), В. Г. Короленко («Тени» — «Ауужттж», «Сон Макара» — «Макъары фын»), Г.

-Х. Андерсена (сказки «История одной матери» — «Мад», «Ледяная дева» — «Цъитийы жхсин», «Снежная королева» — «Митын жхсин», «Соловей» — «Булжмжргъ», «Гадкий утенок» — «Фы-дуынд бабызы цъиу») и многие другие [4].

Известность Ц. Амбалову как переводчику принес прозаический перевод драмы Ф. Шиллера «Вильгельм Телль» [5; 6]. Кропотливый труд Амбалова создавался девять лет (1911-1920). Впервые перевод вышел в свет в 1924 г. в издательстве Е. А. Гутнова в Берлине. Драма Шиллера переводилась Ам-баловым дважды. Первоначально перевод на осетинский язык сделан им не из оригинала, а русскоязычного перевода Ф. Б. Миллера. Об этом пишут в своем фундаментальном исследовании А. Д. Туаллагов и А. А. Туалла-гов, посвященном жизни и творчеству Цоц-ко Амбалова [7]. Позднее, после плодотворного изучения немецкого языка, переводчик обратился уже к самому оригиналу, чем значительно улучшило качество переводного текста, внесло в него необходимые на взгляд переводчика изменения и уточнения.

К анализу переведенного Амбаловым произведения Шиллера обратился Губади Дзагуров в статье «О Цоцко Амбалове» [8]. В ней автор после сравнительно-сопоставительного изучения двух переводов (с русского и с немецкого языков) драмы Шиллера на осетинский язык отдает предпочтение последнему варианту. Первый вариант, по мнению исследователя, грешит вольным обращением с текстом-источником, а также вводом в переводной текст осетинизмов: «… баййжфтон дзы жнаккаджы жмж…», «…уж балгъитжг афтж», «мж рафжлдисжг», «кжд фырт нжй, ужд фыд йж бжсты — Со-

сейы бжсты Мосе», «Фарн уеппжтжн!», «Паддзахжй джр ныр нж кард нж кжрддзж-мы нытъысдзыстжм», «мжгуыры зжрдж фынтжй дзжбжх», «Бертж цжра», «Фыджл-тжй жмбисонд баззад: хох — дзуарджын, бы-дыр — жддарджын» и т.д. (Ф. Шиллер «Вильгельм Телль» пер. с рус. яз. на осет. яз. Ц. Ам-балова. Изд. Е. А. Гутнова, Берлин, 1924, стр. 12, 22, 23, 39, 49, 53 и 62) [9, 441]. Преимущества второго варианта перевода, по мнению Дзагурова, очевидны: «…Даже поверхностный просмотр и сравнение убеждает нас, что второй вариант выгодно отличается от первого, причем во всех отношениях вплоть до орфографии и пунктуации, в отношении которых теперь, по прошествии полувека, первое издание нельзя назвать иначе, как неряшливым, с досадными и недопустимыми нарушениями законов осетинского языка. На первом издании, которое на заре становления и укрепления советской власти было приветствуемо и считалось большим культурным достижением, лежит печать времени, и этим можно оправдать в известной мере его недостатки» [9, 442].

О переводе Амбаловым драмы Шиллера «Вильгельм Телль» писали в свое время Ц. Гадиев в статье «Хорз райдайжн. «Вильгельм Телль» ирон жвзагмж тжлмацгонд кжй жрцыд, уый тыххжй» [10], Г. Бекоев «Берли-ны Гутнаты Елбыздыхъойы типографийы уагъд ирон фысджыты чингуытж» [11] и др. Оба автора положительно оценивали факт появления драмы Шиллера «Вильгельм Тел-ль» на осетинском языке и верили в то, что этот перевод поспособствует дальнейшему появлению новых переводческих успехов. «„Вильгельм Телль». послужил прологом к созданию национальной драмы, дал духовную пищу читателю. В этом отношении труд Ц. Амбалова трудно переоценить» [12, 32], — писал И. Дзахов.

Амбалов одним из первых обратился к переводу произведений русской литературы на осетинский язык. Традиция переводов лермонтовской прозы [13; 14] на осетинский язык была заложена Амбаловым переводом в 1915 г. сказки «Ашик-Кериб». Как известно, «Ашик-Кериб» М. Ю. Лермонтова был записан великим русским писателем во время его первой ссылки в 1837 г. Автор, взяв за основу фольклорный сюжет о певце Ашик-Керибе (Ашуг-Гарибе), рас-

пространенный в Закавказье, Средней Азии и на Ближнем Востоке, создал свое оригинальное произведение, отличающееся от всех вариантов народной сказки. Но грузинская, азербайджанская или армянская версия была положена в основу сказки Лермонтова — вопрос, до сих пор волнующий лермонтоведов.

Цель нашего исследования — рассмотреть сказку Лермонтова с точки зрения адекватности передачи в осетинском переводе национальной специфики исходного текста, лексических единиц с национально-культурным компонентом. Для этого обратимся к сравнительно-сопоставительному анализу разноязычных текстов.

Прежде чем приступить к сличению текстов (оригинала и перевода), необходимо обратить внимание на перевод названия сказки. Здесь Амбалов сопровождает его небольшим пояснением: «Ашик-Кериб (фжндырдзжгъджг)» — дословно с осет. «Ашик-Кериб (гармонист)». Но герой этой сказки играл вовсе не на гармони, а на саазе (турецкой балалайке).

Переводчик сохранил присущую для данного фольклорного жанра композицию. Осетиноязычный текст Лермонтова также начинается с зачина: «Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый турок…» [15, 447] — «Раджыма-раджыма царди хмх уыди Калачы иу хъжздыг туркаг» [16, 133]. Как видим, переводчик сохранил неопределенность времени действия и использовал повтор (раджыма-раджыма), который наиболее характерен для традиционной фольклорной сказки. И впоследствии Амбалов отражает в переводе основные сюжетные линии исходного текста: обещания Ашик-Кериба в вечной любви к Магуль-Ме-гери, скитания героя и его приключения, волшебное возвращение домой, узнавание героя, счастливый конец. Место действия у Амбалова «Калак» — осетинское название топонима «Тифлис».

С первых страниц сказки Лермонтов с удивительной точностью воспроизводит быт и жизнь другого народа. Произведение насыщено лексическими единицами, отражающими восточный колорит. Для переводчика художественного текста подобная лексика всегда вызывает особые затруднения. Недооценка межкультурных различий

108 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 17 (56) 2015

может привести к искажению не только оригинала, но и перевода. Переводчик, с одной стороны, должен сохранить авторские культурные маркеры, а с другой — помочь реципиенту понять принимаемую культуру.

Передача слов-реалий в художественном переводе является наиболее сложной, иногда почти невыполнимой задачей для переводчика. Через данные единицы языка можно получить информацию о народе, ее истории и культуре. Поэтому вопрос об их адекватной передаче при переводе — один из главных. При передаче слов-реалий переводчик должен избегать тяжеловесных и непривычных для языка перевода искусственных конструкций. В этом случае теоретики перевода предлагают использовать описательный перевод. Но, как пишет Р. К. Ми-ньяр-Белоручев: «Этот прием имеет и недостатки, главный из которых заключается в том, что некоторые описания получаются громоздкими и выглядят инородным телом в тексте перевода» [17, 95].

В тексте сказки Лермонтова в изобилии присутствуют экзотизмы — слова из азербайджанского языка: «ага» (господин), «ана» (мать), «оглан» (юноша), «рашид» (храбрый), «сааз» (балалайка), «паша» и др. В исходном тексте немало других слов, отражающих особенности быта другого народа: «бек», «керван», «всемогущий Аллах», «минарет», «намаз», «чауши», «караван-сарай», «селям-алейкюм» и т.д.

Для сохранения национального колорита переводчик механически переносит в текст слова-реалии, максимально воспроизводя их фонетическую/графическую форму: «огълан (лжппу)», «Аяк-Ага (фыд)», «каравансарай», «агъа», «сааз (авдтжнон фжндыр)», «Бек», «намаз», «салам-алейкум», «паша». Как видим, в переводном тексте остались слова-реалии, требующие для реципиента пояснений.

В других же случаях Амбалов, хорошо зная значение единиц перевода, находит в переводящем языке эквиваленты: «керван» — «балц», «минарет» — «азанхъжргжнжнтж (дзылжттж)», «чауши» — «кусджытж».

Семантику некоторых незнакомых и русскому читателю слов раскрывает сам Лермонтов: «Кериб (нищий)», «Рашид (храбрый)», «Ашик (певец)». В этом случае переводчику необходимо было лишь подобрать

эквиваленты. Но Цоцко Амбалов, как представляется, не всегда находил языковые параллели и использовал единицы с другими значениями. Читаем: «кериб (бжлццон — с осет. «путник»)», «Рашид (ома, хжларзжрдж

— с осет. «добросердечный», «великодушный»)», ашик (фжндырдзжгъджг — с осет. «гармонист»).

Стремление к адекватной передаче исходного текста побуждало переводчика донести до реципиента значения всех незнакомых ему слов. Поэтому Амбалов нередко прибегал к эквивалентной замене: «газель»

— «дж зжрджйы уидаг», «ана (мать)» — «нана», «Маулям (создатель)» — «нж кжнжг Хуыцау».

Обращает на себя внимание упоминание в тексте мусульманского пророка Хаде-рилиаза. Сам Лермонтов объясняет его как святой Георгий. Одни специалисты считают отождествление Лермонтовым в сказке мусульманского и христианского образов прямой ошибкой автора (Вс. Миллер), другие — усматривают в этом влияние на текст Лермонтова грузинского и армянского фольклора, где часто наблюдается смешение этих двух образов.

В переводе Амбалов не сохранил фигурирующий в сказке Лермонтова образ Ха-дерилиаза (св. Георгия), а интерпретировал его как «сызгъжрин Уастырджи». Переводчик стремился донести до читателя только образ христианского святого. Но отождествление святого Георгия с божеством осетинской мифологии Уастырджи также вряд ли можно считать правильным [18].

Одними из носителей национального колорита в тексте являются собственные имена: антропонимы и топонимы. Сохранение данных единиц в выходном тексте для переводчиков чаще всего не составляет особого труда [19]. Так и при передаче имен собственных сказки «Ашик-Кериб» переводчик Цоцко Амбалов использовал транскрипцию/транслитерацию: «Магуль-Меге-ри» — «Магул-Мегери», «Ашик-Кериб» — «Ашик-Кериб», «Арзинган-гора» — «Арзени-ан-хох», «Халаф» — «Галаф», «Куршуд-Бек»

— «Хуршуд-Бек», «Карс» — «Хъарс» и т. д.

Самой яркой отличительной чертой именно художественного текста является активное использование стилистических фигур и тропов. Ценность их в тексте за-

ключается в том, что они помогают раскрыть в объекте, кроме основного признака, ряд дополнительных признаков, и это обогащает художественное впечатление. Кроме того, «.образность языковых средств несет в себе информацию не только об изображаемых предметах или событиях, но и заключает в себе сведения о личности субъекта речи — автора или персонажа — о строе его мыслей и чувств, об отношении к окружающему миру, о принадлежности к определенной нации, культурной, профессиональной или территориальной среде» [20, 55].

Национальный колорит сказки проявляется и в образной лексике, в средствах художественной выразительности. К ним можно отнести яркие эпитеты и сравнения. Используемые в сказке Лермонтова образные средства выражения придают языку и стилю писателя неповторимую окраску. Эпитетов, встречающихся в сказке, немного, но они максимально сохранены в переводе. Сохранение эпитетов в тексте, по мнению теоретиков перевода Л. Л. Нелюбина и Г. Т. Хухуни, является весьма важным, так как в них заключается главным образом своеобразность писателя [21, 298-299].

Приведем примеры эпитетов в оригинале и в переводе Амбалова: «бедный Ашик-Кериб» — «мжгуыр Ашик-Кериб», «высокое сердце» — «бжрзонд зжрджйы хицау», «милая» — «мж хуры хай» (с осет. «мое солнышко»), «жаркие слезы» — «судзаг цжссыг», «сладкозвучный сааз» — «адджын хъжр-гжнжг сааз», «газель» — «зжрджйы уидаг» (с осет. «корень сердца»). Как легко заметить, при переводе эпитетов переводчик нигде не прибегает к невыразительным, тусклым копиям, а мастерски воссоздает на осетинском языке поэтику оригинала, его своеобразие.

Примером идеального перевода в тексте является перевод сравнительных конструкций, богато представленных у Лермонтова. Амбалов нигде не прибегает к трансформации исходных единиц, а переводит сравнения тем же образом. Приведем следующие примеры: «он стал грустен, как зимнее небо» — «жржнкъард зымжгон арвау», «девушка порхнула прочь, как птичка» — «чызг маргъау атахт», «только пыль вилась за ним змеею по гладкому полю» — «жрмжст ма йж бжхы рыг калмау зынди лжгъз быдыры», «конь летит, как ветер» — «дымгжйы тахт

куы кжны дж бжх», «он скакал быстро, как плясун по канату» — «уый уади бжнджныл-кафжджы хуызжн». Полный семантический перевод сравнительных оборотов исходного языка позволил переводчику Амбалову сохранить прагматическое значение переводимых единиц.

Носителями культурно-национального колорита в тексте Лермонтова являются фразеологические единицы. При передаче фразеологизмов не всегда, на наш взгляд, проявляет себя принцип абсолютной эквивалентности. Местами переводчик меняет один из компонентов фразеологического оборота: «положить зарок на свою душу» — «уаргъ сжвжрдтон мжхиуыл» (с осет. «положил на себя я ношу»). Изменение состава фразеологического оборота в переводе, как кажется, меняет его смысл. С изменением лексического состава фразеологизма и его значения мы сталкиваемся в следующем примере: «схватил себя за голову» — «сагъ-дау аззад» (с осет. «встал, как вкопанный»). Первоначальная фразема со значением «огорчиться; прийти в ужас» в переводе заменяется другой единицей с несколько иной смысловой емкостью — «замереть на одном месте от удивления».

Приведем пример перевода следующего словосочетания: «взял на дорогу ее благословение» — «уый йж балцмж пахуымпарыл, зждтж жмж дауджытыл бафждзжхста». Здесь в переводе мы наблюдаем подмену одного колорита другим. В осетиноязычном отрывке присутствуют персонажи осетинской мифологии и нартовского эпоса «зжд-тж», «дауджытж» — низшие духи, упоминающие осетинами в молитвах. В эпосе «выступают как земные жители, враждебно относящиеся к Нартам и постоянно с ними воюющие; гибнут от рук многих нартов, в частности Батрадза» [22, 58].

Таким образом, перевод Амбаловым сказки Лермонтова показал, что не всегда передача национального колорита исходного текста может быть достигнута в совершенстве. Иногда переводчик жертвует единицами перевода в угоду полного донесения до реципиента содержания текста. Переводчик Амбалов местами стремился адаптировать текст под осетинского читателя, внося в переводной текст традиционные для осетинской действительности образы.

110 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 17 (56) 2015

Обратимся к анализу способов воспроизведения стилистических особенностей, национальной специфики переводимого текста при переводе Цоцко Амбаловым повести А. С. Пушкина «Метель» — «Тымыгъ».

Повесть «Метель» — повествование о превратностях судьбы — входит в цикл «Повести покойного Ивана Петровича Белкина». В качестве материала для художественного перевода Ц. Амбаловым она была выбрана не случайно. «Метель» отличается от всех повестей цикла остротой сюжета, неожиданной развязкой и композиционной стройностью. В переводе Амбалова воспроизведен сюжет повести, рассказывающий о любовной драме молодой дочери помещика Марьи Гавриловны: попытка бегства и тайного венчания с возлюбленным Владимиром, опоздание жениха и венчание с чужим молодым человеком, смерть Владимира, встреча с незнакомым мужем, развязка тайны венчания с Бурминым.

Произведение А. С. Пушкина открывается эпиграфом — отрывком из баллады В. А. Жуковского «Светлана». Рассмотрим варианты эпиграфа в оригинале и в осетинском переводе Амбалова:

Кони мчатся по буграм, Топчут снег глубокой. Вот, в сторонке божий храм

Виден одинокой.

***

Вдруг метелица кругом; Снег валит клоками; Черный вран, свистя крылом, Вьется над санями Вещий стон гласит печаль! Кони торопливы Чутко смотрят в темну даль, Воздымая гривы. .. [23, 59]

Поэтическая форма отрывка в переводе не всегда, на наш взгляд, находит свое отражение. Так, в оригинале рифмуются 1 и 3, 2 и 4 строки, в переводе же рифмуется только начало стиха. В последнем четверостишии рифма исчезла вовсе. В оригинале мы наблюдаем чередование мужской и женской окончаний строк, в переводе аналогичное чередование сохранилось только в первой строфе.

Содержательная основа стиха в переводе, как кажется, не всегда находит отражение. Смотрим первое четверостишие в оригинале: Кони мчатся по буграм,/Топ-чут снег глубокой…/Вот, в сторонке божий храм/Виден одинокой. В переводе: Бххтх згъорынц къуыбыртыл, /Ссхндынц мит сх быны./Уартх иуварс быдыры/Кувхндон куы зыны. Как видим, в переводном тексте Амбалова исчезли рифмующиеся прилагательные «глубокой», «одинокой». В последующей строке в переводе с помощью эквивалентного переноса наречия «вдруг» -«хваст» (с осет. «мгновенно», «сразу», «неожиданно», «внезапно», «вдруг») сохранены неожиданность и внезапность в действиях метели. Нам кажется оправданным и опущение деепричастного оборота в строке: Черный вран, свистя крылом,/Вьется над санями; — Сау сынт дзоныгъхн ухд раст/Кхд йх схрты зилы. Подобная переводческая трансформация позволила сохранить общий смысл отрывка, не утяжеляя при этом текст дополнительными элементами. В переводе сохранен образ черного ворона (сау сынт), символизирующий беду. Обращает на себя внимание и перевод следующей строки: «Вещий стон гласит печаль!» — «Зо-нынджынхн та йх хъхрзт/Сиды, сиды ныр хъыгаг!» Как видим, в переводе исчез лаконизм оригинальной строки. Во второй строке вместо глагола «гласит» («возвещает») мы видим призыв, для усиления использованный в повторе («сиды, сиды»). Но, несмотря на некоторые недочеты, эпиграф и в переводе сохранил свой общий смысл, послуживший раскрытию основной идеи, главной мысли всей повести.

Уже само название произведения говорит читателю о том, что главным героем в повести является метель — метель-разлучница и метель-сводница. А ее описания в произведении образны и сопровождают героев в самые судьбоносные моменты. Приведем пример описания метели в ночь

Бххтх згъорынц къуыбыртыл, Ссхндынцмит сх быны… Уартх иуварс быдыры

Кувхндон куы зыны ***

Алварс сыстад уад хваст, Мит тъыфылгай калы. Сау сынт дзоныгъхн ухд раст Кхд йх схрты зилы, Зонынджынхн та йх хъхрзт Сиды, сиды ныр хъыгаг! Цхрдхг бххтхн — хъил сх барц, — Талынг дардмху сх каст… [24, 278]

накануне побега Марьи Гавриловны с возлюбленным Владимиром Николаевичем: «На дворе была метель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; все казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием. » И далее: «Они сошли в сад. Метель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступницу» [23, 61]. Метель непосредственно отразила душевное беспокойство юной «преступницы»: прощание с родителями, с родным домом, с «тихой девической жизнью». Сравним отражение указанного отрывка в переводе: «Дуармж уыдис тымыгъ, дымгж ниуд-та, рудзгуыты фжрссжгтж змжлыдысты жмж сжхи хостой, алцы жппжт джр жм касти жртхъиржнау жмж жнкъарддзина-ды нысанау… Жрхызтысты цжхжрадонмж. Тымыгъ не ‘нцад, дымгж дымдта сж ныхмж, цыма йжхи хъардта жвзонг жхсин-чызджы рждыджй бауромыныл, уыйау» [24, 281]. Как легко заметить, переводчик Амбалов находит взаимозаменяемые элементы, равноценные единицы переводящего языка. Они образны, эмоциональны («дымгж ниудта», «фжрссжгтж змжлыдысты жмж сжхи хостой», «дымгж дымдта сжныхмж»), так же, как и в оригинале, подчеркивают драматизм описываемого момента. Переводчику удалось сохранить особенности стиля русского писателя.

Эквивалентные единицы переводчик находит и при образном описании бушующей метели во время поездки Владимира на венчание в церковь. Тут и олицетворения, сравнения, эпитеты: «поднялся ветер», «окрестность исчезла во мгле мутной и желтоватой», «дорогу занесло», «летели белые хлопья снегу; небо слилося с землею», «метель не утихала, небо не прояснялось», «с него пот катился градом», «был по пояс в снегу» [23, 62] — в переводе указанные единицы выглядят так: «дымгж сыстад», «ал-фамблай бжстж цыджр жрбацислакъон жмж бургомау мигъы», «фжндаг жржмбжрзта», «мигъы жхсжнты тахтысты миты урс тъ-ыфылтж, арв жмж зжхх кжрждзиуыл бан-цадысты», «тымыгъ не ‘нцад, арв нж ирд кодта», «их уаржгау калдис йж хид, мит йж астжумж хжццж кодта» [24, 281]. Как видим, указанные единицы в интерпретации Амбалова верно и полно отражают стилистические особенности пушкинского про-

изведения. Нигде не проигнорированы образные средства исходного языка. Идентичные экспрессивные элементы переводящего языка передают чувства и состояние героя в кульминационный для Владимира момент.

Но не только метель отражала переживания героини «накануне решительного дня». Пушкин употребляет соответствующие по стилю и эмоциональности лексемы: «мысль. стесняла ее сердце. Она была чуть жива», «сердце ее сильно забилось», «дрожащим голосом», «она чуть не заплакала», «она кинулась в кресло и залилась слезами» [23, 61]. Чтобы и в переводе отразить состояние Марьи Гавриловны и передать осетинскому читателю ее беспокойство, Амбалов находит в словаре переводящего языка единицы, соответствующие по денотативному и коннотативному значению: «хъуыды йын уынгжг кодта йж зжрдж. Удмиджг ма уыдис тыхтж жмж амалтжй…», «йж зжрдж тынг сысхуыста», «загъта ризгж хъжлжсжй», «уый, чысыл ма бахъжуа, сцжйкуыдта», «йжхи баппжрста къжлжтджыны жмж йж цжссыг фемжхстис» [24, 280].

Произведение А. С. Пушкина «Метель» насыщено реалиями русского дворянского быта начала XIX в. Будучи чуждыми для осетинской действительности, многие слова-реалии из провинциального помещичьего быта, слова иной культуры были незнакомы осетиноязычному реципиенту. Чтобы вызвать у читателя нужные ассоциации, переводчик русскоязычного текста должен владеть фоновой информацией, фоновыми знаниями, которые стоят за национально-маркированной лексикой [25]. Слова-реалии русскоязычного текста в переводе не всегда передаются с помощью транслитерации или транскрипции. Местами Амбалов использует равнозначные по семантике языковые единицы. Приведем примеры механической передачи в переводной текст слов иной культуры: «бостон»

— «бостон», «капот» — «капот», «корнет»

— «корнет», «гусары» — «гусартж», «шпоры»

— «шпоржтж», «капитан-исправник» — «капитан-исправник», «уланы» — «улантж», «самовар» — «самавар», «вальс» — «вальс», «арии» — «аритж», «губерния» — «губерни», «гранпасьянс» — «гран-пасьянс», «станция»

— «станцж». Как видим, слова-реалии переводимого текста переводчик переносит в

112 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 17 (56) 2015

иноязычном написании, послушно исполняя поставленные автором стилистические задачи. Амбаловым воспроизведен национальный колорит оригинала, но значения некоторых слов, как нам кажется, для осети-ноязычного читателя можно было пояснить в комментариях.

Переводчик Амбалов хорошо разбирался в словах, явлениях, выражающих реалии, и поэтому при нахождении эквивалентов избегал неточностей и неверного толкования. Например: «заседатель» — «тжрхоныбаджг», «часовня» — «кувжндон», «сани» — «дзоныгъ», «ставни» — «фжрссжгтж», «кучер» — «бжх-тжржг», «помещик» — «зжхджын», «поместье» — «бжстыхай».

Описательный способ выразить реалию Амбаловым используется в следующих случаях: «тройка» — «жртжбжхон», «колпак» — «хуыссжн худ», «шлафорка» — «бжм-бжджджын хуыссжн куыржт», «горничная» — «лжггадгжнжг чызг». Эти примеры еще раз доказывают, что выбранный переводчиком способ перевода слов-реалий полностью передает национально-специфические особенности, характеризуемые ими.

При переводе художественного произведения, а прозы особенно, возникает одна общая трудность — передача на другой язык образных выражений: пословиц, поговорок. В них, как известно, отражена мудрость и дух народа, его характер и образ мыслей; паремии отражают национально-культурные особенности народов, сходства и различия в их менталитете. Активное использование данных устойчивых речевых конструкций

в художественных произведениях придает текстам красочность, особую стилистическую и эмоциональную окраску, которая непременно должна быть воспроизведена в переводном тексте. Имея в основе обобщенно-переносное значение, они всегда труднопереводимы с одного языка на другой [26]. И здесь должен проявиться талант переводчика, талант находить в своем родном языке эквиваленты таким образом, чтобы перевод представлял собой полноценный художественный факт родной переводчику литературы, а не простое изложение содержания.

При передаче поговорок исходного текста Амбалов прибегает в одном случае к замене исходной паремии паремиологиче-ским аналогом, подходящим по контексту: «суженого конем не объедешь» — «жрцжуи-наг цы уа, уымжн жнж ‘рцжугж хос нжй». В другом случае переводчик использует наиболее распространенный способ передачи паремий оригинала в переводной текст — дословный перевод: «бедность не порок» — «мжгуырдзинад сахъат нжу», «жить не с богатством, а с человеком» [23, 64] — «хъ-жздыгдзинадимж нж царджуы, фжлж аджй-магимж» [24, 283]. Этот способ перевода помог Амбалову сохранить национальный колорит переводимых поговорок.

Итак, повесть А. С. Пушкина «Метель» в переводе Цоцко Амбалова сохранила свои формальные и содержательные признаки, свою национальную специфику. Переводчику удалось воспроизвести дух переводимого текста, стиль произведения гения русской литературы.

1. Ивашин В. В. М. Горький и белорусская литература начала ХХ века. Минск, 1956.

2. Очерк развития осетинской советской литературы. Орджоникидзе, 1967.

3. Амбалов Ц. — переводчик на осет. яз. «Ашик-Кериб» М. Ю. Лермонтова // Научный архив СОИГСИ (далее НА СОИГСИ). Ф. С. Газдановой. Д. 50.

4. НА СОИГСИ. Ф. 10 (Литература). Оп. 1. Д. 3, 4, 6, 10, 12-17, 20-22.

5. Шиллер Ф. Вильгельм Телль. Пер. Ц. Амбалова (первоначальная рукопись-черновик) // НА СОИГСИ. Ф. 10 (Литература). Оп. 1. Д. 9.

6. Шиллер Ф. Вильгельм Телль. Пер. Ц. Амбалова (второй вариант-черновик) // НА СОИГСИ. Ф. 10 (Литература). Оп. 1. Д. 10.

7. Туаллагов А. Д., Туаллагов А. А. Цоцко Бицоевич Амбалов (историко-биографический очерк). мбалты Ц. Удварны хжзнатж/Чиныг саржзта Соттиты Р. Дзжуджыхъжу, 2009. Ф. 412-414.

12. Дзахов И. Б. Зангиев — переводчик Л. Толстого // НА СОИГСИ. Ф. 44 (Литература). Оп. 1. Д. 41.

13. Дзапарова Е. Б. Грис Плиев — переводчик русской классической литературы на осетинский язык (на материале перевода лирических произведений М. Ю. Лермонтова) // Гриш Плиев: поэт, драматург, переводчик. Владикавказ, 2014. С. 126-147.

14. Дзапарова Е. Б. Мастерство переводчика (перевод Х. Д. Цомаевым романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» на осетинский язык) // Б. А. Алборов и проблемы кавказоведения: Материалы региональной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения Б. А. Алборова. Владикавказ, 2006. С. 196-207.

15. Лермонтов М. Ю. Ашик-Кериб. Турецкая сказка // М. Ю. Лермонтов. Сочинения: в 2-х т./Сост. и комм. И. С. Чистовой. М., 1990. Т. 2. С. 447-454.

16. Лермонтов М. Ю. Ашик-Кериб (фжндырдзжгъджг). Туркаг аргъау // Лермонтов М. Ю. Равзжрст уацмыстж. Орджоникидзе, 1981. Ф. 133-141.

17. Миньяр-Белоручев Р. К. Теория и методы перевода. М., 1996.

18. Дзидзоев В. Д. Об одной традиционной ошибке в осетинской этнографии и мифологии // Вестник Владикавказского научного центра. 2012. Т. 12. № 1. С. 10-15.

19. Дзапарова Е. Б. Имена собственные в зеркале художественного перевода // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 5. С. 553.

20. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. 2-ое издание, испр. и доп. М., 1986.

21. Нелюбин Л. Л., Хухуни Г. мбалты Ц. Удварны хжзнатж/Чиныг саржзта Соттиты Р. Дзжуджыхъжу, 2009. Ф. 278-286.

25. Дзапарова Е. Б. Проблема передачи идиом и безэквивалентной лексики в авторском художественном переводе // Известия СОИГСИ. 2011. № 6 (45). С. 69-76.

26. Дзапарова Е. Б. Способы достижения эквивалентности паремий в процессе художественного перевода // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2013. Т. 10. С. 256-265.

114 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 17 (56) 2015

РУССКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА НА СЦЕНЕ И НА УРОКЕ ЛИТЕРАТУРЫ: МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

Результаты получены в рамках выполнения государственного задания Минобрнауки России (Номер для публикаций: 27.7452.2017/8.9)

 

Междисциплинарная интеграция стала неотъемлемой частью современного социокультурного и образовательного пространства в контексте диалога искусств. Выдвинутая в конце ХХ века Б.П. Юсовым идея полихудожественного подхода — творческое развитие ребенка в разных видах художественной деятельности — в начале века ХХI стала приоритетной в практической деятельности преподавателей гуманитарного направления, которые свою профессиональную задачу видели в «раскрытии всех способностей человека, необходимых для творческой деятельности, воплощающей ценности добра, красоты, истины, богатства жизни» [13]. Интеграция и взаимодействие разных видов художественной деятельности и художественного творчества учащихся находится в центре внимания школьного литературного образования, направленного на формирование духовного облика и нравственного ориентира молодого поколения  [3].

Русская литература — часть мировой культуры, одна из величайших и богатейших литератур мира с многовековой историей, давшей человечеству А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.И. Гончарова, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, А.Н. Островского, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, М.А. Булгакова и многих-многих других художников Слова, ставших классиками.

Творческое наследие этих авторов является гордостью русской классической литературы, поскольку в полной мере отвечают критериям, сформулированным В.Ю. Троицким: «К классическим относят произведения, признанные совершенными, самобытными и значимыми в духовном, художественно-эстетическом, идейно-нравственном и философском смысле» [11, 315-316].

Русская классическая литература неотделима от истории русского драматического театра. Театр рассматривается сегодня как значимая часть современного образовательного пространства в рамках предметов гуманитарного цикла: музыки, литературы, танца, изобразительного искусства, истории. Анализ учебных программ по литературе позволяет говорить о том, что литература и театр «соприкасаются теснее, чем другие виды искусства… Взаимодействие театра и литературы как учебная задача в программах, как правило, не ставится»  [5, 38].

Изучение литературы в средней и старшей школе — от древнерусской до современной — направлено не только на привитие любви к чтению, содействие развитию художественного вкуса, но и преобразованию культурно-творческих проявлений одаренности в комплекс креативных качеств личности учащихся. Тем не менее нельзя не согласиться с авторитетным мнением методиста Т.С. Зепаловой, автора широко известного пособия для учителей «Уроки литературы и театр», которая проанализировав значение театра при изучении драматургических произведений в школе и опираясь на многолетний педагогический опыт, утверждала, что «вплоть до «Вишневого сада» А.П. Чехова учащиеся, как правило, остаются преимущественно читателями драматических произведений» [6, 7].

Интеграция литературы и театра, диалог искусств позволяет осваивать разные подходы к анализу произведений искусства Слова. Войти в художественный мир, сотворенный классиком, ощутить его атмосферу, вступить в диалог с писателем, с литературными героями — это путь к развитию одаренности, т.к. современный урок литературы, благодаря инновационным педагогическим технологиям, позволяет повысить культурный и интеллектуальный уровень учащегося. Все чаще в практике учителя встречается литературная медиа игра  [12], переложение словесного образа на язык живописи и музыки, рисование музыки, подбор живописных портретов на «роли» литературных героев, сопоставление музыкальных и литературных образов [14], театр у классной доски [4], просмотр с последующим обсуждением литературно-театральных авторских телепрограмм и многие другие методы и приемы литературного образования. Постижение художественного произведения как искусства Слова в процессе школьного литературного образования ориентировано на возрастную специфику учащихся, на перспективы развития их личности, благодаря оживлению и росту культурных смыслов в собственной душе и собственном творчестве, например, театральном. В своей работе мы исходим из определения А.Ю. Титова: «театральность — это не только комплекс способностей эстетического выражения игровой природы, но и интегративная характеристика личности и социума, участвующая в процессах гармонизации и самоорганизации» [10, 165]. Постановка спектакля у классной доски позволяет учащимся творчески интерпретировать программное произведение, постигая «растущий смысл» (М.М. Бахтин) школьного литературного курса в рамках междисциплинарной интеграции урока и драматического театра. Учащиеся, решившие проявить себя в актерской или режиссерской ипостаси, вступают в диалог с писателем, например, великим русским писателем, сатириком М.Е. Салтыковым-Щедриным. Их авторская интенция под влиянием писательского Слова становится творческой и направлена на интерпретацию романа «Господа Головлевы» (это произведение наряду с сатирическим романом «История одного города» изучается в школьном курсе литературы). Творческая работа над созданием спектакля по литературному произведению состоит из трех этапов:

1) написание режиссерской экспликации будущего спектакля (например, «Господа Головлевы. Лица») или моноспектакля (например, «Аннинька»),

2) написание сценария пьесы для нескольких творчески мотивированных и актерски одаренных учащихся, решившихся выйти на импровизированную сцену у классной доски, или монопьесы, если в классе только один желающий, сыграть на ученической сцене,

3) создание собственно ученического спектакля/моноспектакля, включающего репетиции, сценографию,  сценический костюм, программку, афишу, премьеру. Данная работа по созданию драматической постановки в рамках литературной учебной деятельности позволяет учащимся эффективно преобразовывать культурно-творческие проявления театральной одаренности в комплекс креативных качеств личности.   

Просмотр с последующим обсуждением литературно-театральных авторских телепрограмм позволяет учащемуся возможность совершенствовать и расширить круг общих учебных умений, навыков и способов деятельности, овладение которыми является необходимым условием личностного творческого развития. Одним из наиболее ярких авторских телевизионных программ, обладающим огромным образовательным и методическим эффектом при изучении школьного литературы ХIХ века, помогающим ученику не только понять художественное произведение, но и выразить себя в творчестве — выйти на импровизированную сцену у классной доски в роли литературного героя, является цикл А.М. Смелянского «Растущий смысл, или Приключения классики на русской сцене».

А.М. Смелянский — выдающийся театральный критик, историк театра, автор многочисленных телевизионных программ, которые имеют огромный методический потенциал в школьном литературном образовании: при изучении курса литературы в контексте  истории русского театра ХХ века  («Сквозное действие», «Предлагаемые обстоятельства»), Московского художественного театра («Тайны портретного фойе», «Мхатчики. Театр времён Олег Ефремова», «Театральный лицей»), личностям и творчеству  А.П. Чехова («Михаил Чехов. Чувство целого», «Живёшь в таком климате…»), М.А. Булгакова («Михаил Булгаков. Чёрный снег») и К.С. Станиславского («Константин Станиславский. После моей жизни в искусстве»).  «В программе «Растущий смысл» временной охват — полвека, от «после Сталина» до наших дней. До «оттепели» наш театр проблемы классики в нынешнем ее понимании не знал. Тотальная идеология определяла, куда этой классике следует «расти». Потом возникло некоторое свободное поле, где могли маневрировать и Эфрос, и Любимов, и Ефремов, и Товстоногов, и Захаров, и Фоменко. Классика определилась как одна из самых сложных и важных тем культуры современного» — из интервью А.М. Смелянского газете «Культура» [9].

Телевизионный цикл «Растущий смысл, или Приключения классики на русской сцене», состоящий из 12 серий, послужил интенцией для авторской интегрированной программы «Диалог литературы и театра: от Грибоедова до Чехова» (45 часов, 9-10 класс), которая была направлена не только на изучение программного произведения в контексте театрального искусства, но и на выявление возможностей преодоления узкофункциональной направленности по освоению литературных произведений и теоретико-литературных понятий учащимися на основе целостного характера воспроизведения «акта искусства» (Л. С. Выготский) в интерпретационной учебной деятельности. Сценическая история русской классики от А.С. Грибоедова до А.П. Чехова в культурологически-семиотическом ключе в рамках этого творческого проекта становится для старшеклассников не только  инструментом литературного анализа художественного теста, но и открытием новых интеллектуальных и творческих перспектив.

Диалог литературы и театра. Контексты и лица — 4ч. 

В центре внимания вступительной серии («Введения») цикла «Растущий смысл, или Приключения классики на русской сцене» —  «диалогическая философия» — размышления выдающихся деятелей драматического театра середины ХХ — начала ХХI века о бахтинском концепте «Растущий смысл».

А.С. Грибоедов. Гений и культурные контексты – 3ч.

В центре внимания — серия «Грибоедов. «Горе уму», в которой русский литературный канон рассмотрен не только в контексте пушкинской эпохи, в которой, по авторитетному мнению Ю.М. Лотмана,  «вся мощь национальной жизни сосредоточилась в это время в литературе» [7], но и на знаковых постановках грибоедовской комедии в русском театре ХХ века.

А.С. Пушкин. Я понять тебя хочу – 5ч.  

На основе одноименной серии цикла, посвященной политическим и вневременным вопросам диалога личности и государства, «пространства» власти, «европейского пути» России, художественной и исторической правды в драме «Борис Годунов», в диалогическом контексте рассматривается семиотическая система «золотого века» русской литературы и советской эпохи ХХ века.

М.Е. Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы:  «российский интеллектуальный контекст» и театральное воплощение – 3ч.

На основе серии «Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы: две версии», посвященной знаменитым  версиям постановки романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» на сцене МХАТ имени Горького режиссером Л. Додиным  и спектакле 2005 года МХТ имени А.П. Чехова в постановке К. Серебренникова.

Н.В. Гоголь. Государственная пьеса и государство – 3ч.

На основе серии «Гоголь. Государственная пьеса», посвященной судьбе пьесы Н.В. Гоголя «Ревизор» в режиссерской интерпретации Вс.   Мейерхольда, Г. Товстоногова, В. Мирзоева, В. Фокина, рассматривается «интертекстуальное откровение», возможности и взаимодействия форм диалога.

Н.В. Гоголь и лица, лики, личности – 3ч.

На основе серии «Гоголь. Куда несешься ты?!», посвященной интенсивному восприятию сценичности и внесценичности гоголевской прозы («Мертвые души», «Ревизская сказка», «Шинель») Виктором Станицыным, Анатолием Эфросом, Марком Захарововым, Петром Фоменко, Сергеем Арцибашевым, Юрием Любимовым, Валерием Фокиным, рассматривается художественный мир писателя.

А.Н. Островский. Колумб Замоскворечья – 5ч.

На основе серии «Островский. Мудрецы из Замоскворечья»,  посвященной воплощению «пьес жизни» создателя русского национального театра,  анализируется идейно-образный и художественный мир драматурга на примере  спектаклей «Свои люди сочтемся» в постановке Льва Додина, «Банкрот» Андрея Гончарова, «Доходное место» и «Мудрец» в постановке Марка Захарова.

А.Н. Островский. «Пьесы жизни». Интерпретации – 3ч.

На основе серии «Островский. Птицы небесные» анализируются концептуальные замыслы и воплощения пьес драматурга на русской сцене конца ХХ — начала ХХI вв. («Лес» Кирилла Серебренникова, «Без вины виноватые» и «Лес» в постановке Петра Фоменко, «Правда — хорошо, а счастье лучше» Сергея Женовача).

Ф.М. Достоевский. Проза на сцене -5ч.

На основе серии  «Достоевский. Божедомка»  разбирается театральная версия прозы Ф.М. Достоевского в современном мире, который должен «омыслить все его содержания как одновременные и угадать их взаимоотношения в разрезе одного момента» [1, 33] в выдающихся интерпретациях Льва Додина («Кроткая») и Георгия Товстоногова («Идиот»).

 Ф.М. Достоевский. Бесы на свободе-3ч.

На основе серии «Достоевский. Бесы на свободе» разбирается «литературное осознание» и  металитературный дискурс прозы Ф.М. Достоевского в постановке Льва Додина («Бесы»), Камы Гинкаса  («Играем Преступление» и «Нелепая поэмка»), Сергея Женовача («Мальчики»).

А.П. Чехов. Между прозой и драматургией – 3ч.

На основе серии («Чехов. Жизнь прекрасна?»)  анализируется жизнь и специфические разновидности театрального языка чеховской прозы на современной драматической сцене в режиссерской  интерпретации Камы Гинкаса на примере  трилогии «Дама с собачкой», «Черный монах», «Скрипка Ротшильда».

А.П. Чехов. Культурные смыслы – 5ч.

На основе серии «Чехов. Кто стоит перед Эйфелевой башней?» выдающиеся мастера русской драматической сцены размышляют о «сценическом бытие»  постановок знаменитых чеховских пьес — «Иванов», «Три сестры», «Дядя Ваня» и «Вишневый сад», их новаторстве, жанрово-художественном своеобразии и «вневременной современности».

К каждой из 12 тем были разработаны творческие задания (написание режиссерской экспликации, подготовка театральных эскизов будущего спектакля, создание ученического спектакля или моноспектакля и пр.), которые на примере замечательных образцов театрального искусства, представленных в цикле «Растущий смысл, или Приключения классики на русской сцене», позволяют учащимся по-новому осмыслить и интерпретировать художественный текст.

Просмотр серии «Грибоедов. «Горе уму», в которой анализируются важнейшие постановки грибоедовской комедии «Горе от ума» в русском театре ХХ века позволяет не только  погрузиться в таинственный мир русской литературы благодаря гению театра при создании школьного спектакля «Горе от ума… или Горе уму», но и создает благоприятные условия для возникновения у учащихся «новой гармонии», о которой писала А.А. Ахматова. Просмотр и анализ серии «Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы: две версии» был весьма важным при постановке ученического моноспектакля «Аннинька» (по  роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы»). Другой ученице глубоко проникнуть в художественный образ Аглаи Епанчиной в моноспектакле «Страсти по рыцарю бедному…» (по роману «Идиот») помогла серия «Достоевский. Божедомка».    

Грибоедов, Пушкин, Салтыков-Щедрин, Гоголь, Островский, Достоевский, Чехов на основе семиотики Ю.М. Лотмана и концепции диалога М.М. Бахтина не только стали ближе и понятнее современному школьнику благодаря приглашению к диалогу в рамках авторского цикла А. М. Смелянского, используемого на уроке или внеклассной деятельности по литературе в контексте диалога искусств, но и  при определенных условиях помогали эффективно преобразовывать культурно-творческие проявления одаренности в комплекс креативных качеств личности.  

 

1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. — М.: Советская Россия,1979.
2. Выготский Л.С. Психология искусства. —  М.: Искусство, 1986.
3. Гайсина (Юдушкина) О.В., Подругина И.А., Стукалова О.В. Литературные опыты современных подростков: возможности и перспективы (Часть I). — Педагогика искусства. — 2016. — №4. — С.31-39.
4. Гальчук О.В. Спектакль на уроке литературы. — Смоленск: Маджента, 2013.
5. Егоров О. Театр и литература. Спецкурс для профильных школ. – Искусство в школе. – 2007. — №3. – С.38-42.
6. Зепалова Т.С. Уроки литературы и театр: Пособие для учителей. — М.: Просвещение, 1982.
7. Лотман Ю.М. Пушкин. — С. -Петербург: Искусство — СПБ, 1995. — 847 с.
8. Растущий смысл, или Приключения классики на русской сцене: авторская программа Анатолия Смелянского. — https://tvkultura.ru/about/show/brand_id/32030/
9. Смелянский А.М. Интервью. — Газета «Культура», №38 (7548) 28 сентября — 4 октября 2006
10. Титов А.Ю. Театральное любительство: принципы и методы изучения: монография. – Орел: Орловский гос. ин-т искусств и культуры, 2012.
11. Троицкий В.Ю. Судьбы русской школы. — М., 2010. — С. 315-316.
12. Юдушкина О.В. Литературная медиа игра — путь к развитию одаренности. — Гуманитарное пространство. — 2016. — Т.5. — №4. — С. 577-583.
13. Юсов Б.П. и другие. Виды искусства и их взаимодействие.- ИХО РАО, 2001.
14. Ядровская Е.Р. Чтение как диалог: уроки литературы в основной школе. – СПб.: ООО «Книжный дом», 2011. 

«Классику я не читаю» — Год Литературы

Текст: Наталья Лебедева

Фото: bibliotekamezgore.ru

Любой уважающий себя человек должен обязательно знать классическую литературу, твердят взрослые детям. И вся школьная программа построена на изучении русской и зарубежной классики. Но что на самом деле, по мнению самих подростков, они изучают? Что дают школьные уроки литературы, если, окончив 9 класс, дети видят в русской классике много чего, но только не литературу.

«Классическая литература — корпус произведений, считающихся образцовыми для той или иной эпохи», — именно так большинство 16-летних первокурсников колледжа (гуманитарная специальность) ответили на вопрос, что такое классическая литература.

---

Не удивляйтесь, что именно с этих слов начинается статья в Википедии. Кстати, там есть продолжение, но оно находчивых студентов, умеющих быстро гуглить, не заинтересовало.

---

Однако были и те, кто попытался честно ответить на этот на самом деле непростой для старшеклассников вопрос.

«Самыми популярными, и этому учат как школа, так и Википедия, стали ответы о том, что классическая литература — это нечто эталонное и общепризнанное в качестве несомненной ценности», — объясняет автор исследования, приглашенный преподаватель Департамента иностранных языков Высшей школы экономики, ведущий научный сотрудник лаборатории социокультурных образовательных практик ИСП МГПУ Любовь Борусяк.

Подростки отмечали, что классика никогда не выйдет из моды: «Классическая литература — это искусство и произведение художественной литературы, которое является эталоном для своей эпохи, и она никогда не выйдет из моды».

Или говорили о всемирном признании классики: «Классику отличает признание. Не все классические произведения могут быть интересны каждому, но каждый вне зависимости от своих вкусов и предпочтений считается с ней».

А кто-то вспомнил о том, чему нас учит литература: «Это легендарные произведения прошлого, которые когда-то были популярны за свою красоту. Сейчас это наследие авторов и человечества в целом, потому что

---

в каждом классическом произведении заложен глубокий смысл и иногда какие-нибудь поученья».

---

Естественно ребята акцентировали внимание и на актуальности вопросов и проблем, поднимающихся в классической литературе: «Это произведения, которые не устаревают в течение многих лет и даже веков».

Вроде правильные слова, но вопрос в том, вкладывают ли дети в них какой-то смысл или просто повторяют заученные клишированные фразы.

В отдельную группу Любовь Борусяк выделила ответы, в которых классика предстает как нечто иное: «Литературная классика — это произведения, с отличительными признаками, которые принято называть классикой», «Классика — это классические произведения, выполненные в стиле классики, то есть старинные классические произведения, где нет фантастики, современности. Я отличаю такие произведения от обычных тем, что в простых произведениях есть капли современности, мистики, а в классических произведениях их нет».

Исследователь обращает внимание на то, что из анкеты в анкету сообщается, что

---

классика — это классика, а вот фантастики (мистики, ужасов), то есть того, что интересно читать, в ней нет.

---

И, к сожалению, такой ответ часто заканчивается словами: «Классику я не читаю».

Выяснилось также, что, по мнению 16-летних ребят, классическая литература — это особый жанр, обладающий своими признаками.

«Это художественное произведение, такой жанр. Признаки: 1) Слова (старые русские), 2) Жанр, 3) Непредсказуемость, 4) Добро и зло, 5) Монархизм», «Главное для жанра литературной классики — античность, следование ее образам, подражание ей. Классическое произведение основывается на разуме».

Не забыли опрошенные и о жанровом разнообразии классики: «Я отличаю ее тем что классическая литература чаще всего бывает в форме: романа, повести». «По разным стилям написаны: романтизм, классицизм и другие».

Писали ребята и о том, что классическая литература — это то, что изучают в школе. И о том, что эти произведения были написаны давно:

---

«Первым из писателей был Гомер. Он написал «Одиссею» и «Илиаду».

---

А вот о художественных достоинствах классической литературы, о том, что ее интересно читать, о личном к ней отношении не написал практически никто. За исключением нескольких ответов вот такого типа: «Она несет за собой очень сильное влияние, она точно раскрывает все образы и показывает проблемы нравственные и общественные», «Это произведения, которые выражают глубокий смысл. Отличительным свойством является глубокий, краткий смысл, которого не так легко понять».

«Так чему учит литература в школе? Тому, что классика вечно актуальна, написана давно, образцовая, ее проходят в школе и это не фантастика? Нужно ли для этого изучать ее столько лет?» — спрашивает Любовь Борусяк.

Хороший вопрос для взрослых. Мы готовим детей к итоговому сочинению и натаскиваем к ЕГЭ. Сетуем на то, что дети мало читают и растут необразованными. А может, дело совсем не в детях. И классическая литература — не нравоучительный пережиток прошлого, а удивительно глубокий мир, дорогу в который мы почему-то потеряли. Найти ее несложно, если научить детей читать по-настоящему. Но вот готова ли к этому школа?

Исследование доступно на сайте.

Сайты по русской литературе | СКУНБ им. Лермонтова

Сайты по русской литературе

http://old-russian.narod.ru/ – Древнерусская литература. На сайте представлены основные памятники русской словесности вплоть до XVIII века. Тексты даются либо в переводах, либо без переводов, но в современной орфографии. Произведения «Повесть временных лет», «Слово о законе и благодати», «Хожение игумена Даниила» и др. можно скачать в формате ZIP -> RTF.

http://old-ru.ru/ – Древнерусская литература. Антология – историко-литературный сайт. Вниманию пользователей предложены свыше 400 различных произведений, созданных до XVII века: летописи, жития святых, исторические хроники и документы, сочинения отцов церкви, книги, переведенные с других языков, но имевшие широкое хождение на Руси. В структуру сайта включены разделы: библиографический словарь, краткий словарь древнерусского языка, русский хронограф, великие князья и цари, митрополиты Русской церкви, патриархи Московские и Всея Руси, состав русского духовенства и многое другое. Произведения публикуются в переводах на современный русский язык.

http://www.byliny.ru/ – Русские былины. Цель проекта – открыть для широкой аудитории мир русского былинного эпоса. В разделе «Былины» представлены классические тексты, то есть былины, записанные собирателями XVIII–XX веков в далеких российских селах. В разделе «Честь-Хвала» размещены переложения классических былин на современный язык, сделанные А. Лельчуком. Для удобства в конце каждого переложения дана ссылка на исходную былину, а в конце былин есть ссылка на переложения. Раздел «Персонажи» представляет собой небольшой справочник по основным былинным героям. На «Детской страничке» изложена интересная информация об истории русских былин, написанная специально для юных посетителей сайта. В «Библиотеке» вы можете прочитать интересные книги как по русскому эпосу, так и по истории Древней Руси.

http://roslit.com – Классика русской литературы – электронная библиотека русской классической литературы, где представлено большое собрание классических произведений русских писателей. Все книги предназначены для свободного чтения.

http://www.literaturus.ru/ – LITERATURUS: Мир русской литературы. Здесь вы найдете краткое содержание произведений, характеристики героев, материалы для сочинений, цитаты, тесты, критику и многое другое.

http://feb-web. ru – Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фольклор» (ФЭБ). ФЭБ – полнотекстовая информационная система, включающая произведения русской словесности, библиографию, научные исследования и историко-биографические работы. Основное содержание представлено в электронных научных изданиях (ЭНИ), каждое из которых посвящено отдельному автору (Пушкин, Лермонтов и др.), жанру (былины, песни и др.) или произведению («Слово о полку Игореве» и др.) Особенности ФЭБ: точность представления и описания информации, системность формирования, развитые средства навигации и поиска.

http://www.rl-critic.ru/about.html – Русская литературная критика. Сайт создан по инициативе и при участии заведующей кафедрой русской литературы Череповецкого государственного университета, доктора филологических наук, профессора Н. В. Володиной. В настоящее время поддержка сайта осуществляется Борисом Ореховым. Рубрики сайта: «Курс критики (ВУЗ)», «Работы критиков», «Новая критика», «Статьи», «Ссылки».

http://mognb.narod.ru/el-resurs/lit-premii.htm#_Toc215243686 – Литературные премии России – информационный сборник-путеводитель на страничке сайта Московской областной государственной научной библиотеки им. Н. К. Крупской, который поможет пользователям в получении краткой справки о литературных премиях России. Систематизация материала в путеводителе осуществлена по видам премий и состоит из девяти разделов: «Премии дореволюционной России», «Государственные премии СССР и РСФСР», «Государственные премии РФ», «Негосударственные премии», «Именные литературные премии», «Премии союзов писателей», «Региональные литературные премии», «Премии в области фантастики» и «Премии по детской литературе». После основной информации по каждому разделу расположены ссылки на сайты той или иной премии. Охватывается период с 1992 года по 2008 год. Имеются хронологический, алфавитный, именной указатели и указатель географических названий.

10 российских романов, которые стоит прочитать перед смертью

Белорусский писатель и журналист Светлана Алексиевич получает Нобелевскую премию по литературе в условиях политической нестабильности у себя дома, а президент России Владимир Путин продолжает сбрасывать бомбы в Сирии, и белорусы, и россияне имеют много чего подумайте о тех днях.

Обе нации поступят правильно, если выйдут за рамки своих идеологических разногласий и последуют примеру поколений читателей, которые в тяжелые времена обращались к шедеврам русской литературы за утешением, пониманием и вдохновением.Фактически, учитывая нынешнее состояние мира, всем нам было бы полезно последовать этому примеру.

Все представленные ниже 10 художественных произведений являются признанными классиками русской литературы. За исключением, возможно, книги Улицкой «Похороны », опубликованной совсем недавно, все эти книги выдержали испытание временем. Что их объединяет, так это великолепные истории, художественное мастерство и оригинальность, а также способность вовлекать читателей в глубокие личные размышления о наиболее важных жизненных вопросах.Эти книги заставят вас думать, чувствовать и расти как человеческое существо. «Сначала прочтите лучшие книги, — однажды предупредил Генри Дэвид Торо, — иначе у вас может не быть возможности их прочитать». Итак, вот они, некоторые из лучших русских книг, которые я предлагаю вам сначала прочитать:

Евгений Онегин (1833) Александра Пушкина

В этом менее известном шедевре русской фантастики Александр Пушкин сочетает захватывающую историю любви, энциклопедия русской жизни начала XIX века и одна из самых остроумных социальных сатир, когда-либо написанных. И делает он это исключительно в стихах! Этот роман в стихах, одновременно игривый и серьезный, ироничный и страстный, является отправной точкой для большинства учебных курсов по современной русской литературе, потому что в нем Пушкин создает шаблон почти для всех тем, типов персонажей и литературных приемов, которые появятся в будущем. Русские писатели будут опираться на это. Не случайно Пушкина часто называют отцом современной русской литературы, а «Евгений Онегин» считается его наиболее представительным произведением.

Герой нашего времени (1840) Михаил Лермонтов

Часто называемый «первым психологическим романом России» Герой нашего времени рассказывает историю Печорина, молодого, харизматичного, распутного бунтаря. беспричинно, который восхищает и тревожит читателей более полутора веков. Роман состоит из пяти взаимосвязанных историй, которые проникают в сложную душу Печорина с разных точек зрения. В результате получился незабываемый портрет первого антигероя русской литературы, который оставляет на своем пути след разрушения, даже если он очаровывает и очаровывает как персонажей, так и читателей.

Отцы и дети (1862) Ивана Тургенева

Этот глубоко проникновенный поэтический роман тонко отражает социальные и семейные конфликты, которые возникли в начале 1860-х годов, во время великих социальных потрясений в России. Книга вызвала журналистскую бурю своим мощным изображением Базарова, стального и страстного молодого нигилиста, который сегодня так же узнаваем, как и во времена Тургенева.

Война и мир (1869) Льва Толстого

Эта эпическая сказка, которую критики часто называют величайшим романом из когда-либо написанных, прослеживает судьбы пяти аристократических семей, переживших войну России с Наполеоном в начале XIX века. век. Война и мир — это много вещей: это история любви, семейная сага и военный роман, но по своей сути это книга о людях, пытающихся найти свою опору в разрушенном мире, и о людях, пытающихся создать осмысленная жизнь для себя в стране, раздираемой войной, социальными переменами и духовной неразберихой. Эпос Толстого одновременно и настойчивый моральный компас и воспевание глубокой радости жизни — это и русская классика нашего времени.

Братья Карамазовы (1880) Федора Достоевского

В этой эмоционально и философски насыщенной истории отцеубийства и семейного соперничества Достоевский исследует темы веры, зла и смысла так же глубоко, как и любой русский писатель.Роман описывает разные мировоззрения трех братьев Карамазовых — монаха Алеши, чувственного Дмитрия и интеллигентного Ивана, а также их развратного отца, чье загадочное убийство и его расследование стали в центре захватывающей последней трети книги. Роман.

Доктор Живаго (1959) Борис Пастернак

Этот исторический роман, вдохновленный Войной и миром , рассказывает историю поэта-врача Юрия Живаго, который изо всех сил пытается найти свое место, свою профессию и свою артистический голос среди потрясений русской революции.« Доктор Живаго » — шедевр запоминающейся прозы, столь же красивой, как и российская сельская местность, которую он изображает, отправляет читателя в путешествие любви, боли и искупления через одни из самых суровых лет 20-го века.

Тихий Дон (1959) Михаил Шолохов

Этот эпический исторический роман, который часто сравнивают с Война и мир , прослеживает судьбу типичной казачьей семьи на протяжении бурного десятилетнего периода, начиная с до начала Первой мировой войны до кровавой гражданской войны, последовавшей за русской революцией 1917 года.Российская история начала 20 века оживает в хорошо развитых и общительных персонажах Шолохова, которым приходится бороться не только с осажденным обществом, но и с злополучными романами, семейными распрями и тайным прошлым, которое все еще преследует настоящее.

Жизнь и судьба (1960) Василий Гроссман

Этот обширный эпос делает для советского общества середины 20 века то же, что Война и мир сделал для России 19 века: он переплетается с историей об эпохальном событии, ужасающая осада Сталинграда во время Второй мировой войны, с частными историями персонажей из всех слоев общества, чьи жизни жестоко искоренены силами войны, террора и советского тоталитаризма.

Один день из жизни Ивана Денисовича (1962) Александра Солженицына

Этот короткий, душераздирающий, но странно обнадеживающий шедевр рассказывает об одном дне из жизни обычного заключенного советского трудового лагеря. которых в Советском Союзе были десятки миллионов. Основанная на личном опыте Солженицына как одного из этих заключенных, эта книга подлинна, полна богатых деталей и лишена сентиментальности, усиливающей ее мощное эмоциональное воздействие.

Похороны (2002) Людмилы Улицкой

Этот англоязычный дебют одного из самых известных романистов современной России описывает причудливые и трогательные взаимодействия между яркой группой русских эмигрантов, живущих в Нью-Йорке, которые посещают ложе Алика, неудачливого, но любимого всеми художника. Причудливый и острый, The Funeral Party исследует два самых больших «проклятых вопроса» русской литературы: как жить? Как умереть? — как они разыгрываются в крошечной душной квартире на Манхэттене в начале 90-х.

Эндрю Д. Кауфман, специалист по русской литературе из Университета Вирджинии, является автором книги Дайте войне и миру шанс: толстовская мудрость для тревожных времен, , изданной Simon & Schuster .

Великих произведений русской литературы, которые должен прочитать каждый

Есть определенные книги, которые всегда входят в списки «книг, которые вы должны прочитать» и тому подобное, и обычно это две книги: старые и сложные. В конце концов, новый популярный бестселлер этой недели часто легко читать по той простой причине, что он является частью текущего духа времени — вам не нужно очень много работать, чтобы получить рекомендации и понять отношения более или менее интуитивно.Даже самые амбициозные книги на полках магазинов сейчас достаточно легко «достать», потому что есть знакомые аспекты стиля и идей, такие тонкие вещи, которые делают что-то свежим и актуальным.

Книги в списках «обязательных к прочтению», как правило, не только глубокие и сложные литературные произведения, но и более старые произведения, которые выдержали испытание временем по той очевидной причине, что они лучше, чем 99% опубликованных книг. Но некоторые из этих книг также не просто сложны и трудны, они очень, очень длинные .Будем откровенны: когда вы начинаете описывать книги как сложные, сложные и длинные , вы, вероятно, имеете в виду русскую литературу.

Мы живем в мире, где «Война и мир» часто используется как общее сокращение для чрезвычайно длинного романа «», в конце концов — вам не обязательно читать книгу, чтобы получить ссылку. И еще, надо прочитать книгу. Русская литература долгое время была одной из самых богатых и интересных ветвей литературного древа, вот уже два столетия она снабжает мир невероятными фантастическими романами — и продолжает это делать.Потому что, хотя этот список русской литературы, которую необходимо прочитать, включает в себя множество классиков 19 ^-го -го века, есть также примеры из 20-го ^-го -го и 21 ^-го -го века — и все это книги, которые вы действительно , действительно надо читать.

«Братья Карамазовы» Федора Достоевского

Споры о том, какой роман является величайшим из произведений Достоевского, могут доходить до безумия, но «Братья Карамазовы» всегда в ходу. Это сложно? Да, в этой обширной истории об убийстве и похоти много нитей и тонких связей, но … это рассказ об убийстве , и похоти . Это очень весело, о чем часто забывают, когда люди обсуждают удивительный способ, которым Достоевский сочетает философские темы с некоторыми из лучших персонажей, которые когда-либо появлялись на странице.

«День опричника» Владимира Сорокина

Западные читатели часто неправильно понимают то, как прошлое сообщает о настоящем России; это нация, которая может проследить многие из своих нынешних взглядов, проблем и культуры на столетия до времен царей и крепостных.Роман Сорокина рассказывает о правительственном чиновнике, который пережил день стандартного террора и отчаяния в будущем, в котором была восстановлена ​​Российская империя, — концепция, которая находит отклик у современных россиян.

«Преступление и наказание», Достоевский Федор

« Другой невероятная классика» Достоевского — это глубокое исследование российского общества, которое остается удивительно своевременным и вечно гениальным. Достоевский намеревался исследовать то, что он считал присущей России жестокостью, рассказывая историю человека, который совершает убийство просто потому, что он считает это своей судьбой, а затем медленно сходит с ума от чувства вины.Спустя более века это все еще остается сильным опытом чтения.

Ольга Грушина «Сказочная жизнь Суханова»

Роман Грушина не привлекает такого же внимания, как, скажем, «1984», но он так же ужасен, как описывает, каково жить в условиях антиутопической диктатуры. Суханов, когда-то восходящий художник, отказывается от своих амбиций, чтобы следовать линии Коммунистической партии и выжить. В 1985 году, старик, который выжил благодаря невидимости и строгому соблюдению правил, его жизнь — это пустая оболочка, лишенная смысла — призрачное существование, где он не может вспомнить чье-то имя, потому что это просто не имеет значения.

«Анна Каренина» Льва Толстого

Роман Толстого о романтических и политических связях трех пар, начиная с его вечнозеленой вступительной строки о счастливых и несчастливых семьях, остается удивительно свежим и современным. Отчасти это связано с универсальными темами социальных изменений и тем, как люди реагируют на меняющиеся ожидания — то, что всегда будет иметь значение для людей любой эпохи. И отчасти это связано с тем, что роман сосредоточен на сердечных делах.Какой бы аспект ни привлекал вас, этот насыщенный, но красивый роман стоит изучить.

«Время: Ночь» Людмилы Петрушевской

Эта насыщенная и мощная история представлена ​​в виде дневника или журнала, найденного после смерти Анны Андриановны, в котором подробно описывается ее все более мрачная и отчаянная борьба за сплочение своей семьи и ее поддержку, несмотря на их некомпетентность, невежество и отсутствие амбиций. Это история современной России, которая сначала удручает, а потом становится только хуже, но по пути проливает свет на некоторые фундаментальные истины о семье и самопожертвовании.

«Война и мир» Льва Толстого

Невозможно обсуждать русскую литературу, не упомянув шедевр Толстого. Современные читатели часто забывают (или никогда не догадываются), что этот роман был взрывоопасным событием в литературе, экспериментальным произведением, разрушившим многие прежние правила, касающиеся того, что было, а что не было романом, что было, а что нельзя. Вы можете подумать, что эта история, действие которой происходит во время и после наполеоновской войны — войны, в которой Москва была так близка к захвату французского диктатора — является примером скучной старой литературы, но вы не могли бы ошибиться.Эта книга остается вдохновляющей изобретательностью, которая с тех пор повлияла почти на все крупные романы.

«Слинкс» Татьяны Толстой

Если вы думаете, что русская литература — это сплошные бальные залы XIX века и старомодные речевые образы, вы не слишком внимательно смотрите. Действие эпического фантастического произведения Толстой происходит в будущем после того, как «Взрыв» уничтожил почти все — и превратил небольшое количество выживших в бессмертных, единственных, кто помнит мир раньше.Это увлекательная и мощная работа идей, которая освещает не только то, как россияне видят будущее, но и то, как они видят настоящее.

Лев Толстой «Смерть Ивана Ильича»

Есть что-то первобытное и универсальное в этой истории успешного и уважаемого государственного чиновника, который начинает испытывать необъяснимую боль и постепенно осознает, что умирает. Неустрашимый взгляд Толстого следует за Иваном Ильичом на его пути от легкого раздражения к беспокойству, к отрицанию и, наконец, к принятию, не понимая, почему это с ним происходит.Такие истории останутся с вами навсегда.

«Мертвые души» Николая Гоголя

Если вы хотите понять русскую культуру в каком-либо смысле, вы можете начать здесь. История Гоголя касается чиновника поздней царской эпохи, которому было поручено путешествовать от поместья к поместью и расследовать мертвых крепостных (душ титула), которые до сих пор значатся в документах. Обеспокоенный тем, что Гоголь считал окончательным упадком российской жизни в то время (всего за несколько десятилетий до революции, разрушившей статус-кво), здесь много чернильно-черного юмора и откровенный взгляд на то, какой была раньше жизнь в России. современность.

Мастер и Маргарита, Михаил Булгаков

Подумайте вот о чем: Булгаков знал, что за написание этой книги его могут арестовать и казнить, но все равно написал ее. Он сжег оригинал в ужасе и отчаянии, а затем воссоздал его. Когда он был наконец опубликован, он был настолько отредактирован и подвергнут цензуре, что едва ли походил на настоящую работу. И все же, несмотря на пугающие и клаустрофобные обстоятельства его создания, «Мастер и Маргарита» — это мрачно-комичное гениальное произведение, из тех книг, где Сатана — главный герой, но все, что вы помните, — это говорящий кот.

Иван Тургенев «Отцы и дети»

Как и многие произведения русской литературы, роман Тургенева посвящен меняющимся временам в России и расширяющейся пропасти между поколениями, да, отцов и сыновей. Это также книга, которая выдвинула концепцию нигилизма на передний план, поскольку в ней прослеживается путь молодых персонажей от резкого отказа от традиционной морали и религиозных концепций до более зрелого рассмотрения их возможной ценности.

«Евгений Онегин» А.С. Пушкина

На самом деле стихотворение, но удивительно сложное и длинное, «Евгений Онегин» предлагает мрачный взгляд на то, как общество порождает монстров, вознаграждая за жестокость и эгоизм. Хотя сложная схема рифм (и тот факт, что это вообще стихотворение) может сначала оттолкнуть, Пушкин мастерски справляется с этим. Если вы дадите истории половину шанса, вы быстро забудете о формальных странностях и погрузитесь в историю скучающего аристократа начала 19, ^-го, -го века, эгоцентризм которого заставляет его потерять любовь всей своей жизни.

Михаил Александрович Шолохов «Тихий Дон»

Россия, как и большинство империй, была страной, состоящей из множества различных этнических и расовых групп, но самая известная русская литература происходит из более однородной демографической группы.Уже одно это делает этот роман, получивший Нобелевскую премию по литературе в 1965 году, обязательным к прочтению; рассказывая историю казаков, призванных на войну в Первую мировую войну, а затем и в революцию, он предлагает сторонним взглядам как на захватывающую, так и познавательную картину.

«Обломов» Иван Гончаров

Жгучее обвинение аристократии России 19 ^— веков, главный герой настолько ленив, что едва выбирается из постели, прежде чем вы уже хорошо читаете книгу. Веселый и наполненный умными наблюдениями, самым ярким аспектом Обломова является его полное отсутствие характерной дуги — Обломов хочет, чтобы ничего не делал, и считает бездействие триумфом самоактуализации.Вы не прочтете еще один такой роман.

«Лолита» Владимира Набокова

Все знакомы с основным сюжетом этой книги, до сих пор часто считается порнографическим или, по крайней мере, морально несостоятельной сегодня. Что захватывает в этой истории о педофиле и безумных шагах, на которые он идет, чтобы завладеть молодой девушкой, которую он называет Лолита, так это то, как она дает представление о том, как россияне видели остальной мир, особенно Америку, и в то же время блестящий роман, неудобный сюжет которого вызывает резонанс и беспокоит именно потому, что легко представить, что это происходит на самом деле.

«Дядя Ваня» Антона Чехова

Пьеса, а не роман, а ведь читать чеховского «Дядю Ваню» почти так же хорошо, как смотреть его спектакль. История о пожилом мужчине и его молодой очаровательной второй жене, которые посетили сельскую ферму, которая их поддерживает (с тайным намерением продать ее и выдать титульного шурина, управляющего имением), на первый взгляд, обычна. и даже в стиле мыльной оперы. Исследование личностей и тщеславия приводит к неудачной попытке убийства и печальному, задумчивому финалу, который объясняет, почему эту пьесу продолжают ставить, адаптировать и ссылаться на нее сегодня.

«Мать» Максима Горького

Как говорится, ретроспективный взгляд — 20/20. В 1905 году в России произошло восстание и попытка революции, но она не увенчалась успехом, хотя вынудила царя пойти на компромисс по нескольким вопросам и тем самым подготовила почву для падения ослабленной империи. Горький исследует те хрупкие годы, предшествовавшие падению монархии, с точки зрения тех, кто поддерживал революцию, не зная, куда она их приведет, потому что никто из нас в данный момент не может знать, к чему ведут наши действия.

«Доктор Живаго» Бориса Пастернака

Роман Пастернака, который иногда считают исключением, представляет собой две вещи одновременно: завораживающую историю любви, действие которой разворачивается на поистине эпической исторической основе, и проницательный и хорошо наблюдаемый взгляд на русскую революцию со стороны. Проницательный и объективный образ Пастернака в изображении различных сил, развязанных в России в 1917 году, настолько обеспокоил власти того времени, что роман пришлось тайно вывезти из США.С.С.Р. для того, чтобы быть опубликованным, и остается сегодня как прекрасно написанной историей, так и захватывающим взглядом на мир, который меняется прямо на глазах у людей.

К годовщине Февральской революции «

Vintage» выпустили новые красивые издания русской классики

Шесть новых красочных винтажных изданий русской классики, сделанных из русского текстиля, вставленного в русский текстиль. | Предоставлено издателем

В издательстве представлены новые прекрасные дизайны шести классических произведений русской литературы, изданных в преддверии 100-летия Февральской революции в этом году.

«Анна Каренина» художника Льва Толстого | Предоставлено Vintage Books

В этой серии вечные дореволюционные классические произведения Анна Каренина, Война и мир и Преступление и наказание связаны с тремя не менее замечательными романами советской эпохи: «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Врач» Бориса Пастернака. Живаго, Жизнь и судьба Василия Гроссмана. Если когда-либо возникало сомнение в непреходящем величии русской литературы, эта подборка должна положить конец этому.

Яркие дизайны были созданы креативным директором Vintage Сюзанн Дин, которая в очередной раз продемонстрировала свой утонченный вкус в этих вопросах.Эти книги были созданы с помощью основателя Библиотеки дизайна в Нью-Йорке Сьюзан Меллер, и им удалось выделиться среди множества других изданий (уверяю вас).

Отказавшись от любой визуализации персонажей или обстановки романов («Я считаю, что большинство людей предпочли бы обложку, которая намекает на содержание и позволяет им заполнить некоторые пробелы, а не все по буквам»), Дин вместо этого предпочел использовать разнообразие русского текстиля XIX и XX веков. Смешение этих узоров позволило ей добавить тонкие намеки на общее настроение работ и стандартизировать серию с помощью смелой, красочной эстетики.

Мастер и Маргарита | Любезно предоставлено Vintage Books

Текстиль, как сказала мне Сьюзан Меллер, по большей части был произведен в России в конце 19-го века и нанесен валиком на хлопчатобумажной ткани для экспорта на «базары Узбекистана, в такие города, как Бухара. Самарканд и Ташкент ». Как она пояснила:

«[Эти ткани] использовались в качестве подкладочного материала для узбекской одежды.Например, фруктовый узор на обложке Anna Karenina представлял собой подкладку в полный рост красивого шелкового парчового халата (парча также производилась в России). Основной цветочный узор на Доктор Живаго был спрятан внутри рукава узбекского шелкового халата икат . Дизайн обложки «Преступление и наказание» начала ХХ века напоминает оп-арт 1960-х годов и использовался в качестве подкладки роскошного мальчишеского пальто из русской шелковой парчи с обернутыми золотом нитками.

Между тем конструктивистские узоры, использованные на картинах «Жизнь и судьба» и «Мастер и Маргарита» , были созданы в советское время и поэтому полностью геометрически. По ее словам, на национализированных текстильных фабриках, где они печатались, «идея заключалась в создании дизайна без каких-либо узнаваемых объектов, чтобы способствовать новому эгалитарному обществу. Даже цветочные композиции отсутствовали ».

Преступление и наказание | Любезно предоставлено Vintage Books

Цветочный или без цветочного орнамента, безусловно, следует согласиться со Сьюзен Меллер, когда она хвалит эти издания за их захватывающий дизайн.Как ее опытный глаз склонен сказать: «Подобно узбекским халатам, из которых изначально были созданы эти узоры, смесь цветов и узоров прекрасно сочетается друг с другом, что наши глаза не привыкли видеть».

Если, к лучшему или к худшему (то есть по историческим и политическим причинам), 2017 год действительно характеризуется сильным русским уклоном, это, по крайней мере, повод для нас упиваться великой литературной традицией страны. Будь то их превосходный дизайн или сокровища, которые они хранят, эти издания в этом отношении полностью подходят для этой цели.

• Более подробную информацию о серии можно найти на веб-сайте Vintage ЗДЕСЬ

Russian Classics (English Translations) (Лос-Альтос, Калифорния)

Поскольку русский образованный класс размышлял о прошлом и настоящем России, его внимание обратилось на Православную Церковь. Однако независимо от того, считалась ли она искупительной силой (Гоголь и Достоевский) или силой угнетения (Герцен и Белинский), Церковь с ее учением, аскетизмом и дисциплиной оставалась большей частью непонятной для того времени. — преобладающая светская мысль, неважно дружелюбная или критическая.Поэтому для самой Церкви настало время ответить на вопросы любознательных мирян. В преддверии Великого поста на наших мартовских и апрельских мероприятиях мы будем рассматривать некоторые свидетельства из первых рук русских XIX века — отшельников, подвижников и учителей Церкви — которые посвятили свою жизнь совершенству во Христе.

«О постижении Святого Духа», проповедь старца Серафима Саровского, вместе с рассказом о чуде, которое он сотворил после ее произнесения, стала одним из основополагающих русских духовных текстов XIX века, которые помнят и знают далеко за пределами паства православной церкви.Его можно найти здесь: http://www.1260.org/Mary/Text/Text_Seraphim_of_Sarov_On_Acquisition_of_the_Holy_Spirit_en.htm (полный текст в римско-католической библиотеке)
https://en.wikipedia.org/wiki/Seraphim_of_Sarov (a bio_Sarov также доступен по первой ссылке)

«Путь пилигрима», путеводитель и путеводитель по непрекращающейся молитве, написанный неизвестным автором (предположительно одним из старейшин Оптинского монастыря), также попал в свет. через языки и деноминации. Переведенный на английский священником англиканской церкви, он стал мировой классикой в ​​конце XIX века.«Фрэнни и Зуи» Дж. Д. Сэлинджера сосредоточена вокруг современного восприятия этой книги.
https://www.amazon.com/Way-Pilgrim-Continues-His-ebook/dp/B001SAR5B8/ (Kindle)
https://desertfathers. webs.com/thewayofthepilgrim.htm (отсканированный текст обеих частей)
https://en.wikipedia.org/wiki/The_Way_of_a_Pilgrim

Два приведенных выше источника являются нашей целью чтения для этого мероприятия. Если вы хотите забегать вперед, то целью нашего чтения в апреле станет сборник произведений святителя Игнатия (Брянчанинова), военного инженера, священника, епископа, отшельника и самого плодовитого писателя-подвижника русской церкви XIX века.Среди нескольких томов, переведенных Николаем Котаром и выпущенных Holy Trinity Publications, мы остановимся на одном под названием «Убежище», как на наименее техническом и самом легком для начала:
https://www.amazon.com/Refuge- Anchoring-Complete-Ignatius-Brianch-ebook / dp / B082CJFLK9 / (Kindle; также доступна мягкая обложка)
https://www.holytrinitypublications.com/refuge-ignatius-brianchaninov
(«Поля» и «Арена» относительно больше сосредоточено на дисциплине церкви и монашеской жизни.)

Ссылка для встречи: https://zoom. us/j/5027419686?pwd=M3pHUXY0d2MveTk5dUVGbGVSdzE4Zz09
Чтобы присоединиться по телефону, наберите:
[замаскировано] (идентификатор встречи) [замаскировано] # (пароль) [замаскировано

пассажиров пригородных поездов могут скачивать бесплатные электронные книги русских классиков во время езды в московском метро

Изображение Zigurds Zakis

Говорят, что фашизм Муссолини заставил итальянские поезда ехать вовремя. Между тем, похоже, что коммунисты и посткоммунистические автократы сделали утреннюю поездку в метро в России чем-то вроде культурного опыта.

Как вы можете видеть ниже, Советский Союз спроектировал станции московского метро как подземные дворцы, украшенные «высокими потолками, витражами, мозаиками и люстрами». (Смотрите галерею фотографий здесь.) Совсем недавно градостроители открыли станцию ​​метро Достоевская, более строгую станцию, где можно увидеть черно-белые мозаики сцен из романов Федора Достоевского — Преступление и наказание, Идиот и Братья Карамазовы . Несколько спорно, мозаики изображают довольно жестокие сцены.На одной стене «Индепендент» пишет: «Раскольников из« Преступления и наказание »размахивает топором над пожилой ростовщицей Аленой Ивановной и ее сестрой, жертвами его убийства в романе. Рядом персонаж из «Демонов» приставляет пистолет к виску ». Нет ничего лучше, чем противостоять убийству и самоубийству в утренней поездке на работу.

Если эти мрачные сцены не кажутся вам знакомыми, не волнуйтесь. В конце прошлого года в московском метрополитене была запущена пилотная версия, по которой пассажиры московского метро со смартфонами и планшетами могут бесплатно скачать более 100 классических русских произведений. Путешествуя от станции к станции в вагонах метро, ​​оборудованных бесплатным Wi-Fi, незнакомые люди могут читать тексты Достоевского, Толстого, Чехова, Пушкина, Булгакова, Лермонтова, Гоголя и других. Возможно, это ослабит растущую инфляцию.

Связанное содержание:

Цифровой Достоевский: скачать бесплатные электронные книги и аудиокниги основных произведений русского писателя

Полное собрание сочинений Льва Толстого онлайн: в новом архиве 90 томов бесплатно предоставят

Стивен Фрай описывает шесть российских писателей в новом документальном фильме Российская открытая книга

Сюзанна Дин о создании новой винтажной русской классики серии

Я любил работать над этой классикой. Мастер и Маргарита — одна из моих любимых книг, и я ухватился за этот шанс.

Часто классика дает больше свободы в дизайне, чем новые книги. Обратной стороной является то, что уже существует так много версий этих названий. Я смотрел прошлые обложки, чтобы ничего не копировать.

Эти названия существовали во многих форматах на протяжении многих лет, поэтому мне пришлось подумать, что я могу сделать, чтобы привлечь читателей к нашим новым изданиям. Я действительно хотел создать серию, которую читатели будут ценить, собирать и хранить.

Я не визуализировал персонажей для этих обложек, так как хотел, чтобы читатель представлял, как персонажи выглядят сами. Я считаю, что большинство людей предпочли бы обложку, которая намекает на содержание и позволяет им заполнить некоторые пробелы, а не с объяснением. Я искал что-то, что могло бы передать суть романов и передать ощущение эпохи и места. Я также хотел, чтобы серия была свежей и современной.

Мой рабочий процесс всегда начинается с исследования.Я собираю различные визуальные образы и наклеиваю их на стены своего офиса. Из этого обычно следует вдохновение.

Для этих обложек я смотрел блестящие и красивые проекты русского авангардного театра и Русских балетов Дягилева. С 1913 по 1933 год ведущие художники и дизайнеры, в том числе Родченко, Экстер, Лисицкий, Попова и Степанова, получили заказы на создание декораций и костюмов.

Еще посмотрел русскую графику. Я использовал большую часть этого отрывка, когда писал великолепный роман Джулиана Барнса « Шум времени ».

В процессе исследования меня все больше и больше интересовало сочетание различных узоров, характерных для традиционной русской одежды. Этот богемный образ, должно быть, вдохновил коллекцию Valentino (внизу слева). Российский текстильный дизайнер Оля Томпсон (внизу справа) известна тем, что экспериментирует со смешиванием этнического и современного западного дизайна, чтобы создать что-то новое. Напротив, советский дизайн Экстер (красное платье) и Поповой (черное платье) был резким, смелым и графическим.

Действие романов происходит как в послереволюционной, так и в дореволюционной России. При создании моей серии это нужно было учитывать.

В этот период было множество стилей от более традиционных вышивок цветов до геометрических узоров Советской России Степановой и Поповой.

Я решил, что русский текстиль позволит мне включить узор в дизайн, чтобы вызвать ощущение места и эпохи без повествования. Почти весь текстиль, используемый в дизайне обложек, происходит из коллекции Сьюзан Меллер, автора и основателя The Design Library , Нью-Йорк.

Казалось, что идея собрать смесь узоров возникла естественным образом. Мало того, что дизайн имел свои маршруты в традиционном костюме, но он позволил мне поэкспериментировать с более сложным посланием, чем можно было бы передать одной тканью. Смесь тканей напоминала как до-, так и послереволюционную Россию в дизайне Doctor Zhivago . Я попробовала разместить сложную старую этикетку, которую собрала, на макет ткани Anna Karenina .На удивление это сработало, и это повлияло на дизайн других этикеток.

Что делает сериал таким привлекательным? Как дизайнер, вы должны унифицировать и стандартизировать всю серию, не теряя индивидуальности и смысла каждой книги. Иногда дизайн может выглядеть даже более привлекательно при просмотре серии.

Мой любимый дизайн — The Master и Maragrita . Я очарован центральным узором с его красно-белыми плавающими шарами. Я также не могу не обрадоваться контрастным узорам, которые я спрятал на внутренней стороне каждой из обложек.

Серия Русская Классика (Издательство Прогресс)

РОССИЙСКАЯ КЛАССИКА СЕРИИ (ПРОГРЕСС ИЗДАТЕЛЬСКИ) — КОНТРОЛЬНЫЙ СПИСОК
Серия Примечание: «В 1973 году Издательство« Прогресс »начало публикацию серии « Русская классика ». Эта серия предложит читателю английские переводы романов таких известных писателей, как Тургенев Герцен, Гончаров, Достоевский, Писемский, Лев Толстой, поэзия Пушкина и Лермонтова, резкая сатира Гоголя и Салтыкова-Щедрина, блестящие рассказы Чехова, Лескова и Короленко.В него также войдут антологии русской поэзии XVIII – XX веков и сборники рассказов и пьес других великих поэтов и писателей XIX века. Книги будут содержать иллюстрации известных художников прошлого и настоящего. Каждый том будет сопровождаться вступительной статьей »- аннотации издателя

Дата / Автор / Название / Прочие сведения

1973
Антон Павлович Чехов
Избранные произведения в двух томах.
Том I: Проза. Том II: Пьесы.

1974
Иван Тургенев
Три рассказа (Ася, Первая любовь, Весенние потоки)

Николай Лесков
Очарованный странник и другие истории
Джордж Ханна Ханна, тр.

Александр Пушкин
Избранные произведения в двух томах.
Том I: Поэзия. Том II: Проза.

Иван Сергеевич Тургенев
Отцы и дети: дворянское гнездо.Романы.

1975
Иван Гончаров
Та же старая история

Лев Толстой
Рассказы

М. Салтыков-Щедрин
Головлёвы: Роман 9mon14 9011 9011

03 Избранные произведения

Федор Достоевский
Оскорбленные и униженные (2-е изд. )

Лев Толстой (т.е. Лев Толстой)
Анна Каренина (в двух томах)
Маргарет Веттлин, тр./ под ред.

1977
Федор Достоевский
Рассказы

1978
Владимир Галактионович Короленко
Избранные рассказы

Алексасндр Герцен
Кто виноват? Роман в двух частях
Маргарет Веттлин, тр.

1979
Иван Алексеевич Бунин
Рассказы и стихи
Плюс сочинение Александра Твардовского «Про Бунина»

Иван Сергей Тургенев
Зарисовки охотника

evy Роман в четырех частях с эпилогом. В двух томах.
Юлиус Катцер, тр.

Николай Гоголь
Николай Гоголь: Подборка
Кристофер Инглиш, тр.

1981
—

1982
Иван Сергеевич Тургенев
Рассказы и стихи в прозе

Федор Достоевский
Идиот: роман в двух книгах

Era Books
Я коллекционирую советские книги

Те старые книги Советского Союза

Мир книги | Книги советской эпохи

Иллюстрации из некоторых советских книг

Воспоминания красного сорта

СовтЛит

Поделиться страницей:

Автор: Дэвид Пол Вагнер
(Дэвид Пол Вагнер в Google+)

.