Zvukobook.ru - Первый аудиокнижный | Хатынская повесть алесь адамович: Алесь Адамович, Хатынская повесть – читать онлайн полностью

Содержание

Книга Хатынская повесть читать онлайн Алесь Адамович

Алесь Адамович. Хатынская повесть

«В Белоруссии уничтожено более 9200 деревень, более чем в 600 из них убиты или сожжены почти все жители, спаслись единицы».

Из документов второй мировой войны

«Я выскочил из машины и начал пробираться между микрофонами.

– Лейтенант Келли! Вы действительно убили всех этих женщин и детей?

– Лейтенант Келли! Как себя чувствует человек, который убивает женщин и детей?

– Лейтенант Келли! Вы не жалеете, что не смогли убить большее количество женщин и детей?

– Лейтенант Келли! Если бы вы могли сегодня вернуться и снова убивать женщин и детей…»

Из «Исповеди» американского лейтенанта Уильяма Келли

«Не укладывается даже в мыслях, что на этой планете может быть война, несущая горе миллионам людей».

Обращение Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева к людям Земли из космоса 22 июня 1971 года.

… – Тут уже целый взвод! – громко произносит человек в темных очках с белой металлической палкой в руке. Мальчик в голубом плащике, вскочивший в шумный автобус впереди него, высматривает свободное место.

Человек в очках задержался у двери, слушает наступившую от его голоса тишину; глубокие дуги, скобки возле рта, лицо, суженное книзу, некрасиво заостренное, зато лоб очень широкий и, как у ребенка, выпуклый. Рот вздрагивает виноватой улыбкой слепого.

– Папа, там место, – говорит мальчик в прозрачном плащике и касается сразу вздрогнувшей ему навстречу руки.

Снова зашумел, закричал автобус, но недавняя внезапная тишина тоже осталась – как дно. Голоса, веселый крик слишком торопливые.

– Гайшун! Сюда, браток!

– К нам, Флёра.

– Сюда давай!

Человек с врезанной тихой улыбкой слепого кого-то дожидается. Металлическая палка сухо, пустотело звякнула: слепой задел стойку.

На ступеньку автобуса поставил мешок вспотевший мужчина в измятом суконном костюме.

– Это куда автобус?

– В Хатынь.

– Куда?

– В Хатынь.

– А! – неуверенно протянул хозяин суконного костюма, забирая мешок.

В дверях появилась женщина в цветастом летнем платье с сумкой и плащом болоньей на загоревшей руке. Поднялась на ступеньку, смуглое лицо ее улыбается рядом с коротко остриженной, совершенно белой головой слепого.

– Глаша, к нам!

– Сюда садись, в третий взвод!

– Надоели вы ей в лесу! Верно, Глаша?

Женщина, произнеся негромкое «здравствуйте», коснулась локтя слепого, и он пошел через автобус. И сразу стала заметна связывающая их неторопливость, напряженная плавность, какая бывает у двоих, несущих одно полное ведро.

– Сюда, папка, тут место, – громко позвал мальчишка, который уже устроился спиной к кабине, подетски положив ладони на сиденье по обе стороны от себя.

Очень моложавый и шумный пассажир приподнялся с места и схватил слепого за плечи.

– Флера, с моей посиди. А я с Глашей.

– Костя, – укоряюще сказала жена шумного пассажира, вся такая беленькая, приветливо улыбнувшись слепому, – не мешай человеку пройти. Какой же ты!..

Человек в темных очках привычно нес руку впереди; с ним здоровались, трогая худые пальцы, они чутко вздрагивали.

– Живем, Флера?

– Это кто? Ты, Стомма?

– Узнал? Я, братка, я это.

Алесь Адамович «Хатынская повесть» | Национальная библиотека имени С.Г. Чавайна Республики Марий Эл

Алесь Михайлович Адамович (1927-1994) – белорусский советский писатель. Во время Великой Отечественной войны мать Алеся, спасая сына от угона в Германию, в школьном свидетельстве исправила дату его рождения на более позднюю. Алесь с 14 лет вместе с матерью и братом принимал участие в деятельности антифашистского подполья. В начале 1943 года они ушли в партизанский отряд имени Кирова, где и воевали до снятия оккупации.

В 1971 году журнал «Дружба народов» опубликовал «Хатынскую повесть» Алеся Адамовича. Повесть рассказывает о партизанских отрядах и карателях. Тема эта – основная в творчестве Адамовича, ведь сам он попал в это пекло и чудом прошёл через него. Хотя произведение имело положительные отзывы, сам писатель переживал:

«Выявил, поднял, показал одну только крупицу правды, каплю с того, что увидел, понял, а бездонный океан народной, огненной, хатынской памяти остался, там же, неслышимый, невидимый миру».

Действие «Хатынской повести» происходит через двадцать пять лет после окончания Великой Отечественной войны. Перед мысленным взором героя произведения – бывшего партизана – встают картины жестоких, кровопролитных боёв с гитлеровцами, страшной трагедии Хатыни – белорусской деревни, сожжёной оккупантами. В книге собраны рассказы чудом уцелевших жителей белорусских хатыней, ставших жертвами фашистского геноцида в Великую Отечественную войну.

Алесь Адамович о той невыносимой, ничем не утоляемой боли, которую он стремился передать в «Хатынской повести» говорил так:

«Когда писал «Хатынскую повесть» и привёл партизана Флеру Гайшуна на пепелище его хаты, деревни, где фашисты всех-всех сожгли, заставил его ощутить пронзившую до локтя, до плеча боль от случайного ожога – неосторожно раздавил горячую картофелину. Когда-то я сам, балуясь на поле, упал и рукой раздавил прямо из костра, из жара картофелину, а потом, как и мой Флера, хватался за всё, что могло остудить боль. Но что могло остудить Флерину боль, если перед глазами у него пожарище, где живьём сгорели мать, сестрички, все жители деревни. Более восьмидесяти трёх тысяч человек убито, сгорело в белорусских Хатынях».

В 1985 г. по мотивам «Хатынской повести» был снят фильм «Иди и смотри». Фильм получил первую премию и Золотой приз на XIV Московском кинофестивале и обошёл экраны многих стран мира, получив огромный резонанс.

Эту книгу вы можете прочитать по ссылкам:

https://www.bookol.ru/proza-main/o_voyne/163403/fulltext.htm

https://topreading.ru/bookread/143336-ales-adamovich-hatynskaya-povest

Алесь Адамович «Хатынская повесть», 1972 год

Добрый вечер, дорогие друзья. Мы поговорим сегодня в курсе «Сто лекций — сто лет» о 1972 годе, о первом отдельном издании повести, а точнее, конечно, романа Алеся Адамовича «Хатынская повесть».

Вообще, так получилось, что начало семидесятых ознаменовано не только расцветом российской культуры, но и настоящим взлетом национальных литератур. Появляются и «Белые флаги» Думбадзе, и «Белый пароход» Айтматова, удивительное такое совпадение, и, пожалуй, все-таки мы решили остановиться на романе Адамовича именно потому, что эта книга представляется мне самой влиятельной. Влиятельной в том смысле, что так называемая «сверхлитература», которой Адамович занимался впоследствии, берет свое начало именно в этом тексте. И русский нобелевский лауреат, белорусский, но пишущий по-русски, Светлана Алексиевич — не просто ученица и соратница Адамовича, но прямой продолжатель его творческого метода. Я сильно подозреваю, что если бы Адамович дожил до наших дней, это было бы вполне возможно, ему было бы слегка за восемьдесят, скорее всего, Нобелевскую премию получил бы именно он, как создатель этого творческого метода.

Алесь Адамович — фигура в русской литературе, в белорусской литературе, прежде всего, чрезвычайно неоднозначная, сложная, больная, мятущаяся. Он пережил партизанский опыт подростком и никогда не избавился от ужаса, который тогда поселился в его душе. Долгое время Адамович не решался писать о том, что видел и знал. Не решался не потому, что он опасался цензуры, цензура само собой. И кстати говоря, всю правду о Хатыни он так написать и не смог, понадобилась перестройка, понадобилась отвага Василя Владимировича Быкова, чтобы рассказать всю правду о белорусских сожженных деревнях и о том, что партизаны тоже, как ни ужасно это звучит, несли ответственность за судьбу этих деревень, потому что они убивали гитлеровских функционеров. В частности, Хатынь была местью за одного из любимцев фюрера, бегуна знаменитого, а потом за эти партизанские действия мстили мирным жителям.

Партизаны, конечно, ни в чем не виноваты, ни с какой точки зрения, но некоторая моральная ответственность на них есть, и вот в югославской литературе, например, эта тема поднималась, а в русской до последнего времени нет. Но дело, повторяю, не в цензуре. Дело в том, что для самого Адамовича прикосновение к этому опыту было слишком серьезной травмой.

Достаточно сказать, что после первой своей автобиографической дилогии «Война под крышами», которая у нас сейчас более памятна по экранизации и по песням Высоцкого к ней «Сыновья уходят в бой», «Аисты», он не прикасался к этой теме еще шесть лет, и потом свою «Хатынскую повесть» писал в три приема — в 1965, в 1968, в 1971 только он ее закончил.

Это был для него опыт чрезвычайно мучительный, и кстати говоря, в книге это прочитывается, потому что она полна деталей чудовищных, она физически, тактильно невыносима. Вот этот горящий торфяник, на котором происходит большая часть действия, этот огонь, там же тема огня, ожогов проходит через всю книгу, вплоть до того, что там мальчик обжигается о картошку, и это становится как бы первым ожогом, первым толчком. Эта, чрезвычайно сильно, убедительно написанная книга, вся оставляет тактильное чувство прикосновения к пламени. Она действительно и писалась мучительно, и, несмотря на свой сравнительно незначительный объем, читается очень не сразу и очень тяжело.

Адамович вообще имел репутацию такого подсознательного, во всяком случае так о нем говорили неформально, подсознательного садиста, потому что он пытается заставить читателя пережить все то, что переживали его герои. Он понимал, что литература, приемы литературы, они просто оскорбительны, кощунственны там, где речь идет о таком материале, и поэтому пришло время прозы документальной, надо собирать показания свидетелей, которые страшнее, чем может выдумать любое воображение.

Вот вместе с Янкой Брылем он задумал книгу «Говорят сожженные деревни», и действительно записал показания этих людей. Впоследствии на показаниях карателей была в огромной степени построена его повесть «Радость ножа, или жизнеописания гипербореев», под названием «Каратели» она была впервые опубликована в «Дружбе народов». И я помню, что этот номер «Дружбы народов» был тоже практически недоставаем, потому что это была, с одной стороны, очень страшная, отталкивающая, невозможная литература, с другой, каждый испытывал желание прочесть и примерить это на себя. Потому что книга о психологии карателя, она же, как и «Сотников» у Быкова, рассказывает о том, что человек невероятно легко сваливается в эту бездну, что это крошечный шаг любого из нас от этого отделяет, даже самого упорного, даже самого идейного.

Поэтому для Адамовича литература документальная, а мы о ней много будем говорить в семидесятые годы, становится и компетентнее, и достовернее, и в каком-то смысле достойнее художественной, потому что художник не может выдумать того, о чем говорят нам кошмары ХХ века.

Я подозреваю очень сильно, что хотя Адамович никогда об этом не говорил прямо, но его разочарование в проекте «Человек» было глубоким и ранним. Он, как впоследствии очень многие, считал, что после кошмаров ХХ века, после Майданека, Треблинки, Освенцима, Хатыни, Катыни, после этих вещей невозможно говорить о прежнем человечестве. Прежняя литература скомпрометирована, по Адорно, писать стихи после Освенцима весьма проблематично. По Адамовичу, человек вообще доказал свое не просто отпадение от Бога, он доказал свою небожественность, небожественность своей природы.

Наверное, война прошлась по нему слишком тяжело, и он увидел слишком многое и слишком рано. Поэтому «Хатынская повесть» — это не просто поразительные по документальной силе, личные, его собственные воспоминания о партизанщине, он же начал, прежде чем опрашивать других, он вот так жестко допросил себя, записал все, что он помнил, но не только это.

Не случайно главным героем этой повести сделан слепец, человек, ослепший от последствий контузии. Он был еще зрячим во время войны, он был зрячим после войны, а сейчас, вот он пишет, «глазные яблоки как будто налились болью, расширились до предела и лопнули». Это пишет человек как бы с лопнувшими глазами, который увидел слишком многое и ослеп. И вот для него, он слышит все время стук своей палки, напоминающий вот этот страшный отсчет времени, он не может больше видеть людей, потому что увидел слишком многое, и солнце он видеть не может, потому что оно слишком равнодушно. В некотором смысле его слепота — это отказ от зрения, отказ смотреть.

Главный герой этот, Флореан Гайшун, Флера, он приехал на двадцатилетие Победы увидеться с отрядом своих однополчан. Он узнает их по голосам, и голоса не изменились. Он не видит, какими они стали внешне, а голоса-то прежние. Как сказала Мария Васильевна Розанова, голос это последнее, что остается от человека. И действительно, когда он слышит их голоса, у него полное ощущение, что он погрузился в ту реальность, они все совсем не изменились, и для них для всех война не кончилась, время не потекло иначе, это все люди, которые остались на войне.

Ведь, собственно, партизанская война, она самая страшная, самая жестокая, потому что это война мирного населения, людей необученных. И она происходит в домах. Не случайно у него первая часть дилогии, по-моему, называется «Война под крышами». Это война, которая идет в родной деревне, в родном доме, вот здесь, рядом. И все, кто живет рядом, это твои бывшие односельчане, и если бы не было войны, ты бы мог с ними рядом прожить, не зная, кто они такие. Но война проявила, из одних сделала полицаев, из других — доносчиков, из третьих — героев, и непонятно, где в человеке грань, которая отделяет героя от палача.

Вот Адамович этой грани не видит, более того, он считает, что это в известном смысле игра обстоятельств, потому что в человеке всегда одновременно присутствует и то, и другое. Каратели, правда, это для него люди, которые получают наслаждение от падения, от убийств, от зверства, от мучительства. Надо сказать, что Адамович пишет на очень широком историческом материале, для него в «Хатынской повести», например, второй план повествования создает судьба вьетнамской деревеньки Сонгми и лейтенанта Келли, который ее сжег напалмом. А в «Карателях» такой второй план создавала Кампучия.

Вот вы, конечно, этого помнить не можете, в бытность свою людьми достаточно молодыми тогда, многие из вас 1978-1979 годах вообще еще не родились, а я очень хорошо помню 1979 год. Мне было 11-12 лет, и я замечательно помню то, что стали печатать о Кампучии, о Камбодже. Надо вам сказать, что из всех моих поездок самой чудовищной была поезда в Пномпень, потому что я был в музее Туольсленг, когда он еще существовал. Это тюрьма, из которой, как из Хатыни, живыми вышли двое. Один — фотограф, а второй — канцелярист, который переписывал всех. Остальных всех там убили просто, кого-то мотыгами, кого-то расстреляли, кого-то запытали. Там был музей этих пыток, музей, где лежали эти стальные прутья, к которым люди были за ноги прикованы, и менять положение тела разрешалось раз в час. Это чудовищно, это представить себе невозможно, но это было, это делали наши современники.

Вот для Адамовича война не кончилась, потому что война развязала в человеке что-то, чего он не мог себе представить, чего не мог человечеству простить. И поэтому второй пласт, пласт Сонгми в «Хатынской повести» и пласт Кампучии в «Карателях», а исповеди кампучийских малолетних палачей он тоже включил в текст, это все произведения о крахе человечества, вот так бы я рискнул сказать. У Адамовича был очень мрачный взгляд на эти вещи.

Экранизация «Хатынской повести» гораздо более известна, чем сама «Хатынская повесть», это фильм «Иди и смотри», призер Московского кинофестиваля, последняя киноработа Элема Климова. Это вообще интересно, почему Климов и Адамович вот так сошлись, сторонник крайней документальности Адамович и крайней изобретательности, на грани фантасмагории. Дело в том, что оба решил расширить границы искусства. Они решили создать фильм, который будет бить прямиком в читательское, зрительское подсознание.

И я вам честно скажу, что более страшной картины, чем «Иди и смотри», не появлялось никогда просто. Я мог бы с ней сравнить только японско-китайскую картину «Человек за солнцем», которая рассказывала о пытках военнопленных в Японии, это чудовищно совершенно, и после этого начинаешь ненавидеть не только японцев, не только врачей, не только военных преступников, после этого начинаешь ненавидеть человека. Я своим студентам всегда запрещаю смотреть эту картину, но, к сожалению, это самый верный способ заставить всех ее посмотреть, и после этого никто никогда не будет прежним.

Но вот «Иди и смотри», которая достаточно буквальная, достаточно полная экранизация «Хатынской повести», сценарий назывался «Убить Гитлера», я, собственно, видел действие этой картины своими глазами. Мало того, что я сам, посмотревши ее, проехал Мосфильм, свою остановку, и доехал до Киевского вокзала, и только там сообразил, что еду не туда, но при мне смотреть эту картину зашла пьяная компания тогдашней молодежи. Уже тогда гопников было полно, это 1985 год, и вот они пошли в кинотеатр «Звездный», у них бутылки «Жигулевского» пива в руках, и они веселые такие пришли. Вы бы видели, какие они вышли с этого фильма!

На тогдашнего человека, еще советского, кино еще могло произвести впечатление, а это кино, которое производит такое впечатление. Я помню, его мать моя пошла смотреть, я думаю, ну все, она выйдет сама не своя. Мать вышла как раз относительно спокойная, сказала: «Это находится за гранью искусства, с какого-то момента я это поняла и перестала на это реагировать». Да, это действительно находится за гранью искусства. Но Адамович и считал, что весь ХХ век находится за гранью человечности.

Поэтому, когда всех жителей селения, всех жителей села, оно называется Проходники, всех жителей деревни сгоняют в сарай и поджигают этот сарай, то, что происходит внутри этого сарая, нельзя себе представить, нельзя снимать, нельзя описывать. Это находится за гранью всего. И действительно, человек, по Адамовичу, кончился.

Были люди, которые пытались справиться с этим ощущением, как Василь Быков, найти опору в истории, вспомнить инквизицию, из которой человек тоже выжил, античность, жертвоприношения инков. Все пытались вспомнить, да, такое было, но это было когда? А здесь это было на наших глазах, среди людей, которые читали «Гамлета» и «Фауста», понимаете, среди людей, которые жили вот, по соседству. Вот это невозможно вместить, то, что человек не меняется.

И книга Адамовича, она пронизана ужасом и отчаянием при самой мысли о неизменности природы человека. И кончается она тоже очень трагически, когда посетив мемориал Катыни, а там герой вспоминает массу жутких деталей, там ему рассказывают про памятник, он его не видел никогда, там старик держит ребенка. Он говорит: «Я этого старика знаю, я знаю, что он уцелел случайно во время расстрела, и знаю, что у него руки прострелены, потому что как-то он ими заслонился». И когда он смотрит, не глядя, смотрит незрячими глазами на этот памятник, слушает голоса, он вдруг слышит голос шофера, который кричит: «Все в автобус! Какая остановка следующая?».

И вот этот вопрос, он повисает в воздухе, потому что какая остановка следующая после Хатыни, после Сонгми, после Вьетнама, после Камбоджи? Он не знает ответа на этот вопрос. Он знает, что этот крестный путь человечества продолжается. И его, как все-таки человека ХХ века, как довольно советского атеиста, его ничего не утешает, никакая культура, никакая религия, он провалился в то знание о человеке, страшнее которого ничего не может быть.

Но вот вопрос возникает, зачем сегодня читать «Хатынскую повесть»? У меня есть на это совершенно четкий ответ. Сразу хочу сказать, что я этого опыта, ни опыта просмотра этой картины, ни опыта знакомства с этой прозой, конечно, я никому не пожелаю. Я прочел «Хатынскую повесть», она не очень активно издавалась, надо сказать, в Советском Союзе, потому что все-таки цензура какая-то действовала, слишком пугать читателя и подвергать сомнению нравственные устои советского человека было не принято, «Хатынскую повесть» я прочел в 1984 году, поехавши впервые в жизни в Минск на научную студенческую конференцию. Там продавался трехтомник Адамовича, я его купил и в поезде обратном всю дорогу читал эту вещь. И надо вам сказать, что она меня, конечно, перевернула абсолютно, я просто какое-то время действительно не мог смотреть на людей.

Похожее впечатление на меня произвела только вышедшая вскоре после этого повесть Наума Нима «До петушиного крика», где описывалась реальность советской зоны, после солженицынской уже. Тоже у меня очень надолго сон и аппетит пропали. Причем, кстати, Ним при ближайшем знакомстве оказался милейшим человеком, довольно брутальным красавцем и выпивохой, а вот Адамович, он был страшный, я могу об этом свидетельствовать. Он производил впечатление человека, вернувшегося из ада. Его тихие интонации, его подчеркнуто интеллигентный облик, его застывшее маскообразное лицо, все это говорило о том, что он побывал в аду. Он мог улыбаться, но улыбался он какой-то очень страшной улыбкой. И проза его была вся страшная, в частности, предсказывающая апокалипсис его повесть «Последняя пастораль».

И вот, когда я эту вещь читаю, я удивительным образом ловлю себя на совпадении ощущений с днем сегодняшним. Ведь после 1985 года, после 1991 года нам тоже казалось, что ничего не повторится, нам казалось, что все преступления разоблачены, и все зверство осталось в прошлом. Нет. Люди по-прежнему готовы это оправдывать, готовы нести цветы на могилу Сталина. Кто мог это себе представить в 1991 году, господи помилуй? Кто мог представить, что они будут так себя сегодня вести, так радостно голосовать за мерзость, с таким наслаждением падать в обскурантизм, так радостно валяться в грязи, просто умиляясь собственному чавканью. Кто мог в это поверить? Никто.

И поэтому, когда в конце «Хатынской повести», там у него есть такой герой, Бокий, он не случайно сделан Бокием, по аналогии с Бокием-чекистом, есть такой герой, которому всегда, по старому совету Леонида Леонова, доверяют заветы и мысли автора. Леонов говорил, что все ваши заветы и мысли должен высказывать отрицательный персонаж, чтобы в случае чего вы могли перевести стрелки. И так оно и есть, и Бокий высказывает самые страшные мысли. Там ему главный герой, Гайшун, он говорит: «Я все-таки думаю, что все это кончилось». На что Бокий, потрясая страницами зарубежных журналов, говорит: «Ничего не кончилось. Ничего не кончается, лейтенант Келли на вопрос, каково это, убивать мирных жителей, ответил, я бы еще раз сжег деревню Сонгми, если бы моя страна приказала мне». Тот говорит: «Но это выродок». — «Нет, это не выродок, он исполнял приказ. И немцы, которых вы видели, тоже исполняли приказ, и у них не было выхода».

Бокий с радостью подчеркивает, что для человека самое дорогое — это сбросить моральную ответственность. Кстати говоря, Гайшун, там тоже есть его потрясающий внутренний монолог, он говорит, «больше всего на войне нравилось мне отступать под огнем, потому что я чувствовал, что я бегу с разрешения». Вот это потрясающие слова, такое сказать в 1972 году, — надо большим мужеством обладать.

Действительно, отступать, счастье знать, что ты бежишь, и что это приказ. Счастье выполнить приказ, перевалить с себя моральную ответственность. Тогда же Окуджава сказал: «Так сладко быть ни в чем не виноватым, совсем простым солдатом…». А ведь всегда же можно списать, например, для человека нет большей радости, как избавиться от моральной ответственности, как избавиться вообще от морали.

Там, кстати говоря, Гайшун припоминает один эпизод, когда документальную пленку о зверствах немцев в Белоруссии показывали на Нюрнбергском процессе, это 15 минут было, туда вошла ничтожно малая часть документов, только вот это сообщение было, о том, что два миллиона белорусов погибли, четвертая часть населения. Каждый четвертый из белорусов погиб на войне! И вот после этого, сидят с одной стороны подсудимые, а с другой — журналисты и судьи. И там написано, мы с ужасом смотрели на этих людей, воспоминания одного из судей, понимая, что эти люди, жившие рядом с нами, ничем от нас не отличимые, совершили вот это.

Вот этим ужасом пронизана вся «Хатынская повесть». И надо сказать, что история человечества после этого дала весьма мрачный ответ на вопрос о его перспективах. Все, будем честны, все завоевания человечества после Второй мировой войны, сегодня …, ООН не работает и не может работать, войны продолжаются, человек с наслаждением оправдывает массовые репрессии и еще с большим наслаждением совершает их. Государственная ложь — это непременная составляющая политики, а многие говорят, что Гитлер был прав, не говоря уже об антисемитизме, который возродился в полной мере. Адамович в 1972 году об этом предупредил.

И все, что остается сегодняшнему человеку, это перечитывать эту вещь и поражаться провидческой мощи этого обожженного полуослепшего человека. В общем, как сказал мне Андрей Макаревич в недавнем интервью, «главным итогом своей жизни я считаю пересмотр своих представлений о человечестве в худшую сторону».

Впоследствии Адамович написал вместе с Даниилом Граниным «Блокадную книгу», создал потрясающий эпос о будущей мировой войне, очень многое сделал для публикации чужих мемуаров и множество опросов. Но он не принадлежит к числу людей, которых мы любим читать и перечитывать. Мы любим тех, кто дает нам более утешительное представление о человеке.

Ну а в следующий раз мы поговорим еще об одной военной книге и тоже о Белоруссии, о детективном романе «В августе сорок четвертого».

Алесь Адамович «Хатынская повесть»

На основе данного творения Алеся Адамовича был снят один из моих любимейших фильмов: нетленное произведение Элема Климова «Иди и смотри». И, что самое интересное, в данном случае правило «книга всегда лучше» не совесем работает, ибо как раз книга куда спокойнее и размереннее, чем фильм, который настолько тяжел, насколько вообще, как мне кажется, может быть тяжелым художественное произведение. Книга же куда спокойнее развивается. Она медленно погружает в свою фабулу сюжета читателя, вместе с тем давая информацию, на основе которой читатель полностью формирует окончательную картину судеб персонажей, основных лиц повести, почему переживания на их счет отходят на задний план и слабо волнуют читателя. Вместо того он погружается в плеяду событий, описанных автором. В анфиладу страшных картин, которые рисует воображение на основе пережитых эмоций Алеся Адамовича, на основе воспоминний очевидцев, на основе документальной хроники, в общем, на осове всего того, что имело место быть в годы Великой Отечественной войны.

И от пережитого нелегко отойти сразу после прочтения. Это то чтиво, которое всплывает в голове благодаря ярким образам ужасающей жестокости, ужасающих поступков людей, которые, словно, лишь притворяются людьми. Лично у меня непроизвольно текли слезы при прочтении. Когда ты представляешь события, о которых говорит хроника, мастерски представленная в произведении, тяжело сдержаться.

Но в этом ли главная цель повести? Растрогать? Нет. Главная цель — это сказать, что такое есть Война. В наше время, особенно в наше время, когда хвастать оружием на Параде Победы, по сути, Параде во имя Мира, победившего Войну в далеком 45-ом, — это признанная норма, эта книга должна быть прочитана если не каждым, то очень многими. Нужно вспомнить, что такое Война, и что образ оружия — отнюдь не то, чем следует хвастать на фоне событий тех ужасающих лет. Победа добывалась ужасающе тяжело, сквозь слезы, кровь и страдания, коих не должно быть вовсе. Эта повесть напоминает об этой боли, напоминает, что не стоит, не стоит идти по пути агрессии, зла, жестокости… Этот путь ни к чему хорошему не приведёт. Он лишь заставит повторить ошибки прошлого, которые, казалось бы, потому и записаны в летах такими авторами, как Алесь Адамович: они — голос из прошлого, который словно Домоклав меч напоминает человечеству, что есть такое боль и чем чревата злоба. Как же грустно, что человечство любит такие напоминания запереть на ключ в дальнем ящике, сломя голову вновь бросаясь на встречу былым тяжбам и ошибкам. .. Очень жаль.

Алесь Адамович ★ Хатынская повесть читать книгу онлайн бесплатно

Алесь Адамович

(Александр Михайлович Адамович)

ХАТЫНСКАЯ ПОВЕСТЬ

Из документов второй мировой войны

«Я выскочил из машины и начал пробираться между микрофонами.

— Лейтенант Келли! Вы действительно убили всех этих женщин и детей?

— Лейтенант Келли! Как себя чувствует человек, который убивает женщин и детей?

— Лейтенант Келли! Вы не жалеете, что не смогли убить большее количество женщин и детей?

— Лейтенант Келли! Если бы вы могли сегодня вернуться и снова убивать женщин и детей…»

Из «Исповеди» американского лейтенанта Уильяма Келли

«Не укладывается даже в мыслях, что на этой планете может быть война, несущая горе миллионам людей».

… — Тут уже целый взвод! — громко произносит человек в темных очках с белой металлической палкой в руке. Мальчик в голубом плащике, вскочивший в шумный автобус впереди него, высматривает свободное место.

— Папа, там место, — говорит мальчик в прозрачном плащике и касается сразу вздрогнувшей ему навстречу руки.

Снова зашумел, закричал автобус, но недавняя внезапная тишина тоже осталась — как дно. Голоса, веселый крик слишком торопливые.

— Гайшун! Сюда, браток!

— К нам, Флёра.

— Сюда давай!

На ступеньку автобуса поставил мешок вспотевший мужчина в измятом суконном костюме.

— Это куда автобус?

— В Хатынь.

— Куда?

— В Хатынь.

— А! — неуверенно протянул хозяин суконного костюма, забирая мешок.

— Глаша, к нам!

— Сюда садись, в третий взвод!

— Надоели вы ей в лесу! Верно, Глаша?

— Сюда, папка, тут место, — громко позвал мальчишка, который уже устроился спиной к кабине, подетски положив ладони на сиденье по обе стороны от себя.

Очень моложавый и шумный пассажир приподнялся с места и схватил слепого за плечи.

— Флера, с моей посиди. А я с Глашей.

— Костя, — укоряюще сказала жена шумного пассажира, вся такая беленькая, приветливо улыбнувшись слепому, — не мешай человеку пройти. Какой же ты!..

— Живем, Флера?

— Это кто? Ты, Стомма?

— Узнал? Я, братка, я это.

— А это чья голова?

— Рыжего. Помнишь такого? Подай голос, Рыжий.

— Покажись, — рука слепого вернулась назад, — покажись! И правда — Рыжий!

— Здравствуйте, Гайшун. — Пассажир приподнялся, неловко, как детскую, пожал руку слепого.

Женщина, пока длится процедура узнавания, стоит за спиной мужа, она тоже улыбается, но ни на кого не смотрит, тогда как черные очки слепого внимательно всматриваются на каждый голос.

Руку слепого перехватил очень плотный пассажир с косящими глазами. Ремешок от фотоаппарата раздваивает его мягкое плечо, и весь он какой-то выпирающий, овальный в своем новеньком синем костюме.

— Не узнаешь Столетова?

— И ты тут? — удивился слепой.

— А где мне быть? — Столетов обиделся.

Но женщина уже провела Гайшуна дальше. Он задел колено грузного и даже в сидячем положении высокого человека, который, как переросток за партой, сидит вполоборота, загораживая проход.

Читать дальше
КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Понравилась книга?

Вы можете купить эту книгу и продолжить чтение
Хотите узнать цену?
ДА, ХОЧУ

«Хатынская повесть» читать онлайн книгу📙 автора Алеся Михайловичв Адамовича на MyBook.ru

Написанная простым, где-то даже наивным языком, совершенно жуткая книга.
Книга о войне, где погибают не на поле боя, а в собственных домах. Погибают не солдаты, а крестьяне. Чудовищно мучительную смерть принимают старики, женщины, дети.

В 1969 году прошедшие войну партизаны собираются в автобусе, отправляющемся на открытие мемориального комплекса Хатынь. В компании своих боевых товарищей на встречу со своим прошлым отправляется Флориан Петрович, потерявший в боях зрение. По дороге к месту назначения он вспоминает свои военные годы, заново переживает потерю матери и сестер, знакомство с будущей женой, жестокие преступления карательных фашистских отрядов, которые он видел своими глазами.

Книга вышла скорее документальная, чем художественная — наравне с пугающе реальными описаниями происходящего приведены выдержки из документов, есть вставка со свидетельствами очевидцев. И, безусловно, это не то чтение, которое вспоминаешь с удовольствием, в которое хочется погрузиться с головой. От книги хочется бежать, зарыться с головй под одеяло, не чувствовать не знать. Но знать необходимо. Для того, чтобы как только возникнет глупая мысль затеять войну, спровоцировать какой-то вооруженный конфликт, вспомнить о той цене, которую придется заплатить, которую уже заплатили наши предки.
И хорошо бы заткнуть этой книгой рот тем, кто кричит дурниной «можем повторить!». Что повторить? Болота, полные разложившихся гниющих коровьих туш, по которым в поисках пропитания пробираются живые люди? «Лаокоона», обвитого не змеями, но собственными внутренностями? Сгорающих заживо людей, стаскивающих с себя и детей одежду, чтобы не тлела на теле, не продлевала мучения? Матерей, которым предлагают спасение в обмен на то, чтобы бросить своих детей сгорать в одиночестве? Убитых стариков с простреленными руками, закрывавшими головку ребенка? Это только несколько страниц, только одна книга. А в действительности наверняка было и того страшнее.

Великий подвиг ваш история хранит… ( художественная литература о Великой Отечественной войне)

Адамович, А. Хатынская повесть /Алесь Адамович. – СПб.: Издательская группа «Азбука-классика», 2010. – 240 с.

Книга Алеся Адамовича «Хатынская повесть» была создана в 1973 году. Она получила широкую известность не только в СССР, но и в Европе. Такие повести о войне никогда не дадут уснуть памяти современников.

Это произведение было создано на основе документальных историй и рассказов очевидцев. Невиданные зверства фашистов, когда тысячи деревень сжигались вместе с жителями, все это подробно описал А. Адамович. «Хатынская повесть» рассказывает о героизме советского народа в борьбе с немецкими захватчиками и предателями Родины на территории Белоруссии. По этой книге был снят художественный фильм «Иди и смотри».

Поистине великое произведение написал Алесь Адамович. «Хатынская повесть» и сейчас способна пробудить все человечество вспомнить о фашизме.

Бакланов, Г. Я. Навеки – девятнадцатилетние: повесть / Григорий Бакланов; худож. Ю. Федин. – М.: Детская литература, 2010. – 205 с.:ил. – (Школьная библиотека).

Для Григория Бакланова рассказ о войне — это рассказ о своем поколении. Из двадцати ребят-одноклассников, ушедших на фронт, он вернулся один. Г. Бакланов закончил Литературный институт и стал писателем-прозаиком. Главным направлением его творчества стала тема войны.

Бесспорно, главный фигурой войны всегда был и остается солдат. Повесть «Навеки — девятнадцатилетние» — это история о молодых лейтенантах на войне. Им приходилось отвечать и за себя, и за других без каких-либо скидок на возраст. Попавшие на фронт прямо со школьной скамьи, они, как хорошо сказал Александр Твардовский, «выше лейтенантов не поднимались и дальше командиров полка не ходили» и «видели пот и кровь войны на своей гимнастерке». Ведь это они, девятнадцатилетние взводные, первыми поднимались в атаку, воодушевляя солдат, подменяли убитых пулеметчиков, организовывали круговую оборону.

Белянкин, Е. О. Оборона Севастополя: роман-эпопея / Евгений Белянкин. – М.: Вече, 2004. – 752 с.

Евгений Белянкин известен российским читателям прежде всего по своим остросюжетным романам, описывающим криминальный беспредел, царящий в стране. Но перу этого автора принадлежат и исторические романы, воссоздающие яркие страницы прошлого нашего Отечества.

Роман писателя «Оборона Севастополя» посвящен героической эпопее борьбы с фашистскими захватчиками за овеянный славой город. Разные характеры, разные судьбы предстают перед нами на страницах книги, в которой с исторической достоверностью и остросюжетной увлекательностью описаны те далекие тревожные дни.

Писатель сорок лет работал над этим романом-эпопеей о героической обороне города русской славы в годы Великой Отечественной войны. За эту книгу автор получил литературную премию „Золотой венец границы“. От имени руководства ВМФ адмирал И. Касатонов одним из первых высоко оценил это произведение: «Благодарю за личный вклад в дело становления государственности великой России». Пресса не раз отмечала, что роман-эпопея «по праву может быть поставлена в один ряд с военно-историческими произведениями Льва Толстого».

Богомолов, В. О. Момент истины (В августе сорок четвертого…): роман / Владимир Богомолов; худож. М. Петров. – М.: Детская литература, 2010. – 525 с.: ил. (Школьная библиотека).

Роман принес Владимиру Богомолову огромную популярность; неоднократно переиздавался, вызывая неизменный читательский интерес. Он посвящен работе одного из подразделений русской контрразведки в годы Великой Отечественной войны. Напряженный сюжет дает возможность сравнивать его с произведениями приключенческого жанра. Однако, наряду с детективной линией в романе есть более глубокий план.

Во время работы над романом В. Богомолов изучил огромное количество фактического материала. Он стремился быть предельно точным во всем, начиная с изображения «мелочей» в профессиональной деятельности контрразведчиков и заканчивая раскрытием характеров. Увлекательность в романе сочетается с реалистичностью.

Роман имеет оригинальную композицию. Наряду с частой сменой способов повествования, когда рассказ ведется от лица разных героев и события перед читателем предстают порой с противоположных точек зрения, в нем огромную роль играют служебные записки, сводки, которые с предельной точностью повторяют форму реальных документов времен войны. Они представляют собой особое средство воссоздания «достоверной» художественной действительности.

Этой книгой зачитывались многие поколения, она продолжает пользоваться огромной популярностью. Роман выдержал девяносто пять изданий , читается так же легко и увлекательно, как и много лет назад.

Быков, В. В. Повести / Василь Быков. – М.: АСТ: Астрель: Полиграфиздат, 2010. – 524 с.

Известный белорусский писатель Василь Быков начал войну семнадцатилетним юношей. После окончания Саратовского пехотного училища он воевал и был командиром взвода. В 1944г. семья получила извещение, что командир взвода В. Быков погиб смертью храбрых в бою. Но взводный выжил и воевал дальше. 19 июня 1945 года ему исполнился 21 год.

Спустя годы В. Быков снова вернулся на войну, чтобы увидеть её в героях своих книг. Читая произведения В. Быкова о Великой Отечественной войне, мы замираем, чтобы услышать тяжелое дыхание человека, бегущего рядом вверх по склону высоты в атаку, склониться над молодым лейтенантом, умирающим в одиночестве посреди голого поля, увидеть звезды в небе со дна окопа… Писатель на страницах своих повестей предпочел остаться на войне во имя тех, кого уже давно нет, но кто продолжает жить в памяти солдата, в памяти народа.

В этот сборник вошли повести «Дожить до рассвета», «Его батальон», «Сотников».

Васильев, Б. Л. А зори здесь тихие… / Борис Васильев. – М.: Детская литература, 1987. – 142 с., ил.

Творчество Бориса Васильева известно далеко за пределами нашей страны. Известный писатель, фронтовик, он на себе испытал все ужасы воины и прекрасно знал, что такое смерть. «А зори здесь тихие», «В списках не значится», «Завтра была война» и многие другие его произведения, по праву занимают достойное место в мировой литературе.

Бориса Васильева особенно волновала судьба женщин на войне. Женщинам на войне посвятил он одно из лучших своих произведений — повесть «А зори здесь тихие…»

Произведение описывает русскую глубинку в мае 1942 года. Старшина Федот Евграфович Васков, недовольный пьянством солдат и их тягой к противоположному полу, подаёт рапорт. Ему присылают взвод девушек-зенитчиц. Девушки прибыли на фронт, недавно окончив учёбу, они все веселы и полны энтузиазма. Война прервала мирное течение жизни девушек, разрушила их счастье.

Главной идей произведения является то, что женщины созданы для того, чтобы рожать детей, создавая жизнь, а не воевать. Все девушки-зенитчицы, прежде всего, — матери, которые должны выполнять то, что назначено им природой.

Васильев, Б. Л. Завтра была война: повести, рассказы / Борис Васильев. – М.: Вече, 2006. – 686 с.

Повесть Бориса Львовича Васильева «Завтра была война» написана в 1972 году, и по праву стала одним из самых лучших и известных в нашей стране произведений о Великой Отечественной войне. Эта потрясающая своей простотой и правдивостью повесть открывает глаза читателей на самое трудное и прекрасное время в нашей жизни — юность.

Повесть называется — «Завтра была война», но о войне в ней практически ничего не сказано, и это не случайно. Война не фигурирует в действии повести, а как бы вытекает из ее содержания, логически завершая школьные годы. Борис Васильев пишет, что разница между поколением его молодости и нынешним заключается в том, что они знали, что война будет, а мы знаем, что ее не будет, и искренне в это верим.

В данную книгу включены также и другие произведения писателя, рассказывающие о непростых судьбах простых людей.

Гранин Д. А. Мой лейтенант: роман / Даниил Гранин — М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2013. — 320 с.

Роман Даниила Гранина — это взгляд на Великую Отечественную с из¬нанки, не с точки зрения генералов и маршалов, а изнутри, из траншей и окопов.

На фоне тягот, ужасов и неприглядности войны ав¬тор дает возможность выговориться простому лейтенанту, одному из тех, кому мы обязаны своей победой. Мы читаем про тех, о чьей смерти официальные сводки Информбюро сообщали как о «незначительных потерях в боях местного значения », тех, кто вряд ли выбрал себе такую судьбу, будь на то их собственная воля.

Этот роман ни в коем случае не автобиографичен, хотя понять, кем на самом деле приходятся друг другу автор книги и лейтенант Д. — несложно. Тем не менее, на страницах романа живут каждый своей жизнью два разных человека: один — молодой, импульсивный, дерзкий, романтичный, а второй — мудрый, знающий цену жизни и научившийся противостоять обстоятельствам. И у каждого из них своя правда.

Роман Даниила Гранина «Мой Лейтенант» стал победителем национальной литературной премии Большая книга в 2012 году.

Казакевич, Э. Г. Звезда: повесть / Э. Г. Казакевич; рис. В. Бескаравайного. – Л.: Детская литература, 1989. – 111 с: ил. – (Школьная библиотека).

Эммануила Генриховича Казакевича Великая Отечественная война застала в возрасте двадцати восьми лет. Одним из лучших его произведений о правдивом изображении войны является повесть «Звезда». Произведение стало первым «мирным подвигом» автора. В 1947 году произведение вышло отдельным изданием и после личного одобрения И.В. Сталина получило Сталинскую премию. В основе произведения лежит военный опыт самого писателя. Повесть выдержала более пятидесяти изданий и переведена более чем на двадцать языков.

Катаев, В. П. Сын полка / Валентин Катаев. – М.: Эксмо, 2014. – 192 с. – (Классика в школе).

Ребенок, живший при военном подразделении, назывался сыном полка, он мог быть поставлен на довольствие, но мог содержаться и за счет основного армейского состава. Эта традиция жила в русском войске с древних времен. Еще в восемнадцатом веке к каждой части войска был прикомандирован мальчишка-барабанщик, а на военном корабле существовал институт юнг, уходивший корнями еще во времена гардемаринов.

Свое произведение «Сын полка» Катаев, написал в 1944 году, во время страшной и тяжелой войны. Впервые в советской литературе тема война была раскрыта через восприятие ребенка – Вани Солнцева, мальчика двенадцати лет. За повесть «Сын полка» Катаев был удостоен Сталинской премии II степени. Произведение написано в рамках литературной традиции соцреализм.

Кондратьев В. Л. Отпуск по ранению: повести / В. Кондратьев; [вступ. ст. Л. Лазарева]; худож. Б. Страхов. М.: Детская литература, 2013. — 285 с.: ил. — (Школьная биб¬лиотека).

Вячеслав Леонидович Кондратьев с первого курса института был призван в армию. В 1941 г. ушел доброволь¬цем в действующую армию. Через тридцать лет после окончания войны В. Кондратьев обратился к литературному творчеству. Первая же повесть о войне «Сашка» вызвала большой интерес среди читателей. Фронтовики отмечали необыкновенную правдивость повествования В. Кондрать¬ева. Действие повести разворачивается в 1941 г. подо Ржевом. За два месяца войны в боевых буднях погибли девять из каждых де¬сяти солдат. В центре повествования добрый и отзывчивый солдат по имени Сашка, история которого не отличалась от тысяч других на войне.

В эту книгу вошли две повести о войне «Сашка» и «Отпуск по ранению», главный герой которых — молодой солдат, вчерашний школьник, принявший на себя все бремя ответственности за судьбу Родины.

Полевой, Б. Н. Повесть о настоящем человеке / Борис Полевой; рис. В. Щеглова. – М.: Детская литература, 1979. – 319 с.: ил. – (Школьная библиотека).

В годы Великой Отечественной войны уже признанный советский писатель Б.Н. Полевой находился в действующей армии в качестве корреспондента газеты «Правда».

Истинную славу Б. Полевому принесла опубликованная в 1946 году «Повесть о настоящем человеке», в которой автор рассказал о лётчике Алексее Маресьеве (в повести – Мересьев).

4 апреля 1942 года его самолёт был подбит в бою. Оказавшись в заснеженном лесу, в тылу врага, раненный лётчик 18 суток полз к своим. Он отморозил ноги, и их пришлось ампутировать. Однако инвалид Алексей Маресьев сумел не просто вернуться к нормальной жизни – он встал в строй и продолжил бить врага в качестве военного лётчика-истребителя, совершая боевые вылеты и уничтожая самолёты противника.

Приставкин, А. И. Ночевала тучка золотая: повесть / А. И. Приставкин. — М.: Астрель: АСТ, 2009. — 287 с.

Анатолий Приставкин – писатель, большая часть произведений которого была издана в советские времена. Главной идеей в его творчестве является утверждение, что мир не имеет права на существование, если гибнут в нем дети.

Писатель лишился родителей в самом начале войны. Мать умерла в 1941 году, и почти сразу отправили на фронт отца. Мальчику была уготована тяжелая судьба беспризорника. Он стал одним из многих детей, которых война сделала сиротами. Как и прочие мальчишки, лишенные родительской опеки, он скитался по стране, его забрасывало в самые разнообразные уголки Родины. Он бывал на Урале, объездил все Подмосковье и, наконец, оказался на Северном Кавказе, куда в последний годы войны были выселены беспризорники.

Лицо войны. Оно знакомо нам по книгам. Трагическое и героическое, самоотверженное и совершенно «не женское». А вот сиротское лицо войны знакомо нам? Вроде бы и не так мало написано в литературе о сиротах войны, но герои книги — братья Кузьмины, или, как их звали, Кузьмёныши, надолго займут свое место в памяти читателя.

Шолохов М. А. Они сражались за Родину. Судьба человека. Наука ненависти: роман, рассказы / М. Шолохов — М.: Советский писатель, 1985. — 288 с.

В годы войны писатель Михаил Шолохов находился на фронте в качестве корреспондента центральных газет, был тяжело контужен при авиакатастрофе.

С фронта М. Шолохов посылал репортажи, в 1942-м был написан рассказ «Наука ненависти». Впечатления этого времени отразились также в незавершённом романе «Они сражались за родину» (1943).

В 1956 году Шолохов создал рассказ «Судьба человека», также посвящённый войне. В нём писатель впервые обратился к теме бывших военнопленных. Его герой бежит из плена дважды. Судьба большинства советских пленных, сменивших фашистские лагеря на сталинские, в 1956 году не могла ещё быть освящена. Даже упоминание о плене в художественном произведении было необычно. Михаилу Шолохову удалось в рассказе на примере судьбы одного простого русского человека, рядового бойца, показать действительную цену этой войны.

В данной книге собраны все эти три произведения, воспевающие героизм, мужество и самоотверженность советских людей в отражении фашистского нашествия.

← Предыдущая		Следующая →

Читайте и смотрите: Алесь Адамович и литература вне огня | The Current

Невербальный мужчина сидит на скамейке на деревенской улице. Руками он рассказывает историю своей деревни. Его руки говорят, что всех сельчан загнали в сарай. Его руки говорят, что сарай подожгли. Он пальцами показывает, что те, кто вырвался из горящего сарая, были застрелены из автоматов. Его пальцы говорят, что все шестеро его детей погибли в огне.

Этот кадр взят из документального фильма Хатынь, 5 км, — плод совместной работы режиссера Игоря Коловского и писателя Алеся Адамовича в 1968 году. «Лицо человека, который выжил — чудом вырвался из огня!» — пишет белорус Адамович (1927–94) — бывший партизан в стране, где каждый четвертый человек был убит во время немецкой оккупации 1941–1944 годов, — описывая свою встречу с этим молчаливым человеком в автобиографической прозе, которую он опубликовал позже. Вместо того, чтобы утешать вас комментарием, это восклицание констатирует очевидное.Дальнейших комментариев быть не может. Вы должны прийти и увидеть лицо человека, который выжил.

Деревня Хатынь, расположенная в тридцати милях от белорусской столицы Минска, была местом массового убийства, которое произошло 22 марта 1943 года. лес, где несколькими годами ранее Советы казнили многие тысячи польских офицеров.) В тот день полицейский батальон, сформированный нацистами, собрал почти всех 156 жителей Хатыни, половину из которых составляли дети, и запер их в сарае. , и поджечь.Палачи старались не оставлять свидетелей. Позже они разграбили деревню и сожгли ее дотла.

В 1965 году, когда Адамович начал писать свою книгу Хатынь — художественную литературу, основанную на свидетельских показаниях, которая будет опубликована в 1971 году (а затем переведена на английский язык) и станет основным источником вдохновения для книги Элема Климова Come and See . (1985), сценарий которой Адамович тоже напишет с режиссером — никто еще не знал точное количество белорусских деревень, сожженных вместе со всеми их жителями во время войны.При открытии Хатынского мемориала в 1969 году официально насчитывалось 185 пожарных деревень. Каждая представлена могилой на Мемориальном Деревенском кладбище.

Однако в следующие два десятилетия их число превысит шестьсот. Как бы то ни было, в это число входят только самые разрушительные рейды нацистов. По оценкам, более пяти тысяч белорусских населенных пунктов подверглись различным карательным действиям. Тысячи мирных жителей — женщин, детей и стариков — были сожжены заживо в самых больших зданиях в своих деревнях, обычно в сарае, школе или церкви.Все казни оправдывались одним и тем же заявлением: массовое убийство было наказанием за незаконную партизанскую деятельность против нацистов. Например, в результате убийства двух немецких солдат возле села Ола на юге Беларуси были сожжены 1758 жителей Олы, в том числе 950 детей. Эта резня, почти в двенадцать раз превышающая масштабы резни в Хатыни, — всего лишь один пример огненной деревни, о которой не вспоминают ни в фильмах, ни в литературе.

Принимая во внимание масштабы гибели мирных жителей без пощады младенцев, маленьких детей и нетрудоспособных пожилых людей, нет сомнений в том, что на карту поставлен геноцид.

Читать Хатынь онлайн Алеся Адамовича

Алесь Адамович

Хатынь

Глагослав Публикации

Хатынь

Алесь Адамович

Впервые опубликовано на белорусском языке как Хатынская аповесць

Франес Лонгман и Шэрон Макки

Под редакцией Камиллы Штайн

Glagoslav Publications Ltd

88-90 Hatton Garden

EC1N 8PN Лондон

Соединенное Королевство

www.glagoslav.com

ISBN: 978-1-909156-09-8

Эта книга защищена авторскими правами. Никакая часть этой публикации не может быть воспроизведена, сохранена в поисковой системе или передана в любой форме или любыми средствами без предварительного письменного разрешения издателя, а также распространена иным образом в какой-либо форме переплета или обложки, кроме той, в которой она публикуется без наложения аналогичных условий, включая это условие, на последующего покупателя.

По документам Второй мировой войны в Беларуси было разрушено более 9 200 деревень, из них более 600 почти все жители были убиты или сожжены заживо; выжили лишь немногие. Архив ВОВ.

Я выскочил из машины и начал протискиваться сквозь микрофоны. «Лейтенант Калли, вы действительно убили всех этих женщин и детей?» «Лейтенант Калли, что чувствует человек, убивший всех этих женщин и детей?» «Лейтенант Калли, вы сожалеете, что не убили больше женщин и детей?» «Лейтенант Калли, если бы сегодня вы могли вернуться к убийству женщин и детей …» Лейтенант Уильям Л. Калли (ответственный за бойню в Май Лай во Вьетнаме) в своей книге Лейтенант Калли: Его собственная история.

Непонятно, неуместно думать, что на этой планете может быть война, приносящая горе миллионам людей. Советские космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков, Виктор Пацаев в своем «Обращении к жителям Земли из космоса» от 22 июня 1971 года.

Здесь уже целый взвод! — громко сказал мужчина в темных очках, держа в руке белую металлическую трость. Мальчик в голубом плаще прыгнул в шумный автобус перед ним, оглядываясь в поисках свободного места.

Человек в очках задержался у двери, прислушиваясь к тишине, вызванной его голосом; вокруг рта были глубокие морщинки, лицо, сужавшееся к подбородку, было непривлекательно заостренным, а лоб был широким и выпуклым, как у ребенка. Его губы дрожали от виноватой улыбки слепого.

Папа, там сиденье, сказал мальчик в прозрачном плаще и сразу прикоснулся к протянутой ему дрожащей руке.

Автобус снова загудел от шума и криков, но эта недавняя внезапная тишина также оставалась чем-то скрытым. Голоса, веселый крик были слишком поспешными.

Гайшун, подойди сюда, старик!

Флёра, садись с нами!

Давай, сюда!

Человек с неподвижной тихой улыбкой слепого кого-то ждал. Металлическая трость звякнула сухо и глухо, когда слепой задел опору сиденья.

Мужчина в поту, в костюме из мятой ткани, поставил мешок на ступеньки автобуса.

Куда идет этот автобус?

В Хатынь.

Где?

Хатынь.

А! владелец тканевого костюма неуверенно протянул голос, поднимая мешок.

В дверном проеме появилась женщина в цветочном летнем платье, с сумкой и плащом на загорелой руке.Она забралась на ступеньку, ее смуглое лицо улыбалось в сторону абсолютно седой стрижки слепого.

Глаша, садись к нам!

Сядьте сюда с третьим взводом!

Ей надоела твоя участь в лесу, не так ли, Глаша?

Мягко поздоровавшись, , женщина дотронулась до локтя слепого, и он пошел вниз по автобусу. Сразу стала заметна неторопливая манера, связывающая их, и натянутая плавность, которая бывает, когда два человека несут полное ведро.

Иди сюда, папа, здесь есть место, — крикнул мальчик мужчине; он уже устроился спиной к кабине водителя, прижав ладони к сиденью с обеих сторон от себя, как это часто делают дети.

Очень молодой на вид и шумный пассажир встал со своего места и схватил слепого за плечо.

Флёра, ты посиди с моей хозяйкой, а я сяду с Глашей.

Костя, , укоризненно сказала жена шумного пассажира.Она дружелюбно улыбнулась слепому. Не мешайте мужчинам. Посмотри, что ты делаешь!

Человек в темных очках, как обычно, протянул перед собой руку; люди приветствовали его, касаясь тех тонких пальцев, которые в ответ слегка дрожали.

Все в порядке, Флёра?

Кто это? Это ты, Стомма?

Вы меня узнали? Да, старик, это я.

Чья это голова?

Это Расти.Ты помнишь, кто он? Скажи что-нибудь, Расти.

Дайте себе знать, слепой отдернул руку. Заявите о себе. Это действительно ты, Расти?

Здравствуйте, Гайшун. Пассажир немного приподнялся и неловко пожал руку слепому, как будто это была рука ребенка.

Пока шел процесс узнавания, женщина стояла за мужем. Она тоже улыбалась, но ни на кого не смотрела, а темные очки слепого внимательно рассматривали каждый голос.

Коренастый пассажир с прищуренными глазами схватил слепого за руку.

Ремешок для фотоаппарата разрезал его мягкое плечо пополам, и он каким-то образом казался овальным по форме, выступающим из его нового темно-синего костюма.

Вы меня узнаете? Это Сталето.

И вы тоже здесь, слепой удивился.

Где еще мне быть? Staletaw звучал обиженно.

Но женщина уже повела Гайшуна дальше по автобусу.Он задел колено крупного человека, который был высоким даже в сидячем положении. Как ученик, который был слишком велик для своего стола, он сидел боком, загораживая проход.

Здравствуйте, мягко и очень спокойно сказал толстый пассажир. Привет, Флёра, повторил он.

На мгновение его голос заставил все снова замолчать, как будто тишина просвечивала сквозь шум, как дно мелкого озера.

Выражение лица женщины сразу же изменилось, она быстро схватила Гайшуна и толкнула его вперед.Она усадила его, а сама села лицом к кабине водителя и спиной ко всем.

Маленький мальчик позвал: Здесь лучше, папа.

Ну так сиди тогда! его мать огрызнулась на него.

Полному пассажиру тоже было бы удобнее сидеть в кабине водителя лицом ко всем. Но и он там не сидел.

… Касач! Это был его голос. Уверенно тихий голос человека, который знает и привык, что люди всегда его слушают.Это был голос, который я мог различить среди тысяч.

Посмотрите, какая сейчас была рука у Глаши — как будто она остановила меня, когда меня сбила машина!

Каким сейчас Касах? Что ж, какой бы он ни был, он, по крайней мере, не такой слепой, как ее муж.

Шум мотора и звяканье ведра под сиденьем заглушали любой общий разговор. До них доходили только самые пронзительные или самые веселые голоса, цепляясь друг за друга и накладываясь друг на друга:

В прошлом году… , У тебя уже есть внуки … , Взорвется бомба, поднимется облако … , Ну, Костя, ты кто такой! Не перебивай … , Повсюду люди Касаха, говорю вам … , Нет, я скажу ему, нашему Летописцу, что … , Хех, Сталетав … , Он сдает экзамены в Институт иностранных языков …

Необычно, до невозможности знакомые голоса издалека, далекого прошлого заполнили автобус.Случайные слова сегодняшнего дня плыли по поверхности, как мусор, и в меня вливаются знакомые голоса, солоноватые и обжигающие …

Наших партизан было около двадцати. Я уже слышал некоторых из них, выделял их: Касач, Костя, наш начальник штаба, Стомма, Расти, Сталетав ….

У Кости был тот самый мальчишеский голос, который вмешивался в любой разговор: он бы хохотать, выкрикивать фамилии, прозвища, намеренно бессмысленные слова ( Ты не забыл дедушку ?… Сталето, сфотографируй нас для истории. У тебя это хорошо получается … Дедушка, а откуда ты взял эту шляпу? … Меньш! … Не вмешивайся, старушка … ).

Да, таким он был, у нас начальник штаба Костя; с ним там многолюдно даже посреди открытого поля; он будет сталкиваться со всеми, обнимать их и сразу же смеяться над ними. Он не был очень респектабельным на своей должности. Ему должно быть двадцать два или двадцать три года. Он им нравился тогда, как и сейчас, потому что знал свое дело и умел драться.Так же хорошо, как и Касах.

Касах был здесь, рядом, позади меня. Здравствуйте! Этот привет предназначался и Глаше, но он заметил что-то во взгляде Глаши и исключил ее из своего приветствия, сказав: Привет, Флёра. Теперь, что случилось с рукой Глаши. Он задрожал от страха и стал твердым, когда напрягся. Она сидела рядом со мной, выпрямившись и напряженная. Возможно, я не мог видеть, но я знал.

Был ли он все еще таким же огромным и сильным? В любом случае его голос звучал так же.

Мне всегда хотелось знать, замечал ли он сам свою постоянную иронию, которая иногда оказывалась непроизвольной.

Я ему прямо скажу! — откуда-то позади него раздался голос. Вытащили его из-за печки, где он прятался, силой сделали партизаном, и вот …

О ком они говорили? Чей это был голос? Это было нервно и вспыльчиво. Ребята уже подстрекали его, наша партия всегда умела это делать.

Его секретарь не впустит вас.

Но вы ему позвоните, да, Зуйонак? Или отправите телеграмму. Конечно, это был Зуёнак. Он был хранителем нашей партизанской геральдики. Зуёнак всегда точно помнил, когда, в каком году и даже в каком месяце люди приходили к партизанам. А кто и как заслуживал уважения. Вся семья Зуенка была уничтожена немцами, когда в 1941 году он ушел в лес. Многие наши памятники воздвигнуты благодаря его длинным и настойчивым письмам.И ту, которую мы тоже собирались обнародовать. Я езжу впервые; когда я еще мог видеть, такие вещи еще не были обычным делом. Зуёнак даже попадал в неприятности из-за того, что пытался нас собрать вместе. «Что это за встречи? Кому они нужны?» — спрашивали они.

Мы будем ползать до ночи с такой скоростью!

Ой, дедушка здесь привык к самолетам!

Это Зуйонак тоже думал, что мы должны одновременно зайти в Хатынь, хотя это было не совсем по пути в нашу партизанскую страну.Для меня было особенно важно побывать в Хатыни. Хотя что бы я там увидел? Я бы не увидел, что там сейчас, но то, что было раньше. Я знаю наших Хатын … Я знаю, что … »

Дедушка, отвечавший за снабжение в нашем партизанском отряде, все беспокоился, успеем ли мы вовремя добраться туда и обратно, и не опоздаем ли мы из-за этого. «Сколько ему лет?» Он казался нам стариком и тогда. Когда он говорил, это было похоже на то, что кто-то ест горячую картошку, издавая хриплые звуки, дуя и хрипя после каждого слова.И раздался неуверенный смешок суетливого, добродушного крестьянина. Каким-то образом Зуёнак сумел собрать нас всех в этом автобусе, как из города, так и из окрестностей.

Ничего, кто-то ответил (оказался Расти), нас подольше ждали.

В голосе Расти даже можно было уловить некоторую иронию. Наверное, это то, что он приобрел после войны. Раньше они все подшучивали над ним, и он только что сопел носом и пообещал:

В следующий раз, когда вы попробуете, я пробью вам нос!

Что это за памятник, Зуйонак? спросил кто-то с заднего сиденья.

Курган, сложенный школьниками.

А что бы вам понравилось? крикнул Костя начальник штаба.

«Я почему-то не подумал об этом, когда мы шли — помните — по горящим болотам. Мы ходили по кругу, как на веревке.

Лица мелькают в моей памяти, как будто они тасуются, как карты, но ни одна из них не подходит к голосу с тихим кашлем

Ребятам все равно сейчас. (Дедушка.)

Все таки нет, не совсем! (Стомма.)

Я бы не хотел лежать под таким, как тот, который мы видели в прошлом году.

Зуёнак, учтите желания людей! (Костя начальник штаба).

Нет, а вы помните Чертово Колено, как мы гуляли по дымным болотам? Когда вы говорите людям, они вам не верят!

Кто вспоминает о том выжженном болоте на Чертово Колено? У этого голоса такой знакомый, мягкий кашель.Это может быть Ведмед?

Ну конечно же! Интересно, что он сейчас, без пояса с патронами на груди и на талии? Носить такие патроны было очень неудобно и непрактично, потому что они ржавели и в бою приходилось вытаскивать их по одному и вставлять в магазин, в патронник. К Первой мировой войне уже была изобретена удобная обойма для патронов; вы вставляете его в прорезь, нажимаете большим пальцем, и сразу в карабин заряжали пять патронов.Но Vedmed упорно тащили свой пояс вокруг него, как если бы он был одет в какой-то фильм, и он сам был тонким и наклоняясь и носил очки. Его мысли были не о том, чтобы произвести впечатление на девушек, как те из разведчиков и адъютантов, которые носили для этого оружие и ремни, а о том, чтобы их накормить. Любая крестьянка сразу увидела, что он воин, и дала ему что-нибудь поесть, или, может быть, страсть к кино уже горела в болезненной груди Ведмеда? Мы однажды пошли в кино, и когда фильм начался, Глаша тихонько воскликнула: Ой, Флёра, наш Лев Ведмед, должно быть, продюсер этого фильма!

Я обычно хожу в кино с Сярожей.Мы заходили в самом начале спектакля, чтобы публику не сбило с толку то, что в кинотеатр пришел кто-то, кто не видит.

Для начала Сярожа шепчет мне, что происходит на экране, пока я не улавливаю то, что пытаются сказать авторы, а потом помогаю ему это смотреть, слушая фильм как по радио. Некоторые фильмы кажутся снятыми для меня, потому что все объяснено вслух и очевидно. Но когда публика вдруг замолчала перед онемевшим экраном — и все, что можно было услышать, это дыхание сотен людей, как это было раньше

Хатынь | Издания Глагослав

Описание

Это тихое место, с густой зеленой травой, покрывающей бывшую белорусскую деревню.Деревня, которая была сожжена дотла вместе с ее жителями в 1943 году. Любой, кто знаком с этим маленьким уголком Восточной Европы, до мозга костей замерз от произошедших там событий, и теперь название деревни Хатынь стало олицетворением ужасающей национальной трагедии. Но трагедия — это не все, что воплощает это имя, поскольку оно также напоминает людям об огромном мужестве тех, кто боролся за жизнь и свободу своей страны.

Именно истории этого села и событиям, связанным с его уничтожением, и посвящен роман Алеся Адамовича « Хатынь », написанный на основе исторических документов.Автор, ветеран Великой Отечественной войны и партизан, изображает действительность партизанского сопротивления фашизму в Беларуси.

Главный герой — человек по имени Флориан, который в своих воспоминаниях возвращается к событиям, которые произошли около тридцати лет назад, когда подростком он вступил в партизанский отряд и встретил свою будущую жену Глашу. Он становится свидетелем того, как жителей села Хатынь сжигают заживо в отместку за поддержку партизанского движения. Чудовищная жестокость «эскадрона смерти» и его командиров проявилась в наказании всего сообщества за действия тех, кто помогал партизанам.Деревня, состоящая в основном из пожилых людей и матерей с детьми, была заперта внутри сарая. Засыпанный сухим сеном сарай был подожжен вместе с семьями внутри.

Спустя полвека рассказ Адамовича о мужестве простых людей не утратил своей актуальности. Сегодня мир по-прежнему омрачен военными преступлениями, совершаемыми против сообществ, не участвующих в боевых действиях. Хатынь — это свидетельство события, которое нельзя забывать, и реальности, которую нельзя повторять.

Автор

Алесь Адамович (1927–1994) — белорусский писатель, литературный критик и сценарист. Во время Второй мировой войны он воевал как партизан, и этот опыт вдохновил его знаменитый роман « Хатынь ». После войны он получил степень доктора филологических наук в Белорусском государственном университете, а также прошел аспирантуру по режиссуре и сценарию в престижной московской киношколе ВКСР.

Адамович был профессором и действительным членом Белорусской академии наук.Он был активным педагогом и политическим деятелем. В результате отказа давать показания против своих коллег и подписывать письма, осуждающие политических диссидентов, ему было отказано в преподавании в МГУ. Однако он был членом многих общественных и профессиональных союзов. В 1989 году он был одним из первых писателей, присоединившихся к Белорусскому ПЕН-центру, а в 1994 году Центр учредил Литературную премию Алеся Адамовича.

Произведения Алеся Адамовича по-прежнему широко читаются, и важность его наследия для белорусской истории и культуры невозможно переоценить.Его художественная и научно-популярная литература представляет собой серьезный аргумент против необходимости войны и является свидетельством тех знаний и мудрости, которые так необходимы человечеству сегодня.

Награды:

Премия «За честь и достоинство таланта» 1997 г. (посмертно)
Орден Красного Знамени, 1987 г.
Орден Отечественной войны 1985 г.
Золотая медаль Александра Фадеева, 1983 г.
Орден «Знак Почета» 1977 г.
Государственная премия Республики Беларусь им. Якуба Коласа, 1976 г. (Хатынь)
Премия Минобороны 1974 г. (Хатынь)
Литературная премия «Дружба», 1972 год
Партизанская медаль 1946 года

Подтверждения и обзорные цитаты

«Тихое искусство Хатыни — это порывистое и неуверенное освещение Беларуси военного времени, тьмы двадцатого века.Читатель, как и главный герой, как писатель, не может отвести взгляд ». Тимоти Снайдер, Times Literary Supplement

«Тем не менее, Хатынь — важная книга, заслуживающая места на полках любого, кто увлечен историей Второй мировой войны. Но это определенно не для слабонервных. Это из тех книг, которые вызывают у вас кошмары, и когда вы просыпаетесь и понимаете, что это всего лишь сон, вы плачете по тем, для кого жгучая агония была реальностью.»Анна Хорнер, Дневник эксцентрика (литературный блог)

«Эта книга, вероятно, не для очень чувствительных читателей, но если вы думаете, что сможете справиться со всеми плохими вещами в книге, ее определенно стоит прочитать». A BOOKISH AFFAIR литературный блог

«Адамович определенно гуманист. Его работа не предназначена исключительно для того, чтобы угнетать или рассердить нас. Конечно, мы никогда не должны забывать ужасы нашего прошлого, и мы должны постоянно быть начеку против сил, которые могут создать новые ужасы (последний момент подчеркивается в романе дискуссиями Бокия).Но поступая так, мы сами должны жить как люди ». ЛОГОМОРФОЗЫ БЛОГ

«Издание Глагослав выпустило специальную книгу, предмет коллекционирования культурного наследия — Хатынь Алеся Адамовича, классика белорусского писателя, который воевал партизаном во время Великой Отечественной войны». ГЛАЗА В ЖУРНАЛЕ

Читатели на Goodreads.com говорят:

Steve: «Хатынь описывает геноцид белорусов во Второй мировой войне, но, как задумал ее автор, имеет универсальное значение.Хотя это вымысел, он очень хорошо изучен и будет ценным ресурсом для всех, кто интересуется историей Второй мировой войны ».

Кристалл : «Эта книга заставит вас задуматься о вещах по-другому. Это было много для меня, и для меня это было эмоциональным чтением. Если вам нравится читать о Второй мировой войне или истории, вам понравится эта книга ».

Аманда : «Ничего себе, эту книгу нужно прочитать … Это книга, которая заставит вас по-другому взглянуть на мир. Иногда это было трудно читать, потому что мы не хотим чувствовать или знать, что другие страдают, но благодаря этому у меня другое понимание войны, а также чувств и эмоций, которые мы в наши дни не понимаем.”

Другие публикации:

ЧЕЛОВЕК ЕЖЕДНЕВНО

Об Алесе Адамовиче:

«… порядочный и честный человек, пользующийся успехом у своих коллег по Институту кино в Москве, последние шесть лет он был в центре политической и культурной жизни Москвы».
НЕЗАВИСИМЫЙ

О фильме Приходи и смотри по повести Хатыни:

«История мучительна, а изложение графично; вы чувствуете это своим телом, когда деревенских жителей запихивают в сарай для сжигания.”
НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС

«Захватывающий и утомительный фильм« Come and See » — это не просто великолепный фильм о войне, но и отличный фильм как таковой».
ПРОИСХОДЯТ СТРАННЫЕ ВЕЩИ

Что почитать и где найти по-английски

Беларусь многим известна, но как насчет литературы? Типичные ассоциации со страной — спорт, качественные товары и нетронутая природа. Впрочем, белорусская литература тоже может вас приятно удивить.

Его может быть непросто найти на английском языке или может быть нелегко найти, но это определенно стоит попробовать.

Истоки белорусской литературы
Белорусская литература начала развиваться еще в XIV-XV веках на основе старославянского, а затем и старобелорусского языков. Псалтырь «» Франциска Скорины был первой белорусской книгой, напечатанной в Праге, и одним из самых ранних переводов текста Библии на родной язык в целом.
Маленькая туристическая книга, напечатанная Франциском Скориной в Вильнюсе около 1522 года, считается первой книгой, изданной на территории Великого княжества Литовского, входившего в состав белорусских земель. Фото: artbelarus.by
Развитие белорусской литературы продолжалось в 16-17 веках, когда старобелорусский язык был официальным языком Великого княжества Литовского.
В последующие века произведения белорусской литературы также писались и публиковались на других языках и алфавитах, преимущественно на латинском и польском языках.
Конец 19-го и особенно начало 20-го века ознаменовали развитие белорусской литературы как совершенно отдельного образования, использующего современную версию белорусского языка.
Это был период, когда на горизонте появились величайшие имена белорусской литературы — Янка Купала, Якуб Колас, Кузьма Черный и другие.
Писатели и поэты того периода систематизировали нормы современного литературного стандарта и языковой грамматики.
В Минске есть два больших памятника, посвященных Янке Купале и Якубу Коласу, отцам-основателям белорусской поэзии, прозы и драмы. В их честь названы театры, учреждения культуры и улицы.
Белорусская литература в советское время
Советский плакат на русском языке
За периодом интенсивной белорусификации (установление белорусского языка в качестве основного письменного и разговорного языка страны) в 1920-е годы последовал период репрессии и чистки.
Писатели и другие представители интеллигенции подвергались наибольшему нападению. Сотни людей были арестованы и расстреляны в одночасье, тысячи приговорены к многолетним депортациям, трудовым лагерям и тюрьмам.
Русский язык должен был постепенно вытеснить белорусский во всех общественных сферах при Сталине и его преемниках.
Это объясняет, почему белорусская литература не так известна в мире, как произведения литературы соседних стран.Например, из-за репрессий перевод белорусской литературы с русского языка, а не с оригинала, рассматривался и устанавливался как норма, а не исключение.
Переводчики

Иногда даже среди коренных белорусов существует тенденция воспринимать белорусскую советскую литературу как более низкую по сравнению с литературой, созданной белорусскими писателями-иммигрантами или писателями постсоветского периода. Это довольно несправедливое отношение, так как в этот период внедрялись и развивались лучшие образцы белорусской литературы.
Противодействие советизации (1917-1957) Энтони Адамовича, опубликованная в 1958 году в Нью-Йорке, представляет собой прекрасную книгу, демонстрирующую умелые приемы, которые использовал белорусский писатель, чтобы избежать советской цензуры.
Фото: amazon.com
Он представляет многие известные произведения в совершенно ином свете, а также показывает уникальные ценности, которые белорусская литература того периода может предложить читателю из свободного мира. Оппозиция советизации — наверное, лучшая критическая книга на английском языке для начала знакомства с белорусской литературой.
Говоря о корпусе текстов, неплохо было бы начать с классики. Янка Купала и Якуб Колас Стихи широко доступны в советских переводах и изданиях Вальтера Мэя.
Василь Быков (также пишется как Быков или Быков), вероятно, самый известный белорусский писатель, у которого также было наибольшее количество английских и других иностранных переводов.
Фото: mendor.net
Однако, как и другие литературные произведения советского периода, большинство романов Быкова не были переведены на иностранные языки с оригинала.Быков переводил свои произведения с белорусского на русский язык, и иностранный переводчик обычно выбирал последний за основу.
His The Dead Feel No Pain и Sign of Misfortune , доступные на английском языке, представляют собой жестокие отчеты о травматическом опыте Второй мировой войны. Большинство рассказов были личными воспоминаниями автора от рядового солдата в окопах.
Алесь Адамович ‘s Хатынская история и Я из огненной деревни — другие примеры послевоенного письма о травмах.Кстати, кинематографическая версия под названием « Иди и смотри » (1985), которую многие считают одним из лучших когда-либо созданных фильмов, также является хорошей формой знакомства с белорусской литературой.
Помимо всей литературы, созданной в Белорусской Советской Республике, также были попытки писать прямо на английском языке. Кастусь Акула был первым белорусским эмигрантом, написавшим роман на английском языке. Завтра вчера изображает жизнь белорусского народа до и после Второй мировой войны.
Из литературных критиков и антологий белорусской поэзии следует упомянуть двух человек.
Вера Рич была плодовитым переводчиком белорусской поэзии. Она перевела на английский язык Максима Богдановича и других классиков. Ее работы легко доступны на Amazon.
Профессор Арнольд Макмиллин, с другой стороны, сосредоточился в основном на написании статей о белорусской литературе и авторах на английском языке.
Где найти белорусскую литературу на английском языке
Что касается доступности, то большинство английских переводов белорусской литературы, опубликованных до 1989 года, должно быть легко доступно (иногда через межбиблиотечный абонемент) в вашей местной библиотеке.
Более современные версии доступны на Amazon, eBay, иногда в магазинах, продающих онлайн-версии.
За исключением общедоступных произведений Светланы Алексиевич, представительство белорусской литературы на английском языке по-прежнему довольно скромное.
Одной из издательских попыток выйти из этого тупика является издательство «Глагослав». Однако самый дешевый способ — получить доступ к многочисленным историческим, культурным и литературным произведениям, доступным на Белорусской Паличке (Белорусская книжная полка). Сайт представляет собой собрание оригиналов и переводов белорусской литературы на другие языки.
Текст Виталия Воранау.
Некролог: Алесь Дамович | Независимый
Александр (Алесь) Михайлович Адамович, писатель и политический деятель: уроженец Конюхи, Минская область, 1927 г .; состоите в браке; умер 26 января 1994 года.
МЕЖДУ 1987 и 1989 годами белорусский писатель Алесь Адамович почти каждый день появлялся в новостях российских СМИ и стал знаменитостью и общественным деятелем. Именно он нарушил тишину о масштабах Чернобыльской катастрофы. В те времена, когда еще было сложно критиковать советскую власть, ему удалось найти честных тележурналистов и привезти их в Чернобыльский край и показать на камеру детей, рожденных без рук и ног.В «Московских новостях» ежемесячно устраивались дискуссии о прикрытии со стороны правительства под председательством Адамовича. Примерно в 1987 году президент Михаил Горбачев спрашивал, кто этот человек, который посмел так громко говорить о Чернобыле?
Родился Александр Адамович в 1927 году в селе Конюхи Минской области. Оба его родителя были врачами. В возрасте 15 лет он присоединился к ним, чтобы сражаться с немцами в качестве партизана на оккупированной территории. После войны окончил медицинский институт и филологический факультет Белорусского государственного университета в Минске.Это был 1953 год, когда он опубликовал свою первую статью о белорусской прозе.
Он продолжил учебу и со временем защитил кандидатскую диссертацию, а затем поступил на Высшие курсы сценаристов и режиссеров при киностудии «Мосфильм» в Москве. Он стал членом-корреспондентом Белорусской академии наук, а в начале 60-х годов стал преподавателем МГУ.
В сентябре 1965 года КГБ арестовал двух писателей, Андрея Синявского и Юлия Даниэля, которые под псевдонимами «Абрам Терц» и «Николай Аржак» публиковали книги с критикой советского коммунизма.В феврале следующего года они были осуждены после нашумевшего и хорошо задокументированного судебного процесса. Руководство МГУ составило письмо, в котором приветствовало суд и наказание и предлагало преподавателям подписать его. Многие сделали это, но Адамович отказался и был уволен.
Его жизнь вернулась в нормальное русло только после того, как в марте 1985 года к власти пришел Горбачев. В 1987 году он стал директором Всесоюзного научно-исследовательского института кино в Москве, заместителем председателя Комиссии СССР при ЮНЕСКО и сопредседателем общественного совета Мемориала. .Эта организация, хотя и была предназначена для изучения исторической информации, на практике была сильной политической оппозиционной группой, и Адамович был одним из ее лидеров. Именно эта группа разоблачила масштаб чернобыльской катастрофы и попытку правительства Горбачева принизить ее.
В 1989 году Адамович был избран депутатом советского парламента, и его часто видели в дебатах по российскому телевидению. Коммунисты-сторонники жесткой линии его очень не любили.
В 1991-92 годах исполнял обязанности сопредседателя Секретариата Союза советских писателей.Но его основной литературный период пришелся на период с 1965 по 1985 год, при Леониде Брежневе, когда была жесткая цензура. Хотя он был членом Союза советских писателей, он не мог рассказать всю правду об ужасах партизанской войны в Белоруссии во время Второй мировой войны и не мог сказать ни слова о карательных отрядах НКВД в своих военных книгах — двух -томник «Партизаны» (1960-63), его повести «Победа» (1965) и «Хатынский рассказ» (1974). Но за свои военные рассказы он был удостоен литературной премии Министерства обороны России.Он также стал лауреатом Государственной премии Белоруссии.
Адамович написал несколько познавательных книг для студентов-филологов с такими названиями, как «Задачи в жанре романа», «Путь к мастерству» и «Белорусский роман в стихах».
В 1988 году он произвел фурор статьей в еженедельнике «Огонек» о массовых убийствах НКВД в белорусском селе Куропаты. Порядочный и честный человек, пользующийся успехом у коллег по Институту кино в Москве, последние шесть лет он был в центре политической и культурной жизни Москвы.
«Хатынская история»: краткое содержание. Сказка Алеся Адамовича о борьбе белорусских партизан
Книга Алеся Адамовича «Хатынская история» создана в 1973 году. Она получила широкую известность не только в СССР, но и в Европе. Подобные рассказы о войне никогда не дадут уснуть памяти современников. Работа основана на документальных рассказах и свидетельствах очевидцев. Невиданные зверства фашистов, когда с жителями были сожжены тысячи деревень, Адамович все это подробно описал.«Хатыньская история» рассказывает о героизме советского народа в борьбе с немецкими захватчиками и изменниками Родины на территории Беларуси. По этой книге был снят художественный фильм «Иди и посмотри».
«Хатынский рассказ». Резюме
Идет Великая Отечественная война. С особой жестокостью борются фашисты. Не прекращайте ожесточенных сражений. Скрывающиеся в лесах партизаны помогают регулярным войскам.
История начинается с ослепшего от ран пожилого человека, бывшего белорусского партизана, а ныне преподавателя университета Флеры Петрович, с женой Глашей, сыном Сережи и однополчанами, идущими на открытие памятника. павшим партизанам.По дороге он вспоминает события, произошедшие 30 лет назад. Среди них и их командир Косач…
Флера
«Сказка Хатыни» рассказывает, как главный герой Флер, семнадцатилетний мальчик, жил с матерью и двумя сестрами-близнецами в деревне. Его отец был схвачен на финском языке и пропал без вести. Молодой человек давно хотел стать партизаном и хотел попасть к командиру Косачу, потому что слышал, что в его части только кадровые офицеры, вооруженные как десантники и способные бесстрашно сражаться.Флера быстро обзавелся оружием, и он вытащил его у Федьки из солдатской могилы. В то время в лесах Полесья было много таких захоронений, так как с самого 41 года там шли бои.
Федька тоже просился на фронт, но отец его не отпускал. А Флера начала с мамой. Он пришел домой и признался, что уезжает в партизаны. Семилетние сестры с любопытством смотрели на брата и ждали реакции матери, которая была очень строгой и даже могла уйти с ремнем.Однако в этот момент у нее на глазах выступили слезы. Вскоре они попрощались.
Партизаны
В партизанах Флер сразу начал усваивать серьезную армейскую дисциплину, но без солдатских сказок и шуток не обошлось. На граммофоне в отряде постоянно играла только одна песня: «Хватит сердиться, Маша», и когда все было хорошо, и когда привозили убитых и раненых, и когда партизаны приходили мокрые и измученные.
Партизаны уважали, если не сказать, боялись своего командира Косача.Это был сдержанный, жесткий и немногословный, но очень смелый и решительный человек. Именно благодаря ему в отряде была такая строгая дисциплина. Трусы с поля боя не сбегали, потому что знали, что Косач решит их судьбу. И было невозможно сказать, хороший он или плохой, но у него были свои счеты с войной, и он умел командовать.
Косач состоял в отношениях с молодым партизаном Глашей. Когда-то она жила с матерью, а отец жил где-то с другой семьей на Урале, и оттуда она отправляла ей алименты.Летом 43 года, когда немцы начали бомбить села, Глаша с разрешения матери уехала к партизанам. Девушка буквально умоляла Косача взять ее в дружину. Она сразу полюбила этого замкнутого мужчину, как ей тогда казалось. Но на самом деле она не знала, как он к ней относится и что она думает об их отношениях.
Отряд не стоял на месте, после периодических «блокад» приходилось постоянно менять локацию. Немцы были в синяках и буквально плыли за собой.
Глаша
«Хатынская история» и дальше продолжает свой рассказ. Флера всегда внимательно следила за Косаче, так как он был для него большим авторитетом, а Глаша была рядом с командиром и поэтому тоже часто попадала в поле зрения Флер.
Однажды Флер пошла искать своего коня Геринга в орешнике и довольно глубоко зашла в лесную чащу, как вдруг услышала чей-то плач и увидела Глашу, которая вдруг призналась, что беременна. Флер стала ее успокаивать, они даже повеселели в разговорах.Затем они вернулись в отряд. А следующий день был обидным. Флер была ранена и контужен, долго лечился, почти глухой.
Однажды он заснул возле дуба. Открыв глаза, он увидел, что Глаша рассматривает его лицо. В ее глазах он понял, что, скорее всего, они с Косаче уже расстались. Но внезапно взорвались выстрелы и мины. Они начали убегать, куда ни смотрели, и через некоторое время поняли, что не могут пробиться к эскадрилье, так как он находится в «блокаде».Теперь им нужно было спастись. Много и долго им приходилось скитаться и бежать от немцев.
Белые пески
Тогда Флера решил пойти в свою деревню, хотя догадывался, что там уже были немцы, но, возможно, жители сбежали на «острова» болот, как это было в 41-м и 42-м годах. Через некоторое время они наткнулись на перепуганных людей, сбежавших из села. Бомбардировки были слышны повсюду, немецкие самолеты лихорадочно бомбили все живое на земле.Флера и Глаша двинулись дальше и чуть не попали в засаду, но сумели скрыться. И, наконец, Белые Пески пришли в родную деревню Флеры, но от деревни практически ничего не осталось, только выжженная земля и выжженные печи в качестве памятников.
Через некоторое время они встретили незнакомца, который провел их через болота к острову. Там они увидели женщин, детей и еще нескольких партизан. Не найдя среди них своих родственников, Флера застонала, как зверь. Чуть позже он узнал, что все жители его деревни были заживо сожжены в сарае.Долгое время он не мог оправиться от этого сильного стресса.
Вскоре он снова стал слышать. Его и еще троих партизан отправляют за провизией, чтобы сделать хоть какие-то запасы еды, потому что кроме картошки и заячьего щавеля у людей больше ничего не было.
Глаша стоит со Степкой-волшебницей, «комендантом», жительницей Ленинграда, оставляя ее ухаживать за ранеными. Женщины умоляли: «Хоть вы, дорогие, не уходите, а вот и ваши раненые!» «Мы не пищевые продукты!» — протестовал и пошутил белорусский партизан Рубеж.
Засада
Начали приближаться к самому немецкому логову, чтобы захватить хоть какой-нибудь обоз с провизией. В воздухе витало что-то грозное и непоправимое. Партизаны Скороход и «Ленинград» вскоре были взяты в плен. Остались Флер и Рубеж, которые ни на минуту не забыли, что ждут их на «острове». Посмотрев на одну, казалось бы, спокойную деревню, они туда потащились. И им невероятно удалось вытащить оттуда корову. И вот они устремились на «остров».Но через некоторое время шальные немецкие пули убили сначала рубежского партизана, а затем их корову.
Флер снова пришлось ехать в деревню. Но, не успев освободиться, он снова наталкивается на немцев, которые шли по полю с цепью и приближались к деревне. Увидев их, разлетелись люди, кто где. То, что потом увидела Флер, просто невозможно описать словами. Его, как и многих жителей деревни, сначала схватили, потом заострили в сарае и начали поджигать сначала свою соломенную крышу, а потом и все остальное, так что человеческая смерть была мучительной и медленной.Люди в страхе и боли кричали нечеловеческим голосом. Некоторые выбежали из сарая, но тут их попала пуля. Другие пытались бросить своих детей в маленькие окна, но они упали на горящую солому. Третьи пытались пролезть через другие проходы.
Выпуск
Итак, сама Флер не поняла, как он был свободен, немцы схватили его и выбросили из сарая, оставив в живых, как еще несколько человек. Немцы заставили их загнать коров за колонной пехоты.Флёра не терял надежды на месть, у него, казалось, было предчувствие, что вот-вот появятся наши. И они появились и отомстили этим бездушным созданиям.
Когда Флер увидела Косаха, сидящего на коне, с отрядом «своих», он почти потерял дар речи. Затем он сказал командиру, что Глаша, всех оставшихся раненых и жителей «острова» нужно спасти. Но этого не случилось. Немцы раньше попадали на «остров», и каждому там были приготовлены страшные муки, одна — мучительная смерть, другая — концлагерь, третья — каторги в Германии.
После войны
В 1946 году, пройдя через Озаричский концлагерь Белоруссии и выздоровев от тифа, Глаша вернулась из Германии, которая решила найти Косача, работавшего в райисполкоме, в том же районе, где находились партизаны. Она так мечтала о встрече, но ее ожидания не оправдались. Ведь тогда на поляне она и ее любовь, и ребенок только вообразили, и так она страдала от своей искусственной любви. А через некоторое время просто убежала от него.
История Хатыни далее повествует, что после войны половина страны была опустошена, сожжена и убита, а кроме того началась засуха. От деревень остались только клены и березы, иногда землянки и скамейки у заросших травой костров.
Она вошла в дом в Косач, где окна и двери были вырваны, но она никак не могла к этому привыкнуть. Ей казалось, что в годы войны еще можно как-то пережить, но потом Глаше стало не по себе, и она просто убежала.Она понимала, что воспоминания о Флер и лесной поляне, где они болтали, успокаивали ее. Она была уверена, что Флера умерла в больнице, поэтому не стала его искать.
А в 1953 году она пошла в институт на заочное отделение, и вдруг в коридоре встретила Флер, к тому времени он был уже молодым учителем. И их радости не было предела. Глаша закричала и бросилась ему на шею. А потом рассказала ему обо всем, что с ними случилось тогда на «острове», и о том, какие это были нечеловеческие испытания.
Адамович «Хатынский рассказ». Анализ
Поистине великий труд, написанный Алеся Адамовичем. «Хатынь сказка» и сейчас способна пробудить все человечество к воспоминаниям о фашизме.
Когда в Нюрнбергском суде журналистам, судьям, общественности и охранникам показали документальные съемки зверств нацистов в Европе и по всему Советскому Союзу, показали Освенцим и Хатынь, после просмотра огней в зале люди молча повернулись на 15 минут к ответчикам.смотрел на них с диким ужасом.
Сказка о войне заставляет нас еще раз посмотреть в глаза фашизму.
Белорусская литература: травматическая история
Литература Беларуси исторически сталкивалась с посягательством советского влияния и постоянным отсутствием свободы слова. Несмотря на это, как обнаруживает Линдси Парнелл, возникла национальная литературная традиция, которая выдвигает на первый план белорусскую национальную идентичность и язык, уделяя при этом внимание травматическому наследию конфликта.
WikiCommons
Белорусская литература возникла из периодических изданий, которые печатались и распространялись в бурные периоды военного конфликта в стране. 1918 год ознаменовал рождение Белорусской Народной Республики, вдохновивший две области идей, которые станут доминирующими литературными темами страны: национальная преданность и существование простого крестьянина. Это были нити, которые связывали и вдохновляли белорусских авторов начала ХХ века с современной художественной литературой.Известные писатели 20-го века, такие как Максим Богданович и Якуб Колас, публиковались в первых белорусскоязычных газетах, которые были созданы в Вильнюсе в начале 1910-х годов и выступали за продвижение и развитие белорусского языка и культуры. Их поэзия и проза исследовали изменчивые границы национальной идентичности простого человека как до, так и после ассимиляции Беларуси в Советский Союз.
Во время Второй мировой войны Беларусь пережила новое возрождение серийной печати в производстве и издании литературных журналов, на этот раз объединив академические умы сплоченной группы поэтов, включая Адама Дудара и Михкала Чарот.Наряду с Дударом и Чаротом был уважаемый поэт и переводчик литературных произведений Гиенадз Кляукобеган. Его профессиональная литературная карьера в этот период началась с публикаций в журналах после учебы в Белорусском государственном университете, где он читал филологию. Свое первое стихотворение он опубликовал всего в 18 лет, что привело к успешной карьере, в которой он опубликовал острые и поистине вдохновляющие стихи, исследующие влияние войны на психику человека.
Алесь Адамович, академический ученый и кандидат философских наук, также был уважаемым литературным критиком и мастером художественной литературы, начавший свою карьеру в 1950-60-х годах.Он остается одной из самых ценных литературных икон страны. Его произведения были переведены по всему миру и известны своим смелым изображением человека, подвергшегося жестокому угнетению военного времени. Его самые известные произведения, дуэт романов, «Блокадная книга» (повествовательный допрос блокадного Ленинграда) и «Хатынская история », до сих пор считаются двумя из самых сильных художественных произведений страны.
WikiCommons
Известный своими безжалостными отчетами о Второй мировой войне, Василь Быков получил признание критиков и читателей, а также получил несколько Нобелевских премий от бывших уважаемых лауреатов.Художественную литературу Быкова, которую часто считают самым известным белорусским автором, читают и восхищаются во всем мире благодаря множеству русских переводов, сделанных самим автором. Множество новелл Быка началось в середине 1950-х годов с «Дожить до восхода солнца» и «Уйти и не вернуться». Читатели английского языка могут насладиться его зажигательными рассказами о войне, такими как The Dead Feel No Pain и Sign of Misfortune . Саги Быкова о Второй мировой войне — это жестокие изображения жизни в окопах и часто неустойчивой морали человека в военное время.
В каноне белорусской литературы ХХ века преобладают повествования, изображающие отчаянные поиски национальной идентичности в условиях политического, военного и социального конфликта.

Хатынская повесть алесь адамович: Алесь Адамович, Хатынская повесть – читать онлайн полностью – ЛитРес

Книга Хатынская повесть читать онлайн Алесь Адамович

Алесь Адамович. Хатынская повесть

Алесь Адамович «Хатынская повесть» | Национальная библиотека имени С.Г. Чавайна Республики Марий Эл

Алесь Адамович «Хатынская повесть», 1972 год

Алесь Адамович «Хатынская повесть»

Алесь Адамович ★ Хатынская повесть читать книгу онлайн бесплатно

«Хатынская повесть» читать онлайн книгу📙 автора Алеся Михайловичв Адамовича на MyBook.ru

Великий подвиг ваш история хранит… ( художественная литература о Великой Отечественной войне)

Читайте и смотрите: Алесь Адамович и литература вне огня | The Current

Читать Хатынь онлайн Алеся Адамовича

Хатынь

Хатынь | Издания Глагослав

Описание

Автор

Подтверждения и обзорные цитаты

Что почитать и где найти по-английски

Некролог: Алесь Дамович | Независимый

«Хатынская история»: краткое содержание. Сказка Алеся Адамовича о борьбе белорусских партизан

«Хатынский рассказ». Резюме

Флера

Партизаны

Глаша

Белые пески

Засада

Выпуск

После войны

Адамович «Хатынский рассказ». Анализ

Белорусская литература: травматическая история

Related Posts

Post A Comment