Стоит ли читать «Шум времени» Джулиана Барнса?
В издательстве «Азбука» выходит «Шум времени» — новый роман выдающегося британского прозаика Джулиана Барнса, посвященный Дмитрию Шостаковичу. «Афиша Daily» рассказывает об авторе и его книге и объясняет, заслуживает ли она вашего внимания.
Кто это написал
Обладатель некогда довольно легкомысленной — франкофил, кулинар, стилист-пересмешник — литературной репутации, Барнс-2016 — один из самых респектабельных англоязычных писателей в мире: при нем и «Букер», и премия Коста. «Шум времени» — его первый роман после пятилетнего перерыва. Впрочем, паузу, взятую автором после «Предчувствия конца», едва ли можно назвать холостой: за это время вышли сложноустроенный триптих «Уровни жизни» и сборник искусствоведческих эссе «Keeping an Eye Open» — принятые с неизменным восторгом.
О чем книга
Формально — прихотливо, на манер соркинского «Стива Джобса» (сходство, безусловно, случайное), организованная биография великого советского композитора Дмитрия Шостаковича: его труды и дни, спрессованные в три обширных внутренних монолога.
Подробности по теме
Джулиан Барнс О гномах, попугае и популярности в России
Джулиан Барнс О гномах, попугае и популярности в РоссииЗачем это читать
К тому же русское издание «Шума времени» снабжено впечатляющим реальным комментарием переводчицы Елены Петровой: по нему видно, что Барнс опирался не только на волковское «Свидетельство».Подробности по теме
«Шум времени» Джулиана Барнса: своевременный английский роман о Шостаковиче
«Шум времени» Джулиана Барнса: своевременный английский роман о ШостаковичеНа что это похоже
«Защита Лужина» Владимира Набокова
В отличие от романа о Шостаковиче чистый фикшн, лишь по касательной задевающий обстоятельства жизни гениального шахматиста Алехина: первое в подлинном смысле набоковское произведение — структурно, тематически, метафизически. «Защита Лужина» напоминает «Шум времени» скорее скромным объемом, чем обилием пиротехники: и о художниках Барнс пишет, избегая сколь-нибудь ярких — в тетрадку не выпишешь — тропов.
«Доктор Фаустус» Томаса Манна
Итоговая вещь немецкого модернизма — и самая резкая ему отповедь. Главный герой романа — композитор Адриан Леверкюн (частично списанный с Шенберга), как и его литературный предшественник, заключает сделку с дьяволом — с той разницей, что в этот раз жертвой договора стала ни много ни мало европейская цивилизация. Недвусмысленно увязывая фаустианский дух и фашизм, Манн тоже пытается обнаружить соотношение между искусством и властью — и чудовищные последствия их возможного симбиоза.
«Аномалия Камлаева» Сергея Самсонова
Вот уж действительно — аномалия: вторая книга 27-летнего выпускника Литинститута — и сразу претензия на общую полку с «Лужиным» с «Фаустусом». В момент выхода «Камлаева», пожалуй, перехвалили, но вместе с тем это едва ли не самая убедительная беллетристика о творце и музыке, вышедшая на русском языке за последние десять лет.
Издательство «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2016, Петербург, пер. Е.Петровой
Джулиан Барнс. Шум времени
Кому слушать, Кому на ус мотать, А кому горькую пить.
Роман великий в буквальном смысле слова, доподлинный шедевр от автора удостоенного Букеровской премии «Предчувствия конца». Казалось бы, прочел и не так много страниц – а будто прожил целую жизнь. В Великобритании гремит новая книга Джулиана Барнса, посвященная Шостаковичу и его жизни в эпохи террора и оттепели. Но амбиции Барнса, конечно, выше, чем сочинение беллетризованной биографии великого композитора в год его юбилея. Барнс лишь играет в осведомленного биографа, и зыбкая почва советской истории, во многом состоящей из непроверенной информации и откровенного вранья, подходит для этого как нельзя лучше: правд много, выбирай любую, другой человек по определению – непостижимая тайна. Барнс, влюбленный в русскую литературу, учивший язык и даже бывавший в СССР, проявляет впечатляющее владение контекстом. На уровне имен, фактов, топонимов – это необходимый минимум, – но не только: в понимании устройства быта, системы отношений, каких-то лингвистических особенностей. Барнс то и дело козыряет фразами вроде «рыбак рыбака видит издалека», «горбатого могила исправит» или «жизнь прожить – не поле перейти» («Живаго» он, конечно, читал внимательно). Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие. Гюстав Флобер умер на 59-м году жизни. В этом возрасте знаменитый писатель Джулиан Барнс, чьим божеством был и остается Флобер, написал роман о том, как Артур Конан Дойль расследует настоящее преступление. Барнсу исполнилось 70 – и он выпустил роман о Шостаковиче. Роман имеет мандельштамовское название – «Шум времени». Барнс, неустанно возносящий хвалу не только Флоберу, но и русской литературе, намекает в названии сразу на три культурно-исторических уровня. Первый – сам Мандельштам, погибший в лагере через год после 1937-го, когда Шостакович балансировал на краю гибели. Второй – музыка Шостаковича, которую советские упыри обозвали «сумбуром», то есть шумом. Роман обманчиво скромного объема… Барнс снова начал с чистого листа. Барнс начал свою книгу попыткой некоего нестандартного строения – дал на первых страницах дайджест тем жизни Шостаковича, которые потом всплывают в подробном изложении. Это попытка построить книгу о композиторе именно музыкально, лейтмотивно. Один из таких мотивов – воспоминание о даче родителей Шостаковича, в которой были просторные комнаты, но маленькие окна: произошло как бы смешение двух мер, метров и сантиметров. Так и в позднейшей жизни композитора разворачивается эта тема: громадное дарование, втиснутое в оковы мелочной и враждебной опеки. |
Читать онлайн «Шум времени» автора Барнс Джулиан Патрик — RuLit
Toggle navigation- Главная
- Книги
- Жанры
- Деловая литература
- Деловая литература
- Банковское дело
- Бизнес
- Бухучет
- Другая деловая литература
- Малый бизнес
- Маркетинг и реклама
- Менеджмент
- Ценные бумаги и инвестиции
- Экономика
- Детективы
- Детективы
- Другие детективы
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Советский детектив
- Шпионские детективы
- Детские
- Детские
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские образовательные
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Другие детские
- Зарубежная литература для детей
- Игры, упражнения для детей
- Классическая детская литература
- Книга-игра
- Русские сказки
- Сказки народов мира
- Документальные
- Документальные
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика и аналитика
- Военное дело
- География, путевые заметки
- Другие документальные
- Критика
- Публицистика
- Дом и Семья
- Дом и Семья
- Автомобили и ПДД
- Домашние животные
- Другое домоводство
- Здоровье
- Коллекционирование
- Кулинария
- Любовь и отношения
- Развлечения
- Сад и Огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Драматургия
- Драматургия
- Античная драма
- Драма
- Другая драматургия
- Мистерия, буффонада, водевиль
- Сценарий
- Трагедия
- Другие
- Другие
- Подростковая литература
- Самиздат
- Фанфик
- Журналы, газеты
- Искусство, Культура, Дизайн
- Искусство, Культура, Дизайн
- Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
- Изобразительное искусство, фотография
- Искусство и Дизайн
- Искусствоведение
- Кино
- Культурология
- Мировая художественная культура
- Музыка
- Партитуры
- Скульптура и архитектура
- Театр
- Компьютеры и Интернет
- Компьютеры и Интернет
- Базы данных
- Другая компьютерная литература
- Интернет
- Компьютерное железо
- ОС и Сети
- Программирование
- Программы
- Любовные романы
- Любовные романы
- Дамский детективный роман
- Другие любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Романы для взрослых
- Слеш
- Современные любовные романы
- Научные
- Научные
- Альтернативная медицина
- Альтернативные науки и научные теории
- Астрономия
- Биология
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Востоковедение
- Геология и география
- Деловые
- Другие научные
- Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная
- Зоология
- История
- Лингвистика
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание, социология
- Педагогика
- Политика
- Право
- Психология
- Физика
- Филология
- Философия
- Химия
- Экология
- Поэзия
- Поэзия
- Визуальная и экспериментальная поэзия, верлибры, палиндромы
- Другая поэзия
- Классическая зарубежная поэзия
- Классическая поэзия
- Классическая русская поэзия
- Лирика
- Песенная поэзия
- Поэзия Востока
- Поэма, эпическая поэзия
- Современная зарубежная поэзия
- Современная поэзия
- Современная русская поэзия
- Приключения
- Приключения
- Авантюрный роман
- Вестерны
- Другие приключения
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения в современном мире
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Путешествия и география
- Рыцарский роман
- Проза
- Проза
- Афоризмы, цитаты
- Военная проза
- Готический роман
- Другая проза
- Зарубежная классическая проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Классическая проза XVII-XVIII веков
- Классическая проза ХIX века
- Классическая проза ХX века
- Комиксы
- Контркультура
- Магический реализм
- Малые литературные формы прозы
- Рассказ
- Роман, повесть
- Русская классическая проза
- Советская классическая проза
- Современная русская и зарубежная проза
- Средневековая классическая проза
- Фантасмагория, абсурдистская проза
- Экспериментальная, неформатная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Религия и духовность
- Религия и духовность
- Астрология
- Буддизм
- Другая религиозная литература
- Индуизм
- Ислам
- Иудаизм
- Католицизм
- Православие
- Протестантизм
- Религиоведение
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Справочная литература
- Справочная литература
- Другие справочники
- Путеводители, карты, атласы
- Руководства
- Словари
- Справочники
- Энциклопедии
- Старинная литература
- Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Другая старинная литература
- Европейская старинная литература
- Техника
- Техника
- Автодело
- Военное дело, военная техника и вооружение
- Другие технические
- История техники
- Металлургия
- Радиоэлектроника
- Строительство и сопромат
- Транспорт и авиация
- Триллеры
- Триллеры
- Боевики
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Техно триллер
- Триллер
- Юридический триллер
- Учебники и пособия
- Учебники и пособия
- Другие учебники и пособия
- Учебники и пособия ВУЗов
- Учебники и пособия для среднего и специального образования
- Школьные учебники и пособия, рефераты, шпаргалки
- Фантастика
- Фантастика
- Альтернативная история
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Детективная фантастика
- Другая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Мифологическое фэнтези
- Научная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Славянское фэнтези
- Деловая литература
Книга: Шум времени — Джулиан Барнс
Просмотров: 620
COVID-19: 33 вопроса и ответа о…
Штефан Швайгер
В книге автор отвечает на вопросы, возникшие перед нами в связи с совершенно новой…
Просмотров: 490
Восьмой детектив
Алекс Павези
«Я не мог остановиться, когда читал «Восемь детективов»… В конце хотелось…
Просмотров: 452
Нейрографика.
Алгоритм снятия…
Павел Пискарёв
Мы все хотим любви, достатка и комфортной жизни, реализации своих талантов, достойного…
Просмотров: 351
Твоя
Марина Кистяева
На что один брат способен ради другого? На всё. И чуть больше. Он хотел её для брата.…
Просмотров: 326
Кровь данов
Владимир Привалов
В свои тридцать шесть Антон нежданно-негаданно очутился в теле десятилетнего мальчика,…
Просмотров: 325
Дневник Стива, застрявшего в Minecraft.…
Minecraft Family
Minecraft – суперпопулярная игра, в которой можно делать ВСЁ. И только Стив не знает о…
Просмотров: 315
Поверхностное натяжение
Джеймс Блиш
Джеймс Блиш (1921–1975) – представитель «золотого века» американской фантастики,…
Просмотров: 314
Ведьма под соусом
Анна Гаврилова
– Вау, – не сдержав эмоций, прокомментировала я.
Какой торс! Какие бицепсы, трицепсы и…
Просмотров: 312
Малышка для зверя
Дана Стар
Мой отец умер. Мой муж меня предал. Избил, ограбил и оставил ни с чем с больным ребёнком…
Просмотров: 307
Милашка на вираже
Дарья Донцова
Семья становится счастливой, когда тараканы в головах мужа и жены начинают дружить…
Просмотров: 299
Таро. Полное руководство по чтению карт…
Нина Фролова
Карты Таро – одно из удивительнейших явлений человеческой культуры. В течение столетий…
Просмотров: 298
Дракон в ее теле
Ника Ёрш
В королевском замке событие: принц Максимилиан решил жениться, покончив с репутацией…
Просмотров: 271
Пепельный рассвет
Антон Демченко
Умереть….
дважды. И дважды возродиться в мире, пережившем натуральный апокалипсис. Что…
Просмотров: 235
Хрестоматия по сравнительному богословию
Коллектив авторов
Хрестоматия адресована студентам Духовных школ, православных институтов и университетов…
Просмотров: 235
Хроники мизантропа. Бродяга
Михаил Тихонов
Родился, учился и в армию пошел… Вернулся, чуть не спился. Влюбился, жениться хотел… На…
Просмотров: 232
Улыбка смерти на устах
Анна и Сергей Литвиновы
Ко мне, частному детективу Павлу Синичкину, пришла клиентка, которая попросила…
Просмотров: 217
Роковое обещание
Анжела Марсонс
Когда в лесу нашли тело жестоко убитого мужчины, инспектор полиции Ким Стоун была…
Просмотров: 195
Подземная война
Александр Тамоников
1944 год.
В только что освобожденной от фашистов Одессе один за другим совершаются…
Просмотров: 193
Пациент
Джаспер Девитт
ВСТРЕЧА АЛЕКСА МИХАЭЛИДЕСА СО СТИВЕНОМ КИНГОМ. Лучший дебют первой половины 2020 года по…
Просмотров: 192
Инцидент на острове Виктория
Евгений Бугров
Майор Булавин отправлен в секретную командировку на необитаемый остров Виктория в…
Просмотров: 191
Индиго
Л. Дж. Шэн
Я так боялась потерять себя рядом с ним. Но в итоге добровольно отдала свою душу. Ему…
Просмотров: 184
Комбат. Олимпийский характер
Андрей Воронин
Бывший командир десантно-штурмового батальона Борис Рублев принимает активное участие в…
Просмотров: 177
Трэвел судьбы на троих
Инна Каторгина
Алина Андреева и две ее бестолковые сестрицы вместе с семьей отправляются на отдых…
Просмотров: 155
Гувернантка с секретом
Анастасия Логинова
От судьбы не уйдешь.
У Лидии теперь пятеро подопечных, самая милая из которых – это…
Шум времени. *** (Джулиан Барнс, 2016)
Кому слушать,
Кому на ус мотать,
А кому горькую пить.
Julian Barnes
THE NOISE OF TIME
Copyright © 2016 by Julian Barnes
All rights reserved
Перевод с английского Елены Петровой
Роман великий в буквальном смысле слова, доподлинный шедевр от автора удостоенного Букеровской премии «Предчувствия конца». Казалось бы, прочел и не так много страниц — а будто прожил целую жизнь.
The Guardian
В Великобритании гремит новая книга Джулиана Барнса, посвященная Шостаковичу и его жизни в эпохи террора и оттепели. Но амбиции Барнса, конечно, выше, чем сочинение беллетризованной биографии великого композитора в год его юбилея.
Барнс лишь играет в осведомленного биографа, и зыбкая почва советской истории, во многом состоящей из непроверенной информации и откровенного вранья, подходит для этого как нельзя лучше: правд много, выбирай любую, другой человек по определению — непостижимая тайна.
Тем более что случай Шостаковича — особенный: Барнс во многом опирается на скандальное «Свидетельство» Соломона Волкова, которому композитор свои мемуары то ли надиктовал, то ли надиктовал отчасти, а то ли вовсе не надиктовывал. Так или иначе, у автора есть лицензия художника на любые фантазии, и возможность залезть в голову придуманного им Шостаковича позволяет Барнсу написать то, что он хочет: величественное размышление о правилах выживания в тоталитарном обществе, о том, как делается искусство, и, конечно, о конформизме.
Барнс, влюбленный в русскую литературу, учивший язык и даже бывавший в СССР, проявляет впечатляющее владение контекстом. На уровне имен, фактов, топонимов — это необходимый минимум, — но не только: в понимании устройства быта, системы отношений, каких-то лингвистических особенностей.
Станислав Зельвенский (Афиша Daily / Мозг)
Барнс лишь играет в осведомленного биографа, и зыбкая почва советской истории, во многом состоящей из непроверенной информации и откровенного вранья, подходит для этого как нельзя лучше: правд много, выбирай любую, другой человек по определению — непостижимая тайна.
Барнс то и дело козыряет фразами вроде «рыбак рыбака видит издалека», «горбатого могила исправит» или «жизнь прожить — не поле перейти» («Живаго» он, конечно, читал внимательно). И когда герой начинает подверстывать к своим рассуждениям стихотворение Евтушенко про Галилея, в этом вдруг чудится не кропотливая подготовка британского интеллектуала, а какое-то совершенно аутентичное прекраснодушие советского интеллигента.Не просто роман о музыке, но музыкальный роман. История изложена в трех частях, сливающихся, как трезвучие.
The Times
Гюстав Флобер умер на 59-м году жизни. В этом возрасте знаменитый писатель Джулиан Барнс, чьим божеством был и остается Флобер, написал роман о том, как Артур Конан Дойль расследует настоящее преступление. Барнсу исполнилось 70 — и он выпустил роман о Шостаковиче. Роман имеет мандельштамовское название — «Шум времени».
Барнс, неустанно возносящий хвалу не только Флоберу, но и русской литературе, намекает в названии сразу на три культурно-исторических уровня. Первый — сам Мандельштам, погибший в лагере через год после 1937-го, когда Шостакович балансировал на краю гибели. Второй — музыка Шостаковича, которую советские упыри обозвали «сумбуром», то есть шумом. Наконец, шум страшного XX века, из которого Шостакович извлекал музыку — и от которого, конечно, пытался бежать.
Кирилл Кобрин (bbcrussian.com / Книги Лондона)
Роман обманчиво скромного объема… Барнс снова начал с чистого листа.
The Daily Telegraph
Барнс начал свою книгу попыткой некоего нестандартного строения — дал на первых страницах дайджест тем жизни Шостаковича, которые потом всплывают в подробном изложении. Это попытка построить книгу о композиторе именно музыкально, лейтмотивно. Один из таких мотивов — воспоминание о даче родителей Шостаковича, в которой были просторные комнаты, но маленькие окна: произошло как бы смешение двух мер, метров и сантиметров.
И все-таки Барнс видит своего героя победителем. Сквозной афоризм проходит через книгу: история — это шепот музыки, который заглушает шум времени.
Борис Парамонов (Радио «Свобода»)
Так и в позднейшей жизни композитора разворачивается эта тема: громадное дарование, втиснутое в оковы мелочной и враждебной опеки.Безусловно один из лучших романов Барнса.
Sunday Times
Это отвечает не только моему эстетическому восприятию, но и моим интересам — дух книги лучше выражать посредством стиля, путем использования определенных оборотов речи, немного странных оборотов, которые подчас могут напоминать переводной текст. Именно это, по-моему, дает читателю чувство времени и места. Мне не хочется писать нечто вроде «он прошел по такой-то улице, свернул налево и увидел напротив знаменитую старую кондитерскую или что-то там еще». Я не создаю атмосферу времени и места таким образом.
Джулиан Барнс
Уверен, что гораздо лучше делать это посредством прозы. Любой читатель способен понять, о чем идет речь, смысл совершенно ясен, однако формулировки чуть отличаются от привычных, и вы думаете: «Да, я сейчас в России». По крайней мере, я очень надеюсь, что вы это почувствуете.В своем поколении писателей Барнс однозначно самый изящный стилист и самый непредсказуемый мастер всех мыслимых литературных форм.
The Scotsman
Дело было в разгар войны, на полустанке, плоском и пыльном, как бескрайняя равнина вокруг. Ленивый поезд два дня как отбыл из Москвы направлением на восток; оставалось еще двое-трое суток пути — в зависимости от наличия угля и от переброски войск. С рассветом вдоль состава уже двинулся какой-то мужичок: можно сказать, ополовиненный, на низкой тележке с деревянными колесами. Чтобы управлять этой приспособой, нужно было разворачивать, куда требовалось, передний край; а чтобы не соскальзывать, инвалид вставил в шлейки брюк веревку, пропущенную под рамой тележки.
Кисти рук были обмотаны почерневшими тряпками, а кожа задубела, покуда он побирался на улицах и вокзалах.
Отец его прошел империалистическую. С благословения сельского батюшки отправился сражаться за царя и отечество. А когда вернулся, ни батюшки, ни царя уже не застал, да и отечества было не узнать.
Жена заголосила, увидев, что сделала война с ее мужем. Война-то была другая, да враги прежние, разве что имена поменялись, причем с двух сторон. А в остальном — на войне как на войне: молодых парней отправляли сперва под вражеский огонь, а потом к коновалам-хирургам. Ноги ему оттяпали в военно-полевом госпитале, среди бурелома. Все жертвы, как и в прошлую войну, оправдывались великой целью. Да только ему от этого не легче. Пусть другие языками чешут, а у него своя забота: день до вечера протянуть. Он превратился в спеца по выживанию. Ниже определенной черты такая судьба ждет всех мужиков: становиться спецами по выживанию.
На перрон сошла горстка пассажиров — глотнуть пыльного воздуха; остальные маячили за окнами вагонов.
У поезда нищий обычно заводил разухабистую вагонную песню. Авось кто-нибудь да бросит копейку-другую в благодарность за развлечение, а кому не по нутру — тоже денежку дадут, лишь бы поскорей дальше проезжал. Иные исхитрялись монеты на ребро бросать, чтобы поглумиться, когда он, отталкиваясь кулаками от бетонной платформы, вдогонку пускался. Тогда другие пассажиры обычно аккуратнее подавали — кто из жалости, кто со стыда. Он видел только рукава, пальцы и мелочь, а слушать не слушал. Сам он был из тех, кто горькую пьет.
Двое попутчиков, ехавших в мягком вагоне, стояли у окна и гадали, где сейчас находятся и долго ли тут проторчат: пару минут, пару часов или же сутки. Никаких объявлений по трансляции не передавали, а интересоваться — себе дороже. Будь ты хоть трижды пассажир, а как станешь задавать вопросы о движении поездов — того и гляди примут за вредителя. Обоим было за тридцать — в таком возрасте уже крепко затвержены кое-какие уроки. Сухощавый, весь на нервах очкарик, из тех, которые слушают, обвешал себя чесночными дольками на нитках.
Имени его попутчика история не сохранила; этот был из тех, которые на ус мотают.
К их вагону, дребезжа, близилась тележка с ополовиненным нищим. Тот горланил лихие куплеты про деревенские непотребства. Остановившись под окном, жестами попросил подать на пропитание. В ответ очкарик поднял перед собой бутылку водки. Из вежливости уточнить решил. Только слыханное ли дело, чтобы нищий выпить отказался? Не прошло и минуты, как те двое спустились к нему на перрон.
То бишь выдалась возможность сообразить на троих. Очкарик по-прежнему держал бутылку, а его спутник три стакана вынес. Налили, да как-то не поровну; пассажиры нагнулись и произнесли, как положено, «будем здоровы». Чокнулись; нервный худеряга склонил голову набок, отчего в стеклах очков на миг полыхнуло восходящее солнце, и что-то прошептал; другой хохотнул. Выпили до дна. Нищий тут же протянул свой стакан, требуя повторить. Собутыльники плеснули ему остатки, потом забрали стаканы и к себе в вагон поднялись.
Блаженствуя от тепла, что растекалось по увечному телу, инвалид покатил к следующей кучке пассажиров. К тому времени, когда двое попутчиков обосновались в купе, тот, который услыхал, почти забыл, что сам же и сказал. А тот, который запомнил, только-только стал на ус мотать.
Барнс, Шостакович, шум времени — Год Литературы
Фото: фрагмент обложки книги Джулиан Барнс «Шум времени»
Джулиан Барнс. «Шум времени»
Перевод с английского Е. Петровой – М., Иностранка, 2016.
Павел Басинский
В воскресенье исполнилось 110 лет со дня рождения Дмитрия Шостаковича. В этом номере «РГ» выходит интервью Игоря Вирабова с живущим в США музыковедом и историком культуры Соломоном Волковым, автором книг «Свидетельство» и «Шостакович и Сталин». Первая была опубликована на английском языке в 1979 году («Мемуары Дмитрия Шостаковича, записанные и отредактированные Соломоном Волковым») и вызвала эффект разорвавшейся бомбы.
В ней предстал «другой» Шостакович, отрицательно относившийся к власти, резко высказывающийся о коллегах по цеху советских композиторов.
О книге много спорили, но так или иначе она задала иную тональность разговора о Шостаковиче как личности.
Интерес к личности Шостаковича невероятно велик в англоязычном мире. Именно к личности, а не только к музыке. О Шостаковиче снимаются художественные фильмы («Доказательство» с Беном Кингсли, 1988), ставятся пьесы («Мастер-класс» Дэвида Паунала, 1983), выходят объемные труды (Элизабет Уилсон Shostakovich: A Life Remembered, 1994, переиздан в 2006). И, наконец, пишутся романы (Уильям Воллман Europe Central, 2005).
Литература о Шостаковиче в Англии существует во всех мыслимых жанрах, и список этот пополняется. В этом году в Англии вышел новый роман о Шостаковиче. Его автор — без всякого преувеличения уже живой классик английской прозы Джулиан Барнс. Его называют «апостолом постмодернизма». Его романы «История мира в 101/2 главах», «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «Предчувствие конца» и другие переводятся на языки всех стран, где только интересуются литературой.
В России Барнс переведен весь, и его новая книга «Шум времени» не стала исключением, вышла в издательстве «Иностранка» через несколько месяцев после английского издания. На нее уже появились восторженные отклики — Кирилл Кобрин, «Уровни Барнса». Она занимает одно из первых мест в рейтингах книгопродаж.
О ней говорят, о ней спорят, что сегодня происходит нечасто даже с русскими бестселлерами. И это прекрасно! Это говорит о культурном уровне нашего читателя, который чутко отзывается на актуальные новинки мировой литературы.
Если бы не одно «но»…
Сам же Соломон Волков в интервью «РГ» задается вопросом: почему роман о Шостаковиче написал Барнс, а не, например, Андрей Битов? Битов в 90-е годы написал о Шостаковиче замечательное эссе, но почему он не написал о нем роман? Ведь и Битова можно назвать нашим «апостолом постмодернизма». Из его «Пушкинского дома» во многом вышел русский литературный постмодерн. А постмодерн как раз и предполагает игру в жанры, нарушение привычных жанровых границ.
Барнсу в этом году исполнилось 70 лет. Писатель, как говорится, весьма почтенный. Но это не мешает ему обложиться книгами, как студенту, консультироваться с ведущими биографами Шостаковича, проникаться духом и атмосферой страны, в которой он никогда не бывал…
Лично мне «Шум времени» не показался самым выдающимся произведением Барнса. Но я снимаю шляпу перед писателем, настолько влюбленным в русскую культуру. И композиционно роман выстроен идеально — как трехчастное музыкальное произведение и одновременно как полемическая антитеза названию скандальной статьи в газете «Правда» 1936 года «Сумбур вместо музыки», в которой разгромили оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Барнс считает, что музыка, и вообще творчество, это то, что остается поверх сумбура или «шума» времени. Вытекающая из «шума времени» (кстати, это название Барнс прямо заимствует у Осипа Мандельштама) музыка одновременно и связана с ним, и независима от него.
Вопрос, почему этот роман не написал Андрей Битов, конечно, риторический.
Не написал и не написал. Никто не может диктовать художнику его замыслы. Но
почему такой роман не написал н и к т о из русских писателей?
Почему его не написал… выберите любое имя из лауреатов «Большой книги», «Русского Букера», «Национального бестселлера» и других премий. Внутреннего «заказа» не было? А почему у Барнса он был?
Любопытно, что еще в 1972 году другой «апостол русского постмодерна» Венедикт Ерофеев объявил, что он написал роман «Дмитрий Шостакович», но рукопись была украдена в электричке вместе с авоськой, где лежали две бутылки бормотухи. Поскольку электричка была центральным местом действия повести «Москва-Петушки», эта мистификация имела большой успех. И до сих пор
Венедикт Ерофеев остается единственным автором русского романа о Шостаковиче.
Как бы существующего… Как бы романа…
Это и есть русский постмодерн. Сравните его с английским и найдите два отличия.
Отличие первое. Английский постмодернист относится к культурному материалу, с которым он работает, бережно и серьезно.
А к герою романа — трепетно и душевно. Для него это не «знак» и не «концепт». Только не думайте, что я осуждаю Ерофеева. Просто его любимым героем был «Венечка», а не «Шостакович». А в романе Барнса самое сильное — это как раз трепетная любовь к Шостаковичу. И за это мой русский слух прощает ему и «бескрайние снежные равнины», и «Россию — родину слонов», и прочие трюизмы, которых, конечно, не было бы в романе условного Битова.
Отличие второе. Английский постмодернист серьезно относится не только к самому себе, но и к жанру. Джулиан Барнс не устает искать себя в новых трансформациях жанров — в данном случае в жанре non/fiction. Русский писатель любит себя больше всех, а жанры использует только для самовыражения. А самовыражаться на фоне Шостаковича как-то сложно, согласитесь.
Газета The Guardian написала о новом романе Барнса: «Великий роман в буквальном смысле этого слова». Англичане не скупятся на похвалы себе. Серьезно к себе относятся…
***
Михаил Визель: В 2016 году исполнилось 110 лет со дня рождения Дмитрия Шостаковича, одного из крупнейших композиторов XX века, отразивший в своей музыке все его сложности и противоречия.
Неудивительно, что Джулиан Барнс, один из крупнейших писателей рубежа XX-XXI веков, также отразивший в своих романах все противоречия рубежа модернистской и постмодернистской эпох, взялся написать о нем роман. Особенно если учесть, что Барнс, чьё отрочество пришлось на полет Гагарина, в колледже изучал русский язык, а став профессиональным писателем, запоем читал русскую литературу — что хорошо видно в этом его «русском романе».
Oн полон русских поговорок, бережно возвращенных переводчиком обратно в родную почву, и неожиданно тонких и точных подробностей. Например, пассажиры мягкого вагона (то есть – привилегированные пассажиры) вышли покурить на перрон; их очень интересует, когда же они поедут дальше — но
они ни за что не спросят об этом дежурного по вокзалу, опасаясь, что их примут за шпионов.
Удивить может лишь то, какую форму придал британский автор своему роману о русском композиторе. Это не столько классический роман с диалогами и сюжетными линиями, сколько трехчастная симфония.
Первая часть называется «В лифте», вторая — «В самолете», третья — «В автомобиле». И через все три части проходит одна тема: диалог творца с властью. Или, по-русски – «поэт и царь».
Раскрывается эта тема в трех частях по-разному. Вот герой сидит ночью на лестничной клетке с чемоданчиком, ожидая, что за ним сейчас «придут», как пришли за его покровителем, маршалом Тухачевским, (и не желая, чтобы это произошло на глазах жены и годовалой дочери). Вот он уже после войны летит в самолете в США, чтобы читать по бумажке написанные для него чужие речи. А вот он уже в хрущёвские времена едет в персональной «волге» с шофером. Но «звучит» этот диалог всегда одинаково: власть грубит и ломит (причем с каждым разом все тоньше и все изощренее), композитор уклоняется. Причем тоже все изобретательнее.
Барнс не случайно приводит несколько раз любимый ответ Шостаковича в спорах с дирижерами, слишком настаивающих на собственных трактовках его сочинений:
«вы совершенно правы, следующий раз так и сделаем, но сейчас уж давайте оставим как есть».
Ссылки по теме:
Как Шостакович заставил Сталина оправдываться, 26.09.2016
Джулиан Барнс: Шум времени
/ См. Также: /
В мае 1937 года мужчина лет тридцати стоит у лифта ленинградского дома. Он ждет всю ночь, ожидая, что его увезут в Большой Дом. Все знаменитости, которых он знал в предыдущее десятилетие, теперь для него бесполезны. И немногие, кого забирают в Большой Дом, когда-либо возвращаются.
Так начинается первый роман Джулиана Барнса после его букеровской премии «Чувство концовки».Рассказ о столкновении Искусства и Власти, о человеческом компромиссе, человеческой трусости и человеческом мужестве — это работа настоящего мастера.
/ /
ИЗДАНИЯ И ПЕРЕВОДЫ
Шум времени . Лондон: Джонатан Кейп, 2016.
. [Ограниченная серия]. Лондон: Книжный магазин London Review, 2016. Ограниченное издание с автографом, тираж 100 экземпляров, 75 экземпляров из козьей кожи Harmatan Yellow 30 в четвертном переплете со сторонами из ткани Atlantic Cloth, содержат одну факсимильную страницу из рабочей записной книжки автора.
Двадцать пять копий, пронумерованных от i до xxv, полностью переплетены той же кожей и содержат портфель из шести факсимильных страниц с ранними черновиками отрывков и записей в записных книжках.
Шум времени . Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 2016.
Шум времени . Торонто: Random House Canada, 2016.
Шум времени . Винтаж, 2017.
Ангела Меркель о Шум времени
«Я прочитал книгу Джулиана Барнса о Шостаковиче, также в связи с представлением« Леди Макбет Мценского уезда », которое я недавно посетил в Зальцбурге.Книга была не очень длинной, поэтому я погрузился в нее на два дня. […]
«Больше всего в этой книге меня привлекло то, что она позволила вам познакомиться со средой, в которой создавалась музыка Шостаковича. Она также восходит к конфликту, с которым я сам часто сталкивался в молодости. Шостакович пережил разные фазы своего творчества. культурной политики Советского Союза и столкнулся с вопросом «насколько вы честны, насколько вы открыты?» Его работа была запрещена, ему не разрешили нигде ее демонстрировать, он был фактически лишен средств выражения.Именно по этим причинам я сам довольно рано решил стать физиком, потому что ГДР никак не могла связываться с физикой. Но как музыкант, как композитор, ваша музыка может быть классифицирована как антикультурная («некультурализм») и подвергнута остракизму. Такие люди не только не могли свободно выражать свое мнение, им также приходилось опасаться за свою жизнь. Такие вопросы, как насколько я честен, насколько я силен, когда я сдаюсь, на что я готов пойти на компромисс — это вопросы, с которыми Шостакович сталкивался очень часто.И чтение о такой жизни заставило меня еще раз осознать, какое это благословение — жить в свободной стране ».
— Выдержка из интервью «Handelsblatt — Deutschland Live»
ИНТЕРВЬЮ
16.01.16 — Книжное шоу RTE Radio 1 с Шинед Глисон, 16 января 2016 г.
22.01.16 — «Обед с FT: Джулиан Барнс» [Интервью с Кэролайн Дэниел]. Financial Times , 22 января 2016 г.
28.01.16 — «Интервью: Джулиан Барнс в разговоре со своим дизайнером Сюзанной Дин, который долгое время работал с ним.» Vintage Podcast .
»29.01.16 — «Джулиан Барнс о своей новой книге, без платформера и прочего». BBC Newsnight, 29 января 2016 г. [7:39 минут].
05.06.2016 — Чжэн, Хайяо. [Интервью с Джулианом Барнсом.] The Paper [Первое интервью Джулиана Барнса для китайского издания.]
ОТЗЫВЫ
15.01.2016 — Рентценбринк, Кэти. «Джулиан Барнс: Интервью». Книготорговец , 15 января 2016 г.
16.01.16 — Дункан Уайт.« Шум времени Джулиана Барнса, рецензия:« черный юмор »». The Telegraph , 16 января 2016 г.
17.01.16 — Алекс Престон. «Шедевр Джулиана Барнса». The Guardian , 17 января 2016 г.
22.01.16 — Джеймс Ласдан. «Как Шостакович пережил Сталина». The Guardian , 22 января 2016 г.
09.05.2016 — Денк, Джереми. «Шум времени» Джулиана Барнса ». The New York Times , 9 мая 2016 г.
10.05.2016 — МакАльпин, Хеллер.«Шум времени не может заглушить Шостаковича». NPR.com , 10 мая 2016 г.
15.05.2016 — Маграс, Михаил. «’Шум времени’: Джулиан Барнс представляет, как Шостакович делал отличную музыку при тирании Сталина». Pittsburgh Post-Gazette , 15 мая 2016 г.
15.05.2016 — Финукан, Стивен. «О Шостаковиче, Сталине и о том, что нужно, чтобы стать героем».
The Star , 15 мая 2016 г.20.05.2016 — Алексис, Андре. «Шум времени» Джулиана Барнса — роман, наполненный глубоким чувством гуманизма и сочувствием.» The Globe & Mail , 20 мая 2016 г.
25.05.16 — Джулиан Барнс обсуждает Лестер-Сити и свой новый роман « Шум времени » с Чарли Роузом.
26.05.2016 — Зельман, Том. «Рецензия:« Шум времени »Джулиана Барнса». Star Tribune , 26 мая 2016 г.
26.05.2016 — Савал, Никил. «Джулиан Барнс и войны Шостаковича». The New Yorker , 26 мая 2016 г.
03.06.2016 — Торне, Гонсало. «Джулиан Барнс. Retrato del Artista occidental.» Ahora , 3 июня 2016 г.
03.06.2016 — Адамс, Джеймс. «В новом романе Джулиан Барнс проверяет шум времени через искусство и биографию». The Globe & Mail , 3 июня 2016 г. [Профиль / интервью].
05.06.2016 — Чжэн, Хайяо. [Интервью с Джулианом Барнсом.] Шанхайский обзор книг и Газета [первое интервью Джулиана Барнса для китайского издания.]
05.06.2016 — Вахтель, Элеонора. «Джулиан Барнс о любви, потере и Дмитрии Шостаковиче.» Writers & Company (CBC). [Аудио-интервью].
10.06.16 — Зон, Патрисия. «CultureZohn Off the C (H) uff: Джулиан Барнс и Шум времени «. Хаффингтон Пост . [Включает цитаты из интервью и многочисленные фотографии.]
07/03/16 — Джулиан Барнс обсуждает Шум времени на Насколько нам известно , Общественное радио Висконсина (аудио доступно на www.ttbook.org/book/julian-barnes-noise-time).
Джулиан Барнс: Книги
См. Также: / / /
Человек в красном пальто
Человек, получивший Букеровскую премию, автор книги «Чувство концовки» отправляет нас в насыщенное и остроумное путешествие по парижской Belle Epoque, рассказывая о жизни хирурга-новатора Сэмюэля Поцци.
Подробнее ›
Единственная история
«Большинству из нас есть что рассказать. Я не имею в виду, что с нами происходит только одно: происходит бесчисленное количество событий, которые мы превращаем в бесчисленные истории. Но важен только один, и, наконец, стоит рассказать только об одном. Это мое.
Подробнее ›
Шум времени
В мае 1937 года мужчина лет тридцати стоит у лифта ленинградского дома.Он ждет всю ночь, ожидая, что его увезут в Большой Дом. Все знаменитости, которых он знал в предыдущее десятилетие, теперь для него бесполезны. И немногие, кого забирают в Большой Дом, когда-либо возвращаются.
Так начинается первый роман Джулиана Барнса после его букеровской премии «Чувство концовки». Рассказ о столкновении Искусства и Власти, о человеческом компромиссе, человеческой трусости и человеческом мужестве — это работа настоящего мастера.
Узнать больше ›Держим глаза открытыми
‘Флобер считал, что невозможно объяснить один вид искусства в терминах другого, и что великие картины не требуют слов объяснения.’
Джулиан Барнс начал писать об искусстве с главы о Жерико «Плот Медузы » в его романе 1989 года « История мира в 10 1/2 главах ». С тех пор он написал серию замечательных эссе, в основном о французских художниках, в которых прослеживается история перехода искусства от романтизма к реализму и к модернизму.
Подробнее ›
Уровни жизни
‘Вы соединили две вещи, которые раньше не складывались.И мир изменился ».
Новая книга Джулиана Барнса о полетах на воздушном шаре, фотографии, любви и горе; о соединении двух вещей и двух людей вместе и о том, чтобы разорвать их на части. Один из судей, присудивших ему Букеровскую премию 2011 года, назвал его «бесподобным магом сердца». Эта книга подтверждает это мнение. Подробнее ›
Через окно
Семнадцать эссе (и один рассказ)
Как он пишет в своем предисловии: «Романы рассказывают нам самую правду о жизни: что это такое, как мы ее живем, для чего она может быть, как мы наслаждаемся и ценим ее и как мы ее теряем.’Подробнее ›
Чувство конца
Обладатель Man Booker Prize 2011
Тони Вебстер и его группа впервые встретили Адриана Финна в школе. Голодные до секса и книг, они вместе путешествовали по девичьей засухе неуклюжей юности, обмениваясь притворством, шутками, слухами и остроумием.
Сейчас Тони средний возраст. У него была карьера и брак, спокойный развод. Однако память несовершенна. Это всегда может преподносить сюрпризы, о чем свидетельствует письмо адвоката.Подробнее ›
Импульс
От домашних до необычных, от виноградников Италии до английского побережья зимой — истории в Pulse вызывают резонанс и искры.
Рассказы из долгожданного третьего сборника Джулиана Барнса настроены на ритмы и течения: тела, любви и секса, болезни и смерти, связей и разговоров. Каждый персонаж находится под контролем, движимый успехом и поражением, новыми началами и окончаниями. Подробнее ›
Нечего бояться
«Я не верю в Бога, но скучаю по нему.’
Новая книга Джулиана Барнса — это, среди прочего, семейные мемуары, обмен мнениями с его братом (философом), размышления о смертности и страхе смерти, праздник искусства, спор с Богом и о Боге, а также дань уважения французскому писателю Жюлю Ренару. Хотя он предупреждает нас, что «это не моя автобиография», результат подобен путешествию по сознанию одного из наших самых блестящих писателей. Подробнее ›
Артур и Джордж
Вошел в шорт-лист мужской Букеровской премии за художественную литературу
«Артур и Джордж» — роман, в котором события столетней давности постоянно перекликаются с современными.Это роман о низкой преступности и высокой духовности; вина и невиновность; личность, национальность и раса; и сорванная страсть. Подробнее ›
Лимонный стол
Сборник рассказов о нюансах жизни и ее непреодолимом конце.
От парикмахерской, где старик меряет свою жизнь стрижками, до концертного зала, где меломан проводит навязчивую кампанию против кашляющих на концертах; от женщины, которая читает тщательно продуманные рецепты своему больному мужу вместо секса, до женщины, «заточенной» в доме для престарелых, начинающей переписку с автором, которая обогащает их жизнь обоих — всех персонажей Барнса, по-разному, восстать против смерти и ярости против умирающего света.Подробнее ›
Педант на кухне
Остроумный и практичный рассказ о поисках гастрономической точности Джулианом Барнсом.
Это квест, в котором его соблазняет Джейн Григсон, приводит в ярость Найджел Слейтер и успокаивает викторианские добродетели миссис Битон. «Педант на кухне» — идеальный комфорт для любого, кто хоть раз был побежден поваренной книгой, и это то, что ни один из легиона поклонников Джулиана Барнса не захочет пропустить. Подробнее ›
В стране боли
Написано Альфонсом Доде
Отредактировано и переведено Джулианом Барнсом
Перевод Джулиана Барнса заметок Альфонса Доде, написанных во время его страдания сифилисом.Эти записи содержат запись — одновременно сокрушительную и беззаботную, преследующую и завораживающую — как банального, так и преобразующего опыта физического страдания, а также свидетельство сложной стойкости человеческого духа. Подробнее ›
Что-то объявить
Сборник эссе на тему Франции и французской культуры, написанных Барнсом за предыдущие двадцать лет.
Предметы включают Тур де Франс, французскую кухню и, конечно же, Гюстав Флобера.Подробнее ›
Любовь и др.
В Talking It Over Стюарт и Оливер боролись за любовь к Джиллиан. Один из них выиграл, но что было дальше?
Любовь и т. Д. Настигает это трио через десять лет, но обнаруживает еще больше хаоса и неразберихи. Написанный в том же стиле, что и приквел, Барнс развивает форму на несколько шагов дальше, пока персонажи умоляют читателя. Подробнее ›
Англия, Англия
Вошел в шорт-лист мужской Букеровской премии за художественную литературу
Один из лучших и самых смешных романов Барнса, England, England ставит под сомнение идею реплик, «правда против.фантастика, реальность против искусства, национальность, мифотворчество и самоисследование.
Как знает каждый школьник, на острове Уайт можно уместить всю Англию. Гротескный и дальновидный магнат сэр Джек Питман понимает это высказывание буквально и делает именно это. Подробнее ›
Перекрестный канал
Сборник рассказов, в которых исследуются связи, сходства и различия между Англией и Францией.
Умные, мудрые, размышляющие и творческие, эти истории пронизаны пониманием того, что означало для поколений с этих островов пересечь Ла-Манш.Подробнее ›
Письма из Лондона
Первая опубликованная научно-популярная книга Барнса.
Барнс работал лондонским корреспондентом газеты New Yorker в период с 1990 по 1995 год, написав серию эссе под общим названием Letters from London . Этот сборник, собранный здесь, вместе с несколькими эссе, опубликованными в другом месте, составляет первую опубликованную книгу научно-популярной литературы Барнса. Подробнее ›
Дикобраз
Поразительный взгляд на последствия недавней трансформации Восточной Европы.
Мощный и тревожный, Дикобраз — это роман о падении коммунизма и его влиянии на своих преемников; об особой неопределенности политики нашего времени; и о стойких, тревожно серых областях, скрытых в любом черно-белом видении мира. Подробнее ›
Говорим больше
Яркий и забавный «он сказал / она сказала / он сказал» роман.
Talking it Over — это блестящий и интимный отчет о превратностях любви.Это начинается как комедия непонимания, затем постепенно темнеет и углубляется, неотразимо увлекая нас в трясины сердца. Подробнее ›
История мира в 10 ½ глав
Соединяющие темы путешествия и открытия.
Смесь вымышленных и исторических повествований дает Барнсу возможность подвергнуть сомнению наши представления об истории, нашу интерпретацию фактов и наш поиск ответов для объяснения нашего взаимодействия и положения в большом объеме истории.Подробнее ›
Смотря на Солнце
Жизнь Жана Сержана.
Барнс исследует обычную жизнь Жан Сержан с ее детства в 1920-х годах, через ее взрослую жизнь и до 2021 года. На протяжении всей своей жизни Джин учится подвергать сомнению мировые представления об истине, исследуя красоту и чудеса повседневной жизни. Подробнее ›
Попугай Флобера
Вошел в шорт-лист мужской Букеровской премии за художественную литературу
«Прорывной» роман Барнса об одержимости английского врача Гюставом Флобером и его использовании произведений Флобера для осмысления собственной жизни.Подробнее ›
Прежде, чем она встретила меня
Роман грубый, шокирующий и весьма трогательный в своем изображении медленного ухудшения своего центрального персонажа.
Вторая книга Барнса под его собственным именем. Грэм Хендрик разводится, снова женится и оказывается охваченным ревностью, исследуя бывшие любовные похождения своей новой жены. Подробнее ›
Metroland
Победитель премии Сомерсета Моэма за первый роман
Metroland был первым романом Джулиана Барнса.На то, чтобы написать, потребовалось от 7 до 8 лет, и он во многом опирается на его личный опыт, который он рос в пригороде Лондона. Подробнее ›
Джулиан Барнс: Шум времени
Последний роман Джулиана Барнса, The Sense of an Ending , получил Букеровскую премию и, что почти не менее важно, является одной из самых комментируемых книг в этом блоге. Барнс, как одно из неизменно громких имен литературной фантастики 1980-х гг. — см. Также Эмиса и Макьюэна, в частности, — всегда был выдающимся, но его победа Букера привела его к гораздо более широким читателям.Его первый роман с тех пор будет изучен с большим вниманием, чем когда-либо прежде. Думаю, он выдержит такую тщательную проверку.
Шум времени берет свое название из сборника произведений Осипа Мандельштама, поэта и эссеиста, поссорившегося с советским режимом в 1930-х годах. (Вы можете прочитать книгу Мандельштама «Шум времени » вместе с подробным введением к нему здесь. [Ссылка в формате PDF]). Этого достаточно для романа о Дмитрии Шостаковиче, композиторе, который поссорился с советским режимом и т.Он дает нам три периода жизни Шостаковича в обычном холодном аналитическом стиле Барнса.
В первой части Шостакович постоянно ждет у лифта в своем многоквартирном доме, рядом с ним стоит небольшой чемоданчик, ожидая захвата — или сбора — властями. Это 1936 год, и он привлек внимание Сталина и режима своей оперой из сказки Лескова « Леди Макбет из Мценска ». Его работа осуждается в Pravda как «Путаница вместо музыки», в атмосфере, где «бюрократы оценивали музыкальную продукцию так же, как и другие категории продукции; были установленные нормы и отклонения от них.Само собой разумеется, что опера Шостаковича — и, ретроспективно, другая его музыка — считается лишенной «[щекотки] извращенного вкуса буржуазии ее суетливой, невротической музыкой». Утверждается, что музыка должна быть «аутентичной, популярной и мелодичной». «Искусство принадлежит народу», — сказал Ленин. Но для Шостаковича «искусство принадлежит всем и никому. Искусство — это шепот истории, слышимый сквозь шум времени ». Вскоре, неизбежно, акцент смещается с работ Шостаковича на самого человека: он становится «врагом народа» и знает, что его дни сочтены.
Но страницы книги тоже пронумерованы, и мы прошли только треть, и Шостакович не умирает. Он ждет у лифта со своим маленьким чемоданом: «Было ли смело стоять там и ждать их, или это было трусливо?» Но они не приходят, и он не умирает, и позже он сожалеет о том, что не умер, так как реабилитирован написанием новой музыки в соответствии с требованиями властей — Power, как выразился Барнс. Недостаточно просто выглядеть, чтобы подчиниться: он должен был «действительно верить в них», чтобы, как выразился Оруэлл, выиграть битву над собой.И вот в 1948 году Шостакович становится частью советской делегации в США, где он публично осуждает свои собственные работы в горниле капитализма: «место чистейшего унижения и морального позора».
Но с Power, «сколько бы вы ни давали, они хотели большего», и в третьей части книги мы видим дальнейшую реабилитацию Шостаковича в 1950-х и 60-х годах после смерти Сталина под «Никитой Кукурузным початком». С этим связан его величайший позор, самый сложный вызов его самопровозглашенной трусости: Хрущев хочет, чтобы Шостакович, самый известный композитор Советского Союза, был назначен председателем Союза композиторов Российской Федерации.Эта честь требует, чтобы он, конечно, вступил в Коммунистическую партию: и поэтому, «наконец, после того, как великий страх прошел, они пришли за его душой». Здесь, как и везде в книге, мы получаем циклические диалоги, в которых никто не говорит совсем то, что они имеют в виду, потому что (для одного собеседника) они боятся сказать это, или (для другого) они знают, что их смысл будет понят из-за их силы. Это также вызывает одну из серии размышлений о власти, честности и трусости, а также анализ совести с помощью, среди прочих литературных ссылок, стихотворения Евгения Евтрушенко «Карьера».(«Во времена Галилея товарищ-ученый / был не более глуп, чем Галилей. / Он хорошо знал, что Земля вращается, / Но у него также была большая семья, которую нужно было кормить».) Для Шостаковича,
Чтобы быть героем, нужно быть храбрым лишь на мгновение… но быть трусом — значит начать карьеру, которая продлится всю жизнь. Вы никогда не могли расслабиться. Вы должны были предвидеть следующий случай, когда вам придется оправдываться, дрожать, передергивать, заново знакомиться со вкусом резиновых сапог и состоянием собственного падшего, унизительного характера.
Шум времени — небольшая книга, и я восхищаюсь кажущимся желанием Барнса, как и в случае с Ротом и Беллоу до него, посвятить себя коротким произведениям в конце своей карьеры. Как выразился Чехов: «Странно, у меня сейчас мания краткости. Что бы я ни читал — свои собственные или чужие — все это кажется мне недостаточно коротким ». Это могло быть лукавой пощечиной, но книга Барнса настолько длинна, насколько это необходимо: на раннем этапе я обнаружил, что помечаю большинство отрывков на большинстве страниц как относящиеся к делу, примечательные или интересные по другим причинам.Чехов, конечно, одобрил бы.
Книга поднимает интересные вопросы о популярности и искусстве. Здесь Власть, будучи резкой и напористой, возмущается тонкостью и остротой искусства. Некоторые из обвинений, выдвинутых против «формалистической» (т.е. непопулистской) музыки в книге, предположительно из реальных источников, похожи по содержанию, если не по сути, на крики о «притворстве», которые звучат в обзорах читателей Amazon против книг. которые не вспахивают знакомую борозду. (Я всегда удивляюсь, когда люди говорят, что, поскольку они ничего не получили из книги, им нечего достать, и что те, кому она нравится, просто притворяются.) Когда Шостакович в « Шум времени » пишет обаятельную ораторию «Песнь лесов », в которой восхваляет Сталина, ее «громовая банальность обеспечила немедленный успех». Требует ли вообще успех в искусстве обращения к наименьшему общему знаменателю? Невозможно сказать, какая книга будет успешной (иначе всякая банальная книга продавалась бы пачками), но легко определить, какая книга не будет успешной. Например, формально экспериментальный: как недавно выразился один независимый издатель, сожалея о том, что одно из его произведений не смогло получить доступ к широкой читательской аудитории, «политически ангажированная русская прозаическая поэзия никогда не станет мейнстримом.”
А как насчет собственной работы Барнса? В начале своей карьеры он с радостью играл с повествовательными условностями: роман в коротких рассказах, роман в форме энциклопедии, два романа, в которых разные рассказчики предлагают конкурирующие рассказы непосредственно читателю. В последнее время он стал более условным по форме, и The Noise of Time демонстрирует слабость к слишком аккуратному повторению мотивов (сигареты Беломоры! Хватающиеся руки! Високосные годы!), Но проза все еще кипит остроумно и точно. .Барнс тщательно продумывает фразы вокруг головы и вокруг страницы:
«Он не мог жить с собой». Это была всего лишь фраза, но точная. Под давлением Силы «я» трескается и раскалывается. Общественный трус живет с частным героем. Или наоборот. Или, чаще, общественный трус живет с частным трусом. Но это было слишком просто: идея человека, разделенного топором на две части. Лучше: человек, раздавленный на сотни обломков, тщетно пытается вспомнить, как они — и он — когда-то соединились.
Нет, никогда не знаешь, какая книга будет успешной — в коммерческом или художественном плане. Когда я рассказывал о The Noise of Time в Twitter, один писатель сказал: «Хорошо. Теперь мне, возможно, придется отправить письмо «не уверен, что есть рынок для книги о советских композиторах» обратно определенному агенту ». Это, я полагаю, мера влияния Букера на Барнса и показатель капризов литературной власти.
Нравится:
Нравится Загрузка ..