Читать онлайн электронную книгу Гостья из будущего — Глава 1. А если за дверью анаконда? бесплатно и без регистрации!

Родители у Коли сравнительно нестарые – им еще сорока нет. А сами себя считают совсем молодыми, купили катер, красят его и лелеют, втаскивают на берег, спускают на воду, чинят мотор, созывают гостей, чтобы жарить шашлыки и петь туристские песни. Но путешественники они никудышные, совершенно не умеют пользоваться своим счастьем. В прошлом году две недели путешествовали по Волге, а проплыли всего сто километров – можно от смеха умереть. Коле с ними неинтересно. Их романтика ему не подходит, очень уж она комфортабельная. Вот и в то апрельское воскресенье он наотрез отказался ехать с ними красить драгоценную «Чайку». Он сказал, что у него завтра контрольная. Родители так умилились его сознательностью, что не стали уговаривать. И у Коли оказалось совершенно свободное воскресенье, без родителей, без дел, живи в свое удовольствие, как греческий философ Эпикур.

Когда Коля проснулся, родителей уже не было. На столе лежала записка с просьбой сходить за кефиром и рубль.

С утра свободный день кажется бесконечным. Поэтому Коля не спешил. Он включил на полную громкость радио и стал думать, кому позвонить. Но было еще рано, все друзья спали, и Коля решил сходить за кефиром. Он взял рубль, сумку, пустые бутылки и вышел на лестницу.

По лестнице прямо к нему шли два санитара и несли сложенные носилки. Санитары были пожилые, крепкие, похожие на грузчиков, только в форменных фуражках и белых халатах. Коля остановился. И тогда он заметил, что дверь в соседнюю квартиру приоткрыта и оттуда доносятся голоса. Санитары пронесли носилки в ту дверь. Что-то случилось с соседом, Николаем Николаевичем.

Сосед жил один, часто ездил в командировки, а где он работал, Коля не знал. Коля решил подождать. Вскоре дверь отворилась, и санитары вынесли на лестницу носилки. На носилках лежал Николай Николаевич, бледный, покрытый простыней почти до самого горла. Сзади шел молодой врач с толстым чемоданчиком. Врач остановился в дверях и спросил:

– Что делать с квартирой?

В этот момент Николай Николаевич увидел Колю и обрадовался.

– Здравствуй, тезка, – сказал он тихо. – Хорошо, что ты мне встретился. Видишь, сердце прихватило. Такая вот незадача!

– Ничего, – сказал Коля, – вы выздоровеете.

– Спасибо на добром слове. У меня к тебе просьба: возьми мой ключ. Ко мне на днях должен друг приехать из Мурманска. Он знает, что, если меня дома нет, ключи у вас.

– Как всегда, – сказал Коля. Потом обернулся к доктору и добавил: – Вы захлопните, а ключ мне передайте.

Коля проводил носилки с Николаем Николаевичем до улицы. Санитары аккуратно поставили их в «Скорую помощь». Сердечникам нужен полный покой.

– Когда ждать? – спросил он Николая Николаевича, уже лежащего в машине.

– Через месяц. Может, раньше. Я вам позвоню, как буду вставать.

– Позвоните, я вас навещу, – сказал Коля. – Может, фруктов купить надо? Вы не стесняйтесь.

– Мой друг из Мурманска должен привезти мне лекарство. Я надеюсь на твое посредничество.

– Не сомневайтесь, – сказал Коля. – Мои старики тоже рады вам помочь.

«Скорая помощь» резко взяла с места и умчалась в клинику Склифосовского, как сказал Коле доктор на прощание. Коля постоял, поглядел вслед машине. Ему было жалко Николая Николаевича. Сосед был приличный человек, никогда не изображал из себя наставника малолетних, не учил жить, а поговорить с ним было интересно.

Потом Коля сходил в магазин, купил кефир. Когда платил в кассу, нащупал в кармане ключ от квартиры Николая Николаевича и подумал – не забыть бы повесить его в коридоре на видном месте: когда приедет друг из Мурманска, ключ сразу найдется. Но, вернувшись домой, Коля ключ не повесил. У него возникла мысль.

Дело в том, что на письменном столе Николая Николаевича стояла модель фрегата. Она была из дерева, паруса матерчатые, ванты из шпагата, пушки настоящие, медные. Николай Николаевич сказал как-то, что фрегат сделан из двух тысяч частей и точно скопирован с настоящего. Коля любил смотреть на фрегат. Если чуть присесть и прищурить глаза, можно представить, что фрегат плывет по океану, а паруса обвисли, потому что вторую неделю стоит штиль.

Когда Фима Королев из Колиного класса узнал про фрегат, он стал проситься в гости к Николаю Николаевичу, но Коля не спешил вести его в гости. Фиму опасно водить в гости, потому что он страшно нахальный, неуклюжий, обязательно что-нибудь схватит и разобьет. Фиме надоело напоминать, и он сказал:

– Сними мне мерку с фрегата. Я собираюсь строить парусник, а литературы мало. Что тебе стоит помочь человеку!

Разговор с Фимкой был вчера, а сегодня Николай Николаевич заболел. Вечером приедут родители, ключ могут спрятать, а Фима ни за что не поверит, что сосед в больнице, – решит, что Коля опять выдумывает.

По этой причине Коля зашел домой, взял лист бумаги, линейку и карандаш и открыл дверь к соседу.

В тот момент он не думал, что поступает плохо. Ведь если бы он спросил разрешения у Николая Николаевича, тот, наверно, не отказал бы.

Коля закрыл за собой дверь, спрятал ключ в карман, зажег свет в коридоре, чтобы полюбоваться на африканские маски, которые висели на стене и скалили зубы.

Потом Коля не спеша прошел в большую комнату, которая была кабинетом и спальней Николая Николаевича. Постель на диване была не убрана, простыни смяты, трубка телефона болталась у самого пола. Коля представил себе, как Николай Николаевич тянется к телефону и набирает «03». Коля положил трубку на рычаг. Коля никогда не был в этой квартире один, и она, в сущности обыкновенная, казалась слишком уж опустевшей и даже чуть зловещей. Стоя посреди комнаты, Коля почувствовал, что поступил не совсем правильно, и ему захотелось уйти и не снимать мерок с фрегата.

А не ушел он потому, что на стене висел старинный кремневый пистолет. Николай Николаевич давал его Коле подержать в руках, но половина удовольствия пропадает, если на тебя при этом смотрят. Коля снял со стены пистолет, отвел ударник и прицелился в окно. За окном пролетала ворона.

Коля спустил курок, пистолет негромко щелкнул. Конечно, с пулями и порохом выстрел получился бы громче.

Коля повесил пистолет на место и тут увидел дверь в заднюю комнату. Дверь как дверь, но у нее была особенность: она всегда заперта. Сколько раз Коля бывал у соседа, никогда не видел, чтобы эта дверь открывалась. Коля давно задумывался, что могло бы скрываться за дверью, и раз спросил Николая Николаевича:

– А там у вас что?

– Про Синюю Бороду читал? – спросил в ответ Николай Николаевич.

– Да вы же не женаты.

– Там спрятаны любопытные мальчишки, – сказал Николай Николаевич. – Семь штук. Есть свободное место для восьмого.

На этом разговор кончился. Коля больше не спрашивал. У каждого своя гордость.

И вот сейчас Коля увидел, что в белой двери торчит ключ. Видно, Николай Николаевич не ожидал, что заболеет, а потом забыл вынуть.

Коля подошел к двери и стал думать. Наверно, какие-нибудь документы, бумаги или ценности. А может быть, коллекция марок. И вообще, если тебе не показывают комнату, нечего туда соваться.

Коля хотел вернуться к фрегату, но вдруг подумал: а что, если сосед держит в задней комнате какое-нибудь редкое животное? Настолько редкое и опасное, что его даже показывать никому нельзя. Допустим, змею анаконду длиной в двенадцать метров. И сейчас это редкое животное сидит голодное и не знает, что его некому кормить целый месяц. Если это анаконда или верблюд, это не так страшно, они могут обходиться без пищи и воды, но если тигр, то он будет несколько дней метаться по комнате и, если не удастся разломать стены, умрет от голода. А если удастся, то это может кончиться еще хуже. Ведь он выпрыгнет со второго этажа на газон, помнет цветы пенсионерки Чувпило, проглотит пенсионерку, затем сожрет киоск с мороженым и заболеет ангиной.

Конечно, Коля не думал всерьез, что тигр польстится на злую пенсионерку Чувпило, которая жалуется, что Коля слишком громко топает. Ему просто хотелось заглянуть в тайную комнату, но для этого нужно было моральное оправдание.

А забота о голодном звере – лучшее моральное оправдание.

Коля немного постоял под дверью, послушал, не слышно ли за ней дыхания или шороха, но все было тихо. Тогда Коля повернул ключ и приоткрыл дверь.

Читать онлайн электронную книгу Гостья из будущего — Глава 2. Это не Индия бесплатно и без регистрации!

Коля думал, что только взглянет и запрет дверь снова. Если, конечно, спрятанный верблюд не попросит напиться.

Дверь он открыл сантиметров на пять, не больше. Ничего не случилось. Он открыл дверь пошире, снова ничего не случилось. Тогда Коля сунул голову внутрь, и оказалось, что комната почти пустая.

Это была небольшая комната с зелеными стенами. Окно занавешено плотной занавеской, но внутри достаточно светло, чтобы все разглядеть.

В комнате стояли два шкафа и стул.

Один шкаф старый, деревянный и очень вместительный. Его дверца была распахнута. Внутри висели разные костюмы и плащи, а под ними – мужские и женские ботинки и туфли разного размера. Во второй его половине на полках лежали простыни, наволочки, рубашки, всякое белье. А снаружи к шкафу были прислонены три раскладушки.

Что должен предположить следопыт, когда он видит в квартире одинокого мужчины шкаф, набитый одеждой для разных людей?

Следопыт Коля предположил, что это вещи приезжих друзей Николая Николаевича. К нему часто приходили друзья и знакомые, приезжали из других городов и иногда гостили по неделе. С одним старичком Коля даже познакомился и провожал его до букинистического магазина. Тот старичок объяснил Коле, что он живет в маленьком городе и не всегда может достать нужную книжку. А чтобы не таскать с собой туда-сюда чемоданы, друзья Николая Николаевича оставляют вещи в Москве.

А на раскладушках они спят.

В общем, комната оказалась совсем неинтересной, и можно было спокойно уходить, если бы не второй шкаф.

Это был необыкновенный шкаф. Он был похож на будку телефона-автомата, но покрупнее. Коля подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь. Вместо телефонного аппарата в будке была приборная панель, как в самолете. И Коля понял, что именно в этой будке хранилась главная тайна комнаты.

– Одну минутку, – сказал Коля вслух, потому что он немного волновался и его раздирали два желания: желание уйти и желание поглядеть поближе на приборы, потому что он интересовался техникой, даже собрал в прошлом году радиоприемник, который, правда, не работал.

Коля нажал на ручку застекленной двери, и ручка повернулась мягко, словно смазанная. Дверь открылась, приглашая Колю заглянуть внутрь. Коля не стал спорить и вошел в кабину. В кабине пахло электричеством, как во время грозы.

Коля стал рассматривать панель. По ее нижней, вытянутой вперед пологой части шло два ряда кнопок. Чуть повыше был ряд переключателей. Затем ряд циферблатов. Вся эта система была мертвой, выключенной, и поэтому непонятно было, для чего она предназначается.

Как нарочно, взгляд Коли упал на переключатель, по одну сторону которого было написано «Вкл. », а по другую «Выкл.». Переключатель был повернут направо, к слову «Выкл.».

Никогда не поздно будет выключить снова, подумал Коля и повернул переключатель.

Возникло тихое жужжание, стрелки приборов на панели дрогнули, и некоторые из них передвинулись. Коля хотел было повернуть выключатель обратно, но тут услышал за спиной негромкий щелчок.

Он быстро оглянулся и увидел, что дверь закрылась. Он нажал на ручку с внутренней стороны двери, но ручка не подчинилась ему. Коля не растерялся. Он повернул переключатель влево, стрелки приборов вернулись к нулям, жужжание прекратилось, и дверь сама медленно раскрылась.

– Видите, – сказал Коля, – машины должны подчиняться человеку.

Он еще раза два заставил дверь закрыться и открыться, а потом решил попробовать и другие переключатели, потому что в случае чего их всегда можно повернуть обратно.

Один, красный, переключатель торчал в конце второго ряда кнопок. Под ним было написано «Пуск». Под кнопками стояли номера и непонятные значки. Только под двумя были надписи: «Промежуточная станция» и «Конечная станция».

Это было любопытно. Коля повернул переключатель «Пуск», но ничего не произошло. Тогда он понял, что поспешил. Надо сначала повернуть переключатель на «Вкл.». Так он и сделал. Дверь закрылась. Он снова повернул переключатель «Пуск», и снова ничего не произошло. Значит, рассудил Коля, он еще чего-то не сделал.

Коля был неглупым человеком и решил, что машине не хватает задания. И он нажал на кнопку «Промежуточная станция». На этот раз опыт удался настолько, что Коля пожалел, что начал пробовать.

Жужжание стало громким, почти оглушительным. Стеклянная дверь заволоклась туманом, и стекло стало матовым. Кабина мелко задрожала, словно кто-то включил зубоврачебную бормашину. Коля протянул руку, чтобы выключить поскорее это дрожание, но в этот момент на небольшом экране наверху пульта появилась красная, очень яркая надпись: «Внимание».

Надпись тут же погасла, и на ее месте возникла другая, белая: «Проверьте, стоите ли вы в круге».

Коля взглянул вниз и увидел, что стоит на черном ребристом круглом коврике, очерченном белой линией.

– Да, – сказал он, стараясь перекричать растущий гул. – Стою в круге!

Следующая надпись была еще более строгой: «Не двигаться. Держитесь за поручень».

Коля не видел никакого поручня, но в этот момент довольно высоко, на уровне его глаз, из приборной панели выдвинулась держалка для рук. Она была рассчитана на рост взрослого человека. Коля послушно вцепился в прохладную трубку, потому что не смел спорить с надписями на экране.

«Закройте глаза», – приказала надпись.

Коля зажмурился.

И тут все исчезло.

Ничего не было – ни верха, ни низа, ни воздуха, ни жары, ни холода. Только прохладный металл ручки, за которую держался Коля.

И сколько это продолжалось, Коля не знал. Наверно, недолго, а может быть, два часа. Он даже не мог испугаться и не мог закричать, потому что и страх и крик – это понятно, а как же можно пугаться, если ничего нет?

И вдруг все кончилось. Осталось только жужжание. Коля еще некоторое время постоял, пытаясь прийти в себя, а потом осмелился приоткрыть один глаз.

Он сразу увидел экран и на нем зеленую надпись:

«Переброска завершена. Промежуточная станция».

Коля перевел дух и поклялся себе никогда больше не залезать в те места, куда его не звали.

Теперь он знал, что делать. Он выключил переключатель «Пуск», потом повернул налево переключатель «Вкл. – Выкл.». Сразу стало очень тихо.

«Могло быть хуже, – подумал Коля, открывая дверь кабины. – И я, в общем, вел себя молодцом и не очень струсил. Даже жалко, что нельзя никому рассказать».

Коля вышел из кабины и остановился, потому что в комнате что-то изменилось. Или его обманывали глаза. Во-первых, дверцы платяного шкафа были закрыты, хотя Коля их не трогал. Ну, это еще не самое странное – дверцы могли сами захлопнуться, когда кабина дрожала, как перепуганный заяц. Но куда-то исчезли все раскладушки, а стены комнаты, которые только что были оклеены зелеными обоями, оказались совсем белыми, покрашенными. Коля даже протер глаза. Не помогло.

Тогда Коля решил об этом не думать. Если совершенно ничего не понимаешь, лучше не думать. Этому правилу Коля следовал, если его вызывали к доске, а он не мог решить задачу или не знал, в каком году была открыта Америка. Тогда он смотрел в окно и не думал о задаче или Америке. Все равно двойки не избежать. Если, правда, какая-нибудь добрая душа не подскажет.

Вот и теперь Коля не стал думать, нащупал в кармане ключ от квартиры и пошел к выходу.

В большой комнате тоже был непорядок. Фрегат исчез. Ну хорошо бы только фрегат исчез. Но исчез и стол, на котором стоял фрегат, исчез диван со смятыми простынями и одеялами, исчез телефон, исчез пистолет со стены – в общем, все исчезло. Комната была та же, но, пока Коля стоял в кабине, кто-то выбелил стены, а вместо вещей насовал полную комнату приборов.

Что прикажете в таком случае думать?

И Коля, как человек умный, сразу придумал. Он недавно читал рассказ американского писателя Вашингтона Ирвинга. Про одного человека по имени Рип Ван Винкль, который пошел в горы и заснул. Он вернулся к себе в деревню, идет по улице, а его никто не узнает. Он хвать себя за лицо, а у него борода до пояса. Так он и догадался, что проспал двадцать лет подряд.

Подумав так, Коля схватил себя за подбородок и даже удивился, что бороды нет. А пока он щупал свой подбородок, он расстроился из-за родителей, которые двадцать лет назад вернулись со своего катера, видят на столе кефир, а сына нигде нет. Они обзвонили все больницы, приходила милиция с собакой, но все впустую. Коля, двенадцати лет, пропал бесследно. И вот сейчас он выйдет на лестницу, постучит в дверь, откроют старенькая мама и старенький печальный отец и спросят: «Вы к кому, молодой человек?» А Коля скажет: «Я к вашему сыну». А они ответят: «У нас давно уже нет детей, потому что наш сын Николай двадцать лет назад пропал без вести».

С такими печальными мыслями Коля пересек комнату. Он ожидал, что коридор тоже изменился за двадцать лет. Но никак не мог предположить, что он ТАК изменился.

Коридора не было. Была комната в десять раз больше предыдущей, высотой в два этажа, тоже уставленная аппаратурой и непонятно как освещенная.

Этот зал занимал не только бывший коридор, но и лестничную площадку и даже квартиру, в которой жил Коля. Вот это был удар посильнее предыдущих.

Коля хотел было бежать обратно в кабину и жать на кнопки – вдруг это наваждение пройдет, – но в этот момент ему в голову пришла другая мысль.

Что было написано под кнопкой? «Промежуточная станция», «Конечная станция». А что это значит? Станция, остановки… Значит, кабина – это новый вид быстроходного двигателя, и Коля просто попал в другое место, в другой город… а может быть, в Индию? И, конечно, это не та же комната, а другая, похожая.

Как только Коля догадался об этом, он решил не спешить в кабину. Успеется. Нельзя отказываться от возможности заглянуть в Индию или в Самарканд.

Скоро Коля нашел дверь. Она была такого же цвета, как стена, и ее выдавала только узенькая щелка, в волос толщиной. У края двери Коля нашел белую кнопку. Он нажал на нее, и дверь уползла в сторону. Он очутился в длинном широком коридоре без окон. Может, в нем и были двери, но издали они сливались со стеной.

Что ж, пойдем дальше, решил Коля, а чтобы не потерять дверь – ищи ее потом, – он положил возле нее пятак.

Никто ему в коридоре не встретился. Наверно, потому, что было воскресенье или еще рано. Часов у Коли нет, но ведь в разных местах Земли разные временные пояса, и потому в Индии может быть полдень, а если он попал на Гавайские острова, то и вечер.

Да, не зря сосед запирал заднюю комнату на ключ. Этот двигатель наверняка экспериментальный и, может быть, пока секретный. Ну ничего, можно не беспокоиться: Коля будет молчать. Никто даже под пытками не заставит его раскрыть чужую тайну.

За коридором была широкая лестница. Коля только собрался ступить на верхнюю ступеньку, как заметил, что внизу мелькнуло что-то блестящее. Он замер. Послышалось шуршание. Коля быстро отбежал на несколько шагов в сторону и присел за углом. Ему совсем не хотелось, чтобы его увидели и начали задавать вопросы: «А ты, мальчик, как здесь оказался? А тебе, мальчик, кто разрешил ездить в кабинах?»

Из своего укрытия Коля увидел, что по лестнице поднимается странное существо, то ли рыцарь-лилипут, то ли пылесос на ножках. Головы у уродца не было, зато многочисленные ручки прижимали к бокам и спине листочки, сор, а круглые щетки выскакивали из-под карлика и, вертясь, обмахивали перила и ступеньки, а мусор загоняли в блестящий мешок, прикрепленный сзади. Карлик-уборщик пробежал в метре от Коли и успел обмахнуть щеткой Колины штаны, а другой – почистить ботинки. И, не останавливаясь, поспешил дальше.

– Спасибо, – сказал уборщику Коля, и, хоть первая встреча кончилась благополучно, дальше он шел осторожно и оглядывался, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза.

Лестница привела Колю в большой вестибюль с прозрачной передней стеной. Стекло было такого большого размера, что удивительно, как его никто до сих пор случайно не разбил. Коля подошел к стеклянной стене, разглядывая площадь спереди.

Площадь была покрыта молодой травой. За ней стояли распускающиеся деревья. Коля подумал, что в Москве листья еще не распускаются и, значит, он приехал в южный город.

Нечаянно Коля дотронулся до стеклянной стены, и вдруг в ней появилось отверстие как раз в рост Коли. Стена, как живая, предлагала сквозь нее пройти.

Коля послушался.

На улице было не холодно, и Коле в куртке было как раз. Дул несильный ветер, за деревьями были видны высокие дома. Коля пересек гладкую розовую дорожку и сделал несколько шагов прямо по газону. Потом обернулся, чтобы рассмотреть получше дом, из которого он вышел.

Дом был высокий, этажей в двадцать. Но окон в нем было мало. И мало углов. Как будто кто-то взял напильник и обточил дом. Он был переливчатого, перламутрового цвета. В некоторых местах строитель забыл загладить выемки и выпуклости, но потом Коля догадался, что это сделано нарочно. В выемках были балконы, а выпуклости были затянуты стеклом, словно стрекозиные глаза. Нельзя сказать, что Коле дом понравился, но он был человеком широких взглядов и считал, что каждый народ может строить такие дома, какие ему вздумается. Наверно, эскимосам, которые живут в снежных иглу, или индейцам из вигвамов смешно смотреть на высотные здания или избушки.

Над стеклянной стеной, сквозь которую Коля только что прошел, по стеклу были выложены громадные золотые буквы:

ИНСТИТУТ ВРЕМЕНИ

А по бокам надписи – два больших, в два этажа, черных квадрата. Один из них был часами. В нем горели цифры: 9.15.35… 36… 37… 38… 39… Последняя цифра все время менялась и означала секунды.

А вот второй квадрат разрушил все теории Коли.

В нем была надпись:

11 АПРЕЛЯ 2082 ГОДА ВОСКРЕСЕНЬЕ

Вполне возможно, что другой на Колином месте схватился бы за голову, заплакал от ужаса и побежал обратно в Институт времени, чтобы поскорее вернуться домой, к маме. Ведь приключение, выпавшее на долю Коли, по плечу далеко не каждому. Надо иметь хорошую нервную систему. Это тебе не Рип Ван Винкль со своими жалкими двадцатью годами и нечесаной бородой. Тут сто с лишним, даже черепахи по стольку редко живут.

А Коля обрадовался. Он сказал вслух:

– Ну дела!

И решил обратно пока не возвращаться.

Отца с матерью все равно дома нет, Николай Николаевич в больнице. А если отказаться от прогулки по отдаленному будущему, то этого себе никогда в жизни не простишь. Может, Коля еще усомнился, если бы у него были грязные ботинки, но уборщик ему помог. Что еще остается желать путешественнику по времени?

Кир Булычев, Гостья из будущего – читать онлайн полностью – ЛитРес

Часть I
Гость из прошлого

Глава 1
А если за дверью анаконда?

Родители у Коли сравнительно нестарые – им еще сорока нет. А сами себя считают совсем молодыми, купили катер, красят его и лелеют, втаскивают на берег, спускают на воду, чинят мотор, созывают гостей, чтобы жарить шашлыки и петь туристские песни. Но путешественники они никудышные, совершенно не умеют пользоваться своим счастьем. В прошлом году две недели путешествовали по Волге, а проплыли всего сто километров – можно от смеха умереть. Коле с ними неинтересно. Их романтика ему не подходит, очень уж она комфортабельная. Вот и в то апрельское воскресенье он наотрез отказался ехать с ними красить драгоценную «Чайку». Он сказал, что у него завтра контрольная. Родители так умилились его сознательностью, что не стали уговаривать. И у Коли оказалось совершенно свободное воскресенье, без родителей, без дел, живи в свое удовольствие, как греческий философ Эпикур.

Когда Коля проснулся, родителей уже не было. На столе лежала записка с просьбой сходить за кефиром и рубль.

С утра свободный день кажется бесконечным. Поэтому Коля не спешил. Он включил на полную громкость радио и стал думать, кому позвонить. Но было еще рано, все друзья спали, и Коля решил сходить за кефиром. Он взял рубль, сумку, пустые бутылки и вышел на лестницу.

По лестнице прямо к нему шли два санитара и несли сложенные носилки. Санитары были пожилые, крепкие, похожие на грузчиков, только в форменных фуражках и белых халатах. Коля остановился. И тогда он заметил, что дверь в соседнюю квартиру приоткрыта и оттуда доносятся голоса. Санитары пронесли носилки в ту дверь. Что-то случилось с соседом, Николаем Николаевичем.

Сосед жил один, часто ездил в командировки, а где он работал, Коля не знал. Коля решил подождать. Вскоре дверь отворилась, и санитары вынесли на лестницу носилки. На носилках лежал Николай Николаевич, бледный, покрытый простыней почти до самого горла. Сзади шел молодой врач с толстым чемоданчиком. Врач остановился в дверях и спросил:

– Что делать с квартирой?

В этот момент Николай Николаевич увидел Колю и обрадовался.

– Здравствуй, тезка, – сказал он тихо. – Хорошо, что ты мне встретился. Видишь, сердце прихватило. Такая вот незадача!

– Ничего, – сказал Коля, – вы выздоровеете.

– Спасибо на добром слове. У меня к тебе просьба: возьми мой ключ. Ко мне на днях должен друг приехать из Мурманска. Он знает, что, если меня дома нет, ключи у вас.

– Как всегда, – сказал Коля. Потом обернулся к доктору и добавил: – Вы захлопните, а ключ мне передайте.

Коля проводил носилки с Николаем Николаевичем до улицы. Санитары аккуратно поставили их в «Скорую помощь». Сердечникам нужен полный покой.

– Когда ждать? – спросил он Николая Николаевича, уже лежащего в машине.

– Через месяц. Может, раньше. Я вам позвоню, как буду вставать.

– Позвоните, я вас навещу, – сказал Коля. – Может, фруктов купить надо? Вы не стесняйтесь.

– Мой друг из Мурманска должен привезти мне лекарство. Я надеюсь на твое посредничество.

– Не сомневайтесь, – сказал Коля. – Мои старики тоже рады вам помочь.

«Скорая помощь» резко взяла с места и умчалась в клинику Склифосовского, как сказал Коле доктор на прощание. Коля постоял, поглядел вслед машине. Ему было жалко Николая Николаевича. Сосед был приличный человек, никогда не изображал из себя наставника малолетних, не учил жить, а поговорить с ним было интересно.

Потом Коля сходил в магазин, купил кефир. Когда платил в кассу, нащупал в кармане ключ от квартиры Николая Николаевича и подумал – не забыть бы повесить его в коридоре на видном месте: когда приедет друг из Мурманска, ключ сразу найдется. Но, вернувшись домой, Коля ключ не повесил. У него возникла мысль.

Дело в том, что на письменном столе Николая Николаевича стояла модель фрегата. Она была из дерева, паруса матерчатые, ванты из шпагата, пушки настоящие, медные. Николай Николаевич сказал как-то, что фрегат сделан из двух тысяч частей и точно скопирован с настоящего. Коля любил смотреть на фрегат. Если чуть присесть и прищурить глаза, можно представить, что фрегат плывет по океану, а паруса обвисли, потому что вторую неделю стоит штиль.

Когда Фима Королев из Колиного класса узнал про фрегат, он стал проситься в гости к Николаю Николаевичу, но Коля не спешил вести его в гости. Фиму опасно водить в гости, потому что он страшно нахальный, неуклюжий, обязательно что-нибудь схватит и разобьет. Фиме надоело напоминать, и он сказал:

– Сними мне мерку с фрегата. Я собираюсь строить парусник, а литературы мало. Что тебе стоит помочь человеку!

Разговор с Фимкой был вчера, а сегодня Николай Николаевич заболел. Вечером приедут родители, ключ могут спрятать, а Фима ни за что не поверит, что сосед в больнице, – решит, что Коля опять выдумывает.

По этой причине Коля зашел домой, взял лист бумаги, линейку и карандаш и открыл дверь к соседу.

В тот момент он не думал, что поступает плохо. Ведь если бы он спросил разрешения у Николая Николаевича, тот, наверно, не отказал бы.

Коля закрыл за собой дверь, спрятал ключ в карман, зажег свет в коридоре, чтобы полюбоваться на африканские маски, которые висели на стене и скалили зубы.

Потом Коля не спеша прошел в большую комнату, которая была кабинетом и спальней Николая Николаевича. Постель на диване была не убрана, простыни смяты, трубка телефона болталась у самого пола. Коля представил себе, как Николай Николаевич тянется к телефону и набирает «03». Коля положил трубку на рычаг. Коля никогда не был в этой квартире один, и она, в сущности обыкновенная, казалась слишком уж опустевшей и даже чуть зловещей. Стоя посреди комнаты, Коля почувствовал, что поступил не совсем правильно, и ему захотелось уйти и не снимать мерок с фрегата.

А не ушел он потому, что на стене висел старинный кремневый пистолет. Николай Николаевич давал его Коле подержать в руках, но половина удовольствия пропадает, если на тебя при этом смотрят. Коля снял со стены пистолет, отвел ударник и прицелился в окно. За окном пролетала ворона. Коля спустил курок, пистолет негромко щелкнул. Конечно, с пулями и порохом выстрел получился бы громче.

Коля повесил пистолет на место и тут увидел дверь в заднюю комнату. Дверь как дверь, но у нее была особенность: она всегда заперта. Сколько раз Коля бывал у соседа, никогда не видел, чтобы эта дверь открывалась. Коля давно задумывался, что могло бы скрываться за дверью, и раз спросил Николая Николаевича:

– А там у вас что?

– Про Синюю Бороду читал? – спросил в ответ Николай Николаевич.

– Да вы же не женаты.

– Там спрятаны любопытные мальчишки, – сказал Николай Николаевич. – Семь штук. Есть свободное место для восьмого.

На этом разговор кончился. Коля больше не спрашивал. У каждого своя гордость.

И вот сейчас Коля увидел, что в белой двери торчит ключ. Видно, Николай Николаевич не ожидал, что заболеет, а потом забыл вынуть.

Коля подошел к двери и стал думать. Наверно, какие-нибудь документы, бумаги или ценности. А может быть, коллекция марок. И вообще, если тебе не показывают комнату, нечего туда соваться.

Коля хотел вернуться к фрегату, но вдруг подумал: а что, если сосед держит в задней комнате какое-нибудь редкое животное? Настолько редкое и опасное, что его даже показывать никому нельзя. Допустим, змею анаконду длиной в двенадцать метров. И сейчас это редкое животное сидит голодное и не знает, что его некому кормить целый месяц. Если это анаконда или верблюд, это не так страшно, они могут обходиться без пищи и воды, но если тигр, то он будет несколько дней метаться по комнате и, если не удастся разломать стены, умрет от голода. А если удастся, то это может кончиться еще хуже. Ведь он выпрыгнет со второго этажа на газон, помнет цветы пенсионерки Чувпило, проглотит пенсионерку, затем сожрет киоск с мороженым и заболеет ангиной.

Конечно, Коля не думал всерьез, что тигр польстится на злую пенсионерку Чувпило, которая жалуется, что Коля слишком громко топает. Ему просто хотелось заглянуть в тайную комнату, но для этого нужно было моральное оправдание. А забота о голодном звере – лучшее моральное оправдание.

Коля немного постоял под дверью, послушал, не слышно ли за ней дыхания или шороха, но все было тихо. Тогда Коля повернул ключ и приоткрыл дверь.

Глава 2
Это не Индия

Коля думал, что только взглянет и запрет дверь снова. Если, конечно, спрятанный верблюд не попросит напиться.

Дверь он открыл сантиметров на пять, не больше. Ничего не случилось. Он открыл дверь пошире, снова ничего не случилось. Тогда Коля сунул голову внутрь, и оказалось, что комната почти пустая.

Это была небольшая комната с зелеными стенами. Окно занавешено плотной занавеской, но внутри достаточно светло, чтобы все разглядеть.

В комнате стояли два шкафа и стул.

Один шкаф старый, деревянный и очень вместительный. Его дверца была распахнута. Внутри висели разные костюмы и плащи, а под ними – мужские и женские ботинки и туфли разного размера. Во второй его половине на полках лежали простыни, наволочки, рубашки, всякое белье. А снаружи к шкафу были прислонены три раскладушки.

Что должен предположить следопыт, когда он видит в квартире одинокого мужчины шкаф, набитый одеждой для разных людей?

Следопыт Коля предположил, что это вещи приезжих друзей Николая Николаевича. К нему часто приходили друзья и знакомые, приезжали из других городов и иногда гостили по неделе. С одним старичком Коля даже познакомился и провожал его до букинистического магазина. Тот старичок объяснил Коле, что он живет в маленьком городе и не всегда может достать нужную книжку. А чтобы не таскать с собой туда-сюда чемоданы, друзья Николая Николаевича оставляют вещи в Москве.

 

А на раскладушках они спят.

В общем, комната оказалась совсем неинтересной, и можно было спокойно уходить, если бы не второй шкаф.

Это был необыкновенный шкаф. Он был похож на будку телефона-автомата, но покрупнее. Коля подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь. Вместо телефонного аппарата в будке была приборная панель, как в самолете. И Коля понял, что именно в этой будке хранилась главная тайна комнаты.

– Одну минутку, – сказал Коля вслух, потому что он немного волновался и его раздирали два желания: желание уйти и желание поглядеть поближе на приборы, потому что он интересовался техникой, даже собрал в прошлом году радиоприемник, который, правда, не работал.

Коля нажал на ручку застекленной двери, и ручка повернулась мягко, словно смазанная. Дверь открылась, приглашая Колю заглянуть внутрь. Коля не стал спорить и вошел в кабину. В кабине пахло электричеством, как во время грозы.

Коля стал рассматривать панель. По ее нижней, вытянутой вперед пологой части шло два ряда кнопок. Чуть повыше был ряд переключателей. Затем ряд циферблатов. Вся эта система была мертвой, выключенной, и поэтому непонятно было, для чего она предназначается.

Как нарочно, взгляд Коли упал на переключатель, по одну сторону которого было написано «Вкл.», а по другую «Выкл.». Переключатель был повернут направо, к слову «Выкл.».

Никогда не поздно будет выключить снова, подумал Коля и повернул переключатель.

Возникло тихое жужжание, стрелки приборов на панели дрогнули, и некоторые из них передвинулись. Коля хотел было повернуть выключатель обратно, но тут услышал за спиной негромкий щелчок.

Он быстро оглянулся и увидел, что дверь закрылась. Он нажал на ручку с внутренней стороны двери, но ручка не подчинилась ему. Коля не растерялся. Он повернул переключатель влево, стрелки приборов вернулись к нулям, жужжание прекратилось, и дверь сама медленно раскрылась.

– Видите, – сказал Коля, – машины должны подчиняться человеку.

Он еще раза два заставил дверь закрыться и открыться, а потом решил попробовать и другие переключатели, потому что в случае чего их всегда можно повернуть обратно.

Один, красный, переключатель торчал в конце второго ряда кнопок. Под ним было написано «Пуск». Под кнопками стояли номера и непонятные значки. Только под двумя были надписи: «Промежуточная станция» и «Конечная станция».

Это было любопытно. Коля повернул переключатель «Пуск», но ничего не произошло. Тогда он понял, что поспешил. Надо сначала повернуть переключатель на «Вкл.». Так он и сделал. Дверь закрылась. Он снова повернул переключатель «Пуск», и снова ничего не произошло. Значит, рассудил Коля, он еще чего-то не сделал.

Коля был неглупым человеком и решил, что машине не хватает задания. И он нажал на кнопку «Промежуточная станция». На этот раз опыт удался настолько, что Коля пожалел, что начал пробовать.

Жужжание стало громким, почти оглушительным. Стеклянная дверь заволоклась туманом, и стекло стало матовым. Кабина мелко задрожала, словно кто-то включил зубоврачебную бормашину. Коля протянул руку, чтобы выключить поскорее это дрожание, но в этот момент на небольшом экране наверху пульта появилась красная, очень яркая надпись: «Внимание».

Надпись тут же погасла, и на ее месте возникла другая, белая: «Проверьте, стоите ли вы в круге».

Коля взглянул вниз и увидел, что стоит на черном ребристом круглом коврике, очерченном белой линией.

– Да, – сказал он, стараясь перекричать растущий гул. – Стою в круге!

Следующая надпись была еще более строгой: «Не двигаться. Держитесь за поручень».

Коля не видел никакого поручня, но в этот момент довольно высоко, на уровне его глаз, из приборной панели выдвинулась держалка для рук. Она была рассчитана на рост взрослого человека. Коля послушно вцепился в прохладную трубку, потому что не смел спорить с надписями на экране.

«Закройте глаза», – приказала надпись.

Коля зажмурился.

И тут все исчезло.

Ничего не было – ни верха, ни низа, ни воздуха, ни жары, ни холода. Только прохладный металл ручки, за которую держался Коля.

И сколько это продолжалось, Коля не знал. Наверно, недолго, а может быть, два часа. Он даже не мог испугаться и не мог закричать, потому что и страх и крик – это понятно, а как же можно пугаться, если ничего нет?

И вдруг все кончилось. Осталось только жужжание. Коля еще некоторое время постоял, пытаясь прийти в себя, а потом осмелился приоткрыть один глаз.

Он сразу увидел экран и на нем зеленую надпись:

«Переброска завершена. Промежуточная станция».

Коля перевел дух и поклялся себе никогда больше не залезать в те места, куда его не звали.

Теперь он знал, что делать. Он выключил переключатель «Пуск», потом повернул налево переключатель «Вкл. – Выкл.». Сразу стало очень тихо.

«Могло быть хуже, – подумал Коля, открывая дверь кабины. – И я, в общем, вел себя молодцом и не очень струсил. Даже жалко, что нельзя никому рассказать».

Коля вышел из кабины и остановился, потому что в комнате что-то изменилось. Или его обманывали глаза. Во-первых, дверцы платяного шкафа были закрыты, хотя Коля их не трогал. Ну, это еще не самое странное – дверцы могли сами захлопнуться, когда кабина дрожала, как перепуганный заяц. Но куда-то исчезли все раскладушки, а стены комнаты, которые только что были оклеены зелеными обоями, оказались совсем белыми, покрашенными. Коля даже протер глаза. Не помогло.

Тогда Коля решил об этом не думать. Если совершенно ничего не понимаешь, лучше не думать. Этому правилу Коля следовал, если его вызывали к доске, а он не мог решить задачу или не знал, в каком году была открыта Америка. Тогда он смотрел в окно и не думал о задаче или Америке. Все равно двойки не избежать. Если, правда, какая-нибудь добрая душа не подскажет.

Вот и теперь Коля не стал думать, нащупал в кармане ключ от квартиры и пошел к выходу.

В большой комнате тоже был непорядок. Фрегат исчез. Ну хорошо бы только фрегат исчез. Но исчез и стол, на котором стоял фрегат, исчез диван со смятыми простынями и одеялами, исчез телефон, исчез пистолет со стены – в общем, все исчезло. Комната была та же, но, пока Коля стоял в кабине, кто-то выбелил стены, а вместо вещей насовал полную комнату приборов.

Что прикажете в таком случае думать?

И Коля, как человек умный, сразу придумал. Он недавно читал рассказ американского писателя Вашингтона Ирвинга. Про одного человека по имени Рип Ван Винкль, который пошел в горы и заснул. Он вернулся к себе в деревню, идет по улице, а его никто не узнает. Он хвать себя за лицо, а у него борода до пояса. Так он и догадался, что проспал двадцать лет подряд.

Подумав так, Коля схватил себя за подбородок и даже удивился, что бороды нет. А пока он щупал свой подбородок, он расстроился из-за родителей, которые двадцать лет назад вернулись со своего катера, видят на столе кефир, а сына нигде нет. Они обзвонили все больницы, приходила милиция с собакой, но все впустую. Коля, двенадцати лет, пропал бесследно. И вот сейчас он выйдет на лестницу, постучит в дверь, откроют старенькая мама и старенький печальный отец и спросят: «Вы к кому, молодой человек?» А Коля скажет: «Я к вашему сыну». А они ответят: «У нас давно уже нет детей, потому что наш сын Николай двадцать лет назад пропал без вести».

С такими печальными мыслями Коля пересек комнату. Он ожидал, что коридор тоже изменился за двадцать лет. Но никак не мог предположить, что он ТАК изменился.

Коридора не было. Была комната в десять раз больше предыдущей, высотой в два этажа, тоже уставленная аппаратурой и непонятно как освещенная.

Этот зал занимал не только бывший коридор, но и лестничную площадку и даже квартиру, в которой жил Коля. Вот это был удар посильнее предыдущих.

Коля хотел было бежать обратно в кабину и жать на кнопки – вдруг это наваждение пройдет, – но в этот момент ему в голову пришла другая мысль.

Что было написано под кнопкой? «Промежуточная станция», «Конечная станция». А что это значит? Станция, остановки… Значит, кабина – это новый вид быстроходного двигателя, и Коля просто попал в другое место, в другой город… а может быть, в Индию? И, конечно, это не та же комната, а другая, похожая.

Как только Коля догадался об этом, он решил не спешить в кабину. Успеется. Нельзя отказываться от возможности заглянуть в Индию или в Самарканд.

Скоро Коля нашел дверь. Она была такого же цвета, как стена, и ее выдавала только узенькая щелка, в волос толщиной. У края двери Коля нашел белую кнопку. Он нажал на нее, и дверь уползла в сторону. Он очутился в длинном широком коридоре без окон. Может, в нем и были двери, но издали они сливались со стеной.

Что ж, пойдем дальше, решил Коля, а чтобы не потерять дверь – ищи ее потом, – он положил возле нее пятак.

Никто ему в коридоре не встретился. Наверно, потому, что было воскресенье или еще рано. Часов у Коли нет, но ведь в разных местах Земли разные временные пояса, и потому в Индии может быть полдень, а если он попал на Гавайские острова, то и вечер.

Да, не зря сосед запирал заднюю комнату на ключ. Этот двигатель наверняка экспериментальный и, может быть, пока секретный. Ну ничего, можно не беспокоиться: Коля будет молчать. Никто даже под пытками не заставит его раскрыть чужую тайну.

За коридором была широкая лестница. Коля только собрался ступить на верхнюю ступеньку, как заметил, что внизу мелькнуло что-то блестящее. Он замер. Послышалось шуршание. Коля быстро отбежал на несколько шагов в сторону и присел за углом. Ему совсем не хотелось, чтобы его увидели и начали задавать вопросы: «А ты, мальчик, как здесь оказался? А тебе, мальчик, кто разрешил ездить в кабинах?»

Из своего укрытия Коля увидел, что по лестнице поднимается странное существо, то ли рыцарь-лилипут, то ли пылесос на ножках. Головы у уродца не было, зато многочисленные ручки прижимали к бокам и спине листочки, сор, а круглые щетки выскакивали из-под карлика и, вертясь, обмахивали перила и ступеньки, а мусор загоняли в блестящий мешок, прикрепленный сзади. Карлик-уборщик пробежал в метре от Коли и успел обмахнуть щеткой Колины штаны, а другой – почистить ботинки. И, не останавливаясь, поспешил дальше.

– Спасибо, – сказал уборщику Коля, и, хоть первая встреча кончилась благополучно, дальше он шел осторожно и оглядывался, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза.

Лестница привела Колю в большой вестибюль с прозрачной передней стеной. Стекло было такого большого размера, что удивительно, как его никто до сих пор случайно не разбил. Коля подошел к стеклянной стене, разглядывая площадь спереди.

Площадь была покрыта молодой травой. За ней стояли распускающиеся деревья. Коля подумал, что в Москве листья еще не распускаются и, значит, он приехал в южный город.

Нечаянно Коля дотронулся до стеклянной стены, и вдруг в ней появилось отверстие как раз в рост Коли. Стена, как живая, предлагала сквозь нее пройти.

Коля послушался.

На улице было не холодно, и Коле в куртке было как раз. Дул несильный ветер, за деревьями были видны высокие дома. Коля пересек гладкую розовую дорожку и сделал несколько шагов прямо по газону. Потом обернулся, чтобы рассмотреть получше дом, из которого он вышел.

Дом был высокий, этажей в двадцать. Но окон в нем было мало. И мало углов. Как будто кто-то взял напильник и обточил дом. Он был переливчатого, перламутрового цвета. В некоторых местах строитель забыл загладить выемки и выпуклости, но потом Коля догадался, что это сделано нарочно. В выемках были балконы, а выпуклости были затянуты стеклом, словно стрекозиные глаза. Нельзя сказать, что Коле дом понравился, но он был человеком широких взглядов и считал, что каждый народ может строить такие дома, какие ему вздумается. Наверно, эскимосам, которые живут в снежных иглу, или индейцам из вигвамов смешно смотреть на высотные здания или избушки.

Над стеклянной стеной, сквозь которую Коля только что прошел, по стеклу были выложены громадные золотые буквы:

ИНСТИТУТ ВРЕМЕНИ

А по бокам надписи – два больших, в два этажа, черных квадрата. Один из них был часами. В нем горели цифры: 9.15.35… 36… 37… 38… 39… Последняя цифра все время менялась и означала секунды.

А вот второй квадрат разрушил все теории Коли.

В нем была надпись:

11 АПРЕЛЯ 2082 ГОДА ВОСКРЕСЕНЬЕ

Вполне возможно, что другой на Колином месте схватился бы за голову, заплакал от ужаса и побежал обратно в Институт времени, чтобы поскорее вернуться домой, к маме. Ведь приключение, выпавшее на долю Коли, по плечу далеко не каждому. Надо иметь хорошую нервную систему. Это тебе не Рип Ван Винкль со своими жалкими двадцатью годами и нечесаной бородой. Тут сто с лишним, даже черепахи по стольку редко живут.

 

А Коля обрадовался. Он сказал вслух:

– Ну дела!

И решил обратно пока не возвращаться.

Отца с матерью все равно дома нет, Николай Николаевич в больнице. А если отказаться от прогулки по отдаленному будущему, то этого себе никогда в жизни не простишь. Может, Коля еще усомнился, если бы у него были грязные ботинки, но уборщик ему помог. Что еще остается желать путешественнику по времени?

Гостья из будущего. Часть I. Гость из прошлого (Кир Булычев, 1978)

Часть I

Гость из прошлого

Глава 1

А если за дверью анаконда?

Родители у Коли сравнительно нестарые — им еще сорока нет. А сами себя считают совсем молодыми, купили катер, красят его и лелеют, втаскивают на берег, спускают на воду, чинят мотор, созывают гостей, чтобы жарить шашлыки и петь туристские песни. Но путешественники они никудышные, совершенно не умеют пользоваться своим счастьем. В прошлом году две недели путешествовали по Волге, а проплыли всего сто километров — можно от смеха умереть. Коле с ними неинтересно. Их романтика ему не подходит, очень уж она комфортабельная. Вот и в то апрельское воскресенье он наотрез отказался ехать с ними красить драгоценную «Чайку». Он сказал, что у него завтра контрольная. Родители так умилились его сознательностью, что не стали уговаривать. И у Коли оказалось совершенно свободное воскресенье, без родителей, без дел, живи в свое удовольствие, как греческий философ Эпикур.

Когда Коля проснулся, родителей уже не было. На столе лежала записка с просьбой сходить за кефиром и рубль.

С утра свободный день кажется бесконечным. Поэтому Коля не спешил. Он включил на полную громкость радио и стал думать, кому позвонить. Но было еще рано, все друзья спали, и Коля решил сходить за кефиром. Он взял рубль, сумку, пустые бутылки и вышел на лестницу.

По лестнице прямо к нему шли два санитара и несли сложенные носилки. Санитары были пожилые, крепкие, похожие на грузчиков, только в форменных фуражках и белых халатах. Коля остановился. И тогда он заметил, что дверь в соседнюю квартиру приоткрыта и оттуда доносятся голоса. Санитары пронесли носилки в ту дверь. Что-то случилось с соседом, Николаем Николаевичем.

Сосед жил один, часто ездил в командировки, а где он работал, Коля не знал. Коля решил подождать. Вскоре дверь отворилась, и санитары вынесли на лестницу носилки. На носилках лежал Николай Николаевич, бледный, покрытый простыней почти до самого горла. Сзади шел молодой врач с толстым чемоданчиком. Врач остановился в дверях и спросил:

— Что делать с квартирой?

В этот момент Николай Николаевич увидел Колю и обрадовался.

— Здравствуй, тезка, — сказал он тихо. — Хорошо, что ты мне встретился. Видишь, сердце прихватило. Такая вот незадача!

— Ничего, — сказал Коля, — вы выздоровеете.

— Спасибо на добром слове. У меня к тебе просьба: возьми мой ключ. Ко мне на днях должен друг приехать из Мурманска. Он знает, что, если меня дома нет, ключи у вас.

— Как всегда, — сказал Коля. Потом обернулся к доктору и добавил: — Вы захлопните, а ключ мне передайте.

Коля проводил носилки с Николаем Николаевичем до улицы. Санитары аккуратно поставили их в «Скорую помощь». Сердечникам нужен полный покой.

— Когда ждать? — спросил он Николая Николаевича, уже лежащего в машине.

— Через месяц. Может, раньше. Я вам позвоню, как буду вставать.

— Позвоните, я вас навещу, — сказал Коля. — Может, фруктов купить надо? Вы не стесняйтесь.

— Мой друг из Мурманска должен привезти мне лекарство. Я надеюсь на твое посредничество.

— Не сомневайтесь, — сказал Коля. — Мои старики тоже рады вам помочь.

«Скорая помощь» резко взяла с места и умчалась в клинику Склифосовского, как сказал Коле доктор на прощание. Коля постоял, поглядел вслед машине. Ему было жалко Николая Николаевича. Сосед был приличный человек, никогда не изображал из себя наставника малолетних, не учил жить, а поговорить с ним было интересно.

Потом Коля сходил в магазин, купил кефир. Когда платил в кассу, нащупал в кармане ключ от квартиры Николая Николаевича и подумал — не забыть бы повесить его в коридоре на видном месте: когда приедет друг из Мурманска, ключ сразу найдется. Но, вернувшись домой, Коля ключ не повесил. У него возникла мысль.

Дело в том, что на письменном столе Николая Николаевича стояла модель фрегата. Она была из дерева, паруса матерчатые, ванты из шпагата, пушки настоящие, медные. Николай Николаевич сказал как-то, что фрегат сделан из двух тысяч частей и точно скопирован с настоящего. Коля любил смотреть на фрегат. Если чуть присесть и прищурить глаза, можно представить, что фрегат плывет по океану, а паруса обвисли, потому что вторую неделю стоит штиль.

Когда Фима Королев из Колиного класса узнал про фрегат, он стал проситься в гости к Николаю Николаевичу, но Коля не спешил вести его в гости. Фиму опасно водить в гости, потому что он страшно нахальный, неуклюжий, обязательно что-нибудь схватит и разобьет. Фиме надоело напоминать, и он сказал:

— Сними мне мерку с фрегата. Я собираюсь строить парусник, а литературы мало. Что тебе стоит помочь человеку!

Разговор с Фимкой был вчера, а сегодня Николай Николаевич заболел. Вечером приедут родители, ключ могут спрятать, а Фима ни за что не поверит, что сосед в больнице, — решит, что Коля опять выдумывает.

По этой причине Коля зашел домой, взял лист бумаги, линейку и карандаш и открыл дверь к соседу.

В тот момент он не думал, что поступает плохо. Ведь если бы он спросил разрешения у Николая Николаевича, тот, наверно, не отказал бы.

Коля закрыл за собой дверь, спрятал ключ в карман, зажег свет в коридоре, чтобы полюбоваться на африканские маски, которые висели на стене и скалили зубы.

Потом Коля не спеша прошел в большую комнату, которая была кабинетом и спальней Николая Николаевича. Постель на диване была не убрана, простыни смяты, трубка телефона болталась у самого пола. Коля представил себе, как Николай Николаевич тянется к телефону и набирает «03». Коля положил трубку на рычаг. Коля никогда не был в этой квартире один, и она, в сущности обыкновенная, казалась слишком уж опустевшей и даже чуть зловещей. Стоя посреди комнаты, Коля почувствовал, что поступил не совсем правильно, и ему захотелось уйти и не снимать мерок с фрегата.

А не ушел он потому, что на стене висел старинный кремневый пистолет. Николай Николаевич давал его Коле подержать в руках, но половина удовольствия пропадает, если на тебя при этом смотрят. Коля снял со стены пистолет, отвел ударник и прицелился в окно. За окном пролетала ворона. Коля спустил курок, пистолет негромко щелкнул. Конечно, с пулями и порохом выстрел получился бы громче.

Коля повесил пистолет на место и тут увидел дверь в заднюю комнату. Дверь как дверь, но у нее была особенность: она всегда заперта. Сколько раз Коля бывал у соседа, никогда не видел, чтобы эта дверь открывалась. Коля давно задумывался, что могло бы скрываться за дверью, и раз спросил Николая Николаевича:

— А там у вас что?

— Про Синюю Бороду читал? — спросил в ответ Николай Николаевич.

— Да вы же не женаты.

— Там спрятаны любопытные мальчишки, — сказал Николай Николаевич. — Семь штук. Есть свободное место для восьмого.

На этом разговор кончился. Коля больше не спрашивал. У каждого своя гордость.

И вот сейчас Коля увидел, что в белой двери торчит ключ. Видно, Николай Николаевич не ожидал, что заболеет, а потом забыл вынуть.

Коля подошел к двери и стал думать. Наверно, какие-нибудь документы, бумаги или ценности. А может быть, коллекция марок. И вообще, если тебе не показывают комнату, нечего туда соваться.

Коля хотел вернуться к фрегату, но вдруг подумал: а что, если сосед держит в задней комнате какое-нибудь редкое животное? Настолько редкое и опасное, что его даже показывать никому нельзя. Допустим, змею анаконду длиной в двенадцать метров. И сейчас это редкое животное сидит голодное и не знает, что его некому кормить целый месяц. Если это анаконда или верблюд, это не так страшно, они могут обходиться без пищи и воды, но если тигр, то он будет несколько дней метаться по комнате и, если не удастся разломать стены, умрет от голода. А если удастся, то это может кончиться еще хуже. Ведь он выпрыгнет со второго этажа на газон, помнет цветы пенсионерки Чувпило, проглотит пенсионерку, затем сожрет киоск с мороженым и заболеет ангиной.

Конечно, Коля не думал всерьез, что тигр польстится на злую пенсионерку Чувпило, которая жалуется, что Коля слишком громко топает. Ему просто хотелось заглянуть в тайную комнату, но для этого нужно было моральное оправдание. А забота о голодном звере — лучшее моральное оправдание.

Коля немного постоял под дверью, послушал, не слышно ли за ней дыхания или шороха, но все было тихо. Тогда Коля повернул ключ и приоткрыл дверь.

Глава 2

Это не Индия

Коля думал, что только взглянет и запрет дверь снова. Если, конечно, спрятанный верблюд не попросит напиться.

Дверь он открыл сантиметров на пять, не больше. Ничего не случилось. Он открыл дверь пошире, снова ничего не случилось. Тогда Коля сунул голову внутрь, и оказалось, что комната почти пустая.

Это была небольшая комната с зелеными стенами. Окно занавешено плотной занавеской, но внутри достаточно светло, чтобы все разглядеть.

В комнате стояли два шкафа и стул.

Один шкаф старый, деревянный и очень вместительный. Его дверца была распахнута. Внутри висели разные костюмы и плащи, а под ними — мужские и женские ботинки и туфли разного размера. Во второй его половине на полках лежали простыни, наволочки, рубашки, всякое белье. А снаружи к шкафу были прислонены три раскладушки.

Что должен предположить следопыт, когда он видит в квартире одинокого мужчины шкаф, набитый одеждой для разных людей?

Следопыт Коля предположил, что это вещи приезжих друзей Николая Николаевича. К нему часто приходили друзья и знакомые, приезжали из других городов и иногда гостили по неделе. С одним старичком Коля даже познакомился и провожал его до букинистического магазина. Тот старичок объяснил Коле, что он живет в маленьком городе и не всегда может достать нужную книжку. А чтобы не таскать с собой туда-сюда чемоданы, друзья Николая Николаевича оставляют вещи в Москве.

А на раскладушках они спят.

В общем, комната оказалась совсем неинтересной, и можно было спокойно уходить, если бы не второй шкаф.

Это был необыкновенный шкаф. Он был похож на будку телефона-автомата, но покрупнее. Коля подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь. Вместо телефонного аппарата в будке была приборная панель, как в самолете. И Коля понял, что именно в этой будке хранилась главная тайна комнаты.

— Одну минутку, — сказал Коля вслух, потому что он немного волновался и его раздирали два желания: желание уйти и желание поглядеть поближе на приборы, потому что он интересовался техникой, даже собрал в прошлом году радиоприемник, который, правда, не работал.

Коля нажал на ручку застекленной двери, и ручка повернулась мягко, словно смазанная. Дверь открылась, приглашая Колю заглянуть внутрь. Коля не стал спорить и вошел в кабину. В кабине пахло электричеством, как во время грозы.

Коля стал рассматривать панель. По ее нижней, вытянутой вперед пологой части шло два ряда кнопок. Чуть повыше был ряд переключателей. Затем ряд циферблатов. Вся эта система была мертвой, выключенной, и поэтому непонятно было, для чего она предназначается.

Как нарочно, взгляд Коли упал на переключатель, по одну сторону которого было написано «Вкл.», а по другую «Выкл.». Переключатель был повернут направо, к слову «Выкл.».

Никогда не поздно будет выключить снова, подумал Коля и повернул переключатель.

Возникло тихое жужжание, стрелки приборов на панели дрогнули, и некоторые из них передвинулись. Коля хотел было повернуть выключатель обратно, но тут услышал за спиной негромкий щелчок.

Он быстро оглянулся и увидел, что дверь закрылась. Он нажал на ручку с внутренней стороны двери, но ручка не подчинилась ему. Коля не растерялся. Он повернул переключатель влево, стрелки приборов вернулись к нулям, жужжание прекратилось, и дверь сама медленно раскрылась.

— Видите, — сказал Коля, — машины должны подчиняться человеку.

Он еще раза два заставил дверь закрыться и открыться, а потом решил попробовать и другие переключатели, потому что в случае чего их всегда можно повернуть обратно.

Один, красный, переключатель торчал в конце второго ряда кнопок. Под ним было написано «Пуск». Под кнопками стояли номера и непонятные значки. Только под двумя были надписи: «Промежуточная станция» и «Конечная станция».

Это было любопытно. Коля повернул переключатель «Пуск», но ничего не произошло. Тогда он понял, что поспешил. Надо сначала повернуть переключатель на «Вкл.». Так он и сделал. Дверь закрылась. Он снова повернул переключатель «Пуск», и снова ничего не произошло. Значит, рассудил Коля, он еще чего-то не сделал.

Коля был неглупым человеком и решил, что машине не хватает задания. И он нажал на кнопку «Промежуточная станция». На этот раз опыт удался настолько, что Коля пожалел, что начал пробовать.

Жужжание стало громким, почти оглушительным. Стеклянная дверь заволоклась туманом, и стекло стало матовым. Кабина мелко задрожала, словно кто-то включил зубоврачебную бормашину. Коля протянул руку, чтобы выключить поскорее это дрожание, но в этот момент на небольшом экране наверху пульта появилась красная, очень яркая надпись: «Внимание».

Надпись тут же погасла, и на ее месте возникла другая, белая: «Проверьте, стоите ли вы в круге».

Коля взглянул вниз и увидел, что стоит на черном ребристом круглом коврике, очерченном белой линией.

— Да, — сказал он, стараясь перекричать растущий гул. — Стою в круге!

Следующая надпись была еще более строгой: «Не двигаться. Держитесь за поручень».

Коля не видел никакого поручня, но в этот момент довольно высоко, на уровне его глаз, из приборной панели выдвинулась держалка для рук. Она была рассчитана на рост взрослого человека. Коля послушно вцепился в прохладную трубку, потому что не смел спорить с надписями на экране.

«Закройте глаза», — приказала надпись.

Коля зажмурился.

И тут все исчезло.

Ничего не было — ни верха, ни низа, ни воздуха, ни жары, ни холода. Только прохладный металл ручки, за которую держался Коля.

И сколько это продолжалось, Коля не знал. Наверно, недолго, а может быть, два часа. Он даже не мог испугаться и не мог закричать, потому что и страх и крик — это понятно, а как же можно пугаться, если ничего нет?

И вдруг все кончилось. Осталось только жужжание. Коля еще некоторое время постоял, пытаясь прийти в себя, а потом осмелился приоткрыть один глаз.

Он сразу увидел экран и на нем зеленую надпись:

«Переброска завершена. Промежуточная станция».

Коля перевел дух и поклялся себе никогда больше не залезать в те места, куда его не звали.

Теперь он знал, что делать. Он выключил переключатель «Пуск», потом повернул налево переключатель «Вкл. — Выкл.». Сразу стало очень тихо.

«Могло быть хуже, — подумал Коля, открывая дверь кабины. — И я, в общем, вел себя молодцом и не очень струсил. Даже жалко, что нельзя никому рассказать».

Коля вышел из кабины и остановился, потому что в комнате что-то изменилось. Или его обманывали глаза. Во-первых, дверцы платяного шкафа были закрыты, хотя Коля их не трогал. Ну, это еще не самое странное — дверцы могли сами захлопнуться, когда кабина дрожала, как перепуганный заяц. Но куда-то исчезли все раскладушки, а стены комнаты, которые только что были оклеены зелеными обоями, оказались совсем белыми, покрашенными. Коля даже протер глаза. Не помогло.

Тогда Коля решил об этом не думать. Если совершенно ничего не понимаешь, лучше не думать. Этому правилу Коля следовал, если его вызывали к доске, а он не мог решить задачу или не знал, в каком году была открыта Америка. Тогда он смотрел в окно и не думал о задаче или Америке. Все равно двойки не избежать. Если, правда, какая-нибудь добрая душа не подскажет.

Вот и теперь Коля не стал думать, нащупал в кармане ключ от квартиры и пошел к выходу.

В большой комнате тоже был непорядок. Фрегат исчез. Ну хорошо бы только фрегат исчез. Но исчез и стол, на котором стоял фрегат, исчез диван со смятыми простынями и одеялами, исчез телефон, исчез пистолет со стены — в общем, все исчезло. Комната была та же, но, пока Коля стоял в кабине, кто-то выбелил стены, а вместо вещей насовал полную комнату приборов.

Что прикажете в таком случае думать?

И Коля, как человек умный, сразу придумал. Он недавно читал рассказ американского писателя Вашингтона Ирвинга. Про одного человека по имени Рип Ван Винкль, который пошел в горы и заснул. Он вернулся к себе в деревню, идет по улице, а его никто не узнает. Он хвать себя за лицо, а у него борода до пояса. Так он и догадался, что проспал двадцать лет подряд.

Подумав так, Коля схватил себя за подбородок и даже удивился, что бороды нет. А пока он щупал свой подбородок, он расстроился из-за родителей, которые двадцать лет назад вернулись со своего катера, видят на столе кефир, а сына нигде нет. Они обзвонили все больницы, приходила милиция с собакой, но все впустую. Коля, двенадцати лет, пропал бесследно. И вот сейчас он выйдет на лестницу, постучит в дверь, откроют старенькая мама и старенький печальный отец и спросят: «Вы к кому, молодой человек?» А Коля скажет: «Я к вашему сыну». А они ответят: «У нас давно уже нет детей, потому что наш сын Николай двадцать лет назад пропал без вести».

С такими печальными мыслями Коля пересек комнату. Он ожидал, что коридор тоже изменился за двадцать лет. Но никак не мог предположить, что он ТАК изменился.

Коридора не было. Была комната в десять раз больше предыдущей, высотой в два этажа, тоже уставленная аппаратурой и непонятно как освещенная.

Этот зал занимал не только бывший коридор, но и лестничную площадку и даже квартиру, в которой жил Коля. Вот это был удар посильнее предыдущих.

Коля хотел было бежать обратно в кабину и жать на кнопки — вдруг это наваждение пройдет, — но в этот момент ему в голову пришла другая мысль.

Что было написано под кнопкой? «Промежуточная станция», «Конечная станция». А что это значит? Станция, остановки… Значит, кабина — это новый вид быстроходного двигателя, и Коля просто попал в другое место, в другой город… а может быть, в Индию? И, конечно, это не та же комната, а другая, похожая.

Как только Коля догадался об этом, он решил не спешить в кабину. Успеется. Нельзя отказываться от возможности заглянуть в Индию или в Самарканд.

Скоро Коля нашел дверь. Она была такого же цвета, как стена, и ее выдавала только узенькая щелка, в волос толщиной. У края двери Коля нашел белую кнопку. Он нажал на нее, и дверь уползла в сторону. Он очутился в длинном широком коридоре без окон. Может, в нем и были двери, но издали они сливались со стеной.

Что ж, пойдем дальше, решил Коля, а чтобы не потерять дверь — ищи ее потом, — он положил возле нее пятак.

Никто ему в коридоре не встретился. Наверно, потому, что было воскресенье или еще рано. Часов у Коли нет, но ведь в разных местах Земли разные временные пояса, и потому в Индии может быть полдень, а если он попал на Гавайские острова, то и вечер.

Да, не зря сосед запирал заднюю комнату на ключ. Этот двигатель наверняка экспериментальный и, может быть, пока секретный. Ну ничего, можно не беспокоиться: Коля будет молчать. Никто даже под пытками не заставит его раскрыть чужую тайну.

За коридором была широкая лестница. Коля только собрался ступить на верхнюю ступеньку, как заметил, что внизу мелькнуло что-то блестящее. Он замер. Послышалось шуршание. Коля быстро отбежал на несколько шагов в сторону и присел за углом. Ему совсем не хотелось, чтобы его увидели и начали задавать вопросы: «А ты, мальчик, как здесь оказался? А тебе, мальчик, кто разрешил ездить в кабинах?»

Из своего укрытия Коля увидел, что по лестнице поднимается странное существо, то ли рыцарь-лилипут, то ли пылесос на ножках. Головы у уродца не было, зато многочисленные ручки прижимали к бокам и спине листочки, сор, а круглые щетки выскакивали из-под карлика и, вертясь, обмахивали перила и ступеньки, а мусор загоняли в блестящий мешок, прикрепленный сзади. Карлик-уборщик пробежал в метре от Коли и успел обмахнуть щеткой Колины штаны, а другой — почистить ботинки. И, не останавливаясь, поспешил дальше.

— Спасибо, — сказал уборщику Коля, и, хоть первая встреча кончилась благополучно, дальше он шел осторожно и оглядывался, чтобы не попасться кому-нибудь на глаза.

Лестница привела Колю в большой вестибюль с прозрачной передней стеной. Стекло было такого большого размера, что удивительно, как его никто до сих пор случайно не разбил. Коля подошел к стеклянной стене, разглядывая площадь спереди.

Площадь была покрыта молодой травой. За ней стояли распускающиеся деревья. Коля подумал, что в Москве листья еще не распускаются и, значит, он приехал в южный город.

Нечаянно Коля дотронулся до стеклянной стены, и вдруг в ней появилось отверстие как раз в рост Коли. Стена, как живая, предлагала сквозь нее пройти.

Коля послушался.

На улице было не холодно, и Коле в куртке было как раз. Дул несильный ветер, за деревьями были видны высокие дома. Коля пересек гладкую розовую дорожку и сделал несколько шагов прямо по газону. Потом обернулся, чтобы рассмотреть получше дом, из которого он вышел.

Дом был высокий, этажей в двадцать. Но окон в нем было мало. И мало углов. Как будто кто-то взял напильник и обточил дом. Он был переливчатого, перламутрового цвета. В некоторых местах строитель забыл загладить выемки и выпуклости, но потом Коля догадался, что это сделано нарочно. В выемках были балконы, а выпуклости были затянуты стеклом, словно стрекозиные глаза. Нельзя сказать, что Коле дом понравился, но он был человеком широких взглядов и считал, что каждый народ может строить такие дома, какие ему вздумается. Наверно, эскимосам, которые живут в снежных иглу, или индейцам из вигвамов смешно смотреть на высотные здания или избушки.

Над стеклянной стеной, сквозь которую Коля только что прошел, по стеклу были выложены громадные золотые буквы:

ИНСТИТУТ ВРЕМЕНИ

А по бокам надписи — два больших, в два этажа, черных квадрата. Один из них был часами. В нем горели цифры: 9.15.35… 36… 37… 38… 39… Последняя цифра все время менялась и означала секунды.

А вот второй квадрат разрушил все теории Коли.

В нем была надпись:

11 АПРЕЛЯ 2082 ГОДА ВОСКРЕСЕНЬЕ

Вполне возможно, что другой на Колином месте схватился бы за голову, заплакал от ужаса и побежал обратно в Институт времени, чтобы поскорее вернуться домой, к маме. Ведь приключение, выпавшее на долю Коли, по плечу далеко не каждому. Надо иметь хорошую нервную систему. Это тебе не Рип Ван Винкль со своими жалкими двадцатью годами и нечесаной бородой. Тут сто с лишним, даже черепахи по стольку редко живут.

А Коля обрадовался. Он сказал вслух:

— Ну дела!

И решил обратно пока не возвращаться.

Отца с матерью все равно дома нет, Николай Николаевич в больнице. А если отказаться от прогулки по отдаленному будущему, то этого себе никогда в жизни не простишь. Может, Коля еще усомнился, если бы у него были грязные ботинки, но уборщик ему помог. Что еще остается желать путешественнику по времени?

Глава 3

Дедушка-ровесник

Сначала надо было решить, куда идти.

Колин дом стоял в переулке Сивцев Вражек. Дом этот старый, построен еще до революции. Коля рассудил так. Какие-то московские дома обязательно должны сохраниться — ведь даже раньше дома стояли по триста лет. Значит, если Коля пойдет направо, туда, где раньше был Гоголевский бульвар, он что-нибудь знакомое да встретит. Ориентируется он неплохо, ни разу в лесу не заблудился. В Москве он не пропадет. Даже через сто лет. Только лучше не спрашивать дорогу у прохожих: они заподозрят что-нибудь неладное.

И Коля направился к бульвару.

Он шел по розовой дорожке шириной метра три, которая чуть пружинила под ногами. За деревьями, окружавшими газон, дорожка влилась в широкую улицу.

Как только Коля вышел на нее, сзади раздался голос:

— С дороги, мальчик! Ты где шагаешь? Хочешь, чтобы тебя сбили?

Коля отпрыгнул в сторону и увидел, что его догоняет странный старик. Старик ехал на одноколесном велосипеде, расставив руки для равновесия, будто цирковой акробат. Он и одет был как акробат: в зеленое облегающее трико и красные мягкие тапочки с длинными, острыми, даже чуть свисающими вниз носами. У старика были седые волосы ежиком и длинные усы, тоже расставленные, наверно для равновесия.

Старик догнал Колю и сказал:

— Проводи меня немного, мне скучно ехать одному.

Колесо велосипеда было небольшое, старику приходилось часто крутить педали, но все равно ехал он медленно.

Коля пошел рядом.

— Ты к маскараду готовишься? — спросил старик, осматривая самый обыкновенный Колин костюм.

Коля решил, что главное — осторожность.

— Да, — сказал он, — к маскараду.

— Ты неправильно оделся, — сказал старик. — В мои времена все мальчики ходили в так называемой школьной форме. Школьная форма состояла из темно-серых с синим отливом брюк и такого… как бы сказать… пиджака. Ты знаешь, что такое пиджак?

— Представляю, — сказал Коля. И чуть было не добавил, что у его отца пиджак и вообще у всех мужчин пиджаки. Но тут же спохватился: прошло много времени, наверно, ребята забыли про пиджаки.

Но старик не обращал внимания на ответы Коли. Ему самому нравилось говорить. В кустах, рядом с дорогой, стояла скамейка. Она была мало похожа на скамейки, которым положено стоять на улице. Она была низкой, похожей на диван. Когда старик слез со своего колеса и сел, пригласив Колю последовать его примеру, оказалось, что скамейка мягкая, словно набита пухом.

— Отдохнем, — сказал старик. — Пять минут. Я немного запыхался. Меня зовут Павлом. А тебя?

— Коля.

— Ты не спешишь?

Коля не знал, что ответить. Он не знал, спешит он или нет. Конечно, жалко было сидеть на мягкой скамейке и терять время на разговоры о пиджаках, в которых Коля разбирался лучше старика Павла. Но старик был первым человеком из будущего, с которым Коля встретился. И он ни в чем Колю не подозревал.

Старик не стал ждать ответа.

— Так вот, — сказал он, — я должен подробнее объяснить тебе, что такое пиджак. Это старинный род одежды, в которой мужчины ходили во времена моей юности. Происходит он от сюртука, который носил Пушкин…

— А почему вы не купите двухколесный велосипед? — перебил старика Коля. — Ведь неудобно на одноколесном ездить.

— Врачи рекомендуют, — сказал старик. — Для развития мышц. В моем возрасте нельзя пренебрегать советами врачей. Ты хочешь мои мышцы пощупать?

Старик согнул руку в локте и дал Коле пощупать мышцы. Мышцы были крепкие. Покрепче, чем у Коли.

— Так вот, — продолжал старик. — Пиджаки застегивались на пуговицы… Впрочем, ты об этом знаешь, в твоем маскарадном костюме есть эти неудобные предметы. Я рекомендую внести поправки в твой костюм.

— А мне кажется, — сказал Коля, стараясь говорить вежливо, — что у меня совершенно правильный костюм. Он не школьный, а так, на каждый день.

— На каждый день мы носили белые рубашечки, — возразил старик Павел, — и черные брючки. И сандалии. Да-да, сандалии.

— Так это когда было… — сказал Коля. — Совсем в другое время.

— Как так — в другое? — удивился старик. — В какое другое?

Коля на взгляд прикинул возраст старика — получалось лет шестьдесят. 2082 минус шестьдесят — получается 2022. Плюс десять или двенадцать лет. Получается 2032.

— Ну в тридцатых годах этого века, — сказал Коля.

Старик начал хохотать так, что два зеленых попугая взлетели с ветки и закричали человеческими голосами:

— Позорр! Позорр! Кто соррвал ррозу?

— Ну и наивность! — сказал старик, вытирая слезы. — Ну и шутник! Ты мне льстишь безбожно. Неужели я так молодо выгляжу?

— Не очень молодо, — сказал чистую правду Коля, — но на велосипеде вы катаетесь хоть куда.

— Тогда я открою тебе тайну. Мне завтра исполнится сто семнадцать лет.

— Не может быть! — сказал Коля. — Значит, вы из Абхазии?

— Почему?

— Там живут долгожители. Но они питаются сыром и вином и пасут овец.

— Нет. Я из Москвы, а питаюсь я большей частью кефиром и очень люблю бараньи отбивные. Ты любишь бараньи отбивные?

— Обожаю, — признался Коля. Он все еще не мог одолеть удивление. — Значит, мы с вами ровесники!

— В известном смысле, — согласился старик. — Если принять во внимание твой костюм, мы ровесники. Но должен тебе еще раз с полной ответственностью повторить, что в мое время мальчики одевались иначе. Я мог забыть, что было пятьдесят лет назад, но что было в прошлом веке, помню.

Ну что ты будешь делать! Старик был так уверен, что спорить с ним невозможно. Да Коля и не хотел спорить. Он был поражен. Рядом с ним сидел его сверстник. Который через сто лет катается на одноколесном велосипеде и носит красные тапочки. Значит, может, и Коля будет жить еще сто лет?

— А как здоровье? — спросил Коля участливо. — Не беспокоит?

— Не жалуюсь. Спасибо медицине. Только сплю плохо.

— Ну это не страшно, — сказал Коля. — А вы какую школу кончали?

— Сто двадцать третью, английскую. На проспекте Мира.

— Я тоже в английской учусь, — сказал Коля. — Ду ю спик инглиш?

— Йес, ай ду, — сказал старик Павел. — И хорошо учишься?

— Когда как, — сказал Коля. — Задают много.

— А я думал, что теперь ничего не задают.

Коля спохватился:

— Иногда.

— А вот мои правнуки говорят, что ничего не задают. Наверно, я правильно делаю, что им не доверяю.

— А вы на какой каток ходили? — спросил Коля старика.

— Я — в Сокольники. А ты?

— Я — в Парк культуры.

Но тут Коля решил больше не углубляться в воспоминания, потому что он наверняка сморозит какую-нибудь глупость. Пять минут прошло, но старик Павел не спешил уходить. Ему нравилось беседовать с молодым человеком, который вдвое уменьшил его возраст. Как известно, пожилые люди обожают, когда им вдвое уменьшают возраст.

По небу протянулась белая полоса. Она так быстро возникла, что никакой реактивный самолет с такой скоростью не смог бы пролететь.

— Что это? — спросил Коля.

— Сплинтер, — сказал старик равнодушно. — А может, рейсовый на Луну. Там ведь фестиваль. Разве не знаешь?

— Знаю, — сказал Коля. — Но мы к маскараду готовимся.

Над улицей медленно летел перламутровый шар в полметра диаметром. Поравнявшись со скамейкой, шар изменил свой путь и направился прямо к ним. Коля немного испугался, но старик поманил шар и, когда тот приблизился на расстояние вытянутой руки, щелкнул пальцем по его боку. В шаре появилось отверстие, и из него на ладонь старику Павлу выпала черная штука, похожая на портсигар.

— Почитаем газетку, — сказал старик.

Шар взвился в воздух и отправился искать других читателей.

Коля искоса поглядывал на старика, который нажал какую-то кнопку сбоку портсигара, портсигар превратился в разноцветный экран, и по нему побежали различные кадры. Коле неудобно было заглядывать сбоку, он только услышал, как мелодичный женский голос произнес:

«…Фестиваль на Луне обещает быть самым интересным зрелищем этого года… Началась дискуссия в ООН…»

В этот момент Коля отвлекся, потому что по улице наперегонки, не касаясь мостовой, промчались три прозрачных шара, в которых на мягких сиденьях расположились люди. Они шарами не управляли, а один из них даже читал такую же газету, как старик Павел.

Коля вспомнил, что время идет, все куда-то едут, он один бездельничает.

— Простите, — спросил он, — который час?

Колин ровесник, не отрываясь от газеты, протянул к Коле руку. На запястье старика был браслет, широкий, но без всяких изображений. Вдруг на браслете вспыхнули слова и цифры:

Время 10.12.36 t +15 (С. Дождя не будет.

— Спасибо, — сказал Коля, который решил ничему не удивляться.

Глава 4

Синяя лошадь и другие лингвисты

Ровесник Коли, которого можно было бы назвать Пашкой, если бы он не был таким старым, углубился в чтение газеты и обо всем забыл. Поэтому Коля тихонько поднялся со скамейки и пошел дальше. У него появилась идея: попасть на космодром и, если удастся, сгонять на Луну. Туда же ходят туристские корабли, значит, это недолго. Конечно, Коля понимал, что, если он проживет столько, сколько старик Павел, или чуть поменьше, он еще не раз слетает на Луну или на Марс. Но это когда-то. А ведь человеку все хочется получить сейчас. Коля не стал спрашивать старика, как пройти на космодром, потому что каждый москвич через сто лет должен будет это знать.

Коля поглядел по сторонам и увидел знакомый дом. Дом стоял на высоком склоне холма, его колонны белели за деревьями. Сто лет назад дом стоял на Гоголевском бульваре, в нем был Союз художников и даже висела памятная доска, что здесь жил Тургенев.

— Здравствуй, старый знакомый, — сказал Коля. — Приятно встретиться со старым домом.

— Здравствуйте, — ответил кто-то рядом. — Разве мы с вами раньше встречались?

Коля оглянулся, но никого рядом не было.

— Я с вами и сейчас еще не встретился, — сказал Коля. — Вы где?

— Если вы сделаете еще шаг, то обязательно на меня наступите. И это будет грустно.

Коля посмотрел под ноги и увидел светло-зеленого котенка с одним сиреневым глазом посреди лба.

— Нет, — сказал Коля, присмотревшись к странному животному. — Мы с вами еще не встречались. У нас такие не водятся.

— Тогда разрешите представиться: я известный космический археолог, специалист по вымершим языкам профессор Рррр.

— Коля.

— Очень приятно. Почему же вы остались в городе в этот воскресный день? Все мои друзья разъехались кто куда.

— Мы к маскараду готовимся. Из жизни двадцатого века, — сказал Коля. — А вы с другой планеты?

— Разумеется. Я здесь на семинаре по структурной лингвистике. Вы не интересуетесь структурной лингвистикой? Это очень увлекательно. У нас в семинаре два семиклассника и один третьеклассник. Не считая профессоров и академиков.

— Нет, — признался Коля, — лингвистикой я не интересуюсь. Я интересуюсь футболом.

— И я тоже, — сказал Рррр. — И даже иду на футбол. Какое совпадение!

— А кто играет? — спросил Коля.

— А вы не знаете! — От удивления Рррр развел зелеными пушистыми ручками. — Это же матч века! Сборная Марса со сборной внешних баз. На Кубок Системы.

— А когда начало?

— Через полчаса. Мы успеем. У вас есть билет?

— Нет у меня билета, — сказал Коля. И расстроился. На матче тоже стоило побывать. Хотя на космодроме нужнее.

— Погодите немного, мой молодой друг, — сказал археолог Рррр. — Сейчас подойдет доцент Спуси-ва-пус-ва-пас-ва-пос. Может быть, у него есть лишний билет.

— Хорошо, — согласился Коля. — Подождем доцента. А скажите мне, пожалуйста, как проехать на космодром?

— Не может быть, чтобы вы не знали! — воскликнул Рррр. — Вы шутите!

— Ни в коем случае, — сказал Коля. — Я забыл.

— Так садитесь на третий автобус, — сказал Рррр. — Выйдете на проспекте Мира. А оттуда флипнете до космодрома.

— Спасибо, — сказал Коля. — А где третий останавливается?

Рррр засмеялся тонким голоском и не мог остановиться. Видно, слова Коли показались ему очень смешной шуткой. Он собирался смеяться до бесконечности, но тут рядом раздался строгий бас:

— Что смешного? Юноша играет свою маскарадную роль.

— Ах, — сказал археолог Рррр. — Разрешите представить: мой друг доцент Спуси-ва-пус-ва-пас-ва-пос. А это мой новый друг Коля.

— Очень приятно, — сказал двухметровый аквариум на трех ногах. Внутри аквариума сидела небольшая синяя лошадь. Перед ее мордой висел в воде микрофон, а снаружи аквариума высовывался небольшой рупор. — И не смотрите на меня квадратными глазами, молодой человек. Я же не виноват в том, что на Земле никуда не годная атмосфера и приходится ходить в скафандре.

— Конечно, я не удивляюсь, — сказал Коля. — Вы ведь тоже с другой планеты?

— Из другой галактики, — пробасила синяя лошадь.

— Послушай, доцент, — спросил Рррр, — у тебя нет случайно лишнего билетика для нашего друга Коли?

— У меня было четыре билета, потому что я не умещаюсь на одном месте. Но один билет я отдал моему коллеге доктору Команьяну с планеты Кроманьян. А вот и он идет.

Коля с некоторой опаской поглядел в ту сторону, потому что ждал уже кого угодно. Но доктор Команьян с Кроманьяна оказался обычной садовой лейкой с ногами и руками.

— Так что же нам делать с Колей? — расстраивался археолог Рррр.

— Он может сесть на меня сверху, — сказал доцент Спуси и так далее, — и спустить ножки в аквариум-скафандр.

— Нет, — возразил Команьян с Кроманьяна, похожий на садовую лейку. — Зрители сзади будут сердиться. Они и без того будут на тебя сердиться за то, что ты заслоняешь им зрелище.

— Пускай смотрят сквозь меня. Я частично прозрачный, — сказала синяя лошадь.

— Не расстраивайтесь, — успокоил ученых лингвистов Коля. — У меня другие дела. Я на космодром съезжу.

— Нет, — сказал археолог Рррр, — я этого не допущу. Я отдам тебе свой билет. Моя подруга Алиса сделала бы то же самое.

— Ничего не выйдет, — сказал Команьян с Кроманьяна. — Ты забыл, что у тебя не полный билет, а четвертушка. Ты сам будешь сидеть у меня на коленях.

И чтобы ни у кого не было сомнений, что у него есть колени, доктор Команьян с Кроманьяна щелкнул костяным пальцем по костяному острому колену.

«Бедный Рррр, — подумал Коля. — Эти колени проткнут его насквозь».

— Ну, до свиданья, — сказал он. — А то вы опоздаете. При встрече все мне расскажете.

Космические гости поспешили дальше, и, пока они не скрылись из виду, Коля смотрел им вслед. Справа шел аквариум с синей лошадью, слева — садовая лейка, а посередине — котенок без хвоста. Они уже забыли о Коле и громко обсуждали проблему расшифровки восьмого главного ряда.

Космических гостей обгоняли другие болельщики. Некоторые шли пешком, иные летели над самой землей в прозрачных шарах, над головой пронеслась стая мальчишек с крыльями за спиной. Они махали этими крыльями, как стрекозы. Все они были одеты ярко и даже легкомысленно, а некоторые, несмотря на прохладный день, в одних плавках. Друг другу они совсем не удивлялись и даже космическим гостям не удивлялись, а вот на Колю смотрели с изумлением, а одна девочка, которая делала шаги по десять метров, потому что вместо туфель у нее были пружины, подпрыгнула к Коле и сказала:

— А у нас маскарад интереснее. Мы в рыцарей одевались.

— Погоди, ребенок, — сказал Коля. — Скажи мне, где найти третий автобус?

— Иди налево по бульвару, — сказала девочка. — Он у памятника Гоголю стоит.

Глава 5

Ты любишь мангодыню?

Бульвар сильно изменился за прошедшие годы. Во-первых, он стал втрое, если не впятеро шире, так что, если идешь посредине, краев не видно. Во-вторых, деревья и вообще растения изменились. Правда, осталось несколько старых деревьев, лип и кленов, но между ними росли цветущие яблони, груши и даже пальмы. Когда Коля подошел поближе, он обнаружил, что некоторые из деревьев, видно самые нежные, были окутаны тонким прозрачным пластиком, а вокруг других циркулировал теплый воздух, который поднимался из решеток, спрятанных в молодой траве. Рядом с дорожкой стояло странное дерево — будто лопух или, вернее, щавель, увеличенный в тысячу раз. Между листьями висела гроздь зеленых бананов. А на земле рядом с деревом сидела мартышка и чистила сорванный банан.

При виде такого тропического зрелища Коля вспомнил, что он голодный. Кроме стакана кефира и бутерброда с чаем, он ничего с самого утра не ел. Кроме того, он любил бананы. И он подумал: если обезьяне можно питаться плодами на Гоголевском бульваре, то человеку это тем более не запрещено.

На всякий случай Коля осмотрелся, но никого не увидел. Он подошел к банановому дереву и сказал мартышке:

— Отойди, а то укусишь.

Мартышка оскалилась, но отошла и снова принялась чистить банан.

Коля встал на цыпочки и начал отрывать банан от грозди. Банан отрывался с трудом, все дерево раскачивалось. Еле-еле Коля отодрал один плод от грозди и только хотел сесть рядом с мартышкой и очистить его, как из кустов вышел здоровый парень постарше Коли, в красных трусах, на которых были нашиты кометы, и сказал:

— Дурак! Что ты делаешь?

Если бы это был взрослый, то Коля, наверно, извинился, но перед парнем Коля извиняться не хотел.

— А что? — сказал он. — Обезьянам можно, а мне нельзя?

— Он же незрелый. И вообще кормовой, для скота выведен. Ты что, бананы любишь?

— А тебе какое дело?

— А мне никакого.

— Так и иди своей дорогой.

— Не пойду. Я селекцию провожу, а ты себя ведешь как грудной ребенок.

— А обезьяна? — спросил Коля. — Ты посмотри, сколько возле нее кожуры валяется.

— Сравнил себя с обезьяной! — сказал презрительно селекционер. — Для нее же это основная пища.

Мартышка заметила, что на нее смотрят, и на всякий случай сиганула с бананом в лапе на ветку липы.

— Пойдем, — сказал селекционер.

— Не пойду, — сказал Коля.

— Боишься, что ли?

— Я? Боюсь? Да я таких, как ты, десяток одной левой перекидаю!

— А я с тобой и связываться не буду. Мы в разных весовых категориях, — сказал селекционер. — А банан ты ешь, если хочется. Мне не жалко. Все равно уже сорвал.

— Я его для обезьяны сорвал, — соврал Коля. — У меня дома обезьяна живет, вот я и сорвал.

— А ты где живешь?

— Далеко, — сказал Коля.

— Не в Москве?

— Нет, не в Москве.

— А где?

Коля стал быстро думать и вспомнил, что его бабушка живет в Конотопе.

— В Конотопе, — сказал Коля.

— Знаю, — сказал селекционер. — Оттуда родом Милена Митина, правда?

— Правда, — согласился Коля. Надо же так: сейчас будет спрашивать про какую-то Милену Митину, а Коля даже не знает, чем она знаменита!

— Нет, — поправил сам себя селекционер. — Милена из Костромы. В Конотопе шахту к центру Земли роют.

— Роют, — сказал Коля убитым голосом.

— Странный ты какой-то, — сказал селекционер. — Тебя как зовут?

— Коля.

— А меня Джавад. Ты в чем специализируешься?

— Как так?

— Ну, кем будешь?

Коля не успел придумать ответ. Он уже понял, что всякие там старики куда менее опасны, чем свой брат школьник.

К счастью, Джавад тут же отвлекся. Они вышли на поляну, посреди которой был большой бассейн. За бассейном — поляна, усеянная цветами и небольшими кустиками. Среди цветов виднелись яркие одежды людей.

— Эй! — крикнул Джавад. — Лена, выходи, дело есть!

В центре бассейна вода забурлила, и в брызгах появилась девочка. Не вынырнула, а словно поднялась по пояс. И тут Коля понял, что девочка сидит верхом на огромной рыбе. Рыба быстро поплыла по кругу, выставив из воды гладкую блестящую спину. А когда рыба подплыла к краю бассейна, где стояли Коля с Джавадом, оказалось, что это не рыба, а дельфин. Дельфин замер у кромки воды, глядя на Колю веселым маленьким глазом, и Коля протянул ему банан.

— Не сходи с ума, — схватил его за руку Джавад. — Ты его потом будешь от поноса лечить? Разве дельфины едят бананы?

— У нас в Конотопе дельфины питаются только бананами, — сказал Коля.

Девочка, которая спрыгнула с дельфина, была помладше Коли, ей было лет десять, не больше.

— Здравствуйте, — сказала она. — Ты меня звал, Джавад?

— Слушай, Лена, — сказал Джавад, — этого парня зовут Коля. Он, наверно, с маскарада сбежал. И, по-моему, он голодный. У тебя найдется что-нибудь вкусное?

— Я не голодный, — сказал Коля.

Дельфин замер у края бассейна, высунув курносую морду. Будто подслушивал.

— В лаборатории на столе мангодыни лежат, — сказала Лена. — Их Алиса вчера сняла. Пальчики оближешь. А ты Алису не видел?

— Нет. Она хотела прийти?

— Она обещала миелофон принести. Мы с Гришкой и Машкой работаем.

Лена махнула рукой в сторону бассейна, и Коля увидел, что к дельфину подплыл второй и тоже стал слушать, о чем здесь говорят. Ясное дело — их звали Гришкой и Машкой.

— А откуда морскую воду берете? — спросил Коля, чтобы не стоять без дела.

— Синтетическая, — сказала Лена. — А разве у вас в Конотопе не такая?

— В Конотопе дельфины пресноводные, — сказал Коля.

— Ты его не слушай, — сказал Джавад. — Пошли. Я сам с удовольствием мангодыню попробую. Поразительный гибрид!

За бассейном стоял белый домик, такой же обтекаемый и почти бесформенный, как Институт времени. Коля, когда они подошли поближе, увидел, что стена вся в мелких порах, словно пенистая. Отец у Коли строитель, поэтому он всегда интересуется строительными материалами и немного в них разбирается. В прошлом году он сам собирался стать строителем, но в этом году передумал — его заинтересовал космос.

— Пенобетон? — спросил Коля у Джавада.

— Какой еще пенобетон? — удивился Джавад. — Меня твоя отсталость просто поражает! Если бы я не придерживался железного принципа не задавать лишних вопросов людям, которые не хотят на них отвечать, я бы тебя кое о чем спросил.

— Не надо, — сказал Коля. — Воздержимся от беседы, как говорят у нас в Конотопе.

Они вошли внутрь и оказались в просторной комнате, у стен которой стояли столы с приборами, а посредине — круглый стол, где на блюде лежали три плода. Плоды были размером с небольшую дыню, но не очень правильной формы и оранжевого цвета.

— Ладно, — сказал Джавад, — закусим мангодыней. Если хочешь, можешь задавать вопросы. Мне скрывать нечего.

Джавад достал нож, разрезал мангодыню. Внутри оказалась большая косточка, свободно выпавшая на блюдо.

— У обычного манго, — сказал Джавад, — косточку от мякоти трудно отделить.

— Знаю, — сказал Коля. — Пробовали. Все пальцы соком измажешь, пока справишься.

Джавад нарезал мангодыню на дольки, и они принялись за еду. Еда была исключительная. Сладкая, сочная и мягкая. Что тут было от дыни, а что от манго, Коля не разбирал. Он получал удовольствие.

— Это чья лаборатория? — спросил он.

— Школьная. А чья же еще?

— А дельфины тоже школьные?

— Тоже школьные. И обезьяны, и питон Архимед.

— А где питон?

— Там, на липе спит. Я тебе потом покажу.

— Длинный? — спросил Коля.

— Средний. Метров пять. Вот у геофизиков в группе крупный живет. Почти девять метров. И совсем не приученный. Они его на гормонах держат. Хочешь, потом сфлипаем, посмотрим?

— Нет, — сказал Коля, — некогда мне с тобой флипать. А ты что, бананами занимаешься? Делать больше нечего?

— Бананы — пища будущего, — сказал Джавад. — Только их надо обогатить. Я не верю в победу белковой синтетики. А ты?

— Я об этом не думал, — сказал Коля.

— А тебе в твоей хламиде не жарко?

— Жарко будет — сниму.

— Ты сейчас куда?

— На космодром.

— Зачем?

— Погляжу. Может, на Луну слетаю.

— На Луну сейчас не попадешь. Там фестиваль. Билетов нет. Я пытался.

— Жалко, — сказал Коля. — Ну, тогда на Марс попытаюсь.

— Туда нас, подростков, редко берут. Только с экскурсиями.

— Я все равно на космодром съезжу.

— Ты что, космодромов не видал?

— У нас в Конотопе нету.

— Сильно сомневаюсь, — сказал Джавад, — что ты правду говоришь. Ладно, поезжай. На тройку садись, у памятника Гоголю. Я тебя провожу немного.

Они прошли мимо клумб, на которых ребята, большей частью малыши, занимались прополкой и другими садовыми работами.

— Хочешь взглянуть? Наверно, в Конотопе нет, — сказал Джавад, подводя его к парню, который сидел на корточках возле небольшой грядки. — Только в прошлом году привезли с Альдебарана. Акклиматизацию проводим. Покажи ему, Аркаша.

Аркаша сказал:

— С удовольствием.

Вынул из прозрачного мешка два семечка поменьше горошины, сделал в земле углубление, сунул туда семена, потом подтянул к себе наконечник шланга и как следует семена эти полил.

— И когда мне возвращаться? — спросил Коля. — В июне?

— Погоди. Дикий ты какой-то! — сказал Джавад. — Смотри.

И тут Коля собственными глазами увидел, как из земли медленно вылезают два зеленых побега. Аркаша снова полил их, и они начали расти еще быстрее. Через минуту они были сантиметров по двадцать высотой и начали немножко ветвиться.

— Сбегай за удобрениями! — крикнул Аркаша. — Они в лаборатории лежат, на моем столе.

Сверкая голыми пятками, Джавад умчался к лаборатории. Со всех сторон сошлись другие ботаники и натуралисты. Коля увидел, что листва большого клена на краю поляны расступилась и оттуда показалась голова громадного питона, который с любопытством наблюдал за сборищем. Но никто на него не обращал внимания, так что Коля тоже сделал вид, что привык, чтобы рядышком висели питоны. Одна девочка, на вид первоклассница, пришла со странным зверем на плече. Был он как попугай, но с двумя головами. Одной головой эта птица смотрела на зеленые ростки, а другой поглядывала на питона.

Когда Джавад вернулся с пакетом удобрений, ростки поднялись уже на метр, и на их ветках появились почки. Джавад насыпал под корни удобрения, и концы корешков высунулись наружу и начали довольно хищно эти удобрения подгребать под себя. Коля даже сделал шаг в сторону. На всякий случай.

На ветках появились желтые цветочки, и к тому времени, как ростки выросли до трех метров, цветы осыпались, и из завязи стали развиваться плоды. Коля не мог оторваться от этого зрелища. Прошло еще минуты две-три, и плоды, похожие сначала на зеленые колечки, подросли и начали желтеть. Что-то они напоминали Коле, только не мог он понять что.

Вдруг один из плодов оторвался с ветки и упал на землю. Птица с двумя головами спрыгнула с плеча девочки и подхватила плод обоими клювами, но никак не могла поднять с земли, потому что головы мешали друг дружке.

Все засмеялись, а девочка, будто оправдываясь, сказала Коле:

— Вы не смейтесь. Он недавно изобретен, еще не освоился.

Остальные плоды один за другим падали на траву.

Джавад подобрал три покрупнее и протянул Коле:

— На, по дороге на Луну пригодятся.

— Они съедобные, что ли?

— Попробуй.

Коля откусил кусок от плода, и оказалось, что это самый обыкновенный бублик, не горячий, без мака, зато очень свежий.

— Ну и дела! — сказал он. — А что, на Альдебаране на всех деревьях бублики растут?

— Скажешь тоже! — удивился Аркаша, который собрал остальные бублики в корзину. — Я от альдебаранских растений только скорость роста использовал. К остальному шел через пшеницу и хлебное дерево.

Когда Коля с Джавадом отошли так, чтобы остальные их не слышали, Джавад сказал:

— Будущий гений генетики. У него мечта есть. Хорошо, когда у человека есть мечта.

— А какая?

— Выращивать завтраки для космического флота. Чтобы были запакованные, с вареной курицей, рисом и черной икрой. Ничего себе задача?

— Неплохо, — сказал Коля, жуя бублик. — А нельзя у него одно семечко попросить?

— Для тебя просить не буду, — сказал Джавад. — Не потому, что плохо отношусь, а потому, что ты скрытный. И про Конотоп наврал.

— Ну ладно, обойдемся, — сказал Коля. — За дыню спасибо.

— До свидания. Может, увидимся. Жалко, что Алису ты не дождался, она бы тебе помогла в космос слетать. У нее большие знакомства в Дальнем флоте. Она, наверно, на двадцати планетах уже побывала.

— А сколько ей лет? — спросил Коля. — Когда успела?

— Сколько и нам с тобой. Одиннадцать.

— Мне двенадцать, — сказал Коля. — Привет Алисе. Я пошел.

Глава 6

Как вырастить дом

До памятника Гоголю Коля дошел не сразу. Пришлось еще раз отвлечься.

Обходя густые заросли, Коля вышел к самому краю бульвара и увидел, как совсем рядом строят дома.

Коля не сразу догадался, в чем дело. На краю дороги, там, где кончалась трава бульвара, стоял молодой человек с большой черной бородой. Он смотрел наверх, через улицу, где возвышался недостроенный дом.

Дом был сделан из того же пористого материала, что Институт времени и школьная лаборатория. Так же, как они, он был построен неправильно. Он возвышался, словно песочный кулич, непонятно было, будут его строить выше или уже можно остановиться. Подъезд дома был полукруглый, окна разные, маленькие и большие, овальные и квадратные. Над подъездом нависал горб, и на нем росло небольшое пушистое дерево.

На верху дома, по пояс возвышаясь над стеной, стояли два человека и держали в руках кипы прутьев и гнутых палок. А человек с черной бородой смотрел на них снизу и командовал:

— Правее ставь!.. Еще правее! Да скорее, пока не затвердело!

Люди наверху втыкали в стену прутья, некоторые прямо, а некоторые под углом.

Скоро вся стена сверху была утыкана палками и прутьями.

— Все! — крикнул чернобородый. — Начинайте. Только с твоей, Вениамин, стороны поменьше затравки. Я хочу, чтобы Левочкина сторона набрала силу.

Люди на стене нагнулись, достали штуки вроде огнетушителей и распылили на стену порошок. Потом у них в руках оказались шланги, и они принялись стену поливать. Строители напоминали Коле Аркашу с его бубликовым гибридом. Коля даже ожидал увидеть, как из стены полезут зеленые веточки, но ничего подобного не случилось. Зато начала расти сама стена.

Она росла не равномерно, а как бы вытягивалась вдоль прутиков.

— Вениамин, не жалей питательного раствора! — суетился внизу бородач. — Линия получается незавершенная!

Стена постепенно заполняла промежутки между прутьями, но в тех местах, где прутья были выгнуты вперед, стена тоже выдавалась. Вениамин, рискуя упасть, наклонился и стал быстро втыкать новый ряд прутиков. И тут Коля увидел, что получается круглый балкон. Второй строитель, Лева, начал быстро отгибать прутики за спиной Вениамина, и строительное вещество послушно потекло по ним, образуя дверной проем.

— Ну и как тебе это нравится? — спросил бородач у Коли.

— Вообще-то нравится, — сказал Коля, — хотя, простите, архитектура не очень подходящая.

— Почему же так?

— Я привык, что у домов должны быть углы и прямые стены, — сказал Коля. — Ну как в старинных зданиях.

— Так это же не от хорошей жизни, — сказал бородач.

— Что не от хорошей жизни?

— Послушай, молодой человек, ты, я вижу, любишь историю, даже по городу в исторической одежде расхаживаешь.

— Я для маскарада.

— Не важно. Для маскарада мог при-григлем одеться. Или сафовые банбары нацепить. Так вот, для полноты картины я тебе скажу: из чего раньше строили дома?

— Из кирпича, из дерева, из бетона, из блоков…

— Молодец, парень! Смотри, какой образованный! Это не каждый взрослый знает.

— Еще из керамзитовых плит, из бетонных панелей, из камней, а в тропических странах из тростника, а эскимосы из снега, а индейцы и ненцы из оленьих шкур.

— Я потрясен твоей эрудицией, Дидро!

— Я не Дидро. Меня зовут Колей.

— Но Дидро тоже был энциклопедистом. Так вот, каждый строительный материал диктовал людям форму домов. Что проще построить из кирпича — кубик или шар?

— Конечно, кубик.

— А из плит, из блоков?

— Тоже кубик. А вот из бетона можно что хочешь.

— Конечно. Но это очень дорого. Люди редко когда могли позволить себе делать необычные формы из монолитного бетона. Но вот когда мы научились дома растить…

— Как так?

— Ну вот, ты меня разочаровываешь! Про старинные материалы все знаешь, а про наши забыл.

— Забыл, — сказал Коля и развел руками. — Я же историк.

— Историк должен лучше всего знать сегодняшний день, — сказал бородач нравоучительно. — Для того история и существует, чтобы объяснять, почему мы сегодня живем так, а не иначе.

— А вам сколько лет? — спросил Коля.

— Мне? Скоро будет девятнадцать. А при чем мой возраст?

— А потому, что разница между моим и вашим возрастом незначительная, — сказал Коля. — Всего семь лет.

— Но принципиальная, — ответил бородач.

— Эй, Валечка! — крикнул со стены Вениамин. — Стена затвердела! Не отвлекайся. А то мы до вечера дом не построим.

— Да, они правы, — сказал бородач. — Это строительство — моя дипломная работа. Завтра защищать проект, а я его еще не сфантазировал.

— Вы учитесь, а вам разрешают в центре города дом строить?

— А почему бы и нет? Это же мое призвание. Притом я не один строю. Я проектирую внешний облик, то есть я архитектор. Веня конструктор — он все перекрытия делает, лестницы и так далее. А Лева сантехник. Ты знаешь, что такое сантехника?

— Санузлы и ванные, — сказал Коля.

— Правильно. А еще ты забыл про мусоросборники, аннигиляторы, продовольственные доставки, почтовые трубы, телесеть и так далее и тому подобное. Так что дом построить в наши дни — дело непростое. Только наивные люди полагают, что день — это слишком много для четырехэтажного дома. Иногда, бывает, даже с двухэтажным так вымотаешься, что две недели и смотреть на коралл не хочется.

— На что?

— Да на коралл. Это, конечно, не совсем точное название, но так уж повелось. Ты про коралловые рифы читал?

— Читал.

— А видеть приходилось?

— Нет, как-то все недосуг.

— Ничего себе, ему недосуг на Тихий океан слетать! Тоже мне романтик! Я в твоем возрасте каждое воскресенье на коралловые атоллы летал.

— У каждого свои интересы, — возразил Коля.

— Извини, ты прав. Так вот, коралловые рифы, какие бы они ни были огромные, построены крошечными коралловыми полипами. Каждый полип сооружает себе известковую нору и в ней живет. А как умрет, на его норе другой строит свой домик, и так далее. То есть коралловые рифы состоят из миллиардов коралловых домов и коралловых скелетов. Только кораллы строят свои рифы миллионы лет, а люди нашли бактерию, которая трудится по принципу коралла, но растет и размножается очень быстро. Если рассыпать споры коралловой бактерии и полить их питательным раствором, начнется рост стены, шара, хижины, чего твоей душе угодно. И дом из кораллов растет в ту сторону, куда его направишь арматурой. И со временем становится все крепче. Он ведь цельный — ему ни землетрясение не страшно, ни пожар, ни мороз. А главное — ему можно придавать какую угодно форму. С тех пор как коралл появился в строительстве, все изменилось. Теперь архитектор стал настоящим художником. Мы строим дома, как художники пишут картины. Не понравился дом — его обливают растворителем, а потом пыль выметают. Но признайся, ты все и без меня знаешь?

— Знаю, да не все, — сказал Коля. — А можно мне там, наверху, поработать?

— Иди, почему же нет. Веня, возьми себе помощника!

Коля вошел в недостроенный дом. Внутри почти все было готово. Только различные отверстия в стенах говорили о том, что потом и их используют, чтобы людям удобно было жить.

Коля поднялся по лестнице на второй этаж, а потом по движущимся пластиковым лесам на самый верх. Веня дал ему пучок прутьев, и бородач Валечка крикнул снизу, командуя всеми тремя строителями:

— Веня, гни прутья на себя! Лева, скорее, ты отстаешь! Коля, ты забыл, что мы дом строим, а не клумбу!

Когда кончили возводить третий этаж, Коля сдал оставшиеся прутья Вене, попрощался, и студенты сказали, что он им очень помог. Коле хотелось взять с собой немножко коралловой пыли, но у него не было банки для питательного раствора, а без него затравка все равно что простой песок.

— Иди в строители после школы, — сказал Валечка. — Невероятный простор для фантазии и полная свобода творчества.

— Спасибо, — сказал Коля, — я подумаю.

Глава 7

Автобус никуда не идет

Было почти двенадцать, когда Коля дошел до памятника Гоголю. Правда, памятник был не тот, что раньше стоял на этом месте. Памятник в конце Гоголевского бульвара был старый, который раньше стоял на другом конце площади. Отец говорил как-то Коле, что Арбатская площадь — единственное место в мире, где есть две статуи одному и тому же писателю: одна на бульваре, другая у дома, где Гоголь жил. Видно, за сто лет они поменялись местами, решил Коля.

Перед памятником была Арбатская площадь, только Коля ее бы никогда не узнал. Даже вместо ресторана «Прага» — колоссальный параллелепипед из бетона, а не из коралла. Наверно, его построили довольно давно. За ним виднелись верхушки небоскребов на проспекте. Это было знакомо. А справа из-за пальмовой рощи выглядывал пышный дом, весь в ракушках. Но он был не коралловый, просто старый, такая когда-то была мода, и построил его себе прогрессивный богач Морозов еще до революции.

Автобус Коля увидел сразу. Посреди площади, выложенной разноцветными плитками, было возвышение. Около него как раз стояли три автобуса. Коля догадался, что это автобусы, так как над каждым висел ни к чему не прикрепленный шар с надписью: «Автобус 1», «Автобус 2», «Автобус 3».

Все три автобуса только что подъехали. Из них выходили пассажиры, а другие входили. Некоторые поднимались из-под земли, наверно из метро, другие подлетали на крыльях и складывали их, подходя к двери, третьи вылезали из пузырей, и пустые пузыри сами отлетали прочь, уступая место новым.

Коля испугался, что автобус уйдет, и припустил через площадь. Он привык бегать за автобусами и трамваями, потому что ненавидел тратить время, ждать на остановке.

Он бежал и думал о том, что делать, если надо платить за билет, а он даже не знает, какие будут деньги. Одна надежда, что через сто лет не будут брать деньги за проезд в автобусах.

Бежал он быстро, но так как здесь никто через площадь напрямик не бегал, чуть не случилась катастрофа. Пузыри и другие машины тормозили, взлетали вверх, увертывались. Одни — чтобы не налететь на Колю, другие — чтобы не налететь на тех, кто не хотел налететь на Колю. Коля краем глаза увидел, что творится, и припустил еще скорее. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы какой-то мужчина не снизился на крыльях к самой земле, не выхватил бы Колю из центра суматохи и не поднял в воздух.

— Ты куда, сумасшедший ребенок? — спросил он довольно невежливо. — Зачем погибать таким молодым и губить окружающих?

— Отпустите! — кричал Коля, который болтался в воздухе в двух метрах от мостовой. — Я спешу на автобус. Он же сейчас уйдет!

Конечно, если бы у Коли было время, он придумал бы версию получше. Но когда очень спешишь, приходится говорить правду.

— А он еще шутит! — сказал возмущенно мужчина с крыльями.

Но все-таки перенес Колю по воздуху на возвышение у автобусов и отпустил. Коля чуть не упал, отшиб подошвы о землю.

— Я же мог расшибиться! — сказал он мужчине, который висел в воздухе над ним, помахивая крыльями, похожими на стрекозиные.

— Не думал, что на Земле такие нежные дети, — сказал мужчина.

И только тут Коля разобрал, что мужчина одет в темно-синий облегающий комбинезон, на груди у него вышит золотом Сатурн с кольцом, а на рукаве — четыре звезды.

Наверно, это будущий милиционер, испугался Коля. Сейчас он спросит, где Коля живет…

Но мужчина оказался не милиционером.

— Не сердитесь, космонавт, — раздался знакомый голос, и Коля увидел, что на краю мостовой стоит, держа одноколесный велосипед, Колин ровесник, старик Павел. — Я знаю этого мальчика. Он просто немного рассеянный, потому что готовится к маскараду.

— На него нельзя не сердиться, — сказал космонавт, — потому что он бежал, не думая о других. А это уж самое последнее дело. Куда ты торопишься?

— На космодром, — сказал Коля. — Космические путешествия — моя мечта.

— Таким легкомысленным в космосе не место, — сказал космонавт.

— Я исправлюсь, — пообещал Коля. — Приложу все усилия.

— Он исправится, — поддержал Колю старик Павел.

— Тогда и встретимся, — сказал космонавт.

— Нет! — крикнул Коля. — Подождите минутку, не улетайте! Дайте мне свой автограф.

Коля полез в карманы, но карманы были совершенно пусты. Только в одном — две копейки, а в другом — ластик.

— Не ищи, — засмеялся космонавт. — Держи на память.

Он снял с рукава золотую звездочку, кинул ее Коле и взмыл в воздух.

— Спасибо! — крикнул Коля вслед.

— Знаешь, — сказал старик Павел, — я тебе завидую: сам капитан Дальнего космоса, капитан «Пегаса» Полосков подарил тебе звезду. А знаешь ли ты, что это за звезда?

— Нет, — сказал Коля.

— Каждая звезда означает экспедицию. Когда я был мальчиком, я об этом и мечтать не мог.

— В наши времена тоже были космонавты.

— Но не было звездных экспедиций.

— Мы этим делом займемся, — сказал Коля и прикрепил звездочку себе на рукав.

Старик Павел помахал Коле рукой, оттолкнулся ногой и закрутил педали своей неустойчивой машины.

Коля думал, что автобус давно ушел, но, к счастью, он еще дожидался его. Автобус был обтекаемый, сверкающий, но без окон, и поэтому Коля понял, что он очень скоростной.

Над входом была надпись: «Проспект Мира».

Коля решил: будь что будет, и вошел внутрь вслед за пожилой, спортивного вида загорелой женщиной в желтом хитоне, как у греческих богинь. Он предполагал повторять в точности ее движения, тогда не попадешь впросак.

Внутри автобуса было светло, но сесть некуда. Все шли вперед. Коля пристроился за женщиной и зашагал за ней следом. Они прошли половину автобуса, и Коля увидел впереди занавеску. А над ней надпись: «Выход. Проспект Мира». Женщина вошла в занавеску и исчезла. Коля подождал секунду, сделал то же самое и увидел, что женщина уже спускается в другую дверь, которая ведет наружу.

Коля оказался на другой площади, перед незнакомым садом. Женщина спустилась на эскалатор, который вел вниз. Из двери автобуса выходили уже новые пассажиры. Коля ничего не понял, поэтому подошел к девушке в белом комбинезоне с большой розой, вышитой на плече, и спросил:

— Скажите, пожалуйста, это какая остановка?

— Остановка?

— Ну, как называется это место?

— Проспект Мира. Разве ты не видишь?

— Спасибо, — сказал Коля и все равно ничего не понял.

Он вернулся к автобусу и прочитал надпись над дверью: «Вход. До Арбатской площади».

Что же получается? Значит, автобус никуда и не ездит? Ты входишь на одной остановке и выходишь на другой? А кто же тебя везет?

Тогда Коля подошел к соседнему автобусу. Над его задней дверью была надпись: «Вход. До Новодевичьего монастыря». Ага, вот теперь проверить нетрудно. Новодевичий монастырь Коля знает. Он уже спокойно вошел в автобус, прошел через салон, сквозь занавеску, и вышел. Он стоял на берегу Москвы-реки, а совсем рядом поднимались розовые стены Новодевичьего монастыря, из-за них выглядывали купола собора и колокольня. Коля вернулся на проспект Мира. Что ж, удобный городской транспорт. В каком-то фантастическом романе Коля читал про нуль-транспортировку. Там космический корабль прыгает через пространство. Наверно, здесь то же самое. При случае надо будет уточнить.

Глава 8

Чемпион по мороженому

Теперь следовало флипнуть до космодрома. Так сказал археолог Рррр.

Коля никогда сам не флипал и не видел, чтобы флипали другие. Так что он стал в сторонке и решил наблюдать.

Некоторые люди шли пешком, другие садились в прозрачные шары, один человек подошел к ряду столбиков и что-то с одного из них взял. Коля решил взглянуть на эти столбики. Всегда интересно посмотреть, что где дают.

Столбики были разных цветов. На белом было написано «Мороженое», на желтом — «Лимонад», на зеленом — «Яблоки», на синем — «Бутерброды», на коричневом — «Квас». А всего столбиков было штук тридцать, и Коля не стал исследовать их до конца, чтобы не подумали, что он их раньше не видел. Мимо проходил человек, приложил палец к клавише поверх столбика, и выскочил стакан с лимонадом. Человек выпил лимонад, стакан поставил на место, и он провалился внутрь. Все ясно, сказал про себя Коля и пошел к белому столбику. Мороженое оказалось шоколадное, не очень сладкое, но есть можно. Потом Коля отошел к желтому столбику и запил мороженое лимонадом. Потом попробовал бутерброд. Бутерброд был с сыром и маслом. Такое дело надо было запить. Запил Коля бутерброд квасом и тут различил надпись на оранжевом столбике: «Бананы». Пускай будет банан. Коля съел банан, а шкурку положил на место, и она провалилась в столбик. Такая жизнь Коле нравилась, и поэтому он вернулся к мороженому. Первый раз он нажимал самую левую клавишу, теперь нажал следующую. Правильно. Мороженое было яблочное. Оно елось куда медленнее, чем первое, и, чтобы передохнуть, Коля подошел к стоянке, где люди садились в прозрачные пузыри, поглядеть, что они там делают.

Когда человек подходил к пузырю, открывался круглый люк. Человек садился в кресло, люк затягивался прозрачной пленкой, и пассажир нажимал на одну из кнопок. И сразу пузырь чуть-чуть приподнимался над землей и улетал.

Удивительно было и другое: стоило пузырю с пассажиром покинуть стоянку, как на его место подлетал пустой пузырь и опускался на землю.

Коля подошел к пустому пузырю, но входить не стал, а заглянул внутрь, не написано ли чего-нибудь на кнопках. Перед креслом оказалась наклонная панель, утыканная несколькими рядами кнопок. Под каждой подпись — правда, мелкими буквами, снаружи не разобрать.

Может, так здесь и флипают, решил Коля. Но, перед тем как отправиться в путешествие, надо было узнать, какое мороженое дают, если нажать третью клавишу. Он вернулся к столбику и нажал. Получилось клубничное мороженое, очень вкусное, пожалуй вкусней, чем яблочное. Правда, есть его было нелегко, и пришлось запить его еще одним стаканом лимонада. Коле захотелось присесть и немного поспать — он вдруг понял, что устал. Ведь почти час на строительстве проработал, не считая других дел и хождения. Коля поехал бы дальше, но на столбике оставалась одна неиспробованная клавиша. А вдруг там какое-то особенное мороженое, которого в наши дни еще не изобрели?

С громадным трудом Коля доел клубничное мороженое. Не подумайте, что Коля был слабеньким. В обычных условиях он отлично мог бы съесть и десять порций, но ведь он спешил, к тому же устал, наконец, все время запивал и заедал мороженое другими продуктами.

— Последнее, и все, — сказал он вслух; проглотил остаток клубничного и направился к столбику-автомату.

Но только он протянул руку к четвертой клавише, как из столбика раздался голос:

— Одумайся! Ты собираешься съесть четвертую порцию, а при температуре воздуха только плюс пятнадцать градусов это может плохо сказаться на твоем юном здоровье.

— Вот те раз! — ответил Коля столбику, ничуть не удивившись, потому что он уже устал удивляться. Наверно, в столбике был электронный глаз. — Я бы мог десять порций съесть. Даже в мороз.

Сказав так, Коля нажал на четвертую клавишу, но мороженого не получил.

— Вот это безобразие! — сказал Коля.

— Что случилось? — спросил худой мужчина в длинных, до колен трусиках фиолетового цвета и в золотой накидке. — Кто тебя обидел?

— Вот, — сказал Коля. — Отказывается мне мороженое давать.

— Это унизительно, — согласился разноцветный мужчина. — А сколько ты съел уже порций?

— Только три, — сказал Коля.

— В мое время, — сказал мужчина, — мы переходили от автомата к автомату и брали не больше двух порций с каждого. Правда, с прошлого года по просьбе детской поликлиники все автоматы мороженого соединены между собой общим запоминающим устройством. И каждый автомат знает, сколько ты сегодня съел мороженого.

— Что же делать? — спросил Коля. — Неужели мы унизимся перед автоматом?

— Ни в коем случае, — сказал чужой мужчина. — Я, как председатель районной лиги возвращения к естественной жизни, полностью на твоей стороне.

С этими словами мужчина подошел к автомату и нажал на клавишу. Выскочило шоколадное мороженое.

— Эх, — сказал Коля, — я сегодня его уже ел!

— А какое тебе нужно? — спросил худой мужчина, протягивая Коле шоколадное.

— Я еще не нажимал самую правую клавишу.

Мужчина нажал правую клавишу и передал стаканчик Коле.

— А какое мне самому взять? — спросил он.

— Рекомендую шоколадное, — сказал Коля.

— Не выношу шоколадное, — сказал мужчина и нажал себе яблочное.

Коля подумал, что шоколадное ему совсем не хочется, но нельзя было показаться слабаком перед чужим человеком.

Они стояли посреди площади, светило солнце, они ели мороженое. Коля начал с шоколадного, потому что боялся, что на закуску ему его не одолеть. Мороженое было уже невкусным. Мужчине хорошо — он-то только первое ест.

— Ты принципиально ходишь в старинной одежде? — спросил он Колю.

— Нет, для маскарада, — сказал Коля.

— Жалко. Я думал, что мы с тобой союзники. Ты видишь, что я одет так, как одевались пятьдесят лет назад?

— Да.

— И знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я считаю, что необходимо ограничить господство машин. Они лишают нас индивидуальности и воспитывают из молодого поколения хлюпиков, привыкших жить на всем готовеньком. Я почему тебе помог? Потому что в тебе есть качества настоящего мужчины. Теперешние мальчишки едят не больше двух порций мороженого зараз. Слушаются машину. А ты взбунтовался.

Конечно, Коле приятно было слушать комплименты, но доесть шоколадное мороженое было уже невозможно. У Коли была одна мечта — чтобы борец против машин отвернулся и можно было недоеденный стаканчик поставить на место. Но тот и не думал уходить. Он смаковал свое мороженое и продолжал:

— В славные древние времена начала двадцать первого века люди не флипали, не спали на гравитационных матрацах и возводили дома из твердого камня. Вы не представляете, какие у них были сильные мышцы! А в двадцатом веке? Богатыри! Все своими руками! Нет, поистине мир клонится к упадку, медленно, но верно. Скажи, нужна ли тебе, молодой человек, антигравитация? Подарок с Альдебарана. Это же излишняя роскошь.

— Не знаю, — сказал Коля. — Не разбираюсь я в этом. Но вообще-то мне нравится. Только вот дома кривые. Хотя к этому можно привыкнуть. Мы сегодня один дом построили, в принципе интересная работа.

— Кривые! Вот истина, произнесенная ребенком! Где ты, строгость и стройность линий прошлого? Где вы, простые и благородные сборно-панельные дома?

— Электрон Степанович! — воскликнула девушка в белом комбинезоне с вышитой на груди розой, которую Коля уже видел в автобусе. — Я вас повсюду ищу! А вы речь говорите!

— Что случилось? — спросил фиолетовый с золотом Электрон. — Что-нибудь в виварии?

— Гравиэкран полетел! Спунсы терпят жуткие перегрузки! Вы единственный человек, который может срочно починить инопланетную технику.

— Спунсы! Это ужасно. Бегу. В следующий раз, мальчик, когда захочешь мороженого, беги прямо ко мне, в Космозо, спроси мастера по новой технике Электрона Степановича, и мы с тобой всласть полакомимся.

— Флипнем? — спросила девушка, указывая на пузыри.

— Ты же знаешь, Генриетта, что я не выношу современной техники, — сказал Электрон и из большой сумки, висевшей через плечо, достал прозрачный пакет, вытащил из него сложенные стрекозиные крылья и, расправив, прикрепил к плечам. — Мы по старинке, — сказал он Коле. — Медленнее, но надежнее. — И быстро взмыл в воздух.

Тут Коля понял, что шоколадное мороженое он между делом одолел. Остался последний стаканчик. Коля не был бы исследователем, если бы его не попробовал. Он, правда, надеялся, что мороженое окажется невкусным. Как назло, мороженое было ананасно-мятное. От такого отказываться грех.

Вот и получилось, что, когда Коля добрался до пузыря, чтобы флипнуть до космодрома, он чувствовал себя тяжелым, как удав, который проглотил поросенка. Он опустился в кресло и, с трудом держа глаза открытыми, поглядел на пульт с кнопками. Все правильно. Под каждой написана улица или место: «Университет», «Красная площадь», «Сокольники» и так далее. Некоторые надписи ничего Коле не говорили: «Первый Костул», «Сад Они», «Сидоровский уровень». А вот то, что нужно. Даже больше, чем нужно: «Космодром-1», «Космодром-2», «Космодром-сортировочная» и даже «Космодром-учебный». Попробуем «Космодром-1», решил Коля. Он нажал на кнопку, и его пузырь не хуже других приподнялся над землей, быстро набрал скорость и понесся над улицей в потоке таких же пузырей. Коля понял, что движение подчиняется строгим правилам: пузыри друг дружке не мешали, на перекрестках те, что летели вдоль главной улицы, поднимались повыше и, словно по невидимому мосту, пролетали над теми, что подлетали сбоку. Некоторые из пузырей реяли высоко в небе, как детские воздушные шарики, а среди них иногда мелькали стрекозы — люди с крыльями. А еще выше проносились большие корабли, диски, кольца, шары…

Глава 9

Флипнем до космодрома

Сидеть было удобно, мягко, и Коля чуть было не заснул. Вернее, он даже заснул, но не заметил этого, только заметил, что проснулся. Так бывает на первом уроке: сидишь, пишешь, думаешь, борешься со сном, а потом вдруг проснешься и видишь, что твоя рука соскользнула со строчки и написала невообразимые каракули.

Наверно, Коля проспал всего минуту или две, но испугался, когда понял, что случилось. Мало ли что могло произойти! Автоматика автоматикой, а ведь, к примеру, Электрон Степанович не очень ей доверяет. Что, если какой-нибудь пузырь потеряет управление? Скорость-то километров сто.

Сверху быстро спускался большой пузырь. Он пристроился рядом, и Коля увидел, как его пассажир снял руки с приборной панели и откинулся в кресле. Ага, подумал Коля, у пузыря должно быть ручное управление. Ведь если нужно подъехать к какому-нибудь дому, как тогда?

Коля был прав. Под кнопками были рычажки, над которыми общая надпись: «Ручное управление».

«Ну ладно, — решил Коля, — пока мы этим пользоваться не будем. Времени мало». Он поглядел на часы над пультом. Уже второй час. С ума сойти, как в будущем быстро идет время! Наверно, на Луну уже не слетать — к вечеру надо быть дома. Если отец с матерью вернутся, а его нет, такая начнется паника, что лучше совсем домой не возвращаться. Есть минусы в том, что ты единственный ребенок. Было бы в семье пятеро, никто бы не волновался — одним больше, одним меньше…

Коля рассудил разумно, что не следует трогать ручное управление. Но рассуждения полезны тогда, когда им следуют. А Коля не всегда слушался собственных рассуждений. Прошло две минуты, и он подумал: «Если я переключу пузырь на ручное управление, то смогу подняться и посмотреть на Москву сверху. Я поднимусь не очень высоко, а если что-нибудь случится, то снова переключусь на автоматику. Техника здесь несложная, иначе бы не разрешали любому и всякому залезать в пузыри. Ведь в них и старушки летают, и даже маленькие дети».

Это уже было рискованное рассуждение. Но поставьте себя на место Коли. Вы несетесь в новом виде транспорта, а у этого транспорта есть всякие возможности. Неужели вы откажетесь их испытать? Если откажетесь, то в вас нет научной жилки. А в Коле она была.

В общем, он решил, что если дальше ехать как все — совсем заснешь. Чтобы не заснуть, надо заняться делом.

Он переключил рычажок на ручное управление и осторожно повел вверх другой, с надписью «Подъем». Очень осторожно. Так что пузырь лишь на несколько метров поднялся над землей и чуть не столкнулся с другим, который несся во встречном потоке. Нет, так не пойдет. Делать так делать! И Коля повернул рычаг почти до отказа.

Конечно, он раньше не летал на пузырях и не знал, как быстро они слушаются приказов. Пузырь помчался в небо, к самому солнцу, с такой скоростью, что земля провалилась вниз и заложило уши. Коля растерялся и потянул рычаг вниз. Пузырь замер. Он даже немного сплющился от того, как с ним жестоко обращался пассажир. Вдруг из пульта послышался голос, похожий на голос автомата мороженого:

— Пассажир, вы нарушаете правила управления. Если не прекратите издеваться над летательным флипом, мы принудительно переведем его на автоматику.

— Извините, — сказал Коля. — Я больше не буду.

Пузырь все пад

Постъядерный мир «Гостьи из будущего»: dubikvit — LiveJournal

? LiveJournal

• Main
• Ratings
• Interesting
• iOS & Android
• Disable ads

Login

• Login
• CREATE BLOG Join
• English (en)
  • English (en)
  • Русский (ru)
  • Українська (uk)
  • Français (fr)
  • Português (pt)
  • español (es)
  • Deutsch (de)
  • Italiano (it)
  • Беларуская (be)

Сравнение фильма «Гостья из будущего» с книгой «Сто лет тому вперёд» (75 фото)

Фантастический советский фильм «Гостья из будущего» был снят по мотивам повести «Сто лет тому вперёд», в связи с этим предлагаем найти сходства и различия между кинолентой и произведением.

«Гостья из будущего» и «Сто лет тому вперёд». В первом случае движение из будущего, во втором в будущее.

Фамилия главного героя Коли. В фильме Коля Герасимов, а в книге – Наумов.
Кстати, в книге читатель узнаёт, какой из трёх Коль был в будущем, только вместе с Алисой. Понятно, что в фильме это сделать практически невозможно и мы изначально информированы, какой именно Коля был в будущем

Станция с машиной времени

В фильме она находится в подвале заброшенного дома. Дежурного на станции нет. Коля находит машину, следуя за Полиной, исследователем из будущего.
В книге она находится в квартире Колиного соседа, Николая Николаевича. Станция обслуживается постоянным дежурным, с которым Коля знаком.

В фильме машина времени обнаруживается в результате слежки, инициатором которой был Фима.

В книге Фима никак не участвует в её обнаружении (разве что косвенно: Коля проникает в квартиру Николая Николаевича, чтобы снять мерки с фрегата по просьбе Фимы).

Дата отправления в будущее

В фильме это 13 апреля 1984 года. Указания на день недели отсутствуют; логично, однако, предположить, что это не воскресенье, поскольку вряд ли Коля стал бы надевать школьную форму и пионерский галстук, чтобы сходить за кефиром.
В книге это апрельское воскресенье 1976 года. Точная дата не указана.

Дата прибытия в будущее

В фильме — апрель 2084 года, воскресенье. Точная дата не упоминается. Таким образом, интервал перемещения составил ровно 100 лет
В книге — 11 апреля 2082 года. Интервал перемещения составил 106 лет.

Родители Коли

В фильме фигурирует только Колина мать, Инна Кирилловна; однако, слова Коли «Скоро мои приезжают, а я обещал» и «А как же мои?» можно рассматривать как косвенное указание на существование отца.
В книге они иногда упоминаются в тексте, однако, они никогда не выходят на передний план, не произносят никаких слов. Имена неизвестны.

Место учебы Коли

В фильме 6-й «В» класс 20-й московской школы. О профиле школы Коля не упоминает.

В книге 6-й «Б» класс 26-й московской школы. По словам Коли, школа английская.

Колин дом

В фильме здание советской постройки, находится в Богословском переулке.
В книге Дореволюционной постройки, располагается в переулке Сивцев Вражек (в этом переулке в 40-х годах жил Кир Булычев).

Кефир

В «Гостье из Будущего» Коля путешествует в будущее с пустыми бутылками и покупает кефир лишь по возвращении в свое время.

Купленным кефиром Коля угощает Фиму, причем тот выражает свое неудовольствие, предпочитая кефиру молоко. По словам Коли, он думал о кефире даже на космодроме.

К кефиру в нашем времени пристрастился Весельчак У.
В книге Коля покупает кефир до перемещения в будущее, утром же выпивает один стакан. Кефиром питается дедушка Павел. По словам Фимы, кефир входит в его диету

Машина времени

В фильме довольно современная установка из пластика.

В книге Похожа на будку телефона-автомата, но покрупнее.

Кнопки на машине времени

В фильме
Ряд небольших кнопок (7 белых, между которыми – 3 красных с цифрами 1,2 и 3) и индикаторы с надписями Исходная станция, Конечная станция и Переброска закончена. Машина включается при помощи кнопки «Пуск». Функция встроенного «Кубика Рубика» неизвестна.

Радует что выглядела не таким образом (а может это опытный образец из более раннего времени).

В книге
Два ряда кнопок, ряд переключателей и ряд циферблатов. Под кнопками стоят номера и непонятные значки; под двумя кнопками есть надписи. В 1976 г.: Промежуточная станция и Конечная станция. Машина включается при помощи переключателя, имеющего две позиции: «Вкл.» и «Выкл.». После выбора станции необходимо повернуть переключатель «Пуск».

Институт времени

Футуристическое здание из стекла и пластика (подвешенное на тросике перед камерой)))

«Дом был высокий, этажей в двадцать. Но окон в нем было мало. И мало углов. Как будто кто-то взял напильник и обстругал дом. Он был переливчатого, перламутрового цвета. В некоторых местах строитель забыл сгладить выемки и выпуклости, но потом Коля догадался, что это сделано нарочно. В выемках были балконы, а выпуклости были затянуты стеклом, словно стрекозиные глаза».

Робот-уборщик в Институте времени

В фильме биоробот Вертер, «гуманный» и «романтично настроенный», обладающий вполне человеческим обликом. Предпочитает использовать традиционные орудия труда: метелку, косу, гусиное перо. Помимо хозяйственной деятельности, выполняет учетно-административную работу в Институте.

В книге «…странное существо, то ли рыцарь-лилипут, то ли пылесос на ножках. Головы у уродца не было, зато многочисленные ручки прижимали к бокам и спине листочки, сор, а круглые щетки выскакивали из-под карлика и, вертясь, обмахивали перила и ступеньки, а мусор загоняли в блестящий мешок, прикрепленный сзади».

Дедушка Павел

В «Гостье из будущего» это Павел Полосков, отец Федора Полоскова, капитана космолета «Витязь». Ему 132 года (т.е. он приблизительно на двадцать лет старше Коли, 1951 или 1952 г. рождения), одет он в элегантную тройку (в т.ч. и в «пиджачок») и пользуется тростью. Учился дедушка Павел в 59-й школе, на Староконюшенном (в этой школе учился Кир Булычев)

В книге фамилия дедушки Павла не известна, в родстве с капитаном Полосковым он не состоит, ему почти 117 лет (т.е. он на год-два младше Коли, родился 12 апреля 1965 г.), он ездит на одноколесном велосипеде, «одет, как акробат: в зеленое облегающее трико и красные мягкие тапочки». Работает он в метеорологическом управлении, таскает облака. Павел окончил 123 английскую школу, на Проспекте Мира.

Встреча с инопланетянами

Коля встречает гуманоидов с Альфа-Центавры, интересующихся Музеем Пушкина.

Коля встречается с представителями негуманоидных цивилизаций, лингвистами по специальности. Разговор идет о футболе.

Другие встречи

Коля встречается с девочкой во флипе.

Со школьниками на космодроме.

С Электроном.

Знакомится с профессором Селезневым.

Коля встречается с девочкой с пружинами вместо туфель, с юными биологами, строителями домов, капитаном Полосковым, Электроном, школьниками на космодроме, Миленой Митиной.

Космические пираты

Крыс и Весельчак У прибыли на Землю специально за миелофоном. Оба пирата умеют перевоплощаться. Они агрессивны, нападают на сотрудников космопорта и принимают их облик.

Крыс и Весельчак У прибыли на Землю транзитом, намереваясь попасть на Плутон. О миелофоне они узнают случайно. Принимать различные формы умеет только Крыс, используя для этого гипноз. Пираты-«зайцы» терпят фиаско при попытке улететь с Земли; их обнаруживают и с позором выпроваживают с космодрома.

В нашем времени Крыс предпочитает носить облик Наполеона.

Зоопарк для космических животных.

В фильме Космозоо – в книге Космозо

Встреча с пиратами в Космозоо.
В фильме пираты летят в Космозоо, чтобы похитить миелофон у Алисы. Коля гонится за ними, чтобы им помешать.
В книге пираты попадают в Космозо без определенной цели, а Коля и вовсе случайно

Общение Коли с пиратами

В фильме Коля разговаривает с пиратами, принявшими облик Электрона Ивановича и козла Наполеона. Он знает о способности пиратов к перевоплощению.
В книге Коля напрямую не общается с пиратами в будущем и не знает о способности Крыса принимать чужой облик

Алиса, возраст, внешний вид

В фильме о возрасте Алисы ничего не известно. В своем времени она учится в шестом классе.
Вот как её описал Фима Королёв: «Она маленькая, волосы короткие, глаза – во! – и смотрит не по нашему»

Не в восторге от неё оказался и школьный учитель физкультуры: «Да… Честно скажу, впечатления не производишь»

В книге даётся такое описание Алисы: «…на вид Алиса была самая обыкновенная девочка, лет двенадцати, волосы у нее были светлые, коротко подстриженные, глаза голубые, ноги длинные, все как у людей, даже немного загорелая». Ей 11 лет.

Алиса в Космозоо

В фильме Алиса ставит эксперимент по чтению мыслей Сени – животного, на вид не отличающегося от крокодила. Сеня плавает в пруду и думать не хочет. Похоже, Сеня в «ГиБ» объединяет в себе двух персонажей «СЛТВ» – Бронтю и пустотел. Алиса одета в красное платье.

В книге Алиса ставит эксперимент по чтению мыслей пустотела – животного? растения?, внешне напоминающего обрубок бетонной трубы. Пустотел думать не хочет. Затем Алиса играет с динозавром Бронтей, плавающим в пруду. Алиса одета в красный комбинезон.

Похищение миелофона

Чтобы украсть миелофон, пираты прибегают к хитрости, перевоплощаясь и отвлекая внимание Алисы. Коля пытается предупредить Алису, но опаздывает.

Коле удается предотвратить попытку пиратов напасть на Алису с целью похищения миелофона. Пираты крадут миелофон, пока Алиса катается на Бронте, оставив аппарат на берегу.

Информация о Коле

Коля сам рассказывает Электрону Ивановичу о том, что он прибыл из XX века, где учится в 20-й школе, в 6 «В» классе. Алисе эти данные передает козел Наполеон.

Коля никому в будущем не говорит о том, что прибыл из XX века. Он оставляет надпись на скамейке: «Коля, 6-й класс «Б», 26-я школа». Алиса узнает об этом от роботов-уборщиков.

Перемещение в прошлое
В фильме первым возвращается в свое время Коля. Алиса перемещается в прошлое вслед за пиратами.
В книге первым возвращается в свое время Коля. Пираты перемещаются в прошлое вслед за Алисой.

ДТП с троллейбусом

Хотя кадры фильма убеждают, скорее, в том, что Алиса успела-таки перебежать дорогу, следует заметить, что по версии ГиБ, во всяком случае, не Алиса натолкнулась на троллейбус, а троллейбус натолкнулся на Алису.

В книге Алиса перебегала улицу и натолкнулась на троллейбус. Ушибла себе голову, получилось сотрясение мозга
— Как грохнулась головой о троллейбус — хорошо еще, что не попала под него.
— Лоб у тебя крепкий.
— Ты не представляешь, как больно было.
— Представляю. Мне аппендицит под местным наркозом вырезали. Это похуже, чем по троллейбусам головой стучать.

Коля рассказывает Фиме о путешествии в будущее

В фильме Коля рассказывает Фиме сразу же по возвращении из будущего. Таким образом, встретив Алису в первый раз, Фима догадывается, что она из будущего.

В книге Коля рассказывает обо всем Фиме только после того, как Алиса появилась в школе

Юля Грибкова

В фильме неизвестно, с каким диагнозом Юлька лежит в больнице. Намек на заболевания внутренних органов можно усмотреть лишь в вопросе Алика Борисовича «Как живете, как животик?» Правда, физическую активность Юльки вряд ли можно приписать человеку, несколько дней назад перенесшему полостную операцию.
В книге Юлька перенесла аппендицит, находится в больнице на послеоперационном лечении.

Признание Юльке

В «Гостье» Алиса рассказывает Юле о том, что она из будущего, до визита пиратов.

В книге Алиса открывает всё Юле только после ночной истории с выпиской.

Эпизод с выпиской

Алиса делает вид, будто узнала «папочку»; Юлька ничего не предпринимает.

Алиса отчаянно сопротивляется Весельчаку, Юлька приходит на помощь.
» — Где моя доченька? — сказал толстяк тонким голосом. — Где мое сокровище? — И он, широко раскрыв толстые ручищи, пошел прямо к Алисе. — Идем, идем домой, в семью, к папе и маме, — говорил толстяк, надвигаясь на Алису, как паровоз.
— Нет! — закричала вдруг Алиса. — Не смейте подходить ко мне! — Она сидела в кровати, прижавшись спиной к стене и закрывшись одеялом до самого подбородка. — Не смейте! Вы никакой мне не отец! Я вас где-то видела, но вы мне не отец!».

Побег из больницы

Алиса убегает из больницы вместе с Юлькой сразу же после ночного визита пиратов, на рассвете. По пути они встречают Фиму Королева.

Алиса совершает побег одна, после выписки Юли и после второго визита пиратов, во второй половине дня. По пути она встречает Фиму Королева и Колю Сулиму.

Использование миелофона

Для использования миелофона не требуется наушник; при этом слышать мысли может только пользователь, но не окружающие. Настройка производится поворотом кристалла.
Коля и Фима не используют миелофон. Кроме Алисы, миелофон. использует только Коля Сулима, в ее присутствии. Алиса ничего не имеет против. Дает ли Алиса послушать еще кому-то – неизвестно.

Мысли прослушиваются через наушник с проводком. Настройка производится при помощи колесика внутри сумки с прибором.
И Коля, и Фима сами пользуются миелофоном. В ответ на просьбу Фимы Алиса отвечает, что никому не даст миелофон, однако потом дает послушать всем; только Коля Сулима отказывается.

Шахматы

В шахматы играет сам с собой Вертер.

В шахматы играют девочки на уроке английского; с шахматами приходит на урок Коля Сулима.

Отснятый эпизод с сеансом одновременной игры не был включен в фильм

В книге В шахматы хорошо играет Коля Сулима, он изучает учебник шахматных дебютов, по предсказанию Алисы, он станет чемпионом мира; в школе устраивается сеанс одновременной игры с гроссмейстером; Боря Мессерер дарит Алисе ее портрет в шахматной короне.

Физкультурник

В фильме Эдуард Александрович, высокий сухощавый молодой человек. Прозвище «Илья Муромец», дважды упоминающееся в фильме и отсутствующее в книге — скорее, ироничное.

В книге Эдуард Петрович.
«Вообще-то он был борец, тяжеловес, а как бросил спорт, растолстел, облысел и совсем не был похож на спортсмена. Хотя все знали, что он удивительно сильный».
Из-за солидной комплекции физкультурника Алиса с Юлей путают его с Весельчаком, когда он с Мартой пытается их догнать.

«Подвиги «Алисы в школе

В фильме: Английский язык,

прыжки в длину;

прыжки в высоту (после уроков, по заказу Марты Скрыль)

В книге Английский язык, волейбол, математика, география, шахматы, прыжки в высоту.

Жизнь пиратов в нашем времени

В фильме больших подробностей о том как жили в нашем времени пираты нет. Можно лишь сделать вывод об увлечении пиратов антиквариатом (достаточно развитая в сценарии тема сохранилась намеками лишь в двух-трех эпизодах фильма; причем, если в сценарии инициатором поиска старых вещей был Крыс, в фильме это, скорее, Весельчак).

Пираты не ищут себе жилье, но поселяются в том же заколоченном доме, где находится машина времени.

В книге описываются многие подробности пиратской жизни.
Пираты воруют продукты, гипнотизируют кассиршу в магазине, чтобы добыть себе одежду.
Они устраиваются на работу в киносъемочную группу.
«Пираты завтракали и ужинали в ресторане, пили коньяк, ездили на такси, им вечно не хватало денег, и они воровали со съемочной площадки ценные приборы»
Крыс увлекается искусством; Весельчак «тащит его на поиски Алисы и Коли»

Ишутин

В фильме имя молодого человека, вводящего в заблуждение Алису, остается неизвестным (фамилия приводится лишь в титрах). О его профессии также не упоминается; разве что «Книга о вкусной и здоровой пище», которую он читает, может служить косвенным указанием. Скорее всего, не курит, зато имеет при себе градусник и свежую морковку.
«Нет, ребята. Его уже не перевоспитать».

В книге Петр Ишутин, старший повар в ресторане. В момент похищения Коли курит трубку и читает детективный роман.
«— Он безнадежен, — сказала Алиса. — Его не перевоспитаешь. Таких людей лечить надо».

Сражение с пиратами

В фильме Алиса не участвует в финальной схватке с пиратами. Ребята беспомощны перед вооруженными бандитами.

Помощь приходит из будущего от Полины. Марта Эрастовна спасает Алису, Колю от Весельчака

В книге Алиса сражается с Крысом (Весельчак в этом не участвует) вместе с ребятами. В конце концов, Крыс обезоружен, и Алиса держит его под прицелом пистолета. Марта Эрастовна не присутствует в финальных эпизодах повести

Предсказания Алисы

В Фильме:
Садовский станет обыкновенным инженером и изобретет самую обыкновенную машину времени. Мила… станет детским врачом. К ней будут прилетать со всей галактики. Лена Домбазова… станет… киноактрисой. О ней будут писать стихи. А стихи будет писать… Да, Коля Герасимов.
ФИМА.: Алиса, а обо мне ты забыла!
АЛИСА: Ты… хочешь быть известным путешественником?
Ф.: Конечно, что за вопрос?
АЛИСА: Значит, будешь им. Но, к сожалению, в твоих книгах о путешествиях будут ошибки… от желания приукрасить

В книге:
— Нет, вы не правы, — сказала Алиса, — мне лучше знать. Я из будущего. В будущем не станет обыкновенных людей. На Земле будет жить пять миллиардов исключительных, знаменитых, одаренных людей. И среди них, — тут Алиса коварно улыбнулась, — будет только один обыкновенный человек — Коля Сулима. К нему специально будут приезжать на экскурсии из других стран. Он будет самым обыкновенным в истории человечества чемпионом мира по шахматам и изобретателем машины времени
— А вот Коля Садовский станет знаменитым писателем, сказочником. Он будет писать удивительные фантастические сказки
— Юлька будет детским врачом. К ней приедут лечиться со всех концов света. Мила Руткевич станет учительницей, директором школы. И очень строгим…
— Лариса будет знаменитой киноактрисой. Ее портреты будут висеть во всех кинотеатрах
— Коля Наумов станет строителем домов
— Фима Королев станет инженером. Он стал бы великим инженером, если бы поменьше хвастался.

После боя

Полина не особо настаивает на том, чтобы ребята не рассказывали никому о случившемся, и не рассчитывает, что они сохранят тайну, поскольку полагает, что им все равно никто не поверит.

Николай Николаевич вполне серьезно просит ребят хранить молчание о происшедшем и говорит, что от того, насколько хорошо им получиться сберечь эту тайну, многое зависит.

Прощание с Юлькой
В фильме
Алиса: Если я смогу, я тебе обязательно напишу.
В книге
Юлька поцеловалась с Алисой. И Алиса успела шепнуть ей на ухо:
— Мы с тобой скоро увидимся.

Отсюда

Анна Ахматова и Исайя Берлин Дьёрдь Далос

Я думал, что эта книга сама по себе вполне подходящая, учитывая обстоятельства и последствия знаменательной встречи Анны Ахматовой и ученого / дипломата Исайи Берлина в Ленинграде в 1946 году. Загадочная поэма Ахматовой «Поэма без героя» была бесценна.

Встреча с блестящим Берлином возродила в ней желание писать и жить, и, таким образом, это была решающая встреча для Ахматовой и русской литературы, хотя сама книга слишком мрачна.Автор предлагает

. Я думал, что эта книга сама по себе вполне подходящая, учитывая обстоятельства и последствия знаменательной встречи Анны Ахматовой и ученого / дипломата Исайи Берлина в Ленинграде в 1946 году. Если не считать ключей к загадочной поэме Ахматовой «Поэма» без Героя »это было бесценно.

Встреча с блестящим Берлином возродила в ней желание писать и жить, и, таким образом, это была решающая встреча для Ахматовой и русской литературы, хотя сама книга слишком мрачна.В какой-то момент автор предположил, что эта встреча станет потрясающей пьесой, той роковой ночью, и я думаю, что он прав — встреча осажденной поэтессы, которая всегда держала определенную дистанцию ​​в своих любовных отношениях, влюбляясь в блестящий иностранец — гость из будущего, на самом деле из свободного мира — который в конечном итоге предвещал такие страдания для нее и ее сына, по крайней мере, но ломающий лед, который образовался внутри, снова освобождая ее, ее способность к привязанности, к страсть — какая драма! И что за последствия.

Немедленно отправил меня в Полное собрание стихотворений Анны Ахматовой (пер. Джудит Хемшемейер), чтобы найти «гостя из будущего» в длинном цикле поэм «Поэма без героя». (стр.552):

«Звук шагов, которых нет
Через сияющий паркет
И голубоватый сигарный дым.
и отраженный во всех зеркалах
Это тот человек, которого не было
Кто не смог попасть в зал
Он ничем не лучше и не хуже,
Но от холода Леты не веет,
И рука у него теплая.
Гость из будущего! — Правда ли
Что он действительно придет ко мне,
Поворачивая налево на мосту?

Также он фигурирует в третьем и последнем посвящении:

«Достаточно долго я застыл в страхе,
Лучше вызвать Баха Чакону,
И за ним войдет мужчина,
Он не будет мне любимым мужем.
Но то, что мы сделаем, он и я,
Потревожим 20 век.
Я взял его по ошибке
Для кого-то таинственно дарованного,
самых горьких судеб.
Он приедет ко мне во Дворец фонтанов
, чтобы выпить новогоднего вина
И в эту туманную ночь он задержится.
И вспомнит Крещенскую ночь,
Клен у окна, свадебные свечи
И смертельный полет стихотворения …
Но это не самая огненная ветвь сирени,
не колечко, не сладость молитв —
Это смерть, которую он несет ».

Так много узнал о ее связи между славой и смертью, я не знал.

Мне показалось, что книга особенно интересна на тему того, как выглядят западные коллеги и поклонники советских писателей. не понять, как их простой контакт может обречь писателя на годы молчания, годы в лагерях, и не только для себя, но и для их семей.Чего стоила русским — Ахматова, Пастернак, Зощенко — встреча с западными эмиссарами. Не только жажда посторонних слов, но и ужасное осознание того, какая катастрофа может произойти из-за чего-то столь же положительного, как, скажем, Нобелевской премии, или невинного, как визит группы английских студентов.

Пять звезд за информацию и две за удовольствие от чтения.

«Гость из будущего», Джон Столлуорти

Джон (Хауи) Сталлуорти (18 января 1935 — 19 ноября 2014) FBA FRSL был почетным профессором английского языка в Оксфордском университете.Он также был научным сотрудником (и дважды исполнял обязанности президента) колледжа Вольфсона, поэт и литературный критик. С 1977 по 1986 год он был профессором английского языка Джона Венделла Андерсона в Корнелльском университете.

Столлуорти родился в Лондоне. Его родители, сэр Джон Столлуорти и Маргарет

Джон (Хауи) Столлуорти (18 января 1935 — 19 ноября 2014) FBA FRSL был почетным профессором английского языка в Оксфордском университете. Он также был научным сотрудником (и дважды исполнял обязанности президента) колледжа Вольфсона, поэт и литературный критик.С 1977 по 1986 год он был профессором английского языка Джона Венделла Андерсона в Корнелльском университете.

Столлуорти родился в Лондоне. Его родители, сэр Джон Столлуорти и Маргарет Столлуорти, были из Новой Зеландии и переехали в Англию в 1934 году. Сталлуорти начал писать стихи, когда ему было всего семь лет. Он получил образование в Школе Дракона, Школе Регби и в Колледже Магдалины в Оксфорде, где выиграл приз Ньюдигейт. Его работы включают семь томов стихов и биографии Уилфреда Оуэна и Луи Макнейса.Он отредактировал несколько антологий и особенно известен своими работами о военной поэзии.

При изучении местной истории Новой Зеландии Столлуорти обнаружил малоизвестный том под названием Early Northern Wairoa, написанный его прадедом Джоном Столлуорти (1854–1923) в 1916 году. Из этой книги он узнал, что его прапрадедушка, Джордж Сталлуорти (1809–1859) покинул место своего рождения Престона Биссетта в Бакингемшире, Англия, в качестве миссионера на Маркизских островах. Это открытие привело к тому, что он нашел семейные письма в архивах Лондонского миссионерского общества.Книга Столлуорти «Знакомое дерево» (издательство Oxford University Press, 1978) представляет собой сборник стихов, вдохновленных событиями, описанными в этих документах. «Школа пения» — это автобиография, в которой подчеркивается развитие Сталлуорти как поэта.

Столлуорти написал краткое изложение военной поэзии во вступительной главе к Оксфордской книге военной поэзии (под редакцией Джона Столлуорти, Oxford University Press, 1984), а также отредактировал несколько антологий военной поэзии и написал биографию Уилфреда Оуэна. .В 2010 году он получил премию Wilfred Owen Poetry Award от Ассоциации Уилфреда Оуэна. В ходе своей литературной карьеры он стал членом Королевского литературного общества и Британской академии.

Анна Ахматова и Исайя Берлин, Дьердь Далос

Я думал, что эта книга сама по себе хороша — учитывая обстоятельства и последствия знаменательной встречи Анны Ахматовой и ученого / дипломата Исайи Берлина в Ленинграде в 1946 году. Но для подсказок для загадочной поэмы Ахматовой «Поэма без героя» она была бесценна.

Встреча с блестящим Берлином возродила в ней желание писать и жить, и, таким образом, это была решающая встреча для Ахматовой и русской литературы, хотя сама книга слишком мрачна. Автор предлагает

. Я думал, что эта книга сама по себе вполне подходящая, учитывая обстоятельства и последствия знаменательной встречи Анны Ахматовой и ученого / дипломата Исайи Берлина в Ленинграде в 1946 году. Если не считать ключей к загадочной поэме Ахматовой «Поэма» без Героя »это было бесценно.

Встреча с блестящим Берлином возродила в ней желание писать и жить, и, таким образом, это была решающая встреча для Ахматовой и русской литературы, хотя сама книга слишком мрачна. В какой-то момент автор предположил, что эта встреча станет потрясающей пьесой, той роковой ночью, и я думаю, что он прав — встреча осажденной поэтессы, которая всегда держала определенную дистанцию ​​в своих любовных отношениях, влюбляясь в блестящий иностранец — гость из будущего, на самом деле из свободного мира — который в конечном итоге предвещал такие страдания для нее и ее сына, по крайней мере, но ломающий лед, который образовался внутри, снова освобождая ее, ее способность к привязанности, к страсть — какая драма! И что за последствия.

Немедленно отправил меня в Полное собрание стихотворений Анны Ахматовой (пер. Джудит Хемшемейер), чтобы найти «гостя из будущего» в длинном цикле поэм «Поэма без героя». (стр.552):

«Звук шагов, которых нет
Через сияющий паркет
И голубоватый сигарный дым.
и отраженный во всех зеркалах
Это тот человек, которого не было
Кто не смог попасть в зал
Он ничем не лучше и не хуже,
Но от холода Леты не веет,
И рука у него теплая.
Гость из будущего! — Правда ли
Что он действительно придет ко мне,
Поворачивая налево на мосту?

Также он фигурирует в третьем и последнем посвящении:

«Достаточно долго я застыл в страхе,
Лучше вызвать Баха Чакону,
И за ним войдет мужчина,
Он не будет мне любимым мужем.
Но то, что мы сделаем, он и я,
Потревожим 20 век.
Я взял его по ошибке
Для кого-то таинственно дарованного,
самых горьких судеб.
Он приедет ко мне во Дворец фонтанов
, чтобы выпить новогоднего вина
И в эту туманную ночь он задержится.
И вспомнит Крещенскую ночь,
Клен у окна, свадебные свечи
И смертельный полет стихотворения …
Но это не самая огненная ветвь сирени,
не колечко, не сладость молитв —
Это смерть, которую он несет ».

Так много узнал о ее связи между славой и смертью, я не знал.

Мне показалось, что книга особенно интересна на тему того, как выглядят западные коллеги и поклонники советских писателей. не понять, как их простой контакт может обречь писателя на годы молчания, годы в лагерях, и не только для себя, но и для их семей.Чего стоила русским — Ахматова, Пастернак, Зощенко — встреча с западными эмиссарами. Не только жажда посторонних слов, но и ужасное осознание того, какая катастрофа может произойти из-за чего-то столь же положительного, как, скажем, Нобелевской премии, или невинного, как визит группы английских студентов.

Пять звезд за информацию и две за удовольствие от чтения.

Книг из будущего

Путешествие к горе Аналог

«Вы собираетесь отправиться в путешествие за пределы возможностей, восхождение туда, где реальность не приходит через божественное откровение.Вы отправитесь в неизведанное. Вы будете проводить всевозможные эксперименты, чтобы увидеть. Вы должны стать человеком, прежде чем искать преображения ».

— M.A.A.F. (Федерация маунт-аналоговых подъемников)

Journey to Mount Analogue — это расширенное издание романа Рене Домаля 1959 года «Аналог горы», в котором представлены новые уровни и уровни приключений. Читателям предлагается пройти незавершенный квест Даумаля, путешествуя по стопкам библиотеки картинок Ротерхит и статьям Википедии, организованным путем подъема от внутреннего ядра Земли к ее внешним вершинам.

Продано

Издание первое, 100 экз. (Проштамповано и пронумеровано)

Одноцветный ризограф

86 страниц (58 французских фальцованных и перфорированных)

A4: 210 x 297 мм (8,27 x 11,69 дюйма)

Твердый переплет (слепое тиснение, блокировка фольги, переплет в рулонах)

Английский

ISBN 978-0-9573509-5-3

Издано изданиями «Книги из будущего» и «Платформа»

Отредактировано Якобом Линдгреном, Иваном Мартинесом и Джошуа Триес

Концепция и дизайн Якоба Линдгрена

Введение Ивана Мартинеса

Performance Society — это сборник критических статей и статей о производительности.

Опыт переместился в центр культурных, экономических и политических действий. Технология, ее катализатор. Фантазии, чувства и развлечения, его валюта. Постцифровые «я» разыгрывают эстетику существования. Искусство как жизнь. Работай как играй. Знак как реальность. Добро пожаловать в Сообщество производительности.

Художники и дизайнеры пересматривают понятия перформативности и мифотворчества в отношении современного общества и текущих событий, проводя новые параллели между театром, перформансом и графическим дизайном.

Авторы: Вики Карр, Джек Кларк, Каролина Чиалкайте, Лоэс Клаэссенс, Джорджия Крэнстоун, Джозия Крейвен, Уильям Фэйрбратер, Джурате Гасионите, Леа Галлон, Пол Хауорт, Ларс Хойе, Том Джойс, Халима Олалеми, Элиза Рэцити Руизонс, Якоб Солер, Тереза ​​Руллер, Оливер Смит, Кирстен Спруит, Мерве Юнсал, Брайс Уилнер

В июле 2017 года книга была представлена ​​на Evening Class вместе с лекциями Клода Марзотто и Майи Самбонет, Тома Джойса и Франека Вардынски.

Продано

Издание 250

Одноцветный ризограф

290 страниц

130 x 195 мм (5,12 x 7,68 дюйма)

Мягкая обложка

Английский

ISBN 978-0-9573509-4-6

Отредактировано и разработано Иваном Мартинесом и Джошуа Трисом

Спортивный гротеск Лукаса Ле Бихана (Литейный завод типа Velvetyne)

Модель и контрмодель — это читатель сборников текстов о практиках *, которые предложили рискованные, но строгие альтернативы общепринятым взглядам в искусстве, дизайне и архитектуре, включая образцовые отношения, рамки, методологии и методы.

В ноябре 2016 года печатное издание в переплете с гребенкой было представлено на выставке Practices of Inquiry, посвященной экспериментальному обучению на основе запросов студентов, выпускников и сотрудников Лондонского университета искусств.

* Ральф Болл и Максин Нейлор, Лиза Бен, Улисес Каррион, Сальвадор Дали, Карен Финли, Бакминстер Фуллер, Гилберт и Джордж, Пабло Хельгера, Аллан Капроу, Питер Кардиа и другие, Джулиус Коллер, Шейла Леврант де Бреттевиль, Норман Поттер, Тони Шварц и Суперстудия.

Скачать

Том 1

PDF

176 страниц

A4 (210 x 297 мм / 8,27 x 11,69 дюйма)

Английский

Составлено Иваном Мартинесом и Джошуа Триес

Разработан Джеком Кларком

«Множественные жизни пустой книги» — это межкультурный рассказ о книжности, пустоте и множественности, переносящий на печатную страницу кинематографический жанр документальной фантастики.

50 участникам были предоставлены чистые книги для использования в качестве символа, инструмента или опоры для проведения и документирования экспериментальных постановок. Получившаяся в результате история — последовательность дел, эпизодов, сцен и виньеток — стремится раскрыть как о духе времени, так и о книге.

Более 200 фотографий представлены вместе с текстами, в том числе очерк о пустых книгах, охватывающий историю книжного искусства, концептуального искусства и кино Федерико Антонини, заметки о роли документации в современной публикации Дариуса Оу Дахао, размышления о филиппинском рынке поддельных учебников Клара Лобрегат Балагер, советы по сокрытию ценностей в книгах Пера Торнберга, манифест Масаки Мива о повышении уровня графического дизайна и новое стихотворение Джона Фримена.

Публикуется параллельно с «Но теперь пространство было частью объекта» (Zyxt and Booksfromthefuture, 2015).

Авторы:

Луиджи Амато, Федерико Антонини, Жоана Чикау, Хюнхо Чой, Сесилия Денти, Матеус де Паула, Нил Доннелли, Рафаэла Дразич, Спасский Фишер, Джон Фриман, Саймон Гуд и Ира Йонемура, Луана Грациано, Кристиан Хенсон, Томас Эрве, Давид Эрве Хельге Хьорт Бентсен, Эрик Ху, Хирофуми Исоя, Ривер Джукс-Хадсон, Томоко Каваи, Айсе Коклу, Шон Кунке, Мари Лекриван, Джен Ли, Клара Лобрегат Балагер, Корбин Махье, Клод Марзотто, Эса Матинвеси, Кевин Никоши, Рита Матаугос, Михальевич, Масаки Мива, Янгс Мюллер, Ян Новак, Йозеф Ондрик, Дариус Оу Дахао, Пимерико, Каспер Пиндт, Гаеун Рю, Рио Симидзу, Содзи Симидзу, Ин Тонг Тан, Пер Тёрнберг, Джозеф Тауншенд, Сеэал Цунео, Риза Цунэо , Лена Вурц, Макото Ямада, Нобуо Йода

Купить

Первое издание

Печать по запросу

292 стр.

107.95 мм x 174,752 мм (4,25 x 6,88 дюйма)

Мягкая обложка

Английский

ISBN 978-0-9573509-3-9

Редакторы: Иван Мартинес и Джошуа Триес с Кристером Олссоном

Дизайн: Жоана Чикау, Сесилия Денти, Матеус де Паула, Луана Грасиано, Иван Мартинес, Клод Марзотто, Кристер Олссон, Кевин МакКахи, ГаЫн Рю, Джошуа Триз, Лена Вурц

Но теперь пространство было частью объекта — это исследование того, может ли шрифт отсутствовать в его собственном образце шрифта.Негативное пространство становится позитивным, вторичное становится первичным, ссылка становится содержанием. Фальшивый главный герой Booq Alt демонстрирует исполнение Booq — шрифта, личность которого можно представить только через взаимодействие записанных лекций из Летней школы 2015 года «Книги» и пула изображений, являющихся общественным достоянием.

Публикация Масаки Мива и Ин Тонг Тана, опубликованная параллельно с книгой «Несколько жизней пустой книги» (Booksfromthefuture, 2015).

Купить

Первое издание

Печать по запросу

388 страниц

107,95 x 174,752 мм (4,25 x 6,88 дюйма)

Мягкая обложка

Английский

ISBN 978-1-326-40233-4

Издатели: Zyxt and Booksfuture

Редакторы: Масаки Мива, Ин Тонг Тан, Иван Мартинес, Джошуа Трис

Приглашенные редакторы: Кристер Олссон, Эса Матинвеси

Концепция и дизайн: Масаки Мива и Ин Тонг Тан

Flatland, see Flatland объединяет три жанра — аннотированный роман, параллельный роман и переосмысленную классику — в фантастическое издание научно-фантастической новеллы 1884 года Эдварда Эбботта Эббота «Флатландия: многогранный роман».Двенадцать дизайнеров объединили свои усилия, чтобы произвести впечатление от чтения, которое было одновременно идиосинкразическим, и систематическим. Оригинальный текст Эбботта сопряжен с графическими вставками, маргинальными элементами и частями сюжета, которые гарантированно привлекут читателей всех измерений «во всей вселенной на вечность».

Купить

Первое издание

Печать по запросу

212 страниц

A4: 210 x 297 мм (8.267 x 11,692 дюйма)

Мягкая обложка

Английский

ISBN 978-0-9573509-2-2

Редакторы: Иван Мартинес, Джошуа Триес, Данте Карлос

Предисловие: Кен Холлингс

Дизайн: Йоханна Ассераф, Данте Карлос, Эмма Калкховен, Тимоти Клофски, Элоди Марки, Иван Мартинес, Аня Радзевич, Лайн Арнгард Соренсен, Цукаса Танимото, Джошуа Трис, Мари-Пьер Трембле, Сюэ Вен

Мыслительные эксперименты в обучении графическому дизайну

Мысленные эксперименты в образовании по графическому дизайну документируют международное сочетание экспериментальных, рефлексивных и спекулятивных проектов, выполненных студентами, преподавателями и практиками, которые продолжают задаваться вопросом, как и почему изучается и практикуется графический дизайн.

Авторы: Барт де Бетс, Стюарт Бейли, Дельфин Бедель, Виктор Булле, Лайонел Бовье, Данте Карлос, Джеймс Кораццо, Дэниел Иток, Бьянка Эльзенбаумер, Кеннет Фицджеральд, Фабио Франц, Джон Хаммерсли, Харриссон, Кен Холлингс, Скотт Хорн, Брокетт Хорн, Брокетт Хорн, , Кен Киртон, Джоно Леварн, Александр Лис, Иван Мартинес, Арман Мевис, Ренс Муис, Сайлас Манро, Себастьян Патаки, Стюарт Прайс, Даррен Рэйвен, Александр Шукас, Ребекка Стефани, Джон Суэда, Джошуа Триз и многие другие.

Представленные школы: After School Club; Колледж дизайна Art Center; CalArts; Калифорнийский колледж искусств; Центральный Сент-Мартинс; ERG, Бельгия; Женевский университет искусства и дизайна; Академия Геррита Ритвельда; Институт социального лицемерия; КАБК, Гаага; Лондонский колледж связи; Затерянный в Лесном институте; Merz Academie; MIT; Государственный университет Северной Каролины; Парсонс, Новая школа дизайна; Королевский колледж искусств; Институт искусств Сан-Франциско; Стокпортский колледж; IAUV, Венеция, Италия; Университет Западной Англии; Werkplaats Typografie

Продано

Издание 500

Рисо напечатанный

330 страниц

176 x 250 мм (6.93 x 9,84 дюйма)

Мягкая обложка

Английский

ISBN 978-0-9573509-1-5

Редакторы: Иван Мартинес и Джошуа Трис

Дизайн: Ponto

Хайме Гили: Повторение предлагает концептуалистический подход к формалистическому жанру монографии художника.Созданный во время семинара о книге как кураторское пространство, читатели могут увидеть работу Гили с разных сторон, поскольку картины трансформируются и перемещаются по последовательным страницам.

Книга содержит интервью Хайме Гили и Пабло Леон де ла Барра. В ходе обсуждения происходит обмен идеями об интеграции искусства и архитектуры в связи с эволюцией Гили и международным признанием, включая недавнюю комиссию по созданию одной из крупнейших в мире фресок, нарисованных на промышленных резервуарах для хранения в Портленде, штат Мэн.

Узнайте больше об этом проекте в Центре искусств Уокера.

Продано

Издание 500

Рисо напечатанный

84 страницы

135 x 190 мм (5,31 x 7,48 дюйма)

Мягкая обложка

Английский и испанский

ISBN 978-0-9573509-0-8

Редакторы: Иван Мартинес и Джошуа Трис

Дизайн: Хёнхо Чой

Пророк или футурист? 7 технологий Жюль Верн предсказал, что он опередил свое время на лиги

Возможно, вы не знакомы с именем Жюля Верна, но вы определенно знаете о влиянии и работе этого автора.

Если вы когда-нибудь побывали в глубинах Восторга в Bioshock, попали в приключение из фильма «Атлантида: Затерянная империя», посмеялись над серией «Рик и Морти» или просто поклонник жанра научной фантастики; вы были тронуты далеко идущим влиянием Верна.

Жюль Верн широко известен как один из отцов научной фантастики, захватывающий воображение публики по всему миру.

В период, когда технологии были еще в зачаточном состоянии, Верн рассказывал истории о приключениях, создавая миры, в которых новый век технологий поможет людям достичь самых темных глубин океана и взлететь мимо звезд.

Помимо сюжетных приемов и эстетики, которые до сих пор влияют на научно-фантастические истории, Жюль Верн делал предсказания о технологиях, которые являются правдой.

Его оптимизм и творческое мышление изобрели машины и предметы, которые теперь стали частью повседневной жизни.

Пророк или гений? Вы узнаете не только об этом великом писателе-фантасте, но и в равной степени обо всех технологиях, которые он изобрел в своих рассказах, которые в конечном итоге воплотились в жизнь.

Кем был Жюль Верн?

Источник: Википедия

Приключенческие романы Жюля Верна, такие как «Путешествие к центру Земли», «Двадцать тысяч лье под водой» и «Вокруг света за 80 дней», считаются классикой и важными моментами для жанра.

Жюль родился 8 февраля во Франции в начале XIX века. Изначально он планировал стать юристом. Тем не менее, его любовь к приключениям и дотошная одержимость наукой взяли верх над ним, что привело к созданию книг, которые вы знаете и любите сегодня.

До появления идей, которые даже в умах ученых того времени, Верн обсуждал машины, которые парят по небу, путешествуют по глубинам океана и которые в конечном итоге отправят человечество на Луну.

Описанные с такими случайными подробностями, вот некоторые из изобретений, которые появились в рассказах Жюля Верна и которые в конечном итоге стали реальностью.

Электрические подводные лодки

Фантастическое воображение Жюля Верна привело к изобретениям, столь же запоминающимся, как и его герои. В рассказе «Двадцать тысяч лье под водой» Верн познакомил мир с подводной лодкой «Наутилус».

% PDF-1.4 % 1 0 obj> / Метаданные 437 0 R / Страницы 2 0 R / Тип / Каталог >> endobj 2 0 obj> endobj 7 0 obj> / ColorSpace> / Font> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageC] / Properties> / MC1 >>> / ExtGState >>> / Type / Page >> endobj 10 0 obj> endobj 11 0 obj> поток 2005-05-09T16: 19: 23Z2005-05-09T16: 21: 17ZIllustrator

JPEG25672 / 9j / 4AAQSkZJRgABAgEASABIAAD / 7QAsUGhvdG9zaG9wIDMuMAA4QklNA + 0AAAAAABAASAAAAEA AQBIAAAAAQAB / + 4ADkFkb2JlAGTAAAAAAf / bAIQABgQEBAUEBgUFBgkGBQYJCwgGBggLDAoKCwoK DBAMDAwMDAwQDA4PEA8ODBMTFBQTExwbGxscHx8fHx8fHx8fHwEHBwcNDA0YEBAYGhURFRofHx8f Hx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8fHx8f / 8AAEQgASAEAAwER AAIRAQMRAf / EAaIAAAAHAQEBAQEAAAAAAAAAAAQFAwIGAQAHCAkKCwEAAgIDAQEBAQEAAAAAAAAA AQACAwQFBgcICQoLEAACAQMDAgQCBgcDBAIGAnMBAgMRBAAFIRIxQVEGE2EicYEUMpGhBxWxQiPB UtHhMxZi8CRygvElQzRTkqKyY3PCNUQnk6OzNhdUZHTD0uIIJoMJChgZhJRFRqS0VtNVKBry4 / PE 1OT0ZXWFlaW1xdXl9WZ2hpamtsbW5vY3R1dnd4eXp7fh2 + f3OEhYaHiImKi4yNjo + Ck5SVlpeYmZ qbnJ2en5KjpKWmp6ipqqusra6voRAAICAQIDBQUEBQYECAMDbQEAAhEDBCESMUEFURNhIgZxgZEy obHwFMHR4SNCFVJicvEzJDRDghaSUyWiY7LCB3PSNeJEgxdUkwgJChgZJjZFGidkdFU38qOzwygp 0 + PzhJSktMTU5PRldYWVpbXF1eX1RlZmdoaWprbG1ub2R1dnd4eXp7fh2 + f3OEhYaHiImKi4yNjo + DlJWWl5iZmpucnZ6fkqOkpaanqKmqq6ytrq + v / aAAwDAQACEQMRAD8A6v8Amj + YfmaDVE8neRrR r3zJLGJbydFD / VYm + z9r4Fdqg8n2AI8RTZaPSwMfEymofe4eozyB4IC5fc8xvPyO / OjVCb7Ub1J7 twWZbi9eSWv8taMn / DUzZR7R00dgNvc4Z0eY7k / axSy80fmT + XHmA2ctxcWk9swM + m3DmW3lU / 5N WRlYdHQ18DmVLDh2ELoG + vVoGXJhlRfWnlHzJa + ZfLen65aqUivohJ6ZNSjglZEr34upWuctnxHH MxPR3mPIJxEh2Svz75Tk1jTLm5s9X1HSNRt7d / q81leTwRVQM6 + pCjem253bjyp32GW6bPwSAMYy F9QGGbFxDYkh4vmHyd + bHm / SvM + m3 + o65qF7p0M6 / XLae5mmjaFvhk / duzKSFYlfemdJqNFjlAgR APudLh2M4yBJJD7HR0dFdGDIwDKymoIO4IIzkXoF2KvEP + cj / wAwdS0ePTNB0a + msb6Ym8u57aRo pFiFUjTkhDUduRP + qM3PZOlE7nIWOTrtfnMQIg0Up / Iaw1 / zh + kdQ13zNrM1tYPHFFZx6jdRq7OC zGRlkD0oBQKRlvaUoYqEYRs / 0Qw0UZZLMpS + Ze7a9ren6Fo93q + oyenZWUZlmYbmg6Ko7sxoAPHN JjxmchEcy7KcxEWeQeAalH + ef5nM15ZRSaL5dlJNpbtMbWNk / ZLU / ezVG / Ljx8KZvYHTabY + qfz / AGB1kvHzbj0xYh5m / Kn80PKNkdYnLPawfFLdWNwzmHf7TD4HA / ygKDvmXh2uDKeEc / MOPk02XGL + 56H + QX5u61quq / 4V8wXDXsssbyaZeymsxaMF3ikbq / wAsGO4oRvtTA7T0MYx44Cu9ytFqjI8Mvg9 v1XTo9SsJbKSae3SYAGa1mkt5l4sGBSWMq69N6HcbdM0sJ8Jv793YyjYp8lfmFrHn / yp5w1HQl81 avLFaupt5Wvrjk0UqCSPlRwK8WoffOq0uPFlxiXBHfyDo88skJmPFL5vXNF / KjzXqmgafqI / MPXI Zr21huCpnmdVMsauR / fKTTl45qsmthGZHhw2Pd + xz46aRiDxySzW / LP / ADkB5SR73RvMUvmOzi3e J19WcqPGCf1Sf + ebk5ZjzaXLtKPAWE8eeG4lxIjyD / zklZahcx6b5tt0025c8E1GHkLfl0AlRizR / wCtUjx4jI6rskxHFjNju6pwa8E1PZ7NfWkOoWMls0sscU609a2leGQA71SWMqyn3BzURlwm3YEW Hy / + cdx5w8l + cP0bp / mrWZLG5t0vLdZb + 4Z0V3eMoWDitGiNPbOl0Ax5sfEYRsGuQdNqzPHOhKVe 9nPlP8sfOmveWtM1lvzE1m3bULeO4MAlncJzFePL6wtafLMHPrMcJmPhR2Pl + pycennKIPHLdB + e Pyy / NDQdCuNX0rz1quprZRtNdWz3FzDJ6aCrNGRNIG4jcg09q9MnptZgnIRljiL8h + pjm0 + SMbEy XpS + X7jzP5B0YNq2oafqLafBJHqFndTQyGWSBSWl4MBKC2557 + BFc13ijHllsCLOxHm5nBxwG5Bp 8y6D5j / MXVPNNjoD + adVglu7yOzkk + u3J4F5AjNT1BXjnSZcWGMDPgjsL5B00J5DMR4jz7317omk RaRp0dlHc3V2E3a4vZ5LmdyepaSQk / QKDwGcnkycRugPcKd9CPCKX6tpkOp2MlnLNcQJJT97aTyW 0ykGoKyRMjD76HGE + E3t8d1lGxT5G88 + YfPnlvzdqmiR + atXlispykMjX1xyMZAdOVHpXiwrnVab FiyYxLgjv5B0Wec4TMeI / N9Q + SvKU + gadGL3Vb / VtSkjUXdxe3c86c + renE7siCvSgrTvnNajOJn YCI8gHdYsXCNySfN5V + a / wCYXmbXPOkP5eeULhrVnkW3vruNirvKw5OnNfiWOJft8dzuOnXaaLSw hj8bIL7nC1OeUp + HBPLP / nGjyOlmqXt3f3OoEVlvVlWM8 + 5ROLgfTX55RLtfLewAHc2DQQre7Yv5 b8peZfJ / 53eXdGvNTuNQ0aVbybTHkkcoV + qTBlMZJVXQ0rT2PfMnLnhl00pAAS2v5hphjljzRBJM d6 + T3TSdA03Spb6e1j / 0nUrh7q9uH + KSR2Pwgt / LGvwovYfTmlnlMqB6CnZRgBddUxytk + fP + crL CASeXb9VAuHFzBI3dkQxugr / AJJdvvzfdiyPqHudX2lH6Szn / nHkk / lbpwJrSa5A / wCR7HMLtT + / Pw + 5ydD / AHQZn5wm9Dylrc + 37qwun32Hwwsd8w8AvJEeYcjIaifc + OvMHlKTTvKXlnzAin0dZhuF nJ3AnguZFHyDQ8KD2Odbiz8WScP5tfd + t0GTFUIy730v + Q3mz / EH5f2kcz8r3ST9RuKncrGAYW + m MgfMHOd7SweHlPdLd3Gjy8eMd42ehSyxQxPLK4jijUvI7GiqqipJJ7AZgAW5T5K84Wtz5u0rzP8A mPPzFt + kYbLS07CFfhJI7UT0x / rE51OCQxShhHOrLpMo8SMsnnszz / nFKetr5lgqfgks3p2 + MTDb / gMwe2hvE + / 9DkdmnaQe161oOm61DBb6jH69tBPHc + gT + 7d4qlBIv7ShqNxO1QM0 + PIYGxzdjKAl zTHK2SldW0F1bS2twglt50aKaNujI44sp9iDhBINhBFvjj8pGFr + a2hqo5BbxohXwZWSv451uu3w S9zodLtlD7MzkXfvkv8A5yMH / ITrr / mGt / 8AiGdT2T / cj3l0faH958H015K / 5Q3Qf + 2daf8AJhM5 zUf3kv6x + 93OL6R7k6ylm + ef + ckvy6tbdY / OWmQiP1ZBDq8aCil3 / u56DYEkcX8SR3rm / wCydWT + 7l8P1Oq7QwD6x8U9 / wCca / PNxqmi3Xlq + kMlxpIWSydjUm1c8eH / ADyf8GA7ZR2vphGQmP4vvbdB m4o8J6MG / wCcov8AlP8AT / 8AtlQ / 9RNxmb2N / dH + t + gOL2j / AHg9363vH5V / + S48uf8AMBB / xAZo 9b / fS95dpp / 7uPuZBqN5p9rbA37qkE8kVqA45B5LmRYY0pQ15u4X9e2UQiSdvxTbIgc1eKKKGJIo kWOKNQkcaAKqqooAANgAMBNpfGvk7 / ycGmf9ttP + ojOuz / 4uf6v6HQYv74f1n2bnIO / dir40 / Ov / AMml5g / 4zJ / yZTOu7O / uI / jq8 / rP70vsvORegfIU2vz + TfzyvtZvY2l + qardvOtKM0Fy0illHSpi l5LnVjEM2mER1iPsdEZ + HnJPeX1XoPmPQ / MFgl / o17Fe2rgfHE1SpIrxdT8SN / ksAc5jLilA1IUX dQmJCwba1Hy / YX + raTqs / IXejSTSWjKQAfrELQSK9QSVKvXam4GMMpjExHKX9qygCQe52v8AmTQf L9kb7Wr6KxthsHlahY / yooqzn2UE44sUshqIsrOcYiyaefyfnvaalI9v5O8val5jmQ0MscRhtx4F pCHZf9kgzPHZpjvklGh4uN + cB + gGTyn889R / Me / g0ifzdplrpNsXn / R9rA4klrRC5lYPIOnHw + Wb Ps2OGJkMZMj1cHWyyEDiAD1j / nHB3b8s4QxqEu7hVHgOQP6zmr7W / vj7g52g / ugyr8z7j6v + XXmS TYctOuY / i2H72Mx / f8W2Y2jF5o / 1g3ag / u5e4vPU8mf4g / 5xz0 + wjjJvba0 / SFiKEsZUd5KKP + LE ZlHzzP8AzHh6snpdFxvC49OB5W89 / wCccfNn6I87nSZn42muR + juaAXEVXhP0 / Eg92GZ / a2Djx8Q 5x + 5xNBl4Z13vYvz58y3Gm + TRo9hVtW8xSrp9pEh + Mo5Hq8QOtQRH / s81PZuESycR + mG7n6zJUKH OWyWfmN5Rt / L / wDzj / caJCAzadDas8gJAaY3UbTP / smd6VyzSZzk1Qket / cwz4uHAYjp + th4 / OKt wV1fzBb1NJLeCSn7P7t3G48f3m2ZfbQ9MT5lx + zTvL4Po3OfdswXzN + dX5f + X7lrOW + a / wBQRuDW dgnruGrTjyBWPlXbjzrmbh7Py5BdUPNxsmqxxNXv5JGfzE / NjXRTyx5KaxgP2b7WX9IFT0YREwn / AIEtl35XBD68l + UWHj5ZfTGve8F / Kz1P + Vp6F6lPU + vjnTpyqa0zea3 + 4l7nV6b + 9HvfaGcg9A + S / wDnI3 / yZ1z / AMw1v / xDOp7J / uR7y6PtD + 8 + D6a8lf8AKG6D / wBs60 / 5MJnOaj + 8l / WP3u5xfSPc nWUs2HfnBbwT / ll5hSYgILUyCv8APGyun / DqMy9ASM0a72jUi8cvc8B / 5xsuJYvzKVE + zPZXEcv + qOL / APEkGb3tcXh + IdX2ef3nwRv / ADlF / wAp / p // AGyof + om4yHY390f636AntH + 8Hu / WzLyNrn5 4Q + T9Hi0jy7ptzpaWsQs55ZwsjxBfhZh660JHtmHqcemOSXFKXFfd + xysM83AKiKpJPMmtfm / c + e PKFt5wsE03SjrNi0MVmAbZ5RcLQvIsk1XArRWb3pl + HHpximcZuXCefPk1ZJ5jOImKHEH0XnPu1f GXk7 / wAnBpn / AG20 / wCojOvz / wCLn + r + h0GL ++ H9Z9m5yDv3Yq + NPzr / APJpeYP + Myf8mUzruzv7 iP46vP6z + 9L7LzkXoHlv5vfkrbecj + ltLkSz8wRoEZpKiK4RdlWQipVlGytT2Pamz0PaBw + mW8Pu cPVaQZNx9T5yurLzx5B1xfVW60XU4945EYqHUH9l1JSRPHcjOgEsWePSQdQRPFLuL3r8oPz2HmO5 i0DzGEg1mTa0vEHGK5I / YZeiSeFPhbtQ0B0eu7N8MccPp + 52ml1nH6Zc3ka6ne / mh + a1imqyv9Sv bsRRQA09KzQl / TTsD6amp / m3za8A02A8PMD7XA4jmyi + X6h2xp2nWGm2UNjYW6WtnAoSGCJQqKo8 AM5WczI2dy70RAFB4b / zlb / vF5b / AOMl3 / xGLN12Lzl8P0ut7S5BlH / ON3 / ktI / + Yy4 / WuY3a399 8A36D + 6CdfndP6H5Wa + 9QKxRJv8A8WTxp / xtlPZwvPH8dGzVmsRTb8t4BB + X3luMV / 45loxDdQXh ViPvOVas3ll / WP3s8A / dx9wfLP5n6Bc + SvzJuhY1gjWdNR0p1FAqO3qJx / 4xyAp / sc6bR5Rmwi / c XS6mBx5NveHq / k7U / wDlZ / 5qQeZGiZdE8s2UJghboL2deR2PdZOe / wDkLmrzw / LYOD + KZ + z8fe52 KXjZeL + GI + 16H + blv9Y / LTzFH / LZvJ0r / dESf8a5r9CazR97lakXjl7niH / OLcpHnfU4ez6Y7 + 3w XEI / 42zddsj92D / S / QXW9nh2keT0D / nI / wA6ajoXlqy0rTpGgn1t5UmuENGFvAF9RARuC5lUfKoz A7J04nMyP8Ll6 / MYxAHVAf8AONHk / SY / LkvmeaBZdUuJ5IbeZwCYoowFIjr9ksxbkfDbLO188jPg / hDHs / EBHi6l7bmmdg + M / wAs1Zfza0ZWBVl1GhB2IIZs67Wf4vL + q6DT / wB8Pe + zM5F375L / AOcj D / yE66 / 5hrf / AIhnU9k / 3I95dh3h / efB9O + UEVPKeiIjc1WwtVVx0IEKgH6c5vP / AHkveXc4 / pHu TfKmby7 / AJyJ8yQaV + Xs2n8wLzWZEt4Ur8XpowklengAoU / 6wzZdlYTLLfSLh67Jw4672Bf84t + X J5NW1XzHIhFtbwixgY9GllZZHp / qKi1 / 1szu2co4RD4uL2dj3Mvglf8AzlF / yn + n / wDbKh / 6ibjL exv7o / 1v0Br7R / vB7v1vePyr / wDJceXP + YCD / iAzR63 ++ l7y7TT / AN3h4J9qelWOpQxQ3kfqJBcQ XcW5BWa2lWaNgR4Mg + Y2ymEzHl3V82yUQeaMyDJ8W2c6 + Xfzbjm1AcE03W63R8EjufjYf7HcZ2Eh 4mn26w / Q8 + Dw5t + kn2iCCKjpnHvQN4q + M / zqIP5o + YCDX9 + g + 6FBnX9n / wBxF5 / Wf3pfZmcg9Ak / lHzPY + Z / LtnrliCtveKxCN9pWRyjKfkynLc + E45mJ6MMeQTiJBEa7oGja9p0mnavaR3lnL9qKQVo ezKRurDswNcGPLKBuJopnASFHk + O / wAwPKs / kfz3PptlM7i1kjudNn / 3Zwajx1pT4kb4ajuK51ml zDNis9eboM + LwslD4NeZ / LvmL8u / OgADwS2Vx9Y0q9K1SWNG5RuD9lttmX5g4cOWGox + 8bhcmOWG f3PXNF / 5ycu76GK0XyvLe63J8KQWcpKSP / kr6byL8vi + eanJ2OI78dR83Ph3he3DcmPfnH5W / MvU tCg84eZSiiOT0xolsCyWMDjaR2qQWZgA53 / Z37LkaDNhjLw4fPvatXjySjxy + Xc3 + Sf5y6R5W0Wb y / q1rczc7hprF7SNZWYyAAxFCympZfhp449o6CWSXHEjlva6PViEeEsp / P38yNCm8lt5dtJg + rai 8JvLIFGktVidZWSfgzqkqugUry8cxezNJIZOM / SOvf7m7W548HD1P2Mz / Kbz95Z17ytpFha3sS6t a2kVvcac7hZw0EYRmVDQunw8uS1FOu + Ymt004TkSPSTzcjTZoziADvTFf + cmvKX1 / wAs2vmKBK3G kyenckDc205C1J78JONP9Y5ldkZ + GZgf4vvaO0MVx4u5lf5K + UP8M + QrGKVOF / qA + vXteoaYDgh7 / BGFBHjXMXtDP4mU9w2DfpMXBADq784fOXl7RPJms2F5eRDUtQsZre0sA4M7 / WUeFX9MfFwBrViK bU646DTznkiQNgefuXVZYxgQTuQ + dfyU826X5X8 + W99qj + lYzxSWs09CRH6lCrkDtyUA + 2b / ALRw SyYiI8 + bqdHlEJ2eT2H8 / wDyzJ5v8oad5g8vOupppbyv / orCZZLebisroULcuDQrWnavhmp7MzeF kMJ7cXf3uw1uPxICUd6eU / lZ + c + p + RoZtOltBqOkTSGX6vz9KSKQgKzI / FtiAKqR8qb12mt7PjmN 3UnB02rOPYiw9ZsfzC / MH8xYTZ + U9JOgaVKOF15iu2LlVOzC3UKimTtsWp / k9c1UtLi05vIeKX80 fpc + OeeXaA4R3n9DweWHVvIH5gIbmFmu9FvVlVHqgmjjfkrA / wAsqd / fN4DHPi25SDqyDiye4vp / yp + cflTzHaXV7Elzp + n2ESyX2oXyxw2sTsyqsJl9Q1kYtsAPxIB5rPoMmMgbEnkBzdzj1UZi + QHe + YfzP80W / mjz1qus2tfqc0ix2pIoTFCixK1DuOfDlv450ujwnHiETzdNqcgnMkcntP5e / wDOQvk + 18r6dpmvevaX2n28ds8ixGWKRYVCIylKsCVAqCvXNNquy8hmZR3BLscGuhwgS2ITHWv + cmPJdvEy aNa3eq3jbQpw9CIk + LNV / uQ5Dh3RkP1ERDOfaEBy3LAYvIX5n / mt5iXWfMUTaRplAsckyNGI4a14 W8DfG1a15NsfHM46nDpYcMPVL8cy4vgZM8rlsH0HpGleXfJ3luOzt2jsNI09KvNO6qoqfiklkag5 MxqTmhnOeWdneRdpGMYRobAPlb87 / OOneavPUt3psnrWFnBHZW84FBII2Z2YV7c5Gp4jOn7O05xY qlzO7pdZlE52OQek / lj + f3lLTfKthouupPZ3OnRCBZ44zLFIibIfh + NWp1HH6c12s7MySmZR3Bcz T62AiBLakz83f85LeVrfS5k8tpNfanIhWCWSMxQxMQQHbn8TcevELv45Vg7ImZevaLLL2hAD07l6 D + WkE0X5f + X / AFmLzS2MM8rsSWLzr6rFid61ffMDVm8sq73LwfQPc8k / Pz8odTvNSk82 + X7drr1l H6VsohWQMgCiaNBuwZR8YG9RXepptezNdEDw5mu5wNbpSTxx + KXfl1 / zkTJoemw6J5ps57uOzAhg vYOJnVE2CSxyFA3Hpy5V9id8s1fZXGeKBq + jHBr + EcMxyZfcfn7LrzHS / IOg3mpaxMKJLcoiQw1 / bcKz7D / KZR75iDszg9WWQEW863i2xgkvnjzjY6tY + adTtdXnFzqkc7 / XZ1JIeZvicgkDufDN / p5R lAGO0ejqs0SJkHm + xfJnn3y55p0iG8sb6B7kQLLe2nMCWBqDmHQ0YKrbcqUPY5yWo008UqI26ebv 8WaMxYLwL8nPzRu / I1qbHzBY3X + G79 / XtbxYm / dyEAMycqB0YAV4nbqOub3X6MZjcCOMOr0moOMV IHhL169 / P78rbeya5j1VrpwKpbQwTiVj4ASIij / ZEZqY9mZyaqviHPOtxAXbzTyl5c1z80vzIPnX VbJrPy5byo8KSVpIsFPRgQn7e4rIw26juM2OfLHTYfCibmfx / Y4mLHLNk4yKi + h73T7C / h9C + tor qA7mKdFkSv8AqsCM0MZGJsGnaEA81PT9G0fTQw06xt7IN9oW8SRV + fADDLJKXMkqIgcgipI0kRo5 FDxuCrowqCDsQQcgClLLHyn5V0 + 6 + t2GjWNpd1r9YgtoY5Kn / LRQ3fLZZ5yFGRI97AY4g2AEa + na e7l3tomdjVmKKST7kjIcR72VBuKxsoX5xW8cb9OSIqn7wMBkStLrm2trqB7e5iSeCQcZIpFDow8G Vqg4gkGwpFquBKjNZ2c7B5oI5WAoGdFY08KkYRIhFKf6L03 / AJZIf + Raf0w8Z71oIiOOONAkahEX oqgAD6BkSUpdP5Y8tXFybufSbKa6J5GeS3iaQtWteRWtcsGaYFAmvexMInekyVVVQqgBQKADYADK 2SA1Xy9oGr8P0tplpqHp / wB39agjn41 / l9RWplkMs4fSSPcxlCMuYtXg03Tre0Fnb2sMNmv2baON VjG9fsABeuRMyTZO6QANmv0Xpv8AyyQ / 8i0 / pjxnvWg46XphFDaQ0 / 4xp / THjPetBu10zTrP / eS1 ht + v91Gqdev2QMTMnmVAARORStkjjkQpIodG2ZWFQfmDiCqH / Rem / wDLJD / yLT + mS4z3ooO / Rem / 8skP / ItP6Y8Z71oO / Rem / wDLJD / yLT + mPGe9aCJVVVQqgBQKADYADIpbxVLr7y55e1CX1b / S7S7l / wB + TwRyN97qTlkcs48iQxMAeYRNlp9hYw + hZW0VrCNxFCixr4fZUAZGUjLcm0gAcnPp9hI5eS2i d23ZmRST8yRjxHvWl0VnZxcvSgjj5CjcUVajwNBgMiVps2lqbYWphQ2wURiAqPT4AUC8aUoPDHiN 31WkoHkTyQJvXHl7TBODUSizt + dfHlwrlv5nJVcUvmWHgwu6HyTtVVVCqAFAoANgAMpbG8VdirsV dirsVdirHLnz5olp54tPJl2s0Gq6haveafK6D6vOsRPqRxyBifUQAsVKjbfwxVdaeeNGvPOt95Pt Emn1LTLWO71GdEh2eATH91E8nKvquvxBeP2d8VZDirsVdiqhe31lYWc17fTx2tnbI0txczMI440U VZndiAoA6k4qutbq2u7WG7tZFmtrhFlgmQ1V0cBlZSOoINRiqrirsVY1 + XHne188 + TNO802ltJZ2 + o + twtpWDOvoTyQGpXbcxVxVkuKuxV2Ksa8q + eLXzFrXmTSobaSCTy5eLYzyOwIlZoxJyQDoN ++ K slxV2KuxV2KuxV2KuxVTuLiC3gkuLiRYbeFWkmmkYKiIoqzMxoAABUk4qp6fqFjqNjBf2E8d1ZXK CW3uYmDxyIwqrKw2IOKojFXYq7FXYq7FXYq7FXYq7FXmf5 / aGZ / JJ802Ugt9e8myDWtKuvAwUaaF u5SWMUI7kCu2KvP2tte0HyP5RsrPVGsfMn5qaxDc + ZPMcACzIt6nrtHbs1eDKjLHh5b0pXFWR / Ud T / Lv82fJ + j6Zrmo6noPm1L23vtL1W6e8aKWzhEy3EDyVZKlqOOn4UVS7yv5m8wTf84w6 / rM + q3cm rwQ6v6WpPcSNco0c8qxcZi3MFQAFodu2KofUo / Mnmbzb + XPl7 / EuqaZp + seVhc601lcuktwY443J 5EsBI705SU5caiu + Ks7 / ADy0SKX8mdftvrV3GunadJKkkU7xvKYIWUJOy09VH / bVtmxV5vrl3qvl byL + Xfl7SL / XbiPzeYJtSa0uTcaisENnFI9rp73EiLArlhQKw4gbeBVXp5q89eSLTzhqWnaV5gt / Ktvov1rTE8zOlxJb6r66QcYm9a5ZoWSb1WVn6q22KvQvy8 / LWa1TRvNGpeatb1fWZYBc3nqX0n1C drmInj9VH7sRIXrGo8BirxPyd5b1yz / 5xmh872XmjVrHUdJW5utGs7W4MVlEkN / IrxyW6gLMZW9Q sz12YD7IoVXomvN5h82fmz5Z0Q6 / qGkaRqXlYajqtrptw8Alb1waIQT6bFioLr8XCq1ocVY / c + d / NnkPyl + aOk2erXGov5Zv7G20HUdSc3E9umqcQfUlevJYQ3wVHXtTbFU686eX9Z / LC28t + Z9L81at qV5JqtnYa3a6nePcW9 / HdErKUhfkscg6px + yPliqQ6t5w1jynYfnFqejP6Opy + YLSztrsqGWA3KJ GZiCCPhUmlduVMVZB5w0LV / ytn8qa / pXmbWNVkvdXtNJ1yx1S7e6ivY7sMHkSOQkRyrwqnHp9G6r flXRtY / MrUPN / mHUvNOqaU + laxeaToVnpt21tb2cdkFCyyxL8Mjvy5Pz2I9jQKsa8r + b / N + n / ln + WP5j3 + tX13YQaheWPmxJ7iWSOW1vb6eCO5nViVb6sQAlelVA2xV6d + WOpax5k87edfM8t7cP5fhv Bomg2Blf6sBYDjdXCRV4EyzfZelaAjFWP6npOsebPz11 / wAuXPmPVNP8uWek2V2 + m6fdSW / OZiyC jKaovxEuEpyPGvTFUl07zS3l7TfzD8leaPMmsXOmeX77TrbRNYsZS2tSfpJTPHZQz0JeUGLgT4Ft 1FKKqn5a6n5l0r8zdZ8tSR61p2i3Pll9ZtdO169W + ukmjuRbrNG6SSmFXDNWMtXkK9KYqhPI / lbV dd / ITUfNuv8AmnW9Q1PUtFvAIzeyJFFFaM5jUAfExf0P3rMx5hip2xVCS2mr + Wv + cdfLGo6Br2qW mpatNov76S7mlS39RqFIImbikR5fFEPhYChxVl0Ok6v5D / OTyXpVn5i1XVtN83W + pxatb6rctdAz afbC4SePl / dszMAQtBTbFXnml + YfPHnLyteebrK285S + a72eebQrrTZIl0a2WGZkithAbhA8dE4z F4ixNevdVmN7Y + b / ADr + bsXl3Ute1TQNMbyvZanq + m6bctA31sylGjQ / EI / jk + MqKsFAxV75irsV dirsVdirsVSvzR5esvMnl3UtAvnkjs9Ut5LW4kgKrKqSrxYoWV1B32qpxVJfMH5Y + Wte8m2HlS / N x9U0tbf9G30UgjvIJbRPThuI5VWiyhe / Gm / TFUH5X / KXTdH8yL5n1TVtR8yeYIYPqllfapJG / wBW hNQwgjiSNFZwaMxqTv4mqqQXf / OOPla5XVrEa3rNv5c1iWa6uPLtvcpHZrczD + 8RfTLURqOqMSvI CtQKYqy2z / LXQrTXtA1uOe6N15c0w6RYozxmN4CqrylAjDF6IN1IHtiqe69omn67ol / ouooZLDUY JLW5RSVYxyqVajDoaHY4qwn / AJUlokvk + 28s3 + s6rfJptyl1oeqyTxpf6e0MaxwrbTRxoAqKv7Sn x8KKplof5bLaWWpWWu + YNU802mqW5tLm11WWNoRCwIYIkUcVGYMQWrX7sVQPk78oR5VvrNrDzXrs + jacW + paFc3EUloqujII2 / dB3jQOeC8tiAe2Komx / KLy3Z / la35bRXN42htFNAblniN3xnna4Y8x EI6h4IH7vpiqYWv5eaLbeatN8zRzXJv9L0r9CW8TNH6LW / MPzdQgYyVXqGA9sVQz / lT5Umm82ter Новый + dDCdXtZmX019CP0k9DgqOlPtVLEhtxTFUl0j8i9GtdR0i51bXtX8w2vl9xJoem6nPG9tbun9 3IVjjjMjx / sM52xVN2 / KXylNb + a7W9Wa9tPOM4udVt53XirqoC + gUVGTiVDCpJDCtcVSzRfyR0qz 1fSdR1bXtX8xL5fIbQrPVJ45IbZ1FEl4xxxGSRABxZyafdirA / Pum + UbHzZ5gax0fzrBqGotW / 0z RI54tK1mZkB5PIivRXLFJHVkP2utd1W5 / Lfmby7 / AM4 + aJ + WC6BNrHmbX7a5tzEi8rWyae4Nw811 Op4x / V / rC8TuC69xir2LyD5Rs / J / k7SvLdoecenQCN5aU9SViXmkp / lyMzfTirzLVPy41bX / AM99 e1VbzV9Aii0mzSw1zT6xRyOSRNAXkR4ZRShK9QQDirJD + Qvk4 + Ubny8brUGubu / TV7jX3nDai2oR mqXJlK8ajcU403PffFUT5f8Ayc0zS / M8vmi713VtY124sJNMuLm + miZGt5GVqCNIkCcCvwhdupIJ 3xVO / LXkHQ9A8jQ + SrdprnR4rea0JuWUzPFcFy4Zo1jX / dhGyjFWOWv5G6JF5Tj8q3Gt6teaPa3l teafHNLAz2wtG5xwRt6P93XrUVp0IxVlGs + StK1fzZ5c8z3Ms6X / AJY + u / UIo2QQv9fhEEvrKyMx oq / DxZd + tcVYofyOsLS / vZfL3mfXfLmn6jM9zd6TptzGlsJZPtvCskUjQlu / E / KlBirKbbyRpdv5 3n85LPcPqtxp0elSRsyeh6McvqhwoQPzLdTyp7Yq / wD / 2Q ==

приложение / постскриптум конечный поток endobj 13 0 obj> поток

.