«Темная материя» Блейк Крауч: рецензии на книгу
Вы все еще задаетесь вопросом, как быстро читать книги? Да просто же! Читайте такие книги, как «Темная материя» Крауча. У него каждое предложение – новый абзац. Причем предложения часто состоят из одного, двух или трех слов. Там, где у обычного писателя прочитаешь страницу плотного текста, у Крауча сразу три. Вот такая фальшивка, а не текст. Можно было бы сказать, что это мелочь. Мелочь, да, только нечестность характеризует всю книгу. Вся «Темная материя» и состоит из мелких нечестностей. В результате получилась абсолютная халтура, а не книга.
Тихий семьянин Джейсон, преподаватель провинциального колледжа, когда-то давно пожертвовал головокружительной карьерой ученного-физика ради любимой женщины и будущего ребенка. Его жена тоже обещала стать знаменитой художницей, а в результате оказалась домохозяйкой. Живут они уже пятнадцать лет, растят сына. Как будто бы счастливы, но иногда каждому нет-не, да и приходит мыслишка в голову насчет упущенных возможностей. И вот однажды кто-то похищает Джейсона и делает ему укол, от которого герой проваливается в небытие. Проснувшись, он оказывается в странном месте с незнакомыми людьми, поздравляющими его с удачно завершившейся миссией. Оказывается, он великий ученый. Только ни Дэниэлы, ни сына в его жизни нет. Джейсону предстоит разобраться, что происходит.
Параллельные миры и типа путешествия во времени. Согласитесь, все это уже было. Все это уже было настолько много где, что ассоциаций просто миллион. Ощущение, что Крауч надергал идей отовсюду. Наверняка так и случилось. И ничего страшного в этом нет, кроме того, что он сам ничего оригинального не привнес. Чтобы никто не заподозрил его в протухшей еще вчера идее, Крауч подчеркивает: это не путешествия во времени! Нет-нет, даже не думайте! Все происходит здесь и сейчас. Да верим мы, верим. Но от этого «Темная материя» не перестает быть похожей и на «Назад в будущее», и на «Другой мир», и на «Треугольник», и на «Престиж», и на «Квантовый скачок» и еще на много других фильмов и книг. И ведь можно было бы с легкостью простить Краучу заимствованную идею, если бы он ее воплотил в нечто грандиозное. Ведь не возникает ни у кого идеи сравнивать кинговскую «11/22/63» с чем-то другим. Не потому что он король, а потому что Кинг настолько продумал свой мир, настолько подробно его описал, что именно своими деталями его мир перестал быть похож на чей-то еще. Крауч же со своей книгой поступил в точности наоборот: надергал идей и быстренько слепил коротенькую повесть. Ешь, дорогой читатель! И все ляпы, а их ох как не мало, остались плавать на поверхности.
Сюжетные ляпы и недоговоренности. В особенно сложные моменты Крауч просто не утруждал себя прописыванием деталей. Вот Дэниэла. Как она могла не понять, что это не ее Джейсон? Даже принимая во внимание, что она сама не знала о существовании куба. Автор вообще хорошо себе представляет, что значит жить с человеком пятнадцать лет? И тут вдруг на его место подсаживается другой тип, который ВООБЩЕ НИЧЕГО не знает из вашей общей жизни. Если бы речь шла об одном дне или максимум о неделе – окей, ладно. Но месяц! Совсем ничего не сказать об этом Крауч не мог, поэтому он выделил страничку своими коротенькими абзацами, вскользь упомянув о сомнениях жены.
Очень плохо все обстоит с размноженными Джейсонами. Когда я дошла до этого момента, то уже совершенно точно поняла: книгу ничего не спасет. Надо было обойтись без них. Например, оговориться, что в кубе размножение невозможно, потому что это – темная материя, и у нее свои правила (Крауч же так и так ничего не объясняет). Но нет, автор решил, видимо, удивить читателя. Только такое удивление сродни танцу голого пьяного папы на детском дне рождения. Гости тоже могут удивиться. Размноженные Джейсоны то маниакально жестоки друг к другу, а потом и к Дэниэле, а то прям такая няшная толпа, готовая безропотно отдать все одному Джейсону. Логики просто нет. Ну, и финал соответствующий.
Хорошая задумка, правда, не совсем Крауча, потерпела грандиозное поражение из-за непрофессионализма автора. Отлично понимаю, как эту книги могут читать и любить массы: она быстро читается, сюжет сверхдинамичный, задумываться особенно ни о чем не нужно – просто следовать за автором. Но это, безусловно, очередной литературный шлак. Таких триллеров (а главное — с точно таким же отсутствием логики) я вижу по три за ночь в собственных снах. Лично мне для этого никакой Крауч не нужен.
Темная материя читать онлайн — Блейк Крауч
Блейк Крауч
Темная материя
Для тех, кто хочет знать, какой могла быть жизнь в конце непройденной дороги
Что быть могло и что случилось,
Все сводится к извечному концу.
В памяти эхо шагов
По коридору, в который мы не свернули,
К двери, которую мы не открыли.
Глава 1
Люблю четверговые вечера.
Есть в них что-то вневременное.
Такая у нас традиция — семейный вечер, только мы втроем.
Мой сын Чарли сидит за столом, рисует что-то в альбоме. Ему почти пятнадцать. Вырос за лето на два дюйма и уже почти догнал меня.
Я отворачиваюсь от лука, который режу на разделочной доске.
— Можно посмотреть?
Сын поднимает альбом, показывает горный хребет — нечто инопланетное.
— Мне нравится, — говорю я. — Просто так или…
— Домашнее задание. Завтра сдавать.
— Что ж, трудись, мистер В-Последнюю-Минуту.
Довольный и чуточку пьяный, я стою у себя на кухне и даже не подозреваю, что этот сегодняшний вечер — конец всего. Всего, что я знаю, всего, что люблю.
Никто не скажет, что скоро все изменится, что тебя лишат всего-всего. Никакой системы предупреждения о приближающейся опасности нет, как нет ни малейшего указания на то, что ты уже стоишь над пропастью. Может быть, именно поэтому трагедия так трагична. Дело не в том, что случается, а в том, как это случается: удар настигает внезапно, когда ты совсем его не ждешь. Ни увернуться, ни собраться уже не успеваешь.
Светодиодные светильники отражаются на поверхности вина в бокале, и в глазах начинает пощипывать от лука. На старенькой вертушке в кабинете крутится пластинка Телониуса Монка. Аналоговые записи можно слушать бесконечно — в них есть некая сочность звучания, особенно эти щелчки между треками. В кабинете у меня груды редких виниловых дисков, и я постоянно говорю себе, что однажды возьмусь за них и приведу все в порядок.
Моя жена Дэниела сидит на «кухонном островке». В одной руке у нее почти пустой бокал, в другой — телефон. Почувствовав мой взгляд, она улыбается и, не отрывая глаз от экрана, говорит:
— Знаю, знаю. Я нарушаю главное правило семейного вечера.
— Что-то важное? — спрашиваю я.
Дэниела смотрит на меня темными испанскими глазами.
— Ничего.
Я подхожу к ней, мягко забираю телефон и кладу его на столешницу.
— Могла бы приготовить пасту.
— Предпочитаю смотреть, как готовишь ты.
— Вот как? Тебя это заводит, да? — понизив голос, спрашиваю я.
— Не-а. Мне просто больше нравится выпивать и бездельничать.
Ее дыхание отдает сладким запахом вина. На губах она держит улыбку, с архитектурной точки зрения совершенно невозможную. Улыбку, которая до сих пор действует на меня убийственно.
Я допиваю последние капли.
— Откроем еще бутылочку?
— Было бы глупо не открыть.
Пока я вожусь с пробкой, Дэниела забирает свой телефон и показывает мне дисплей.
— Читала в «Чикаго мэгэзин» рецензию на шоу Марши Альтман.
— И как? Благожелательная?
— Да. Практически любовное письмо.
— Она молодец.
— Я всегда думала…
Супруга обрывает предложение, не доведя его до конца, но я знаю, куда ее потянуло. Пятнадцать лет назад, еще до знакомства со мной, Дэниела делала первые шаги и подавала надежды на артистической сцене Чикаго. У нее была студия в Бактауне, она показывала свои работы в полудюжине галерей и готовилась к сольной выставке в Нью-Йорке.
Потом вмешалась жизнь. Я. Чарли. Тяжелая послеродовая депрессия.
Крушение планов.
Сейчас Дэниела дает частные уроки живописи школьникам.
— Не то чтобы я не рада за нее. То есть да, она умница, талант, и она все это заслужила.
— Послушай, — говорю я, — если тебе станет лучше, Райан Холдер только что получил премию Павиа.
— А что это такое?
— Междисциплинарная награда, которую дают за высокие достижения в биологических и физических науках. Райана отметили за работы в области нейробиологии.
— Премия большая?
— Миллион долларов. Признание. Широкие возможности для получения грантов.
— Повышение по службе?
— Истинная ценность награды именно в этом. Он пригласил меня сегодня отметить это дело неформальным образом в узком кругу, но я отказался.
— Почему?
— Потому что сегодня наш вечер.
— Тебе надо сходить.
— Не пойду.
Дэниела поднимает свой пустой бокал.
— То есть ты хочешь сказать, что у нас с тобой есть веская причина напиться?
Я целую ее и щедро наливаю нам обоим из только что открытой бутылки.
— Эту премию мог бы получить ты, — говорит Дэниела.
— А ты могла бы владеть художественной сценой этого города.
— Зато у нас есть это. — Жена делает широкий жест, включающий в себя обширное пространство нашего городского особняка; его я купил еще до встречи с ней на деньги, полученные по наследству. — И это… — Она кивает в сторону Чарли, который полностью поглощен работой. Своей сосредоточенностью наш сын напоминает Дэниелу, когда та с головой уходит в живопись.
Странная это штука — быть родителем подростка. Одно дело — растить ребенка, и совсем другое, когда за умным советом обращается человек, стоящий на пороге взрослости. У меня такое чувство, что дать-то особо и нечего. Подозреваю, есть отцы, которые видят мир в определенном ракурсе, четко и ясно, и они всегда знают, что говорить сыновьям и дочерям. Но я не из их числа. Чем старше становится мой ребенок, тем меньше я понимаю. Я люблю сына. Он для меня — все. И при этом мне трудно избавиться от чувства, что я каким-то образом подвожу его. Отправляю в суровый и жестокий мир всего лишь с крохами моих довольно неопределенных убеждений.
Я подхожу к шкафчику возле раковины, открываю его и начинаю искать коробку с феттуччине.
Дэниела поворачивается к Чарли:
— Твой папа мог бы получить Нобелевскую премию.
Я смеюсь.
— Это, пожалуй, преувеличение.
— Чарли, не верь, — возражает жена. — Он — гений.
— Ты милая, — говорю я. — И немножко пьяная.
— Ты сам знаешь, что это правда. Наука шагнула не так далеко вперед, потому что ты любишь свою семью.
Я только улыбаюсь. Когда Дэниела выпивает, случаются три вещи: у нее начинает проскакивать родной акцент, она становится агрессивно доброй и у нее появляется склонность к преувеличению.
— Твой отец сказал мне однажды ночью — никогда этого не забуду! — что чисто научное исследование требует полного самоотречения. Он сказал… — На какое-то мгновение — и к моему удивлению — эмоции у супруги берут верх. Глаза ее затуманиваются, и она качает головой, что делает всегда перед тем, как расплакаться. Но в последний момент Дэниела все же справляется с собой и продолжает: — Он сказал: «На смертном одре хочу вспоминать тебя, а не холодную, стерильную лабораторию».
Бросаю взгляд на Чарли и вижу, как тот, не отрываясь от работы, закатывает глаза. Наверное, смущен разыгрывающейся на его глазах родительской мелодрамой. Я смотрю в шкафчик и жду. Подступивший к горлу комок рассасывается, и я, взяв пасту, закрываю дверцу.
Дэниела пьет вино.
Чарли рисует.
Трогательный момент проходит.
— Где у Райана вечеринка? — спрашивает жена.
— В «Виллидж тэп».
— Так это ж твой бар!
— И что?
Она подходит и забирает у меня коробку с пастой.
— Иди, выпей со старым колледжским приятелем. Скажи, что гордишься им. И выше голову! Передай мои поздравления.
— Твои поздравления я передавать не буду.
— Почему?
— Ты ему нравишься.
— Перестань!
— Так и есть. С тех самых пор, когда мы жили в одной комнате в общежитии. Помнишь последнюю рождественскую вечеринку? Он только и делал, что пытался заманить тебя под омелу.
Дэниела смеется.
— Когда вернешься, обед уже будет на столе.
— Значит, вернуться мне нужно через…
— Сорок пять минут.
— Что бы я без тебя делал?
Она целует меня.
— Давай даже не будем об этом думать.
Я беру ключи и бумажник с керамического блюда возле микроволновки и выхожу в столовую, задержав взгляд на тессерактовой [То есть в форме тессеракта — развертки четырехмерного куба в трехмерном пространстве; выглядит как восемь трехмерных кубов, соприкасающихся друг с другом гранями в определенном порядке.] люстре над обеденным столом. Дэниела подарила ее мне на десятую годовщину свадьбы. Самый лучший подарок.
У передней двери меня догоняет голос жены:
— Будешь возвращаться, возьми мороженое.
— Мятное с шоколадной крошкой! — добавляет Чарли.
Я поднимаю руку и выставляю большой палец.
Не оглядываюсь.
Не прощаюсь.
И мгновение уходит незамеченным.
Конец всего, что я знаю. Всего, что люблю.
* * *
Я прожил на Логан-сквер двадцать лет, и краше всего это место бывает в первую неделю октября. На память всегда приходит строчка из Ф. Скотта Фицджеральда: «Жизнь начинается заново с первой осенней свежестью».
Вечер выдался прохладный, небо ясное, и на нем прекрасно видна рассыпанная пригоршня звезд. В барах шумнее обычного, их заполнили разочарованные фанаты «Кабс» [«Чикаго кабс» — американский профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной бейсбольной лиге.].
Я ступаю на тротуар под мерцающей пестрой вывеской «ВИЛЛИДЖ ТЭП» и смотрю в открытую дверь корнер-бара, найти который можно в любом уважающем себя районе Чикаго. Этому бару случилось стать моей местной забегаловкой. К дому он самый близкий — всего-то пара кварталов.
Я прохожу сквозь сияние голубой неоновой вывески перед окном и переступаю порог. Пробиваясь через толпу, киваю Мэтту, хозяину и по совместительству бармену.
Темная материя — Блейк Крауч » 📚 Книгомир — Бесплатная Онлайн Библиотека
Глава 1Люблю четверговые вечера.
Есть в них что-то вневременное.
Такая у нас традиция – семейный вечер, только мы втроем.
Мой сын Чарли сидит за столом, рисует что-то в альбоме. Ему почти пятнадцать. Вырос за лето на два дюйма и уже почти догнал меня.
Я отворачиваюсь от лука, который режу на разделочной доске.
– Можно посмотреть?
Сын поднимает альбом, показывает горный хребет – нечто инопланетное.
– Мне нравится, – говорю я. – Просто так или…
– Домашнее задание. Завтра сдавать.
– Что ж, трудись, мистер В-Последнюю-Минуту.
Довольный и чуточку пьяный, я стою у себя на кухне и даже не подозреваю, что этот сегодняшний вечер – конец всего. Всего, что я знаю, всего, что люблю.
Никто не скажет, что скоро все изменится, что тебя лишат всего-всего. Никакой системы предупреждения о приближающейся опасности нет, как нет ни малейшего указания на то, что ты уже стоишь над пропастью. Может быть, именно поэтому трагедия так трагична. Дело не в том, что случается, а в том, как это случается: удар настигает внезапно, когда ты совсем его не ждешь. Ни увернуться, ни собраться уже не успеваешь.
Светодиодные светильники отражаются на поверхности вина в бокале, и в глазах начинает пощипывать от лука. На старенькой вертушке в кабинете крутится пластинка Телониуса Монка. Аналоговые записи можно слушать бесконечно – в них есть некая сочность звучания, особенно эти щелчки между треками. В кабинете у меня груды редких виниловых дисков, и я постоянно говорю себе, что однажды возьмусь за них и приведу все в порядок.
Моя жена Дэниела сидит на «кухонном островке». В одной руке у нее почти пустой бокал, в другой – телефон. Почувствовав мой взгляд, она улыбается и, не отрывая глаз от экрана, говорит:
– Знаю, знаю. Я нарушаю главное правило семейного вечера.
– Что-то важное? – спрашиваю я.
Дэниела смотрит на меня темными испанскими глазами.
– Ничего.
Я подхожу к ней, мягко забираю телефон и кладу его на столешницу.
– Могла бы приготовить пасту.
– Предпочитаю смотреть, как готовишь ты.
– Вот как? Тебя это заводит, да? – понизив голос, спрашиваю я.
– Не-а. Мне просто больше нравится выпивать и бездельничать.
Ее дыхание отдает сладким запахом вина. На губах она держит улыбку, с архитектурной точки зрения совершенно невозможную. Улыбку, которая до сих пор действует на меня убийственно.
Я допиваю последние капли.
– Откроем еще бутылочку?
– Было бы глупо не открыть.
Пока я вожусь с пробкой, Дэниела забирает свой телефон и показывает мне дисплей.
– Читала в «Чикаго мэгэзин» рецензию на шоу Марши Альтман.
– И как? Благожелательная?
– Да. Практически любовное письмо.
– Она молодец.
– Я всегда думала…
Супруга обрывает предложение, не доведя его до конца, но я знаю, куда ее потянуло. Пятнадцать лет назад, еще до знакомства со мной, Дэниела делала первые шаги и подавала надежды на артистической сцене Чикаго. У нее была студия в Бактауне, она показывала свои работы в полудюжине галерей и готовилась к сольной выставке в Нью-Йорке.
Потом вмешалась жизнь. Я. Чарли. Тяжелая послеродовая депрессия.
Крушение планов.
Сейчас Дэниела дает частные уроки живописи школьникам.
– Не то чтобы я не рада за нее. То есть да, она умница, талант, и она все это заслужила.
– Послушай, – говорю я, – если тебе станет лучше, Райан Холдер только что получил премию Павиа.
– А что это такое?
– Междисциплинарная награда, которую дают за высокие достижения в биологических и физических науках. Райана отметили за работы в области нейробиологии.
– Премия большая?
– Миллион долларов. Признание. Широкие возможности для получения грантов.
– Повышение по службе?
– Истинная ценность награды именно в этом. Он пригласил меня сегодня отметить это дело неформальным образом в узком кругу, но я отказался.
– Почему?
– Потому что сегодня наш вечер.
– Тебе надо сходить.
– Не пойду.
Дэниела поднимает свой пустой бокал.
– То есть ты хочешь сказать, что у нас с тобой есть веская причина напиться?
Я целую ее и щедро наливаю нам обоим из только что открытой бутылки.
– Эту премию мог бы получить ты, – говорит Дэниела.
– А ты могла бы владеть художественной сценой этого города.
– Зато у нас есть это. – Жена делает широкий жест, включающий в себя обширное пространство нашего городского особняка; его я купил еще до встречи с ней на деньги, полученные по наследству. – И это… – Она кивает в сторону Чарли, который полностью поглощен работой. Своей сосредоточенностью наш сын напоминает Дэниелу, когда та с головой уходит в живопись.
Странная это штука – быть родителем подростка. Одно дело – растить ребенка, и совсем другое, когда за умным советом обращается человек, стоящий на пороге взрослости. У меня такое чувство, что дать-то особо и нечего. Подозреваю, есть отцы, которые видят мир в определенном ракурсе, четко и ясно, и они всегда знают, что говорить сыновьям и дочерям. Но я не из их числа. Чем старше становится мой ребенок, тем меньше я понимаю. Я люблю сына. Он для меня – все. И при этом мне трудно избавиться от чувства, что я каким-то образом подвожу его. Отправляю в суровый и жестокий мир всего лишь с крохами моих довольно неопределенных убеждений.
Я подхожу к шкафчику возле раковины, открываю его и начинаю искать коробку с феттуччине.
Дэниела поворачивается к Чарли:
– Твой папа мог бы получить Нобелевскую премию.
Я смеюсь.
– Это, пожалуй, преувеличение.
– Чарли, не верь, – возражает жена. – Он – гений.
– Ты милая, – говорю я. – И немножко пьяная.
«Темная материя» читать онлайн книгу автора Блейк Крауч на MyBook.ru
Вот все хорошо у Крауча как по мне, если бы не один момент… Тихое спокойное начало, которое, как правило, показывает размеренную и спокойную жизнь главного персонажа. Начало сменяется резким поворотом в сторону возникающей проблемы. Причем возникает она как бы из ниоткуда, абсолютно внезапно. Как говорится, ничего не предвещало… А далее события начинаются разворачиваться, сюжет раскручиваться, ритм набирать скорость. На каком-то отрезке эта скорость фиксируется, чтобы под конец снова понестись. И вот это тот самый момент, который «если бы не…», так как именно под конец начинаются творится такие вещи и в таком темпе, что сидишь и офигиваешь. Но не в плане «ух как круто!», а типа вот такого «а что вообще происходит и зачем? куда опять всё понеслось и, опять же, зачем?».
Сама идея великолепна и прекрасна. Она интересна. Это те загадки, которые не дают покоя. Это те научные гипотезы и теории, о которых хотя бы приблизительно знают практически все. Здесь у нас темная материя и кот Шрёдингера. Плюс немного теории относительности, теории вероятностей и мультивселенной. Из этого термоядерного коктейля Крауч намутил фантастический триллер с не простыми вопросами. В общем, как говорят в теннисе: «Какой был замах!» Но, замах замахом, а вот удар, на мой субъективный взгляд, не очень получился. Потому что в итоге такая грандиозная научно-фантастическая идея закончилась таки банальным триллером с весьма спорной концовкой, где главный герой делает то, что делать бы не надо, так как предыдущие его «путешествия» привели к печальному концу. И все равно автор предлагает своему герою именно этот путь. Наверное это должно символизировать и как-то подытожить всё эту карусель с вероятностями и возможностями, показав, что, чтобы бы мы не выбрали, куда бы не повернули, впереди всё равно неизвестность.
В любом случае, Блейк Крауч выбрал для своего Джейсона более интригующий и более интересный вариант, чем постоянное бегство и постепенное устранение «конкурентов». Концовка предполагает больше вариантов, а значит практически полнейшую неизвестность и неопределенность. С одной стороны идея в том, что куда бы мы ни пошли, куда бы мы ни повернули, что бы ни сделали — любое наше решение и действие формирует новую реальность где-то там ещё в мультивселенной, а нашу меняет. Поэтому любое свое решение нужно как следует взвешивать. Но как угадать?
Если миры бесконечны, как найти тот единственный, уникальный, который именно мой?
Если любое наше решение и движение меняет что-то, если принимая то или иное обязательство или, наоборот, отказываясь от него, мы выбираем новую колею, по которой дальше покатится наша судьба, как сделать правильный выбор? Как показывает Крауч, это невозможно. Это будет видно только потом. Как и здесь: два варианта, две судьбы, две достигнутые цели, но у каждого она своя. Один выбор принёс признание, великое открытие и состоятельность как ученого. Другой — обычное человеческое счастье, которое заключено в семье. И, как оказалось, как бы ни была привлекательна первая судьба, а без второго её варианта как-то не так всё. Это ещё одна составляющая, на которой строится сюжет, ибо наука, её теории и загадки — чудесно и прекрасно, но здесь же о людях. На примере людей всё понятно. Вселенная с её вероятностями и материями — нечто далекое, хоть и жутко интересное. Люди же куда более понятны. Хотя и с этим можно поспорить…
В общем, теории теориями, котик Шрёдингера котиком Шрёдингера, а для меня это прежде всего книга о попытке подмены судьбы. И о выборе. Точнее наоборот, прежде всего о выборе, а уже потом о подмене. Ну и о том, что подменить всё равно не получится. Поэтому, выбирая путь и принимая важные решения, думаем, думаем, думаем… Не факт, что придем к верному, но так хоть какой-то шанс есть сделать выбор более взвешенно. Опять же потом оправдываться перед собой будет легче, когда потребуется.
Читать Темная материя — Крауч Блейк — Страница 1
Блейк Крауч
Темная материя
© Перевод на русский язык, С.Н. Самуйлов, 2016
© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство Э», 2017
* * *
Для тех, кто хочет знать, какой могла быть жизнь в конце непройденной дороги
Что быть могло и что случилось,
Все сводится к извечному концу.
В памяти эхо шагов
По коридору, в который мы не свернули,
К двери, которую мы не открыли.
Т.С. Элиот «Бернт Нортон»
Глава 1
Люблю четверговые вечера.
Есть в них что-то вневременное.
Такая у нас традиция – семейный вечер, только мы втроем.
Мой сын Чарли сидит за столом, рисует что-то в альбоме. Ему почти пятнадцать. Вырос за лето на два дюйма и уже почти догнал меня.
Я отворачиваюсь от лука, который режу на разделочной доске.
– Можно посмотреть?
Сын поднимает альбом, показывает горный хребет – нечто инопланетное.
– Мне нравится, – говорю я. – Просто так или…
– Домашнее задание. Завтра сдавать.
– Что ж, трудись, мистер В-Последнюю-Минуту.
Довольный и чуточку пьяный, я стою у себя на кухне и даже не подозреваю, что этот сегодняшний вечер – конец всего. Всего, что я знаю, всего, что люблю.
Никто не скажет, что скоро все изменится, что тебя лишат всего-всего. Никакой системы предупреждения о приближающейся опасности нет, как нет ни малейшего указания на то, что ты уже стоишь над пропастью. Может быть, именно поэтому трагедия так трагична. Дело не в том, что случается, а в том, как это случается: удар настигает внезапно, когда ты совсем его не ждешь. Ни увернуться, ни собраться уже не успеваешь.
Светодиодные светильники отражаются на поверхности вина в бокале, и в глазах начинает пощипывать от лука. На старенькой вертушке в кабинете крутится пластинка Телониуса Монка. Аналоговые записи можно слушать бесконечно – в них есть некая сочность звучания, особенно эти щелчки между треками. В кабинете у меня груды редких виниловых дисков, и я постоянно говорю себе, что однажды возьмусь за них и приведу все в порядок.
Моя жена Дэниела сидит на «кухонном островке». В одной руке у нее почти пустой бокал, в другой – телефон. Почувствовав мой взгляд, она улыбается и, не отрывая глаз от экрана, говорит:
– Знаю, знаю. Я нарушаю главное правило семейного вечера.
– Что-то важное? – спрашиваю я.
Дэниела смотрит на меня темными испанскими глазами.
– Ничего.
Я подхожу к ней, мягко забираю телефон и кладу его на столешницу.
– Могла бы приготовить пасту.
– Предпочитаю смотреть, как готовишь ты.
– Вот как? Тебя это заводит, да? – понизив голос, спрашиваю я.
– Не-а. Мне просто больше нравится выпивать и бездельничать.
Ее дыхание отдает сладким запахом вина. На губах она держит улыбку, с архитектурной точки зрения совершенно невозможную. Улыбку, которая до сих пор действует на меня убийственно.
Я допиваю последние капли.
– Откроем еще бутылочку?
– Было бы глупо не открыть.
Пока я вожусь с пробкой, Дэниела забирает свой телефон и показывает мне дисплей.
– Читала в «Чикаго мэгэзин» рецензию на шоу Марши Альтман.
– И как? Благожелательная?
– Да. Практически любовное письмо.
– Она молодец.
– Я всегда думала…
Супруга обрывает предложение, не доведя его до конца, но я знаю, куда ее потянуло. Пятнадцать лет назад, еще до знакомства со мной, Дэниела делала первые шаги и подавала надежды на артистической сцене Чикаго. У нее была студия в Бактауне, она показывала свои работы в полудюжине галерей и готовилась к сольной выставке в Нью-Йорке.
Потом вмешалась жизнь. Я. Чарли. Тяжелая послеродовая депрессия.
Крушение планов.
Сейчас Дэниела дает частные уроки живописи школьникам.
– Не то чтобы я не рада за нее. То есть да, она умница, талант, и она все это заслужила.
– Послушай, – говорю я, – если тебе станет лучше, Райан Холдер только что получил премию Павиа.
– А что это такое?
– Междисциплинарная награда, которую дают за высокие достижения в биологических и физических науках. Райана отметили за работы в области нейробиологии.
– Премия большая?
– Миллион долларов. Признание. Широкие возможности для получения грантов.
– Повышение по службе?
– Истинная ценность награды именно в этом. Он пригласил меня сегодня отметить это дело неформальным образом в узком кругу, но я отказался.
– Почему?
– Потому что сегодня наш вечер.
– Тебе надо сходить.
– Не пойду.
Дэниела поднимает свой пустой бокал.
– То есть ты хочешь сказать, что у нас с тобой есть веская причина напиться?
Я целую ее и щедро наливаю нам обоим из только что открытой бутылки.
– Эту премию мог бы получить ты, – говорит Дэниела.
– А ты могла бы владеть художественной сценой этого города.
– Зато у нас есть это. – Жена делает широкий жест, включающий в себя обширное пространство нашего городского особняка; его я купил еще до встречи с ней на деньги, полученные по наследству. – И это… – Она кивает в сторону Чарли, который полностью поглощен работой. Своей сосредоточенностью наш сын напоминает Дэниелу, когда та с головой уходит в живопись.
Странная это штука – быть родителем подростка. Одно дело – растить ребенка, и совсем другое, когда за умным советом обращается человек, стоящий на пороге взрослости. У меня такое чувство, что дать-то особо и нечего. Подозреваю, есть отцы, которые видят мир в определенном ракурсе, четко и ясно, и они всегда знают, что говорить сыновьям и дочерям. Но я не из их числа. Чем старше становится мой ребенок, тем меньше я понимаю. Я люблю сына. Он для меня – все. И при этом мне трудно избавиться от чувства, что я каким-то образом подвожу его. Отправляю в суровый и жестокий мир всего лишь с крохами моих довольно неопределенных убеждений.
Я подхожу к шкафчику возле раковины, открываю его и начинаю искать коробку с феттуччине.
Дэниела поворачивается к Чарли:
– Твой папа мог бы получить Нобелевскую премию.
Я смеюсь.
– Это, пожалуй, преувеличение.
– Чарли, не верь, – возражает жена. – Он – гений.
– Ты милая, – говорю я. – И немножко пьяная.
– Ты сам знаешь, что это правда. Наука шагнула не так далеко вперед, потому что ты любишь свою семью.
Я только улыбаюсь. Когда Дэниела выпивает, случаются три вещи: у нее начинает проскакивать родной акцент, она становится агрессивно доброй и у нее появляется склонность к преувеличению.
– Твой отец сказал мне однажды ночью – никогда этого не забуду! – что чисто научное исследование требует полного самоотречения. Он сказал… – На какое-то мгновение – и к моему удивлению – эмоции у супруги берут верх. Глаза ее затуманиваются, и она качает головой, что делает всегда перед тем, как расплакаться. Но в последний момент Дэниела все же справляется с собой и продолжает: – Он сказал: «На смертном одре хочу вспоминать тебя, а не холодную, стерильную лабораторию».
Бросаю взгляд на Чарли и вижу, как тот, не отрываясь от работы, закатывает глаза. Наверное, смущен разыгрывающейся на его глазах родительской мелодрамой. Я смотрю в шкафчик и жду. Подступивший к горлу комок рассасывается, и я, взяв пасту, закрываю дверцу.
Дэниела пьет вино.
Чарли рисует.
Трогательный момент проходит.
– Где у Райана вечеринка? – спрашивает жена.
– В «Виллидж тэп».
– Так это ж твой бар!
– И что?
Она подходит и забирает у меня коробку с пастой.
– Иди, выпей со старым колледжским приятелем. Скажи, что гордишься им. И выше голову! Передай мои поздравления.
– Твои поздравления я передавать не буду.
– Почему?
– Ты ему нравишься.
– Перестань!
Темная материя | Блейк Крауч читать книгу онлайн полностью на iPad, iPhone, android
Город в Нигде
* * *
Для тех, кто хочет знать, какой могла быть жизнь в конце непройденной дороги
Что быть могло и что случилось,
Все сводится к извечному концу.
В памяти эхо шагов
По коридору, в который мы не свернули,
К двери, которую мы не открыли.
Т.С. Элиот «Бернт Нортон»
Глава 1
Люблю четверговые вечера.
Есть в них что‑то вневременное.
Такая у нас традиция – семейный вечер, только мы втроем.
Мой сын Чарли сидит за столом, рисует что‑то в альбоме. Ему почти пятнадцать. Вырос за лето на два дюйма и уже почти догнал меня.
Я отворачиваюсь от лука, который режу на разделочной доске.
– Можно посмотреть?
Сын поднимает альбом, показывает горный хребет – нечто инопланетное.
– Мне нравится, – говорю я. – Просто так или…
– Домашнее задание. Завтра сдавать.
– Что ж, трудись, мистер В‑Последнюю‑Минуту.
Довольный и чуточку пьяный, я стою у себя на кухне и даже не подозреваю, что этот сегодняшний вечер – конец всего. Всего, что я знаю, всего, что люблю.
Никто не скажет, что скоро все изменится, что тебя лишат всего‑всего. Никакой системы предупреждения о приближающейся опасности нет, как нет ни малейшего указания на то, что ты уже стоишь над пропастью. Может быть, именно поэтому трагедия так трагична. Дело не в том, что случается, а в том, как это случается: удар настигает внезапно, когда ты совсем его не ждешь. Ни увернуться, ни собраться уже не успеваешь.
Светодиодные светильники отражаются на поверхности вина в бокале, и в глазах начинает пощипывать от лука. На старенькой вертушке в кабинете крутится пластинка Телониуса Монка. Аналоговые записи можно слушать бесконечно – в них есть некая сочность звучания, особенно эти щелчки между треками. В кабинете у меня груды редких виниловых дисков, и я постоянно говорю себе, что однажды возьмусь за них и приведу все в порядок.
Моя жена Дэниела сидит на «кухонном островке». В одной руке у нее почти пустой бокал, в другой – телефон. Почувствовав мой взгляд, она улыбается и, не отрывая глаз от экрана, говорит:
– Знаю, знаю. Я нарушаю главное правило семейного вечера.
– Что‑то важное? – спрашиваю я.
Дэниела смотрит на меня темными испанскими глазами.
– Ничего.
Я подхожу к ней, мягко забираю телефон и кладу его на столешницу.
– Могла бы приготовить пасту.
– Предпочитаю смотреть, как готовишь ты.
– Вот как? Тебя это заводит, да? – понизив голос, спрашиваю я.
– Не‑а. Мне просто больше нравится выпивать и бездельничать.
Ее дыхание отдает сладким запахом вина. На губах она держит улыбку, с архитектурной точки зрения совершенно невозможную. Улыбку, которая до сих пор действует на меня убийственно.
Я допиваю последние капли.
– Откроем еще бутылочку?
– Было бы глупо не открыть.
Пока я вожусь с пробкой, Дэниела забирает свой телефон и показывает мне дисплей.
– Читала в «Чикаго мэгэзин» рецензию на шоу Марши Альтман.
– И как? Благожелательная?
– Да. Практически любовное письмо.
– Она молодец.
– Я всегда думала…
Книга Тёмная материя читать онлайн Блейк Крауч
Блейк Крауч. Тёмная материя
Что быть могло и что случилось,
Все сводится к извечному концу.
В памяти эхо шагов
По коридору, в который мы не свернули,
К двери, которую мы не открыли.
Есть в них что-то вневременное.
Такая у нас традиция – семейный вечер, только мы втроем.
Мой сын Чарли сидит за столом, рисует что-то в альбоме. Ему почти пятнадцать. Вырос за лето на два дюйма и уже почти догнал меня.
Я отворачиваюсь от лука, который режу на разделочной доске.
– Можно посмотреть?
Сын поднимает альбом, показывает горный хребет – нечто инопланетное.
– Мне нравится, – говорю я. – Просто так или…
– Домашнее задание. Завтра сдавать.
– Что ж, трудись, мистер В-Последнюю-Минуту.
Довольный и чуточку пьяный, я стою у себя на кухне и даже не подозреваю, что этот сегодняшний вечер – конец всего. Всего, что я знаю, всего, что люблю.
Никто не скажет, что скоро все изменится, что тебя лишат всего-всего. Никакой системы предупреждения о приближающейся опасности нет, как нет ни малейшего указания на то, что ты уже стоишь над пропастью. Может быть, именно поэтому трагедия так трагична. Дело не в том, что случается, а в том, как это случается: удар настигает внезапно, когда ты совсем его не ждешь. Ни увернуться, ни собраться уже не успеваешь.
Светодиодные светильники отражаются на поверхности вина в бокале, и в глазах начинает пощипывать от лука. На старенькой вертушке в кабинете крутится пластинка Телониуса Монка. Аналоговые записи можно слушать бесконечно – в них есть некая сочность звучания, особенно эти щелчки между треками. В кабинете у меня груды редких виниловых дисков, и я постоянно говорю себе, что однажды возьмусь за них и приведу все в порядок.
Моя жена Дэниела сидит на «кухонном островке». В одной руке у нее почти пустой бокал, в другой – телефон. Почувствовав мой взгляд, она улыбается и, не отрывая глаз от экрана, говорит:
– Знаю, знаю. Я нарушаю главное правило семейного вечера.
– Что-то важное? – спрашиваю я.
Дэниела смотрит на меня темными испанскими глазами.
– Ничего.
Я подхожу к ней, мягко забираю телефон и кладу его на столешницу.
– Могла бы приготовить пасту.
– Предпочитаю смотреть, как готовишь ты.
– Вот как? Тебя это заводит, да? – понизив голос, спрашиваю я.
– Не-а. Мне просто больше нравится выпивать и бездельничать.
Ее дыхание отдает сладким запахом вина. На губах она держит улыбку, с архитектурной точки зрения совершенно невозможную. Улыбку, которая до сих пор действует на меня убийственно.
Я допиваю последние капли.
– Откроем еще бутылочку?
– Было бы глупо не открыть.
Пока я вожусь с пробкой, Дэниела забирает свой телефон и показывает мне дисплей.
– Читала в «Чикаго мэгэзин» рецензию на шоу Марши Альтман.
– И как? Благожелательная?
– Да. Практически любовное письмо.
– Она молодец.
– Я всегда думала…
Супруга обрывает предложение, не доведя его до конца, но я знаю, куда ее потянуло. Пятнадцать лет назад, еще до знакомства со мной, Дэниела делала первые шаги и подавала надежды на артистической сцене Чикаго. У нее была студия в Бактауне, она показывала свои работы в полудюжине галерей и готовилась к сольной выставке в Нью-Йорке.
Потом вмешалась жизнь. Я. Чарли. Тяжелая послеродовая депрессия.
Крушение планов.
Сейчас Дэниела дает частные уроки живописи школьникам.
– Не то чтобы я не рада за нее. То есть да, она умница, талант, и она все это заслужила.
Темная материя Введение | Shmoop
Dark Matter Introduction
Если можно верить Dark Matter , существует бесконечное количество Shmoops. В одной вселенной Шмооп — дружелюбный и услужливый академик, которого мы все знаем и любим. В другом случае Шмооп создал университетский колледж, где мы обучаем всех вас, прекрасных людей. В другом случае Shmoop — крупнейшая социальная сеть на планете.
Эй, сайт может мечтать, не так ли?
Как бы неправдоподобно это ни звучало, за всем этим стоит настоящая научная теория, и Блейк Крауч проводит нас через нее в Dark Matter .Роман посвящен так называемой «многомировой интерпретации» квантовой физики. Короче говоря, эта теория утверждает, что существует бесконечных параллельных вселенных — и каждое мгновение создается все больше.
Звучит абстрактно, но для нашего героя, Джейсона Дессена, это очень . Бывший физик-экспериментатор, у Джейсона украли весь мир после того, как он был похищен двойником из параллельной вселенной, а затем брошен в дальнее измерение, оставленный на произвол судьбы.Отчаявшись воссоединиться со своей семьей, Джейсон пересекает мультивселенную, чтобы вернуться домой и вернуть то, что по праву принадлежит ему.
Мы знаем — кажется, много с чем нужно иметь дело. К счастью, Dark Matter гораздо больше касается человеческого опыта, чем научного жаргона. Так что не ждите сложных объяснений и абстрактных теорем. Вместо этого роман сосредотачивается на том, как эта научная концепция влияет на выбор, который мы делаем в нашей жизни, на наши сожаления о прошлом и наши представления о будущем.
И это даже не говоря о напряженных сценах действия, многомерных шутках и общем безумии. Отнюдь не сухая диссертация по квантовой физике, Dark Matter берет фальшивые идеи и делает их всего лишь фальшивыми, достаточными для неспециалистов вроде нас.
Что такое темная материя и почему меня это должно волновать?
Мы будем реальными: нас не слишком волнует, заботит ли вас Dark Matter или нет.
Это потому, что мы знаем, что есть параллельная вселенная, и это единственное, о чем вы думаете.
Получите один балл по квантовой физике.
Конечно, квантовая физика — не единственное, что происходит в этом романе, сколь бы важным оно ни было. Но мы бы поспорили, что научная теория отодвигается на задний план по сравнению с человеческими историями, которыми мы наслаждаемся в пути.
Самым интересным аспектом этих историй является глубокое чувство сожаления , с которым борются многие персонажи. Джейсон сожалеет, что не смог реализовать свой потенциал как ученого-исследователя. Даниэла сожалеет, что так сильно сосредоточилась на своей семье, что упустила из виду свою художественную карьеру.И так далее. На самом деле мы имеем в виду это буквально, так как существует бесконечное количество версий этих персонажей, которые необходимо учитывать. Мы устаем просто думать об этом.
Хотя вы, возможно, не сможете справиться со своими сожалениями так же, как Даниэла и Джейсон, — если у вас нет запасной коробки сенсорной депривации, — это не значит, что вы не можете извлечь уроки из их борьбы. От Джейсона вы можете узнать, что жизнь — это , а не — это либо-либо предложение между большим успехом и ужасной неудачей.От Даниелы вы можете узнать, что даже если вы осуществите свои мечты, сомнения и сожаления всегда будут прокладывать себе путь.
Как показывает нам Dark Matter , у каждого есть сожаления в своей жизни. Важно то, как вы с ними справляетесь.
.Сводка по темной материи | Shmoop
Краткое содержание темной материи
Джейсон Дессен — бывший ученый-исследователь, счастливо женатый. Его жена, Даниэла, когда-то была художницей, но отложила свои мечты на полку, чтобы создать семью с Джейсоном.
Однажды ночью, после посещения празднования своего бывшего коллеги Райана Холдера, Джейсона похищает бандит в маске и тащит на заброшенный энергообъект на южной стороне Чикаго. Похититель вводит нашему герою странное вещество, и Джейсон теряет сознание.
Проснувшись, Джейсон находится в передовом научном центре. Еще более странным является тот факт, что все, кажется, знают его. Он пугается и ускользает через окно.
Он возвращается в свой дом, но не находит никаких следов Даниэлы или их сына Чарли. Как будто их никогда не было. После некоторого исследования Джейсон находит список телефонной книги Даниэлы под ее девичьей фамилией и узнает, что она устраивает художественную выставку.
Джейсон проверяет триповый монтажный элемент и находит Даниэлу.Как ни странно, она ведет себя так, будто они не женаты. А? Даже , более , как ни странно, у нее, кажется, что-то происходит с Райаном Холдером. Валовой. После мероприятия Джейсон посещает вечеринку в квартире Даниэлы и приходит в себя, рассказывая Райану и Даниеле все, что он помнит о своей жизни до похищения.
Райан расстраивается и уносится прочь, но Даниэла заинтригована. На ее памяти Джейсон расстался с ней, когда она сказала ему, что беременна — полная противоположность тому, что помнит Джейсон.
В общем, Джейсон и Даниэла встречаются. Что еще должно было случиться? Их блаженство после получения грубо прерывается человеком, который врывается в парадную дверь и стреляет в Даниэлу. Он тащит Джейсона обратно на объект, который, как мы теперь знаем, называется Velocity Labs.
Там Джейсон узнает, что он был ответственным за изобретение коробки, способной перемещаться между параллельными вселенными. Это устройство основано на теории, согласно которой каждый выбор, который мы делаем в нашей жизни, большой или маленький, ведет к созданию параллельной версии нас самих — и целой новой параллельной вселенной.
Вот когда Джейсон делает важное осознание — это был Джейсон из этой вселенной , который похитил его. Эта параллель Джейсон хотел увидеть, какой была бы жизнь, если бы он предпочел семью науке, как это сделал наш Джейсон.
К сожалению, все это не имеет большого значения, так как парни из Velocity Labs почти готовы убить нашего героя.
Из ниоткуда Джейсона спасает Аманда Палмер, психолог, которого он встречал несколько раз с тех пор, как попал в эту вселенную.Они доставляют его в многомерную коробку, вводят квантовый препарат, чтобы облегчить свое путешествие, и начинают поиски дома Джейсона в мультивселенной.
Поиск не очень плодотворный. Через некоторое время Аманда и Джейсон понимают, что их мысли и эмоции определяют вселенные, которые они находят. Это не сильно помогает: они попадают в кучу вселенных, которые либо (а) безумно похожи на вселенную Джейсона, но не совсем, либо (б) ужасные адские пейзажи.
После того, как Джейсон и Аманда почти встретились, Аманда исчезает, потому что думает, что ее чувства к Джейсону подсознательно влияют на миры, которые они находят.В конце концов, Джейсон какое-то время живет как бездомный в параллельной вселенной, но после того, как почти убил свою версию из параллельной вселенной (длинная история), он наконец возобновляет свои поиски.
Он находит свой дом со следующей попытки. Это было просто. К сожалению, есть большая проблема — в его реальность сейчас вторгается армия Ясонов. Эти версии самого себя создавались всякий раз, когда он делал выбор во время своих многомерных путешествий, а это означает, что все они преследовали одну и ту же цель — воссоединиться со своей семьей. Их семья .
К счастью, Джейсон Прайм воссоединяется с Даниэлой и Чарли, и все они останавливаются в маленькой хижине за городом. Их теплое воссоединение прерывается, когда появляется оригинальный двойник , Jason2, и готовится убить нашего героя. Однако, благодаря отвлечению от Чарли, Джейсон побеждает своего врага, и семья снова сбегает, а Джейсоны преследуют его по горячим следам.
Джейсон решает, что их единственная надежда — войти в многомерный ящик.Там он позволяет Чарли выбрать следующую вселенную, в которую они войдут, в основном давая ребенку контроль над будущим семьи. С этими словами Дессены готовятся построить себе новый дом где-нибудь в бесконечно большой мультивселенной.
Автор Блейк Крауч
США
Великобритания
теперь доступен в твердом переплете
«Захватывающая, блестяще уникальная поездка, из-за которой я поздно ложился и уклонялся от ответственности, пока не проглотил последнюю страницу. Фантастическое чтение».
— Энди Вейр , # 1 New York Times автор бестселлера Марсианин
«Блейк Крауч изобрел свой собственный бренд переворачивания страниц — бесстрашно изменяющего жанры, неизменно удивляющего и решительного взорвать границы того, каким может быть триллер.»
— Карин Слотер , автор бестселлеров № 1 во всем мире» Ее частей »
«Великолепно. Новаторские романы Крауча никогда не перестают хватать!»
— Сара Пекканен , # 1 New York Times , соавтор бестселлера Жена между нами и Анонимная девушка
ПАМЯТЬ ДЕЛАЕТ РЕАЛЬНОСТЬ
Recursion — одновременно неумолимый переворачиватель страниц и сложный научно-фантастический пазл о времени, личности и памяти. Это триллер, который мог представить только Блейк Крауч, и его самая амбициозная, ошеломляющая и неотразимая работа на сегодняшний день.
Прочитать отрывок
Узнайте больше о Recursion в Penguin Random House (США)
Узнайте больше о Recursion на Pan MacMillan (Великобритания)
КУПИТЬ КНИГУ:
Теперь в мягкой обложке:
«Вы проглотите Dark Matter за один день или, что более вероятно, за одну ночь … Научная фантастика из альтернативных вселенных [и] триллер с обратным отсчетом, в котором герой должен выполнить невыполнимую задачу, чтобы спасти свою семью.Всегда есть еще одна дверь, которую нужно открыть, и еще одна страница, которую нужно перевернуть ».
— New York Times Book Review
«Сложная сказка … заставляет ее героев — и читателей — задаться вопросом, какой была бы жизнь, если бы они приняли другие решения. Связанные и тревожные».
— США сегодня
Прочитать интерактивный отрывок
Узнать больше о Dark Matter
КУПИТЬ КНИГУ: