Главное зло «Оно 2»: кто такой Пеннивайз? — Культгид

Премьера фильма «Оно 2» по роману Стивена Кинга про древнего демона в облике клоуна Пеннивайза состоится 5 сентября. Этот устрашающий злодей принимает форму людских страхов, а значит от него не спастись. Откуда появился Пеннивайз, какими силами обладает и что может его остановить?

Стивен Кинг опубликовал роман «Оно» в 1986 году. В течение года после публикации книга разошлась тиражом свыше двух с половиной миллионов экземпляров. События в книге происходят в 1958 году, когда семеро 11-летних детей противостоят загадочному монстру, в которого не верят взрослые. Древнее зло называет себя танцующим клоуном Пеннивайзом.

Кто такой Пеннивайз?

«Он видел, что лицо у клоуна в водостоке белое, пучки рыжих волос торчат с обеих сторон лысой головы, вокруг рта нарисована большая клоунская улыбка», — так описывает Стивен Кинг первое появление Пеннивайза в канализации городка.

Джордж через минуту видит вместо милого клоуна «ужас, в сравнении с которым самые жуткие образы существа в подвале казались сладкими грезами». В этом перевоплощении весь антигерой.

Ассоциация клоунов США заявила, что фильм «Оно» испортил репутацию профессии.

Пеннивайз — демоническая сущность, возникшая так давно, что уже никогда не узнать, как она появилась во Вселенной. У него нет пола и поэтому дети говорят: «Оно». Его главная способность — принимать любой вид, форму людских страхов, чтобы питаться их психической энергией и плотью.

«Пеннивайз — форма, которую использует сущность — проявление детских страхов. Это делало его гораздо более странным и непредсказуемым», — сказал в одном из интервью исполнитель роли злодея Билл Скарсгард.

Для создания вызывающего мурашки образа он использовал природную особенность — легкое косоглазие, поэтому на протяжении всей ленты глаза Пеннивайза указывают в два разных направления.

Фото: © кадр из фильма

Чем страшен Пеннивайз?

Испугать может уже сам список суперспособностей этого демона, его можно назвать практически всемогущим. Он способен принимать любую форму, вызывать галлюцинации, регенерировать, проникать в сны, управлять разумом, телепортироваться, вселяться в людей, читать мысли и двигать предметы силой разума. Он не человек, и не животное, а древний монстр, все возможности которого никто не знает.

Каждые 27 лет он пробуждается в городке Дерри в США и идет запугивать детей, по его словам, так они становятся вкуснее. «Оно» перевоплощается в оборотня, паука, кровавые подтеки ванной, но самым страшным оказывается образ танцующего клоуна, который одновременно привлекает детей и пугает. Непредсказуемость персонажа, постоянно появляющиеся новые способности делают его особенно ужасным для жертв и зрителей.

Как победить «Оно»?

«Дружба — это главное оружие детей против Пеннивайза. В фильме один из детей говорит: «Он нападает на нас по одному. Он сильнее нас. Но когда мы вместе, то ему нас не победить», — сказал в одном из интервью писатель Стивен Кинг.

Первой в противостояние с древним злом вступает единственная девочка в компании детей — Беверли. Она не только преодолевает свой главный страх — изнасилование отцом, но и пронзает клоуна металлическим штырем, показывая друзьям, что даже непобедимое зло может быть уязвимым. Она же учит ребят держаться вместе, потому что главным оружием в борьбе с таким существом становятся преодоление страха и дружба. В итоге в первом фильме героям удается прогнать клоуна.

В фильме «Оно 2», который выйдет на экраны кинотеатров 5 сентября, Пеннивайз вернется к уже повзрослевшим членам «Клуба неудачников». Они снова сразятся с ним, на этот раз с помощью древнего ритуала «Чудь», который по сути представляет собой битву сознаний.

Оно. Часть 2. Июнь 1958 года (Стивен Кинг, 1986)

Глава 4

Бен Хэнском падает

Где-то в 23:45 одна из стюардесс салона первого класса самолета, летящего из Омахи в Чикаго (рейс 41 компании «Юнайтед эйрлайнс»), испытывает сильнейшее потрясение: какое-то время она пребывает в уверенности, что пассажир, сидящий в кресле 1А, умер.

Когда он поднялся на борт самолета в Омахе, она уже подумала: «О-го-го, грядет беда. Он же пьян в стельку». Перегар виски, который окутывал его голову, напомнил ей облако пыли, которое всегда окружает голову маленького мальчика в стрипе^[72]

«Мелочь пузатая»^[73], Свинарник — так его звали. Она и занервничала, потому что при первом обслуживании пассажиров подают спиртное. Не сомневалась, что он закажет виски, а то и двойную порцию. Тогда ей придется решать, обслуживать его или нет. Мало того, по всему маршруту в эту ночь ожидались грозы, и она почти не сомневалась, что в какой-то момент этот долговязый мужчина в джинсах и рубашке из шамбре начнет блевать.

Но когда дело дошло до заказов, долговязый мужчина попросил стакан минералки и вел себя предельно вежливо. Лампочка вызова на его кресле ни разу не загорается, и стюардесса скоро забывает о нем, потому что и без того хватает забот. Рейс, между прочим, из тех, о которых хочется забыть сразу по завершении, из тех, во время которых могут возникнуть вопросы (если удастся выкроить свободное мгновение) о перспективах собственного выживания.

«Юнайтед-41» зигзагом мчится среди грозовых зон с громом и молниями, напоминая опытного слаломиста на дистанции. Турбулентность очень сильная. Пассажиры вскрикивают и отпускают мрачные шутки по поводу молний, то и дело вылетающих из плотных облаков, окружающих самолет. «Мамочка, это Бог фотографирует ангелов?» — спрашивает маленький мальчик, и его мать, лицо которой заметно позеленело, нервно смеется. Как потом выясняется, в том рейсе обслуживание было только в салоне первого класса. Загоревшаяся табличка «Пристегните ремни» так и не гаснет. Но стюардессы остаются в проходах, отвечая на вызовы пассажиров: лампочки у кресел то и дело вспыхивают, словно петарды.

— Ральф сегодня занят, — говорит ей старшая стюардесса, когда они идут по проходу; старшая направляется в салон эконом-класса с новой пачкой гигиенических пакетов. Это отчасти код, отчасти шутка. Ральф всегда занят, когда атмосфера неспокойна. Самолет проваливается в воздушную яму, кто-то вскрикивает, стюардесса чуть поворачивается, хватается за спинку сиденья, чтобы сохранить равновесие, и смотрит прямо в немигающие, невидящие глаза мужчины, сидящего в кресле 1А.

«Боже мой, он мертв, — думает она. — Спиртное, которое он выпил до посадки… потом вся эта болтанка… его сердце… перепугался до смерти».

Взглядом долговязый мужчина упирается в нее, но его глаза ее не видят. Они не двигаются. Они остекленели. Конечно же, это глаза мертвеца.

Стюардесса отворачивается от этого жуткого взгляда, ее сердце уже бьется в горле со скоростью самолета, отрывающегося от взлетной полосы, она думает, что ей сделать, что предпринять, и, слава богу, рядом с мужчиной никто не сидит, так что некому кричать и поднимать панику. Она решает, что первым делом нужно дать знать старшей стюардессе, а потом сообщить пилотам. Может, они смогут накинуть на него одеяло и закрыть ему глаза. Капитан оставит включенной табличку «Пристегните ремни», даже если болтанка прекратится, поэтому никто не пойдет в туалет в носовой части самолета, и после посадки, выходя из самолета, пассажиры подумают, что человек спит.

Все эти мысли мгновенно проносятся у нее в голове, она поворачивается, чтобы убедиться, что не ошиблась. Мертвые, незрячие глаза по-прежнему смотрят на нее… а потом труп поднимает стакан с минеральной водой и пьет из него.

В этот самый момент самолет вновь проваливается вниз, его трясет, и вскрик изумления стюардессы растворяется в других, более громких криках страха. Зрачки мужчины смещаются — совсем чуть-чуть, но все-таки, — и стюардесса понимает, что он жив и видит ее. Она думает: «

Когда он вошел в салон, мне показалось, что ему пятьдесят с хвостиком, но ведь он гораздо моложе, несмотря на седеющие волосы».

Она идет к нему, хотя и слышит нетерпеливые звонки за спиной (Ральф действительно очень занят в эту ночь: после абсолютно безопасной посадки в аэропорту О’Хара из самолета вынесли более семидесяти использованных гигиенических пакетов).

— Все в порядке, сэр? — спрашивает она, улыбаясь. Но улыбка фальшивая, неестественная.

— Все прекрасно и изумительно, — отвечает долговязый мужчина.

Она смотрит на паз на спинке сидения, в который вставлена бумажная карточка с фамилией пассажира. Читает ее — Хэнском.

— Прекрасно и изумительно, — повторяет он. — Но ночь сегодня бурная, так? Думаю, у вас много работы. Не тратьте на меня время, я… — Он одаривает ее жуткой улыбкой, вызывающей у нее мысли о пугалах, оставленных на ноябрьских полях после жатвы. — У меня все хорошо.

— Вы выглядели…

(мертвым)

— Мне показалось, что вам нездоровится.

— Я думал о прошлом, — отвечает он. — Только сегодня вечером, за несколько часов до взлета, я осознал, что есть такое понятие, как прошлое, во всяком случае, для меня.

Вновь слышны звонки.

— Стюардесса, можно вас? — слышится чей-то нервный голос.

— Что ж, если вы уверены, что у вас все…

— Я думал о плотине, которую построил с друзьями, — говорит Бен Хэнском. — Полагаю, первыми моими друзьями. Они строили плотину, когда я… — Он замолкает, на лице отражается удивление, потом он смеется. Искренне, почти беззаботным мальчишечьим смехом, и так странно звучит этот смех в самолете, который немилосердно болтает, — …когда я свалился им на голову. Можно сказать, в прямом смысле. В любом случае с плотиной у них ничего не получалось. Это я помню.

— Стюардесса?

— Извините, сэр… я должна обойти пассажиров.

— Разумеется, должны.

Она спешит прочь, радуясь, что избавилась от этого взгляда, мертвого, почти гипнотического взгляда. Бен Хэнском поворачивает голову и смотрит в иллюминатор. Молнии вырываются из громадных облаков в каких-то девяти милях от правого крыла. В отсветах вспышек облака выглядят, как гигантские прозрачные мозги, заполненные дурными мыслями. Он ощупывает карман жилетки, но серебряных долларов нет. Из его кармана они перекочевали в карман Рикки Ли. Внезапно он сожалеет о том, что не оставил хотя бы один. Он мог бы пригодиться. Конечно, можно пойти в любой банк (во всяком случае, можно, когда тебя не болтает во все стороны на высоте двадцати семи тысяч футов) и купить пригоршню серебряных долларов, но едва ли ты сможешь что-нибудь сделать с этими паршивыми медными сандвичами, которое в наши дни государство пытается выдать за настоящие монеты. А для борьбы с оборотнями, вампирами и прочими тварями, обитающими под лунным светом, годится только серебро — настоящее серебро. Тебе нужно серебро, чтобы остановить чудовище. Тебе нужно…

Он закрыл глаза. Воздух гудел от перезвона колоколов. Самолет кренился, качался, проваливался, и воздух гудел от перезвона колоколов. Колоколов?

Нет… звонков.

Это звонки, точнее, звонок, всем звонкам звонок, которого ждешь целый год, с того момента, когда учеба начинает приедаться, а такое всегда случается к концу первой недели. Звонок, сообщающий о вновь обретенной свободе, апофеоз всех звонков.

Бен Хэнском сидит в кресле салона первого класса, подвешенный среди громов и молний на высоте двадцать семь тысяч футов, повернувшись лицом к иллюминатору, и внезапно чувствует, как стена времени истончается и начинает набирать обороты ужасный-и-удивительный перистальтический процесс. Бен думает: «Господи, меня переваривает мое прошлое».

Сполохи молний подсвечивают его лицо, и, хотя он этого не знает, один день только что сменился другим. 28 мая 1985 года перешло в 29 мая над темной, накрытой грозой землей, которая в эту ночь — западный Иллинойс; внизу, натрудившись на посевной, фермеры спят как убитые, им снятся яркие сны, и кто знает, что, возможно, бродит сейчас по их амбарам, погребам и полям, когда молнии бьют, а гром говорит? Никто ничего не знает об этих тварях; людям известно только, что этой ночью природа разбушевалась и воздух обезумел от мощных электрических разрядов.

Но это звонки на высоте двадцати семи тысяч футов, когда самолет наконец-то выходит из зоны турбулентности и болтанка прекращается; это звонки; это звонок во сне Бена; и пока он спит, стена между прошлым и настоящим исчезает полностью, и он проваливается сквозь годы, как человек, падающий в глубокую шахту, возможно, как путешественник во времени Герберта Уэллса, падающий с отломанной железной скобой в руке, все ниже и ниже, в страну морлоков, где машины стучат и стучат в тоннелях ночи. Уже 1981 год, 1977-й, 1969-й, и внезапно он там, там, в июне 1958 года; все вокруг заливает яркий солнечный свет, под закрытыми веками Бена Хэнскома зрачки сужаются, следуя команде, отданной спящим мозгом, который видит не темноту, разлитую над западным Иллинойсом, а ясный солнечный июньский день в Дерри, штат Мэн, двадцатью семью годами ранее.

Звонки.

Звонок.

Школа.

Учебный год.

Учебный год.

…закончен!

Звонок разнесся по коридорам школы, большого кирпичного здания, которое стоит на Джонсон-стрит, и, услышав его, весь пятый класс, в котором учился Бен Хэнском, радостно завопил… а миссис Дуглас, обычно самая строгая из учителей, не предпринимала никаких попыток утихомирить своих учеников. Наверное, знала, что это невозможно.

— Дети! — обратилась она к классу, когда радостные крики стихли. — Можете уделить мне еще минутку внимания?

Послышались перешептывания, перемежаемые несколькими стонами. Миссис Дуглас держала в руках табели.

— Я почти уверена, что меня перевели! — чирикнула Салли Мюллер, обращаясь к Бев Марш, которая сидела в соседнем ряду. Салли — умненькая, красивая, жизнерадостная. Бев тоже красивая, но никакой жизнерадостности в ней в этот день не чувствовалось. Она сидела, мрачно уставившись на свои дешевые туфли. На одной щеке цвел желтым синяк.

— Мне насрать, перевели меня или нет, — ответила Бев.

Салли фыркнула. Приличные девочки таких слов не произносят, об этом говорило ее фырканье. Потом она повернулась к Грете Боуи. Вероятно, только радостное волнение, вызванное последним звонком учебного года, заставило Салли заговорить с Беверли, подумал Бен. Салли Мюллер и Грета Боуи из богатых семей, их дома — на Западной Широкой улице, тогда как Бев приходила в школу с Нижней Главной улицы, где стояли обшарпанные многоквартирные дома. Нижнюю Главную и Западную Широкую улицы разделяло не больше мили, но даже такой ребенок, как Бен, знал, что дистанция между ними огромного размера, как расстояние от Земли до Плутона. Достаточно взглянуть на дешевый свитер Беверли Марш, слишком большую юбку, ранее, вероятно, пожертвованную Армии Спасения, и ободранные дешевые туфли, чтобы понять, как далеко разнесены эти две улицы. Но Бену все равно Беверли нравилась больше — гораздо больше. Салли и Грета красиво одевались, и он предполагал, что они каждый месяц делали химическую завивку или что-то в этом роде, но по мнению Бена, главного это отнюдь не меняло. Они могли завивать волосы каждый день, но все равно оставались сопливыми задаваками.

Он думал, что Беверли лучше — и гораздо красивее, хотя никогда в жизни не решился бы сказать ей такое. Но все же иногда, в разгар зимы, когда свет за окном становился желто-сонным, как кот, свернувшийся на диване, когда миссис Дуглас бубнила что-то математическое (как делить столбиком или как найти общий знаменатель двух дробей, чтобы сложить их) или зачитывала вопросы из «Сверкающих мостов», или рассказывала о месторождениях олова в Парагвае, в такие дни, когда казалось, что учеба никогда не закончится, но никакого значения это не имело, поскольку снаружи ждала слякоть… в такие дни Бен, случалось, искоса поглядывал на Беверли, скользил взглядом по ее лицу, а его сердце ныло от томления и одновременно вспыхивало ярким огнем. Он втюрился в нее, или влюбился. И всегда думал о Беверли, когда «Пингвинс»^[74] по радио пели «Земной ангел»… «ты — милая моя / все мысли о тебе…» Да, глупая песня, слезливая, как использованная бумажная салфетка, но и правдивая, потому что он никогда не сказал бы ей о своих чувствах. Он думал, что толстым мальчикам разрешено любить красивых девочек только в мыслях. Если бы он кому-то поведал о своей любви (если б было кому), то человек этот наверняка смеялся бы, пока не умер от сердечного приступа. А если бы он признался в этом Беверли, то она или рассмеялась бы (это плохо), или издала такой неприятный звук, будто ее тошнит от отвращения (еще хуже).

— А теперь подходите ко мне, когда я буду называть фамилию. Пол Андерсен… Карла Бордо… Грета Боуи… Кельвин Кларк… Сисси Кларк…

Едва миссис Дуглас называла фамилию, ученики ее пятого класса один за другим подходили к ней (за исключением близнецов Кларков, которые подошли вместе, как и всегда, рука в руке, отличающиеся только длиной очень светлых волос и одеждой: она в платье, он в джинсах), брали табели в светло-коричневых обложках с американским флагом и клятвой верности на лицевой стороне и молитвой «Отче наш» на задней, степенно выходили из класса… а потом со всех ног мчались к большим высоким дверям, уже распахнутым настежь. Выбегали из школы в лето и исчезали. Кто-то уезжал на велосипеде, кто-то удалялся от школы большими прыжками, кто-то усаживался на воображаемую лошадь и пускал ее галопом, шлепая локтями по бедрам, имитируя стук копыт, некоторые уходили обнявшись, распевая «Я зрел сиянье школы, охваченной огнем» на мотив «Боевого гимна республики»^[75].

Марция Фэдден… Фрэнк Фрик… Бен Хэнском…

Он поднялся, бросил на Беверли Марш последний в это лето взгляд (так он тогда думал) и направился к столу миссис Дуглас, одиннадцатилетний подросток с задницей размером с Нью-Мехико — вышеозначенную задницу упаковали в отвратительные новенькие синие джинсы с медными заклепками, «выстреливавшими» маленькие дротики света, и они шуршали при ходьбе (шрш, шрш, шрш), потому что толстые бедра Бена терлись друг о друга. Он по-девичьи крутил задом. Его живот перекатывался из стороны в сторону. В школу Бен пришел в мешковатом свитере, хотя день выдался теплым. Он практически всегда носил мешковатые свитера, потому что очень стыдился своей груди, стыдился с первого учебного дня после рождественских каникул, когда появился в школе в одной из фирменных футболок «Лиги Плюща»^[76], подаренных матерью, и Рыгало Хаггинс, шестиклассник, прокаркал: «Эй парни! Посмотрите, что подарил Санта-Клаус Бену Хэнскому на Рождество! Большие сиськи!» Рыгало чуть не рухнул от хохота, восторгаясь собственным остроумием. Другие тоже рассмеялись, в том числе и несколько девочек. Если бы в тот момент перед Беном открылся тоннель, ведущий в преисподнюю, он без малейшей заминки прыгнул бы туда, ничего не говоря… может, даже бормоча слова благодарности.

И с того дня он носил только свитера, благо у него их было четыре: мешковатый коричневый, мешковатый зеленый и два мешковатых синих. Это был один из тех немногих случаев, когда он смог противостоять матери, когда чувствовал, что не должен переступать проведенную в пыли предельную черту. А проводить такую черту в его более чем беспечном детстве приходилось крайне редко. Если бы он увидел, что Беверли Марш смеется вместе с остальными, то наверняка бы умер.

— Я рада, что ты провел этот год в моем классе. — С этими словами миссис Дуглас протянула ему табель.

— Спасибо, миссис Дуглас.

— Шпасибочки, миссус Дубвглаз, — донесся насмешливый фальцет из глубин класса.

Генри Бауэрс, само собой. Генри учился в классе Бена, а не в шестом классе, со своими дружками Рыгалом Хаггинсом и Виктором Криссом, потому что остался в пятом на второй год. Бен чувствовал, что Генри придется задержаться в пятом классе еще на год, раз уж миссис Дуглас пропустила его фамилию, раздавая табели, и это сулило беду. У Бена заныло под ложечкой: если Генри опять остался на второй год, то ответственность отчасти лежала на нем, Бене… и Генри это знал.

Неделей раньше, на годовых контрольных, миссис Дуглас рассаживала их случайным образом, доставая из шляпы бумажки с именем каждого. В итоге Бен очутился на последней парте, рядом с партой Генри Бауэрса. Как и всегда, Бен прикрывал рукой листок с контрольной и низко склонялся над ним, чувствуя чем-то успокаивающее давление парты на живот и для вдохновения покусывая карандаш «би-боп».

Во вторник, когда миновала примерно половина времени, отведенного на контрольную (в тот день — по математике), через проход до Бена долетел шепот. Тихий, не предназначенный для других ушей шепот ветерана-заключенного, передающего послание в тюремном дворе: «Дай списать».

Бен повернулся налево и уперся взглядом в черные и яростные глаза Генри Бауэрса, мальчика крупного даже для двенадцати лет, с накачанными крестьянским трудом мышцами рук и ног. Его отцу, который считался в городе полоумным, принадлежал небольшой участок земли в конце Канзас-стрит, около административной границы Ньюпорта, и Генри как минимум тридцать часов в неделю копал, выдергивал сорняки, сажал, очищал поля от камней, рубил деревья и собирал урожай, если было, что собирать.

Волосы Генри стриг так коротко, что сквозь них проглядывала белая кожа, а челку смазывал бриолином «Батч-ваксед», тюбик которого всегда носил в кармане джинсов, так что волосы стояли надо лбом торчком, словно зубья надвигающейся мощной бороны. От него постоянно пахло потом и «Джуси фрут». В школу он приходил в розовой мотоциклетной куртке с орлом на спине. Однажды четвероклассник, не подумав, позволил себе посмеяться над этой курткой. Генри повернулся к парнишке, злобный, как хорек, и быстрый, как ядовитая змея, и дважды врезал ему грязным от работы на земле кулаком. Четвероклассник лишился трех передних зубов, а Генри получил двухнедельные каникулы. Бен надеялся (во всяком случае, тлела в нем такая надежда, свойственная забитым и напуганным), что Генри выгонят из школы, а не временно отстранят от занятий. Не сложилось. Плохиши всегда как-то выкручиваются. Две недели спустя Генри с важным видом вошел на школьный двор, озлобленно-великолепный в своей розовой мотоциклетной куртке, а на челку вымазал столько бриолина, что она едва не отваливалась. Оба опухших, расцвеченных синяками глаза говорили о трепке, которую ему задал полоумный отец за драку в школе. Свидетельства этой трепки со временем исчезли, а для детей Дерри, которым приходилось сталкиваться с Генри, урок пошел впрок. Насколько знал Бен, больше никто не посмел сказать ни слова о розовой мотоциклетной куртке с орлом на спине.

И когда шепот Генри донесся до Бена, три мысли ракетой промчались в его мозгу (очень шустром и сообразительном — полной противоположности жирному телу). Первая — если миссис Дуглас заметит, что Генри списывает с его контрольной, кол получат оба. Вторая — если он не даст Генри списать, тот наверняка поймает его после уроков и продемонстрирует знаменитый двойной удар, причем Хаггинс будет держать его за одну руку, а Крисс — за другую.

Эти детские мысли, конечно же, не могли вызывать удивления, потому что Бен был ребенком. Но третья и последняя, более изощренная, уже отдавала взрослостью.

Да, он может меня поймать. Но, возможно, последнюю неделю занятий мне удастся не попадаться ему на глаза. И я уверен, что удастся, если я постараюсь как следует. А за лето, думаю, он все забудет. Да. Он же очень даже глуп. Если провалит эту контрольную, то его скорее всего опять оставят на второй год. А если он останется, то я окажусь на класс старше. Больше не буду учиться с ним в одном классе. И в младшую среднюю школу перейду раньше его. Я… я могу стать свободным.

«Дай списать», — вновь прошептал Генри, теперь чуть громче. Его черные глаза теперь требовательно сверкали.

Бен покачал головой, и еще тщательнее прикрыл листок.

«Я до тебя доберусь, толстяк, — прошептал Генри еще громче. Перед ним лежал девственно чистый, если не считать его имени и фамилии, лист бумаги. Он попал в отчаянное положение. Если он заваливал экзамены и опять оставался на второй год, дома отец вышиб бы ему мозги. — Дай списать, не то пожалеешь».

Бен опять покачал головой, изо всех сил сцепив зубы, чтобы не стучали. Он боялся, но при этом не отступал от принятого решения. Понимал, что впервые в жизни сознательно определился с планом действий, и это тоже его пугало, хотя он и не понимал почему: прошло немало лет, прежде чем он осознал, что хладнокровие его расчетов, точная и прагматичная оценка расходов, свидетельствующие о начавшемся переходе во взрослый мир, нагнали на него даже больше страха, чем угрозы Генри. От Генри он мог увернуться, а со взрослым миром, в котором, вероятно, так думать придется постоянно, это не получится.

— Кто-то говорит на задних партах? — раздался громкий и отчетливый голос миссис Дуглас. — Если так, попрошу немедленно это прекратить.

Следующие десять минут в классе царила тишина; юные головы склонились над экзаменационными заданиями, от которых шел запах фиолетовых чернил, использовавшихся в мимеографе, а потом шепот Генри вновь донесся с другой стороны прохода, едва слышный, леденящий кровь, спокойно-уверенный в том, что слова не разойдутся с делом: «Ты покойник, толстяк».

Бен получил табель и был таков, благодарный всем богам, хранящим одиннадцатилетних толстяков, что Генри Бауэрсу не позволили покинуть класс первым, как он мог бы, учитывая, что всех вызывали в алфавитном порядке, и теперь не поджидал Бена у школы.

Он не побежал по коридору, как другие дети. Он мог бегать, и довольно быстро для ребенка таких габаритов, но отдавал себе отчет, каким смешным при этом выглядел. Но шагал он быстро и вскоре сменил прохладный, пахнувший книгами коридор на яркий июньский солнечный свет. На мгновение застыл, подставив лицо солнцу, радуясь его теплу и собственной свободе. От этого дня сентябрь отстоял на миллион лет. Календарь мог говорить совсем другое, но календарь бессовестно врал. Лето продолжалось гораздо дольше, чем сумма его дней, и принадлежало ему. Он чувствовал, что ростом стал с Водонапорную башню, а шириной сравнялся с городом.

Кто-то толкнул его — и толкнул сильно. Приятные мысли о лете разом вылетели из головы Бена, теперь пытавшегося сохранить равновесие и не покатиться вниз по каменным ступеням. И он таки успел схватиться за железный поручень, который и удержал его от падения.

— С дороги, мешок с говном, — прорычал Виктор Крисс, с зачесанными назад, на манер кока Элвиса, волосами, блестевшими от «Брилкрима». Он быстро спустился по лестнице и направился к воротам: руки в карманах джинсов, воротник рубашки поднят, шипы на саперных сапогах скребут и постукивают.

Бен, с гулко бьющимся от испуга сердцем, увидел, что Рыгало Хаггинс стоит на другой стороне улицы, курит. Он поднял руку, приветствуя Виктора, и передал ему сигарету, когда тот подошел. Виктор затянулся, вернул бычок Рыгалу, указал на Бена, который уже миновал пол-лестницы. Что-то сказал, и оба расхохотались. Бен густо покраснел. Вечно они тебя достают. И получалось, что никуда от этого не деться.

— Тебе так нравится это место, что ты готов простоять здесь целый день? — раздался девичий голос.

Бен повернулся, и красноты на его лице прибавилось. Беверли Марш, очаровательные серо-голубые глаза, роскошные темно-рыжие волосы, обрамляющие лицо и падающие на плечи. Свитер с рукавами, засученными до локтей, с потертым воротом, мешковатостью не уступал свитеру Бена и не позволял судить, появилась у нее грудь или нет, но Бена это не волновало; когда любовь идет впереди полового созревания, она может набегать волнами, такими чистыми и сильными, что никому не устоять против ее напора, а Бен и не собирался сопротивляться этому чувству. Просто сдался ему на милость. Он ощущал себя круглым дураком и при этом испытывал необъяснимый восторг, смущался, как никогда в жизни, и… наслаждался. Эти безысходные эмоции так ударили в голову, что тошнота смешивалась с весельем.

— Нет, — просипел он. — Наверное, нет. — И расплылся в широченной улыбке. Он знал, какой идиотский у него, должно быть, вид, но не мог стянуть губы.

— Что ж, хорошо. Потому что учебный год закончился, знаешь ли. Слава богу.

— Хорошего… — Опять сипение. Ему пришлось откашляться. Румянец усилился. — Хорошего тебе лета, Беверли.

— И тебе, Бен. До осени.

Она быстро сбежала по ступеням, и Бен видел все глазами влюбленного: яркую шотландку юбки, рыжие вьющиеся волосы, пляшущие на воротнике ее свитера, молочно-белое лицо, маленький заживающий шрам на икре и (по какой-то причине это последнее вызвало еще одну волну чувств, настолько мощную, что ему вновь пришлось схватиться за поручень; чувство это было огромным, не выражалось словами, но, к счастью, быстро отпустило; возможно, еще не осознанный сексуальный позыв, ничего не значащий для тела, поскольку эндокринные железы еще пребывали в глубокой, без сновидений, спячке, но при этом такой же яркий и жаркий, как летний свет) сверкающий золотистый браслет на лодыжке, над правой туфелькой, подмигивающий солнцу желтыми отблесками.

Звук… какой-то непонятный звук… сорвался с его губ. Он спустился вниз, чувствуя себя немощным стариком, и стоял у лестницы, наблюдая за Беверли, пока она не повернула налево и не исчезла за высокой зеленой изгородью, которая отделяла школьный двор от тротуара.

Но простоял он лишь несколько секунд (дети пробегали мимо, по одному и группами, радостно крича), потому что вспомнил про Генри Бауэрса и поспешил к углу здания школы. Пересек игровую площадку малышни, позвенел цепями, на которых висело сиденье качелей, переступил через качалку. Вышел через другие, размером поменьше, ворота на Картер-стрит и повернул налево, ни разу не оглянувшись на большущее здание, в которое последние девять месяцев приходил чуть ли не каждый рабочий день. Он сунул табель в задний карман джинсов и начал насвистывать. Ноги, обутые в кеды, казалось, сами несли его и, как ему казалось, на первых восьми кварталах их подошвы ни разу не коснулись тротуара.

Учеба закончилась в самом начале первого. Мать не могла прийти домой раньше шести, потому что по пятницам всегда заходила после работы в «Супермаркет скидок». Этот день принадлежал только ему.

Он пошел в Маккэррон-парк, какое-то время посидел под деревом, ничего не делая, иногда шепча: «Я люблю Беверли Марш», и всякий раз от романтических чувств, которые охватывали его, голова шла кругом. В какой-то момент, когда в парк пришла группа мальчишек и они принялись делиться на две команды, чтобы сыграть в бейсбол, он дважды прошептал: «Беверли Хэнском», после чего ему пришлось ткнуться лицом в траву, чтобы охладить пылающие щеки.

Вскоре он поднялся и через парк направился к Костелло-авеню, пройдя по которой пять кварталов, мог попасть к публичный библиотеке, куда, вероятно, и хотел попасть с самого начала. И уже выходил из парка, когда шестиклассник, его звали Питер Гордон, увидел его и крикнул: «Эй, сисястый! Хочешь сыграть? Нам нужен правый филдер!» Раздался взрыв хохота. Бен ускорил шаг, втянув шею в воротник, как черепаха втягивает голову в панцирь.

Но при этом, как ни крути, он мог считать себя счастливчиком; в другой день мальчишки могли бы побежать за ним, может, чтобы попугать, может, сбить с ног и посмотреть, заплачет ли он. Сегодня, однако, им не терпелось начать игру, определиться, какой команде подавать первой. Бен с радостью оставил их с проблемами, без разрешения которых первая летняя игра, конечно же, не могла начаться, и продолжил путь. Пройдя три квартала по Костелло, он заметил кое-что интересное, возможно, даже прибыльное, под зеленой изгородью чьего-то участка. Сквозь дыру в старом бумажном пакете блестело стекло. Бен подцепил пакет ногой и выдвинул на тротуар. Похоже, ему действительно улыбалась удача. В пакете лежали четыре пивные бутылки и четыре большие — из-под газировки. Большие стоили по пять центов, каждая пивная — по два. Двадцать восемь центов лежали под зеленой изгородью, дожидаясь какого-нибудь мальчишки, который, проходя мимо, нагнется и подберет их. Какого-нибудь везучего мальчишки.

— Так это же я! — радостно воскликнул Бен, не подозревая, что готовит ему остаток дня. Он двинулся дальше, держа пакет под донышком, чтобы не вывалились бутылки. «Костелло-авеню маркет» находился одним кварталом дальше, Бен свернул в магазин, обменял бутылки на наличные, а большую часть наличных — на сладости.

Он стоял перед прилавком, где продавались дешевые сладости, и указывал на то, что хотел купить, как всегда радуясь скрипучему звуку, который издавала сдвижная дверка, когда продавец смещал ее по направляющим. Бен купил пять красных лакричных карамелек и пять черных, десять рутбирных ирисок (две на цент), упаковку леденцов за пятачок (пять бумажных полосок с пятью приклеенными леденцами на каждой, и ели их прямо с бумаги), пакетик «Ликем айд» и коробочку мятных пастилок «пез», для Пез-гана.

Из магазина Бен вышел с маленьким бумажным пакетиком, набитым сладостями, в руке и четырьмя центами в правом переднем кармане новых джинсов. Он посмотрел на бумажный пакет со сладкой начинкой, и внезапно на поверхность попыталась пробиться мысль,

(будешь и дальше так есть, Беверли Марш никогда на тебя не посмотрит)

неприятная мысль, и он затолкал ее обратно в глубину. Затолкалась она достаточно легко — привыкла к тому, что ее шпыняют.

Если бы кто-то спросил его: «Бен, тебе одиноко?» — он бы посмотрел на этого человека с искренним изумлением. Такой вопрос никогда не приходил ему в голову. Друзей ему заменяли книги и мечты, модели «Ревелл»^[77], гигантский набор «Линкольн логс»^[78] и дома, которые он сооружал из элементов этого набора. Его мать не раз и не два восклицала, что бревенчатые дома Бена выглядят гораздо лучше настоящих домов, которые делались по чертежам. Был у него и большой конструктор «Эректор сет»^[79], а на день рождения в грядущем октябре он рассчитывал получить «Супер сет». Этот конструктор позволял собрать часы, которые показывали настоящее время, и автомобиль с настоящей коробкой передач. «Одиноко?» В ответ он бы мог спросить с искренним недоумением: «Чего? Это как?»

Ребенок, слепой от рождения, не знает, что он слеп, пока кто-нибудь не скажет ему об этом. Но даже тогда у него весьма смутное представление о том, что есть слепота; только потерявшие зрение могут полностью осознать, что же это такое. Бен Хэнском не ощущал себя одиноким, потому не знал ничего, кроме одиночества. Если бы состояние это было для него внове, если бы он мог с чем-то сравнить, то, наверное, понял бы вопрос, но пока одиночество окружало его жизнь со всех сторон и накрывало куполом. Оно просто было — как большой палец с двумя суставами или маленький выступ на задней стороне одного из его передних зубов, маленький выступ, который его язык начинал вылизывать, когда Бен нервничал.

Беверли — сладкая мечта, а конфеты — сладкая реальность, единственный его друг. Вот он и велел инородной мысли проваливать, и та тихонечко ретировалась, не поднимая скандала. По пути от «Костелло-авеню маркет» до библиотеки он переправил в рот все содержимое пакета. Честно хотел оставить пастилки «пез» на вечер, чтобы съесть их перед телевизором (нравилось ему одну за другой загружать их в рукоятку маленького пластикового Пезгана, нравилось слышать, как щелкает крошечная пружинка внутри, но больше всего нравилось выстреливать их в рот, одну за другой, словно совершая сахарное самоубийство). В этот вечер показывали несколько сериалов, сначала «Вертолетчики», где Кеннет Тоби играл бесстрашного пилота винтокрылой машины, потом «Драгнет», который основывался на настоящих преступлениях, менялись только имена, чтобы защитить невиновных, и наконец, его любимый полицейский сериал «Дорожный патруль», в котором Бродерик Кроуфорд играл патрульного Дэна Мэтьюса. Бродерик Кроуфорд был кумиром Бена. Бродерик Кроуфорд не позволял застать себя врасплох, ни перед кем не прогибался, никому не давал спуска — и, что самое главное, Бродерик Кроуфорд был толстым.

Он добрался до угла Костелло и Канзас-стрит, где требовалось перейти на другую сторону, чтобы попасть в публичную библиотеку. Библиотека состояла из двух зданий. Старое, у тротуара, построенное на деньги богатого лесопромышленника в 1890 году, и новое — низкое, из песчаника, в глубине. Новое занимала детская библиотека. Оба здания соединялись стеклянным коридором.

Здесь, в непосредственной близости от центральной части города, автомобили по Канзас-стрит двигались только в одном направлении, и Бен, перед тем как перейти улицу, посмотрел лишь в одну сторону, направо. А если б посмотрел налево, его ждал бы неприятный сюрприз. Рыгало Хаггинс, Виктор Крисс и Генри Бауэрс стояли в тени большого старого дуба, растущего на лужайке у Общественного центра, примерно в квартале от перекрестка.

— Давай его вздуем, Хэнк. — В голосе Виктора слышалась мольба.

Генри наблюдал, как этот толстый маленький говнюк пересекает улицу: его живот колыхался, затылок болтался взад-вперед, словно чертова Пружинка^[80], зад в новых синих джинсах покачивался, как у девчонки. Генри прикинул дистанцию между ними тремя, стоящими на лужайке у Общественного центра, и Хэнскомом, и между Хэнскомом и спасительным убежищем — библиотекой. Подумал, что они скорее всего успеют догнать его до того, как он войдет в двери, но Хэнском мог начать кричать. От этого маменькиного сынка следовало ждать всякого. Если бы закричал, какой-нибудь взрослый мог вмешаться, а этого Генри совершенно не хотелось. Эта сука Дуглас сказала ему, что он завалил английский и математику. Она перевела его в следующий класс, но назначила ему четыре недели дополнительных летних занятий. Генри предпочел бы остаться на второй год. Если б остался, отец избил бы его только один раз. А теперь, когда Генри предстояло четыре недели проводить в школе по четыре часа в день, и это в разгар полевых работ, отец мог избить его раз шесть, а то и больше. И с таким мрачным будущим его примиряло только одно: в этот день он собирался отдать этому жирдяю все тумаки, что еще даже не получил от отца.

С процентами.

— Да, давай перехватим его, — поддержал Виктора Рыгало.

— Мы подождем, пока он выйдет.

Они наблюдали, как Бен открыл половинку большой стеклянной двери и вошел в библиотеку, потом сели на траву и закурили. Рассказывали друг другу анекдоты про коммивояжеров и ждали появления Бена.

Генри знал, что он обязательно выйдет. И вот тогда Генри намеревался заставить его пожалеть о том, что он родился на свет Божий.

Библиотеку Бен любил.

Любил прохладу, царящую там даже в самый жаркий день долгого жаркого лета; любил тишину, нарушаемую лишь редким шепотом, чуть слышным постукиванием (библиотекарь ставил книги на полку или возился с формулярами) да шелестом страниц в зале периодики, где старики читали подшивки газет. Ему нравился свет, который днем падал через высокие, узкие окна, а зимними вечерами, когда снаружи завывал ветер, ложился большими кругами под свисающими с потолка шарами-лампами. Ему нравился запах книг — пряный запах, отдающий сказкой. Он иногда ходил вдоль стеллажей с книгами для взрослых, смотрел на тысячи томов и представлял себе мир, полный жизни, в каждом из них. Точно так же иной раз он шел по своей улице в горящих, подернутых дымкой сумерках конца октября, когда от солнца оставалась только густо-оранжевая полоска на горизонте, и представлял себе, какая жизнь идет за всеми этими окнами: люди смеялись, или спорили, или поливали цветы, или кормили детей, домашних животных, а может, ели сами, сидя перед теликом. Ему нравилось, что стеклянный коридор, который соединял старое здание и детскую библиотеку, всегда оставался жарким, даже зимой, за исключением разве что нескольких облачных дней. Миссис Скарретт, старший детский библиотекарь, как-то сказала ему, что причина — в так называемом парниковом эффекте. Бену эта идея очень понравилась. И годы спустя, когда он построит коммуникационный центр Би-би-си в Лондоне, который вызовет столько споров, причем аргументы «за» и «против» будут звучать еще тысячу лет, никто так и не узнает (за исключением самого Бена), что коммуникационный центр — всего лишь стеклянный коридор публичной библиотеки Дерри, только поставленный на торец.

Ему нравилась и детская библиотека, хотя в ней напрочь отсутствовало обаяние сумрака, которое он ощущал в старом здании, с его шарами-лампами и стальными винтовыми лестницами, такими узкими, что два человека не могли на них разойтись, и одному приходилось отступать назад. Детскую библиотеку всегда заливал свет, солнечный или электрический, и шума здесь хватало, несмотря на многочисленные таблички с надписью «ДАВАЙТЕ НЕ БУДЕМ ШУМЕТЬ, ХОРОШО?» Главным источником шума служила Пухова опушка, куда приходили малыши, чтобы посмотреть книжки-картинки. В этот день, когда Бен вошел в детскую библиотеку, как раз начался Сказочный час. Мисс Дейвис, красивая молодая библиотекарша, читала «Трех козликов»^[81].

— И кто это здесь, кто идет по моему мосту?

Мисс Дейвис говорила низким, рычащим голосом злого тролля. Некоторые малыши закрывали рты руками и хихикали, но большинство смотрели во все глаза, с серьезными лицами, признавая голос тролля, как признавали голоса в своих снах, а в их взглядах читался вечный вопрос любой сказки: обведут монстра вокруг пальца — или он набьет брюхо?

Везде висели яркие плакаты. На одном хороший мультяшный мальчик с таким рвением чистил зубы, что рот его пенился, будто пасть бешеной собаки. На другом мультяшный плохиш курил сигарету («СТАВ ВЗРОСЛЫМ, Я ХОЧУ МНОГО БОЛЕТЬ, ТАК ЖЕ, КАК И МОЙ ПАПА», — гласила надпись внизу). Третий являл собой прекрасную фотографию маленьких огоньков пламени, горящих в темноте. Смысл плаката разъясняла надпись:

«ОДНА ИДЕЯ ЗАЖИГАЕТ ТЫСЯЧУ СВЕЧЕЙ».

Ральф Уолдо Эмерсон

Тут же висели приглашения принять участие в скаутских походах. На одном плакате указывалось, что «В СЕГОДНЯШНИХ ДЕВИЧЬИХ КЛУБАХ РАСТУТ ЖЕНЩИНЫ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ». Детям предлагалось записываться в секции софтбола и в театральную студию при Общественном центре. И разумеется, детей призывали принять участие в летней программе чтения. Бену очень нравилась эта программа. Ее участник получал карту Соединенных Штатов. За каждую прочитанную книгу и написанный по ней коротенький реферат участнику выдавалась наклейка с названием одного из штатов, которая приклеивалась к карте. На наклейке указывалась птица штата, цветок штата, год вступления в Союз и президенты, родившиеся в штате, если таковые имелись. Если участник приклеивал к карте все сорок восемь наклеек, ему еще и дарили книгу. Так что сделка получалась чрезвычайно выгодная. Бен намеревался последовать рекомендации, приведенной на плакате: «Не теряй времени, запишись сегодня».

Среди всех этих ярких и красочных объявлений и плакатов выделялся один, приклеенный скотчем к стойке сдачи книг. Никаких мультяшных рисунков, никаких фотографий — строгие черные буквы на белом фоне:

ПОМНИ О КОМЕНДАНТСКОМ ЧАСЕ

С 19:00.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ДЕРРИ

От одного только взгляда на этот плакат у Бена по коже побежали мурашки. Радость от получения табеля, тревоги из-за Генри Бауэрса, разговор с Беверли, начинающиеся летние каникулы — в итоге он напрочь забыл и про комендантский час для детей, и про убийства.

Люди спорили, сколько их было, но все соглашались, что как минимум четыре с прошлой зимы, пять, если считать Джорджа Денбро (многие придерживались мнения, что смерть маленького Денбро — результат какого-то странного и жуткого, но все равно несчастного случая). В том, что Бетти Рипсом убили, не сомневался никто. Тринадцатилетнюю девочку, изувеченную и вмерзшую в грязь, нашли в первый день после Рождества, в районе строящейся транспортной развязки на Внешней Джексон-стрит. Об этом не написали в газете, и взрослые не могли сказать такое Бену. Информацию эту он почерпнул из подслушанных обрывков разговоров.

По прошествии еще трех с половиной месяцев, вскоре после открытия сезона ловли форели, рыбак, решивший попытать счастья в двадцати милях к востоку от Дерри, поймал, как он сначала решил, палку. Но вытащил из воды кисть, запястье и первые четыре дюйма предплечья девушки. Крючок впился в плоть этой ужасной находки между большим и указательным пальцами.

Полиция штата нашла тело Черил Ламоники в семидесяти ярдах ниже по течению. Оно зацепилось за дерево, которое упало в реку прошлой зимой. Только благодаря удачному стечению обстоятельств тело не унесло в Пенобскот и далее в океан весенним половодьем.

Шестнадцатилетняя Черил проживала в Дерри, но в школу не ходила. Тремя годами раньше она родила дочь, Андреа. Вместе с дочерью она жила у родителей. «Сумасбродства в Черил, конечно, хватало, но в сердце своем она была хорошей девочкой, — сказал полиции рыдающий отец. — Энди постоянно спрашивает: «Где моя мамочка?» — и я не знаю, что ей ответить».

Девушка пропала за пять недель до находки тела. Полицейское расследование убийства Черил Ламоники началось с естественного вопроса: убил ли ее один из бойфрендов? Их у нее хватало. Многие служили на авиабазе, расположенной ближе к Бангору. «Они были такие милые мальчики, большинство из них» — так отозвалась о дружках Черил ее мать. В число «милых мальчиков» входил и сорокалетний полковник ВВС, с женой и тремя детьми в Нью-Мехико. Еще один бойфренд Черил в это время сидел в Шоушенке за вооруженное ограбление.

Бойфренд, полагала полиция. Или вообще незнакомый человек. Сексуальный маньяк.

Если речь шла о сексуальном маньяке, то он, судя по всему, не брезговал и мальчиками. И в конце апреля учитель младшей средней школы, который повел свой восьмой класс на экскурсию по городу, заметил пару красных кроссовок и штанины детского комбинезона из синего вельвета, торчащие из дренажной трубы на Мерит-стрит. Эту часть Мерит-стрит перегодили переносными барьерами. Асфальт срыли бульдозерами еще прошлой осенью. Там строили магистраль на Бангор.

Из дренажной трубы вытащили тело трехлетнего Мэттью Клементса, который пропал днем раньше (его фотографию поместили на первой полосе утреннего номера «Дерри ньюс»: темноволосый маленький мальчик в бейсболке «Ред сокс» на макушке радостно улыбается в камеру). Клементсы жили на Канзас-стрит, в другом конце города. Его мать, настолько потрясенная горем, что казалось, перенеслась в стеклянный шар абсолютного спокойствия, сообщила полиции, что Мэтти на трехколесном велосипеде ездил взад-вперед перед домом, который стоял на углу Канзас-стрит и Коссатлейн. Она отошла, чтобы положить выстиранное белье в сушилку, а когда вновь выглянула в окно, чтобы проверить, как там Мэтти, его не было. Только перевернутый велосипед лежал на полоске травы между тротуаром и мостовой. Одно из задних колес еще лениво вращалось и замерло уже у нее на глазах.

Шеф Бортон счел, что этого достаточно. На специальной сессии городского совета он предложил со следующего дня ввести комендантский час для детей: с семи вечера все должны сидеть по домам. Предложение, одобренное единогласно, вступило в силу на другой день. Месяцем раньше на эту тему в школе Бена провели общее собрание. Шеф вышел на сцену, засунул большие пальцы за ремень и заверил детей, что тревожиться им не о чем при соблюдении нескольких простых правил: не разговаривать с незнакомцами, садиться в автомобили только к тем, кого хорошо знаешь, всегда помнить, что полицейский — твой друг… и соблюдать комендантский час.

Двумя неделями раньше мальчик, которого Бен знал только в лицо (он учился в другом пятом классе начальной школы Дерри), заглянул в одну из канализационных решеток на Нейболт-стрит, и ему показалось, что он видит плавающие там волосы. Этот мальчик, звали его Фрэнки или Фредди Росс (а может, Рот), искал всякие ценности с помощью изобретенного им аппарата, который он назвал «ВОЛШЕБНАЯ ЛИПУЧКА». Когда он говорил о своем изобретении, создавалось ощущение, что мысленным взором таким он его и видел, написанным большими буквами (может, и неоновыми). «ВОЛШЕБНАЯ ЛИПУЧКА» представляла собой березовую ветку с большим комком жевательной резинки на конце. В свободное время Фредди (или Фрэнки) бродил по Дерри, заглядывая в водостоки и канализационные решетки. Иногда он видел деньги… по большей части центы, но случалось, десятицентовики и даже четвертаки (по какой-то причине, известной только ему, он называл их «причальными монстрами»). Заметив монету, Фрэнки-или-Фредди и «ВОЛШЕБНАЯ ЛИПУЧКА» брались за дело. Конец палки с комком жвачки всовывался в щель, и в самом скором времени монета оказывалась в кармане мальчика. Бен слышал разговоры о Фрэнки-или-Фредди и его липучке задолго до того, как мальчишка получил всеобщую известность, найдя тело Вероники Грогэн. «Он же жуткий грязнуля, — однажды, на игровой площадке, поведал ему Ричи Тозиер, худой, как щепка мальчишка. Он учился в том же пятом классе, что и Фредди-или-Фрэнки, и носил очки. Бен полагал, что без очков Тозиер видит никак не лучше мистера Мейгу^[82]: увеличенные глаза Ричи плавали за толстыми линзами очков с выражением вечного изумления. Еще он мог «похвастаться» огромными передними зубами, за которые получил прозвище Бобер. — Весь день сует палку со жвачкой на конце во все дыры, а по вечерам отлепляет жвачку от палки и жует ее».

— Господи, это же ужасно! — воскликнул Бен.

— Ты пгаф, кголик, — ответил Тозиер и удалился.

Фрэнки-или-Фредди шуровал своей «ВОЛШЕБНОЙ ЛИПУЧКОЙ», которую просунул в щель канализационной решетки, по дну водостока, в полной уверенности, что нашел парик. Он рассчитывал вытащить его, высушить, а потом, возможно, подарить матери на день рождения или распорядиться им по-другому. После нескольких минут бесплодных усилий уже решил сдаться, когда из мутной воды на дне водостока вдруг выплыло лицо, лицо с прилипшими к белым щекам опавшими листьями и грязью в глазах.

Фредди-или-Фрэнки с криком побежал домой.

Вероника Грогэн училась в четвертом классе Церковной школы на Нейболт-стрит. Руководили школой люди, которых мать Бена называла «святошами». Девочку похоронили в ее десятый день рождения.

После этой трагедии как-то вечером Арлен Хэнском позвала сына в гостиную и села рядом с ним на диване. Взяла за руки, пристально всмотрелась в глаза. Бен не отводил взгляда, но чувствовал себя не в своей тарелке.

— Бен, ты дурак? — спросила она его.

— Нет, мама, — ответил Бен, ему еще больше стало не по себе. Он понятия не имел, что все это значит. И не мог вспомнить случая, чтобы его мама была такой серьезной.

— Нет, — эхом отозвалась она. — И я так думаю.

Она долго молчала, уже не глядя на Бена, а задумчиво уставясь в окно. Бен даже задался вопросом, уж не забыла ли она про него. Молодая женщина, всего тридцати двух лет, она воспитывала мальчика одна, и это давало о себе знать. Сорок часов в неделю она работала в прядильном цеху ткацкой фабрики в Ньюпорте, и после рабочих дней, когда в воздухе было особенно много прядильной пыли, иногда кашляла так долго и тяжело, что Бена охватывал страх. В такие вечера он долго лежал без сна, уставившись в темноту за окном спальни, и думал, что с ним будет, если она умрет. Он станет сиротой, и тогда или штат возьмет его на попечение (Бен думал, что в этом случае его отправят жить на какую-нибудь ферму, где будут заставлять работать от зари до зари), или его определят в сиротский приют Бангора. Он пытался убедить себя, что глупо об этом волноваться, быть такого не может, однако уговоры не помогали. Он волновался не только о себе; он волновался и о маме. Признавал, что мама его — женщина волевая, и обычно она настаивала на том, что считала правильным, но она была и хорошей мамой. Бен очень ее любил.

— Ты знаешь об этих убийствах. — Наконец она вновь посмотрела на него.

Бен кивнул.

— Поначалу люди думали, что это… — она запнулась на слове, которое никогда не произносила в присутствии сына, но обстоятельства сложились необычные, и она пересилила себя, — …сексуальные преступления. Может, так оно и есть, а может, и нет. Может, больше их не будет, а может, будут. Никто ни в чем не уверен, за исключением одного: какой-то безумец охотится здесь на маленьких детей. Ты меня понимаешь, Бен?

Он кивнул.

— И ты знаешь, что я имею в виду, когда говорю, что, возможно, это были сексуальные преступления?

Он не знал, во всяком случае точно, но опять кивнул. Но подумал, что умрет от смущения, если мать решила, что должна поговорить с ним о пестиках и тычинках, помимо того, с чего начался этот разговор.

— Я тревожусь из-за тебя, Бен. Мне кажется, я делаю для тебя не все, что могла бы.

Бен заерзал на диване, но ничего не сказал.

— Ты много времени проводишь один. Думаю, слишком много. Ты…

— Мама…

— Молчи, когда я говорю с тобой. — И Бен замолчал. — Ты должен быть осторожен, Бенни. Скоро лето, и я не хочу портить тебе каникулы, но ты должен быть осторожен. Я хочу, чтобы ты каждый день приходил домой к ужину. Когда мы ужинаем?

— В шесть вечера.

— С точностью до минуты! Поэтому слушай меня внимательно: если я накрою стол, налью тебе молока и увижу, что Бен не моет руки в раковине, я немедленно подойду к телефону и позвоню в полицию, чтобы сообщить, что ты пропал. Ты это понимаешь?

— Да, мама.

— И ты веришь, что я в точности все сделаю?

— Да.

— Возможно, выяснится, что звонила я понапрасну и делать этого не следовало. Мне кое-что известно о мальчиках. Я знаю, как в летние каникулы они увлекаются какими-то играми или занятиями. Скажем, прослеживают пчел до улья, играют в мяч, или в «пни банку»^[83], или во что-то еще. Видишь ли, я достаточно хорошо представляю себе, чем могут заниматься ты и твои друзья.

Бен степенно кивнул, подумав, что ничего она о нем не знает, раз думает, что у него есть друзья. Но говорить этого он ей не собирался, никогда в жизни.

Она достала из кармана халата и протянула ему маленькую пластмассовую коробочку. Бен открыл ее, увидел, что внутри, и у него отвалилась челюсть.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул он. — Спасибо!

В коробочке лежали часы «Таймекс», с серебряными числами на циферблате и ремешком из кожзаменителя. Мама выставила точное время и завела часы. Бен слышал, как они тикали.

— Ого! Круче не бывает! — Он крепко обнял мать и звонко чмокнул в щеку.

Она улыбнулась, радуясь тому, что он доволен подарком, и кивнула. Но тут же вновь стала серьезной.

— Надень часы, постоянно носи их, заводи, смотри на них, не теряй.

— Хорошо.

— Теперь, когда у тебя есть часы, у тебя нет причин не приходить домой вовремя. Помни, что я сказала: если ты задерживаешься, полиция начинает искать тебя по моей просьбе. По крайней мере до тех пор, пока они не поймают мерзавца, который убивает в городе детей, ты не должен задерживаться ни на минуту, или я тут же снимаю телефонную трубку.

— Да, мама.

— И вот что еще. Я не хочу, чтобы ты гулял один. Ты уже знаешь, что нельзя брать сладости у незнакомцев или садиться к ним в машину, чтобы тебя подвезли, мы оба считаем, что ты не дурак, и ты достаточно крупный мальчик для своего возраста, но взрослый мужчина, особенно не в своем уме, легко скрутит ребенка, если действительно этого захочет. Если идешь в парк или библиотеку, иди с кем-нибудь из друзей.

— Хорошо, мама.

Она снова посмотрела в окно и тревожно вздохнула.

— Это до чего ж мы докатимся, если такое будет продолжаться. Есть в этом городе что-то отвратительное. Я всегда это чувствовала. — Она повернулась к нему, сдвинула брови. — Ты такой бродяга, Бен. Должно быть, ты знаешь в Дерри все, так? Во всяком случае, городскую часть.

Бен не думал, что он знает весь город, но действительно, многое в городе было ему знакомо. И он пришел в такой восторг от столь неожиданного подарка — «Таймекса», что согласился бы с матерью, даже если бы она сказала, что Джону Уэйну следовало сыграть роль Адольфа Гитлера в музыкальной комедии о Второй мировой войне. Он кивнул.

— Ты никогда ничего такого не видел? — спросила она. — Ничего или никого… подозрительного? Необычного? Пугающего тебя?

Довольный часами, любя маму, радуясь, как и положено маленькому мальчику, ее заботе (которая одновременно немного пугала неприкрытым, неудержимым пылом), Бен едва не рассказал ей о том, что произошло в прошлом январе.

Открыл рот, а потом что-то (наверное, интуиция) рот закрыло.

И что это все-таки было? Интуиция. Не больше… но и не меньше. Даже дети могут чувствовать, какая ответственность иной раз свойственна любви, и понять, что в некоторых случаях лучше не говорить всего, что знаешь. Отчасти Бен закрыл рот и по этой причине, но не только. Вторая причина уже не выглядела столь благородной. Она могла быть очень строгой, его мама. Могла показать себя боссом. Она никогда не называла его толстяком, только мальчиком крупным (иногда уточняла — «крупным для его возраста»), и если от ужина что-то оставалось, приносила ему тарелку, когда он смотрел телевизор или делал домашнее задание, и Бен все съедал, хотя где-то и ненавидел себя за это (но никогда — маму, за то, что она приносила тарелку; Бен Хэнском не решился бы ненавидеть свою маму; Господь, конечно же, убил бы его на месте, если б он хоть на секунду ощутил это жестокое, неблагодарное чувство). Возможно, какая-то глубинная его часть… далекий Тибет глубинных мыслей Бена… подозревал мотивы этого постоянного подкармливания. Мама руководствовалась только любовью? Или чем-то еще? Конечно же, нет. Но… вопросы у него оставались. И, что более важно, она не знала, что у него нет друзей. Из-за этого пробела в ее знаниях он не мог доверять матери, не мог точно предугадать, какой будет ее реакция на его историю о случившемся в январе. Если вообще что-то случилось. Может, возвращаться к шести и проводить вечер дома не так уж и плохо. Он мог читать, смотреть телевизор,

(есть)

собирать что-нибудь из деревянного или металлического конструктора. Но сидеть дома с утра и до вечера… это очень плохо, а он опасался, что именно этим все и закончилось бы, расскажи он ей о том, что видел… или думал, что видел… в январе.

В общем, по разным причинам Бен попридержал эту историю.

— Нет, мама, — ответил он. — Только мистера Маккиббона, который рылся в чужом мусоре.

Его ответ рассмешил ее (она не любила мистера Маккиббона, который был не только республиканцем, но и «святошей»), и этот смех закрыл тему. В тот вечер Бен долго лежал без сна, но не из-за мыслей о том, что может остаться сиротой в этом суровом мире. Он чувствовал, что его любят, и полагал себя в полной безопасности, лежа в кровати и глядя на лунный свет, который вливался в окно его спальни и расплескивался на одеяло и на пол. Бен подносил часы то к уху, чтобы послушать их тиканье, то к глазам, чтобы полюбоваться чуть светящимся циферблатом.

А когда наконец заснул, ему приснилось, что он играет с другими ребятами в бейсбол на стоянке за гаражом для грузовиков братьев Трекеров. Он как раз нанес удар, обеспечивающий круговую пробежку, размахнулся как надо и от души врезал по маленькому мячику, и другие игроки радостной толпой встретили его у «дома». Обнимали, хлопали по спине, подняли на плечи и понесли к тому месту, где лежали их вещи. Во сне он раздувался от гордости и счастья… а потом посмотрел за бейсбольное поле, туда, где проволочный забор отделял укатанный шлак площадки от заросшего сорняками склона, который спускался к Пустоши. Среди сорняков и кустов стояла фигура, далеко, чуть ли не на пределе видимости. В одной руке в белой перчатке держала связку шариков — красных, желтых, синих, зеленых. Другой призывно манила к себе. Бен не мог разглядеть лица фигуры, но видел мешковатый костюм с большими оранжевыми пуговицами-помпонами спереди и желтым галстуком-бабочкой.

Клоун.

«Ты пгаф, кголик», — согласился фантомный голос.

Проснувшись утром, Бен полностью забыл про сон, но обнаружил, что подушка на ощупь влажная… словно ночью он плакал.

Он направился к главной стойке детской библиотеки, освобождаясь от мыслей о комендантском часе с той же легкостью, с какой собака стряхивает с себя воду после купания.

— Привет, Бенни, — поздоровалась с ним миссис Старрет. Как и миссис Дуглас в школе, она искренне любила таких детей, как Бен. Взрослые, особенно те, кому по роду деятельности приходится призывать к порядку детей, по большей части любили Бена, мальчика вежливого, не повышающего голос, думающего, иной раз очень даже остроумного, а главное, спокойного. По этим самым причинам большинство детей его как раз и не жаловали. — Еще не устал от летних каникул?

Бен улыбнулся. Миссис Старрет всегда так шутила.

— Еще нет, потому что с начала летних каникул прошло… — он посмотрел на часы, — …один час и семнадцать минут. Дайте мне еще час.

Миссис Старрет рассмеялась, прикрывая рот ладонью, чтобы не сильно нарушать тишину. Спросила Бена, не хочет ли тот принять участие в летней программе чтения, и Бен ответил, что хочет. Она выдала ему карту Соединенных Штатов, Бен сказал спасибо и принялся бродить среди книг — брал то одну, то другую, пролистывал, ставил на место. Он знал, какое серьезное это дело — выбор книг в детской библиотеке. Приходилось проявлять максимум осмотрительности. Это взрослый мог брать любое количество книг, а ребенок — только три. И если ты выбирал плохую книгу, то сам же от этого и страдал.

Наконец он сделал выбор: «Бульдозер», «Черный скакун» и еще одна, которую в каком-то смысле взял наобум. Называлась она «Лихач». Написал ее Генри Грегор Фелсен.

— Эта книга тебе, возможно, не понравится, — указала миссис Старрет, ставя штамп в книгу. — Очень уж она кровавая. Я предлагаю ее подросткам, особенно тем, кто только что получил водительское удостоверение, потому что она дает им повод для раздумий. Могу даже предположить, что после прочтения этой книги они с неделю не превышают разрешенной скорости.

— Ладно, сейчас загляну в нее, — ответил Бен и понес книги к одному из столиков, подальше от Пуховой опушки, где сейчас отвешивали двойную порцию тумаков троллю, живущему под мостом.

Какое-то время он читал «Лихача», и оказалось, что книга не очень-то плохая, можно сказать, просто хорошая. В ней рассказывалось о подростке, который действительно отлично водил автомобиль, но один зануда-коп постоянно пытался заставить его ездить медленнее. Бен узнал, что в Айове, где разворачивалось действие книги, нет ограничений скорости. Подумал, что это клево.

Прочитав три главы, он оторвался от книги и увидел новенький выставочный стенд. В верхней части стенда красовался плакат (в этой библиотеке плакаты обожали, всё так), на котором счастливый почтальон вручал письмо счастливому ребенку. «В БИБЛИОТЕКАХ МОЖНО И ПИСАТЬ, — гласила надпись на плакате. — ПОЧЕМУ БЫ НЕ НАПИСАТЬ ДРУГУ ПРЯМО СЕЙЧАС? УЛЫБКИ ГАРАНТИРОВАНЫ!»

Под плакатом в специальных ячейках лежали открытки с марками, конверты с марками, писчая бумага с изображением библиотеки Дерри на каждом листке, на самом верху, синими чернилами. Конверт с маркой стоил пять центов, открытка — три, два листка писчей бумаги — один.

Бен сунул руку в карман. В нем по-прежнему лежали четыре цента, оставшиеся от бутылочных денег. Он заложил страницу в «Лихаче» и прошел к стойке.

— Могу я взять одну открытку? — спросил он.

— Разумеется, Бен. — Как и всегда, его степенная вежливость очаровывала миссис Старрет, а габариты чуть огорчали. Как сказала бы ее мать, этот мальчик роет себе могилу ножом и вилкой. Она дала ему открытку и наблюдала, как он возвращается к своему месту. За столом могло сидеть шестеро, но Бен был один. Она никогда не видела его с другими мальчиками. И сожалела об этом, потому что верила, что в душе Бена Хэнскома хранились несметные сокровища. И он с радостью отдал бы их доброму и терпеливому старателю… если бы таковой появился.

Бен достал шариковую ручку, нажал на кнопку и написал на открытке адрес: «Мисс Беверли Марш, Нижняя Главная улица, Дерри, штат Мэн, США, Зона 2». Он не знал номера дома, но мама говорила ему, что большинство почтальонов, даже короткое время поработав на своем участке, прекрасно помнят, где кто живет. И если почтальон, обслуживающий Нижнюю Главную улицу, сможет доставить открытку адресату, это будет хорошо. Если не сможет, она просто вернется на почту, а он останется без трех центов. К нему эта открытка никак вернуться не могла, потому что он не собирался писать на ней ни своих имени и фамилии, ни адреса.

Неся открытку адресом вниз (не хотел рисковать, хотя не видел в библиотеке никого из знакомых), он подошел к деревянному ящику, стоявшему у бюро с библиотечными формулярами, и взял несколько полосок бумаги. Вернулся к столу и начал писать текст открытки, зачеркивать написанное, снова писать.

В последнюю до экзаменов неделю учебы на уроках литературы они читали и писали хайку. Хайку — жанр японской поэзии, короткая, строгая форма, всего три строчки. В хайку, говорила миссис Дуглас, может быть только семнадцать слогов, не больше, не меньше. Хайку обычно концентрируется на одном четком образе, который связан с одним конкретным чувством: грустью, радостью, ностальгией, счастьем… любовью.

Бена буквально зачаровала сама идея. Уроки литературы ему нравились, но особого восхищения он не испытывал. Делал все, что полагалось делать на этих уроках, но материал, который они проходили, чаще всего его не захватывал. Что-то в самой идее хайку разожгло его воображение. Только от идеи он ощутил себя счастливым, как уже случалось, когда миссис Старрет объяснила ему, что такое парниковый эффект. Бен чувствовал: хайку — хорошая поэзия, потому что это структурированная поэзия. Не было в хайку никаких тайных законов. Семнадцать слогов, один образ, связанный с одной эмоцией, ничего больше. Бинго. Все понятно, все практично. Стихотворение замыкается в своих рамках и зависит только от своих законов. Ему понравилось даже само слово, оно как бы ломалось посередине: хай-ку.

Ее волосы, подумал Бен, и увидел, как они колышутся у нее на плечах, когда она спускается по школьным ступеням. И блестели волосы не от падающих на них лучей солнца — они словно светились изнутри.

Он трудился двадцать минут (с одним перерывом — пришлось сходить за новыми полосками бумаги), вычеркивая слишком длинные слова. Итог получился следующим:

Волосы твои —

Жаркие угли зимой.

Хочу в них сгореть^[84].

Он понимал, что это не шедевр, но ничего лучшего придумать не смог. Боялся, что если сочинять будет слишком долго, а волноваться слишком много, то разнервничается, и получится у него что-то гораздо худшее. Или ничего не получится. Этого ему не хотелось. Тот миг, когда она заговорила с ним, стал для Бена знаменательным. Он хотел, чтобы этот день как-то запечатлелся в памяти. Наверное, Беверли втюрилась в какого-нибудь парня, старше его, шестиклассника, может и семиклассника, и подумает, что хайку послал ей именно он. Мысль эта сделает Бев счастливой, так что этот день запечатлеется и в ее памяти. И хотя она никогда не узнает, что написал хайку Бен Хэнском, это не важно; он-то знал.

Законченное хайку он переписал на оборотную сторону открытки (печатными буквами, словно требование о выкупе, а не любовное стихотворение), нажал на кнопку, убрал ручку в карман, сунул открытку под обложку «Лихача».

Поднялся, по пути к двери попрощался с миссис Старрет.

— До свиданья, Бен, — ответила ему миссис Старрет. — Наслаждайся летними каникулами, но не забывай про комендантский час.

— Не забуду.

Он прошел стеклянным коридором между двумя зданиями библиотеки, наслаждаясь теплом (парниковый эффект, самодовольно подумал он), попал в прохладу взрослой библиотеки. Какой-то старик читал «Ньюс», удобно устроившись в одном из больших кресел, которые стояли в нише, отведенной под зал периодики. Заголовок под названием газеты кричал: «ДАЛЛЕС^[85] ТРЕБУЕТ ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ НАПРАВИТЬ ВОЙСКА США В ЛИВАН». На первой полосе разместили также фотографию Айка, пожимающего руку какому-то арабу в Розовом саду. Мама говорила Бену, что ситуация, возможно, изменится к лучшему, если в 1960 году президентом выберут Губерта Хампфри^[86]. Бен смутно помнил, что сейчас в стране экономический спад и его мама боялась, что ее могут уволить.

В нижней половине первой полосы нашлось место заголовку поменьше: «ПОЛИЦЕЙСКАЯ ОХОТА НА ПСИХОПАТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ».

Бен толкнул створку большой стеклянной двери библиотеки и вышел на улицу. Почтовый ящик висел на стойке у пересечения пешеходной дорожки с тротуаром. Бен достал открытку из книги, бросил в щель почтового ящика. Почувствовал, как сердце ускорило бег, когда открытка выскальзывала из его пальцев. «А если она как-то узнает, что написал хайку я?»

«Не будь дураком», — ответил он себе, чуть встревоженный тем, как взволновала его эта идея.

Он зашагал по Канзас-стрит, едва понимая, что делает, да и не обращая на это никакого внимания. Его занимало совсем другое. Он представлял себе, как Беверли Марш подходит к нему, ее серо-голубые глаза широко раскрыты, рыжие волосы забраны в конский хвост. «Я хочу задать тебе вопрос, Бен, — обратилась к нему эта воображаемая девочка, — и ты должен поклясться, что ответишь честно. — В руке она держала открытку. — Это написал ты?»

Такая жуткая нарисовалась в его голове картина. Такая прекрасная картина. Он хотел, чтобы она стерлась. Он не хотел, чтобы она стиралась. Его лицо вновь начало гореть.

Бен шел и грезил, перекидывая библиотечные книги с одной руки на другую, а потом начал насвистывать. «Ты, наверное, подумаешь, что я ужасная, — продолжила Беверли, — но, кажется, я хочу тебя поцеловать», — и ее губы чуть разошлись.

А у Бена губы вдруг так пересохли, что свистеть он больше не мог.

— Кажется, я хочу, чтобы ты поцеловала, — прошептал он, и улыбнулся широченной, беззаботной, абсолютно прекрасной улыбкой.

Если бы он в этот момент смотрел на тротуар, то увидел бы три тени, которые вырастали рядом с его; если бы он слушал, то до его ушей долетело бы цоканье шипов сапог Виктора, которое становилось все громче с приближением Виктора, Рыгала и Генри. Но Бен ничего не видел и не слышал. Бен был далеко-далеко, чувствуя, как губы Беверли касаются его рта, поднимая застенчивые руки, чтобы прикоснуться к ирландскому пламени ее волос.

Как и многие города, большие и малые, Дерри застраивался не по плану — он просто рос. Городские проектировщики никогда не разместили бы его там, где он в результате оказался. Центр Дерри расположился в долине, образованной рекой Кендускиг, которая протекала через деловой район с юго-запада на северо-восток. Остальные районы расползлись по склонам окружающих холмов.

Долина, которую облюбовали первые поселенцы, густо поросла лесом, хватало в ней и болот. Реки Пенобскот и Кендускиг радовали торговцев, но огорчали тех, кто распахивал поля и строил дома слишком близко к ним, особенно к Кендускигу, потому что эта река разливалась каждые три или четыре года. И угроза наводнений по-прежнему нависала над городом, несмотря на огромные деньги, потраченные в последние пятьдесят лет на ее нейтрализацию. Если бы причиной наводнений служила только сама река, этот вопрос решался бы постройкой системы дамб, но немалое значение имели и другие факторы. Скажем, низкие берега Кендускига. Или водосток с окружающей территории. В двадцатом столетии Дерри пережил много больших наводнений и одно катастрофическое, в 1931 году. Усугубляли ситуацию и многочисленные маленькие речушки, протекающие по холмам, на которых раскинулся Дерри — одной из них была Торро, в которой нашли тело Черил Ламоники. Если сильные дожди затягивались, все они выходили из берегов. «Если дождь идет две недели, весь этот чертов город подхватывает насморк», — как-то сказал отец Заики Билла.

В центре города Кендускиг взяли в бетонные берега канала, длина которого составила две мили. Этот канал нырял под Главную улицу там, где она пересекалась с Канальной, и река где-то с полмили текла под землей, прежде чем вновь выйти на поверхность в Бэсси-парк. Канальная улица, на которой словно заключенные на поверке выстроилось большинство баров Дерри, тянулась параллельно Каналу к выходу из города, и каждые не

Краткий путеводитель по вселенной Стивена Кинга – Weekend – Коммерсантъ

• Газета
• Приложения
• Огонёк
• Weekend
• Регионы
• Автопилот
• Наука
• UK

• Санкт-Петербург
• Воронеж
• Екатеринбург
• Ижевск
• Казань
• Краснодар
• Красноярск
• Нижний Новгород
• Новосибирск
• Пермь
• Ростов-на-Дону
• Самара
• Саратов
• Уфа
• Челябинск
• Ярославль

• ВОЙТИ
• Регистрация

Стивен Кинг «Оно»

⁣
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом — живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…

1265 страниц. Нет, ну, вы это себе только представьте! Более того скажу, что я книгу читала в бумажном формате и на протяжении трех недель таскала с собой каждый день этот «кирпич» на работу. Мой рюкзачок, к сожалению, не выдержал такого испытания. Зато, как сказала одна моя знакомая, после этого мне больше нечего бояться в нашей жизни. Думаю, она имела в виду объем произведения, хотя… кто ее знает, что она там подразумевала под своими словами…

Итак, какие у вас возникают первые ассоциации, связанные с этим романом Короля Ужасов? Дайте-ка подумать… Желтый дождевик? Шарики? Клоун Пеннивайз? Я почти уверена, что угадала. (Но все равно пишите свои варианты в комментарии)

Что ж, если ваш ответ «Клоун», то спешу вам сообщить, что его основным действующим лицом можно назвать только с очень большой натяжкой. В центре внимания скорее жизнь и дружба семерых ребят, которым волей судьбы было предрешено встретиться в городке под названием Дерри, что находится в довольно-таки известном по многим фильмам и книгам штате Мэн. Если вы меня спросите, о чем именно эта история, то я вам отвечу, что она о многом, практически обо всем: светлом и грустном, добром и зловещем. Она о детстве, и она о взрослении. О выборе. О чувстве долга. Об ответственности. И о силе духа. О страхе. Потерях и приобретениях. Мне кажется, я еще никогда в жизни не читала историю настолько продуманную, подробную, с кучей всевозможных деталей, включая самые мельчайшие. История до жути реалистична.

Думаю, многих от этой книги отталкивает именно объем, так было и со мной. Чтение откладывала до тех пор, пока не оставалось больше времени, чтобы откладывать — до выхода фильма оставались считанные дни (у меня давно стояла цель прочитать «Оно» до премьеры). Но когда я закрыла последнюю страницу, я не смогла сдержать слез, так грустно было расставаться с Биллом, Беном, Риччи, Эдди, Беверли, Майком и Стеном. Да что там, мне даже Пеннивайза не хватает

История, ставшая родной. Книга, запомнившаяся мне на всю жизнь. Уверена, что еще нераз ее перечитаю. Стоит ли еще что-то добавить?

Ах, да…

5/5. Однозначно рекомендую!

«Оно» Стивен Кинг: рецензии и отзывы на книгу | ISBN 978-5-17-105218-8

Наверное, чтобы познакомиться вплотную с творчеством Стивена Кинга, нужно прочитать именно эту книгу, где все самые главные составляющие его творчества выпукло и ярко представлены во всём разнообразии, а объём написанного лишь больше подчёркивает его литературную даровитость. Этим я и занимался на протяжении двух последних недель.

Стивен Кинг, «Оно» (IT, 1986)
Издательство АСТ, — 1245 с.
И мой неподдельный (почти щенячий) восторг от того, что я окунулся в эту историю!
Оценка: 5/5

Нет, я не фанат Кинга, я не любитель ужастиков и хоррора, меня нельзя заинтересовать только лишь леденящими кровь историями. Я просто люблю читать хорошие книжки. И тут я нашёл для себя массу поводов увлечься. Меня таки заняла мистическая составляющая данного подробнейшего рассказа, переданного глазами разных действующих лиц. Меня тронули герои и их страхи, которые коренятся в детстве, в семье, в отношениях… Да я просто «летал», как те шарики, эти маркеры детских неврозов, то тут, то там всплывающие в неожиданных местах.

Цитата: «В какой-то момент ты, возможно, подумаешь, что набрёл на самый ужасный из секретов Дерри… но всегда будет ещё один. И ещё. И ещё»

Маленький городок Дерри с его двухвековой историей раскрывается благодаря записям библиотекаря Майка; эти вставки словно пометки на полях, которые дают широкий бэкграунд главной истории романа — о воспоминаниях детства, ужасных, нереальных, практически забытых. Наши герои образца 1985 года, будучи уже взрослыми, застигнуты врасплох голосом из прошлого, клятвой, которую они дали в Пустоши в далёком 1958 г., в месте, которое стало для них, с одной стороны, самым лучшим местом — их знакомства, дружбы и игр…

С другой стороны, именно в то время начинается их осознание себя взрослыми, столкновение с жёсткой реальностью взрослых, с жестокостью старшеклассников, но и с неведомым злом, которое проявляется в Дерри, как оказалось, испокон веков. Герои постепенно начинают вспоминать те события далёких 1957-58 гг., и с каждым воспоминанием ужасные откровения ещё больше ошеломляют и будоражат, а путь к столкновению со злом в зрелом возрасте становится неизбежным.

Шесть мальчишек и одна рыжеволосая девчонка проведут читателя по своим местам детства — тропами страха и его преодоления, опасными путями из подсознательного к самым неожиданным поворотам. И приведут к первопричине, к ОНО.

Цитата: «Де-ерри — это О-О-Оно!»

Кинг умело соединяет массу деталей топографии, кусочки сюжетных линий из 80-х к 50-м годам и обратно, дополняет историями второстепенных героев и героев, которые появляются всего на мгновение, но всё это создаёт потрясающий художественный «стереоэффект» присутствия. Ты словно сам смотришь на Дерри и его обитателей, несёшься на Сильвере (велосипед) по этим улочкам навстречу неизбежному. И пройдя путями наших героев до конца, испытаешь некий род катарсиса, осознанности себя в мире грубом и подчас жестоком. Но живом, ярком, полном юмора, смеха и дружбы, поддержки и доверия, жертвенности ради ближнего.
Любви, наконец!

Цитата: «В кошмарах мы можем думать о самом худшем. Наверное, для этого они и служат»

Автор постепенно раскрывает свою космогонию, эдакий задник сцены, вневременное космическое пространство, из которого на Землю прибыло Оно, словно отсоединившись от первопричин, где была заснувшая Творец-Черепаха и… Там есть ещё нечто, соединившее наших героев, нечто Другое, давшее им единый ум, цель, силы преодолеть Зло. Неведомое так неведомым здесь и останется, потому что зло поступает зачастую алогично, проявляя себя как помрачение ума, искажение духа, болезнь, ненормальность. Персонификация зла в те или иные образы в книге ещё раз показывает, что деструктивное в человеке питается теми страхами, которые заронили свои плевела ещё в детстве, это те психотравмы, которые нам по судьбе преодолеть, чтобы стать цельными личностями.

Конечно, это книга о дружбе. Замечательная книга о дружбе, которую советую читать. И да, меня не оттолкнул ни один из эпизодов, всё читалось очень гармоничным и вписывающимся в сюжет.

Цитата: «Нет хороших друзей. Нет плохих друзей. Есть только люди, с которыми ты хочешь быть, с которыми тебе нужно быть, которые поселились в твоём сердце»

Обе части новой экранизации просмотрены внимательно. Первая часть больше впечатлила и тронула, там больше этой олдскульной эмпатии к героям. Но вторая часть тоже хороша! Жаль, что перекроили чуть сюжет в фильме по сравнению с книгой.

С Хэллоуином: страшные моменты из книг Стивена Кинга | Блогер 13libs на сайте SPLETNIK.RU 31 октября 2020

Жуткие моменты в творчестве Короля Ужасов, от которых лично у меня мороз по коже. Варнинг: множество спойлеров к книгам.

1. Дэнни Торранс на детской площадке около отеля «Оверлук» («Сияние»)

Как-то Дэнни надоело играть на заднем дворе, и он отправился на детскую площадку. Кусты, от которых Дик Холлоранн советовал держаться подальше, были покрыты снегом и выглядели невинно. Дэнни решил залезть в одно из цементных колец и застрял в тёмном холодном тоннеле. И вот уже в дальнем конце цементного тоннеля раздался негромкий шорох опавших листьев, будто что-то на четвереньках ползло к Дэнни… С трудом вырвавшись из плена, он увидел, как красивые кусты, оформленные в виде животных, стряхивают с себя снег и приближаются к нему, чтобы разорвать на куски. Чтобы его мозг и кровь так же стекали по снегу, как кровавая жижа — по стене в президентском люксе. Это было страшнее посещения номера 217.

2. Убийство Патрика Хокстеттера («Оно»)

У Патрика было «забавное» хобби: он ловил на улицах Дерри домашних животных и запирал их в старом ржавом холодильнике «Амана» на свалке. Он наслаждался мучениями животных и вообще познал вкус убийства в раннем детстве, задушив брата в его колыбели. И никто в Дерри не подозревал, насколько у Хокстеттера съехала крыша. Беверли, пришедшая в тот день в Пустошь, чтобы попрактиковаться в стрельбе из рогатки, наблюдала его страшную смерть. Генри Бауэрс намекнул дружку, что знает про его холодильник-морилку и может рассказать о нём, и Патрик решил избавиться от вещественных доказательств. Когда он открыл дверцу «Аманы», его там ждали скелет голубя и часть Оно в форме кровососущих «ракушек». «Ракушки» с острыми хоботками присасывались, как пиявки, к телу Патрика, а когда они насытились, другая часть Оно потащила мальчика к себе в логово, чтобы кормиться им. 

3. Самоубийство Брайана Раска («Нужные вещи»)

11-летний Брайан первый попал в паутину, раскинутую в Касл-Роке Лиландом Гонтом. Душу он продал за редкую бейсбольную карточку с именным автографом. Но по натуре он был мальчиком хорошим и добрым, поэтому мучился угрызениями совести. И после тяжкого разговора с шерифом Пэнгборном, который начал понимать, что творится в городе, застрелился из отцовского ружья на глазах младшего брата. Я всё понимаю, но, Стивен, зачем? Просто, зачем?!!

4. Расстрел солдат в прямом эфире («Противостояние»)

Когда Капитан Шустрик вырвался на свободу и бóльшая часть населения умирала от супергриппа, в США наступила анархия. На востоке страны группа чернокожих мужчин, вроде как имеющих отношение к армии, захватила в плен белых солдат и устроила смертельную лотерею: того, чьи документы доставались из стеклянного барабана, расстреливали в прямом эфире. Боже, благослови Америку.

5. Керли получает билет («Долгая Прогулка»)

Керли первым получил билет на Прогулке Гаррати: у него случились судороги, когда Идущие не прошли даже десяти миль (16 километров). В тот момент читатель узнаёт, какой ужас скрывается под невинным словом «билет». Ребят не выгоняли с Прогулки, а расстреливали из карабинов. Их билетом были пули.

6. Изнасилование Сэма Пиблза («Библиотечная полиция»)

О, этот непередавамо ужасный момент, когда читатель понимает, что Библиотечный полицейский — это не плод воображения воспалённого мозга, а кошмарное воспоминание Сэма из детства, которое воплотилось в жизнь благодаря демонессе Арделии, использовавшей людские страхи для собственного блага. Маленького Сэма изнасиловал какой-то мерзавец у здания библиотеки, назвавшийся Библиотечным полицейским и оставшийся безнаказанным. Негодяй караулил жертв в месте, которое детям всегда кажется островком безопасности и радости, — возле библиотеки, где хранится столько чудесных и интересных книг…

7. Убийство Арлетты Джеймс («1922»)

Уилфред Джеймс в июне 1922-го года убил свою жену Арлетту и спрятал тело на дне старого колодца. Арлетта хотела переехать жить в город и продать свою часть земли, а Уилфред не горел желанием бросать земледелие. Ему нравились сельская жизнь, кукуруза и тяжёлая работа. И самое ужасное, что он настроил против матери их сына-подростка Генри, сыграв на влюблённости последнего и заставив того принять участие в зверском убийстве. Они зарезали Арлетту в её кровати: ножом орудовал Уилфред, но мешок на лицо матери со словами: «Прощай, мама» накинул сын. Ради ста акров земли. Возмездие было ужасающим.

8. Атака на Майка Нунэна («Мешок с костями»)

Майк, не до конца осознавая, в какую историю он вляпался, принялся помогать Мэтти отвоёвывать её дочь Киру у богатого свёкра Макса Дивоура. Макс привык получать всё, что хотел, и даже тот факт, что он ездил на инвалидной коляске в обнимку с кислородным баллоном, не смог помешать ему однажды чудовищно запугать Майка. Они с помощницей Роджетт Уитмор дождём из камней и ударами трости загнали Нунэна в озеро, где он, избитый, должен был долгое время плавать, потому что на берегу его поджидала смерть. Казалось бы, мужчина в самом расцвете сил против немощного старика и худой тётки… Но насколько слабы были их тела, настолько сильна воля и желание добиться своего. Страшно было читать об этом, гадая, выплывет ли Майк и какие ещё «козыри» есть в рукаве у Дивоура и его помощницы-психопатки.

9. Визиты Космического ковбоя («Игра Джералда»)

Когда Джесси была прикована наручниками к спинке кровати в летнем домике неподалёку от Касл-Рока, а её непутёвого мёртвого муженька поедала бездомная собака, к ней на огонёк в «тёплую компанию» заглядывал ОН — Космический Ковбой, искатель любви, со своей корзинкой с побрякушками, каркас которой был обтянут человеческой кожей, и ожерельем из пенисов, нанизанных на проволоку. Маньяк-некрофил Рэймонд Эндрю Джуберт. Он много лет «фестивалил» в Мэне: разорял могилы, издевался над трупами, вскрывая и расчленяя их; убивал автостопщиков, в детстве домогался до двухлетней сестры и издевался над животными, потом изнасиловал пятилетнего мальчика и ослепил его; был каннибалом и собирал украшения из могил. Он был психически нездоров и кочевал по психлечебницам, откуда его неизменно выписывали с диагнозом «излечился». Джесси очень повезло познакомиться с ним и вырваться живой.

10. Джуд рассказывает Луису Криду о человеке, похороненном в индейском могильнике («Кладбище домашних животных»)

Когда сын Луиса Гэдж погиб на дороге под колёсами грузовика, Джуд сразу понял, какая идея у старшего Крида на уме: тот хотел закопать сына на старом индейском кладбище, чтобы тот вернулся к нему. Поэтому, дабы отговорить друга, он всё-таки рассказал ему историю Тимми Батермана, которого убили на войне. Отец Тимми чуть не сошёл с ума от горя и решил оживить сына. Тимми вернулся. Тимми шатался по Ладлоу, наводя ужас на знакомых, которые читали некролог о нём в газете, пугая горожан своим мёртвым взглядом — глаза его были похожи на изюминки в сыром тесте. А ещё он знал все страшные тайны жителей Ладлоу, все их тщательно похороненные в шкафах «скелеты» и с невообразимым удовольствием и садизмом рассказывал о них. В итоге всё закончилось плачевно: Билл, сошедший с ума от нахождения в одном доме с монстром, похожим на его любимого сына, застрелил его и себя. 

У Стивена Кинга в этом году выйдут две новые книги, так что отметьте свои календари

Только в прошлом году Мастер ужасов выпустил две новые работы, в том числе бестселлер № 1 New York Times Спящая красавица , четыре его книги книги адаптированы в фильмы, а еще два романа преобразованы в телешоу. Когда вы подумали, что автор мега-бестселлеров не поместит что-либо еще на своей тарелке, Стивен Кинг объявил, что в 2018 году у него выйдет не одна, а две книги, а фанаты захотят убедиться, что у них есть место на полках для обоих этих захватывающих названий.

В свои 70 лет Стивен Кинг, похоже, не сбавляет обороты и не думает об отказе от своего титула Мастера Ужаса, по крайней мере, в ближайшее время. Ранее автор Кэрри объявил, что выпустит The Outsider , новый роман в жанре хоррор-саспенс, в мае 2018 года. Теперь он дает фанатам еще одну причину для волнения в этом году в книгах, поделившись своими планами по выпуску второе, совершенно новое название в этом году — Elevation .

Короткая, но жуткая новелла Elevation , которая должна появиться на полках магазинов в октябре, расположена в ныне известном городке Кинг Касл-Рок, штат Мэн.В нем рассказывается история Скотта Кэри, который борется с загадочной болезнью, которая оказывает на его тело странные последствия. Хотя внешне это не похоже, Скотт стремительно худеет, но это не единственная странность: весы фиксируют его одинаковый вес, независимо от того, надет он или нет. Пока он изо всех сил пытается понять странное явление с помощью своего доверенного врача, Скотт также вынужден противостоять своим собственным ошибочным представлениям о своих соседках-лесбиянках, которые становятся жертвами предрассудков своего маленького городка.

Книга, которую издатель называет «своевременным и оптимистичным рассказом о поиске точек соприкосновения, несмотря на глубоко укоренившиеся разногласия», Elevation , несомненно, станет еще одним удовлетворительным чтением великого рассказчика, даже если оно не так ужасно или пока — как его обычные ужасы.

Для поклонников King, жаждущих его более традиционных повествований, The Outsider появится на полках магазинов в мае, за пять месяцев до Elevation. Длинный роман объемом чуть менее 600 страниц, он рассказывает историю Терри Мейтленда, любимого тренера и учителя, вся жизнь которого перевернута с ног на голову, когда его отпечатки пальцев обнаруживаются на трупе одиннадцатилетнего мальчика.Никто во Флинт-Сити не может поверить, что один из их самых популярных жителей мог совершить такое ужасное преступление, меньше всего жена или две дочери Терри, но все доказательства — ДНК, отпечатки пальцев и даже свидетели — указывают в его сторону. Терри — «хороший парень» с темной стороной, или его обвиняют в преступлениях другого человека? Как и лучшие рассказы о Короле, The Outsider обещает читателям шокирующий финал.

The Outsider Стивена Кинга, 15 долларов США, Amazon

До выхода любой из этих новых книг может пройти еще несколько месяцев, но тем не менее есть много контента Стивена Кинга, чтобы занять фанатов.Только на Netflix можно посмотреть , семь адаптаций, в том числе The Mist , 1922 и Gerald’s Game , все оригиналы Netflix. Самая последняя адаптация It , в которой главную роль играет всеми любимый ботаник Stranger Things Финн Вольфхард, также была выпущена на DVD. Если вы упустили возможность увидеть Пеннивайза на большом экране, теперь у вас есть шанс покричать, не выходя из собственного дома.

Этим летом фанаты King наконец-то смогут полюбоваться на Castle Rock , the J.Дж. Абрамс создал оригинал Хулу о вымышленном городе в штате Мэн, где происходит множество историй, в том числе о предстоящем Elevation . Смогут ли зрители взглянуть на персонажа Скотта Кэри на экране, прежде чем они встретятся с ним на страницах новой новеллы Кинга? Только время покажет, но одно можно сказать наверняка: если вы поклонник Стивена Кинга, 2018 год будет для вас отличным годом.

Книг Стивена Кинга в хронологическом порядке

Книг Стивена Кинга в хронологическом порядке

Вот список книг Стивена Кинга, которые мы читаем в рамках Stephen King Revisited, а также ссылки на эссе и другой контент, который мы опубликовали для каждой книги.

Кэрри (1974)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Рэя Гартона * Продолжение Ричарда
‘Лот Салема (1975)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Кристофера Голдена
Сияние ( 1977)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Майкла Корита
Ярость (1977)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Нормана Прентисса
Ночная смена (1978)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гость Эссе Брайана Кина
Стенд (1978)
Исторический очерк * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Джоша Буна
Долгая прогулка (1979) [Ричард Бахман]
Исторический очерк * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Эд Гормана
Мертвая зона (1979)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Чета Уильямсона
Поджигатель (1980)
Историческое Эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Яна Роджерса
Дорожные работы (1981) [Ричард Бахман]
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Дж. Д. Баркера
Danse Macabre (1981)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гость Эссе Хэнка Вагнера
Куджо (1981)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Килана Патрика Берк
Бегущий человек (1982) [Ричард Бахман]
Историческое эссе * Мысли Ричарда
Темнота Башня: Стрелок (1982)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Бев Винсент
Разные времена года (1982)
Исторический очерк * Мысли Ричарда
Кристина (1983)
Исторический очерк * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Джеймс Ньюман
Цикл оборотня (1983)
Исторический очерк * Мысли Ричарда
Кладбище домашних животных (1983) 900 73 Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Стюарта О’Нана
Глаза дракона (1984)
Историческое эссе * Мысли Ричарда * Гостевое эссе Джозефа Мэддена
Талисман (1984) с Питером Штраубом
Историческое эссе * Мысли Ричарда
Растворитель (1984) [Ричард Бахман]
Команда скелетов (1985)
IT (1986)
Темная башня: Рисунок троих (1987)
Страдания (1987)
Tommyknockers (1987)
Темная половина (1989)
The Stand: The Complete & Uncut Edition (1990)
Four Past Midnight (1990)
The Dark Tower: The Waste Lands (1991)
Needful Things (1991)
Игра Джеральда (1992)
Долорес Клэйборн (1992)
Кошмары и пейзажи снов (1993)
Бессонница (1994)
Роза Марена (1995)
Зеленая миля (1996)
Отчаяние (1996)
Регуляторы (1996) [Ричард Бахман]
Темная башня: Волшебник и стекло (1997)
Сумка с костями (1998)
Девушка, которая любила Тома Гордона (1999)
Hearts in Atlantis (1999)
Storm of the Century (1999)
On Writing: A Memoir of the Craft (2000)
Dreamcatcher (2001)
Black House (2001) с Питером Штраубом
Все в конечном итоге (2001)
From a Buick 8 (2002)
Темная башня: Волки Каллы (2003)
Темная башня: Песня Сюзанны (2004)
Темная башня: Темная башня (2004)
Верный ( 2004) со Стюартом О’Наном
The Colorado Kid (2005)
Cell (2006)
Lisey’s Story (2006)
The Secret of Dreams: Volume One (2006)
Blaze (2007) [Ричард Бахман]
Duma Key ( 2008)
Сразу после заката (2008)
Под куполом (2009)
Блокада Билли (2010)
Секретарь снов: Том 2 (2010)
Полная тьма, без звезд (2010)
22/11/63 (2011
Темная башня: Ветер сквозь замочную скважину (2012)
Джойланд (2013)
Темный человек (2013)
Доктор Сон (2013)
Mr.Mercedes (2014)
Revival (2014)
Finders Keepers (2015)
The Bazaar of Bad Dreams (2015)
End of Watch (2016)
Charlie the Choo-Choo (2016) [by Beryl Evans]
Выбрано шесть страшных историй Стивен Кинг (2016)
Пуговица Гвенди (2017) с Ричардом Чизмаром
Спящие красавицы (2017) с Оуэном Кингом
Посторонний (2018)
Полет или страх (2018) в со-редакции с Бев Винсент
Elevation (2018)
Институт (2019)
Если кровотечение (2020)
Позже (2021)

** Другие интересные сообщения:
Список десяти лучших романов Ричарда С.К. (на момент начала этого процесса перечитывания)

Чтобы получать уведомления о новых сообщениях и обновлениях по электронной почте, зарегистрируйтесь, используя поле справа или внизу этого сайта.

Связанные

Теперь 21-летний мужчина впервые высказывается о том, что был ошибочно осужден за убийство в возрасте 11 лет

21-летний мужчина, который был ошибочно осужден и заключен в тюрьму за убийство беременной невесты своего отца, впервые высказывается время с момента выхода из тюрьмы.

Джордан Браун рассказывает о замешательстве, которое он чувствовал в течение многих лет после заключения в исправительном учреждении для несовершеннолетних по причине смерти 26-летней Кензи Мари Хук, в интервью Джуджу Чангу на канале ABC 20/20.

Его вытащили из постели, арестовали, а затем предъявили обвинение менее чем через 24 часа после того, как ее тело было найдено.

Браун был освобожден в июле, через 10 лет после того, как он был осужден за преступление, которого не совершал, и утверждает, что ему потребовалось почти два года, чтобы понять, почему он находится под стражей.

«Не могу вспомнить, рассказали ли мне, что случилось. Я знал, что моя мачеха скончалась. Я не знал, как и что происходит. И я не знал, что был там из-за этого, — сказал Джордан.

«Я не знал, пока… не знаю, может быть, пока мне не исполнилось 13, может быть, 14».

18 июля Верховный суд отменил решение Джордана о правонарушении по обвинению в убийстве первой степени, и он был освобожден.

Его полное интервью с Чангом выйдет в эфир в пятницу в 22:00 по восточному времени на канале ABC.

Отец Джордана, Кристофер Браун, рассказал об этом деле на пресс-конференции 23 июля.

«Вы переходите от часов к дням, неделям, месяцам, а затем и годам — ​​и вот мы девять лет спустя», — Кристофер сказал.

‘Полжизни он провел в этой системе, чтобы добраться до нашего последнего дня сегодня. Для меня это проблема. Это проблема ».

Джордан провел не менее семи лет в изоляторе для несовершеннолетних правонарушителей за убийство, которое он не совершал, которое, по всей видимости, произошло в доме его детства в округе Лоуренс, штат Пенсильвания.

Джордан Браун, 21 год (слева), впервые высказывается с тех пор, как был освобожден в июле после незаконного тюремного заключения с 11 лет за убийство беременной невесты своего отца в Пенсильвании; Джордан показан на неподвижном изображении рядом со своим отцом, Кристофером Брауном (справа), из его интервью телеканалу ABC 20/20, которое выходит в эфир в пятницу в 22:00 по восточному времени

. Кензи Мари Хоук, которая скоро станет мачехой Джордана, (на снимке) , был найден мертвым 20 февраля 2009 года в их доме

«Мне было 11 лет, когда все это произошло.Я понятия не имел, что происходит », — сказал он ABC в своем первом официальном интервью с тех пор, как его выпустили три месяца назад.

«Все, что я помню, это то, что я проснулся, полиция забрала меня, я был в тюрьме, вот и все».

До того, как вся жизнь Джордана в одно мгновение изменилась, Джордан жил со своим отцом Кензи и дочерьми Кензи, семилетней Дженессой и четырехлетней Адалинн, в их доме на Вампум-Нью-Галили-роуд в Новой Галилее, штат Пенсильвания.

Кензи, которая скоро станет мачехой Джордана, была найдена мертвой 20 февраля 2009 года в своем доме вскоре после того, как Джордан ушел в школу в тот день вместе с Дженессой.

Согласно некрологу, она умерла от огнестрельного ранения в голову. Ее нерожденный ребенок, которого назвали Кристофером Хук-Брауном, не выжил.

После того, как тело Кензи было найдено, полиция обнаружила в доме дробовик размером с молодежь, который, как они утверждали, пах, как будто из него недавно стреляли, и обнаружила следы выстрела на рубашке и штанах Джордана. Тем не менее, на огнестрельном оружии нигде не было обнаружено никаких следов убийства.

1 Kings 6:38 В его одиннадцатый год и восьмой месяц, в месяц Бул, храм был закончен во всех деталях и в соответствии со всеми особенностями.Итак, он построил храм за семь лет.

Новая международная версия
В одиннадцатом году месяца Бул, восьмого месяца, храм был завершен во всех деталях в соответствии с его требованиями. Он потратил семь лет на его строительство.New Living Translation
Все здание было полностью завершено к середине осени, в месяц Буль, в одиннадцатый год его правления. Итак, на строительство Храма ушло семь лет. English Standard Version
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был построен во всех его частях и в соответствии со всеми его характеристиками.Он строил его семь лет. Бериан Учебная Библия,
На его одиннадцатом году и восьмом месяце, в месяц Бул, храм был закончен во всех деталях и в соответствии со всеми характеристиками. Итак, он построил храм за семь лет. Новая американская стандартная Библия
В одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был построен во всех его частях и согласно всем планам. Итак, он строил его семь лет. New King James Version
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех деталях и согласно всем планам.Он строил его семь лет. Библия Царя Иакова,
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который составляет восьмой месяц, дом был закончен во всех частях его и по всем его типам. . Так он строил его семь лет. Христианская стандартная Библия
На одиннадцатом году его жизни в месяце Буль, который является восьмым месяцем, храм был завершен во всех деталях и в соответствии со всеми характеристиками. Итак, он построил его за семь лет. Современная английская версия
Семь лет спустя рабочие закончили строительство в Буль, восьмой месяц в году.Он был построен именно так, как и планировалось. Перевод Благой Вести
В восьмом месяце, месяце Бул, одиннадцатом году правления Соломона, Храм был полностью завершен, как и было запланировано. На его строительство Соломону понадобилось семь лет. Христианская стандартная библия Холмана
На одиннадцатом году его жизни в восьмом месяце, в месяце Буль, храм был завершен во всех деталях и в соответствии со всеми характеристиками. Итак, он построил его за семь лет. Международный стандарт версии
, и Храм был полностью завершен в соответствии с его планами и спецификациями в восьмом месяце одиннадцатого года правления Соломона, то есть в течение месяца Бул.На создание .NET Bible
ушло около семи лет. В одиннадцатом году, в месяц Буль (восьмой месяц) храм был завершен в соответствии со всеми его спецификациями и чертежами. На строительство ушло семь лет. New Heart English Bible
В одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех его частях и по всем его стилям. Так он строил его семь лет. Верная версия
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который составляет восьмой месяц, дом был построен по всем своим частям и по всем планам.Итак, он строил его семь лет. БОЖЬЕ СЛОВО® Translation
В месяц Бул (восьмой месяц) одиннадцатого года [его правления] храм был построен согласно всем его планам и спецификациям. Он строил его семь лет.JPS Tanakh 1917
И в одиннадцатом году, в месяце бул, который является восьмым месяцем, дом был построен во всех его частях и по всем его типам. Так он строил его семь лет. New American Standard 1977
И в одиннадцатый год, в месяц Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех его частях и согласно всем планам.Итак, он строил его семь лет. Король Иаков 2000 Библия
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех его частях и согласно всем планам. Так он строил его семь лет. American King James Version
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был построен во всех частях его и по всем его типам. Так он строил его семь лет. American Standard Version
И в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех частях его и по всем его типам.Так он строил его семь лет. Douay-Rheims Bible
И в одиннадцатом году в месяце Буль (который является восьмым месяцем) дом был закончен во всех работах своего и во всех его принадлежностях; и он был семь лет в строительстве. Дарби, перевод Библии,
, и в одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был построен во всех его частях и по всем его типам. Он строил его семь лет. English Revised Version
И в одиннадцатом году, в месяце Бул, который является восьмым месяцем, построили дом во всех частях своего и по всем его типам.Так он строил его семь лет. Перевод Библии Вебстера,
И в одиннадцатом году, в месяце Буль (который является восьмым месяцем), дом был построен во всех частях и по всем его типам. Так он строил его семь лет. World English Bible
В одиннадцатом году, в месяце Буль, который является восьмым месяцем, дом был закончен во всех его частях и по всем его стилям. Так он строил его семь лет и в одиннадцатом году, в месяце Буль, то есть в восьмом месяце, закончен дом во всех своих делах и во всех его уставах, и он строит его семь лет.

КАРЛЬ VII (1403-1461), король Франции.

КАРЛЬ VII, король Франции, пятый сын Карла VI и Изабо Баварской, родился в Париже 22 февраля 1403 года. Граф Понтье, как его звали в детстве, был обручен в 1413 году с Марией из Анжу, дочь Людовика II, герцога Анжуйского и короля Сицилии, провела следующие два года при анжуйском дворе. Он получил герцогство Турень в 1416 году, а в следующем году смерть его брата Иоанна сделала его дофином Франции.Он стал генерал-лейтенантом королевства в 1417 году и предпринял активные усилия по борьбе с покладистостью своей матери. Он принял титул регента в декабре 1418 года, но его власть на севере Франции была парализована в 1419 году из-за убийства Иоанна Бесстрашного, герцога Бургундского, в его присутствии в Монтеро. Хотя этот поступок явно не был преднамеренным, как заявили англичане и бургунды, на время он разрушил дело Карла. Он был лишен наследства в соответствии с договором в Труа в 1420 году, и на момент смерти своего отца в 1422 году он удалился в Мехун-сюр-Евр, недалеко от Буржа, который был номинальным резиденцией правительства с 1418 года. Он был признан королем в Турене, Берри и Пуату, в Лангедоке и других провинциях южной Франции; но власть Англии на севере в настоящее время увеличилась за счет провинций Шампань и Мэн в результате побед при Креване (1423 г.) и Вернейле (1424 г.). Администраторы арманьяка, изгнанные из Парижа герцогом Бедфордом, собрались вокруг молодого короля, прозванного «королем Буржа», но он был слаб телом и умом и находился под властью Жана Луве и Танги дю Шастель. , зачинщики убийства Иоанна Бесстрашного и другие дискредитированные партизаны.Власть этих фаворитов была поколеблена влиянием матери королевы, Иоланды Арагонской, герцогини Анжуйской. Она стремилась к союзу с Иоанном V, герцогом Бретани, который, однако, на протяжении всей своей жизни колебался между союзом Англии и Франции, озабоченный главным образом сохранением независимости своего герцогства. Его брат, Артур Бретанский, граф Ричмонд (граф де Ришемон), примирился с королем и стал констеблем в 1425 году с явным намерением заключить мир между Карлом VII и герцогом Бургундским.Ришемон стал причиной убийства фаворитов Шарля Пьера де Жака и Ле Камю де Болье и навязал одного из своих избранных, Жоржа де ла Тремойля, авантюриста, который быстро узурпировал власть констебля. В течение пяти лет (1427-1432) частная война между этими двумя истощила силы арманьяка, и центральная Франция вернулась к анархии. Тем временем Бедфорд установил оседлое правительство на севере Франции и в 1428 году двинулся на осаду Орлеана. О движении, которое должно было привести к освобождению Франции от английских захватчиков, см. Жанну д’Арк.Осада Орлеана была снята ее усилиями 8 мая 1429 года, а два месяца спустя Карл VII был коронован в Реймсе. Близкие советники Карла, Ла Тремойль и Реньо де Шартр, архиепископ Реймский, увидели, что их прибыли оказались под угрозой из-за побед Жанны д’Арк, и, соответственно, суд поставил все трудности на пути ее военной карьеры и получил известие о ее пленении раньше. Компьен (1430 г.) безразлично. Не было принято никаких мер для ее избавления или выкупа, и Нормандия и остров Франция остались в руках англичан.Прежде чем был восстановлен мир, прошло пятнадцать лет анархии и гражданской войны. Банды вооруженных людей, сражавшихся за свои руки, пересекали страну, и в течение десяти лет между 1434 и 1444 годами провинции терроризировали эти экохеры, которые, с упадком дисциплины в английской армии, также набирались из рядов солдат. захватчики. Герцог Бедфорд умер в 1435 году, и в том же году Филипп Добрый Бургундский заключил договор с Карлом VII в Аррасе после безрезультатных переговоров об английском договоре.С этого времени политика Карла усилилась. Ла Тремойль был убит в 1433 году по приказу констебля при попустительстве Иоланды Арагонской. Его бывшими фаворитами были заменены энергичные советники, его шурин Шарль Анжуйский, Дюнуа (знаменитый ублюдок Орлеана), Пьер де Брезе, Ришемон и другие. Richemont вошел в Париж 13 апреля 1436 года, и в следующие пять лет финансы страны были восстановлены на постоянной основе. Сам Карл командовал войсками, захватившими Понтуаз в 1441 году, а в следующем году совершил успешную экспедицию на юг. Тем временем принцы крови и великая знать возмущались господством советников и солдат, набранных из более мелкой знати и буржуазии. В 1440 году они заключили грозный союз против короны, в который входили Карл, герцог Бурбонский, Иоанн II, герцог Алансонский, Иоанн IV Арманьяк и дофин, впоследствии Людовик XI. Восстание вспыхнуло в Пуату в 1440 году и было известно как Прага. Карл VII подавил восстание и проявил большое мастерство с мятежными дворянами, в конце концов подкупив их по отдельности значительными уступками.В 1444 году в Туре было заключено перемирие с Англией, и Карл организовал регулярную армию. Постепенно центральная власть стала действенной, и определенная система оплаты, устранив первоначальную причину грабежа, и установив строгую дисциплину, полученную, возможно, у английских войск, постепенно искоренила наиболее серьезное из многих зол, при которых страна пострадала. Пьер Бессонно, братья Гаспар и Жан Бюро создали значительные артиллерийские силы.Внутренние проблемы в их собственной стране ослабили англичан во Франции. Завоевание Нормандии завершилось битвой при Форминьи (15 апреля 1450 г.). Гьенн был завоеван Дунцисом в 1451 году, но не покорен, и в 1453 году потребовалась еще одна экспедиция, когда Талбот был побежден и убит в Кастильоне. Тем временем в 1450 году Карл VII принял решение о реабилитации Жанны д’Арк, таким образом запоздалое признание ее заслуг. Это было предоставлено в 1456 году Святым Престолом. Единственным плацдармом, удерживаемым англичанами на французской земле, был Кале.На ранних этапах избавление Франции от англичан было делом самих людей. Перемена, которая заставила Чарльза принять активное участие в государственных делах, во многом объясняется влиянием Агнес Сорель, которая стала его любовницей в 1444 году и умерла в 1450 году. Она была первой, кто сыграл общественную и политическую роль любовницы. короля Франции, и можно сказать, что он установил традицию. Пьер де Брезе, имевший большую долю в репрессиях против Праги, приобрел через нее господствующее влияние на короля и с новой силой вдохновил самого монарха и всю администрацию. Карл и Рене Анжуйские отошли от двора, и большая часть членов королевского совета была составлена ​​из буржуазных классов. Самым известным из них был Жак Кер. Именно благодаря рвению этих советников Карл получил фамилию «Хорошо обслуживаемый». Карл VII продолжил общую политику своего отца в церковных делах. Он желал уменьшить власть Святого Престола во Франции и сохранить, насколько это возможно, свободы галликанской церкви.На Констанцском соборе (1414-1418) великий раскол был практически исчерпан. Карл, стараясь протестовать против его возобновления, поддержал анти-папские утверждения французских членов Базельского собора (1431-1449 гг.), И в 1438 г. он провозгласил Прагматическую санкцию в Бурже, согласно которой покровительство церковных бенефициаров было были удалены из Святого Престола, в то время как некоторые вмешательства королевской власти были допущены. Епископы и аббаты должны были избираться по древнему обычаю своим духовенством. После того, как англичане эвакуировали французскую территорию, Карлу все еще приходилось справляться с феодальным восстанием и враждебностью дофина, который был в открытом восстании в 1446 году и следующие десять лет правил в Дофине как независимый государь. Он укрылся в 1457 году у самого грозного врага Карла, Филиппа Бургундского. Карл VII, тем не менее, нашел способ помешать Филиппу реализовать свои амбиции в Лотарингии и Германии. Но дофину удалось посрамить политику своего отца внутри страны и за рубежом, и он имел свою собственную партию в самом дворе.Карл VII умер в Мехун-сюр-Евре 22 июля 1461 года. Он считал, что был отравлен своим сыном, которого, однако, нельзя обвинить ни в чем, кроме нетерпеливого ожидания его смерти. Взято из: Британская энциклопедия, 11-е изд. Vol V. Cambridge: Cambridge University Press, 1910. 921. Другие местные ресурсы: Людовику XI к Столетней войне в Энциклопедию Luminarium Сайт © 1996-2017 Анниина Йокинен.Все права защищены. Эта страница была создана 21 апреля 2007 г. Последнее обновление 29 декабря 2017 г.

Указатель энциклопедических статей : Средневековая космология Цены на предметы в средневековой Англии Эдвард II Эдмунд Вудсток, граф Кент Томас, граф Ланкастер Генри, граф Ланкастер Роджер Мортимер, от марта Пирс Гавестон Столетняя война (1337-1453) Эдвард III Королева Филиппа Битва при Креси, 1346 г. Осада Кале, 1346-7 Битва при Пуатье, 1356 г. Битва при Ла-Рошели, 1372 Эдвард, Черный принц Уэльский Жанна Кентская, принцесса Уэльская Лайонел Антверпенский, герцог Кларенс Генрих Гросмонт, герцог Ланкастер Джон Гонт, герцог Ланкастер Эдмунд де Лэнгли, герцог Йоркский Томас Вудстокский, Глостер Роберт де Аффорд, 1.Граф Саффолк Уильям де Аффорд, 2. Граф Саффолк Уильям Монтакут, Э. Солсбери Уильям Монтакут, 2. Э. Солсбери Томас Холланд, граф Кент Джон де Вер, граф Оксфорд Ричард Фицалан, 3. Граф Арундел Уильям де Богун, граф Нортгемптон Лоуренс Гастингс, 1. Граф Пембрук Джон Гастингс, 2. Граф Пембрук Ральф де Стаффорд, граф Стаффорд Роджер Мортимер, 2. Граф Марш Сэр Джон Чандос Сэр Уолтер Мэнни Хороший парламент, 1376 Ричард II Крестьянское восстание, 1381 Апеллянт лордов, 1388 Ричард Фицалан, 4.Граф Арундел Архиепископ Томас Арундел Томас де Бошан, Э. Уорвик Джон Монтакут, 3. Э. Солсбери Роберт де Вер, граф Оксфорд Ральф Невилл, Э. Вестморленд Томас Моубрей, герцог Норфолк Эдмунд Мортимер, 3. граф марта Роджер Мортимер, 4. граф марта Джон Холланд, герцог Эксетер Томас Холланд, 2. Герцог Кентский Майкл де ла Поль, Э. Саффолк Хью де Стаффорд, 2. Э. Стаффорд Уот Тайлер Генрих IV Эдвард, герцог Йоркский Эдмунд Мортимер, 5.Граф марта Генри Перси, граф Нортумберленд Сэр Генри Перси, «Гарри Хотспер» Томас Перси, граф Вустер Оуэн Глендауэр Битва при Шрусбери, 1403 Архиепископ Ричард ле Скроп Томас Моубрей, 3, Э. Ноттингем Джон Моубрей, 2. Герцог Норфолк Томас Фицалан, 5. Граф Арундел Генрих V Екатерина Валуа Томас, герцог Кларенс Джон, герцог Бедфорд Хамфри, герцог Глостер Джон Талбот, граф Шрусбери Ричард, граф Кембриджский Генри, барон Скроп из Машема Уильям де ла Поль, герцог Саффолк Томас Монтакут, Э.Солсбери Ричард Бошамп, Э. Уорик Генри Бошам, герцог Уорик Томас Бофорт, герцог Эксетер Кардинал Генри Бофорт Джон Бофорт, граф Сомерсет Сэр Джон Фастольф Джон Холланд, 2. Герцог Эксетер Архиепископ Джон Стаффорд Архиепископ Джон Кемп Оуэн Тюдор Джон Фицалан, 7. Граф Арундел Джон, лорд Типтофт Карл VII, король Франции Жанна д’Арк Людовик XI, король Франции Карл Смелый, герцог Бургундский Битва при Кастильоне, 1453 г. «Войны роз» 1455–1485 Причины «Войн роз» Дом Ланкастеров Дом Йорков Дом Бофортов Дом Невиллов Первый Битва при св.Олбанс, 1455 Битва при Блор-Хит, 1459 год Разгром при Ладфорде, 1459 год Битва при Нортгемптоне, 1460 год Битва при Уэйкфилде, 1460 год Битва при Кресте Мортимера, 1461 год Вторая битва при Сент-Олбансе, 1461 год Битва при Таутоне, 1461 год Битва при Хеджли-Мур, 1464 год Битва при Хексхэме, 1464 год Битва при Эджкоте, 1469 год Битва при Лоскоут-Филд, 1470 Битва при Барнете, 1471 год Битва при Тьюксбери, 1471 Договор Пеквиньи, 1475 Битва при Босворте, 1485 Битва при Сток-Филд, 1487 Генрих VI Маргарет Анжуйская Ричард Плантагенет, герцог Йоркский Эдвард IV Элизабет Вудвилл Ричард Вудвилл, 1.Эрл Риверс Энтони Вудвилл, 2. Эрл Риверс Джейн Шор Эдвард V Ричард III Джордж, герцог Кларенс Ральф Невилл, 2 граф Уэстморленд Ричард Невилл, граф Солсбери Ричард Невилл, Граф Уорик Эдвард Невилл, барон Бергавенни Уильям Невилл, лорд Фоконберг Роберт Невилл, епископ Солсбери Джон Невилл, маркиз Монтегю Джордж Невилл, архиепископ Йоркский Джон Бофорт, 1.Герцог Сомерсет Эдмунд Бофорт, 2. Герцог Сомерсет Генри Бофорт, 3. Герцог Сомерсет Эдмунд Бофорт, 4. Герцог Сомерсет Маргарет Бофорт Эдмунд Тюдор, граф Ричмонд Джаспер Тюдор, граф Пембрук Д. Хамфри Стаффорд, Д. Букингем Генри Стаффорд, герцог Букингемский Хамфри Стаффорд, Э. Девонский Томас, лорд Стэнли, граф Дерби Сэр Уильям Стэнли Архиепископ Томас Буршер Генри Буршер, граф Эссекс Джон Моубрей, 3.Герцог Норфолк Джон Моубрей, 4. Герцог Норфолк Джон Ховард, герцог Норфолк Генри Перси, 2. Э. Нортумберленд Генри Перси, 3. Э. Нортумберленд Генри Перси, 4. Э. Нортумберленд Уильям, лорд Гастингс Генри Холланд, герцог Эксетер Уильям Фицалан, граф Арундел Уильям Герберт, 1. граф Пембрук Джон де Вер, 12-й граф Оксфорд Джон де Вер, 13-й граф Оксфорд Томас де Клиффорд, 8-летний барон Клиффорд Джон де Клиффорд, 9.Барон Клиффорд Джон Типтофт, граф Вустер Томас Грей, 1. Маркиз Дорсет Сэр Эндрю Троллоп Архиепископ Джон Мортон Эдвард Плантагенет, Э. Уорик Джон Тэлбот, 2. Э. Шрусбери Джон Талбот, 3. Э. Шрусбери Джон де ла Поул, 2. Герцог Саффолк Джон де ла Поул, восток Линкольна Эдмунд де ла Поль, восток Саффолка Ричард де ла Поль Джон Саттон, барон Дадли Джеймс Батлер, 5. граф из Ормонда Сэр Джеймс Тирелл Эдмунд Грей, первый граф Кент Джордж Грей, 2-й граф Кент Джон, 5-й барон Скроп Болтона Джеймс Туше, 7-й барон Одли Уолтер Блаунт, лорд Маунтджой Роберт Хангерфорд, лорд Молейнс Томас, лорд Скейлс Джон, лорд Ловел и Холланд Фрэнсис Ловелл, виконт Ловелл Сэр Ричард Рэтклифф Уильям Кейтсби Ральф, 4-й лорд Кромвель Восстание Джека Кейда, 1450 Период Тюдоров Король Генрих VII Королева Елизавета Йоркская Артур, принц Уэльский Ламберт Симнел Перкин Уорбек Битва при Блэкхите, 1497 Арагонский король Фердинанд II Королева Изабелла Кастильская Максимилиан I, император Священной Римской империи Король Генрих VIII Королева Арагона Екатерина Королева Анна Болейн Королева Джейн Сеймур Клевская королева Анна Королева Кэтрин Ховард Королева Кэтрин Парр Король Эдуард VI Королева Мария I Королева Елизавета I Генри Фицрой, герцог Ричмонд Маргарет Тюдор, королева Шотландии Яков IV, король Шотландии Битва при Флодден-Филд, 1513 г. Джеймс V, король Шотландии Мария де Гиз, королева Шотландии Мария Тюдор, королева Франции Людовик XII, король Франция Франциск I, король Франции Битва при шпорах, 1513 год Поле золотой ткани, 1520 год Карл V, император Священной Римской империи Юстас Чапуис, имперский посол Осада Булони, 1544 Кардинал Томас Вулси Архиепископ Томас Кранмер Томас Кромвель, граф Эссекс Томас, лорд Одли Томас Риотесли, Э.Саутгемптон Сэр Ричард Рич Эдвард Стаффорд, Д. Букингемский Томас Ховард, 2-й герцог Норфолк Томас Ховард, 3-й герцог Норфолк Джон Дадли, герцог Нортумберленд Чарльз Брэндон, герцог Саффолк Томас Болейн, граф Уилтшир Джордж Болейн, виконт Рочфорд Джон Рассел, граф Бедфорд Томас Грей, 2. Маркиз Дорсет Генри Грей, Д. Суффолк Чарльз Сомерсет, граф Вустер Джордж Талбот, 4. Э. Шрусбери Фрэнсис Талбот , 5.Э. Шрусбери Генри Алджернон Перси, 5-й граф Нортумберленд Генри Алджернон Перси, 6-й граф Нортумберленд Ральф Невилл, 4. Э. Вестморленд Генри Невилл, 5. Е. Вестморленд Уильям Полет, маркиз Винчестер Сэр Фрэнсис Брайан Сэр Николас Кэрью Джон де Вер, 15-й граф Оксфорд Джон де Вер, 16-й граф Оксфорд Томас Сеймур, лорд-адмирал Эдвард Сеймур, протектор Сомерсет Маргарет Поул, графиня Солсбери Генри Поул, лорд Монтегю Сэр Джеффри Поул Томас Мэннерс, граф Ратленд Генри Мэннерс, граф Ратленд Генри Буршер, 2.Граф Эссекс Роберт Рэдклифф, 1. Граф Сассекс Генри Рэдклифф, 2. Граф Сассекс Джордж Гастингс, граф Хантингдон Генри Куртенэ, маркиз Эксетер Джордж Невилл, барон Бергавенни Сэр Эдвард Невилл Уильям, лорд Пэджет Уильям Сэндис, барон Сэндис Уильям Фицуильям, Э. Саутгемптон Сэр Энтони Браун Сэр Томас Риотесли Сэр Уильям Кингстон Джордж Брук, лорд Кобэм Сэр Ричард Саутвелл Томас Файнс, 9-й лорд Дакр Сэр Фрэнсис Уэстон Генри Норрис Леди Джейн Грей Сэр Томас Арундел Сэр Ричард Саквилл Сэр Уильям Петре Сэр Джон Чик Уолтер Хэддон, Л.LD Сэр Питер Кэрью Сэр Джон Мейсон Николас Уоттон Джон Тейлор Сэр Томас Уайатт, младший Кардинал Лоренцо Кампеджио Кардинал Реджинальд Поул Стивен Гардинер, епископ Винчестера Эдмунд Боннер, епископ Лондона Николай Лондона Джон Хупер, епископ Глостера Джон Эйлмер, епископ Лондона Томас Линакр Уильям Гроцин Архиепископ Уильям Уорхэм Катберт Танстолл, епископ Дарема Ричард Фокс, епископ Винчестера Эдвард Фокс, епископ Херефорд Поуп Юлий II Папа Лев X Папа Климент VII Папа Павел III Папа Пий V Пико делла Мирандола Дезидериус Эразм Мартин Бусер Ричард Пейс Кристофер Сен-Герман Томас Таллис Элизабет Бартон, монахиня Кента Ганс Гольбейн младший Болезнь потливости Роспуск монастырей Паломничество o е Грейс, 1536 Роберт Аск Энн Эскью Лорд Томас Дарси Сэр Роберт Констебль Клятва превосходства Акт превосходства, 1534 Первый акт о наследовании, 1534 Третий акт о наследовании, 1544 Десять статей , 1536 Шесть статей, 1539 Второй статут об отмене, 1555 Акт о превосходстве, 1559 Статьи, касающиеся проповедников, 1583 Королева Елизавета I Уильям Сесил, лорд Бергли Роберт Сесил, 1-й граф Солсбери Сэр Фрэнсис Уолсингем Сэр Николас Бэкон Сэр Томас Бромли Роберт Дадли, граф Лестер Эмброуз Дадли, граф Уорик Генри Кэри, лорд Хансдон Сэр Томас Эгертон, виконт Брэкли Сэр Фрэнсис Ноллис Кэтрин Кэтрин Леттис Ноллис, графиня Лестерская Джордж Талбот, 6.Э. Шрусбери Элизабет, графиня Шрусбери Гилберт Талбот, 7. Э. Шрусбери Сэр Генри Сидней Сэр Роберт Сидни Архиепископ Мэтью Паркер Уолтер Деверо, 1-й граф Эссекса Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс Пенелопа Деверо, леди Рич Сэр Кристофер Хаттон Эдвард Кортни, Э. Девоншир Эдвард Мэннерс, 3-й граф Ратленд Томас Рэдклифф, 3-й граф Сассекс Генри Рэдклифф, 4-й граф Суссекс Роберт Рэдклифф, 5.Граф Сассекс Уильям Парр, маркиз Нортгемптон Генри Риотесли, 2. Саутгемптон Генри Риотесли, 3. Саутгемптон Чарльз Невилл, 6. Э. Вестморленд Томас Перси, 7. Э. Нортумберленд Генри Перси, 8. Э. Нортумберленд Генри Перси, 9. Э. Нотумберленд Уильям Герберт, 1. Граф Пембрук Чарльз, лорд Ховард Эффингемский Томас Ховард, 4-й герцог Норфолк Генри Ховард, 1. Граф Нортгемптон Томас Ховард, 1. Граф Саффолка Генри Гастингс, 3.Э. Хантингдона Эдвард Мэннерс, 3-й граф Ратленд Роджер Мэннерс, 5-й граф Ратленд Фрэнсис Мэннерс, 6-й граф Ратленд Генри Фицалан, 12. Граф Арундел Томас, граф Арунделл Уордор Эдвард Сомерсет, Э. Вустера Уильям Дэвисон Сэр Уолтер Милдмей Сэр Ральф Сэдлер Сэр Амьяс Полет Гилберт Гиффорд Энтони Браун, виконт Монтегю Франсуа, герцог Аленсон и Анжу Мэри, королева Шотландии Генри Стюарт, лорд Джеймс Дарп , Граф Ботвелл Энтони Бабингтон и заговор Бабингтона Джон Нокс Филипп II Испании Испанская Армада, 1588 Сэр Фрэнсис Дрейк Сэр Джон Хокинс Уильям Камден Архиепископ Уитгифт Мартин Марпрелат Противоречие Джон Пенри (Мартин Marprelate) Ричард Бэнкрофт, архиепископ Кентерберийский Джон Ди, алхимик Филип Хенслоу Эдвард Аллейн Бла ckfriars Theater The Fortune Theater The Rose Theatre The Swan Theater Детские труппы The Admiral’s Men The Lord Chamberlain’s Men Citizen Comedy The Isle of Dogs , 1597 Common Law Court of Common Pleas Court of Королевская скамья Суд Звездной палаты Совет Севера Тюрьма флота Ассиз Аттэндер Первые фрукты и десятые Ливрея и обслуживание Ойер и Терминер Praemunire Стюартс Король Англии Джеймс I Анна Датская Генри, принц Уэльский Пороховой заговор, 1605 Джордж Вильерс, 1-й герцог Бекингем Роберт Карр, граф Сомерсет Арабелла Стюарт, леди Леннокс Уильям Алебастр Епископ Холл Епископ Томас Мортон Архиепископ Уильям Лауд Джон Селден Люси Харингтон, графиня Бедфорд Генри Лоз 90 002 Король Карл I Королева Генриетта Мария Длинный парламент Парламент Рамп Петиция Кентиша, 1642 Томас Вентворт, граф Страффорд Джон Дигби, граф Бристоль Джордж Дигби, 2-й граф Бристоль Томас Фэрфакс, 3-й Лорд Фэйрфакс Роберт Деверо, 3-й Э.из Эссекса Роберт Сидни, 2. Э. Лестера Алджернон Перси, Э. Нортумберленд Генри Монтегю, граф Манчестера Эдвард Монтегю, 2. Граф Манчестера Реставрация Король Карл II Король Джеймс II Test Acts Greenwich Palace Hatfield House Richmond Palace Windsor Palace Woodstock Manor The Cinque Ports Mermaid Tavern Malmsey Wine Великий пожар в Лондоне, 1666 год Школа торговцев Тейлорс Вестминстерская школа Святилище в Вестминстере «Святилище» Изображения : График английской наследственности от Вильгельма I до Генриха VII Средневековая английская драма Лондон c 1480, MS Royal 16 Лондон, 1510, самый ранний вид в печать Карта Англии из Сакстона Descriptio Angliae , 1579 Карта расположения елизаветинского Лондона План Бэнксайд, Саутварк, во времена Шекспира Деталь карты Бэнксайд Нордена, 1593 Кольца для травли быка и медведя с карты Агаса (1569-1590, паб.1631) Эскиз театра «Лебедь», ок. 1596 Вестминстер в семнадцатом веке, Холлар Панорамный вид Лондона Вишера, 1616 год. ЦВЕТ c. 1690. Вид на лондонские церкви после Великого пожара Двор табардной гостиницы из Торнбери, Старый и Новый Лондон

21 Лучшая книга для 11 и 12 лет

«Есть много маленьких способов расширить свой мир. Любовь к книгам — лучше всего. — Жаклин Кеннеди

Ничто не может так заинтересовать ум среднеклассника, как книга. Приключения, фантастика и загадки — вот несколько вещей, которые могут привлечь внимание ребенка в этом возрасте. Чтение книг в этих жанрах не только зажигает воображение ребенка, но и помогает развить его навыки грамотности.

В этом посте MomJunction предлагает вам список интересных книг с увлекательными историями, которые будут развлекать и обучать детей в возрасте от 11 до 12 лет.

21 Книги для детей 11 и 12 лет

Вот список книг, в которых рассказываются истории приключений, фэнтези и волшебства и которые отправляют детей в захватывающее путешествие в мир художественной литературы.

1. Приключения Тома Сойера

Автор: Марк Твен

Эта история, действие которой происходит в 1840 году, рассказывает о жизни мальчика по имени Том Сойер, который жил с тетей Полли в вымышленном городе. расположен вдоль реки Миссисипи. Том был известен тем, что прыгал, плавал и играл вместо этого.В наказание за это тетя заставила его красить забор вокруг дома.

Том, будучи умным мальчиком, убедил бы соседских детей выполнить эту работу. Он делал свою работу увлекательной, и когда они спрашивали, могут ли они с ней справиться, он брал у них небольшие безделушки и сокровища в обмен на то, что они пробивали забор. В книге рассказывается о неудержимом Томе и нескольких приключениях, в которых он идет.

Этот рассказ содержит сатиру, юмор и социальную критику, что делает его одним из лучших произведений классической литературы для детей.

2. Оливер Твист

Автор: Чарльз Диккенс

История вращается вокруг сироты по имени Оливер Твист, который родился в 1830 году в работном доме в Англии. Однажды он решает сбежать из приюта, в котором живет, и уехать в Лондон. Там он попадает в руки преступника, который обучает мальчиков-сирот карманным кражам.

Он пытается сбежать из их компании, но плохие парни все еще преследуют его. История познакомит вас с ситуациями, через которые Оливер проходит во время своего путешествия, пока джентльмен по имени мистер.Браунлоу принимает его.

Это детская классика, которую детям захочется читать снова и снова.

3. Рождественский гимн

Автор: Чарльз Диккенс

История о пожилом скряге по имени Эбенезер Скрудж, которому наплевать на Рождество. Для него это всего лишь еще один день, и он ненавидел Рождество с тех пор, как умер его деловой партнер Джейкоб Марли. Но его отношение к фестивалю меняется, когда появляется призрак Марли и говорит Скруджу изменить свой образ жизни, иначе он будет проклят.

Это отличный выбор для чтения детьми на каникулах.

4. Гарри Поттер и философский камень

Автор: J.K. Роулинг, Мэри ГрандПре (иллюстратор)

История о мальчике по имени Гарри Поттер, который потерял родителей и вынужден жить в жалкой жизни со своими нелюбящими родственниками. Однажды он получает письмо, в котором раскрывается правда о нем: он ребенок-волшебник. После этого его судьба меняется. Его забирает таинственный спасатель из своего дома, который отвозит его в школу чародейства и волшебства Хогвартс.

Новая волшебная жизнь, новые дружеские отношения и испытания ждут Гарри Поттера в его новом доме. Серия книг о Гарри Поттере, наполненная магией и художественной литературой, рекомендуется для детей от 11 до 12 лет, хотя взрослые тоже любят их читать.

5. Цирк Мирандус

Автор: Кэсси Бизли

Мальчик по имени Мика Таттл верит в историю, которую рассказывает ему его умирающий дед, Эфраим. Сюжет повествует о волшебном Цирке Мирандус, невидимом тигре, охраняющем ворота, о летающей птице-женщине и могущественном маге, способном излучать свет.

В конце рассказа его дедушка говорит, что «Цирк» и «Волшебник Света» реальны. Он предлагает доказательства и говорит Мике, что «Волшебник Света» обязан ему чудом, которое, вероятно, могло бы спасти его жизнь. Мика вместе со своей подругой Дженни Мендоза отправляется в путешествие, чтобы найти цирк и человека, который, по его мнению, может спасти жизнь его дедушке.

Circus Mirandus — это приключенческая фантастическая история, которая может перенести детей в удивительный мир чудес и волшебных существ.

6.Тайный сад

Автор: Фрэнсис Ходжсон Бернетт

Тайный сад — это классика английской литературы для детей.

История о 10-летней девочке по имени Мэри Леннокс, которая родилась в богатой британской семье в Индии. Родители никогда не любили Мэри, она становится агрессивной, эгоистичной и избалованной девчонкой.

После потери родителей ее отправляют в Йоркшир, Англия, чтобы жить со своим богатым дядей Арчибальдом Крейвеном. Там она знакомится с горничной по имени Марта Сауерби, которая рассказывает ей о покойной миссис СаверКрейвен, который часами выращивал розы в частном саду особняка и погиб в результате несчастного случая в саду. По мере того, как Мэри растет, она задается вопросом о секретном саду и таинственных криках, которые эхом разносятся по дому ночью. Она решает следовать за странными звуками и разгадывать секреты дома.

7. Кроме того,

Автор: Тахере Мафи

Двенадцатилетняя Алиса Алексис Куинсмидоу полна решимости найти своего любимого отца, исчезнувшего из Ференвуда три года назад.Путешествие будет для нее нелегким, так как ей нужно пройти через опасную страну К тому же, где все не так, как кажется. В ее поисках ее сопровождает мальчик по имени Оливер. Все, что требуется, — это мудрость Алисы, чтобы бороться со всеми трудностями и благополучно вернуть отца домой.

Кроме того, это увлекательная и увлекательная сказка, которая понравится 11-летним девочкам.

8. Хоббит или туда и обратно

Автор: J.Р.Р. Толкин

История вращается вокруг хоббита по имени Бильбо Бэггинс, который наслаждается уютной жизнью в своем комфортабельном жилище, дыре в земле. Однажды группа гномов и волшебник Гэндальф посещают его, чтобы объяснить заговор, который они составили, чтобы совершить набег на сокровище, охраняемое опасным драконом по имени Смауг Великолепный. Он отправляется на поиски части сокровищ. История вращается вокруг его встреч с несколькими волшебными и загадочными существами во время его путешествия и того, как он использует свой ум и здравый смысл, чтобы победить их.

Это приключенческий рассказ, наполненный юмором и напряжением, чтобы увлечь маленьких читателей.

9. Hoot

Автор: Карл Хайасен

История начинается во Флориде с главным героем Роем Эберхардтом, который выполняет миссию по прекращению строительства блинной на месте, которое служит колония для группы исчезающих видов сов. Он дружит с мальчиком-вандалом по имени «Пальцы кефали», который также хочет спасти дом роющих сов.Рой также призывает своих одноклассников присоединиться к нему в акции протеста за спасение среды обитания исчезающих видов.

Это вдохновляющая история о приключениях и сострадании к другим видам животных, которую мальчики будут с удовольствием читать.

10. Война, которая спасла мою жизнь

Автор: Кимберли Брубейкер Брэдли

Эта книга об Аде, десятилетней девочке, которая живет в квартире в Лондоне со своим братом Джейми и ее жестокая мать.Смущенная искривленной ногой Ады, ее мама никогда не отпускала ее. Примерно в то же время, когда начинается Вторая мировая война, мать Ады решает отправить Джейми в деревню и позволить Аде остаться с ней в Лондоне.

Однако Ада решает уехать со своим братом, не сообщив об этом матери. Добравшись до деревни, они встречают женщину по имени Сьюзан Смит, которая дает им приют. Останутся ли дети с ней навсегда или их заберет жестокая мать? Вы узнаете, когда прочитаете книгу.

«Война, которая спасла мне жизнь» — это детская историческая книга, которая дает им представление о том, какими были времена во время войны и как трудно было детям оставаться вдали от дома.

11. Призрачная переговорная будка

Автор: Нортон Джастер

История о мальчике по имени Майло и таинственной платной будке, которая появляется в его комнате. Он проезжает через нее на своей игрушечной машинке и достигает царства мудрости, которое кажется обеспокоенным.Там он заводит двух друзей и отправляется в путешествие, чтобы найти и вернуть двух изгнанных принцесс по имени Райм и Разум. Во время своего путешествия он извлекает много бесценных уроков и заново открывает свою любовь к образованию. Это еще больше помогает ему развиваться как лучше в жизни.

Это приключенческая история с множеством ценных уроков для детей.

12. Пронумеруйте звезды

Автор: Лоис Лоури

История разворачивается в 1943 году и повествует о десятилетней девочке по имени Аннемари Йохансен, которая живет со своей семьей в Копенгагене, Дания.Во время Второй мировой войны Копенгаген испытывал нехватку даже предметов первой необходимости. Нацистов можно было найти на каждом углу улицы.

По неизвестным причинам немцы начинают кампанию по переселению датских евреев. В этой книге автор позволяет вам прочувствовать сопротивление Дании глазами десятилетней Аннемари. Это показывает, как она рискует своей жизнью, чтобы защитить свою лучшую подругу Эллен Роуз, еврейку, солгав, что она ее старшая сестра.

Эта книга была награждена за вклад в американскую литературу для детей.

13. Приключения Алисы в стране чудес и в Зазеркалье

Автор: Льюис Кэрролл

Семилетняя девочка Алиса, сидящая на берегу реки со своей сестрой, видит бегущего кролика с карманными часами. мимо нее. С любопытством она следует за кроликом в нору, чтобы найти зал с множеством дверей разного размера. Она находит ключ от двери, которая слишком мала, чтобы пройти через нее.

Она находит решение этой проблемы и удивляется тому, что видит за этой крошечной дверцей.Это знаменует начало ее многочисленных приключений в чудесной стране с говорящими кроликами, невидимыми кошками и многими другими уникальными и интересными персонажами, которые ее чему-то учат. Приключения Алисы вызывают желание, чтобы они тоже могли найти такую ​​страну чудес, полную сюрпризов и интригующих поворотов сюжета.

Алиса в стране чудес — это фантастическая история, которая делает ее очень популярной среди детей. Это увлекательная книга для 12-летних детей.

14. Brainwalker

Автор: Робин Манделл

В книге рассказывается история четырнадцатилетнего подростка по имени Бернард, который мыслит нестандартно.Бернарда отстраняют от занятий в школе за то, что он бездельничал в классе, в результате чего он оказывается на работе своего отца. Сам того не зная, он попадает в ускоритель элементарных частиц, откуда его переносят через червоточину и падают в самый разгар битвы, которая происходит в мозгу его отца.

Здесь начинается чудесное путешествие Бернарда, который пытается спасти умирающую творческую часть мозга своего отца от диктаторской левой стороны. Это научно-фантастический роман, который делает его отличным выбором для 12-летних.

15. Чарли и шоколадная фабрика

Автор: Роальд Даль

Одиннадцатилетний Чарли Бакет очарован историями, которые его дедушка рассказывает ему о производителе шоколада по имени Вилли Вонка. Он узнает, что по какой-то причине легендарный шоколатье был вынужден закрыть свою фабрику для посторонних. Однажды газета объявляет, что шоколадная фабрика снова открыта для посетителей. Объявление также приглашает пятерых детей совершить экскурсию по фабрике, если они найдут золотой билет для входа.

Чарли — один из счастливчиков, он готовится к посещению фабрики. Но мало он знал о сюрпризах, ожидающих его на таинственной фабрике. Увлекательная история, эта книга идеально подходит для детей в возрасте от 11 до 12 лет, любящих шоколад.

16. Царевна-лягушка

Автор: Э. Д. Бейкер

Книга о принцессе Эмеральде, также известной как Эмма, уникальной чертой которой является ее смех, который звучит как крик осла.Ее мать хочет, чтобы она вышла замуж за принца Хорхе, которого Эмеральда глубоко не любит. Она убегает, чтобы избежать свадьбы, и встречает принца Эдрика, которого ведьма превратила в лягушку. К ее удивлению, она сама превращается в лягушку, целуя Эдрика. Оба раздражены и разочарованы, они начинают свое авантюрное путешествие, чтобы найти ведьму и вернуть свою человеческую форму.

Это приключенческая книга в жанре фэнтези для детей от одиннадцати до двенадцати лет. Сюжетная линия интригует и достаточно забавна, чтобы дети увлеклись чтением.

17. Гарриет-шпион

Автор: Луиза Фитцхью

История вращается вокруг одиннадцатилетней девочки по имени Харриет М. Уэлш. Харриет — шпионка, которая наблюдает за всеми, включая одноклассников и даже своих лучших друзей, и записывает о них в свой блокнот. Однажды Харриет теряет свой блокнот и попадает в чужие руки. Ее друзья узнают об ужасных и правдивых вещах, которые она о них написала. Сможет ли Харриет все правильно расставить по местам и вернуть своих друзей?

Одна из лучших детских классических книг, «Шпионка Гарриет» — отличное чтение для девочек от 11 до 12 лет.

18. Академия Шерлока

Автор: F.C. Шоу

Ролли и ее лучшая подруга Сесили приглашены в Академию Шерлока, где их обучают, чтобы они стали детективами не хуже Шерлока Холмса. Вскоре дети обнаруживают, что в академии совершили кражу со взломом, и эту тайну нужно разгадывать. Ролли полон решимости использовать полученные навыки для расследования дела. Вскоре он понимает, что внешность — обман, правда обидна, а друзья могут быть врагами.История очаровывает читателя и заставляет его узнать, сможет ли Ролли раскрыть дело.

Отличный выбор для детей среднего класса.

19. Эмиль и сыщики

Автор: Эрих Кестнер

Если бы мать Эмиля знала о приключениях ее сына в Берлине, она бы не отправила его туда. Но Эмиль отправляется в поездку, которая становится чудесным приключением в Берлине, и теряет свои семь фунтов в поезде.Он полон решимости вернуть деньги и объединяется с несколькими детективами в Берлине. История объясняет, как Эмиль отправляется на поиски денег и опыта во время расследования.

Это классическая приключенческая история, которая увлекает детей на всем протяжении.

20. Феи Черепашьего ручья

Автор: Джилл К. Сэйр

Клэр — умная восьмиклассница, которая любит науку и считает, что она может доказать все, что угодно. Но затем к ней приходит ее отчужденная бабушка и убеждает ее, что феи реальны.Бабушка рассказывает об истории их семьи, что звучит сверхъестественно и необычно. Вскоре она сталкивается с загадочными вещами, которые переворачивают ее научный мир, заставляя ее поверить в невозможное.

Это фантастическая история, которая станет отличным выбором для девочек от 11 до 12 лет.

21. Послы улыбки

Автор: Зак и Мак

История не о двухголовой черепахе по имени Зак и Мак, которой владеет семилетняя Констанс. Черепаха убегает от хозяев и направляется к местному ручью.