Читать онлайн электронную книгу Сказать жизни «Да!» Скажи жизни «Да!» — Упрямство духа бесплатно и без регистрации!
Эта книга принадлежит к числу немногих величайших человеческих творений.
Карл Ясперс
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Ф.И. Тютчев
Перед вами великая книга великого человека.
Ее автор – не просто выдающийся ученый, хотя это так: по числу почетных ученых степеней, присужденных ему разными университетами мира, ему нет равных среди психологов и психиатров. Он не просто мировая знаменитость, хотя и с этим спорить трудно: 31 его книга переведена на несколько десятков языков, он объехал весь мир, и встречи с ним искали многие выдающиеся люди и сильные мира сего – от таких выдающихся философов, как Карл Ясперс и Мартин Хайдеггер, и до политических и религиозных лидеров, включая Папу Павла VI и Хиллари Клинтон. Не прошло и десятилетия после смерти Виктора Франкла, но мало кто станет оспаривать, что он оказался одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. Он не только построил психологическую теорию смысла и основанную на ней философию человека, он раскрыл глаза миллионам людей на возможности открыть смысл в собственной жизни.
Актуальность идей Виктора Франкла определяется уникальной встречей масштабной личности с обстоятельствами места, времени и образа действия, которые придали этим идеям столь громкий резонанс. Он умудрился прожить немало, и даты его жизни – 1905–1997 гг. – вобрали в себя XX век почти без остатка. Почти всю свою жизнь он прожил в Вене – в самом центре Европы, почти что в эпицентре нескольких революций и двух мировых войн и поблизости от линии фронта сорокалетней холодной войны. Он пережил их все, пережил в обоих смыслах этого слова, – не только оставшись в живых, но и претворив свои переживания в книги и публичные лекции. Виктор Франкл испытал на себе весь трагизм столетия.
Почти посередине через его жизнь проходит разлом, обозначенный датами 1942–1945. Это годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях, нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых. Почти любой, кому посчастливилось выжить, счел бы наивысшим счастьем вычеркнуть эти годы из жизни и забыть их как страшный сон. Но Франкл еще накануне войны в основном завершил разработку своей теории стремления к смыслу как главной движущей силы поведения и развития личности. И в концлагере эта теория получила беспрецедентную проверку жизнью и подтверждение – наибольшие шансы выжить, по наблюдениям Франкла, имели не те, кто отличался наиболее крепким здоровьем, а те, кто отличался наиболее крепким духом, кто имел смысл, ради которого жить. Мало кого можно вспомнить в истории человечества, кто заплатил столь высокую цену за свои убеждения и чьи воззрения подверглись такой жестокой проверке. Виктор Франкл стоит в одном ряду с Сократом и Джордано Бруно, принявшим смерть за истину. Он тоже имел возможность избежать такой участи. Незадолго до ареста ему удалось, как и некоторым другим высококлассным профессионалам, получить визу на въезд в США, однако после долгих колебаний он решил остаться, чтобы поддержать своих престарелых родителей, у которых шанса уехать с ним не было.
У самого Франкла было ради чего жить: в концлагерь он взял с собой рукопись книги с первым вариантом учения о смысле, и его заботой было сначала попытаться сохранить ее, а затем, когда это не удалось, – восстановить утраченный текст. Кроме того, до самого освобождения он надеялся увидеть в живых свою жену, с которой он был разлучен в лагере, но этой надежде не суждено было сбыться – жена погибла, как и практически все его близкие. В том, что он сам выжил, сошлись и случайность, и закономерность. Случайность – что он не попал ни в одну из команд, направлявшихся на смерть, направлявшихся не по какой-то конкретной причине, а просто потому, что машину смерти нужно было кем-то питать. Закономерность – что он прошел через все это, сохранив себя, свою личность, свое «упрямство духа», как он называет способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу.
Выйдя в сорок пятом на свободу и узнав, что вся его семья погибла в горниле мировой войны, он не сломался и не ожесточился. В течение пяти лет он выпустил дюжину книг, в которых изложил свое уникальное философское учение, психологическую теорию личности и психотерапевтическую методологию, основанные на идее стремления человека к смыслу. Стремление к смыслу помогает человеку выжить, и оно же приводит к решению уйти из жизни, оно помогает вынести нечеловеческие условия концлагеря и выдержать тяжелое испытание славой, богатством и почетом. Виктор Франкл прошел и те, и другие испытания и остался Человеком с большой буквы, проверив на себе действенность собственной теории и доказав, что в человека стоит верить. «Каждому времени требуется своя психотерапия», – писал он. Ему удалось нащупать тот нерв времени, тот запрос людей, который не находил ответа, – проблему смысла, – и на основе своего жизненного опыта найти простые, но вместе с тем жесткие и убедительные слова о главном. У этого человека – редкий случай! – и хочется, и есть чему поучиться в наше время всеобщей относительности, неуважения к знаниям и равнодушия к авторитетам.
«Упрямство духа» – это его собственная формула. Дух упрям, вопреки страданиям, которые может испытывать тело, вопреки разладу, который может испытывать душа. Франкл ощутимо религиозен, но он избегает говорить об этом прямо, потому что он убежден: психолог и психотерапевт должны суметь понять любого человека и помочь ему вне зависимости от его веры или отсутствия таковой. Духовность не исчерпывается религиозностью. «В конце концов, – говорил он в своей московской лекции, – Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет».
Первый вариант книги «Психолог в концлагере», составившей основу данного издания, был надиктован им за 9 дней, вскоре после освобождения, и вышел в 1946 году анонимно, без указания авторства. Первый трехтысячный тираж был распродан, но второе издание продавалось очень медленно. Гораздо больший успех имела эта книга в Соединенных Штатах; первое ее английское издание появилось в 1959 году с предисловием авторитетнейшего Гордона Олпорта, роль которого в международном признании Франкла чрезвычайно велика. Эта книга оказалась нечувствительна к капризам интеллектуальной моды. Пять раз она объявлялась «книгой года» в США. За 30 с лишним лет она выдержала несколько десятков изданий общим тиражом свыше 9 миллионов экземпляров. Когда же в начале 1990-х годов в США по заказу библиотеки Конгресса проводился общенациональный опрос с целью выяснить, какие книги сильнее всего повлияли на жизнь людей, американское издание книги Франкла, которую Вы держите в руках, вошло в первую десятку!
Новое, наиболее полное немецкое издание главной книги Франкла под названием «И все же сказать жизни «Да»» вышло в 1977 году и с тех пор постоянно переиздается. В нее была включена также философская пьеса Франкла «Синхронизация в Биркенвальде» – до этого она была опубликована только раз, в 1948 году, в литературном журнале под псевдонимом «Габриэль Лион». В этой пьесе Франкл находит иную, художественную форму для выражения своих главных, философских идей – причем отнюдь не только в словах, которые произносит заключенный Франц, alter ego самого Франкла, но и в структуре сценического действия. С этого издания и сделан данный перевод. На русском языке ранее выходили сокращенные варианты повествования Франкла о концлагере, сделанные по другим изданиям. Полный его вариант публикуется на русском языке впервые.
В конце жизни Франкл дважды побывал в Москве, выступал в Московском университете. Он встретил чрезвычайно горячий прием. Его мысли легли на благодатную почву, и сегодня Франкл воспринимается в России скорее как свой, а не как чужестранец. Столь же теплый прием получили выходившие у нас ранее книги Франкла. Есть все основания надеяться, что и этому изданию суждена долгая жизнь.
Дмитрий Леонтьев,
доктор психологических наук
Сказать жизни «Да»: психолог в концлагере. Виктор Франкл — «Если вы нытик по жизни? Часто недовольны и задумываетесь о смысле жизни? То вам в этот отзыв. Потрясающая книга, которая заставляет думать и жить иначе»
Всем привет!
Не знаю, когда я стала нытиком. Но это реально так. Мне не приятно в этом себе признаваться, но жить так тоже нельзя. И при этом ною я по мелочам, то погода не та, то кто-то не то сказал, не так посмотрел, я что-то не так сделала, у меня чего-то нет, а у кого-то есть, что-то у меня не получается в работе, дети не слушаются и т.д. и т.п. Думаю, вы поняли. И это действительно все мелочи, я вас уверяю.
Самое главное, что я и мои близкие все живы и в целом здоровы. Это действительно счастье. А еще, прочитав книгу, поняла, что стоит ценить свободу! Думаю, это многие поняли и в апреле и мае этого года.
Так что, работаем над собой. Из нытиков превращаемся в жизнерадостных людей, довольных любой мелочью и имеющих смысл жизни. И в этом, я считаю, поможет книга, о которой сегодня отзыв. Начнем.
Автор — Виктор Франкл. Удивительный человек, психолог, психиатр, философ, еврей… За последнюю пункт попал в нацистские лагеря. Жил он в Австрии.
У него был шанс уехать из страны, но он им не воспользовался, остался со своими родными, которых все равно в итоге всех потерял, кроме одной сестры. После освобождения Виктор женился во второй раз и прожил очень долгую жизнь, а именно 92 года.
Франкл был очень религиозен, но никогда не навязывал веру и помогал абсолютно всем людям, вне зависимости от его веры и убеждений.
Сама книга «Скажи жизни «да»» включает откровение автора о жизни в лагере. Но главное в книги это не ужасные условия, а люди. Вся книга о людях, самых разных, оказавшихся в нечеловеческих условиях, их мысли, чувства, воспоминание о прошлой жизни, мечты о будущем.
Я не буду пересказывать всю книгу, остановлюсь только на моментах, которые больше всего мне запомнились.
Вначале книги автор пишет о том, что люди в растерянности от потери свободы, расставания с близкими и тяжелых бытовых условиях. Они вспоминают прежнюю жизнь. И Виктор пишет, какое же это счастье ехать домой на трамвае, открыть ключами дверь в свою квартиру, услышать телефонный звонок. Вы задумывались об этом? Ведь это же действительно счастье. Простое человеческое счастье!
Виктор Франкл убежден, что каждая человеческая жизнь должна быть наполнена смыслом. Без него просто никуда. Без него человек становится бесчувственным, апатичным и готов даже на самостоятельное прерывание жизни. Последний пункт особенно был актуален там, в лагере.
И Виктор пытался помочь людям найти смысл, найти силы на жизнь, даже на такую, полную неизвестности и страданий.
«Что было делать? Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни, в своей жизни.
Девизом всей проводившейся в концлагере психотерапевтической работы могут служить слова Ницше: «Тот, кто знает, „зачем“ жить, преодолеет почти любое „как“».
Не смотря на то, что в лагере очень много несправедливости, человеческой жестокости были там и добрые люди, которые не потеряли полностью свою человеческую природу. Об этом Франкл тоже упоминает в книге.
А по сути, люди в таких условиях понимали, что нет большой ценности, чем человеческая жизнь и все, что каждый из нас представляет — это его тело и душа. Все. Все остальное может когда-то быть, потом исчезнуть, а потом опять появиться.
Вот описаны попытки Франкла наполнить жизнь людей смыслом, когда они уже были готовы на все.
А здесь он говорит о уникальности каждой человеческой жизни. Не надо смотреть на других и сравнивать себя с ними в любом направлении. Будь то внешность, будь то деньги, будь-то обстоятельства жизни. У каждого жизнь своя и точка. И нужно заниматься только ей.
Еще Виктор очень интересно описывает связь между смыслом жизни и физическим здоровьем. Подтверждая это реальной историей. Одному человеку примерно за месяц приснилось, что в конце марта его освободят. И вот он полон смысла и надежды. Трудится в тифозном госпитале.
И наступает тот день якобы освобождения и ничего не происходит. Его смысл теряется, его здоровье сдает, он заболевает сыпным тифом и все….Хотя до этого его иммунитет был крепок и справлялся с окружающей инфекцией.И еще есть один интересным момент. У Виктора Франкла был по жизни принцип «Не искушать судьбу». А для кого-то, наверно, ближе «Не искушать Бога». Но Виктор, как я говорила, никогда не навязывал свое религиозность и очень тонко и осторожно об этом упоминает и в самой книги.
В связи со своим принципом он привел такую притчу. И потом еще упоминал в книге о ней.
А все дело в том, что было несколько случаев, реально это подтверждающих. Один раз он с товарищем не поместился в грузовик, который должен был везти пленников на освобождение — обмен на военнопленных, как им сказали. В итоге они были разочарованны. Но, как Виктор узнал позже, всех тех, кто уехал на тех грузовиках сожгли в сарае.И еще случай. Опять же они с товарищем готовили побег. И все продумали и все подготовили для этого. И с первого раза у них ничего не вышло. Второй раз он отказался от побега, следую своему принципу. А в третий раз опять хотел бежать, но не успел и это хорошо. Как потом выяснилось, такой побег мог бы очень плохо закончится.
Последние странички посвящены освобождению, то есть жизни после него. Многие приходили в никуда, потому что у них не осталось близких людей.У людей было разочарование.
В конец приведу потрясающие слова Виктора Франкла
«Человек, утративший внутреннюю стойкость, отклоняет все попытки подбодрить его, говоря типичную фразу: «Мне нечего больше ждать от жизни». — пишет Виктор Франкл. — Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас».
Книгу советую от всей души. Да, местами она тяжелая, но очень хорошо помогает взбодриться, расставить ориентиры в жизни и двигаться вперед.
Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере
Эта удивительная книжка сделала ее рецензента одним из великих духовных преподавателей человечества в XX веке. В ней мыслитель и психолог Сергей Франкл, прошедший гитлеровские лагеря смертитраницы, открыл миллиардам людей всего мирка путь познания смысла жизни. Добавочный подарок для телезрителя настоящего переиздания – пьеса » Активация в Биркенвальде «, где незаурядный ученый раскрывает свою теологию художественными ассигнованиями. Перед вами великая книжка великого человека. Ее рецензент – не просто выдающийся ученый, хотя это так: по количеству почетных учёных степеней, присужденных ему различными университетами мирка, ему нет равных среди психотерапевтов и психиатров. Он не просто общемировая знаменитость, хотя и с этим дискутировать трудно: 31 его книжка переведена на насколько десятков языков, он объездил весь мир, и аудиенции с ним искали многие незаурядные люди и сильнейшие мира сего – от таких незаурядных философов, как Генрих Ясперс и Томас Хайдеггер, и до внутриполитических и религиозных руководителей, включая Папу Константина VI и Хиллари Хиллари клинтон. Не прошло и десятилетия после смертитраницы Виктора Франкла, но много кто станет опровергать, что он оказался одиным из величайших нравственных учителей мироздания в XX веке. Он не только построил психофизиологическую теорию подтекста и основанную на ней теологию человека, он открыл глаза миллиардам людей на способности открыть подтекст в собственной жизни.
Редактор Д. Леонтьев
Руководитель проекта И. Серёгина
Технический редактор Н. Лисицына
Корректор О. Галкин
Верстальщик Е. Сенцова
Дизайнер обложки С. Прокофьева
© 1984 Viktor E. Frankl Published by arrangement with the Estate of Viktor E. Frankl.
© Издательство «Смысл», перевод на русский язык, 2004
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2009
© Электронное издание. ООО «Альпина Паблишер», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Упрямство духа
Эта книга принадлежит к числу немногих величайших человеческих творений.
Карл Ясперс
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Ф.И. Тютчев
Перед вами великая книга великого человека.
Ее автор – не просто выдающийся ученый, хотя это так: по числу почетных ученых степеней, присужденных ему разными университетами мира, ему нет равных среди психологов и психиатров. Он не просто мировая знаменитость, хотя и с этим спорить трудно: 31 его книга переведена на несколько десятков языков, он объехал весь мир, и встречи с ним искали многие выдающиеся люди и сильные мира сего – от таких выдающихся философов, как Карл Ясперс и Мартин Хайдеггер, и до политических и религиозных лидеров, включая Папу Павла VI и Хиллари Клинтон. Не прошло и десятилетия после смерти Виктора Франкла, но мало кто станет оспаривать, что он оказался одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. Он не только построил психологическую теорию смысла и основанную на ней философию человека, он раскрыл глаза миллионам людей на возможности открыть смысл в собственной жизни.
Актуальность идей Виктора Франкла определяется уникальной встречей масштабной личности с обстоятельствами места, времени и образа действия, которые придали этим идеям столь громкий резонанс. Он умудрился прожить немало, и даты его жизни – 1905–1997 гг. – вобрали в себя XX век почти без остатка. Почти всю свою жизнь он прожил в Вене – в самом центре Европы, почти что в эпицентре нескольких революций и двух мировых войн и поблизости от линии фронта сорокалетней холодной войны. Он пережил их все, пережил в обоих смыслах этого слова, – не только оставшись в живых, но и претворив свои переживания в книги и публичные лекции. Виктор Франкл испытал на себе весь трагизм столетия.
«Сказать жизни ДА! Психолог в концлагере» Виктор Франкл: слушать аудиокнигу онлайн
Эта удивительная книга сделала ее автора одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. В ней философ и психолог Виктор Франкл, прошедший нацистские лагеря смерти, открыл миллионам людей всего мира путь постижения смысла жизни. В страшных, убийственных условиях концлагерей он показал необычайную силу человеческого духа. Дух упрям, вопреки слабости тела и разладу души. Человеку есть ради чего жить! Почему книга достойна прочтения
Книга разошлась миллионными тиражами в десятках стран, крупнейшие философы считали ее одним из величайших произведений человечества, а миллионам простых людей она помогла изменить свою жизнь. По опросу Национальной библиотеки конгресса США, книга вошла в десятку книг, которые больше всего повлияли на жизнь людей во всем мире.
Содержание
01. Упрямство духа. Предисловие Д. Леонтьева. (13:24)
02. Неизвестный заключенный. (03:22)
03. Активный и пассивный отбор. (05:17)
04. Отчет заключенного № 119104 (психологический опыт). (08:56)
05. Фаза первая: прибытие в лагерь. (00:35)
06. Станция Аушвиц. (08:26)
07. Первая селекция. (06:11)
08. Дезинфекция. Что остается человеку: голое существование. (06:01)
09. Первые реакции. (05:01)
10. «Броситься на проволоку»?.. (06:32)
11. Фаза вторая: жизнь в лагере. Апатия. (07:56)
12. Что причиняло боль. (03:16)
13. Тяжесть презрения. (10:54)
14. Мечты заключенных. (02:32)
15. Голод. (07:52)
16. Сексуальность. (01:00)
17. Без всякой сентиментальности. (03:05)
18. Политика и религия. (03:43)
19. Спиритический сеанс. (02:01)
20. Уход в себя. (03:31)
21. Когда отнято все… (06:12)
22. Медитации в канаве. (04:11)
23. Монолог на рассвете. (02:22)
24. Искусство в концлагере. (05:56)
25. Лагерный юмор. (06:48)
26. Мы завидуем арестантам. Счастье — это когда худшее обошло стороной. (08:10)
27. В сыпнотифозный лагерь?.. (05:39)
28. Жажда одиночества… (04:49)
29. Судьба играет человеком. (06:41)
30. Последнее желание, выученное наизусть. (04:43)
31. План бегства. (15:31)
32. Раздражительность. (08:43)
33. Внутренняя свобода. (07:54)
34. Судьба — подарок. (06:34)
35. Анализ временного существования. (09:35)
36. Спиноза как воспитатель. (11:34)
37. Задать вопрос о смысле жизни. (04:16)
38. Страдание как подвиг. (01:40)
39. Ожидание. (02:48)
40. Слово, сказанное вовремя. (03:44)
41. Врачевание души. (06:09)
42. Психология лагерной охраны. (08:43)
43. Фаза третья: после освобождения. (08:01)
44. «Отпустило»… (09:04)
психолог в концлагере – читать онлайн полностью – ЛитРес
Редактор Д. Леонтьев
Руководитель проекта И. Серёгина
Технический редактор Н. Лисицына
Корректор О. Галкин
Верстальщик Е. Сенцова
Дизайнер обложки С. Прокофьева
© 1984 Viktor E. Frankl Published by arrangement with the Estate of Viktor E. Frankl.
© Издательство «Смысл», перевод на русский язык, 2004
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2009
© Электронное издание. ООО «Альпина Паблишер», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Упрямство духа
Эта книга принадлежит к числу немногих величайших человеческих творений.
Карл Ясперс
Блажен, кто посетил сей мир
В его минуты роковые,
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Ф.И. Тютчев
Перед вами великая книга великого человека.
Ее автор – не просто выдающийся ученый, хотя это так: по числу почетных ученых степеней, присужденных ему разными университетами мира, ему нет равных среди психологов и психиатров. Он не просто мировая знаменитость, хотя и с этим спорить трудно: 31 его книга переведена на несколько десятков языков, он объехал весь мир, и встречи с ним искали многие выдающиеся люди и сильные мира сего – от таких выдающихся философов, как Карл Ясперс и Мартин Хайдеггер, и до политических и религиозных лидеров, включая Папу Павла VI и Хиллари Клинтон. Не прошло и десятилетия после смерти Виктора Франкла, но мало кто станет оспаривать, что он оказался одним из величайших духовных учителей человечества в XX веке. Он не только построил психологическую теорию смысла и основанную на ней философию человека, он раскрыл глаза миллионам людей на возможности открыть смысл в собственной жизни.
Актуальность идей Виктора Франкла определяется уникальной встречей масштабной личности с обстоятельствами места, времени и образа действия, которые придали этим идеям столь громкий резонанс. Он умудрился прожить немало, и даты его жизни – 1905–1997 гг. – вобрали в себя XX век почти без остатка. Почти всю свою жизнь он прожил в Вене – в самом центре Европы, почти что в эпицентре нескольких революций и двух мировых войн и поблизости от линии фронта сорокалетней холодной войны. Он пережил их все, пережил в обоих смыслах этого слова, – не только оставшись в живых, но и претворив свои переживания в книги и публичные лекции. Виктор Франкл испытал на себе весь трагизм столетия.
Почти посередине через его жизнь проходит разлом, обозначенный датами 1942–1945. Это годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях, нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых. Почти любой, кому посчастливилось выжить, счел бы наивысшим счастьем вычеркнуть эти годы из жизни и забыть их как страшный сон. Но Франкл еще накануне войны в основном завершил разработку своей теории стремления к смыслу как главной движущей силы поведения и развития личности. И в концлагере эта теория получила беспрецедентную проверку жизнью и подтверждение – наибольшие шансы выжить, по наблюдениям Франкла, имели не те, кто отличался наиболее крепким здоровьем, а те, кто отличался наиболее крепким духом, кто имел смысл, ради которого жить. Мало кого можно вспомнить в истории человечества, кто заплатил столь высокую цену за свои убеждения и чьи воззрения подверглись такой жестокой проверке. Виктор Франкл стоит в одном ряду с Сократом и Джордано Бруно, принявшим смерть за истину. Он тоже имел возможность избежать такой участи. Незадолго до ареста ему удалось, как и некоторым другим высококлассным профессионалам, получить визу на въезд в США, однако после долгих колебаний он решил остаться, чтобы поддержать своих престарелых родителей, у которых шанса уехать с ним не было.
У самого Франкла было ради чего жить: в концлагерь он взял с собой рукопись книги с первым вариантом учения о смысле, и его заботой было сначала попытаться сохранить ее, а затем, когда это не удалось, – восстановить утраченный текст. Кроме того, до самого освобождения он надеялся увидеть в живых свою жену, с которой он был разлучен в лагере, но этой надежде не суждено было сбыться – жена погибла, как и практически все его близкие. В том, что он сам выжил, сошлись и случайность, и закономерность. Случайность – что он не попал ни в одну из команд, направлявшихся на смерть, направлявшихся не по какой-то конкретной причине, а просто потому, что машину смерти нужно было кем-то питать. Закономерность – что он прошел через все это, сохранив себя, свою личность, свое «упрямство духа», как он называет способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу.
Выйдя в сорок пятом на свободу и узнав, что вся его семья погибла в горниле мировой войны, он не сломался и не ожесточился. В течение пяти лет он выпустил дюжину книг, в которых изложил свое уникальное философское учение, психологическую теорию личности и психотерапевтическую методологию, основанные на идее стремления человека к смыслу. Стремление к смыслу помогает человеку выжить, и оно же приводит к решению уйти из жизни, оно помогает вынести нечеловеческие условия концлагеря и выдержать тяжелое испытание славой, богатством и почетом. Виктор Франкл прошел и те, и другие испытания и остался Человеком с большой буквы, проверив на себе действенность собственной теории и доказав, что в человека стоит верить. «Каждому времени требуется своя психотерапия», – писал он. Ему удалось нащупать тот нерв времени, тот запрос людей, который не находил ответа, – проблему смысла, – и на основе своего жизненного опыта найти простые, но вместе с тем жесткие и убедительные слова о главном. У этого человека – редкий случай! – и хочется, и есть чему поучиться в наше время всеобщей относительности, неуважения к знаниям и равнодушия к авторитетам.
«Упрямство духа» – это его собственная формула. Дух упрям, вопреки страданиям, которые может испытывать тело, вопреки разладу, который может испытывать душа. Франкл ощутимо религиозен, но он избегает говорить об этом прямо, потому что он убежден: психолог и психотерапевт должны суметь понять любого человека и помочь ему вне зависимости от его веры или отсутствия таковой. Духовность не исчерпывается религиозностью. «В конце концов, – говорил он в своей московской лекции, – Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет».
Первый вариант книги «Психолог в концлагере», составившей основу данного издания, был надиктован им за 9 дней, вскоре после освобождения, и вышел в 1946 году анонимно, без указания авторства. Первый трехтысячный тираж был распродан, но второе издание продавалось очень медленно. Гораздо больший успех имела эта книга в Соединенных Штатах; первое ее английское издание появилось в 1959 году с предисловием авторитетнейшего Гордона Олпорта, роль которого в международном признании Франкла чрезвычайно велика. Эта книга оказалась нечувствительна к капризам интеллектуальной моды. Пять раз она объявлялась «книгой года» в США. За 30 с лишним лет она выдержала несколько десятков изданий общим тиражом свыше 9 миллионов экземпляров. Когда же в начале 1990-х годов в США по заказу библиотеки Конгресса проводился общенациональный опрос с целью выяснить, какие книги сильнее всего повлияли на жизнь людей, американское издание книги Франкла, которую Вы держите в руках, вошло в первую десятку!
Новое, наиболее полное немецкое издание главной книги Франкла под названием «И все же сказать жизни «Да»» вышло в 1977 году и с тех пор постоянно переиздается. В нее была включена также философская пьеса Франкла «Синхронизация в Биркенвальде» – до этого она была опубликована только раз, в 1948 году, в литературном журнале под псевдонимом «Габриэль Лион». В этой пьесе Франкл находит иную, художественную форму для выражения своих главных, философских идей – причем отнюдь не только в словах, которые произносит заключенный Франц, alter ego самого Франкла, но и в структуре сценического действия. С этого издания и сделан данный перевод. На русском языке ранее выходили сокращенные варианты повествования Франкла о концлагере, сделанные по другим изданиям. Полный его вариант публикуется на русском языке впервые.
В конце жизни Франкл дважды побывал в Москве, выступал в Московском университете. Он встретил чрезвычайно горячий прием. Его мысли легли на благодатную почву, и сегодня Франкл воспринимается в России скорее как свой, а не как чужестранец. Столь же теплый прием получили выходившие у нас ранее книги Франкла. Есть все основания надеяться, что и этому изданию суждена долгая жизнь.
Дмитрий Леонтьев,доктор психологических наук
Психолог в концлагере
Памяти покойной матери
Неизвестный заключенный
«Психолог в концлагере» – таков подзаголовок этой книги. Это рассказ больше о переживаниях, чем о реальных событиях. Цель книги – раскрыть, показать пережитое миллионами людей. Это концентрационный лагерь, увиденный «изнутри», с позиции человека, лично испытавшего все, о чем здесь будет рассказано. Причем речь пойдет не о тех глобальных ужасах концлагерей, о которых уже и без того много говорилось (ужасах столь неимоверных, что в них даже не все и не везде поверили), а о тех бесконечных «малых» мучениях, которые заключенный испытывал каждый день. О том, как эта мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии обычного, среднего заключенного.
Следует заранее сказать, что то, о чем будет здесь говориться, происходило преимущественно не в больших, широко известных лагерях, а в их филиалах, отделениях. Однако известно, что именно эти небольшие лагеря были лагерями уничтожения. Здесь будет рассказано не о страданиях и гибели героев и мучеников, а скорее о незаметных, безвестных жертвах концлагерей, о массах тихих, незаметных смертей.
Мы не станем касаться и того, что перенес и о чем рассказывал какой-нибудь заключенный, годами подвизавшийся в роли так называемого «капо», то есть чего-то вроде лагерного полицейского, надсмотрщика, или иной привилегированный заключенный. Нет, речь идет об обычном, безвестном обитателе лагеря, на которого тот же капо смотрел с презрением, сверху вниз. В то время как этот безвестный жестоко голодал и погибал от истощения, у капо дела с питанием обстояли неплохо, подчас даже лучше, чем в течение всей его прежней жизни. Психологически, характерологически подобного капо можно скорее приравнять не к заключенному, а к СС, к лагерной охране. Это тип человека, сумевшего ассимилироваться, психологически слиться с эсэсовцами. Очень часто капо бывали даже жестче лагерной охраны, причиняли обычным заключенным больше страданий, чем сами эсэсовцы, чаще били их. Впрочем, и назначались на роль капо только такие заключенные, которые были к этому пригодны; если же случайно попадался более порядочный человек, его тут же выбраковывали.
Активный и пассивный отбор
Человек посторонний и непосвященный, кто сам не был в лагере, как правило, вообще не в состоянии представить себе истинную картину лагерной жизни. Она может видеться ему в каких-то сентиментальных тонах, во флере тихой скорби. Он и не предполагает, что это была жестокая борьба за существование – даже между самими заключенными. Беспощадная борьба за ежедневный кусок хлеба, за самосохранение, за себя самого или за самых близких людей.
К примеру: формируется состав, который будто бы должен перевезти определенное число заключенных в какой-то другой лагерь. Но все опасаются, и не без оснований, что это – очередная «селекция», то есть уничтожение слишком ослабевших и неработоспособных, и, значит, этот состав пойдет прямиком в газовые камеры и крематории, устроенные в центральных лагерях. И тут начинается борьба всех против всех. Каждый отчаянно бьется за то, чтобы не попасть в этот эшелон, уберечь от него своих близких, любыми способами старается ухитриться хоть в последний момент исчезнуть из списков отправляемых. И каждому абсолютно ясно, что если он на этот раз спасется, то на его месте в эшелоне должен будет оказаться кто-то другой. Ведь требуется определенное количество обреченных, из которых каждый представляет собой только номер, всего лишь номер! В списке к отправке стоят только номера.
Ведь сразу по прибытии, к примеру, в Аушвиц[1] у заключенного отбирают буквально все, и он, оставшись не только без малейшего имущества, но даже и без единого документа, может теперь назваться любым именем, присвоить себе любую специальность – возможность, которую при некоторых условиях удавалось использовать. Единственное, что было неизменно, – это номер, обычно вытатуированный на коже, и только номер интересовал лагерное начальство. Никакому конвоиру или надсмотрщику, пожелавшему взять на заметку «ленивого» заключенного, не пришло бы в голову справляться о его имени – он смотрел только на номер, который каждый обязан был нашить еще и на определенное место брюк, куртки, пальто, и записывал этот номер. (Кстати, попасть таким образом на заметку было небезопасно.)
Но вернемся к предстоящему эшелону. В такой ситуации у заключенного нет ни времени, ни желания заниматься абстрактными размышлениями о нормах морали. Он думает только о самых близких – о тех, кто ждет его дома и ради кого он должен стараться выжить, или, может быть, лишь о тех немногих товарищах по несчастью, с которыми он как-то связан. Чтобы сохранить себя и их, он, не задумываясь, постарается втолкнуть в эшелон какой-то другой «номер».
Из сказанного выше уже ясно, что капо представляли собой образчик своего рода негативного отбора: на такие должности годились только самые жестокие люди, хотя, конечно, нельзя утверждать, что здесь, как и всюду, не было счастливых исключений. Наряду с этим «активным отбором», осуществляемым эсэсовцами, был еще и «пассивный». Среди заключенных, которые многие годы провели за колючей проволокой, которых пересылали из лагеря в лагерь, кто сменил чуть ли не дюжину лагерей, как правило, наибольшие шансы остаться в живых имели те, кто в борьбе за существование окончательно отбросил всякое понятие о совести, кто не останавливался ни перед насилием, ни даже перед кражей последнего у своего же товарища.
А кому-то удалось уцелеть просто благодаря тысяче или тысячам счастливых случайностей или просто по милости Божьей – можно называть это по-разному. Но мы, вернувшиеся, знаем и можем с полной уверенностью сказать: лучшие не вернулись!
Виктор Франкл «Сказать жизни «ДА!» [Краткое содержание книги]
Полезная ссылка: «Получаем кэшбэк 15% на ВСЕ покупки!Книга В. Франкла «Сказать жизни «ДА!» повествует о том, как мы можем перенести самые тяжелые страдания. Учёный с мировым именем рассказывает о том, благодаря чему выжили узники концлагерей — и о том, как найти ответ на вопрос «В чём смысл жизни».
Виктор Франкл, австрийский психолог и врач, 1905-1997 гг.В наши дни есть не так много вещей, которые заставляют нас сказать: «У меня нет слов…». К их числу без сомнения относятся фотографии из концлагерей. То, что там происходило, настолько бесчеловечно и жестоко, что мы едва можем понять это. Каждый день находившиеся там люди подвергались невероятным страданиям. Жизнь заключенных определял страх, голод, болезни, принудительный труд, презрение и истязания.
Одним из них был австрийский психолог Виктор Франкл. Сначала он был помещен в концлагерь Терезиенштадт, затем — в Освенцим и Дахау. В концентрационных лагерях нацистов он провел два с половиной года. Его родители, его брат и его жена не пережили ужасов «KZ» [так немцы кратко называют концлагерь — прим. ПОЛЕЗНЕРА]. Так как Франкл по образованию был психологом, он смог окинуть своё окружение взглядом «со стороны»: ученый наблюдал за тем, как его товарищи по несчастью реагировали на невероятное страдание, и как оно меняло их психику.
Как выяснилось, даже в экстремальных ситуациях вроде этой мы находим способы придать смысл своей жизни. Позднее из своего опыта и наблюдений Франкл создал собственную, признанную современным научным сообщению терапию — логотератию. С её помощью он помогал своим пациентам преодолеть депрессии и панические атаки.
Из этого саммари вы в том числе узнаете:
- Почему у многих людей есть «воскресный невроз»;
- Чему радовались узники концлагерей;
- В чём всё-таки заключается смысл жизни.
Шок
Узники БухенвальдаЛюди слышали страшные истории о концлагерях — и чаще всего реальность оказывалась ещё страшнее. Очередной эшелон привозил их, лишенных воды и питания, согнанных в вагоны для перевозки скота или грузовики, в будущее, полное страхов и ужасов.
В первые дни после прибытия в лагерь большая часть заключенных находилась в состоянии шока. Многие искали хотя бы самый крошечный повод для надежды — подобно утопающему, хватающемуся за соломинку. Люди находили всевозможные подтверждения тому, что всё это — лишь досадное недоразумение, и в скором времени они вернутся домой, к семьям.
В распорядок лагеря входило правило, согласно которому заключенные делились на группы. Одну группу могли вызвать на плац, другой приказывали никуда не выходить из барака. Почему практиковался такой отбор, и что происходило с другой группой, узникам не сообщали. В большинстве случае людей из первой группы вешали, а вторую направляли на принудительные работы. Но заключенные тем не менее верили, что их товарищей по несчастью из первой группы помиловали и отпустили домой. Никаких оснований так думать у них не было, но… такова уж психология человека, который надеется.
Кроме того, в первые дни многие узники думали о самоубийстве. Они не могли вынести невероятное унижение, жестокое обращение со стороны надзирателей и вид других заключенных, которых наказывали и мучили. Многие подумывали о том, чтобы броситься на наэлектризованную проволоку, опоясывавшую лагерь — чтобы наконец-то избавиться от страданий.
Капитуляция и апатия
Узники концлагеря РавенсбрюкУ большинства заключенных, переживших первые дни в концентрационном лагере, шок через некоторое время прошел. Ему на смену чаще всего приходила тягостная апатия. Ещё вчера казавшиеся важными вещи вдруг переставали играть для людей всякое значение. Каждодневный ужас и вездесущая смерть стали повседневностью, так что они могли пройти мимо умершего собрата, даже не моргнув глазом.
Единственное, что сохраняло значимость — собственное выживание и выживание близких людей — членов семьи, старых друзей. Все их эмоции касались только базовых человеческих потребностей. Они постоянно мечтали о продуктах питания и блюдах, которые снова смогли бы съесть после освобождения.
Разница между страдавшими от первоначального шока и впавшими в апатию узниками становилась особенно заметной, когда начиналась эпидемия (например, вспышка тифа). Первые в отчаянии плакали и надеялись, что хотя бы сейчас что-то изменится к лучшему. Вторые меж тем снимали с умерших одежду, обувь и забирали себе их еду.
Апатия — защитная реакция психики человека. Только благодаря определенной душевной огрубелости заключенные не стали жертвами своих эмоций, не потеряли способность действовать, а смогли сосредоточиться на выживании.
Особенно тяжелым для многих узников было то, что они не знали, когда закончатся их страдания. Суровая реальность подсказывала, что они ещё некоторое время будут жить в лагере, а затем их убьют. Но планы на будущее жизненно важны для нас — мы живем ради своего будущего. Так как лагерь отнял у людей их будущее, в некотором смысле они перестали жить — они просто существовали и постарались поддерживать себя (хотя бы) в этом состоянии как можно дольше.
Уйти в себя
Как вышло, что многие из выживших узников концлагерей сохранили психическое здоровье и в будущем снова смогли вести нормальную жизнь? Разве не должен человек стать жертвой столь ужасных испытаний? Специальные психические стратегии позволили части заключенных справиться с невероятными страданиями.
Одна из самых важных стратегий — сконцентрироваться на своей внутренней жизни. Нацисты могли отнять у людей всё — но не могли запретить думать о прекрасном.
Многие узники смогли пережить тяжелую многочасовую работу в ледяную стужу потому, что внутри себя они сохранили немного радости. Они носили мешки, таскали брёвна — и в то же время часами общались в своих фантазиях с супругами, детьми или друзьями. Любое, даже самое маленькое воспоминание уже означало уход от реальности. Один заключенный рассказывал, что ему помогло помогло воспоминание о том, как дома он шел в свою спальню и — в отличие от лагеря — сам включал свет.
Многие узники полюбили наблюдения за природой. Красивый заход солнца или маленькая разноцветная птичка могли сделать счастливыми целую бригаду — даже несмотря на то, что это счастье длилось всего несколько мгновений.
Ещё одним способом уйти от постылой действительности был юмор. Разумеется, все заключенные были на пределе своих физических возможностей, запуганы и измучены страданиями. И тем ценнее было, когда кто-то находил в себе силы сказать что-то, что вызывало улыбку. Темой многих шуток была лагерная жизнь. К примеру, заключенные представляли, что после войны они сидят со своими семьями за ужином и просят зачерпнуть супа с дна кастрюли — так как в лагерном супе было очень мало гороха, а тот, что был, опускался на самое дно котла. Нам эта шутка не кажется смешной, но для узников и такой юмор был облегчением и воспринимался со смехом.
Принять решение
Казалось бы, банальная вещь — принять то или иное решение. Мы привыкли всё решать сами. Тот, кто не дает нам этого сделать, отнимает у нас часть нашей личности. Жизнь в лагере была тяжелой в т.ч. и потому, что возможность что-то решать было крайне ограничена. Описанное выше приятное воспоминание «вхожу в спальню и сам включаю себе свет» в условиях барака было невыполнимо — свет там включали и выключали централизованно.
В лагере также были некоторые возможности для принятия решений, которые оставались за заключенными, и две взаимоисключающие стратегии на тему того, что делать с этими свободами. Стратегия первая: избегать любой ситуации, в которой надо принимать решение. В конце концов, неверный выбор мог привести к смерти. К примеру, в концлагерях заключенным часто предлагали перевод в другой лагерь. В нем могло быть и лучше, и хуже — а могли и расстрелять. Поэтому многие заключенные старались вести себя как можно более незаметно и ничего не решать. Они не видели смысла в том, чтобы бороться за улучшение своего положения, и предоставили себя на волю судьбы.
Вторая стратегия была противоположностью первой. Придерживавшиеся её узники считали возможность принимать пусть даже маленькие решения символом оставшейся у них свободы и автономии. Они соглашались на переводы в другие лагеря, брали на себя дополнительные смены. Они пользовались любыми возможностями, которые давали им надзиратели, чтобы принимать и претворять в жизнь решения. Некоторые решали придерживаться высоких моральных стандартов даже несмотря на царившую вокруг жестокость. Такие люди дарили часть своего рациона больным товарищам — даже несмотря на то, что сами страдали от голода.
Жизнь после лагеря
Неважно, как именно человек сумел пережить заключение в концлагере — ужасные переживания из этого времени оставляли глубокие следы на психике. Узникам также приходилось заново привыкать к жизни «на свободе».
Сразу после освобождения многие не могли поверить, что всё ЭТО осталось позади. Им так долго приходилось подавлять в себе эмоции, что так просто взять и «включить» их (эмоции) не выходило. Это звучит странно, но в действительности большинство заключенных не радовались своему освобождению — они не чувствовали ничего. Они так часто представляли себе своё освобождение во всех деталях, что это событие в реальной жизни показалось им просто плохим кинофильмом. Психологи в таких случаях говорят о деперсонализации.
Также и возвращение домой для многим стало разочарованием. Они так часто мечтали об этом, представляли себе долгожданный момент во всех подробностях… Но, когда они все же добирались до дома, то видели: его больше нет, или во время войны вся их семья погибла.
Если же близкие и друзья выживали, то ужасов концлагерей им на себе испытать не довелось — а потому они не выказывали достаточно сочувствия травматическим переживаниям узников. Многие слушали рассказы о том, что происходило в лагере, и отвечали, что и на свободе с её ночными бомбардировками и трудностями с продуктами жизнь лёгкой не было.
Тем не менее, большинству бывших узников концлагерей со временем удалось снова отыскать смысл жизни.
Логотерапия
После освобождения, на основе пережитого в различных концлагерях Виктор Франкл разработал психологическую теорию логотерапии. Она основывается на одном наблюдении, с которым он сталкивался множество раз: узники, которые видели смысл в своей жизни, могли справляться с постигшим их несчастьем куда лучше, чем те, кто уже «сдался». Почему? Смысл жизни дает человеку сил радоваться чему-то, надеяться на что-то и верить в будущее. Поэтому у таких заключенных было больше сил, они были более стойкими, чем те, кто больше не видел смысла в жизни.
Франкл сделал вывод, что смысл жизни — наша наиважнейшая мотивация. Этот тезис доказывается и позднейшими исследованиями. К примеру, в ответ на вопрос о самом важном в своей жизни 78% студентов Университета Джона Хопкинса назвали ощущение того, что они ведут имеющую смысл и конечную цель жизнь.
Люди, которые считают свою жизнь не имеющей значения, находятся в т.н. «экзистенциальном вакууме». Причина чаще всего заключается в том, что такой человек не может жить так, как было бы правильно согласно его системе ценностей. Большинство людей страдают таким расстройством время от времени. Примером такого состояния может служить «воскресный невроз». Что имеется в виду? Мы работали целую неделю, делали дела, отдавали всего себя. В воскресенье мы наконец-то можем отдохнуть — и неожиданно спрашиваем себя: зачем я всё это делаю? Если ответа нет, а мысль укрепилась в сознании, это состояние может вылиться в депрессии и другие психологические проблемы.
Цель логотерапии — помочь людям найти смысл жизни и спасти их от «экзистенциального вакуума» и его последствий.
Ответов — больше, чем может показаться
Чтобы стать сильными и счастливыми, мы должны понять, в чем заключается смысл нашей жизни. Не самая простая задача!
Большинство людей полагают, что смысл жизни мы должны понять до того, как начнем принимать решения. Но логотерапия переворачивает всё с ног на голову:
В зависимости от того, какие решения мы принимаем, мы отказываем влияние на смысл нашей жизни.
Это как в шахматах: если мы спросим у гроссмейстера, какой ход — самый лучший, он ответит, что всё зависит от конкретной ситуации. То же самое — и со смыслом жизни. «Правильный смысл жизни» у каждого человека в каждой жизненной ситуации свой. Для всех остальных людей этот смысл жизни может оказаться абсолютно неподходящим.
Заключенные в концлагерях часто находили свой смысл жизни в тех немногих решениях, которые ещё могли принимать. Некоторые решали находить его в маленькой певчей птичке, другие — в бескорыстной помощи больным товарищам. Благодаря этим маленьким решениям им удавалось быть самостоятельными людьми со своими ценностями и придать жизни смысл.
Это — тот самый путь, по которому мы должны пойти, если хотим быть психически стабильными и сильными: нам следует взглянуть на свои поступки и понять, что является смыслом жизни. При этом четких границ не существует. К примеру, если мы ищем работу, нашей целью может быть кресло начальника этой организации. Либо мы предпочтем устроиться в фирму, где особого карьерного роста не предвидится, зато работа в ней полностью соответствует нашим представлениям о жизни. Например, работая в Greenpeace, топ-менеджером с «золотым парашютом» вы не станете, зато послужите благородной цели спасения окружающей среды.
Так логотерапия помогает предотвратить психические проблемы. Но она может помочь и тем, кто уже страдает психическим заболеванием.
Лицом к страху
В логотерапии есть множество техник, которые могут помочь пациенту преодолеть свою проблему с психикой. Терапия при этом концентрируется не на окружающем пациента мире, а на его внутренней жизни.
Обычный психотерапевтический подход пытается объяснить страхи и неврозы через некоторые внешние обстоятельства. Но для человека, прошедшего ужасы концлагерей, такая попытка разобраться в происходящем с ним бессмысленна — ведь если смотреть на «внешние обстоятельства», все выжившие должны были страдать от тяжелейших психических заболеваний (чего на деле не случилось).
Психологи, работающие по методу Франкла, исходят из того, что каждый может принимать решения самостоятельно и определять смысл своей жизни — какими бы ужасными ни были внешние факторы. Мы — не жертвы нашего окружения. У нас всегда найдутся силы для того, чтобы найти другой путь. Как только пациент поймет эту максиму («Ты — хозяин своей судьбы»), он поймёт и том, что и сам может сделать что-нибудь для того, чтобы разобраться со своими страхами и проблемами.
Для борьбы со страхами можно воспользоваться техникой парадоксальной интенции. К примеру, вы боитесь того, что постоянно краснеете на людях. Что ж… постарайтесь стать чемпионом мира по покраснению! Как только вы придете в аудиторию, сразу уже, изо всех сил постарайтесь стать красным, как помидор. Что в итоге? Ни фига вы не покраснеете :). Этот маленький трюк работает с различными неврологическими проявлениями: плохой памятью на имена или постоянной нервозностью.
Summary
Ключевая мысль книги:
Неважно, насколько плоха жизни. Всегда есть возможность найти в ней смысл.
Что вы можете сделать конкретно?
Найдите смысл своей жизни!
Вы — не маленький шарик, которым окружающий мир играет по своему усмотрению Вы сами можете решать, какой будет ваша жизни. На основе этих решений вы и поймете, что является для вас смыслом жизни. Когда вы его найдете, вы станете психически стабильным и стойким человеком.
Пользуйтесь методом парадоксальной интенции!
Если вы замечаете за собой маленький психологический дискомфорт вроде повышенной нервозности, сделайте простую вещь: попробуйте стать чемпионом мира по своей проблеме. Представьте, что вы страдаете от неё сильнее, чем кто бы то ни было. Человеку свойственно противоречие — так что от вашей «проблемки» вы избавитесь.
Вся книга «Сказать жизни «Да!» на сайте ЛитРес.
***
Сменим тему? Вот ещё одно очень ценное саммари. Бывший сотрудник Apple и знаменитый инвестор рассказывает о том, как открыть своё дело:
Как открыть свой бизнес? «Стартап» — гид для начинающих от Гая Кавасаки.
Больше полезных новостей — на главной странице блога!Потерянные лекции Виктора Франкла о том, как выйти за рамки оптимизма и пессимизма в поисках глубочайшего источника смысла — Brain Pickings
«Решить, стоит ли жить, значит ответить на фундаментальный вопрос философии», — писал Альбер Камю в своем классическом 119-страничном эссе «Миф о Сизифе » в 1942 году. «Все остальное… это детская игра; мы должны прежде всего ответить на вопрос ».
Иногда жизнь задает этот вопрос не как мысленный эксперимент, а как перчатку, брошенную грубой жестокостью жизни.
В том же году молодой венский невролог и психиатр Виктор Франкль (26 марта 1905 г. — 2 сентября 1997 г.) был доставлен в Освенцим вместе с более чем миллионом людей, лишенных основного права самостоятельно отвечать на этот вопрос. вместо этого считается недостойным жизни. Некоторые выжили благодаря чтению. Некоторые через юмор. Некоторые по чистой случайности. Большинство этого не сделали. Франкл потерял мать, отца и брата в результате массового убийства в концентрационных лагерях. Его собственная жизнь была спасена туго сплетенным спасательным кругом из случая, выбора и характера.
Виктор ФранклСпустя всего одиннадцать месяцев после того, как пережил непреодолимое, Франкл поднял элементарный вопрос, лежащий в основе философской притчи Камю, в серии лекций, которые он сам отредактировал в тонкую, мощную книгу, опубликованную в Германии в 1946 году, как и он сам. завершал Человек в поисках смысла .
Поскольку наша коллективная память всегда имеет тенденцию к амнезии и стиранию — особенно периодов, травмированных цивилизационным стыдом, — эти экзистенциальные вливания здравомыслия и ясной плавучести выпали из печати и вскоре были забыты.Открытые заново — как и тенденция нашей коллективной памяти, когда настоящее подводит нас и мы должны полагаться на помощь проверенной жизнью мудрости прошлого — теперь они впервые публикуются на английском языке как Yes to Life: Несмотря ни на что ( публичная библиотека, ).
Франкл начинает с рассмотрения вопроса о том, стоит ли проживать центральный факт человеческого достоинства. Отмечая, насколько серьезно Холокост разочаровал человечество в самом себе, он предостерегает от пораженческого мышления о «конце света», с которым многие отвечали на это разочарование, но в равной степени предостерегает от «беспечного оптимизма» предыдущих, более наивных эпох, которые имели еще не столкнулись с этим ужасным цивилизационным зеркалом, отражающим то, что люди способны делать друг с другом.Он утверждает, что оба эти настроения проистекают из нигилизма. В соответствии с утверждением своего коллеги и современника Эриха Фромма о том, что мы можем преодолеть общую лень оптимизма и пессимизма только через рациональную веру в человеческий дух, Франкл пишет:
«Пограничные миры» Марии Поповой. Доступен в виде принта.Мы не можем двигаться к какой-либо духовной реконструкции с таким чувством фатализма, как это.
Поколения и бесчисленные культурные потрясения до того, как Зэди Смит заметил, что «прогресс никогда не бывает постоянным, всегда будет под угрозой, его необходимо удваивать, переосмыслять и переосмысливать, если он хочет выжить», — считает Франкл, что вообще означает «прогресс», подчеркивая центральную роль нашего индивидуальный выбор в постоянной редакции:
Сегодня каждый импульс к действию генерируется осознанием того, что не существует такой формы прогресса, на которую мы могли бы доверять.Если сегодня мы не можем сидеть сложа руки, то именно потому, что каждый из нас определяет, что и как далеко что-то «продвинется». При этом мы осознаем, что внутренний прогресс на самом деле возможен только для каждого человека, в то время как массовый прогресс в большей степени состоит из технического прогресса, который впечатляет нас только потому, что мы живем в техническую эпоху.
Настаивая на том, что требуется определенная моральная сила, чтобы не поддаться нигилизму, будь то нигилизм пессимиста или оптимиста, он восклицает:
Дайте мне трезвый активизм в любое время, а не этот розовый фатализм!
Насколько твердой должна быть вера человека в осмысленность жизни, чтобы такой скептицизм не разрушил ее.Насколько безусловно мы должны верить в смысл и ценность человеческого существования, если эта вера способна принять и выдержать этот скептицизм и пессимизм?
[…]
Через этот нигилизм, через пессимизм и скептицизм, через трезвость «новой объективности», которая уже не такая «новая», но уже состарилась, мы должны стремиться к новому человечеству.
Софи Шолль, которой случай не улыбнулся так же благосклонно, как Франклу, подтвердила это мнение, настаивая на том, что честная жизнь и вера в человеческое добро — это источник мужества, поскольку она смело встречала собственную безвременную смерть в руках нацисты.Но в то время как Холокост неоспоримо разочаровался человечество, Франкл утверждает, что также убедительно продемонстрировали «что то, что человек остается в силе … что все это вопрос отдельного человека.» Оглядываясь назад на жестокость лагерей, он размышляет:
Иллюстрация Маргарет К. Кук к редкому изданию Leaves of Grass 1913 года.(Доступен в виде печати.)Остались отдельные люди, люди — и ничего больше. За эти годы от него выпало все: деньги, власть, слава; для него уже ничего не было уверенности: ни жизнь, ни здоровье, ни счастье; все для него было поставлено под сомнение: тщеславие, амбиции, отношения.Все сводилось к голому существованию. Прожженное болью, все несущественное было расплавлено — человек уменьшился до того, чем он был в последнем анализе: либо членом масс, следовательно, никем реальным, так что на самом деле никто — анонимный, безымянный вещь (!), которым теперь стал «он», просто номер заключенного; или же он растворился прямо в своей сущности.
В настроении, которое рвется из коридоров истории в великий сводчатый храм вневременной истины, он добавляет:
Все зависит от отдельного человека, независимо от того, насколько мало существует единомышленников, и все зависит от каждого человека посредством действий, а не простых слов, творчески воплощающих смысл жизни в его или ее собственное существо.
Франкл затем обращается к вопросу обретения смысла, когда мир дает нам достаточно причин рассматривать жизнь как бессмысленную, — к вопросу «продолжать жить, несмотря на постоянную усталость от мира».Франкл, писавший в предвоенный послевоенный период золотого века консьюмеризма, который построил глобальную экономику, постоянно лишая нас смысла и продавая его нам по цене продукта, сначала опровергает это понятие. этот смысл следует искать в погоне за различными удовольствиями:
Представим себе человека, приговоренного к смертной казни, которому за несколько часов до казни сказали, что он волен выбрать меню для своей последней трапезы.Охранник заходит к нему в камеру и спрашивает, что он хочет съесть, предлагает ему всякие лакомства; но мужчина отвергает все его предложения. Он думает про себя, что совершенно неважно, закладывает он хорошую пищу в желудок своего организма или нет, потому что через несколько часов это будет труп. И даже чувство удовольствия, которое все еще может ощущаться в мозговых ганглиях организма, кажется бессмысленным, учитывая тот факт, что через два часа они будут уничтожены навсегда. Но вся жизнь стоит перед лицом смерти, и если бы этот человек был прав, то вся наша жизнь также была бы бессмысленной, если бы мы стремились только к удовольствиям и ни к чему другому — желательно к наибольшему удовольствию и высшей степени удовольствия. возможный.Удовольствие само по себе не может придать смысл нашему существованию; таким образом, отсутствие удовольствия не может лишить жизни смысла, который сейчас кажется нам очевидным.
Он цитирует короткий стих великого индийского поэта и философа Рабиндраната Тагора — первого неевропейца, получившего Нобелевскую премию, бывшего собеседника Эйнштейна в размышлениях о науке и духовности и человека, глубоко задумавшего о человеческой природе:
Я спал
и мне снилось, что жизнь — это радость.
Я проснулся и увидел
, что жизнь — это долг.
Я работал — и вот,
долг был радостью.
В соответствии с взглядом Камю на счастье как на моральное обязательство — результат, который должен быть достигнут не путем прямого преследования, а как побочный продукт подлинной и честной жизни, — Франкл размышляет о поэтической мысли Тагора:
Итак, жизнь — это в некотором роде долг, единственная огромная обязанность. И в жизни, безусловно, есть радость, но ее нельзя преследовать, ее нельзя «вызвать к существованию» как радость; скорее, оно должно возникать спонтанно, и на самом деле оно возникает спонтанно, так же, как может возникнуть результат: счастье не должно, не должно и никогда не может быть целью, а только результатом; результат выполнения того, что в стихотворении Тагора называется долгом … Все человеческие стремления к счастью в этом смысле обречены на провал, поскольку удача может упасть только на колени, но никогда не может быть выслежена.
В сантиментах, которые Джеймс Болдуин повторил два десятилетия спустя в своем превосходном забытом эссе о противоядии от часа отчаяния и жизни как моральном долге перед Вселенной, Франкл ставит вопрос сам себе:
Еще одна иллюстрация Маргарет К. Кук к английскому изданию Leaves of Grass 1913 года. (Доступно в виде распечатки.)На этом этапе было бы полезно [выполнить] концептуальный поворот на 180 градусов, после которого вопрос уже не может быть «Чего я могу ожидать от жизни?» , но теперь может быть только «Чего от меня ожидает жизнь?» Какая жизненная задача меня ждет?
Теперь мы также понимаем, что, в конечном счете, вопрос о смысле жизни задается неверно, если его задают так, как его обычно задают: не нам разрешено спрашивать о значении жизнь — это жизнь, которая задает вопросы, наводит на нас вопросы… Мы те, кто должны отвечать, должны давать ответы на постоянный, ежечасный вопрос жизни, на самые важные «жизненные вопросы».«Сама по себе жизнь означает не что иное, как вопрос; весь наш акт бытия — это не что иное, как реакция на жизнь — ответственность перед ней. С этой точки зрения ничто больше не может нас пугать, ни будущее, ни очевидное отсутствие будущего. Потому что теперь настоящее — это все, поскольку оно ставит для нас вечно новый вопрос жизни.
Франкл добавляет предостережение огромной важности — в три раза больше в нашей нынешней культуре самозваных гуру, демагогов самопомощи и бесконечных подкастов с интервью с опытными людьми, пытающимися выделить универсальный рецепт для себя -актуализация:
Вопрос, который задает нам жизнь, и, отвечая на него, мы можем понять смысл настоящего момента, не только меняется от часа к часу, но также меняется от человека к человеку: в каждый момент вопрос для каждого человека совершенно разный.
Таким образом, мы можем видеть, что вопрос о смысле жизни ставится слишком просто, если не ставится с полной конкретностью, в конкретности здесь и сейчас. Такой вопрос о «смысле жизни» кажется нам столь же наивным, как вопрос репортера, берущего интервью у чемпиона мира по шахматам и спрашивающего: «А теперь, Мастер, скажите мне, какой шахматный ход, по вашему мнению, является Лучший?» Есть ли ход, конкретный ход, который мог бы быть хорошим или даже лучшим, помимо очень конкретной, конкретной игровой ситуации, определенной конфигурации фигур?
Из инверсии вопроса Франкла вытекает ощущение того, что точно так же, как учиться умирать — это учиться встречаться со вселенной на ее собственных условиях, так и учиться жить — значит учиться встречаться со вселенной на ее собственных условиях — условиях, которые меняются ежедневно, ежечасно. , на данный момент:
Искусство из английского издания Leaves of Grass Маргарет К. Кук 1913 года. (Доступен в виде печати.)Так или иначе, может быть только одна альтернатива за один раз, чтобы придать смысл жизни, смысл в данный момент — поэтому в любой момент нам нужно принять только одно решение о том, как мы должны ответить, но каждый раз очень конкретный вопрос задает нам жизнь.Из всего этого следует, что жизнь всегда предлагает нам возможность для реализации смысла, поэтому всегда есть вариант, что она имеет смысл. Можно также сказать, что наше человеческое существование может иметь смысл «до последнего вздоха»; пока у нас есть дыхание, пока мы все еще в сознании, каждый из нас несет ответственность за ответы на вопросы жизни.
В этой симфонической прелюдии Франкл приходит к сути того, что он обнаружил в отношении смысла жизни в его противостоянии смерти — центральному факту бытия, к которому пришли многие самые глубокие видящие человечества. тот или иной путь: от Рильке, который так страстно настаивал на том, что «смерть — наш друг именно потому, что она приводит нас в абсолютное и страстное присутствие со всем, что здесь есть, естественным, то есть любовью», до физика Брайана Грина, который так поэтически вложили наш поиск смысла в нашу смертность в самый элементарный факт вселенной.Франкл пишет:
Тот факт, и только тот факт, что мы смертны, что наша жизнь ограничена, что наше время ограничено, а наши возможности ограничены, этот факт делает значимым что-то делать, использовать возможность и реализовывать ее. стать реальностью, чтобы осуществить это, использовать наше время и занять его. Смерть побуждает нас сделать это. Следовательно, смерть образует фон, на котором наш акт бытия становится ответственностью.
[…]
Смерть — значимая часть жизни, как и человеческие страдания.И то, и другое не лишает смысла существование людей, но в первую очередь придает ему смысл. Таким образом, именно уникальность нашего существования в мире, безвозвратность нашей жизни, безвозвратность всего, чем мы ее наполняем — или оставляем невыполненным, — придает значимость нашему существованию. Но не только уникальность индивидуальной жизни в целом придает ей важность, но и уникальность каждого дня, каждого часа, каждого момента, который представляет собой нечто, что нагружает наше существование тяжестью ужасного и в то же время такого прекрасного обязанность! Любой час, требования которого мы не выполняем или выполняем без энтузиазма, этот час утрачивается, утрачивается «на всю вечность».И наоборот, то, что мы достигаем, ухватившись за момент, раз и навсегда превращается в реальность, в реальность, в которой это только на первый взгляд «отменяется», став прошлым. По правде говоря, он действительно был сохранен в смысле сохранности. Быть в этом смысле, пожалуй, даже самая безопасная форма существования. «Бытие», реальность, которую мы таким образом спасли в прошлое, больше не может пострадать из-за преходящего.
В оставшейся части изящного и великолепного Да жизни Франкл продолжает исследовать, как несовершенство человеческой природы увеличивает, а не уменьшает значимость нашей жизни, и что для нас означает ответственность. для нашего собственного существования.Добавьте сюда Мэри Шелли, написавшую два столетия назад о мире, охваченном пандемией, о том, что делает жизнь стоящей жизни, об Уолте Уитмене, размышляющем над этим вопросом после переживания паралитического инсульта, и о жизненно важном космическом противоядии от страха смерти от астрофизика и поэта Ребекки. Элсон, а затем вернемся к Франклу о юморе как о спасательном круге к здравомыслию и выживанию.
Вдохновляет и воодушевляет как писателей, так и читателей
Да жизни, обложка книги Виктора Франкла
Виктор Франкл
Виктор Франкл вдохновил поколения читателей с тех пор, как он впервые опубликовал основополагающий труд человека в поисках смысла в 1946 году.В нем психиатр описывает свой опыт в нацистском лагере смерти Освенцим и то, как ему и другим заключенным удалось сохранить надежду, порядочность и причины жить перед лицом невообразимого ужаса.
Теперь есть недавно опубликованная книга произведений Франкла, впервые переведенная на английский язык, под названием Да жизни: несмотря на все . Основываясь на трех публичных лекциях, которые Франкл прочитал в Вене после того, как он был освобожден из тюрьмы, она также объясняет его понимание того, что целью жизни должно быть не счастье, а чувство цели — ключевой столп благополучия, — убедительно он утверждал.
Далее следует введение в книгу Yes to Life Дэниела Гоулмана, психолога и автора бестселлера Emotional Intelligence 1995 года. Он предлагает прекрасное изложение философии Франкла и того, почему она так же актуальна сегодня, как и в 1946 году.
Введение: Сказать жизни «Да» Дэниел Гоулман
Это маленькое чудо, что эта книга существует. Лекции, лежащие в основе этого, были прочитаны в 1946 году психиатром Виктором Франклом всего через девять месяцев после того, как он был освобожден из трудового лагеря, где незадолго до этого он был на грани смерти.Лекции, отредактированные Франклом в виде книги, были впервые опубликованы на немецком языке в 1946 году венским издателем Францем Дойтике. Том вышел из печати и был в значительной степени забыт, пока другой издатель, Белц, не нашел книгу и не предложил переиздать ее. Да жизни: вопреки всему никогда прежде не публиковался на английском языке. За долгие годы нацистской оккупации аудитория Виктора Франкла, читавшая лекции, опубликованные в этой книге, изголодалась по моральным и интеллектуальным стимулам, которые он им предлагал и которые были остро нуждаются в новых этических координатах.Холокост, в результате которого миллионы людей погибли в концентрационных лагерях, жертвами стали родители Франкла и его беременная жена. Тем не менее, несмотря на эти личные трагедии и неизбежную глубокую печаль, которую эти потери принесли Франклу, он смог представить эти страдания в перспективе, которая вдохновила миллионы читателей его самой известной книги Man’s Search for Meaning — и в этих лекциях.
Он был не одинок в сокрушительных потерях и собственной близкой смерти, но и нашел основания для обнадеживающих взглядов, несмотря на все это.Дочь переживших Холокост рассказывает мне, что у ее родителей была сеть друзей, которые, как и они, пережили те же ужасные лагеря смерти, что и Франкл. Я ожидал, что она скажет, что у них пессимистический, если не полностью подавленный взгляд на жизнь. Но, как она сказала мне, когда она росла за пределами Бостона, ее родители собирались с друзьями, которые также были выжившими в лагерях смерти, и устраивали вечеринки. Женщины, как говорила моя бабушка, родившаяся в России, «заводились», надевали свои лучшие наряды и наряжались, как будто для модного бала.Они собирались вместе для обильных застолий, танцев и веселья — «наслаждаясь хорошей жизнью при каждом удобном случае», как выразилась их дочь. Она вспоминает, как ее отец говорил: «Это живое» даже при малейшем удовольствии.
Как она говорит: «Они никогда не забывали, что жизнь была подарком, который нацистской машине не удалось отобрать у них». Они были полны решимости после всех пережитых ими адов сказать «Да!» к жизни, несмотря ни на что.
«Тот, у кого есть причина жить, может вынести почти все как», — заявил немецкий философ Фридрих Ницше.Франкл использует эту максиму как объяснение стремления к выживанию, которое он отмечал у некоторых сокамерников ».
Фраза «да жизни», как вспоминает Виктор Франкл, была взята из текста песни, которую иногда пели наизусть (чтобы не рассердить охранников) заключенные некоторых из четырех лагерей, в которых он был заключенным, в том числе пресловутый Бухенвальд. их. У песни причудливое происхождение. Один из первых командиров Бухенвальда, построенного в 1937 году для содержания политических заключенных, приказал написать лагерную песню.Заключенных, часто уже измученных тяжелым трудом и небольшим количеством еды, заставляли петь эту песню снова и снова. Один из выживших в лагере сказал о пении, что мы «вложили в него всю свою ненависть».
. . . Каким бы ни было наше будущее:
Мы все еще хотим сказать жизни «да»,
Потому что однажды придет время —
Тогда мы будем свободны!
Франкл спрашивает нас, если бы узники Бухенвальда, подвергавшиеся пыткам, работавшие и голодавшие почти до смерти, могли найти хоть какую-то надежду в этих текстах, несмотря на свои бесконечные страдания, не могли бы мы, живя гораздо более комфортно, сказать «да» жизнь вопреки всему, что нам приносит жизнь? Это жизненно важное кредо также стало названием этой книги, послание, которое Франкл усилил в этих беседах.Основные темы, которые он изложил в своей широко читаемой книге Man’s Search for Meaning , намекаются в этих лекциях, прочитанных в марте и апреле 1946 года, между тем, как Франкл написал Man’s Search , и его публикацией.
Для меня тема Yes to Life имеет более личный резонанс. Родители моих родителей приехали в Америку примерно в 1900 году, впервые увидев сильную ненависть и жестокость, которые пережили Франкл и другие выжившие в Холокосте. Франкл начал вести эти беседы в марте 1946 года, примерно в то время, когда я родился, само мое существование было выражением того, что родители не признали мрачности, свидетелями которой они только что стали, и жизнеутверждающим ответом на те же самые ужасы.В зеркале заднего вида, предлагаемом более чем семью десятилетиями, реальность, о которой Франкл говорил в этих разговорах, давно исчезла, с последовательными травмами поколений и надеждами, сменяющими друг друга. Мы, послевоенные дети, в целом знали об ужасах лагерей смерти, в то время как сегодня относительно немногие молодые люди знают о Холокосте. Тем не менее, слова Франкла, сформированные в результате испытаний, которые он только что пережил, сегодня на удивление актуальны. вкладом в мир психотерапии стало то, что он назвал «логотерапией», которая лечит психологические проблемы, помогая людям найти смысл своей жизни.Он предположил, что вместо того, чтобы просто искать счастья, мы можем искать смысл цели, которую предлагает нам жизнь.
Счастье само по себе не может считаться такой целью; удовольствия не придают смысла нашей жизни. Напротив, он указывает, что даже темные и безрадостные эпизоды нашей жизни могут быть временами, когда мы созреем и находим смысл. Он даже утверждает, что чем сложнее, тем значительнее могут быть проблемы и проблемы. Он отмечает, что то, как мы справляемся с трудностями в нашей жизни, «показывает, кто мы есть.«Если мы не можем изменить свою судьбу, по крайней мере, мы можем принять ее, адаптироваться и, возможно, подвергнуться внутреннему росту даже в разгар проблем. Этот подход был частью школы, известной как «экзистенциальная терапия», которая занимается более крупными проблемами жизни, такими как борьба со страданием и смертью — все из которых, как утверждал Франкл, лучше решаются, когда у человека есть четкое чувство цели. Экзистенциальные терапии, в том числе версия Франкла, особенно расцвели как часть движения гуманистической психологии, достигшего пика в 1970-х годах и продолжавшегося в последующие десятилетия.Безусловно, прочная линия логотерапии и экзистенциального анализа продолжается и по сей день. По мнению Франкла, есть три основных способа, с помощью которых люди достигают своего смысла жизни. Во-первых, это действие, такое как создание произведения, будь то искусство или труд любви — то, что переживает нас и продолжает оказывать влияние. Во-вторых, говорит он, смысл можно найти в том, чтобы ценить природу, произведения искусства или просто любить людей; Франкл цитирует Кьеркегора, что дверь в счастье всегда открывается вовне. Третий заключается в том, как человек приспосабливается и реагирует на неизбежные ограничения своих жизненных возможностей, такие как столкновение с собственной смертью или ужасная судьба, такая как концентрационные лагеря.Короче говоря, наша жизнь приобретает смысл через наши действия, через любовь и через страдания.
Франкл цитирует сходящуюся формулировку рабби Гиллеля почти две тысячи лет назад. Лучше всего мне известен перевод: «Если я не для себя, кто будет для меня? Если я не для других, то кто я? А если не сейчас, то когда? » Для Франкла это говорит о том, что у каждого из нас есть уникальная цель в жизни и что служение другим облагораживает ее. Масштаб и диапазон наших действий имеют меньшее значение, чем то, насколько хорошо мы отвечаем конкретным требованиям нашего жизненного цикла.
В свете повального безумия, поразившего слишком большую часть «цивилизованного» мира во время только что прошедшей великой войны, Франкл чувствовал, что у молодого поколения его времени больше нет таких образцов для подражания, которые давали бы им ощущение восторженный идеализм, энергия, движущая прогрессом. Он чувствовал, что молодые люди, которые были свидетелями войны, видели слишком много жестокости, бессмысленных страданий и сокрушительных потерь, чтобы сохранять позитивный взгляд на вещи, не говоря уже об энтузиазме. Годы, предшествовавшие войне включительно, он отмечал, «совершенно дискредитировал »все принципы, оставив нигилистическое представление о том, что сам мир лишен какой-либо субстанции.Франкл спросил, как можно воскресить и поддержать такие концепции, как благородный смысл жизни, которые были так бессмысленно разрушены потоком лжи. В другом своевременном прозрении Франкл увидел, что материалистический взгляд, в котором люди в конечном итоге бездумно поглощают и фиксация на том, что они могут купить дальше, олицетворяет бессмысленную жизнь, как он выразился, когда мы «жадно жадно», не задумываясь о морали. Именно это стремление к потреблению стало сегодня доминирующим мировоззрением, лишенным какого-либо большего смысла или внутренней цели.
«Интуитивное представление Франкла о важности цели было подтверждено многочисленными исследованиями. … Данные показывают, что люди, у которых есть цель в жизни, как правило, живут дольше ».
Добавьте к этому деградацию человеческого достоинства, созданную экономической системой, которая за последние несколько десятилетий до выступления Франкла низводила работающих мужчин и женщин до «простых средств», превращая их в «инструменты» зарабатывания денег для кого-то. еще. Франкл видел в этом оскорбление человеческого достоинства, утверждая, что человек никогда не должен становиться средством для достижения цели.
А потом были концентрационные лагеря, где жизни, считавшиеся достойными смерти, тем не менее использовались как рабский труд до их биологических пределов. Исходя из всего этого — плюс простой факт сговора со злыми лидерами — европейские страны особенно охвачены коллективным чувством вины. Вдобавок ко всему, как выживший в лагере Франкл остро осознавал, что «лучшие среди нас» не вернутся. Это знание могло легко превратиться в ужасающую «вину выжившего». Неудивительно, что таким выжившим в лагере, как он, пришлось заново учиться быть счастливыми.
Из всех этих оскорблений, направленных на достижение любого смысла, последовал внутренний кризис, как чувствовал Франкл, тот, который привел к безутешному мировоззрению нигилистического экзистенциализма — вспомните мрачную послевоенную пьесу Беккета «В ожидании Годо», выражение цинизма и безнадежности тех. лет. Как сказал Франкл: «Неудивительно, что современная философия воспринимает мир так, как будто он не имеет субстанции».
Быстрая перемотка вперед на семь или более десятилетий. В наши дни различные данные свидетельствуют о том, что многие молодые люди ставят на первое место свое чувство смысла и цели — развитие, которое Франкл не мог предвидеть, учитывая темные линзы, которые ему дали ужасы, которые он только что пережил.Но в наши дни те, кто нанимает и нанимает сотрудников для компаний, например, сообщают, что новое поколение потенциальных сотрудников больше, чем когда-либо на памяти, избегает работы в местах, деятельность которых противоречит их личным ценностям.
Интуитивное представление Франкла о значении цели было подтверждено большим количеством исследований. Например, наличие цели в жизни является защитой от плохого здоровья. Данные показывают, что люди, у которых есть цель в жизни, как правило, живут дольше. И исследователи обнаружили, что наличие цели входит в число столпов благополучия.«Тот, у кого есть причина жить, может вынести почти любое как», — заявил немецкий философ Фридрих Ницше. Франкл использует эту максиму как объяснение стремления к выживанию, которое он отмечал у некоторых сокамерников. По мнению Франкла, те, кто нашел в своей жизни больший смысл и цель, кто мечтали о том, что они могут внести, имели больше шансов выжить, чем те, кто сдался. Несмотря на жестокость, которой подвергались заключенные охранники, избиения, пытки и постоянная угроза смерти, одна часть их жизни оставалась свободной: их собственный разум.Надежды, воображение и мечты заключенных были за ними, несмотря на их ужасные обстоятельства.
Эта внутренняя способность была настоящей человеческой свободой; Он видел, что люди готовы голодать, «если голод имеет цель или значение». Урок, который Франкл извлек из этого экзистенциального факта: наша точка зрения на жизненные события — то, что мы делаем с ними — имеет такое же или большее значение, чем то, что на самом деле происходит с нами . «Судьба» — это то, что происходит с нами вне нашего контроля. Но каждый из нас несет ответственность за то, как мы относимся к этим событиям.
Франкл придерживался этих взглядов на исключительную важность смысла еще до того, как он испытал ужасы лагерной жизни, хотя годы в тюрьме придали ему еще более глубокие убеждения. Когда он был арестован и депортирован в 1941 году, он вшил в подкладку своего пальто рукопись книги, в которой отстаивал эту точку зрения. Он надеялся когда-нибудь опубликовать эту книгу, хотя ему пришлось отказаться от пальто — и неопубликованной книги — в первый день своего заключения. И его желание однажды опубликовать свои взгляды, наряду с его стремлением снова увидеть своих близких, дало ему личную цель, которая помогала ему оставаться на плаву.
После войны и с таким оптимистичным взглядом на жизнь, которая все еще не пострадала, несмотря на жестокость лагерей, Франкл в своих лекциях призывал людей стремиться к «новому человечеству», даже несмотря на их потери, горе и разочарование. «То, что человеческое, — утверждал он, — все еще актуально». Франкл вспоминает, как спрашивал своих учеников, что, по их мнению, придает смысл его жизни, жизни Франкла.
Один студент точно догадался: помочь другим людям найти свою цель.Франкл закончил эти лекции — и эту книгу — тем, что сказал, что вся его цель состояла в том, чтобы любой из нас мог сказать жизни «да», несмотря ни на что.
Из книги «Да жизни: несмотря на все» Виктора Франкла. Авторские права 2020. Выдержано с разрешения Beacon Press.
Доступно на Amazon.com
Ответ на книгу Виктора Франкла «Человек в поисках смысла» — Отзывы
Фото Alexi Berry ******** Модель: Ian Berry
Это и обзор книги Виктора Франкла «Человек в поисках смысла», и ответ на некоторые ее идеи.Во-первых, книгу обязательно стоит прочитать. Для тех, кто не знаком с Виктором Франклом, он был восточноевропейским еврейским психиатром, который был помещен в концлагерь во время Второй мировой войны. Он пострадал от унижений любого человека в концентрационном лагере, за исключением того, что был убит. И он использовал этот опыт, чтобы предоставить доказательства своего метода терапии, «логотерапии», формы экзистенциальной терапии. Многие из вас, возможно, уже знакомы с этой книгой, так как ее часто требуется читать в средней школе и во многих других классах.Я не читал эту работу до недавнего времени.
Я впервые познакомился с идеями Виктора Франкла, когда прошел курс бакалавриата под названием «Теории консультирования». Это был широкий обзор многих самых больших теорий терапии. Франкл был упомянут как один из основных участников экзистенциальной терапии. В то время меня не особо впечатляли идеи экзистенциальной теории, и я считал себя скорее когнитивно-поведенческим консультантом. Но, несмотря на то, что мой подход был когнитивным, я сделал вывод из рассказа Франкла (кратко изложенного в использованном нами тексте), что некоторые его мысли совпадают с когнитивно-поведенческой теорией.
Франкл считал, что, хотя нацисты могут причинить ему много страданий, могут забрать его семью и заключить его в тюрьму, они не могли решить, каким он будет. Он контролировал то, как он будет действовать, реагировать и вести себя. Что бы они ни делали, он будет решать свое поведение и нести за это ответственность.
Это краеугольный принцип экзистенциальной терапии (а также когнитивной терапии). Экзистенциальная теория предполагает, что человек наделен полномочиями и несет ответственность за свое поведение.Одна из целей экзистенциальной терапии состоит в том, чтобы клиент узнал о себе и о том, какие бессознательные мотивы способствуют принятию решений (особенно тех, которые в конечном итоге пагубны), чтобы человек мог принимать осознанные решения о том, как ему быть.
В книге Франкла есть прекрасная история, в которой подчеркивается важность личной ответственности за действия. История происходит, когда он и его товарищ освобождаются из концлагеря и направляются к союзным силам.Сверстник тащил Франкла через поле, когда тот собрал новые урожаи. Франкл остановился, не желая топтать новые посевы. Когда он сказал что-то об этом своему коллеге, он парировал: «Ты не говори! И разве у нас мало отняли? Моя жена и ребенок были отравлены газом — не говоря уже обо всем остальном… »Я полагаю, что Франкл говорит здесь, хотя по отношению к вам была нанесена серьезная несправедливость, но это не повод действовать таким же образом. Кроме того, если вы решите вести себя дурно, вы несете ответственность за эти действия.
Франкл здесь не осуждает проступки других, а обсуждает, как вы можете вести себя иначе, чем у вас может быть желание. Его внимание также было сосредоточено на помощи тем, кто испытал ужасы концлагеря (или любой подобный ужас), преодолеть чувства гнева, обиды, горечи и разочарования.
Я не намерен ни сокращать для вас книгу, ни объяснять концепции экзистенциальной терапии, поэтому я перейду к моему обзору и ответу на книгу Франкла.Во-первых, я хочу повторить, что эта книга — отличное чтение. Для любого, кто не знаком с зверствами концлагеря, стоит прочитать только историю человеческого триумфа перед лицом таких зверств. Он также предоставляет руководство, позволяющее людям брать на себя ответственность за свою жизнь и придавать ей смысл. Это модель жизни, не подверженной влиянию обстоятельств.
В этой книге так много хорошего, что трудно быть хоть немного критичным. На самом деле, я не уверен, что отношусь к своему ответу настолько критично, насколько я предлагаю альтернативный взгляд или решение.Франкл большую часть второй половины книги рассматривает страдание и его возможное значение. Он также выходит за рамки того, что мы можем понять как его значение, до значения, которое мы, возможно, никогда не узнаем (но более высокое существо могло бы). Он также ясно дает понять, что «страдать без нужды — это скорее мазохизм, чем героизм». (стр.113). Его точка зрения на протяжении всей книги состоит в том, что страдание не обязательно должно быть напрасным, в нем всегда есть смысл, нужно просто присвоить значение (учитывая, конечно, что вы не страдаете без необходимости).
В этой книге много всего, что касается моей жизненной философии. Я планирую в ближайшее время добавить новый сайт (я буду держать своих читателей в курсе и объявить о его запуске в блоге), посвященный коротким лакомым кусочкам (а не длинным блогам или статьям), которые, надеюсь, вызовут размышления и обсуждения. И я уже пометил эту книгу для нескольких из этих сообщений. Но страдания — это тема, о которой я думаю неоднозначно.
Как я уже говорил выше, Франкл большую часть второй части книги посвящает этой теме.И он приводит прекрасные аргументы относительно того, что эта культура превратила страдание в патологию. Я согласен с тем, что те, у кого есть законные причины для своих страданий, не должны рассматриваться как имеющие патологию. Я также согласен с тем, что счастье продается, изображается как нормальное явление и, вероятно, чрезмерно представлено в средствах массовой информации. Я также согласен с тем, что, возможно, те, кто на законных основаниях страдает, могут иметь причины чувствовать себя изгоями, когда они несчастны в результате этих вышеупомянутых представлений.
Возможно, именно моя близость к буддийской доктрине о том, что страдание можно преодолеть, приводит к моему несогласию с некоторыми мыслями Франкла о страдании.Возможно, это мое желание, чтобы каждый обрел счастье в своей жизни, что приводит к моим трудностям. Или, возможно, мы с Франклом не так далеки от этого, как я думал.
В своей книге Франкл приводит множество примеров законных страданий: как невообразимых (концлагерь, раввин, потерявший первую жену и шестерых детей), так и более обычных (мать воспитывает сына-инвалида, муж теряет многолетнюю жену. , и другие). Я бы никогда не отказал людям в необходимости страдать по законным причинам.Это, безусловно, ужасные события, которые приводят к горе, требуют траура и заслуживают должной эмоциональной оценки.
Меня беспокоят две вещи. Во-первых, многие страдают без надобности. Мне кажется, многие верят, что мученичество — это образ жизни. Я видел слишком много людей, которым нравится быть мучениками, хотя они никогда не признавали этого. Эти люди по какой-то причине считают, что они должны жертвовать. Короче говоря, они страдают напрасно (или ради расплаты).
Вторая проблема заключается в том, что тем, кто страдает, было бы полезно признать, что в некоторой степени они предпочитают страдать.Я не говорю, что их обстоятельства не были навязаны им (хотя моя любимая цитата из Эккерта Толле — «Принятие того, что есть… как если бы вы выбрали именно то, что есть»). Я говорю, что в какой-то мере они выбирают этот ответ. Это не обязательно вредно для здоровья, на самом деле, часто это самый здоровый выбор. Но я считаю, что это выбор.
Когда я говорю, что, возможно, мы с Франклом не так уж далеко друг от друга, как я думаю, я имею в виду две вещи. Во-первых, он признает, что без нужды страдать — не героизм.Возможно, это признание касается моей первой проблемы. Франкла, очевидно, повлияло время безмерных страданий. Он и многие другие (фактически многие из тех, к кому он обращался в своей работе) перенесли ужасные страдания. Верно, что многие сегодня переносят ужасные страдания. И я бы не хотел преуменьшать чьи-либо истинные страдания. Но я по-прежнему считаю, что большая часть сегодняшних страданий не нужна, и их лучше решить путем принятия.
Вторая причина, по которой мы с Франклом не так далеки друг от друга, как я могу подумать, — это его экзистенциальное представление о том, что каждый несет ответственность за свои реакции и поведение.В этой книге Франкл ясно дал понять, что люди несут ответственность за свое поведение, независимо от того, что им навязывают. Если страдание считается реакцией или поведением, то человек в какой-то степени выбирает страдание. И это примирит мою вторую озабоченность.
Я хочу закончить этот обзор другой цитатой Эккерта Толле о страдании. Я должен признать, что делаю эти цитаты из вторых рук, так как я не читал его работы, кроме нескольких отрывков. Цитата следующая:
«Действительно ли страдание необходимо? Да и нет.
Если бы вы не страдали так, как вы, в вас не было бы ни глубины, ни смирения, ни сострадания. Вы бы не читали это сейчас. Страдание раскрывает оболочку эго, и затем наступает момент, когда оно служит его цели.
Страдание необходимо, пока вы не поймете, что в этом нет необходимости ».
Итог, читайте книгу.
Эта запись была опубликована в среду, 29 июля 2009 г., в 23:17 и находится в разделе «Обзоры».Вы можете следить за любыми ответами на эту запись через канал RSS 2.0. И комментарии и запросы в настоящий момент закрыты.
Руководство Виктора Франкла по осмысленной жизни
Многие американцы считают свою жизнь бессмысленной; до 40 процентов американцев «не обнаружили удовлетворительной жизненной цели».
Может ли кто-нибудь без цели жить полноценной счастливой жизнью? Как обнаружил Билл Мюррей в своей классической комедии День сурка , жизнь, сосредоточенная на гедонистических удовольствиях, не приведет к счастью.
В своей книге Life on Purpose , Виктор Стречер, профессор общественного здравоохранения в Мичиганском университете, сообщает об исследованиях, показывающих, что те, у кого «сильная цель в жизни, в среднем, живут дольше, чем те, у кого слабые». цель.»
Стречер отмечает, что СМИ часто сообщают об изнуряющих последствиях для здоровья «употребления табака, плохого питания, бездействия, стресса и других факторов образа жизни… но гораздо меньше пишут о бессмысленности жизни; тем не менее… он способствует болезням и смерти не меньше, чем другие факторы.”
Например, даже небольшое увеличение чувства цели приводит к значительному снижению риска сердечных приступов и инсультов.
В 1946 году, вскоре после освобождения из концентрационного лагеря, в пылу вдохновения психиатр Виктор Франкл написал Человек в поисках смысла . Книга считается одной из самых влиятельных за все время. Размышления Франкла о его собственных страданиях и страданиях других заключенных помогли десяткам миллионов людей по всему миру взять на себя большую ответственность за свои действия в стремлении к осмысленной жизни.
Принять ответственность
Франкл считал, что полноценная жизнь начинается с принятия на себя ответственности. Наблюдая за голодающими заключенными, которые раздавали свои скудные хлебные пайки, Франкл писал: «У человека можно отнять все, кроме одного: последней из человеческих свобод — выбирать свое отношение в тех или иных обстоятельствах, выбирать свой собственный путь. ”
Если умирающие от голода узники концлагерей могут выбирать свое отношение, каков наш предлог для уклонения от ответственности? Понаблюдайте за своим мышлением и за тем, как часто вы обвиняете в своем отношении других людей и обстоятельства, которые не соответствовали вашим ожиданиям.Франкл сказал бы вам, что ваша вина неуместна.
Принятие ответственности в качестве предварительного условия для поиска цели — тема, которая перекликается с Man’s Search for Meaning . «Человек, — писал Франкл, — сам определяет, поддается ли он условиям или противостоит им. Другими словами, человек в конечном итоге самоопределяется. Человек не просто существует, он всегда решает, каким будет его существование, кем он станет в следующий момент ».
Не отказывайтесь от своей внутренней свободы
Поскольку цель возникает, когда мы берем на себя ответственность, как и полагал Франкл, внутренняя свобода приходит от принятия ответственности.В настоящий момент вы отказываетесь от своей внутренней свободы? Франкла,
«Каждый день, каждый час предоставлялась возможность принять решение, решение, которое определяло, подчинитесь ли вы тем силам, которые угрожали лишить вас самого вас, вашей внутренней свободы; что определило, станете ли вы игрушкой обстоятельств, откажитесь от свободы и достоинства, чтобы принять форму типичного заключенного ».
Франкл настолько твердо верил, что принятие ответственности — это предвестник обретения цели и свободы, что он предложил построить Статую ответственности на западном побережье Соединенных Штатов, чтобы дополнить Статую Свободы.
Принимая на себя ответственность, мы получаем возможность любить, выполнять значимую работу и переносить наши страдания: «Человек, осознающий свою ответственность перед человеком, который с любовью его ждет, или за незавершенную работу, никогда не сможет выбросить свою жизнь. Он знает «почему» своего существования и сможет вынести почти любое «как» ».
Позвольте счастью проявиться
В, пожалуй, наиболее цитируемом отрывке из книги «В поисках смысла» мудрость Франкла — это рецепт современности:
«Не стремитесь к успеху — чем больше вы нацеливаетесь на него и делаете цель, тем больше вы будете упускать из виду.К успеху, как и к счастью, нельзя стремиться; это должно произойти, и это происходит только как непреднамеренный побочный эффект преданности человека делу, большему, чем он сам, или как побочный продукт подчинения другому человеку. Счастье должно случиться, и то же самое относится к успеху: вы должны позволить этому случиться, не заботясь о нем. Я хочу, чтобы вы прислушивались к тому, что вам велит сделать ваша совесть, и продолжали выполнять ее, насколько вам известно. Тогда вы доживете до того, чтобы увидеть, что в долгосрочной перспективе — я говорю, в долгосрочной перспективе — успех последует за вами именно потому, что вы забыли о нем думать.”
Посмотрите вокруг, сколько вы знаете людей, которые стремятся к успеху и счастью, не имея решимости достичь своей цели. Их разум обманывает их, заставляя поверить, что их следующая покупка или следующие отношения заполнят их пустоту. В погоне за успехом они изменят все, кроме , свой образ жизни — их взгляд на мир и других не изменится. Не понимая главенства ответственности и силы цели, они тратят свою жизнь напрасно.
Конечная цель осмысленной жизни — любить. «Любовь, — писал Франкл, — это высшая и высшая цель». Франкл заметил, что заключенные, которые видели свою способность любить, всегда оставались нетронутыми, даже в самых экстремальных обстоятельствах, никогда не теряли надежды. Когда заключенный потерял надежду, они быстро погибли.
Возьми на себя ответственность. Найдите счастье, сосредоточившись на цели. Выбери любовь. Никогда не теряй надежду. Франкл соблюдал условия личного освобождения от нигилистической веры в бессмысленном мире.Что может быть ценнее?
Герцлих комментирует ВИКТОР ФРАНКЛ ЦЕНТРУМ ВЕН!
BÜROZEITEN
in der Mariannengasse 1/13,
1090 Вена:
Пн, Ми, Пт. 9.00 — 13.00
Тел .: +43 (0) 1997 16 61
[email protected]
# WERT-VOLL
An dieser Stelle möchten wir Ihnen wert-volle Gedanken aus der Sinn-Lehre Viktor E. Frankls, der Logotherapie, weitergeben. Alle # wert-voll-Beiträge und «Heilsame Texte aus der Sinn-Lehre Viktor E.Frankls «Finden Sie gesammelt hier .
# wert-voll (№ 75): Orientierung
«Im Gegensatz zum Tier sagt dem Menschen kein Instinkt, was er muss. Und im Gegensatz zum Menschen in früheren Zeiten sagt ihm keine Tradition mehr, was er soll, und nun scheint er nicht mehr recht zu wissen, was er eigentlich will…. « (Виктор Э. Франкль)
Sind wir also orientierungslose Opfer des Zeitgeistes? Den weltlichen und spirituellen Strömungen der Gesellschaft hilflos ausgeliefert? Verzichten wir freiwillig darauf, eine eigene Meinung zu haben, Individual Entscheidungen zu treffen und diese zu verantworten?
Aus logotherapeutischer Sicht ist in jedem Menschen ein Wille zum Sinn grundgelegt, er ist von einer tiefen Sehnsucht nach Sinn erfüllt.Die Sinnanrufe des Lebens an uns sind da, es liegt an uns, diese wahrzunehmen und die überall vorfindlichen Werte zu verwirklichen.
Der Sinn zieht — über all inneren und äußeren Hindernisse hinweg — und lässt uns über uns selbst hinauswachsen. (Катрин, Sinn-zentrierte Beraterin nach VIKTOR FRANKL ZENTRUM WIEN)
Für InteressentInnen, die in einem der nächsten Semester in den Lehrgang Logopädagogik einsteigen möchten, findet am Do. 14. Яннер 19.00 Online-Schnupperabende (live via Zoom) statt.
Weitere Informationen zum Lehrgang finden Sie hier. Eine Anmeldung zum Schnupperabend ist jederzeit via Anmeldeformular sowie unter office (at) franklzentrum.org bzw.
+43 (0) 1997 166110 möglich.
В чем смысл жизни? Виктор Франкл ответил на этот вопрос после своего опыта в концентрационном лагере
Взгляд Франкла на смысл жизни на самом деле довольно прост. Вы можете подумать, что это банально и незатейливо, но, возможно, мы сделали его слишком сложным. Извечные вопросы «Почему я здесь?» или «Что все это значит?» никогда не будет легко ответить, но некоторые мысли из книги Франкла были обобщены ниже.Возможно, как и я, вы найдете кусочек мудрости, который поможет вывести вас из неожиданной трясины жизни и вернуть на правильный путь.
- ЖИЗНЬ ЧЕГО ОЖИДАЕТ ОТ ВАС
Франкл упрощает то, что, по его мнению, делает жизнь значимой, используя опыт во время своего лагеря. Он говорит: «Я помню два случая потенциального самоубийства, которые были поразительно похожи друг на друга. Оба мужчины говорили о своих намерениях совершить самоубийство. Оба использовали типичный аргумент — им нечего больше ожидать от жизни.В обоих случаях речь шла о том, чтобы заставить их осознать, что жизнь все еще чего-то от них ожидала ». (79)
Когда у людей есть цели, когда они не сдаются, когда им есть чем жить, они более устойчивы.
- ДАЖЕ В СТРАДАНИЯХ, ВОЗМОЖНОСТЬ НАЛИЧИЕ
Даже в страданиях и адских обстоятельствах, Франкл говорит о человеке, «… возможность заключается в том, как он несет свое бремя». (78)
Мы склонны рассматривать трудные обстоятельства как врага для благополучной и прекрасной жизни, которую, как мы думаем, мы заслуживаем.Мы склонны думать, что если жизнь становится тяжелой, то она теряет смысл. Этот общий ход горестных мыслей является причиной подавляющего большинства жертв жалости к себе. Если упускать из виду тот факт, что страдания достаются даже лучшим людям, мы упускаем возможность для саморазвития.
- ЖИЗНЬ БЕЗ НАПРЯЖЕНИЯ НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ НАШЕЙ ЦЕЛЬЮ
Мы постоянно слышим, что для того, чтобы избавиться от несчастья, связанного с бессмысленной жизнью, мы должны избавиться от стресса.Франкл называет это избавлением от «состояния без напряжения», и его часто назначают как средство благополучия.
Франкл говорит: «На самом деле человеку нужно не состояние без напряжения, а скорее стремление и борьба за цель, достойную его. Что ему нужно, так это не разрядка напряжения любой ценой, а призыв к потенциальному значению, ожидающему своего исполнения ». (107)
Постоянные попытки избежать «стресса» — это просто способ избежать стремления к целям, которые каждый из нас лично призван достичь.
- НЕЛЬЗЯ ЗАМЕНИТЬ И ПОВТОРИТЬ ЖИЗНЬ
Людей, говорит Франкл, «преследует переживание их внутренней пустоты, пустоты внутри себя … У каждого есть свое особое призвание или миссия в жизни, чтобы выполнить конкретное задание, которое требует выполнения. Следовательно, он не может быть Его жизнь не может быть заменена, и его жизнь не может быть повторена. Таким образом, задача каждого человека столь же уникальна, как и его конкретная возможность реализовать ее. Поскольку каждая жизненная ситуация представляет собой проблему, которую необходимо решить, вопрос о смысле жизни может быть полностью изменен.»(105, 110)
Мы слышали это тысячу раз раньше — каждый из нас уникален. Если мы не обозначим свое «конкретное задание» в жизни — оно теряется, потому что только мы могли его выполнить.
- ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА ЖИЗНЬ
«В конечном счете, — согласно Франклу, — человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, но он должен признать, что спрашивают именно его. Одним словом, каждого человека спрашивает жизнь; отвечать жизни, отвечая за свою жизнь; на жизнь он может ответить, только будучи ответственным.»(110)
Как может быть проще — «… живи, — говорит Франкл, — как будто живешь уже во второй раз».