Братья Карамазовы

Действие романа происходит в г. Скотопригоньевск (прототип Старой Руссы). Фёдор Павлович Карамазов, 55-летний прожига, женился на богатой женщине и стал распоряжаться её состоянием. Среди прочего он устраивал кутежи и терпел от жены побои. В конечном счёте жена уехала от него в Петербург с офицером, оставив отцу совсем малолетнего сына — Дмитрия. Не успев распорядиться своим состоянием, она в Петербурге умерла, и Фёдор Павлович получил возможность распоряжаться всем капиталом покойной. Он благополучно забыл о сыне, предаваясь спекуляциям и оргиям различного рода. Через некоторое время он женился вторично — на красивой сироте, совершенно без приданого, и прижил с ней двух детей — старшего Ивана и младшего Алексея. Издеваясь над своей женой и не прекращая во время брака распутной жизни, он в конечном счёте довёл её до умопомешательства и свёл в могилу. У Фёдора Павловича осталось трое детей — Дмитрий от первого брака, Иван и Алексей от второго.

Дети воспитывались сначала слугой Карамазова Григорием, затем были отданы к опекунам. Дмитрий, когда подрос, пошёл на военную службу, Иван и Алексей были отправлены учиться в университет. Во всё это время Фёдор Павлович о своих детях не вспоминал. Дмитрий наследовал часть состояния своей матери, на деле же периодически получал деньги от отца, однако, не имея точного представления о размерах своего наследства, быстро всё прожил и, по мнению Фёдора Павловича, еще и остался ему должен. Иван во время своего обучения денег у отца не брал и даже сумел добиться финансовой самостоятельности. Алексей бросил курс гимназии и ушёл послушником в монастырь. Его наставник, Старец Зосима,согласился рассудить отца и сына. Алёша больше всего боялся, что родственники поведут себя недостойно перед старцем — так и случилось. Встреча их в монастыре закончилась форменным скандалом, который учинил Фёдор Павлович. Распря отца с сыном, помимо материальной части, заключала в себе конфликт на любовной почве:оба ухаживали за Аграфеной Светловой(Грушенькой) — своенравной мещанкой с определёнными средствами.

Почти сразу после скандала старец Зосима умирает, отправляя Алексея «на служение в миру».

Дмитрий открывает Алёше, что его тяготят не только враждебные отношения с отцом и неопределённые с Грушей (Светловой), но также и то, что у него есть долг перед Екатериной Ивановной Верховцевой — его невестой, которую он бросил из-за того, что считает себя недостойным её (т.к. она хочет стать его женой, чтобы спасти Митю «от самого себя», считая себя обязанной ему за то, что помог её отцу избегнуть позора за расстрату казённых денег). Она дала ему три тысячи, чтобы он передал эти деньги её родственнице в Москве, а он их растратил на кутёж с Грушей в селе Мокрое. Теперь Дмитрий надеется получить с отца три тысячи в счёт недоданного ему, а Фёдор Павлович именно такую сумму из злости решил употребить на совращение Груши. Эти деньги он завернул в бумагу, обвязал ленточкой, написал даже умилитеьную надпись Грушеньке, и спрятал под подушку.

Находясь в сильном душевном расстройстве, и думая, что Аграфена согласится прийти к Фёдору Павловичу, Дмитрий ночью прокрадывается к дому отце, подбегает к окну с намерением отвлечь его тайным сигналом и отобрать деньги, однако, в последний момент дурные мысли оставляют его и он сломя голову несётся к забору. Его настигает слуга Григорий, который посчитал дмитрия «отцеубийцей». В порыве Дмитрий ранит Григория металлическим пестиком по голове. От этой раны слуга теряет сознание, и Дмитрий думая, что тот мёртв, с горечью оставляет его там же у забора. Через некоторое время оказывается, что подозрения Григория о смерти барина Фёдора Павловича не напрасны. Его действительно находят мёртвым в своей комнате, и, естественно, обвиняют в преступлении Дмитрия Карамазова.

Дом Достоевского в Старой Руссе, стоящий на берегу Перерытицы. В нём писался роман «Братья Карамазовы»

Дмитрий той ночью мчится в село Мокрое, узнав, что Грушенька уехала туда, к своему возлюбленному, который, обманув ее, исчез еще 5 лет назад. По приезде Дмитрий обнаруживает возлюбленную в компании с «единственным», как она сама его называет; однако, Грушенька сидит расстроенной, поскольку чувств к этому человеку у нее давно нет. К тому же от пылкого, интересного офицера, которого она знала раньше, не осталось и следа. Дмитрий предлагает пану (возлюбленному — бывшего офицеру) 3 тысячи с тем, чтобы тот убрался тотчас и больше не искал Грушеньку.

Пан не соглашается, потому что Дмитрий не готов отдать всю сумму сразу. Происходит скандал из-за игры в карты (играют Дмитрий и пан),поскольку пан совершает подмен колоды. Пан требует от Грушеньки, чтобы она уняла Дмитрия, Грушенька прогоняет пана. На постоялый двор, где находятся Дмитрий, Груша, польские паны, приходят деревенские девки и мужики, все поют и танцуют, деньги раздаются направо и налево — начинается пьяный кутеж. Грушенька говорит Дмитрию, что любит его, готова с ним уехать и начать новую, честную жизнь. Дмитрий окрылен, просит Бога, чтобы старик Григорий, которого он случайно ударил, остался жить.

Совершенно неожиданно появляется полиция, арестовывает Дмитрия. Начинается предварительное следствие, где Дмитрий клянется в том, что не убивал отца. Следователям Дмитрий рассказывает, что действительно был в саду у отца, думая, что Груша находится у него.Удостоверившись, что ее там нет, он бросается вон из сада; когда он перелезал через забор, его схватил за одежду слуга Григорий, а Дмитрий, находясь в сильном возбуждении, ударил его по голове.

Увидев кровь (вот откуда кровь на его руках), он спрыгнул, чтобы посмотреть, жив ли старик. Когда Дмиртию сообщают, что Григорий не умер, Карамазов будто оживает, говорих «нет на моих руках крови». После происшествия в саду(по словам Дмитрия), он бросился в Мокрое.На вопрос следователя, откуда у него деньги, Дмитрий не хочет отвечать из соображений чести, однако, потом рассказывает, как взял взаймы у гос-жи Верховцовой 3 тысячи, но растратил только половину,а другую половину зашил в ладанке на шее. Загвоздка в том, что при первом кутеже в Мокром Дмиртий сам всем и каждому говорил, что привёз потратить именно 3тысячи (хотя на деле в 2 раза меньше), все это подтверждают. Следователь говорит, что на месте преступления обнаружен конверт из-под денег, которые старик приберег для Груши. Дмитрий говорит, что слышал про этот конверт, но никогда не видел и денег не брал. Но все улики и показания других людей говорят против него. В завершении допроса Дмитрия берут под стражу, заключают в острог.

Возвращается Иван, он уверен, что убийца его брат Дмитрий. Алеша убежден, что Дмитрий не виновен. Сам Дмитрий уверен, что убил Смердяков, который был в доме в ночь убийства, но Смердяков в этот день симулирует эпилептический припадок и его «алиби» подтверждают врачи. Тем временем Ивана мучает совесть, ему кажется, что виноват в содеянном он, т.к. желал смерти отцу, возможно повлиял на Смердякова(Иван не мог определиться во мнении, кто убил). Иван идет к Смердякову, который находится в больнице вследствие длительного припадка эпилепсии; разговаривает с Иваном нагло, смеется. Иван ходит снова и снова. В конце-концов Смердяков говорит, что это он убил барина, но истинный убийца — Иван, потому что научил Смердякова («все дозволено», «что из того, что одна гадина сожрет другую?») и не препятствовал преступлению, хотя догадывался, что оно свершится. Отдает деньги (3 тысячи). Иван в ужасе кричит, что завтра (в день суда) выдаст Смердякова. Дома у Ивана начинается горячка (в продолжении нервных припадков с галлюцинациями), Смердяков вешается.

На суде Катерина Ивановна, бывшая невеста Дмитрия, предъявляет суду письмо, написанное Дмитрием в пьяном виде, где он обещает найти деньги, которые взял в долг. Отдаст обязательно, даже если придётся убить отца, он это сделает. Катерина Ивановна делает это, чтобы спасти Ивана, которого она любит. Врывается Иван, кричит, что убийца — Смердяков, но Иван к этому времени уже сходит с ума, ему никто не верит. Однако, казалось бы, присяжные верят в невиновность Дмитрия, все ждут помилования, но присяжные выносят приговор «виновен». Дмитрия приговаривают к 20 годам каторги.

Роман заканчивается тем, что Алёша помогает в разработке плана побега Дмитрия, т.е. он считает приговор несправедливым.

100 главных книг постсоветского времени

Книгоиздание, особенно в докомпьютерную эпоху, — процесс небыстрый. Поэтому «свободная печать» художественной литературы началась не с началом перестройки и гласности в 1985 году, а всё-таки попозже… хотя и раньше формальной отмены цензуры («Главлита»), произошедшей 1 августа 1990 года, со вступлением в силу нового Закона о печати.

(с той оговоркой, насколько оно может быть свободно в условиях капитализма, крайне консервативных вкусов большинства читателей и т. д.).

И решили обратиться к профессионалам, с разных сторон связанным с книгоизданием и литературой, с просьбой назвать пять наиболее значимых, на их взгляд, книг, опубликованных в России за эти тридцать лет.

И наибольшее единодушие проявили в отношении романа Виктора Пелевина «Generation П» — его выбрали пятеро. Такой результат нельзя счесть неожиданным — действительно, трудно найти произведение, полнее отражающее дух и сам стиль того, что принято называть «лихими девяностыми». По три голоса собрали «Репетиции» Владимира Шарова, «Чапаев и Пустота» того же Пелевина (голос мальчиков 90-х), «Генерал и его армия» Георгия Владимова (апофеоз и символ объединения литературы метрополии и русского зарубежья) и «Сердце Пармы» Алексея Иванова (возможно, первая «большая книга» новой русской литературы, не зацикленной больше на преодолении советского наследия).

По одному и два голоса набрали очень разные книги — за неимением иного критерия мы расположили их в хронологическом порядке.

Много ли из них войдет в список «наиболее значимых» ближайших ста лет?

Хочется надеяться, что да.

  Александр Снегирев — писатель, лауреат премии «Русский Букер», заместитель главного редактора журнала «Дружба народов»:

Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота» (1996)

Павел Санаев. «Похороните меня за плинтусом» (1996)

Виктор Пелевин. «Священная книга оборотня» (2004)

Анна Козлова. «F20» (2016)

Алексей Сальников. «Петровы в гриппе и вокруг него» (2017)

  Александр Чанцев — литературовед, критик:

Владимир Казаков. Избранные сочинения в трех томах (1995)

Дмитрий Бакин. «Страна происхождения» (1996)

Михаил Кононов. «Голая пионерка» (2001)

Эдуард Лимонов. «Книга воды» (2002)

Саша Соколов. «Триптих» (2011)

Алексей Варламов — писатель, ректор Литературного института им. Горького:

Георгий Владимов. «Генерал и его армия» (1997)

Владимир Маканин. «Асан» (2008)

Евгений Водолазкин. «Лавр» (2013)

Леонид Бородин. «Царица смуты» (1998)

Павел Басинский. «Лев Толстой: бегство из Рая» (2010)

Андрей Аствацатуров  — филолог, писатель, преподаватель:

Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота» (1996)

Дмитрий Быков. «Орфография» (2003)

Захар Прилепин. «Санькя» (2006)

Михаил Елизаров. «Библиотекарь» (2007)

Михаил Гиголашвили. «Чертово колесо» (2017)

Андрей Василевский — главный редактор журнала «Новый мир», поэт:

Виктор Пелевин. «Омон Ра» (1992)

Дмитрий Галковский. «Бесконечный тупик» (1997)

Михаил Гаспаров. «Записи и выписки» (2000)

Олег Чухонцев. «Фифиа» (2003)

Максим Амелин. «Гнутая речь» (2011)

  Андрей Немзер — литературовед и литературный критик, кандидат филологических наук, профессор НИУ ВШЭ:

Георгий Владимов. «Генерал и его армия» (1997)

Александр Чудаков. «Ложится мгла на старые ступени» (2000)

Тимур Кибиров. «Стихи» (2005, Время)

Андрей Дмитриев. «Крестьянин и тинейджер» (2014)

Валерий Залотуха. «Свечка» (2014) 

  Ася Петрова — прозаик, лауреат премии «Книгуру», переводчик французской литературы:

Елена Скульская. «Мраморный лебедь» (2014)

Гузель Яхина. «Зулейха открывает глаза» (2015)

Вадим Левенталь. «Комната страха» (2015)

Евгений Водолазкин. «Авиатор» (2016)

Владимир Сорокин. «Манарага» (2017)

  Борис Кутенков — поэт, литературный критик:

Лидия Гинзбург. «Записные книжки, воспоминания, эссе» (2002)

Татьяна Бек. «Сага с помарками» (2004)

Мария Степанова. «Три статьи по поводу» (2015)

Денис Новиков. «Река-облака» (2018)

Дмитрий Воденников. «Воденников в прозе» (2018)

  Вадим Левенталь — писатель, секретарь премии «Национальный бестселлер»:

Виктор Пелевин. «Generation П» (1999)

Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота» (1996)

Владимир Шаров. «Репетиции» (1992)

Павел Крусанов. «Укус ангела» (2000)

Сергей Носов. «Член общества, или Голодное время» (2000)

  Валерия Пустовая — литературный критик, заведующая отделом критики журнала «Октябрь»:

Денис Осокин. «Барышни тополя» (2003)

Илья Боровиков. «Горожане солнца» (2007)

Владимир Данихнов. «Колыбельная» (2014)

Майя Кучерская. «Современный патерик» (2004)

Александр Григоренко. «Мэбэт» (2015) 

  Василий Авченко — писатель и журналист:

Виктор Пелевин. «Generation П» (1999)

Фазиль Искандер. «Человек и его окрестности» (1993)

Михаил Тарковский. «Замороженное время» (2003)

Захар Прилепин. «Патологии» (2005)

Александр Кузнецов-Тулянин. «Язычник» (2006) 

Георгий Урушадзе — генеральный директор премии «Большая книга», «Книгуру» и «Лицей», директор «Центра поддержки отечественной словесности»:

Людмила Улицкая. «Лестница Якова» (2015) 

Владимир Сорокин. «Метель» (2010) 

Александр Кабаков. «Все поправимо» (2004) 

Владимир Орлов. «Аптекарь» (1988) 

Алексей Иванов. «Сердце Пармы» (2003) 

Виктор Пелевин. «Generation П» (1999) 

  Дмитрий Шеваров — журналист, литературный критик, прозаик:

Виктор Астафьев. «Прокляты и убиты» (1995)

Александр Чудаков. «Ложится мгла на старые ступени» (2000)

Юрий Коваль. «Монохроники» (1999)

Валентин Распутин. «Мать Ивана, дочь Ивана» (2003)

Борис Екимов. «Осень в Задонье» (2014)

Евгений Водолазкин — писатель, лауреат премии «Большая книга» и «Ясная Поляна», доктор филологических наук:

Владимир Шаров. «Репетиции» (2015)

Михаил Шишкин. «Письмовник» (2010)

Людмила Улицкая. «Казус Кукоцкого» (2000)

Захар Прилепин. «Обитель» (2014)

Леонид Юзефович. «Самодержец пустыни» (2017)

  Ксения Молдавская — литературный критик, специалист по детской литературе:

Эдуард Веркин. «Облачный полк» (2012)

Олег Кургузов. «Солнце на потолке» (1997)

Артур Гиваргизов. «Мой бедный шарик» (2002)

Классики. «Лучшие стихи современных детских писателей» (М.: Эгмонт, 2002)

Наталья Щерба. «Часодеи: Часовой ключ для Василисы» (2010)

  Лев Данилкин — писатель, лауреат премии «Большая книга», критик, редактор отдела культуры «Российской газеты»:

Александр Проханов. «Господин Гексоген» (2002)

Владимир Микушевич. «Воскресение в Третьем Риме» (2005)

Евгений Войскунский. «Румянцевский сквер» (2007)

Олег Курылев. «Убить фюрера» (2007)

Леонид Юзефович. «Журавли и карлики» (2008) 

  Максим Амелин — поэт, переводчик, лауреат премии «Поэт», главный редактор издательства «ОГИ»:

Асар Эппель. «Травяная улица» (1994)

Пётр Алешковский. «Старгород» (1995)

Феликс Кандель. «Грех жаловаться» (2015)

Ирина Поволоцкая. «Разновразие» (1998)

Андрей Волос. «Возвращение в Панджруд» (2013)

  Мария Елифёрова — кандидат филологических наук, писатель:

Мария Галина. «Автохтоны» (2015)

С. Витицкий (Борис Стругацкий). «Бессильные мира сего» (2003)

Татьяна Толстая. «Кысь» (2001)

Ольга Славникова. «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» (1997)

Марк Харитонов. «Два Ивана» (1988)

Михаил Визель — шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ, критик, переводчик:

Виктор Пелевин. «Generation П» (1999)

Владимир Шаров. «Репетиции» (1992)

Владимир Сорокин. «День опричника» (2006)

Владимир Маканин. «Асан» (2008)

Евгений Водолазкин. «Лавр» (2013)

  Михаил Эдельштейн — литературный критик и литературовед:

Михаил Шишкин. «Взятие Измаила» (2000)

Сергей Гандлевский. «НРЗБ» (2002)

Дмитрий Быков. «Эвакуатор» (2005)

Александр Терехов. «Каменный мост» (2009)

Сергей Солоух. «Игра в ящик» (2011) 

  Ольга Брейнингер — писатель, преподаватель Гарвардского университета:

Владимир Шаров. «Будьте как дети» (2008)

Эдуард Лимонов. «Это я, Эдичка» (1991 в России)

Захар Прилепин. «Обитель» (2014)

Владимир Сорокин. «День опричника» (2006)

Виктор Пелевин. «Generation П» (1999)

  Петр Моисеев — кандидат философских наук, литературовед, специалист по истории и теории детективного жанра:

Алексей Иванов. «Сердце Пармы» (2003)

Майя Кучерская. «Современный патерик» (2004)

Александр Солженицын. «Абрикосовое варенье» (1995)

Людмила Петрушевская. «Черное пальто» (2002)

Леонид Юзефович. «Казароза» (2002)

Сергей Беляков — литературный критик, заместитель главного редактора журнала «Урал»:

Александр Иличевский. «Пение известняка» (2008)

Роман Сенчин. «Елтышевы» (2009)

Олег Ермаков. «Арифметика войны» (2012)

Юлия Кокошко. «В садах» (1995)

Александр Проханов. «Идущие в ночи» (2000)

Виктор Астафьев. «Прокляты и убиты» (1995)

Георгий Владимов. «Генерал и его армия» (1997)

Шамиль Идиатуллин — писатель и журналист:

Сергей Жарковский. «Я, Хобо: Времена смерти» (2006)

Виктор Пелевин. «Синий фонарь» (1997)

Андрей Лазарчук, Михаил Успенский. «Посмотри в глаза чудовищ» (1998)

Эдуард Веркин. «Облачный полк» (2012)

Алексей Иванов. «Сердце Пармы» (2003)

PushkinOnline — Article

Ф.Ч.Рзаев,

доктор филологических наук,

профессор кафедры азербайджанской и

мировой литературы Азербайджанского

государственного педагогического университета

 

 

Наследие русского зарубежья в последние годы привлекает пристальное внимание в современном литературоведении, однако интерес исследователей более всего сосредоточен на изучении художественного творчества писателей-эмигрантов. Жанр литературной  критики в этом плане до сих пор остается неизученным. И это несмотря на то, что многие исследователи именно критику считали наиболее сильной в литературе эмиграции. По мнению одного из исследователей, «самое интересное, что дала эмигрантская литература – это ее творческие комментарии к старой русской литературе» (1, с. 8). Такого же мнения придерживался и Г.П.Струве: «Едва ли не самым ценным вкладом зарубежных писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут быть признаны разные формы не-художественной формы – критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная литература» (2, с.371). С этим мнением соглашались многие исследователи (3, с.43).

       Среди многообразного литературно-критического наследия русского зарубежья особый интерес представляют публикации известных писателей-эмигрантов. Русские писатели-эмигранты, помимо собственно художественного творчества, уделяли достаточно серьезное внимание вопросам, связанным с различными аспектами литературного творчества, литературного процесса. При этом в статьях литературоведческого характера, литературных эссе и очерках, многочисленных интервью они обращались не только к современной литературе, но и к творчеству классиков русской и мировой литературы. Среди писателей-эмигрантов, безусловно, к творчеству русских классиков чаще всего обращались те, кто выступал с лекциями в известных американских и европейских  университетах, выступал с докладами на различных научных конференциях. В частности, в американских университетах в качестве лекторов выступали такие яркие представители эмигрантской литературы, как В.Набоков, И.Бродский и др.

        По нашему мнению, в литературно-критическом наследии писателей-эмигрантов можно выделить три важнейших аспекта: популяризация русской литературы, научно-критическая интерпретация художественных произведений и «писательское» восприятие творчества другого литератора. Каждый из указанных аспектов находит отражение в публикациях писателей-эмигрантов, при этом порой они настолько переплетаются друг с другом, что трудно в некоторых случаях выделить приоритетность одного из них. Особый интерес представляет тот факт, что литературная критика русского зарубежья, в том числе творчество писателей-эмигрантов, не только были свободны от идеологических запретов советской критики и литературоведения, но и в определенной степени противостояли чрезмерно идеологизированным концепциям и оценкам, популярным в СССР, часто противопоставляя совершенно иные подходы и характеристики. Именно поэтому взгляды писателей-эмигрантов на русскую классику представляют большой научный интерес.

        Учитывая ограниченные рамки настоящей работы, мы обратимся к публикациям лишь некоторых писателей-эмигрантов, в которых можно обнаружить наиболее типичные особенности «писательского» подхода к оценке творчества классиков русской  литературы. Среди них, безусловно, выделяются работы В.Набокова и И.Бродского.

        В.Набоков является автором ряда известных публикаций, в которых содержится оригинальный подход к изучению и оценке творчества русских классиков. Среди них следует отметить в первую очередь «Лекции по русской литературе», «Лекции по зарубежной литературе» и «Комментарии к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Лекции В.Набокова были изданы в России в двух сборниках – «Лекции по русской литературе. Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Тургенев» и «Лекции по зарубежной литературе». Подход В.Набокова к анализу творчества классиков русской и мировой литературы представляет большой интерес с литературоведческой точки зрения, так как наглядно демонстрирует совершенно иную позицию, свободную от стереотипов и штампов литературоведения советского периода.   Литературоведческие исследования писателя, написанные  им в качестве лекций для студентов американских университетов, столь же самоценные творения, как и его выдающиеся прозаические произведения.

       Своеобразие подхода В.Набокова к творчеству классиков русской литературы Пушкина, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Л.Толстого, Чехова, М.Горького  наиболее полно проявилось в «Лекциях по русской литературе». В небольшом по объему предисловии к этой книге Ив.Толстой сформулировал мысль, очень важную для понимания литературных взглядов В.Набокова, его подхода к оценке творчества русских классиков: «Набоков ценит в чужом литературном наследии лишь то, что пестует в своем собственном – силу и непосредственность чувства, повествовательную опытность, когда «лучшие слова в лучшем порядке» передают заданную мысль кратчайшим образом, авторскую освобожденность от обязательств даже перед «звездным небом над нами и нравственным законом внутри нас» (4, с.9). Действительно, слова Ив.Толстого дают возможность понять принципы отбора не только писательских имен, но и произведений того или иного писателя. Так, например, Ив.Толстой объясняет отношение Набокова к  творчеству Л.Толстого: «У Льва Толстого лектор Набоков отвергает морализаторскую «Войну и мир» как «литературу Больших Идей» и предпочитает более домашнюю «Анну Каренину» с «Иваном Ильичом» (4, с.10). Отмеченные Ив.Толстым особенности творчества Набокова позволяют сделать вывод о том, что в целом писательский подход отличается от профессионального научного похода тем, что критики-литературоведы, как правило, рассматривают факты и явления как часть литературного процесса эпохи или творчества отдельного писателя с точки зрения выявления тех или иных закономерностей, общих и индивидуальных особенностей и пр. Писательский же подход к оценке творчества литераторов в этом плане более свободный и базируется чаще всего на литературных вкусах самого писателя.

       «Лекции по русской литературе» В.Набокова начинаются с раздела «Писатели, цензура и читатели в России». Предварение разделов, посвященных  творчеству классиков русской литературы, подобной статьей имеет принципиальное значение. Сравнивая развитие русской и западноевропейских литератур, Набоков отметил: «Одного 19 в. оказалось достаточно, чтобы страна почти без всякой литературной традиции создала литературу, которая по своим художественным достоинствам, по своему мировому влиянию, по всему, кроме объема, сравнялась с английской и французской, хотя эти страны начали производить свои шедевры значительно раньше» (4, с.14). Причину  поразительного всплеска эстетических ценностей в России писатель связывает с невероятной скоростью духовного роста России в XIX веке, которая достигла в это время уровня старой европейской культуры. Традиционное советское литературоведение никогда не могло бы согласиться с утверждением В.Набокова об отсутствии литературной традиции («…почти без всякой литературной традиции…») в истории русской литературы XIX века. Возможно, слова Набокова в этом смысле слишком категоричны, однако требования, которые предъявляет писатель к художественной литературе, к ее эстетическому уровню, оправдывают его позицию по отношению ко всей русской литературе предшествующего периода.

         Оригинальные взгляды В.Набокова содержатся в разделах, посвященных анализу творчества классиков русской литературы. В первую очередь, необходимо отметить, что в отличие от представителей научного литературоведения писатель уделяет большое внимание описанию событий из жизни русских литераторов. На наш взгляд, Набоков стремится найти в биографиях писателей объяснение многих фактов, событий, описанных в анализируемых художественных произведениях классиков, а также раскрыть природу новаторских творческих находок, мастерство художественных приемов.  В этом смысле характерно даже название первой статьи в «Лекциях по русской литературе», посвященной творчеству Н.В.Гоголя: «Его смерть и его молодость». Кстати, можно ли было встретить в трудах советских литературоведов публикации с подобным названием? Вряд ли.

       В статье о Гоголе В.Набоков обращается к анализу произведений «Ревизор» (раздел под названием «Государственный призрак»), «Мертвые души» («Наш господин Чичиков»), «Шинель» («Апофеоз личины»). В начале анализа пьесы «Ревизор» Набоков высказывает мысль, которая полностью противопоставлена основной характеристике этого произведения в работах советских литературоведов. Он отмечает, что после первой постановки комедии на театральной сцене «… пьесу Гоголя общественные умы неправильно поняли как социальный протест, и в 50-х и 60-х гг. она породила не только кипящий поток литературы, обличавшей коррупцию и прочие социальные пороки, но и разгул литературной критики, отказывавшей в звании писателя всякому, кто не посвятил своего романа или рассказа бичеванию околоточного или помещика, который сечет своих мужиков» (4, с.56). И в дальнейшем при анализе «Ревизора» Набоков, в отличие от советских литературоведов, уделяет внимание вопросам, которые практически не затрагивались в советском гоголеведении. Так, например, писатель подробно останавливается на внесценических персонажах пьесы, отмечая, что использование этого «банального» приема в драматургии  Гоголя существенно отличается от традиций русской и мировой литературы. Широко известные слова о том, что если в первом действии на стене висит охотничье ружье, в последнем оно непременно должно выстрелить, не соответствуют художественным принципам Гоголя. «Ружья Гоголя, пишет Набоков, — висят в воздухе и не стреляют; надо сказать, что обаяние его намеков и состоит в том, что они никак не материализуются» (4, с.61). Набоков приводит ряд примеров из текста «Ревизора». Так, например, обращаясь к образу судебного заседателя, о котором упоминает в разговоре городничий, Набоков пишет: «Мы никогда больше не услышим об этом злосчастном заседателе, но вот он перед нами как живой, причудливое вонючее существо из тех «Богом обиженных», до которых так жаден Гоголь» (4, с.61). Набоков-писатель обращает внимание, в первую очередь, на такие детали, такие «мелочи», которые не интересовали представителей традиционного литературоведения, ищущих в творчестве Гоголя лишь то, что работает на социальную критику. Поэтому вряд ли можно встретить в исследованиях прошлого века фамилии таких внесценических персонажей из пьесы «Ревизор», как помещики Чептович, Верховинский, полицейский Прохоров  и др., лишь промелькнувших в устах действующих лиц, но привлекших внимание писателя Набокова. Мало того, Набоков отмечает особое мастерство Гоголя  в том, что у него и новорожденный безымянный персонаж может вырасти и в секунду прожить целую жизнь: у трактирщика Власа «жена три недели назад тому родила, и такой пребойкий мальчик, будет так же, как и отец, содержать трактир». Говоря о многочисленных внесценических второстепенных персонажах комедии, Набоков пишет: «Потусторонний мир, который словно прорывается сквозь фон пьесы, и есть подлинное царство Гоголя. И поразительно, что все эти сестры, мужья и дети, чудаковатые учителя, отупевшие с перепоя конторщики и полицейские, помещики, … романтические офицеры, … все эти создания, чья мельтешня создает самую плоть пьесы, не только не мешают тому, что театральные постановщики зовут действием, но явно придают пьесе чрезвычайную сценичность» (4, с.66).

        В статье о Гоголе писатель Набоков обращается также к миру вещей в произведениях русского классика. Он отмечает, что вещи в гоголевских произведениях призваны играть ничуть не меньшую роль, чем одушевленные лица. В качестве типичного примера использования вещи Набоков приводит описание городничего, который, облачившись в роскошный мундир, в рассеянности надевает на голову шляпную коробку. Набоков называет это чисто гоголевским символом обманного мира, где шляпы – это головы, шляпные коробки – шляпы, а расшитый золотом воротник – хребет человека.

       Весь анализ пьесы «Ревизор» пронизан мыслью Набокова о том, что эта сновидческая пьеса была воспринята как сатира на подлинную жизнь в России. Писатель считает, что «Пьесы Гоголя это поэзия в действии, а под поэзией я понимаю тайны иррационального, познаваемые при помощи рациональной речи. Истинная поэзия такого рода вызывает не смех и не слезы, а сияющую улыбку беспредельного удовлетворения, блаженное мурлыканье, и писатель может гордиться собой, если он способен вызвать у читателей, или, точнее говоря, у кого-то из своих читателей, такую улыбку и такое мурлыканье» (4, с.68). Как видно из приведенных слов, Набоков обращает внимание на те стороны творчества Гоголя, которые не замечали советские исследователи-литературоведы. Таким же «писательским» подходом отличаются и материалы, отражающие взгляды Набокова на поэму «Мертвые души» и повесть «Шинель».

       В «Лекциях по русской литературе» привлекают внимание и оригинальные оценки творчества других классиков русской литературы XIX века. Так, например, интересные суждения писателя содержатся в разделах, посвященных анализу произведений Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова, И.С.Тургенева, М.Горького.

       В.Набоков в начале статьи о романе Л.Толстого «Анна Каренина» отметил: «Толстой – непревзойденный русский прозаик. Оставляя в стороне его предшественников Пушкина и Лермонтова, всех великих русских писателей можно выстроить в такой последовательности: первый – Толстой, второй – Гоголь, третий – Чехов, четвертый – Тургенев. Похоже на выпускной список, и разумеется, Достоевский и Салтыков-Щедрин со своими низкими оценками не получили бы у меня похвальных листов» (4, с.221). На этой же странице книги в сносках Набоков высказал следующее: «Читая Тургенева, вы знаете, что это – Тургенев. Толстого вы читаете потому, что просто не можете остановиться». Набоков, вступая в спор с теми, кто считает главным в творчестве Л.Толстого его идеологические взгляды, отмечает, что только поначалу может показаться, что проза Толстого насквозь пронизана его учением. «На самом же деле его проповедь, – пишет Набоков, – вялая и расплывчатая, не имела ничего общего с политикой, а творчество отличает такая могучая, хищная сила, оригинальность и общечеловеческий смысл, что оно попросту вытеснило его учение. В сущности, Толстого-мыслителя всегда занимали лишь две темы: Жизнь и Смерть. А этих тем не избежит ни один художник» (4, с.221).

       В этой статье Набокова есть множество фрагментов, которые хотелось бы процитировать, однако мы не можем пройти мимо отрывка, в котором автор указал имена нескольких классиков русской литературы XIX века: «Истина – одно из немногих русских слов, которое ни с чем не рифмуется. У него нет пары, в русском языке оно стоит одиноко, особняком от других слов, незыблемое, как скала… Большинство русских писателей страшно занимали ее точный адрес и опознавательные знаки. Пушкин мыслил ее как благородный мрамор в лучах величавого солнца. Достоевский, сильно уступавший ему как художник, видел в ней нечто ужасное, состоящее из крови и слез, истерики и пота. Чехов не сводил с нее мнимо-загадочного взгляда, хотя чудилось, что он очарован блеклыми декорациями жизни. Толстой шел к истине напролом, склонив голову и сжав кулаки, и приходил то к подножию креста, то к собственному своему подножию» (4, с.224). Приведенная выше цитата весьма характерна для манеры В.Набокова, который в образной форме выражает свое отношение, с одной стороны, к одной из высших целей литературного творчества, с другой – дает дифференцированную оценку творчества русских классиков в связи с их подходом к достижению этой цели.

       Часто В.Набоков обращается к этому приему – анализируя творчество писателя, выступать с обобщениями и давать сравнительную характеристику с творчеством других литераторов. Так, например, в разделе, посвященном творчеству И.С.Тургенева, писатель-эмигрант отмечает особенную известность Тургенева, Горького и Чехова за границей. Однако он тут же подчеркивает отсутствие естественной связи между ними. При этом Набоков пишет: «Однако можно заметить, что худшее в тургеневской прозе нашло наиболее полное выражение в книгах Горького, а лучшее (русский пейзаж) изумительное развитие в прозе Чехова» (4, с.143).  

       Не менее интересными являются литературно-критические и эстетические взгляды одного из самых известных литераторов-эмигрантов ХХ века  И.Бродского, высказанные в литературных эссе и многочисленных  интервью. И.Бродский не оставил какого-либо систематизированного сборника или труда, отражающего его литературно-критические взгляды, однако имена классиков русской литературы постоянно появляются в его размышлениях по различным проблемам литературного творчества. Следует отметить, что Бродский, касаясь творчества русских литераторов, во-первых, чаще всего называет имена поэтов, во-вторых, обращается к своим старшим современникам и непосредственным предшественникам. Поэтому мы сталкиваемся в публикациях Бродского с именами А.Ахматовой, М.Цветаевой, О.Мандельштама, Б.Пастернака и А.Солженицына. Тем не менее, мысли поэта о русской литературе XIX века часто звучат в самых разных выступлениях и интервью. Эти мысли выдающегося поэта и сегодня в значительной степени отличаются от устоявшихся мнений и оценок. Обращение к имени русских литераторов XIX века происходит у Бродского в различных ситуациях, связанных порой с его размышлениями о задачах и функциях художественного литературы и художественного творчества, о взаимоотношениях общества и литераторов. Так, например, в своей знаменитой «Нобелевской лекции» Бродский сослался на одного из русских поэтов: «Великий Баратынский, говоря о своей Музе, охарактеризовал ее как обладающую «лица необщим выраженьем» ( 5, с.669).

       Большой интерес вызывает обращение И.Бродского к именам русских классиков в его беседах о литературе, нашедших отражение в книге С.Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским» (6). Так, в различном контексте в диалогах с С.Волковым поэт называет таких представителей русской литературы XIX века, как Державин, Пушкин, Пущин, Гоголь, Л.Толстой, Достоевский, Некрасов, Ф.Тютчев и др. Бродский не скрывает своих литературных пристрастий и каждый раз, сравнивая тех или иных русских классиков, раскрывает причины, по которым высоко ценит одних, критически судит других. В качестве примера можно привести отношение Бродского к творчеству Е.Баратынского. Рассуждая о наличии в поэзии Пушкина некоторых клише, Бродский отметил: «Заметьте, кстати, как сильна в Мандельштаме «баратынская» струя. Он, как и Баратынский, поэт чрезвычайно функциональный. Скажем, у Пушкина были свои собственные «пушкинские» клише. Например, «на диком бреге»… Или, скажем, проходная рифма Пушкина «радость – младость». Она встречается и у Баратынского. Но у Баратынского, когда речь идет о радости, то это вполне конкретное эмоциональное переживание, младость у него – вполне определенный возрастной период. В то время как у Пушкина эта рифма просто играет роль мазка в картине» (6, с.303-304). Далее следует обобщение, ради которого и сравнивал Бродский Пушкина и Баратынского: «Баратынский – поэт более экономный; он и писал меньше – больше внимания уделял тому, что на бумаге. Как и Мандельштам» (Волков 2002:304). Как видим, рассуждая о самых тонких вопросах стихотворной поэтики, Бродский демонстрирует здесь, как и во множестве других выступлений, великолепное знание классической русской поэзии, цитируя наизусть стихотворения классиков. С другой стороны, становится понятным, почему Бродский отдает предпочтение тому или другому поэту – потому, что именно такие стихи отвечают его литературным вкусам и высоким требованиям, предъявляемым к высокой поэзии.

        В книге С.Волкова Бродский неоднократно обращается и прозаикам XIX века. Так, в ответ на вопрос С.Волкова, почему на Западе хорошо знают русскую поэзию ХХ века, в то время как русскую прозу знают преимущественно по авторам XIX века, Бродский заметил: «У меня на это есть чрезвычайно простой ответ. Возьмите, к примеру, Достоевского. Проблематика Достоевского – это проблематика, говоря социологически, общества, которое в России после 1917 года существовать перестало. В то время как здесь, на Западе, общество то же самое, то есть капиталистическое. Поэтому Достоевский здесь так существенен. С другой стороны, возьмите современного русского человека: конечно, Достоевский для него может быть интересен; в развитии индивидуума, в пробуждении его самосознания этот писатель может сыграть колоссальную роль. Но когда русский читатель выходит на улицу, то сталкивается с реальностью, которая Достоевским не описана» (6, с.70). Как видим, обсуждая проблемы восприятия русской литературы читателями западных стран, Бродский не только дает характеристику особенностей проблематики творчества Достоевского, но и опосредованно говорит о причинах популярности произведений литературысреди современных читателей.

        Имена русских классиков часто используются И.Бродским для подтверждения мыслей, связанных с писательским ремеслом, отношением литераторов к проблемам литературного творчества. Так, например,  А.С.Пушкин, Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, Ф.Тютчев, И.С.Тургенев и многие другие имена звучат в устах Бродского тогда, когда необходимо провести определенные параллели с современными русскими и западными литераторами. Однако и в этих случаях мы видим, сколь разительно отличается мнение поэта от общепринятых в традиционном литературоведении оценок и характеристик. В настоящей работе нет возможности подробно излагать такие расхождения между взглядами Бродского и точками зрения известных советских литературоведов. Достаточно отметить, что даже термин «карнавализация», введенный Бахтиным, которого трудно отнести к представителям традиционного советского литературоведения, вызывает возражение Бродского, предлагающего заменить этот термин словом «скандализация».

        Литературно-критическое наследие И.Бродского ждет еще своих исследователей, так как поэт, раскрывая свои эстетические воззрения, постоянно обращается к именам русских классиков XIX-XX веков, отдавая, безусловно, предпочтение великим русским поэтам своей эпохи – Мандельштаму, Пастернаку, Ахматовой, Цветаевой.

        Оригинальными взглядами на творчество классиков русской литературы отличаются работы известных писателей-эмигрантов П.Вайля и А.Гениса«Советское барокко», «Родная речь (уроки изящной словесности)».(7, 8) В «Родной речи» представлены литературные очерки практически обо всех классиках русской литературы XIX века – от Карамзина до Чехова. В предисловии к книге авторы отметили, что все главы «Родной речи» строго соответствуют программе средней школы, а задача заключалась в том, чтобы «перечитать классику без предубеждения» (7, с.8). В этих очерках высказываются порой спорные с научной точки зрения оценки творчества русских классиков, однако сам подход авторов в корне отличается от традиционных взглядов и общепринятых оценок советского литературоведения.

        П.Вайль и А.Генис в авторском предисловии также отметили, что знакомые с детства книги с годами становятся лишь знаками книг, эталонами для других книг, но «тот, кто решается на такой поступок – перечитать классику без предубеждения, – сталкивается не только со старыми авторами, но и с самим собой» (7, с.8).

        Следуя программе средней школы, авторы анализируют «Бедную Лизу» Карамзина, «Недоросль» Фонвизина, «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, «Горе от ума» Грибоедова, «Евгения Онегина» Пушкина и т.д. Безусловно, Вайль и Генис свободны от идеологических пут советского литературоведения, что дает им возможность при анализе творчества классиков приводить такие цитаты, которые вряд ли могут быть знакомы поколениям советских школьников. Например, главу о Радищеве они начинают известными словами Екатерины Второй: «Бунтовщик хуже Пушкина». Однако вслед за этим тут же приводят высказывание Пушкина, которое называют самой трезвой оценкой Радищева: «Путешествие в Москву», причина его несчастья и славы, есть очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге» (7, с.32). В школьных и вузовских курсах истории русской литературы имя Радищева традиционно звучало как имя революционера, борца с режимом и т.д. Как правило, художественные особенности творчества Радищева в литературоведческих исследованиях не затрагивались. Поэтому и пушкинские слова о его творчестве, и характеристики П.Вайля и А.Гениса представляют совершенно иной взгляд, отличный от традиционных оценок советского литературоведения.

        В «Родной речи» можно встретить немало цитат, подобных пушкинским словам о Радищеве, опровергающих основные характеристики произведений русской классики, общепринятые в советском литературоведении. Поэтому вполне уместно авторы приводят слова Андрея Битова: «Больше половины своего творчества я потратил на борьбу со школьным курсом литературы» (7, с.9).

        П.Вайль и А.Генис развенчивают множество мифов, укоренившихся в сознании многих поколений советских людей, связанных не только с жизнью и деятельностью классиков, но более всего с мифологизацией имен классиков русской литературы XIX века и некоторых персонажей их произведений. Характерно в этом смысле следующее высказывание: «Образ Пушкина давно уже затмил самого Пушкина» (7, с.67). Взгляды Вайля и Гениса – это попытка оценить творческие успехи и недостатки русских классиков в контексте развития мирового литературного процесса, по-новому рассмотреть  произведения, которые на протяжении многих десятилетий считаются выдающимися литературными памятниками, а оценки их остаются неизменными. Тем и интересны очерки авторов о русских классиках.

        Русская классика в оценке писателей-эмигрантов предстает в ином ракурсе, что лишь обогащает наши представления и об особенностях литературного процесса, и о литературно-критической деятельности писателей-эмигрантов. Приведенные нами материалы показывают, что проблемы освещения творчества классиков русской литературы писателями-эмигрантами нуждаются в серьезном изучении.

 

Литература:

1. Иваск Ю. Письма о литературе // Новое русское слово. 1954. 21 марта. №15303. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. – Paris: UMKA-Press, 1984.

2. Фостер Л. Статистический обзор русской зарубежной литературы. – В кн.: Русская литература в эмиграции. Сборник статей под ред. Н.П.Полторацкого. – Питтсбург: 1972.

3. Набоков В. Лекции по русской литературе. Чехов, Достоевский, Гоголь, Горький, Толстой, Тургенев. Москва: Независимая газета, 1999. – 440 с.

4. Бродский Иосиф. Стихотворения. Эссе. Екатеринбург: У-Фактория, 2001. – 752 с.

5. Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. Москва: ЭКСМО, 2002. – 448 с.

6. Вайль П., Генис. Родная речь. Советское барокко. 60-е. Мир советского человека. Собр.соч. в двух томах, т.1. Екатеринбург: У-Фактория, 2004. – 960 с.

Учит ли русская классика нравственности / Newtonew: новости сетевого образования

В школе на тему «Чему нас учит русская литература?» пишут сочинения. Ученики, которые получают за них пятёрки, воспроизводят расхожие фразы учителей и чиновников про великий и могучий русский язык, про патриотизм и, что самое интересное, про нравственность. Рассуждая об этом, ограничиваются самыми общими формулировками: наша литература делает человека лучше и пробуждает возвышенные чувства.

Судя по всему, одно прикосновение к «Войне и миру» заряжает читателя нравственностью как Кашпировский — воду. 

При этом как конкретно классики помогли подросткам развить моральные качества, история умалчивает.

Разговоры о воспитании литературой ставили меня в тупик ещё в школьные годы. Многие вопросы, поднимавшиеся в книгах школьной программы, были мне так же близки, как дилеммы каких-нибудь первобытных племён: нравственно ли есть то же мясо, что и шаман, можно ли удить рыбу в новолуние? А ведь эти люди всерьёз верили, что, нарушив табу, могут нанести оскорбление духам и умереть. Само собой, знание о том, что такие обычаи в принципе существовали, не бесполезно. Но это польза культурологическая, а не руководство к действию.

Евгений Онегин убивает друга на дуэли.

 

Существует наивное представление, что нравственность в литературе — это следование примеру идеального субъекта, с которым нужно сверять свои действия.

Если бы учебники выстроили какой-то мостик между классицистскими проблемами недорослей, нравственным разложением дворянства, историями о лишних людях и миром конца 90-х — начала нулевых, всё выглядело бы иначе. Возможно, тогда Чацкий, боровшийся с идеями «века минувшего», вызвал бы у меня отклик. 

А вот какую дидактику можно извлечь из истории о бедной Лизе, не вполне ясно до сих пор.

Кроме революционного вывода о том, что крестьянки тоже любить умеют, повесть содержит максимум пасторальную печаль о том, что бедной девушке пришлось утопиться.

В стране, где школьникам показывают на уроках ОБЖ такие ролики, подобная «мораль» выглядит небезопасно. Литература XVIII столетия разве что от противного помогает понять, как мы пришли к принятию базовых общечеловеческих принципов, к осознанию ценности личности вне зависимости от происхождения. Пожалуй, с такой ремаркой здесь действительно можно откопать мораль.

Картина «Неравный брак» Василия Пукирева.

Источник: Wikipedia

К слову, если мальчики ещё как-то могут найти для себя подходящие ролевые модели, девочки часто остаются в замешательстве. Анна Каренина, которая бросилась под поезд, потому что Толстой считал, что счастья после развода быть не может? Или, может быть, Настасья Филипповна, которая занята тем, что страдает и заставляет мучиться других?

Женщинам в русской классике традиционно приходится худо.

В лучшем случае приходит Пьер Безухов, который решает их проблемы. Отвественности за свою жизнь, саморазвитию или силе духа тут можно научиться разве что по принципу дурных советов. Не говоря уже о том, что эти ценности справедливы для всех людей, а само разделение этики на мужскую и женскую — явление прошлого.

Классические романы хорошо рассматривать с позиций патографии. Это способ аналитики творчества, который помогает понять, чем был болен автор.

В старших классах выяснилось, что литература действительно может волновать. В романах конца XIX — начала ХХ века, в поэзии Серебряного века попадалось что-то сложное, захватывающее и страшное. Однако школьные учителя этого как будто не видели. То, что вызывало у меня мурашки, они умудрялись облечь в такие скучные и формальные слова, что я предпочитал держать переживания при себе. На фоне вурдалачьих историй Алексея Толстого, безумия Гаршина, «красного смеха» Андреева они все так же продолжали говорить о морали, которая должна быть выведена в школьных работах. Примерно тогда же я узнал, что «липкое, склизкое ощущение» — это не подходящие слова для сочинения.

Иллюстрация к «Преступлению и наказанию».

 

Кажется, даже представители РПЦ чуть ближе ухватили суть некоторых произведений, включенных в школьную программу, когда советовали исключить из нее Чехова и Бунина. Само собой, исключать ничего не нужно.

Однако в самых лучших произведениях русской классики есть мучительный надлом, «свинцовые мерзости», грязь и боль.

 С безжизненным, сусальным, рафинированным образом богоспасаемой русской культуры — очевидно, так выглядит патриотизм, который литература, если верить сочинениям из ГДЗ, должна прививать — это имеет мало общего. Именно поэтому полезно сталкиваться с такими вещами лицом к лицу.

Нетленные классики были, в первую очередь, живыми людьми, творчество которых стало результатом конкретных условий жизни, переживаний и драм. Кое-что из книг, которые имеет смысл почитать, чтобы классика приобрела человеческое лицо:

• Авдотья Панаева. Воспоминания. Супруга Ивана Панаева и гражданская жена Некрасова написала живые и язвительные мемуары. Здесь, в частности, можно прочитать о том, как во время пожара на пароходе Тургенев стремился в спасательную лодку с детьми и женщинами, повторяя по-французски, что не хочет умереть таким молодым.
• Одоевцева И.В. На берегах Невы. На берегах Сены. Анекдоты и истории о современниках, из которых можно узнать, какой жилет был у Михаила Кузмина, и как супруга прятала от Ивана Бунина ветчину то в кастрюле, то в книжном шкафу.
• Ольга Форш. Сумасшедший корабль. Истории о Доме искусств на углу Мойки и Невского, где в революционную эпоху собирались литераторы: «Утром, проходя мимо умывальников, человек мог быть остановлен окриком: “Эй, послушайте… Поговорим о Логосе”».
• Даниил Хармс. Литературные анекдоты. «Лев Толстой очень любил детей…» и другие истории разбавят любой пафос здоровым духом абсурда.

Русская классическая литература в школе — это священная корова вроде тех, что бродят на индийских пляжах. Никто не понимает, что она там делает, далеко не все религиозны в такой степени, чтобы всерьёз возносить ей почести при встрече, но прогнать корову никто не решается.

Коров в Индии не едят из уважения. Примерно так же от школьников ускользает вкус литературы. 

Когда учителя с придыханием говорят о том, что «Есенин — золотой голос русской поэзии, тончайший лирик, который облагораживает душу», хочется адресовать их к этому ролику. У исполнителей куда больше общего с есенинской лирикой, чем у «правильного» сочинения о ней.

В нашей литературе есть историческая ценность — наблюдая, какие проблемы мучили людей прошлых эпох, мы видим культурную динамику и прогресс. Есть в ней и много жестокого, тяжёлого и сложного — неврозы, рефлексия, саморазрушительные импульсы. Даже в самых легких и юмористических произведениях русских писателей почти всегда есть какая-то затаённая меланхолия, особая беспредметная тоска — переживание путешественника, который смотрит из окна поезда на проносящиеся бескрайние поля и леса, затянутые серой пеленой дождя.

Проще говоря, русская классика заставляет страдать и размышлять.

Никто не обещал, что где-то в книгах найдутся готовые ответы или национальная идея. Литература, русская или какая-то ещё, ничему не должна учить и ничего не должна прививать. Прививает врач. Таким же образом, как живопись не обязана быть «красивой», литература не обещает поставлять хорошие примеры для подражания или дарить позитивные эмоции. Литература просто существует в культуре и может будить вдохновение, сомнения или протест. В этом смысле фраза из сочинений «литература учит нас думать» верна. Только нужно учитывать, что способность к самостоятельному мышлению скорее лишает ориентиров и почвы под ногами, чем даёт определённость.

4 мая 2016, 15:00
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

12 произведений русской литературы, которые напрасно не проходят в школе

1. «Бесы», Фёдор Достоевский

Роман даёт обширную картину социально-политической жизни России конца XIX века. Русская интеллигенция — одна из главных исторических проблем нашей страны. Проблем в том смысле, что этот социальный слой никогда не мог найти себя, определиться с собственными идеалами. Интеллигенты, либералы, террористы — после прочтения романа у вас не останется вопросов, почему в Российской империи эти понятия для многих были синонимичными.

Купить книгу

2. «Дядя Ваня», Антон Чехов

Горький после просмотра театральной постановки «Дяди Вани» писал Чехову: «„Дядя Ваня“ и „Чайка“ — новый род драматического искусства […]. Другие драмы не отвлекают человека от реальности до философских обобщений — ваши делают это». Что уж говорить, пьесы Чехова действительно самые сильные в русской литературе.

«Дядя Ваня» ни в чём не уступает «Вишнёвому саду» или «Трём сёстрам». Но министерство образования почему-то исключило пьесу из числа обязательных к прочтению книг, что сказалось на её сегодняшней популярности. Если решите ознакомиться, то имейте в виду, что произведение это тяжёлое и повествование в нём идёт в несвойственном Чехову серьёзном тоне.

Купить книгу

3. «Красный смех», Леонид Андреев

«Красный смех» если и упоминается на уроках литературы, то лишь мельком. Основное внимание уделяется другой повести автора — «Иуде Искариоту». А ведь «Красный смех» — это настолько стилистически выверенное произведение, что мурашки бегут по коже не от описываемых ужасов войны, а от звучного насыщенного слога.

Так о войне не писал никто. Так вообще больше никто не писал. Если вы хотите чётко и ясно узнать, что значит слово «стиль» в литературе, читайте Андреева.

Купить книгу

4. «Голова профессора Доуэля», Александр Беляев

Творчество Беляева носит развлекательный характер. Поэтому, наверное, его произведения не попали в школьные учебники. Однако умение развлекать, сохраняя отличный художественный стиль, тоже многого стоит. Пусть Беляев сейчас оценивается как классик беллетристики, но не всегда же нам читать, чтобы раздумывать о проблемах мира, верно? «Голова профессора Доуэля» — увлекательнейший для своего времени эксперимент фантастической литературы.

Купить книгу

5. Собрание сочинений, Даниил Хармс

Хармс — проказник и сорвиголова советской литературы. Его абсурдистская проза лишена явного нравоучительного посыла, именно поэтому школьники так и получают аттестаты, ничего не узнав о самом оригинальном советском писателе. Выделить центральное произведение Хармса довольно сложно, поэтому рекомендуем читать первое, что под руку попадётся. Вот, например, целый рассказ «Новая анатомия»:

У одной маленькой девочки на носу выросли две голубые ленты. Случай особенно редкий, ибо на одной ленте было написано «Марс», а на другой — «Юпитер».

Купить книгу

6. «Двенадцать стульев», Илья Ильф, Евгений Петров

Этот роман не нуждается в представлении. Фразы Остапа Бендера давно разобраны на цитаты и стали крылатыми. Даже если вам по каким-то причинам не довелось прочитать легендарный роман о великом комбинаторе, наверняка вы видели одну из его многочисленных экранизаций. Однако это тот случай, когда ни одно из киновоплощений не сравнится с литературным оригиналом. Ведь это как шанхайские барсы по сравнению с мексиканскими тушканами. Бесконечно лучше.

Купить книгу

7. «Живые и мёртвые», Константин Симонов

Трилогия Константина Симонова посвящена Великой Отечественной войне. Основана она на личном опыте автора, и, возможно, именно поэтому получилась столь вдохновенной и искренней. Это хроника событий 1941–1945 годов, поданная через призму взгляда участников войны. Произведение фундаментальное, масштабное, со множеством глубоко прописанных образов, сильных диалогов и сюжетных линий. «Война и мир» XX века.

Купить книгу

8. «Пикник на обочине», Аркадий и Борис Стругацкие

Странно, почему советские фантасты-классики до сих пор не включены в школьную программу. Почти каждая их книга философична и поднимает широкий спектр тем. «Пикник на обочине», пожалуй, самое известное произведение авторов. Серия книг «Сталкер» берёт своё начало именно здесь. «Зона», ещё до того как стать популярным местом произведений литературных эпигонов, была введена Стругацкими как глубочайшая метафора. Метафора, которая обобщает всю деятельность человека и наделяет её универсальным смыслом стремления к счастью.

Купить книгу

9. «Лезвие бритвы», Иван Ефремов

«Лезвие бритвы» — роман, в котором Ефремов выразил всё своё мировоззрение. Поэтому он столь многогранен и затрагивает огромное количество разных тем: науку, философию, мистику, любовь, йогу. Писатель провёл такую сложную работу по синтезу материалистических, метафизических и мистических учений, что его книгу можно рассматривать не только как художественное произведение, но и как своеобразный философский трактат. Неудивительно, что после написания романа Ефремов обрёл статус духовного гуру.

Купить книгу

10. Романы, Владимир Набоков

Почему в школьной программе нет «Лолиты», мы понять можем. Но почему другим произведениям автора вроде «Защиты Лужина» или «Приглашения на казнь» уделяется так мало времени — загадка. Набоков открыл совершенно новое измерение русского языка — такое, которое было неведомо ни Пушкину, ни Толстому. Его слова звучат, пахнут, ощущаются кожей и языком. Это синестетическое пиршество звуков и красок, где поднимаются не самые традиционные для русской литературы темы вроде отношений автора и его творения, иллюзорности мира.

Купить книгу

11. «Generation „П“», Виктор Пелевин

«Generation „П“» — это библия девяностых. Что такое новая Россия, каковы ценности зарождающегося мира, где их истоки и в чём смысл медиа — Пелевин, безусловно, копает куда глубже уровня увеселительного рассказа о приключениях талантливого пиарщика Вавилена Татарского. Извечная проблема «Кому на Руси жить хорошо?» трансформируется в «Что такое Русь? Что такое хорошо? И что, в конце концов, значит жить?».

Идейно произведение Пелевина несколько устарело: на дворе уже другие реалии. Однако его подход к объяснению явлений, совмещающий постмодернистские идеи и метафизику индийской и иранской философии, совершенно уникален. Открытый Пелевиным метод анализа социальных явлений наделяет его творение вневременным значением.

Купить книгу

12. «Борис Пастернак», Дмитрий Быков

Произведений этого писателя не найти в школьной программе по одной простой причине: они ещё не успели туда попасть. Дмитрий Быков — один из виднейших представителей современной литературы. Это писатель классической школы с хорошим чувством языка и стремлением к обширному раскрытию образов персонажей.

«Борис Пастернак» — биографическая работа, однако благодаря литературному таланту Быкова читается она как художественное произведение и даёт фактурное понимание жизненного пути Пастернака.

Купить книгу

А какие книги, которые остались за пределами школьной программы, запомнились вам?

60 современных российских писателей — Межпоселенческая Библиотека

1 Живые классики

2 Мэтры

3 Премиальные авторы

4 Беллетристы

5 Культовые

6 Модные

7 Недооценённые

8 Заслуживающие внимания

ЖИВЫЕ КЛАССИКИ

Фазиль Искандер (р. 06.03.1929)

Когда весь мир открыл для себя Габриэля Гарсиа Маркеса, у советских читателей уже был, как ни странно, вполне полноценный его аналог «отечественного производства» – Фазиль Искандер, под чьим мудрым и лукавым пером его родная Абхазия представала какой-то зачарованной Колумбией, а родной Сухум (слегка замаскированный под анаграммой Мухус) и горное село Чегем – настоящим Макондо, населённым, как и подобает эпосу, легендарными силачами, мудрецами и злодеями. То, что отец девятилетнего Фазиля, иранец по происхождению, был депортирован из СССР, в эпос, естественно, попасть не могло.

Главная книга: «Сандро из Чегема»

Прим. ред.: Фазиль Абдуллович Искандер скончался 31.07.2016 г.

Даниил Гранин (р. 01.01.1919)

Если бы Гранину вручали Нобелевку, то формулировка была бы такая: «За поэтическое изображение научно-технического прогресса». В обязательную программу гуманитарных факультетов включен роман «Иду на грозу» о том, как молодые ученые с риском для жизни исследуют грозовые облака.

Главная книга: «Иду на грозу»

Прим. ред.: Даниил Александрович Гранин скончался 4.07.2017 г.

Андрей Битов (р. 27.05.1937)

Вошёл в историю русской литературы (и соответствующего курса лекций гуманитарных вузов) «Пушкинским домом» (1978, опубликовано в России в 1987) – изощрённым и изысканным описанием замкнутого в стенах этого самого «дома» интеллигентского мира Ленинграда 1960-1970-х, с «вымирающими старцами и их деканствующими детьми и аспирантствующими внуками». Впоследствии увлёкся воспеванием малых божков пушкинского культа («Вычитание зайца»), мелодекламациями пушкинских черновиков в сопровождении новоджазовой музыки и прочими эзотерическими ритуалами. Удостоился премии «Большая книга» 2007 года – но не за конкретное произведение, а за «честь и достоинство», вместе с Валентином Распутиным.

Главная книга: «Пушкинский дом»

Валентин Распутин (р. 15.03.1937)

Сверстник Битова и полная его противоположность. Родился в Сибири, работал журналистом на комсомольских стройках, широко известным и по-советски успешным стал в тридцатилетнем возрасте, а впоследствии сделался Героем Социалистического труда, дважды кавалером ордена Ленина. Несмотря на это, наотрез отказывается переезжать в столицы, продолжая жить в Иркутске. В 90-е стал яростным публицистом-консерватором и упёртым «почвенником». Последнее художественное произведение – «Деньги для Марии» – опубликовал в 2004 году. Уже несколько поколений школьников изучают на уроках его «Уроки французского» и «Пожар», зубря при этом: «Валентин Распутин – деревенская проза».

Главная книга: «Уроки французского»

Прим. ред.: Валентин Григорьевич Распутин скончался 14.03.2015 г.

Виктория Токарева (р. 20.11.1937)

На Западе её называют первой русской феминисткой, а в России, напротив, причисляют к традиционным «женским» писательницам. Потому что большинство её героев – обычные женщины. Сама же Виктория Самойловна про себя обычно говорит, что она всегда мечтала быть куклой Барби, но всю жизнь прожила как феминистка. Она мечтала стать врачом, но на вступительных экзаменах завалила сочинение. Стала учителем музыки, но не могла не писать. Так что всё равно пришлось идти учиться во ВГИК на сценарный факультет. Свой первый рассказ она отнесла Владимиру Войновичу, который прочёл две чахлые странички и сказал: «Твоя сила в подробностях. Пиши подробно». Тогда она села и превратила две страницы в 42 и по совету Войновича назвала рассказ «День без вранья». Он и сделал её известной. А сценарии к фильмам «Джентльмены удачи» и «Мимино» – знаменитой и всенародно любимой.

Главная книга: «О том, чего не было»

Борис Васильев (р. 21.05.1924)

Один из редких оставшихся в живых «писателей-фронтовиков». Начинал как драматург и сценарист (например, писал сценарии для КВН). Но слава пришла к нему после публикации в «Юности» повести «А зори здесь тихие…», которую с тех пор не устают переиздавать. Военная тема стала главной для писателя не только потому, что он сам воевал и был тяжело ранен (контузия), но и потому что у него про это получалось лучше всего. За «Зорями…» последовали другие повести – «В списках не значился», «Завтра была война», «Вы чьё, старичьё?». В 1990-х начал писать исторические романы, но затмить военные произведения они точно не смогут.

Главная книга: «А зори здесь тихие…»  

Прим. ред.: Борис Львович Васильев скончался 11.03.2013 г.

Юз Алешковский (р. 21.09.1929)

«Товарищ Сталин! Вы большой учёный, // В языкознании познали толк. // А я простой советский заключённый // И мой товарищ – серый брянский волк», – слова этой песни знают даже те, кто не имеет представления ни о детском писателе Юзе Алешковском, ни о взрослом. Юный Алешковский служил во флоте, но как-то отличился перед начальством и за нарушение дисциплины был приговорен к четырём годам заключения. После освобождения, отработав два года шофёром на целине и на стройке, вернулся в Москву и стал заниматься литературой. Официально он считался автором детских книг и сценариев для кино и телевидения, а неофициально выступал как исполнитель собственных песен. Именно эти неофициальные занятия и вынудили его эмигрировать в 1979 году в Австрию, а затем в США, где живёт и сейчас. Недлинное тюремное прошлое наложило серьёзный отпечаток на всё его творчество: Алешковский – один из немногих, у кого мат и блатной жаргон звучат как музыка.

Главная книга: «Предпоследняя жизнь. Записки везунчика».

Борис Стругацкий (р. 15.04.1933)

О нём как о писателе нельзя говорить отдельно от его покойного брата Аркадия Стругацкого. Аркадий – старший, Борис – младший. Аркадий – переводчик-японист, Борис – инженер, выпускник мехмата ЛГУ. Оба они стали двумя половинками одного писателя-фантаста по имени «А. и Б. Стругацкие», популярность которого в советское время была огромной. Пока дети и подростки хохотали в голос над «Понедельник начинается в субботу», их родители искали скрытые и не слишком антисоветские смыслы в «Гадких лебедях» и «Обитаемом острове». После смерти Аркадия в 1991 году Борис под псевдонимом «С.Витицкий» выпустил две книги «Поиск предназначения» и «Бессильные мира сего», но они прошли почти незамеченными.

Главные книги: «Понедельник начинается в субботу»

«Обитаемый остров»

Прим. ред.: Борис Натанович Стругацкий скончался 19.11.2012 г.

Владимир Войнович (р. 26.09.1932)

Создатель современного фольклорного персонажа – солдата Ивана Чонкина, сумевшего встать в тесный ряд между солдатом Швейком, Василием Тёркиным и просто Солдатом из русских сказок. Никто из них не догадался бы ответить на вопрос: «Как вы свою фамилию пишете? Через “о” или через “ё”?» – ответит: «Через “чи…». А Чонкин – догадался. После «Чонкина», в 1986 году, Войнович выпустил едкую антиутопию «Москва 2042», которая, по уверениям некоторых поклонников его творчества, приближается с каждым годом. Не только в хронологическом смысле. После третьего продолжения «Чонкина» 2007 года, не столь громко прозвучавшего, как две первые книги «чонкинииады», Войнович практически полностью переключился с литературы на живопись – и сумел стать профессиональным живописцем, продавая картины с собственного сайта.

Главная книга:»Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина»

 К оглавлению

 МЭТРЫ

Владимир Сорокин (р. 1955)

Зубр московского концептуализма, чьи ранние тексты до сих пор невозможно читать без священного трепета, а возвышенную «ледяную трилогию» («Лёд», «Путь Бро», «23000») – без изумления. Переломной точкой стала повесть «День опричника» (2006), в которой отразился не только личный опыт беспрецедентного давления со стороны полугосударственных структур вроде «Идущих вместе», но и философская, другого слова не подберёшь, экстраполяция этого опыта. Сорокин – единственный из современных писателей автор либретто оперы, идущей в Большой театре, – «Дети Розенталя», посвящённой клонам и проблемам клонирования. В пристальном внимании к этой теме, очевидно, отразился другой личный опыт Сорокина – опыт отца дочек-близняшек.

Главные книги: «Норма», «День опричника»

Людмила Улицкая (р. 1943)

Писать прозу стала, когда ей было уже за сорок, публиковаться – за пятьдесят. За шестьдесят – на неё просыпался благотворный дождь всевозможных наград и первых мест в рейтингах продаж. «Сначала вырастила детей, потом стала писателем», по её собственным словам. С этим, видимо, и связан гипнотический эффект её романов и рассказов. Злые языки сравнивают их с известной житейской ситуацией, когда женщина, варя борщ, заходит к соседке на минутку за лаврушкой… и спохватывается через два часа непрерывного трёпа обо всём и ни о чём. Впрочем, лучшее её произведение – например, получивший «Большую книгу≫, «Даниэль Штайн, переводчик», конечно, к одному только «эффекту лаврушки» не сведёшь.

«Главные книги: «Медея и её дети», «Даниэль Штайн, переводчик»

Александр Кабаков (р. 1943)

Младший товарищ и ученик Василия Аксёнова. Из поколения тех, кто пришёл на смену шестидесятникам, но полностью с ними не порвал. Его проза печальна и как-то подчёркнуто старорежимна, даже если речь идёт о молодёжной тусовке, как в романе «Всё поправимо». Отличительная деталь прозы Кабакова – внимание к одежде героев. «В любой стране я на вид отличу университетского профессора, среднего предпринимателя, наёмного клерка и т.д., потому что там существует язык вещей. Так было в дореволюционной России. Если бы встречу моего героя с юным представителем большевиков на бульваре описывал Бунин, он бы тоже не преминул описать свежую коломянковую пару, колониальную шляпу и трость с адамовой головой», – объяснял мне писатель про роман «Беглецъ». К своей одежде он также внимателен, как к одежде своих героев. Зоилы даже прозвали его «певцом пуговиц».

Главная книга: «Всё поправимо»

Сергей Гандлевский (р. 1952)

Про москвича Гандлевского принято говорить, что он писатель петербургской традиции, продолжающий в прозе линию Битова и Довлатова, а в поэзии – Мандельштама и Бродского. В 1970-е годы он был одним из основателей и участников поэтической группы «Московское время» (вместе с Алексеем Цветковым, Александром Сопровским, Бахытом Кенжеевым) и группы «Задушевная беседа» (с Дмитрием Приговым, Львом Рубинштейном, Тимуром Кибировым). Стихов он пишет мало, а прозы ещё меньше. Он из тех, кто считает, что нечего зря марать бумагу: писать нужно только тогда, когда не писать не можешь. И отчасти сам пал жертвой этой «выверенности». Его роман о семидесятниках «Нрзб» критики хоть и назвали «стихотворением о любви, облитым горечью и злостью», но всё же неоднократно упрекнули в излишней филологичности.

Главная книга: «<нрзб>»

Лев Рубинштейн (р. 1947)

Он пишет стихи, которые и не стихи вовсе, а диалоги, и эссе, которые звучат как поэзия. Наряду с Всеволодом Некрасовым и Дмитрием Александровичем Приговым Рубинштейна называют одним из основоположников московского концептуализма. Его «творческая манера» оказалась обусловлена его ежедневной занятостью – он долгое время трудился библиографом. Так в середине 1970-х возник особый жанр, про который принято говорить, что он существует «на границе вербальных, изобразительных и перформативных искусств». Это жанр коротких записей на карточках. Так построена его книга «Домашнее музицирование». А недавно вышли целых четыре коробки карточек под общим названием «Четыре текста из Большой картотеки».

Главная книга: «Домашнее музицирование»

Владимир Маканин (р. 1937)

Сюжетосложение – не его сильная сторона. Иногда даже сложно разобраться, кто из героев что сделал и сказал. Писатель Маканин силён другим – психологической мотивированностью своих персонажей. В их «внутренностях» он может копаться бесконечно и читателю всё равно будет интересно за этим следить. Как и Гандлевский, Маканин не чужд филологичности. Особенно его привлекает толстовско-лермонтовская тема. По его рассказу «Кавказский пленный» Алексей Учитель снял фильм «Пленный». Недавний роман Маканина «Асан», вызвавший волну негодования в адрес писателя, снова про Кавказ. Его действие разворачивается в Чечне.

Главная книга: «Асан»

К оглавлению

ПРЕМИАЛЬНЫЕ АВТОРЫ

Двусмысленность эпитета здесь допущена сознательно: с одной стороны – это авторы, известные преимущественно по вовлечённости в «премиальный процесс», то есть регулярно фигурирующие в шорт- и лонг-листах разнообразных премий, а с другой – безусловно, имеющие отношение к тому, что в обычном, не книжном маркетинге называется «премиум-классом».

Эдуард Кочергин (р. 1937)

Литературный дебют главного художника БДТ случился уже в постпенсионном возрасте, когда автору было в районе семидесяти. Эдуард Степанович никогда не мыслил себя писателем. Он всю жизнь был художником и всю жизнь рассказывал байки о своём необычном детстве. Дело в том, что его родители, поляки, были репрессированы в Ленинграде. Во время войны он был эвакуирован с детдомом в Сибирь. И на протяжении нескольких лет он беспризорником добирался из Омска снова в Ленинград, зимуя в детприёмниках, а летом снова убегая. Общался во время своих побегов в основном с ворами, уголовниками и проститутками. Из этих устных, годами отшлифованных на слушателях рассказов, и сложились две его книги «Крещённые крестами» и «Ангелова кукла», которые тут же стали лауреатами литературных премий.

Главные книги: «Крещённые крестами», «Ангелова кукла»

Михаил Шишкин (р. 1961)

Лауреат всех главных отечественных литературных премий, автор романов «Взятие Измаила», «Венерин волос», «Письмовник» (все три – инсценированы в разных театрах), проведший детство в коммуналке на Арбате, по языку, мышлению и даже и по образу жизни оказался самым утончённым русским европейцем-космополитом, любимцем западных издателей и прямым наследником Ивана Тургенева и Владимира Набокова. С последним его объединяет не только жительство в Швейцарии, но и попытки сочинительства на другом языке, кроме русского. Правда, не на английском, а на немецком, и не романов, а беллетризованных путеводителей и травелогов.

Главные книги: «Венерин волос», «Письмовник»

Андрей Геласимов (р. 1966)

«Белый офицер» отечественной прозы дебютировал в печати как переводчик английской литературы. Что, впрочем, не так уж странно, учитывая его образование и десятилетнюю деятельность в качестве доцента кафедры английской филологии Якутского университета. Как оригинальный автор дебютировал в 2001 году повестью с ласкающим слух названием «Фокс Малдер похож на свинью». С того времени и названия его книг, и их содержание стали гораздо классичнее. После полученного им в 2008 году за «Степных богов» «Национального бестселлера» издательство «Эксмо» сочло, что Геласимов дозрел до того, чтобы выпустить его «сайд-проект» – детскую повесть, которую он писал поглавно, проходя стажировку в Великобритании, и посылал домой детям.

Главная книга: «Степные боги»

Михаил Елизаров (р. 1973)

Молодой человек (к Елизарову это определение ещё вполне применимо), одевающийся в готическом стиле, убирающий волосы в длинный кудрявый хвост и сочиняющий насквозь постмодернистские рассказы и романы, в которых выворачиваются распространённые мифологемы (например,о Борисе Пастернаке – в романе, который так и называется «Pasternak») и создаются новые – как в «Библиотекаре». В 2008 году, к изумлению многих, этот роман получил «Русского Букера» – причём на недоумения коллег председатель оргкомитета премии отвечал так: «Что-то всё-таки в этом есть…»

Главная книга: «Библиотекарь»

Александр Иличевский (р. 1970)

Московский «физико-математический мальчик» родом из азербайджанского Сумгаита, как множество других подобных мальчиков его поколения, в начале девяностых уехал в Америку заниматься тем, что расплывчато называется «научной работой». То есть усердно ковать американскую мечту. Но в 1998 году всё-таки вернулся в Россию – для того, чтобы стать русским писателем. И вполне успешно: за тринадцать лет – шесть больших вдумчивых романов, среди которых – «Перс», «Матисс», «Математик», высоко оценённые критикой. И это не считая сборников стихов и рассказов. В последние годы склоняется к ещё одной эмиграции, внутренней: предпочитает жить в купленном в Тарусе доме.

Главная книга: «Перс»

Ольга Славникова (р. 1957)

«Под» Ольгу Славникову литературные критики специально придумали новый термин: «уральский магический реализм». Первый её роман, «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки», и впрямь поражал размахом и завораживал, хотя пробраться через него было не просто даже опытным читателям. Последующие романы, не теряя яркой образности, становились раз от раза всё сдержаннее и прозрачнее. Последний – «Лёгкая голова» – воспринимается уже чуть ли не как сатира на злобу дня. Возможно, сказывается десятилетняя работа писательницы в качестве руководительницы молодёжной премией «Дебют».

Главная книга: «2017»

Елена Чижова (р. 1957)

У питерского прозаика Елены Чижовой были многолетние непростые отношения с премией «Русский Букер». Она дважды становилась её номинантом, дважды выходила в финал, и не побеждала. В 2003-м она боролась за премию с романом «Лавра» о поиске Бога, в 2005-м с романом «Полукровка», который упрекали в сионизме и антисемитизме одновременно. И наконец в 2009-м её роман «Время женщин» о роли женщин в современной России и исторической памяти победил. И как по мановению волшебной палочки Елена Чижова из питерских писателей второго ряда переместилась в российские писатели первого. А ещё говорят, что литературные премии в России ничего не значат.

Главная книга: «Время женщин»

К оглавлению

БЕЛЛЕТРИСТЫ

Предпочитающие обретаться не в горних высях высокой литературы, а на тучных пажитях читательского спроса. Впрочем, не забывая и о качестве. По возможности, конечно.

Борис Акунин (р. 1956)

Ещё один, после Улицкой, пример «позднего старта». Беллетристом Б.Акуниным японист Григорий Чхартишвили стал, когда ему было уже за сорок. Псевдоним, хоть и игровой («акунин» по-японски – «злодей») был выбран по соображениям довольно серьёзным: Григорий просто стеснялся объявить своим высокоинтеллектуальным друзьям и коллегам по журналу «Иностранная литература», что пописывает какие-то детективчики про красавца-мужчину с усиками. Сейчас это странно вспоминать. Не менее интересно другое. В литературных кругах бытуют устойчивые «мнения», что ещё два загадочных автора с инициалами АБ – Анатолий Брусникин и Анна Борисова – это на самом деле «псевдонимы псевдонима», то есть сайд-проекты всё того же Чхартишвили. Если это так, то он превосходит продуктивностью Дмитрия Быкова. Тоже на Б, между прочим.

Главные книги: «Статский советник», «Алмазная колесница»

Алексей Иванов (р. 1969)

Слова одного критика о том, что «проза Алексея Иванова – золотовалютные запасы русской литературы» так часто воспроизводятся на обложках его книг, что стали заслонять остальное. Да, герои Иванова – будь то мифические вогулы XV века («Сердце Пармы»), полумифические сплавщики XVIII века («Золото бунта») или мифологизированные современные пермяки («Географ глобус пропил»), говорят особым языком и думают особым образом. Но всё-таки в первую очередь Алексей Иванов примечателен другим. Подчёркивая свою «провинциальность», он тем не менее в любом романе тщательно следит за тем, чтобы сюжет мчался по всем законам голливудского боевика. После относительной неудачи «Блуды и МУДО» и явно разочаровавшего сотрудничества с Павлом Лунгиным в фильме «Царь», Иванов решительно обратился к телевизионно-краеведческим проектам. Будем надеяться – не навсегда.

Главные книги: «Географ глобус пропил», «Сердце Пармы»

Дина Рубина (р. 1953)

Будучи на десять лет моложе Улицкой, начала выпускать авторские книги на добрые десять лет раньше её. Как негативное последствие – успела получить клейкий ярлычок «женской писательницы», хотя её «На солнечной стороне улицы» выиграл третью премию «Большой книги» в том же году, когда первая досталась «Штайну» Улицкой. Роман 2004 года «Синдикат», где с сатирической интонацией описывается московское отделение израильского агентства «Сохнут», в котором Рубина проработала два года, поссорил её со многими в Израиле. Но в накладе Рубина на осталась: она, пожалуй, единственный из русских писателей, кого постоянное проживание в Израиле ничуть не разлучило и не поссорило с русскими читателями.

Главная книга: «Синдикат»

Андрей Рубанов (р. 1969)

Self-made writer. В 1996 Рубанов был заключён под стражу по обвинению в мошенничестве. В 1999 году полностью оправдан. Этот в достаточной мере экстремальный опыт лёг в основу его дебютного романа «Сажайте, и вырастет» (2005) о жизни нелегального банкира в девяностые. Принято считать, что книги, изданные за счёт автора, – никому не нужная графомания. Роман Рубанова оказался счастливым исключением – книгу заметили и читатели, и критики. А Рубанов в свою очередь оправдал ожидания и тех, и других. С тех пор он написал достаточное количество романов, всё больше похожих на фантастическую антиутопию, но от этого не перестающих быть замечательно острозлободневными.

Главные книги: «Сажайте, и вырастет», «Хлорофилия»

Владимир Нестеренко (Адольфыч) (р. 1964)

«Имя, которым подписаны его книги – псевдоним, за плечами – тёмное криминальное прошлое, впереди – светлое литературное будущее», – зазывно представляет своего автора издательство Ad marginem, которое начало издавать его книги. Внешность его – загадка для большинства читателей, потому что кроме как в маске для СМИ он не фотографируется. Блогер, сценарист и прозаик, пишущий под псевдонимом «Адольфыч» живёт в Киеве, пишет по-русски книги в странном жанре «сценария для чтения» или «романа в диалогах». Так написана его «Чужая» –о бандитском Киеве 1990-х. Так написана вторая книга Адольфыча «Огненное погребение», в которую кроме заглавного сценария вошло несколько рассказов.

Главная книга: «Чужая»

Евгений Гришковец (р. 1967)

Филолог-теоретик, который начинал как драматург и исполнитель своих пьес, но потом драматической сцены ему показалось мало. Он прибавил к этому занятия музыкой, объединившись с группой «Бигуди», а в 2004 году ещё и подался в прозаики, выпустив роман «Рубашка». Следом стали выходить повести и сборники рассказов. Несмотря на то, что автор очень серьёзно трудится над каждым своим произведением и потом с гордостью отмечает, что «позиция автора» у него в этой книге совсем не похожа на «позицию автора» в предыдущей, создаётся впечатление, что Гришковец своими пьесами, спектаклями, прозой и песнями всю жизнь пишет один и тот же текст имени себя. И при этом каждый из его зрителей/читателей может сказать: «Это он прямо про меня написал». И не слукавит, ведь.

Главная книга: «Рубашка»

Александр Терехов (р. 1966)

В прошлом журналист, в настоящем преуспевающий бизнесмен и состоятельный человек. Журналистика научила Терехова находить интересное и писать об этом доступно. Его самая толстая, известная и успешная книга «Каменный мост» получила вторую премию «Большой книги», но была неоднозначно встречена критикой. Ругали за рыхлость и невыстроенность композиции и свободное обращение к истории. Но вот за идею следовало бы только похвалить. Сюжет книги основан на расследовании загадочного происшествия: на Каменном мосту в Москве в 1943 году произошло убийство и самоубийство двух парней и девушки из семей, которых принято называть партийной элитой.

Главная книга: «Каменный мост»

К оглавлению

КУЛЬТОВЫЕ

Или, поскольку это слово сейчас практически потеряло своё изначальное значение – «пользующиеся колоссальным уважение небольшого количества знатоков», или просто «скрытые имамы». И не надо говорить, что Пелевина читают все. Читают, и правда, все, а понимают, о чём он, сколько?

Виктор Пелевин (р. 1962)

Самый молодой и при этом самый бесспорный из упоминаемых здесь культовых авторов. Нигде так ярко и беспощадно не описан путь думающей российской молодёжи 80–90-х (которая сейчас, повзрослев, добралась и до высоких постов) из трепетных творцов в циничные «криейторы», как в романах и рассказах Пелевина – несмотря на что, что по его собственному уверению, действие их разворачивается «в абсолютной пустоте». Пелевин последовательно избегает публичных жестов, и в его случае это приносит плоды. Достаточно сказать, что главная интрига на майском вручении премии «НацБест десятилетия» заключалась не в том, «кто получит премию?» (и причитающиеся к ней 100 000 долларов, которые устроители поклялись отдать только лично в руки победителю, а иначе они просто «сгорят»), а – «явится ли Пелевин?». Пелевин, как водится, не явился.

Главные книги: «Чапаев и пустота»,  «Ампир В»

Юрий Мамлеев (р. 11.12.1931)

Трудно себе представить: в раннеоттпельные годы, пока диссиденты и либералы мучительно решали, извратил ли Сталин учение Ленина, группа московских интеллектуалов, работающих днём на неприметных работах, собиралась по вечерам, чтобы изучать и обсуждать тексты индийской философии, труды Генона, литературу по оккультизму и алхимии. Неформальным лидером этого кружка был Юрий Мамлеев – учитель математики в вечерней школе и писатель-метафизик. С его именем связано появление в СССР «эзотерического самиздата» – и неудивительно, что годы с 1974-го по 1994-й он провёл в Америке и Франции. В настоящее время живёт преимущественно на казённой даче Союза писателей в Переделкине – и продолжает писать книги, в которых невероятная простота формы оттеняет невероятную философскую насыщенность содержания.

Главная книга: «Шатуны»

Прим. ред.: Юрий Витальевич Мамлеев скончался 25 октября 2015 г.

Эдуард Лимонов (р. 1943)

Можно сказать, что отнесение этого плодовитого, темпераментного и оказавшего немалое воздействие на последующих русских сочинителей (на пример, на Прилепина) автора к «культовым», а не к «классикам» продиктовано в первую очередь уважением к личности самого писателя. Уж кем-кем, а забронзовевшим классиком неугомонный седовласый плейбой и трибун точно быть не собирается и всячески от этого неудобного для себя лично состояния бежит всеми возможными способами. В том числе тем, что, достигнув, по его собственным словам, «известного возраста, когда мужчина опять становится похотлив как подросток», снова начал публиковать «отчасти эротические, отчасти порнографические» стихи. Уж его-то сочинениям войти в школьную программу когда-либо едва ли грозит.

Главная книга: «Это я, Эдичка»

Людмила Петрушевская (р. 1938)

Профессиональный драматург и писатель, всю жизнь проживающая в образе эдакой Джельсомины – нелепого и трогательного персонажа Джульетты Мазины из «Дороги» Феллини. И пьесы, и проза её, и даже сказки являются прямым продолжением и углублением этого жизнестроительного амплуа. Герои её, и особенно героини, нелепы, трагичны в своей обыденности – и вызывают глубокое сострадание. В том возрасте, когда даже дамам становится снова прилично о нём напоминать, то есть на восьмом десятке, Людмила Стефановна дебютировала в качестве певицы кабаре. И её шоу в интеллектуальных московских клубах стали пользоваться огромным успехом.

Главные книги: «Бессмертная любовь», «Пуськи бятые»

Саша Соколов (р. 1943 в Оттаве)

Уточнение ≪родился в Оттаве≫ многое определяет. Как и многие представители второго поколения советской элиты, с младых ногтей был убеждённым антисоветчиком. А как уроженец Оттавы – с рождения имел право на канадское гражданство. Сочетание этих двух факторов привело к тому, что в 1965 году Саша был задержан пограничниками при попытке перейти советско-иранскую (!) границу. Дело удалось замять, а сам Саша всё-таки удрал за границу десятью годами позже менее экзотическим способом: женившись на австриячке. Это всё не имело бы значения, если бы не три романа, сочетающие модернистский поток сознания с постмодернистской цитатностью и чисто русской интонацией: «Школа для дураков» (1976), «Между собакой и волком» (1980) и «Палисандрия» (1985). Со второй половины 2000-х Саша снова начал потихоньку публиковать изысканную стихопрозу – «проэзию», как называет её он сам.

Главная книга «Школа для дураков»

Виктор Ерофеев (р. 1947)

Он младший товарищ таких литераторов, как Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Евгений Рейн и старший – Владимира Сорокина. С первыми он участвовал в неподцензурном альманахе «Метрополь», со вторым его объединяют некоторые художественные методы. Его книги не только пользуются популярностью у читателей и культурной общественности (роман «Русская красавица» переведён более чем на двадцать языков и стал международным бестселлером, по рассказу «Жизнь с идиотом» Альфред Шнитке написал оперу, а Александр Рогожкин снял одноимённый фильм), но и регулярно оказываются в центре разнообразных скандалов, собирая упрёки в русофобии и порнографии.

Главная книга: «Русская красавица»

Павел Пепперштейн (р. 1966)

«Я пишу как художник, сохраняя связь письма и рисования. Через древнюю культуру манускриптов проявляется физиологическая сторона дела», –говорит о себе писатель и художник, основатель «психоделического реализма» Пепперштейн. Его бывший издатель Александр Иванов считает его продолжателем традиции, идущей от Константина Вагинова, обэриутов, но в русской критике Пепперштейна принято называть «битником» и ставить в один ряд с Берроузом и Керуаком из-за его манеры при помощи различных химических веществ экспериментировать с сознанием, а потом фиксировать свой опыт при помощи произведений искусства.

Главная книга: «Пражская ночь»

К оглавлению

МОДНЫЕ

Дмитрий Быков (р. 1967)

Знакомство с личностью и деятельностью Дмитрия Быкова – лучший способ уверовать в возможность переселения душ. Потому что чем дальше, тем больше Быков становится похожим на легендарного Дюма-отца – только воплощённого в современных русских реалиях. Обоих писателей отличает не только невероятная плодовитость, но и обращение ко всем мыслимым литературным и публицистическим жанрам одновременно. Оба они – признанные своими современниками жизнелюбцы и хлебосолы. Ну и наконец просто сравните фотографии Быкова и Дюма. У Быкова подрастают двое детей. Неужели лет через пятнадцать появится «Быков-сын»?

Главные книги: «Борис Пастернак», «ЖД»

Сергей Шаргунов (р. 1980)

Кажется, единственный в этом списке писатель, получивший это занятие вместе с цветом глаз – от родителей. Мало того: его отец, Александр Шаргунов – известный в своём кругу интеллектуал от православия, протоиерей «из филологов». Немудрено, что Сергей с отрочества жаждал резко обособиться, и вполне этого добился, причём в разных сферах. С двадцати лет он публикуется в «Новом мире», в двадцать один год получил премию «Дебют» за крупную прозу (денежную часть премии отдал в поддержку находящегося тогда в заключении Лимонова), в двадцать три – госпремию правительства Москвы. В двадцать пять – возглавил молодёжное крыло партии «Родина». В двадцать семь – был назначен в первую предвыборную тройку «Справедливой России» (впрочем, назначение быстро было отозвано). Зная это всё, меньше удивляешься, что к тридцати одному году он «дозрел» до мемуаров, названных им «Книга без фотографий».

Главная книга: «Книга без фотографий»

Герман Садулаев (р. 1973)

Внешне – крупный, круглоголовый мужчина, выглядящий старше своих лет и предпочитающий строгие классические костюмы с галстуками (что не так уж часто встречается среди современных сочинителей). Внутренне – настоящий кентавр: наполовину чеченец, наполовину терской казак, писатель и юрист, автор брутальных «почвеннических» текстов (книги «Я – чеченец!», «Шалинский рейд») и европейский интеллектуал левого толка, рассуждающий, в духе Пелевина, об одурманивающем воздействии на мир глобальных корпораций (роман «Таблетка») и с лёгкостью проводящий параллели между Рамзаном Кадыровым и волком Фенриром из скандинавской мифологии. Ну и напоследок – в прошлом году вступил в КПРФ.

Главные книги: «Я – чеченец», «Шалинский рейд»

Роман Сенчин (р. 1971)

Если Дмитрий Быков – прямая реинкарнация Дюма, то в Сенчина явно переселилась толика Достоевского. Конечно, так можно сказать практически про любого русского писателя, но достаточно поглядеть на высокий лоб, хорошо вылепленное неулыбающееся лицо и глубоко запавшие немигающие глаза Сенчина – и мысль о Фёдоре Михайловиче как-то сразу приходит в голову. Особенно когда он отпускает бороду. А уж тем более если почитать его прозу, в частности – последний роман, «Eлтышевы». Беспощадный и отчаянный рассказ о вырождении простой русской семьи назывался в числе фаворитов всех литпремий прошлого сезона, но так ничего не получил. Видимо, концентрация безнадёги оказалась чрезмерна даже для неробких членов жюри.

Главная книга: «Елтышевы»

Михаил Идов (р. 1976)

Ещё один автор одной книги, которая никак не должна была стать модной, а вот нате же – стала. Идов родился в Риге, а в шестнадцать лет переехал в США. Живёт в Нью-Йорке, трудится журналистом. Роман изначально назвался Ground up. «Он написан на английском языке, потому что не мог быть написан ни на каком другом. Основная его коллизия совершенно чужда русскому складу ума», – говорит про него автор. Несмотря на свою неподходящесть для русской аудитории – ну кому из русских интересно, как американский интеллигент решил реализовать свою мечту и в нижнем Ист-Сайде открыть венскую кофейню – Идов с помощью жены довольно удачно перевёл его на русский язык и книга стала событием прошлого года.

Главная книга: «Кофемолка»

Захар Прилепин (р. 1975)

То, что именно он получил тот самый «НацБест десятилетия», на который так и не явился Пелевин – совершенно закономерно. Потому что Захар Прилепин – единственный, кто за «отчётный период» вырос из начинающего сочинителя, смутьяна-маргинала, нацбола и омоновца, в профессионального писателя, чьи книги – «Патологии», «Санькя», «Ботинки, полные горячей водки» и недавняя «Чёрная обезьяна» – занимают первые места в рейтингах продаж. Правда, последний роман получился не очень – рыхлый, невычитанный, с дурацкими речевыми ошибками, которые никак не списать на оригинальный авторский стиль. Вот уж кому хочется пожелать поменьше времени уделять разнообразным эфирам и побольше сидеть за письменным столом. Было бы жаль потерять среди спикеров и колумнистов едва ли не единственного серьёзного писателя последнего десятилетия.

Главные книги: «Санькя», «Грех»

Мариам Петросян (р. 1969)

Она живёт в Ереване, работает художником-мультипликатором и растит двоих детей. Роман «Дом, в котором» об интернате для детей инвалидов – первая, единственная и не исключено, что последняя книга Петросян, которую она писала более десяти лет «для себя», потом спешно приделала к ней финал и издала, номинировалась с ней на «Большую книгу», вышла в финал, выиграла «Русскую премию». Но дело не в премиях, а в том, что книга не на самую лёгкую тему без всякой рекламы стала настоящим «успешным проектом» и выбилась в долгоиграющие бестселлеры. И даже если Мариам больше ничего не напишет, «Дом, в котором» она уже построила.

Главная книга: «Дом, в котором»

К оглавлению

НЕДООЦЕНЁННЫЕ

Когда-то модные писатели, на года выпавшие из поля читательского внимания. Отрадно, что некоторые из них вроде Анатолия Гаврилова и Юрия Буйды снова в это поле возвращаются на белых конях.

Анатолий Гаврилов (р. 1946)

Классические «дворники и сторожа» давно вышли из своего андеграунда, а годящийся им в старшие братья и в дядья Анатолий Гаврилов как работал во Владимире почтальоном, так и работает. Его проза сверхкомпактна и сверхсжата (сравнение с телеграммой неизбежно – и неслучайно), журнальные публикации и уж тем более авторские книги появляются крайне редко, зато презентация каждой из них – например, последней его книги «Берлинская флейта» – событие, на которое сходится множество неслучайных людей. И все друг друга поздравляют с новой книгой Анатолия Гаврилова.

Главная книга: «Берлинская флейта»

Дмитрий Галковский (р. 1960)

Автор гигантского (размером с «Анну Каренину») и монструозного философского романа «Бесконечный тупик», законченного к 1988 году и ставшего культовым среди интеллектуалов-постмодернистов, увидевших в нём зримое воплощение всех принципов этого самого постмодернизма: цитатность, многократное выворачивание авторского «я» и, наконец, сквозная гипертекстуальность (текст книги – это бесконечные «примечания к примечаниям») – задолго до появления Интернета! Неудивительно, что «придя к власти», то есть, став главными редакторами и редакторами отделов литературных и глянцевых журналов, эти интеллектуалы начали «проталкивать» Галковского и быстро оказывались вынужденными отказываться от его текстов и от его услуг – настолько вздорным и зацикленным на одной-двух своих маниакальных идеях оказался корифей русского постмодернизма при ближайшем рассмотрении. Так что сейчас активность Галковского практически полностью ограничена его ЖЖ – где, впрочем, за ним следят почти шесть тысяч подписчиков.

Главная книга: «Бесконечный тупик»

Николай Байтов (р. 1951)

Поэт, прозаик и бук-артист. Настоящая фамилия – Гоманьков. «Байтов» же – псевдоним, произведенный от термина «байт». Так появилась шутка, что «Байтов нарочно взял себе такой псевдоним, чтобы намекать, что он равен восьми Битовым». Байтов выступает организатором многочисленных литературных акций (ежегодный «Праздник рифмы», «Литературный карнавал», ряд выставок бук-арта и авторской книги) и литературных перформансов. Из-за сложности его прозы, отсылающей к проблемам философии, он получил прозвище «русского Борхеса». Один из немногих отечественных авторов, работающих в технике ready-made – это когда писатель представляет в качестве своего произведения текст, созданный не им самим (в искусстве так, например, поступил Дюшан в 1914 году, назвавший писсуар «Фонтаном»).

Главная книга: «Думай, что говоришь: 41-й рассказ»

Юрий Милославский (р. 1948)

Это не персонаж сочинения господина Загоскина, это живущий в эмиграции русский прозаик, поэт, историк литературы (пушкинист) и религиовед. Критик Виктор Топоров, которого сложно назвать щедрым на похвалы, назвал его «одним из двух лучших в диаспоре прозаиков – наряду и, главное, наравне с Сашей Соколовым, хотя и совершенно в ином духе». Хотя с 1970-х Милославский живёт в Америке, сам себя называет «традиционным русским сочинителем», потому что в 1980-е, когда все стали вдруг писать автобиографические тексты, он в своей художественной манере полностью отказался от внедрения в текст собственной биографии. В России его проза публиковалась в начале 90-х и с тех пор ни разу не переиздавалась. В этом году вышла книга избранных рассказов и повестей «Возлюбленная тень» – первая за последние двадцать лет.

Главная книга: «Укреплённые города»

Юрий Буйда (р. 1954)

Буйда активно печатался, читался и обсуждался все 1990-е. «Нравоучительность и велеречивость в сочетании с натурализмом и ненормативной лексикой», – писали о нём тогда критики. А потом вдруг пропал на долгие десять лет. Его триумфальное возвращение началось едва ли не год назад с переиздания книги рассказов «Прусская невеста». Следом появилась новая книжка и снова рассказов «Жунгли», яркая и жутковатая. Теперь же роман Буйды «Синяя кровь» вошёл в шорт-лист премии «Большая книга». Даже если он не войдёт в тройку лауреатов, он снова стал писателем сегодняшнего дня и первого ряда.

Главная книга: «Прусская невеста»

Сергей Солоух (р. 1959)

Сергея Солоуха в жизни зовут Владимиром Советовым. «Само по себе сочинительство – игра, шалость, смесь клоунады и балета… Я думаю, псевдоним обязательная часть художественной параферналии писателя», – объясняет он разделение частной и литературной биографии. Тонкий стилист («стиль – всё, сюжет – ничто»), почти поэт в прозе. Его называют наследником Андрея Белого, а он говорит, что Белого не читал. Его прозу можно было бы счесть литературоцентричной, если бы он не упорствовал, что «поважнее слов – жизнь сама по себе». Его последний роман «Игра в ящик» вышел в финал «Большой книги».

Главная книга: «Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева»

Алан Черчесов (р. 1962)

Ещё один тонкий, стилистически выверенный, филолог по образованию и филолог в прозе – писатель. Родившийся в Северной Осетии, он пишет по-русски так безупречно, как не пишут и москвичи. Его удел – толстожурнальная аудитория и лонг- и шорт-листы литературных премий. Чтобы стать лауреатом его проза, видимо, слишком акварельна.

Главная книга: «Вилла Бель-Летра»

Дмитрий Бакин (р. 1964)

Человек-невидимка отечественной литературы, каждое слово которого – на вес золота. Про него известно только, что на самом деле его зовут Дмитрий Бочаров и считается, что он родился в Луганской области и работает водителем грузового автотранспорта. Это всё – в редакциях он не появляется, на литературные тусовки не ходит, интервью даёт по почте (простой, а не электронной). Свой первый рассказ он опубликовал в 1987 году, последний – в 1998-м. В1995 получил премию «Антибукер», но за ней пришла жена. Изданы две книги прозы, которые переведены на французский, английский и немецкий. За экзистенциальные вопросы, которые он ставит в своих текстах, во Франции его называют «русским Камю».

Главная книга: «Страна происхождения»

К оглавлению

ЗАСЛУЖИВАЮЩИЕ ВНИМАНИЯ

Они не то что бы на вершине рейтингов, но их новые книги всегда приятно ждать, а по прочтении про них хочется думать и говорить. Эти авторы просто талантливые и умные люди, чьи мысли делают этот безумный мир чуточку понятней.

Всеволод Бенингсен (р. 1973)

Бенигсен любит ставить эксперимент в художественном пространстве. На этом основаны все его тексты. Берётся некий замкнутый мир, придумывается для него идеологическая ситуация, а дальше автор смотрит, что из этого получится. В «ГенАциде» – чисто литературная история: что будет, если жителей одной деревни заставить выучить наизусть тексты и отрывки из произведений русских писателей и поэтов, внушив им, что в этом и состоит государственная национальная идея. В недавно вышедшем «ВИТЧе» – что произойдёт, если диссидентов лишить социальной активности, но оставить им свободу творчества. Вокруг этой идеологической составляющей романа Бенигсена разгорелась нешуточная полемика.

Главная книга: «ВИТЧ»

Анна Старобинец (р. 1978)

Хрупкая молчаливая девушка, ≪культурная журналистка≫, в возрасте 28 лет ставшая в одночасье «русским Стивеном Кингом» после выхода сборника жутких – в смысле, хорроровских – новелл «Переходный возраст». Имелось в виду не тинейджерство, а переход людей в иные, пугающие и отталкивающие состояния. Романы «Убежище 3/9» (то есть «тридевятое царство») и «Резкое похолодание» упрочили эту репутацию. Но самый пока что интересный писательский опыт Анны –книга «Первый отряд»: не беллетризация одноимённого полнометражного мультфильма, а попытка рефлексии по его поводу: главная героиня смотрит «Первый отряд» в кино и начинает замечать, что в её жизни начинаются мистические сближения с историей про пионеров-призраков.

Главная книга: «Переходный возраст»

Антон Уткин (р. 1967)

Он засиделся в «подающих надежды». Ещё в 1990-е выпустил романы «Хоровод» и «Самоучки», но критики так на его счёт и не определились – реалист он или постмодернист? И он как-то застрял на этом перепутье. А потом сам признался, что ≪меняющаяся действительность оказалась куда быстрее моих способностей постигать её. В известном смысле на какое-то время я отстал от жизни. Я об этом шесть последних лет писал роман, наперегонки с жизнью. Написал. Он так и называется – “Крепость сомнения”.

Главная книга: «Крепость сомнения»

Вячеслав Курицын (р. 1965)

Журналист и литературный критик Курицын пишет очень хорошие романы под псевдонимом Андрей Тургенев. Имя было позаимствовано у поэта Андрея Тургенева, умершего в 1803 году в возрасте 23 лет. Пробой пера воскресшего литератора стал детектив в европейских декорациях «Месяц Аркашон», вышедший в шорт-лист «Национального бестселлера». Вторым появился роман про блокаду Ленинграда «Спать и верить», следом – венецианский арт-роман «Чтобы бог тебя разорвал изнутри на куски».

Главная книга: «Месяц Аркашон»

Игорь Ефимов (р. 1937)

Писатель и философ-эмигрант, с 1978 года живущий в Америке. Несколько раз оказывался в центре если не литературных скандалов, то волнений. В 2001 году вокруг публикации его переписки с Сергеем Довлатовым разгорелся скандал – наследники последнего были категорически против обнародования писем. В 2007 году его роман «Неверная» про девушку, которая не находит в себе сил оставаться верной одному мужчине и изменяет ему с… русскими писателями – Тургеневым, Герценым, Буниным, Маяковским, – был неоднозначно встречен критикой. Ефимов же назвал её поведение «страстной филологией».

Главные книги: «Неверная», «Нобелевский тунеядец»

Игорь Сахновский (р. 1958)

Нельзя сказать, что первые два романа Сахновского «Насущные нужды умерших» и «Человек, который знал всё» уж очень вдохновляли. Второй и вообще больше похож на сценарий. Он кстати и был в 2009 году экранизирован Владимиром Мирзоевым. А вот третий роман «Заговор ангелов» – уже совсем другая проза, чуть рваная, искренняя и эмоциональная, о том, какое трудное дело любовь. После него, и правда, всерьёз ждёшь следующей книги автора.

Главная книга: «Заговор ангелов»

Денис Осокин (р. 1977)

Новый Алексей Иванов, только более строгий и аскетичный. Он живёт в Казани, занимается пермским фольклором и пишет прозу без заглавных букв и с облегчённой пунктуацией – такую странную, что она больше похожа на медиумическое письмо, чем на работу мысли. Его персонажи принадлежат к исчезнувшему ныне народу меря. Это финно-угорское племя, которое жило в той части России, которая сейчас относится к Золотому кольцу, до прихода славян. Потом они ассимилировались со славянами и превратились в современных русских, утратив свой язык и свою мифологию. А Осокин, по сути, возвращает им язык и обряды.

Главная книга: «Овсянки»

Лев Данилкин (р. 1974)

Один из влиятельнейших (если не самый) литературный критик современности с очень ярким собственным стилем. При том, что он всячески подчёркивает, что «вопиющим образом» не участвует «в лоббировании “своих” авторов и третировании “чуждых” – в том, что называется “функционирование литературной среды”, всё-таки именно он сделал Александра Проханова модным писателем. Сначала в рецензиях, а потом и в книге «Человек с яйцом» – его художественной биографии. И таким образом сам тоже вышел в писатели («Человек с яйцом» – финалист «Большой книги»). Следующая книга «Юрий Гагарин» – не менее примечательная, потому что серию «Жизнь замечательных людей» Данилкин превратил в «жизнь замечательных идей» о том, кем же на самом деле был Юрий Гагарин для своего народа и государства.

Главная книга: «Юрий Гагарин»

Александр Гаррос (р. 1975) и Алексей Евдокимов (р. 1975)

Они подружились в школе, когда им было по четырнадцать лет. Потом начали вместе писать книги. В 2002 году вышел их первый совместный роман «(Голово)ломка» про банковского служащего, который вообразил себя персонажем компьютерной стрелялки и перебил всё своё начальство. Роман получил премию «Национальный бестселлер». Потом вышли ещё три книги. А потом они расстались и начали писать по отдельности. Так вместо одного любопытного писателя в отечественной литературе появились два.

Главная книга: «(Голово)ломка»

К оглавлению

ИСТОЧНИК:

http://kurganlib.ru/60 современных писателей

Опубликовала заведующая ИБО Зульфия Елистратова

Великие русские писатели царской России

В списке великие русские писатели, ставшие классиками мировой литературы, которые жили и вторили в период существования Российской империи и внесли большой вклад в отечественную, и мировую культуру, авторы, которых следует прочесть и знать их литературные труды.

Русская литература сказочно богата на имена прославленных миром писателей! Неудивительно, что и сегодняшние поколения россиян и читатели планеты обращаются к русским авторам! Мы советуем вам включить в свой список чтения произведения, которые создали великие русские писатели-классики.

Великие русские писатели-классики

Не рекламируя издателей и без доли пафоса добавим, что каждый человек России должен иметь книги этих авторов в своей домашней библиотеке. Не читая русскую классику вы никогда не поймёте кто вы и откуда. Великие русские писатели-классики дадут вам все ответы на любые жизненные ситуации, они сама история, сама Русь изначальная и сегодняшняя.

Александр Сумароков

Русский неоклассический поэт и драматург Александр Петрович Сумароков (1717-1777). Ещё являлся режиссером первого царского театра в Санкт-Петербурге (1756-61). Александр Петрович автор нескольких комедий и девять трагедий, в том числе адаптации трагедии Гамлет (1748). Под влиянием французской неоклассической драмы Сумароков трансплантировал конвенции французского театра в драмы, посвященные истории России. Это принесло ему лестные отзывы зрителей. В своих трагедиях, которые обычно имели счастливый конец, он изображал конфликты между любовью и долгом; его комедии были сатирами на невежество и провинциализм. Его лирическая поэзия до сих пор читается, хотя его пьес нет в репертуарах театров. Высокий мыслящих аристократ, он взял на себя обязанности дворянства серьезно и опубликовал журнал, «Трудолюбивые пчелы» (1759), в которой он подвергает критике чиновников за злоупотребление крепостным правом. Он вышел на пенсию в Москве, когда потерял благосклонность Екатерины II и умер в бедности.

Александр Пушкин

Александр Сергеевич Пушкин был основателем русской литературной поэзии в эпоху золотой поэзии в России. Он представил жанр романтической поэзии и романов. Его первое стихотворение было опубликовано, когда он был только подростком, и вскоре он стал известным по всей России.

Его важно литературной работой был поэтический роман, Евгений Онегин. Среди прозы , “Капитанская дочка”, драма «Борис Годунов» (1825), роман «Дубровский» (1833), повесть «Пиковая дама». Его пьесы ставят театры мира до сих пор “Скупой рыцарь”, “Пир во время чумы”, “Борис Годунов”, “Моцарт и Сальери” “Каменный гость”, “Русалка” “Сцены из рыцарских времен”. Великолепные сказки Пушкина не знают себе равных по певучему поэтическому слогу и уникальным сюжетам: «Руслан и Людмила» (1820), «Сказка о рыбаке и рыбке» (1834), «Сказка о царе Салтане» (1831), «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» (1833), «Сказка о золотом петушке» (1834). На сазках Александра Сергеевича Пушкина выросло не одно поколение страны. Пушкиным написано сотни стихотворений, которые знает каждый россиянин со школьной скамьи.

Будучи ярым дуэлянтом, он умер героической жизнью, скончавшись от ран на дуэли с Жоржем-Шарлем Дантесом, который делал жене Пушкина знаки внимания.

Сергей Аксаков

Известный своей реалистической прозой, Сергей Аксаков (1791–1859) родившийся в Уфе, Российская Империя, раскрыл суть русской жизни в своих произведениях. Важные работы в его творчестве, это биографический роман «Семейная хроника» (1856) и повесть на основе юношеских воспоминаний «Детские годы Багрова-внука» (1858). До сих пор популярна среди юных читателей его сказка «Аленький цветочек», опубликованная в 1858 году, которая была адресована его любимой внучке. Вообще Сергей Тимофеевич известен, как первооткрыватель биографического жанра в литературе. Он талантливо написал ряд литературных зарисовок о семейных преданиях и с уникальной наблюдательностью раскрыл в своих рассказах красоту природы, он непревзойдённый мастер сюжетов об охоте и рыбалке. Николай Гоголь, друг и корреспондент, однажды написал Аксакову: “Ваши птицы и рыбы более реальны, чем мои мужчины и женщины”.

Александр Грибоедов

Александр Сергеевич Грибоедов (15.01.1795 – 11.03.1829) — российский дипломат, драматург, поэт и композитор. Он признан гениальным автором, чья слава опирается на стихотворную комедию «Горе от ума». Александр Грибоедов был одним из писателей, которые начали использовать живой, разговорный русский язык, феномен, который начался только в 19 веке. Несмотря на то, что Грибоедов не является плодовитым автором по сравнению с Пушкиным или Толстым, его труды входят в сокровищницу русской литературы.

Он был послом России в Каджарской Персии, где он и весь персонал посольства были убиты разгневанной толпой после разгула антироссийских настроений.

Михаил Лермонтов

Михаил Юрьевич Лермонтов (15.10.1814 – 27.07.1841), русский писатель-романтик, поэт и художник, которого иногда называют «поэтом Кавказа», был самым важным русским поэтом после смерти Александра Пушкина. Его влияние на более позднюю русскую литературу все еще ощущается в наше время не только через его поэзию, но и через его прозу. Среди самых важных его произведений “Герой нашего времени” (1840 г.) — первый в русской литературе лирико-психологический роман, ставший классикой русской литературы. Не менее знаменита Драма “Маскарад” и в целом, его стихи восхищают потомков: “Бородино”, “Мцыри”, “Демон” и другие.

Лермонтов погиб в поединке на дуэли, как его великий поэт-предшественник Александр Пушкин.
Еще более трагически странно (если не сказать фаталистично), что оба поэта описали в своих главных произведениях роковые результаты дуэли, в которых главные герои (Онегин и Печорин) выходили победителями.

Лев Толстой

Граф Лев Николаевич Толстой, был одним из самых феноменальных писателей в истории всех времен. Он был русским романистом и автором коротких рассказов, но позже он также написал несколько пьес и очерков.

Его самые популярные работы: «Война и мир» (1869) и Анна Каренина (1877). Сначала он стал широко известен благодаря своей автобиографической трилогии «Детство, отрочество и юность» (1852–1856) и «Севастопольские очерки» (1855), основанной на его опыте в Крымской войне. Позже в жизни он испытал сильное влияние этических учений и пережил глубокий моральный кризис, который побудил его опубликовать некоторые религиозные тексты. В последние дни он удивительно много говорил о смерти, а через пару дней скончался из-за пневмонии на станции Остапово (посёлок Лев-Толстой Липецкая область).

Фёдор Достоевский

Федор Михайлович Достоевский (1821 – 1881) — один из самых читаемых русских авторов в мире. Достоевский исследовал психологию человека. Он пытался понять сознательные и бессознательные процессы, которые определяют поведение людей. Самыми известными произведениями Достоевского являются «Идиот», «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание». В своих романах Достоевский показывает душевное состояние простых людей, которые находятся в кризисе и чувствуют себя наедине со своими страданиями от беспощадного мира.

Конечно, Достоевский всегда ассоциируется с противоречивой и загадочной русской душой. Но некоторые читатели с Запада узнают себя по своим персонажам. Достоевский не только оказал сильное влияние на русскую литературу. Он также оказал влияние на многих писателей и философов по всему миру, включая Германа Гессе, Томаса Манна, Фридриха Ницше, Альберта Камю и Эрнеста Хемингуэя.

Николай Гоголь

Гоголь Николай Васильевич был русским драматургом, романистом и автором коротких рассказов, писавший под влиянием украинской традиционной культуры. Его шедевры включают романтическую чувственность, с элементами сюрреализма и гротеска. Он также широко известен тем, что изображает реальных персонажей. Роман “Тарас Бульба” (1835) и пьеса “Женитьба” (1842), а также рассказы “Записки сумасшедшего”, “Повесть о том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем”, “Нос”, являются его наиболее значительными и популярными работами. Литературные критики и режиссёры театров высоко отмечают его комедию “Ревизор”, где высмеивается чиновничество.

Иван Тургенев

Иван Сергеевич был романистом и автором коротких рассказов, который первоначально был отвергнут многими издателями из-за его работы “Отцы и дети”, которая теперь считается классикой. Жизнь Ивана Тургенева (1818 – 1883), известного русского писателя, была отмечена досадными парадоксами. Человек гигантского роста, он обладал поразительно высоким голосом, с любящим и преданным характером он никогда не был женат. Его творчество отражало основные общественно-политические движения того времени. Он поссорился со многими друзьями, которые возглавляли общественные движения того времени. Его литературное наследие исчезло на фоне его «соперников» Льва Толстого и Фёдора Достоевского. Наследник огромного имения под Орлом, он был потрясен жестоким обращением матери с крепостными, его сочувствие вылилось на страницы «Записок охотника» и «Муму», которые стали всемирно известными. Его «Записки охотника» (1847–1852) проницательно изображали жизни простых людей и их тяжелое положение. считается, что чтение этого романа стало решающим аргументом для царя Александра II в конце концов отменить крепостное право в 1861 году.

Антон Чехов

Он признан величайшим писателем рассказов в истории. Первоначально Антон Павлович Чехов был врачом, но, получив интерес к литературе, начал серьезно писать. Первая книга рассказов Чехова, “Сказки Мельпомены”, была издана в 1884 году. А. П. Чехов обладал уникальным даром сатирика, в его произведениях можно найти массу комедийных сюжетов, с тонким, глубоким юмором и иронией к своим героям. В ряде произведений он использовал свои свои знания в медицине, когда писал книги. Однажды он сказал: “Медицина — моя законная жена, а литература — моя любовница; когда я устаю от одной, я провожу ночь с другой”. Его наиболее влиятельными работами были пьесы “Чайка” и “Дядя Ваня”, которые ставят до сих пор. Среди лучших работ уникального литературного рассказчика: “Панихида”», “Враги», “Агафья”, “Кошмар”,  “Дама с собачкой”.

© ПАСПЕР: Знаменитые люди

Подписывайтесь на наши группы социальных сетях, чтобы первым получать свежие материалы:

10 русских романов, которые спасут вас от депрессии

Расхожее мнение, что русская классическая литература — это коллективный гимн страданий, социальной драмы и несправедливых судебных процессов, многие из которых обычному человеку невозможно преодолеть, имеет разумное основание. Сидя в удобном кресле где-нибудь в Первом мире, может быть трудно посочувствовать убийце 42-летней женщины из-за денег или поставить себя на место узника ГУЛАГа.

Однако, сравнивая их судьбы с судьбами главных героев русских художественных произведений, читатели могут прийти к осознанию того, что страдания — это универсальный опыт человеческого существования.Это особенно верно в эти трудные времена глобальной пандемии. Русская литература может служить культурным противоядием от широко распространенных ощущений уныния и паники. Поверьте мне на слово: литература помогла россиянам преодолеть все невзгоды их невероятно трагической истории.

Короче говоря, вот список лучших русских романов, которые не только обогатят ваш внутренний мир, но и помогут избавиться от меланхолии:

1. Преступление и наказание Федора Достоевского

2. Война и мир Льва Толстого

3. Колымские сказки Варлама Шаламова

4. Лолита Владимира Набокова

5. Собачье сердце Михаил Булгаков

   в субботу братьев Стругацких

6. Сахалин Антона Чехова

7. Муму Ивана Тургенева

8. Мертвых душ Николая Гоголя

9. 2

01. Преступление и наказание Федора Достоевского

Трудно количественно оценить, насколько Достоевский повлиял на литературный мир своим невероятным талантом. В резких и бескомпромиссных изображениях социальной реальности своего времени автор демонстрирует искреннюю озабоченность несправедливостью и ее последствиями. Его роман « Преступление и наказание » является прекрасным примером. Он основан на ужасной, но нередкой истории об убийстве Алены Ивановны (ростовщик), написанном Родионом Раскольниковым (студентом), чтобы получить деньги, необходимые для спасения своих родственников.

Этот преступный заговор — просто повод для более широкого обсуждения социальных обстоятельств, которые могут подтолкнуть «обычного» человека к совершению серьезного преступления. Достоевский блестяще добавляет психологическую дугу к этому социальному анализу; сначала иллюстрирует, как идея уголовного преступления зарождается в сознании главного героя, затем материализуется в завершении насильственного акта и, наконец, перерастает в глубокое раскаяние.

Эта книга сформировала не только литературную традицию глубокой внутренней рефлексии, но и определила направление социального философского мышления для будущих поколений.

Купить Преступление и наказание .

02. Война и мир Льва Толстого

Лев Толстой — автор, вряд ли нуждающийся в представлении. Стоит только напомнить, что его работы находятся на полках сотен миллионов людей по всему миру. Махатма Ганди считал себя своим учеником, характеризуя Толстого как «самого честного человека своего времени». Давайте познакомимся с одним из его главных романов и, пожалуй, самым известным.

Война и мир — это больше, чем книга. Это антология русской жизни, охватывающая без преувеличения все ее проявления — как для отдельных лиц, так и для коллективного сообщества. Повествование построено так блестяще, что читатели чувствуют себя свидетелями уникальных исторических событий и переживают повседневную жизнь того времени (19 век): Российская империя, наполеоновские войны, высшее общество Санкт-Петербурга, крепостное право (рабство). ), красивые гала, крестьяне и дворянство, любовь, заговоры, дуэли, дружба и предательство.

Мой любимый роман.

Купить Война и мир .

03. Колымские сказки Варлам Шаламов

Варлам Шаламов, наверное, один из самых ярких авторов русской литературной традиции. Он провел более 18 лет в советских лагерях как жертва сталинского Большого террора. Понятно, что этот ужасный опыт предопределил содержание его произведений.

В сборнике рассказов Колымские сказки Шаламов блестяще сочетает использование фактов и вымысла, с невероятной точностью описывая внутренние потрясения человека, попавшего в мельницу репрессий.По его собственным словам, амбиции автора заключались в том, чтобы «поднять и решить важные моральные проблемы того времени, вопросы, которые просто невозможно поднять в разных обстоятельствах. Это вопрос борьбы человека с государственной машиной, истина этой борьбы и то, как эта борьба проявляется как внутри себя, так и с внешним миром ». Эта цель, несомненно, достигается с помощью повествовательного языка, доступность которого помогла ему затронуть сердца поколений читателей.

Погрузитесь в эту уникальную работу, и позвольте ей изменить вас изнутри.

Купить Колымские сказки .

04. Лолита Владимира Набокова

Владимир Набоков, в определенном смысле, последний из могикан . Он родился в Российской Империи в дворянской семье, владевшей капиталом и землями. С раннего детства Владимир говорил на трех языках: русском, английском и французском. После революции Набоковы потеряли буквально все и были вынуждены бежать сначала в Германию, а затем, после прихода к власти нацистов, во Францию.Еврейское происхождение жены Владимира заставило его и его семью снова бежать, на этот раз в США, где автор написал свои основные произведения.

Количество невероятных и трагических событий в жизни Набокова предопределило глубину его творчества. Его высокое образование и энциклопедические знания (он был также энтомологом и составителем шахматных задач) придали бриллианту его таланта уникальную грань. Набоков был номинирован на Нобелевскую премию по литературе другим лауреатом, Александром Солженицыным, но Нобелевский комитет отклонил его «из-за аморальности романа Лолиты» .« Лолита » — это шокирующая история осужденной страсти между 12-летней девочкой и профессором литературы среднего возраста, рассказанная через точку зрения последнего. Сначала логика и рассуждения, продемонстрированные в поддержку отношений, должны вызывать дискомфорт у читателей, но гениальное раскрытие сюжета быстро втягивает их обратно.

Если вы читали и любили Фаулза и его бессмертного коллекционера , подумайте о том, чтобы взять его. эта книга следующая.

Купить Лолита .

05. Собачье сердце Михаил Булгаков

Михаил Булгаков — невероятно смелый писатель. Пик его карьеры совпал с одним из самых сложных периодов в истории России: переходом от абсолютной монархии к коммунизму, от одного политического режима к другому. Когда острый серп советского флага впервые разделил Империю, он протолкнул все ее юрисдикции через мясорубку ужасной гражданской войны и превратил государство в платформу для одного из самых жестоких экспериментов над людьми в истории.

В этом фундаментальном произведении Булгаков рассказывает удивительную историю превращения собаки в человека и обратно. Эта фантастическая сказка служит метафорой судьбы последних крепостных, которые после Великой революции пришли к власти, а затем снова стали подвергаться дискриминации. Легкость и ирония повествования контрастирует с невероятной глубиной и смелостью предложенных идей. Излишне говорить, что после завершения в 1926 году рукопись была конфискована у автора, как и другие произведения политической сатиры.Читателям пришлось ждать 61 год, чтобы открыть для себя великолепие книги.

Эта сатирическая сказка — портрет эпохи. Абсолютно необходимо.

Купить Собачье сердце.

06. Понедельник начинается в субботу братьев Стругацких

Авторы этого прекрасного романа — братья Стругацкие — легендарные советские писатели-фантасты. Пик их карьеры пришелся на период хрущевской «оттепели», постсталинскую эпоху оптимистической веры в счастливое будущее, а также повсеместного технического и социального прогресса.Однако их рассказы вряд ли можно считать идеологически советскими. В своих романах-антиутопиях авторы задают фундаментальные вопросы, которые все еще актуальны для человечества, используя ресурсы, предлагаемые жанром, чтобы свободно высказывать свое мнение.

Роман « Понедельник начинается в субботу» — уникальная книга, сочетающая эстетику советской науки с магией Гарри Поттера. Главный герой истории устраивается на работу в советский научно-исследовательский институт, изучающий магию.События, происходящие с ним, окунают в удивительный мир русских сказок, волшебства и советской бюрократии одновременно.

Пусть невероятный юмор и удивительный сюжет этой книги погрузят вас в мир социалистического абсурда.

Купить Понедельник Начало в субботу .

07. Остров Сахалин Антона Чехова

Антон Чехов — один из самых известных драматургов человечества, рассказчик и основоположник собственной литературной традиции.Его произведения переведены более чем на сотню языков, адаптированы в десятки фильмов и тысячи спектаклей в театрах по всему миру.

В качестве примера его работ я хочу предложить вам то, что можно считать его самым необычным. Это не пьеса, не рассказ или роман. Путевые заметки автора о самом отдаленном уголке России — колонии на Сахалине. Когда-то этот огромный остров был местом ссылки тысяч россиян. Чехов своим невероятно наглядным языком описывает совершенно пугающую и в то же время завораживающую действительность, окружающую его.Лучшей попыткой квалифицировать это произведение было бы «художественная антропология», но эта классификация не позволяет уловить все нюансы и сюрпризы, обнаруженные внутри.

Оторваться от чтения просто невозможно. Открыть эту книгу — все равно что перенести машину времени в конец 19 века и отправиться в один из самых исторически уникальных уголков нашего мира.

Купить Остров Сахалин .

08. Mumu Ивана Тургенева

Иван Тургенев — особенный русский писатель.Его профессиональный путь был уникальным, он пришел к литературе через науку, в которой он также преуспел. Он получил образование как в Германии, так и в России, прежде чем стать членом-корреспондентом Императорской Академии и получить почетную докторскую степень Оксфордского университета. Тургенев носил много шляп. Он был поэтом, драматургом, прозаиком, переводчиком и исследователем одновременно. Широта творческих интересов, а также глубина его таланта позволили ему добиться признания при жизни как в России, так и далеко за ее пределами.Он был широко известен как общественный деятель своего времени, и некоторые даже считают, что он повлиял на решение об отмене крепостного права в Российской империи.

Среди множества его замечательных работ хотелось бы остановиться на Mumu . Книга издана вопреки позиции государственной цензуры. Отметим, что цензор, который либо не читал, либо не понимал, получил строгий выговор. Это трогательная история любви глухонемого крестьянина в ужасных условиях формализованного рабства.История заставляет читателя сочувствовать тяжелому положению главного героя, одновременно учитывая природу социального неравенства.

Хотя действие самого сюжета происходило почти 150 лет назад, изображенные чувства не утратили актуальности.

Купить Mumu .

09. Мертвые души Николая Гоголя

Николай Гоголь — мистический, волшебный и один из самых красноречивых русских писателей.Красота его голоса завораживает. Его рассказы, созданные благодаря самому удивительному чувству мелодии и ритма в русской литературе, сочетают в себе великолепную этнографию русской провинции, тонкий юмор и острую критику социальных условий того времени. Если бы творчество Гоголя можно было сравнить с творчеством художника, то на ум обязательно приходил бы Марк Шагал.

Один из главных романов Гоголя, Мертвые души , уникален во всех отношениях. Мистическое название предвещает загадочные события, окружающие роман, поскольку автор умер после написания второго тома, который бесследно исчез.К счастью, первый том можно читать как законченное произведение. Сюжет книги захватывающий. Главный герой — хитрый аферист, который приезжает в провинциальный городок, чтобы купить крепостных у местных помещиков. Но не только обычные крепостные — те, которые еще числятся живыми в документах, но уже давно умерли. Скупая эти «мертвые души», мошенник хочет использовать «их» в качестве залога, чтобы получить ссуду в банке.

Социальные отношения, коррупция, власть, любовь и многое другое; каждый ингредиент для создания великой саги.

Купить Dead Souls .

10. Чемодан от Сергея Довлатова

Я не случайно оставил писателя на десерт. Сергей Довлатов — один из моих любимых авторов. Он предлагает уникальный коктейль из тонкого юмора, красивого и в то же время доступного языка и здоровой дозы цинизма, порожденной многочисленными невзгодами, с которыми ему пришлось столкнуться в своей жизни. Он работал журналистом в странах Балтии, служил тюремным надзирателем в Советской России, а затем, по жестокому случаю иронии, сам был заключен в тюрьму за свою работу, прежде чем в конечном итоге был выслан из страны.Это объясняет, почему некоторые из его рассказов были опубликованы непосредственно в The New Yorker .

Среди множества произведений этого гения я бы посоветовал вам прочесть роман времен его экспатриации: Чемодан . Довлатов, как никто до него, знакомит читателя с внутренним миром русского диссидента-эмигранта и его тоскливой ностальгией. Сюжет рассказа очень прост: герой берет с собой чемоданчик, чтобы эмигрировать из Советского Союза. Через год после переезда он впервые натыкается на нее, открывает и погружается в пучину воспоминаний из прошлой жизни.

Книга будет интересна не только таким эмигрантам, как я, но и тем, кто хочет понять, что происходит в головах людей, бросающих все ради новой жизни.

Купить Чемодан .

Марк Новиков, доктор философии, писатель по локализации продуктов и контента, Wix

Родился в суровой российской глубинке, учился в Москве, жил в Нью-Йорке, а затем переехал в Израиль. Я большой поклонник классического балета, салатов с майонезом и андеграундного рэпа.

Десять лучших книг российских авторов

В этом списке отражены рейтинги всех 174 списков, опубликованных на 1 февраля 2021 года. Он идентичен списку в опубликованной книге. Интересный факт: русские произведения занимают четыре места в десятке лучших за все время.

1. «Анна Каренина» Льва Толстого (1877). Прелюбодейный роман Анны с графом Вронским, который следует по неизбежному разрушительному пути от головокружительно эротической встречи на балу до изгнания Анны из общества и ее знаменитого ужасного конца, — это шедевр трагической любви.Тем не менее, что делает роман настолько приятным, так это то, как Толстой уравновешивает историю страсти Анны со второй полуавтобиографической историей о духовности и семейности Левина. Левин посвящает свою жизнь простым человеческим ценностям: браку с Кити, своей вере в Бога и своему хозяйству. Толстой очаровывает нас грехом Анны, а затем переходит к воспитанию добродетели Левина.

2. Лев Толстой «Война и мир» (1869). Марк Твен якобы сказал об этом шедевре: «Толстой небрежно пренебрегает включением гребных гонок.Все остальное включено в этот эпический роман, который вращается вокруг вторжения Наполеона в Россию в 1812 году. Толстой столь же искусен в рисовании панорамных батальных сцен, как и в описании индивидуальных чувств сотен персонажей из всех слоев общества, но это его изображение. Князь Андрей, Наташа и Пьер, которые борются с любовью и ищут правильный образ жизни, — вот что делает эту книгу любимой.

3. Лолита Владимира Набокова (1955). «Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресл.Мой грех, моя душа ». Так начинается печально известный роман русского мастера о Гумберте Гумберте, мужчине средних лет, который безумно, безумно влюбляется в двенадцатилетнюю «нимфетку» Долорес Хейз. Итак, он женится на матери девушки. Когда она умирает, он становится отцом Лолиты. Когда Гумберт описывает их автомобильную поездку — извращенную издевку над американским дорожным романом, — Набоков изображает любовь, силу и одержимость смелым, шокирующе забавным языком.

4. Рассказы Антона Чехова (1860–1904). Сын освобожденного русского крепостного Антон Чехов стал врачом, который среди пациентов, которых он часто лечил бесплатно, придумал современный рассказ.Форма была чрезмерно украшена трюковыми концовками и завихрениями атмосферы. Чехов позволил ей отразить насущные потребности повседневной жизни в условиях кризиса через прозу, в которой глубоко сострадательное воображение сочетается с точным описанием. «Он остается великим учителем-целителем-мудрецом», — заметил Аллан Гурганус в отношении рассказов Чехова, которые «продолжают преследовать, вдохновлять и сбивать с толку».

5. Преступление и наказание Федора Достоевского (1866). В разгар петербургского лета бывший студент университета Раскольников совершает самое известное литературное преступление, избивая ростовщика и ее сестру топором.Далее следует психологический шахматный матч между Раскольниковым и коварным детективом, который приближается к форме искупления нашего антигероя. Неустанно философский и психологический фильм «Преступление и наказание» посвящен свободе и силе, страданиям и безумию, болезням и судьбе, а также давлению современного городского мира на душу, при этом спрашивая, имеют ли «великие люди» право создавать свои собственные моральные кодексы.

6. Братья Карамазовы Федора Достоевского (1880). В этом, возможно, непревзойденном русском романе Достоевский драматизирует духовные загадки России XIX века через историю трех братьев и убийства их отца.Гедонист Дмитрий, замученный интеллигент Иван и святой Алеша воплощают разные философские позиции, оставаясь при этом полноценными людьми. Такие вопросы, как свобода воли, секуляризм и уникальная судьба России, обсуждаются не посредством авторской полемики, а посредством признаний, обличений и кошмаров самих персонажей. Безжалостное изображение человеческих пороков и слабостей, роман в конечном итоге дает видение искупления. Страсть, сомнения и творческая сила Достоевского побуждают даже светский Запад, которого он презирает.

7. «Бледный огонь» Владимира Набокова (1962). «Последнее слово за комментатором», — утверждает Чарльз Кинбот в этом романе, маскирующемся под литературную критику. Текст книги включает стихотворение убитого американского поэта Джона Шейда, состоящее из 999 строк, и построчный комментарий Кинбота, ученого из страны Зембла. Набоков даже дает указатель к этой игривой, провокационной истории поэзии, интерпретации, идентичности и безумия, которая до отказа переполнена аллюзиями, уловками и неподражаемой авторской игрой слов.

8. Рассказы Исаака Бабеля (1894–1940). «Дайте мне закончить свою работу», — таков был последний призыв Бабеля перед казнью за государственную измену по приказу Иосифа Сталина. Несмотря на то, что его работа не завершена, его работа продолжается. Помимо пьес и сценариев, в том числе в сотрудничестве с Сергеем Эйзенштейном, Бабель оставил свой след в «Одесских рассказах», в которых рассказывается о гангстерах из его родного города, и, что еще важнее, в сборнике «Красная конница». Хаос, кровопролитие и едкий фатализм доминируют в этих взаимосвязанных историях, действие которых происходит на фоне польской кампании Красной Армии во время Гражданской войны в России.Бабель, сам ветеран боевых действий, воплотил крайности войны в военном корреспонденте-пропагандисте Кирилле Лютове (несомненно, на автобиографическом основании) и в жестоких казачьих солдатах, которых он одновременно боится и восхищается. Несколько шедевров здесь (в том числе «Письмо», «Мой первый гусь» и «Берестечко») предвосхищают более поздние достижения Хемингуэя и подтверждают место Бабеля среди великих писателей-модернистов.

9. Мертвые души Николая Гоголя (1842). Самопровозглашенная нарративная «поэма» Гоголя следует комическим амбициям Чичикова, который путешествует по стране, покупая «мертвые души» крепостных, еще не исключенных из налоговых ведомостей.Жгучая сатира на русскую бюрократию, социальное положение и крепостное право, «Мертвые души» — это еще и гоголевский портрет «всей России», несущийся «как бойкая, непобедимая тройка», перед которой «другие народы и государства отступают, чтобы уступить дорогу».

10. Мастер и Маргарита Михаила Булгакова (1966). Булгаков превратил свой опыт сталинской цензуры в сюрреалистическую басню с участием трех персонажей: неназванного автора (Мастер), чьи обвинительные вымыслы не опубликованы, его самоотверженного женатого любовника (Маргарита) и воплощение Сатаны (Воланд), который одновременно организует и интерпретирует их судьбы.Двусмысленность добра и зла горячо обсуждается и забавно драматизируется в этом сложном сатирическом романе об угрозах искусству во враждебном материальном мире и его парадоксальном выживании (что символизируется кульминационным утверждением, что «рукописи не горят»).

10 книг, познакомящих вас с русской литературой

Слава русской литературы распространяется повсюду. В то время как некоторым нравится тяжелая классика, такая как Война и мир , другие, возможно, ищут более доступные ворота в русскую литературу.Если вы относитесь ко второй категории, ознакомьтесь с нашим обзором лучших вводных книг по русской литературе.

Если вы ищете классику, то вам стоит обратиться к этой книге. Написанный Федором Достоевским, одним из гигантов русской литературы, « Белые ночи » повествует о двух бессонных людях, которые каждую ночь встречаются в одном и том же месте. Это история отчуждения и безответной любви, разворачивающаяся на улицах Петербурга XIX века.

Первое издание «Белых ночей» | © WikiCommons

Собачье сердце — еще один ярлык к классической русской литературе.Работа Михаила Булгакова повествует об известном и вызывающем всеобщую зависть ученом, который проводит успешный эксперимент: он пересаживает собаке яички и гипофиз мертвого человека. Эксперимент выходит из-под контроля, предлагая увлекательную историю и мощный социальный комментарий. Вкратце, это Булгаков в его лучших проявлениях.

Первое английское издание «Собачьего сердца» | © WikiCommons

День опричника — шедевр позднесоветской фантастики и увлекательная книга для чтения.Действие происходит в Москве 2028 года и рассказывает историю советника царя в футуристическом, но жестоком и во многих отношениях примитивном дворе будущего. День опричника — это исследование общества, находящегося на грани краха, и, к сожалению, не теряющего своей привлекательности в постсоветском мире.

Николай Гоголь, рядом с Антоном Чеховым, король рассказа в русской литературе. Гоголь писал короткие сатирические пьесы, которые, тем не менее, точно выявляли определенный человеческий порок или социальную проблему.Рассказы Гоголя короткие, четкие, но их неизменно интересно читать, и, к сожалению, они не утратили своей актуальности.

Написанный в 1921 году, We — один из первых когда-либо написанных романов-антиутопий, он признан одним из вдохновителей романа Джорджа Оруэлла « 1984 ». Произведение Евгения Замятина — это история Соединенных Штатов, где числа и числа, лишенные всех свобод, следуют созданным им дневным планам на минуту. Как становится ясно, в игру вступают любовь и бунт, вызывая изрядное беспокойство в Соединенных Штатах. We был издан в России только в 1980-х годах. Это очень важная книга, но и увлекательное чтение.

Мы — роман будущего | © Бен Стллман 2007 / Flickr

Если вы хотите увидеть, какой должна была быть жизнь в позднем Советском Союзе, Москва до конца линии — это ресурс, к которому можно обратиться. Это гротескная история про мастера бригады по прокладке кабеля, которого только что уволили с работы из-за злоупотребления алкоголем всей его командой. Остальные деньги он тратит на алкоголь, садится в поезд и обсуждает жизнь в Советском Союзе со своими попутчиками.

Антон Чехов — один из крупнейших писателей русской литературы. Он также был одним из самых плодовитых — его рассказы составляют один из важнейших элементов его библиографии. Рассказы Чехова тонки, замысловаты и поистине красивы на лингвистическом уровне. Они также являются прекрасным изображением России XIX века.

Антон Чехов — Иосиф Браз, 1898 | Предоставлено Государственной Третьяковской галереей

Борис Акунин — современный российский писатель, который пишет прекрасные детективы, действие которых происходит в Москве XIX века.Истории рассказывают о расследованиях Эраста Фандорина, молодого и несколько наивного призывника полиции, который впоследствии стал несколько циничным, но признанным детективом. «Зимняя королева» — первая из серии «Фандорин». Превосходная интрига и чрезвычайно хорошо проработанный роман, позволяющий читателям познакомиться как с современной русской литературой, так и с Москвой не столь уж далекого прошлого.

Зимняя королева I любезно предоставлено Random House | © Random House

В этом сборнике рассказов Улицкой рассказывается о росте и развитии девушки, увлекающейся книгами.Однажды она встречает мужчину, который неожиданно делает ей предложение. Она принимает его предложение, и они вместе перемещаются по России. « Сонечка» «» — это история тепла, любви и доброты, а также о литературе и ее жизненном предназначении, написанная одним из самых выдающихся писателей современности. Это история, которая помогает лучше понять знаменитую русскую душу.

Людмила Улицкая | © Евгения Давыдова | WikiCommons

Дмитрий Глуховский — один из самых известных современных писателей-фантастов в России. Метро 2033 , его самый известный роман, происходит в постапокалиптической Москве. Жизнь на поверхности Земли полностью вымерла, и проводить какое-либо время на открытом воздухе представляет собой смертельную угрозу — немногие выжившие теперь живут под поверхностью, в обширной сети линий метро. Артем, главный герой романа, отправляется в долгое и трудоемкое путешествие от станции к станции, сталкиваясь со многими монстрами метро. Metro 2033 породило всемирное сообщество читателей и писателей, постоянно расширяющих созданную Глуховским вселенную.

Дмитрий Глуховский | Tempus / WikiCommons

Обзор русской литературы

Русская литература

Русская литература является важной частью культуры и образования страны во всем мире. Некоторые из самых известных в мире поэтов и романистов были русскими. Среди этих писателей Александр Пушкин, Лев Толстой и Федор Достоевский. Их стихи и книги были о классических проблемах свободы, морали, любви и конфликтов. Эти работы до сих пор популярны в России, Европе и Америке.

Среди других писателей русского происхождения — Владимир Набоков и Александр Солженицын. Оба этих автора много времени проводили в США и публиковали романы о жизни в России. Долгое время их книги были запрещены во время коммунистического контроля над Россией. Сегодня произведения этих авторов — часть российского образования и развлечения. Что касается Солженицына, то его книги против коммунизма получили Нобелевскую премию и привлекли внимание к жизни в Советском Союзе. Все эти авторы писали о человеческих условиях и вневременных сферах жизни.

Толстой и Достоевский

Лев Толстой был одним из самых выдающихся авторов России. Он написал « Война и мир », эпический роман о французском вторжении в Россию. В романе подчеркивается влияние наполеоновской эпохи на русскую жизнь. Книга также рассказывает свою историю через комментарии пяти русских аристократических семей. Война и мир был опубликован в 1863 году и очень критически относился к предыдущим рассказам о военной истории. С момента публикации журнал War and Peace издается на английском, немецком, французском, испанском, голландском, шведском, финском, албанском и корейском языках.

Еще одним крупным русским писателем ^{-х годов} века был Федор Достоевский. Самыми популярными его книгами были Преступление и наказание , Идиот и Братья Карамазовы . Он также написал Notes from Underground , роман о личной изоляции и жизненных трудностях. В книге « Преступление и наказание » Достоевский писал о моральных испытаниях Родиона Романовича Раскольникова. Этот персонаж — плохой студент, который за свои деньги составляет план убийства ростовщика.Роман — одно из важнейших произведений русской литературы.

Набоков и Солженицын

В современной жизни Владимир Набоков и Александр Солженицын — два самых известных автора русского наследия. Многие книги Набкова включают « Лолита», «Бледный огонь», «Слава», «Изгиб зловещего», «Происхождение Лауры» и многие другие. Он считался мастером прозы и говорил на нескольких языках. Во время холодной войны российские коммунисты запретили большинство его романов.С распадом Советского Союза Набоков нашел новых читателей и поддержку в России.

Александр Солженицын — еще один выдающийся русский писатель. Среди его многочисленных работ — Архипелаг ГУЛАГ и Один день из Жизнь Ивана Денисовича . Обе эти книги посвящены преследованиям со стороны коммунистических властей в Советской России. Солженицыну пришлось покинуть Россию во время холодной войны, он жил и преподавал в Соединенных Штатах. После распада Советского Союза он вернулся в Россию и опубликовал дополнительные книги по истории России.Он по-прежнему оказывает большое влияние на литературу и русскую культуру.

Величайших шедевров русской литературы 34 тома (+3)

Величайшие произведения русской литературы 34 + 3 тома

Произведения русской прозы золотого века написаны на фоне царского самодержавия. В целом, впадая в рамки реалиста, шедевры этой эпохи демонстрируют сильную тягу к мистицизму, задумчивому самоанализу и мелодраме. В царской России девятнадцатого века с ее огромным экономическим, этническим и религиозным неравенством были созданы одни из лучших романов, когда-либо созданных человеческим воображением.Такие авторы, как Лев Толстой, Федор Достоевский и Иван Тургенев, писавшие в период невероятных политических репрессий и художественной цензуры, оставили миру неизгладимые персонажи и множество ярких тем и революционных идей, которые продолжают интриговать, сбивать с толку, развлекать и развлекать. вдохновляют нас сегодня.

Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита
Антон Чехов. Рассказы: I.
Антон Чехов. Рассказы: II.
Антон Чехов. Вишневый сад.
Федор Достоевский.Братья Карамазовы. Полный комплект из двух томов.
Федор Достоевский. Преступление и наказание.
Федор Достоевский. Дом мертвых.
Федор Достоевский. Идиот.
Федор Достоевский. Письма из загробного мира.
Федор Достоевский. Бедный народ. с, Игрок.
Достоевский Федор Михайлович. Одержимые. Полный комплект из двух томов.
Николай Гоголь. Мертвые души.
Николай Гоголь. Тарас Бульба.
Иван Гончаров. Обломов.
Максим Горький. Дело Артамонова.
Максим Горький.Фома Гордьев.
Максим Горький. Шпион.
Максим Горький. По России: Книга рассказов.
Александр Куприн. Сказки.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени.
Николай Лесков. Избранные сказки.
Александр Пушкин. Капитанская дочка и другие истории — Пиковая дама.
N.E. Щедрин. Семья Головлевых.
Александр Солженицын. Первый круг.
Лев Николаевич Толстой. Анна Каренина. Полный комплект из двух томов.
Лев Толстой. Казаки. и Рейд.
Лев Толстой. Воскрешение.
Иван Сергеевич Тургенев. Отцы и дети. Мама, Лиза.
Иван Тургенев. Очерки охоты.
Иван Тургенев. Дым.
Иван Тургенев. Целинная почва.

Также был выпущен;
Лев Толстой. Война и мир: 1, 2, 3. Полный комплект из трех томов. (СИНИЙ, переплеты золоченые).
Я никогда не видел этого набора в «красных обложках», пожалуйста, дайте мне знать.

Просмотр книг Heron на продажу

Если у вас есть набор или набор деталей для продажи, почему бы не написать мне по электронной почте; продажи @ hcbooksonline.com

Рекомендации по книгам: Пять коротких русских классиков

Этот контент содержит партнерские ссылки. Когда вы совершаете покупку по этим ссылкам, мы можем получать партнерскую комиссию.

На этой неделе проходит Неделя русской литературы, серия панелей, показов и личных бесед в разных местах Нью-Йорка, организованная Read Russia. На нем будет представлен список приглашенных новых невероятных авторов из России, известных русских переводчиков художественной литературы, а также ученых и литературоведов из России.Будут организованы такие панели, как «Гендер и власть в русской литературе» и «Политика русского литературного перевода», а также кинопоказы как при личной встрече, так и в режиме онлайн.

Если вы не можете сделать это лично — или даже если можете — лучший способ отметить Неделю русской литературы — это погрузиться в саму литературу. Единственная проблема? Так много русской классики — это тяжелая работа, от 400-страничного «Мастер и Маргарита» до 1300-страничного «Война и мир». Итак, вот список из пяти короткометражных русских классических произведений (до 100 страниц), на выполнение которых у вас уйдет не более пары часов.

(Примечание: трудно найти разнообразие в русской классической переводной литературе, и поэтому этот список состоит в основном из белых мужчин. Даже белых женщин-писательниц трудно отследить из периода времени, который мы бы считали «классическим». Это так. частично из-за выборочного перевода, а также из-за реалий советского государства.)

«Нос» Гоголя

Этот рассказ — наверное, самое известное произведение Гоголя, превосходящее даже его фантастический роман « Мертвых душ». «Нос» абсурден во всех смыслах. Однажды заместитель инспектора просыпается и обнаруживает, что у него нет носа, но обнаруживает, что он ходит по городу. Это острая, веселая сатира бюрократии и иерархии российского общества того времени.

«Пиковая дама» Пушкина

Нет времени на пушкинский шедевр Евгений Онегин ? Посмотрите эту сверхъестественную сказку о жадности. Германн никогда не играет в азартные игры, но когда он слышит историю от товарища-солдата о графине, которая умела выигрывать с помощью трех секретных карт, он становится одержим желанием любой ценой выяснить, в чем секрет.

Смерть Ивана Ильича Лев Толстой

Большинству людей трудно выделить в списках для чтения такую ​​книгу, как Война и мир или даже Анна Каренина . Если вы знаете, что любите Толстого по его знаменитым рассказам, но не готовы совершить что-то настолько серьезное, ознакомьтесь с его новеллой «Смерть Ивана Ильича », в которой рассказывается история смерти судьи высокого суда. в России XIX века и его борьба с ужасом приближающейся смерти.

«Голубая звезда» Александра Куприна

Классическая история о восприятии красоты и о том, насколько субъективным и разрушительным оно может быть. «Голубая звезда» Куприна рассказывает историю принцессы, родившейся в далеком королевстве, где все находят ее уродливой. Куприн начинал как журналист, а позже написал романы, в том числе скандальный « Дуэль » (1905), разоблачающий ужасы и скуку армейской жизни. Кстати…

Дуэль Антона Чехова

Я не думаю, что смогу назвать свой любимый рассказ Чехова («Дама с собакой»? «Ставка? Все они такие хорошие!»), Поэтому я выбрал один из его самых известных рассказов: The «Дуэль », его повесть о, как вы уже догадались, о дуэли.Многие считают Чехова одним из величайших авторов короткометражек в истории, поэтому, если вам нравится « Дуэль », погрузитесь в его пьесы и рассказы.

Знаете ли вы прекрасную разнообразную русскую фантастику? Комментарий с рекомендациями!

10 лучших русских классических произведений — Обзоры Best Choice

Составить список из десяти лучших русских классиков практически невозможно. Тем, кто родился в западном мире, классическая русская литература кажется далекой, почти не поддающейся расшифровке и настолько интригующей, что мы читаем ее одновременно с трепетом и восторгом.Классические русские писатели умели творить и вникать в человеческую психику, чтобы найти некоторых из самых глубоких, самых милых и ужасно отвратительных персонажей из когда-либо написанных. Эти классические русские использовали фон реального мира как механизм сравнения и противопоставления, чтобы раскрыть радость, юмор и ужас внутреннего человеческого существа. Их чтение дает людям возможность заглянуть в себя, даже если они так далеки во времени, как современный мир, от тех окрестностей, которые изображали классические русские писатели. Заядлым читателям недостаточно одного прочтения этих сказок.

Ресурс по теме: 10 лучших классических произведений английского языка

1.

Война и мир Лев Толстой

В этом легком для чтения переводе классического русского романа Толстого взаимоотношения между персонажами достигают неустойчивой кульминации на фоне вторжения Наполеона в Россию. Толстой устанавливает использование персонажей, которые меняются из-за значительных сил, которые их окружают, но, по иронии судьбы, неспособны достичь своих основных целей.Роман блестяще построен и является одним из самых любимых русских классиков, доступных на рынке чтения. Влияние Толстого проистекает из Войны и мира , оказывая влияние на литературу во всем мире с момента ее публикации до наших дней.

2.

Преступление и наказание Федора Достоевского

В Преступлении и наказании, Достоевский исследует разграбления человеческого разума. Его главный герой Родион Раскольников считает себя выше всех людей, населяющих Санкт-Петербург.Петербург — столица России. Его нигилистические наклонности побуждают его спланировать и подготовить убийство ростовщика, которому он обязан. После акта Раскольников испытывает чувство вины, хотя и не осознает ее. В своем исследовании нигилизма Достоевский раскрывает ценность человеческой взаимозависимости.

3.

Реквием и Поэма без героя Анны Ахматовой

Хотя эти два русских стихотворения, впервые переведенные на английский Д.М. Томас, не относитесь к XIX веку, они действительно придерживаются характеристик классической русской литературы. Эти стихи, рожденные суровой реальностью сталинского правления, исследуют мрачность русской жизни без взаимосвязи семьи или культуры. И Реквием , и Поэма без героя глубоко проникают в человеческую психику, чтобы раскрыть сломленный, но стойкий дух простого русского.

4.

Доктор Живаго Борис Пастернак

Переводчики Ричард Пивир и Лариса Волохонская запечатлели панорамное изображение любви, самопожертвования и настойчивости, столь блестяще изображенное на русском языке Пастернака.В этом легко читаемом томе вы познакомитесь с зарождавшимися страстями, ярко проявившимися на фоне русской революции. Лара представляет боль и хаос тех времен, в то время как Живаго переживает огромную пропасть между любовью и жестокостью, обнаруженную в войне идей, которая расцвела во время русской революции. В конце концов, Пастернак показывает невозможность преодоления этого разделения, поскольку силы подавляют все аспекты человечества.

5.

Отцы и дети Иван Тургенев

Искрящийся перевод Констанс Гарнет на английский язык заставляет читателя задыхаться от разоблачения сил, витавших в России за десятилетия до революции, которые в конечном итоге свергли правящую аристократию.Написанный в 1862 году, этот роман демонстрирует конфликт между поколениями и его влияние на семью, сообщество и культуру. История изображает изменяющуюся семью, когда сын возвращается из колледжа, чтобы объявить о своем намерении разрушить существующую социальную структуру, проживающую в микрокосме семейных земельных владений.

Вам также могут понравиться: 10 лучших шоколадных продуктов CBD

6.

Евгений Онегин Александр Пушкин

Есть несколько примеров таких книг, как «» Александра Пушкина «Евгений Онегин ».Написанная как роман в стихотворном формате, книга переносит персонажа Евгения из шикарной среды Санкт-Петербурга, где он был «денди», просматривая вечеринки и обеды вместе с невинными дочерьми многих аристократов, в загородное поместье. . Класс внутренней культуры, который испытывал Юджин, отражается в его взаимодействиях с местными дамами, которых он отвергает, но жаждет как возможное лекарство от своей скуки в жизни.

7.

Братья Карамазовы Федора Достоевского

В этом романе Достоевский указывает на поворотный момент от Золотого века России к трагедии, которая должна была произойти в русской революции.Благодаря этому легкому для чтения переводу Ричарда Пивера и Ларисы Волохонской изобретательный язык, используемый Достоевским для демонстрации положения дел в России в начале и середине XIX века, сияет как пример того, как словообразование отражает существенные различия между те, у кого есть и нет. Тайна убийства на поверхности и драма зала суда глубоко проникают в силу, которая в конечном итоге разрушит существующую социальную структуру.

8.

Анна Каренина Лев Толстой

Толстой считал «Анну Каренину» своим первым настоящим романом после года «Война и мир» вышел далеко за рамки ограничений романной формы.Оказавшись в романе, читатели приходят к тому моменту, когда их вложение в персонажей превращает книгу в настоящий «сжигатель страниц». С двумя основными темами — хрупкой природой брака и моральной необходимостью подвергать сомнению социальный порядок — введенными в начале романа и расширенными на протяжении всего процесса открытия, с которым сталкивается каждый персонаж, неудивительно, что Уильям Фолкнер назвал Анной Карениной «. величайший роман из когда-либо написанных ».

9.

Сорок историй Антон Чехов

Если Эдгар Аллен По считается отцом рассказа, Антон Чехов считается разработчиком формы.Чехов принял форму искусства от сценария взаимоотношений писателя и читателя до осуществления откровения. В этом единственном томе рассказов вы откроете для себя юмор, ужас и принятие жизни через очень разные характеристики и ситуации. Хотя Чехов играет в театральных постановках, он также был прекрасным писателем романов и рассказов.

10.

Мастер и Маргарита Михаил Булгаков

Ни один список десяти лучших русских классиков не будет полным без этого веселого, вызывающего воспоминания и проницательного откровения, написанного Булгаковым в разгар правления Сталина.В этом романе Булгаков использует религиозные принципы, общественное признание и повторяющиеся гражданские беспорядки, чтобы указать на несостоятельность социальной структуры, отрицающей ценность человеческого существования. Книга путешествует по Москве и Иерусалиму под покровительством дьявола, указывая на общие черты, присущие структурализму сверху вниз.

Книги русских авторов, кажется, всегда включают в себя какую-то сторону тайн жизни.