Читать книгу Оно

Стивен Кинг Оно

Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным.

Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней.

Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему.

Оуэну Филипу Кингу, семилетнему.

Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.

С. К. Этот старый город, сколько помню, был мне домом. Этот город будет здесь и после того, как я уйду. Восточная сторона, западная — приглядитесь. Тебя разрушили, но ты все равно в моей душе. «Майкл Стэнли Бэнд»[1] Что ищешь ты среди руин, камней, Мой старый друг, вернувшийся с чужбины. Ты сохранил о родине своей Взлелеянные памятью картины.[2] Георгос Сеферис[3]

Из-под синевы в темноту.

Нил Янг[4]

Часть 1 ТЕНЬ ПРОШЛОГО

Они начинают! Совершенства обостряются, Цветок раскрывает яркие лепестки Широко навстречу солнцу. Но хоботок пчелы Промахивается мимо них. Они возвращаются в жирную землю, Плача — Вы можете назвать это плачем, Который расползается по ним дрожью, Когда они увядают и исчезают… «Патерсон», Уильям Карлос Уильямс[5]

Рожденный в городе мертвеца.[6]

Брюс Спрингстин

Глава 1 После наводнения (1957 г.)

1

Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.

Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.

Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.

Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.

За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.

Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте. Рыбы съели у несчастного глаза, три пальца, пенис и чуть ли не всю левую ступню. Тем, что осталось от кистей, он крепко держался за руль «форда».

Но нынче уровень воды снижался, а после введения в строй новой плотины Бангорской электростанции, выше по течению, угроза наводнений вообще перестала бы существовать. Так, во всяком случае, говорил Зак Денбро, работавший в «Бангор гидроэлектрик». Что же касается остальных… если на то пошло, будущие наводнения особо их не интересовали. Речь шла о том, чтобы пережить это, восстановить подачу электричества, а потом забыть о случившемся. В Дерри научились прямо-таки виртуозно забывать трагедии и несчастья, и Биллу Денбро со временем предстояло это узнать.

Джордж остановился сразу за барьерами, на краю глубокой расщелины, которая прорезала твердое покрытие Уитчем-стрит. Расщелина пересекала улицу практически по диагонали, оканчиваясь на другой ее стороне футах в сорока ниже того места, справа от мостовой, где стоял Джордж. Он громко рассмеялся (звонким детским смехом, который расцветил серость дня), когда капризом бегущей воды его бумажный кораблик потащило на маленькие пороги, образовавшиеся на размытом гудроне. Поток воды прорезал в нем диагональный канал, и кораблик несся поперек Уитчем-стрит с такой скоростью, что Джорджу пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от него. Вода грязными брызгами разлеталась из-под его галош. Их пряжки радостно позвякивали, пока Джордж Денбро мчался навстречу своей странной смерти. В этот момент его наполняла чистая и светлая любовь к своему брату Биллу; любовь — и толика сожаления, что Билл не может все это видеть и в этом участвовать. Конечно, он попытался бы рассказать все Биллу, когда вернется домой, но знал, что его рассказ не позволит Биллу видеть все и в мельчайших подробностях, как произошло бы, поменяйся они местами. Билл хорошо читал и писал, но даже в столь юном возрасте Джорджу хватало ума, чтобы понять: это не единственная причина, по которой в табеле Билла стояли одни пятерки, а учителям нравились его сочинения. Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть.

Кораблик пулей проскочил диагональный канал, этот всего лишь сложенный лист с частными объявлениями из «Дерри ньюс», но теперь Джорджу казалось, что это быстроходный катер из военного фильма, вроде тех, какие он иногда по субботам смотрел с Биллом в городском кинотеатре на утренних сеансах. Из военного фильма, где Джон Уэйн сражался с япошками. От носа бумажного кораблика в обе стороны летели брызги, а потом он добрался до ливневой канавы на левой стороне Уитчем-стрит. В том месте, где встречались два потока (один — текущий по расщелине в гудроне, второй — по ливневой канаве), образовался довольно мощный водоворот, и Джорджу показалось, что вода утянет кораблик и перевернет его. Действительно, он опасно накренился, но потом Джордж издал радостный вопль, потому что кораблик выпрямился, развернулся и понесся вниз, к перекрестку. Мальчик бросился его догонять. Над головой октябрьский ветер тряс деревья, которые многодневный ливень (в этом году показавший себя уж очень безжалостным жнецом) едва ли не полностью освободил от груза разноцветных листьев.

2

Сидя в кровати, с еще раскрасневшимися от жара щеками (но температура, как и уровень воды в Кендускиг, наконец-то стала снижаться), Билл закончил складывать бумажный кораблик, но, когда Джордж потянулся к нему, отвел руку.

— А те-еперь принеси мне па-а-арафин.

— Зачем? Где он?

— В подвале на по-о-олке, как только спустишься вниз, — ответил Билл. — В жестянке с надписью «Га-а-алф»… «Галф». Принеси мне жестянку, нож и миску. И ко-о-оробок спичек.

Джордж покорно пошел, чтобы принести все перечисленное Биллом. Он слышал, что мама по-прежнему игра

Оно читать онлайн — Стивен Кинг

Стивен Кинг

Оно

Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным.

Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней.

Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему.

Оуэну Филипу Кингу, семилетнему.

Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.

…

С.К.

Этот старый город, сколько помню, был мне домом.

Этот город будет здесь и после того, как я уйду.

Восточная сторона, западная — приглядитесь.

Тебя разрушили, но ты все равно в моей душе.

«Майкл Стэнли Бэнд» [«Майкл Стэнли бэнд» — рок-группа, созданная американским гитаристом и певцом Майклом Стэнли Джи (р. 1948), популярная в 1970–1980 гг. Песня «Мой город» написана Майклом Стэнли в 1980 г. — Здесь и далее примеч. пер.]

Что ищешь ты среди руин, камней,

Мой старый друг, вернувшийся с чужбины,

Ты сохранил о родине своей

Взлелеянные памятью картины [Перевел с англ. Герман Гецевич.].

Георгос Сеферис [Сеферис, Георгос (1900–1971) — известный греческий поэт. Стихотворение «Возвращение из ссылки» написано в 1960 г.]

Из-под синевы в темноту.

Нил Янг [Янг, Нил Пегсивэл (р. 1945) — канадский певец, музыкант, кинорежиссер. «Из-под синевы в темноту» — фраза из самой известной песни Янга «My My Hey Hey» (1979). Сама фраза (Out of the blue and into the black) — из лексикона вьетнамской войны, подразумевавшая уход из-под синего неба во вьетконговские тоннели.]

Часть 1

Тень прошлого

Они начинают!

Совершенства обостряются,

Цветок раскрывает яркие лепестки

Широко навстречу солнцу,

Но хоботок пчелы

Промахивается мимо них.

Они возвращаются в жирную землю,

Плача —

Вы можете назвать это плачем,

Который расползается по ним дрожью,

Когда они увядают и исчезают…

«Патерсон», Уильям Карлос Уильямс [Уильямс, Уильям Карлос (1883–1963) — известный американский поэт, писатель.]

Рожденный в городе мертвеца [«Рожденный в городе мертвеца»/«Born down in a dead man’s town» — первая строка песни «Рожденный в США» (1984) американского певца Брюса Спрингстина (р. 1949).].

Брюс Спрингстин

Глава 1

После наводнения (1957 г.)

1

Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.

Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.

Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.

Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.

За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.

Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте. Рыбы съели у несчастного глаза, три пальца, пенис и чуть ли не всю левую ступню. Тем, что осталось от кистей, он крепко держался за руль «форда».

Но нынче уровень воды снижался, а после введения в строй новой плотины Бангорской электростанции, выше по течению, угроза наводнений вообще перестала бы существовать. Так, во всяком случае, говорил Зак Денбро, работавший в «Бангор гидроэлектрик». Что же касается остальных… если на то пошло, будущие наводнения особо их не интересовали. Речь шла о том, чтобы пережить это, восстановить подачу электричества, а потом забыть о случившемся. В Дерри научились прямо-таки виртуозно забывать трагедии и несчастья, и Биллу Денбро со временем предстояло это узнать.

Джордж остановился сразу за барьерами, на краю глубокой расщелины, которая прорезала твердое покрытие Уитчем-стрит. Расщелина пересекала улицу практически по диагонали, оканчиваясь на другой ее стороне футах в сорока ниже того места, справа от мостовой, где стоял Джордж. Он громко рассмеялся (звонким детским смехом, который расцветил серость дня), когда капризом бегущей воды его бумажный кораблик потащило на маленькие пороги, образовавшиеся на размытом гудроне. Поток воды прорезал в нем диагональный канал, и кораблик несся поперек Уитчем-стрит с такой скоростью, что Джорджу пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от него. Вода грязными брызгами разлеталась из-под его галош. Их пряжки радостно позвякивали, пока Джордж Денбро мчался навстречу своей странной смерти. В этот момент его наполняла чистая и светлая любовь к своему брату Биллу; любовь — и толика сожаления, что Билл не может все это видеть и в этом участвовать. Конечно, он попытался бы рассказать все Биллу, когда вернется домой, но знал, что его рассказ не позволит Биллу видеть все и в мельчайших подробностях, как произошло бы, поменяйся они местами. Билл хорошо читал и писал, но даже в столь юном возрасте Джорджу хватало ума, чтобы понять: это не единственная причина, по которой в табеле Билла стояли одни пятерки, а учителям нравились его сочинения. Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть.

Кораблик пулей проскочил диагональный канал, этот всего лишь сложенный лист с частными объявлениями из «Дерри ньюс», но теперь Джорджу казалось, что это быстроходный катер из военного фильма, вроде тех, какие он иногда по субботам смотрел с Биллом в городском кинотеатре на утренних сеансах. Из военного фильма, где Джон Уэйн сражался с япошками. От носа бумажного кораблика в обе стороны летели брызги, а потом он добрался до ливневой канавы на левой стороне Уитчем-стрит. В том месте, где встречались два потока (один — текущий по расщелине в гудроне, второй — по ливневой канаве), образовался довольно мощный водоворот, и Джорджу показалось, что вода утянет кораблик и перевернет его. Действительно, он опасно накренился, но потом Джордж издал радостный вопль, потому что кораблик выпрямился, развернулся и понесся вниз, к перекрестку. Мальчик бросился его догонять. Над головой октябрьский ветер тряс деревья, которые многодневный ливень (в этом году показавший себя уж очень безжалостным жнецом) едва ли не полностью освободил от груза разноцветных листьев.

Книга Оно (It). Стивен Кинг

Внимание! Эта книга может содержать ненормативную лексику, словесные описания сексуальных сцен откровенного характера, а также художественное изображение жестокости и насилия.

 Книга была выпущена в сентябре 1986 года издательством Viking тиражом в 860 тысяч копий. На немецком языке произведение появилось за пять месяцев до американского издания ограниченной серией в 250 экземпляров. К августу 1987 года вышло издание книги в мягкой обложке, а продано было 2 650 000 копий «Оно». К январю 1998 года было отпечатано чуть менее 3 миллионов экземпляров книги. Хотя по другим данным, первый тираж составил один миллион экземпляров в твёрдой обложке, а отметка в 1 115 000 проданных копий была достигнута только к 1990 году. По количеству текста роман считается второй самой объёмной работой автора, после расширенной версии «Противостояния». Аудиокнига появилась в продаже в мае 2010 года. Она была выпущена на компакт-диске компанией Penguin Audiobooks. Текст читал Стивен Уэбер. Права на публикацию романа с 2016 года принадлежат издательству Scribner, с которым Кинг стал сотрудничать со времён издания «Мешка с костями».

13 декабря 2011 года увидело свет специальное ограниченное издание, посвящённое 25-летию романа (англ. It: The 25th Anniversary Special Limited Edition). Издатель Cemetery Dance представил три вариации книги: 2750 подарочных экземпляров, 750 подписанных писателем и художниками версий с атласной лентой и рельефными форзацами и 52 подписанных и пронумерованных копии с позолоченными краями страниц, размещённые в специальной коробке. Это юбилейное издание отличалось негабаритными размерами — 7 на 10 дюймов (18 × 25 см), интерьерной печатью, новой суперобложкой от Глена Орбика, а также примерно тридцатью цветными и чёрно-белыми иллюстрациями от Алана М. Кларка и Эрин Уэллс. Помимо прочего, в книгу было включено послесловие писателя. Одна из версий была распродана за 25 минут, другая — за 30 часов с момента начала продаж.

Одним из первых переводов на русский язык был выполнен С. Ледневым и издавался «МГПО „Мосгорпечать“» и «Библиотекой „Огонек“». Он был закончен лишь наполовину. В течение долгого времени наиболее издаваемой была версия Ф. Постовалова, более полная, чем предыдущие, но изобилующая ошибками и отсутствием некоторых фрагментов. Так, в семнадцатой главе исчезло воспоминание одного из персонажей об убийстве младенца и размышления Беверли о групповом изнасиловании. Литературоведом Вадимом Эрлихманом было отмечено, что «перевод периодически тонул в волнах бессмыслицы, не говоря уже о неверной и никак не поясненной передаче массы имён и названий». Издания 1993, 1997 и 2001 годов выходили в двух томах. В 2011 году вышло обновлённое русскоязычное издание романа в переводе Виктора Вебера, в котором были исправлены недостатки предыдущих публикаций. Однако в первом тираже было перепутано местами порядка 17 страниц*. На португальском книга вышла с дополнительным подзаголовком «Существо», на датском она известна под названием «Зло», в то время как на румынском — как «Город с привидениями».
 
  В последующие десятилетия после публикации книги образ «злого клоуна» настолько укоренился в массовом сознании, что согласно исследованию Университета Шеффилда, проведённом в 2008 году, многие дети считают клоунов «страшными и непостижимыми».
 
 Связи с другими произведениями:
 «Серая дрянь» — рассказчик упоминает, что у него был друг, который когда-то работал в канализации под Бангором, штат Мэн. Однажды мужчина вернулся с очередной смены полностью седым с ярко-белыми волосами и заявил, что видел гигантского паука.

«Томминокеры» — Томми Джеклин осуществляет доставку в небольшой городок Дерри, штат Мэн. Прогуливаясь по городу, Томми заметил «клоуна с блестящими серебряными долларами вместо глаз», смотрящего на него из канализационного стока.

«Бессонница» — упоминается канализационный выброс, который произошел в 1985 году, как раз во время первой победы над Пеннивайзом. Второе – в Дерри по-прежнему работает в библиотеке один из «Клуба неудачников», Майк Хэнлон. Ну и последнее, главный герой романа, старик Ральф Робертс, убегая от Алого Короля, смог заметить «смертельные огни», а также «странную яркую ауру», которая в виде ореола окружала канализационный люк.

«Ловец снов» — вблизи мемориала на месте водонапорной башни, которая обрушилась. На доске была надпись «Пеннивайз жив».

«11/22/63» — главный герой Джейк Эппинг, побывав в Дерри, от разговоров слышал упоминания клоуна.
 
 Страна Рождества (упоминание).

Тёмная башня (фильм) (Ярмарочные ворота).

На подъёме (косвенно упоминается).
 
 Некоторые факты о Пеннивайзе:
 
 Хотя Оно считалось умершим к концу книги, мини-сериала и ОНО: Глава 2, где оно было убито, первая строка в книге подразумевает, что Оно, возможно, выжило. Это кажется вероятным, поскольку Пеннивайз упоминается в нескольких других романах Стивена Кинга. Они могут быть созданы для другой книги, однако, в недавнем тесте King Reddit QA он утверждает, что не планирует писать ее.

Из тридцати двух форм, которые Оно берет в романе, пятнадцать воссозданы в той или иной форме, переделаны или совмещены в одной форме в фильмах 2017 и 2019 годов.

 
 Роман переведен на русский,
 украинский (2015, Воно),
 сербский (1986, То),
 финский (1988, SE),
 португальский (в Бразилии в 2001 г. — It; в Португалии в 2018 г. — It) (A coisa),
 хорватский (1991, Ono),
 итальянский (1987, It),
 турецкий (O),
 иврит (2017, זה),
 тайский (อิท),
 болгарский (То, переводчик Любомир Николов),
 датский (Det Onde),
 румынский (1997, Orașul bântuIT),
 голландский (1986, Het),
 немецкий (1986, ES),
 французский (1988, Ça),
 японский (1991, IT),
 испанский (1987, It),
 армянский (2004, Այն),
 греческий (2004, Το Αυτό),
 чешский (2004, To),
 польский (1993, To),
 литовский (1998,Tas),
 венгерский (2008, Az),
 шведский (1987, Det),
 корейский (1992, 잇) языки. 
 

 * В части первоначального тиража издания 2011 г. в мягкой обложке частично перепутан порядок страниц.

 В издании 2011 г. в твердой обложке перепутан порядок следующих страниц: 67, 77, 85, 91, 131, 139, 147, 155, 1093, 1101, 1107, 1109, 1115, 1155, 1163, 1171, 1179. То есть данные страницы находятся в книге не на своем месте, а на 1-2 впереди или позади.

 
 (с) фантлаб, википедия, stephenking.fandom, isfdb, worldcat

Книга ОНО — читать онлайн

Стивен Кинг

ОНО

Родной мой город, плоть моя от плоти,

Со мной — до гробовой доски.

Майкл Стэнли

Зачем вернулся Ты? Что ищешь?

Космополит — ты здесь чужой…

Джордж Сеферис

Простимся с белым днем

И канем мы во тьму.

Нил Янг

Часть первая

ТЕНЬ ПРОШЛОГО

Начнем!

Мы слишком долго ждали…

Раскрывшись, как цветы под солнцем,

Пчел, сладостных укусов,

Чтобы зайтись немым блаженством и…

Задохнувшись от восторга, сникнуть…

Уильям Карлос Уильямс

Рожденный в городе мертвых.

Брюс Спрингстин

Глава 1

ПОСЛЕ НАВОДНЕНИЯ (1957)

1

Ужасные события, случившиеся двадцать восемь лет назад, которым не видно было конца, да и кончились ли они, еще неизвестно, — начались, насколько я знаю, с бумажного кораблика, свернутого из газетного листа и пущенного по сточной канаве, где бурлили потоки дождя.

Кораблик подпрыгивал, кренился, замедлял ход, но, обретя равновесие, снова летел стремглав в коварные водовороты по Витчем-стрит, держа курс к светофору, что стоял на перекрестке.

В тот день — это было осенью 1957 года — фонари светофора не включались, дома тоже остались без света. Всю прошедшую неделю шел дождь, а два дня тому назад задул сильный ветер. В большинстве районов Дерри вышла из строя электросеть, и к тому дню, о котором идет речь, ее еще не восстановили.

За бумажным корабликом бежал вдоль канавы мальчик в желтом непромокаемом плаще и красных галошах. Дождь понемногу стихал. Он глухо стучал по желтому капюшону, отдаваясь в ушах точно капли, бьющие по крыше сарая, — приятный звук, навевающий мысли об уюте. Мальчика в желтом плаще звали Джорджем Денбро. Его старший брат Уильям (большинству ребят из местной начальной школы и даже учителям он был известен под именем Билл Заика, учителя, разумеется, не называли его так в лицо) сидел дома: у него была тяжелая форма гриппа. Накануне его буквально выворачивало наизнанку от кашля, но теперь кашель немного пошел на убыль. Осенью 1957 года, за восемь месяцев до того, когда кошмар дал о себе знать в полную силу, и за двадцать восемь лет до конечной развязки событий, Биллу Заике было десять лет.

Кораблик, за которым бежал Джордж, сделал Билл. Он сворачивал газетный лист, полулежа в постели, опершись спиной на гору подушек, в то время как мама играла в гостиной на фортепьяно Fur Elise, а дождь беспрерывными потоками стекал по окнам спальни.

Впереди дома, фасадом обращенного к перекрестку и светофору, проезд по Витчем-стрит был закрыт. Там стояли чаны для варки гудрона и четыре пары выкрашенных в оранжевую краску строительных козел. На каждой паре виднелась трафаретная надпись: «Отделение городских работ. Дерри». За ними из сточных канав, забитых камнями, ветками и слипшимися палыми листьями, вытекала на мостовую вода. Она запустила свои жадные пальцы в гудрон и принялась отковыривать его — то было на третий день ливня. К полудню на четвертый день огромные куски дорожного покрытия плыли по пересечению двух улиц точно миниатюрные плоты. К этому времени многие горожане с явной нервозностью пошучивали насчет ковчегов. Отделению городских работ удалось сохранить движение на Джексон-стрит, однако на Витчем-стрит, начиная от строительных козел до самого центра города, проезда не было.

Но все сходились на том, что худшее позади. Река Кендускиг уже вошла в нормальное русло на Пустырях, но в центре города вода не доходила нескольких дюймов до верха парапета. Однако бетонные стены канала удержали ее. В настоящий момент несколько человек — и среди них отец Билла и Джорджа, Зак Денбро, — убирали мешки с песком, которые накануне они набросали на набережной в панической спешке. Вчерашнее наводнение и как следствие огромные убытки для городской казны можно было ожидать. Такие напасти случались и раньше. В 1931 году стихия обошлась в миллионы долларов, погибло двадцать три человека. Конечно, это было давно, но в Дерри еще оставалось немало свидетелей того наводнения — достаточно, чтобы посеять панику среди городских обывателей. Одну из жертв того наводнения нашли в двадцати милях к востоку, в Бакспорте. У этого несчастного джентльмена рыбы сожрали глаза, три пальца, пенис и большую часть левой ноги. В руках у него — если, конечно, то можно было назвать руками — нашли руль «форда», который этот бедолага продолжал сжимать.

Теперь, впрочем, страшиться нечего, вода убывает, а вступит в строй плотина Бангорской электростанции в верховье, река и вовсе станет безопасной. Так, во всяком случае, полагал Зак Денбро, работавший в Бангорской гидроэлектрической компании. Будут потом наводнения, не будут — не наша забота; главное — пережить нынешнее, восстановить электросеть и поскорее забыть эту суматоху. В Дерри забывать трагедии и бедствия стало своеобразным искусством. Со временем Биллу Денбро предстояло в этом убедиться.

Джордж остановился сразу за строительными козлами, у края глубокого оврага. Этот овраг проходил почти наискосок и заканчивался на другом конце улицы, около сорока футов вниз по склону, если считать от того места, где сейчас стоял Джордж. Когда по какому-то капризу течения кораблик швырнуло в стремнину, в широкую трещину, образовавшуюся в результате разлома дороги, Джордж рассмеялся — радостный детский смех прозвучал одиноко под серым унылым небом. Нетерпеливые потоки воды прорыли маленький канал вдоль трещины. Кораблик поплыл с одной стороны Витчем-стрит на другую, да так стремительно, что Джорджу, чтобы поспеть за ним, пришлось перейти на спринтерский бег. Из его галош с хлюпаньем грязными струями вытекала вода. Весело позвякивали пряжки; под этот звук Джордж Денбро бежал навстречу своей ужасной смерти. Чувство, переполнявшее его в ту минуту, было простым, светлым и чистым. Он был преисполнен любви к брату Биллу, но к любви примешивалось некоторое сожаление, что Билл не может сейчас видеть творение своих рук и бежать рядом с ним, Джорджем. Конечно, когда он придет домой, то постарается описать брату, как все было, но Джордж знал, что он никогда не сможет рассказать образно и интересно, как Билл, окажись тот на его месте. Билл много читал, у него был хороший слог; даже Джордж в свои шесть лет уже понимал, что Билл неспроста был круглым отличником и не случайно учителям нравились его сочинения. И дело тут было не в том, что Билл хорошо рассказывал. У него был хороший глаз — он умел видеть.

Идя по диагональному каналу, кораблик, казалось, вот-вот даст гудок. И хотя он сделан был из рекламного листа деррийской газеты «Ньюс», Джордж представил его противолодочным катером, как в фильме, который они с Биллом смотрели в кинотеатре «Алладин», — фильме про войну, где Джордж Уэйн сражался с японцами. Бумажный кораблик стремительно несся вперед, рассекая носом воду; направо и налево летели мелкие брызги. Вскоре он достиг сточной канавы на левой стороне Витчем-стрит. В этом месте в разломе асфальта бежал ручеек, тут образовался довольно большой водоворот. Джорджу казалось, что кораблик накроет волной и он опрокинется. И в самом деле, он угрожающе накренился, но устоял, выпрямился и понесся вниз к перекрестку. Джордж закричал от восторга и побежал опрометью вдогонку. Над его головой шумел в верхушках деревьев ветер, листья почти полностью облетели под напором стихии, которая была в тот год на редкость немилосердна.

Перейти на страницу: 123456789101112131415161718192021222324252627282930313233343536373839404142434445464748495051525354555657585960616263646566676869707172737475767778798081828384858687888990919293949596979899100101102103104105106107108109110111112113114115116117118119120121122123124125

Стивен Кинг — Оно » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации

Стивен Кинг

ОНО

Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным.

Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней.

Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему.

Оуэну Филипу Кингу, семилетнему.

Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.

С.К.

Этот старый город, сколько помню, был мне домом.
Этот город будет здесь и после того, как я уйду.
Восточная сторона, западная — приглядитесь.
Тебя разрушили, но ты все равно в моей душе.

«Майкл Стэнли Бэнд»[1]

Что ищешь ты среди руин, камней,
Мой старый друг, вернувшийся с чужбины.
Ты сохранил о родине своей
Взлелеянные памятью картины.[2]

Георгос Сеферис[3]

Из-под синевы в темноту.

Нил Янг[4]

Часть I

ТЕНЬ ПРОШЛОГО

Они начинают!
Совершенства обостряются,
Цветок раскрывает яркие лепестки
Широко навстречу солнцу.
Но хоботок пчелы
Промахивается мимо них.
Они возвращаются в жирную землю,
Плача —
Вы можете назвать это плачем,
Который расползается по ним дрожью,
Когда они увядают и исчезают…

«Патерсон», Уильям Карлос Уильямс[5]

Рожденный в городе мертвеца.[6]

Брюс Спрингстин

Глава 1

После наводнения

(1957 г.)

1

Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.

Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.

Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.

Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.

За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.

Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте. Рыбы съели у несчастного глаза, три пальца, пенис и чуть ли не всю левую ступню. Тем, что осталось от кистей, он крепко держался за руль «форда».

Но нынче уровень воды снижался, а после введения в строй новой плотины Бангорской электростанции, выше по течению, угроза наводнений вообще перестала бы существовать. Так, во всяком случае, говорил Зак Денбро, работавший в «Бангор гидроэлектрик». Что же касается остальных… если на то пошло, будущие наводнения особо их не интересовали. Речь шла о том, чтобы пережить это, восстановить подачу электричества, а потом забыть о случившемся. В Дерри научились прямо-таки виртуозно забывать трагедии и несчастья, и Биллу Денбро со временем предстояло это узнать.

Джордж остановился сразу за барьерами, на краю глубокой расщелины, которая прорезала твердое покрытие Уитчем-стрит. Расщелина пересекала улицу практически по диагонали, оканчиваясь на другой ее стороне футах в сорока ниже того места, справа от мостовой, где стоял Джордж. Он громко рассмеялся (звонким детским смехом, который расцветил серость дня), когда капризом бегущей воды его бумажный кораблик потащило на маленькие пороги, образовавшиеся на размытом гудроне. Поток воды прорезал в нем диагональный канал, и кораблик несся поперек Уитчем-стрит с такой скоростью, что Джорджу пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от него. Вода грязными брызгами разлеталась из-под его галош. Их пряжки радостно позвякивали, пока Джордж Денбро мчался навстречу своей странной смерти. В этот момент его наполняла чистая и светлая любовь к своему брату Биллу; любовь — и толика сожаления, что Билл не может все это видеть и в этом участвовать. Конечно, он попытался бы рассказать все Биллу, когда вернется домой, но знал, что его рассказ не позволит Биллу видеть все и в мельчайших подробностях, как произошло бы, поменяйся они местами. Билл хорошо читал и писал, но даже в столь юном возрасте Джорджу хватало ума, чтобы понять: это не единственная причина, по которой в табеле Билла стояли одни пятерки, а учителям нравились его сочинения. Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть.

Книга Оно читать онлайн Стивен Кинг

Стивен Кинг. Оно   Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным. Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней. Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему. Оуэну Филипу Кингу, семилетнему. Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует. Из-под синевы в темноту.   Часть 1 ТЕНЬ ПРОШЛОГО   Рожденный в городе мертвеца. Глава 1 После наводнения (1957 г.)   Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве. Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде. Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год. Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни. За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли. Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте.

«Оно» читать онлайн книгу автора Стивен Кинг на MyBook.ru

Рецензия, полная благодарностей

Я одна из тех счастливых учительниц, потрясающие дети которой предпочитают чаще радовать, чем огорчать. А потому 30 декабря, в последний предпраздничный рабочий день, мои бурундучки в неполном составе преподнесли мне самый шикарный, самый приятный и трогательный подарок — книгу, которую я давно хотела прочитать, но никак не могла найти в магазинах нашего городка. Новое издание «Оно» Кинга. Я растрогалась почти до слёз, долго благодарила ребят… Однако по ходу чтения была готова их убить.

И главная причина такой зверской идеи была в том, что все 1243 страницы книги я боялась. Но за это я им и благодарна тоже, потому что они наконец-то смогли пробить дыру в самообладании учительницы, которая в принципе ничего не боится.

И отдельное спасибо мистеру Стивену Кингу. Огромнейшее спасибо за то, что теперь у меня нервный тик и заикание. Первые проявления начались, когда Генри Бауэрс вычертил острым ножом на животе Бена своё имя. А потом всё только усилилось, когда нерадивый папаша Бев со свойственной ему фразой «Ты меня огорчаешь, детка» размазал дочь по стенке, когда герой видит мерзкого бездомного, когда в руинах дома появляется огромная птица, оборотень, санитар с белыми глазницами, призраки прошлого… Зато это придало мне сходство с любимым персонажем: «Мы-ы д-д-долж-жны-ы т-туда спус-сти-и-ться и уб-б-бить Он-н-о». Нет, всё началось гораздо раньше: когда Джорджи увидел за канализационной решёткой улыбающегося доброго клоуна и решил взять у него шарик.

Спасибо Вам, Стивен, и за прядь седых волосков среди моих рыжих кос. Они появились после того, как якобы добрый и любящий отчим убил своего сына, а труп Стэна Уриса плавал в кровавой ванной в собственной квартире.

Спасибо за то, что я теперь боюсь умываться. После того, как Беверли увидела гейзер крови, бьющий из раковины, я как-то подумала, что чистить зубы вечером не обязательно. И вообще подходить к раковине не обязательно. Ах да, большое спасибо и от моего старшего брата, которого я всё чаще прошу у меня переночевать. Ему это невероятно нравится: это видно по выражению беспокойства на его лице. Просто он не каждый день видит сестру с седыми волосами, синяками под глазами и трясущимися руками, сжимающими книгу с красным шариком на обложке.

О, и спасибо за то, что я теперь боюсь людей. А вдруг я увижу у них белые пустые глазницы, и, не успев сообразить, что к чему, буду убита новым порождением Оно? С каждым днём мне всё больше нравится идея забить окна досками.

И спасибо за страх. Действительно спасибо. Потому что книга глубже, чем кажется. Оно — это не клоун, не оборотень, не кучка подростков-психопатов. Оно — это Дерри. Оно — это весь город, равнодушно смотрящий на происходящие в нём кровавые бойни. Оно — это мужчина, скрывшийся в доме, когда компания подростков собиралась убить Беверли. Оно — это равнодушные прохожие, не решившиеся спасти Бена из лап банды. Оно — это сумасшедшая мать Эдди, пичкающая ребёнка всевозможными лекарствами, лишь бы ей, сумасшедшей и больной, было спокойнее за киндера. Оно — это зло, живущее внутри каждого человека, не способного найти в себе частичку мужества и помочь ближнему. А клоун, паучиха и прочие монстры, обличье которых Оно принимает — всего лишь инструменты, способы заманить в ловушку. И вспомните последнее путешествие героев: сотни яиц, из которых готовы вылупиться новые порождения Оно. Потому что Зло никогда не закончится, никогда не уйдёт, до тех пор, пока будет литься кровь с молчаливого согласия человека.

Но за что я никогда не буду благодарить, так это за слёзы разочарования. За Эдди. Почему именно он, милый, сохранивший наивность и чуточку детства в сердце? Почему именно ему суждено остаться у входа к Оно и быть вечным стражем этой пещеры? «Бип-бип»

Удивительная книга. И не только потому, что проглатывается она мгновенно, как сладость. Просто Кинг снова попал не в бровь, а в глаз, удивил, восхитил и растрогал. Как растрогали меня мои детки.

Огромная благодарность и любовь тем, кто лишил меня сна на все новогодние каникулы. Я не буду мстить вам за такой подарок.

Книга Мерлина (Король прошлого и будущего, № 5) Т. Белый

Какой смысл?

«Книга Мерлина», опубликованная посмертно, была «Истинным» концом Т. Х. Уайта, в остальном прекрасного Короля «Когда-то и Будущего». Закончив «Once and Future King» всего за несколько дней до этого, я был тронут той элегантной, сладко-горькой нотой, которой он закончился. «Когда-то и будущий король», возможно, лучший из когда-либо написанных фэнтези-романов, и, следовательно, его последняя страница — одно из самых прекрасных прощальных чувств, данных одноименному герою.

«Книга Мерлина» происходит в ночь перед Art

В чем смысл?

«Книга Мерлина», опубликованная посмертно, была «Истинным» концом Т. Х. Уайта, в остальном прекрасного Короля «Когда-то и Будущего». Закончив «Once and Future King» всего за несколько дней до этого, я был тронут той элегантной, сладко-горькой нотой, которой он закончился. «Когда-то и будущий король», возможно, лучший из когда-либо написанных фэнтези-романов, и, следовательно, его последняя страница — одно из самых прекрасных прощальных чувств, данных одноименному герою.

Действие «Книги Мерлина» происходит в ночь перед последней битвой Артура с Мордредом. Появляется Мерлин, опоздавший примерно на сорок лет, со всем своим зверинцем философов-животных, чтобы протащить Короля последнюю проповедь о природе человека, врожденной порочности человеческого сердца, неизбежности войны и необходимость неудачи.

А Мерлин — настоящий мизантроп. Он выглядит, как Жан Поль Сартр и Ницше в одном сварливом бородатом болване.Он профессорский и щепетильный, многословный и беспощадный. Он не тот Мерлин, которого я помню, или Мерлин, которого вспоминает Артур, этот неуклюжий старик, склонный к абстрактному идеализму и понтификации, мудрый старый наставник, который ненавидел насилие и побуждал Артура следовать своему сердцу.

И это то, что меня больше всего беспокоит в «Книге Мерлина». Та ночь принадлежала Артуру. Так мало в жизни Артура принадлежало ему. В детстве его тащили по течению своей судьбы Мерлин, сэр Эктор и Моргауза.Как король, он был предан своему столу, идеалам права над силой и добродетели Справедливости. Он был хорошим другом Ланселоту, любящим мужем и снисходительным королем. И ему никогда не давали покоя ни на минуту.

Та ночь должна была быть его собственной. Он сам много размышлял. Однажды и Будущий король описывает Артура в его молчании, просматривая знакомые круги его мыслей, размышляя о войне, жизни, любви, страдании и долге, и обо всем этом, чему его учили, об этих концепциях, с которыми он боролся. и боролся.Мерлин всегда учил Артура думать самостоятельно — так что же теперь делать Мерлину, возвращающемуся в сумерках жизни Артура, чтобы прочитать ему нигилистическую лекцию о первородном грехе и тщетности человеческих усилий?

Артур заслужил лучшего. И читатели заслуживают лучшего. Я не знаю, о чем думал Т. Х. Уайт с этой незаконченной рукописью, но «Книга Мерлина» — это совершенно неподходящий финал для «Короля прошлого и будущего».

«Король прошлого и будущего» принадлежит Артуру, Ланселоту, Гвиневере, Мордреду и остальным участникам стола.Это история о людях, которые стараются изо всех сил, а иногда и терпят неудачу, а иногда нет, но, тем не менее, стараются быть хорошими и порядочными людьми. У Артура свои уроки. Жизнь, опыт и его собственные амбиции научили его человечеству больше, чем Мерлин когда-либо мог.

Король прошлого и будущего был трагедией; Книга Мерлина, пародия. Пропустить это.

.

Необходимых вещей Стивена Кинга

Интересное социокультурное исследование групповой динамики малых городов, проведенное с интересными экспериментами, касающимися жадности, попытками вызвать архаические реакции приматов и манипулированием микроэкономикой с помощью трудных для понимания метафизических ценностей, которые существуют просто субъективно. Между прочим, классная критика фондового рынка и экономической системы.

Также памятник истории поп-культуры, подчеркивающий и демонстрирующий важность держаться подальше от всех этих чертовых людей, соседей и друзей, потому что их темные желания, психические заболевания и чистое зло — ничто для слабонервных, особенно если они могут Я даже не понимаю безобидных шуток друзей с одной улицы.

Есть мягкие спойлеры, но мне лень различать и добавлять простой шаблон, извините. Я имею в виду, разберись с этим, что я, туманный новый владелец магазина?

Вот оно, соседство, дружеские приветствия, короткая трата времени, накапливающаяся часами и днями, светские беседы и, в зависимости от состояния души, подсознательно или с трудом подавлять желание калечить, убивать или спать с кем-то , не всегда в таком порядке. Садизм, отвратительность и зависть, естественно растущие в любом хорошем человеческом обществе, уже могут быть выявлены или неправильно использованы демагогами, социопатами, продавцами и политиками, но добавить зерно мрачных условностей и магии разума к смеси, и совершенство несомненно.

Это не значит, что демону пришлось бы изо всех сил пытаться превратить ангелов в дьяволов, это немного больше игры со снежками на вершине огромной горы, когда уровень опасности схода лавины находится на смехотворной высоте. Я живу в альпийской стране, лучше не делайте этого (очевидно) и особенно не попадитесь, души могут преследовать вас, не говоря уже о копах. Основополагающие идеи лежат в основе философских размышлений о том, есть ли врожденное зло для всех людей, является ли это выбором выбора, является ли обращение зла в людей злом или просто естественным, и, что наиболее важно, какие новые продукты и услуги могут подождать, чтобы ими насладиться.Сосредоточьтесь на последнем, кто заботится о других вещах, потребляет.

МакГаффины здесь восхитительны, стоит попробовать! Я отправлю их вам бесплатно и добавлю 20 евро, доллар или любую другую подарочную карту для интернет-магазина по вашему выбору в темной сети. Вы были бы сумасшедшими, если бы не согласились с этим удивительным предложением, я, должно быть, действительно помешан на этом. Никогда не смотрите дареному коню в зубы, что может пойти не так. Не то чтобы каждое положительное бесплатное предложение сопровождалось ужасными эффектами бабочки, цепными реакциями, скрытыми проблемами и кровавой анархией.Что я тайно снимаю и транслирую в той же темной сети, из которой вы получили все это, чтобы добавить рекламу и разбогатеть за счет монетизации.

Мне немного интересно, как быстро что-то подобное может обостриться в реальной жизни, но, к сожалению, ни один формат реалити-шоу не осмелится сделать это из-за глупых законов, скучных прав человека и этой чертовой редкости персонифицированных дьяволов и призрачных магических артефактов . Они могли сотрудничать с музеями, получать предметы с привидениями, кровавое золото, оборудование для пыток и работать вместе с частными коллекционерами, которые могли давать взаймы предметы из своих частных коллекций, чтобы начать это дело.

Серьезно, я уже говорил об этом раньше, я холодный, разумный человек, но по какой-то странной причине я не хожу в заброшенные, странные места, где происходили ужасные вещи, иногда на протяжении столетий, или это было бы немного дороже Я также собираю старые предметы с привидениями, чтобы украсить мой дом и спальню. Не готовить бутерброды со странно светящимся обсидиановым лезвием, используемым для человеческих жертвоприношений, чтобы отпраздновать все невыразимое и труднопроизносимое, боже, к тому же немного негигиенично, фу, поздоровайся с моим маленьким гибридом с ОКР с мизофобией.Тот, у кого есть такое же оправдание «Я такой изощренный» и самообман, должен подумать, почему мы такие слабаки, если действительно нечего бояться. Подсказка: наука ничего не знает о некоторых важных областях, которые необходимо было бы поднять до 100 процентов, конечно, ничего страшного, хотя мы и не знаем.

Да, и не покупайте в маленьких местных магазинах, принадлежащих жутким мужчинам, с предложениями слишком хорошими, чтобы быть правдой, только в крупных розничных сетях, чтобы защитить себя, или, что еще лучше, в Интернете. Ходят слухи, что ИИ обучены алгоритмам обнаружения паранормальных явлений еще до того, как они произойдут, прогнозируемой пси-защите от извращенных призраков, гулей, карликов, суккубов и инкубов, а также предложения возврата денег, если кого-то все еще преследуют.Будем надеяться, что злые, маленькие, один человек, магазины темной магии никогда не станут большими и не станут доминировать на мировом рынке, что было бы ужасно.

Тропы показывают, как литература осмысляется и создается, и какая смесь элементов делает произведения и жанры уникальными:
https: //tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.ph …

.

Хаос или Сообщество? Мартин Лютер Кинг мл.

Два года назад мои старший сын и дочь поступили в интегрированную школу в Атланте. Несколько месяцев спустя нас с женой пригласили принять участие в программе под названием «Музыка, которая сделала Америку великой». В конце вечера мы слушали народные песни и мелодии различных иммигрантских групп. Мы были уверены, что программа закончится самой оригинальной из всей американской музыки — негритянской духовной. Но мы ошиблись. Вместо этого все ученики, включая наших детей, завершили программу, спев «Дикси.

Когда мы поднялись, чтобы выйти из холла, мы с женой посмотрели друг на друга со смесью негодования и удивления. Все студенты, черные и белые, все родители, присутствовавшие в тот вечер, и все преподаватели стали жертвами еще одного проявления склонности Америки игнорировать негра, сделать его невидимым и сделать его вклад незначительным. Я плакал той ночью. Я оплакивал своих детей и всех черных детей, которым было отказано в знании своего наследия; Я оплакивал всех белых детей, которых ежедневным неправильным образованием учат, что негры не имеют отношения к американскому обществу; Я оплакивал всех белых родителей и учителей, которые вынуждены игнорировать тот факт, что богатство культурного и технического прогресса в Америке является результатом большого количества поступающих взносов.

Тенденция игнорировать вклад негра в американскую жизнь и лишать его индивидуальности стара, как самые ранние учебники по истории, и современна, как утренняя газета. Чтобы возместить это культурное убийство, негр должен подняться с утверждением своей олимпийской мужественности. Любое движение за свободу негров, игнорирующее эту необходимость, только ждет, чтобы его похоронили. Пока ум порабощен, тело никогда не может быть свободным. Психологическая свобода, твердое чувство собственного достоинства — самое мощное оружие против долгой ночи физического рабства.Никакая Линкольнская прокламация об эмансипации, кеннедианский или джонсоновский закон о гражданских правах не могут полностью обеспечить такую ​​свободу. Негр будет по-настоящему свободен только тогда, когда он достигнет внутренних глубин своего существа и подпишет пером и чернилами напористой самости свое собственное провозглашение эмансипации. С духом, стремящимся к истинному самоуважению, негр должен смело сбросить оковы самоотречения и сказать себе и миру: «Я кто-то. Я — личность. Я человек с достоинством и честью.У меня богатая и благородная история, какой бы болезненной и эксплуатируемой она ни была. Я черный и милый «. Это самоутверждение — потребность черного человека, вынужденная совершить преступления белого человека против него. Это позитивная и необходимая сила для чернокожих.

Тем не менее, несмотря на положительные аспекты Black Power, которые совместимы с тем, что мы всегда стремились сделать в движении за гражданские права без лозунга, его отрицательные ценности, я считаю, мешают ему иметь содержание и программу. стать основной стратегией движения за гражданские права в грядущие дни.

Под всем удовлетворением от приятного слогана Black Power — это нигилистическая философия, рожденная из убеждения, что негр не может победить. По сути, это мнение, что американское общество настолько безнадежно коррумпировано и опутано злом, что нет возможности спасения изнутри. Хотя это мышление понятно как ответ на белую структуру власти, которая никогда полностью обязалась к истинному равенству негра и менталитету твердолобого, которые стремились закрыть все окна и двери против ветров перемен, тем не менее, несет в себе семена собственной гибели.

До этого века практически все революции основывались на надежде и ненависти. Надежда выражалась в растущем ожидании свободы и справедливости. Ненависть была выражением горечи по отношению к нарушителям старого порядка. Это была ненависть, которая делала революции кровавыми и жестокими. Новым в движении Махатмы Ганди в Индии было то, что он устроил революцию, основанную на надежде и любви, надежде и ненасилии. Этот же новый акцент характерен для движения за гражданские права в нашей стране, начиная с автобусного бойкота в Монтгомери в 1956 году и заканчивая движением Сельма в 1965 году.Мы сохраняли надежду, превращая ненависть к традиционным революциям в позитивную ненасильственную силу. Пока надежда оправдалась, ненасилие почти не подвергалось сомнению. Но когда надежды рухнули, когда люди пришли к выводу, что, несмотря на прогресс, их условия все еще невыносимы, когда они посмотрели и увидели еще большую бедность, большую сегрегацию в школах и больше трущоб, начало наступать отчаяние.

К сожалению, когда надежда ослабевает, ненависть чаще всего обращается к тем, кто изначально создавал эту надежду.Из всех выступлений, которые я делал в Соединенных Штатах перед различной аудиторией, включая некоторых враждебно настроенных белых, единственный раз, когда меня освистали, был один вечер на массовом митинге в Чикаго со стороны некоторых молодых членов движения Black Power. В ту ночь я пошел домой с ужасным предчувствием. Я эгоистично думал о своих страданиях и жертвах за последние двенадцать лет. Зачем им освистывать так близко к ним? Но пока я лежал без сна и думал, я наконец пришел в себя и, хоть убей, не мог проявить меньше терпения и понимания к этим молодым людям.В течение двенадцати лет я и другие, подобные мне, давали блестящие обещания прогресса. Я проповедовал им о своей мечте. Я читал им лекцию о том недалеком дне, когда у них будет свобода, «все, здесь и сейчас». Я призывал их верить в Америку и белое общество. Их надежды возвысились. Теперь они свистели, потому что чувствовали, что мы не можем выполнить свои обещания. Они освистывали, потому что мы убеждали их верить людям, которые слишком часто оказывались неверными.Теперь они были настроены враждебно, потому что смотрели, как мечта, которую они с готовностью приняли, превратилась в разочаровывающий кошмар.

Но революция, хотя и рождена отчаянием, не может долго удерживаться отчаянием. Это крайнее противоречие движения Black Power. Он утверждает, что является самым революционным крылом социальной революции, происходящей в Соединенных Штатах. Но он отвергает то, что поддерживает огонь революций: вездесущее пламя надежды. Когда умирает надежда, революция превращается в неразборчивую ловушку мимолетных и бесполезных жестов.Негр не может доверить свою судьбу философии, питаемой исключительно отчаянием, лозунгу, который нельзя воплотить в программу.

Разочарование негров реально и является частью повседневного меню нашей жизни. Одна из самых мучительных проблем человеческого опыта — как справиться с разочарованием. В своей индивидуальной жизни мы слишком часто превращаем наши разочарования в сущность горечи, или погружаемся в глубокие воды жалости к себе, или принимаем фаталистическую философию, согласно которой все, что происходит, должно происходить, а все события определяются необходимостью.Эти реакции отравляют душу и травмируют личность, всегда причиняя вред человеку, который их укрывает, больше, чем кому-либо другому. Единственный здоровый ответ заключается в честном признании разочарования, даже если он все еще цепляется за надежду, в принятии конечного разочарования, даже если он цепляется за бесконечную надежду.

Мы, негры, так долго мечтающие о свободе, по-прежнему заключены в тюрьму сегрегации и дискриминации. Должны ли мы отвечать горечью и цинизмом? Конечно, нет, потому что это может привести к такому отчаянному гневу черных, что кончается черным самоубийством.Должны ли мы обратиться внутрь себя с жалостью к себе? Конечно, нет, потому что это может привести к саморазрушительной черной паранойе. Должны ли мы сделать вывод, что мы не можем победить? Конечно, нет, поскольку это приведет к черному нигилизму, который ищет разрушения ради разрушения. Должны ли мы, фаталистически заключив, что сегрегация — это предопределенный образец вселенной, смириться с угнетением? Конечно, нет, поскольку пассивное сотрудничество с несправедливой системой делает угнетенных такими же злыми, как и угнетатели. Наш наиболее плодотворный курс — стоять твердо, ненасильственно двигаться вперед, принимать разочарования и цепляться за надежду.Наш решительный отказ не останавливаться в конечном итоге откроет дверь к осуществлению. Признавая необходимость страданий за праведное дело, мы можем достичь полного роста нашей человечности. Чтобы уберечь себя от горечи, нам нужно видение, чтобы увидеть в испытаниях этого поколения возможность преобразить как себя, так и американское общество.

4 3/4 звезды

.

King & King от Линды де Хаан

Обязательно исследуйте, почему каждый из них вызывает споры, и выскажите свое мнение об использовании его в классе (для полного признания Goodreads вам нужно будет указать, почему это оспаривается, и ваше мнение о книге с точки зрения использования)

Я прочитал «Короля и короля» как свою первую противоречивую книгу. В целом это была милая история, но не совсем моя любимая книга.

Эту книгу оспорили из-за жалобы на то, что история повествует о двух влюбленных принцах.Когда это было оспорено, люди были за

. Обязательно исследуйте, почему каждый из них является спорным, и выскажите свое мнение об использовании его в классе (для полной оценки Goodreads вам нужно будет указать, почему это оспаривается, и ваше мнение о книге. с точки зрения использования)

Я прочитал «Короля и короля» как свою первую противоречивую книгу. В целом это была милая история, но не совсем моя любимая книга.

Эту книгу оспорили из-за жалобы на то, что история повествует о двух влюбленных принцах.Когда это оспаривалось, людям все еще не нравилось, что ЛГБТ-сообщество упоминается в поп-культуре, как и многим людям сейчас.

С точки зрения использования в классе, я думаю, что его можно было бы использовать при выполнении модуля по сказкам. Как бы мне ни нравился тот факт, что два принца собираются вместе, и я думаю, что важно учить тому, что быть разными — это нормально, в этой книге это делается в большей степени, не уважая женщин, а также в нереалистичной ситуации.Если мы собираемся учить различиям, семьям и тому подобному, мы должны убедиться, что делаем это с уважением и уважением. При этом макет, формулировка и сама история следуют очень предсказуемой сюжетной линии сказок, что делает ее отличным выбором для обучения детей структуре, истории и тому подобному в этом типе рассказов.

В целом это была милая книга, и, хотя она действительно полезна в классе, я бы, вероятно, не выбрал бы эту книгу, если бы были другие книги, которые помогли бы мне лучше учить своих детей в более уважительной и простой манере. земной путь.

.