Джоанна Линдсей — Любят только раз читать онлайн бесплатно

• Главная
• Библиотека
• Жанры
• Топ100
• Новинки
• Журналы

Все жанры

Все жанры

• Любовные романы
  • Эротика
  • Современные любовные романы
  • Исторические любовные романы
  • Остросюжетные любовные романы
  • Любовно-фантастические романы
  • Короткие любовные романы
  • love
  • Зарубежные любовные романы
  • Роман
  • Порно
  • Прочие любовные романы
  • Слеш
  • Фемслеш
• Фантастика и фэнтези
  • Научная Фантастика
  • Фэнтези
  • Боевая фантастика
  • Альтернативная история
  • Космическая фантастика
  • Героическая фантастика
  • Детективная фантастика
  • Социально-психологическая
  • Эпическая фантастика
  • Ужасы и Мистика
  • Городское фентези
  • Киберпанк
  • Юмористическая фантастика
  • Боевое фэнтези
  • Историческое фэнтези
  • Иностранное фэнтези
  • Мистика
  • Книги магов
  • Романтическая фантастика
  • Попаданцы
  • Разная фантастика
  • Разное фэнтези
  • LitRPG
  • Любовное фэнтези
  • Зарубежная фантастика
  • Постапокалипсис
  • Романтическое фэнтези
  • Историческая фантастика
  • Русское фэнтези
  • Городская фантастика
  • Готический роман
  • Ироническая фантастика
  • Ироническое фэнтези
  • Космоопера
  • Ненаучная фантастика
  • Сказочная фантастика
  • Социально-философская фантастика 
  • Стимпанк
  • Технофэнтези
• Документальные книги
  • Биографии и Мемуары
  • Прочая документальная литература
  • Публицистика
  • Критика
  • Искусство и Дизайн
  • Военная документалистика
• Приключения
  • Исторические приключения
  • Прочие приключения
  • Морские приключения
  • Путешествия и география
  • Природа и животные
  • Вестерн
  • Приключения про индейцев
  • Зарубежные приключения
• Проза
  • Классическая проза
  • Современная проза
  • Советская классическая проза
  • Русская классическая проза
  • Историческая проза
  • Зарубежная классика
  • Проза
  • О войне
  • Контркультура
  • Сентиментальная проза
  • Русская современная проза
  • Зарубежная современная проза
  • Рассказы
  • Повести

Любят только раз читать онлайн — Джоанна Линдсей (Страница 2)

Глава 2

В особняке Мэлори на Гросвенор-сквер все готовились к предстоящему балу у Шепфордов. По коридорам с самого утра бегали слуги, а члены семейства отдавали им приказания из своих спален.

Лорду Маршаллу вдруг срочно понадобилось накрахмалить галстук, а леди Клэр захотелось перекусить. Она так волновалась, что целый день не могла ничего есть. Леди Диане пришлось выпить чашку горячего молока, чтобы успокоиться. Это был ее первый бал, и девочка уже два дня страшно нервничала. Лорд Трэвис куда-то подевал новую рубашку с жабо и теперь никак не мог ее найти, а леди Эми просто нуждалась в утешении. Как самая младшая в семье, она еще не могла посещать даже костюмированные балы, на которых трудно узнать кого-либо под маской. Ужасно, когда тебе всего пятнадцать!

И только леди Регина Эштон, племянница лорда Эдварда Мэлори, не проявляла никакой активности. Конечно, если бы ей что-нибудь понадобилось, ее желание было бы тут же исполнено. Однако уже целый час ни леди Регины, ни ее горничной никто не видел.

С самого утра особняк Мэлори гудел, словно улей. Раньше всех начали собираться лорд и леди Мэлори, чтобы успеть на званый обед, который Шепфорды давали перед балом для нескольких избранных гостей. Они уехали час назад, поэтому сопровождать сестер и кузину выпало двум братьям Мэлори — достаточно ответственное поручение для студента и недавнего выпускника университета.

Маршалл Мэлори никогда не испытывал от этого особой радости. Но сегодня одна знакомая дама неожиданно изъявила желание ехать в семейной карете Мэлори. Его попросила о такой услуге именно эта леди!

Он был влюблен в нее с прошлого года, когда приезжал домой на каникулы и познакомился с нею. Тогда она не принимала его всерьез, но теперь иное дело. Он больше не школяр, ему уже двадцать один год, он сам себе господин, может жить отдельно от родителей в собственном доме и даже попросить некую леди выйти за него замуж. О, как прекрасно быть взрослым!

Леди Клэр тоже задумывалась о своем возрасте, но безо всякой радости. Недавно ей исполнилось двадцать, и мысль об этом приводила ее в ужас. Она выезжает в свет уже третий сезон, а до сих пор не только не вышла замуж, но даже не помолвлена!

Хотя ей сделали несколько предложений, однако к ним нельзя относиться серьезно, что весьма невыгодные партии. Да, все считают ее очень хорошенькой. Но в том-то и дело. Она всего лишь… хорошенькая. В ней нет обаяния ее кузины Регины, которая всегда затмевала Клэр своей яркой, необычной красотой. И надо же так случиться, что в этом сезоне она опять будет выезжать в свет вместе с Региной!

Клэр все это ужасно злило. Кузина давно могла бы выйти замуж, у нее же столько поклонников, но до свадьбы дело почему-то не доходит, она отклоняет все предложения. Не помогла даже поездка на континент. Регина вернулась на прошлой неделе в Лондон без жениха.

К тому же Клэр придется выезжать в свет и с младшей сестрой Дианой, которой минуло восемнадцать. Диана могла бы годик подождать, но родители решили, что ей не помешает развлечься. Впрочем, Диане строго-настрого запрещено думать о молодых людях. Замуж ей пока рано, а для светских развлечений возраст самый подходящий.

Клэр с нарастающей тревогой думала о том, что в следующем году родители, пожалуй, начнут вывозить и маленькую Эми, которой уже исполнится шестнадцать. Тогда Клэр придется соперничать с Дианой и Эми, а младшая сестра обладала почти такой же яркой внешностью, как и Регина. В семействе Мэлори лишь немногим достался темный цвет волос. Клэр мрачно решила обязательно найти себе мужа в этом сезоне. Она не догадывалась, что о том же думала и ее кузина.

Регина Эштон сидела перед зеркалом, а горничная Мэг старалась уложить ее длинные черные волосы в модную прическу. Регина смотрела в зеркало, не видя ни своих синих, чуть раскосых глаз, ни полных губ, ни ослепительно белой кожи, которая подчеркивала ее иссиня-черные волосы и длинные ресницы. Она видела лишь нескончаемую вереницу мужчин — французов, швейцарцев, австрийцев, итальянцев, англичан — и недоумевала, почему до сих пор не замужем. Во всяком случае, она сделала все от нее зависящее.

У Реджи, как ее называли, было столько поклонников, что это ее даже смущало. Дюжина из них наверняка сделала бы ее счастливой, в дюжину других она, как ей казалось, была влюблена, а остальные по каким-либо причинам не подходили ей. А те, кого Реджи считала кандидатами в женихи, не подходили ее многочисленным дядям.

Кто бы мог подумать, что иногда так невыгодно иметь четырех любящих дядюшек, которые души в ней не чают! Она их тоже обожала, всех четверых. Старший, сорокапятилетний Джейсон, стал главой семьи в неполные шестнадцать лет, и на его плечи легла забота о трех младших братьях и сестре, матери Реджи. Джейсон относился к своим обязанностям весьма серьезно, подчас даже слишком серьезно. Но такой уж у него характер.

Эдвард, наоборот, был добродушным, веселым, снисходительным к чужим слабостям. Он женился на тете Шарлотте, когда ему исполнился двадцать один год, и теперь у него пятеро детей — три девочки и два мальчика. Девятнадцатилетний Трэвис, средний ребенок в семье Эдварда, и единственный сын Джейсона росли вместе с Реджи и всегда были ее товарищами в детских играх.

Мать Реджи, Мелисса, была почти на семь лет моложе двух старших братьев, а за нею, спустя два года, появился на свет Джеймс.

Джеймс отличался буйным нравом, посылал всех к чертям и жил так, как ему хотелось. В семье Мэлори запрещалось даже упоминать имя тридцатипятилетнего Джеймса. Во всяком случае, для Джейсона и Эдварда он как бы не существовал, но Реджи любила его по-прежнему, ужасно тосковала по нему, поскольку виделась с ним лишь изредка, да к тому же тайно. За последние девять лет это произошло всего шесть раз.

Но если уж говорить откровенно, больше всех она любила Энтони. Он, как его сестра Мелисса, Реджи и Эми, унаследовал черные волосы и ярко-голубые глаза прабабушки, которую считали цыганкой, хотя в семействе Мэлори этот скандальный факт всячески отрицали. Возможно, Реджи очень любила дядю Энтони потому, что он был таким же беззаботным, как и она сама.

В свои тридцать четыре года Энтони по-прежнему оставался для семьи ребенком, и Реджи воспринимала его скорее как брата, чем как дядю. Когда Джеймс покинул Лондон. Энтони начали считать отъявленным повесой в семействе Мэлори. Но если Джеймс порою бывал жестоким и суровым, как Джейсон, то Энтони больше походил на добродушно-беспечного Эдварда. Энтони имел славу обольстителя. Мнение света ничего для него не значило, зато для дорогих ему людей Энтони готов был сделать невозможное.

Реджи улыбнулась. Несмотря на бессчетное количество любовниц, сомнительных приятелей, скандалы, в которых фигурировало его имя, несмотря на все дуэли и дерзкие пари, Энтони становился другим человеком, когда дело касалось Реджи. Он готов был вызвать на поединок любого за один-единственный косой взгляд в ее сторону. Даже отъявленные распутники вели себя прилично, когда она навещала своего дядюшку, и ограничивались невинными шутками. Узнай дядя Джейсон, что Реджи находилась в одной комнате с дружками Энтони, он бы страшно разгневался и брату не поздоровилось бы. Но Джейсон ничего не знал, а Эдвард, хотя кое о чем и догадывался, смотрел на это сквозь пальцы.

Четверо дядюшек обращались с нею как с родной дочерью, поскольку вырастили Реджи с двухлетнего возраста, когда погибли ее родители. С тех пор, как ей исполнилось шесть лет, они буквально не могли поделить ее. Эдвард с семьей, Джеймс и Энтони в то время жили в Лондоне, поэтому у них с Джейсоном чуть не вышло ссоры, когда тот стал настаивать, чтобы Реджи отправили в его загородное имение. В конце концов Джейсон согласился, чтобы она полгода жила в Лондоне у Эдварда, где могла бы часто видеться с Энтони и Джеймсом.

Когда Реджи исполнилось одиннадцать, Энтони решил, что он уже достаточно взрослый, чтобы на время забирать Реджи в свой особняк. Братья выделили ему летние месяцы, и Энтони с радостью принес в жертву на это время свой образ жизни и превратил холостяцкую берлогу в уютный дом. Это нетрудно было сделать, так как вместе с Реджи приезжали горничная, няня и многочисленные гувернантки. К тому же Энтони и Реджи два раза в неделю обедали у Эдварда. Однако семейная атмосфера не изменила его отношения к женитьбе, и он оставался холостяком. Теперь, когда Реджи начали вывозить в свет, ей уже неприлично жить месяцами в его доме, поэтому она виделась с Энтони довольно редко.

Ах, она все равно скоро выйдет замуж. Правда, ей не очень-то этого хотелось, лучше бы ей разрешили повеселиться еще годик-другой. Но дядюшки оставались непреклонны, полагая, что она должна найти подходящего жениха и создать семью. Разве не об этом мечтают все девушки? У них был серьезный разговор с Реджи, и, хотя она всячески пыталась убедить их, что еще не готова покинуть лоно семьи, настойчивость дядюшек победила, и Реджи сдалась.

Она изо всех сил хотела сделать им приятное, ведь она так их любила. Она приводила на их суд поклонника за поклонником, но кто-нибудь из дядюшек всегда находил в любом какие-то недостатки. Реджи поехала в Европу, но вскоре устала смотреть на каждого мужчину как на потенциального супруга и вернулась домой. У нее не было друзей, она не могла развлекаться по своему желанию, поэтому никакой радости поездка ей не доставила. Каждого мужчину она должна была подвергнуть строжайшему разбору. А вдруг он и есть тот идеальный жених, который понравится всем ее дядюшкам?

Реджи уже отчаялась найти такого человека, и больше всего на свете ей хотелось прекратить эти бессмысленные поиски. Она решила встретиться с дядей Тони, который понял бы ее и не колеблясь походатайствовал за нее перед Джейсоном. Но оказалось, Тони гостил у своего друга и вернулся только прошлой ночью.

Реджи дважды за этот день справлялась о нем, однако всякий раз он отсутствовал. Наверное, он уже получил оставленную ею записку. Тогда почему же он не идет?

Стоило ей об этом подумать, как во дворе раздался стук подъехавшей кареты. Реджи засмеялась от радости:

— Наконец-то!

— Что? — осведомилась Мэг. — Я еще не закончила. Думаете, легко причесать ваши волосы? Я же советовала вам укоротить их. Так будет легче и мне, и вам.

— Ах, Мэг, оставь, пожалуйста, — нетерпеливо бросила Реджи, вскакивая с места, и шпильки упали на пол. — Дядя Тони приехал!

— Куда вы направились в таком виде? — неодобрительно спросила Мэг.

Но Реджи уже выскочила из комнаты, не обращая внимания на грозное «Регина Эштон!», несущееся ей вдогонку. Подбежав к лестнице, ведущей в холл, она вспомнила про свой весьма легкий наряд и спряталась за угол, решив сначала удостовериться, что это действительно ее дядя. Но вместо знакомого баритона она услышала женский голос и, осторожно выглянув из своего укрытия, к своему великому разочарованию, увидела, как дворецкий беседует с дамой, а не с дядей Тони. Реджи ее узнала. Несколько дней назад она видела ее во время прогулки по Гайд-парку. Черт возьми, где же Тони?

В этот момент Мэг схватила ее за руку и повлекла обратно в комнату. Горничная иногда допускала в обращении с Реджи некоторые вольности, но ей это, прощалось, ведь она, как и няня Тесс, знала хозяйку с пеленок.

— И как взрослая девушка может так себя вести! — проворчала она, усаживая Реджи перед трюмо. — Где ваши манеры, мисс? Чему вас учили?

— Я думала, это дядя Тони.

— Нечего оправдываться.

— Я должна с ним поговорить, и ты знаешь почему, Мэг. Только он мне поможет. Он напишет дяде Джейсону, и тогда я смогу отдохнуть от погони за женихами.

— И как, по-вашему, он убедит господин., маркиза?

Реджи лукаво улыбнулась:

— А он ему напишет, что я предоставляю любимым дядюшкам самим выбрать мне жениха Мэг покачала головой и вздохнула:

— Вряд ли вы будете счастливы с тем, кого они выберут, девочка моя.

— Может быть. Но мне уже все равно, — решительно заявила Реджи. — Конечно, раньше я хотела найти себе мужа, а теперь поняла, что мой выбор не имеет значения, раз его не одобряют дядюшки. Я целый год ездила на все балы и рауты, они мне до смерти надоели, я их почти ненавижу. А ведь мне так не терпелось попасть на мой первый бал, помнишь?

— Понимаю, дорогая, — утешила ее Мэг.

— Хорошо бы это понял дядя Тони и согласился бы мне помочь. Тогда я поеду в наше поместье и буду вести там спокойную, безмятежную жизнь. С мужем или без мужа, не важно. Если сегодня вечером я встречу подходящего молодого человека, то завтра же выйду за него замуж. Я готова на все, только бы удалиться от светской суеты. Но, к сожалению, это вряд ли случится, и пусть лучше займутся поисками мои дядюшки. Им понадобится не один год, ведь они никогда не могут ни о чем договориться. А пока они не придут к согласию, я буду жить дома, в Гаверстоне.

— Не пойму, зачем вам помощь дяди Тони, вы и сами можете все объяснить господину маркизу. Вы его не боитесь, прямо веревки из него вьете, разве не так? Расскажите ему, как вы несчастны, и он…

— Ах нет, ни за что! — горячо воскликнула Реджи. — Дядя Джейсон не должен знать, что я несчастна, он себе этого никогда не простит!

— Слишком уж вы добры, моя девочка. Себе же во вред, — проворчала Мэг. — Или вы решили молча страдать?

— Нет. «Поэтому я хочу, чтобы Тони сначала написал дяде Джейсону. Если бы это сделала я, то дядя Джейсон стал бы уговаривать меня остаться. А теперь, если письмо Тони не достигнет цели, я буду знать, что мой план не удался, и придумаю еще что-нибудь.

— Может, вы увидитесь с лордом Энтони на балу.

— Вряд ли, он терпеть не может балы. Даже ради меня он не пойдет на такую жертву. Ладно, это терпит до завтрашнего утра. — Заметив, что горничная нахмурилась, Реджи тревожно спросила:

— В чем дело? Ты что-то от меня скрываешь, Мэг?

Та неопределенно повела плечами:

— Да просто… лорд Энтони, наверное, уедет завтра утром и вернется только через три дня.

— А кто тебе сказал, что он уезжает?

— Я слышала, как лорд Эдвард говорил жене, что лорда Энтони желает видеть господин маркиз. Опять его вызывают за какие-то проделки.

— О нет! — воскликнула Реджи и добавила с убитым видом:

— Ты думаешь, он уехал?

— Вряд ли, — усмехнулась Мэг. — Этот бездельник не слишком торопится предстать пред старшим братом. Уверена, он, насколько возможно, попытается оттянуть визит.

— Значит, я должна сегодня же поговорить с ним. Все складывается как нельзя лучше: он сам все расскажет дяде Джейсону, и не нужно будет посылать ему письмо.

— Но, мисс, вы не можете сейчас ехать к лорду Энтони, — запротестовала Мэг. — До бала осталось совсем немного.

— Тогда подай скорее мое платье. Тони живет всего в нескольких кварталах отсюда, я успею вернуться до того, как мои кузены и кузины будут готовы отправиться на бал.

Но когда Реджи спустилась в холл, оказалось, что все в сборе и ждут только ее. Тем не менее она решила, что все еще можно уладить. Быстро войдя в гостиную, Реджи с заговорщическим видом тронула старшего кузена за руку:

— Маршалл, мне неловко тебя просить, но я хотела бы ненадолго воспользоваться каретой.

— Что?

Реджи говорила шепотом, но возглас кузена моментально привлек к ним внимание. Она вздохнула:

— Маршалл, ты ведешь себя так, будто я прошу о чем-то невозможном.

Маршалл заметил, что все на них смотрят, и, досадуя на свою несдержанность, рассудительно заметил:

— Мы и так ждем тебя десять минут, а теперь ты хочешь заставить нас ждать еще дольше?

Его слова были встречены негодующими возгласами, но Реджи не удостоила их вниманием.

— Я ни за что не попросила бы тебя, Маршалл, если бы это не было так важно. Мне нужно всего полчаса… во всяком случае, не больше часа. Я должна встретиться с дядей Тони.

— Нет, нет, нет, — решительно возразила Диана, которая всегда считалась тихоней. — Как можно быть такой безответственной, Реджи? Это на тебя не похоже. Мы же опоздаем! Мы должны немедленно отправляться на бал.

— Глупости! — отрезала Реджи. — Вы хотите приехать туда в числе первых?

— Во всяком случае, не в числе последних! — отозвалась Клэр. — Бал начнется через полчаса, и мы едва успеем доехать. Зачем тебе понадобилось так срочно увидеть дядю Тони?

— Это мое личное дело, и оно не терпит отлагательств. Завтра утром дядя Тони едет в Гаверстон, поэтому мне нужно застать его сейчас.

— Но ты можешь встретиться с ним после его возвращения, — не унималась Клэр. — Разве твое дело не может подождать?

— Не может, — решительно ответила Реджи, но, взглянув на лица кузин и незнакомой дамы, примирительно добавила:

— Ладно, я поеду в наемном экипаже, Маршалл, если кто-нибудь из слуг вызовет его. Как только я закончу свои дела, то сразу приеду на бал.

— Даже и не помышляй.

Маршалл не на шутку встревожился. Очень похоже на кузину, опять она вовлекает его в какую-то авантюру, а ему придется отвечать за ее проделки. Ну уж нет, только не сегодня. Он старше и умнее, теперь он не поддастся на ее уговоры, сколько бы она ни кружила вокруг него.

— О чем ты говоришь, Реджи! Наемный экипаж, ночью? Это небезопасно, ты ведь знаешь, — непреклонно ответил Маршалл.

— Со мной может поехать Трэвис.

— Но Трэвис не поедет, — быстро вмешался младший кузен. — И не пытайся меня уговаривать, Реджи. Я тоже не хочу опаздывать.

— Ну пожалуйста, Трэвис.

— Нет.

Реджи хмуро оглядела враждебные лица, но решила не сдаваться:

— Тогда я вообще не поеду на бал. Я не собираюсь лететь туда сломя голову раньше всех гостей. Если хотите, можете ехать хоть сейчас.

— О нет. — Маршалл решительно тряхнул головой. — Я слишком хорошо тебя знаю, дорогая кузина. Не успеем мы отъехать, как ты выскользнешь из дома и побежишь к дяде Тони. Отец меня убьет.

— Я не такая дурочка, Маршалл, — оскорбление заметила Реджи. — Я пошлю Тони письмо и буду его ждать.

— А если он не придет? — возразил Маршалл. — Думаю, у него и без тебя забот хватает, он не обязан мчаться к тебе по первому твоему зову. Может, его вообще нет дома. Нет, ты поедешь с нами на бал.

— Не поеду!

— Поедешь!

— Она может воспользоваться моей каретой, — сказала незнакомая гостья. Все глаза тут же обратились на нее. — Моему кучеру и слуге можно доверять, они у меня уже несколько лет. Вашу кузину отвезут, куда ей нужно, а потом в целости и сохранности доставят на бал.

Реджи одарила гостью улыбкой:

— Чудесно! Вы меня просто спасли, леди…

— Эддингтон, — представилась дама. — Мы с вами на днях встречались.

— Ах да, в парке. Простите мою забывчивость. В последнее время я плохо запоминаю имена — за этот год у меня было столько знакомств, не знаю, как вас благодарить.

— Не стоит, я рада оказать вам услугу. Селена, видит Бог, действительно была рада, что нашла выход из положения, хотя на этот бал сезона ее сопровождает всего лишь Маршалл Мэлори. Он единственный ответил согласием на ее записку, другие мужчины под тем или иным предлогом отказались. Конечно, Мэлори она держала на крайний случай. А теперь к тому же она должна присутствовать при семейной ссоре, и все из-за этой девчонки.

— Ну вот, Маршалл, — с победным видом заявила Реджи, — теперь ты уже не сможешь возражать.

— Ладно, будь по-твоему, — нехотя буркнул Маршалл. — Но запомни, я даю тебе полчаса, кузина. Постарайся не задерживаться. В твоих же интересах появиться у Шепфордов до того, как отец заметит твое отсутствие. Иначе нам всем несдобровать.

Любят только раз читать онлайн — Джоанна Линдсей (Страница 3)

Глава 3

— Тони, я не шучу! — нетерпеливо воскликнула Реджи, не спуская с него глаз. — Как ты можешь не верить? Это же так важно!

Тони единственный из четверых дядюшек разрешал племяннице называть себя по имени.

Приехав к нему домой, Реджи целых двадцать минут ждала, пока он проснется. Вечер Тони провел в клубе, пил, играл в карты, затем поехал домой и лег спать. Еще десять минут ушло на то, чтобы убедить его в серьезности ее визита. Отпущенные Реджи полчаса уже истекли, а она только приступила к существу дела. Маршалл ее убьет.

— Успокойся, кошечка моя. Ты и недели не выдержишь за городом, заскучаешь по старому веселому Лондону. Если хочешь отдохнуть, скажи Эдди, что плохо себя чувствуешь или что-нибудь в этом роде. Посидишь денек-другой в своей комнате, отдохнешь, потом сама поблагодаришь меня, что я не принял твои слова всерьез.

— За последний год я только и делала, что развлекалась, — настойчиво продолжала Реджи. — Словно я путешествовала не из страны в страну, а с бала на бал. Я совсем не это имела в виду, Тони. Я не собираюсь проводить весь сезон в Гаверстоне, мне хватит двух недель, чтобы прийти в себя. Просто мне до смерти надоела погоня за женихами. Правда, Тони.

— Никто и не говорил, что ты должна выйти замуж за первого встречного, — рассудительно заметил Энтони.

— Первого встречного? Да их были сотни, Тони. Уверена, за глаза меня уже называют «бессердечной ледышкой».

— Господи, да с чего ты взяла?

— Я не обижаюсь, Тони, прозвище вполне заслуженное. С моими поклонниками я вынуждена была себя вести холодно, поскольку не хотела их обнадеживать. Ведь надеяться-то им не на что.

— Черт возьми, о чем ты? — раздраженно спросил Энтони.

— На весь прошлый сезон я наняла сэра Джона Додели.

— Этого старого развратника? И для чего ты наняла его?

— Ну, он был у меня… советчиком, — призналась Реджи. — Этот старый развратник, как ты его называешь, знает все и про всех. Когда мой шестой поклонник не прошел смотр, который устроили ему ты и твои братья, я подумала, что все это бесполезная трата времени. Зачем подвергать себя и молодых людей испытанию, результатом которого все равно будет отказ. Я платила Додели, чтобы он посещал все увеселительные собрания, на которые меня приглашали. У него имелся перечень того, что могло бы вам не понравиться в моем избраннике, и он сообщал мне, подходит ли на роль жениха очередной мой поклонник. Это сэкономило мне время и избавило от ненужных разочарований, но я заслужила репутацию холодной гордячки. А что мне было делать. Тони? Ведь невозможно, чтобы мой избранник понравился одновременно вам всем. Он может нравиться дяде Джейсону, но не понравится тебе… или Эдварду. Хорошо еще, что нет дяди Джеймса. Увы, наверное, идеального жениха вообще не существует.

— Ерунда, — возразил Энтони. — Да я могу назвать дюжину молодых людей, которые прекрасно бы тебе подошли.

— Ты уверен. Тони? — с сомнением произнесла Реджи. — Ты действительно позволил бы мне выйти замуж за одного из них?

Энтони состроил гримасу и неожиданно ухмыльнулся:

— Думаю, что нет.

— Теперь видишь, в какое положение вы меня поставили?

— Но разве ты не хочешь замуж, кошечка моя?

— Хочу, конечно, хочу. И я уверена, что с человеком, которого вы мне выберете, я буду счастлива.

— Что?! — Энтони ошеломленно уставился на нее. — Нет, только не это. Прошу тебя, Реджи, не взваливай на меня такую ответственность.

— Хорошо, — согласилась она. — Тогда мы предоставим решать дяде Джейсону.

— Не будь дурочкой, он заставит тебя выйти замуж за такого же тирана, как он сам.

— Тони, но ты же знаешь, что это не правда, — улыбнулась она.

— Ну если не тирана, то очень близко к тому, — буркнул Энтони.

— Видишь ли, Тони, мне самой ужасно надоело смотреть на каждого мужчину как на потенциального жениха. Я хочу веселиться, наслаждаться жизнью. Ты и не представляешь, как приятно общаться с молодыми людьми, не подвергая их разбору, танцевать, не думая, станет ли партнер твоим супругом. Представляешь, дошло до того, что, встретив незнакомого мужчину, я уже спрашиваю себя: выйду ли за него замуж? Смогу ли полюбить его? Будет ли он со мной таким же добрым и заботливым, как…

— Как кто? — подхватил Энтони.

— Ты сам знаешь, кто, — вздохнула Реджи. — Каждого мужчину я сравниваю с тобой и моими дядюшками. Я ничего не могу с собой поделать. Иногда мне кажется, что лучше бы вы не любили меня так сильно. Но вы любили, баловали и лелеяли меня, и теперь я хочу, чтобы мой будущий муж хоть немного походил на вас.

— Какая непростительная ошибка с нашей стороны! — Энтони еле сдерживал смех. Заметив это, Реджи вспылила:

— Ты полагаешь, это смешно? Поставь себя на мое место! И если вы не дадите мне передышки, клянусь, я сама найду дядю Джеймса и упрошу его снова меня украсть!

Усмешка мгновенно исчезла с лица Энтони. Хотя он любил Джеймса больше остальных братьев, он сразу закипал от гнева, вспоминая о поступке брата.

— Остановись, Реджи. Ты не думаешь, что говоришь. Если ты посвятишь в это Джеймса, все станет еще хуже.

Но она безжалостно продолжала:

— Тогда скажи дяде Джейсону, что я хочу вернуться домой. Скажешь? Что мне надоело ловить женихов и я подожду, когда вы трое найдете мне мужа.

— Выкинь это из головы, крошка. Джейсон ни за что не согласится, да и я тоже. Ты сама должна сделать выбор, должна выйти за того, кого любишь.

— Я пыталась.

В комнате воцарилось неловкое молчание, затем Энтони нахмурился и пробормотал:

— Лорд Медхест был самодовольным ослом!

— А разве я знала? Мне казалось, мы созданы друг для друга.

— Ты могла бы выйти за Ньюэла, если бы Эдди не убедил тебя, что тот будет никудышным отцом, — мрачно продолжал Тони.

— И дядя Эдвард, как всегда, оказался прав. Прошу тебя, Тони, довольно об этом.

— Ты расстроила меня, кошечка. Но мы старались как лучше, хотели, чтобы ты была счастлива.

— Знаю. За это я вас и люблю. Я буду любить и того, кого вы изберете мне в мужья.

— Неужели? — усмехнулся Тони. — Если поисками жениха займется Джейсон, он остановит свой выбор на джентльмене, не имеющем ничего общего со мной.

Он ее дразнит. Уж кто-кто, а он первый не захочет, чтобы ее мужем стал человек, хоть сколько-нибудь похожий на него. Реджи засмеялась:

— Не беспокойся, Тони, у тебя будет время перевоспитать моего супруга… после того, как я выйду замуж.

Глава 4

Персиваль Элден с победным кличем осадил лошадь в конце Грин-парка, у Пиккадилли.

— Ты должен мне двадцать фунтов. Ник! — крикнул он виконту, преследовавшему его на гнедой кобыле. Николас только хмуро глянул на него.

Они пустили лошадей по кругу. Оба возвратились из клуба «Будлз» после на редкость удачной партии в карты. Когда они собирались уходить, Элден похвастался Николасу, что купил вороного скакуна. Николас порядком выпил, поэтому они немедленно заключили пари и послали за лошадьми.

— Черт, мы могли бы свернуть шею! — твердо выговорил Николас, хотя перед глазами у него все двоилось. — В следующий раз постарайся отговорить меня от подобных состязаний.

Перси это почему-то ужасно рассмешило, и он так расхохотался, что чуть не упал с лошади.

— Хотел бы я посмотреть на того храбреца, который попробует тебя остановить, когда ты что-то задумал да вдобавок порядком выпил. Не огорчайся, старина. Возможно, когда ты проспишься, воспоминания о нашем пари изгладятся из твоей памяти, а если нет, считай, что все это тебе приснилось. Дьявол, куда подевалась луна? Темно хоть глаз выколи.

Николас взглянул на серебристый диск, выплывающий из-за туч. Голова кружилась. Проклятье! Даже бешеная скачка его не отрезвила. Он остановил туманный взор на приятеле:

— Сколько ты хочешь за скакуна. Перси?

— Я не собираюсь его продавать. С ним можно выиграть любое пари.

— Назови цену, — упрямо сказал Николас.

— Я заплатил двести пятьдесят, но…

— Триста.

— Он не продается.

— Четыреста.

— Перестань, Ник, — упирался Перси.

— Пятьсот.

— Я пришлю его тебе утром. Николас самодовольно ухмыльнулся.

— Надо было подождать, пока ты дойдешь до тысячи, — заметил Перси, усмехаясь в ответ. — Впрочем, я знаю, где его братца продадут мне за сто. Поверь, я вовсе не хотел наживаться на тебе.

— Ты зарываешь свой талант в землю. Перси, — засмеялся Николас. — Тебе следовало бы торговать кониной на «Смитфилде».

— Чтобы у моей матери появился еще один повод жалеть, что она произвела на свет такого сына? Нет уж, спасибо. Буду жить так, как жил, надувая азартных спорщиков вроде тебя и извлекая свою маленькую выгоду. Так гораздо веселее, — поверь. И раз уж мы заговорили о развлечениях, не собираешься ли ты сегодня к Шепфордам?

— Тысяча чертей! — прорычал Николас. — Кто просил тебя напоминать мне об этом?

— Почел своим долгом, — лукаво заметил Перси.

— Если бы не надо было подрезать крылышки маленькой птичке, то черта с два меня бы там сегодня увидели, — признался Николас.

— Она взъерошила твои перышки, да?

— Неужели ты решил, что я ревную? — вспылил Николас.

— Ты? Ревнуешь? — Перси даже загоготал. — Хотел бы я дожить до этого дня.

— Тогда идем со мной и увидишь мое представление. Я собираюсь повеселить леди Э, перед тем, как дать ей отставку, — мрачно сказал Николас.

— Надеюсь, ты не вызовешь на дуэль этого беднягу?

— Боже милосердный, из-за женщины? Конечно, нет. Но я заставлю ее думать именно так. Отзову ее кавалера якобы для объяснений, а сам передам ему пташку вместе с моим благословением. Ей останется только проклинать себя за глупость, потому что она меня больше не увидит.

— Как в романс! — восхитился Перси. — Надо при случае попробовать. А ты не мог бы передать свою экс-возлюбленную мне? Она ведь красавица, эта леди Э. О, какое совпадение… уж не ее ли это карета?

Николас взглянул в направлении, которое указывал ему Перси, и увидел знакомый розово-зеленый экипаж.

— Немыслимо! — пробормотал он. — Ей до смерти хотелось попасть на этот бал, но ведь он давно начался?

— По-моему, во всем Лондоне больше ни у кого нет такого щегольского экипажа, — осторожно заметил Перси. — А что, если мне и свою карету так разукрасить?

Николас бросил в его сторону бешеный взгляд, потом опять стал наблюдать за каретой.

— Кто живет на этой улице? — спросил он.

— А черт их знает, — буркнул Перси. — Хотя мне, кажется, известен хозяин особняка, у которого стоит экипаж. Дом принадлежит молодому Мэлори. Как же его зовут? Забыл. Ты его знаешь, не тот, что пропадает по несколько лет, а его брат. Меткий стрелок и дуэлянт, которого еще никому не удавалось… а, вспомнил! Энтони, лорд Энтони. Боже правый! Неужели она хочет заставить тебя ревновать к Энтони Мэлори? Тебе с ним не тягаться, Ник, у него репутация похлестче твоей.

Тот молча выехал из парка и пересек улицу. Если это действительно Селена, то она выбрала удачное место, чтобы попасться ему на глаза: Николас каждый вечер возвращался по этой улице из клуба. Но сегодня они с Перси выехали в конце Пиккадилли, и, если бы Перси не заметил яркую карету, они бы с ней разминулись. Николас сгорал от любопытства: вдруг ничего не подозревающая Селена ждет в закрытой карете, когда он проедет мимо? Может, ей не удалось заполучить кавалера на свой проклятый бал и она собирается опять приставать к нему со своими просьбами? Не может быть, чтобы она знала Энтони Мэлори. Он и его друзья — люди иного круга, все завзятые дуэлянты и повесы, которым наплевать на общественные устои. Николас и сам не мог похвастать незапятнанной репутацией, но даже ему было до них далеко.

А может, она познакомилась с Мэлори случайно? Хотя вряд ли она стала бы торчать здесь в такой знаменательный вечер: бал у Шепфордов значит для нее слишком много. Она целый месяц только о нем и твердила.

Но вдруг у нее сегодня назначено свидание с Мэлори? Николас придержал лошадь за несколько шагов до кареты, его нагнал явно встревоженный Перси.

— Я бы на твоем месте не связывался с Мэлори, старина, — чистосердечно предостерег он друга. — Ты не собираешься выкинуть какую-нибудь глупость?

— Я об этом думал, Перси, — усмехнулся Николас. — Если в доме находится именно леди Э., то скоро она должна выйти.

— Откуда ты знаешь?

— Разве ты забыл про бал? Она же на него опоздает, а это не входит в ее планы. Впрочем, может, она раздумала туда ехать? Женщине не следует игнорировать мужчину, если она не хочет его потерять. Этот урок она усвоила, так ведь? Конечно, так. Она больше не повторит своей ошибки.

— Монтьет! Дьявол тебя раздери, что ты задумал? — в тревоге воскликнул Перси.

Но внимание Николаса было приковано к двери особняка, которая потихоньку отворилась. Он ехидно улыбнулся. Разумеется, это была Селена Эддингтон. Хотя ее лицо скрывала бархатная полумаска, но он все равно узнал ее по иссиня-черным волосам. — Под слегка откинутыми полами длинного, отороченного мехом плаща, скрепленного застежками, виднелось прелестное розовое платье. Розовое? Однако Селена говорила, что розовый — это цвет невинности, которую она давно утратила, ничуть о том не жалея. Возможно, она хочет поразить герцогиню Шепфорд юной свежестью.

Женщина обернулась к мужчине, который вышел следом, и Николас узнал Энтони Мэлори. Они часто встречались в клубах, хотя и не были лично знакомы. Да, этого черноволосого красавца Селена вполне могла бы найти привлекательным. Что ж, остается пожелать ей удачи, ведь Мэлори еще более закоренелый холостяк, чем он. Такого нелегко привести к алтарю, неужели она не понимает?

Николас с удивлением смотрел, как женщина обняла и поцеловала Мэлори. Лорд Энтони явно не собирался сопровождать ее на бал. Его костюм совершенно не подходил для такого торжественного случая.

— Что ты собираешься делать? — спросил Перси. — Это леди Э.?

— Да, это она. Окажи-ка мне услугу. Перси, я сейчас поеду навстречу, а ты постарайся задержать экипаж. Пусть он разворачивается как можно дольше.

— Что ты задумал?

— Отвезти леди Э, ко мне домой, что же еще? — усмехнулся Николас. — Обогну квартал, сверну на Мейфэр и поеду на Парк-Лейн. Жди меня там.

— Будь ты проклят. Ник! — в отчаянии воскликнул Перси. — Здесь же Мэлори!

— Вижу. Но ведь он не станет бежать за мной через весь Лондон? Да и оружия у него нет, он же только из постели, разве не видно? Предоставим ему наслаждаться зрелищем.

— Остановись, Ник!

Но тот, отуманенный винными парами, только пришпорил лошадь и понесся навстречу экипажу. Поравнявшись с каретой, он вдруг подхватил Селену и кинул ее на седло.

«Ловко сработано», — поздравил он себя. Даже в трезвом состоянии у него вряд ли бы получилось лучше. Он слышал негодующие крики, но и не подумал остановиться. Женщина тоже начала кричать и вырываться, поэтому он заткнул ей рот шелковым платком, а руки связал галстуком.

Она извивалась как сумасшедшая, и Николас стал опасаться, что она упадет с лошади. Тогда он приподнял ее, усадил перед собой в седло, накинул ей на голову плащ и, довольно усмехнувшись, поскакал в сторону Парк-Лейн.

— Кажется, нас не собираются преследовать, моя дорогая. Наверное, твой кучер Тувей узнал меня и понял, что ты в надежных руках. — Николас засмеялся, слыша яростные крики, доносившиеся из-под плаща. — О да, знаю, ты очень сердишься на меня. Селена. Но успокойся, ты сможешь дать волю своему гневу, когда я выпущу тебя… утром.

Она опять начала вырываться, однако Николас уже подъезжал к своему особняку. Персиваль Элден был на месте. Он ждал в тени Гайд-парка, и, кроме него, больше никто не видел, как его друг вскинул на плечо брыкающийся сверток и понес в дом. Дворецкий тщетно старался выглядеть невозмутимым.

— Кажется, они даже не пытались тебя преследовать, — сообщил Перси.

— Значит, кучер меня узнал. Надеюсь, он объяснит Мэлори, что мы с леди — друзья.

— Как ты мог. Ник! Она тебе никогда не простит.

— Знаю. А теперь, будь любезен, поднимись наверх и зажги свечи, чтобы я не споткнулся с ношей. — Николас взглянул на дворецкого, который не сводил изумленных глаз с туфелек, виднеющихся из-под плаща. — Тиндэйл, передай камердинеру, чтобы он приготовил мой фрак, я отправляюсь на бал. Если кто-нибудь меня спросит, отвечай, что я час назад уехал к Шепфордам.

— Хорошо, милорд.

— Ты все-таки решил ехать? — спросил Перси, идя по лестнице вслед за Николасом.

— Конечно. Я буду танцевать и веселиться до утра. Николас остановился у двери в спальню и, убедившись, что в комнате нет ценных вещей, которые Селена могла бы разбить в ярости, велел Тиндэйлу принести ключ.

— Будь хорошей девочкой, моя дорогая, не шуми, а то перебудишь весь дом. — Он фамильярно похлопал ее пониже спины. — Если начнешь кричать или сделаешь еще какую-нибудь глупость, Тиндэйл вынужден будет применить силу. Думаю, ты не захочешь провести остаток ночи связанной.

Николас сделал знак Перси, чтобы тот вышел из комнаты. Положив свою ношу на кровать, он развязал женщине руки, выскользнул за дверь и тихонько повернул ключ в замке. Ему не хотелось оказаться поблизости, когда Селена вытащит изо рта платок.

— Идем, Перси. У меня найдется для тебя вечерний костюм, если ты захочешь тоже поехать на бал.

— Я, конечно, могу с тобой поехать, только не понимаю, зачем ты сам едешь, раз ее там не будет.

— В том-то и дело, — засмеялся Николас. — Зачем мне было бы лишать леди Э, возможности блеснуть на балу сезона, если бы я не был уверен, что ее многочисленные знакомые сообщат ей, как я танцевал у Шепфордов всю ночь напролет?

— Это жестоко, Монтьет.

— Она тоже поступила не лучшим образом, — бросила меня ради Мэлори.

— Но тебе же все равно! — не удержался Перси.

— Конечно. И тем не менее я обязан на это отреагировать, не так ли? Иначе леди будет разочарована.

— Вряд ли ей понравится то, что ты сделал.

— О да, она получила бы гораздо больше удовольствия, если бы я вызвал Мэлори.

— Боже упаси! — воскликнул Перси с неподдельным ужасом. — У тебя нет никаких шансов.

— Ты думаешь? — пробормотал Николас. — Возможно. У него больше опыта в подобных делах, но чем черт не шутит.

Любят только раз читать онлайн — Джоанна Линдсей (Страница 7)

— Чтобы дать законного наследника? — съязвил Николас.

— Послушайте, Николас, — снова вмешался Эдвард, — вы понимаете, что вовлекли мою племянницу в скандальную историю?

— Вашу племянницу?

— А кого же еще, чертов негодяй? — сердито бросила Ребекка, а Энтони расхохотался.

— Признайтесь, Монтьет, вы надеялись, что она внебрачный ребенок? Бедная родственница, которую мы пытаемся вам навязать?

— Перестань, Тони, — сказал Эдвард. — Николас… я допускаю, вы могли не знать, кто такая Регина. Не многие уже помнят Мелиссу, она умерла много лет назад.

— Мелисса?

— Да, наша единственная сестра. Она была намного моложе нас с Джейсоном. Я… я не стану рассказывать, как она была нам дорога. Регина — ее дочь.

— Она — все, что осталось им в утешение после смерти Мелиссы, — добавила Ребекка. — Теперь ты понимаешь, какое значение имеет Регина для братьев Мэлори?

У Николаса засосало под ложечкой.

— Теперь по поводу замечания моего брата, — продолжал Эдвард. — Регина — законная наследница. Мелисса была женой графа Пенвича.

— Пенвич! — воскликнул Николас, услышав ненавистное имя.

— Речь идет о графе Томасе Пенвиче, — объяснил Эдвард. — Сейчас титул перешел к его дальнему родственнику, весьма неприятному господину. К счастью. Регина не попала под его опеку. Когда семнадцать лет назад Мелисса и Томас погибли, мы взяли на себя все заботы по воспитанию их дочери.

У Николаса голова шла кругом. Проклятие! Значит, она — кузина Дерека, дочь графа, племянница маркиза Гаверстона. Он бы уже не удивился, окажись она, ко всему прочему, и богатой наследницей. Она без труда нашла бы себе мужа и побогаче, и познатнее, чем он. Но теперь, когда он бросил тень на ее имя, она перестала быть завидной партией — во всяком случае, для тех семей, которые не примут девушку со скандальной репутацией. И каждый из собравшихся здесь это понимал. Впрочем, среди ее поклонников найдутся люди, готовые жениться на ней.

Николас решил это выяснить и обратился к Энтони:

— Вы, милорд, считаете, что ей удастся найти подходящего жениха. Почему же вы остановили свой выбор на мне?

— Я? Нет, нет, дорогой мой. Она выбрала вас, а не я.

— И как ваша любимая племянница получает то, что захочет? — язвительно осведомился Николас.

— Не в том дело, — снова вмешался Эдвард. — Если она выйдет замуж за другого, бедный малый до конца жизни будет слышать шепот у себя за спиной, а это вряд ли сделает их брак счастливым.

Николас нахмурился:

— Она может рассказать мужу правду.

— Какое значение имеет правда, если все уже во что-то поверили? — раздраженно сказал Эдвард.

— Да что с тобой, Николас? — вспылила Ребекка. — Я беседовала с девушкой, она самое очаровательное создание, какое мне приходилось видеть. Более выгодной партии и желать невозможно. Почему ты упорствуешь?

— Мне не нужна жена… никакая жена, — отрезал Николас.

— Твое замечание по меньшей мере неуместно, — возразила бабушка. — Ты опорочил невинную девушку, и ее родственники этого так не оставят. Будь счастлив, что они отдают ее тебе в жены!

— Ники, — послышался нежный голос Элеоноры. — Тебе когда-нибудь все равно придется завести семью. Ты же не можешь всегда жить так, как сейчас. А эта девушка красива, умна, обаятельна. Она станет чудесной женой.

— Но только не моей, — твердо заявил Николас. В комнате воцарилась напряженная тишина. Однако не успел он вздохнуть с облегчением, как бабушка тут же лишила его затеплившейся было надежды:

— Нет, ты никогда не станешь таким, как твой отец. Посмотрите на него. Два года скитается по морям, потом является, транжирит деньги, поручает вести дела каким-то проходимцам. Клянусь Богом, мне стыдно, что ты мой внук, Николас. Если ты не женишься на этой девушке, я от тебя отрекусь. — Ребекка встала, на ее лице застыла решимость. — Идем, Элли. Я уже все сказала.

Она величественно покинула комнату, за нею вышла Элли. Едва дверь за ними закрылась, старая леди хитро подмигнула Элеоноре:

— Ну как, дорогая? Думаешь, на него подействует мой спектакль?

— По-моему, ты немного перестаралась, не стоило говорить ему, что ты его стыдишься. Ведь его проделки тебя лишь забавляют. Ах, Ребекка, тебе следовало родиться мужчиной.

— Знаю. На сей раз его выходка очень кстати. Правда, я не думала, что он так упрется.

— Не думала? Ты прекрасно знаешь, почему он не хочет жениться. Ники не может допустить, чтобы тайна его рождения легла клеймом и на ничего не подозревающую жену. Он считает, что не имеет права жениться на девушке из порядочной семьи, а его положение не позволяет выбрать менее знатную невесту. И он решил остаться холостяком. Ребекка нетерпеливо кивнула:

— Вот почему я говорю, что сам Господь посылает нам эту возможность. Теперь Николас обязан жениться. О, ему, конечно, противна сама мысль, но это для его же блага. С Региной он будет счастлив. Девочка и виду не подаст, даже если узнает.

— Ты уверена?

— Если я ошибаюсь, то она не та женщина, которая ему нужна, — веско сказала Ребекка.

Обе знали, что движет Николасом, хотя тот об этом не догадывался. Все считали его матерью Мириам, и, если она когда-нибудь выполнит свою угрозу и раскроет тайну, он наконец освободится от постоянного гнета, станет отверженным, каким всегда старался казаться. Он нарочно вел беспутную жизнь, чтобы приготовиться к презрению высшего общества, когда там узнают правду о его рождении.

— Надо бы сказать ему, что это теперь не имеет значения, — задумчиво произнесла Ребекка. — Никто уже не поверит, даже если историю раззвонят по всему свету.

— Почему же ты ему не скажешь? — спросила Элли, зная ответ.

— Дорогая моя, это должна сделать ты.

— Ах, я не смогу. — Элеонора испуганно покачала головой. — Он все принимает так близко к сердцу. Сколько раз я подходила к этому разговору, но в последний момент отступала. У меня, кажется, никогда не хватит духу. К тому же он наконец-то женится и остепенится.

— Надеюсь, — сказала Ребекка. — Правда, братья Мэлори еще не вытянули из него согласия.

— Не понимаю, Николас, — говорил тем временем Эдвард. — Если бы вы не бегали за каждой юбкой, я бы не знал, что и думать.

Николас усмехнулся. Слишком уж необычно прозвучало это замечание в устах почтенного лорда.

— О, меня привлекают лишь женские чары, милорд.

— Тогда почему вы отказываетесь взять в жены мою племянницу?

— Смотри мне в глаза, когда будешь отвечать, Монтьет, — сказал, будто выплюнул, Энтони. — Я видел след твоего поцелуя.

— В чем дело, Тони? — недоуменно спросил Эдвард.

— Не волнуйся, Эдди. Это касается только нас с виконтом. Отвечай, Монтьет.

Николас побагровел от гнева. Он понял, что его загнали в угол. Неужели он был так неосторожен? А если так, то какого дьявола она рассказала обо всем своему бешеному дядюшке? Черт, может, она дала Энтони понять, что их встреча была не столь невинной? Теперь понятно, почему младший Мэлори хочет с ним разделаться.

— С вашей племянницей ничего не случилось, милорды, — произнес Николас, гневно сверкнув янтарными глазами. — И вы знаете это лучше меня.

— Да, она, без сомнения, все еще одна из самых завидных невест в Лондоне. Но мы не можем это так оставить. — Эдвард тяжело вздохнул. — Джейсону, ее законному опекуну, это бы не понравилось.

— Джейсон разорвет виконта в клочья, если к его приезду Регина не будет помолвлена, — холодно заметил Энтони. — Прекрати уговоры, Эдди, и предоставь его мне. Когда в дело ввяжется Джейсон, от него мокрого места не останется.

Николас сел в кресло и обхватил руками голову, не вмешиваясь в спор братьев. Он любил и уважал Джейсона Мэлори, отца Дерека, часто охотился с ним в его поместье, и порой они засиживались допоздна за бокалом хорошего вина, наслаждаясь приятной беседой. Николас восхищался тем, как Джейсон ведет дела, управляет поместьем и обращается со своими людьми. Он не хотел бы рассердить его, заслужить его немилость. Но он не может жениться на девушке и не может объяснить им, почему.

Никогда еще тайна рождения не причиняла ему такой боли. Он был внебрачным ребенком. На женщину, которая станет его женой, ляжет клеймо позора, а сам он превратится в изгоя. Не потому ли он испытывает симпатию к Дереку Мэлори, товарищу по несчастью?

Его размышления прервал Эдвард:

— Вряд ли вас интересует финансовое положение Регины. Ваш отец удачно вкладывал средства, да и вы» Николас, тоже преуспели в делах, поэтому вас можно считать богатым молодым джентльменом. Упомяну только, что у нее очень значительное состояние. Но… вот это, возможно, вас заинтересует.

Эдвард вынул из кармана сюртука и протянул Николасу какие-то бумаги. Письма. Его письма к графу Пенвичу!

— Как, черт подери, вам удалось их получить? — воскликнул Николас.

— Они у меня недавно, если это имеет для вас значение. Граф, как правило, не занимается тем, что не сулит ему прямой выгоды. В данном случае земли, на которые вы претендуете, его не интересуют.

— А почему вы?

— Эти земли находятся в моем ведении, я управляю ими по доверенности. Край не бог весть какой богатый, хотя жители исправно платят ренту.

— Там же целое поместье, обширное поле деятельности для предприимчивого человека, — возразил Николас.

— Не знал, что вы интересуетесь земельными владениями, — хитро заметил Эдвард. — Кажется, своему поместью Сильверли вы уделяете не так уж много внимания.

Николас стиснул зубы. Черт бы их всех побрал! Мэлори окончательно загнали его в угол. Даже если бы ему пришлось сразиться безоружным с его врагом капитаном Хоуком, у него и то было бы гораздо больше шансов победить.

— Насколько я понял, мне не получить эти земли, пока я не женюсь на вашей племяннице?

— Ну зачем же так. Все можно сформулировать более деликатно. Правда, суть от этого не изменится.

— Откажись, Монтьет, — вкрадчиво сказал Энтони, — и мы встретимся утром в загородном парке. Я не стану тебя убивать, буду метить не в сердце, а значительно ниже. Тогда любая девушка, которую ты украдешь в следующий раз, может с полным основанием утверждать, что ты не причинил ей никакого вреда, и все ей поверят.

Николас чуть не расхохотался. Теперь ему грозят лишением мужского достоинства, а бабушка собиралась отправить его в тюрьму и, конечно, выполнит угрозу. Но он все равно ее любит. Итак, в случае отказа его ждет смерть или ранение с весьма нежелательными последствиями, если Энтони не изменит своего решения. Да, выбор не богатый.

Или он может жениться на самой очаровательной девушке да к тому же получить желаемые земли. И тетя Элли за этот брак, и бабушка, и все Мэлори.

Николас на мгновение задумался, потом решительно поднялся.

— Милорды, — спокойно произнес он, — когда свадьба?

Глава 11

— Значит, ты явился сопровождать невесту в Воксхолл-Гарденз? Никогда бы не подумал, что ты посещаешь концерты, да еще днем!

Дерек Мэлори забавлялся, глядя на хмурое лицо Николаса Эдена. Они сидели в гостиной, где прошлым вечером состоялся знаменательный разговор.

— Лишь таким образом я могу с ней увидеться, — сказал Николас. — Вчера меня до нее не допустили.

— Ну конечно, это же неприлично. Она должна быть уже в постели.

— Разве твоя кузина слушается приказов? — наигранно удивился Николас, — Я думал, она тут всеми командует.

— О, вижу, тебя это задевает, только не знаю почему. Она настоящее сокровище, лучше не бывает.

— Я предпочел бы сам выбрать невесту, не люблю, когда меня принуждают. Дерек ухмыльнулся:

— Да, слышал, какой поднялся из-за тебя переполох. Я даже не поверил, когда мне рассказали, что ты сдался. Я же знаю твою гордость и независимость.

— Перестань нести чушь, Дерек. — холодно сказал Николас. — А ты, кстати, что здесь делаешь?

— Кузина Клэр и я едем с вами. Это приказ дяди Эдварда. Неужели ты решил, что вас оставят наедине? До свадьбы — никаких проделок.

Николас нахмурился:

— Черт возьми, какая теперь разница? По слухам, я уже спал с ней.

— Никто этому не верит, Николас, во всяком случае, в нашей семье.

— Кроме твоего дяди Энтони?

— Бог знает, что у него на уме, — помрачнел Дерек. — Лучше будь с ним поосторожнее. Они очень дружны, он и твоя невеста.

— Она его любимая племянница?

— Даже больше. Дядя Энтони всего на три года моложе тети Мелиссы. Когда она умерла, ему было всего семнадцать и ее дочь заменила ему сестру. То же можно сказать о моих дядюшках и моем отце. Но дядя Тонн, младший из них, был Регине как брат. Ты не поверишь, но, когда он переехал в Лондон, между ним и моим отцом начались ссоры. Старик не позволял ему брать Регину к себе. — Дерек усмехнулся. — Отец сдался только потому, что его упросила Регина, а ей ни в чем не отказывают.

Николас хмыкнул. Похоже, Регину здорово избаловали.

— Почему я не видел ее в Гаверстоне?

— Во время твоих приездов она находилась то у дяди Эдварда, то у дяди Тони. Она гостила у них по четыре месяца в году. — Дерек засмеялся:

— Однажды ты ее все-таки видел. Когда я впервые пригласил тебя к нам домой. Помнишь? Девчонка-сорванец, которая опрокинула тебе на колени пудинг, когда ты начал ее дразнить.

— Но ты называл девчонку Реджи!

— А мы все зовем Регину «Реджи». Ты ее помнишь?

— Как я могу ее забыть? — воскликнул Николас. — Вздорная девчонка показала мне язык, когда я пригрозил ее отшлепать.

— Кажется, ты ей не понравился. Думаю, ты не встречался с ней потому, что она не хотела попадаться тебе на глаза.

— Она говорила, что, когда ты впервые рассказал ей обо мне, она меня сразу полюбила, — сухо возразил Николас.

— О, я уверен, так и было, — усмехнулся Дерек. — Но до вашей встречи. Она души во мне не чаяла и потому обожала всех моих друзей.

— Черт возьми, теперь ты еще скажешь, что вы с ней вместе проказничали.

— Ты почти угадал, старина. Я был шестилетним мальчишкой, когда она приехала в Гаверстон, и. признаюсь, оказывал на нее дурное влияние, таскал за собой. С моим стариком чуть припадок не случился, когда он узнал, что она ходит со мной на охоту и рыбалку, вместо того чтобы вышивать, лазает по деревьям и строит укрепления в лесу, вместо того чтобы учиться музыке. Знаешь, он даже женился, надеясь, что у нас будет мать, которая позаботится о нашем воспитании. Но он просчитался. Она, конечно, была милая женщина, только очень больная, постоянно ездила на воды в Бат, и в Гаверстоне мы ее почти не видели.

— Ты хочешь сказать, что я женюсь на сорванце?

— О Боже, нет! Последние тринадцать лет она ежегодно подолгу жила у дяди Эдварда, а у него три девочки примерно ее возраста. Когда она гостила у них, то была настоящим ангелом. Конечно, в Гаверстоне она по-прежнему участвовала во всех моих проделках. Сколько раз старик вызывал нас на ковер! И всегда попадало мне. Правда, к четырнадцати годам она утратила мальчишеские замашки и даже исполняла роль хозяйки дома, поскольку наша матушка была уже совсем больна.

— Значит, в доме одного дядюшки она вела хозяйство, в доме другого — училась светским манерам. Хотелось бы знать, что дало ей общение с третьим?

Дерек не обратил внимания на язвительный тон:

— Только не волнуйся, Ник, а то мне кажется, ты меня съешь. Месяцы, которые Регина проводила у дяди Тони, были для нее праздником. Он старался развлечь ее. Возможно, он даже научил ее, как обращаться с повесами вроде нас, — и уже серьезно добавил:

— Все очень ее любят, Ник. Помни об этом.

— То есть родственники теперь начнут вмешиваться в мою жизнь? — холодно спросил Николас.

— Не преувеличивай. В Сильверли она будет принадлежать одному тебе.

Слова Дерека не обрадовали Николаса. Дело в том, что он действительно не хотел жениться на Регине Эштон. Он намерен расторгнуть помолвку. Она может иметь незаконнорожденного кузена, но у нее не будет мужа с таким же клеймом.

Дереку повезло больше. Все свои двадцать три года он знал об обстоятельствах своего рождения и давно свыкся с этим. Николас узнал тайну в десять лет, а до тех пор женщина, которую он считал своей матерью, всячески отравляла ему жизнь лишь потому, что он относился к ней как к матери. Он не мог понять, почему она ненавидит его, обращается с ним хуже, чем со слугами, унижает и бранит за малейшую оплошность. Она никогда не притворялась, что любит его, даже в присутствии отца. И каково это было ребенку!

Однажды, когда Николасу было десять лет, он назвал ее «матушка», что делал крайне редко, и вдруг услышал крик: «Я тебе не мать! Мне надоело притворяться! Твоя мать была шлюхой, которая заняла мое место!»

При этой сцене присутствовал отец. Бедняга и не представлял себе, с каким облегчением маленький Николас узнал, что Мириам не его мать. Только позже он осознал, как жестоко общество к внебрачным детям.

Мириам заставила отца рассказать мальчику правду. В первые четыре года замужества у Мириам было несколько выкидышей, и врачи не оставили Чарльзу никаких надежд. Это и разрушило брак. Хотя отец не говорил прямо, однако мальчик понял, что Мириам отказалась выполнять супружеские обязанности и Чарльзу пришлось искать удовольствий на стороне.

К несчастью, он обмолвился, что настоящая мать Николаса — леди, добрая, милая, любящая женщина. Один-единственный раз они поддались чувству и позволили себе вольность. В ту ночь был зачат Николас. Женщина не могла оставить ребенка, но Чарльзу очень хотелось иметь детей, поэтому он уговорил Мириам уехать за границу с этой женщиной и оставаться там до родов. Когда они вернулись, все решили, что Мириам родила сына.

Николас теперь понимал, какой горькой была ее жизнь, почему она злилась на него, хотя это не сделало его жизнь легче. Он терпел холодность Мириам еще двенадцать лет, а после смерти отца покинул Англию, рассчитывая никогда не возвращаться. Бабушка не простила ему эти два года, в течение которых она не получала от него известий. Николас любил бороздить моря на своих судах, любил приключения. Он даже участвовал в нескольких морских сражениях. Через два года он вернулся в Англию, но оставаться в Сильверли больше не мог, не мог жить вместе с Мириам, ее ненавистью и угрозами открыть всему свету тайну его рождения.

До сих пор об этом знали только они двое и поверенные отца, поскольку Чарльз в завещании объявил сына законным наследником. Отец так хотел, чтобы не пострадала честь семьи. А Мириам в любую минуту могла проговориться. Николас не имел права жениться на девушке из благородной семьи, которая вместе с ним стала бы отверженной.

Нет, Регина Эштон не для него. Он готов сделать все, чтобы завладеть ею, только не вступать в брак. Он не должен подвергать девушку риску, иначе жизнь ее превратится в ад. Надо что-то придумать.

Любят только раз читать онлайн — Джоанна Линдсей (Страница 4)

Глава 5

Реджи не испугалась. Из услышанного ей стало ясно, что ее похититель принадлежит к благородному сословию. По его словам, кучер его узнал, значит, он не собирается причинить ей ничего дурного.

Еще одна догадка заставила Реджи ехидно усмехнуться. Этот человек назвал ее «Селена».

Селена? Почему он решил, что она Селена? Он подхватил ее в седло прямо из экипажа и… Кучер меня узнал! Боже правый, леди Эддингтон! Узнав ее карету, он подумал, что это Селена.

Забавно! Он отправится на бал… и uoila [вот (фр)], там леди Эддингтон с кузинами и кузенами Реджи. О, хотела бы она видеть его лицо! Она с детских лет обожала подобные шутки.

Поняв свою ошибку, он тут же вернется домой, станет извиняться, вымаливать у нее прощение, упрашивать никому не говорить, и она вынуждена будет согласиться, поскольку ее репутация висит на волоске. Она поедет на бал и скажет, что задержалась у дяди Энтони. Никто не узнает о похищении.

Вынув изо рта кляп, Реджи с удовольствием вытянулась на постели, радуясь своему маленькому приключению. Впрочем, се жизнь была полна всевозможных приключений. В семь лет она провалилась зимой в пруд и неминуемо утонула бы, если бы ее не вытащил мальчик-конюший. Через год тот же парнишка спас ее от дикого кабана. Вепрь нанес благородному спасителю телесные повреждения, которыми тот страшно гордился, а Реджи после этого целый год не пускали в лес.

Даже благоговейная забота и опека дядюшек не могли уберечь Реджи от судьбы. За девятнадцать лет она испытала больше приключений, чем иные за всю жизнь. Окинув беглым взглядом свою модно обставленную темницу, Реджи улыбнулась. Многие девушки мечтают, чтобы их похитил прекрасный незнакомец и увез на горячем коне, но для нее это уже не ново. Сегодняшнее похищение было вторым в се жизни.

Два года назад по дороге в Бат на ее карету напали три разбойника в масках, и предводитель чуть не увез Реджи. К счастью, вместе с ней ехал ее старший кузен Дерек. Вскочив на одну из лошадей упряжки, он бросился в погоню и спас Реджи от… того, что задумал сделать тот неизвестный.

А еще раньше, в двенадцать лет, ей довелось испытать морские приключения. Ее похитили на целое лето, и Реджи узнала, что такое шторм и даже морское сражение.

Теперь судьба посылает ей новое приключение, на сей раз приятное, забавное и абсолютно безопасное. Но едва эта мысль пришла ей в голову, Реджи тут же села. Дядя Тони! Он же видел! Если он узнает, кто ее похититель, то разнесет здесь все на куски. Тогда сплетням не будет конца и ее репутация погибнет. Энтони Мэлори никогда не допустит, чтобы похитителю все сошло с рук, он вызовет беднягу на дуэль и убьет, даже не убедившись в его виновности.

Реджи встала с кровати и начала ходить взад-вперед по комнате. Да, хуже не придумаешь. Стараясь отвлечься от тревожных мыслей, она принялась рассматривать убранство спальни, выдержанной в приглушенных зеленых и коричневых тонах, с мебелью в модном стиле чиппендейл. Плащ Реджи висел на спинке резного кресла, туфли лежали на полу, а полумаска валялась на мягком сиденье. Единственное окно выходило в густой и тенистый сад. Реджи поправила волосы у зеркала в золотой раме из цветов и листьев в стиле рокайль.

Если она начнет звать на помощь, вдруг Тиндэйл действительно свяжет ее и заткнет ей рот кляпом? Лучше не пытаться. Интересно, когда Ник заметит свою ошибку? Мейсенские часы на камине безучастно отсчитывали минуты.

Николас ошарашенно уставился на Селену в фиолетовом вечернем платье, вальсирующую с каким-то денди в ярко-зеленом фраке. Броский наряд делал их заметными даже в толпе гостей.

— Дьявол! — пробормотал Николас. Перси оказался более многословным в своей оценке происшедшего:

— Боже милостивый, что ты наделал, Ник! Я просил тебя не ввязываться в историю, но ты меня не послушал!

— Замолчи, Перси!

— Это она? Кого же тогда, ради всего святого, ты держишь у себя дома? Ты украл любовницу Мэлори? Он тебя убьет. Ник, — заявил Перси. — Он убьет тебя, вот чем кончится твоя бредовая затея.

— Я сам тебя сейчас убью, — прошипел Николас. — Ничего со мною не случится. Мне придется выслушать нелестные выражения разъяренной женщины, которую я раньше и в глаза не видел. Лорд Мэлори не станет вызывать меня из-за такого пустяка. Это недоразумение можно разрешить полюбовно. Да я, кстати, и не причинил ей никакого вреда.

— Но ее репутация, Ник, — начал Перси. — Если история получит огласку…

— Каким образом? Пораскинь мозгами, старина. Если эта дама и в самом деле любовница Мэлори, то о какой репутации может идти речь? Только вот странно, почему она оказалась в карете леди Эддингтон? — Николас вздохнул. — Поеду-ка я домой и выпущу ее… кто бы она ни была.

— Помощь не требуется? — ухмыльнулся Перси. — Хотел бы я узнать, кто эта леди.

— Боюсь, сейчас она не в настроении, — заметил Николас. — Если в меня запустят вазой, я сочту, что легко отделался.

— В таком случае отправляйся один, а завтра расскажешь, чем кончилось ваше свидание.

— Я знал, что здравый смысл в тебе победит, — мрачно ответил Николас.

Он скакал домой во весь дух. События вечера окончательно его отрезвили, и он проклинал себя за необдуманный поступок. Единственная надежда была на то, что у таинственной незнакомки хватит ума обратить все в шутку.

Тиндэйл взял у хозяина накидку, шляпу и перчатки.

— Как тут дела? — спросил Николас, заранее предвидя, что дворецкий начнет жаловаться на пленницу.

— Все спокойно, милорд.

— Ни звука?

— Ни звука.

Николас глубоко вздохнул. Все ясно, она приберегла свой гнев к его возвращению.

— Вели закладывать карету, Тиндэйл. Наверху было тихо как в могиле. Люси, хорошенькая служанка, с которой Николаса связывали весьма теплые отношения, не осмелилась бы зайти туда без приглашения, камердинер Харрис спал в своей комнате, он ожидал хозяина только к утру. Кроме Тиндэйла, никто не знал, что в доме находится таинственная незнакомка.

Секунду помедлив у спальни, Николас отпер дверь и быстро распахнул ее. Он прикрыл голову рукой, опасаясь, что сейчас в него полетит ваза, но ничего не произошло. Тогда он взглянул на свою пленницу и застыл.

Она стояла у окна и удивленно смотрела на него. В ее взгляде не было ни смущения, ни испуга. Глаза с необычным разрезом казались темно-голубыми на фоне ослепительно белой кожи. Их ясная глубокая синева напоминала прозрачный хрусталь в оправе черных густых ресниц, а черные брови взлетали прихотливо изогнутой дугой. Полные, красиво очерченные губы, изящный прямой нос. Черные как вороново крыло волосы с мелкими завитками обрамляли лицо, отчего белая кожа приобретала оттенок полированной слоновой кости.

Незнакомка была так хороша, что захватывало дух. Но не только ее лицо поражало красотой. Невысокая, изящная, но в ее формах уже не было детской угловатости. Розовый муслин обрисовывал упругую грудь. Вырез платья, не такой дразняще глубокий, как у большинства туалетов подобного фасона, выглядел, пожалуй, еще более соблазнительным. Николасу вдруг захотелось чуть-чуть оттянуть его вниз, чтобы освободить из-под корсета прелестную грудь. Он чувствовал, как в нем, помимо его воли, просыпается желание. Господи, он, словно мальчишка, теряет над собою власть!

Отчаявшись взять себя в руки, Николас решил произнести хотя бы что-нибудь:

— Приветствую вас.

В тоне ясно слышалось: «Как у нас дела?» — и Реджи невольно улыбнулась. Он так великолепен. Но, помимо внешней красоты, в нем была еще какая-то особая притягательность, которая волновала и пугала ее. Он показался ей даже более неотразимым, чем дядя Энтони.

Незнакомец очень напоминал ей дядю Тони, и не только ростом и сложением, но и тем, как его взгляд оценивающе скользнул по ее фигуре. Ее любимый дядюшка часто смотрел так на женщин. Вероятно, этот незнакомец — отъявленный повеса. Кто бы еще отважился похитить свою любовницу у дверей чужого дома? Неужели он решил, что его дама и дядя Тони… Забавная ситуация.

— Я вас тоже приветствую, — ехидно ответила Реджи. — Неужели вам потребовалось столько времени, чтобы заметить свою ошибку?

— А мне теперь кажется, что я не сделал никакой ошибки, скорее наоборот. Вы ничуть не похожи на ошибку и с успехом могли бы занять освободившееся место.

Он закрыл дверь, прислонился к ней спиной, и дерзкий взгляд его янтарных глаз скользил по ее телу с головы до пят. Реджи сразу поняла, что рядом с ним молодая девушка не может чувствовать себя в безопасности. Но ей почему-то было не страшно, в голову даже закралась крамольная мысль, а не принести ли ему в жертву свою добродетель, не такой уж это тяжкий грех. Боже милостивый, да она совсем лишилась рассудка!

Реджи бросила взгляд на запертую дверь и высокую фигуру, преграждающую ей путь к отступлению.

— Стыдитесь, сэр. Надеюсь, вы не собираетесь компрометировать меня еще больше.

— Я охотно скомпрометировал бы вас, если бы вы мне позволили. Вы согласны? Подумайте хорошенько, прежде чем ответить. — Он широко улыбнулся. — Мое сердце в опасности.

Реджи засмеялась:

— Вздор! У таких, как вы, нет сердца. Николас был в восторге. Неужели ее ничто не может смутить?

— Мне больно, любовь моя, если вы сравниваете мое сердце с сердцем Мэлори.

— И не думаю, сэр, — возразила Реджи. — У Тони самое непостоянное сердце. По сравнению с ним любой мужчина покажется верным рыцарем. Даже вы, — холодно добавила она.

Услышать такое от любовницы? Николас не верил, что ему выпала подобная удача. В тоне девушки не было и тени недовольства, видимо, она принимает как должное, что Мэлори ей изменяет. Может, она решила сменить любовника?

— Неужели вам не интересно узнать, почему я привез вас сюда? — спросил Николас.

— Нет, — спокойно ответила она. — Я уже обо всем догадалась.

— Правда? — недоверчиво сказал Николас, ожидая услышать самое диковинное объяснение.

— Вы приняли меня за леди Эддингтон, — сказала Реджи, — решили сделать так, чтобы она пропустила бал, а сами отправились туда веселиться и танцевать всю ночь. Да?

— Что? — Николас был в шоке.

— Ну и танцевали?

— Нет.

— Ах да, вы, конечно, сразу заметили ее в толпе гостей. Хотела бы я посмотреть на вашу реакцию! — Она снова засмеялась. — Наверное, вы страшно удивились?

— Гм… ужасно, — не сразу вымолвил он. Как, черт возьми, она догадалась? Может, он проболтался спьяну? — У вас передо мной есть неоспоримое преимущество. Кажется, я наговорил вам много лишнего, пока вез сюда.

— А вы разве не помните?

— Очень смутно, — признался он. — Боюсь, вино сыграло со мной злую шутку.

— И это вас отчасти извиняет? Не беспокойтесь, вы сказали не так уж много. Просто я знаю даму, с которой вы меня перепутали.

— Вы знаете леди Эддингтон?

— Да, хотя не очень давно, я познакомилась с нею на этой неделе. Тем не менее она любезно одолжила мне свою карсту.

Николас стремительно пересек комнату и остановился рядом с девушкой. Вблизи она показалась ему еще более очаровательной. К его удивлению, она не сделала ни малейшей попытки отойти и доверчиво подняла на него глаза.

— Как вас зовут? — шепотом спросил он.

— Регина Эштон.

— Эштон? Если мне не изменяет память, это род графа Пенвича?

— Да. Вы с ним знакомы?

— Нет. Он владеет землей рядом с моим поместьем. В течение нескольких лет я пытался выкупить у него этот участок, но самодовольный осел… в общем, он мне отказал. Вы случайно не его родственница?

— К несчастью, да. Хотя и дальняя. Николас усмехнулся:

— Большинство дам почло бы за честь оказаться в родстве с графом.

— Правда? Им повезло, что они не знали графа Пенвича. Мы не виделись несколько лет, но вряд ли он изменился в лучшую сторону. Наверное, он все такой же самодовольный…

Она смущенно замолчала, и Николас ухмыльнулся.

— А кто ваши родители?

— Я сирота, сэр.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже… Но я росла и воспитывалась в семье моей матери, где меня любят как родную дочь. А теперь не будете ли вы так любезны сказать мне, кто вы?

— Николас Эден.

— Четвертый виконт Монтьет? Я много о вас слышала.

— Полагаю, много скандального.

— Я этому не верю, — лукаво улыбнулась Регина. — Но вам нечего бояться. Тони и его брат Джеймс тоже не могут похвастаться безупречной репутацией, однако я люблю их обоих.

— Обоих? Тони и Джеймса Мэлори?! Боже правый, не хотите ли вы сказать, что Джеймс Мэлори тоже ваш любовник?

Реджи распахнула глаза от изумления, потом закусила нижнюю губу, чтобы не расхохотаться, и все-таки не выдержала.

— Не вижу ничего смешного, — холодно заметил Николас.

— Значит, вы подумали, что Тони и я… о, превосходно! Я обязательно расскажу об этом Тони… нет, лучше не надо. Он не поймет. Вы, мужчины, иногда бываете ужасно скучными, — вздохнула она. — Видите ли, он мой дядя.

— Если вы предпочитаете называть его именно так…

Реджи снова засмеялась:

— Вы мне не верите?

— Моя дорогая мисс Эштон…

— Леди Эштон, — поправила она.

— Ну хорошо, леди Эштон. Вы, наверное, знаете, что сын Джейсона Мэлори, Дерек Мэлори, мой близкий друг и…

— Знаю.

— Знаете?

— Да, вы дружите с детских лет, вместе учились, но закончили обучение на несколько лет раньше него. Вы один из немногих, кто испытывал к нему искреннюю симпатию, и он любил вас. И я тоже люблю вас за то, что вы стали его другом, хотя мне было всего одиннадцать, когда Дерек впервые рассказал мне о вас. Но мы никогда раньше не встречались. Где же я могла еще слышать о вас, лорд Монтьет? Кузен Дерек мне все уши прожужжал рассказами о новом друге.

— Но почему же он мне никогда не говорил про вас? — перебил ее Николас.

— А зачем? — возразила Реджи. — Думаю, у вас и без того было о чем поговорить. Младшие дети в семье — не слишком интересная тема для молодых людей.

Николас сурово нахмурился:

— Держу пари, вы это придумали.

— У вас есть на то все основания, — спокойно заметила Реджи, глядя на него смеющимися глазами. Черт возьми, да она просто красавица!

— Сколько вам лет?

— Вы больше не сердитесь?

— А разве я сердился?

— Конечно, — улыбнулась она. — Только не знаю, что вас так разозлило. Хотя сердиться нужно мне. Если угодно, мне девятнадцать, хотя вам и не следовало об этом спрашивать.

Николас опять почувствовал себя с нею легко и свободно. Она прелестна! Ему захотелось обнять ее, и он туг же решил больше не напоминать ей о приличиях.

— Это ваш первый сезон, Регина?

Ей понравилось, как он произнес ее имя.

— Значит, вы поверили, что я та, за кого себя выдаю?

— А что мне остается делать?

— Похоже, вы разочарованы, — колко заметила она.

— Я в отчаянии. — Он осторожно притронулся к ее щеке. — Мне бы не хотелось, чтобы ты была невинной. Ты должна ясно понимать, о чем идет речь, когда я говорю, что хочу заняться с тобой любовью, Регина.

Сердце у нее заколотилось.

— Ты этого хочешь? — еле слышно прошептала она и тут же испугалась. Она, не должна поддаваться соблазну. — Конечно, хочешь, — лукаво добавила она, — по глазам видно.

— Как ты догадалась?

— Ну вот, вы опять сердитесь, — невинно улыбнулась она.

— Черт побери! — вспылил Николас. — Да можешь ты побыть серьезной хотя бы минуту?

— Если я стану серьезной, лорд Монтьет, нам с вами не избежать неприятностей.

Он заглянул в ее загадочные темно-голубые глаза. Боже правый, сколько тайн скрыто за этой невинной оболочкой.

Реджи прошла на середину комнаты, а когда снова обернулась, на ее губах уже играла лукавая улыбка, а в глазах вспыхивали искорки смеха.

— Это мой второй сезон. Мне приходилось видеть и более дерзких мужчин, — заметила она.

— Не верю.

— Что существуют мужчины, подобные вам?

— Нет, что это второй сезон. Вы замужем?

— Вы полагаете, мне следует быть замужем, так как я уже два года выезжаю в свет? Увы, должна вас огорчить. Несмотря на все старания родных, они не могут найти подходящего жениха. Все это крайне утомительно, смею вас уверить.

Николас засмеялся:

— Как жаль, что в прошлом году я вынужден был поехать в Вест-Индию по делам. Иначе я бы встретился с вами.

— И просили бы моей руки?

— Я бы сделал предложение… другого рода. Реджи вспыхнула:

— Вы забываетесь, сэр. Это непростительная дерзость с вашей стороны.

— И все же я не так дерзок, как хотел бы быть. Он действительно опасен, этот красивый, порочный обольститель. Почему же тогда она не боится оставаться с ним наедине? Рассудок давно уже твердит, что ей следует быть осторожнее.

Затаив дыхание, она смотрела, как он подходит к ней. Реджи не двинулась с места, и он улыбнулся. На нежной шее у нее пульсировала тоненькая жилка, и ему ужасно захотелось прикоснуться к ней губами.

— Интересно, вы на самом деле так невинны, как кажетесь, Регина Эштон?

Твердо решив не поддаваться чувствам, она холодно произнесла:

— Зная мою семью, лорд Монтьет, вы не должны были бы в этом сомневаться.

— А почему же вы не чувствуете себя оскорбленной? Я вас похитил, отвез в свой дом. — Он внимательно изучал ее лицо.

— О, мне это показалось забавным, — призналась Реджи и добавила:

— Конечно, я боялась, что дядя Тони узнает, кто меня увез, и разнесет ваш дом прежде, чем вы вернетесь. Вот был бы переполох! Такой секрет не удалось бы долго сохранить, вам пришлось бы на мне жениться. И это было бы ошибкой. Мы совершенно не подходим друг другу.

— Вы так считаете? — спросил Николас, явно заинтересованный.

— Разумеется! — воскликнула она с наигранным ужасом. — Я буду любить вас как сумасшедшая, а вы тем временем будете продолжать распутную жизнь и разобьете мне сердце.

— Вы совершенно правы, — вздохнул он, продолжая игру. — Из меня получится никудышный муж. Особенно если меня силой притащат к алтарю.

— И вы не согласились бы на это, даже погубив мою репутацию?

— Нет.

Ей совсем не понравился его ответ. Николас и сам был недоволен своей откровенностью. Янтарные глаза стали еще ярче, как будто в них вспыхивали золотые язычки пламени. Реджи невольно вздрогнула: интересно, каков он в гневе?

— Вам холодно? — спросил Николас. «Неужели он осмелится обнять меня?» — в смятении подумала Реджи. Она взяла со стула плащ и накинула на плечи.

— Думаю, мне пора…

— Я вас испугал, — мягко сказал он. — Поверьте, у меня и в мыслях не было…

— Боюсь, сэр, мне слишком хорошо известны ваши намерения, — заметила Реджи.

Она наклонилась, чтобы завязать ленты на туфлях, а когда выпрямилась, то очутилась в его объятиях. Все произошло слишком быстро, она даже опомниться не успела, как он уже целовал ее. Она чувствовала на своих губах вкус бренди. О, она и не знала, что это так приятно!

Никогда ее не целовали с такой страстной дерзостью, она впервые ощутила, каким захватывающим может быть мужское желание. Ошеломленная, возбужденная своим открытием, она едва дышала, а Николас еще крепче прижал ее к себе. Что с ней творится? Какое новое чувство пробуждается в ее теле?

Его губы скользнули по ее шее к впадинке у горла, прикоснулись к бьющейся жилке, и поцелуй опалил ее кожу.

— Вы не должны… — прошептала Реджи, не узнавая собственного голоса.

— О нет, любовь моя, должен, — возразил он, сжимая ее в объятиях.

Реджи вздрогнула. Это уже перестает быть забавным. Его губы вновь коснулись ее шеи, и она застонала.

— Отпустите меня, — выдохнула она. — Дерек вас возненавидит.

— Мне все равно.

— Мой дядя вас убьет.

— Я согласен. Ну нет, довольно.

— Вряд ли вы станете так думать, когда окажетесь под дулом его пистолета. А теперь отпустите меня, лорд Монтьет!

Николас медленно опустил ее на пол, не разжимая объятий:

— Вы будете жалеть?

Он стоял так близко, что Реджи чувствовала жар его тела.

— А вы как думали? Я не хочу, чтобы вы погибли из-за… безобидной проделки.

Любят только раз читать онлайн — Джоанна Линдсей (Страница 10)

Глава 16

Тем же вечером, до того как Регина и Николас приехали к миссис Харгрейвз, невысокий малый по имени Тимоти Пай остановил наемный экипаж и велел отвезти его в портовую таверну.

Тимоти не брезговал никакой работой. Днем он мог честно зарабатывать себе на хлеб, разгружая корабли в порту, а ночью — перерезать кому-нибудь горло. Впрочем, он больше любил несложные поручения, такие, как сегодняшнее. Он взял в помощники своего дружка Недди, с которым они должны были следовать за одним щеголем, куда бы тот ни поехал, и по очереди докладывать о нем хозяину.

Теперь настала очередь Тимоти. Он довольно быстро отыскал таверну, где остановился нанявший его человек. Взбежав по лестнице, он громко постучал в дверь, и ему сразу открыли.

В комнате находились двое. Высокий худощавый мужчина с огненно-рыжей бородой и невысокий юноша, почти мальчик, похожий, скорее, на хорошенькую девушку, черноволосый и голубоглазый. Тимоти видел их вместе лишь раз. Имен своих они не называли, да Тимоти и не очень интересовался. Он делал то, за что ему платили, и не задавал ненужных вопросов.

— Он приглашен в один богатый дом и, похоже, останется там до ночи, — начал Тимоти, обращаясь к рыжебородому. — Какая-то вечеринка в Уэст-Энде, у дома полно шикарных экипажей.

— Один?

Тимоти ухмыльнулся:

— Нет, с ним та же лакомая штучка, что и в прошлый раз. Они зашли в дом, я их видел.

— Вы уверены, мистер Пай, что это та же дама, которая в прошлый раз уехала с бала одна?

— Я не мог ошибиться, сэр, такую красотку не часто встретишь.

Тут в разговор вмешался черноволосый юноша:

— Должно быть, она его любовница. Отец говорил, что хлыщ не теряет времени на девку, если она не согласна переспать с ним.

— Черт подери! — буркнул рыжебородый. — Почему ты никогда так не выражаешься в присутствии твоего старика? У меня уши вянут от твоих словечек.

Молодой человек залился краской и смущенно отошел к столу, на котором стояли бутылка вина, два стакана и лежали карты. Он начал тасовать колоду, всем своим видом показывая, что после такого унижения больше не желает принимать участия в разговоре.

— Вы не забыли приказание, мистер Пай?

— Нет, сэр, — с готовностью откликнулся Тимоти. Обращение «сэр» вылетало у него само собой. Рыжебородый хотя и не выглядел джентльменом, зато говорил, как благородный. — Вы хотите точно знать, когда уедет его красотка.

— Улицы хорошо освещены?

— Хорошо. Но не настолько, чтобы мы с Недди не смогли по-тихому убрать его кучера.

— Тогда, возможно, сегодняшний вечер — самый подходящий. — Рыжебородый впервые улыбнулся. — Если обстоятельства сложатся благоприятно, вы знаете, что делать, мистер Пай.

— Да, сэр, с его красоткой ничего не случится, мы не будем впутывать ее в это дело. Мы нападем, только если он будет возвращаться домой один.

Когда дверь за Тимоти захлопнулась, Конрад Шарп засмеялся. И этот густой, низкий звук казался немного странным для столь тощего человека.

— Не дуйся, парень. Если все пройдет хорошо, мы завтра же отправимся домой.

— Зря, Конни, ты одергиваешь меня при других, да еще при нем. Мой отец никогда меня не занижает.

— Не унижает, — снова поправил его Конни. — Отец еще мало тебя знает и потому щадит твои чувства, Джереми.

— А ты нет?

— Мне-то это зачем? — с лукавым видом ответил Конни, и Джереми, не выдержав, улыбнулся.

— Если они схватят его, могу я поехать туда с вами?

— Извини, парень, это грязное дело, твой отец не захочет тебя видеть.

— Мне уже шестнадцать! — воскликнул Джереми. — И я побывал в морском сражении!

— Чуть-чуть.

— Но ведь я…

— Нет, — твердо сказал Конрад. — Даже если бы твой отец согласился, то я бы не позволил. Тебе не следует знать отца с худшей стороны.

— Он же хочет только проучить его, Конни.

— Да. Но поскольку тебя ранили, урок будет жестоким. К тому ж задета его гордость. Ты ведь не слышал ругательства и оскорбления, которыми молодой лорд осыпал твоего отца, сам-то ты лежал без сознания.

— Из-за него! Потому-то я…

— Я сказал нет! — оборвал Конрад.

— Ну хорошо, — проворчал Джереми. — Только я все равно не могу понять, почему мы занимаемся такой ерундой. Сначала едем за ним в Саутгемптон, потом целых две недели теряем здесь, в Лондоне, чего-то выжидаем. Лучше затопили бы парочку его кораблей, вот была бы потеха!

— Слышал бы твой отец, как ты собираешься развлекаться. Кстати, у этого лорда шесть торговых кораблей, и потеря одного из них не скажется на его кошельке. Твой отец хочет уравнять счет в личной встрече.

— И тогда мы поедем домой?

— Да, парень. Ты сможешь вернуться в школу. Джереми скорчил недовольную гримасу, а Конрад Шарп засмеялся. Из соседней комнаты, которую занимал отец Джереми, донесся женский смех, и юноша покраснел, что развеселило Конрада еще больше.

Глава 17

Земля, впитавшая за день солнечное тепло, еще не остыла. Или он лежит здесь уже несколько часов и земля нагрелась от его тела? Эта мысль пронеслась в голове Николаса, едва он пришел в себя и медленно открыл глаза.

Дурак, трижды дурак! Открыл дверь кареты, даже не посмотрев, нет ли засады. Но он не думал, что на него могут напасть прежде, чем он ступит на землю.

Николас выплюнул изо рта грязь и огляделся. Похоже, его оставили на том же месте. Он хотел повернуться и обнаружил, что руки у него крепко связаны. Замечательно! Голова раскалывается, руки онемели, вряд ли ему удастся приподняться, тем более встать на ноги. Даже если не угнали его карету, он все равно не сможет править ею со связанными руками. Где карета?

С трудом повернув голову, Николас краем глаза увидел колесо и чьи-то грубые сапоги.

— Ты еще здесь? — удивленно спросил он.

— А где же мне быть, приятель?

— С дружками-грабителями, — огрызнулся Николас.

Парень расхохотался. В чем дело, черт возьми? Значит, это не просто ограбление? Николас вспомнил о Мэлори, но не мог представить, чтобы тот нанял каких-то бандитов избить его до полусмерти.

— Долго я был без сознания? — спросил Николас, ощущая тупую боль в голове.

— Да уж не меньше часа, приятель.

— Тогда какого черта ты здесь торчишь? Обшаривай скорей мои карманы и убирайся! Незнакомец снова засмеялся:

— Уже обшарил, не волнуйся. Такого запрета не было, и я воспользовался случаем. Но уйти нельзя, мне приказано глядеть за тобой.

Николас попытался сесть, однако в глазах у него помутилось, и он снова упал на землю.

— Спокойно, приятель, без глупостей, а то отведаешь моей дубинки.

Николас сел, подтянув колени к груди, отдышался и взглянул на своего охранника. Ничего особенного. Только бы встать на ноги, и с парнем можно справиться даже со связанными руками.

— Будь любезен, помоги мне встать.

— Да ты в своем уме, приятель? Ты же раза в два меня выше — кого хочешь провести, я не вчера родился.

«Смышленый малый», — подумал Николас, а вслух спросил:

— Что ты сделал с моим кучером?

— Пристукнул в аллее. Не бойся, он жив. Очнется с головной болью, как и ты. Пара синяков, ничего особенного.

— Где мы?

— Меня больше устраивало, когда ты валялся без сознания, — буркнул разбойник. — Слишком много вопросов.

— Можешь хотя бы сказать, что мы здесь делаем?

— Ты сидишь посреди дороги, а я тебя караулю.

— Это меня и бесит! — рассвирепел Николас.

— Испугал! — усмехнулся разбойник. Одно небольшое усилие, и Николас мог бы встать на ноги и боднуть головой в живот этого ублюдка. Но в этот момент раздался грохот подъезжающего экипажа. Поскольку его страж не сделал попыток к бегству, Николас понял, что карету ждали. Что дальше?

— Твои дружки? Бандит покачал головой:

— Я уже говорил, парень, ты задаешь много вопросов.

Фонарь кареты осветил дорогу, и Николас увидел знакомый пейзаж. Гайд-парк? Он каждое утро ездил здесь верхом и знал парк так же хорошо, как свое поместье в Сильверли. Они осмелились напасть на него буквально у порога его дома?

Карета остановилась в двадцати футах от него, и кучер слез с козел, прихватив с собой фонарь. Из экипажа вышли двое, но Николас не разглядел лиц. Он снова попытался встать, но Пай коснулся дубинкой его плеча.

— Прелестная картинка, а, Конни? — услышал Николас. — Можно начинать развлечение.

Их смех действовал ему на нервы. Он не узнал голосов, но, похоже, они принадлежат джентльменам. Сколько же врагов он нажил в высшем свете? Господи, да сотню! Включая бывших поклонников его будущей жены.

— Отличная работа, парни. — Один кошелек полетел обладателю дубинки, второй — кучеру. — Оставьте нам фонарь, а карету можете вернуть. Мы воспользуемся коляской его лордства, она ему больше не понадобится.

Фонарь убрали, и Николас взглянул на двух мужчин. Оба высокие, бородатые, выглядят прилично. Тот, что похудее, — в двубортном рединготе, другой, с огромной бородой, — в плаще. Вычищенные сапоги, темные панталоны. Но кто эти люди?

Широкоплечий мужчина, ростом чуть ниже худощавого, небрежно поигрывал тростью с набалдашником из слоновой кости. Щегольская вещь в сочетании с густой бородой придавала ему несколько карикатурный вид. Он был старше приятеля, на вид лет под сорок. Его лицо показалось Николасу знакомым, хотя он не мог вспомнить, где видел этого человека раньше.

— Поставьте сюда еще один фонарь и можете идти.

Фонарь поставили на крышу экипажа Николаса, чтобы свет падал на него, а незнакомцы оставались в тени. Кучер с бандитом уехали в наемной карете.

— Он выглядит смущенным, а, Конни? — спросил широкоплечий, когда затих стук копыт. — Думаешь, он меня помнит?

— Возможно, тебе следует освежить его память.

— Согласен, только сначала проветрю ему мозги. В следующий момент Николас получил удар сапогом в лицо и свалился на землю, рыча от боли.

— Ну же, парень, вставай, я тебя всего лишь толкнул.

Николаса рывком поставили на ноги, чуть не вывернув ему связанные запястья. Он покачнулся, но железная рука удержала его. Щека онемела, и, не чувствуя боли, он с трудом разжал губы:

— Если мы встречались…

Удар кулаком в живот, и Николас согнулся пополам, ловя ртом воздух. Кто-то грубо приподнял его голову.

— Не огорчай меня, парень. — В голосе широкоплечего слышалась угроза. — Скажи, что ты вспомнил меня.

В бессильной ярости Николас уставился на незнакомца. Тот был ниже его всего на несколько дюймов, длинные светло-каштановые волосы перевязаны сзади лентой, более короткие пряди свисают по обеим сторонам лица, борода того же светло-каштанового оттенка. Незнакомец чуть нагнулся, чтобы получше рассмотреть Николаса, и в ухе у него что-то блеснуло. Серьга? Не может быть. Только один человек… Злость сменилась тревогой.

— Капитан Хоук?

— Молодец, парень! А то я чуть не подумал, что ты меня забыл, — усмехнулся Хоук. — Видишь, Конни, к чему приводит хорошая взбучка? Последний раз мы встретились с ним в темной аллее, он меня, наверное, и разглядеть-то не смог.

— Он видел тебя на борту «Красотки Энн».

— Разве на корабле я так выглядел? Нет. Он смышленый малый и сделал правильный вывод. Другого такого врага у него просто быть не может.

— Должен вас огорчить, — устало вздохнул Николас. — Честь быть моим злейшим врагом принадлежит не только вам.

— Да? Прекрасно! Мне не хочется, чтобы у тебя наступила спокойная жизнь после моего отъезда.

— Значит, я доживу до следующего дня? — спросил Николас.

— Будь я проклят, — засмеялся Конни, — если этот дерзкий щенок не похож на тебя, Хоук.

По-моему, ты его нисколько не испугал. Смотри, как бы он не плюнул тебе в глаза.

— Не думаю, — холодно возразил Хоук. — Иначе я вырву его собственный. Парня не слишком изуродует черная повязка, как у старины Биллингса, а, Конни?

— С его-то красивым лицом? — хмыкнул тот. — Боюсь, он только выиграет, женщины будут от него без ума.

— Тогда я с удовольствием предоставлю ему такую возможность.

Николас даже не заметил удара, лишь по щеке полоснула жгучая боль, и он пошатнулся. Но Конни не дал ему упасть, и за первым ударом тут же последовал второй.

Когда голова перестала гудеть, Николас сплюнул кровь и с ненавистью взглянул на пиратскую физиономию капитана.

— Ну, парень, ты достаточно разозлен, чтобы сразиться со мной?

— Мог бы и не спрашивать.

— Ты должен узнать причину. Я здесь, чтобы свести с тобой счеты, а не в игрушки играть. Поэтому я требую честной драки, иначе мне придется начать все сначала.

Николас усмехнулся, забыв про боль:

— Свести счеты? Ты забыл, кто на кого напал в открытом море?

— Но это — мое ремесло.

— Тогда как же ты смеешь говорить о мщении? Или ты зол на меня за то, что мне единственному посчастливилось увести свой корабль целым и невредимым после встречи с «Красоткой Энн»?

— Вовсе нет, — твердо сказал Хоук. — «Красотке» порой тоже доставалось, да и я получал раны посерьезнее. Но когда ты сбил у меня грот-мачту, был ранен мой сын. Отчасти я сам виноват, не следовало брать его с собой. Тем не менее должен заявить тебе как джентльмен джентльмену…

— Пират — и вдруг джентльмен? — не удержался Николас.

— Ухмыляйся, если хочешь, но теперь, надеюсь, тебе ясно, почему мы встретились снова.

Николас чуть не засмеялся. Неслыханно! Пират напал первым, чтобы захватить корабль и весь груз Николаса. Николас выиграл сражение. Вот только насмехаться над капитаном Хоуком не следовало, это был удар ниже пояса. Однако его тоже можно понять. История произошла четыре года назад, когда он был молод, горяч, опьянен победой, за что теперь и расплачивается. Именно оскорбление побудило Хоука искать с ним встречи, чтобы, как он выразился, «свести счеты». В , самом деле, какой джентльмен не захочет отомстить за оскорбление?

Джентльмен! Три года назад, когда Николас вернулся в Англию, они встретились ночью в пустынной аллее в Саутгемптоне. В темноте Николас не разглядел противника, но капитан с удовольствием назвал себя. Однако их встречу прервали.

Затем было письмо, которое дожидалось возвращения Николаса из Вест-Индии. Хоук выражал сожаление, что не смог возобновить с ним знакомство в Лондоне. Итак, в лице капитана он приобрел злейшего врага. Господи, ну почему его крови жаждет именно подонок общества?

— Развяжи его, Конни. Николас насторожился:

— Я буду драться с обоими?

— Ну что ты, — возразил капитан. — Это было бы не по-джентельменски.

— Черт подери! А избивать беззащитного — по-джентельменски?

— Я тебя ранил, парень? Тогда извини, но я считал тебя более крепким. Думаю, ты понимаешь, что это лишь скромная компенсация за волнения, которые ты мне доставил.

— Сам виноват.

— О, разумеется. — Хоук отвесил шутовской поклон.

Когда он снял плащ, то оказалось, что одет он специально для такого случая. Широкая рубашка, заправленная в панталоны, не стесняла движений. А на Николасе были плащ, фрак и жилет. Конечно, ему не дадут раздеться, пират уже нетерпеливо разминал пальцы.

Конни развязал пленника, и Николас застонал, почувствовав ужасную боль в затекших руках. Ему действительно не дали собраться с силами. Удар в челюсть тут же свалил его с ног.

— Ну давай же, парень, — притворно вздохнул капитан. — На этот раз нам никто не помешает. Если ты будешь драться как следует, я потом оставлю тебя в покое.

— А если нет?

— Ты останешься здесь навсегда.

Николас внял угрозам. Лежа на земле, он ухитрился стащить с себя плащ и тут же бросился на противника. Ударом ниже пояса он сбил его с ног, рухнул вместе с ним на землю, изо всей силы ударил Хоука в челюсть и вскрикнул. Онемевшие пальцы свело от боли.

Он дрался отчаянно, но Хоук наносил ему еще более жестокие удары. К тому же он был гораздо крупнее и сильнее Николаса. Его огромные кулаки безжалостно молотили противника. Впрочем, капитану досталось не меньше. Но у него еще хватило сил, чтобы смеяться.

— Ты победил, Монтьет, — фыркнул он. — Если бы ты дрался со мной целым и невредимым, то наверняка одолел бы меня. Теперь я удовлетворен.

Его слова доходили до Николаса как сквозь туман, и в следующий момент он потерял сознание. Конрад Шарп тряс его за плечо, но он даже не пошевелился.

— Готов. Можешь снять перед ним шляпу, Хоук. Для избалованного щеголя он продержался гораздо дольше, чем я предполагал. — Конрад усмехнулся:

— Ну а ты как себя чувствуешь?

— Замолчи, Конни. Разрази меня гром, у него опасный удар правой.

— Я заметил. Хоук вздохнул:

— Знаешь, если бы не та история… я бы сказал, что он молодец. К сожалению, именно он перебежал мне тогда дорожку. Вот и поплатился за свой длинный язык, дерзкий щенок.

— Разве мы сами не были такими же?

— Да, пожалуй. &го будет всем нам хорошим уроком. — Хоук попытался выпрямиться, но тут же согнулся от боли и простонал:

— Отвези меня в постель, Конни. Похоже, мне придется с неделю отдыхать.

— Но дело того стоило?

— Клянусь дьяволом, да!

Глава 18

Представители закона и доктор вышли из комнаты Николаса, и Харрис закрыл за ними дверь. Николас хотел улыбнуться, но вместо улыбки получилась болезненная гримаса.

— Если вы позволите, сэр, я улыбнусь за нас двоих, — предложил слуга.

— Все кончилось лучше, чем я предполагал? — сказал Николас.

— Да, сэр. Его будут судить за пиратство. Николас хотел снова улыбнуться, но вовремя раздумал. Значит, капитан Хоук поплатился за сведение счетов и его торжество оказалось недолгим.

— Не стану злорадствовать, но все же, он это заслужил, — сказал Николас.

— Именно так, сэр. Доктор говорит, что вы еще хорошо отделались и ваша челюсть цела. Никогда не видал столько синяков и…

— Чепуха. Неужели ты думаешь, что он остался невредимым? Я бы рад с ним не встречаться, да этот грубиян первым напал на мой корабль. И еще затаил на меня злобу! Впрочем, надеюсь, в тюрьме ему не до смеха.

— Хорошо, что караульные вовремя нашли вас, сэр.

— Да, мне повезло.

Николас быстро пришел в себя и вскоре услышал цоканье подков по мостовой. Собрав остаток сил, он начал звать на помощь, и его услышали. Он уговорил ночных сторожей отправиться в погоню за бандитами, захватившими его карету. Через полчаса они вернулись за ним и сообщили радостную весть: карету догнали, одного разбойника схватили, второму удалось скрыться.

По дороге Николас рассказал, что произошло, назвав в разговоре имя Хоука. Оказалось, Хоук — государственный преступник, которого усиленно разыскивают.

— Хорошо еще, сэр, — продолжал слуга, заботливо поправляя одеяло, — что с вами не было леди Эштон. Полагаю, вечер прошел как обычно и она уехала без вас?

Николас молчал, думая о том, что могло бы случиться, будь она… Но ее отвез домой Джордж Фоулер.

Джордж Фоулер. Николаса вдруг охватила беспричинная злость.

— Сэр?

— Что? — буркнул Николас, но тут же очнулся. — Ах да, Харрис, все прошло как задумано.

Камердинер служил у него десять лет и был в курсе всех его амурных дел. Он знал, что Николас не хочет жениться на Регине Эштон, хотя не догадывался почему и, уж конечно, не осмеливался спросить об этом самого Николаса. Они вместе разрабатывали план освобождения хозяина от брачных уз.

— Леди Эштон говорила с вами, сэр?

— До этого не дошло, — устало ответил Николас, начинало действовать успокоительное, которое дал ему доктор. — Я все еще помолвлен.

— О, в следующий раз…

— Да.

— Но до свадьбы не так уж много времени, — неуверенно добавил Харрис. — А доктор велит оставаться в постели недели три.

— Вздор. Я встану через три дня, не позже.

— Как вам угодно, сэр.

— Да, мне так угодно.

— Очень хорошо, сэр.

Николасу еще никогда не доводилось страдать от жестоких побоев, и он и не предполагал, что на следующий день ему станет хуже. Он ругал капитана Хоука и желал, чтобы того повесили.

Лишь через неделю он смог ходить не морщась от боли. Спустя еще неделю он чувствовал себя вполне сносно, хотя шрамы на лице заживали медленно.

Love Only Once (Семья Мэлори-Андерсон, # 1) Джоанны Линдси