Маринина Александра — Личные мотивы краткое содержание

Маринина Александра — Личные мотивы — описание и краткое содержание, исполнитель: Броцкая Леонтина, слушайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки audio-kniga.

Александра Маринина — Личные мотивы. Том 2 » MYBRARY: Электронная библиотека деловой и учебной литературы. Читаем онлайн.

Прошлое неотрывно смотрит в будущее. Чтобы разобраться в сегодняшнем дне, надо обернуться назад. А преступление, которое расследует частный детектив Анастасия Каменская, своими корнями явно уходит в прошлое. Кто-то убил смертельно больного, беспомощного хирурга Евтеева, давно оставившего врачебную практику. Значит, была какая-та опасная тайна в прошлом этого врача, и месть настигла его на пороге смерти. Месть? Впрочем, зачастую под маской мести прячется элементарное желание что-то исправить, улучшить в своей жизни. А фигурантов этого дела обуревает множество страстных желаний: жажда власти, богатства, удовлетворения самых причудливых амбиций… Словом, та самая, столь хорошо знакомая Насте, благодатная почва для совершения рискованных и опрометчивых поступков. Но ведь где-то в прошлом таится то самое роковое событие, вызвавшее эту лавину убийств, шантажа, предательств. Надо как можно быстрее вычислить его и остановить весь этот ужас…

Александра Маринина

Личные мотивы.

Валентина Евтеева искоса посматривала на профиль идущего рядом с ней Славомира Ильича, и сердце ее замирало от счастья и восторга. Все треволнения позади, на следующий день после визита в дом Крамарева той пожилой пары она встретила Славомира на прогулке. Как и в прошлый раз, за его спиной маячили два телохранителя.

– Валечка, как я рад вас видеть! – обрадованно воскликнул он. – Несколько дней не мог вырваться и, признаюсь вам, успел соскучиться. Вы такая очаровательная собеседница, мне очень не хватало прогулок с вами.

– Я тоже вас ждала, – призналась она искренне. – Боялась, не заболели ли вы.

Он легко коснулся ее руки, и Валентина обмерла. Неужели?! Неужели все сбывается?

– Было много работы, – вздохнул Славомир, как показалось Валентине, с сожалением. Во всяком случае, ей хотелось думать, что сожаление в его голосе действительно было. – Но я думал о вас, вспоминал, как мы вместе гуляли. А знаете что? Пойдемте выпьем кофе, здесь в торговом центре есть вполне пристойное кафе, где подают хорошую свежую выпечку. Пойдемте?

Она с радостью согласилась. Да она согласилась бы пойти с ним куда угодно, хоть в кафе, хоть на бои без правил.

Оказалось, из этой части лесного массива есть короткая тропа, которая вела прямо к большому торгово-развлекательному центру. Валентина шла от шоссе к месту встречи со Славомиром добрых двадцать минут, а теперь выяснилось, что можно было дойти и за семь.

Телохранители проводили их до входа и остались стоять снаружи у дверей. Славомира Ильича в кафе знали, видно, он частенько сюда захаживал. Они заказали кофе и булочки из слоеного теста с яблоками и лимоном. Валентина, против обыкновения, даже краешком сознания не зафиксировала эти слоеные булочки как нарушение режима питания и угрозу размерам талии, рядом со своим спутником она готова была есть что угодно и не думать о последствиях.

– Расскажите мне о себе, – попросил он. – Кто ваши родители, как вы учились в школе, какими были ваши подружки в детстве, как вы влюбились в первый раз.

«Только бы ничего не напутать, – напряженно думала Валентина.

Она рассказывала о себе и своей семье и не переставала удивляться тому, что это может быть интересно Славомиру. Ну, когда Нина Сергеевна расспрашивала ее, Валя понимала: хозяйка изучает ее, у нее хобби такое, Нина сама предупреждала. Но Славомир! Никогда ни один мужчина, ухаживая за ней, не интересовался ее детством и школьными подружками, максимум, куда распространялось их любопытство, – это вопрос о том, была ли она замужем и есть ли у нее дети.

– А какие книги вы в детстве читали? – спросил он.

Разговор плавно перешел на литературу, и здесь Славомир Ильич активно включился в беседу и показал себя человеком знающим и тонким. Они как раз обсуждали, в каком возрасте имеет смысл читать «Мадам Бовари» Флобера, чтобы хоть что-то понять в этом произведении, когда Славомир Ильич вынул из кармана мобильник.

– Простите, Валечка, мне нужно позвонить. Девушка в депрессии, надо ее поддержать.

Валентина не поняла, о какой «девушке в депрессии» идет речь, и, пока Славомир разговаривал, она внимательно прислушивалась к каждому его слову, пытаясь сообразить, хочет ли он, чтобы она спросила, что это за девушка и отчего у нее депрессия. Наверное, хочет, иначе зачем бы вообще стал говорить об этом. Или сказал просто так, чтобы объяснить, почему прерывает разговор на самом интересном месте, и никакие расспросы в его планы не входят? Как же поступить, чтобы не вызвать раздражения и недовольства?

– Ольга Константиновна, – говорил Славомир Ильич в трубку, – ну ты как там? Ничего? Как спала? Что снилось? Ну, ты это брось, не надо так… Да все будет хорошо, не думай об этом… Ну ты же умница… Нет, так нельзя, это неправильно… Ну потому и неправильно… Нет… Нет… Ты давай-ка выпей что-нибудь успокоительное и ляг поспи, а проснешься – и все будешь видеть совсем в другом свете.

Ольга Константиновна. Нина Сергеевна говорила о какой-то Ольге, преподавательнице арабского. Неужели она? Так у них со Славомиром все-таки роман или что? Валентина начала нервничать. С одной стороны, он разговаривает с этой Ольгой ласково, проявляет заботу, но с другой – он же сидит в кафе с ней, с Валентиной, а вовсе не с Ольгой. Зачем он ей звонит именно сейчас? Неужели нельзя было позвонить потом, когда Валентины не будет рядом? Или он хочет таким образом дать понять, что несвободен и чтобы Валентина не строила напрасных планов? Но зачем тогда он повел ее пить кофе? И почему сказал при встрече, что думал о ней и скучал?

Славомир разговаривал долго и неторопливо, Валентина успела не только съесть обе свои булочки и допить кофе, но и выкурить целых две сигареты. Ей надоело прислушиваться, его слова вызывали у нее только неприятные и тревожные мысли, и Валентина переключилась на свое главное дело. Каменская уехала в Южноморск и уже начала работать, Стасов сказал, что она встречается с друзьями отца и собирается посетить больницу.

– Трудно с вами, с девушками, – с улыбкой сказал он, убирая телефон.

Ну вот опять… На что он намекает? На то, чтобы Валентина все-таки спросила про эту Ольгу? Или просто извиняется за слишком долгий разговор?

– Все в порядке? – спросила она с участием.

Вот так, наверное, будет лучше всего. Захочет – расскажет, вопрос вполне это позволяет.

Аудиокнига Личные мотивы слушать онлайн бесплатно

Личные мотивы

Скорость: 0.5×0.6×0.7×0.8×0.9x1x1.1×1.2×1.3×1.4×1.5×1.75x2x

10:07

01_01_Licnye motivy

10:24

01_02_Licnye motivy

10:03

01_03_Licnye motivy

10:48

01_04_Licnye motivy

10:05

01_05_Licnye motivy

10:02

01_06_Licnye motivy

10:18

01_07_Licnye motivy

10:29

01_08_Licnye motivy

10:38

01_09_Licnye motivy

10:35

01_10_Licnye motivy

10:15

01_11_Licnye motivy

10:48

01_12_Licnye motivy

10:18

01_13_Licnye motivy

10:07

01_14_Licnye motivy

10:40

01_15_Licnye motivy

11:00

01_16_Licnye motivy

10:08

01_17_Licnye motivy

10:05

01_18_Licnye motivy

10:59

01_19_Licnye motivy

10:12

01_20_Licnye motivy

11:18

01_21_Licnye motivy

10:15

01_22_Licnye motivy

10:21

01_23_Licnye motivy

10:12

01_24_Licnye motivy

10:23

01_25_Licnye motivy

10:29

01_26_Licnye motivy

10:57

01_27_Licnye motivy

10:33

01_28_Licnye motivy

10:16

01_29_Licnye motivy

10:05

01_30_Licnye motivy

10:33

01_31_Licnye motivy

10:18

01_32_Licnye motivy

10:08

01_33_Licnye motivy

10:06

01_34_Licnye motivy

10:26

01_35_Licnye motivy

10:30

01_36_Licnye motivy

10:10

01_37_Licnye motivy

10:35

01_38_Licnye motivy

10:04

01_39_Licnye motivy

11:20

01_40_Licnye motivy

10:17

01_41_Licnye motivy

10:02

01_42_Licnye motivy

10:08

01_43_Licnye motivy

10:30

01_44_Licnye motivy

10:28

01_45_Licnye motivy

10:05

01_46_Licnye motivy

10:09

01_47_Licnye motivy

10:35

01_48_Licnye motivy

08:09

01_49_Licnye motivy

10:02

02_01_Licnye motivy

10:13

02_02_Licnye motivy

10:27

02_03_Licnye motivy

10:26

02_04_Licnye motivy

10:31

02_05_Licnye motivy

10:13

02_06_Licnye motivy

10:05

02_07_Licnye motivy

10:14

02_08_Licnye motivy

10:15

02_09_Licnye motivy

10:18

02_10_Licnye motivy

10:03

02_11_Licnye motivy

10:04

02_12_Licnye motivy

10:10

02_13_Licnye motivy

10:07

02_14_Licnye motivy

10:18

02_15_Licnye motivy

10:08

02_16_Licnye motivy

11:01

02_17_Licnye motivy

10:17

02_18_Licnye motivy

10:22

02_19_Licnye motivy

10:06

02_20_Licnye motivy

10:03

02_21_Licnye motivy

10:13

02_22_Licnye motivy

10:36

02_23_Licnye motivy

10:26

02_24_Licnye motivy

10:21

02_25_Licnye motivy

10:10

02_26_Licnye motivy

10:03

02_27_Licnye motivy

10:15

02_28_Licnye motivy

10:09

02_29_Licnye motivy

10:05

02_30_Licnye motivy

10:10

02_31_Licnye motivy

10:15

02_32_Licnye motivy

10:18

02_33_Licnye motivy

10:13

02_34_Licnye motivy

11:29

02_35_Licnye motivy

10:16

02_36_Licnye motivy

10:08

02_37_Licnye motivy

10:05

02_38_Licnye motivy

10:22

02_39_Licnye motivy

10:07

02_40_Licnye motivy

10:18

02_41_Licnye motivy

10:21

02_42_Licnye motivy

10:04

02_43_Licnye motivy

10:24

02_44_Licnye motivy

10:07

02_45_Licnye motivy

10:03

02_46_Licnye motivy

10:17

02_47_Licnye motivy

10:10

02_48_Licnye motivy

10:22

02_49_Licnye motivy

10:37

02_50_Licnye motivy

10:09

02_51_Licnye motivy

10:10

02_52_Licnye motivy

10:27

02_53_Licnye motivy

10:05

02_54_Licnye motivy

07:23

02_55_Licnye motivy

1:01:28

01. Личные мотивы

1:03:03

02. Личные мотивы

1:02:17

03. Личные мотивы

1:03:17

04. Личные мотивы

1:02:43

05. Личные мотивы

1:02:01

06. Личные мотивы

1:02:29

07. Личные мотивы

1:01:55

08. Личные мотивы

59:48

09. Личные мотивы

1:01:08

10. Личные мотивы

1:01:48

11. Личные мотивы

1:01:38

12. Личные мотивы

1:01:25

13. Личные мотивы

1:02:30

14. Личные мотивы

1:01:16

15. Личные мотивы

1:01:16

16. Личные мотивы

1:01:56

17. Личные мотивы

17:27

18. Личные мотивы

Ваш браузер не поддерживает воспроизведение аудио

Длительность: 17 ч. 49 мин.

29. Личные мотивы

Библус — все аудиокниги на русском языке слушать онлайн бесплатно

Отзывы о книге Личные мотивы, Александра Маринина – ЛитРес

Александра Маринина: «В моих книгах секса нет!»

У писательницы 17 января вышла свежая книжка с интригующим названием «Личные мотивы». В ней, к радости читателей, продолжаются приключения сыщицы Насти Каменской, которая, правда, еще в прошлой книге стала пенсионеркой, но, не вынеся испытания ничегонеделаньем, подалась работать в детективное агентство к своему другу Стасову. Ну а мы встретились с Мариной Анатольевной. Потому что у нас всегда есть что спросить, а у нее — что ответить.

— За те полгода, что прошли со времени отставки Насти, ее жизнь не очень изменилась?

— Конечно, нет, потому что сильные качки не могут с человеком происходить раз в полгода. Работает она у Стасова и потихонечку осваивается со своим новым положением. И продолжает находиться в шоке от того, что только в 50 лет до нее дошло, что есть огромное количество вещей, не знакомых ей раньше. Например, в «Личных мотивах» она впервые в жизни вместе с мужем занимается шопингом перед совместной поездкой на юг.

— Пускается во все тяжкие?

— Нет, она едет на юг по работе. Но, поскольку командировка совпадает с 15-летием свадьбы с Чистяковым, она предлагает мужу поехать вместе. Он — с радостью, но ставит условие, что она купит себе что-то приличествующее курорту. А поскольку Настя лет двадцать уже не ездила ни на какой юг, в ее гардеробе нет ничего «южного»: ни светлых брюк, ни сарафанов, ни купальников. Одни только джинсы, джемпера и майки. Все темное, немаркое, годящееся для работы в Москве, но совершенно не пригодное для отдыха на юге.

— Это же надо ухитриться — дожить до пенсии, чтобы в первый раз купить нарядный сарафан. Хотя, наверное, так многие и живут.

— Вот именно! А еще Каменская в 50 лет впервые попадает в дельфинарий. Да и вообще раз в полдня сокрушается, что и вот этого в ее жизни не было, и этого не было. И все это было безжалостно ею профукано в свое время… Какая жалость. Ну чего уж теперь убиваться — лучше поздно, чем никогда.

— Ну а вы сами в новой книге к кому ближе — к Агате Кристи или к Конан Дойлю? К мисс Марпл или Шерлоку?

— Нет, нет. Я далека и от того, и от другого. Хотя мисс Марпл мне ближе, потому что интересуется людьми. А Шерлок Холмс никогда людьми особо не интересовался. Ну да, зато он всякие психоактивные штучки пробовал, чтобы обострить свой интеллект… Мои герои этим не грешат. И я вообще категорическая противница…

— Так Каменская, может, курить бросила?

— Нет, это она в кино бросила, а в жизни нет.

— Какая оговорка интересная — «в жизни».

— Так все по себе мерим. Я не бросила — и она не бросила. И даже в мыслях нет.

— А на что еще в жизни вы с Настей вместе западаете?

— Когда я создавала образ Каменской, я вкладывала в нее саму себя. Мы обе пьем кофе. Мы обе курим, мы обе любим носить удобную, не стесняющую одежду, удобную обувь без каблука. Мы обе не любим делать макияж, потому что просто безумно жалко время на это тратить.

— Но вы сейчас невероятно элегантны. И в красивых украшениях.

— Когда выхожу, стараюсь, хоть как-то выглядеть. Но, честно говоря, меня это всегда напрягает. Я предпочитаю влезть в джинсы, натянуть свитер. И уж ни в коем случае, не краситься. Крашусь я только, когда куда-то иду. Я даже в театр хожу без макияжа.

— А если вас увидят и скажут: «Ой!»?

— Ну увидят, и что? «Ой, — скажут, — какая Маринина умытая, — хорошо».

— Да, глупо. Вы самодостаточны, это и так понятно. А я, как кофеман со стажем, могу предположить, что у вас есть «своя» кофейная чашка. Определенной формы и размера. Это страшно важно.

— Есть, конечно. Пузатенькая такая. То есть не с прямыми стенками. И на работе, при том, что там есть хороший сервиз, у меня тоже «своя» чашка. А дома у меня была чайная пара. Мне казалось, что из нее кофе необыкновенно вкусный. Я пила кофе только из нее, пока чашка не треснула. Тогда я стала ныть, что мне не из чего пить кофе. Из того, что есть дома, мне все невкусно. Нужна новая чашка. И моя подруга Ира сказала: «Не плачь. У тебя скоро день рождения. Мы с тобой пойдем в магазин, и ты выберешь себе вкусную чашку. Я тебе ее подарю». И вот где-то недели за две до дня рождения мы были в Италии, я выбрала себе чайную пару. Ирина ее купила и говорит: «Хочешь, сейчас возьми». Нет, гордо сказала я, ты ее мне 16-го числа подаришь. И я мучилась и терпела, скорее бы это 16-е число наступило. Наконец, я ее получила, и теперь готова ее даже в сумке носить — лишь бы была под рукой.

— И любимая чашка одна, и любимая подруга — тоже?

— Абсолютно. Подруга у меня единственная. Уже более 30 лет. Мы с ней вместе учились в университете. Учитывая мой преклонный возраст, сами понимаете, как давно это было.

— Ой, прямо преклонный, да… А вот говорят, что вы пишете в Америке. У российских писателей такая мода сейчас — писать за границей, хотя доход свой они получают все же с российского читателя.

— Чего?! Да я в Америке не была ни разу. Я пишу в России. Хотя вообще-то работаю всюду, где бываю, потому что это процесс непрерывный. Если мы с Ирой едем в Италию, то я беру с собой компьютер и волшебный блокнот, который она мне купила когда-то. Если в Баден-Баден — лечиться, то ездим вчетвером: она, я, компьютер и еще мой муж. А вообще я не любитель путешествий, я люблю свой дом, свое место в офисе, моего литературного агента. Была бы моя воля, я бы вообще с места не сдвигалась.

— Ясно. А наш писатель может стать реально знаменитым на Западе или это пиар-миф такой: мол, у меня в европах-америках столько всего выходит, хоть завались?

— Миф, миф. Вы знаете, у меня тоже книги выходят в 28 странах. Но это совершенно не значит, что я знаменита на Западе. Есть закон: ни в одной стране ни один зарубежный автор не может стать более популярным, чем автор национальный. Самый популярный автор у нас сегодня Дэн Браун. Но его тиражи в России несопоставимы с моими. А той же Германии, Франции, Болгарии или Польше у меня хоть и высокие тиражи, но у местного автора они всегда в десять раз выше, и он всегда будет более популярен. Это нормально.

— Марина Анатольевна, вы не считаете упущением свою невовлеченность с интернет-пространство? Например, писателю Пелевину оно дает сильные козыри и пищу для ума. Вы никогда не думали как-то немножко подгрести себе такое богатство? Все скандалы Интернета, расследования, компромат.

— Честно говоря, пока нет. Мне это неинтересно. Если, допустим, сейчас я работаю над книгой «Смерть, как обстоятельство жизни», то зачем мне Интернет?

— Но все-таки. Ведь это привлекло бы к вам ту аудиторию, которая по уши в Интернете погрязла. Для нее это, как крючки для рыбы. WikiLeaks тот же.

— Я никогда не была конъюнктурным автором. И я не буду никогда таким дешевым способом завлекать себе новых читателей. Они подрастут, им когда-нибудь исполнится по 40 лет. И они поймут, что не Викиликс им интересен, а «Смерть, как обстоятельство жизни». Вот об этом надо думать. Тогда они ее и прочитают. А пока им 25, им интересно про Викиликс. Но это не моя аудитория.

— Логично. Когда вы начинали как писатель, условия взаимодействия с издательским бизнесом были одни. Сейчас они наверняка изменились. Сегодня для старта что больше нужно? Волчьи клыки или талант? Что?

— Если автор хочет, чтобы его первая книга была опубликована, он должен найти правильного издателя, то есть издателя, у которого есть серия книг аналогичной тематики и знакомая читателю. У другого издателя он получит отказ и будет считать, что его гениальность не оценили. А дело не в этом. Издать книгу вне серии, даже если она безумно талантлива, это большой риск, потому что люди ищут либо автора, либо «свою» серию. Как я, например, — иду сразу к детективам.

— А много чужих детективов читаете?

— Конечно. Я вообще очень много читаю.

— Если это вам дает пищу для ума, то последняя порция откуда?

— Ниоткуда, потому что, когда я уже плотно сижу в новой книге, я теряю способность читать.

— То есть у вас уже еще одна книжка на подходе?

— Нет, сейчас мы только собираем материал и вот через две недели мы уедем с Ирой в Подмосковье на месяц. И там уже я буду писать синопсис новой книги.

— А не надоела вам Каменская и детективы?

— Я ведь пишу не только про Каменскую.

— Если не лукавить, вас же народ знает именно из-за Каменской. Вы не считаете себя ее заложницей?

— Абсолютно нет. Читатели любят и мои семейные саги, и моего участкового Игоря Дорошина, который в нескольких книгах без всякой Каменской существует. И они очень живо интересуются, будет ли еще что-нибудь про это. Каменскую, конечно, любят, но не настолько, чтобы не любить все остальное.

— Вы сами себя ощущаете писателем какой величины?

— Я себя ощущаю автором, а не писателем. И насчет величины у меня, честно говоря, большой вопрос, я просто автор-труженик. И я не забиваю себе голову глупостями о всемирной славе на долгие века. Даже если через 10 лет меня перестанут читать, значит, так тому и быть.

— Мне казалось, что вы амбициозный человек. Нет?

— У меня вообще нет амбиций. Может быть, моя беда в том и состоит, что я не тщеславная.

— А может быть, в нашей кривой реальности это как раз секрет успеха?

— Есть же такое правило, согласно которому нельзя ничего хотеть очень сильно, потому что это обязательно сбудется, но в таком виде, что мама не горюй. А вот если ты к чему-то не стремишься, оно приходит само. Когда я начинала свое писательство, мне просто нужно было чем-то занять голову. Чтобы не было нервного срыва. А когда оказалось, что за это еще платят гонорары — правда, тогда, в журнале «Милиция», они были маленькими, но они были, — то это вообще «вах!». У меня выросли крылья. Но я никогда не стремилась к какому-то успеху, мне это даже в голову не приходило.

— Вот об этом я теперь буду думать до самой ночи. Потому что я так много всего хочу…

— Надо перестать хотеть.

— Легко сказать! Но у меня есть неожиданный вопрос. У писательницы Мэри Роуч недавно появилась книжка о сексе — Bonk. Для своей книги эта дама, между прочим, не подросткового возраста, залезала с мужем в какую-то барокамеру, увешавшись датчиками. И они там занималась сексом под бдительным оком доктора. Это был типа научный эксперимент, но делали это они вполне себе самозабвенно. Вы на такое способны ради книги?

— Нет. Я на такое не способна. Это точно. И в моих книгах нет сексуальных сцен.

— А почему, кстати?

Я вам скажу, почему. Я почитала много разных книг. И только в одной-единственной книге мне удалось найти эротическую сцену, которая действительно была эротической по своему воздействию и при этом ни на секунду не была грязной. Называется — «Я покорю Манхэттен», по-моему. А поскольку я себя не считаю гением эротических описаний, то и не берусь не за свое дело.

А КАК У НИХ?

Все почитатели творчества Александры Марининой прекрасно знают, что ее Каменская давно и прочно замужем за человеком по фамилии Чистяков. А знают ли они, что у книжной пары очень много общего с семьей самой писательницы? Да что там много — почти что копия!

Марина Анатольевна с Сергеем Заточным вместе уже лет двадцать с гаком. Поженились не сразу, как и Каменская с Чистяковым.

— У меня прекрасный муж, подполковник в отставке. Он мой ангел-хранитель, делает все, чтобы мне дать писать, он мое незаменимое подручное средство — хвастает Марина Анатольевна точно так же, как похвасталась бы Каменская. Потому что Чистяков опекает ее не меньше, безропотно жаря ей яйца и капустные котлеты, покуда Настя раскапывает улики. Удивляться нечему — Чистякова придумал сам Заточный, списав его, естественно, с себя.

Когда я придумывала Настю, а он Чистякова, было ощущение, что это мы с ним. Теперь, когда Сергей видит, что с Настей что-то происходит, он автоматически переносит это на меня — «держит руку на пульсе», — рассказывала «Комсомолке» Маринина.

Вот поэтому, кстати, в ее детективах нет сексуальных сцен. Ну не может писательница выставить на обозрение свою интимную жизнь с мужем! Кстати, Заточный, по словам Марининой отлично стреляет, всю жизнь занимаясь спортивной стрельбой.

— Как-то я позволила себе ситуацию, в которой Настя изменяет Чистякову. Сергей был очень недоволен. Я не могу позволить, чтобы муж думал, что я проецируюсь, что это не Настя, а я поглядываю на сторону.

Александра Маринина — Личные мотивы. Том 2 » knigi-for.me: Электронная библиотека деловой и учебной литературы. Читаем онлайн

Александра Маринина

Личные мотивы. Том 2

Валентина Евтеева искоса посматривала на профиль идущего рядом с ней Славомира Ильича, и сердце ее замирало от счастья и восторга. Все треволнения позади, на следующий день после визита в дом Крамарева той пожилой пары она встретила Славомира на прогулке. Как и в прошлый раз, за его спиной маячили два телохранителя.

– Валечка, как я рад вас видеть! – обрадованно воскликнул он. – Несколько дней не мог вырваться и, признаюсь вам, успел соскучиться. Вы такая очаровательная собеседница, мне очень не хватало прогулок с вами.

– Я тоже вас ждала, – призналась она искренне. – Боялась, не заболели ли вы.

Он легко коснулся ее руки, и Валентина обмерла. Неужели?! Неужели все сбывается?

– Было много работы, – вздохнул Славомир, как показалось Валентине, с сожалением. Во всяком случае, ей хотелось думать, что сожаление в его голосе действительно было. – Но я думал о вас, вспоминал, как мы вместе гуляли. А знаете что? Пойдемте выпьем кофе, здесь в торговом центре есть вполне пристойное кафе, где подают хорошую свежую выпечку. Пойдемте?

Она с радостью согласилась. Да она согласилась бы пойти с ним куда угодно, хоть в кафе, хоть на бои без правил.

Оказалось, из этой части лесного массива есть короткая тропа, которая вела прямо к большому торгово-развлекательному центру. Валентина шла от шоссе к месту встречи со Славомиром добрых двадцать минут, а теперь выяснилось, что можно было дойти и за семь.

Телохранители проводили их до входа и остались стоять снаружи у дверей. Славомира Ильича в кафе знали, видно, он частенько сюда захаживал. Они заказали кофе и булочки из слоеного теста с яблоками и лимоном. Валентина, против обыкновения, даже краешком сознания не зафиксировала эти слоеные булочки как нарушение режима питания и угрозу размерам талии, рядом со своим спутником она готова была есть что угодно и не думать о последствиях.

– Расскажите мне о себе, – попросил он. – Кто ваши родители, как вы учились в школе, какими были ваши подружки в детстве, как вы влюбились в первый раз.

«Только бы ничего не напутать, – напряженно думала Валентина. – Я родилась не в Руновске и выросла не в Южноморске, я питерская девочка из интеллигентной семьи, папа – врач, мама – инженер. Брат – бизнесмен. Не нужно ничего выдумывать, я буду рассказывать правду, только все это будет происходить в Питере. И папу никто не убьет, он сам умрет от своей болезни. Нет, не надо про папину смерть, она была слишком недавно, а ведь Нина Сергеевна говорила, что в Москве не любят горя и вообще не любят людей с проблемами. Пусть папа будет жив, и никакой болезни нет. Я вообще об этом говорить не стану. Он же не спрашивает про моих родителей сейчас, он спрашивает про мое детство».

Она рассказывала о себе и своей семье и не переставала удивляться тому, что это может быть интересно Славомиру. Ну, когда Нина Сергеевна расспрашивала ее, Валя понимала: хозяйка изучает ее, у нее хобби такое, Нина сама предупреждала. Но Славомир! Никогда ни один мужчина, ухаживая за ней, не интересовался ее детством и школьными подружками, максимум, куда распространялось их любопытство, – это вопрос о том, была ли она замужем и есть ли у нее дети.

– А какие книги вы в детстве читали? – спросил он.

Разговор плавно перешел на литературу, и здесь Славомир Ильич активно включился в беседу и показал себя человеком знающим и тонким. Они как раз обсуждали, в каком возрасте имеет смысл читать «Мадам Бовари» Флобера, чтобы хоть что-то понять в этом произведении, когда Славомир Ильич вынул из кармана мобильник.

– Простите, Валечка, мне нужно позвонить. Девушка в депрессии, надо ее поддержать.

Валентина не поняла, о какой «девушке в депрессии» идет речь, и, пока Славомир разговаривал, она внимательно прислушивалась к каждому его слову, пытаясь сообразить, хочет ли он, чтобы она спросила, что это за девушка и отчего у нее депрессия. Наверное, хочет, иначе зачем бы вообще стал говорить об этом. Или сказал просто так, чтобы объяснить, почему прерывает разговор на самом интересном месте, и никакие расспросы в его планы не входят? Как же поступить, чтобы не вызвать раздражения и недовольства?

– Ольга Константиновна, – говорил Славомир Ильич в трубку, – ну ты как там? Ничего? Как спала? Что снилось? Ну, ты это брось, не надо так… Да все будет хорошо, не думай об этом… Ну ты же умница… Нет, так нельзя, это неправильно… Ну потому и неправильно… Нет… Нет… Ты давай-ка выпей что-нибудь успокоительное и ляг поспи, а проснешься – и все будешь видеть совсем в другом свете.

Ольга Константиновна. Нина Сергеевна говорила о какой-то Ольге, преподавательнице арабского. Неужели она? Так у них со Славомиром все-таки роман или что? Валентина начала нервничать. С одной стороны, он разговаривает с этой Ольгой ласково, проявляет заботу, но с другой – он же сидит в кафе с ней, с Валентиной, а вовсе не с Ольгой. Зачем он ей звонит именно сейчас? Неужели нельзя было позвонить потом, когда Валентины не будет рядом? Или он хочет таким образом дать понять, что несвободен и чтобы Валентина не строила напрасных планов? Но зачем тогда он повел ее пить кофе? И почему сказал при встрече, что думал о ней и скучал?

Славомир разговаривал долго и неторопливо, Валентина успела не только съесть обе свои булочки и допить кофе, но и выкурить целых две сигареты. Ей надоело прислушиваться, его слова вызывали у нее только неприятные и тревожные мысли, и Валентина переключилась на свое главное дело. Каменская уехала в Южноморск и уже начала работать, Стасов сказал, что она встречается с друзьями отца и собирается посетить больницу. В общем, дело двигается, заказ выполняется, и это вселяет надежду. И Славомир Ильич тоже вселяет надежду… Неужели в ее жизни так странно и интересно начинается новая полоса?

– Трудно с вами, с девушками, – с улыбкой сказал он, убирая телефон.

Ну вот опять… На что он намекает? На то, чтобы Валентина все-таки спросила про эту Ольгу? Или просто извиняется за слишком долгий разговор?

– Все в порядке? – спросила она с участием.

Вот так, наверное, будет лучше всего. Захочет – расскажет, вопрос вполне это позволяет. Не захочет – промолчит, отделается кратким ответом.

– Дурака валяет девушка, – сказал он. – Не в настроении. Надо оказать моральную поддержку, а то как бы глупостей не наделала. Валечка, давайте перейдем на «ты», а?

Он сменил тему. Он не хочет рассказывать об Ольге. Значит, он по крайней мере не собирается давать понять, что несвободен, а это уже хорошо. Они легко перешли на более простое обращение, после кафе гуляли еще целый час, и, когда расставались, Славомир четко обозначил время и место их завтрашней встречи.

С того дня совместные прогулки стали ежедневными. Сегодня, 9 мая, в воскресенье, они встречались уже четвертый день подряд. И Валентина, идя рядом со Славомиром, чувствовала, что влюбилась безоглядно и безнадежно. А Славомир был таким же, как и в первый день, ровным, спокойным, ироничным, очень ласковым, и голос его звучал негромко и интимно, и он часто прикасался к Валентине будто невзначай, даже, случалось, обнимал ее за плечи, но она не замечала в нем ни малейшего признака волнения, словно они были старыми друзьями. «Может быть, ему просто интересно со мной, а как женщина я его совсем не волную», – с недоумением и даже с обидой думала она.

Мороженое быстро таяло, и Настя торопливо слизывала его, опасаясь, что оно все-таки капнет на ее белые брюки. В круглом бассейне два северных кита, Земфира и Пышка, показывали чудеса послушания и ловкости, они выпрыгивали из воды за мячом, возили на спине тренера и сделали прощальный круг, перевернувшись на бок и помахивая зрителям плавниками. После северных китов свое мастерство показывал полуторатонный, но невероятно ловкий морской лев Тимофей, а завершала представление парочка черноморских дельфинов. Все номера перемежались довольно остроумным конферансом. Настя, доев мороженое, хлопала в ладоши и радовалась, как ребенок. Сидящий рядом Чистяков поглядывал на нее с улыбкой.

– Ты вся перемазалась, – сказал он, доставая носовой платок, – как девчонка пятилетняя. Нравится?

– Ужасно! – призналась она. – Не помню, когда я в последний раз так радовалась. Ума не приложу, что нужно делать, чтобы заставить китов махать плавниками, это за пределами моего скудного разума.

Это был последний день из трех выходных. В первый день Настя позвонила по всем телефонам, которые ей удалось собрать у друзей Евтеева и в больнице, с огорчением выяснила, что из всего списка в городе на праздники остались только два человека. Они с Чистяковым их навестили, но ничего нового не узнали и отправились в океанариум, где Настя с изумлением и восторгом разглядывала рыбок за стеклами огромных аквариумов и поражалась разнообразию их окрасов. Вот рыбы, которым пятьдесят миллионов лет, серенькие, невзрачные. Подумать только, пятьдесят миллионов лет – срок, который трудно охватить умом, а эти серенькие длинные рыбки уже были! Плавали, размножались… А вот рыба-лев, золотисто-розовая, действительно напоминающая львиную гриву, Настя даже не подозревала, что такие бывают. У рыбки Водяные глазки возле глаз странные пузыри размером с вишню, а у белоснежной с прозрачными плавниками аранды на лбу мясистый вырост красного цвета, который называется «жировик», но выглядит как кучка красной икры, а из камня с маленькими пещерками выползают длинные, в горошек мурены. В огромном аквариуме плавала акула, а вокруг нее – прелестные на вид рыбки-прилипалы, синие, с ярко-желтыми хвостами, размером с детскую ладошку. А вот рыбка ярко-синего цвета с четко прочерченной широкой красной полосой от середины бока к хребту. Зачем эта полоса нужна? Для чего она? Для красоты? Или для чего-то другого? Природа знает, для чего, она ничего просто так не делает. Для чего-то она создала именно это и именно так, именно в таком виде. «Природа каждому существу что-то дает, – подумала Настя. – И дает для чего-то. Растения и животные принимают этот дар, как принимают данную им жизнь, и пользуются всем, что дано им от рождения, пользуются до самой смерти. Рыбки продолжают плавать, хищники охотиться, змеи ползают… Природа создает животных, растения, воду, камни для какой-то ей одной понятной цели, и эта цель неизвестна человеку до конца, и не нужно впадать в грех гордыни и думать, что ты можешь понимать все так, как оно было задумано, и распорядиться этим так, как должно. Все живое на земле благодарно пользуется дарами природы, и только человек растрачивает эти дары тупо и бездарно, а потом перестает пользоваться тем, что осталось. Ведь человеку даны руки, ноги, органы чувств и разум, почему же мы так пренебрежительно относимся к этим величайшим дарам, перестаем слушать, смотреть, думать, двигаться, запираем себя в раковине, сложенной из устаревших мифов и представлений, и вообще перестаем жить после определенных событий, будь то личное горе или просто достижение некоторого возраста. Ведь мы тем самым оскорбляем природу, словно говоря ей: нам не нужно все то, что ты нам дала, нам это все без надобности, мы не собираемся этим пользоваться, забирай обратно. И она забирает. Отнимает зрение, слух, подвижность суставов, постепенно отнимает разум. Она дала нам все для того, чтобы мы могли наслаждаться жизнью и быть счастливыми, а мы этого не делаем, придумывая тысячи объяснений, почему мы не можем, почему у нас не получается. Отчего так? Наверное, прав был Бегорский со своим клубом «Золотой век», считая, что нужно продолжать функционировать так, как тебя создала природа, до последнего своего часа, не впадая в грех уныния и не предавая себя вечному затворничеству. Вообще поездка в Томилин многому меня научила, что-то слишком часто я ее вспоминаю. Хорошо, что Стасов поручил мне в свое время это дело».

Личные мотивы. Глава 3 (Александра Маринина, 2011)

Слезы застилали глаза, и Ольга плохо видела дорогу. Пришлось снизить скорость, но останавливаться она не стала, даже и сама не знала почему. Продолжала ехать, давиться рыданиями и в который уже раз за последние месяцы недоуменно размышлять о том, что же случилось. И в самом деле, что? Что произошло? Почему? И кто в этом виноват? Неужели она? Но ведь она не сделала ничего плохого, ничего предосудительного, и Славомир ни слова упрека ей не сказал, напротив, продолжает ей звонить, справляется о настроении, о самочувствии, о работе, утешает, если она признается, что грустит, находит какие-то ласковые и убедительные слова, и в такие моменты ей снова начинает казаться, что все будет хорошо, обязательно будет, уже завтра. Но наступает завтра, она приезжает в дом Крамаревых заниматься с их дочкой арабским языком, и снова ничего не происходит, хотя ей, Ольге, каждый раз кажется, что уж сегодня-то непременно все случится, они встретятся, объяснятся и их отношения будут продолжаться.

Вот и сегодня она вышла после урока и остановилась поболтать с садовницей Ниной Сергеевной, как делала уже много раз за последнее время. Стояла посреди участка и разговаривала с Ниной о девочке Крамаревых и о проблемах педагогики и воспитания детей, а сама каждой клеточкой мозга и всего тела ощущала стоящий справа гостевой домик, где поселился Славомир, и ей казалось, что она даже слышит его шаги по кабинету, улавливает тепло его дыхания. Она вела эти долгие и совершенно ей ненужные беседы с Ниной Сергеевной и ждала: а вдруг он выйдет! Выйдет, подойдет к ним, приветливо поздоровается, заговорит, и можно будет продолжить разговор с ним, отойдя от Нины, и, может быть, выйти, как бы между прочим, вместе за территорию и отправиться на прогулку в лес. И все разъяснится.

Но сколько она ни стояла с садовницей, Славомир из домика не выходил. Однако Ольга не оставляла надежды. И сегодня дождалась.

Пока они с Ниной Сергеевной болтали, он вышел из гостевого домика, кивнул издалека им обеим в знак приветствия и в сопровождении двух охранников вышел за территорию. А ведь мог бы подойти и обменяться с ними несколькими словами, ну хотя бы просто из вежливости. Но он не подошел. Ольга, правда, еще надеялась, что Славомир пойдет гулять вдоль ведущей к трассе дороги, по которой она поедет, и у нее будет возможность притормозить, заговорить с ним и, возможно, погулять по лесу.

Нет, видно, Славомир теперь ходит гулять куда-то в другую сторону или в глубь леса, ведь там множество прогулочных троп. Неужели он действительно избегает ее? Что же все-таки случилось?

Ольга Константиновна в свои тридцать восемь лет имела за плечами одно замужество, но такое давнее и непродолжительное, что и вспоминать не о чем. Была она сухощавой брюнеткой с короткой, под мальчика, стрижкой, в очках и с крупным носом, насчет собственной внешности никаких иллюзий не питала и вполне объективно оценивала свое единственное, на ее взгляд, достоинство — длинные красивые ноги. Но даже их она давно уже перестала подчеркивать ладно сидящими брючками или короткими юбками.

Зарплата в институте иностранных языков у нее была не так чтобы высокая, и за работу у крупного предпринимателя Максима Крамарева Ольга ухватилась с радостью. Девочка, дочка Крамаревых, ей нравилась, она была спокойной, дисциплинированной и толковой, в школе изучала немецкий и английский, но Максим Витальевич смотрел вперед и считал, что знание арабского языка очень поможет девочке при поступлении в МГИМО и в будущей карьере. Ольга занималась с ней уже год, когда в доме Крамаревых появился Славомир Ильич Гашин, ученый-химик, заканчивающий разработку нового препарата, который собирался производить фармакологический концерн Крамарева. Ольга влюбилась в него сразу же, с первой минуты, но, по обыкновению, была уверена в том, что он ее даже не заметил, и как же она обрадовалась, когда уже во время второй встречи с Гашиным выяснилось, что он не прочь поболтать с преподавательницей арабского языка и даже провести с ней пару часов в лесу, на свежем воздухе. Ухаживать за ней он начал в тот же день, говорил комплименты, смотрел тепло и ласково, то и дело, будто невзначай, касался ее руки, и от момента знакомства до настоящей близости прошло всего-то несколько дней. Гашин тогда, лукаво улыбаясь, спросил, в каком районе Москвы она живет, посетовал на то, что совсем не знает эту часть города, и как-то само собой вышло, что она пригласила его поехать вместе на ее машине. Он с готовностью принял предложение, но дал понять, что рассчитывает на чашку кофе у нее в квартире, где они и оказались после того, как Ольга довезла его до своего района и прокатила по двум-трем улицам. Никаких охранников рядом с ним тогда еще и в помине не было.

Она долго не могла поверить в то, что это происходит на самом деле. Гашин, такой невозможно красивый, такой потрясающе образованный, такой умный, — и она, скромная преподавательница не первой молодости и сомнительной внешности. Правда, сам Славомир тоже был немолод, вокруг пятидесяти (отчего-то Ольга стеснялась спросить, сколько ему лет, но отчетливо видела, что он старше ее), но как же он хорош! Черные в прошлом волосы, обильно разбавленные сединой, и сегодня оставались густыми, гладкими и блестящими и лежали волосок к волоску, а гладко выбритое овальное смуглое лицо с темно-карими глазами, оттененными длинными черными ресницами, казалось произведением искусства. Ростом он был намного выше невысокой Ольги и в ее глазах выглядел почти божеством, невероятным и недосягаемым. Что он в ней нашел? За что судьба послала ей, недостойной, такой подарок? И что самое удивительное, в поведении Славомира Гашина не было и намека на то, что он считает их отношения каким-то мезальянсом, он был добрым и внимательным, не допускал никакого высокомерия или пренебрежения к ней. Правда, он был очень закрытым, ни слова не рассказывал ни о себе, ни о своей семье, ни о своей работе, но так, наверное, и должен вести себя ученый, за чьи разработки платятся такие огромные деньги. Единственное, что он довел до ее сведения, это то, что раньше он много лет работал на оборонную промышленность и занимался секретными исследованиями, а в ходе конверсии его лаборатория перешла на разработку лекарственных препаратов для общего употребления.

Их отношения сразу начались с высокой ноты, которая звучала как одно длинное «фермато», не усиливаясь, но и не ослабевая. И вдруг… Вдруг он перестал ездить вместе с ней в город и оставаться у нее ночевать, более того, он перестал разговаривать с ней, встречаясь в доме Крамарева или на территории его огромного участка, кивал, коротко здоровался и проходил мимо. И появились двое охранников, которые следовали за Славомиром по пятам, куда бы он ни направлялся. Первое, что пришло в голову Ольге: он ее бросил. Надоела она ему. Но этого и следовало ожидать, ведь кто она такая, чтобы Гашин долго увлекался ею? Однако он продолжал ей звонить. И быть ласковым и внимательным. Но только по телефону. Несколько раз она пыталась спросить Славомира, что происходит и не обидела ли она его чем-нибудь, но в ответ каждый раз слышала одно и то же: наберись терпения, это временно, работа вошла в решающую стадию, я должен быть максимально собранным и осторожным, мне нужно много работать. То есть он ее не гнал и не отталкивал, но и не приближал к себе. Ну, насчет завершающей стадии секретной работы, о промышленном шпионаже и мерах безопасности Ольга какое-никакое представление имела, поэтому отнеслась к его словам с пониманием, но ведь он ходит гулять, то есть делает перерывы в работе, так почему же…

Она так надеялась, каждый раз входя на территорию дома Крамаревых, надеялась, ведя урок, надеялась, поджидая его после урока в обществе Нины Сергеевны. И сегодня ее надежды рухнули окончательно.

* * *

— Леш, а у тебя будут длинные праздники или два раза по три дня?

Чистяков недоуменно посмотрел на жену, продолжая тасовать колоду карт — он после завтрака этим теплым субботним утром раскладывал пасьянс.

— Длинные, нас всех распустят на каникулы, а что? У тебя есть идеи?

— Есть, — кивнула Настя, — я их озвучу, только ты сразу меня не убивай, ладно?

— Ладно, убью потом. Излагай.

— Леш, меня посылают в командировку.

— Далеко?

— В Южноморск.

— Так это же здорово! — обрадовался Чистяков. — Ты сто лет на море не была. Погуляешь, позагораешь, поплаваешь. Я по телевизору прогноз погоды слышал, там уже совсем тепло. Отлично!

— Леша, куда я поплаваю? — вздохнула она. — Возьми себя в руки. Еще только конец апреля, в море небось не войдешь, вода градусов четырнадцать-шестнадцать.

— Ты права, — погрустнел он. — Но все равно, подышишь морским воздухом, это полезно.

Настя набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— А поехали вместе, а? Стасов разрешил, я у него спрашивала.

Чистяков перестал раскладывать карты на столе и покрутил пальцем у виска.

— И что я буду там делать? Ты будешь работать, а я? Тебе мешать? Асенька, я тебе совершенно не нужен.

— Нет, нужен, — заупрямилась она, — нужен. Ты вспомни, как было хорошо, когда ты приехал ко мне в Томилин. Мы с тобой гуляли, ходили в кафе, много разговаривали. Да даже просто смотреть телевизор вдвоем, когда мы не у себя дома, а в другом городе, — и то совершенно иные ощущения. Ну ты вспомни! А там все-таки море, и хотя купаться в нем еще нельзя, но наверняка же есть набережная, по которой так приятно прогуливаться или пить кофе в кафешках, есть мороженое. Ну, Леш!

— Это я понял, — задумчиво проговорил Алексей. — Перспектива действительно приятная. Но ты же едешь работать, а не прогуливаться по набережной. Кстати, что ты собираешься там делать? Опять страшного маньяка ловить? Тогда я не согласен. И сам не поеду, и тебя не пущу.

— Да что ты, какие маньяки! Там убили старого доктора, вероятнее всего, попытка ограбления квартиры, но есть версии, что имели место личные мотивы или борьба за наследство. Надо просто пособирать сведения о жизни этого доктора, о его характере, об имуществе, о друзьях и врагах. Ничего опасного, ей-богу!

— Ну и надо было ради этого уходить с Петровки? — проворчал Чистяков. — Все то же самое, только за большие деньги.

— Вот именно, — поддакнула Настя. — Ну так что, едем?

— И когда ехать?

— Знаешь, Стасов настаивает, чтобы мы выезжали как можно скорее, вроде бы так хочет заказчик. Но у меня еще текущее дело не закончено. В общем, я тут поприкидывала, получается, что мы можем ехать числа первого-второго мая. Все равно это выходные дни, включая и третье число, а с четвертого начну работать. Думаю, недели за две управлюсь, так что смогу вернуться ориентировочно числа шестнадцатого. Так как?

Алексей внимательно осмотрел разложенный пасьянс, сделал вывод о том, что он совершенно точно не сойдется, и смешал карты.

— Едем, — решительно сказал он. — Но при одном условии.

— При каком? — насторожилась Настя.

— Мы покупаем тебе солнечные очки со стразами и шляпу, и ты их будешь там носить.

— Зачем? — испугалась она. — Что ты выдумал? Какие очки со стразами?

— Обыкновенные, желательно дорогие. Ты теперь девушка состоятельная, можешь себе позволить такую покупку. Ты едешь на море, на котором не была много лет, и я хочу, чтобы ты выглядела настоящей курортницей, красивой, богатой и беззаботной, как в западном кино. Кстати, а в чем ты собираешься ехать? Тебе есть что надеть?

Об этом она как-то не подумала. Джинсы, брюки, футболки, джемпера — всем этим набит ее шкаф, но все это темное, немаркое и довольно плотное. Летом в Москве она обычно, если было уж очень тепло, просто надевала к тем же джинсам футболку потоньше, с короткими рукавами и отлично себя чувствовала. Почему в этом нельзя ехать в Южноморск? И тут она вспомнила о платье, которое ей в феврале в Томилине сшила Тамара Виноградова.

— У меня платье есть, — гордо заявила она. — То самое, которое тебе так нравится. Оно как раз легкое.

— Ася, а обычный сарафан у тебя есть? Такой тоненький, на бретельках.

— Нету, — протянула она разочарованно.

Значит, Тамарино платье его не устраивает. Жалко. Его как раз можно было бы поносить в Южноморске, в Москве-то его совсем некуда надевать, так и висит без дела.

— А белые брюки?

— Леш, ну какие в Москве могут быть белые брюки при нашей-то грязище и пылище?

— Значит, тоже нету, — констатировал Алексей. — Ты говоришь, едем недели на две?

— Или чуть больше, — на всякий случай опасливо уточнила она. — Возьми несколько дней за свой счет, если можешь.

— То есть нашу годовщину мы с тобой проведем на море?

— Получается, что так.

— Ну что ж, — кивнул Чистяков, — может, это и неплохо. Значит, так, подруга: Тамарино платье ты берешь с собой и надеваешь тринадцатого мая, я заранее приглашаю тебя в ресторан. А мы с тобой сегодня же едем по магазинам и покупаем тебе приличествующую ситуации одежку. И очки со шляпой, это обязательно, без них я не поеду. Аська, у тебя новая прическа, которая тебе дьявольски идет и которая мне дьявольски нравится, и я просто не позволю тебе загубить ее затрапезными тряпками, которые ты постоянно носишь.

В его глазах плясали черти, и Настя внезапно развеселилась. Никогда в ее жизни этого не было: совместный с мужем шопинг перед поездкой на курорт. И пусть это всего лишь командировка, и пусть настоящий курортный сезон еще не начался, но все равно это в первый раз. Надо же, такая простая вещь — и в первый раз, хотя ей совсем скоро стукнет пятьдесят. Как много существует на свете простых вещей, которых не было в ее жизни!

— Договорились! — воскликнула она со смехом. — Но я вношу поправки. Во-первых, мы едем по магазинам не сегодня и даже не завтра, потому что у меня работа, которую я должна закончить перед отъездом в Южноморск. И во-вторых, мы покупаем новые тряпки не только мне, но и тебе. Если я буду красивая и вся в новом, то ты должен мне соответствовать.

— Аська, не валяй дурака, — очень серьезно ответил Чистяков, — у меня полно шмоток осталось после поездки в Майами, они все курортные, легкие, яркие.

— Нет, я настаиваю, чтобы тебе тоже что-нибудь купили, — продолжала дурачиться она. — Например, какие-нибудь немыслимые шорты дурацкого фасона и с вышитыми розочками на попе.

В ответ Чистяков с хохотом запустил в нее вчерашней газетой. Не попал.

* * *

После визита в детективное агентство «Власта» Валентина со дня на день ждала, что позвонит и приедет сотрудник Стасова, ведь Стасов обещал, что человек, которому он поручит ее дело, перед отъездом в Южноморск должен будет встретиться с Валентиной и задать ей еще какие-то вопросы. Но прошли суббота и воскресенье, миновали понедельник и вторник, а ей никто не звонил и никто не приезжал. Она начала нервничать и позвонила Владиславу сама.

— Ваш сотрудник уже уехал в Южноморск, не задав мне ни одного вопроса, — раздраженно заявила она.

— Мой сотрудник еще не уехал, — послышался в трубке спокойный голос Стасова.

— Но почему? Почему он до сих пор не поехал? Чего вы ждете?

— Мы готовим поездку, — невозмутимо отвечал руководитель агентства. — Вам не о чем беспокоиться, вы сделали заказ, все остальное — наша забота. Поезжайте к себе в Южноморск, вам совершенно необязательно сидеть в Москве и ждать. Ждать вы можете и дома.

— Ну уж нет, я останусь в Москве и буду вам регулярно звонить.

— Ну, воля ваша, — вздохнул Стасов. — На мой взгляд, это неразумно, но хозяин — барин.

— Так когда ко мне приедет ваш сотрудник?

— Вам позвонят, — коротко проинформировал он.

И Валентина ждала и нервничала. Ей казалось, что, как только она заключит соглашение с детективами, все начнет вертеться с необыкновенной быстротой и почти сразу же будет результат. Почему-то все происходило не так, и она злилась, только не могла понять, на кого: на Стасова ли, который вроде бы вовсе не торопился выполнять ее заказ, или на себя саму, понадеявшуюся на столичных сыщиков и на собственные невесть откуда взявшиеся представления о том, как они должны работать.

Все эти дни по вечерам Нина Сергеевна вела с Валентиной обстоятельные беседы, и Валентина не переставала удивляться тому, что она кому-то может быть интересной как личность, ведь она прожила всю жизнь в убеждении, что как таковая ничего собой не представляет. Да, она была красивой, даже очень красивой, и знала об этом, но считала (и надо заметить, вполне справедливо), что это не ее заслуга, а просто подарок природы. И если мужчины ею интересовались, то она была уверена, что интересовала их только ее внешность, а вовсе не душевные и интеллектуальные качества, которых у нее, по мнению Валентины, не было вовсе. Поэтому живой и искренний интерес Нины Сергеевны не только удивлял, но и вызывал неожиданное стремление быть откровенной. Нина Сергеевна умела и спрашивать, и слушать, и Валентина сама не заметила, как погрузилась в воспоминания, казалось бы, давно забытых эпизодов своей жизни.

Ей было десять лет, когда они переехали из Руновска в Южноморск и отец, Дмитрий Васильевич Евтеев, стал заведующим хирургическим отделением Южноморской детской клинической больницы. Сама Валя никаких особых перемен в своей жизни в то время не почувствовала, она всегда хорошо училась, была прилежной и примерной, получала пятерки и изредка четверки, и учителя ее хвалили и перед классом, и на всех родительских собраниях. С самого детства она была симпатичной девочкой, потом стала хорошенькой, но среди одноклассников, как говорится в американских фильмах, не была популярной. Ее словно бы не замечали, забывали пригласить на день рождения, а если она заболевала, никто не приходил ее проведать. И нельзя сказать, что ее не любили, нет, не любить Валю Евтееву было не за что, и к ней относились хорошо, ровно, и списывать все время просили, то есть давали понять, что считают ее умной и знающей, но дружить с ней почему-то никто не рвался. И когда выбирали председателя совета отряда, и когда выбирали комсорга класса, ее кандидатуру даже не предлагали к рассмотрению. Валя не понимала, отчего так происходит. Она видела, что популярностью пользуются обычно самые красивые и умные девочки и мальчики, но ведь и она не уродина, а очень даже хорошенькая, и на олимпиадах она побеждает. Почему же все так? Самой яркой девочкой в их классе была Олеся, по мнению Вали — жутко некрасивая, но она ходила с мальчиком из старшего класса, который был настоящей «звездой» — играл в школьном рок-ансамбле на гитаре и очень хорошо пел.

Четырнадцатилетняя Валя долго мучилась и наконец решилась поговорить с матерью. К этому разговору она готовилась, наверное, месяц, все не могла набраться храбрости. Разговор она затеяла во время завтрака.

— Мам, а чем Олеська лучше меня? — робко подступила девочка к тому, что ее волновало в этот момент больше всего на свете.

— С чего это вдруг? — недовольно нахмурилась Александра Андреевна, разбивая в сковороду яйца.

— Ее выбрали комсоргом, а она ведь учится на тройки, и она некрасивая. И на олимпиадах не побеждает, как я. Она в них вообще не участвует, она все время у всех списывает, и у меня тоже.

Валя напряженно замерла, ожидая в ответ каких-то убедительных объяснений, и сама не заметила, как полезла ложкой в мисочку с творожной массой.

— А ты что, хотела, чтобы тебя выбрали комсоргом? Не ешь сладкий творог, он к чаю, дождись яичницу, сейчас будет готово.

Валю покоробило, что мама может замечать такую ерунду и даже говорить о ней, когда речь идет о самых важных на свете вещах, но сдержалась.

— Нет, — соврала она, — я не хотела, чтобы меня выбрали, но я не понимаю, почему мне никто даже не предложил, как будто меня нет. Я же учусь лучше всех в классе.

— Ну, это ты брось. — Александра Андреевна выложила яичницу из сковороды в тарелки и поставила их на стол. — Ешь давай, а то в школу опоздаешь. Дима! — крикнула она в сторону комнаты. — Иди, завтрак готов.

Она поставила перед тарелкой мужа хлеб и масленку, блюдечко с нарезанным сыром, а сама залпом выпила стакан простокваши.

— Ничего не успеваю по утрам, опять опаздываю, — посетовала она. — А насчет своей учебы ты особо не заблуждайся, всегда помни, кто твой папа.

— А при чем тут папа? — не поняла Валентина.

— Ну как же, наш папа — самый известный в городе детский хирург, его все знают, уважают и любят. А у учителей есть дети и внуки. Поэтому ничего удивительного, что тебя хвалят и ставят тебе хорошие отметки. Не обольщайся, Валечка. Где моя губная помада, ты не видела?

— В коридоре, на тумбочке, — ответила девочка. — Но я же на олимпиадах побеждаю.

— Ну и что? — Мать пожала плечами. — Там тоже люди сидят, и у них тоже есть дети.

— Но я все равно не понимаю, почему Олеську выбрали, — не унималась Валя. — Почему ее все любят и все хотят с ней дружить, а меня даже не замечают.

— Не морочь себе голову, — откликнулась мать из прихожей, крася губы перед зеркалом. — Дима, все стынет, иди скорее!

Она придирчиво оглядела свое отражение, поправила прядь волос, выбившуюся из прически, потом заглянула в кухню, посмотрела на дочь, ковыряющую вилкой в тарелке.

— Ешь, не размазывай. Да кто ты такая, чтобы тебя замечать и любить? Это для учителей ты папина дочка, а для одноклассников ты никто. В тебе нет интересной личности, вот они тебя и не замечают. Да, ты очень хорошенькая в отличие от этой твоей Олеськи, которая страшна как смертный грех, тут я с тобой согласна, но запомни, Валюша: красота — это не твоя заслуга, это природа так распорядилась. Вон, смотри, твоя Олеська хоть и страшная, а дружит с самым заметным мальчиком из вашей школы, значит, он что-то в ней нашел, то есть она, получается, что-то собой представляет. Она интересная, в ней есть изюминка, иначе он в ее сторону и не посмотрел бы. И вообще, внешность — это не самое главное, главное, чтобы ты была личностью интересной и глубокой. А в тебе ничего такого нет, ты самая обыкновенная девочка. Твоя задача — учиться хорошо. Давай, старайся. Я побежала. Посуду помой, я уже не успеваю.

Валентина осталась со своими неразрешенными вопросами и в тот момент пожалела, что брата Жени нет ни дома, ни вообще в городе: он был старше на целых семь лет и уже учился в институте в Москве. Не с папой же говорить о том, почему ее никто не любит и не замечает…

Александра Андреевна даже не поняла, как важен был для ее дочери этот разговор, как трепетно девочка к нему подступала и как вслушивалась в каждое мамино слово. Мать была занята, ей нужно было накормить завтраком мужа и дочку, привести себя в порядок и не опоздать на работу, и время для столь ответственного разговора Валя выбрала далеко не самое удачное, но она этого не понимала так же, как ее мать не поняла в тот момент, что иногда лучше опоздать на работу, но не ранить подростка необдуманным, брошенным вскользь словом. Однако все случилось так, как случилось, и с того момента Валя стала внимательно присматриваться ко всему происходящему, в каждом факте выискивая и, что самое ужасное, находя подтверждение маминой правоты. Если на нее обращают внимание, то только потому, что она — дочка того самого доктора Евтеева, и хвалят ее тоже только поэтому или, на худой конец, потому, что она очень хорошенькая. Но можно ли этим гордиться и этому радоваться, если внешность — не ее заслуга, а уж про папу и говорить нечего, она к его успехам и славе никакого отношения не имеет. Она — пустое место, ничего собой не представляет, в ней нет изюминки, нет глубины, она никому не интересна. Вот учительница химии хвалит ее за отлично написанную лабораторную работу:

— У тебя несомненные способности к химии, сразу видно, что ты из семьи медиков, у тебя это наследственное.

Прежде Валя не обратила бы внимания на слова о «семье медиков», теперь же они оглушали ее до звона в ушах. «Она помнит про папу, она знает, что я его дочка». Вот на классном собрании решают вопрос, кто будет вручать 9 Мая цветы ветерану войны, приглашенному в школу, и классный руководитель говорит:

— Поручим это Валечке Евтеевой, она у нас очень симпатичная.

«Конечно, — думала Валентина, — не потому, что я лучше всех учусь, не потому, что я самая достойная, а только лишь потому, что природа дала мне красивую внешность, но ведь в этом нет никакой моей заслуги».

Одним словом, всякое лыко с той поры попадало точно в строку.

А вот теперь гостеприимная хозяйка дома Нина Сергеевна, как и обещала, начала изучать свою новую жиличку, задавая ей массу вопросов и внимательно слушая ответы, и Валентина буквально наслаждалась этим неизведанным ранее ощущением, что она кому-то может быть интересной.

Моральная мотивация (Стэнфордская энциклопедия философии)

Основному феномену моральной мотивации можно дать более подробное описание. систематическое изображение следующим образом, с использованием « P » для означает какое-то лицо или отдельное лицо и «φ» и ‘Ψ’ каждый означает какое-то действие:

Когда P решает, что φ было бы морально правильным, она обычно мотивированы на φ; P позже станет убежденный, что было бы неправильно использовать φ и правильно использовать ψ, она обычно перестает быть мотивированной к φ и становится мотивирован на ψ.

Это изображение нацелено на то, чтобы отразить особенности нашего общего опыта. В качестве наблюдения показывают, что люди обычно чувствуют желание делать то, что они судить, что это правильно делать; более того, их мотивация обычно меняется чтобы соответствовать или «отслеживать» изменения в их моральных суждениях. Если человек считает правильным сдержать обещание, а не помогать нуждающийся незнакомец, она обычно будет чувствовать себя тронутой, по крайней мере, для некоторых степень, чтобы действовать так, чтобы выполнить обещание. Если она придет, чтобы измениться помышляя о приоритете своего обещания, она обычно не больше не будет перемещен, чтобы выполнить обещание, и вместо этого будет перемещен в оказать помощь.

Прежде чем мы обратимся ко многим вопросам, которые предшествующее описание оставляет открытыми, и которые лежат в основе дебатов о природе моральной мотивации следует отметить два важных момента. Первый, изображение ничего не говорит о силе моральных мотивация. Несмотря на все, что он нам говорит, мотивация все или часть люди чувствуют, что делать то, что они считают правильным, может быть чрезвычайно слабым. Общий опыт подсказывает, что моральная мотивация на самом деле довольно надежный, но с одной оговоркой, о которой будет сказано позже, философские взгляды на моральную мотивацию обычно следуют изображение, не занимающее никакой позиции относительно точной силы моральных мотивация.Во-вторых, изображение отражает широко распространенное предположение, тот, который составляет часть фона для дебатов о природе моральная мотивация, а именно, что моральная мотивация поразительно регулярное и надежное явление . На протяжении всей общественной жизни в обоих наши личные отношения и наши публичные взаимодействия, мы принимаем это за при условии, что моральные суждения надежно, если не обязательно, мотивируют, что они эффективно влияют на то, как люди чувствуют и действуют, и направляют их. Тем не менее, это предположение не является полностью бесспорным; действительно, у некоторых есть выразил серьезные сомнения относительно того, является ли моральная мотивация такой же регулярный и надежный, как мы обычно предполагаем (Copp 1997, 50).

Базовый феномен моральной мотивации кажется относительно просто. Сложная философская задача становится одной из пытаясь понять и объяснить более полно и точно характер моральной мотивации. В разделах 2 и 3 исследуются два подхода к задание. Хотя подход, обсуждаемый в разделе 3, был преобладающий подход, который будет кратко рассмотрен в разделе 2 дает поучительный контраст, а также дает полезный первый взгляд на как идеи о моральной мотивации могут влиять на более широкие метаэтические вопросы.В разделе 4 рассматриваются более общие соображения. о моральной мотивации и метаэтике, а в разделе 5 рассматривается предполагаемые последствия для философских теорий о моральной мотивации из недавних работ в области эмпирической психологии.

Когда мы судим, что действие правильное или неправильное, или что состояние дела хорошие или плохие, мы, кажется, представляем мир как определенным образом. Мы, кажется, выражаем моральное убеждение, приписывая конкретное моральное свойство или нормативная характеристика действия или состояние дел.Принимая очевидную репрезентативную форму морального суждениями, мы можем попытаться объяснить моральную мотивацию обращаясь к природе объектов недвижимости , которые фигурируют в нашем моральные суждения. Возможно, нас надежно мотивирует наша моральная суждения, по крайней мере, когда эти суждения примерно верны, потому что моральные свойства, такие как правота и добродетель сами мотивируют нас, когда мы их воспринимаем.

J.L. Mackie (1977) широко критикует эту картину морального свойства в его расширенном аргументе против объективности этики.Маки утверждает, что нашел что-то подобное в работах многих исторические личности, включая Канта и Сиджвика, но его самые ясные Изложение картины происходит в его замечаниях о Платоне. Маки пишет: «В теории Платона Формы, и в особенности Форма Добра — это вечные, внементальные реальности. Они очень центральный структурный элемент в ткани мира. Но это считал также, что простое знание или «видение» их не просто скажите мужчинам, что им делать, но сделайте так, чтобы они любые противоположные наклонности.Короли-философы в Республика , думает Платон, можно доверять с неограниченной властью потому что их образование дало им знание Форм. Знакомство с формами добра, справедливости, красоты и остальное они сделают только с помощью этого знания, без дальнейших мотивация, побуждайте к достижению и продвижению этих идеалов » (Mackie 1977, 23–24).

Определенные черты платоновской картины моральной мотивации — или по крайней мере, описание этого Маки — заслуживает внимания.Во-первых, как истолковывает взгляд Платона Макки, моральная мотивация прямо и полностью проистекает из осознания присутствия морального сами свойства. Осознание этих свойств перемещает агента действовать, и делать это без помощи какого-либо дополнительного источника мотивации; их мотивационная сила не зависит от желания или расположения личность сама. Во-вторых, осознание моральных качеств не только мотивирует сам по себе: он обеспечивает преобладающей мотивации . однажды агент задерживает их, их мотивационная сила преодолевает любые противоположные желания или склонности.

Утверждая, как он это делает, платоновская теория форм изображает, какими объективными ценностями должны быть, Маки, в эффект, подписывается (и приписывает Платону) представление, называемое наличие интернализма . Согласно интернализму существования, необходимая связь существует между наличием определенного нормативного статуса а также мотивация. ^[1] Состояние дел не может быть хорошим, например, если только опасение не могло мотивировать, хотя не мотивируйте чрезмерно.Если человек что-то понимает и не может быть перемещен, тогда при прочих равных , это нехорошо. Как описывает Маки точку зрения Платона, объективные ценности обеспечивают преобладающая мотивация, и поэтому точка зрения отражает особенно сильную форма существования интернализма. Согласно этой форме существования интернализм, положение дел не будет хорошим или ценным если только опасения не дадут основную мотивацию. В как ни странно интерналистский характер платонической картины Маки согласовывает его с современными взглядами, которые также принимают формы существование интернализма, при этом считая, что способность к мотивации фактически зависит от уже существующего желания.Учитывайте мнение о причинах наиболее заметно ассоциируется с Бернардом Уильямсом (1981). В соответствии с что называется интернализмом о причинах или причин интернализм , обязательно, если у человека есть причина действие, он должен быть в состоянии сделать это действие. На По мнению Уильямса, чтобы быть мотивированным, человек должен иметь некоторую мотивирующую установку в ее нынешнем «мотивационном задавать.» Грубо говоря, если соображение не мотивировать человека с учетом его текущих желаний или мотивационного набора, это не может быть причиной для ее действий.И взгляды Уильямса, и Платон Маки постулирует необходимую связь между нормативными статус и мотивация, но первая точка зрения делает нормативный статус зависеть, в том смысле, что последняя точка зрения категорически отвергает, от субъективные мотивы человека.

Обсуждение Маки является первой иллюстрацией того, как объяснения моральной мотивации использовались для защиты или опровержения более широкие позиции в метаэтике. По словам Маки, мотивирующие сила объективных ценностей, если бы такие ценности были, должна быть именно так, как это изображал Платон.«Формы Платона дают драматический картина того, какими должны быть объективные ценности. Форма Добро таково, что знание о нем дает знающему как направление и главный мотив; что-то хорошее оба говорит человеку, который знает это, преследовать это и заставляет его преследовать это. Объективного блага будет добиваться каждый, кто знаком с это не из-за какого-либо случайного факта, что этот человек или каждый человек, устроен так, что желает этого, но только потому, что конец должен быть каким-то образом встроен в него »(Маки 1977, 40).Маки утверждает, что моральные предложения, которые мы произносим, ​​когда выносить моральные суждения на самом деле высказывать предположения именно о таких «Объективно предписывающие» свойства; в результате наши моральные суждения могут быть верными или ложными. Итак, моральных когнитивизм — точка зрения, согласно которой моральные суждения и убеждения, и предложения, которые их выражают, могут быть истинными или ложными — обеспечивает правильное объяснение моральной семантики, наших моральных суждений подлый. Учитывая, что наш моральный дискурс когнитивист , он похоже, предполагают правильность морального реализма , точка зрения, грубо говоря, моральные суждения и убеждения поддаются оценке по истине, и некоторые из них буквально правда. ^[2] Но моральный дискурс страдает от того, что называется «предположением. неудача », согласно Маки: моральный дискурс предполагает объективно предписывающие свойства, но их нет; такой свойства должны быть «странными сущностями» в отличие от что-нибудь еще в мире. Разговоры о морали, Маки, очевидно думает, скорее как разговор о единорогах. Наш «единорог» говорить »выражает предложения (по крайней мере, при условии, что средневековая легенда) о конных существах, которых можно приручить только девственницами, чьи спиральные рога обладают магической силой.Но таких нет существа, и поэтому наш разговор о единорогах систематически ошибочен, хотя мало кто из нас больше подвержен этой ошибке. Отрицая существование моральных свойств, Маки отвергает моральный реализм, сочетая когнитивистская моральная семантика с теорией ошибок . В соответствии теории ошибок, «хотя большинство людей, высказывая моральные суждения неявно утверждают… указывают на что-то объективно предписывающие, все эти утверждения ложны »(Mackie 1977, 35). ^[3]

Хотя современные философы разделились в отношении Моральный скептицизм Маки, они в основном согласились отвергнуть его чрезвычайно сильные утверждения о том, какая моральная мотивация, и объективные моральные свойства, фигурирующие в наших моральных суждениях, должно быть похоже.Они единодушно отвергли предположение, что понимание требований морали приведет к мотивация действовать соответственно. И большинство из них отвергли попытки объяснять моральную мотивацию, обращаясь к мотивирующей силе, исходящей от моральных качеств и действий и положений дел, которые создать их. Одним частичным исключением из этого последнего требования может быть Стоит отметить. Кристин Корсгаард (1996) поддержала идею что-то вроде объективно предписывающих сущностей, хотя эти сущности, по ее мнению, не являются моральными качествами.Korsgaard акции Скептицизм Маки по поводу объективных ценностей, который он описывает как фигуру моральных реалистических взглядов философов, таких как Платон. Тем не менее, замечает она, Маки ошибается, а реалист право относительно того, могут ли какие-либо существующие сущности соответствовать двойственному критерии предоставления агенту, который знает о них, «как направление и мотив ». Она настаивает, что это «самый знакомый факт человеческой жизни, что мир содержит сущности, которые могут скажите нам, что делать, и заставьте нас это сделать.Они люди, а остальные животные »(Korsgaard 1996, 166). Большинство философов, даже те сочувствует моральной философии Канта и философии Корсгаарда. бренд кантианства, найдите идею, что люди (и животные, не являющиеся людьми) имеют ценность и могут в этом отношении «сказать нам, что делать» и «Заставить нас сделать это» довольно неуловимо. Но Корсгаард претензии являются частью большой, чрезвычайно богатой картины этики, которая не может быть исследована здесь, и справедливая оценка ее утверждений требуют внимания к этой более широкой картине.Важный момент для настоящими целями заключается в том, чтобы по крайней мере некоторые философы, Корсгаард и возможно, других привлекают идеи, вытекающие из моральных устоев Канта. философии, сохраняют некоторую привлекательность к идее, что моральная мотивация и нормативность находят свой источник в изначально нормативных или «Объективно предписывающие» субъекты.

Существуют ли какие-либо свойства или объекты с чем-либо вроде силы, описанные Маки, ошибочно предполагать, что реалисты и объективисты должны быть привержены своему существованию.Нет реалисту или объективисту нужно думать, что моральные свойства или факты об их воплощении, будет, когда будет задержано, будет достаточно, чтобы мотивировать всех людей независимо от их обстоятельств, в том числе их когнитивный и мотивационный состав. И реалистам обязательно нужно не принимать точку зрения, которую Макки приписывает Платону, что видение объективной ценности гарантируют, что человек будет действовать, «исключая любые противоположные наклон »(Mackie 1977,23). Человек может понять мораль факт, например, но страдают от временной иррациональности или слабости воли; у нее могут быть такие временные дефекты, но более неизгладимый мотивационный макияж, который мешает или побеждает мотивирующая сила моральных фактов.Любое правдоподобное объяснение морального мотивация будет и должна признавать эти источники мотивации неудача; и любой правдоподобный анализ моральных качеств должен учитывать их. Даже те реалисты или объективисты, которые утверждают, что все рациональных и мотивационно здоровых человек будут быть движимыми моральными фактами, не обязательно думать, что они будут в первую очередь безнадежно мотивированы. Как уже отмечалось, независимо от их взглядов на более широкие метаэтические вопросы, современные философы не занимают никакой позиции по точная сила моральной мотивации — с квалификацией (упоминалось ранее), что они, по-видимому, повсеместно отвергают идея о том, что моральная мотивация обычно преобладает.

Философы чаще всего пытались объяснить моральную мотивацию, а не апеллируя к особым силам моральных свойств, но апеллируя к природе моральных суждений . Возможно моральный суждения таковы, что никто не может искренне судить о поступке с моральной точки зрения правильно или состояние хорошее, при этом оставшиеся целиком неподвижен. Попытки понять моральную мотивацию с точки зрения мотивации с помощью моральных суждений необходимо ответить на два основных вопроса. Во-первых, что есть характер связи между моральным суждением и мотивация — мотивируют ли моральные суждения обязательно или они мотивируют только условно ? Во-вторых, может моральный суждения мотивируют сами по себе или могут мотивировать только посредничество желания или другого условного состояния? Конечно, философы ответили на эти вопросы по-разному.

3.1 Юмизм против антигумизма

Давайте сначала рассмотрим второй вопрос. Теперь один способ, которым моральные суждения могут мотивировать и даже мотивировать сами по себе, было бы, если бы моральные суждения не были репрезентативными. Предположим, что моральные суждения не приписывают свойства и не выражают моральное представления о том, какие вещи обладают этими свойствами. Предположим вместо этого, как моральный некогнитивизм утверждает, что моральные суждения выражают желаний или других условных состояний — какие философы иногда называют «за отношение».”Тогда было бы понятно, как моральные суждения связаны с мотивацией. Они просто выражают мотивирующее состояние, которое у человека уже есть; сделать (искренним) моральное суждение уже должно быть мотивировано, по крайней мере, до некоторой степени. Настоящая загадка относительно того, как моральные суждения могут мотивировать те, кто утверждает, что моральные суждения выражают моральных убеждений , для связи между убеждениями, когнитивных состояние и мотивация неясны.

Как философы решают загадку, это центральный вопрос морали. психологии, а именно: то, что называется теорией Юма мотивации верно.Согласно точке зрения Юма, вера недостаточен для мотивации, которая всегда требует, помимо вера, наличие желания или собственного состояния. Моральная мотивация таким образом, не может возникнуть только из моральных убеждений, но должен также зависеть от ранее существовавшее желание или другое условное или внутренне мотивирующее штат. Было бы справедливо сказать, что юмизм продолжает оставаться доминирующий вид. Его придерживались как те, кто принимает, так и те, кто отвергают когнитивизм и моральный реализм, так что не только считался решающим в решении более широких вопросов метаэтики.В точки зрения придерживаются, например, некогнитивисты-антиреалисты, но также моралистами, такими как Майкл Смит (1994) и Питер Рэйлтон (1986a). Ряд выдающихся философов, в том числе Томас Нагель (1970), Джон Макдауэлл (1979), Марк Платтс (1980), Дэвид МакНотон (1988), Джонатан Дэнси (1993), Томас Скэнлон (1998) и Расс Шафер-Ландау (2003) отвергли картину Юма, однако, утверждая, что на самом деле моральная мотивация не зависит от существование желания: моральная вера может сама порождать мотивация.

Как именно и при каких условиях моральная вера может сама себя мотивировать — предмет споров среди антиюмовцев. Некоторые считают, что моральной веры достаточно, чтобы мотивировать напрямую. Просто веря, что это правильно, скажем, сдержать обещание, по крайней мере, в какой-то степени действовать так, чтобы сдержать обещание. Другие считают, что моральные убеждения порождают желания, которые затем мотивируют в сочетании с моральные убеждения, которые их породили. Полагая, что это правильно сдержать обещание вызывает желание сделать это, и эти познавательные и Конативные государства совместно побуждают верующего, по крайней мере до некоторой степени, к действовать так, чтобы сдержать обещание.Некоторые теоретики добродетели предлагают довольно уточненная версия последней идеи, утверждая, что только частный тип морального убеждения — привязанный к идеальной или полной концепции ситуации в свете более широкого понимания того, как жить — обязательно порождает в человеке мотивацию делать поскольку моральное убеждение этого типа указывает, что она должна (Little 1997; Макдауэлл 1978). Добродетельный человек имеет не просто моральные убеждения, но комплекс моральных убеждений и мировоззрения, который надежно подтолкнет ее к вести себя морально.Сторонники различных антиюмовских взглядов охотно признать, что люди часто не могут быть перемещены, и действовать так, как они верят, что они должны. Однако согласно любой из этих точек зрения отсутствие мотивации возникает из-за когнитивного сбоя.

Как уже отмечалось, многие считают базовую картину Юма наиболее правдоподобно. Прежде чем приступить к рассмотрению некоторых соображений, которые следует в пользу этого, мы должны отметить тот факт, что юмизм не Сам по себе придерживается какого-либо конкретного взгляда на виды желаний отвечает за моральную мотивацию.Юм вполне мог бы принять точку зрения что никакое конкретное желание не связано с моральной мотивацией. На Напротив, меняющиеся желания, если они случайно присутствуют, могут человек делать то, что, по ее мнению, она должна делать, включая желание чтобы ее соседи уважали ее, чтобы продвигать ее интересы в некоторых способом, или способствовать благополучию тех, кто для нее важен. Привлекательный просто для некоторого случайного желания или другого может быть неадекватным, однако, объяснить основной феномен моральной мотивации.В конце концов, что нужно объяснять, многие утверждают, что это не просто то, как мы можем при случае или даже часто, иметь мотивацию поступать так, как мы думаем, что мы должны: что нужно объяснить, так это то, насколько мы надежно мотивированы делать то, что мы думаем, что должны. Это включает объяснение, почему мотивация надежно сдвигает , чтобы отслеживать изменения в наших моральных убеждениях. Как мы увидим, те, кто принимает картину Юма, иногда предложили обратить внимание на конкретные желания или глубокие черты психологии человека для объяснения моральной мотивации.

Один аргумент в пользу картины Юма утверждает, что если верования были достаточными, чтобы мотивировать, тогда мы могли бы ожидать людей с такими же убеждения должны быть мотивированы таким же образом. На самом деле, однако, тогда как некоторые люди мотивированы своей моральной верой, например, что внести свой вклад в помощь голодающим — это обязанность выписать чек в Oxfam, другие вообще не чувствуют такой склонности. Но антихумисты утверждают что они могут объяснить эти различия, показав либо то, что дифференциальная мотивация на самом деле связана с другими различиями в убеждениях или мотивам, которые конкурируют с желаниями, порожденными моральные убеждения (Шафер-Ландау 2003, 129–130).

Второй аргумент в пользу гуманизма апеллирует к точке зрения о причины, связанные с Williams (1981), кратко обсуждались ранее. Напомним, что согласно интернализму о причинах или причинах интернализм, обязательно так, что если у человека есть причина совершить действие, тогда он должен быть мотивирован к совершению это действие. В более конкретной версии представления у человека есть причина совершить действие, только если у него есть желание выполнить это действия или достижения какой-либо цели, требующей выполнения этого действия.Если интернализм о причинах верен, тогда, когда человек правильно оценивает себя как основание для совершения действия, он уже должно быть уже существующее желание. Антихумисты иногда отвергают причины интернализма, а также теория мотивации Юма. Но даже допуская, что причины интернализма верны, они верят в это Второй аргумент не может подорвать их позицию. Кажется возможно, что не все наши моральные суждения включают суждение (правильно или нет), что у нас есть причина для действий.Индивидуальный может, например, рассудить, что было бы правильно выполнить обещание не думая, что у нее есть причина что-либо делать. Что может объясни это? Возможно, например, она не задумывается о связь между тем, что правильно делать, и тем, что у человека есть основания делать; или, возможно, она ошибочно считает, что истины о моральном праве действие не влечет за собой истину о том, что у человека есть причина делать. Если человек может судить о действии правильно, не судя, что у него есть причина для совершения действия, даже если действие право влечет за собой повод для действия, а причины влекут за собой желания, моральные убеждения не обязательно связаны с уже существующими желаниями (Shafer-Landau 2003, 128–129). ^[4]

Возможно, самый изощренный аргумент в пользу теории Юма. мотивации обращается к соображениям философии разума и моральной психологии, в частности, о принципиальных различиях между вера и желание, которые, казалось бы, могут рассчитывать против антигумизм. ^[5] Утверждается, что вера и желание как концептуальный вопрос различаются то, что было названо их «направлением соответствия» (Анскомб 1963). Они отличаются таким образом, казалось бы, что вера утверждает не может повлечь за собой состояния желания.В то время как убеждения стремятся соответствовать миру, желания стремятся изменить мир. То есть, тогда как убеждения направление соответствия «разум-мир», желания имеют Направление подгонки «мир к разуму». Для психического состояния считается убеждением, оно должно хотя бы в какой-то мере соответствовать свидетельствам что имеет отношение к истинности или ложности его пропозиционального содержания; что факты противоречат убеждению, которое противоречит этому. По сравнению, факты, противоречащие пропозициональному содержанию желания — факт что мир сейчас не такой, как хотелось бы — не нужно считать против этого желания.Именно потому, что желания стремятся не отвечать на мир, но чтобы мир отвечал им (чтобы мир соответствовал их пропозициональное содержание или то, что желания являются желаниями), они вполне могут сохраняться, даже когда мир отказывается сотрудничать. Если предположить, что вышеизложенные утверждения о вере и желании верны, то утверждается, что по крайней мере некоторые версии антигумизма потребуют что бессвязно, а именно психические состояния с несовместимыми направлениями соответствия: психические состояния, которые могут быть одновременно репрезентативными в способ, которым являются убеждения, и мотивация так же, как и желания.Но антиюмисты утверждают, что их представление о моральной мотивации через моральная вера не требует непоследовательности. Чтобы увидеть это, нам нужно просто рассмотреть возможность того, что психическое состояние могло иметь противоположные направления подгонки, пока в каждом направлении соответствует, психическое состояние было направлено на разные суждения: добродетельный агент «верит» (верование направление соответствия), скажем, , что положение дел S должно быть улучшено и «Желает» (желает направление соответствия) , чтобы S был доставлен около (Little 1997, г. 64). ^[6]

Сторонники антихумизма предлагали различные соображения — некоторые положительные, другие отрицательные — чтобы поддержать их отказ от юминизма. На отрицательная сторона, они пытаются победить соображения, которые, как считалось, благоприятствовали теория Юма, как мы уже видели в ходе исследования некоторые из этих соображений. С положительной стороны, антиюмисты иногда обращаются к феноменологии моральной мотивации, аргументируя что он поддерживает их точку зрения. Спросите агента, у которого сильное искушение сделать в противном случае, почему он в конечном итоге поступил так, как он считал требуемой морали и он не будет сообщать о своих желаниях в момент действия; скорее он объяснит, что, по его мнению, действие было правильным do (Шафер-Ландау 2003, 123).Наш собственный опыт и опыт другие говорят нам, что, хотя наши действия часто возникают из желания, иногда они возникают из наших оценочных убеждений. В качестве дальнейшая поддержка этих утверждений о феноменологии морального мотивации, Шафер-Ландау апеллировал к неморальным делам, в которых мотивация, кажется, следует из веры. Рассмотрим человека, который убеждает себя, что у нее есть желание, которого ей на самом деле не хватает, например, желание стать юристом. Она поступает в юридическую школу только для того, чтобы найти сама немотивирована своей курсовой работой и бросила школу, после лета, проведенного плотником, раскрывает свою любовь к плотницкие работы (Шафер-Ландау 2003, 125).Что наиболее правдоподобно объясняет поступление человека в юридический институт и ее нерешительность усилия в течение того первого года могут показаться ее ошибочным мнением что она хотела стать юристом. Учитывая, что многие из наших вариантов будет сопряжено с утомительными, даже болезненными, опыты — опыты, которые наверняка никто из нас не желает ради самих себя — юмист должен объяснить нам нашу готовность упорствовать в таком выборе. Похоже, что юм будет вынужден апеллировать к какому-то дальнейшему желанию, которое мы таким образом стремимся удовлетворить, например, в случай отчисления из юридической школы, желание стать юристом.Но такое объяснение будет неправдоподобным в тех случаях, когда мы заблуждаются относительно наших желаний. Нет веских причин принять основанное на желании объяснение наших действий, Шафер-Ландау аргументирует более простое объяснение с точки зрения нашего верования.

Однако юмисты настаивают на том, что в этом нет ничего однозначного. попытки объяснить моральную мотивацию и действия с точки зрения убеждений; просто вспомните аргумент в пользу юмизма, основанный на различиях в «Направление соответствия» между верой и желанием.Оставив это аргументация одной стороны, однако, ни феноменология морального мотивация и случаи, когда люди ошибаются в своих желания поддерживают антиюмовский взгляд. Тот факт, что человек может цитируют убеждение, а не желание, объясняя, почему она сделала то, что признана правильной, но ничего не говорит о том, что ее моральные убеждения непосредственно побудило ее действовать или вызвало желание, которое двигало ее играть. Общеизвестно, что индивидуальные самоотчеты ненадежны и могут вряд ли решим столь фундаментальный вопрос о моральной психологии.Что касается случаи, когда люди (якобы) ошибаются относительно своих желания, здравый смысл подсказывает, что у юма больше прямое объяснение. Юм может возразить, что закон бросивший школу действительно хотел стать юристом или, по крайней мере, поступить в юридический институт; она просто не понимала, что учится закон вроде бы. Как только она испытала это, она потеряла желание продолжить учебу. С другой стороны, возможно, она действительно не желание стать юристом, хотя она сказала себе, что сделала.Тем не менее, она была вынуждена поступить в юридический институт не по своей простой вере, а по более глубоким, возможно, не полностью осознанным желанием, таким как желание доставить удовольствие своим родителям или иметь престиж или платить будучи юристом. Антихумисты не дали нам повода отдавать предпочтение их объяснение над альтернативами Юма. Конечно, антиюмовцам не нужно думать о феноменологии, как они предполагают быть, улаживает спор, но юмисты будут настаивать на том, что это даже не склонны отдавать предпочтение антиюмовской позиции.

Вышеизложенное обсуждение, конечно, не охватывает все аргументы. это было предложено в давних дебатах между юмистами и антиюмовы, лишь некоторые из тех, которые, очевидно, нашел наиболее убедительным. Могут ли и как разрешиться дебаты остается неопределенным отчасти потому, что характер спора довольно непонятно. Это, по сути, концептуальный спор, который нужно разрешить, например, анализом понятий веры и желания? Возможно, хотя аргументы, апеллирующие к соображениям в философия разума и моральная психология пока не доказали полностью убедительно.Является ли спор скорее эмпирическим? В склонность апеллировать к здравому смыслу и феноменологии морального действия, казалось бы, выдают некоторое искушение рассматривать проблему как хотя бы частично эмпирически, хотя, возможно, эти призывы служат лишь для проверки концептуальных утверждений. Обращается к нашим опыт в любом случае может быть таким же хорошим и таким же безрезультатно, на него ссылаются сторонники дискуссии. в контекст отражения критики мнения, что добродетель знания, Литтл (1997) предполагает, что спор в основном теоретические, подразумевающие большие и сложные вопросы о природе свободы воли, нормативности и ответственности.Так ли это или нет, Мало кто может быть прав, предполагая, что спор не будет разрешается путем обращения только к местным аргументам того рода, что у нас есть считается. Насколько правдоподобным кажется любая сторона, в конце концов, о правдоподобности более крупных теорий, в которых эти взгляды соответственно цифра.

3.2 Интернационализм против экстернализма

Независимо от того, что можно сделать вывод о том, моральные суждения или убеждения мотивировать самостоятельно или только с помощью некоторых ранее существовавших государства, остается вопрос о точном характере связи между моральным суждением и мотивацией.Мотивируют ли моральные суждения обязательно или они мотивируют только условно ? Если второе, то как мы можем объяснить, почему контингент связь между моральным суждением и мотивацией столь же сильна и как кажется надежным?

Основное разделение мнений относительно характера связи между моральным суждением и мотивацией — между этими философами кто принимает и те, кто отвергает диссертацию, известную как мотивационная Интернационализм .Этот тезис является формой суждения . Интернационализм . Традиционно интернализм суждения характеризуется как утверждение, что мотивация является внутренней по отношению к моральным суждение в том смысле, что само моральное суждение мотивирует без потребность в сопутствующем желании («сильный интернализм») или что существует необходимая связь между моральным суждением и мотивация («слабый интернализм»). В настоящее время охарактеризованный в литературе, интернализм суждения делает концептуальное утверждение, что существует необходимая связь между искренними моральное суждение и либо оправдывающие причины, либо мотивы: обязательно, если человек искренне считает, что он должен φ, то он имеет причину или мотив для φ.Интернализм суждения должен быть отличается от тезиса о существовании интернализма, который мы рассматривал ранее. Напомним, что согласно наличие интернализма, существует необходимая связь между наличием определенного нормативный статус и мотивация. ^[7] Возмещение может быть причиной или быть правомерным, например, только если это способно мотивировать. В то время как суждение интернализм устанавливает необходимое условие для суждения определенного рода, интернализм существования устанавливает необходимое условие для являясь актом или государством, или соображением определенного нормативного Добрый.

Мотивационный интернализм суждения, далее «Интернализм» утверждает, что человек не может искренне моральное суждение, не будучи мотивированным по крайней мере для некоторых степень соблюдать ее суждение. Интернационализм может предполагать более слабый или более сильные формы. По мнению Маки Платона, это мнение что обязательно человек, который выносит искреннее моральное суждение, будет в первую очередь мотивированы исполнить ее решение. Таким образом, какими должны быть объективные моральные свойства, предполагает довольно крайний форма существования интернализма, который был бы связан с довольно крайняя форма внутреннего суждения.Современные философы-моралисты меня больше не привлекало столь сильное утверждение, когда моральная мотивация связаны с моральным суждением, чем когда моральная мотивация привязаны к моральным свойствам. Вместо этого они приняли более слабые формы интернализма, которые позволяют, даже если человек, который делает искреннее моральное суждение почувствует мотивацию к соблюдать его, что мотивация может быть преодолена противоречивыми желания и побежденный различными психическими заболеваниями, такими как подавленность и слабость воли (Svavarsdottir 1999, sec.1).

Как уже должно быть очевидно, те, кто принимает ту или иную форму мотивационные суждения интернализма имеют готовое объяснение надежность моральной мотивации, в том числе надежность мотивационный сдвиг, чтобы отслеживать изменения в моральном суждении. В самом деле, один из аргументов в пользу интернализма состоит в том, что только если мы принимаем это можем ли мы правдоподобно объяснить, почему изменения в моральной мотивации надежно следить за изменениями в моральном суждении (Smith 1994, 71–76). Предположим, Джонс и Томсон обсуждают моральные допустимость прерывания беременности.Джонс склонен считать, что аборт морально неправильно. Известно, что она присоединялась к линии протеста за пределами местной клиники абортов и попытаться отговорить женщин от аборты. Томсон, напротив, считает, что аборт морально допустимо. Предположим, что после обстоятельного обсуждения Томсон убеждает Джонса, что более правдоподобные аргументы подтверждают допустимость прерывания беременности. Что люди разумно предсказывают в условия будущего поведения Джонса? Они разумно предсказывают, среди прочего, что она больше не будет склонна присоединяться к линии протеста и что она воздержится от своих попыток препятствовать другие женщины от абортов.Но это предсказание точно на ожидании того, что, по крайней мере, поскольку Джонс является хорошим и волевой человек — не подавленный, апатичный или страдающий от слабости воли — то, к чему ее побуждают, было изменились в ответ на изменение ее морального суждения, что справедливо какой интернализм заставляет нас ожидать. Если интернализм верен, тогда мы можем легко объяснить мотивационные изменения. Надежный связь между моральным суждением и мотивацией, в конечном счете, лучшая объясняется внутренне как следствие самого содержания или природы морального само суждение (Smith 1994, 72).Те, кто принимает интернализм, будут конечно, в конечном итоге мы обязаны объяснить природу морального суждения, которые объясняют и фиксируют необходимую связь, которая предположительно существует между моральным суждением и мотивация. ^[8]

Тезис, прямо противоположный интернализму мотивационного суждения, мотивационный экстернализм , или просто экстернализм , отрицает, что это концептуальная банальность, которая неизбежно суждения мотивируют. Согласно экстернализму, любая связь, которая существует между моральным суждением и мотивацией чисто условно, хотя может оказаться, что он опирается на глубокие черты человеческого природа. ^[9] Моральная мотивация возникает, когда моральное суждение сочетается с желанием, и содержание решения связано с содержанием желание, чтобы рационализировать действие. Приведенный выше аргумент в в пользу интернализма фактически отрицает, что экстернализм может адекватно объяснить основной феномен моральной мотивации и, в частности, кажущееся надежным смещение моральной мотивации в соответствии с изменениями в моральном суждении. Но почему думают, что экстернализм будет объяснительно неадекватный? Если у нас есть интерналистский тезис о необходимых связь между моральным суждением и мотивацией, кажется, мы имеем, поскольку это была вся история: если человек выносит моральное суждение, она is, ceteris paribus , мотивировано; если она не мотивирована, она вообще не выносил искреннего и компетентного морального суждения, несмотря на кажущееся обратное.Потому что экстерналист отрицает наличие необходимой связи между моральным суждением и мотивации, экстерналистский тезис оставляет нам необходимость в самостоятельное объяснение моральной мотивации. Интерналист утверждает что любое такое объяснение не даст результатов — назовите это «Интернистический вызов» экстернализму.

Согласно одной важной версии интерналистского вызова, предложенный Майклом Смитом, экстерналист должен был бы объяснить связь между моральным суждением и мотивацией внешне как следствие не содержания моральных суждений, а скорее «Содержание мотивационных диспозиций, которыми обладают хорошие и волевой »(Смит 1994, 72).Но это якобы заставляет экстерналиста придерживаться неприемлемой картины морального мотивация. Интерналист скажет, что агент, которого заставляют делать правильная вещь движется к тому, чтобы делать то же самое, что и содержание ее морального суждения; она мотивирована делать то же самое она считает, что права (73). Лицо, которое считает его правильным выполнять действие, которое способствует благополучию другого, например, приобретает и движется непроизводным желанием или заботой о продвижении своего благосостояние. Напротив, экстерналист должен сказать, что агент перемещен делать то, что она считает правильным из-за содержания мотивационного склонности к тому, чтобы быть хорошим человеком.Тогда возникает вопрос каковы могут быть эти диспозиции. Напомним, что когда человек меняется суждение, меняется ее мотивация. Если такие мотивационные переключение следует объяснять с точки зрения мотивационных предрасположенностей хорошего человека, а не с точки зрения содержания его морального суждения, то единственное расположение, которое могло бы объяснить будет мотивацией поступать правильно , что бы это ни было оказывается (75). По мнению Смита, такой взгляд неправдоподобно относится к моральная мотивация как производная; это происходит из желания сделать правильная вещь вместе с текущим моральным суждением человека о том, что нужно делать.Человек желает продвигать чужой товар, , а не без производных, потому что она судит это правильно продвигать его добро и поэтому желает именно этого, но потому что она хочет делать то, что правильно, а это просто так продвигая его добро. Но хороший человек, утверждает Смит, заботится без производных о справедливости, равенстве и благополучии любимые. Беспредельно заботиться только о том, что делать считает правильным, быть мотивированным таким образом, а не другими вещи, это «фетиш или моральный порок» (75).Смит предлагает что, считая хорошего человека мотивированным делать то, во что он верит морально правильно, что бы это ни было, экстерналистская картина «Отчуждает ее от тех целей, в которых мораль должным образом цели »(76).

Экстерналисты ответили на этот вызов, указав, что тот факт, что хороший человек мотивирован делать то, что он считает правильным, делает не препятствовать тому, чтобы она также была мотивирована недействительными прямыми забота, например, о благополучии близких. У них также есть утверждал, что нет ничего фетишистского в предположении, что хорошее человек мотивационно настроен поступать правильно, и что в в любом случае, альтернативные экстерналистские объяснения надежного связь между моральным суждением и мотивацией (Копп 1997, 49–50).Человек мог, например, просто быть расположена к желанию немедленно сделать то, что она считает правильным делать или что она считает ценным, а не избавляться поступать правильно, чем бы оно ни оказалось (Copp 1997, 50–51). Сигрун Сваварсдоттир (1999) утверждала, что Смит ошибается, когда утверждает, что единственный вариант для экстерналистов объяснение мотивационного сдвига — это апелляция к желанию правильно, но она думает, что что-то близкое к мнению Смита отвергает дает только правильную экстерналистскую картину морального мотивация.По ее мнению, хорошего человека следует понимать как озабочены тем, чтобы делать то, что морально ценно или требуется, где это Следует понимать, что забота включает в себя то, что честно, справедливо, внимательный, справедливый и т. д. То, что хороший человек такой мотивационная предрасположенность не означает, как полагает Смит, что ее волнует только одно, а именно: делать то, что, по ее мнению, верно. Это также не означает, что она предпринимает действия, задумываясь об этом. просто как правильный поступок. Напротив, он совместим с экстерналистской картиной, которую хороший человек часто просто непосредственно реагировать на потребность другого человека в утешении или облегчении.Более того, экстерналистский взгляд на хорошего человека как мотивированный желанием быть моральным, не предполагает введения чужая (или отчуждающая) мысль — «это правильно делать »- в ее сознание, чтобы объяснить моральные мотивация. Скорее, сформировав моральное суждение, что она должна φ, желание быть нравственным играет в хорошем человеке роль в осуществление «психологического перехода» от его оценки право на φ на желание на φ (Svavarsdottir 1999, 201). В заключение, Сваварсдоттир утверждает, что хотя желание поступать морально правильно действие, скажем, помощь другому нуждающемуся, может сначала проистекать из желания быть моральным, оно может действовать независимо от последнего желания, так что ее желание помочь не просто инструментальное желание (Сваварсдоттир 1999, 205–206, 213–214).

Действительно, экстерналисты хотят настаивать на том, что некоторые Конативное состояние должно работать в движении от правильного суждения к φ к желанию или перемещению к φ. В конце концов, экстерналист напомнит нам, это движение не происходит в всех агентов морали; некоторые из них будут правильно судить о φ без перехода к φ. Экстерналисты обычно воспринимают это как точка зрения здравого смысла, что существуют большие различия в влияние моральных суждений на чувства, размышления, и действия (Svavarsdottir 1999, 161).

Споры между интерналистами и экстерналистами часто сосредоточены на фигура «аморалиста» — человека, очевидно выносит моральные суждения, оставаясь при этом совершенно неподвижным, чтобы соблюдать их. Были предприняты различные попытки решить проблему аморалист, и эти усилия привели к развитию многочисленных версии интернализма мотивационного суждения. Как правило, интерналисты настаивали на том, что аморалист концептуально невозможен. В стандартные стратегии, применяемые интерналистами, чтобы справиться с гипотетическими аморалист должен определить содержание моральных суждений, которые приводят к тому, что ни один агент (или, во всяком случае, никакой агент рациональный ) умел грамотно использовать моральные концепции и искренне суждение, оставаясь неизменным.Интернационалисты допускают эту моральную мотивация не должна быть преобладающей; конкурирующие желания могут быть сильнее и так может выиграть. Они также допускают, что моральная мотивация отказоустойчивый; человек может судить об этом правильно по φ, но не переместился в φ из-за подавленности или слабости воли. Случаи Однако если отбросить иррациональность, человек, который выглядит , вынесение морального суждения, оставаясь равнодушным, должно действительно не владеют моральными понятиями или говорят неискренне. в в последнем случае она считает поступок «правильным» только в Смысл «кавычек» (Р.М. Заяц, 1963), как когда нераскаявшийся преступник, добивающийся меньшего наказания, говорит судье в раскаяния тон, что он знает, что он сделал было «неправильно».

Экстерналисты, конечно, утверждают, что аморалист не концептуальная невозможность. В конце концов, если мы можем представить из аморалистами, как мы, конечно, можем, то они концептуально не невозможно (Шафер-Ландау 2003, 146). Вопреки тому, что интерналисты утверждают, что люди могут искренне и грамотно применять моральные концепции без какой-либо конкретной мотивации.Хотя некоторые аморалисты могут использовать моральные термины только в кавычках, не во всех случаях мотивационная неудача может быть объяснена как случаи иррациональности, концептуальная некомпетентность или неискренность.

На этом этапе диалектики интерналисты и экстерналисты склонны приводить дополнительные аргументы в попытке преодолеть то, что кажется тупик. Например, экстерналисты могут пригласить нас рассмотреть случаи в который человек оценивает правильно по φ, полагая, что это будет на самом деле невозможно добиться успеха в выполнении φ, или в случаях, когда она считает, что выполнение φ заметно повлияет на ее благополучие или помешать ей получить то, чего она очень желает.Не кажется правдоподобным, что в таких случаях человек мог счесть правильным φ, а не переместиться на φ? В более общем смысле, экстерналисты утверждают, что интерналисты не могут понять исторический противник морали — скептик, который спрашивает: «Зачем быть моральным?» Внешние специалисты также могут предложить аргументы направлена ​​на то, чтобы переложить бремя на интерналиста, чтобы установить, что интернализм — это концептуальная банальность (Svavarsdottir 1999, 2006).

Для более полного рассмотрения разнообразных случаев, когда связь между моральным суждением и мотивацией не удается, интерналисты предложили более квалифицированные версии интернализма.Эти более квалифицированные версии интернализма утверждают, что необходимые связь между моральным суждением и мотивацией сохраняется только при определенные условия. Что касается этих условий, существует множество мнения были продвинуты. Например, Смит (1994) выдвинул версия интернализма, или то, что он называет «практичностью требование », утверждая, что необходимое соединение между моральным суждением и мотивацией, по крайней мере, в «добре и волевой человек ». Связь между моральным суждением и он утверждает, что мотивация сохраняется в человеке, который «практически рациональный.Другие предположили, что это держится в человеке, который «психологически нормальный» (Dreier 1990) или в человеке кто является «морально восприимчивым» (Bjorklund et al. 2012: 126-128).

Но проблемы остаются. А как насчет человека, который сделал определенную мораль? решения в прошлом и всегда побуждались действовать в соответствии с с этим суждением, но который перестает быть мотивированным, продолжая выносить суждение? Возможно, она считает, что она морально должна работать активно помогать больным и бедным.Спустя 20 лет она приходит к выводу, что она сделала достаточно, и перестает быть мотивированным к действию по ее мнению, но она продолжает считать, что она морально должна активно работать, чтобы помочь больным и бедным. Не кажется ли вероятно, что она компетентна в моральных концепциях, что она искренне говорит, что использует моральные термины в их обычном смысле, а не смысл «кавычек»? Но ей не нужно быть апатичным, депрессивным или иным психически больным.

Подобные случаи побудили некоторых отойти от идеи, что необходимая связь между моральным суждением и мотивацией сохраняется с уважение к каждому индивидуальному моральному суждению.Те, кто продвигает формы что Bjorklund et al. (2012) (см. Также Бьорнссон и др., 2015) называют «Отсроченный интернализм» считают, что необходимая связь между моральным суждением и мотивацией может быть более слабым.

Отсроченный интернализм :
Обязательно, если человек считает, что он морально должен φ, то она либо (по крайней мере, в некоторой степени) мотивирована на ф, либо релевантно связанные моральные суждения сопровождаются мотивацией. (Бьорклунд и др. 2012: 128)

Итак, в приведенном выше примере наш гуманитарный работник, который перестал быть мотивирована, но все же считает, что она морально должна, чтобы соответствующие моральные суждения, которые сопровождались мотивация, а именно ее собственные прошлые суждения.Другие утверждают, что аморалист понятен только в условиях, в которых моральный мотивация обычно сохраняется, и это привело некоторых к обнаружению соответствующие связанные моральные суждения в агентском сообществе. Тресан (2009a и 2009b), например, рассматривает возможность «Коммунальная» версия отсроченного интернализма, учитывающая убеждения человека нравственны только тогда, когда в сообщества верующих, убеждения с таким содержанием мотивируют. (И см. Blackburn 2001, 63.)

По мере того, как версии интернализма становятся все более квалифицированными, можно склонен задаться вопросом, есть ли больше различий между интернализмом и экстернализмом.Можно было бы задаться вопросом имеет ли кто-либо преимущество в объяснении надежности моральных мотивация. И если это так, то может быть привлечено то, что кажется более простой историей, которую экстерналист должен рассказать о связь между моральным суждением и мотивацией.

Экстерналисты утверждают, что они могут полностью и адекватно объяснить сильная, но в конечном итоге случайная связь между моральным суждением и мотивация, предлагая различные объяснения того, как моральные суждения надежно мотивировать.Как мы видели, Сваварсдоттир пытается объяснить моральная мотивация, апеллируя к определенному конативному состоянию, а именно, желание делать то, что морально ценно или требуется — желание, короче быть моральным. Питер Рейлтон обращается к концерну люди обычно должны быть в состоянии оправдать свой выбор и поведение с более беспристрастной точки зрения. Но он также, очевидно, думает, что играют роль более обычные мотивы людей; по крайней мере, это предложил, когда он заметил, что если мы действительно хотим, чтобы люди принимали морали серьезно, «мы должны спросить, как мы можем изменить способы мы живем так, чтобы нравственное поведение было более рациональным, учитывая концы, которые у нас есть на самом деле »(Railton 1986a, 203).В соответствии с Дэвид Бринк, экстернализм делает мотивационную силу нашей моральной суждения «вопрос случайного психологического факта, в зависимости от как по содержанию моральных взглядов людей, так и по их отношению и желания »(Brink 1989, 49). Тем не менее, эти отношения и желания могут широко разделяться и уходить корнями в центральные черты человеческого природа. Предположим, как утверждал философ Дэвид Юм, что Сочувствие — глубокая и широко распространенная черта человеческой психологии. Затем, замечает Бринк, хотя может быть случайным фактом, что большинство у людей будет какое-то желание соблюдать то, что они считают моралью требует, это также будет глубокий факт о них.«Моральный мотивация, с такой точки зрения, может быть широко распространенной и предсказуемой, даже если он не является ни необходимым, ни универсальным, ни преобладающим »(Brink 1989, 49; Бойд 1998, сек. 4.7).

Философы, поддерживающие экстернализм, обычно также поддерживают юманизм, хотя важно помнить, что многие интерналисты, в том числе большинство некогнитивистов и экспрессивистов о моральном суждении, также принять теорию мотивации Юма. Действительно, некоторые утверждают, что базовое наблюдение, которое поддерживает экстернализм, также поддерживает Теория Юма: большое разнообразие мотивационного воздействия морального суждения предполагают не только то, что они мотивируют случайным образом, но и то, что они делают это через некое конативное состояние.Тем не менее, экстерналистов не нужно Юмовцы. Шафер-Ландау, отвергающий как юмизм, так и интернализм, считает, что моральные убеждения действительно мотивация — они могут мотивировать сами по себе. Но против интернализм, они не обязательно мотивируют. По сути мотивирующие убеждения могут не мотивировать в условиях экстремальных истощение, серьезная депрессия или подавляющие противоположные импульсы (Шафер-Ландау 2003, 147–148). Дело в том, что Шафер-Ландау трактует несостоятельность моральной мотивации в таких условиях, как поддерживая форму экстернализма, тогда как Смит рассматривает оспоримость в тех же условиях, которые совместимы с формой интернализма, предполагает некоторые разногласия среди философов относительно того, когда именно мнение следует классифицировать как форму интернализма или экстернализм. ^[10]

Философское мышление о феномене моральной мотивации давно пересекались и влияли на текущие усилия по решению основополагающие вопросы этики. Особое значение имело использование представлений о природе моральной мотивации для поддержки антиреализм в этике — точка зрения, противоречащая претензий моралистов, нет моральных фактов, нет правды о что мораль требует, запрещает или разрешает, за исключением, возможно, некоторых минималистский смысл.Мы уже видели один пример того, как идеи о моральная мотивация может иметь отношение к более широким метаэтическим взглядам в Критика этического объективизма Маки. Как отмечалось ранее, Маки защищает когнитивистский антиреализм , форму антиреализм, сочетающий когнитивизм с теорией ошибок. В соответствии когнитивистскому антиреализму, хотя этические предложения выражают предложения об объективно предписывающих свойствах — с Встроенная функция, к которой следует стремиться — таких свойств нет существовать; и из-за несостоятельности этой предпосылки мы систематически по ошибке в наших моральных суждениях.

Развитие метаэтических теорий примерно за последние восемьдесят некоторые годы, возможно, наиболее глубоко сформировались благодаря использованию определенные тезисы о моральной мотивации для поддержки некогнитивистов Антиреализм . Некогнитивист антиреализм, нравится когнитивистский антиреализм, отвергает существование прочных моральных свойства и моральные факты. Но в отличие от последней точки зрения, она отвергает когнитивизм в пользу некогнитивизма , который, как традиционно изображается точка зрения, согласно которой моральные суждения выражают отношения, а не убеждения или предложения, и, следовательно, они не правда оцениваемый. ^[11]

Шафер-Ландау (2003) предлагает формулировку того, что он называет Аргумент некогнитивистов , который помогает объяснить, как тезисы, которые использовались в попытках понять моральную мотивацию были использованы для поддержки некогнитивистского антиреализма:

1. Обязательно, если кто-то искренне судит о правильности действия, то он мотивированы до некоторой степени действовать в соответствии с этим приговором. ( Интернационализм мотивационного суждения )
2. Взятые сами по себе убеждения не мотивируют и не порождают любые мотивационно действенные состояния.( Мотивационный Юмизм )
3. Следовательно, моральные суждения — это не убеждения. ( Мораль Некогнитивизм ) ^[12]

Поскольку моральный реализм включает в себя утверждение когнитивистов о том, что моральный суждения — это убеждения, вывод аргумента некогнитивизма влечет за собой ложность морального реализма.

Современные философы, которые стремились защитить версии морального реализм или объективизм должны были прийти к согласию с этой основной линией аргументации, даже если они не всегда участвовали в этом явным образом.Таким образом, аргумент некогнитивизма предоставляет нам полезный инструмент. для определения конкурирующих позиций в метаэтике. Мы можем классифицировать отрицательная позиция философов, с точки зрения каких предпосылок аргумент некогнитивизма, который они принимают, или отклонить. ^[13] Некоторые отвергли предпосылку 1, часто продолжая защищать формы натуралистический моральный реализм , охватывающий экстернализм (например, Railton 1986; Boyd 1988; Brink 1989). Согласно последним взглядам, моральные свойства — это своего рода естественная собственность, а моральные факты естественные факты.Суждения об этих фактах выражают предположения, и поэтому они могут быть верными или ложными, но эти суждения не обязательно мотивировать. Мотивируют ли нас наши моральные суждения, определяется случайные факты о нашей психологии и наших основных моральных верования. Некоторые отвергли посылку 2 (McDowell 1978, 1979), а некоторые тех, кто отверг посылку 2, присоединились к версии морального конструктивизма или рационализма (например, Darwall 1983; Scanlon 1998). Последние мнения принимают самые разные формы, но они обычно рассматривают моральные принципы как требования рациональности или причина, или как результат гипотетического соглашения между разумными, подходящим образом расположенным лицам.Моральные причины — это соображения, которые мотивируют, по крайней мере, когда мы должным образом размышляем о них, но их мотивирующая сила не зависит от предыдущего желания. Некоторые отвергли обе предпосылки 1 и 2, защищающие формы ненатуралистической морали реализм (Шафер-Ландау, 2003). С этой точки зрения моральные качества не тождественны естественным или описательным свойствам, хотя они могут полностью состоять из них. Моральные суждения по сути своей мотивация — они могут мотивировать при отсутствии ранее существовавшего желание, но они не обязательно мотивируют.Наконец, у некоторых есть принял обе посылки 1 и 2, по крайней мере, должным образом уточненные, утверждая, что мы можем видеть, что они оба совместимы с моральными когнитивизм и, далее, с моральным реализмом (Smith 1994). За Например, Смит понимает суть суждений о правильных действие как нормативные основания для действия. По его словам, нормативные доводы даются фактами о том, что мы, соответственно, идеализированы, хотят сами желать; и наличие таких фактов означает, что некоторые желания необходимы рационально.Если мы верим чтобы мы имели нормативное основание для φ, то рационально должно соответствовать φ, и, полагая, что у нас есть нормативное основание для φ, мы обязательно, поскольку мы рациональны, перейдем к φ. Концепция правильности — это концепция того, что мы хотели бы, если бы мы полностью рациональные, желают самих себя желать в нашем реальном мире. когда мы считаем, что было бы правильно выбрать φ, то мы будем, поскольку мы рациональны, мотивированы к φ.

В последнее время некоторые (например, Tresan 2006, 2009a, 2009b) утверждали, что при понимании того, что Bjorklund et al.(2012) звонок «Неконституционный» интернализм мотивационного суждения совместим не только со смитианским рационализмом, но и с большим разнообразием когнитивистских метаэтических теорий. «Неконституционный интернализм »(или то, что Трезан называет« интернализмом СМ ») точка зрения, согласно которой согласно нашей концепции морального убеждения, ментальное состояние считается моральным убеждением, только если оно сопровождается мотивация. Обязательно, если p — моральное убеждение, то p сопровождается по мотивации. Согласно Тресану, как только мы узнаем эту форму интернализма, мы видим, что он совместим практически с любой версией когнитивизм, а также ряд метаэтических взглядов, включая формы этического натурализма (2006: 68).Это контрастирует с попытками сочетают интернализм и когнитивизм на том основании, что природа моральная вера такова, что гарантирует мотивацию (по крайней мере, определенных условиях) либо из-за содержания моральных убеждений (Smith 1994) или потому, что моральные убеждения сами по себе мотивирующие состояния (Dancy 1993). (См. Bjorklund et al.2011).

Работа в области экспериментальной психологии также может формировать то, как мы понимаем и ответьте на наши вопросы о моральной мотивации. Ряд философов недавно принесли психологическую работу по вопросам метаэтики и, в частности, по вопросу моральной мотивации.Такие утверждалось, что работа влияет на природу мотивации в целом, для дебатов между интерналистами по мотивации и экстерналистов и правдоподобия различных философских отчеты о природе моральной мотивации.

Schroeder et al. зарисовать то, что они описывают как карикатуры на четырех возможные теории моральной мотивации, которые они называют инструменталист, когнитивист, сентименталист и персоналист, и утверждают, что «теории морально достойной мотивации, которые лучше всего подходят нынешняя научная картина — это те, которые гораздо больше обязаны Юму или Аристотеля, чем Канта » (72). ^[14] По словам инструменталиста, «люди мотивированы, когда они формируют представления о том, как удовлетворить ранее существовавшие [внутренние] желаний »(74), которые, в свою очередь, приводят к формированию неискреннее желание предпринять определенные действия, направленные на удовлетворение их внутренние желания. Когда у человека есть внутреннее желание, D и приходит к убеждению, что φ-ing удовлетворит D, она приходит к желанию (несущественно) к φ. С точки зрения инструменталистов, обычно называемые «юмовскими», специфически моральный характер мотивация проистекает из внутреннего желания делать то, что каждый считает нужным верно.В отличие от инструменталиста, когнитивист считает, что моральная мотивация начинается не с желаний, а с убеждений о какие действия правильные. Такие убеждения мотивируют независимо от ранее существовавшие внутренние желания. Нравственно достойное действие возникает не из желания, по крайней мере, не в первую очередь, а из моральных суждений (76). Сентименталист считает, что центральную роль играют эмоции. в моральной мотивации, и чтобы действие было результатом морального мотивация, определенные эмоции должны вызывать это действие.Правильный вид эмоции — это такие вещи, как сострадание или сочувствие (77). Наконец, персоналист видит источник моральной мотивации в морально хорошем характер, а точнее, в добродетелях. «Хороший персонаж предполагает познание добра, желание добра само по себе, давние эмоциональные наклонности, которые способствуют хорошему действию, и давние привычки реагировать на свои знания, желания и эмоции добрыми действиями »(77). Моральное действие начинается, когда чувствительность человека к моральным образцам и моральной эвристике (например, ложь, как правило, плохая) приводит ее к выводу, что действие было бы хорошо, что задействует ее давние эмоциональные предрасположенности и привычки, что приводит к моральной мотивации.

Согласно Шредеру и др., Каждая из этих точек зрения «предполагает обязательства относительно природы психологических состояний, такие как убеждения, желания, выбор, эмоции и т. д. вместе с обязательства в отношении функциональных и причинно-следственных ролей, которые они играют » (79). Потому что эти обязательства не только философские, но и эмпирические, они продолжают резюмировать эмпирические работа — «учебник нейробиологии» — на нейрофизиологии мотивации и оценить последствия наука за эти четыре философских взгляда на моральную мотивацию.

Они утверждают, что инструменталистская точка зрения хорошо себя чувствует, учитывая нейробиология, как и персоналистский подход. Напротив, когнитивистское понимание моральной мотивации сталкивается с проблемами «поскольку наше моральное поведение, похоже, не находится под контролем одни только когнитивные состояния независимо от желания »(106). В точка зрения сентименталиста также сталкивается с трудностями «Потому что эмоциональная система, хотя и тесно связана с система, лежащая в основе добровольных действий, тем не менее окажется отличным от него, если только эмоции сами не построены частично из желания »(106).Schroeder et al. признаем, что наш текущий понимание нейробиологии неполное, и что ответы могут подвергаться критике, которую они делают (106). Тем не менее они предполагают, что внимание к нейробиологии «может послужить сдерживать будущие теоретические рассуждения о структуре морального агентство… »(107).

Roskies (2003) пытается сделать выводы об особом виде интернализм о моральной мотивации, сосредоточив внимание на эмпирических данных взяты у пациентов с повреждением вентромедиальной (ВМ) коры.Больше именно, она выступает против точки зрения, согласно которой моральная вера влечет за собой моральные мотивация, взгляд, который она называет «мотив-интернализм», который — это точка зрения, названная «сильным интернализмом» в разделе 3.2. она описывает это, мотив-интернализм — это точка зрения, что «Мотивация является неотъемлемой частью морального вера или суждение »(52). Человек, искренне верящий, что она должна быть F таким образом мотивирована в некоторой степени к F. экстерналист, напротив, считает, что моральная вера не влечет за собой моральная мотивация; человек может считать, что он должен F, в то время как без какой-либо мотивации Ф.Роскис объясняет, что интерналист Заявление включает в себя необходимость, внутреннюю сущность и конкретность. В соответствии с мотив-интерналист, это необходимая истина, что мотивация сопровождает моральные убеждения или суждения, и поэтому это правда «Любого агента, способного к моральным убеждениям» (52). В внутренняя сущность мотива-интернализма состоит в идее, что связь между моральными убеждениями или суждениями и мотивацией сохраняется из-за содержания моральных убеждений, а не из-за что-то не связанное с содержанием этого убеждения.Что касается специфичность , мотив-интернализм рассматривает моральные убеждения как отличается от других видов верований, которые по сути мотивирующий (52).

По словам Роскиса, «мотив-интерналист» сталкивается с дилемма: либо ее интерналистский тезис слишком слаб, философски неинтересно, или достаточно сильно, чтобы быть философски интересно, но также «явно ложно» (51). Перед первым рогом дилеммы интерналистский тезис слишком слаб и поэтому философски неинтересен.Роскис иллюстрирует это рог дилеммы с точки зрения Смита, что существует необходимая связь между моральным суждением и мотивацией, за исключением случаев, когда агент не может быть практически рациональным. Этот тезис требует уточнения. того, что значит быть практически рациональным, но если быть практически рациональное означает желание действовать как лучший судья, утверждает она, тогда тезис тривиален. Это не сильное утверждение о необходимом связь между моральным суждением и мотивацией, но всего лишь дефинициональное утверждение о практической рациональности.Более того, это не хватает конкретики, потому что это применимо также к тому, что агент судит быть неморально лучшим. Другая версия мотива-интернализма также сделайте диссертацию тривиальной (53–55).

С другой стороны дилеммы интерналистское заявление философски интересно, но неверно. Здесь Роскис утверждает, что лица с повреждением коры ВМ являются «ходячими» контрпример »к интернализму. Как описывает их Роскис, такие пациенты «кажутся когнитивно нормальными по широкому спектру стандартные психологические тесты, в том числе для измерения интеллекта и способности к рассуждению », однако все они« кажутся особенно трудно действовать в соответствии с социальными нравами несмотря на то, что они сохранили способность надлежащим образом судить в таких ситуации »(56).Состояние этих пациентов было называется «приобретенная социопатия». В соответствии с Роски, пациенты с ВМ способны «морально рассуждать по нормальному уровень »и их моральные требования« согласуются с нормальные », но они не действуют надежно, как нормальные люди. и, что еще важнее, «похоже, не хватает соответствующей мотивационной эмоциональные реакции »(57). Пациенты с VM не проявляют кожно-проводящий ответ (SCR) на эмоционально заряженные стимулы, которые нормальные люди демонстрируют, что Роски считает доказательством отсутствие мотивации.Пациенты с ВМ якобы представляют контрпример к мотиву-интернализму, потому что они владеют моральными терминами и кажется, что выносит искренние моральные суждения, но без какой-либо мотивации действовать в соответствии с ними (59).

Были выдвинуты различные аргументы против предполагаемых результатов эмпирические данные о мотивационном интернализме. Некоторые утверждали, что Пациентам с VM не хватает моральных представлений (Kennett and Fine 2007), что VM пациенты выносят моральные суждения только в том, что Р. М. Хэйр (1963) назвал Смысл «кавычек» (Kennett and Fine 2007), что VM пациенты действительно мотивированы, когда выносят моральные суждения (Kennett and Fine 2007), что доказательства, представленные для утверждения, что Пациенты с ВМ выносят моральные суждения, не испытывая эмоций «Не является решающим» (Prinz 2015), что у нас есть причины сомневаются в том, что пациенты с ВМ имеют моральные убеждения (Cholbi 2006), и что ВМ пациенты имеют ограниченную свободу действий и поэтому не судебные решения, требующие свободы воли (Gerrans and Kennett 2010).В разных Таким образом, эти ответы ставят под сомнение их концептуальную целостность относиться к случаям больных ВМ как к случаям аморализма. Поскольку разногласия касаются концептуальной согласованности аморализма, это не уверены, как обращение к эмпирической литературе помогает продвинуться дебаты. Конечно, Роски (вслед за Prinz (2015) см. ниже) утверждают, что интернализм на самом деле является скорее психологическим чем концептуальный тезис, и в этом случае эта критика концептуальная согласованность лечения случаев ВМ как случаев аморализм больше не применим.

Отвечает ли Роски (2006 и 2007) на многие из этих возражения успешны, есть основания сомневаться, что данные Цитирования Роскиса достаточно, чтобы подорвать интернализм. Сама Роскис признает, что некоторые версии интернализма (хотя некоторые она считает проблематичным или пока недостаточно разработанным) может быть согласуется с данными о пациентах с VM. (2003: 62–63) Schroeder и другие. (2010: 95) отмечают, что исследования показывают, что у психопатов есть «Снижение способности отличать моральное от общепринятого нарушений », что привело некоторых к выводу, что они «Нарушение моральных представлений» (2010: 96, со ссылкой на Николса 2004).Если у них действительно нарушены моральные представления, то они не представляют проблемы для интерналист. Однако в случае пациентов с ВМ они отмечают, что «утверждалось, что люди, проявляющие приобретенную социопатию вовсе не проявляют моральных недостатков, но их недостатки в неморальные аспекты жизни лишь иногда проявляются в моральных ситуации. » Они указывают, что потребуются дальнейшие исследования, чтобы решить вопрос о том, представляют ли пациенты ВМ угрозу чему Schroeder et al. называют когнитивизмом, а Роски — мотивом-интернализмом. (2010: 97).В любом случае, как лучше всего объяснить существующие данные о больных ВМ. Пациенты с ВМ, получившие травмы в раннем возрасте проявляют социопатическое поведение, в том числе агрессивное, тогда как VM пациенты, получившие травмы в более позднем возрасте, этого не делают. В споре в том, не проявляют ли последние пациенты насилия, например, потому что их моральные суждения в некоторой степени мотивируют или ненасильственное поведение — это функция привычки (98). Наконец, как Роски (2007: 205) тщательно объясняет: «доказательства неубедительны. потому что лучше всего разработанные тесты познания и поведения ВМ пациентов еще не сделали ».

Принц (2015) утверждал, в отличие от Роскиса, что эмпирические доказательства поддерживают интернализм. Сначала он утверждает, что «интернализм можно понимать как психологический тезис »(61), а не как концептуальной или априорной истины, а затем предлагает несколько эмпирических аргументы в его поддержку. Первые апелляции к точке зрения под названием «Сентиментализм».

1. Моральные суждения состоят из эмоциональных установок.
2. Эмоциональные установки мотивируют.
3. Следовательно, моральные суждения мотивируют.(70)

Спорный шаг в аргументе — это первая посылка. Prinz говорит, что посылка 1 — это утверждение сентиментализма, точка зрения, что «Моральные суждения состоят из чувств, направленных на то, что что мы морализируем »(70). Он утверждает, что этот тезис поддерживает различные эмпирические прогнозы, подтверждаемые исследованиями. Первый, нейровизуализационные исследования морального познания доказывают, что «Люди входят в эмоциональное состояние, когда судебные решения »(71). Во-вторых, исследования показывают, что индуцированные эмоции влияние на моральное суждение, и «разные эмоции различные эффекты »(72).Например, вызывая отвращение, люди должны более строго судить о сценарии, связанном с моральной ошибкой. Индуцированное счастье увеличивает позитивные моральные суждения, но не негативные, тогда как гнев усиливает негативные моральные суждения, но не позитивные моральные суждения (72). Наконец, люди с разной эмоциональной диспозиции различаются моральными суждениями. Например, «Психопаты, у которых есть дефицит нескольких отрицательных эмоций, но без отвращения, проявлять нечувствительность к преступлениям против личности, но не известны сексуальными отклонениями »(73), тогда как те, кто Болезнь Хантингтона не вызывает отвращения и проявляет паттерны сексуальной девиации (72).Эти выводы, утверждает Принц, «Подкрепить утверждение о том, что эмоции являются компонентами морального суждения. Эмоции возникают, когда люди выносят моральные суждения. используется в качестве информации при сообщении о силе моральных устоев, и эмоциональный дефицит приводит к соответствующему дефициту морального чувствительность »(73). По словам Принца, учитывая это свидетельство, и учитывая десятилетия исследований, которые связывают эмоции с поведением, тем самым подтверждая посылку 2, этот аргумент убедительно подтверждает интернализм.

К чему приходят утверждения сентименталистов, гораздо менее ясно, чем Принц позволяет.Иногда он говорит, что моральные суждения «состоят из эмоционального отношения, иногда что они «Компоненты» моральных суждений. Непонятно, однако, что доказательства обеспечивают адекватную поддержку сентиментализм, в отличие от мнения, что эмоции (условно) сопровождать моральное суждение. Эти эмоции будут сопровождать моральное суждение Это неудивительно, учитывая важность морали для благополучия человека.

Принц предлагает четыре дополнительных аргумента, только два из которых кратко рассмотрены здесь.Первые аргументы на основании экспериментальных данных это, кажется, показывает, что люди обычно «рассматривают эмоции как необходимо для моральных устоев »(75). Например, испытуемых в одном исследовании попросили оценить моральные отношения двух лиц. Человек А курит марихуану, не чувствует вины за это, не имеет негативного отношения к другим, но тем не менее, говорит, что считает курение марихуаны морально неправильным. Человек Б курит марихуану, чувствует за это чувство вины, имеет отрицательные чувства к тем, кто делает, но тем не менее говорит, что думает, что курение марихуаны не является моральным нарушением.Большинство респондентов пришел к выводу, что первый курильщик на самом деле не думает о курении марихуана морально неправильна, в то время как второй действительно думает, что это морально неправильно, несмотря на его утверждения об обратном. Принц говорит, что «Большинство рассматривают эмоции как необходимые и достаточные для моральная атрибуция », что предполагает, что« обычные люди привержены своего рода сентиментализму ». Это самое большее покажите нам, что думают обычные люди; это не поддержит сентиментализм как метафизический тезис, «что он является частью суть моральных суждений, которые они могут мотивировать »(64).Принц предполагает, что дополнительные исследования могут «установить более последовательная концептуальная связь между эмоциями и моральными суждениями » (76). Однако в настоящее время исследований, которые цитирует Принц, недостаточно, чтобы оказывают большую поддержку интернализму.

Второй из других аргументов Принца апеллирует к исследованиям, показывающим что людей иногда мотивируют действовать морально, даже если это не быть инструментально рациональным. Он предполагает, что «Простейшее объяснение состоит в том, что моральные суждения имеют мотивационные сила, не зависящая от неморальной мотивации »(77).Но экстерналисты, по крайней мере, так же хорошо подготовлены, чтобы объяснить доказательства апеллируя к аккультурации и общему желанию помочь другим или делать правильные вещи.

Эмпирические исследования моральной мотивации, конечно, очень важны. интерес сам по себе. Но многие сомневаются в актуальности таких исследование того, что интерналисты считают концептуальным утверждением, утверждением о необходимой связи между моральным суждением и моральным мотивация. Даже если предположить, что эмпирические исследования могут помочь разрешить тупик между интерналистами и экстерналистами, существующие исследования далеки от этого.

personal мотив — перевод — англо-французский словарь

^en Личная мотивация и участие координатора

^en Чего часто не хватает, так это личной мотивации преодолеть «фактор языкового страха».

^en Кто-то, кто использует политически заряженный M.O. чтобы замаскировать сугубо личную мотивацию убийства.

^en Печатная продукция в области фитнеса, здоровья и личной мотивация

^en Образовательные, учебные и обучающие услуги, все связанные с психометрическими, личностными, мотивационными, талантами, культурой и оценкой способностей

^ru Проблема заключается не в осведомленности общественности, а в личной мотивации и поддержке окружающей среды.

^en Требуется личная мотивация и эффективные стратегии выживания.

^ru К индивидуальным факторам относятся отношение, способности / интеллект, личность / мотивация, знания / подготовка, физическое состояние / усталость и эмоциональное состояние.

^en Таким образом, каким бы ни был характер обучения, многое зависит от мотивов человека.

^en Участие в тренинге основано на принципах добровольного выбора, готовности и личной мотивации каждого человека.

^en Личная мотивация, социальная мотивация, факторы окружающей среды, реклама.

^en Какими бы ни были его личные мотивы, Асник по-прежнему является агентом иранского государства.

^en На данном этапе не задается никаких вопросов о мотивах лица, ищущего убежища.

^en Оценка потребности в обучении и личной мотивации

^en В случае разногласий найдите время, чтобы рассмотреть мотивы и чувства другого человека.

^en Он видел в этом «воплощение национального тщеславия в сочетании с личными мотивами денежного характера».

^на Они являются продуктами или личными образами, чертами характера.

^en Личные мотивы истцов убедили их в том, что они заслуживают прощения и защиты.

^en Однако он также лично мотивирован, а это означает, что он, вероятно, будет реагировать нерационально.

^en Какова была ваша личная мотивация к тому, чтобы стать политически активными?

^en Компьютерное программное обеспечение, содержащее информацию в области личной мотивации, самосовершенствования и благополучия

^en Однако личная мотивация и настойчивость являются важными переменными в этом процессе.

^en В отличие от гражданского неповиновения, отказ от военной службы по соображениям совести отвечал конкретным личным мотивам; он не был предназначен для изменения государственной политики.

^en Рабочие тетради, руководства и брошюры, содержащие информацию в области личной мотивации, самосовершенствования и благополучия

^ru Компьютерное программное обеспечение для оценки психометрии, личности, мотивации, талантов, культуры и способностей

определение мотивов в The Free Dictionary

Motionographer Делится лучшим в движущихся медиа

Разговор с Синаном Эйрелом, автором книги «Hype Machine»

Социальные сети навсегда изменили ландшафт человеческого взаимодействия.В нашей беседе с Синаном Аралом, директором Инициативы Массачусетского технологического института по цифровой экономике, мы исследуем некоторые из ее опасностей и выясняем, как не стать жертвой машины хайпа.

Stuart Groves • 2 недели назад

Видеооператор представляет: Дистанцию ​​красных фонарей

Red Light Distancing — единственное в своем роде мероприятие в Брисбене, Австралия. Уникальная постановка шоу позволяет зрителям заглянуть в души его исполнителей, поскольку они воссоздают свой опыт изоляции из-за стеклянной стены.

Stuart Groves • 3 недели назад

Гавайи, Резиновый Шланг и Кэти Перри звучат как хорошие летние каникулы.

Váscolo делятся своим приключением в стиле ретро-анимации, создавая музыкальное видео Кэти Перри: Harley’s in Hawaii

Персонал • 4 недели назад

Четыре члена команды Imaginary Forces ответили на нашу анкету, перечислив способы, которыми они остаются вместе, работая порознь

Creative Connections: Команда IF делится шутками, благодарностью и музыкой, которая заставляет их танцевать.Узнайте, какие заголовки заставили их творческие соки течь в это необычное время…

Bevin McNamara • 1 месяц назад

Пора нажать кнопку обновления

Наша страсть — находить «неожиданное вдохновение», и наша миссия — делиться им со всем миром.

Персонал • 1 месяц назад

Стив Смолл рассказывает о своем сотрудничестве с Ридли Скоттом при создании названий для Raised by Wolves

В этом вопросе и ответе Стив Смолл описывает, как он регулярно ущемлял себя, пока Ридли Скотт зарисовывает отзывы среди реквизита из своих самых эпических фильмов.Стив и разбирает процесс титулов «Raised By Wolves», и рассказывает, что самое сложное было одновременно и лучшей.

Bevin McNamara • 2 месяца назад

Эд Барретт из Animade обменивается вдохновением над виртуальным кулером для воды

Creative Connections: Эд Барретт, исполнительный креативный директор Animade, делится тем, как его команда поддерживает хорошее настроение и захватывает виртуальную жизнь. Читайте дальше, чтобы узнать о множестве отличных идей по созданию команды в эти необычные времена.

Bevin McNamara • 3 месяца назад

Характеристика

Кинооператор проводит перепись 2020 года

Motionographer проводит отраслевую перепись населения 2020 года! Мы просим участников моушн-сообщества поделиться своими взглядами и помочь нам наметить курс моушн-дизайна. Потому что правильные решения принимаются на основе надежных данных, и мы не можем знать, куда мы идем, если не знаем, где мы находимся. Поэтому, пожалуйста, выделите несколько минут и завершите перепись сегодня!

Emmaleah Jones • 3 месяца назад

Личный мотив | Профиль лошади, руководство по форме и последние коэффициенты

Личный мотив карьеры Сводка

Personal Motive уже успела выиграть 1 гонку в своей карьере. 16 января 2010 года на Ceduna, Personal Motive одержала свою самую значительную победу на сегодняшний день, получив деньги в Sabis Maiden Plte за $ 4000 .

Personal Motive завершила свою гоночную карьеру, последний раз участвуя в гонках 3 октября 2010 года в Порт-Линкольне.

• 8

  
  из 9
• • Порт-Линкольн 03 октября 10 1000м Хорошо 3 R4 F&M 0-68 (из 10 000 долларов) Барьер 8, время победы: 0:58.89, SP: 31 $ В рабочем состоянии: 9-е 800 м, 9-е 400 м
  • 1-й Девон Эдж (D Tourneur 57 ) 2-й Toolora Starr (Цена S 59 ) 0,50 л 3-й Тони Мисс (Л. Э. Хопвуд 60 ) 2.70 л 8-е Личный мотив (Л Стоякович 52 ) 11,40 л

• 11

  
  из 12
• • Замок 21 февраля 10 1200м Хорошо 3 R2 0-58 Hcp ($ 4050) Barrier 10, время победы: 1:11.42, SP: 14 долларов
  • 1-й Сержант Гарсия (P Crich 56 ) 2-й Комикс Кот (Т Бейкер 57,5 ​​) 0,20 л 3-й Бримарви (Л Стоякович 58 ) 0.30л 11-е Личный мотив (S Вестовер 52 ) 6,70 л

• 10

  
  из 11
• • Порт-Линкольн 12 февраля 10 1250 кв.м. СОФТ 5 R7 0-61 (из 10 000 $) Барьер 10, время выигрыша: 1:17.40, SP: 31 доллар
  • 1-й Firer Me (M Neve 58 ) 2-й Си Пи Аре (Т Бейкер 53,5 ) 0,50 л 3-й Ролл на бай (Цена S 58 ) 1.40л 10-е Личный мотив (C Lions 51,5 , Cd 52 ) 9,10 л

• 1

  
  из 3
• • Ceduna 16 января 10 1200м Хорошо 3 R2 MDN-SW 2800 долларов (из 4000 долларов) Барьер 3, время выигрыша: 1:13.96, SP: 2,70 доллара
  • 1-й Личный мотив ( 54,5 ) 2-й Байрониан (P Crich 58 ) 5,70 л 3-й Просто Джо (M Engleson 56,5 ) 10.60 л

• 8

  
  из 12
• • Порт Линкольн 10 января 10 1000м Хорошо 3 R8 MDN-SW (6250 долларов) Барьер 1, время выигрыша: 0:59.16, SP: 26 долларов
  • 1-й Быстрый план (Л. Э. Хопвуд 55 ) 2-й Мисс Блевит (R отвес 53,5 ) 0,40 л 3-й Рипасон (Дж. Б. Поттер 55,5 ) 0.90л 8-е Личный мотив (L Стоякович 51,5 , Cd 52 ) 5,30 л

• 4

  
  из 5
• • Порт-Линкольн 31 декабря 2009 г. 1250 кв.м. Хорошо 3 R1 3Y CL1 360 долларов (из 6250 долларов) Барьер 5, время выигрыша: 1:16.86, SP: 7 долларов
  • 1-й Revoc (Л. Э. Хопвуд 55 ) 2-й Миакони (М Нейлсон 58 ) 0,90 л 3-й Резак газона (Цена S 56 ) 1.00L 4-й Личный мотив (Л Стоякович 53 ) 5,30 л

• 9

  
  из 12
• • Morphettville Parks 05 ноября 2009 г. 1250 кв.м. Хорошо 3 R8 F&M MDN-SW ($ 7 750) Barrier 6, время выигрыша: 1:16.53, SP: 8 $ В рабочем состоянии: 800 м 2-й, 400 м 2-й
  • 1-й Чжэнь Чжэнь (Цена S 55 ) 2-й Бордовые ноты (NZ) (C Рычаг 56,5 ) 0,90 л 3-й Xaieta (Дж. Б. Поттер 56.5 ) 2,20 л 9-е Личный мотив (Л Стоякович 52 ) 8,70 л

• 6

  
  из 7
• • Morphettville Parks 24 октября 2009 г. 1550м Хорошо 3 R2 3Y HCP 400 долларов (из 31 000 долларов) Barrier 7, время выигрыша: 1:34.05, SP: 19 $ В ходу: 7 место, 800 м 4 место, 400 м 7 место
  • 1-й Бинт Махер (C Рычаг 56,5 ) 2-й Khaptivaano (Л. Э. Хопвуд 56 ) 0,10 л 3-й Lost in Love (Новая Зеландия) (Дж. Д. Хилл 57.5 ) 1,10 л Шестой Личный мотив (B Claridge 55 ) 15.40 л

• 7

  
  из 9
• • Аллан Скотт Парк Морфеттвилл 10 октября 2009 г. 1200м Хорошо 3 R4 3YF 2MW 400 долларов (из 26 500 долларов) Barrier 7, время выигрыша: 1:10.37, SP: 51 $ В рабочем состоянии: 8-е, 800 м, 8-е, 400 м. Секционные: 607 м 0: 33,20
  • 1-й Europa Point (C Рычаг 56,5 ) 2-й Furline (B Claridge 56 ) 2,00 л 3-й Коринелла (Новая Зеландия) (Паттерсон 55 ) 4.50 л 7-е Личный мотив (М Нейлсон 54 ) 6.60 л

• 7

  
  из 9
• • Страталбин 30 сентября 2009 г. 1200м СОФТ 5 R1 3YF MDN-SW ($ 7 750) Barrier 2, время выигрыша: 1:14.10, SP: $ 2,60F В рабочем состоянии: 4-й 800 м, 7-й 400 м
  • 1-й Верьте и добивайтесь (Цена S 56,5 ) 2-й Космическая звезда (Л. Э. Хопвуд 56,5 ) 6.00л 3-й Tanqueray Lady (Дж. Б. Поттер 56.5 ) 9.00л 7-е Личный мотив (B Claridge 56,5 , Cd 57 ) 13,90 л

• 5

  
  из 8
• • Аллан Скотт Парк Морфеттвилл 19 сентября 2009 г. 1000м Хорошо 3 R2 3Y 2MW 600 долларов (из 26 500 долларов) Барьер 4, время выигрыша: 0:57.57, SP: 21 $ В ходу: 800 м 6-я, 400 м 6-я Секции: 604 м 0: 34,06
  • 1-й Она качается (Л. Э. Хопвуд 54 ) 2-й Данседа (П Гатт 54,5 ) 0,80 л 3-й Верьте в большее (В. Керфорд 56.5 ) 1,40 л 5-й Личный мотив (B Claridge 54 ) 3,80 л

• 5

  
  из 9
• • Аллан Скотт Парк Морфеттвилл 23 мая 09 1000м Хорошо 3 R1 2YF 1MW 500 долларов США (из 25 500 долларов США) Барьер 6, время выигрыша: 0:58.92, SP: 8 $ В рабочем состоянии: 800 м 6-й, 400 м 6-й Секции: 610 м 0: 35,33
  • 1-й Тюдоровский дух (К Дайсон 57 ) 2-й Подлинный Stunner (Новая Зеландия) (S T Bailey 57 ) 0,10 л 3-й Мисс Регент (Дж. Маунд

Теракт в Вене: «исламистский» мотив подозревается в убийстве | Новости | DW

Террористическая атака в Вене, в результате которой погибли четыре человека, была совершена по крайней мере одним исламским террористом, сообщило во вторник министерство внутренних дел Австрии.

Министр внутренних дел Карл Нехаммер сообщил на утренней пресс-конференции, что полиция застрелила хорошо вооруженного нападавшего, который был сторонником экстремистской группировки «Исламское государство».

«Вчера вечером на нас было совершено нападение, по крайней мере, со стороны одного исламистского террориста, ситуация, в которой нам не приходилось сталкиваться в Австрии десятилетиями», — сказал он, добавив, что власти не могут исключить, что преступников было больше.

Нападавший, убитый полицией, был вооружен автоматом и на нем был ремень с поддельной взрывчаткой.

Около 1000 полицейских были переброшены в Вену после стрельбы, которая началась поздно вечером в понедельник возле главной синагоги города. Полиция сообщила, что в городе были «подозреваемые, вооруженные винтовками в шести разных местах».

Двое мужчин и две женщины погибли в результате нападения, а не менее 15 человек, в том числе полицейский, были ранены.

«Это самый тяжелый день, который Австрия видела за многие годы», — сказал Нехаммер, призывая граждан оставаться дома.Он также сказал, что дети не будут обязаны посещать школу во вторник.

«Отталкивающая атака»

Канцлер Австрии Себастьян Курц назвал стрельбу террористической атакой, добавив, что армия будет защищать объекты в столице, чтобы полиция могла сосредоточиться на антитеррористических операциях.

«У нас сейчас тяжелые часы в нашей республике. Я хотел бы поблагодарить все силы по чрезвычайным ситуациям, которые рискуют своими жизнями ради нашей безопасности, особенно сегодня. Наша полиция примет решительные меры против виновных в этом отвратительном террористическом нападении», Об этом Курц сообщил в Twitter.

Канцлер проведет специальную встречу со своим кабинетом по видеоконференции во вторник в 9:00 (08:00 UTC). Затем он обратится к народу в 10 часов утра, сообщает информационное агентство АПА.

Власти призвали широкую общественность воздержаться от размещения видео или фотографий в Интернете, заявив, что они представляют опасность как для полиции, так и для гражданского населения.

Злоумышленники преследовали людей «по всей улице»

Глава еврейской общины Австрии Оскар Дойч заявил в Twitter, что неясно, была ли городская синагога мишенью для выстрелов, но что она и прилегающие офисы были закрыты в то время.

«Услышав внизу несколько выстрелов, я посмотрел в окно и увидел, что нападавший бежит в различные бары и рестораны… и люди убегают», — сказал раввин Шломо Хофмайстер, очевидец нападения.

«Один или два нападавших преследовали их по всей улице», — сказал он.

По данным полиции, было произведено несколько выстрелов в шести местах по всей столице Австрии.

«Люди сидели снаружи (в ресторанах), и (нападавшие) стреляли в людей», — сказал Хофмайстер.«Они стреляли не менее сотни выстрелов прямо перед нашим зданием».

Стив Чайд из Вены, репортер DW, сказал: «Вокруг района стоит массивный кордон безопасности. Полиция предупреждает, что нападавшие все еще находятся в бегах. Таким образом, розыск охватывает гораздо большую территорию. Практически всем просят остаться дома.»

Стрельба «совпадает с тем, что в Австрии в полночь запланирована блокировка из-за коронавируса, поэтому многие люди отсутствовали», — сказал он.

Европейская солидарность

Президент Франции Эммануэль Макрон написал в Твиттере в ответ на нападение: «Мы разделяем шок и печаль австрийцев после нападения в Вене.Это наша Европа. Наши враги должны знать, с кем имеют дело. Мы ни перед чем не уступим ».

Президент Европейской комиссии Урсула фон дер Лейен присоединилась к Макрону, выразив солидарность с народом Австрии.« Я потрясен и опечален жестоким нападением, которое произошло в Вене. Мои мысли с семьями жертв и австрийским народом. Европа полностью солидарна с Австрией. Мы сильнее ненависти и террора ».

Министерство иностранных дел Германии также обратилось в Твиттер, чтобы выразить тревогу по поводу того, что происходило в Вене.Сегодня вечером до нас доходят ужасающие и тревожные сообщения. Даже если масштабы террора еще не известны, в эти тяжелые часы мы думаем о раненых и жертвах. Мы не должны уступать место ненависти, которая призвана разделить наши общества . »

Премьер-министр Италии Джузеппе Конте осудил нападение, написав в Twitter, что «в нашем общем европейском доме нет места ненависти и насилию».

«Мы с большой тревогой следим за ужасными новостями из Вены», — добавил министр иностранных дел Луиджи Ди Майо.«Подлое нападение, которое мы решительно осуждаем. Италия близка к австрийскому народу. Европа должна ответить».

ООН «осуждает нападения»

Офис Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша опубликовал заявление по итогам событий в ночь на понедельник. В нем говорилось: «Генеральный секретарь с крайней озабоченностью следит за все еще развивающейся ситуацией в центре Вены, где сегодня сообщалось о насильственных нападениях в нескольких местах».

«Генеральный секретарь решительно осуждает эти нападения и подтверждает солидарность Организации Объединенных Наций с народом и правительством Австрии.«

Соседняя Чешская Республика усиливает безопасность

Чешская полиция заявила, что начала« проводить выборочные проверки транспортных средств и пассажиров на пограничных переходах с Австрией в качестве превентивной меры в связи с террористическим нападением в Вене ».