Zvukobook.ru - Первый аудиокнижный | Когда дыхание растворяется в воздухе пол каланити отзывы: Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врачТекст

Содержание

Рецензии на книгу Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач

Судьбе вообще плевать, должны сожалеть люди.

Казалось бы, аннотация так и кричит о том, что это ода Смерти. О том, что жить зная, что умрешь — не страшно. Но по сути своей это какое-то минорное перебирание струн на гитаре и подвывания. Тут до оды, как до Луны пешком.

Я понимаю и скорбь, и страх человеческий, но честное слово, книга построена не для того чтобы предать сил или успокоить, она как желание еще, еще что-нибудь оставить о себе любимом. Как бы объяснить… Все звания, регалии, достижения, тут как потрясание бумажкой перед честным народом о том, что вот Кузьма-то пьяница и не пьяница-то вовсе, а великий человек. Жалко, очень жалко это выглядит. Поступки, деяния должны говорить за человека, а не отметки и дипломы. Читая художественную биографию Илизарова («Не измени себе»), ты хочешь знать об этом человеке все. Ты хочешь ему лапу пожать, ты сожалеешь, что не можешь уже увы этого сделать.

Ты хочешь оказаться с человеком рядом в его работе, помогать ему. Потому что то, что он делал — это важно, нужно, ничто человека не останавливало, хоть очень многое хотело его сломать. А тут… нет никакого желания узнать человека лучше, понять его научные и литературные труды. Он для меня не личность, он масса, которая хочет выделится. Ужас весь в том, что он считал себя личностью. И есть люди, которые его считают личностью. И ужас в том, что теперь слишком мало надо, чтобы тебя считали кем-то. А ведь читая книгу понимаешь, что вот мать героя намного больше личность, чем он. Она больше сделала для людей, чем Пол Каланити, хотя, казалось бы…

И мало того, что ты читаешь про нечто пустое, так еще есть раздражающий факт в стилистике, которая, видимо, приобрела популярность в биографических книгах в США. Это КРУПНЫМИ буквами, так сказать на повышенных шрифтах, повторять какую-нибудь фразу, которую издатель посчитал важной. Хотя так в принципе можно выделить любую, бестолково и только раздражает, как эхо на страницах книг.

Надеюсь эта дурость быстро себя изживет.

А теперь о том, почему для меня эта книга на самом деле — мусор. Что хоть как-то читается мной между строк, но книгу если не читали, то можете и не браться, ничего не потеряете и не приобретете.

«Имена пациентов, их возраст, пол, национальность, профессия, семейный статус, место жительства, история болезни и/или диагноз, а также имена коллег, друзей и лечащих врачей доктора Каланити, кроме одного, были изменены. Все совпадения с живыми или умершими людьми, возникшие из-за изменения имен и деталей личной жизни, являются случайными и ненамеренными.»

Па-ба-ба-пам, па-ба-бам-пам! Что это вообще такое? Как я могу верить в то, про что читаю? Как я могу верить в мысли автора, если он мне рассказывает про случаи смерти и рождения, а они не настоящие и к реальности не имеют отношения??? Как я могу верить в его цепочку совпадений и пониманий, если он говорит, такая-то женщина, в таком-то возрасте погибла и тогда я смог посмотреть на себя, ведь я того же возраста.

А он не может, потому что возраст тоже изменен, и профессии изменены! Как я могу верить книге, когда мне сразу говорят, что тут все перекроено?! Как вышло, что весь такой прекрасный человек, как мы узнаем дальше из книги, не смог договориться с людьми, которых упоминает, чтобы они ему дали согласие на описание именно их, потому что они дали ему толчок к пониманию своей жизни и смерти? Значит не такой уж он и прекрасный был, может это и утрированный вывод, но другого не сделаешь.

Вообще очень сложно серьезно воспринимать книгу, без скепсиса, не только из-за слов о том, что тут все изменено, но еще и потому что предисловие, которое расхваливает автора, его стиль письма, саму книгу написано не просто литературным критиком, а литературным критиком Пола Каланити. Ааа? Как это вышло? Как я могу доверять мнению человека, который является конкретно литературным критиком Пола Калатини. Может человек подписью такой, хотел подчеркнуть, что он вот знаком был с этим товарищем, что он не просто так, а руку ему жал, но выглядит — ужасно! Так же, как и слова этого критика, что я так хотел быть его другом, но понимал, что все его силы сейчас должны уходить на семью.

Что?! Да прекратите, прекратите уже насиловать во все щели слово друг. Не хотел ты быть его другом, ты не знаешь, что означает это слово. Потому что тогда ты бы им стал. Именно в этот момент, когда понимал, что у тебя так мало времени, ты бы бросился к нему (да и в любом другом случае тоже). А так, это просто слова о том, что я хотел бы приятельствовать. Или не знаю, плакать ему в жилетку, о том, что я този, този умру, у меня този рак. Ты меня понимаешь?
Ой, это ужасно противно читать.

И продолжаем разговор о ситуациях, которые продолжают плодить ложь.

«– Я предлагаю сперва провести функциональную рентгенографию в положении флексии и экстензии, возможно, она выявит истмический спондилолистез.
В отражении в настенном зеркале я увидел, как она забивает название болезни в Google.»

А в это я могу верить? Или это просто такой штрих, что наш герой намного героистее и умнее тех, кто рядом? Я могу ужаснуться тому, какое «прекрасное» обучение в США на врача? Что тут правда, кроме может того, что действительно конкретно его, Пола Каланити, врача не было на месте? Как мне относиться к этой сцене, учитывая то, что написали в самом начале книги?

Ну ладно, пусть какие-то вехи в жизни нашего героя обыграны художественно. Можно как-то поохать и проигнорировать их. Но куда мыслишки-то героя деть? Ведь они настоящие. Они уже не ситуативные, а именно рожденные его головой. Тут именно сам человек, то какая он масса, а не личность, то из-за чего я не хотела бы с ним рядом как говорится, на одном километре в кустиках сидеть.

«Хотя Люси говорила, что любит меня, несмотря на акне и все остальное, я понимал, что личность человека определяется не только работой его мозга, но и внешностью. Мужчины, который любил прогулки в горах, походы и бег, который выражал любовь огромными объятиями, который легко подбрасывал в воздух смеющуюся племянницу, больше не было. В лучшем случае я мог надеяться снова стать им через какое-то время.»

Понимаете, он любит не человека, а внешность. Он любит не его мысли, стремления, а его внешность. То есть на самом деле, он скорее всего свою жену бы бросил в этой ситуации. И то, что он в книге говорит о ней хорошо, что удивительно, не с любовью, а именно — хорошо, это лишь потому что эта присоска рада была, что его Люси как он бы поступил не поступила, это лишь некий жест благодарности в ее сторону.

Она ему нужна для самоутверждения, для понимания своей значимости, для использования ее как свиноматки. Я уверена, что многие этого не увидели, но если вы вчитаетесь, если всмотритесь, то все это увидите так же ясно, как и я.

Знаете, что самое прискорбное в ситуации выше? Что человек через страницу пишет о том, какие книги он прочитал, как много он читал, как он продолжал читать. И тут ты прекрасно понимаешь выражение, которое тебе взрослые в детстве говорили, чтобы как-то вдолдонить в твою бестолковку, что надо ЧИТАТЬ и ДУМАТЬ! «Смотрю с книгу — вижу фигу». Пол Каланити, провел кучу времени за книгами, причем художественными, теми что как раз развивают опыт, понимание, взаимоотношения — впустую. Он так и не понял, что такое любовь. Для него она просто внешность. Для меня человек с такими выводами — убожище. Даже если взять как оправдание, что он же вот болел, переживал, что не тянет, то менее убожистым он не стал, только еще больше, потому что тут тогда у него еще и плакса включилась, скажите мол, что вы меня и таким любите и я вам дорог.

Да иди ты в лес! Увы, я не вижу красоты в этом человеке, и я не про внешность, а про внутреннее содержание потому что именно оно делает нас, именно с этим содержанием мы дружим, именно это содержание мы любим, именно это содержание делает дела.

Смотрите, они с Люси могли усыновить ребенка, раз так его хотели. Вырастить человечка, который уже есть и в них нуждается, но что делает он? Он пытается укрепится в этом мире не таким путем, а передачей своих клеток. И понимаете, он знает, что есть дети без родителей. Он нам про это в книге своей писал, так же как писал, что не стал интересоваться, что так расстроило плачущую девушку, ему показалось, что достаточно показать, как он хорош уже тем, что он услышал плачь из всех в группе, обратил на него внимание и нашел источник. Ему кажется, что он уже много сделал, что взял за руку человека и послушал как он говорит набор цифр, не попытался узнать, что же человек пытается сказать, а именно послушал его. Вот его предел помощи. Знаете, у меня есть знакомые, которые живут в Израиле и у них порой отсутствуют деньги на еду.

И когда они об этом пишут, их израильские знакомые пишут в ответ — обнимаю. Вот у нашего героя такой же уровень доброты, понимания и действия. Как бы он себя не бил пяткой в грудь, именно на таких мелочах, казалось бы, он весь как раз и виден.

Этот человек очень глупый. Можно сколько угодно иметь степеней, но если ты не понимаешь значения науки, если ты не умеешь ее применить к человеку, к его жизни, то ты дурак. Если ты кричишь, что вот бог, вот что нужно душе, то ты идиот. Душе нужен не бог, а друг с тобой рядом, только как тебе это понять, если ты «обнимаешь».

«Ученые могут выдвигать теории о веществах и энергии, но научные знания неприменимы к экзистенциальной природе человеческой жизни, которая уникальна, субъективна и непредсказуема.»

А советские ученные могли. Они интегрировали науку в жизнь человека, для ее улучшения, для ее понимания. Делали жизнь человека удобной. Советские писатели (которые большей частью были ученые) знали какую пищу дать уму и душе. Просто для этого нужно смотреть глубже, нужно брать ответственность за свои поступки. Да вообще — нужно ПОСТУПАТЬ! Ой, фу, короче, чем дальше я понимала мироустройство в голове нашего героя, тем более неприятным он становился для меня. Хорошо, что книжка маленькая, простите, но вот для меня он как-то вовремя умер, чтобы книга не затянулась.

Возможно, только возможно, кому-то эта книга поможет, как «обнимаю», когда нужны деньги на еду. Я таких людей просто не знаю, но мало ли, вдруг они действительно существуют.

По мне правильно было бы, если бы человек написал так: «Я бы обнял тебя, но я всего лишь текст». Но он не смог, да что не смог, он не захотел.

Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач

Советуем также ознакомиться:

Дома — только позитив!

Иногда судьбе все равно, что ты врач » Пола Каланити. 21.01.2017 19:46:00, ЁЁЁЁЁ. и какое это имеет значение? раз вы все равно сами же подтвердили, что и в вашей семье все приходят в разном расположении духа, а не только исключительно с позитивом?

помогите вспомнить повесть из «Нового мира».

В повести шла речь о том, как женщина, красивая, умная, доктор наук, с мужем и двумя великовозрастными детьми отправилась на круизном теплоходе на остров Богояр (Валаам) и там вдруг встретила обрубок – мужчину, потерявшего на войне ноги, свою первую и единственную в…

Задерживает дыхание. Волноваться?

Девочки, вот уже несколько недель стала замечать, что Ник задерживает дыхание. Ну, то есть, пару вдохов нормально, потом задержка дыхания на пару секунд, потом шумный выдох, опять несколько вдохов нормально, и опять по кругу.

Проглоченные батарейки

Но все равно к врачу !!! Вышло через 3 дня, чуть не просмотрела. оболочка батарейки слегка растворилась, видно было ее содержимое, черноватое такое. мой глотал и монетки и батарейку, местные врачи велели промывать содержимое горшка и ждать пока не выйдет…

Сюрпризы УЗИ (перемена пола)

Сюрпризы УЗИ (перемена пола ). Определение пола ребенка. Беременность и роды. Сюрпризы УЗИ (перемена пола ). Сходила сегодня на УЗИ. И врач, которая меня смотрела, ошарашила меня новостью, что у меня будет девочка.

А как Вы встретили свою вторую половину

Сразу ли почувствовали, что вот она — Ваша судьба ? Какое то предчувствие, точное осознание, что это Ваш человек? Или все было само собой, постепенно? Ничего не почувствовала. Тогдашний мой приятель сказал, что ты вот за него выйдешь замуж. Ужасно удивилась.

Кому наклаладывали швы после удаления зуба мудрости?

Я расстроилась: и так уже на 2 недели откладываем отъезд на дачу из-за моих зубов, а тут еще ждать до после праздников. Спросила врача, можно ли раньше, сказал приходить в пятницу, но это пройдут только 5 дней. Думаю, очень ли это плохо..?

Вот если врач норовит погладить

Раздел: Серьезный вопрос ( врач гладит женщину по плечу). ну это не первый мой стоматолог мужского пола. я могу отличить просто опирается или трется, извиняюсь за да. а в той же клинике был чудесный врач всего первой категории, который делал все прекрасно, грудл не…

Соляная пещера = ингаляция минералкой?

Соляная пещера = ингаляция минералкой? Спрашивала у врача про соляную пещеру. Говорит, да, полезно, но делайте просто дома ингаляцию с минералкой, тоже самое получится и ездить никуда не надо.

Абсансы — прошу советов

Обязательно буду консультироваться у врачей, но пока хочу спросить у тех, у кого похожая ситуация — обязательно ли лечить абсансы, если они только на ээг? И что из лекарств точно противопоказано при абсансах? в смысле не из аэпов, а вообще из лекарств (поиском я тоже…

Книга Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач читать онлайн

Пол Каланити. Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач

Ты ищешь в смерти жизнь

И дышишь воздухом,

Что чьим-то был дыханьем.

Грядущих имена не знаешь ты,

А старые забыты,

И время уничтожит их тела,

Но души вечны.

Читатель! Живи, пока живешь,

Шагая в бесконечность.

Барон Брук Фулк Гревилл. «Caelica 83»

Моей дочери Кэди

Описанные в книге события основаны на воспоминаниях доктора Каланити и реальных ситуациях. Имена пациентов, их возраст, пол, национальность, профессия, семейный статус, место жительства, история болезни и/или диагноз, а также имена коллег, друзей и лечащих врачей доктора Каланити, кроме одного, были изменены. Все совпадения с живыми или умершими людьми, возникшие из-за изменения имен и деталей личной жизни, являются случайными и ненамеренными.

Предисловие литературного критика

Мне кажется, что предисловие к этой книге скорее напоминает заключение. Когда речь заходит о Поле Каланити, время поворачивает вспять. Для начала следует упомянуть, что я по-настоящему узнал Пола только после его смерти (прошу вас проявить ко мне снисхождение). Ближе всего я познакомился с ним, когда его уже не было с нами.

ИЗ-ЗА ДИАГНОЗА ПОЛА Я ЗАДУМАЛСЯ НЕ ТОЛЬКО О ЕГО НЕМИНУЕМОЙ СМЕРТИ, НО И О СВОЕЙ.

Я встретил Пола в Стэнфорде в начале февраля 2014 года. В то время газета New York Times только что опубликовала его эссе «Сколько мне осталось?», вызвавшее невероятный отклик читателей. Всего за несколько дней оно распространилось с невиданной скоростью (я инфекционист, так что простите, что не употребил метафору «со скоростью вируса»). После этого Пол захотел встретиться со мной, чтобы расспросить насчет литературных агентов, издателей и различных тонкостей, связанных с публикацией. Он решил написать книгу, эту книгу, которую вы сейчас держите в руках. Я помню, как в тот день солнечные лучи, падавшие сквозь ветви растущей у моего офиса магнолии, освещали сидящего напротив меня Пола, его красивые спокойные руки, густую бороду пророка и проницательные темные глаза. В моей памяти вся эта сцена похожа на полотно Вермеера с характерными размытыми очертаниями. Тогда я сказал себе: «Ты должен запомнить это», – ведь представшее тогда у меня перед глазами было бесценно. Из-за диагноза Пола я задумался не только о его неминуемой смерти, но и о своей.

В тот день мы многое обсудили. Пол был старшим нейрохирургическим резидентом. Скорее всего мы ранее встречались на работе, но не могли вспомнить ни одного общего пациента. Пол рассказал, что в Стэнфордском университете его основными предметами в бакалавриате были английский и биология, после чего он продолжил обучение в магистратуре по направлению «Английская литература». Мы говорили о его вечной любви к писательскому делу и чтению. Меня поразило то, что Пол с легкостью мог стать преподавателем английской литературы и на определенном этапе жизни был очень близок к этому. Однако какое-то время спустя он понял, в чем состоит его призвание. Пол стал врачом, мечтающим не отдаляться от литературы. Он хотел написать книгу. Когда-нибудь. Пол думал, что у него в запасе много времени. Однако в тот день всем было понятно, что времени у него осталось очень мало.

ПОЛ ДУМАЛ, ЧТО У НЕГО В ЗАПАСЕ ЕЩЕ МНОГО ВРЕМЕНИ. ОДНАКО ОН ОШИБАЛСЯ.

Я помню его нежную и немного озорную улыбку на худом, изможденном лице. Рак высасывал из Пола все силы, но новая биотерапия дала положительный эффект, и Пол осмеливался строить планы на ближайшее будущее. По его словам, во время учебы в университете он не сомневался, что станет психиатром, но в итоге влюбился в нейрохирургию.

Пол Каланити и его «дыхание»

Пол Каланити умер в 36 лет от рака легких, оставив миру одну единственную книгу, о которой трудно молчать.

Мои читатели уже встречали упоминание о ней в одной из моих историй, пусть и бегло. Она стала моему герою собеседником и помощником в трудном пути, точно так же, как стала настоящим откровением для меня самого.

«Когда дыхание растворяется в воздухе»

Чтобы рассказать, о чем эта книга, я, пожалуй, начну с конца.

«Решение Пола смотреть смерти в глаза – свидетельство не только того, каким он был в последние часы своей жизни, но и того, каким он был всегда. Большую часть жизни Пол задавал себе вопросы о смерти и о том, смог бы он принять ее, оставшись самим собой. И ответом стало «да».

Я была его женой и свидетелем тому», – пишет в эпилоге супруга автора.

Это книга действительно о смерти самого доктора Каланити.

С самых первых строк введения очевидна главная проблема: Пол – успешный врач-нейрохирург — узнает, что боль в его спине, которую он так старательно пытался списать на усталость, метастазы рака легких. Рак четвертой стадии – это, по сути, конец. Люди с подобным диагнозам благодаря достижениям современной науки проживают некоторое количество лет (сколько именно — никто не знает наверняка), но они обречены. Пол, как врач, хорошо это понимает, но превращает «конец» в настоящее «начало».

Книга состоит из двух частей:

Я НАЧИНАЮ В ПОЛНОМ ЗДРАВИИ

Здесь автор откровенно рассказывает о своей юности и выборе жизненного пути. Его волновали вопросы жизни, смерти, сознания. В поиске ответов он блуждал между литературой, которую изучал в Стэнфорде, и нейробиологией. Он стремился понять «человека физического и духовного», а потом осознал, что понять его может только врач, и только тогда пошел по стопам своего отца.

Он откровенно говорит о многих тонкостях врачебной деятельности с точки зрения морали и этики. Рассказывает о спасениях и о трагедиях, повествуя, в первую очередь, о том, как все это меняло его самого.

Осознание ответственности, принятие ошибок и простая человеческая жизнь в ожидании будущего – вот о чем говорит первая часть, погружая нас в мир литературных образов, философии, литературы, этики и медицины, соединенных воедино в сознании главного героя.

И НАДЕЮСЬ УСПЕТЬ ДО СМЕРТИ

Вторая часть переворачивает первую. Человек, который строил планы, вынужден признать, что планы эти не осуществятся.

«Смерть – это событие однократное, а вот жизнь со смертельной болезнью – это целый процесс», – писал сам Пол.

Он прошел все стадии горя: отрицание, злость, торг, депрессия, принятия, только, как он сам признает в обратном порядке, а потом, и это хорошо видно по повествованию, снова пришел к принятию.

«Еще много лет назад я осознал, что Дарвин и Ницше пришли к консенсусу в одном: отличительной характеристикой живого организма является борьба».

И он боролся, пытался остаться врачом и с большим трудом отказался от этого, понимая, что последняя операция будет ПОСЛЕДНЕЙ в его жизни. Вместе с женой, они решаются на почти невероятный в такой ситуации поступок – рождение ребенка.

Пол становится отцом и писателем, слабым, но счастливым.

Автор не дописал эту книгу, и этот факт делает ее сильнее. Точку поставила сама смерть, оборвавшая жизнь человека, успевшего побывать и врачом, и пациентом. Даже на обложке мы видим два этих воплощения, но книга ни о враче и ни о пациенте. Эта книга о человеке, который думал, чувствовал и боролся, без громких заявлений и самообмана.

Это книга о поиске себя, о взаимоотношениях между родителями и детьми, друзьями, супругами, коллегами, врачами и их пациентами.

Это книга о смерти, после которой хочется жить, ибо…

«Нельзя достичь совершенства, но можно верить в асимптоту, вдоль которой ты беспрестанно движешься вперед».

Пол Каланити

Когда дыхание становится воздухом Пол Каланити

Для читателей Атул Гаванда, Эндрю Соломона и Энн Ламотт, глубоко трогательных, тщательно наблюдаемых мемуаров молодого нейрохирурга, столкнувшегося с неизлечимым диагнозом рака, который пытается ответить на вопрос «Что делает жизнь стоящей?»

В возрасте тридцати шести лет, на грани завершения десятилетнего обучения нейрохирургу, Полу Каланити был поставлен диагноз

. Для читателей Атул Гаванда, Эндрю Соломона и Энн Ламотт, глубоко трогательных, тщательно подмеченных мемуаров молодой нейрохирург, столкнувшийся с неизлечимым диагнозом рака, пытается ответить на вопрос «Что делает жизнь стоящей?»

В возрасте тридцати шести лет, на грани завершения десятилетнего обучения нейрохирургу, Полу Каланити диагностировали рак легких IV стадии. Однажды он был врачом, лечившим умирающих, а на следующий день он был пациентом, который боролся за жизнь. И вот так будущее, которое они с женой представляли, испарилось. «Когда дыхание становится воздухом». мозг, самое важное место для человеческой идентичности, и, наконец, в пациента и нового отца, противостоящего собственной смертности.

Что делает жизнь стоящей перед лицом смерти? Что вы делаете, когда будущее, которое больше не является лестницей к вашим жизненным целям, превращается в вечное настоящее? Что значит иметь ребенка, взращивать новую жизнь, пока другая исчезает? Вот некоторые из вопросов, над которыми Каланити пытается решить в своих глубоко волнующих мемуарах с изысканными наблюдениями.

Пол Каланити умер в марте 2015 года, когда работал над этой книгой, но его слова остаются руководством и подарком для всех нас.«Я начал понимать, что столкновение лицом к лицу со своей собственной смертностью в некотором смысле ничего не изменило», — писал он. «Семь слов Сэмюэля Беккета начали повторяться в моей голове:« Я не могу продолжать. Я продолжу »». When Breath Becomes Air — это незабываемое, жизнеутверждающее размышление о проблеме столкновения со смертью и об отношениях между врачом и пациентом от блестящего писателя, который стал обоими.