Дон Саккариас великолепный. «Белая голубка Кордовы»
По большому счету неважно, кто такой Захар Кордовин (главный герой нового романа Дины Рубиной «Белая голубка Кордовы») — великий копировальщик, фальсификатор от Бога или истинный мастер. Вопрос, поставленный Рубиной, не звучит с пушкинской интонацией: гений или злодей? Конечно, гений, конечно, злодей (и в то же время так ли все однозначно?), но какой блестящий, удивительный и неоднозначный. Ибо дон Саккариас Кордовер (в книге у Кордовина несколько имен) увлечен не живописью, не ее копированием, не продажей великих (или якобы великих) полотен и даже не самим творчеством, а жизнью, которая для него есть высшее искусство.
Такой уж человек этот Заккари. Если обманывать, то по-крупному, на много миллионов, врать — значит, всем без исключения (оставляя правду только себе), ненавидеть — от и до — обязательно желая своему врагу неминуемой смерти и самостоятельно готовя его к ней.
«Себе на уме» — как раз о таких людях. Ибо менее сложному человеку не постичь мотивов и сути кордовинских поступков. Масштаб не тот. И чтобы ни сказали впоследствии критики, Дине Рубиной удалось создать не просто очередной персонаж, который втиснется в плотный ряд литературных героев, а в лучшем случае выбьется в лишние люди, но выписать новый русский характер, выламывающийся из каких бы то ни было рамок.
Есть нечто пленительное в том, как Кордовин ведет свою красивую и ловкую игру. Как дерзок и бесстрашен его обман! Ведь Захар не просто штампует подделки, кои мог бы создать любой художник средней руки. Нет! Он пестует каждую картину, точно истинное дитя.
«Картина была завершена, и вот уже покрыта слоем лака… но не готова. То есть она могла бы украсить собой любую выставку и стену любого музея… но не была готова зажить реальной подлинной жизнью: еще не придумана была, не найдена история находки, не выбраны приемные родители, не намечен покупатель. Три-четыре года пройдут, пока усядется живописный слой… Три-четыре года, в течение которых будут выплетаться искусные узоры случайных встреч и любопытных знакомств, вестись переписка с владельцами, осуществляться медленные рокировки на шахматной доске обстоятельств. Плавная паванна, его любимый период сотворения мифа, как микроскопический скол сотворения мира: созревание ситуации, наполнение картины плотью и кровью судьбы.
Да-да: «и вдохнул дыхание жизни в ноздри ея…»
Все еще было у нее, у воздушной красавицы, впереди…»
А почему бы и нет? Когда вокруг столько женщин, каждая хороша по-своему… Кстати, постельные сцены (особенно учитывая то, что повествователь максимально приближен к мужскому мировосприятию) Рубиной описаны великолепно. Да и сама она на презентации книги призналась: «Писать о том, что чувствует партнер, а не партнерша, влезая в его шкуру, было сложнее всего».Обман не ради наживы: будь то деньги или любые другие блага, но ради самого процесса. Чтобы, когда все раскроется (если, конечно, найдется тот, кто сумеет разгадать кордовинскую загадку), у присутствующих не было слов. И эти недоучки-коллекционеры, скучные ценители живописи, дотошные эксперты да простые зеваки даже не смели бы аплодировать, ибо были бы поражены до глубины души этой виртуозной игрой и тем, как их, смеясь, с удовольствием дурачили столько лет подряд. Впрочем, на то, что фальсификация — всего лишь дерзновенный розыгрыш, указывает та самая палома бланка — 
Но Рубина была бы не Рубина, напиши она роман только в одной плоскости. В книге есть все. От испанской истории (включая и историю искусств) до военного голодающего Ленинграда (кстати, описание юности Жуки, кордовинской тетки, один из сильнейших моментов).
Божий умысел и жизненная тщета, человеческая заброшенность и преемственность поколений, еврейская местечковость, русская широта души и даже европейская утонченность — все сочетается в жизни дона Саккариаса.
А еще в романе выстроилась галерея удивительных (думается, тут уместнее сказать рубинских) персонажей. Эмигранты, провинциалы, дураки, интеллигенты, бизнесмены, торгаши, художники — перечислять можно до бесконечности… Но главное другое — никому из ныне сочиняющих в голову бы не пришло описывать этот люд так трогательно, смешно, ярко и звонко, как делает это Дина Ильинична.
В остальном же.
.. Да пребудет с нами палома бланка, та самая о которой поется в одной иноземной песне: «Толстяк пел, закатывая глазки под лоб. Щеки, нисходившие в шею, подрагивали, как желе. Рот был мучительно распялен.
Когда придет моя смерть, — пел он, — Ко мне слетит на плечо / Белая голубка, / Белая голубка Кордовы… / Когда придет моя смерть, — вступил второй, пожилой певец, с более низким шершавым голосом, — Откроются разом все двери, / И суровый ангел, / Суровый ангел спросит меня: / «Вот пришла твоя смерть, / Так где ж твой удел, / То богатство, что веками копили / Твои непокорные предки?»
Да пребудет с нами палома бланка в нужный час.
Книга Белая голубка Кордовы читать онлайн бесплатно, автор Дина Рубина – Fictionbook
© Д. Рубина, 2015
© ООО «Издательство «Э», 2016
* * *
Часть первая
Глава первая
1
Перед отъездом он все же решил позвонить тетке.
Он вообще всегда первым шел на примирение. Главным тут было не заискивать, не сюсюкать, а держаться, словно бы и ссоры нет, – так, чепуха, легкая размолвка.
– Ну, что, – спросил он, – что тебе привезти – кастануэлас?
– Иди к черту! – отчеканила она. Но в голосе слышалось некоторое удовлетворение, что – позвонил, позвонил все-таки, не умчался там крылышками трещать.
– Тогда веер, а, Жу́ка? – сказал он, улыбаясь в трубку и представляя ее патрицианское горбоносое лицо в ореоле подсиненной дымки. – Прилепим тебе мушку на щечку, и выйдешь ты на балкон своей богадельни обмахиваться, как маха какая-нибудь, ядрён-корень.
– Мне ничего от тебя не надо! – сказала она строптиво.
– Вона как. – Сам он был кроток, как голубь. – Ну ла-адно… Тогда привезу тебе испанскую метлу.
– Что еще за испанскую? – буркнула она. И попалась.
– А на какой еще ваша сестра там летает? – воскликнул он, ликуя, как в детстве, когда одурачишь простофилю и скачешь вокруг с воплем: «об-ма-ну-ли ду-ра-ка на че-ты-ре ку-ла-ка!»
Она швырнула трубку, но это было уже не ссорой, а так, грозой в начале мая, и уезжать можно было с легким сердцем, тем более что за день до размолвки он съездил на рынок и забил теткин холодильник до отказа.
* * *
Оставалось только закруглить еще одно дело, сюжет которого он выстраивал и разрабатывал (виньетки деталей, арабески подробностей) – вот уже три года.
И завтра, наконец, на утренней зорьке, на фоне бирюзовых декораций, из пены морской (лечебно-курортной, отметим, пены), родится новая Венера за личной его подписью: последний взмах дирижера, патетический аккорд в финале симфонии.
Не торопясь, он уложил любимый мягкий чемодан из оливковой кожи, небольшой, но приемистый, как солдатская котомка: его утрамбуешь до отказа, по самое, как говорил дядя Сёма, не могу, – глядь, а второй туфель всё же влез.
Готовясь к поездке, он всегда тщательно продумывал свой прикид. Помедлил над рубашками, заменил кремовую на синюю, вытащил к ней из связки галстуков в шкафу темно-голубой, шелковый… Да: и запонки, а как же. Те, что подарила Ирина. И те, другие, что подарила Марго – обязательно: она приметливая.
Ну, вот. Теперь эксперт одет достойно на все пять дней испанского проекта.
Почему-то слово «эксперт», про себя произнесенное, рассмешило его настолько, что он захохотал, даже повалился ничком на тахту, рядом с открытым чемоданом, и минуты две смеялся громко, с удовольствием, – он всегда заразительней всего хохотал наедине с собой.
Продолжая смеяться, перекатился к краю тахты, свесился, вытянул нижний ящик платяного шкафа и, порывшись среди мятых трусов и носков, вытащил пистолет.
Это был удобный, простой конструкции «глок» системы Кольта, с автоматической блокировкой ударника, с несильным плавным откатом. К тому же при помощи шпильки или гвоздя его можно было разобрать в одну минуту.
Будем надеяться, дружище, что завтра ты проспишь в чемодане всю важную встречу.
Поздним вечером он выехал из Иерусалима в сторону Мертвого моря.
Не любил съезжать по этим петлям в темноте, но недавно дорогу расширили, частью осветили, и верблюжьи горбы холмов, что прежде сдавливали тебя с обеих сторон, проталкивая в воронку пустыни, словно бы нехотя расступились…
Но за перекрестком, где после заправочной станции дорога поворачивает и идет вдоль моря, освещение кончилось, и набухшая солью гибельная тьма – та, что лишь у моря бывает, у этого моря, – навалилась вновь, шибая в лицо внезапными фарами встречных машин.
Справа угрюмо громоздились черные скалы Кумрана, слева угадывалась черная, с внезапным асфальтовым проблеском соляная гладь, за которой далекими огоньками слезился иорданский берег…
Минут через сорок из тьмы внизу взмыло и рассыпалось праздничное созвездие огней: Эйн Бокек, со своими отелями, клиниками, ресторанами и магазинчиками, – приют богатого туриста, в том числе и убогого чухонца. А дальше по берегу, на некотором расстоянии от курортного поселка, одиноко и величаво раскинул в ночи свои белые, ярко освещенные палубы гигантский отель «Нирвана» – в пятьсот тринадцатом номере которого Ирина, скорее всего, уже спала.
Из всех его женщин она была единственной, кто, как и он, дай ей волю, укладывалась бы с петухами и с ними же вставала. Что оказалось неудобно: он не любил делить с кем бы то ни было свои рассветные часы, берег запас пружинистой утренней силы, когда впереди огромный день, и глаза остры и свежи, и кончики пальцев чутки, как у пианиста, и башка отлично варит, и все удается в курящемся дымке над первой чашкой кофе.
Ради этих драгоценных рассветных часов он частенько уезжал от Ирины поздней ночью.
Въехав на стоянку отеля, припарковался, достал из багажника чемодан и, не торопясь, продлевая последние минуты одиночества, направился к огромным карусельным лопастям главного входа.
– Спишь?! – шутливо гаркнул охраннику-эфиопу. – А я бомбу принес.
Тот встрепенулся, зыркнул белками глаз и недоверчиво растянул в темноте белую гармонику улыбки:
– Да ла-а-дно…
Они знали друг друга в лицо. В этом отеле, многолюдном и бестолковом, как город, стоящем в стороне от курортного поселка, он любил назначать деловые встречи, последние, итоговые: тот самый завершающий аккорд симфонии, к которому интересанту надо еще пилить по неслабой дороге, меж нависших над морем скалистых зубов, затянутых скрепами и сеткой исполинского дантиста.
И правильно: как говорил дядя Сёма – не потопаешь, не полопаешь. (Впрочем, сам дядя топнуть своим ортопедическим ботинком ни за что бы не смог.
)
Вот он, пятьсот тринадцатый номер. Бесшумное краткое соитие замочной прорези с электронным ключом, добытым у осовелой дежурной: понимаете, не хочу будить жену, бедная страдает мигренями и рано укладывается…
Никакой жены у него сроду не было.
Никакими мигренями она не страдала.
И разбудить ее он собирался немедленно.
Ирина спала как обычно – завернутая в кокон одеяла, как белый сыр в друзскую питу.
Вечно упакуется, зароется, да еще под бока подоткнет, – хоть археологов нанимай.
Бросив на пол чемодан и куртку, он на ходу стянул свитер, сковырнул – нога об ногу – кроссовки и рухнул рядом с ней на кровать, еще в джинсах – замок застрял на бугристом изломе молнии – и майке.
Ирина проснулась, и они завозились одновременно, пытаясь высвободиться из одеяла, из одежды, мыча друг другу в лицо:
– …ты обещал, бессовестный, обещал…
– …и сдержу обещание, человек ты в футляре!
– …ну, что ты, как дикий, набросился! погоди… постой минутку…
– …уже стою, ты не чуешь?
– …фу, наглец… ну дай же мне хотя бы…
– …кто ж тебе не дает… вот, пожалуйста, и вот… и вот… и… во-о-о-о…
…В открытой двери балкона солидарная с ним в ритме лимонная луна то взмывала над перилами со своим лупоглазым бесстыдным «браво!», то опускалась вниз, сначала медленно и плавно, затем все быстрее, быстрее – словно увлекшись этими, новыми для нее, качелями, – то увеличивая, то сокращая размах взлета и падения.
Но вот замерла на головокружительной высоте, балансируя, будто в последний раз озирая небесную округу… и вдруг сорвалась и помчалась, ускоряя и ускоряя темп, едва ли не задыхаясь в этой гонке, пока не застонала, не забилась, не вздрогнула освобожденно, и – не затихла, в изнеможении повиснув где-то на задворках небес…
…Затем Ирина плескалась в душе, то и дело переключая горячую струю на холодную (сейчас заявится в постель – мокрая, как утопленник, и давай грей ее до собственного посинения), – а он пытался взглядом проследить в окне микроскопические передвижения бледно-одутловатого светила, своего недавнего партнера по свальному греху.
Наконец поднялся и вышел на балкон.
Гигантский отель погружен был в оцепенелый сон на краю мерцающего соляного озера. Внизу, в окружении пальм, полированной крышкой рояля лежал бассейн, в котором скакала желтая ломкая луна. В трех десятках метров от бассейна тянулся пляж с членистоногими пирамидками собранных на ночь пластиковых лежаков и кресел.
Стылое мерцание соли вдали сообщало неподвижной ночи ледяное безмолвие, нечто новогоднее – вроде ожидания чудес и подарков.
Что ж, за подарками дело не станет.
– Ты с ума сошел: голым – на балкон? – послышался за спиною бодрый голос. – Стыд у тебя есть элементарный? Люди же кругом…
Иногда ее хотелось не то чтобы выключить, но слегка убавить звук.
Он закрыл балконную дверь, задернул штору и зажег настольную лампу.
– Ты поправилась… – задумчиво проговорил он, валясь на кровать и разглядывая Ирину в распахнутом махровом халате. – Мне это нравится. Ты сейчас похожа на Дину Верни́.
– Что-о-о?! Что это за баба?
– Натурщица Майоля. Скинь-ка этот идиотский халат, ага… и повернись спиной. Да: те же пропорции. При тонкой спине сильная выразительная линия бедер. И плечо сейчас так плавно восходит в шею… Ай-яй, какая натура! Жаль, что я сто лет карандаш в руки не брал.
Она хмыкнула, плюхнулась в глубокое кресло рядом с кроватью и потянулась к пачке сигарет.
– Ну, давай, валяй… Расскажи мне еще что-нибудь про меня.
– Эт пожалуйста! Понимаешь, когда женщина чуток набирает весу, ее грудь становится благостней, щедрее… улыбчивей. И цвет кожи меняется. Нежный слой подкожного жира дает телу более благородный, перламутровый оттенок. Возникает такая… ммм… прозрачность лессировок, понимаешь?
Он уже не прочь был вздремнуть перед рассветом хотя бы часик-полтора. Но Ирина закурила и была бодра и напориста. Того гляди вновь потребует к священной жертве. Главное, чтоб не принялась отношения выяснять.
– И потом, знаешь… – зевнув и поворачиваясь на бок, продолжал он, – вот это мерное колыхание бедер, вид сзади и сверху, оно сводит с ума, если еще ладонями…
– Кордовин, гад! – перегнувшись, она швырнула в него пустой сигаретной пачкой. – Ты прямо сирена злокозненная, Кордовин! Казанова какой-то, пошлый соблазнитель!
– Не-а, – бормотнул он, неудержимо засыпая. – Я просто… влюбленный…
Все это было сущей правдой.
Он любил женщин. Он действительно любил женщин – их быстрый ум, земную толковость, цепкий глаз на детали; не уставал повторять, что если женщина умна, то она опаснее умного мужчины: ведь обычная проницательность обретает тогда еще и эмоциональную, поистине звериную чуткость, улавливает – поверху, по тяге – то, что никакой логикой не одолеешь.
Он дружил с ними, предпочитал с ними вести дела, считал более надежными товарищами и вообще – лучшими людьми. Часто аттестовал себя: «Я очень женский человек». Всегда умел согреть и всегда находил – чем полюбоваться в каждой.
* * *
Проснулся он, как обычно, в пять тридцать. Уже много лет какой-то усердный и неумолимый ангел заводил где-то в вышних казармах побудку, и минута в минуту – какой бы сон ни снился, какая бы усталость ни свалила его два часа назад, – в пять тридцать он обреченно открывал глаза… и, чертыхаясь, плелся в душ.
Но до этого ему сегодня опять показали жестянку.
Вроде как он поднимается, с усилием ворочая торсом – в этих снах всё всегда происходит с неотменимой чередой тягомотных движений, – садится на постели, с трудом разлепляет глаза… И видит: на гостиничном журнальном столике – стоит.
Ах ты, мать честная! – стоит та самая, мятая жестянка… Нет, говорит он себе (все следует давно вызубренному сценарию проклятого сна), – не жестянка, скотина ты этакая, а субботний серебряный кубок, старинная фамильная вещь, хотя и – да, слегка примятый с боку; но это ведь потому, что с грузовика упал. И Жука, сирота (война, зима, эвакуация), – не побоялась, сама полезла под колесо, достала! А ты, мерзавец, подонок и прохвост… пошел и сдал в антикварную скупку, глазом бесстыжим не моргнув. И, главное, вот сейчас давно прочел бы – что там по кругу было выбито. В те годы не мог, не понимал диковинных закорючек, а сейчас бы запросто прочел, ведь то наверняка был иврит?
Ну, Жу-у-ка, простонал он, как всегда (сценарий движется, сон катится под гору, вернее, мучительно вкатывается в гору), – я же сто раз прощения… я осознал… искал! Да что мы опять ссоримся, ей-богу: вот же он – стоит! Стоит – темный, массивный, давно не чищенный – так что и кораблик неразличим, – на серебряной своей юбочке…
И он тянет пудовую руку, с усилием, как воду, преодолевая толщу сна.
Тянет руку, тянет… хватает, наконец, тяжелый кубок, вертит в пальцах, подносит к глазам. И плывет по трем легким волнам трехмачтовый галеон, и вьются по серебряной юбочке угловатые – и такие понятные теперь – буквы: «Поезд на Мюнхен отходит со второго перрона в 22.30».
И тогда лишь проснулся. Вроде проснулся таки. Господи, доколе… Прости, Жука!
Он долго стоял под жгучими плетками воды, потом резко переключил на холодную и с минуту, охая от удовольствия, растирался жесткой мочалкой, которую повсюду с собой возил.
Затем побрился, не торопясь, тихо насвистывая, чтобы не разбудить раньше времени удава там, на кровати… Славного полненького удава, чьи упругие кольца, так сладко пульсируя, сжимают… м-да. Все же не надо позволять ей полнеть и дальше.
Старательно выбривая выпяченный подбородок (в ежеутреннем бритье это главная му́ка – крутой, как твердое яблочко, подбородок с труднодоступной выемкой под нижней губой), он внимательно рассматривал себя в просторном зеркале ванной.
А ты слегка подсох, парень… Дядя Сёма сказал бы: подобрался. В молодости был скорее крепышом. Часто даже за боксера принимали. Сейчас утоньшился, согласно образу. Нос как-то… окостенел, что ли… Аристократ-с, твою мать.
Только ежик густых черных волос (фамильно устойчивый пигмент, небрежно отвечал он на комплименты) и такие же смоляные брови, прямые и почти сросшиеся над глубоко посаженными серыми глазами, были прежними. Да вот еще эти вертикальные черточки в углах рта, что всегда сообщали его лицу выражение детского дружелюбия, вечной готовности растянуть губы в улыбке: я люблю тебя, мой огромный добрый мир… Да, это наш козырь. Может, это твой единственный козырь, а, парень?
Когда на цыпочках он вышел из ванной, чтобы достать из чемодана рубашку и костюм, выяснилось, что и Ирина проснулась – черт, как некстати эта ее жаворонковая природа! – и лежит в своем коконе, лохматая, в отвратительном настроении и полной боевой готовности.
– Трусливо сбегаешь, – сказала она, внимательно и насмешливо наблюдая за тем, как он одевается.
– Ага, – он широко ей улыбнулся. – Ужасно трушу! Я вообще тебя очень боюсь и раболепно выслуживаюсь. Глянь-ка на эти запонки. Узнаешь? Обожаю их, всем демонстрирую: «подарок любимой женщины».
– Любимой женщины. Да их у тебя в каждом городе штук по сто.
– Сто?! Зачем же столько, о боже! «Кому это надо, и кто это выдержит», – говорил мой винницкий дядя Сёма…
– Какая ты сволочь, Кордовин! Мы же решили, что теперь всегда будем ездить вместе.
Вот это она зря. Гнусное коммунальное сочленение – «мы»… Пожизненное мычание, мыловарение мымолетной мылости любви… Нехороший симптом. Неужели придется преобразовывать ее из любовницы в подругу? Жаль, с ней хорошо, с Ириной-то. По сути дела, с ней за эти три года сложилась идеальная жизнь, без всяких подлых «мы»… «нам»… Нам, детка, строить и жить помогает именно одинокая наша чуткость, волчья поджарость, трепетание крыльев носа в предчувствии взятого следа. Какое уж там «мы».
– Не заставляй опять штаны снимать, хозя-а-ай-ка, – придурковато-жалобно затянул он, – за-а-дница стынет! Вишь, я уже в портупее.
И все же подошел к кровати, прилег – прямо в костюме – рядом с ней, заспанной, несчастной, нащупал и безжалостно вытащил из одеяльного свертка ее голую руку, принялся целовать, поднимаясь от пальцев и до плеча: подробно, дельно, по сантиметру, приговаривая что-то шутливо-докторское.
Его правилом было: никаких уменьшительных. Все только полными, звучными прекрасными именами. Женское имя священно, сокращать его – кощунство, сродни богохульству.
И она отмякла, рассмеялась от щекотки, прижала к уху голое плечо.
– Вкусно пахнешь: жасмин… зеленый чай… Это что за одеколон?
– «Лёкситан». В «дьюти-фри» всучили, в Бостоне. Там продавалка такая старательная попалась, на совесть работала. «Старинная фирма, старинная фирма… флаконы ручной работы». Купил, чтоб отстала. – Он сел на постели, мельком глянул на часы. – Послушай, радость моя, серьезно: не огорчайся. Ну, что за удовольствие торчать на университетской конференции с унылым названием «El Greco: un hombre que no se traiciono a si mismo»?
– Что это значит?
– Какая разница? Это значит «Эль Греко: человек, который не предал самого себя».
Бессмысленная тема, очередная бессмысленная конференция. Толедо, в общем, угрюмый город, да еще в дождливом апреле… Ей-богу, лучше здесь загорать. Тебе еще подкинуть бабла на эти ванны… ну, из водорослей? «Мадам на отдыхе, мадам имеет право».
Это была одна из их любимых фразочек, которых за три года накопилось немало: замечание продавца дорогого магазина в Сорренто, где Ирина пыталась не позволить «ухнуть страшенные деньги на сумочку».
Она рассмеялась и сказала:
– Ладно, проваливай. Когда у тебя самолет?
Он теперь уже открыто и озабоченно глянул на часы:
– О-о… бегу-бегу! А то не успеть.
Вскочил, подхватил куртку, чемодан, в дверях обернулся – чмокнуть воздух в направлении кровати. Но Ирина уже опять плотно упаковалась, лишь всклокоченная макушка торчит из одеяла. Бедная ты моя, брошенная…
Тихо притворил за собою дверь.
Спустившись по лестнице на один этаж, он остановился, прислушался к тишине еще спящего отеля: где-то внизу, у бассейна, гулко и безмятежно переговаривались уборщики, тяжело протаскивая по мокрому бетону удавьи кольца резиновых шлангов.
Привалившись спиною к двери, он открыл молнию на чемодане и вытянул две вещи: вязаную синюю перчатку на правую руку – странную, с прорезями для подушечек пальцев, – и свой безгрешный пока автоматический «глок».
Впрочем, зачем же так сразу… напрягаться. Он опустил пистолет в карман пиджака, натянул перчатку, шевеля пальцами, как пианист перед первым бравурным пассажем, затем достал мобильник и набрал номер.
– Владимир Игоревич? Не разбудил?
В ответ благодарной волной покатилось:
– Захар Миронович, дорогой! Здравствуйте! Вот замечательно, что не подвели. А я с шести на ногах и места себе не нахожу. Так когда вам удобно? Я в четыреста втором номере.
– Ну и отлично, – отозвался он. – Через минуту зайду.
И пистолет снова нырнул в зубастую щель чемоданной молнии: такую взволнованную почтительную благодарность, какая звучала в голосе клиента, сымитировать трудно. А у него был острейший, звериный слух и глаз на оттенки и интонацию.
И правда: надраенный до блеска Владимир Игоревич, трепеща брюхом, ждал его в отворенной двери апартамента.
Интересно, какими заветными тропками пробирается он ежеутренней бритвой среди всех своих бородавок? И почему не отпустит бороду – или в негласном кодексе этих новых крезов борода, как укрывательство, есть знак тайного умысла?
– Не через порог! – воскликнул толстяк, отступая и держа наготове ладонь лопаткой.
По некоторым окольным сведениям, новоиспеченный коллекционер владеет какими-то заводами в Челябинске. Или приисками? И не в Челябинске, а на Чукотке? Бог его знает, не суть важно. Благослови архангел Гавриил всех, кто вкладывает деньги в кусок холста, промазанный казеиновым клеем и покрытый масляными красками.
Действительно, ждал и волновался: в отворенной двери спальни видна была по-солдатски аккуратно застеленная кровать.
Картина – холст, натянутый на подрамник, – ждала своего часа, повернутая лицом к спинке дивана.
Как все же трогательны эти любители-коллекционеры. Все они трепещут перед тем первым мигом, когда картину пронзают рентгеновские очи эксперта.
Еще, бывает, накидывают на диван или кресло, куда водружают картину, белую простыню, дабы уберечь драгоценное зрение знатока от назойливого цветового окружения. Цветовая антисептика операционной или детская игра закрой покрепче глазки, откроешь, когда скажу!
В таком случае, дорогой Владимир Игоревич, вы услышите сейчас небольшую лекцию о ничтожестве и эфемерности этого самого знаточества.
Он опустил чемодан на пол, бросил поверх него куртку.
– Ничего, что я левую протягиваю? – спросил, неловко пожимая (следовало бы извернуться и протянуть ладонь из-за спины) пухлую лапу коллекционера и улыбаясь одной из самых открытых своих улыбок. – Многолетний артрит, прошу меня извинить. От боли, бывает, вскрикиваю, как баба.
– Да что вы! – огорчился толстяк. – А вы пробовали «Золотой ус»? Моя жена очень хвалит.
– Чего только не пробовал, не будем об этом. Вы прямо вчера и приехали?
– Конечно! Как только вы сказали, что сегодня улетаете и что это – единственная возможность вас поймать, я немедленно заказал номер и как тот тенор в опере – «чуть свет – у ваших ног!».
Где это он такую оперу слышал, интересно. Может, в своем Челябинске? Нет, милый, не дай тебе бог лежать у моих ног…
На журнальном столике стояла бутылка «Курвуазье» и две коньячные рюмки, но видно было, что бедняга уже изнемогает: ни сесть не предложил, ни выпить. Вот это страсть, я понимаю…
– Ну что ж, приступим, – сказал Кордовин. – У меня ведь и правда совсем мало времени.
– Только одно слово, – нервно потирая ладони, будто ввинчивая одну в другую, проговорил Владимир Игоревич. – Это необходимо… Вам, Захар Миронович, приходится сталкиваться с самым разным людом – сейчас даже откровенное быдло знает, во что вкладывать деньги. И я представляю вашу брезгливость к таким вынужденным знакомствам, как вот наше. Не возражайте, я знаю! Но, видите ли, Захар Миронович… коллекционерский возраст мой действительно младенческий – раньше не было возможности собирать искусство, откуда деньги у рядового советского инженера-изобретателя? Но любитель живописи я со стажем, с молодости.
Помню, нагрянешь в Москву, в командировку на три дня, чемодан в гостиницу – а сам рысью в Пушкинский, в Третьяковку… Неловко признаться, сам маленько балуюсь красками… Ну и читал много чего. Вашу книгу «Судьбы русского искусства за рубежом» – тоже разыскал в Интернете, прочел. Был бы счастлив пригласить вас к себе.
– В Челябинск? – с любопытством спросил эксперт. Он с пристальным удовольствием наблюдал, как искренне клиент пытается отмежеваться от быдла.
– Зачем же в Челябинск, – усмехнулся Владимир Игоревич. – Свою коллекцию я предпочитаю держать здесь – у себя в Кейсарии. И если сегодня… если сам Кордовин даст положительное заключение об авторстве… Словом, если вы сейчас скажете свое «да», это будет мой третий Фальк. И самый отменный!
Он подскочил к дивану – при своей грузности толстяк не лишен был некоторой увалистой грации – и развернул картину лицом. И рядом стал, как в карауле: напряженный, с покрасневшей лысиной, переводя пытливо-умоляющий взгляд с холста на эксперта.
Не забыл ли он сегодня принять таблетку от давления – вот в чем вопрос.
Опустившись в кресло, Кордовин неторопливо достал из нагрудного кармана пиджака очки, молча надел и стал разглядывать полотно – с расстояния.
Картина являла собой пейзаж. На переднем плане – куст, за ним виден серый дачный забор и небольшой участок тропинки, по которой идет смутная в сумерках женщина. На заднем плане – красная крыша дома и купа деревьев…
– Из «Хотьковской» серии? – наконец проговорил Кордовин.
– Точно! – обрадовался Владимир Игоревич. – Вот что значит специалист! Она и называется: «Пасмурный день. Хотьково». И старуха-владелица помнит именно это название. Представляете: имя автора забыла, а название, говорит, все годы, как стихи, помнила!
– Это бывает. – Он вздохнул. – А что там с провенансом?
– На мой взгляд, все безупречно, – откликнулся коллекционер, обнаруживая приятную осведомленность в терминологии предмета. – Есть письменное подтверждение хозяйки.
Старушка – вдова израильского адвоката средней руки, причем его вторая жена. Картину помнит на стене все двадцать пять лет брака, говорит, что муж вывез ее в пятьдесят шестом из Москвы.
– Купил? Подарили? Подробности?
– К сожалению, ничего. У бедняжки цветущий Альцгеймер. – Он махнул рукой. – А по мне, так даже и лучше: по крайней мере, все выглядит семейно-естественно. И что ценно – на приличном расстоянии от российского рынка, с его густопсовыми фальшаками.
Это правильно. Насчет российского рынка – это вы в самую точку, уважаемый. А старые вдовы – они чем особенно ценны? Слабым зрением и цветущим Альцгеймером: ни черта не помнят, кроме событий сегодняшнего утра.
(Мгновенно перед глазами возникло то последнее, все жилы вытянувшее свидание, когда старуха, выгладив ладонью полученную от него штуку зеленых, соизволила наконец написать бумагу: «Вот, опять забыла название… Посмотрите, Захарик, может, там на обороте написано?» И он перевернул холст и четко продиктовал, старательно вглядываясь в несуществующую надпись: «Пасмурный день точка Хотьково».
)
– Вам подать картину? – Владимир Игоревич с готовностью устремился всем корпусом – хватать-передавать, поддерживать, расстилать и освещать… Ему хотелось кружить вокруг картины и ласкать ее руками и взглядами – вполне естественное, сродни влюбленности, состояние для подлинного коллекционера, которое распространяется и на уважаемого эксперта. Между прочим, история предмета знает и случаи благодарственного лобызания рук.
– Погодите, – Кордовин снял очки и аккуратно сложил дужки дорогой модной оправы – как руки покойнику. Помедлил… – Прежде всего я хотел бы вот что выяснить: вам, Владимир Игоревич, нужно мое действительное мнение или моя подпись под заключением?
Толстяк ахнул, вспыхнул. Ну что ж… Эмоциональный человек и, кажется, искренний любитель искусства, не жлоб какой-нибудь, даром что завод украл… или рудник все-таки?
– Захар Миронович! Кто ж захочет, чтобы ему в коллекцию фальшак вморозили!
– Не скажите, – усмехнулся тот. – Лет восемь назад мне пришлось быть экспертом со стороны покупателя.
Две картины, помню, предлагались: Машкова и, кстати, Фалька. Так вот, убогий слепец со зрелыми катарактами на обоих глазах определил бы, что сработаны эти две картинки одной рукой. Причем без перерыва на кофе. Случай, казалось бы, ясный. Однако «коллекционер» рвал удила и неистово требовал сторговаться. Я был в идиотской ситуации. Конечно, в таких случаях идеально сравнение рентгенограмм – ведь поддельщики имитируют, как правило, только видимую часть, фактуру завершающих мазков, до осмысленного построения картины у них ручонки не доходят. Но рентген подразумевает наличие аппарата и рентгенолога.
– И что? – спросил Владимир Игоревич с тем выражением на лице, с каким смотрят финальную погоню в кинотриллере.
– Я просто молча сел в машину и уехал – поскольку никогда не подпишу заключения на фальшивку. Но года через два эти два ковбоя-близнеца были выставлены на одном уважаемом аукционе, с заключением более покладистого эксперта из «Арт-Модуса», и недурно проданы. Весьма недурно.
Впятеро дороже, помнится… Да. А в доме капитана легендарного «Эксодуса» – того самого, того самого – я видел огромного Малевича: два на три метра, какого в природе никогда не существовало. И он славному капитану чрезвычайно полюбился. Несмотря на откровенные отзывы многих экспертов. – Понимаете… Владимир Игоревич, – задумчиво продолжал он. – Будем смотреть правде в глаза. В последние годы охота за действительно ценными произведениями искусства становится все беспощаднее. Власть эксперта приобретает какие-то несоразмерные, неоправданные масштабы. И хотя это – моя профессия, – вы ведь позволите быть с вами откровенным? – мне омерзительно сейчас выглядеть в ваших глазах волшебником и чародеем. Я не чародей.
– Господи, да я ж! – всплеснул тот руками. – Я понимаю и полностью даю себе отчет, что…
– …А сейчас, пожалуй, взглянем на нее поближе.
Владимир Игоревич кинулся и осторожно, на вытянутых руках передал картину эксперту.
Тот молча повернул ее, стал рассматривать подрамник и холст с оборота… Несколько минут тишину нарушало лишь взволнованное сопение толстяка, склоненного в напряженном полупоклоне, да снизу то и дело вспыхивали детские вопли, сопровождаемые шлепками по воде, и женский голос тягуче выпевал: «А я говорю, ты получишь по за-аднице…»
– Вы, конечно, знаете, – наконец проговорил Кордовин, – что серьезной экспертизой считается комплексная; то бишь, помимо искусствоведческого заключения, необходим ряд технологических исследований: рентгеновская съемка, химический анализ… Можно еще над микроскопом пошаманить, набормотать нечто о пигментах, связующих… Такие заключения получают в какой-нибудь солидной экспертной организации.
– Захар Миронович! – взмолился коллекционер. – Бог с ними, с организациями. Мне нужно исключительно ваше мнение. Вы-то сами, что вы думаете?
– Нет, погодите. Я, конечно, тороплюсь, но своей репутацией дорожу поболе, чем своим временем. И сейчас хочу быть предельно с вами откровенным. Вы смотрите на меня, как на господа бога, Владимир Игоревич, а я, увы, не распределяю места в раю. Ужас в том, что все равно никто не может взять на себя полной ответственности за выводы экспертизы. Вы ведь, конечно, читали о самом громком скандале в искусстве двадцатого века, когда опытнейший эксперт, историк искусства доктор Абрахам Бредиус, принял подделку Ван Меегерена за работу Вермеера? А недавний скандал с картиной якобы Шишкина, а на самом деле голландца Мариуса Кукукка, которого прозевала Третьяковка? И некий российский «коллекционер» за мно-о-ого тысяч изумрудных дукатов приобрел «фуфло голимое» – кстати, этим искусствоведческим термином меня обогатил один из дилеров, имеющий за плечами десять лет уголовного прошлого.
Он решил сменить рэкет на торговлю антиквариатом, так как в этом бизнесе больше прибыли и уважухи.
Самое же трагикомичное в нашем деле то, что иногда и сам художник не в состоянии отличить свою работу от подделки. Когда Клод Латур, знаменитая парижская поддельщица, была разоблачена и предстала перед судом, то сам Утрилло попал в нелепое положение: он не смог определенно ответить: выполнена картина им самим или подделана. А Вламинк хвалился, что однажды написал картину в стиле Сезанна и тот признал в ней свое авторство…
– Но… тогда как же? – беспомощно выдохнул коллекционер. – Где же гарантия…
– Да не может быть никакой гарантии, голубчик! – сердито воскликнул Кордовин. – Какая там гарантия: музеи мира и частные коллекции на треть забиты фальшаками, при всех их химических анализах, рентгенах, инфракрасных и ультрафиолетовых лучах! Вы что, полагаете, мастера-изготовители подделок глупее нас, экспертов? Среди них встречаются подлинные виртуозы, высококлассные профессионалы… И они прекрасно разбираются в методах экспертизы, учитывая все технологические критерии подлинности – даже психологию самих экспертов!
1.
Кастануэлас – кастаньеты (исп.).Читать онлайн «Белая голубка Кордовы» автора Рубина Дина Ильинична — RuLit
Дина Рубина
Белая голубка Кордовы
Посвящается Боре
«Нет на земле ни одного человека, способного сказать, кто он. Никто не знает, зачем он явился в этот мир, что означают его поступки, его чувства и мысли, и каково его истинное имя, его непреходящее Имя в списке Света…»
Леон Блуа
Душа Наполеона
Перед отъездом он все же решил позвонить тетке. Он вообще всегда первым шел на примирение. Главным тут было не заискивать, не сюсюкать, а держаться, словно бы и ссоры нет, – так, чепуха, легкая размолвка.
– Ну, что, – спросил он, – что тебе привезти – кастануэлас?[1]
– Иди к черту! – отчеканила она. Но в голосе слышалось некоторое удовлетворение, что – позвонил, позвонил все-таки, не умчался там крылышками трещать.
– Тогда веер, а, Жука? – сказал он, улыбаясь в трубку и представляя ее патрицианское горбоносое лицо в ореоле подсиненной дымки. – Прилепим тебе мушку на щечку, и выйдешь ты на балкон своей богадельни обмахиваться, как маха какая-нибудь, ядрён-корень.
– Мне ничего от тебя не надо! – сказала она строптиво.
– Бона как. – Сам он был кроток, как голубь. – Ну ла-адно… Тогда привезу тебе испанскую метлу.
– Что еще за испанскую? – буркнула она. И попалась.
– А на какой еще ваша сестра там летает? – воскликнул он, ликуя, как в детстве, когда одурачишь простофилю и скачешь вокруг с воплем: «об-ма-ну-ли дура-ка на че-ты-ре ку-ла-ка!».
Она швырнула трубку, но это было уже не ссорой, а так, грозой в начале мая, и уезжать можно было с легким сердцем, тем более что за день до размолвки он съездил на рынок и забил теткин холодильник до отказа.
* * *
Оставалось только закруглить еще одно дело, сюжет которого он выстраивал и разрабатывал (виньетки деталей, арабески подробностей) – вот уже три года.
И завтра, наконец, на утренней зорьке, на фоне бирюзовых декораций, из пены морской (лечебно-курортной, отметим, пены), родится новая Венера за личной его подписью: последний взмах дирижера, патетический аккорд в финале симфонии.
Не торопясь, он уложил любимый мягкий чемодан из оливковой кожи, небольшой, но приемистый, как солдатская котомка: его утрамбуешь до отказа,
Готовясь к поездке, он всегда тщательно продумывал свой прикид. Помедлил над рубашками, заменил кремовую на синюю, вытащил к ней из связки галстуков в шкафу темно-голубой, шелковый… Да: и запонки, а как же. Те, что подарила Ирина. И те, другие, что подарила Марго – обязательно: она приметливая.
Ну, вот. Теперь эксперт одет достойно на все пять дней испанского проекта.
Почему-то слово «эксперт», про себя произнесенное, рассмешило его настолько, что он захохотал, даже повалился ничком на тахту, рядом с открытым чемоданом, и минуты две смеялся громко, с удовольствием, – он всегда заразительней всего хохотал наедине с собой.
Продолжая смеяться, перекатился к краю тахты, свесился, вытянул нижний ящик платяного шкафа и, порывшись среди мятых трусов и носков, вытащил пистолет.
Это был удобный, простой конструкции «глок» системы Кольта, с автоматической блокировкой ударника, с несильным плавным откатом. К тому же, при помощи шпильки или гвоздя его можно было разобрать в одну минуту.
Будем надеяться, дружище, что завтра ты проспишь в чемодане всю важную встречу.
Поздним вечером он выехал из Иерусалима в сторону Мертвого моря.
Не любил съезжать по этим петлям в темноте, но недавно дорогу расширили, частью осветили, и верблюжьи горбы холмов, что прежде сдавливали тебя с обеих сторон, проталкивая в воронку пустыни, словно бы нехотя расступились…
Но за перекрестком, где после заправочной станции дорога поворачивает и идет вдоль моря, освещение кончилось, и набухшая солью гибельная тьма – та, что лишь у моря бывает, у этого моря, – навалилась вновь, шибая в лицо внезапными фарами встречных машин.
Справа угрюмо громоздились черные скалы Кумрана, слева угадывалась черная, с внезапным асфальтовым проблеском соляная гладь, за которой далекими огоньками слезился иорданский берег…
Минут через сорок из тьмы внизу взмыло и рассыпалось праздничное созвездие огней: Эйн Бокек, со своими отелями, клиниками, ресторанами и магазинчиками, – приют богатого туриста, в том числе, и убогого чухонца. А дальше по берегу, на некотором расстоянии от курортного поселка, одиноко и величаво раскинул в ночи свои белые, ярко освещенные палубы, гигантский отель «Нирвана» – в пятьсот тринадцатом номере которого Ирина, скорее всего, уже спала.
Из всех его женщин она была единственной, кто, как и он, дай ей волю, укладывалась бы с петухами и с ними же вставала. Что оказалось неудобно: он не любил делить с кем бы то ни было свои рассветные часы, берег запас пружинистой утренней силы, когда впереди огромный день, и глаза остры и свежи, и кончики пальцев чутки, как у пианиста, и башка отлично варит, и все удается в курящемся дымке над первой чашкой кофе.
Ради этих драгоценных рассветных часов он частенько уезжал от Ирины поздней ночью.
Въехав на стоянку отеля, припарковался, достал из багажника чемодан и, не торопясь, продлевая последние минуты одиночества, направился к огромным карусельным лопастям главного входа.
– Спишь?! – шутливо гаркнул охраннику-эфиопу – А я бомбу принес.
Тот встрепенулся, зыркнул белками глаз и недоверчиво растянул в темноте белую гармонику улыбки:
– Да ла-а-дно…
Они знали друг друга в лицо. В этом отеле, многолюдном и бестолковом, как город, стоящем в стороне от курортного поселка, он любил назначать деловые встречи, последние, итоговые: тот самый завершающий аккорд симфонии, к которому интересанту надо еще пилить по неслабой дороге, меж нависших над морем скалистых зубов, затянутых скрепами и сеткой исполинского дантиста.
И правильно: как говорил дядя Сёма – не потопаешь, не полопаешь. (Впрочем, сам дядя топнуть своим ортопедическим ботинком ни за что бы не смог.
)
Вот он, пятьсот тринадцатый номер. Бесшумное краткое соитие замочной прорези с электронным ключом, добытым у осовелой дежурной: понимаете, не хочу будить жену, бедная страдает мигренями и рано укладывается…
Никакой жены у него сроду не было.
Никакими мигренями она не страдала.
И разбудить ее он собирался немедленно.
Ирина спала, как обычно – завернутая в кокон одеяла, как белый сыр в друзскую питу.
Вечно упакуется, зароется, да еще под бока подоткнет, – хоть археологов нанимай.
Бросив на пол чемодан и куртку, он на ходу стянул свитер, сковырнул – нога об ногу – кроссовки, и рухнул рядом с ней на кровать, еще в джинсах – замок застрял на бугристом изломе молнии – и майке.
Ирина проснулась, и они завозились одновременно, пытаясь высвободиться из одеяла, из одежды, мыча друг другу в лицо:
– …ты обещал, бессовестный, обещал…
– …и сдержу обещание, человек ты в футляре!
– …ну, что ты, как дикий, набросился! погоди… постой минутку…
– …уже стою, ты не чуешь?
– …фу, наглец… ну дай же мне хотя бы…
– …кто ж тебе не дает… вот, пожалуйста, и вот… и вот… и… во-о-о-о-о…
…В открытой двери балкона солидарная с ним в ритме лимонная луна то взмывала над перилами со своим лупоглазым бесстыдным «браво!», то опускалась вниз, сначала медленно и плавно, затем все быстрее, быстрее – словно увлекшись этими, новыми для нее, качелями, – то увеличивая, то сокращая размах взлета и падения. Но вот замерла на головокружительной высоте, балансируя, будто в последний раз озирая небесную округу… и вдруг сорвалась и помчалась, ускоряя и ускоряя темп, едва ли не задыхаясь в этой гонке, пока не застонала, не забилась, не вздрогнула освобожденно, и – не затихла, в изнеможении повиснув где-то на задворках небес…
Дина Рубина. Белая голубка Кордовы
? LiveJournal- Main
- Ratings
- Interesting
- iOS & Android
- Disable ads
- Login
- CREATE BLOG Join
- English
(en)
- English (en)
- Русский (ru)
- Українська (uk)
- Français (fr)
- Português (pt)
- español (es)
- Deutsch (de)
- Italiano (it)
- Беларуская (be)
Мировая столица охоты на голубей находится в Аргентине
Для тех, кто никогда не участвовал в охоте на голубей в Кордове, Аргентина, это опыт, который должен стать обязательным в любом «списке дел, которые нужно сделать перед смертью». Не считая огромного количества голубей в Кордове, разнообразие стрельбы поражает воображение.
Стрельба из голубя
Птицы летают одновременно почти во всех направлениях, ломаясь, кренится и кружась, причем многие из них находятся на высоте, которая станет испытанием даже для самого опытного в стрельбе.Птицы летают буквально волнами, затемняя небо, и хотите ли вы сосредоточиться на простых числах или сделать самые сложные кадры, варианты в вашем распоряжении.
Кордова по праву считается мировой столицей охоты на голубей. это южноамериканский охотничий домик, который устанавливает стандарты для других. В радиусе 100 квадратных миль (160 км) вокруг Pica Zuro, охотничьего домика недалеко от города Кордова, ежегодно обитает более 40 миллионов голубей. Для непосвященных это вполне вероятно, стрельба в рай, и независимо от того, ветеран вы или относительный новичок, вы сможете найти себе спорт, которому он подходит.
Пика Зуро и его дочерний коттедж La Dormida расположены в 55 частных охотничьих угодьях, все в пределах живописной дороги через богатые сельхозугодья региона. Всегда помните, что это не просто спорт ради спорта, поскольку голуби в Аргентине считаются эндемической чумой. Местные фермеры открыто приветствуют крошечный уровень истощения, который наблюдается в отрядах по численности этих сверхплодородных птиц.
Провинция Кордова расположена в центре Аргентины и отличается мягким климатом, который мало меняется в течение года.Тысячи акров зерновых культур в сочетании с подходящими условиями для ночевки дали популяцию голубей, которая составляет 23 миллиона птиц. Многие стрелки возвращаются из Кордовы со словами: «Вы должны это увидеть, чтобы в это поверить!»
Домик
Pica Zuro — это элегантно отреставрированный дом XIX века, оформленный в традиционном стиле и окруженный широкими верандами с видом на сады, фруктовые сады и озеро. В отеле есть 9 спален с ванными комнатами, где могут разместиться до 15 гостей, просторная и удобная гостиная и хорошо укомплектованный бесплатный бар.Во время вашего пребывания, будь то в поле или в обеденном зале, у вас будет выбор вкусных традиционных и интернациональных блюд, включая аргентинскую говядину высшего качества. Тщательно подобранные аргентинские вина дополняют блюда.
Лучшее время для отпуска
Это место работает круглый год и станет отличным дополнением к любым другим занятиям, которые могут возникнуть во время поездки в Аргентину или Чили.В сочетании со сказочной рыбалкой на морскую форель на Огненной Земле или в Патагонии или даже с рыбалкой на Золотую Дорадо в иберийских болотах, это делает отдых незабываемым.
Варианты без стрельбы
Pica Zuro — это чрезвычайно комфортабельный коттедж с полным набором удобств как внутри, так и за пределами лоджа, включая бассейн. Не стреляющие гости могут с удовольствием расслабиться в домике утром или днем и присоединиться к съемочной группе на каком-то этапе в течение дня, если захотят.Кроме того, могут быть организованы экскурсии по историческому городу Кордова, а также поездки на лошадях.
Джастин Максвелл-Стюарт
http://www.wherewisemenshoot.com
Отель и лучшие апартаменты с голубями
Un bell’enigma: dove dormire a Cordoba? В квартире и в отеле больше, чтобы получить консультацию по Кордове, или получить квалификацию, которая находится в другом месте, где находится статус статуса, в зоне лучшей жизни в общежитии на Кордова , возможно, вы найдёте единственное решение. alloggio vicino alla meravigliosa moschea araba, la Mezquita .Ferma restando l’indubbia validità di Tale Risposta, sappiate che, in verità, questa incantevole cittadina medievale può offrire molte altre comode e sorprendenti soluzioni in Quartieri inaspettatamente affascinanti.
Quali sono dunque i migliori Quartieri dove alloggiare a Cordoba? Meglio un hotel centrale, tra le strade della Judería , o negli affascinanti e silnziosi vicoli del Barrio Santa Marina ? Meglio l’atmosfera popolana del Barrio San Lorenzo o le vivaci stradine на Plaza de la Corredera ? In questo articolo cercheremo di aiutarvi a capire quali siano le caratteristiche dei принципиальные кварталы в Кордове, деттаглиандо про и контроль над окончательным аллоггио и выбор и выбор алкунэ тра ле strutture ricettive più interessanti, cosicché Кордова.
Guida ai qutieri
Cerca un alloggio a Cordoba
Barrio Centro, svegliarsi a due passi dalla Mezquita
Quel vostro amico, probabilmente, aveva viordera. Здесь вы найдете все, что вам нужно, Mezquita и все, что вам нужно, это базовая стратегия для посещения Кордовы, открытая и открытая для туристов, и не забывайте, что вам нужно больше времени для путешествий по Андалусии.
Consiglio
Не участвуйте в программе общежития в Кордове и не можете ли вы организовать посещение в день ? Non perderti il nostro articolo su cosa vedere a Cordoba in un giorno!Ретиколоидная сетка для пиктограмм на открытом воздухе в салите, алькуне-делле квали-кон-виста-суль-кампаниле-делла-Мескита, в зоне рикка-ди-affascinanti strutture alberghiere, ed è difficile resistere alla tentazione di sceglierne una. Del resto, un altro fattore assolutamente decisivo è la vicinanza con gli altri luoghi di interesse a Cordoba, quali Alcazar di Cordoba, Puente Romano, Judería ecc.Unico inconveniente: la difficoltà a trovare parcheggio. Come nel caso di tutti gli altri centrali centrali, dovrete cercare un posto per la macchina fuori dal centro e raggiungere il vostro albergo a piedi, чтобы получить информацию с l’albergatore riguardo la soluzione наиболее удобное решение.
Parcheggi disponibili a Cordoba
Ecco i nostri consigli per l’alloggio:
- Hotel Boutique Caireles: quando si dice due passi , sono proprio due passi! Этот роскошный и уютный отель находится в районе Мескита.Non solo la posizione, però: la struttura vanta tutti i servizi che potrete desiderare per la vostra permanenza nel cuore di Cordoba.
- Balcon de Cordoba: альтернативный вариант для самостоятельного приготовления пищи в Меските. La vista che si gode dal terrazzo di questo piccolo albergo di gran classe è tra le pi belle, che si Possano Imaginare. L’hotel vanta anche elegante патио dove sorseggiare un Succo d’arancia all’ombra delle piante.
- Hostal Osio: Простые гостевые комнаты в одном месте с экономикой, рядом с домом Mezquita.L’hostal Osio — это отличное решение в questo senso. Punto di forza oltre al prezzo e alla posizione? La bella terrazza .
Все, что вам нужно, не давали мне давления в Меските
La Judería, после магического голубя, общежития в Кордове
Uno dei qutieri самых известных знаменитостей из Кордовы si estende в 5 минутах езды от центра Barrio Mezquita. Alloggiare in uno degli alberghi di questa zona offre all’incirca gli stessi vantaggi del Barrio Centro, ma ha sicuramente tutt’altro fascino dal punto di vista dell’atmosfera: la Judería (al link indicato trovíigato rusicliato in itine itine) Barrio Santa Cruz di Siviglia, e se si cerca bene, si può anche trovare un alberghetto in una minuscola viuzza, al riparo dalle strade piene di turisti alla ricerca di negozietti e botteghe di artigiani.Anche in questo caso, per la macchina vale lo stesso consiglio che abbiamo dato per il Centro. Noi vi consigliamo:
- Hospederia De El Churrasco: alloggio di impareggiabile bellezza, nel cuore della Judería, in posizione privégiata rispetto alla confusione delle stradine del qutiere. L’albergo, pur essendo piccolino, è incantevole: molti viaggiatori rimangono impressionati dalla cura con cui sono state allestite le stanze.
- Albergue Inturjoven de la Creadividad: c’è un modo di dormire a Cordoba, nel bel mezzo della Juderìa, senza spendere un capitale? Обратите внимание: ostello della gioventù : Certo, non dovete aspettarvi, all comfort di un albergo a 5 stelle, ma risparmio e posizione Strategica sono assicurati.
Все остальные доступны в Нормандии
Barrio San Andrés e dintorni: un crocevia tra le due anime di Cordoba
Не более 15 минут из Мезкуиты, в то время как одна из 15 минут далла Мескита, si trova unagh zona che sonic dove la pena prendere in considerazione. Il Barrio San Andrés , il cui punto di riferimento centrale è il Tempio Romano , si trova a nord-est della Moschea di Cordoba, non lontano da altri due punti di interesse tra i pi caratteristici di Cordoba, non pia Potrebbero essere de l’una dall’altra: Plaza de la Corredera e Plaza del Potro .
Intorno a queste due piazze si svolge un gomitolo di viuzze piene di ristoranti e bar: se camminate dieci minuti in direzione nord-ovest troverete Plaza de las Tendillas , con le sue strade moderne bulicanti bevongiano bevongiano bevongiano и его пасажиандо я негодя алла мода. Insomma, вы решите, что это этот квартал из Кордовы, все голуби, сапи, которые были на высоте, и на прекрасном крочевиа в старинном городе и в современном стиле! Purtroppo, per quanto riguarda la macchina, stessa storia: parcheggiatela appena fuori dal centro, è la soluzione migliore.Noi vi consigliamo i seguenti alberghi:
- Casa de los Azulejos: manco a dirlo, questo è un posto meraviglioso dove dormire a Cordoba se la vostra passione и lo stile andaluso dei дворики fioriti e deglijal azrigule. Эти элементы, что не манкано, в этом ресторане отеля с удовольствием и caratterizzato da una bella terrazza dove si fa colazione.
- Отель Gran Plaza: современный отель и ресторан, медиа-центр. Si trova in buona posizione rispetto a tutte le attachzioni, non lontano dalle rovine del Tempio Romano.
Все номера доступны в Баррио Сан Андрес и Динторни
Баррио Санта Марина, на улице Торери
Spostiamoci un po ’pi a nord, на Баррио Санта Марина . Per diretta esperienza, возможно, успокаивающий ужасный че una sistemazione da queste parti sia l’ideale per chi abbia le idee un po ’confuse su dove dormire a Cordoba, volendo evitare le chiassose strade del centro.
Si tratta di un Quartiere sobrio, affascinante e silnzioso, una ragnatela di strettissime stradine, tra case bianche, vicoli spogli raramente affrescati da un piccolo balcone fiorito.Da queste parti vivevano tradizionalmente i toreri, come testimoniato dalla statua dedicata al toreador Manolete , che sorge davanti alla bellissima chiesa che dà il nome al barrio.I pochi alberghi di questo Questo Quartiere distano около 20 минут. Questa zona non è distante da strade più periferiche, che permettono di parcheggiare la macchina vicino all’alloggio prescelto. Ecco l’albergo che vi consigliamo noi:
- Casa de los Naranjos: una delle soluzioni più interessanti in questa zona è questo bellissimo albergo in stile andaluso, caratterizzato dalla presenza di un affciano quiziano, внутреннее дворик пулит и бен арредат.Оттимо раппорто качества цены: классический отель, где есть 2 номера, которые не заслуживают уважения.
Все рядом с Баррио Санта-Марина
Баррио-Сан-Лоренцо, популярная Кордова
Иль Баррио-Сан-Лоренцо в пределах Баррио-Санта-Марина, построенная в частном секторе. Tuttavia, scegliere уно дей Почи отель ди Questo Quartiere д.в. margini дель Casco Antiguo — Quartiere ди antichissima Tradizione Popolare — significa immergersi АНКОР ди più Нелла Cordoba Verace е autentica.L’Iglesia di San Lorenzo, costruita dopo la Reconquista, ne è l’emblema: una meravigliosa chiesa che si concretizza come dal nulla, в una piazzetta dove convergono stretchti viottoli.
Il Barrio San Lorenzo — это интересное решение , permette permette di entrare gradient nello spirito della città, в un piacevole processo di avvicinamento (строгое изменение) на небольшом туристическом пространстве. Ной ви предлагает этот отель:
- Отель-де-лос-Фаролес: самое лучшее решение для фарси и жизни в районе Сан-Лоренцо для погружения в центр города.Molto bello il патио в стиле андалузо голубь си фа colazione al mattino.
Tutti gli alberghi nel Barrio San Lorenzo
Mappa degli Alloggi Consigliati
Sierra Brava Lodges — лучшие условия охоты и рыбалки в Аргентине
Sierra Brava Lodges — лучшие условия охоты и рыбалки в Аргентине 9000 LEGICE Sierra Brava Lodges принадлежат JJ, Topo и трем партнерам из США, которые управляют ими более 19 лет с единственной целью:Предоставить нашим друзьям по всему миру лучший опыт охоты и рыбалки в их жизни.Если вы охотник, подготовьте плечо для непрерывной отдачи, наши личные помощники по охоте — самые быстрые заряжающие и всегда в хорошем настроении, чтобы провести прекрасный день в поле.
Что касается рыбалки, дни на лодке просто идеальны с захватывающими дух видами . Наслаждаясь хорошей едой с друзьями, при этом весело проводя время, что еще вы можете пожелать?
После феноменального дня охоты или рыбалки возьмите заслуженную паузу и расслабьтесь.Приготовьтесь к лучшему шипящему аппетитному обеду со стейком , который вы когда-либо пробовали в своей жизни, будь то расслабляющая ванна-джакузи или лучший в мире спиртной напиток.
Подарите себе незабываемую охоту или рыбалку, наши 5-звездочные сотрудники будут относиться к вам как к королевской семье . Вы будете поражены невероятной охотой и рыбалкой, которые вы получите, и навсегда запомните нашей легендарной службы .
НАШИ ЛОДЖИ
Наслаждайтесь приключениями на всю жизнь в любом из наших фирменных домиков
SANTA FE
Голубь, утка, пердиз
и рыбалка на золотой дорадо
В настроении ли вы голуби, голуби, утки, пердиз или их сочетание, мы превзойдем ваши ожидания.Черт возьми, у нас даже есть для вас большая игра!
Мы старались изо всех сил и построили наши рыбацкие домики в двух лучших рыболовных регионах Аргентины. Великолепные виды и огромное разнообразие видов — это только начало.
Фанат большой игры? Мы вас прикрыли
— Что говорят наши друзья —
«Мы охотились 27-30 декабря, и святая корова была потрясающей. Мы подстрелили ТОННУ птиц !!! Я знаю, что охота в Аргентине стоит недешево, но как только вы поедете, то будете рады, что потратили деньги.Это был наш первый визит, и мы вернемся снова! »
Garrett Clawson.
Джонатан Роладер.
« Все было лучше, чем мы ожидали. Спасибо за хорошее общение от встречи в Вегасе до завершения нашей поездки.Высокий профессиональный уровень проживания, вкусная еда …
Стрельба по голубю действительно очень объемная, и каждый стрелок получает удовольствие от каждой минуты в полной мере. Мальчики-птицы на высоте, их позитивный настрой и азарт вызывают привыкание ».
Gert Steenekamp.
Testa Family.
» Отличная охота! Зик, Топо и Джей Джей — отличные хозяева. Отличная еда и вино! Завел новых хороших друзей! Замечательные массажи! Лучший домик для охоты на голубей в Кордове! Расположение очень тихое и расслабляющее! «Mac MacNeill.
«Мы охотимся с Сьерра-Брава более 10 лет, и мы никогда не разочаровываемся. Приятно знать, чего вы можете ожидать, когда попадете в домик, и, как всегда, мы не можем просить ничего большего. Мы ходим раз в год и никогда не возникает вопросов, куда мы идем, благодаря JJ и Topo. Еще раз спасибо, мои друзья ».Родни и Рой.
Почувствуйте острые ощущения, наблюдайте за другими спортсменами в действии
Устройтесь поудобнее и насладитесь легким чтением приключений наших гостей, а также интересных статей о торговле.
Свяжитесь с нами
Поля, отмеченные звездочкой (*), обязательны для заполнения.
Уругвай: охота на утку — голубя в Уругвае — Аргентина: голубь
1
Сезон охоты на уток Любимый сезон охоты на уток в Уругвае.
Los Gauchos предлагает обновленные охотничьи домики, большую доступность и более низкие цены на наш любимый Uruguay Duck Hunting Packages .
Свяжитесь с Los Gauchos Outfitters сегодня и не позволяйте еще одному сезону Уругвайской охоты на уток (или любому сезону охоты на уток в Южной Америке) пройти, не поняв, о чем идет речь.
2 Охота на голубей в Аргентине — это огромная индустрия: миллионы голубей и множество красивых охотничьих домиков, предлагающих туры по охоте на голубей круглый год.
Отправляйтесь со своими знакомыми и знакомыми, Los Gauchos Outfitters.
Охота на голубей в Кордове — множество вариантов размещения в любое время года, поэтому Los Gauchos будет планировать в соответствии с ВАШИМ расписанием.
Голуби летят, а персонал и проводники в Кордове ждут.
Свяжитесь с Los Gauchos сегодня по поводу новой охоты на голубей Cordoba .
3 Благодаря нашему расположению в Южном полушарии, охотничий сезон Perdiz начинается в мае и длится до августа — летняя жара возвращается в США!
Уругвай Охота на Пердиза Вы можете насладиться охотой на голубя и / или уток во всех наших охотничьих домиках Уругвай .
Хорошо обученные Птичьи собаки на возвышенностях завершают охоту на Пердиз в Уругвае и Аргентине.
Забронируйте охоту на голубя или утку и начните день Охоты на Пердиза . Свяжитесь с Los Gauchos Outfitters.
4 Benelli участвовал в охоте на голубей Los Gauchos и ловле на голубей в Уругвае в сериале Benelli’s American Safari.
Менеджер по продукции Benelli Джейсон Эванс и вице-президент Pheasants Forever Джо Дагган тестируют Benelli Ultra Light с Los Gauchos в Уругвае .
Результат: 2500 патронов каждый день при бесконечных полетах голубей и от 6 до 8 ящиков на стрелка при ловле голубей.
Наш лучший домик для голубей в Уругвае находится на пляже Пунта-дель-Эсте — короткий сезон, поэтому звоните, чтобы зарезервировать место для голубей.
Охота на уток в Уругвае И Аргентине является основным направлением деятельности Los Gauchos Outfitters.В глуши Уругвай быстро становится излюбленным местом для водоплавающих птиц. Отсутствие охотничьего давления, восточная часть страны, полная болот и уток, и легкий переход к уткам из города прибытия Монтевидео — это лишь некоторые из многих причин, по которым Уругвай выделяется отличной охотой на уток .
Уругвай всегда считался фаворитом охоты на уток. Наслаждайтесь охотой на уток весь день в компании Los Gauchos Outfitters. Хотите насладиться охотой на комбо-голубя и Пердиза? Уругвай предлагает эту охоту с мая по август.Массовая охота на голубей в сочетании с одной из лучших в мире охотой на возвышенностях (Пердиз).
Мы предлагаем классическую крупносерийную охоту на голубей в Аргентине. Кордова — это место, вы о нем читали, а теперь познакомьтесь с охотой на голубей, как никто другой в Кордове, Аргентина.
Мы надеемся, что наш веб-сайт ответит на часто задаваемые вопросы о бронировании поездки на охоту в Уругвай, Аргентину, а теперь и в Перу . Южноамериканские охотничьи домики теперь можно увидеть с помощью нашей системы Quick-Links — посмотрите спальни, сделайте несколько фотографий охоты и знайте, что Los Gauchos означает качество с момента вашего обращения в наш офис до поездки домой от голубя, утки, гуся , голубь или Охота на Пердиза и, конечно же, на перспективный фаворит — рыбалку на дорадо в Уругвае.
Наши сотрудники находятся в США и готовы ответить на ваши вопросы, спланировать поездку на охоту, и вы готовы к Уругваю или Аргентине охота на птиц и теперь охота на птиц в Перу . Забронируйте поездку на охоту или задайте вопросы об охоте на птиц Уругвай — Охота на птиц Аргентины — или охоте на птиц в Перу .
С 2001 года Лос-Гаучос является золотым стандартом в фунтах стерлингов за фунт стерлингов на рынке южноамериканской стрельбы по крыльям .Благодаря разнообразию охоты на птиц и опциям в различных домиках — ваша группа не ошибется в Аргентине, Уругвае или Перу. Взгляните на каждый домик или свяжитесь с Los Gauchos, чтобы получить дополнительную информацию и зарезервировать дни охоты.
Просто нажмите на интересующую вас охоту или рыбалку — взгляните на охотничьих домиков — узнайте об охоте и дичи.
Свяжитесь с Los Gauchos Outfitters
Будьте готовы к охоте или рыбной ловле в Аргентине — Уругвай — Перу
Охота на уругвайскую утку
Охота на аргентинского голубя
Охота на уругвайского голубя
Аргентинская охота на уток
Охота на уток в Аргентине — это классика, и для охотников за птицами, которым нравится обширная страна Аргентина, здесь понравится охота на уток.Утки делят страну с голубями, пердисом и голубями, поэтому охота на уток в Аргентине может быть по-настоящему смешанной. Подробнее об охоте на аргентинских уток —
Уругвайская охота на голубей
Уругвай Дорадо Рыбалка
Охота на птиц в Перу
Dove Hunting Uruguay
Охота на уругвайского голубя стоит недорого, учитывая, что в нее входит:
- Совершенно новый Benelli 20ga.полуавтомобили
- Группы до 10
- Добавить рыбалку на дорадо ИЛИ Охота на возвышенностях
- Стрельба без ограничений — без ограничений по сумке
всего в часе езды, вы бы поверили?
ВЕРЬТЕ! Это не Кордова … Это КОЛОНИЯ
Насколько хороша охота на голубя в Уругвае ? Выставочный стрелок Just Ask Beretta Скотт Робертсон…с тех пор, как он был там:
Момент не прошел, когда в пределах досягаемости не было голубя.
Моя стрельба ограничивалась только тем, насколько быстро я мог перезарядить свое ружье — и я не совсем медленный ….Поля были близки, условия были великолепны, и Los Gauchos отлично справляется с этой стрельбой — это является их новым флагманским направлением — и я лично могу сказать, что не зря «
— Скотт Робертсон — Техас
Охота на уток Уругвай
Охота на уругвайских уток сезон сокращается — с 1 МАЯ по СЕНТЯБРЬ проходит сезон , охота на аргентинских уток тоже.
Совместите свою охоту на уток с охотой на уток на возвышенностях или на голубей и испытайте одни из лучших видов охоты на птиц в Южной Америке . Посетите охотничьи домики и поездки на охоту на уток. Уругвай кажется страной для охоты на водоплавающих птиц.
Узнайте, какую выгоду вы получите, заказав следующую поездку на охоту на уток в Los Gauchos Outfitters.
Вы можете выбрать одно из 7 прекрасных мест для охоты на птиц и рыбалки в Южной Америке, включая уругвайскую охоту на уток отпуск или аргентинскую охоту на голубя отпуск.
Смотрите наши знаменитые фотографии охоты на уток. Вы можете наслаждаться охотой на уток в Уругвае или весь день охотой на голубей в Аргентине . Охота на уток в Уругвае , излюбленное место охоты на уток в Южной Америке.
Утиная охота с Los Gauchos превосходна »
— Брендан Хансен (золотой медалист и рекордсмен мира по плаванию среди мужчин) и Эдди Риз (главный тренер мужской олимпийской сборной США по плаванию)
Los Gauchos обеспечил лучшую охоту на птиц, которую я когда-либо видел где-либо — когда-либо.Если вам нравится охота на уток; это ваша поездка, и Уругвай — это место ».
— Маркус Латтрелл
Кордова охота на голубя | Охота на аргентинского голубя — Los Chanares Lodge
Наслаждайтесь нашей последней рассылкой!
http://www.flyways.com/flyways-april-2013.html
Размещено в Без рубрики |Один из наших птичек Хуан только что прилетел в США. Его спонсируют Бобби Николс и Бен Харбек в Корпус-Кристи! Хуан начал работать с нами после окончания средней школы и быстро освоил английский благодаря одному из наших клиентов, который прислал ему учебники по английскому. Мы очень гордимся Хуаном, поскольку он трудолюбивый человек, которому предоставлена потрясающая возможность.Удачи!
Размещено в Без рубрики |Итальянский клиент только что сказал мне, что это было «знамением от Бога» вернуться в Аргентину, когда Папа Франциск стал новым Папой!
Размещено в Без рубрики |Мы начали голубиный сезон с доктором Кендриком и Брайаном Ямамото. Домик и комнаты отремонтированы.Голуби только что появятся и должны доставить массу удовольствия тем, кто приедет в 2013 году! http://ow.ly/i/1CXgI
Размещено в Без рубрики |Клиент из Ливана Юсеф Чагури наслаждается летним сезоном подсолнечника!
Размещено в Без рубрики |У Алекса есть друг из Колумбии, который катается на велосипеде Кали-Кордова.Посмотрите на наклейку на передней части велосипеда. Очень нравится продвижение !!!
Размещено в Без рубрики |Надеюсь, у всех на севере хорошая зима. В Аргентине у нас были потрясающие съемки голубей при хорошей теплой погоде! Спасибо Joby Sabol за прикрепленную картинку !!!
Размещено в Без рубрики |На этой неделе мы на выставке Reno SCI Show.Посетите нас на стенде 735. Gracias! http://ow.ly/i/1pjQO
Размещено в Без рубрики |От Джоби в Лос-Чанаресе:
, как многие из вас знают, я был втянут в компьютерный век, всю дорогу пинал и кричал, я купил это приложение для своего ipad, которое отображает и ищет звезды, планеты и т.