«Бегущий за ветром» читать онлайн книгу📙 автора Халеда Хоссейни на MyBook.ru

Повествование идет от имени главного героя — афганца, который в годы попыток построения в Афганистане коммунизма иммигрировал в США. Произведение написано простым языком, читается легко, хотя само местами очень тяжёлое к перевариванию.

Книга как исповедь человека, в которой он признается в своей трусости, предательстве и подлости, совершенных в юности по отношению к самому близкому ему человеку, и о том, как он всю свою жизнь жил с этим грузом. Согласитесь, есть над чем задуматься.
Главный герой был мне неприятен на протяжении всей книги. Этакий сынок богатого папы. Но мальчик не сразу становится мужчиной, не всем дано родиться смелыми и благородными. Некоторым нужны годы или вся жизнь, чтобы такими стать. И главное, что он нашел в себе силы стать достойным героем книги — в итоге он решился на то, на что способны не многие. И те, кто авансом верили в него как в человека, любили его, в итоге оказались правы, хотя и не смогли уже этого увидеть. Еще раз убеждаешься, что человек — великая тайна. Самый трусливый может найти в себе небывалую смелость, покрывающую смертельный страх, а у самого благородного тоже могут оказаться свои «скелеты в шкафу».

И все мысли и терзания героя по поводу отцовской любви, верности и дружбы сына слуги, о своих поступках и мотивах, вся его жизнь показана на фоне 25 лет страданий Афганистана. Когда афганцы надеялись, что после ухода советских войск придет мир, а пришел Северный Альянс, бойцы которого оказались ещё хуже, чем коммунисты, а на смену Альянсу пришли Талибы, которых население встречало как героев-избавителей, но последние оказались страшнее всех предыдущих, убивая без разбора и совершая этнические чистки населения.

А войны становятся особенно страшны, когда ты видишь их глазами пострадавших, а не в новостях по телевизору.

Сила людей, которым в эмиграции приходится начинать жизнь заново, например, некогда приближенному к королю стать заправщиком на бензоколонке в США, просто поражает. И хотя на родине кто-то считает их трусами за бегство из страны, у меня не повернется язык так их назвать.

Из книги я много узнала о жизни в Афганистане, о менталитете афганцев, об отношениях между этническими группами, традициях, нравах, об этой нескончаемой войне, об их жизни в эмиграции. В книге затронута тема детского насилия, из-за которой у некоторых роман вызывает отторжение. Но это тоже правда их афганской жизни. Я когда-то прочла, что в Афганистане есть даже пословица, что женщина нужна, чтобы рожать детей, а мальчики для удовольствия. И я считаю, что автор просто остался верен себе, показывая, что в жизни, как и в чувствах главного героя, есть место моментам, отвратительным до тошноты.

Меня книга полностью увлекла, взорвала мозг. В ней так много всего затронуто — дружба при социальном и нравственном неравенстве, подлость, муки совести, способность на безграничную верность и прощение, жизнь на Востоке, война и много другое. И кроме мыслей о дружбе, о своем внутренним человеке, о жизненных ошибках, о том, что никого нельзя судить, ещё задумываешься о тех бедных людях, которые живут в горячих точках, в абсолютном страхе, не зная, что им принесет сегодняшний день, а мы живем совсем в другом мире, не желая соприкоснуться с их болью, а зачастую и не считая их людьми.

И конечно, я рекомендую данную книгу к прочтению.

Халед Хоссейни «Бегущий за ветром»

«Воровство – основа всех прочих грехов. Убийца крадет жизнь, похищает у жены право на мужа, отбирает у детей отца. Лгун отнимает у других право на правду. Жулик забирает право на справедливость. Нет ничего презреннее воровства.»

*

«Дети – не книжки-раскраски. Их не выкрасишь в любимый цвет.»

*

«Отступать, не ввязавшись в битву, значит обосраться.»

*

«Пустынная колючка благоденствует, а весенний цветок скоро увядает.»

*

Одна ошибка может полностью перевернуть жизнь не только вашу, но и близких вам людей. И абсолютно не важно, по какой причине ты совершил эту ошибка — по неопытности, из-за ревности, душевной слабости или какие-то жизненные обстоятельства вынудили тебя. Отныне, ты — как воздушный змей на привязи у судьбы, которая не дает тебе свободу от постоянного чувства вины, от неспособности развиваться и жить дальше. Единственное,что тебе остается — принять свою вину и искать путь для ее искупления. Пусть по прошествии многих лет это кажется невозможным, но все-таки всегда есть маленькая надежда, пусть крохотная, но есть.

*

Амир и Хасан. Два мальчика. Два абсолютно разных образа. Две судьбы, прочно переплетенные между собой. Безграничная преданность и предательство, любовь и унижение, взлеты и падения, богатство и бедность — все это едко впиталось в жизни двух детей, которые были самыми близкими людьми друг для друга на всем белом свете. Судьба, словно двух бумажных змеев, сильными порывами ветра разбросала их в разные стороны. У каждого своя жизнь и своя трагедия. Однако, от ошибок прошлого не уйти, и по прошествии многих лет, Амир и Хасан как в и детстве по-прежнему связаны между собой самыми прочными узами.

*

Знакомство с творчеством писателя у меня началось с романа «Тысяча сияющих солнц». Роман «Бегущий за ветром» нисколько ему не уступает. Я бы даже сказала, что он произвел на меня еще большее впечатление! Хоссейни остается верен теме Афганистана. Однако, если предыдущий роман затрагивал тему афганских женщин, то этот роман посвящен детям, чьи судьбы пришлись на страшные для Афганистана 1970-2000 годы. Не смотря на тяжелые темы, затронутые автором, книга читается легко, более того, от нее невозможно оторваться, здесь каждая фраза — афоризм, а каждая глава — новый поворот в судьбе героев. Хочу выразить восхищение слогом автора, он просто завораживает, умело переплетая в повествовании прошлое и настоящее. Надолго в памяти остается потрясающее описание турнира воздушных змеев. Несколько десятков разноцветных бумажных змеев парят в воздухе, восторг мальчишек, кровоточащие раны от порезов на руках, ветер, скорость и бег в попытке найти первым упавшего на землю змея и победить! Это было потрясающе! И именно такой турнир стал точкой невозврата в судьбах двух мальчишек. Поражает, с какой любовь и грустью одновременно автор описывает родной ему Кабул, где и происходят основные события романа. Мастерски задета важная тема войны. Однако, не стоит беспокоиться, что эта книга полна военного насилия, на страницах романа вы не встретите описания военных действий, здесь они неуместны. Автор и без них очень умело передает атмосферу Афганистана, проводя параллели до войны, во время войны и после. Резонно возникает вопрос: кому вся эта война нужна, для чего так уродовать красивые города и разрушать жизни ни в чем не повинных людей?

*

В книге прекрасные персонажи, не только главные, но и второстепенные. Каждый со своей тайной, которую необходимо хранить в себе и тяжесть которой обязан нести через всю жизнь. Есть персонажи, которые полюбились с первого появления, а есть те, кто были ненавистны. Отдельная благодарность автору за образ Хасана. Он восхищает. Какой мальчишка!!! Сколько в нем безграничной преданности, любви и невероятной мудрости! Как стойко он переносит все удары судьбы и учит всех нас быть милосердными и уметь прощать. Амир произвел на меня двойственное впечатление. Каждый раз какой-то внутренний барьер не давал ему поступить по совести, за что он и будет расплачиваться. Это тот случай, когда презираешь героя в начале произведения и восторгаешься — в финале. Финал же романа — прекрасен, он пробирает до слез, просто выворачивает твою душу наизнанку, проникает в самое сердце. Хоссейни умеет финалить и многим авторам у него стоит поучиться! Финал говорит нам о том, как важна борьба за свое счастье, что рано или поздно твои старания увенчаются успехом и на лице любимого человека ты увидишь улыбку. Всего-навсего улыбку, мимолетную, как вздрогнувший листок на ветке, с которого вспорхнула испуганная птица. Но для тебя это будет знак. Для тебя это будет первая растаявшая снежинка – предвестник весны. Как обещание судьбы, что счастье снова с тобой!

*

Советую эту книгу всем любителям хорошей литературы! Ведь, эта книга о том, что надо любить и прощать, что надо не бояться смотреть судьбе в лицо, бороться за счастье своих любимых, стараться искупить грехи и жить с высоко поднятой головой без гнета ошибок прошлого. Эта книга о том, что важно беречь, как самое ценное, дорогого вам человека. Того, кто бескорыстно готов отдать себя, свою жизнь, свою честь, свою гордость за Вас, кто, как ангел-хранитель всегда сопутствует вам, кто прощает вам ваши трусливые ошибки и кто способен просто, глядя вам в глаза, сказать: «Для тебя хоть тысячу раз подряд!»

Читать Бегущий за ветром Халед Хоссейни • А Вы читали? рецензии книг

Душераздирающая история искренней дружбы и беззаветной верности, предательства и искупления, история об одном неверном выборе и расплате за него длиной в целую жизнь. Дебютная книга Бегущий за ветром Халед Хоссейни – это ошеломляющее произведение, которое оставит светлый след в душе каждого, решившегося его прочесть.

Это одно из самых сложных и значительных произведений, как по содержанию, так и по восприятию, которое мне пришлось прочитать, но в тоже время это книга, вызвавшая во мне целую бурю эмоций. Книга настолько глубокая и атмосферная, что кажется, будто ты целиком погружаешься в описываемые события, являешься свидетелем всего произошедшего, переживаешь вместе с героями. Кажется, что ты действительно чувствуешь запах горячих лепешек из тандыра и вкус афганских кебабов. Тема раскаяния, искупления и прощения прослеживается на протяжении всего романа до самой последней страницы.

• События в книге — это воспоминания афганца Амира, одного из двух молодых ребят, главных героев произведения, который на протяжении всего романа ищет себя, ошибается, а затем расплачивается за свои поступки.

Действие романа происходит в тяжелые времена Афганской войны, времена, когда национальность определяла место в обществе.

Главные герои

Пуштуны, к которым принадлежит семья Амира, считались знатными людьми, в то время как хазарейцы были людьми «второго сорта». Хасан и Амир – верный слуга и сын знатного господина, суннит и шиит, искренний друг и трусливый мальчик, который, не задумываясь, предаст другого ради собственной выгоды. Главное счастье для Амира — быть настоящим сыном своего отца. Главное счастье для Хасана — быть настоящим другом Амира.

С каждой страницей книги растет антипатия читателя к Амиру, каждый поступок заставляет его презирать и ненавидеть. Только к концу романа Амир встаёт на путь искупления и раскаивается за поступки, совершенные много лет назад, которые герой безуспешно пытался забыть. События в книге наполнены кровавой жестокостью, детским насилием, поэтому читать Бегущий за ветром Халед Хоссейни эмоционально тяжело.

Разница менталитетов

Помимо психологической драмы в взаимоотношениях двух мальчиков Хоссейни рассказывает о социальном неравенстве, жизни афганских народов и их традициях, исламской религии и ответвлениях, которые исповедуются в суровое военное время. Автор повествует о причинах напряженных отношений мусульманских стран, отличиях в их культуре, менталитете, обычаях. Также, читая роман, читатель понимает, что Халед Хоссейни искренне ненавидит русских, считает их захватчиками и разрушителями родной страны, винит СССР в разрушении городов и людских жизней.

Однако в то же время восхищается США, за помощь, защиту и поддержку, которую страна оказала афганскому народу. Связано ли это с тем, что автор большую часть жизни прожил в США? Является ли это так называемой «пропагандой запада»? Интересно сравнить политические взгляды автора с тем, что рассказывают нам в учебниках истории, с нашим мнением о событиях прошлого. Но всё же, это история не о войне, война – это лишь декорации.

Верные решения

Книга эмоционально тяжелая, пробирающая до мурашек, она не может никого оставить равнодушным. Надолго врезаются в память сцены разрушенных городов, насилия, жестокости. Роман заставляет задуматься о своей жизни и об отношении к близким. Я советую читать Бегущий за ветром Халед Хоссейни, прожить каждую страницу произведения вместе с автором, чтобы разобраться, прежде всего в себе, понять были ли принятые нами решения верными и встать на путь искупления, пока не стало слишком поздно.

Рекомендую к прочтению!

Читать книгу Бегущий за ветром, Халед Хоссейни онлайн.

Халед Хоссейни — Бегущий за ветром » knigi-for.me: Электронная библиотека деловой и учебной литературы. Читаем онлайн. Cтраница 5

С другой стороны, национальность национальностью, религия религией, но мы с пеленок были неразлучны. Двенадцать лет бок о бок – немалый срок. Иногда все мое детство представляется мне долгим разомлевшим летним днем. И Хасан неизменно рядом со мной. Двор, тень от деревьев, мы играем в догонялки, в прятки, в полицейских и воров, в ковбоев и индейцев, ловим и изучаем насекомых – как-то раз даже умудрились выдернуть жало у осы и обвязать бедняжку ниткой, чтобы она не смогла от нас никуда улететь.

Иногда через Кабул караванами проходили кучи – кочевники, направляющиеся на север, в горы. Заслышав приближающееся блеяние овец, меканье коз, звяканье колокольчиков на шеях верблюдов, мы выбегали на улицу, глазели на обветренные лица пропыленных мужчин, на яркие платки, на серебряные браслеты на руках и ногах у женщин, кидали камешки в коз, брызгали водой в мулов. По моему наущению Хасан усаживался на «стену чахлой кукурузы» и стрелял из рогатки в шествовавших мимо верблюдов.

На первый в моей жизни вестерн я ходил вместе с Хасаном. В «Кино-парке» (напротив которого находилась моя любимая книжная лавка) мы посмотрели «Рио Браво» с Джоном Уэйном. Помню, как я просил Бабу взять нас с собой в Иран, чтобы мы могли встретиться с Уэйном. Баба разразился громовым хохотом, а когда к нему вернулся дар речи, объяснил нам, что такое дубляж. Мы с Хасаном были поражены. Просто потрясены. Оказалось, Джон Уэйн не говорит на фарси. И он вовсе не иранец! Он американец, как вся эта волосатая добродушная публика, что шляется по Кабулу в драных разноцветных рубашках. «Рио Браво» мы смотрели трижды, а «Великолепную семерку», наш любимый вестерн, тринадцать раз, и на каждом сеансе плакали, когда мексиканские ребятишки хоронят Чарльза Бронсона – тоже не иранца, как выяснилось.

Мы гуляли по затхлым базарам в квартале Шаринау или в новом районе Вазир-Акбар-Хан и обсуждали фильмы, пробираясь сквозь толпу, ловко лавируя между торговцами и нищими, прошмыгивая мимо прилавков, доверху заваленных товарами. Баба выдавал нам по десять афгани в неделю на карманные расходы, и мы тратили деньги на теплую кока-колу и на розовое мороженое, посыпанное молотыми фисташками.

Когда начинались занятия в школе, распорядок дня был твердый. Утром, пока я раскачивался, Хасан успевал умыться, совершить намаз вместе с Али и накрыть мне к завтраку: на обеденном столе меня ждал горячий черный чай, три кусочка сахара и подрумяненный хлеб с кисловатым вишневым вареньем (моим любимым). Пока я ел и жаловался, какое трудное задали домашнее задание, Хасан заправлял мою постель, чистил мне ботинки, укладывал книги и карандаши, гладил одежду, напевая про себя старые хазарейские песни. Потом мы с Бабой садились в черный «форд-мустанг» и катили в школу, провожаемые завистливыми взглядами, – точно на такой же машине Стив Маккуин разъезжал в «Буллите», фильме, который в одном кинотеатре уже шесть месяцев не сходил с экрана. Хасан оставался дома и вместе с Али хлопотал по хозяйству: стирал и развешивал во дворе белье, подметал полы, ходил на базар за свежим хлебом, мариновал мясо на обед, поливал газон.

Владение моего отца находилось у южного подножия холма, напоминавшего по форме перевернутую чашу. Когда занятия в школе заканчивались, мы с Хасаном частенько брали с собой книжку и поднимались на вершину холма. За изъеденной снегами и дождями низкой каменной стеной тут раскинулось старое заброшенное кладбище, усеянное безымянными надгробиями и заросшее кустарником. Сразу за ржавыми железными воротами росло гранатовое дерево. Как-то я взял у Али с кухни нож и вырезал на стволе граната: «Амир и Хасан – повелители Кабула», как бы официально подтверждая, что дерево – наше. Мы срывали с него кроваво-красные плоды, насытившись, вытирали руки о траву, и я читал Хасану вслух.

Хасан сидел поджав ноги, свет и тень играли на его лице. Слушая меня, он машинально выдергивал из земли травинки и отбрасывал прочь. Хасан, как и Али, как и большинство хазарейцев, читать и писать не умел. Никто и не собирался учить его наукам – зачем слуге образование? Но вопреки своей неграмотности – а быть может, благодаря ей – Хасана захватывали книжные слова, он был очарован тайным миром, для него закрытым. Я читал ему стихи и прозу, одно время читал даже загадки, но скоро бросил, когда оказалось, что он разгадывает их куда быстрее меня. Зато в историях о злоключениях бедолаги Муллы Насреддина и его ишака материала для интеллектуального состязания не было.

Больше всего мне нравилось, когда попадалось слово, значения которого Хасан не знал. Пользуясь его невежеством, я не упускал случая посмеяться над ним. Как-то раз, когда я читал ему что-то про Муллу Насреддина, он прервал меня:

– Что значит это слово?

– Какое?

– «Кретин».

– Ты что, не знаешь? – ухмыльнулся я.

– Нет, Амир-ага.

– Да его ведь употребляют все кому не лень!

– А я его не знаю.

Если он и уловил издевку в моих словах, то виду не подал.

– Это слово известно всем в моей школе. «Кретин» – значит сообразительный, умный. Я так называю тебя. Если хотите знать мое мнение, говорю я людям, Хасан – настоящий кретин.

– Ага. Вот оно что.

Потом меня всегда мучила совесть, и я, стремясь искупить свой грех, дарил ему свою старую рубашку или поломанную игрушку. Себя я старался убедить, что это вполне достаточное вознаграждение за безобидную проделку, невольной жертвой которой стал Хасан.

Любимой книгой Хасана была эпическая поэма «Шахнаме» («Книга о царях»), сложенная в десятом веке и повествующая о древних персидских героях[11]. Он был без ума от царей стародавних времен, от Феридуна, Золя и Рудабе. Но больше всего ему нравилась история о Рустеме и Сохрабе. Рустем, великий воин на быстроногом скакуне Рехше, смертельно ранит в битве доблестного Сохраба, и тут оказывается, что Сохраб – его пропавший сын. Сраженный горем, Рустем слышит предсмертные слова сына.

Когда таким Рустема увидал
Сохраб – на миг сознанье потерял.
Сказал потом: «Когда ты впрямь отец мой,
Что ж злобно так ускорил ты конец мой?
«Кто ты?» – я речь с тобою заводил,
Но я любви в тебе не пробудил.
Теперь иди кольчугу расстегни мне.
Отец, на тело светлое взгляни мне.
Здесь, у плеча, – печать и талисман,
Что матерью моею был мне дан.
Когда войной пошел я на Иран
И загремел походный барабан,
Мать вслед за мной к воротам поспешила
И этот талисман твой мне вручила.
«Носи, сказала, втайне! Лишь потом
Открой его, как встретишься с отцом»».
Рустем свой знак на сыне увидал
И на себе кольчугу разодрал.
Сказал: «О сын, моей рукой убитый,
О храбрый лев мой, всюду знаменитый!»
Увы! Рустем, стеная, говорил,
Рвал волосы и кровь, не слезы, лил.
Сказал Сохраб: «Крепись! Пускай ужасна
Моя судьба, что слезы лить напрасно?
Зачем ты убиваешь сам себя,
Что в этом для меня и для тебя?
Перевернулась бытия страница,
И, верно, было так должно случиться!…»[12]

– Прошу тебя, Амир-ага, прочти еще раз, – говорил обычно Хасан, и порой даже слезы блестели в его глазах.

Мне всегда было интересно, кого он оплакивает: сыноубийцу Рустема, раздирающего на себе одежду и посыпающего голову пеплом, или умирающего Сохраба, который обрел отца перед самой смертью. Лично я не видел никакой трагедии в судьбе Рустема. В конце концов, наверное, каждый отец тайно желает смерти своему сыну.

1973 год. Июль месяц. Мы на старом кладбище. Я читаю Хасану какую-то книгу и ни с того ни с сего вдруг начинаю сочинять за автора. Страницы-то я перелистываю регулярно, но излагаю свое, а не напечатанное. Хасан этого не замечает. Ведь для него каждая страница – непостижимая тайнопись, ключ от которой в моих руках. Только я могу провести его по лабиринту. Закончив, я спрашиваю Хасана, как ему рассказ. Он аплодирует в ответ, и меня разбирает смех.

– Ты что? – с трудом выдавливаю я.

– Давно мне не было так интересно. – Он продолжает хлопать в ладоши.

Смех вырывается у меня наружу.

– Правда?

– Честное слово.

– Это очаровательно, – бормочу я. Вот уж сюрприз так сюрприз. – Ты серьезно?

– Замечательный рассказ, Амир-ага. Прочти мне завтра еще что-нибудь из этой книги.

– Очаровательно, – повторяю я, и у меня перехватывает дыхание, словно я нашел клад у себя во дворе.

Мы спускаемся по склону, и в голове у меня вспыхивает и грохочет настоящий фейерверк. «Давно мне не было так интересно», – сказал Хасан. А ведь я уже прочел ему целую кучу историй.

Хасан о чем-то меня спрашивает.

– Что? – не понимаю я.

– А что такое «очаровательно»?

Я смеюсь, сжимаю его в объятиях и целую в щеку.

– За что? – краснеет Хасан. Дружески пихаю его в бок и улыбаюсь.

– Ты настоящий принц, Хасан. Ты принц, и я обожаю тебя.

В тот же вечер я написал свой первый рассказ. За тридцать минут. Получилась мрачная сказка про бедняка, который нашел волшебную чашку. Если в нее поплакать, каждая слезинка обращалась в жемчужину. Но, несмотря на свою бедность, мой герой был веселый человек и плакал очень редко. Чтобы разбогатеть, ему пришлось искать поводы для грусти. Чем выше росла куча жемчужин, тем большая жадность охватывала счастливчика. Рассказ кончался так: герой сидит на целой горе жемчуга и безутешно рыдает, слезы капают в чашку. В руке у него кухонный нож, а у ног – труп зарезанной жены.

«Бегущий за ветром» за 15 минут. Краткое содержание романа Хоссейни

: История дружбы и предательства, навсегда изменившая жизнь двух мальчиков-афганцев. Через много лет после гражданской войны один из них возвращается на родину, чтобы исправить ошибки детства и искупить вину перед другом, некогда преданным им.

Повествование основано на воспоминаниях афганца Амира и ведётся от первого лица.

Часть 1

2001 год. Герою, проживающему в Сан-Франциско, звонит друг из Пакистана и просит приехать, прибавив, что у него появился хороший шанс всё исправить. Герой задумывается о покинутой родине — Афганистане, об отце, Али и Хасане. Наблюдая за воздушными змеями над парком, он вспоминает событие 1975 года, изменившее всю его жизнь.

Часть 2

Афганистан, 1970-е годы, правление шаха. В большом красивом доме, в богатом квартале Кабула, живёт мальчик Амир, сын бизнесмена-вдовца. Его мать умерла при родах. В глинобитной хижине, рядом с хозяйским домом, живут слуги: Али и его сын Хасан, мальчик с заячьей губой. Жена Али бросила семью сразу после родов.

Хозяева — пуштуны, представители титульной нации, слуги — хазарейцы, презираемое, унижаемое меньшинство.

Мальчики — друзья с детства, молочные братья. Добрый и смелый Хасан обожает Амира и во всём слушается его. Амир, выдумщик и заводила всех детских игр, скорее снисходителен к приятелю. Отец очень ценит слуг и добр с ними.

Продолжение после рекламы:

Часть 3

Герой вспоминает Бабу — горячо любимого отца, незаурядную личность. Это человек широкой души и благородных поступков, лидер. Всего в жизни он добился сам. Будучи незнатного происхождения, женился на высокообразованной женщине королевской крови.

Баба желает руководить всем, переделывать мир под себя, и только с собственным сыном у него это не получается: мальчик не похож на него, он не солдат, а творец. Амир — книголюб, любитель и знаток поэзии, как покойная мать. Отец замечает слабость характера сына и очень переживает из-за этого, считая его ненадёжным. Своими сомнениями Баба делится с другом и компаньоном Рахим-ханом, любящим и защищающим мальчика.

Амир же побаивается отца и ревнует к Хасану, которому Баба благоволит за благородство, смелость и ловкость.

Часть 4

Баба любит вспоминать и рассказывать мальчикам, как он и Али росли вместе, как сейчас их сыновья. Осиротевшего маленького хазарейца некогда приютил отец Бабы, и с тех пор хозяин и слуга вместе. Амир задумывается об отношении отца к слугам: те шииты, хазарейцы, в отличие от него с Бабой — суннитов, пуштунов. Мальчик охвачен предрассудками, мешающими признать Хасана другом, как, впрочем, и его отец.

Брифли существует благодаря рекламе:

Несмотря на разницу в положении, мальчики дружат. Хасан всегда защищает хозяина от опасностей. Он неграмотен, и Амир читает ему вслух. Любимое произведение маленького хазарейца — фольклор «Шахнаме», любимые герои — витязи Рустем и Сохраб. Пользуясь тем, что слуга неграмотен, Амир часто зло шутит над ним, а Хасан наивно верит всему, что говорит и делает друг.

В 1973 году десятилетний Амир сочиняет первый рассказ; к творчеству его побудил Хасан, восторженно оценив выдумки друга. Сочинение мальчик показывает отцу и Рахим-хану, к которому привязан. Отец равнодушен к работе сына, а компаньон проявляет искренний интерес и положительно оценивает первую пробу пера. Мальчик вдохновлён реакцией Рахима и обижен на Бабу. Позже ночью он читает рассказ Хасану, и тот также хвалит сочинение.

Часть 5

В эту же ночь происходит государственный переворот: тридцатилетняя монархия шаха свергнута, в стране — диктатура, с последующим установлением демократии. С этого момента мирному Афганистану, как и прежней жизни, приходит конец.

Наутро, когда мальчики направляются на любимый пустырь, где они любят играть, их останавливает компания Асефа, местного подростка из обеспеченной семьи, грозы района, садиста и социопата. Он приверженец Гитлера и нацизма, ненавидит хазарейцев как недочеловеков. Асеф хочет избить Амира, но за друга вступается Хасан, направив рогатку в глаз садисту. Хулиганы отступают, напоследок пригрозив отомстить друзьям.

В 1974 году Баба приглашает пластического хирурга, и тот делает Хасану операцию на заячьей губе, исправив её. Это — подарок мальчику на день рождения.

Продолжение после рекламы:

Часть 6

Зимой обычно отменяли уроки из-за холодов. В зиму 1975 года Амир и Хасан развлекаются: играют, ходят в кино, запускают воздушных змеев. Зимние бои воздушных змеев — старая афганская традиция. Масса народа принимает участие в состязании без правил. Тот, кто найдёт и принесёт последнего упавшего змея, — победитель.

Мальчики — опытные и азартные бойцы, особенно Хасан, у которого талант в управлении со змеем. Он часто выигрывает, мастерски срезает вражеских змеев, лучше всех находит упавших. И в этом Амир завидует слуге. Баба также разбирается в этом мастерстве, и это сближает отца с сыном.

Зимой 1975 года происходит очередной воздушный чемпионат района. Баба предлагает сыну выиграть состязание, и тот мечтает, что если он наконец станет победителем, то Баба полюбит его по-настоящему и станет ценить больше, чем Хасана.

Перед чемпионатом мальчики играют в карты, и Амиру кажется, что Хасан поддаётся ему. Слуга говорит, что любит свой дом, Родину, а герой перед такой искренностью ощущает себя лицемером.

Часть 7

В утро состязания Хасан рассказывает Амиру свой сон, в котором тот первым переплыл бурную реку с чудовищем на дне, а за ним и Хасан. Амир нервничает перед чемпионатом и вовсе не ощущает себя героем, поэтому злится. Слуга успокаивает его, и герой чувствует силы победить.

На чемпионате Амир с Хасаном срезали всех змеев. Победившие мальчики радуются, и Хасан бежит искать последнего срезанного змея. Немного погодя Амир идёт на поиски друга и видит, что Асеф с компанией удерживают того. Герой подслушивает их разговор, в котором Асеф уверяет маленького хазарейца, что Амир вовсе не друг ему и никогда не спасёт, не поможет.

Хасан ведёт себя храбро, но шайка избивает его, а Асеф насилует. Амир видит всё это, но, охваченный страхом, не вмешивается. В это самое мгновение он вспоминает, что некогда старик-предсказатель отказался предсказывать Хасану будущее. Также ему вспоминается сон, в котором друг-хазареец спас его.

Израненный Хасан возвращается, не выпустив из рук найденного змея, а Амир малодушно уверяет, что искал его и не нашёл. Он страшно боится, что Хасан вдруг всё расскажет и ему придётся как-то реагировать, но друг молчит. Желанная победа не приносит герою радости, а собственная подлость угнетает.

Брифли существует благодаря рекламе:

Часть 8

Жизнь мальчиков круто меняется: Амир страдает от мук совести, Хасан долго болеет. Их дружбе и доверию приходит конец. Амиру плохо при виде слуги, а тот старается вести себя как ни в чём не бывало. Успокаивается герой только рядом с любимым отцом.

Последний раз друзья разговаривают на любимом холме. Амир со злости закидывает слугу гранатами, и Хасан облит красным соком, как кровью. Мальчик даёт понять, что знает о проявленной хозяином трусости.

В день рождения Амира Асеф дарит ему книгу — биографию Гитлера, своего кумира, и герой выбрасывает её. Грустя в одиночестве, он не радуется празднику, вновь переживая своё предательство, и только Рахим-хан утешает его.

Часть 9

Вскоре Амир подбрасывает Хасану свои часы и деньги, чтобы того заподозрили в краже и выгнали. Тогда герой, может быть, перестанет терзаться. Несмотря на просьбы Бабы, слуги покидают дом и уезжают. Прежняя жизнь навсегда закончилась.

Часть 10

В 1979 году происходит новый государственный переворот. По просьбе прокоммунистического правительства СССР вводит свои войска в Афганистан. Начинаются репрессии буржуазии, и в 1981 году Баба с сыном эмигрируют в Пакистан. В дороге отец защищает женщину от пьяного советского солдата, преподав сыну урок мужества и благородства. На всю жизнь отец сохраняет ненависть к русским.

Отец с сыном долго мыкаются в Пакистане, ожидая разрешения эмигрировать в США.

Часть 11

1981 год. США, Калифорния. Семья живёт в бедности: Баба работает на автозаправке, сын учится в школе. Отец никак не привыкнет к американской жизни, где никто не доверяет друг другу и не бывает настоящей дружбы.

Амир поступает в колледж, где учится на литератора, и продолжает писать рассказы. Они с отцом начинают заниматься перепродажей старых вещей на блошином рынке, где много азиатских иммигрантов. Там в 1985 году герой знакомится с красавицей Сораей, дочерью афганского иммигранта.

Часть 12

У Сораи строгий отец, и молодые люди общаются украдкой. К тому же её отец, бывший генерал, недоволен занятием Амира — литературой. Зато мать девушки привечает парня, так как у той нет других женихов. Когда-то девушка жила с мужчиной, но замуж за него не вышла, поэтому считается, что у неё запятнанная репутация. Амир влюблён и не обращает внимания на подобные глупости.

Отец заболевает раком. Он отказывается лечиться. Амир просит, чтобы отец посватал его к Сорае. Семья генерала соглашается выдать дочь за героя.

Часть 13

Происходит помолвка. На свадьбу Баба тратит почти все скоплённые в США деньги. После свадьбы Сорая живёт у Амира и ухаживает за его отцом. Через месяц Баба умирает спокойным, видя, что сын счастлив. На похоронах и поминальной службе множество народу вспоминает все добрые дела Бабы, которые он никогда не афишировал. Амир долгое время находится в депрессии.

После похорон Амир с женой живут в её семье. Генерал Тахери — тяжёлый человек, держащий домашних в строгости. Зато мать любит Амира как сына. Вскоре молодые начинают жить отдельно, поступают в университеты: Амир — на лингвиста, Сорая — на учителя. Герой подрабатывает и ночами пишет первый роман, который заканчивает в 1988 году. После выхода романа Амир становится известным.

Семья следит за новостями с Родины: из Афганистана выведен советский контингент, начинается гражданская война между моджахедами. Заканчивается «холодная война», рушатся коммунистические режимы, меняется мир. Амир жалеет о том, что отец не дожил до этого, и гадает, как поживают на родине Хасан и Рахим-хан, о которых он часто вспоминает.

Молодые пытаются завести ребёнка, но обследование выявляет «необъяснимое бесплодие», от чего семья несчастна. Им предлагают подумать об усыновлении, но они колеблются. Бездетность Амир считает платой за давние грехи, в том числе и перед Хасаном.

Часть 14

2001 год. Герои живут в Сан-Франциско, в красивом доме, работают. Звонок Рахим-хана, предлагающего навестить его в Пакистане, выбивает Амира из устоявшейся жизни. Старый друг в разговоре даёт понять, что знает все неприглядные тайны Амира, и намекает, что есть возможность всё исправить. В ночь перед отъездом герою снится счастливый Хасан.

Часть 15

При встрече герой едва узнаёт Рахим-хана — тот при смерти. Он рассказывает ему про невыносимую обстановку на родине, которой правит Талибан. И начинает рассказ о Хасане, который Амиру тяжело слышать.

Часть 16

После бегства Бабы в 1981 году по его просьбе в доме поселился Рахим-хан. Многих его знакомых убили за годы правления моджахедов, и от одиночества он решил найти Хасана и предложить ему жить в особняке, как раньше.

Рахим-хан нашёл парня в бедной пакистанской деревушке, счастливым в браке с Фарзаной, и уговорил его вернуться в Кабул и помочь содержать особняк. Из любви и благодарности к Бабе и Амиру, Хасан согласился.

Через несколько лет некогда сбежавшая мать Хасана объявилась перед особняком. Она одинока и изуродована. Добрый Хасан простил и приютил мать. Вскоре в молодой семье родился сын Сохраб, названный в честь любимого литературного героя Хасана. Семья счастливо прожила несколько лет, ухаживая за домом. Мать Хасана умерла во сне, когда Сохрабу было четыре года.

Хасан был любящим отцом, научил сына читать, писать, стрелять из рогатки и запускать воздушных змеев. В конце 1990-х годов в Кабул вошли талибы; население, устав от войн моджахедов, радостно приветствовало их, надеясь на скорый мир. Талибы установили жёсткий шариатский порядок, при котором женщины и хазарейцы лишались всех прав, начали преследовать неугодных.

Часть 17

Вооружённые бандиты патрулировали город, придираясь к жителям по любому поводу. Они начали присматриваться к особняку, где отсутствовали хозяева и оставались только слуги-хазарейцы. Дождавшись, пока Рахим-хан уехал в Пакистан на медицинское обследование, талибы ворвались в дом и велели Хасану с семьёй убираться. Тот упрямился, пытаясь помешать разграблению, и тогда бандиты убили его и Фарзану. А маленького Сохраба поместили в приют.

Рахим-хан показывает Амиру письмо и фото Хасана. В письме друг детства рассказывает про свою жизнь, семью, жалуется на тяжёые для страны времена и выражает надежду на скорую дружескую встречу. Он ничем не напоминает Амиру про печальное прошлое.

Умирающий Рахим-хан просит Амира съездить в Афганистан и привезти Сохраба. Зная, как опасно сейчас на родине, Амир отказывается. Тогда старик напоминает Амиру о его долге перед Бабой, когда-то любившем Хасана, и раскрывает семейную тайну: Хасан — внебрачный сын Бабы, брат Амира. Поражённый герой обвиняет Рахима и Бабу в лицемерии и лжи.

Часть 18

Бродя по городу, Амир рассуждает о превратностях судьбы, о том, как он был слеп, ни о чём не подозревая. Он решает ехать за племянником.

Часть 19

Нанятый проводник Фарид везёт Амира в Афганистан. Герой не узнаёт страны: везде разруха, последствия многолетней войны. Проводник инструктирует Амира, как вести себя с талибами: не привлекать к себе внимания, что чревато смертельной опасностью.

Часть 20

Директор приюта, где Амир с Фаридом разыскивают Сохраба, рассказывает, что мальчика забрал высокопоставленный талиб, который часто увозит детей. По дороге в гостиницу Амир посещает памятные, некогда цветущие места своего детства, теперь совершенно разрушенные.

Часть 21

На следующий день герои разыскивают извращенца на стадионе. В перерыве футбольного матча высокий талиб в тёмных очках забивает камнями преступников под одобрение толпы. По просьбе Амира он назначает ему встречу.

Часть 22

В богатом, не тронутом войной доме Амира встречает Асеф — это он тот важный талиб, безумец, наркоман, садист. В отличие от Амира, Асеф сразу узнаёт товарища детства. Он хвастается перед героем своими военными «подвигами» — убийствами мирных жителей.

Асеф удерживает Сохраба как сексуальную игрушку. Он готов отдать мальчика после того, как Амир заплатит давний «долг». Извращенец кастетом избивает героя и намеревается убить, но Сохраб рогаткой выбивает маньяку глаз. Избитый Амир с племянником бегут, Фарид спешно увозит их в Пакистан. Как ни странно, герой испытывает облегчение во время избиения: он будто бы искупил вину перед Хасаном.

Часть 23

В Пакистане Амир долго лечится, у него тяжёлые увечья. Фарид с Сохрабом навещают его. Мальчик, очень похожий на отца, находится в постоянной апатии. Рахим-хан исчез, оставив письмо Амиру. В нём он предлагает герою наконец простить и отца, и себя за совершённые грехи.

Фарид отвозит героя с мальчиком в Исламабад, потому что их разыскивают талибы. Там Амир и Сохраб впервые откровенно разговаривают, герой признаётся, что они родственники, и предлагает племяннику ехать с ним в США.

Часть 24

Приём в американском посольстве в Исламабаде приносит неутешительный результат: усыновить афганского ребёнка без документов невозможно. Юрист советует Амиру отдать Сохраба в приют здесь, а по прошествии времени усыновить. Сохраб боится приюта, думая, что его снова будут насиловать, и после уговоров дяди пытается покончить с собой.

Часть 25

Сохраба выхаживают в больнице. Дядя Сораи, работающий в иммиграционной службе, помогает привезти мальчика в США. Летом 2001 года Амир привозит племянника домой.

Сорая и её мать искренне рады мальчику, покупают ему много подарков. Генерал Тахери недоволен тем, что хазареец живёт в семье дочери. Амир представляет Сохраба племянником и запрещает называть хазарейцем.

Мальчик переживает стресс и всегда молчит, от этого страдают Амир с женой.

Происходят теракты 11 сентября. В обществе всплеск патриотизма. Начинается военная операция США в Афганистане. Талибы терпят поражение. В стране формируется новое правительство, куда приглашают генерала Тахери; они с женой уезжают на родину.

В марте 2002 года, в афганский Новый год, происходит большой праздник в парке. Запускают воздушных змеев, и Амир предлагает Сохрабу поучаствовать. И происходит чудо: мальчик соглашается и, наконец, улыбается. Амир счастлив. Они с Сохрабом запускают змея, как когда-то в детстве вместе с Хасаном.

Книга: Бегущий за ветром — Халед Хоссейни

Просмотров: 2672

Заживо в темноте

Майк Омер

Продолжение триллера ВНУТРИ УБИЙЦЫ, бестселлера New York Times, Washington Post и Amazon…

Просмотров: 1778

Зловещий трофей

Валерий Шарапов

Послевоенную столицу потрясает серия громких убийств работников железной дороги. Каждый…

Просмотров: 694

По темной стороне

Купава Огинская

В новый мир Яна попала основательно: сразу в ритуальный круг, под нож адепта, желавшего…

Просмотров: 590

Я не твоя вещь

Мэри Кларк

Шоу «Под подозрением», где раскрываются давние и заброшенные полицией преступления, –…

Просмотров: 522

Фастфуд

Артем Каменистый

«Фастфуд» – фантастический роман Артёма Каменистого, вторая книга цикла «Корм», жанр…

Просмотров: 366

Теоретик. Храм из хрусталя

Владимир Корн

Этот мир, где даже звездное небо совсем чужое, можно назвать планетой негодяев. И…

Просмотров: 365

Дамба

Микаель Ниеми

Несколько месяцев север Швеции заливал нескончаемый дождь. От наводнения спасала огромная…

Просмотров: 329

Вина Зверя

Ольга Аро

Звери не так страшны, как люди со звериными сердцами. Вэл хорошо помнит случившееся с ней…

Просмотров: 295

Разрыв небесного шаблона

Татьяна Гармаш-Роффе

Бизнесмен Андрей Саблин жениться не собирался: не видел в семейной жизни никакого смысла.…

Просмотров: 287

Еврейский член

Катарина Фолкмер

Катарина Фолкмер, известная в профессиональных кругах как литературный агент, неожиданно…

Просмотров: 285

Друг моего парня

Лана Ричи

У нас все было отлично с моим парнем, но однажды в нашей постели появился третий…

Просмотров: 261

Говори с мудаком и победи его.…

Ольга Крах

В жизни каждого из нас был или есть человек, отравляющий жизнь. После общения с ним вы…

Просмотров: 260

Миллион на цветах. Флористика как…

Араик Галстян

Араик Галстян – российский флорист-дизайнер. Создатель крупнейшей школы обучения…

Просмотров: 238

Небесный король: Вторжение в Китай

Алексей Живой

Соединенные Штаты Америки охвачены ужасом – неизвестный компьютерный вирус спровоцировал…

Просмотров: 232

Управление тревогой. Системный подход к…

Катлин Смит

Психотерапевт Катлин Смит просто и доступно рассказывает о том, как и в чем проявляется…

Просмотров: 212

Учитель драмы

Корен Зайлцкас

Грейси Мюллер – гордая мать двоих детей и преданная жена, живущая в северной части штата…

Просмотров: 195

Рабыня

Тара Конклин

Семнадцатилетняя рабыня Жозефина – прислуга на табачной ферме в Вирджинии, тайно…

Просмотров: 195

Я вас лублу!

Дина Рубина

Нет места более священного, чем Иерусалим – «ликующий вопль тысяч и тысяч глоток»,…

Просмотров: 191

Император мира

Владимир Марков-Бабкин

Год 1917-й. Революционные изменения охватили Россию и весь мир. Новый русский император…

Просмотров: 190

Идущий по лезвию

Иван Майер

В каком направлении и с какой скоростью необходимо двигаться, чтобы стать успешным…

Просмотров: 189

Управляй как лучшие

Антон Савочка

Просмотров: 185

Преступные мелочи жизни

Марина Серова

Репутация Евгении Охотниковой подмочена. В доме, куда ее наняли охранять дочь бизнесмена,…

Просмотров: 185

Меню недели. Тайм-менеджмент на кухне

Дарья Черненко

Вы не горите желанием каждый день часами стоять у плиты, но хотите, чтобы семья питалась…

Просмотров: 183

Погром среди ясного неба

Наталья Александрова

Частный детектив Василий Куликов не искал бы приключений на свою голову, если бы дела в…

Рецензия на книгу «Бегущий за ветром», Халед Хоссейни | Юля Рэй (Juli Rey)

Ссылка на наш полный список книг ТУТ

Для меня это была самая тяжелая книга в списке нашего книжного клуба. Читать о войне, детском насилии, потерянных людях — эмоционально очень сложно. Тем не менее, книга мне понравилась произведенным эффектом — ощущением света в конце тоннеля, который возможен даже в казалось бы беспросветных ситуациях. Роман и правда чем-то то напомнил мне «Унесенные ветром», как об этом написано в рецензии на обложке — детская беспечность, порушенные войной жизни, теплота и любовь к родине, глубина человеческого сердца. 

Мои эмоции зашкаливали, в конце книги я молилась за всех взрослых и детей, которые в данный момент в разных уголках нашей планеты находятся в трудных жизненных ситуациях. Это боль. Вдвойне больнее, что сделать прямо сейчас с этим ты ничего не можешь. Разве что молиться за них. Потом я кинулась целовать своего спящего и отмахивающегося от меня сына. Господи, пусть будет мирное небо и столько знаний, чтобы справляться с возможными трудностями. Потом я плакала от беспомощности и страха за будущее. Потом заснула. 

Утром, поняв, что это была только книга, я повеселела, но кое-какие выводы сделала.

Радоваться каждому дню, учить ребенка справляться без меня, уделять внимание взаимоотношениям ребенка с окружающими, чтобы он научился разбираться в таких понятиях как уверенность, трусость, доверие к родителям, понял свои сильные стороны, работал над слабыми. 

И еще важная вещь, мы люди так часто сравниваем себя с другими людьми, тоже самое происходит на уровне целых стран — это держава, а та менее развитая, но ведь эти единицы измерения глупы, их не должно существовать, это ошибка. Все эти «совершенные люди, народы» — это лишь эгоцентризм, вспомните, что каких то несколько десятилетий назад существовало рабство, нацизм и по сей день существует понятие геноцид. Войны — это вообще страшно, на каждой стороне живет боль, страдания, на каждой стороне найдутся невежественные люди, на каждой стороне будут те, в чьем сердце живет любовь.

Мера оценки жизни вообще одна — и это не время, это не события, это не успехи, это  любовь. 

И похоже все, что мы можем делать день за днем, это любить и развивать в себе эту великую силу.

А как вам книга?

Напоминаю, что следующая книга( мы с Машей как раз ее читаем) — Музей невинности, Орхан Памук ( и начало прям отличное!).

Читательницы книжного клуба — я и Дашевская Маша

Бегущий за воздушным змеем — Халед Хоссейни

Издатель: Riverhead Trade
Дата выпуска: 27 апреля 2004 г.
Страниц: 372
ISBN13: 978-1594480003
Купите книгу: Amazon, Barnes & Noble, Books-A-Million, IndieBound, iBooks, Также доступно в Великобритании

Обзор

Бестселлер New York Times и международная классика, любимая миллионами читателей.

Незабываемая душераздирающая история невероятной дружбы между богатым мальчиком и сыном слуги его отца, «Бегущий за змеем» — это прекрасно написанный роман, действие которого происходит в стране, которая находится в процессе разрушения. Речь идет о силе чтения, цене предательства и возможности искупления; и исследование власти отцов над сыновьями — их любви, их жертв, их лжи.

Захватывающая история семьи, любви и дружбы, рассказанная на разрушительном фоне истории Афганистана за последние тридцать лет, The Kite Runner — необычный и мощный роман, который стал любимым, единственным в своем роде. добрая классика.

---

Выдержка

Вопросы для обсуждения

Похвала

«Удивительная, мощная книга».
— Дайан Сойер

«Этот мощный первый роман афганского врача, ныне живущего в Калифорнии, рассказывает историю жестокости и неистовой, но искупительной любви… В « Бегущий за змеем » Халед Хоссейни рассказывает нам яркую и увлекательную историю, которая напоминает нам, как долго он люди боролись за победу над силами насилия — силами, которые продолжают угрожать им даже сегодня.»
— Книжное обозрение The New York Times

«Подобно« Унесенные ветром », этот необычный первый роман помещает личные битвы обычных людей в ужасный поворот истории».
—Люди

«Поразительно… Kite Runner — это трогательный портрет современного Афганистана, начиная с его славных дней до российского вторжения и до ужасного правления Талибана».
—Развлечения еженедельно (уровень: A)

«Прекрасный первый роман… невероятная история культуры.Это старомодный роман, который действительно уносит с толку ».
—San Francisco Chronicle

«Сильная книга… без излишеств, без чепухи, просто жесткая, щадящая проза… интимное повествование о семье и дружбе, предательстве и спасении, которое не требует атласа или перевода, чтобы заинтересовать и просветить нас. Отрывки из «Бегущего за змеем» сыры и мучительны для чтения, но книга в целом написана с любовью ».
— Книжный мир Washington Post

« Kite Runner , первый роман Хоссейни, — это больше, чем просто хорошее письмо.Это также чудесно заколдованная история, которая предлагает заглянуть в Афганистан, который большинство американцев никогда не видели, и изображает ту сторону человечества, которую редко раскрывают ».
— The Philadelphia Inquirer

---

Фильм

Первоначально показанный в кинотеатрах 14 декабря 2007 года, фильм режиссера Марка Форстера представляет собой экранизацию одноименного романа Халеда Хоссейни «Бегущий за змеем». Экранизацию осуществил Дэвид Бениофф.Действие фильма происходит в Афганистане, и в основном его снимали в Кашгаре, Китай, из соображений безопасности. Большая часть фильма на дари с субтитрами или на английском языке. В 2007 году фильм был номинирован на премию «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке, а музыка Альберто Иглесиаса была номинирована на лучшую оригинальную музыку как на «Золотые глобусы», так и на премию Оскар. DVD был выпущен 25 марта 2008 года.

Узнайте больше о фильме «Бегущий за воздушным змеем»

The Kite Runner — Kindle edition Хоссейни, Халед.Литература и художественная литература Электронные книги Kindle @ Amazon.com.

С внутренней стороны клапана

— Я сидел на скамейке возле ивы и смотрел, как в небе парят воздушные змеи. Я подумал о том, что Рахим Хан сказал перед тем, как повесить трубку, почти как запоздалую мысль: «Есть способ снова стать хорошим».

Теперь в мягкой обложке, одна из международных литературных сенсаций года — потрясающая история предательства и искупления, действие которой происходит в раздираемом войной Афганистане.

Амир и Хасан — друзья детства в переулках и садах Кабула в солнечные дни накануне вторжения Советской армии и фанатизма Афганистана.Оба без матери, они растут как братья, но их судьбы, как они знают, сложатся иначе. Отец Амира — богатый торговец; Отец Хасана — его слуга. Амир принадлежит к правящей касте пуштунов, Хасан — к презираемым хазарейцам.

Эту хрупкую идиллию нарушает нарастающая этническая, религиозная и политическая напряженность, которая начинает раскалывать Афганистан. Невыразимое нападение на Хасана банды местных мальчишек разрывает друзей на части; Амир был свидетелем мучений своего друга, но слишком боится заступиться.Погруженный в ненависть к себе, Амир замышляет выгнать Хасана и его отца из дома.

Когда Советский Союз вторгается в Афганистан, Амир и его отец бегут в Сан-Франциско, оставив Хасана и его отца на произвол судьбы. Только годы спустя у Амира появится возможность искупить свою вину, вернувшись в Афганистан, чтобы начать выплачивать долг перед человеком, который должен был быть его братом.

Захватывающий, душераздирающий и запечатленный деталями истории, никогда ранее не рассказываемой в художественной литературе, «Бегущий за змеем» — это история о том, как мы были прокляты из-за наших моральных ошибок, и о непомерной цене искупления.—Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Обзор

В Кабуле в начале 1970-х годов 12-летний Амир пытается завоевать одобрение своего богатого отца-торговца, выиграв ежегодное соревнование по борьбе с воздушными змеями вместе со своим лучшим другом Амиром. Дальнейшее раскрывает социальную и культурную пропасть между двумя друзьями таким образом, чтобы глубоко запечатлеть их жизнь. Роман Хоссейни, созданный на фоне череды серьезных потрясений в Афганистане (падение монархии, российское вторжение, подъем Талибана) и переходов между этими событиями и периодами изгнания в Соединенных Штатах, интригующе сочетает в себе амбициозное повествование и убедительно подробное изображение конкретных жизней и состояний.Как и его главные герои, автор сам родился в Афганистане и стал политическим изгнанником в США в 1980 году. Это двухместное размещение придает захватывающую двойную перспективу более чем многообещающему роману. — Марк Валь —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Выдержка. © Печатается с разрешения автора. Все права защищены.

One

Декабрь 2001 г.

Я стал тем, кем являюсь сегодня, в возрасте двенадцати лет в холодный пасмурный день зимой 1975 года.Я помню тот самый момент, когда я притаился за осыпающейся глиняной стеной и выглянул в переулок возле замерзшего ручья. Это было давно, но, как я понял, неправильно то, что они говорят о прошлом, о том, как его похоронить. Потому что прошлое пытается выбраться наружу. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что заглядывал в этот безлюдный переулок последние двадцать шесть лет.

Однажды прошлым летом мой друг Рахим Хан позвонил из Пакистана. Он попросил меня приехать к нему. Стоя на кухне с трубкой у уха, я знал, что на связи не только Рахим Хан.Это было мое прошлое неискупленных грехов. Повесив трубку, я пошел прогуляться вдоль озера Шпрекельс на северной окраине парка Золотые Ворота. Полуденное солнце сверкало на воде, по которой плыли десятки миниатюрных лодок, приводимых в движение свежим бризом. Затем я взглянул и увидел пару воздушных змеев, красных с длинными синими хвостами, парящих в небе. Они танцевали высоко над деревьями в западной части парка, над ветряными мельницами, паря бок о бок, как пара глаз, глядя на Сан-Франциско, город, который я теперь называю своим домом.И вдруг голос Хасана прошептал в моей голове: Для тебя в тысячу раз больше . Хасан, бегун змея с зайцами.

Я сидел на скамейке в парке возле ивы. Я подумал о том, что Рахим Хан сказал перед тем, как повесить трубку, почти как запоздалую мысль. Есть способ снова стать хорошим . Я посмотрел на этих двух воздушных змеев. Я думал о Хасане. Подумал о Бабе. Али. Кабул. Я подумал о той жизни, которую я прожил до наступления зимы 1975 года, и все изменил.И сделал меня тем, кем я являюсь сегодня.

Два

Когда мы были детьми, мы с Хасаном лазили по тополям на подъездной дорожке к дому моего отца и раздражали наших соседей, отражая солнечный свет в их дома осколком зеркала. Мы сидели друг напротив друга на паре высоких веток, болтали босыми ногами, а карманы брюк были заполнены сушеной шелковицей и грецкими орехами. Мы по очереди с зеркалом ели шелковицу, кидались ими друг в друга, хихикали, смеялись.Я все еще вижу Хасана на том дереве, солнечный свет мерцает сквозь листья на его почти идеально круглом лице, лицо, похожее на китайскую куклу, вырезанную из твердого дерева: его плоский, широкий нос и раскосые, узкие глаза, как листья бамбука, глаза, которые смотрели, в зависимости от света, золотой, зеленый, даже сапфировый. Я все еще могу видеть его крошечные низко посаженные ушки и заостренный обрубок подбородка, мясистый придаток, который выглядел так, как будто он был добавлен просто запоздалой мыслью. И заячья губа, чуть левее средней линии, где инструмент китайского кукольника мог соскользнуть, а возможно, он просто устал и стал беспечным.

Иногда на тех деревьях я уговаривал Хасана стрелять грецкими орехами из рогатки в соседскую одноглазую немецкую овчарку. Хасан никогда не хотел, но если бы я спросил, на самом деле спросил, он бы мне не отказал. Хасан никогда мне ни в чем не отказывал. И он был смертоносным из своей рогатки. Отец Хасана, Али, обычно ловил нас и злился, или настолько злился, насколько вообще может быть такой нежный, как Али. Он погрозил пальцем и помахал нам с дерева. Он брал зеркало и рассказывал нам то, что говорила ему его мать, что дьявол тоже светил зеркалами, чтобы отвлекать мусульман во время молитвы.«И он смеется, пока делает это», — всегда добавлял он, хмуро глядя на сына.

«Да, отец», — бормотал Хасан, глядя на свою ленту. Но он никогда не рассказывал о моем. Никогда не говорил, что зеркало, как стрелять грецкими орехами в соседскую собаку, всегда было моей идеей.

Тополя обрамляли подъездную дорожку из красного кирпича, которая вела к паре ворот из кованого железа. Они, в свою очередь, открывались в продолжение подъездной дороги к имению моего отца. Дом стоял слева от кирпичной дорожки, задний двор в ее конце.

Все согласились, что мой отец, мой Баба, построил самый красивый дом в районе Вазир Акбар Хан, новом и богатом районе в северной части Кабула. Некоторые думали, что это самый красивый дом во всем Кабуле. Широкий вестибюль, окруженный розовыми кустами, вел к просторному дому с мраморными полами и широкими окнами. Замысловатая мозаика, подобранная Бабой в Исфахане, покрыла полы четырех ванных комнат. Стены были украшены вышитыми золотом гобеленами, которые Баба купил в Калькутте; со сводчатого потолка свисала хрустальная люстра.

Наверху была моя спальня, комната Бабы и его кабинет, также известный как «курительная», от которого постоянно пахло табаком и корицей. Баба и его друзья откинулись на черных кожаных стульях после того, как Али подал ужин. Они набивали свои трубки — за исключением того, что Баба всегда называл это «откармливанием трубки» — и обсуждали три свои любимые темы: политику, бизнес, футбол. Иногда я спрашивал Бабу, могу ли я сесть с ними, но Баба стоял в дверном проеме. «Давай, давай, — говорил он.«Это время взрослых. Почему бы тебе не пойти и не почитать одну из своих книг? » Он закрывал дверь, оставляя меня удивляться, почему всегда взрослые с ним. Я сидел у двери, прижав колени к груди. Иногда я сидел там по часу, иногда по два, слушая их смех, их болтовню.

Гостиная внизу имела изогнутую стену со шкафами, изготовленными на заказ. Внутри находились семейные фотографии в рамках: старая зернистая фотография моего деда и короля Надир-шаха, сделанная в 1931 году, за два года до убийства короля; они стоят над мертвым оленем, в сапогах по колено, с винтовками на плечах.Там была фотография первой брачной ночи моих родителей: Баба в своем черном костюме, а моя мать — улыбающаяся молодая принцесса в белом. Вот Баба и его лучший друг и деловой партнер, Рахим Кан, стояли у нашего дома, ни один из них не улыбался — я младенец на этой фотографии, и Баба держит меня, выглядя усталым и мрачным. Я в его руках, но мои пальцы скручены вокруг мизинца Рахим Хана.

Изогнутая стена вела в столовую, в центре которой находился стол из красного дерева, за которым легко могло поместиться тридцать гостей — и, учитывая пристрастие моего отца к экстравагантным вечеринкам, он делал это почти каждую неделю.В другом конце столовой находился высокий мраморный камин, всегда освещенный оранжевым светом костра в зимнее время.

Большая раздвижная стеклянная дверь открывалась на полукруглую террасу с видом на два акра заднего двора и ряды вишневых деревьев. Баба и Али посадили небольшой огород вдоль восточной стены: помидоры, мята, перец и ряд кукурузы, которые никогда не съедали. Мы с Хасаном называли это «Стеной больной кукурузы».

В южной части сада, в тени мушмулы, находился дом для слуг, скромная глиняная хижина, где Хасан жил со своим отцом.

Именно там, в той маленькой хижине, Хасан родился зимой 1964 года, всего через год после того, как моя мать умерла, рожая меня.

Из издания в твердом переплете. —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Из списка книг

Дебютный роман Хоссейни открывается в Кабуле в середине 1970-х годов. Амир — сын богатого человека, но его лучший друг — Хасан, сын одного из слуг своего отца. Его отец поддерживает дружбу и обожает Хасана, который поклоняется земле, по которой ходит Амир.Но Амир завидует Хасану и очевидной привязанности своего отца к мальчику. Амир не так предан Хасану, и однажды, когда он сталкивается с группой местных хулиганов, насилующих Хасана, он ничего не делает. Стыдясь собственного бездействия, Амир отталкивает Хасана, даже обвиняя его в воровстве. В конце концов, Хасан и его отец вынуждены уйти. Спустя годы Амира, ныне живущего в Америке, навестил старый друг семьи, который дает ему возможность исправить свое отношение к Хасану.Текущие события вызовут интерес к этому роману; качество написания Хоссейни и эмоциональное воздействие рассказа гарантируют его долговечность. Кристин Хантли
Авторские права © Американская библиотечная ассоциация. Все права защищены —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Об авторе

Халед Хоссейни родился в Кабуле, Афганистан, и переехал в Соединенные Штаты в 1980 году. Его первый роман, «Бегущий за воздушным змеем» , стал международным бестселлером, опубликованным в сорока странах.В 2006 году он был назначен посланником США при УВКБ ООН, Агентстве ООН по делам беженцев. Он живет в северной Калифорнии.

Халед Хоссейни родился в Кабуле, Афганистан, и переехал в Соединенные Штаты в 1980 году. Его первый роман, «Бегущий за воздушным змеем» , стал международным бестселлером, опубликованным в сорока странах. В 2006 году он был назначен посланником США при УВКБ ООН, Агентстве ООН по делам беженцев. Он живет в северной Калифорнии. —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

С задней обложки

«Замечательное произведение … Это одна из тех незабываемых историй, которые останутся с вами на долгие годы. В основе этого необычного романа лежат все великие темы литературы и жизни: любовь, честь, вина, страх искупления … Это настолько мощен, что долгое время все, что я читал после, казалось безвкусным ». — Изабель Альенде

«Потрясающе … проницательный, проницательный анализ недавней афганской истории … Редко бывает, чтобы книга была одновременно столь своевременной и такого высокого литературного качества.»- Publisher’s Weekly

» В The Kite Runner Халед Хоссейни дает нам яркую и увлекательную историю, которая напоминает нам, как долго его люди боролись за победу над силами насилия — силами, которые продолжают угрожать им. даже сегодня.» — New York Times

«Зловещая история морали». — USA Today

«Его страстная история предательства и искупления основана на недавнем трагическом прошлом Афганистана … Вместо того, чтобы довольствоваться историей взросления или иммигрантов, Хоссейни сложил их обоих в это жгучее зрелище личного спасения, добытого тяжелым трудом.Все это, а также богатый кусочек афганской культуры: неотразимо ». — Обзоры Киркуса

« Подобно Унесенные ветром , этот необычный первый роман помещает личную борьбу обычных людей в ужасный размах истории. ” — Люди

«Для многих западных читателей [Афганистан] может быть утомительной и сбивающей с толку историей. Но Хоссейни вытесняет ее в интимный отчет о семье и дружбе, предательстве и спасении, который не требует атласа или перевода, чтобы заинтересовать и просветить нас.»- Washington Post

« Хоссейни творит нежность и ужас, калифорнийские мечты и кабульский кошмар с равным апломбом. . . рвущая пряжа и этическая притча ». — Globe and Mail

«Прекрасный роман … песня в новом ключе. Хоссейни — волнующий оригинальный писатель с даром иронии и нежным, проницательным сердцем … один из самых лиричных, трогательных. и неожиданные романы года ». — Denver Post —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Из аудиофайла

Амир, сын богатого человека, растет в Кабуле как товарищ по играм и хозяин Хасана, этнического хазарейца, презираемого афганского меньшинства. Амир, который рассказывает эту историю, испытывает двойственные чувства как к своему отцу, так и к его ультра-лояльному другу, поскольку монархия падает, советские войска вторгаются, а Афганистан охвачен беспорядками. Жители Запада, знакомые с этим романом, узнают много нового об афганском обществе недавнего прошлого, если выдержат повествование автора. В его неопытном голосе точка зрения кажется безвкусной и слащавой.Но по крайней мере экзотические слова и имена произносятся правильно. Ю. © AudioFile 2003, Портленд, Мэн — Авторские права © AudioFile, Портленд, Мэн —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Из журнала школьной библиотеки

Взрослый / Средняя школа. Этот красиво написанный первый роман дает представление о жизни в Афганистане до вторжения России и знакомит с богато нарисованными запоминающимися персонажами. Тихий интеллектуальный Амир жаждет внимания своего отца, богатого кабульского бизнесмена.Добрый и самоуверенный Хасан — сын слуги отца Амира. Мальчики без матери играют вместе каждый день, и когда Амир выигрывает ежегодный конкурс воздушных змеев, Хасан предлагает в качестве приза выследить беглого воздушного змея противника. Когда он находит это, местные хулиганы ловят его в ловушку и насилуют, поскольку Амир слишком напуган, чтобы помочь. Их жизни и их дружба навсегда изменились, и память о его трусости не дает покоя Амиру, когда он становится взрослым. Хасан и его отец возвращаются в деревню своих предков, а позже Амир и его отец бегут в Лос-Анджелес, чтобы избежать политических преследований.Амир ходит в институт, женится и исполняет свою мечту стать писателем. Когда Амир получает известие о смерти своего бывшего друга при талибах, он возвращается в Кабул, чтобы узнать о судьбе сына Хасана. Эта захватывающая история личного искупления заинтересует читателей.
Penny Stevens, Andover College, Portland, ME
Copyright 2003 Reed Business Information, Inc. —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Еженедельно от издателей

Потрясающий дебютный роман Хоссейни начинается с красноречивой афганской версии опыта американских иммигрантов в конце 20-го века, но предательство и искупление выходят на первый план, когда рассказчик, писатель, возвращается на свою опустошенную родину, чтобы спасти сына своего друга детства после Родители мальчика расстреляны во время захвата власти талибами в середине 90-х годов.Амир, сын зажиточного кабульского купца, рассказчик от первого лица, который женится, переезжает в Калифорнию и становится успешным писателем. Но его по-прежнему преследует детский инцидент, в котором он предал доверие своего лучшего друга, мальчика-хазарейца по имени Хасан, которого жестоко избили местные хулиганы. Утвердившись в Америке, Амир узнает, что талибы убили Хасана и его жену, что вызывает вопросы о судьбе его сына Сохраба. Подстегиваемый чувством вины с детства, Амир совершает трудное путешествие в Кабул, только чтобы узнать, что мальчик был порабощен бывшим хулиганом из детства, который стал видным официальным лицом Талибана.Цена, которую Амир должен заплатить за выздоровление мальчика, — это лишь один из нескольких блестящих, поразительных поворотов сюжета, которые делают эту книгу незабываемой и как политическая хроника, и как глубоко личный рассказ о том, как выбор в детстве влияет на нашу взрослую жизнь. Одно только изучение характеров сделало бы это заметным дебютом, от портрета чувствительного, неуверенного в себе Амира до многослойного развития его отца, Бабы, чьи жертвы и скандальное поведение полностью раскрываются только тогда, когда Амир вернется в Афганистан и узнает истинную природу его отношение к Хасану.Добавьте проницательный и проницательный анализ недавней афганской истории и ее разветвлений как в Америке, так и на Ближнем Востоке, и в результате получится законченное литературное произведение, в котором успешно исследуется культура ранее малоизвестной нации, которая стала поворотной точкой в ​​мировом сообществе. политика нового тысячелетия.
Copyright 2003 Reed Business Information, Inc. —Этот текст относится к альтернативному изданию kindle_edition.

Хоссейни, Халед: 9781573222457: Amazon.com: Книги

Взрослый / Средняя школа. Этот красиво написанный первый роман дает представление о жизни в Афганистане до вторжения России и знакомит с богато нарисованными запоминающимися персонажами.Тихий интеллектуальный Амир жаждет внимания своего отца, богатого кабульского бизнесмена. Добрый и самоуверенный Хасан — сын слуги отца Амира. Мальчики без матери играют вместе каждый день, и когда Амир выигрывает ежегодный конкурс воздушных змеев, Хасан предлагает в качестве приза выследить беглого воздушного змея противника. Когда он находит это, местные хулиганы ловят его в ловушку и насилуют, поскольку Амир слишком напуган, чтобы помочь. Их жизни и их дружба навсегда изменились, и память о его трусости не дает покоя Амиру, когда он становится взрослым.Хасан и его отец возвращаются в деревню своих предков, а позже Амир и его отец бегут в Лос-Анджелес, чтобы избежать политических преследований. Амир ходит в институт, женится и исполняет свою мечту стать писателем. Когда Амир получает известие о смерти своего бывшего друга при талибах, он возвращается в Кабул, чтобы узнать о судьбе сына Хасана. Эта захватывающая история личного искупления заинтересует читателей.
Penny Stevens, Andover College, Portland, ME
Copyright 2003 Reed Business Information, Inc.

Дебютный роман Хоссейни открывается в Кабуле в середине 1970-х годов. Амир — сын богатого человека, но его лучший друг — Хасан, сын одного из слуг своего отца. Его отец поддерживает дружбу и обожает Хасана, который поклоняется земле, по которой ходит Амир. Но Амир завидует Хасану и очевидной привязанности своего отца к мальчику. Амир не так предан Хасану, и однажды, когда он сталкивается с группой местных хулиганов, насилующих Хасана, он ничего не делает. Стыдясь собственного бездействия, Амир отталкивает Хасана, даже обвиняя его в воровстве.В конце концов, Хасан и его отец вынуждены уйти. Спустя годы Амира, ныне живущего в Америке, навестил старый друг семьи, который дает ему возможность исправить свое отношение к Хасану. Текущие события вызовут интерес к этому роману; качество написания Хоссейни и эмоциональное воздействие рассказа гарантируют его долговечность. Кристин Хантли
Авторские права © Американская библиотечная ассоциация. Все права защищены

«[A] мощный первый роман…политические события, даже такие драматические, как те, что представлены в The Kite Runner , являются лишь частью этой истории. В The Kite Runner Халед Хоссейни рассказывает нам яркую и увлекательную историю, которая напоминает нам, как долго его люди боролись за победу над силами насилия — силами, которые продолжают угрожать им даже сегодня ». — The New York Times Рецензия на книгу

«Прекрасный роман … Эта необычайно красноречивая история также повествует о хрупких отношениях между отцами и сыновьями, людьми и их богами, людьми и их странами.Верность и кровь — это узы, которые связывают их истории в одну из самых лиричных, трогательных и неожиданных книг этого года »- The Denver Post

« Замечательный первый роман … история двух маленьких мальчиков, которые друзья в Афганистане и невероятная история культуры. Это старомодный роман, который действительно уносит вас ». — San Francisco Chronicle

« Этот необыкновенный роман помещает личные битвы обычных людей в ужасный размах истории.»- Люди

« Трогательный портрет современного Афганистана ». —Entertainment Weekly

« Мощная книга … без излишеств, без чепухи, только жесткая, скупая проза … интимный рассказ о семье и дружба, предательство и спасение, которые не требуют атласа или перевода, чтобы заинтересовать и просветить нас. Части книги «Бегущий за воздушным змеем» сыры и мучительны для чтения, однако книга в целом написана с любовью ». — The Washington Post Book World

« Удивительная, мощная книга.»- Дайан Сойер

Халед Хоссейни родился в Кабуле, Афганистан, и переехал в Соединенные Штаты в 1980 году. Он является автором бестселлеров New York Times The Kite Runner , A Thousand Splendid Suns и And the Mountains Echoed . Он посланник доброй воли США в Агентстве ООН по делам беженцев и основатель некоммерческой организации The Khaled Hosseini Foundation, которая оказывает гуманитарную помощь народу Афганистана.

ХАЛЕД ХОССЕЙНИ родился в Кабуле, Афганистан, в семье дипломата, чья семья получила политическое убежище в США в 1980 году.Он живет в северной Калифорнии, где работает врачом. «Бегущий за змеем» — его первый роман.

KHALED HOSSEINI

THE KITE RUNNER

RIVERHEAD BOOKS
NEW YORK

БЛАГОДАРНОСТЬ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА

ВОСЕМЬ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТНАРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

БЛАГОДАРНОСТЬ

Я признателен следующим коллегам за их совет, помощь или поддержку: ДокторАльфред Лернер, Дори Вакис, Робин Хек, доктор Тодд Дрей, доктор Роберт Талл и доктор Сэнди Чун. Спасибо также Линетт Паркер из Общественного юридического центра Восточного Сан-Хосе за ее советы по процедурам усыновления и г-ну Дауду Вахабу за то, что он поделился со мной своим опытом в Афганистане. Я благодарен моему дорогому другу Тамиму Ансари за его руководство и поддержку, а также всей бригаде из San Francisco Writers Workshop за их отзывы и поддержку. Я хочу поблагодарить своего отца, моего старейшего друга и вдохновение для всего благородного в Бабе; моя мать, которая молилась за меня и выполняла назр на каждом этапе написания этой книги; моя тетя за то, что покупала мне книги, когда я был молод.Спасибо Али, Сэнди, Дауду, Валиду, Рая, Шалле, Захре, Робу и Кадеру за то, что они прочитали мои рассказы. Я хочу поблагодарить доктора и миссис Каюми — других моих родителей — за их теплоту и неизменную поддержку.

Я должен поблагодарить моего агента и друга Элейн Костер за ее мудрость, терпение и любезность, а также Синди Шпигель, моего проницательного и рассудительного редактора, которая помогла мне открыть столько дверей в этой сказке. И я хотел бы поблагодарить Сьюзан Петерсен Кеннеди за шанс написать эту книгу и трудолюбивый персонал Riverhead за их труд.

Наконец, я не знаю, как поблагодарить мою любимую жену Рою, к мнению которой я пристрастился, за ее доброту и грацию, а также за то, что я прочитал, перечитал и помог мне отредактировать каждый черновик этого романа. За ваше терпение и понимание, я всегда буду любить вас, Роя джан.

КАЙТ-РАННЕР

ONE

Декабрь 2001 г.

Я стал тем, кем являюсь сегодня, в возрасте двенадцати лет, в холодный пасмурный день зимой 1975 года. Я точно помню момент, пригнувшись за рушащейся глиняной стеной, заглядывая в переулок возле замерзшего ручья.Это было давно, но, как я понял, неправильно то, что они говорят о прошлом, о том, как его похоронить. Потому что прошлое пытается выбраться наружу. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что заглядывал в этот безлюдный переулок последние двадцать шесть лет.

Однажды прошлым летом мой друг Рахим Хан позвонил из Пакистана. Он попросил меня приехать к нему. Стоя на кухне с трубкой у уха, я знал, что на связи не только Рахим Хан. Это было мое прошлое неискупленных грехов. Повесив трубку, я пошел прогуляться вдоль озера Шпрекельс на северной окраине парка Золотые Ворота.Полуденное солнце сверкало на воде, по которой плыли десятки миниатюрных лодок, приводимых в движение свежим бризом. Затем я взглянул и увидел пару воздушных змеев, красных с длинными синими хвостами, парящих в небе. Они танцевали высоко над деревьями в западной части парка, над ветряными мельницами, паря бок о бок, как пара глаз, глядя на Сан-Франциско, город, который я теперь называю своим домом. И вдруг голос Хасана прошептал в моей голове: для тебя тысячу раз. Хасан, бегун змея с зайцами.

Я сидел на скамейке в парке возле ивы. Я подумал о том, что Рахим Хан сказал перед тем, как повесить трубку, почти как запоздалую мысль. Есть способ снова стать хорошим. Я посмотрел на этих двух воздушных змеев. Я думал о Хасане. Подумал о Бабе. Али. Кабул. Я подумал о той жизни, которую я прожил до наступления зимы 1975 года, и все изменил. И сделал меня тем, кем я являюсь сегодня.

ДВА

Когда мы были детьми, мы с Хасаном лазили по тополям на подъездной дорожке к дому моего отца и раздражали наших соседей, отражая солнечный свет в их дома осколком зеркала.Мы сидели друг напротив друга на паре высоких веток, болтали босыми ногами, а карманы брюк были заполнены сушеной шелковицей и грецкими орехами. Мы по очереди с зеркалом ели шелковицу, кидались ими друг в друга, хихикали, смеялись. Я все еще вижу Хасана на том дереве, солнечный свет мерцает сквозь листья на его почти идеально круглом лице, лицо, похожее на китайскую куклу, вырезанную из твердого дерева: его плоский, широкий нос и раскосые, узкие глаза, как листья бамбука, глаза, которые смотрели, в зависимости от света, золотой, зеленый, даже сапфировый.Я все еще могу видеть его крошечные низко посаженные ушки и заостренный обрубок подбородка, мясистый придаток, который выглядел так, как будто он был добавлен просто запоздалой мыслью. И заячья губа, чуть левее средней линии, где инструмент китайского кукольника мог соскользнуть, а возможно, он просто устал и стал беспечным.

Иногда на тех деревьях я уговаривал Хасана стрелять грецкими орехами из рогатки в соседскую одноглазую немецкую овчарку. Хасан никогда не хотел, но если бы я спросил, действительно спросил, он бы мне не отказал.Хасан никогда мне ни в чем не отказывал. И он был смертоносным из своей рогатки. Отец Хасана, Али, обычно ловил нас и злился, или настолько злился, насколько вообще может быть такой нежный, как Али. Он погрозил пальцем и помахал нам с дерева. Он брал зеркало и рассказывал нам то, что говорила ему его мать, что дьявол тоже светил зеркалами, чтобы отвлекать мусульман во время молитвы. «И он смеется, пока делает это», — всегда добавлял он, хмуро глядя на сына.

«Да, отец», — бормотал Хасан, глядя себе под ноги.Но он никогда не рассказывал обо мне. Никогда не говорил, что зеркало, как стрелять грецкими орехами в соседскую собаку, всегда было моей идеей.

Тополя обрамляли подъездную дорожку из красного кирпича, которая вела к паре ворот из кованого железа. Они, в свою очередь, открывались в продолжение подъездной дороги к имению моего отца. Дом стоял слева от кирпичной дорожки, задний двор в ее конце.

Все согласились, что мой отец, мой Баба, построил самый красивый дом в районе Вазир Акбар Хан, новом и богатом районе в северной части Кабула.Некоторые думали, что это самый красивый дом во всем Кабуле. Широкий вестибюль, окруженный розовыми кустами, вел к просторному дому с мраморными полами и широкими окнами. Замысловатая мозаика, подобранная Бабой в Исфахане, покрыла полы четырех ванных комнат. Стены были украшены вышитыми золотом гобеленами, которые Баба купил в Калькутте; со сводчатого потолка свисала хрустальная люстра.

Наверху была моя спальня, комната Бабы и его кабинет, также известный как «курительная», от которого постоянно пахло табаком и корицей.Баба и его друзья откинулись на черных кожаных стульях после того, как Али подал ужин. Они набивали свои трубки — за исключением того, что Баба всегда называл это «откармливанием трубки», — и обсуждали три свои любимые темы: политику, бизнес, футбол. Иногда я спрашивал Бабу, могу ли я сесть с ними, но Баба стоял в дверном проеме. «Давай, давай, — говорил он. «Это время взрослых. Почему бы тебе не пойти и не почитать одну из своих книг? » Он закрывал дверь, оставляя меня удивляться, почему с ним всегда было время для взрослых.Я сидел у двери, прижав колени к груди. Иногда я сидел там по часу, иногда по два, слушая их смех, их болтовню.

Гостиная внизу имела изогнутую стену со шкафами, изготовленными на заказ. Внутри находились семейные фотографии в рамках: старая зернистая фотография моего деда и короля Надир-шаха, сделанная в 1931 году, за два года до убийства короля; они стоят над мертвым оленем, в сапогах по колено, с винтовками на плечах. Там была фотография первой брачной ночи моих родителей: Баба в своем черном костюме, а моя мать — улыбающаяся молодая принцесса в белом.Вот Баба и его лучший друг и деловой партнер, Рахим Хан, стояли возле нашего дома, ни один из них не улыбался — я младенец на этой фотографии, и Баба держит меня, выглядя усталым и мрачным. Я в его руках, но мои пальцы скручены вокруг мизинца Рахим Хана.

Изогнутая стена вела в столовую, в центре которой находился стол из красного дерева, за которым легко могло поместиться тридцать гостей — и, учитывая пристрастие моего отца к экстравагантным вечеринкам, он делал это почти каждую неделю. В другом конце столовой находился высокий мраморный камин, всегда освещенный оранжевым светом костра в зимнее время.

Большая раздвижная стеклянная дверь открывалась на полукруглую террасу с видом на два акра заднего двора и ряды вишневых деревьев. Баба и Али посадили небольшой огород вдоль восточной стены: помидоры, мята, перец и ряд кукурузы, которые никогда не съедали. Мы с Хасаном называли это «Стеной больной кукурузы».

В южной части сада, в тени мушмулы, находился дом для слуг, скромная глинобитная хижина, где Хасан жил со своим отцом.

Именно там, в той маленькой хижине, Хасан родился зимой 1964 года, всего через год после того, как моя мать умерла, рожая меня.

За восемнадцать лет, что я прожил в этом доме, я лишь несколько раз заходил в апартаменты Хасана и Али. Когда солнце село за холмы и мы закончили играть весь день, мы с Хасаном разошлись. Я прошел мимо розовых кустов к особняку Бабы, Хасан — к грязевой хижине, где он родился, где он прожил всю свою жизнь. Помню, он был запасным, чистым, тускло освещенным парой керосиновых ламп. На противоположных сторонах комнаты стояли два матраса, изношенный коврик Герати с потрепанными краями между ними, трехногий табурет и деревянный стол в углу, где Хасан делал свои рисунки.Стены были голыми, за исключением единственного гобелена с вшитыми бусинами, образующими слова «Аллах-у-акбар». Баба купил его для Али во время одной из поездок в Машад.

Именно в этой маленькой лачуге мать Хасана, Санаубар, родила его одним холодным зимним днем ​​в 1964 году. В то время как моя мать умерла от кровотечения во время родов, Хасан потерял свою менее чем через неделю после его рождения. Потеряла ее на произвол судьбы, которую большинство афганцев считали гораздо худшей, чем смерть: она сбежала с кланом странствующих певцов и танцоров.

Хасан никогда не говорил о своей матери, как будто ее никогда не существовало. Мне всегда было интересно, мечтает ли он о ней, о том, как она выглядит, где находится. Мне было интересно, очень ли он хотел с ней познакомиться. Он болел за нее так же, как я болел за мать, с которой никогда не встречался? Однажды мы шли из дома моего отца в кинотеатр «Зайнаб» на просмотр нового иранского фильма, сокращая путь через военные казармы возле средней школы Истикляль — Баба запретил нам идти этим сокращенным путем, но он был в Пакистане с Рахимом Ханом в отеле. время.Мы перепрыгнули через забор, окружавший казармы, перешли небольшой ручей и вырвались в открытое грунтовое поле, где старые, заброшенные танки собирали пыль. Группа солдат ютилась в тени одного из этих танков, курила сигареты и играла в карты. Один из них увидел нас, толкнул парня рядом с ним и позвал Хасана.

«Эй, ты!» он сказал. «Я знаю тебя.»

Мы никогда его раньше не видели. Это был приземистый мужчина с бритой головой и черной щетиной на лице. То, как он ухмылялся нам, ухмылялся, напугало меня.«Просто продолжай идти», — пробормотал я Хасану.

«Ты! Хазарейский! Посмотри на меня, когда я с тобой разговариваю! » — рявкнул солдат. Он протянул сигарету парню рядом с ним, сделал круг большим и указательным пальцами одной руки. Просунул средний палец другой руки через круг. Ткнул и вытащил. И из. «Я знал твою мать, ты знал это? Я знал ее очень хорошо. Я взял ее сзади у ручья вон там.

Солдаты засмеялись. Один из них издал визг.Я сказал Хасану, чтобы он продолжал идти, продолжал идти.

«Какая у нее была узкая сладкая пизда!» — говорил солдат, пожимая руки другим, ухмыляясь. Позже, в темноте, после начала фильма, я услышал, как рядом со мной каркает Хасан. По его щекам текли слезы. Я потянулся через свое сиденье, обнял его и притянул к себе. Он положил голову мне на плечо. «Он принял тебя за кого-то другого», — прошептала я. «Он принял тебя за кого-то другого».

Мне сказали, что никто особо не удивился, когда Санаубар сбежал.Люди подняли брови, когда Али, человек, выучивший Коран, женился на Санаубар, женщине на девятнадцать лет моложе, красивой, но заведомо беспринципной женщине, которая соответствовала своей позорной репутации. Как и Али, она была мусульманкой-шииткой и этнической хазарейкой. Она также была его двоюродной сестрой и, следовательно, естественным выбором для супруги. Но помимо этого сходства, у Али и Санаубара было мало общего, меньше всего их внешность. В то время как блестящие зеленые глаза и озорное лицо Санаубара, по слухам, соблазняли бесчисленное количество мужчин на грех, у Али был врожденный паралич нижних лицевых мышц, состояние, которое не позволяло ему улыбаться и оставляло его вечно мрачным.Было странно видеть Али с каменным лицом счастливым или грустным, потому что только его раскосые карие глаза светились улыбкой или горели печалью. Говорят, что глаза — зеркало души. Никогда это не было более правдоподобным, чем с Али, который мог раскрыть себя только через его глаза.

Я слышал, что манящая походка Санаубара и колеблющиеся бедра вызывали у мужчин мечты о неверности. Но полиомиелит оставил Али с искривленной, атрофированной правой ногой, которая была желтоватой кожей поверх костей с небольшими промежутками, кроме тонкого, как бумага, слоя мышц.Помню, однажды, когда мне было восемь, Али повел меня на базар купить наана. Я шел за ним, напевая, пытаясь имитировать его походку. Я наблюдал, как он размахивал своей тощей ногой по широкой дуге, наблюдал, как все его тело невероятно наклоняется вправо каждый раз, когда он ставит эту ногу. Казалось маленьким чудом, что он не опрокидывался с каждым шагом. Когда я попробовал, то чуть не упал в сточную канаву. Это заставило меня хихикать. Али обернулся и поймал, что я подражаю ему. Он ничего не сказал. Ни тогда, ни когда-либо.Он просто продолжал идти.

Лицо Али и его походка напугали некоторых соседских детей младшего возраста. Но настоящая проблема была со старшими детьми. Они гнались за ним на улице и издевались над ним, когда он проковылял мимо. Некоторые стали называть его Бабалу или Бугимен. «Эй, Бабалу, кого ты ел сегодня?» они залаяли хором смеха. «Кого ты ел, плосконосый Бабалу?»

Они называли его «плосконосым» из-за характерных для Али и Хасана хазарских монголоидных черт.В течение многих лет это было все, что я знал о хазарейцах, что они были потомками моголов и немного напоминали китайцев. В школьных учебниках они почти не упоминаются и лишь вскользь упоминаются их предки. Однажды, когда я был в кабинете Бабы, просматривая его материалы, я нашел одну из старых книг моей матери по истории. Его написал иранец по имени Хорами. Я сдул с него пыль, уложил его в постель в ту ночь и был ошеломлен, обнаружив целую главу об истории Хазарейца.Целая глава посвящена народу Хасана! В нем я прочитал, что мой народ, пуштуны, преследовал и притеснял хазарейцев. В нем говорилось, что хазарейцы пытались восстать против пуштунов в девятнадцатом веке, но пуштуны «подавили их с неописуемой жестокостью». В книге сказано, что мои люди убили хазарейцев, изгнали их с их земель, сожгли их дома и продали их женщин. В книге говорилось, что отчасти пуштуны притесняли хазарейцев, потому что пуштуны были мусульманами-суннитами, а хазарейцы — шиитами.В книге сказано много того, чего я не знал, чего не упоминали мои учителя. То, что Баба тоже не упомянул. В нем также говорилось о некоторых вещах, которые я знал, например, о том, что люди называли хазарейских мышоядных, плосконосых, несущих груз ослов. Я слышал, как некоторые из соседей выкрикивают эти имена Хасану.

На следующей неделе, после урока, я показал книгу своему учителю и указал на главу о хазарейцах. Он пролистал пару страниц, хмыкнул и вернул книгу.«Это единственное, что у шиитов хорошо получается, — сказал он, взяв свои бумаги, — выдают себя за мучеников». Он наморщил нос, когда произнес слово шиит, как будто это была какая-то болезнь.

Но, несмотря на то, что Санаубар разделял этническое и семейное происхождение, он присоединился к соседским детям, насмехаясь над Али. Я слышал, что она не скрывала своего презрения к его внешности.

«Это муж?» она бы усмехалась. «Я видел старых ослов, лучше подходящих для мужа».

В конце концов, большинство людей заподозрили, что брак был своего рода договоренностью между Али и его дядей, отцом Санаубара.Они сказали, что Али женился на своей двоюродной сестре, чтобы помочь восстановить некоторую честь испорченному имени своего дяди, хотя Али, осиротевший в пятилетнем возрасте, не имел никаких земных владений или наследства, о которых можно было бы говорить.

Али никогда не мстил никому из своих мучителей, я полагаю, отчасти потому, что он никогда не мог поймать их, волоча за собой искривленную ногу. Но главным образом потому, что Али был невосприимчив к оскорблениям нападавших; он нашел свою радость, свое противоядие в тот момент, когда Санаубар родила Хасана.Это было достаточно просто. Ни акушеров, ни анестезиологов, ни модных устройств для наблюдения. Просто Санаубар лежит на грязном голом матрасе, Али и акушерка ей помогают. Ей вообще не требовалась особая помощь, потому что даже при рождении Хасан был верен своей природе: он был неспособен причинить кому-либо вред. Несколько ворчаний, пара толчков — и вышел Хасан. Он вышел, улыбаясь.

Как рассказала слуга соседа болтливая акушерка, которая затем сказала всем, кто хотел слушать, Санаубар бросил один взгляд на ребенка на руках Али, увидел заячью губу и горько рассмеялся.

«Вот, — сказала она. «Теперь у вас есть собственный ребенок-идиот, который будет улыбаться за вас!» Она отказалась даже удерживать Хасана, и всего пять дней спустя ее не стало.

Баба нанял ту же медсестру, которая кормила меня, кормить Хасана. Али сказал нам, что это голубоглазая хазарейка из Бамиана, города гигантских статуй Будды. «Какой у нее сладкий певческий голос», — говорил он нам.

Что она поет, мы с Хасаном всегда спрашивали, хотя мы уже знали — Али рассказывал нам бесчисленное количество раз.Мы просто хотели услышать, как поет Али.

Он прочистил горло и начал:

Я стоял на высокой горе,

И восклицал имя Али, Льва Божьего.

О Али, Лев Божий, Царь людей,

Принеси радость нашим печальным сердцам.

Затем он напомнил нам, что существует братство между людьми, которые питались из одной груди, родство, которое не может разрушить даже время.

Хасан и я кормили одной грудью. Первые шаги мы сделали на одной лужайке в одном дворе.И под одной крышей мы произнесли свои первые слова.

Моим был Баба.

Его был Амир. Мое имя.

Оглядываясь на это сейчас, я думаю, что фундамент того, что произошло зимой 1975 года — и всего, что последовало за этим, — уже был заложен в этих первых словах.

ТРИ

Легенда гласит, что однажды мой отец голыми руками боролся с черным медведем в Белуджистане. Если бы эта история была о ком-то еще, она была бы отвергнута как глупая, афганское стремление преувеличивать — к сожалению, почти национальное бедствие; если кто-то хвастался, что его сын врач, скорее всего, ребенок когда-то сдавал экзамен по биологии в старшей школе.Но никто никогда не сомневался в правдивости любой истории о Бабе. А если и так, что ж, у Бабы действительно были эти три параллельных шрама, идущие неровной дорожкой по его спине. Я бесчисленное количество раз представлял себе борцовский поединок Бабы, даже мечтал о нем. И в этих снах я никогда не могу отличить Бабу от медведя.

Это был Рахим Хан, который первым назвал его тем, что в конечном итоге стало знаменитым прозвищем Бабы, Тоофан ага, или «Мистер. Ураган.» Это было подходящее прозвище. Мой отец был силой природы, высоким пуштунским образцом с густой бородой, своенравной косой кудрявых каштановых волос, такой же непослушной, как и сам человек, руками, которые казались способными вырвать с корнем иву, и черным сиянием, которое «бросало дьявол на колени, моля о пощаде », — говорил Рахим-хан.На вечеринках, когда все шесть футов пять дюймов врывались в комнату, внимание переключалось на него, как подсолнухи, обращенные к солнцу.

Бабу невозможно было игнорировать даже во сне. Я обычно закапывал ватные прядки в уши, натягивал одеяло на голову, и все же звуки храпа Бабы — такие похожие на рев двигателя грузовика — проникали сквозь стены. А моя комната была через холл от спальни Бабы. Как моей матери удавалось спать в одной комнате с ним, для меня загадка. Это в длинном списке того, о чем я бы спросил маму, если бы я когда-нибудь с ней встречался.

В конце 1960-х, когда мне было пять или шесть лет, Баба решил построить приют. Я слышал эту историю от Рахим-хана. Он сказал мне, что Баба сам нарисовал чертежи, несмотря на то, что у него вообще не было архитектурного опыта. Скептики убеждали его прекратить свою глупость и нанять архитектора. Конечно, Баба отказался, и все в ужасе покачали головами из-за его упрямства. Тогда Баба преуспел, и все в трепете качали головами его победоносному пути. Баба на свои деньги оплатил строительство двухэтажного приюта недалеко от главной полосы Джаде Мейванд к югу от реки Кабул.Рахим Хан сказал мне, что Баба лично профинансировал весь проект, оплатив инженеров, электриков, сантехников и рабочих, не говоря уже о городских властях, чьи «усы нуждались в смазке».

На строительство детского дома ушло три года. К тому времени мне было восемь. Я помню, как за день до открытия приюта Баба отвел меня к озеру Гарга, в нескольких милях к северу от Кабула. Он попросил меня заехать и за Хасаном, но я солгал и сказал ему, что Хасан забегает. Я хотел, чтобы Баба полностью принадлежал мне. Кроме того, однажды на озере Гарга мы с Хасаном скользили по камням, и Хасан заставил свой камень прыгать восемь раз.Максимум, что мне удалось, было пять. Баба был там, смотрел, и похлопал Хасана по спине. Даже обнял его за плечо.

Мы сидели за столом для пикника на берегу озера, только я и Баба, ели вареные яйца с бутербродами кофта — фрикадельки и соленые огурцы, завернутые в наан. Вода была темно-синей, и на ее прозрачной поверхности отражался солнечный свет. По пятницам на озере собирались целые семьи, проводившие день на солнышке. Но была середина недели, и были только я и Баба, мы и пара длинноволосых бородатых туристов — «хиппи», как я слышал, как их называли.Они сидели на причале, болтая ногами в воде, с удочками в руках. Я спросил Бабу, почему они отрастили длинные волосы, но Баба хмыкнул и ничего не ответил. Он готовился к своей речи на следующий день, листая хаос рукописных страниц, делая заметки карандашом кое-где. Я откусил свое яйцо и спросил Бабу, правда ли то, что мне сказал мальчик в школе, что если ты съешь кусок яичной скорлупы, тебе придется его выписать. Баба снова хмыкнул.

Я откусил от бутерброда.Один из желтоволосых туристов засмеялся и хлопнул другого по спине. Вдалеке, через озеро, из-за угла холма въехал грузовик. Солнечный свет мерцал в его боковом зеркале.

«Думаю, у меня есть саратан», — сказал я. Рак. Баба поднял голову от развевающихся на ветру страниц. Сказал мне, что я сам могу достать газировку, все, что мне нужно было сделать, это заглянуть в багажник машины.

На следующий день у приюта у них кончились стулья. Многие люди должны были стоять, чтобы посмотреть церемонию открытия.Был ветреный день, и я сидел позади Бабы на маленькой трибуне у главного входа в новое здание. На Бабе был зеленый костюм и каракульская шляпа. В середине выступления ветер сбил его шляпу, и все засмеялись. Он жестом попросил меня подержать его шляпу, и я был рад этому, потому что тогда все увидят, что он мой отец, мой Баба. Он снова повернулся к микрофону и сказал, что надеется, что здание крепче, чем его шляпа, и все снова засмеялись. Когда Баба закончил свою речь, люди встали и приветствовали.Они долго хлопали. После этого люди пожали ему руку. Некоторые из них взъерошили мне волосы и пожали мне руку. Я так гордился Бабой, нами.

Но, несмотря на успехи Бабы, люди всегда сомневались в нем. Они сказали Бабе, что ведение бизнеса не в его крови и что он должен изучать право, как его отец. Итак, Баба доказал, что все они неправы, не только управляя собственным бизнесом, но и став одним из самых богатых торговцев в Кабуле. Баба и Рахим Хан построили чрезвычайно успешный бизнес по экспорту ковров, две аптеки и ресторан.

Когда люди смеялись над тем, что Баба никогда не женится хорошо — в конце концов, он не был королевской крови — он женился на моей матери, Софии Акрами, высокообразованной женщине, которую все считали одной из самых уважаемых, красивых и добродетельных женщин Кабула. И она не только преподавала классическую литературу на фарси в университете, она была потомком королевской семьи, и мой отец игриво терзал скептики в лицо, называя ее «моей принцессой».

За исключением меня, мой отец формировал мир вокруг себя по своему вкусу.Проблема, конечно, заключалась в том, что Баба видел мир черным по белому. И ему нужно было решить, что было черным, а что белым. Нельзя любить человека, который так живет, не боясь его. Может, даже немного его ненавижу.

Когда я учился в пятом классе, у нас был мулла, который учил нас исламу. Его звали мулла Фатиулла Хан, невысокий, коренастый мужчина с лицом, полным шрамов от угревой сыпи, и грубым голосом. Он читал нам лекцию о достоинствах закята и обязанности хаджа; он научил нас тонкостям выполнения пяти ежедневных намазов и заставил заучивать наизусть стихи из Корана — и, хотя он никогда не переводил нам эти слова, он подчеркивал, иногда с помощью отрезанной ивовой ветки, что мы должны правильно произносите арабские слова, чтобы Бог лучше нас слышал.Однажды он сказал нам, что ислам считает выпивку ужасным грехом; те, кто пил, ответят за свой грех в день Киямат, Судный День. В те дни в Кабуле было довольно распространено пьянство. Никто не ругал вас публично за это, но те афганцы, которые выпили, сделали это наедине, из уважения. Люди покупали свой скотч как «лекарство» в коричневых бумажных пакетах в избранных «аптеках». Они уходили с сумкой, спрятанной вне поля зрения, иногда украдкой и неодобрительными взглядами со стороны тех, кто знал о репутации магазина в отношении таких сделок.

Мы были наверху в кабинете Бабы, курительной, когда я рассказал ему, чему мулла Фатилла Хан научил нас в классе. Баба наливал себе виски из бара, который построил в углу комнаты. Он послушал, кивнул, отпил глоток. Затем он опустился на кожаный диван, поставил стакан и усадил меня к себе на колени. Мне казалось, что я сижу на паре стволов деревьев. Он сделал глубокий вдох и выдохнул через нос, воздух зашипел сквозь его усы, казалось, целую вечность.Я не могла решить, хочу ли я обнять его или спрыгнуть с его колен в смертельном страхе.

«Я вижу, вы перепутали то, что изучаете в школе, с реальным образованием», — сказал он своим хриплым голосом.

«Но если то, что он сказал, правда, делает ли это тебя грешником, Баба?»

«Хм». Баба раздавил зубами кубик льда. «Вы хотите знать, что ваш отец думает о грехе?»

«Да».

«Тогда я тебе скажу, — сказал Баба, — но сначала пойми это и пойми сейчас, Амир: ты никогда не узнаешь ничего ценного от этих бородатых идиотов.

«Вы имеете в виду муллу Фатиуллу-хана?»

Баба показал своим стаканом. Лед звякнул. «Я имею в виду их всех. Писай на бороды всем этим самодовольным обезьянам.

Я начал хихикать. Образ Бабы, писающего на бороду любой обезьяны, самодовольной или какой-либо другой, был слишком сильным.

«Они ничего не делают, кроме как перебирают четки и читают книгу, написанную на языке, которого они даже не понимают». Он сделал глоток. «Боже, помоги нам всем, если Афганистан когда-нибудь попадет в их руки.

«Но мулла Фатилла Хан кажется милым», — выдавил я между приступами хихиканья.

«То же сделал и Чингисхан», — сказал Баба. «Но хватит об этом. Вы спросили о грехе, и я хочу вам сказать. Ты слушаешь?»

«Да», — сказал я, сжав губы. Но из носа вырвался смешок и издал фыркающий звук. Это заставило меня снова хихикать.

Каменные глаза Бабы впились в мои, и вот так я больше не смеялся. «Я хочу поговорить с вами по-мужски.Как ты думаешь, ты справишься с этим хоть раз? »

«Да, Баба джан», — пробормотал я, не в первый раз удивляясь тому, как сильно Баба мог ужалить меня таким немногим словом. У нас был мимолетный хороший момент — не часто Баба разговаривал со мной, не говоря уже о том, чтобы у него на коленях, — и я был дураком, чтобы потратить его зря.

«Хорошо», — сказал Баба, но его глаза были удивлены. «Теперь, что бы ни учит мулла, есть только один грех, только один. И это воровство. Любой другой грех — это разновидность воровства. Вы это понимаете?

«Нет, Баба джан», — сказал я, отчаянно желая этого.Я не хотел снова его разочаровывать.

Баба нетерпеливо вздохнул. Это тоже задело, потому что он не был нетерпеливым человеком. Я вспомнил все случаи, когда он приходил домой только после наступления темноты, все времена, когда я ужинала одна. Я бы спросил Али, где был Баба, когда он возвращался домой, хотя я прекрасно знал, что он был на стройке, смотрел на это и наблюдал за этим. Разве для этого не потребовалось терпение? Я уже ненавидел всех детей, для которых он строил приют; иногда мне хотелось, чтобы они все умерли вместе со своими родителями.

«Убивая человека, вы крадете жизнь», — сказал Баба. «Вы крадете право его жены на мужа, отнимаете у его детей отца. Когда вы говорите неправду, вы крадете чье-то право на правду. Когда вы обманываете, вы крадете право на справедливость. Ты видишь?»

Я сделал. Когда Бабе было шесть лет, посреди ночи в дом моего деда вошел вор. Мой дед, уважаемый судья, противостоял ему, но вор ударил его ножом в горло, мгновенно убив его и отняв у Бабы отца.Горожане поймали убийцу незадолго до полудня следующего дня; он оказался странником из района Кундуз. Его повесили на ветке дуба за два часа до послеобеденной молитвы. Эту историю мне рассказал Рахим Хан, а не Баба. Я всегда узнавал что-то о Бабе от других людей.

«Нет ничего более ужасного, чем воровство, Амир», — сказал Баба. «Человек, который берет то, что ему не принадлежит, будь то жизнь или буханка наана… Я плюю на такого человека.И если я когда-нибудь встречусь с ним, да поможет ему Бог. Вы понимаете?»

Я нашел мысль о том, что Баба избивает вора, и воодушевляющей, и ужасно пугающей. «Да, Баба».

«Если там есть Бог, то я надеюсь, что у него есть более важные дела, чем то, что я буду пить виски или есть свинину. А теперь прыгайте вниз. Все эти разговоры о грехе снова заставили меня жаждать ».

Я наблюдал, как он наполняет свой стакан в баре, и задавался вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем мы снова поговорим так, как только что.По правде говоря, я всегда чувствовал, что Баба меня немного ненавидит. И почему бы нет? В конце концов, я убил его любимую жену, его прекрасную принцессу, не так ли? Самое меньшее, что я мог сделать, — это проявить порядочность и стать немного больше похожим на него. Но я не стал таким, как он. Нисколько.

В ШКОЛЕ мы играли в игру под названием Sherjangi, или «Битва стихов». Учитель фарси модерировал его, и это выглядело примерно так: вы читали стих из стихотворения, а у вашего оппонента было шестьдесят секунд, чтобы ответить стихом, который начинался с той же буквы, что и ваша.Все в моем классе хотели, чтобы я был в их команде, потому что к одиннадцати годам я мог цитировать десятки стихов из Хайяма, Хафеза или знаменитого Маснави Руми. Однажды я обошел весь класс и выиграл. Позже я рассказал об этом Бабе, но он просто кивнул и пробормотал: «Хорошо».

Так я избежал отчужденности отца в книгах моей покойной матери. Это и, конечно же, Хасан. Я читал все: Руми, Хафеза, Саади, Виктора Гюго, Жюля Верна, Марка Твена, Яна Флеминга. Когда я дочитала мамины книги — не скучные по истории, я никогда особо не увлекалась ими, а только романами, эпосами — я начала тратить свое пособие на книги.Я покупал по одной в неделю в книжном магазине возле Синема Парка и хранил их в картонных коробках, когда у меня заканчивались полки.

Конечно, выйти замуж за поэта — это одно, но родить сына, который предпочел зарыться лицом в сборники стихов, чем охота … ну, я полагаю, Баба не так это представлял. Настоящие мужчины стихов не читали — и не дай Бог когда-нибудь их написать! Настоящие мужчины — настоящие мальчики — играли в футбол так же, как Баба в молодости. Теперь это было чем-то, чем можно было увлечься.В 1970 году Баба взял перерыв в строительстве приюта и прилетел на месяц в Тегеран, чтобы посмотреть матчи чемпионата мира по телевидению, поскольку в то время в Афганистане еще не было телевизоров. Он записал меня в футбольные команды, чтобы пробудить во мне такую ​​же страсть. Но я был жалким, грубым обузой для своей команды, всегда мешал сделать удачный пас или невольно заблокировать открытую полосу. Я ковылял по полю на тощих ногах, крича, чтобы получить пас, который мне не удавалось. И чем больше я старался, тем отчаяннее размахивал руками над головой и визжал: «Я открыт! Я открыт! » тем более я пошел игнорировать.Но Баба не сдавался. Когда стало совершенно ясно, что я не унаследовал ни капли его спортивных талантов, он остановился на попытке превратить меня в страстного зрителя. Конечно, я мог бы справиться с этим, не так ли? Я притворялся, что интересуюсь, как можно дольше. Я подбадривал его, когда команда Кабула забила гол в ворота Кандагара, и выкрикивал оскорбления в адрес рефери, когда он объявил пенальти нашей команде. Но Баба почувствовал отсутствие у меня искреннего интереса и смирился с мрачным фактом, что его сын никогда не будет ни играть, ни смотреть футбол.

Я помню, как однажды Баба взял меня на ежегодный турнир по Бузкаши, который проходил в первый день весны, в Новый год. Бузкаши был и остается национальной страстью Афганистана. Чапандаз, высококвалифицированный наездник, которому обычно покровительствуют богатые поклонники, должен выхватить тушу козла или крупного рогатого скота в разгар схватки, пронести эту тушу с собой по стадиону на полном галопе и бросить ее в круг зачетных очков, пока команда Другой чапандаз преследует его и делает все, что в его силах — пинком, когтем, хлыстом, кулаком — чтобы вырвать у него тушу.В тот день толпа взволнованно взревела, когда всадники на поле боя закричали и устремились к трупу в облаке пыли. Земля задрожала от топота копыт. С верхних трибун мы наблюдали, как всадники проносятся мимо нас на полном скаку, визжая и крича, а изо рта их лошадей летит пена.

В какой-то момент Баба указал на кого-то. «Амир, ты видишь этого человека, сидящего там наверху в окружении других мужчин?»

Я сделал.

«Это Генри Киссинджер.

«А, — сказал я. Я не знал, кто такой Генри Киссинджер, и мог бы спросить. Но в тот момент я с ужасом наблюдал, как один из чапандазов упал с седла и был затоптан множеством копыт. Его тело швыряло и швыряло в панике, как тряпичную куклу, и, наконец, он остановился, когда схватка продолжилась. Он дернулся один раз и лежал неподвижно, его ноги были согнуты под неестественным углом, лужа его крови просачивалась по песку.

Я заплакал.

Я плакал всю дорогу домой.Я помню, как руки Бабы сжимали руль. Сжимается и разжимается. В основном, я никогда не забуду отважные усилия Бабы скрыть отвращение на своем лице, когда он вел машину в тишине.

Позже той ночью я проходил мимо кабинета отца, когда услышал, как он разговаривает с Рахим-ханом. Я прижал ухо к закрытой двери.

«… рад, что он здоров», — говорил Рахим Хан.

«Знаю, знаю. Но он всегда зарыт в эти книги или слоняется по дому, как будто потерялся в каком-то сне.»

« И? »

«Я был не таким». — Голос Бабы был расстроен, почти рассержен.

Рахим Хан засмеялся. «Дети — это не книжки-раскраски. Вы не можете наполнить их своими любимыми цветами ».

«Я говорю вам, — сказал Баба, — я совсем не был таким, как и никто из детей, с которыми я вырос».

«Знаешь, иногда ты самый эгоцентричный человек, которого я знаю», — сказал Рахим Хан. Он был единственным человеком, которого я знала, кому сошло с рук сказать что-то подобное Бабе.

«Это не имеет отношения к этому».

«Нет?»

«Нет».

«И что тогда?»

Я слышал, как кожа сиденья Бабы скрипит, когда он на нем перекладывается. Я закрыл глаза, еще сильнее прижался ухом к двери, желая слышать, не желая слышать. «Иногда я смотрю в это окно и вижу, как он играет на улице с соседскими мальчиками. Я вижу, как они его толкают, забирают у него игрушки, толкают его здесь, бьют там. И, знаете, он никогда не сопротивляется.Никогда. Он просто … опускает голову и … »

« Значит, он не жестокий », — сказал Рахим Хан.

«Я не это имел в виду, Рахим, и ты это знаешь», — парировал Баба. «В этом мальчике чего-то не хватает».

«Да, подлость».

«Самооборона не имеет ничего общего с подлостью. Знаешь, что всегда происходит, когда его дразнят соседские мальчишки? Хасан вмешивается и парирует их. Я видел это собственными глазами. И когда они приходят домой, я говорю ему: «Откуда у Хасана эта ссадина на лице?» И он говорит: «Он упал.«Я говорю тебе, Рахим, в этом мальчике чего-то не хватает».

«Вам просто нужно дать ему найти свой путь», — сказал Рахим Хан.

«А куда он направляется?» — сказал Баба. «Мальчик, который не будет постоять за себя, становится человеком, который ничего не может противостоять».

«Как обычно, вы слишком упрощаете».

«Я так не думаю».

«Вы злитесь, потому что боитесь, что он никогда не возьмет на себя управление вашим бизнесом».

«А теперь кто упрощает?» — сказал Баба. «Послушайте, я знаю, что между вами и ним есть нежность, и я этому рада.Завистливые, но счастливые. Я имею в виду, что. Ему нужен кто-то, кто … понимает его, потому что Бог знает, что я не понимаю. Но что-то в Амире беспокоит меня так, что я не могу выразить это. Это как… — я видел, как он ищет, подбирает нужные слова. Он понизил голос, но я все равно его слышал. «Если бы я не видел, как доктор вытащил его из моей жены собственными глазами, я бы никогда не поверил, что это мой сын».

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, когда он готовил мне завтрак, Хасан спросил, не беспокоит ли меня что-нибудь.Я рявкнул на него, посоветовал ему заняться своими делами.

Рахим-Хан ошибался насчет подлости.

ЧЕТЫРЕ

В 1933 году, когда родился Баба и когда Захир Шах начал свое сорокалетнее правление Афганистаном, два брата, молодые люди из богатой и уважаемой семьи в Кабуле, сели за руль родстера своего отца Ford. . Под действием гашиша и французского вина они ударили и убили мужа и жену хазарейца по дороге в Пагман. Полиция привела несколько раскаявшихся молодых людей и пятилетнего сироты погибшей пары к моему деду, который был уважаемым судьей и человеком безупречной репутации.Выслушав рассказ братьев и мольбу отца о пощаде, мой дед приказал двум молодым людям немедленно отправиться в Кандагар и записаться в армию на один год — это несмотря на то, что их семье каким-то образом удалось добиться от них освобождения от налогов. проект. Их отец спорил, но не слишком яростно, и в конце концов все согласились, что наказание было, возможно, суровым, но справедливым. Что касается сироты, мой дедушка усыновил его в свой дом и сказал другим слугам, чтобы они наставляли его, но были к нему добры.Этим мальчиком был Али.

Али и Баба росли вместе в детстве, товарищи по играм — по крайней мере, до тех пор, пока полиомиелит не повредил Али ногу — точно так же, как Хасан и я выросли поколением спустя. Баба всегда рассказывал нам о вреде, который они с Али причиняли, и Али качал головой и говорил: «Но, ага сахиб, скажите им, кто виноват в беде, а кто — бедняк?» Баба смеялся и обнимал Али.

Но ни в одном из своих рассказов Баба никогда не называл Али своим другом.

Любопытно было то, что я тоже никогда не считал себя и Хасаном друзьями. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова. Не говоря уже о том, что мы учили друг друга ездить на велосипеде без рук или делать самодельную полнофункциональную камеру из картонной коробки. Неважно, что мы целые зимы запускали воздушных змеев, запускали воздушных змеев. Неважно, что для меня лицо Афганистана — это лицо мальчика с тонкокостным телосложением, бритой головой и низко посаженными ушами, мальчика с лицом китайской куклы, постоянно освещенным заячьей улыбкой.

Не обращайте внимания ни на что из этого. Потому что историю нелегко преодолеть. И религия тоже. В конце концов, я был пуштуном, а он был хазарейцем, я был суннитом, а он был шиитом, и ничто не могло этого изменить. Ничего такого.

Но мы были детьми, которые научились ползать вместе, и никакая история, этническая принадлежность, общество или религия не могли изменить этого. Я провел большую часть первых двенадцати лет своей жизни, играя с Хасаном. Иногда все мое детство кажется одним длинным ленивым летним днем ​​с Хасаном, гоняясь друг за другом между сплетениями деревьев во дворе моего отца, играя в прятки, полицейских и грабителей, ковбоев и индейцев, пыток насекомых — и это, несомненно, наше главное достижение. когда мы оторвали жало у пчелы и обвязали бедняжку веревкой, чтобы та дергала ее каждый раз, когда она улетала.

Мы преследовали коти, кочевников, которые прошли через Кабул на пути к горам на севере. Мы слышали, как их караваны приближались к нашему району, мы слышали мяуканье их овец, лязг их коз, звон колокольчиков на шеях их верблюдов. Мы выбегали на улицу, чтобы посмотреть, как караван продвигается по нашей улице, мужчины с пыльными обветренными лицами и женщины, одетые в длинные красочные шали, бусы и серебряные браслеты на запястьях и щиколотках. Мы бросали в их коз камешками.Мы поливали водой их мулов. Я бы заставил Хасана сидеть на стене из больной кукурузы и стрелять камешками из рогатки в задницы верблюдов.

Мы вместе посмотрели наш первый вестерн, Rio Bravo с Джоном Уэйном, в Cinema Park, через дорогу от моего любимого книжного магазина. Я помню, как умолял Бабу отвезти нас в Иран, чтобы мы могли встретиться с Джоном Уэйном. Баба разразился потоками своего глубокого смеха — звук, похожий на рвущийся двигатель грузовика, — и, когда он снова смог говорить, объяснил нам концепцию озвучивания.Мы с Хасаном были ошеломлены. Ошеломлен. Джон Уэйн на самом деле не говорил на фарси и не был иранцем! Он был американцем, как и дружелюбные длинноволосые мужчины и женщины, которых мы всегда видели в Кабуле, одетые в свои рваные яркие рубашки. Мы видели Рио Браво трижды, но тринадцать раз смотрели наш любимый вестерн «Великолепную семерку». При каждом просмотре мы плакали в конце, когда мексиканские дети хоронили Чарльза Бронсона, который, как оказалось, тоже не был иранцем.

Мы гуляли по пахнущим плесенью базарам в районе Шар-э-Нау в Кабуле, или в новом городе к западу от района Вазир Акбар Хан.Мы говорили о том фильме, который только что посмотрели, и гуляли среди шумных толп базарри. Мы пробирались среди купцов и нищих, бродили по узким улочкам, заполненным рядами крошечных, плотно набитых киосков. Баба дал нам еженедельно по десять афганцев, и мы потратили их на теплую кока-колу и мороженое с розовой водой, посыпанное измельченными фисташками.

В течение учебного года у нас был распорядок дня. К тому времени, как я вылез из постели и неуклюже направился в ванную, Хасан уже вымылся, совершил утренний намаз с Али и приготовил мне завтрак: горячий черный чай с тремя кубиками сахара и ломтик поджаренного наана с моим любимым блюдом. вишневый мармелад, аккуратно разложенный на обеденном столе.Пока я ела и жаловалась на домашнюю работу, Хасан застелил мне постель, начистил мои ботинки, погладил мою одежду в течение дня, упаковал мои книги и карандаши. Я слышал, как он поет про себя в фойе, гладит и поет старые хазарейские песни своим гнусавым голосом. Затем мы с Бабой уехали на его черном Ford Mustang — автомобиле, который повсюду вызывал завистливые взгляды, потому что это была та же самая машина, на которой Стив Маккуин ездил в фильме «Буллит», который шесть месяцев показывали в одном кинотеатре. Хасан остался дома и помогал Али с повседневными делами: стирал вручную грязную одежду и развешивал ее сушиться во дворе, подметал полы, покупал свежий наан на базаре, мариновал мясо на ужин, поливал лужайку.

После школы Хасан и я встретились, схватили книгу и побежали на холм в форме чаши к северу от собственности моего отца в Вазир Акбар Хан. На вершине холма было старое заброшенное кладбище с рядами немаркированных надгробий и зарослями хвороста, забивающими проходы. Сезон дождя и снега превратил железные ворота в ржавчину, а низкие белокаменные стены кладбища пришли в упадок. Возле входа на кладбище росло гранатовое дерево. Однажды летним днем ​​я использовал один из кухонных ножей Али, чтобы вырезать на нем наши имена: «Амир и Хасан, султаны Кабула.Эти слова сделали его формальным: дерево было нашим. После школы Хас-сан и я залезли на его ветви и схватили его кроваво-красные гранаты. После того, как мы съели фрукты и вытерли руки о траву, я читал Хасану.

Графический роман Халеда Хоссейни

Я прочитал The Kite Runner в июле 2011 года, и когда я обнаружил, что он был преобразован в графический роман, мне тоже очень захотелось его прочитать. Иллюстрации изящны, детализация прекрасна, и мне она понравилась не меньше, чем книга в мягкой обложке.

«Бегущий за воздушным змеем: графический роман » повествует о маленьком мальчике Амире, единственном сыне популярного предпринимателя, выросшем в богатой части Кабула, Афганистан, который предает своего друга детства и позже имеет шанс искупить свою вину. Как лучший друг его отца, Рахим Хан,

, я прочитал The Kite Runner в июле 2011 года, и когда я обнаружил, что из него был преобразован графический роман, я тоже очень захотел его прочитать. Иллюстрации изящны, детализация прекрасна, и мне она понравилась не меньше, чем книга в мягкой обложке.

«Бегущий за воздушным змеем: графический роман » повествует о маленьком мальчике Амире, единственном сыне популярного предпринимателя, выросшем в богатой части Кабула, Афганистан, который предает своего друга детства и позже имеет шанс искупить свою вину. Как сказал лучший друг его отца, Рахим Хан, «есть способ снова стать хорошим».

Амир растет с Хасаном, мальчиком-слугой хазарейцев, чей отец Али вырос с отцом Амира, Бабой. Мать Хасана ушла, как только он родился, и всю свою молодую жизнь он терпел насмешки и издевательства, особенно из-за того, что он был Хазарей.Мать Амира умерла при родах, поэтому оба мальчика не знали своих матерей, оба были воспитаны отцами. Амир любит писать рассказы и знает, что его отец разочарован в нем, плюс он ревнует, когда его отец проявляет привязанность к Хасану.

Хасан — лучший кайт-бегун в городе. Зимой мальчики играют в воздушных змеев; это огромный конкурс, который проводится каждый год. Струны покрыты смолой и гранулированным стеклом, и они ловко управляют ими, так что их воздушный змей перерезает струны воздушных змеев других мальчиков.Победителем становится последний змей в воздухе.

Амир выигрывает турнир по полетам на воздушных змеях в 1975 году и отправляет Хасана за последним вырезанным воздушным змеем. Хасан, преданный и верный Амиру, убегает, говоря через плечо: «Тебе тысячу раз». Победа в турнире значит для Амира все, потому что Баба теперь его полюбит. Но Амир становится свидетелем чего-то ужасного, когда ищет Хасана после запуска змея, но ничего не делает, ничего не говорит. Он обнаруживает, что он трус, неспособный помочь Хасану, поскольку он всегда помогал ему.Он предпочитает внимание и любовь отца преданности и дружбе Хасана.

В этой книге было много за что полюбить. Он начинается в 70-х годах, когда Амиру около 12 лет, и следует за ним до 2002 года, примерно через год после 11 сентября. «Бегущий за воздушным змеем» показывает, насколько относительно простой была их жизнь до того, как русские вышли на сцену, и как Талибан приветствовали во-первых, потому что они избавились от русских.

Хоссейни показывает человеческую сторону Афганистана до прихода русских, а затем талибов.Он рисует картину Кабула, полного тутовых и гранатовых деревьев, зеленой травы, игровых полей и парков, рынков, наполненных пряным ароматом кабобов, беззаботных и счастливых маленьких детей, а также сплоченного сообщества.

Для всех, кто еще не читал оригинальный роман или этот графический роман, я призываю вас сделать это … вы не пожалеете об этом!

РЕДАКТИРОВАТЬ Я только что перечитал этот замечательный небольшой графический роман, и мои мысли остались прежними! Я думаю, что иллюстрации восхитительны, а история душераздирающая.Я очень рекомендую The Kite Runner как в новой форме, так и в этой, и хотя графические романы на самом деле не мое «фишка», я счастлив прочитать это 🙂

Kite Runner: Khaled Hosseini: Trade Мягкая обложка : 9781594480003: Powell’s Books

Сводки и обзоры

Незабываемая душераздирающая история о маловероятной дружбе между богатым мальчиком и сыном слуги его отца, «Бегущий за змеем» — это прекрасно написанный роман, действие которого происходит в стране, которая находится в процесс разрушения.Речь идет о силе чтения, цене предательства и возможности искупления, а также о власти отцов над сыновьями — их любви, их жертвах, их лжи.

Первый афганский роман, написанный на английском языке, The Kite Runner повествует обширную историю семьи, любви и дружбы на фоне истории, которая ранее не была рассказана в художественной литературе, напоминая о больших полотнах русских писатели девятнадцатого века. Но так же, как он старомоден в своем повествовании, он современен по своему предмету — разрушительной истории Афганистана за последние тридцать лет.Эмоционально захватывающий и нежный, The Kite Runner — необычный и мощный дебют.

Обзор

«Книга Хоссейни — это больше, чем типичная история взросления. Скорее, она о личном спасении, предательстве и искуплении». Albuquerque Journal

Review

«Вместо того, чтобы довольствоваться историей взросления или иммигрантов, Хоссейни собрал их обоих в этом жгучем зрелище с трудом завоеванного личного спасения.Все это, а также богатый кусочек афганской культуры: неотразимо ». Kirkus Reviews

Обзор

«Замечательно … как политическая хроника и глубоко личный рассказ о том, как выбор детства влияет на нашу взрослую жизнь». Publishers Weekly, отмеченный отзыв

Рецензия

«Замечательное произведение … Это одна из тех незабываемых историй, которые останутся с вами на долгие годы. Все великие темы литературы и жизни составляют ткань этого необычного романа: любовь, честь, вина, страх искупления…. Он настолько силен, что долгое время все, что я читал после, казалось пресным ». Isabel Allende

Review

« В The Kite Runner Халед Хоссейни рассказывает нам яркую и увлекательную историю, которая напоминает нам, как долго его народ борется за победу над силами насилия — силами, которые продолжают угрожать им даже сегодня ». New York Times

Review

« Зловещая история морали ». USA Today

Обзор

«Его страстная история предательства и искупления основана на трагическом недавнем прошлом Афганистана…. Вместо того, чтобы довольствоваться рассказом о взрослении или о невзгодах иммигрантов, Хоссейни объединил их обоих в это жгучее зрелище личного спасения, обретенного тяжелым трудом. Все это, а также богатый кусочек афганской культуры: неотразимо ». Kirkus Reviews

Обзор

«Подобно Унесенные ветром , этот необыкновенный первый роман помещает личные битвы обычных людей в ужасный размах истории». Люди

Обзор

«Для многих западных читателей [Афганистан] может быть утомительной и сбивающей с толку историей.Но Хоссейни выдавливает его в интимный отчет о семье и дружбе, предательстве и спасении, который не требует атласа или перевода, чтобы заинтересовать и просветить нас ». Washington Post

Review

« Прекрасный роман … песня в новый ключ. Хоссейни — потрясающе оригинальный писатель с даром иронии и нежным, проницательным сердцем … один из самых лиричных, трогательных и неожиданных романов года ». Denver Post

Review

[A] страстный рассказ о вине, чести и прощении, оживленный как своей способностью предлагать ценный взгляд изнутри на страну, о которой много говорится в новостях, так и своей мудростью о том, как жизнь — это все, что связано с выбором, который мы делаем.» Literary Review

Об авторе

Халед Хоссейни один из самых читаемых и любимых романистов в мире, в США продано более десяти миллионов экземпляров книг The Kite Runner и A Thousand Splendid Suns , и более тридцати восьми миллионов копий продано по всему миру в более чем семидесяти странах. Его третий роман, And the Mountains Echoed , будет опубликован 21 мая 2013 года. Хоссейни также является посланником доброй воли при Верховном комиссаре Организации Объединенных Наций по делам беженцев, Агентство ООН по делам беженцев и основатель Фонда Халеда Хоссейни, некоммерческой организации, предоставляющей гуманитарную помощь народу Афганистана.Он живет в северной Калифорнии. Чтобы узнать больше о его фонде, посетите сайт www.khaledhosseini.org.

Книги Пауэлла о Пауэллсе, блог

Как мы отмечали в сообщении на прошлой неделе, Управление интеллектуальной свободы Американской библиотечной ассоциации ежегодно публикует список 10 самых сложных книг. Хотя названия немного меняются от года к году, причины для цензуры материала одинаковы и обычно сводятся к некоторой комбинации следующих пяти, перечисленных здесь в порядке частоты…

Подробнее »

(PDF) Бегущий за змеем Халеда Хоссейни: Психоаналитический анализ

Рахим 2

феноменов. Затем автор раскрывает, как в главном герое создается бессознательное состояние как результат

принципа реальности. Наконец, автор объясняет, как он освобождается от знаменитого «Эдипова комплекса

», как это отстаивал Фрейд.

Психоаналитическая литературная критика в основном работает с методом, концепцией и формой

, которые были введены Зигмундом Фрейдом в его психоанализе.Питер Брукс в своем эссе под названием

«Идея психоаналитической литературной критики», опубликованном в журнале Critical Inquiry

из Чикагского университета, концентрируется на основных параметрах психоаналитической литературной критики

, объясняя, что «традиционные психоаналитические тенденции имеют тенденцию. разделиться на три категории:

автор, читатель или вымышленные лица текста »(334). М. Х. Абрамс в своем «Глоссарии

литературных терминов» также резюмирует процесс психоаналитического анализа литературы.Согласно

ему, этот тип критики имеет дело с «литературным произведением в первую очередь как выражение в

художественной форме душевного состояния и структуры личности отдельного автора»

(263). Психоаналитический литературный анализ направлен на включение различных компонентов психоаналитического процесса

, таких как Эдипов комплекс, зависть к пенису, оговорка Фрейда, Ид, Эго и Супер

эго с автором и его персонажами, которые, как считается, повлияли на мысли и

восприятие авторов, особенно в формировании вымышленных персонажей его романов.Мы также

обнаруживаем ту же линию мысли у Патрисии Во. Селин Сурпренант в своей книге «Психоанализ Фрейд и

» определила, как психоаналитическая теория может быть применена в литературных произведениях.

По ее словам, подходя к литературным произведениям в свете психоаналитического термина, мы склонны

диагностировать «физическое здоровье писателя, художника или персонажа, рассматривая его или ее работу

как симптом болезни». сексуальные расстройства и репрессии »(Waugh 201).

Психоанализ широко известен как проект, посвященный психике человека, цель которого — найти

причины психических проблем человека и найти решение этих

«Бегущий за змеями» Халеда Хоссейни — обзор | Детские книги

Khaled Hosseini, The Kite Runner

Захватывающая и эмоциональная история о предательстве и искуплении, «Kite Runner» взволновала и взволновала меня одновременно. В нем рассказывается история Амира и Хасана, ближайших друзей, братьев и знатоков искусства полета воздушных змеев.Эти два мальчика живут в Кабуле, столице Афганистана, и в этом году они будут стараться изо всех сил, чем когда-либо, выиграть местный турнир по борьбе с воздушными змеями — популярное афганское развлечение, и это единственная надежда Амира завоевать любовь своего отца. Но точно так же, как воздушные змеи, сражающиеся в небе, в Афганистан приходит война, и страна становится чрезвычайно опасным местом.

На войне люди часто вынуждены приносить большие жертвы, и молодой Амир сам совершает акт предательства по отношению к своему лучшему другу Хасану, который будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.Амир и его отец вынуждены бежать из Афганистана в Америку, и «Бегущий за змеем» становится рассказом о поисках Амира искупления — исправления ошибок, которые он совершил много лет назад, будучи мальчиком в Кабуле.

История динамичная и почти никогда не скучная, и познакомила меня с миром — миром афганской жизни — который одновременно странен, увлекателен и в то же время до странности знаком.