Похожие цитаты:

15 метких высказываний Сомерсета Моэма

Сегодня, 25 января, исполняется 144 года со дня рождения английского писателя Сомерсета Моэма. Один из самых известных авторов XX века, чьему перу принадлежат такие значимые романы, как «Луна и грош», «Узорный покров», «Бремя страстей человеческих», «Острие бритвы» и «Театр» вошел в историю мировой литературы не только как писатель, но и как талантливый драматург. Пользуемся случаем и публикуем 15 его романтичных и точных высказываний, раскрывающих женскую природу.

Прежде, чем стать писателем, Моэм успел почувствовать вкус жизни и побывать, что называется, на ее острие. Так, в 1917-м Сомерсета, тогда молодого агента британской разведки, отправили в бурлящий революционными идеями Петроград. Эта зарубежная командировка была британцу не в новинку. До этого он с разными заданиями  уже оказывался в Италии, США, Франции и на южных островах Тихого океана. А после проваленной в столице Российской империи миссии (задача не допустить выхода страны из Первой мировой войны в силу Октябрьской революции решена не была) отправился в Китай, а затем в Малайзию. Этот насыщенный событиями период впоследствии ляжет во основу сборника рассказов «Эшенден, или Британский агент», который ушедший в отставку разведчик опубликует в 1928- году. Да, собственно, и все остальные романы писателя если не напрямую автобиографичны, то косвенно совершенно определенно подпитаны его впечатлениями после дальних путешествий. Отсюда удивительная легкость повествования и захватывающий до последней страницы сюжет. 

«Если любовь – не страсть, значит, это не любовь, а что-то другое; а страсти, чтобы не угаснуть, нужно не удовлетворение, а преграды».

«Как ни странно, женщинам льстит, когда на них смотрят с одной мыслью — повалить поскорей на кровать».

«Когда мужчина достигает возраста, в котором уже нельзя служить чиновником, садовником или полицейским, считается, что он как раз созрел для того, чтобы вершить судьбы своей страны».

«И женщины могут хранить тайны. Но они не могут умолчать о том, что они умолчали о тайне».

«Думаю, что едва ли найдется человек, сексуальная жизнь которого, будь она обнародована, не вызвала бы у окружающих удивления и ужаса».

«Мужчины — рабы привычек, это помогает женщинам их удержать».

«Человек – только мельчайшая песчинка в огромном людском водовороте, захлестнувшем на короткий миг земную поверхность; но он становится всесильным, как только разгадает тайну, что и хаос – ничто».

«Люди больше всего на свете любят наклеить на другого человека ярлык, который раз и навсегда освобождает их от необходимости думать».

«Следуй своим естественным наклонностям, но с должной оглядкой на полицейского за углом».

«Женщина привлекает к себе мужчин, играя на своем очаровании, и удерживает их возле себя, играя на их пороках».

«Американки требуют от своих мужей таких исключительных достоинств, какие англичанки ожидают найти разве что у своих лакеев».

«Мы, зрелые люди, и не подозреваем, как беспощадно, и притом безошибочно, судят о нас дети».

«Сыграть чувства можно только после того, как преодолеешь их».

«Когда начинаешь думать о прошлом, значит, у тебя уже нет будущего».

«Самое страшное на свете, это когда люди, которым не дано таланта, упорно хотят заниматься искусством».

Сомерсет Моэм — Театр » Страница 48 » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации

«Им повезло сегодня с погодой».

В прежние, такие далекие теперь времена Джулия невыносимо нервничала перед премьерой. Уже с утра её начинала подташнивать, и по мере того как день склонялся к вечеру, она приходила в такое состояние, что начинала подумывать, не оставить ли ей театр. Но сейчас, пройдя через это тяжкое испытание столько раз, Джулия в какой-то степени закалилась. В первую половину дня она чувствовала себя счастливой и чуть-чуть взволнованной, лишь под вечер ей делалось немного не по себе. Она становилась молчаливой и просила оставить её одну. Она становилась также раздражительной, и Майкл знал по горькому опыту, что в это время лучше не попадаться ей на глаза. Руки и ноги у неё холодели, а когда Джулия приезжала в театр, они превращались в ледышки. И всё же тревожное ожидание, томившее её, было ей даже приятно.

Утро у неё было свободно – ехать в театр на прогон всего спектакля без костюмов надо было лишь в полдень, поэтому встала она поздно. Майкл не появился к ленчу, так как должен был ещё повозиться с декорациями, и Джулия ела одна. Затем легла и проспала, не просыпаясь, целый час. Она намеревалась отдыхать до самого спектакля. Мисс Филиппе придет в шесть, сделает ей лёгкий массаж; к семи Джулия хотела снова быть в театре. Но, проснувшись, она почувствовала себя такой свежей и отдохнувшей, что ей показалось скучно лежать в постели: она решила пойти погулять. Был прекрасный солнечный день. Так как городской пейзаж она предпочитала загородному и дома ей нравились больше, чем деревья, Джулия не пошла в парк, а стала медленно прогуливаться по соседним улицам, пустынным в это время года, глядя от нечего делать на особняки и думая, насколько их собственный нравится ей больше. У неё было спокойно и легко на душе. Наконец Джулия решила, что, пожалуй, пора возвращаться. Только она подошла к углу Стэнхоуп-плейс, как услышала голос, звавший её по имени, не узнать который она не могла.

– Джулия!

Она обернулась, и Том, расплывшись в улыбке, догнал её. Джулия не видела его ещё после возвращения из Франции. Он был весьма элегантен, в нарядном сером костюме и коричневой шляпе. Лицо покрывал густой загар.

– Я думала, тебя нет в Лондоне.

– Вернулся в понедельник. Не звонил, так как знал, что ты занята на последних репетициях. Я сегодня буду в театре. Майкл дал мне кресло в партере.

– Прекрасно.

Не вызывало сомнений, что он очень рад её видеть. Он сиял, глаза его блестели. Джулия с удовлетворением отметила, что встреча с Томом не всколыхнула никаких чувств в её душе. И в то время, как они продолжали разговор, задавалась про себя вопросом, что в нём раньше так глубоко волновало её.

– С чего, ради всего святого, ты вздумала бродить одна по городу?

– Вышла подышать. Как раз собиралась возвращаться и выпить чаю.

– Пойдем выпьем чаю у меня.

Его квартира была за углом. Том заметил Джулию, когда подходил к своим дверям.

– Ты так рано вернулся с работы?

– Сейчас в конторе не особенно много дел. Знаешь, один из компаньонов умер около двух месяцев назад, и у меня увеличился пай. А это значит – мне всё же удастся не расставаться с квартирой. Майкл вел себя на редкость порядочно, сказал, что я могу не платить до лучших времен. Мне ужасно не хотелось уезжать отсюда. Заходи. Я с удовольствием приготовлю тебе чашку чаю.

Том болтал так оживленно, что Джулии стало смешно. Слушая его, никому бы и в голову не пришло, что между ними когда-нибудь что-нибудь было. В нём не заметно было ни малейшего смущения.

– Хорошо. Но у меня есть всего одна минута.

– О’кей.

Они свернули к его дому, Джулия первой пошла по узкой лестнице наверх.

– Проходи дальше, в гостиную, а я поставлю воду на огонь.

Джулия вошла в комнату и села. Огляделась. В этих стенах разыгралась трагедия её жизни. Здесь ничего не изменилось. Её фотография стояла на старом месте, но на каминной полке появилась ещё одна – большой снимок Эвис Крайтон. На ней было написано: «Тому от Эвис». Чтобы увидеть всё это, Джулии хватило одного взгляда. Комната казалась ей декорацией, в которой она когда-то давно Играла; была знакома, но ничего больше не значила для неё. Любовь, которая снедала её, ревность, которую она подавляла, исступленный восторг поражения – всё это было не более реально, чем любая из её бесчисленных прошлых ролей. Джулия наслаждалась своим равнодушием. Вошел Том – в руках его была подаренная ею скатерть – и аккуратно расставил чайный сервиз, который тоже подарила она. Джулия и сама не понимала, почему при мысли, что он так вот бездумно пользуется всеми её подарками, её начал разбирать смех. Том принес чай, и они выпили его, сидя бок о бок на диване. Он продолжал рассказывать ей, насколько улучшилось его положение. Как всегда, стараясь быть любезным, он признался, что больший пай в фирме ему дали за то, что он привлек туда много новых клиентов, а это ему удалось только благодаря ей, Джулии. Рассказал, как провел отпуск. Джулии было ясно, что Том даже не подозревает, какие жгучие страдания он некогда ей причинял. От этого ей тоже захотелось рассмеяться.

– Я слышал, тебя ждет сегодня колоссальный успех.

– Неплохо бы, правда?

– Эвис говорит, вы оба, ты и Майкл, замечательно относитесь к ней. Смотри, как бы она тебя не обошла.

Том хотел её подразнить, но Джулия спросила себя, уж не обмолвилась ли ему Эвис, что надеется на это.

– Вы обручены?

– Нет. Эвис нужна свобода. Она говорит, что помолвка помешает её карьере.

– Чему? – Слово само собой сорвалось у Джулии с губ, но она тут же поправилась: – Ах, да, ясно.

– Естественно, я не хочу стоять у неё на пути. Вдруг после сегодняшней премьеры она получит приглашение в Америку? Конечно, я понимаю, ничто не должно помешать ей его принять.

Её карьера! Джулия улыбнулась про себя.

– Знаешь, я и вправду думаю: ты – молодец, что так ведешь себя по отношению к Эвис.

– Почему?

– Ну, тебе самой известно, что такое женщины.

Говоря это. Том обнял её за талию и поцеловал. Джулия рассмеялась ему в лицо.

– Ну и забавный ты мальчик!

– Может, позанимаемся немного любовью?

– Не болтай глупостей.

– Что в этом глупого? Тебе не кажется, что мы и так слишком долго были в разводе?

– Я за полный развод. И как же Эвис?

– Ну, это другое. Пойдем, а?

– У тебя совсем выскочило из памяти, что у меня сегодня премьера?

– У нас ещё куча времени.

Том привлек её к себе и снова нежно поцеловал. Джулия глядела на него насмешливыми глазами. Внезапно решилась:

– Хорошо.

Они поднялись и пошли в спальню. Джулия сняла шляпу и сбросила платье. Том обнял её, как обнимал раньше. Он целовал её закрытые глаза и маленькие груди, которыми она так гордилась. Джулия отдала ему своё тело – пусть делает с ним что хочет, – но душу её это не затрагивало. Она возвращала ему поцелуи из дружелюбия, но поймала себя на том, что думает о роли, которую ей сегодня предстоит играть. В ней словно сочетались две женщины: любовница в объятиях своего возлюбленного и актриса, которая уже видела мысленным взором огромный полутёмный зал и слышала взрывы аплодисментов при своем появлении. Когда немного поздней они лежали рядом друг с другом, её голова на его руке, Джулия настолько забыла о Томе, что чуть не вздрогнула, когда он прервал затянувшееся молчание.

– Ты меня совсем не любишь больше?

Она слегка прижала его к себе.

– Конечно, люблю, милый. Души не чаю.

– Ты сегодня такая странная.

Джулия поняла, что он разочарован. Бедняжка, она вовсе не хочет его обижать. Право же, он очень милый.

– Я сама не своя, когда у меня впереди премьера. Не обращай внимания.

Окончательно убедившись, что ей ни жарко ни холодно от того, существует Том или нет, Джулия невольно почувствовала к нему жалость. Она ласково погладила его по щеке.

– Леденчик мой. («Интересно, не забыл ли Майкл послать тем, кто стоит в очереди, горячий чай? Стоит это недорого, а зрители так это ценят».) Знаешь, мне и правда пора. Мисс Филиппс придет ровно в шесть. Эвис с ума сойдет. Она и так, верно, голову себе ломает, что со мной стряслось.

Джулия весело болтала всё время, пока одевалась. Она видела, не глядя на Тома, что он не в своей тарелке. Джулия надела шляпу, затем сжала его лицо обеими руками и дружески поцеловала.

– До свидания, мой ягненочек. Надеюсь, ты хорошо проведешь вечер.

– Ни пуха ни пера.

Он неловко улыбнулся. Она догадалась, что он не может её понять. Джулия выскользнула из квартиры, и, если бы она не была ведущей английской актрисой и женщиной, которой далеко за сорок, она бы проскакала на одной ножке до самого дома. Она была страшно довольна. Джулия открыла парадную дверь своим ключом и захлопнула её за собой.

«А в словах Роджера, пожалуй, что-то есть. Любовь и вправду не стоит всего того шума, который вокруг неё поднимают».

Четыре часа спустя всё было уже позади. Пьесу прекрасно принимали с самого начала; публика, самый бомонд, несмотря на неподходящее время года, была рада после летнего перерыва вновь очутиться в театре, и ей нетрудно было угодить. Это было удачным началом театрального сезона. Каждый акт завершался бурными аплодисментами. После окончания спектакля было больше десяти вызовов. На последние два Джулия выходила одна, и даже она была поражена горячим приемом. Прерывающимся от волнения голосом она произнесла несколько слов, – приготовленных заранее, – которых требовал этот торжественный случай. Затем на сцену вышла вся труппа, и оркестр заиграл национальный гимн. Джулия, довольная, взволнованная, счастливая, вернулась к себе в уборную. Никогда ещё она не была так уверена в своем могуществе. Никогда ещё не играла с таким блеском, разнообразием и изобретательностью. Пьеса кончалась длинным монологом, в котором Джулия – удалившаяся на покой проститутка – клеймит легкомыслие, никчемность и аморальность того круга бездельников, в который она попала благодаря замужеству. Монолог занимал в тексте целые две страницы, и вряд ли в Англии нашлась бы ещё актриса, которая могла бы удержать внимание публики в течение такого долгого времени. Благодаря своему тончайшему чувству ритма, богатому оттенками прекрасному голосу, мастерскому владению всей палитрой чувств, Джулия сумела, при её блестящей актёрской технике, сотворить чудо – превратить свой монолог в захватывающий, эффектный, чуть не зримый кульминационный пункт всей пьесы. Самые острые сюжетные ситуации не могли быть столь волнующими, никакая, самая неожиданная развязка – столь поразительной. Все актёры играли превосходно, за одним исключением – Эвис Крайтон.

Уильям Сомерсет Моэм

1874-1965

Писатель, новеллист, драматург. Младший из шести братьев, Сомерсет Моэм был сыном поверенного британского посольства в Париже. Он осиротел в возрасте десяти лет и был отправлен в Англию на попечение своего дядя, священник, в Уитстебле в Кенте.Он получил образование в Королевской школе, Кентербери и Гейдельберг, где он год изучал философию. Он вернулся в Англию, чтобы изучать медицину в больнице Св. Томаса, Ламбет, получил квалификацию в 1897 году. Небольшой частный доход позволил ему путешествовать по Европе. и он поселился в Париже в 1898 году.

Из своего опыта жизни в Лондоне Моэм написал свой первый роман: Лиза Ламбет (1897), история трущоб и кокни жизнь. В Париже он написал семь романов, сборник рассказов и книгу туристическая книга об Андалусии в Испании. Две пьесы были проиграны в короткие сроки. Лондон в 1903-1904 годах, но это было с леди Фредерик. (1907), что добился успеха как драматург. Затем последовал фарс, Джек Строу (1908), и ряд других пьес что принесло ему широкую популярность; в их числе Десятый Мужчина (1910), Наши лучшие (1917), Круг (1921), Письмо (1927) и Для Оказанных услуг (1932).После Шеппи (1933) он дал писать для театра.

Первым действительно успешным романом Моэма был роман « человека». Bondage (1915), в котором рассказывается о жизни и приключениях молодого человека в «Блэкстейбл» (Витстейбл) и «Терканбери» (Кентербери) и основан на личный опыт. За ним последовали Луна и Sixpence (1919), действие которого происходит на Таити с участием художника в стиле гогин. Чарльз Стрикленд.Другие романы были: Раскрашенная вуаль (1925), Торты и эль (1930), веселая комедия, The Razor’s Edge (1945) и Каталина (1948).

Рассказы Моэма публиковались в различных сборниках (начало с ориентациями в 1899 году, и заканчивая Существа обстоятельств в 1947 году), и некоторые из них считались одними из лучших на языке.Многие были сделаны в фильмы и сценарии для сцены.

Обширные путешествия Моэма являются предметом книги «Земля ». Пресвятой Богородицы (1905), На китайском экране (1922), и Дон Фернандо (1935). Его личные взгляды на жизнь и искусство можно найти в The Summing Up (1938), Сугубо личное (1942), Писатель Ноутбук (1949) и Точки обзора (1958).Самостоятельно суждение Моэм был одним из ведущих «второстепенных». Критики высоко оценил его повествовательное мастерство и его беспощадные, антиромантические способности наблюдение.

Отдавая должное Моэму за блестящий стиль и резкое высмеивание многие социальные пороки, такие как снобизм, поклонение деньгам, притворство, корысть и т. д., мы осознаем его циничное отношение к человечеству. Тихо очевидно, что, описывая коррупцию современного общества, он не возмущены, но скорее позабавлены.Его привычное отношение — ожидание мало или совсем ничего из его собратьев. Его иронический цинизм в сочетании с острый ум и наблюдательность позволяют ему эффективно изображать Английская реальность не сжимается перед своей изнанкой.

Стиль Моэма ясен и элегантен. Отношение писателя к его персонаж кажется в основном цинично-саркастичным. Игра на контрастах и противоречия лежат в основе саркастического метода Моэма в изображая его персонажей.Надо отдать должное Моэму за то, что он чрезвычайно изобретателен в лепке портрета.

Ирония Моэма горькая. Это довольно заметно в торжественном кольце выразительные параллельные конструкции, в которые входят все цветочные выражения устроил.

Повторение эмфатических конструкций перед однородными атрибутами тоже звучит достаточно издевательски.

Каждый абзац образует единое целое.

В качестве иллюстрации умения Моэма использовать все нюансы языка. чтобы служить какой-то особой стилистической цели, мы могли бы упомянуть его использование местоимения.

Уильям Сомерсет Моэм — 2. стр.

Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965)

Английский драматург, романист и писатель рассказов; часто публикуется как просто W Somerset Maugham.

— Счастливый человек

The Счастливый человек — рассказ известного английского писателя Уильяма Сомерсет Моэм.Его известные работы включают Оф. Человеческое рабство , г. Луна и шестипенсовик , и Театр . Его стиль письма ясный и точный, язык простой и все слова употребляются только в прямом смысле. Его речь без орнамента, что помогает читателю сосредоточиться не на форме, а по смыслу. Он всегда задает вопрос и оставляет его на усмотрение читатель, чтобы ответить на него.

В В анализируемом рассказе описывается визит к рассказчику.Посетитель — врач, который хочет спросить, следует ли ему уехать в Испания или нет, но добиться успеха в его жизни. Рассказчик отвечает, что это для него может быть сложно, но он должен это сделать. Гость уходит. Пятнадцать лет спустя рассказчик едет в Испанию, где встречает своего посетитель и слышит от него, что его жизнь действительно хороша, хотя он не богат.

От По рассказу мы видим, что бояться риска не стоит. В доктор, вдохновленный рассказчиком, переезжает в Испанию и становится счастливым мужчина.Тем не менее, есть и другая идея. Моэм ставит вопрос к нам: советовать людям или нет? Он не спрашивает вопрос напрямую, но мы можем догадаться об этом из всей истории и особенно из введения, которое является чисто абстрактным мышлением автора и не содержит никаких действий.

Следовательно, мы можем разделить рассказ на три части: Введение, где проблема предоставления совета изложена, Основная часть, где кусок дается совет и Заключение, где мы узнаем последствия этого.

В В первой части мы видим, что рассказчик думает о том, чтобы давать советы. Ему это не нравится, потому что «каждый из нас — узник уединенная башня », а знаки, которые мы передаем с помощью жесткой имеют разное значение для разных людей. Итак, он не считает сам как человек, которому разрешено давать советы.

Но как только он это сделает — вот о чем вторая часть. «Толстый и толстый »доктор в« потрепанном костюме », который кажется неуклюжим и «смущенным», подходит к нему и просит его совет.Ему здесь не нравится, хотя он зарабатывает много денег, он хочет в Испанию, и его жена тоже хочет. Рассказчик предупреждает его, что это большой риск, но он все равно говорит ему ехать в Испанию. Это может быть «Короткие, резкие предложения», которые побуждают его сделать это. Или, может быть, рассказчик знает, что жить для себя хорошо для врача, потому что он часто использует местоимение «я», что, вероятно, означает, что он очень любит себя. Затем доктор уходит, и рассказчик забывает об этом визите.

The в третьей части рассказывается о поездке рассказчика в Севилью, где он нужен английский доктор.Доктор денег у него не берет, что удивительно, а потом ему говорят, что доктор его старый знакомый доктор Стивенс, который теперь выглядит по-другому — его одежда «Потрепанный», хотя «сделанный испанским портным», он «очень теперь толстый и лысый ». Рассказчик сравнивает его с Силеном, греком. мифологический персонаж, наставник и соратник Диониса, Бога вина и называет его самым «восхитительным созданием, чтобы выпить бокал вина с ». Он излучает веселье и гостеприимство и кажется быть счастливым, уверенным в себе мужчиной, хоть жена ушла от него — теперь он живет с другой, красивой испанкой и наслаждается своим прямой эфир.Из третьей части мы можем увидеть, как меняется персонаж. В изменение, очевидно, к лучшему, поэтому совет рассказчика помогло.

The рассказ написан от первого лица, а рассказчик — доктор, из чего мы можем предположить, что рассказчик является автором сам, что делает его рассказ более правдоподобным. Моэм использует некоторые стилистические приемы, чтобы его рассказ был более выразительным. Что касается лексической SD, есть несколько метафор («узник в одиночной камере башня »), эпитеты (« вакханская улыбка »), аллюзия (отсылка к Силенусу).Есть еще аллитерация («круглое красное лицо», «Короткие, резкие предложения»). Он использует некоторые синтаксические приемы, тоже: инверсия («Одежда, которую он носил, ужасно потрепанная…», «Но вот что я могу вам сказать…»), многоточие в диалогах («Почему? Испания? »), Но в основном он пишет полные предложения, что делает его речь персонажей несколько повышена и говорит нам, что они хорошо образованные, поскольку они оба врачи.

Это интересно то, что введение отличается от остального история. Излагая свои абстрактные мысли, Моэм использует более крупный количество сложных предложений и его язык более метафоричен, а основная часть написана в его обычном простом стиле, что помогает увидеть идею, не спотыкаясь о декорации.

Итак, задается вопрос — советовать или не советовать? Моэм дает нам пример, когда помог совет.