Стивен Кинг «Оно»

Отзыв будет большим, со спойлерами, которые не могу убрать соответствующим образом, чтобы отзыв не потерял в цельности. Потому не прочитавшим книгу советую отзыв пропустить)))

Кажется, начинать рецензию на столь большую книгу надо со слов «Я это сделал!» — именно эта удовлетворительная мысль посетила меня, когда я перевернул последнюю страницу романа Стивена Кинга «Оно».

К творчеству Короля Ужасов я, надо сказать, отношусь если не прохладно, то как минимум без трепета. При этом могу смело признать за Кингом мастерство рассказчика, который отточил до совершенства story telling — на мой взгляд, чисто американской манеры повествования, свойственной американским авторам XX века. Из всего необъятного творчества Кинга я всегда высоко ценил лишь «Кладбище домашних животных» да «Противостояние» — если говорить о книгах в жанре ужасов. Особнячком для меня стоит повесть «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка» и роман «Зеленая миля» — оба произведения я прочитал не без удовольствия.

Теперь же к этой компании могу смело добавить роман «Оно» — который перерос жанровые рамки хоррора и может считаться первоклассным образцом хорошей литературы.

«Оно» можно смело назвать романом-эпопеей. Хотя к данной категории романов относят произведения, где судьбы героев разворачиваются на фоне крупных исторических событий («Война и мир» Л. Толстого, «Тихий Дон» М. Шолохова — классические примеры), характеристика «Оно» в этом ключе вполне оправданна.

Кинг скрупулезно выписывает эмоции, характеры, судьбы семерых главных героев — американских подростков, чьей самой большой проблемой должны были бы стать первые прыщи, первые влюбленности, домашние уроки, родители да школьные хулиганы, не дающие проходу. Однако в жизнь Клуба Неудачников вторгается Оно — не просто монстр из-под кровати, не типичный бугимэн, а создание, воплощающее собой Абсолютное Зло. Отдельные главы книги могут представлять собой вставные рассказы и повести о гибельном влиянии, которое Оно оказывало на протяжении всего существования городка Дерри.

Подспудное влияние Оно на жителей города проявлялось и в периодических вспышках массового насилия, и, кажется, даже в бытовых мелочах. На историях семерых Неудачников Кинг раскрывает болезненные темы американского общества XX века — не ставит диагноз, не анализирует особо, не дает каких-то рецептов — просто «выкладывает карты на стол», выражаясь словами Сони Каспбрэк. Последняя, мама одного из неудачников, Эдди Каспбрэка, воплощает собой гиперболизированную мамочку — такую, которая знает, что нужно для счастья сына, лучше, чем сам ребенок. Такие родители, окружающие своих детей удушающей заботой и любовью, — разве не встречаем мы их повсеместно? Соня Каспбрэк насколько раздражает, настолько же вызывает и сожаление — она, в сущности, обычная американская обывательница, чье интеллектуальное развитие не ушло дальше телевизионных шоу и кухонных cheap talks, зато она «всё знает лучше всех». Таких «мамаш» мы встречаем повсеместно, согласитесь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});

Судьба Беверли Марш раскрывает проблемы семьи, где главным является отец-тиран. Жалкий неудачник по жизни, работающий уборщиком, дома является непререкаемым авторитетом. Его комплекс неполноценности совершенно естественно выливается в домашнее насилие над дочерью — к которой, очевидно, он питает нездоровый интерес. Но Беверли ЛЮБИТ отца, потому что не осознает или не признается себе, что это ненормально — она, в сущности, другой нормы и не знает. Даже постоянные побои с его стороны не уменьшают любви Беверли — лишь заставляют ее чувствовать подспудную ненависть, которой она стыдится (!!). Психологизм великолепный. История взрослой Беверли закономерно будет связана с неудачным браком — она выйдет замуж за тирана, устраивающего ей ровно такие же психологические игры, как любимый папочка.

Проблемы черных американцев и расовой сегрегации в США середины XX века отражены на истории Майка Хэнлона, следующего неудачника. Его взгляд на события показан наиболее полно — от его имени написаны вставные главы, проводящие экскурсы в события прошлого Дерри. Наиболее яркой иллюстрацией американского расизма служит история про клуб для цветных военнослужащих «Темное пятно» и пожар, устроенный белыми ксенофобами.

Неудачник Стэн Урис, в свою очередь, служит уже примером ненависти к евреям. Этот персонаж представлен хуже других — он и погибает почти на первых страницах книги, да и его рациональный ум (как читатель поймет позднее) не дает ему, взрослому, принять и столкнуться с иррациональными силами зла, отчего присутствие Стэна в Клубе Неудачников кажется иногда неуместным.

На примере лидера Неудачников, Билла Денбро, показывается ситуация в семье, в которой один из детей погиб. Родители настолько уходят в себя, что совершенно забывают заботиться о сыне, который у них еще остался.

Оставшиеся Бэн Хэнском и Ричи Тозиер воплощают еще два архетипа лузеров — «Жирдяй» и «Рыжий очкарик». На них валятся все шишки от школьных хулиганов во главе с Генри Бауэрсом — чья история также показательна для составления диагноза американскому обществу. Бауэрс растет на ферме отца-алкоголика, расиста, реднека, свихнувшегося на Второй Мировой войне.

При этом Кинг подробно расписывает судьбы эпизодических персонажей, и это должно продемонстрировать читателю всё новые и новые проблемы современного общества. Тут будет и травля сексуальных меньшинств (история Адриана Мэлона), и домашнее насилие (семья Коркорэн), и достоверно прописанный портрет подрастающего маньяка-психопата (Патрик Хокстеттер). Для США, на чью долю приходится 76% (!!) всех известных в мире серийных убийц, тема психопатов более чем болезненная и актуальная. Добавим ко всему этому изобилию тот факт, что «Оно» щедро сдобрено отсылками к американской популярной культуре — будут многочисленные упоминания звезд рок-н-ролла, американского кино и телевидения — и даже популярные марки пива.

Всё вышеперечисленное, повторюсь, служит для составления портрета американского общества — в основном, его среднего и низшего классов, — того общества, которое Кингу знакомо.

И на этом хочется заявить, что «Оно» — это прежде всего не роман ужасов. Мысль крамольная, согласен. Пугает ли роман? Да. Но он значительно перерос рамки хоррора — не за счет страниц, а за счет многочисленных проблем, которые берется отражать. Великолепно справляясь с этой задачей, «Оно» встает на один уровень с классическими реалистическими произведениями.

Вспомните ту же тему маленького человека, поднимавшуюся в русской литературе второй половины XIX века. Ко всему прочему, «Оно» — это роман взросления.

За хоррорную часть отвечает Оно и многочисленные его ипостаси, среди которых самая знаменитая — клоун Пеннивайз. Должен тут занять ту же позицию, что и Лавкрафт, когда-то писавший, что ужас не должен подаваться в лоб, не должен описываться в конкретных формах, ибо лучше оставить читателю и его воображению домысливать. Все-таки, архетипичные чудовища, пугающие детей — Мумия, Оборотень, Прокаженный (читай, живой труп, ходячий мертвец), Паук, Чудовищная птица, Монстр Франкенштейна, Ползучий Глаз — кажутся такими же кукольными, как в фильмах 50-х годов. Впрочем, каждое столкновение Неудачников с этими монстрами вызывает приятное волнение — за судьбу героев по-настоящему боишься, даже если самих монстров мы не боимся.

К тому же, все эти ипостаси — лишь малая часть ужасающего Оно — космического создания, этакого Дьявола, пришедшего из иной реальности метавселенной. Ему противостоит Черепаха — высшее существо, воплощение Добра, породившее нашу Вселенную. Оставляю оценку остроумия Кинга (Черепаха создал нашу Вселенную, выблевав ее, потому что «больше не мог держаться») на суд читателей. Космогония у Кинга весьма укуренная)) За Оно и Черепахой стоит еще кто-то выше, некий Другой — абсолютно непознаваемое для человека существо.

Интересно, что их влияние на мир выражается в интуитивной вере (или страхе), которую они вселяют людям. На примере Неудачников, еще детей, это особенно четко видно. Их страхи сродни ужасу первобытного человека, который представлял себе хтонических чудовищ и богов. Неистовая вера и желание победить Оно приводят к тому, что дети начинают практиковать (опять же, несознательно, интуитивно) настоящие суеверия. Тут вам и индейский обряд дымовой ямы, и отливка серебряных шариков для рогатки (серебро должно убить Оборотня), и ритуал Чудь, и молитвы в круге (Неудачники, чтобы укрепить свое желание убить Оно, встают в Круг и взывают к некой высшей силе, прося о помощи), и клятва на крови (древнейший ритуал), и даже групповая оргия — один из самых шокирующих эпизодов книги, если брать во внимание детский возраст Неудачников, занимающихся сексом с Беверли.

Этот акт отсылает читателя к языческим культам, где ритуальный групповой секс был формой укрепления веры, познания и приближения к богам (вспоминаем вакханалии и жриц-проституток в древнем Карфагене). В общем-то, интересна мысль, что Оно — это темное божество, это воплощение доисторического Зла — должно быть побеждено верой и магическими ритуалами, призванными продемонстрировать, запечатлеть веру.

Таким образом, «Оно» — это нисколько не затянутый роман. Напротив, это обширный роман, с многочисленными поднятыми темами, с огромным числом элементов различных жанров (хоррор, фантастика, мистика, реализм). Это полотно, многоликий портрет американского общества, и, думаю, читателям придется согласиться с тем, что хоррор в такой объемной книге делит первое место с реалистической задачей автора.

Из минусов книги я бы отметил чрезмерный натурализм — увы, на мой вкус, описания с дерьмом, мочеиспусканием, дефекацией, рвотой, семяизвержением — всё это весьма свойственно литературе середины XX — начала XXI вв, однако уже набивает оскомину. Впрочем, тут во мне говорит поклонник романтической школы, в которой натуралистические приемы могут считаться грубыми приемами))

«Оно» — не книга одного вечера и потребует вдумчивого чтения. Она определенно оставит благодарному читателю различные темы для размышления и анализа, а это уже показатель литературы высокого класса.

Оно (2017) — отзывы и рецензии — Кинопоиск

сортировать: по рейтингу по дате по имени пользователя показывать: 10255075100200 1—10 из 445 electrofox Типично голливудское «оно» Количество зелёных рецензий на фильм, если не пугает, то как минимум настораживает, ну да ладно, спишем это на незнание первоисточника. В конце концов, саундтреки, кастинг, и операторская работа действительно радуют, а Пеннивайз таки вышел не хуже хрестоматийного, пусть, в основном, и за счёт CGI. Зато огорчает сценарий, даже если рассматривать его безотносительно пыльного кинговского текста. В целом, ходульность сюжета возникает оттого, что автор сценария сделал опору на «визуальные» точки текста, что типично для коммерческого кино, и тем более типично для кинговских экранизаций. Однако, (школоте не понять, но…) вся мощь сюжетов Кинга отнюдь не в придумывании страшных на морду клоунов-оборотней-гигантских-пауков-мумий-и-утопленников и лихих историй противостояния им. Нет! Кинг — мастер социального психологизма, МОНСТРОВ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ЛИЦЕ. В частности, «Оно» — роман о целом ГОРОДЕ таких монстров, и главное зло там — отнюдь не Пеннивайз. И уж точно никакой не страх, вероломно стыбренный сценаристом у Уэса Крэйвена. «Оно» — это произведение о ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ненависти. Именно ею питался клоун. А заодно и сюжет романа. Не верите? Найдите в книге рассказ отца Майка Хэнлона о пожаре в «Чёрном местечке»(к слову, толерантненько опущенный в фильме). Или сцену, где родители Билла ругают его за посещение комнаты Джорджи. Или рассказ об убийстве гея. Или все сцены с Бауэрсами. Или… Вот именно такие сцены, а не (всякие детали, опущенные в соответствии с антиспойлерной политикой хоста), у Кинга наполняют реальными эмоциями, реальным ужасом, злостью, печалью, создают атмосферу, которая, в свою очередь, ДЕЛАЕТ РЕАЛЬНОЙ ПЕРСОНАЖЕЙ. Без нее похотливый аптекарь Кин, мерзкая мамаша Эдди и внезапно поехавший Генри — просто знаки, картонки, а Пеннивайз — тривиальное зло-потому-что-зло, каким, к слову, вышел и Флегг в мёртворожденной «Тёмной башне». Cause I`m evil, так сказать. Плоско, как и показанный Дерри, тогда как в оригинале этот город — чуть ли не Сайлент Хилл, пронизывающий безысходностью, мраком, пугающий даже в солнечные дни. «Город и есть Оно!». Вообще, пытаться свести столь объёмное произведение к 2-4 часам экранного времени — заведомо провальная (для искусства, не для бизнеса) попытка нажиться на прославленном бренде Короля Ужасов и его культовом романе. Надеюсь, когда-нибудь разум победит жадность, и мы увидим масштабный сериал о Клубе Неудачников. А до тех пор — читайте книжки!:) прямая ссылка 13 сентября 2017 | 20:04 Bufumba Скример-фальшивка Представьте: вы наслышаны о книге Стивена Кинга «Оно». Вы приходите в магазин и просите продавца дать вам эту книгу. «Да-да, конечно, сейчас принесу», отвечает продавец, и спустя минуту возвращается с тоненькой брошюрой в 50 страниц, на обложке которой написано «Стивен Кинг. ОНО». «Но мне говорили, в ней больше 1000 страниц… Это точно тот самый роман?» — «Да, конечно, это тот самый!». Вы покупаете книгу, возвращаетесь домой, открываете и на пару часов погружаетесь в абсолютнейший трэш. Сейчас я описал ровно те чувства, которые вы испытаете от похода в кинотеатр. Фильм «Оно» Андреса Мускетти связан с книгой Стивена Кинга двумя вещами: названием и внешним видом (Оно в виде клоуна, внешний вид и имена героев, название города, в котором происходят события и прочее). Больше с книгой его не связывает ничего. Если роман «Оно» — это сложнейшее психологическое повествование о детском внутреннем мире и подростковых страхах, выраженных в некоей сущности под названием Оно, то фильм «Оно» — это обычный двухчасовой скример-ужастик с героями, совершающими классические для таких фильмов нелогичные поступки. Заброшенный дом, где обитает чудовище? Пойду-ка я туда один. Чей-то шепот раздается из подвала? Хм, надо бы спуститься и посмотреть. Дверь шкафа сама распахивается в третий раз подряд так, что стены трясутся? Залезу-ка я туда! Во время просмотра возникает ощущение, что кто-то просто снял два десятка 5-минутных скример-скетчей и склеил их между собой. Связаны эти скетчи только лицами героев и простейшей линией вида «Есть монстр, он нам является, мы против него!». Самое любопытное, что режиссер, проникшись романом Стивена Кинга, наотрез отказался вырезать самые сильные, тронувшие его душу части романа. Но в связи с тем, что в фильме все сюжетные перипетии романа вырезаны чуть более, чем полностью, эти части не то что не трогают зрителя, а выглядят непонятно, поверхностно и тускло. Одна фраза афроамериканского подростка, к которой Стивен Кинг в своем произведении подводит читателя на протяжении 300 страниц, в фильме умещается в две секунды. Никакой логики, никаких сюжетных параллелей. Вот, этот подросток ходит вместе со всеми, вот, сражается с монстром, а вот он вдруг произносит эту фразу. Почему? А просто так. В сухом остатке имеем обычный ужастик-скример, который для высоких сборов был завернут в яркую обертку и назван громким именем. Монстр здесь — просто монстр, а не сущность, выраженная в сосредоточении тяжелейших психологических переживаний. Герои здесь — просто герои, без истории и внутреннего мира. А больше всего обидно за Стивена Кинга. К сожалению, в толпе любой его роман ассоциируется с ужасами (которые он практически никогда не писал, разве что в виде небольших рассказов), и поэтому толпа от бренда «Стивен Кинг» хочет одного: ужасов. Зачем вся эта психология, трагедия, драматизм? Пусть просто клоун в течение двух часов выскакивает изо всех щелей с диким криком и всё. 2 из 10 прямая ссылка 19 сентября 2017 | 19:37 Для постановщика аргентинского происхождения Андреса Мускетти это лишь второй проект в полнометражном игровом кино после отличного дебютирования с «Мамой» в 2013 году, выросшего из одноименной короткометражки 2008 года и имеющего колоссальный коммерческий успех среди рядовых зрителей. И уже сейчас, после выхода повторной экранизации одного из лучших романов Стивена Кинга, можно абсолютно уверенно утверждать, что перед нами подающий в перспективе большие надежды создатель постановок в жанрах хоррор и триллер, и с предвкушением ждать его очередных работ. «Оно» относится к той категории фильмов ужасов, которые бесспорно качественно пугают, но при этом при просмотре отсутствует чувство дискомфорта, от фильма получаешь самый что ни на есть настоящий «кайф». Мощный сценарий с сильнейшей литературной основой работает прекрасно, что вкупе с большим количеством качественно, профессионально и местами довольно изобретательно поставленных хоррор-сцен (беспощадное вступление, эпизоды появления Пеннивайза из фотографий и из шкафа в его жилище, а также сцена в подвале дома Билли без малого бесподобны) оставляет у зрителя чувство полной удовлетворенности. Касаемо актерской игры следует сразу отметить блестящих ребят-актеров: здесь каждый выложился на полную, не переигрывая и не позволяя усомниться ни в одной своей эмоции (особенно хороши чистюля Джек Грейзер и Финн Вулфард со своими отличными шутками не по возрасту). С довольно серьезной и сложной задачей изобразить Пеннивайза как минимум не хуже Тима Карри, исполнившего роль клоуна в культовой ТВ-экранизации 1990 года, молодой актер Билл Скарсгард справился просто блестяще: его персонаж, главный антагонист ленты, оказался одновременно крайне жутким и страшным, и удивительно гипнотическим. Между тем, в фильме зло представлено не только им: жестокие старшеклассники и излишне опекающие или безразличные родители добавляют ленте драматизма. Единственное, за что фильму можно предъявить незначительную претензию, так это за мелкие провалы в динамике, что, впрочем, было вполне ожидаемо, учитывая довольно большой хронометраж ленты. Оно – эталонный фильм ужасов: наикрепчайшим образом сделанный, страшный и захватывающий; с сильным сценарием, образцовыми работами молодых актеров, крайне притягательным клоуном-убийцей, прекрасным юмором и интересными операторскими решениями. На настоящий момент это лучший хоррор 2017 года. 9,5 из 10 прямая ссылка 08 сентября 2017 | 00:03 Ни для кого не секрет, что ‘Оно’ буквально стал самым ожидаемым фильмом этого месяца. Еще бы! Столь любимая многими картинами получила вторую жизнь и вновь вышла на экраны! Нас заманивали великолепными трейлерами, нас подогревали фактами долгой подготовки фильма, интервалом в 27 лет после выхода предыдущей версии. Люди на это действительно купились. Конечно, с самого начала фильма зрителя очаровывают невероятной музыкой, казалось бы простыми, но весьма красивыми кадрами, хорошим актерским составом: в своих ролях все выглядят очень гармонично и натурально, естественно. Сам стиль съемки в чем-то оказывается абсолютно нехарактерным для данного жанра. Все эти факторы вкупе весьма подкупают. Однако, что будет если о них забыть? Во-первых, фильм не страшен. Создатели абсолютно не учли тот факт, что если пугать зрителей краткосрочно и с огромными интервалами, то едва ли картина будет держать их в напряжении. Ну невозможно бояться, когда основу времени ты просто наблюдаешь за жизнью школьников, к которым порой приходит клоун. Если в начале ты еще хоть как-то пытаешься пугаться, ну словно по привычке, ожидая, что вот-вот начнется обещанный кошмар, то в конце ты просто сидишь и смотришь, и тебе уже все равно, что там и с кем случится. Во-вторых, персонажи там, пусть и весьма милые в своей какой-то ‘невинности’, но весьма глупые в своем поведении. Конечно, все любят упоминать, что в ужастиках главные герои постоянно зачем-то идут заведомо на смерть, поступают абсолютно нелогично и прочее, но по факту, это осталось только в самых дурных экземплярах жанра. На деле, в хороших фильмах такого уже нет давным давно. Здесь же все это словно утрированно. Дети добровольно идут в явные ловушки, когда начинает пахнуть жаренным, едва ли пытаются избежать столкновения со страшным, никому ни о чем до последнего не рассказывают и бегут бороться с Оно с пустыми руками, а потом еще и разделяются (даже в Скуби Ду они иногда догадывались этого не делать!). В третьих, фильм полон наивности. Побеждает любовь и самообладание, которому позавидует заядлый ВДВшник. В четвертых, образы ‘монстров’ здесь абсолютно не новые, словно бы даже заимствованные из других фильмов. Тут вам и причесанная мама из одноименного фильма с Николаем Костер Вальдау и Джессикой Лэнг, и недозомби, и безголовое существо с походкой похожей, но не столь грациозной, как у безрукого из ‘Сайлент Хилла’, и клоун с пластикой демонов и одержимых ими из кучи разных фильмов. Конечно, кто-то знающий может утверждать, что часть вышеописанных минусов связана с сюжетом оригинальным, но факт в том, что подобное абсолютно не подкреплено ничем в самом фильме. Если сценаристы смогли позволить себе изменения в сюжете, почему же они не могли избежать или избавиться от потенциальных недочетов, убрав что-то или наоборот добавив? По итогам, я даже не знаю, как оценить этот фильм. Объективно он не столь хорош, но не столь он и плох. Но если бы меня кто-то спросил, я бы его советовать не стала. 6 из 10 11 сентября 2017 | 15:44 agalinka93 ‘Жиденький ужас ОНОго’ Я большой фанат фильмов ужасов. В данный момент мне трудно найти фильм, который я еще не смотрела. В связи с этим премьера фильма «ОНО» была очень ожидаемой. Начну свою рецензию с того, что все мои знакомые, кто читал роман Стивена Кинга «ОНО», захваливали его «с головой!». Очень страшный, безумно увлекательный, читается на одном дыхании, в туалет после прочтения идти страшно одной/одному. И все, кто его читал, безумно ждали экранизации, и убеждали сходить на фильм обязательно (ну большому фанату ужастиков было бы странно пропустить столь ожидаемую премьеру). Сразу скажу, книгу я пока не читала (только ее заказала), сериал «ОНО» 1990-го года не смотрела, поэтому мнение будет непосредственно о снятой картине, без сравнения с романом или сериалом. Я очень разочарована! Столько хвалебных отзывов, а на деле — картина без сюжета, истории и ощущения ужаса. Человек, который не сталкивался с книгой (как я) будет в недоумении. Кто вообще такой клоун Пеннивайз, почему он забирает детей, почему возникает в определенный промежуток времени? Развитие какого-никакого «сюжета» происходит с самого начала фильма-это плюс. Но, как я сказала выше, не понятно что за что цепляется. И кстати, все самое интересное (как по мне) как раз и показано в первые 10 минут. Фильмом ужасов можно назвать его для детей лет 12-14. На протяжении всего фильма страх внушает то вид дома Пеннивайза, пару раз упоминание крови и внезапные «выпады, кривляния» клоуна, так скажем. Всё! Порой, даже больше смешно, чем страшно. Школьники может и будут бояться. Так же не понятны детские реакции на некоторые ситуации (а точнее почти на все). Дети не испытывают страха — это видно и странно, для их возраста. А так же молчат до последнего после встреч с Пеннивайзом. Какой ребенок умолчит о таком? А в фильме, это как будто в порядке вещей. Да, видел злобного клоуна, ну и что тут такого? Завершение картины так же странно. Вроде как и все закончилось, а в то же время это только конец первой части. Я ожидала совсем другую картину. Страшную, прям нагоняющую жуть. Ведь с клоунами можно снимать такие страсти! А тут слабо, не страшно, «жиденький ужас» я бы сказала. Надеюсь книга меня не разочарует. Вторую часть не жду и скорее всего не пойду на нее, только если из интереса после прочтения романа, проверить, на сколько переврали и ее. Ставлю 3 балла: За улыбку Пеннивайза, его дом и первые 10 минут фильма. 3 из 10 прямая ссылка 10 сентября 2017 | 15:33 WarelWoT Комедия и трагедия. Приветствую, господа и дамы. Затащили таки меня на этот фильм, меня, выросшего на Кинге и прочитавшего все его произведения. Меня, просмотревшего оригинал несколько раз. Теперь, приняв душ и смыв это ощущение, что меня кто — то трогал во время просмотра грязными ручками, я могу выразить свои эмоции. Сразу оговорюсь, я — не фанатичный гик, который с лупой ищет совпадения в каждой минуте, я просто люблю хорошее кино и люблю хороших писателей. А то, что я увидел на экране, ничем иным, кроме вброса и треша не является. После 10й минуты просмотра я смеялся так, что меня, наверное, попросили бы выйти, будь это первые недели показа, но в зале сидело человек 15, рядом была любимая девушка, которая скоро тоже втянулась, да и другие зрители тоже прониклись, к середине. Еще добавлю, что я прочитал почти все рецензии на этот фильм, после этого, правда, пришлось еще пару раз принять душ. Ну ладно, поехали. Что для меня, 30+ летнего человека, ОНО? Вы, господа, не заставшие сказок про Бабу Ягу, не сидевшие без света, не заставшие времена, когда любые шаги вечером за спиной, даже в своем районе, заставляли съеживаться от страха. Вы не застали школьных издевательств и равнодушия преподавателей, не тех, когда тебя просто побили и сняли на ютуб, а когда тебе оплевали, вытерли об тебя ноги, окружили толпой, толкали и просто смеялись, а мимо проходят взрослые и отворачиваются. Вам не понять смысла романа, который вы, скорее всего, читали перелистывая ‘скучные моменты’ описания окружения, людей, бога-черепахи… Вы называете себя поклонниками романа, не понимая, что за романом стоит автор, и правильно говорить поклонником творчества. Потому что если из всего того, что вышло из-под гениальной руки Стивена, вы заметили только ‘Оно’, то мне вас жаль. Кинг писал не о клоуне. Не о каком-то мифическом монстре или бяке, живущем под кроватью. Большая часть его романов показывают и описывают людскую жестокость и равнодушие по отношению друг к другу. И Оно — воплощение этой жестокости. Я не стал боятся клоунов после просмотра оригинала 90х, я стал боятся людей и мыслей, которые они могут скрывать за маской доброты. Теперь пройдемся по актерам — более бездарной игры в фильме ужасов я уже давненько не встречал. Толстопуза можно хоть сейчас разбирать на мемы ‘Мое лицо когда.. .’. Потому что его выражение не меняется весь фильм блин, тебе полоснули по животу — пффф, поцеловал объект вожделения — дайте 2, ему ножиком режут живот, а у чувака скучающий вид. И это относится почти ко всему актерскому составу. Беверли — отдельная статья. Внедрить в фильм лолиту — такой толстый намек на кассовость, что без очков видно. Да в книге они в этом нежном детском возрасте совокуплялись с ней по очереди, перед заходом на Пеннивайза, и это не выглядело извращением, благодаря автору. А тут мне было просто неловко смотреть на то, что происходит на экране, когда появлялась она — это не нормально. Кинга никогда не интересовала внешняя красота, его герои излучают доброту, сочувствие, неравнодушие, и именно этим они прекрасны. Сюжет — Питеру понадобилось куча времени, чтобы уложить 1000+ страничный роман Толкиена в многочасовую трилогию. И это, прошу заметить, учитывая тот факт, что в фэнтэзи не особо раскрываются характеры персонажей. У Кинга все завязано на мелочах, на людях, их историях, комплексах и страхах. Ничего этого в фильме нет. Сопереживал только Биллу, парень старался, лучший, на фоне худших. Кроме того, от книги почти ничего не осталось, хронология событий нарушена, большая часть так вообще плод фантазии сценариста и режиссера. Отдельный привет авторам обзоров, которые не смотрели оригинал, но поют оду сиквелу. Это то же самое, что восхвалять Джокера Нолана, не видя Джека Николсона в той же роли. Сиквел ‘Оно’ — очередной пиар ход для заработка бабла. Который современное поколение глотает вместе с очередными айфонами. От этого мне становится грустно. Наверное, мое поколение слишком цинично, так как много чего повидало и пережило. Нас гораздо сложнее удивить или привлечь. Но тем ценнее мы становимся в собственных глазах, так что я даже благодарен вам, молодежь. Всем спасибо. прямая ссылка 26 сентября 2017 | 11:54 Боб Будет детство где-то, но не здесь… Роман Кинга ‘Оно’ — одна из моих любимых книг, я прочитал ее ‘залпом’, за ночь и полдня без перерывов на сон и школу, полностью перенесшись в Дерри и путешествуя с его юными жителями по мирам и вселенным их страхов. Моих страхов. Потом я неоднократно возвращался к книге, открывая новые грани кинговского дарования, и был смертельно разочарован экранизацией 1990-го года, написал в свое время на нее гневный обзор, хотя, положа руку на сердце, это был не самый плохой фильм по Кингу. Новой экранизации я ждал с нетерпением, мечтая, что возьмется кто-нибудь из мэтров — Карпентер, Крейвен, дель Торо. Потом появилось на небосклоне ужасов новое дарование — Джеймс Ван, и я надеялся на него, но в итоге фильм поставил Андрес Мускетти, режиссер небесталанного хоррора ‘Мама’, мелковатого, однако, по сравнению с масштабами кинговской нетленки. Фильм вызвал широчайший резонанс, собрал фантастические деньги, кто-то мне его взахлеб хвалил, а кто-то отговаривал идти на эту ‘дрянь’. Это был хороший знак. Снять шедевр по этой книге — по-моему, просто невозможно. Как невозможна идеальная экранизация ‘Мастера и Маргариты’ — мешает огромный объем, многообразие смыслов, мощный бэкграунд, символизм, многотемность, многозадачность и разветвленность (а также запутанность) сюжетных линий, жестокость и насилие при участии детей, скрытый и явный эротизм многих эпизодов, явный фрейдистский подтекст… Ну, и в конце концов, каждый снимает свое кино, читая книгу. Не все было идеально, да и не могло быть, но Мускетти проделал громадную работу, за что моя ему благодарность. В ‘мой фильм’ он попал процентов на 70, а там, где не хватало мастерства, брал энтузиазмом, искренностью, горячей любовью к киноговским героям и их миру, собственными страхами. И получилось в итоге честное, красивое, хорошее кино. Да, Мускетти упускает важное. Прежде всего, теряет ощущение космического лавкрафтовского ужаса, пожалуй, наиболее сильно проявившегося у Кинга именно здесь. В книге злом был не клоун, на которого делается акцент в фильме. Зло было старым, как сама Вселенная, вечным и бесконечным, непобедимым и неиссякаемым. Каждый мог победить лишь свой личный участок зла и ничего не мог сделать с ним вообще. Загнать, забить осязаемого монстра, материализовав в нем свои кошмары, проглотить свой ужас и жить дальше, содрогаясь и ожидая возвращения. Злом был город, каждый его житель, злом был мир, в котором ни бог, ни молитвы, ни дневной свет не могли спасти. Поэтому роман Кинга оставляет ощущение глубокого, сковывающего древнего архиужаса, который, живя в нас от самых прародителей, заставляет придумывать мифы и сказки, чтобы хоть как-то от него избавиться. Он оставляет ощущение липкой безнадеги и холодного тревожного ожидания, страха за будущее и неверие в безопасность окружающего мира. Этого в фильме нет. Но поддается ли это экранизации вообще? Мускетти все конкретизировал и упаковал. Фильм стал о другом. О том, как надо учиться жить со своими страхами и, встретившись с ними лицом к лицу, давать им отпор. О взрослении — взрослый ведь тем и отличается от ребенка, что внутренне продолжая верить в подкроватного буку, идет и ложится на эту кровать, и не закрывается с головой одеялом при малейшем шорохе, находя логичное объяснение своему ужасу, учится жить с ним и не поддаваться ему. О том, что все страхи и комплексы родом из детства. О наших родителях, исподволь прививающих нам комплексы. О борьбе с внутренними демонами и их внешними проявлениями, о компромиссе с личным Пеннивайзом. Этого достаточно, чтоб случилось хорошее кино. Правда, я не знаю, как смотреть этот фильм, не прочитав книги. Он снят отчаянным кинголюбом — взахлеб, с извечными ‘а потом! а он как! а еще он…’, и поэтому получился довольно фрагментарным — уж очень хочется режиссеру рассказать зрителям именно то, что больше всего понравилось ему самому. И поэтому же получился очень искренним, захватывающим и атмосферным. Да, наверное, не таким страшным как мог быть, но жутковато-впечатляющим, человечным и даже трогательным. Идеально одно — актерский ансамбль. Каждый из юных актеров на своем месте и я давно не видел настолько правдивой детской игры, таких живых эмоций и чувств. Веришь, что каждый из этих детей — особенный, и с каждым из них хочешь дружить. Для любого подобного фильма важна вовлеченность, искупающая многие недостатки. Так вот — меня фильм зацепил, и я был там, с ними, в мерзком Дерри, в их — или в своем собственном, и я был одним из них. Я понимал их и верил каждому их слову. Может быть потому, что во мне тоже живет страх, может потому, что отчасти я прошел когда-то похожий путь или режиссер был просто доверял мне. Да, взросление по Кингу происходило совсем иначе, и по понятным причинам включать подобное в фильм было бы неразумно. Но к тому моменту, как осознаешь, сколько кинговского потерял фильм, ты уже живешь миром Мускетти. Получается, что это фильм для взрослых детей, для тех, кто до сих пор испытывает трепет, спускаясь в подвал и поднимается из него гораздо быстрее, чем спускается. Да, антагонист здесь слабоват. И я не про прекрасную игру Скарсгарда — он как раз делает все от него зависящее, в редком труднодостижимом единстве проявляя здесь свои внешние и внутренние данные, актерские амбиции и способность к точному воссозданию инфернального характера. Просто сюжет фильма измельчил Пеннивайза, сделал его практически конкретным маньяком, который может напугать, но в реальную силу которого — вот беда — ну, ни капли не веришь. Благо, Скарсгард не впадает в крайность, кривляясь не больше, чем это надо образу, и все-таки фильму не хватает необходимых обобщений и сверхзадачи, возможно, впрочем, оставляя это на будущее. Пока же авторы копают неглубоко. Но фильм получился. Я влюбился в этих детей и почувствовал с ними то же родство, что возникло у меня при прочтении романа. Некоторые кадры пробирали до мурашек — вовсе не скримерами, а выразительностью кадра, цветовым решением, актерской правдой или какими-то очень детскими отсылками к классическим фильмам ужасов. Роб Райнер и Джон Хьюз встречают Фрэнка Дерабонта и Джеймса Вана на этом фильме, сделанном ответственно и с большой любовью, утрачивая где-то Кинга, возможно, но не теряя жизненной правды, поучительности, юмора, атмосферы и социально-драматической состовляющей. Наверное, это скорее трагикомедия о дружбе, единстве и борьбе со злым клоуном, заботливо взрощенном окружающими в каждом из нас, чем фильм ужасов, но все равно — лучшая экранизация Кинга со времен ‘1408’ и ‘Мглы’. И, главное, ужасно не терпится узнать, что будет дальше. Вернее — как. 8 из 10 прямая ссылка 30 сентября 2017 | 00:04 После вчерашнего похода в кино надо было немного отойти и остыть, дабы написать отзыв. Вчера ночью гнев от увиденного был негасим, особенно после просмотренного буквально за день до этого мини-сериала 1990 года. Сразу отмечу, что не понравилось. Во-первых, история о детях высосана из пальца. Два часа и пятнадцать минут с кучей ненужных сцен — это перебор. Во-вторых, обилие ‘сортирного’ юмора, который вмещен буквально в каждые 5 минут фильма. Примерно к середине ленты уже надоедает слушать про длину детских свистков и ‘дырки мамаш’ (цитата из фильма). Кинг, конечно, этим не брезгует, но не обязательно же тупо следовать канону. В-третьих, клоун в исполнении Билла Скарсгаарда, на мой взгляд, получился слабее Пеннивайза от Тима Карри в 90м году. Да и неуместно сравнивать их, учитывая тот факт, что создатели фильма обращались первоначально именно к Тиму Карри, чтобы тот исполнил роль. В силу обстоятельств, у него не получилось поучаствовать в проекте. В-четвертых, за исключением пары скримеров напугать современному ‘Оно’ нечем. Пугающей атмосферы нет (ее променяли на похабный юморок молодежных ужастиков) и вряд ли во второй части она предвидится. В общем, совершенно не разделяю восторга всех и вся по поводу данной экранизации. Хоррор, на протяжении которого все смеются через каждые 3-5 минут, — это не хоррор! 4 из 10 прямая ссылка 10 сентября 2017 | 09:01 Несмотря на свою явную неудачность в качестве экранизации романа Стивена Кинга, «Оно» Томми Ли Уоллеса приобрело некий флёр культовости. За это, несомненно, стоит благодарить исключительно Тима Карри, создавшего образ, яркий настолько, что затмил и семёрку «неудачников», и главную идею первоисточника. Там, где Кинг писал о страхах, рождаемых сочетанием детского воображения с мрачной реальностью тотального равнодушия взрослых, Уоллес снимал стереотипный низкосортный ужастик с шаблонными бу-эффектами и сценарием сомнительной проработки. Однако на тот момент этого было достаточно, ведь в фильме жил мрачно-обаятельный Пеннивайз, безусловно способный запомниться и прочно обосноваться где-то в глубинах подсознания, периодически навещая зрителей в страшных снах. Возможно, именно поэтому понадобилось больше четверти века, чтобы нашёлся смельчак, не побоявшийся сравнений своего детища со знакомой с детства экранизацией. И вот, спустя, как бы иронично это не звучало, 27 лет, Танцующий клоун снова посетил Дерри. Что ж, кажется, Андрес Мускетти может смело открывать шампанское – его риск удался. Томми Ли Уоллес очень наглядно продемонстрировал невозможность внятно рассказать всю историю даже за три с лишним часа, так что аргентинский режиссёр целиком сосредоточился только на «детской» части, оставив второе пришествие Пеннивайза до следующего раза, и решение развести два таймлайна первоисточника по разным частям киноверсии, несомненно, пошло фильму на пользу. Тщательность при подборе каста вкупе с точным юмором диалогов заставляет каждого из семёрки «неудачников» раскрыться по-своему, превращая набор условных масок «ботан», «жирдяй», «маменькин сынок», «еврей», «заика», «негр», «девчонка» в компанию отдельных, сильных, с точки зрения проработанности образов, запоминающихся личностей. Впрочем, нельзя сказать, что подобный ход не имел отрицательных последствий – яркость главных героев в сочетании с некоторым однообразием визуальных приёмов при каждом появлении клоуна делают Пеннивайза несколько блёклым. Тиму Карри удалось найти верный баланс между внешним обаянием, под которое так легко могли подпасть маленькие дети, и внушающей безусловный ужас истинной личиной своего персонажа, в то время как герой Билла Скарсгарда стабильно жуток и пугающ в каждом кадре. Это могло бы сыграть плохую шутку с фильмом в жанре хоррор, однако «Оно» не зря так долго ждал своего режиссёра. Достаточно лишь нескольких точных эпизодов, чтобы понять всю беспросветность существования детей в Дерри. Жёлтый дождевик малыша Джорджи сольётся с мутным дождливым пейзажем серой улицы, когда соседка подойдёт к окну задёрнуть штору. Сумасшедшая мамаша по-прежнему будет душить сына гиперопекой. Сластолюбивый отец — всё так же задумчиво гладить дочку по волосам, обращая внимание лишь на её меняющееся тело, превращающее ещё-девочку в уже-девушку. В этом мирке взрослые окружили себя такой прочной стеной равнодушия и подсознательного эгоизма, что ребёнку не пробиться сквозь неё никакими силами, ведь его просто не замечают. В подобных условиях неудивительно, что все его страхи, от боязни клоунов до ужаса при мысли о взрослении, расцветают пышным цветом и в городок приходит Оно – воплощение безусловного зла и единственный персонаж, действительно интересующийся детьми, пусть и в качестве еды. Несмотря на неискушённость в профессии, аргентинский режиссёр смог снять ту экранизацию, которую так долго ждали. В век пресыщенности зрителя многочисленными, но довольно однообразными по своей сути паранормальными явлениями, иными сущностями, ожившими предметами интерьера и реинкарнациями дьявола, ежемесячно возникающими на афишах кинотеатров, у Мускетти оказалось достаточно уважения к творчеству Короля Ужаса и чувства юмора, чтобы создать ленту, в которой психологическая драма встречается с подростковой комедией, а хоррор незаметно смешивается с реальностью. Немногочисленные, но стратегически точно расставленные скримеры, иронические оммажи к узнаваемым работам Кинга, ностальгическая бережность отношения к восьмидесятым вкупе с незаметно нагнетаемым саспенсом создают подлинную атмосферу фильма ужасов. Может, шарик? прямая ссылка 08 сентября 2017 | 19:33 Pleymore Больше чем хоррор Однажды маленький Джорджи надел желтый дождевик, взял бумажный кораблик, вышел из дома и больше не вернулся. В городке Дерри люди пропадают регулярно, но старший брат мальчика, 11-летний Билл, уверен, что сможет найти малыша, исследуя канализационную систему. Вместо этого Билл и его друзья сталкиваются с могущественным злом, которое принимает форму клоуна и воплощает в жизнь самые ужасные кошмары своих жертв перед тем, как утолить ими свой голод. Стивен Кинг публично всячески расхваливал вышедшую в начале августа ‘Темную башню’, но, наверное, сам прекрасно понимал — фильм не получился. По крайней мере, если расценивать его как попытку перенести на большой экран эпичную историю о пути Роланда, которая у писателя растянулась на девять романов, а не просто спекуляцию на известных героях. С Кингом так часто бывает — он является одним из наиболее экранизируемых писателей в истории, но большинство фильмов ‘по мотивам’ заставляют произнести ненавистную для кинематографистов фразу: ‘Книга лучше’. Однако бывают и исключения: культовые книги становятся культовыми фильмами. Так случилось с минисериалом ‘Оно’ 1990-го года, такая же судьба, скорее всего, ждет и новую версию от Энди Мускьетти. Клоун Пеннивайз вернулся через 27 лет, чтобы снова до чертиков напугать решительно всех, а не только впечатлительных детишек. У Мускьетти за плечами всего одна работа — ‘Мама’, хоррор, который хорошо показал себя в прокате, но едва ли выделяется на фоне многочисленных ‘Проклятий’, ‘Астралов’ и других современных фильмов ужасов. Скримерами сейчас никого не удивишь, да и к Кингу нужен совсем другой подход. Все-таки большинство историй писателя работают на нескольких уровнях, а за сверхъестественными монстрами скрываются вполне реальные ужасы и проблемы, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни. И Мускьетти блестяще справляется: бу-моментов в его ‘Оно’ достаточно, но фильм держится вовсе не на них. ‘Оно’ — хоррор с крепким сюжетом, который захватывает и нагоняет страх одновременно. Его герои противостоят монстру, и при этом не перестают оставаться детьми, которые ведут себя естественно и непосредственно. ‘Оно’ не следует книге слово в слово и является достаточно вольной адаптацией, но великолепно передает атмосферу оригинала. Возможно, персонажи и получаются утрированными версиями себя книжных, однако каждый из них — запоминающаяся личность со своим уникальным характером и своими страхами. Из Билла Скарсгарда получился впечатляюще жуткий Пеннивайз, и все же главное сокровище ‘Оно’ — это дети. Семеро бесподобных подростков не просто сражаются с чудовищем, а еще и самозабвенно отыгрывают историю взросления и борьбы с трудностями, которые ждут ребенка, вот-вот станущего тинейджером. Клоун — олицетворение древнего зла и всех бед, просыпающееся раз в три десятилетия. В остальное время детям приходится бороться с не менее страшными, но куда более обыденными вещами: унижением и домашним насилием, расизмом и комплексами собственных родителей. ‘Оно’ — не столько о твари, которая ест детей, сколько о том, как их может травмировать общество. И, конечно, о дружбе, помогающей не сломаться в этом непростом мире. Мускьетти снял не просто ужастик, и в этом главная ценность ‘Оно’. Как и книга Кинга, фильм многослоен, переполнен метафорами и является высказыванием на важные актуальные темы. С другой стороны, его можно воспринимать как банальный хоррор, и едва ли это сделает ‘Оно’ хуже, ведь Мускьетти умеет пугать изобретательно и действенно. Как ни крути – на этот раз экранизация удалась. прямая ссылка 07 сентября 2017 | 15:27 показывать: 10255075100200 1—10 из 445

Стивен Кинг — Оно читать онлайн

Стивен Кинг

ОНО

Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня быть мужчиной. Мои дети научили меня, как стать свободным.

Наоми Рейчел Кинг, четырнадцатилетней.

Джозефу Хиллстрому Кингу, двенадцатилетнему.

Оуэну Филипу Кингу, семилетнему.

Ребятки, вымысел — правда, запрятанная в ложь, и правда вымысла достаточна проста: магия существует.

С.К.

Этот старый город, сколько помню, был мне домом.
Этот город будет здесь и после того, как я уйду.
Восточная сторона, западная — приглядитесь.
Тебя разрушили, но ты все равно в моей душе.

«Майкл Стэнли Бэнд»[1]

Что ищешь ты среди руин, камней,
Мой старый друг, вернувшийся с чужбины.
Ты сохранил о родине своей
Взлелеянные памятью картины.[2]

Георгос Сеферис[3]

Из-под синевы в темноту.

Нил Янг[4]

Часть I

ТЕНЬ ПРОШЛОГО

Они начинают!
Совершенства обостряются,
Цветок раскрывает яркие лепестки
Широко навстречу солнцу.
Но хоботок пчелы
Промахивается мимо них.
Они возвращаются в жирную землю,
Плача —
Вы можете назвать это плачем,
Который расползается по ним дрожью,
Когда они увядают и исчезают…

«Патерсон», Уильям Карлос Уильямс[5]

Рожденный в городе мертвеца.[6]

Брюс Спрингстин

Глава 1

После наводнения

(1957 г.)

1

Начало этому ужасу, который не закончится еще двадцать восемь лет — если закончится вообще, — положил, насколько я знаю и могу судить, сложенный из газетного листа кораблик, плывущий по вздувшейся от дождей ливневой канаве.

Кораблик нырял носом, кренился на борт, выпрямлялся, храбро проскакивал коварные водовороты и продолжал плавание вдоль Уитчем-стрит к светофору на перекрестке с Джексон-стрит. Во второй половине того осеннего дня 1957 года лампы не горели ни с одной из четырех сторон светофора, и дома вокруг тоже стояли темные. Дождь не переставая лил уже неделю, а последние два дня к нему прибавился ветер. Многие районы Дерри остались без электричества, и восстановить его подачу удалось не везде.

Маленький мальчик в желтом дождевике и красных галошах радостно бежал рядом с бумажным корабликом. Дождь не прекратился, но наконец-то потерял силу. Стучал по капюшону дождевика, напоминая мальчику стук дождя по крыше сарая… приятный такой, уютный звук. Мальчика в желтом дождевике, шести лет от роду, звали Джордж Денбро. Его брат, Уильям, известный большинству детей в начальной школе Дерри (и даже учителям, которые никогда не назвали бы его так в лицо) как Заика Билл, остался дома — выздоравливал после тяжелого гриппа. В ту осень 1957 года, за восемь месяцев до прихода в Дерри настоящего ужаса и за двадцать восемь лет до окончательной развязки, Биллу шел одиннадцатый год.

Кораблик, рядом с которым бежал Джордж, смастерил Билл. Сложил из газетного листа, сидя в кровати, привалившись спиной к груде подушек, пока их мать играла «К Элизе» на пианино в гостиной, а дождь без устали стучал в окно его спальни.

За четверть квартала, ближайшего к перекрестку и неработающему светофору, Уитчем перегораживали дымящиеся бочки и четыре оранжевых, по форме напоминающих козлы для пилки дров, барьера. На перекладине каждого чернела трафаретная надпись «ДЕПАРТАМЕНТ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАБОТ ДЕРРИ». За бочками и барьерами дождь выплеснулся из ливневых канав, забитых ветками, камнями, грудами слипшихся осенних листьев. Поначалу вода выпустила на гудрон тонкие струйки-пальцы, потом принялась загребать его жадными руками — произошло все это на третий день дождей. К полудню четвертого дня куски дорожного покрытия плыли через перекресток Уитчем и Джексон, будто миниатюрные льдины. К тому времени многие жители Дерри нервно шутили на предмет ковчегов. Департаменту общественных работ удалось обеспечить движение по Джексон-стрит, но Уитчем, от барьеров до центра города, для проезда закрыли.

Однако теперь, и с этим все соглашались, худшее осталось позади. В Пустоши река Кендускиг поднялась почти вровень с берегами, и бетонные стены Канала — выправленного русла в центральной части города — выступали из воды на считанные дюймы. Прямо сейчас группа мужчин, в том числе и Зак Денбро, отец Билла и Джорджа, убирали мешки с песком, которые днем раньше набросали в панической спешке. Вчера выход реки из берегов и огромный урон, вызванный наводнением, казались практически неизбежными. Бог свидетель, такое уже случалось: катастрофа 1931 года обошлась в миллионы долларов и унесла почти два десятка жизней. Лет минуло немало, но оставалось достаточно свидетелей того наводнения, чтобы пугать остальных. Одну из жертв нашли в двадцати пяти милях восточнее, в Бакспорте. Рыбы съели у несчастного глаза, три пальца, пенис и чуть ли не всю левую ступню. Тем, что осталось от кистей, он крепко держался за руль «форда».

Но нынче уровень воды снижался, а после введения в строй новой плотины Бангорской электростанции, выше по течению, угроза наводнений вообще перестала бы существовать. Так, во всяком случае, говорил Зак Денбро, работавший в «Бангор гидроэлектрик». Что же касается остальных… если на то пошло, будущие наводнения особо их не интересовали. Речь шла о том, чтобы пережить это, восстановить подачу электричества, а потом забыть о случившемся. В Дерри научились прямо-таки виртуозно забывать трагедии и несчастья, и Биллу Денбро со временем предстояло это узнать.

Джордж остановился сразу за барьерами, на краю глубокой расщелины, которая прорезала твердое покрытие Уитчем-стрит. Расщелина пересекала улицу практически по диагонали, оканчиваясь на другой ее стороне футах в сорока ниже того места, справа от мостовой, где стоял Джордж. Он громко рассмеялся (звонким детским смехом, который расцветил серость дня), когда капризом бегущей воды его бумажный кораблик потащило на маленькие пороги, образовавшиеся на размытом гудроне. Поток воды прорезал в нем диагональный канал, и кораблик несся поперек Уитчем-стрит с такой скоростью, что Джорджу пришлось бежать изо всех сил, чтобы не отстать от него. Вода грязными брызгами разлеталась из-под его галош. Их пряжки радостно позвякивали, пока Джордж Денбро мчался навстречу своей странной смерти. В этот момент его наполняла чистая и светлая любовь к своему брату Биллу; любовь — и толика сожаления, что Билл не может все это видеть и в этом участвовать. Конечно, он попытался бы рассказать все Биллу, когда вернется домой, но знал, что его рассказ не позволит Биллу видеть все и в мельчайших подробностях, как произошло бы, поменяйся они местами. Билл хорошо читал и писал, но даже в столь юном возрасте Джорджу хватало ума, чтобы понять: это не единственная причина, по которой в табеле Билла стояли одни пятерки, а учителям нравились его сочинения. Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть.

Читать дальше

Книга: Оно. Том 2. Воссоединение — Стивен Кинг

Просмотров: 12200

Татуировщик из Освенцима

Хезер Моррис

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис…

Просмотров: 2938

Свобода – точка отсчета. О жизни,…

Петр Вайль

Петр Вайль (1949–2009) – известный писатель, журналист, литературовед. Его книги «Гений…

Просмотров: 1465

Империя тишины

Кристофер Руоккио

Человек, которого почитали как героя и презирали как убийцу, рассказывает захватывающую…

Просмотров: 1436

Проект «Аве Мария»

Энди Вейер

Райланд Грейс приходит в себя на борту космического корабля. Он не помнит своего имени и…

Просмотров: 1344

Атака Роя

Вячеслав Кумин

Все, чего хочет Владислав Роев, попав на другой конец галактики и каким-то чудом получив…

Просмотров: 1289

Дорога из Освенцима

Хезер Моррис

Силке было всего шестнадцать лет, когда она попала в концентрационный лагерь…

Просмотров: 1182

Моя борьба. Книга 1. Прощание

Карл Уве Кнаусгор

Карл Уве Кнаусгор пишет о своей жизни с болезненной честностью. Он пишет о своем детстве…

Просмотров: 1121

ЗБ

Олег Раин

ЗБ (заброшенная больница) – самое таинственное место в городе. Там происходят…

Просмотров: 1091

Men & Wine. Мужчины и вино

Филип Пулман

Может, вам покажется странным ассоциировать мужчин с винами, но для молодого…

Просмотров: 1090

Жестокий бог

Л. Дж. Шэн

Вон Спенсер. Они называют его жестоким богом. Для меня он – бессердечный принц. Вон…

Просмотров: 1080

Dragon Age. Империя масок

Патрик Уикс

«Dragon Age» – популярная компьютерная игра в жанре темной фэнтези, завоевавшая множество…

Просмотров: 1008

Сад небесной мудрости: притчи для…

Майкл Роуч

Современный мир стремителен, непостоянен и разнопланов. Наша жизнь в нем наполнена…

Просмотров: 926

Dragon Age. Последний полет

Лиана Мерсиэль

И вновь Тедас обязан жизнью своим героям, Серым Стражам. Архидемон повержен, закончился…

Просмотров: 767

Крайон. Искусство правильных решений.…

Тамара Шмидт

Представьте, что вам дана возможность прожить свою жизнь еще раз с самого начала. Прямо…

Просмотров: 721

Илон Маск. До встречи на Марсе

Анна Кроули Реддинг

Илон Маск – инноватор SpaceX и генеральный директор компании по производству…

Просмотров: 671

Барселона. Проклятая земля

Хуан Франсиско Феррандис

Хуан Франсиско Феррандис – известный испанский писатель, один из лидеров жанра…

Просмотров: 623

Крайон. Денежная энергия. Пути к…

Тамара Шмидт

Дух Крайон с любовью напоминает нам о том, что Божественные законы дают вам власть над…

Просмотров: 623

Моя лесная фея

Юлия Шкутова

Хорошо быть попаданкой! Перенестись чудесным образом в магический мир, заполучить принца…

Просмотров: 606

Большой Кыш

Мила Блинова

Вы ещё не слышали о кышах? Наверное, это потому, что они строят свои домики в лесной…

Просмотров: 588

След сна. Книга 1

Пальмира Керлис

Лера – равная среди особых. От них ничего не скрыто – ни другие миры, ни чужие чувства.…

Просмотров: 561

Крайон. Тайные знания Акаши. Как…

Тамара Шмидт

Настала Эра перемен: за последнее время мир изменился так, что мы вынуждены жить в новой…

Просмотров: 559

Жизнь Марлен Дитрих, рассказанная ее…

Мария Рива

Самые скандальные мемуары о Марлен Дитрих, написанные ее дочерью. «Биография матери – не…

Просмотров: 448

Бабулька на горошине

Дарья Донцова

Человек, который начал вести здоровый образ жизни, часто выглядит нездоровым. Вот и мама…

Просмотров: 447

Машина мышления

Андрей Курпатов

Мышление – самая удивительная и загадочная вещь во Вселенной. Цивилизация, культура,…

Стивен Кинг пришел в восторг от новой экранизации романа «Оно»

Стивен Кинг уже дважды посмотрел новую экранизацию своего романа «Оно», оставшись крайне ей довольным. Даже больше — он заверяет, что на такое великолепие даже рассчитывать не мог.

«У меня были на этот фильм определенные надежды, но я не был готов к тому, что он настолько хорош», — признался писатель.

«Кое-что будет новым, кое-что — знакомым зрителям. Персонажи им понравятся», — пообещал «Король ужасов», добавив, что, по его мнению, все дело именно в них: «Если вам нравятся персонажи… если для вас они важны… большинство пугалок работают».

«Я уверен, что мои фанатам понравится фильм. Я думаю, по-настоящему понравится. Думаю, некоторые сходят еще два или три раза в кино, чтобы его посмаковать», — оптимистично заверил литератор.

«Лично я посмотрел его во второй раз и нашел там вещи, которые при первом просмотре упустил», — цитирует Кинга Screenrant.

После этого Кинг принялся расхваливать режиссера Андреса Мускетти и его первый фильм «Мама». «Также мне очень понравилась идея сосредоточиться на «детской» части истории», — сказал он. Напомним, «Оно» снова было решено снять в двух частях. На следующей неделе нас ждет премьера первой, которая называется «Клуб Неудачников» и посвящена периоду детства главных героев.

Отдельную порцию комплиментов демиурга получил и новый исполнитель роли злобного клоуна Билл Скарсгорд. Кинг подчеркнул, как непросто тому было играть Пеннивайза, учитывая хрестоматийность образа, созданного Тимом Карри. Однако писатель убежден, что швед с задачей отлично справился.

Все это, конечно, замечательно, но следует помнить, что к оценкам Стивена Кинга собственных экранизаций следует относиться с осторожностью. Ведь ему понравилась даже недавно вышедшая «Темная башня», вызвавшая праведный гнев подавляющего большинства поклонников творчества писателя. При этом культовый шедевр «Сияние» Стэнли Кубрика Кинг терпеть не может. Что ж, совсем скоро мы узнаем, совпадет ли на этот раз мнение автора со вкусами его многочисленных поклонников.

Кстати, первую экранную версию «Оно» — упомянутый выше мини-сериал 1990 года — Кинг оценивал примерно теми же словами: им он в свое время тоже был приятно удивлен.

За многочисленными адаптациями своих книг Кинг вообще следит пристально. В частности, в своем микроблоге он вчера с энтузиазмом анонсировал выход очередной серии «Мистера Мерседеса» (не забыв напомнить Дональду Трампу, что ему просмотр запрещен).

MR. MERCEDES is back tonight on Audience Network tonight. Climb on board, you guys. (Not you, Donald.)

— Stephen King (@StephenKing) 30 августа 2017 г.

5 сюжетных линий, в которых фильм «Оно 2» превзошел книгу Стивена Кинга

Во всех кинотеатрах уже гремит «Оно 2» (It: Chapter Two), вторая часть адаптации культового произведения Стивена Кинга. Кино получилось, мягко говоря, спорным. Но во всем стоит искать хорошее — и даже в этом фильме есть моменты, за которые его можно похвалить.

Речь пойдет о тех вещах из книги, которые даже в романе Стивена Кинга смотрелись плохо и непродуманно. И фильм постарался сгладить эти неровности.

Линию мужа Беверли почти полностью вырезали

Уилл Бейнбрик в роли Тома Рогана

Том Роган — ужасный человек и отвратительный муж. Он относится к жене как к вещи, он бьет ее, унижает. Когда Беверли получает предложение поехать в Дерри, он пытается путем насилия ей помешать, но получает отпор. Беверли покидает их совместное жилище.

В фильме на этом его сюжетная линия заканчивается, у актера Уилла Бейнбрика ровно одна сцена. И это просто прекрасно, так как хватает чокнутого, управляемого Оно Бауэрса. Зачем нужна еще одна пешка?

В книге же ему уделено достаточно времени. Роган пытаясь выследить Беверли, избивает ее подругу, похищает жену Билла, а потом приносит ее в логово Оно и умирает при виде истинной формы клоуна. Фильм и так идет 3 часа. Зачем нам еще одна линия, отягощающая повествование?

Майк Хэнлон участвует в финальной битве

Звезда рекламы Old Spice Исайя Мустафа играет взрослого Майка Хэнлона

Майк — единственный, кто остался в Дерри из Клуба Неудачников. И именно он стал инициатором сбора, осознав, что Оно вернулось.

И как же обидно было, когда он, получив ранения в схватке с Бауэрсом, лишился возможности вместе с друзьями сразиться со злом. Они и так потеряли Стэнли, который предпочел убить себя, лишь бы не возвращаться в кошмар.

В «Оно 2» Майк не получил сильных ранений в схватке с Бауэрсом и пошел вместе со всеми на финальную битву. Нельзя сказать, что он себя там как-то проявил, но было ощущение, что все друзья в сборе (кроме одного) и плечом к плечу идут против великого зла.

Еще о «Короле ужасов»:

Отсутствие детской оргии

Клуб Неудачников

Самая обсуждаемая сцена книги, которая уже второй раз минует экраны. И это просто замечательно. Каким бы талантливым Кинг не был, но это переходит все границы.

В голове нормального человека ни в коем случае не должно возникать даже мысли о занимающихся сексом детях.

А тут целая красочная сцена откровенной оргии, где малолетняя Беверли вступает в сношение с каждым из участников клуба Неудачников.

Кинг сам говорил, что рад отсутствию этой сцены в кино. Когда он ее писал, то преследовал другие цели. Хотел показать переход из детства в юность, но сейчас писатель понимает, что это диковато смотрится.

Черепаха Матурин исчезла из сюжета

Древнейшее существо, которое присутствовало в книге «Оно» и цикле« Темная башня». Однажды у Матурин заболел живот и ее стошнило нашей вселенной (да, это не глюк кривого русского перевода — просто у Кинга настолько немощное воображение, — ред.). Она мудра, спокойна и велика, но абсолютно не вписывается в фильм. Хотя Мускетти говорил, что хочет включить ее во вторую часть. Но в итоге за две части к ней есть только отсылки.

В романе во время ритуала она помогает Биллу, дав подсказку, как победить Оно. В открытую конфронтацию она вступить не могла, но и совет оказался полезным. Перед финальной схваткой Оно сообщило Биллу, что черепаха мертва. И, судя по всему, не врало.

Мотивация неудачников довести битву до конца весомее

Повзрослевший Клуб Неудачников

По сюжету фильма выясняется, что всему клубу суждено умереть, — Беверли это видела. После ее контакта с мертвыми огнями в детстве в ней открылась эта способность.

Стэнли был лишь первым. И если они все будут держаться подальше от Дерри, то следующие 27 лет никто из них не переживет. Чем не суровая мотивация вернуться в кошмарный город для финальной битвы?

В книге это обусловлено жаждой мести Билла и благими намерениями остальных, а также клятвой на крови.

И если с Биллом все логично, то желание остальных окунуться в такой чудовищный кошмар только из-за детской клятвы — не самая вменяемая мотивация.

Рецензия на фильм Оно от Алисы Таёжной

Алиса Таежная о новой экранизации «Оно» Стивена Кинга — не столько страшном, сколько трепетном фильме об ужасах взросления.

В дождливый день, пока старший брат Билли болеет, младший Джорджи — в желтом плаще и резиновых сапогах — бежит пускать кораблик по лужам. В канализации его поджидает клоун Пеннивайз с кроличьими зубами. Захолустная дыра в штате Мэн всегда была городом потерянных детей, но у всех пропаж есть закономерности. В конце 80-х, когда из каждого утюга звучат хиты New Kids on the Block, детей обижают дома их собственные родственники.

Трейлер «Оно»

Билли до сих пор строит систему канализации из трубок для хомячка в надежде найти тело Джорджи, а еще заикается каждый раз, как пытается заговорить. Рыжеволосую Беверли обливают в школе помоями и дразнят шлюхой — но ненависть в школе она переживает проще, чем ухмылки инфернального отца. Романтичного и любопытного Бена за лишний вес называют «сисястым». Папа-раввин упрекает Стэна перед бар-мицвой в том, что тот не в состоянии прочитать Тору и опозорит всю семью. Мать Эдди, замкнувшаяся дома перед телевизором, лечит себя и ребенка гомеопатией и придумывает несуществующие диагнозы, чтобы сохранить над ним контроль. Робкого чернокожего Майка дедушка учит убивать овец: стреляй первым — или выстрелят в тебя. Взрослые и дети в этом невеселом городе вообще слишком часто говорят фразу «Я тебя убью!» или «Он меня убьет!».

© Каро Премьер

Роман Стивена Кинга отнял немало ночей у нескольких поколений читателей. Эта книга обладает удивительным свойством обновляться со временем — ее героев из 60-х легко представить и в 80-х, и в наше время с новым саундтреком. Ведь страшным в «Оно» всегда был не гротескный клоунский смех, а ежедневный ужас, в котором живут подростки — наше самое подавляемое и насилуемое меньшинство. Не такая уж новая идея, учитывая недавний и выпуклый пример в виде сериала «13 причин почему».

Современная версия «Оно» выпускается в двух частях с разницей в год: ретроистория родом из 80-х идет сейчас в кино, события, произошедшие почти 30 лет спустя, будут рассказаны во второй части. Кингу такой хронометраж точно идет на пользу: аттракционы с ходячими мертвецами и наливающимися кровью глазами клоуна Пеннивайза здесь разбавлены трепетной, остроумной и очень душевной подростковой историей, напоминающей все лучшие фильмы о подростковой дружбе. Дорога навстречу необъяснимому ужасу в «Останься со мной» и «Очень странных делах», волнительность заговора из «Супер 8», восстание детей против взрослых из «Клуба «Завтрак» — все узнается и замечается в наполовину страшном, наполовину смешном сценарии, где по всем канонам подросткового кино шутят мальчиковые шутки о сексе, которого и в помине нет. Все семеро ребят в главных ролях просто фантастические: симптоматично, что команда тинейджеров работает в мейнстриме лучше, чем ансамбль именитых взрослых.

Подробности по теме

Билл Скарсгорд из фильма «Оно» : «Я был женат на клоуне»

Билл Скарсгорд из фильма «Оно» : «Я был женат на клоуне»

«Клевое фрисби, пидовка!», «Лучшее чувство на свете!» — «А ты передерни!» — рядовые фразочки из фильма, где тринадцатилетние ругаются, как дальнобойщики, меряясь длиной плевка и размерами еще не активированных членов. По фильму рассыпано с десяток дофаминовых сцен: здесь отмывают последствия кровавой бани под добрый хит The Cure, с детским воодушевлением обсуждают парк заповедных чудес Майкла Джексона. История о том, как заразиться СПИДом в нью-йоркском метро, прикоснувшись к поручню, вообще достойна отдельного стендапа. Как и очень комическое противостояние примерного еврейского мальчика и женского портрета Модильяни — авторы «Оно», сами того не зная, дословно цитируют советский реакционный мультфильм «Случай с художником». Когда один из героев исправляет написанное на его гипсе издевательское loser на lover, в глазах наворачиваются взрослые слезы.

© Каро Премьер

Парад ужасов то и дело прерывается рефреном «Сейчас лето. Мы должны развлекаться! Здесь неприкольно!» — и это очень точная разбивка подростковых приключений, которые никто не заказывал. Правда, постепенно кошмар в «Оно» окончательно выходит из-под контроля — и сценарный драйв (от изначальных наработок режиссера «Настоящего детектива» Кэри Фукунаги там мало что осталось) куда-то улетучивается под натиском хоррор-клише. Лимб бытовых подростковых кошмаров и цирка насилия Пеннивайза заметно ломается ближе к концу: звуковик увлекается ручками громкости, режиссер городит полосу препятствий из монстров в CGI.

Конечно, впечатлительные люди (вроде автора этой рецензии) будут еще долго оглядываться на воздушные шарики на улице и несколько раз за ночь проверять, не проскользнул ли кто-то в открытую дверь. Зрительское тело во время просмотра «Оно» неминуемо реагирует на десятки тревожных сигналов — подсознательно неприятную темноту, резкие звуки и вырастающие как грибы дополнительные зубы. Но настоящий страх, вжимающий тебя в кресло, приходит, когда гигантская фигура ожиревшей матери загораживает проход и спрашивает: «Куда ты собрался?» Когда отец ползет липкими пальцами по дочкиной руке. Когда отец при друзьях втаптывает сына в грязь. В отличие от клоуна с желтыми глазами эти кошмары многим из нас до боли знакомы.

Это Стивена Кинга

Самые важные вещи труднее всего сказать, потому что слова уменьшают их…

Некоторое время назад мудрые лысые (или белые) головы, работающие в различных университетах, пришли к соглашению, что литературная форма , широко известный как роман, мертв — с каждым годом пишется все меньше и меньше сколько-нибудь значительных произведений. Конечно, надо понимать требования, предъявляемые мудрыми джентльменами к достойному роману: было бы хорошо, если бы писатель включил некое «эстетическое достоинство», включив как можно больше аллюзий и связей с другими предшествующими литературными произведениями — сознательно, т. е. .Язык также должен быть изысканным; желательно неясные и как можно более непонятные, взятые из более ранних достойных произведений и включающие метафоры и намеки на них. Если автор случайно включит сюжет в свою работу, есть хороший процент вероятности того, что его работа будет признана недостойной и навсегда исключена академией.
Или, по крайней мере, пока живы эти мудрые господа.
Конечно, читатель не должен понимать, не говоря уже о том, чтобы получать удовольствие от достойной работы — никто больше не читает , сказали бы мудрецы; люди читают чепуху вроде Даниэллы Стил, когда по телевизору не показывают Bold & Beautiful.И, ей-богу, ни один такой достойный роман не может быть популярным — в конце концов, уровень интеллекта, необходимый для его оценки, явно не соответствует 90% населения мира.
Литературный деятель, столь же популярный и уважаемый, как The Beatles? Чьими работами восхищаются тысячи людей? И возможность того, что эти люди могут чему-то научиться? Это просто невозможно, — хором бормочут мудрецы, — это просто невозможно! Спросите знающих людей!
Спросите нас!

История, какой мы ее знаем, имеет неприятную привычку повторяться, хотя в этом случае из нее действительно может выйти что-то хорошее.Писателей и раньше подвергали критике, прежде всего Твена и Диккенса, и тем не менее их произведения до сих пор читают и любят целые поколения читателей. Их художественную литературу преподают в школах. Гекльберри Финн считался вульгарным и невероятным, многое в творчестве Диккенса описывалось как откровенно сентиментальное, но оно возобладало, чего нельзя сказать о тех, кто заботился о том, чтобы быть так называемыми «арбитрами литературы». В конце концов, они не могли точить ножи, потому что они не принадлежали им.
Погибли кости тех, кто пытался дать определение слову «литература»; произведения, которые они так часто пытались изгнать, этого не сделали. Никто не помнит (или не заботится) о тех, кто пытался бросить вызов силе Твена или Диккенса; они бессмертны благодаря своим делам.
Гибнут люди; книги нет. Никому нет дела до мальчишеского клуба литераторов, которые выкрикивают гневные слова из башни из слоновой кости, вместо того, чтобы помочь людям понять радость чтения, понимания и веры. Главный принцип искусства — вызывать ; проблема в том, что немногие из образованных людей, кажется, понимают, что даже простые вещи могут вызывать сильные эмоции.Но и они войдут в историю, не оставив в ней никакого следа, забытые и одинокие; и я верю, что многие тела перевернутся в гробу, когда некоторые титулы войдут в школьную программу.

«ОНО», безусловно, не простой роман. Классифицировать его как «ужастик» — это то же самое, что сказать, что «Моби Дик» — это очень длинное пособие по китобойному промыслу. Сказать, что все дело в монстре, значит сказать, что кит — злодей в произведении.

Все мы начинаем с изучения магии.Мы рождаемся с вихрями, лесными пожарами и кометами внутри себя. Мы рождаемся способными петь птицам, читать облака и видеть свою судьбу в песчинках. Но тогда мы получаем образование магии прямо из наших душ. Мы вычищаем его, вышлепываем, вымываем и вычесываем. Нас ставят прямо и узко и говорят, чтобы быть ответственными. Сказано действовать в нашем возрасте. Сказали повзрослеть, ради бога. И знаете, почему нам это сказали? Потому что люди, которые рассказывали, боялись нашей дикости и молодости, и потому что магия, которую мы знали, заставляла их стыдиться и грустить из-за того, что они позволили увянуть в себе.
-Robert McCammon

Несмотря на то, что дети уязвимы и физически слабы — два фактора, которые делают их идеальными жертвами, — они обладают силой, которую большинство взрослых утратили в болезненном процессе взросления, — силой воображения. Ребенок чувствует и переживает эмоции намного интенсивнее, чем взрослый, но его уникальные возможности воображения позволяют ему гораздо эффективнее справляться с, казалось бы, невероятным. Следовательно, когда в ‘Salem’s Lot взрослый сталкивается с вампиром, он падает замертво от сердечного приступа.Когда ребенок сталкивается с ним, он может заснуть через десять минут. Как выразился Кинг, «вот разница между мужчинами и мальчиками».

Кинг изображал детей на протяжении всей своей карьеры, и его детские персонажи впоследствии выросли вместе с его собственными детьми. «Оно», на мой взгляд, его лучший роман с детьми-героями; его самый сложный, сложный. Это также один из его самых длинных, если не самый длинный.
Длина соответствует теме: В конце концов, речь идет о детстве.Детство бросает вызов Времени; день может длиться вечно, а лето бесконечно. А потом мы взрослеем, все эти годы проходят, как один миг.

Дети согнуты. Они думают по углам. Но примерно с восьмилетнего возраста, когда начинается вторая великая эра детства, изломы начинают исправляться один за другим. Границы мысли и видения начинают смыкаться в туннель, когда мы готовимся ладить.
-Стивен Кинг, Танец Смерти

Дети также обладают еще одним бесценным достоянием, которое большинство взрослых стремится ухватить, и оно до сих пор просачивается сквозь пальцы, как песок: Время .Дети по-разному воспринимают течение времени не потому, что время на самом деле для них замедляется (это было бы действительно здорово), а потому, что они занимают совершенно иное социальное положение, чем средний взрослый. Большинство взрослых вынуждены работать и заботиться о своих семьях, включая детей. Их воображение затуманено бесчисленными часами, потраченными на труд, и к большинству оно никогда по-настоящему не возвращается… разочарования опыта толкают его все дальше и дальше в подземелья разума, пока мы, наконец, не забываем, что оно было даже там, в самом начале. первое место.
До тех пор, пока мы не забудем, на что мы способны… какие приключения мы можем создать, какие миры и области, совершенно из цельного куска ткани.
Когда ты ребенок, часы лениво проходят, единственное важное дело — это вернуться домой из школы и, бросив рюкзак в угол, пойти за друзьями и потусоваться с ними до обеда… а потом пойти тусоваться с ними еще.

Воображение — это глаз, чудесный третий глаз, парящий на свободе. В детстве этот глаз видит с точностью 20/20.Когда мы становимся старше, его зрение начинает тускнеть. . . и однажды парень у двери впускает вас в бар, не спрашивая удостоверения личности, и все, Чолли; твоя шляпа над ветряной мельницей. Это в твоих глазах. Что-то в твоих глазах. Посмотрите на них в зеркало и скажите, если я ошибаюсь.
Работа писателя-фантаста или писателя ужасов состоит в том, чтобы на короткое время разрушить стены этого туннеля видения; чтобы обеспечить единственное мощное зрелище для этого третьего глаза. Работа сценариста-фантаста состоит в том, чтобы на какое-то время снова сделать вас ребенком.

Большинство детей за один летний отпуск переживают больше, чем некоторые взрослые за всю свою жизнь; У них есть своя драгоценная невинность, они не испорчены работой, налогами, счетами и прочими вещами, с которыми каждому из нас приходится сталкиваться в тот или иной момент жизни. В холодильнике всегда есть еда и всегда есть крыша над головой; а если нет, то всегда есть надежда, что когда-нибудь будет, и друзья, которые помогут его сохранить.
Дети делают на больше и видят на больше, потому что могут; когда школа заканчивается, их день.Их график не такой строгий, как у взрослого; их обязанности не так ответственны. Поэтому им не приходится утруждать себя деньгами и жильем, а даже если и приходится, то они легко способны отбросить эти дела и полностью сосредоточиться на том, что делают прямо здесь и сейчас.
С небольшими перерывами на домашнее задание и работу по дому дети могут провести целый день, играя в понарошку со своими драгоценными друзьями, и иногда границы между реальным и воображаемым становятся тонкими, а иногда и вовсе исчезают.
Иногда их мысли обретают форму… а иногда и их страхи. Иногда их радость почти осязаема… а иногда бугимены вылезают из шкафа.
И иногда они настоящие.

«ОНО» — это история группы детей, не входящих в число самых популярных, сильных или умных; рассказ о группе из семи друзей, живущих в Дерри, штат Мэн, в 1958 году. Они создают так называемый клуб «неудачников» и сталкиваются с ужасной, устрашающей силой, скрывающейся в их родном городе … силой, питающейся страхом и пожирающей маленьких детей.Сила, которую взрослые, кажется, не видят; сила, которая выглядит как клоун, держащий руку, полную воздушных шаров.
У всех семерых детей есть одна общая черта: они столкнулись с ОНО. Все они сбежали… и тем летом 58 года семеро друзей столкнулись с ЭТИМ и победили его.
По крайней мере, так они думали.
28 лет спустя молодого гомосексуалиста сбросили с моста в Дерри… вроде бы классический, явный случай гомофобии, но показания одного из свидетелей все меняют.
Он утверждает, что видел клоуна под мостом…клоун и облако воздушных шаров.

Майк Хэнлон, единственный из оставшихся в Дерри неудачников, звонит остальным и напоминает им об обещании, которое они дали много лет назад… обещании, скрепленном кровью. Клятва вернуться, если ОНО не умерло. Если ОНО вернется. И, судя по всему, оно есть.
Смогут ли они снова столкнуться с ЭТИМ? Смогут ли они вернуться к давно забытому ужасу?
Они столкнулись с террором в детстве. Пришло их время действовать, и им удалось с этим бороться. Теперь они все взрослые…но это и их время тоже.
Будет ли чудовище побеждено… или оно будет ПИЩАТЬСЯ?

«Оно» состоит из двух нелинейных нарративов. Первая — это история 1958 года, где мы встречаем детей и они впервые сталкиваются с ЭТИМ; Кинг легко перемежает эту временную шкалу историей 1985 года, когда взрослые возвращаются в Дерри, чтобы бороться с ОНО, основываясь на исследованиях, проведенных по этому вопросу, и их возвращающихся воспоминаниях. ИТ избегает проблем большинства других длинных книг: нити сюжета, которые никуда не ведут.Каждый из них важен, и только добавляет напряжения и приводит к сокрушительной кульминации.

Если и есть что-то, что ставит Кинга выше большинства других писателей, так это его прекрасное понимание подросткового возраста. Мало кому удается так ярко и убедительно писать о детстве и взрослении.
Бесспорно тяжелое время взросления — школа, хулиганы, родители, первые увлечения — все это здесь, и читатель чувствует, как будто сам их переживает. Кинг позволил мне снова пережить мое прошлое; Меня не было в 1958 году, но если бы я был, я, несомненно, был бы одним из мальчиков.Это действительно впечатляющий опыт — читать, как Кинг создает своих персонажей и мир, в котором они живут.
Что, конечно, включает ливневые стоки… которые могут быть пустыми, но могут и не быть.

IT также удается затрагивать важные социальные темы: расизм, предрассудки, насилие в семье. Но самое главное — это история о дружбе и детстве: о том, как оно бесповоротно связывает людей и влияет на их жизнь. О силе памяти и воображения; об ужасе знакомого мира, который скрывает множество тайн за углами и в канализации.Это исследование детей, сталкивающихся со сверхъестественным и преодолевающих свой самый большой страх: страх остаться в одиночестве в страхе.
IT — это история семи друзей, разных, незаменимых и незаменимых.
заикающийся Билл Денбро, маловероятный лидер группы;
Бен Хэнсоком, мальчик с избыточным весом, способный к архитектуре;
Риш Тозиер, блестящий остроумный многоголосый мальчик;
Майк Хэнлон, темнокожий парень, который приходит в группу, чтобы найти признание, и находит его;
Эдди Каспбрак, астматик и хрупкий мальчик, который находит в группе то, о чем никогда не мечтал, — смелость;
Стэн Урис, разумный мальчик, который приносит понимание;
и Беверли Марч, единственная девушка в группе, рыжеволосая, одновременно милая и сильная, которая помогает мальчикам в самые тяжелые моменты.

Кинг ранее зарекомендовал себя как способный создать эпическое повествование ( Стенд в 1978 году), но я думаю, что ОНО равно или даже превосходит историю чумы.
Это гениальный роман, прекрасно рассказанный четкой, ясной прозой, с поистине незабываемыми персонажами и ситуациями. Это суть хорошей художественной литературы; правда внутри лжи. Кинг знает, как обходить углы; и у него тот неопределимый взгляд в глазах, мечтательный взгляд ребенка. Его слова — лучший набор игрушек, которые у него когда-либо были; и он достаточно щедр, чтобы поделиться ими с нами.И когда он показывает нам, как его поезда едут по путям его воображения и , куда они идут , мы не посмеем моргнуть, потому что можем пропустить минуту опыта… даже когда вагон проезжает сквозь какую-то темную туннели.

А если это произведение «неадекватного писателя», производителя «грошовых ужастиков», без всякой «эстетической ценности» и прочей высокопарной пафосной тарабарщины людей, которые, скорее всего, хотели бы бросить Стивена Кинга и его читателей в ад за уничтожение имиджа «литературного чтеца»?
Как Гек Финн, я громко кричал: «Ну ладно, я ПОШУ к черту!»
Литературный рай мог бы иметь лучший климат; но у Литературного Ада наверняка есть компания получше.

Рецензия на книгу Стивена Кинга «Оно»

Добро пожаловать в Дерри

Когда первая глава книги Стивена Кинга начинается с того, что шестилетний ребенок разговаривает с клоуном, живущим в канализации, велика вероятность, что все обернется к худшему.

К сожалению, в Дерри, штат Мэн, если что-то и может стать хуже, так оно и есть. Перемещаясь между 1958 и 1985 годами, Кинг рисует жизнь «Клуба неудачников», группы из семи двенадцатилетних детей, над которыми издеваются, которые противостоят клоуну Пеннивайзу, ужасающему демону из альтернативного измерения, который начинает серию убийств по всему городу.«Оно» Стивена Кинга, предлагающее амбициозный и широкий размах повествования, изобилует сложными и противоречивыми моментами.

Оглядываясь назад, я благодарен, что избегал читать какие-либо обзоры «ИТ», прежде чем взяться за книгу объемом более 1000 страниц (это довольно затратное время). Оказывается, судя по обзорам на таких сайтах, как Goodreads , отзывы об «ЭТО» поляризованы — либо кто-то решает принять роман всем сердцем, либо осуждает всю историю как проклятие своего существования.

Излишне говорить, что пойти в качестве читателя без ожиданий было, вероятно, правильной идеей.Как человек, относительно знакомый с творчеством Кинга, я пришел к выводу, что «ЭТО» отображает как сильные, так и слабые стороны его письма. Он преуспевает в создании незабываемой дружбы между семью детьми, каждый из которых является запоминающимся и замечательным персонажем, уделяя особое внимание изображению реалий детства. Время Клуба Неудачников в 1958 году было моей любимой частью книги. Это напомнило мне, почему Стивен Кинг — один из моих любимых писателей.

Неудивительно, что Кинг также соответствует шкале страха — если клоуны уже недостаточно пугают, Пеннивайз берет верх над худшим клоуном всех времен, демоническим или каким-либо другим.Изображение насилия было особенно тревожным, особенно если учесть, что в огромной части романа убийца Рональд Макдональд терроризирует группу 12-летних детей. Кинг хватает сумасшедший циферблат и поворачивает его до упора, увлекая читателей на американские горки. Но, как и у всех американских горок, есть свои взлеты и падения.

В то время как «ЭТО» процветает в тени жуткого и тревожного, основная ловушка, которую я обнаружил в романе, заключается в том, чтобы не отставать от повествовательных нитей Кинга. Книга имеет дело с несколькими временными линиями, различными точками зрения персонажей и концепцией, которая буквально расширяет границы времени и пространства.Справедливости ради, должны быть некоторые линии, которые либо остаются висящими, либо приходят к неудовлетворительным выводам. Это разочаровывающий аспект книги, потому что в предыдущих моих занятиях, связанных с Кингом, я обнаружил, что он довольно последовательно сводит концы с концами. Здесь дело обстоит иначе: простое расширение книги, как по содержанию, так и по количеству страниц, заставляет Кинга несколько извилисто писать. Я обнаружил, что пропускаю куски только для того, чтобы вернуться к основной сюжетной линии, что было неудачно, поскольку Кинг так четко создал такую ​​​​детальную вселенную, большую часть которой мне приходилось упускать из виду просто из-за необходимости идти в ногу с первоначальным ходом мыслей.

В книге также есть сцена, вызвавшая большой резонанс в сообществе читателей King. Рискуя спойлерить, я только отмечу, что эта конкретная сцена также беспокоила меня, и я нашел ее совершенно ненужной и недостаточно подходящей для интригующего персонажа Беверли Марш. Один рецензент с веб-сайта Кошмарные заклятия , на котором публикуются обзоры и статьи о литературе ужасов и средствах массовой информации, на самом деле почувствовал, что эта сцена испортила для них всю книгу.

В качестве примечания, представляющего общий интерес, есть версия мини-сериала, снятого в девяностых, для тех, кто интересуется визуальной адаптацией книги. Релиз экранизации в сентябре 2017 года также не за горами, а трейлер уже доступен для просмотра.

Суть «ОНО» почти невыносимо темна, жестока и тревожна — Кинг не боится внимательно посмотреть на то, что происходит в ночи. Но с ужасом и иногда проблематичными сюжетными точками Кинг также дает надежду в виде дружбы Неудачников.И именно благодаря этому тонкому балансу такие книги, как «Оно», стоят того, чтобы их долго и страшно читать. Таким образом, хотя Кинг может дать нам жестоких хулиганов, демонических клоунов и город, полный нераскрытых убийств, он также дает нам Клуб Неудачников: он показывает нам, что даже те части нас самих, которые мы предпочли бы забыть, когда мы считали себя странными или ненормальными. место или единственные в мире, способны дать отпор, даже против демонов из альтернативных измерений — что, в конце концов, Клуб Неудачников может победить.

Миган Гоув

Обратите внимание, что высказанные мнения принадлежат автору. Они не обязательно отражают взгляды и ценности The Blank Page.

Чтение Стивена Кинга Это утомительный способ провести лето

Технически, роман Стивена Кинга 1986 года « Оно » — это книга. Но как физический объект он имеет ряд общих характеристик со шлакоблоком. Ежедневно таскать 1200 страниц It между Бруклином и Манхэттеном — это не просто рутинная работа, это тренировка.Легко почувствовать, что I t должен быть таким — глупо-большой объект, с которым вам придется жить неделями подряд, в зависимости от вашей скорости чтения и мускулатуры ваших предплечий. Может быть, это потому, что тема книги — страх, и как трудно его поколебать; насилие и как долго оно может влиять на вас; первые увлечения, и как они никогда не проходят, и т. д. Вещи, которые вы носите с собой. Тяжелые вещи. Возьми? Я бы предположил, что Кинг отказался от каких-либо значимых правок в этой книге, потому что хотел, чтобы чтение « Это » действительно причиняло боль.

Основные битвы монстров (первая в 1958 году, затем повторение в 1985 году с тем же набором персонажей) происходят летом, поэтому экранизация первой половины книги Андреса Мускетти выходит в кинотеатрах в сентябре. 8-го мне показалось уместным сделать его летним чтением. Объем книги давал мне полупоэтическую возможность намеренно прикрыть свой ползучий страх перед тепловым ударом, отвержением и убийством моими собственными июлем и августом. Я подумал: «Что может быть лучше, чем насладиться осенним фильмом ужасов, чем сделать его восхитительной наградой за то, что я боялся все лето?» Кроме того, я подумал, что должен вести дневник.

( Спойлеры для 30-летняя книжная версия Это ниже, очевидно . )

Неделя с 10 июля

Я заказал книгу It в мягкой обложке на Amazon.com и сказал своему редактору Таше Робинсон в Slack: «Я хочу прочитать It до выхода фильма, потому что я никогда не читал ни одного Стивена Кинга. И я хочу быть как мама из Донни Дарко. ». Она сказала: «Оооо, чувак, — не лучшее место для начала Стивена Кинга», сославшись на детскую оргию и безумную длину книги. Как угодно, Таша.

Я сказал: «Отлично!!! Идеальное летнее задание». В этот период лета легко думать, что вызов будет приятным, розовое вино никогда не будет неприятным на вкус, ноги непроницаемы для осколков, а смерть никогда не придет. Книга прибыла по почте через несколько дней и весила около 45 фунтов.

Неделя с 17 июля

Я прочитал первые 221 страницу It в пустом Starbucks субботним вечером в Бруклине.Я планировал читать ее на скамейке, но шел дождь.

Мама из Донни Дарко , интеллектуал, затерявшийся в пригороде Среднего Запада и с устрашающим хладнокровием сыгранный Мэри МакДоннелл, читает Это на фоне всего одной сцены, и она читает ее с двойного удаления. Она бездельничает в пышном саду в элегантном красном домашнем халате, держит книгу в трех футах от лица, уголки ее рта полностью опущены. Она также читает It более чем через два года после его выхода.(События Донни Дарко происходят в октябре 1988 года, хотя фильм вышел в 2001 году, но, к сожалению, отстал от ностальгии по научной фантастике 80-х примерно на 15 лет.)

Мэри МакДоннелл — мое вдохновение и отправная точка для этой задачи, потому что я тоже хотел бы держать любые ужасы на расстоянии вытянутой руки, и я тоже читаю эту книгу спустя много времени после того, как она стала бестселлером. К сожалению, It сложно держать на расстоянии вытянутой руки. Как я уже упоминал, существует проблема физического веса.А еще есть жестокость романа, на пятой странице объясняющего, что шестилетний мальчик вот-вот умрет, а затем отступая, чтобы заполнить его личность и отношения со старшим братом на 10 страниц, прежде чем это действительно произойдет. Ему отрывают руку, и он умирает то ли от потери крови, то ли буквально от страха.

Первые 221 страница It представляют собой введение в его сеттинг — небольшой городок в штате Мэн под названием Дерри — и его центральный состав из семи подростков-изгоев, самопровозглашенных Клубом Неудачников.Парень, которому оторвали руку, — младший брат Билла, главаря Клуба Неудачников. Это команда, которая понимает, что в их городе живет волшебный клоун, который убивает множество детей. Мы встречаем их впервые в 1985 году — по большей части, как успешных взрослых, которые носят безошибочные следы травмы. Один из них чрезмерно пьет. У всех амнезия. Одинокая женщина Беверли мирится с жестоким мужем. Билл каким-то образом превращает все свои кошмары в романы-бестселлеры.

Экипаж вызывается обратно в Дерри Майком, единственным оставшимся там членом Клуба Неудачников, призванным работать библиотекарем и городским историком.Он лучше всех разбирается в клоунском проклятии, и он одинок в этом знании. Мне одиноко в Starbucks на Восточном бульваре. Как и я, Майк ведет дневник. Я полагаю, что большая часть книги состоит из воспоминаний о том, как Неудачники сражались с клоуном летом 1958 года. Я должен упомянуть, что один из Неудачников, Стэн, так боится клоуна, что убивает себя, вместо того, чтобы вернуться в Дерри, чтобы бороться с ним.

В качестве эстетического примечания Стивен Кинг описывает страх в этой книге в основном с точки зрения того, как он пахнет — в основном гниющими листьями и запахом подвала.Плесень. Он часто использует слово «вонь».

Что я подчеркнул: «Если литература и политика когда-нибудь действительно станут взаимозаменяемыми, я убью себя, потому что я не знаю, что еще делать. Видите ли, политика всегда меняется. Истории никогда не бывают».

Это записка профессору колледжа, написанная Биллом (писателем), предположительно в защиту Стивена Кинга, писателя.

Где я остановился: Непосредственно перед главой под названием «Билл Денбро побеждает дьявола.«Он собирается совершить опасную быструю езду на велосипеде, и это уже слишком для меня.

Настроение: Испуганный (шестилетнему ребенку оторвало руку!), смущенный (один в Starbucks), взволнованный (думаю, что последний раз, когда я действительно переворачивал страницы, был My Little Phony в 2010 году).

---

Немного смешно, что я не понял, что этот ребенок был призраком в трейлере.

Неделя с 24 июля

Я прочитал страницы с 221 по 317 из It , лежа на пирсе Валентино в Ред Хук, Бруклин.Находясь там, я обнаружил, что в августе на пирсе будет проходить бесплатный показ Донни Дарко . Идеально! F или любой читающий это, это слишком поздно.

Как и лето, « Оно » Стивена Кинга вначале кажется огромным и бесконечным. И, как летом, как раз в тот момент, когда кажется, что временная шкала навсегда провисает в форме холодного, обвисшего гамака, она без предупреждения возвращается на место, стуча зубами. Это происходит, когда я лежу на спине на каменной стене у воды, пытаясь подвесить 45-фунтовую книгу над своим лицом, не потянув ни одного мускула и не сломав себе нос.

К сожалению, эту книгу очень трудно держать на расстоянии вытянутой руки

На прошлой неделе я подумал: «Неужели мне нужны подробные описания нарядов шести мужчин с едва различимыми именами?» Я сейчас думаю: «Подождите, сколько убийств на данный момент?» Ответ: много. На этих 90 страницах It ребенок по имени Эдди Кокоран (, а не Эдди из Клуба Неудачников, и это бесполезно сбивает с толку. Извини, Стивен) убит своим отчимом, которому, я думаю, мы должны верить. был одержим Им.Затем следует еще несколько графических описаний детских убийств. Также в этом разделе Майк впервые сталкивается с Оно, которое для него принимает форму птицы с 60-футовым размахом крыльев вместо пресловутого клоуна. Эдди встречает Его как «прокаженного», который постоянно спрашивает его, не хочет ли он сделать минет. Большинство членов Клуба Неудачников сговариваются построить плотину в лесу, из-за чего у них возникают проблемы с полицейским. Выясняется, что астма у Эдди психосоматическая, вызванная его истеричной матерью.Мы движемся вперед, и у меня болят зубы.

Теперь, когда я вложился, я ищу намеки на то, как такое странное чудовище (может быть птица, одержимая минетами) может быть побеждено группой 11-летних. Думаю, вот одна подсказка: когда Майк убегает от птицы-монстра (на которой также есть клоунская шерсть), он ненадолго прячется в убежище в земле, а затем выпрыгивает и мысленно кричит: «Неважно! Плевать на такие вещи! Я не кролик!» И это как-то отпугивает монстра. Хм.Мы вернемся к этому. Это не имеет для меня смысла.

пожалуйста, Господи, когда я умру, пусть единственным рукописным свидетельством моей жизни будет дневник, в котором я читала Стивена Кинга летом 17 года

— Кейтлин Тиффани (@kait_tiffany) 26 июля 2017 г.

Моя любимая сцена в этой части «Оно » — это когда все причудливые мальчишки и Беверли сидят у ручья, набравшись смелости, чтобы рассказать друг другу свои истории об этом. Между каждым ребенком, желающим быть услышанным, и каждым ребенком, который на самом деле не хочет, чтобы их страхи подтверждались, когда они слушали других, существует хорошо прописанное напряжение.(«Что бы это ни было, я не хочу этого слышать, я не хочу, чтобы что-то менялось, я не хочу бояться».) Иногда страх перед изменением чувства хуже, чем само чувство.

В любом случае, я не боюсь. Я сижу на пирсе и отказываюсь уронить книгу на лицо.

Что я подчеркнул: «Он полагает, что тогда умер бы за Билла, если бы это потребовалось; если бы Билл спросил его, Эдди просто ответил бы: «Конечно, Большой Билл… ты еще не придумал время?» Мой учитель английского в 9-м классе все еще контролирует мои запястья, и мне, вероятно, придется подчеркнуть предвещая это нагло, пока я не умру.

Где я остановился: Сразу же после того, как Эдди убедил себя, что его встреча с Оно была просто кошмаром наяву, вызванным самим собой, заключая: «Он сам себя напугал! Какой мудак!»

Настроение: Не страшно. Я крутой парень.

---

Неделя с 31 июля

Я прочитал страницы с 317 по 333 из Это на выступе возле кладбища Гринвуд , и 333 по 453 в другом Старбаксе.

Кое-что, что вам не нужно знать обо мне, это то, что я живу недалеко от кладбища Гринвуд, но никогда не был на нем.Иногда я подхожу к краю и сижу на небольшом участке бетона через дорогу ночью, когда я «в настроении». «Настроение» на этот раз такое: «90 градусов ночи, руки немного липкие, мозг бурлит величественными подростковыми фантазиями, все на электричестве». Это глупая жеманность, но тематически уместная, так что дайте мне передохнуть.

Я добираюсь до части . Это , в которой Ричи и Билл заходят в спальню мертвого брата Билла и листают старый фотоальбом, который внезапно оживает, кусая палец Билла и истекая кровью.Затем призрак брата Билла кричит на него за то, что он отправил его одного в ливень, что крайне косвенно стало причиной его смерти. Я не отдаю должное, но эта сцена пока самая страшная и самая грустная в книге. Бедный Билл. (И, я полагаю, бедный Стивен Кинг. Билл, автор бестселлеров ужасов и беспокойный, но стойкий герой, совсем не тонкая замена для него.)

это единственное, что есть в моем дневнике «читаю IT Стивена Кинга» на этой неделе, и какая-то дама на восточном бульваре уже читала это рис.twitter.com/78XTux0ywh

— Кейтлин Тиффани (@kait_tiffany) 4 августа 2017 г.

Итак, кладбище было плохой идеей. Слишком жутко! В качестве решения я прочитал следующие 120 страниц Это в самом мягком и наименее опасном месте на Земле: в Starbucks. Сейчас мы рассказываем об остальных первых опытах Неудачников с «Оно», когда Ричи, Бен и Беверли рассказывают почти неразличимые истории, включающие сцены погони и фонтаны крови, невидимые для взрослых. Примерно на 350 страницах истории Ричи говорит: «Это монстр.Какой-то монстр. Какой-то монстр прямо здесь, в Дерри. И это убивает детей». Отлично, это решено.

Что еще более важно, все влюбленности раскрыты! Ричи, Бен и Беверли отправляются на странное свидание втроем в «Аладдин», театр, в котором играют двойные роли из фильмов ужасов. Влюбленность Ричи в Беверли незначительна, но влюбленность Бена в Беверли должна быть Настоящей Любовью. Она влюблена в Билла из Настоящей Любви, поэтому в дополнение к темам «убийства, горя, насилия, страха, воспоминаний» мы также будем иметь дело с темой «разбитого сердца».

Стивен Кинг вышел из-под контроля

Вероятно, самое время указать, что Стивен Кинг вышел из-под контроля. Редактор даже не взглянул на эту книгу до того, как она была опубликована. семерым главным героям потребовалось 350 страниц (слишком много!), чтобы по отдельности встретиться с центральным монстром, а затем коллективно признать его существование, и мы часто делали длительные перерывы, чтобы поговорить об архитектуре. Есть страницы-разделители, обозначающие каждый скачок между временными шкалами 1958 и 1985 годов, и на каждой есть мелодраматический эпиграф из Уильяма Карлоса Уильямса, Вирджила, классической рок-песни или фильма Скорсезе 1973 года « Злые улицы ».Они совершенно ненужны и немного смущают. В этот момент я также читал старую копию книги Стивена Кинга « о написании », которую я украл на уроке английского языка в старшей школе, и громко смеялся почти на каждой странице. Вот совет, который Стивен Кинг дал другим с явной серьезностью: «Во многих случаях, когда читатель откладывает рассказ в сторону, потому что он «надоел», скука возникает из-за того, что писатель очарован своими способностями к описанию и теряет зрение. его приоритет, который должен держать мяч в движении.» Хм.

«Но Кейтлин, я сейчас читаю 5000 слов твоего дневника. Как ты вообще можешь приставать к этому парню из-за отсутствия самосознания?» Вы могли бы сказать. Что ж, я никогда не писал бестселлер New York Times с советами, в котором а не публиковать 5000 слов вашего дневника. Значит, не то же самое.

В любом случае, то, что пишет Кинг, трогательно и захватывающе, несмотря на то, что оно вопиющее и разочаровывающее. Мне нравится, как он изо всех сил пытается говорить о слишком больших идеях, наслаивая расплывчатые, противоречивые банальности о природе памяти и страхе друг перед другом, пока в этой решетке не появится что-то полезное. Это на самом деле удивительно похоже на дневник или личное эссе. Это вернуло меня к недавней статье Джии Толентино в журнале New Yorker о подобных эссе: «Мне никогда не надоедало сталкиваться с писательским стилем, который, казалось, существовал без всякой причины. Мне нравилось смотреть, как люди пытаются понять, есть ли им что сказать». Честно говоря, кто из нас, , стал бы возвращаться к 1200-страничному первому черновику и делать осмысленные сокращения?

Что я подчеркнул: «Некоторые вещи в Библии были даже лучше, чем в комиксах ужасов.Люди варятся в масле или вешаются, как Иуда Искариот; рассказ о том, как нечестивый царь Ахаз упал с башни, и пришли все псы, и лизали его кровь; массовые убийства младенцев, сопровождавшие рождение Моисея и Иисуса Христа; ребята, вышедшие из могил или взлетевшие в воздух; солдаты, разрушившие стены; пророки, которые видели будущее и сражались с монстрами. Все это было в Библии, и каждое слово было правдой».

Мне нравится, как Стивен Кинг рассматривает религию как поп-культуру и рассматривает всю поп-культуру как часть вымышленной расширенной вселенной.Как и Ричи, я был воспитан в методистской среде, и, как и Ричи, я обнаружил, что Библия — это больше, чем просто безумие с точки зрения повествования.

Где я остановился: Незадолго до того, как отец Майка рассказал ему историю о смертельном пожаре в «Чёрном пятне» в 1931 году. Это был большой рывок, и я бы предпочёл приберечь его до тех пор, пока я не поверю. Я могу с этим справиться. Оставь меня в покое!

Настроение: Все в моих глазах пропитано предзнаменованием — носок мальчика, какие-то женские левисы, большинство чашек кофе, наверняка все клоуны.Должен ли я , а не ходить по решеткам? В какой момент мой фантастический, головокружительный летний пируэт превратится в шоу ужасов?

---

Неделя с 7 августа

Я прочитал только кусочек Это — страницы 453 до страницы 516 — в мою большую неделю от работы. Извиняюсь!

Сидя у грязного, холодного бассейна на заднем дворе родителей, я пролистываю твиты о том, как наш президент угрожает ядерным апокалипсисом. Я также поддаюсь импульсу отвлечься от опасной романтической ситуации, отправляя текстовые сообщения каждому человеку в моем родном городе, который все еще должен мне немного любви, и предлагая им напиться со мной.

Я чувствую, что схожу с ума, и Это не помогает. Отец Майка Хэнлона рассказывает историю The Black Spot, самодельного джаз-клуба, который он создал со своими друзьями-военными в поле недалеко от Дерри. Он был сожжен Ку-клукс-кланом, в котором находилось 300 человек, и описания смертей ужасны. Кинг, к которому я сегодня не испытываю щедрости, особенно не торопится, описывая, как колготки или шелковые комбинезоны вплавляются в женские тела.

Отец Майка говорит, что его всегда смущал цикл насилия в Дерри, который является «жестоким местом для жизни в обычный год», и каждые 27 лет наблюдается взрыв массовых смертей и детских убийств, но это никогда не становится национальными новостями. . «Это из-за этой почвы», — предполагает он. «Кажется, плохие вещи, вредные вещи хорошо приживаются на земле этого города. Я думал об этом снова и снова на протяжении многих лет». Вскоре после этого разоблачения Он убивает двухлетнего мальчика, разбив ему череп о край унитаза, а затем утопив его.Я чертовски устал от этой книги.

Что я подчеркнул: «Билл почувствовал, как знакомая тяжесть страха снова легла на его сердце — значит, к этому можно так быстро привыкнуть?»

Я чувствую тебя, Билл.

Где я остановился: Меня удивляет, что я не остановился, прочитав о двухлетнем ребенке, утонувшем в туалете. Тем не менее, я сделал это еще на три страницы, до того момента, когда взрослые Неудачники смотрят на полицейскую фотографию цементной подпорной стены рядом с местом недавнего убийства и замечают, что кто-то (Оно, очевидно!) Home Come Home» на нем кровью (кровью!).Я остановился, чтобы достать из холодильника «Бад Лайт Лайм» (клоуны-убийцы и ядерная война не могут убить мою летнюю атмосферу) и перегруппироваться, но вместо этого заснул в углу родительского подвала в купальном костюме. Книга запуталась в моем мокром полотенце и слегка пострадала от воды.

Настроение: Сморщенный, обиженный.

---

Неделя с 14 августа

Я прочитал страницу 516-601 книги It в своей постели, посреди ночи, после того, как меня бросило то, что можно смело назвать «летней интрижкой».

Вернувшись в 1985 год, взрослые Неудачники обедают в китайском ресторане в новом центре Дерри (где есть большой торговый центр). Майк рассказывает им обо всех недавних убийствах в зловещих подробностях, и они должны решить, собираются ли они снова «остаться и сражаться» с Ним или быстро уйти, прежде чем Оно убьет их одного за другим.

На этих страницах много обсуждается «групповая воля» и коллективные жертвы, и друзья десятки раз говорят друг другу «я люблю тебя».Моя рефлекторная реакция состоит в том, чтобы назвать это глупостью, но, в конце концов, если эта книга просто о магии и тайне дружбы на всю жизнь… Я думаю, это нормально для меня. Дружба гораздо интереснее романтики, и то и другое интереснее убийства. Однако у нас не так много времени, чтобы чувствовать себя тепло и нечетко по этому поводу, поскольку послеобеденное печенье с предсказаниями экипажа выбрасывает кровь, жуков, глазные яблоки и гной. Можете ли вы представить себе на секунду, каково это читать о печенье с предсказанием, полном гноя, посреди ночи, в спальне, где не работают лампочки, пытаясь съесть кусочек клубничного пирога с ревенем? Эта книга перевёрнута.

Представляете, каково это читать посреди ночи о печенье с предсказанием, полном гноя?

После обеда команда делает странный выбор: разделить день и побродить по Дерри. Никто из них вообще не помнит битву с Оно в 1958 году, поэтому идея состоит в том, что это оживит их воспоминания и что судьба направит их к «предварительным условиям для магии». Каждый из них встречает Его в разной форме во время этих одиночных странствий, и каждый из них чувствует, что Оно их боится.

Кстати, воплощение Оно в Пеннивайзе стало намного страннее с тех пор, как Неудачники увидели его в 1958 году, и он действительно больше не стремится к тонкости. Он сбрасывает воздушные шары с надписями на них, которые ни в малейшей степени не загадочны, например, такая, которая гласит: «Я убил Барбару Старретт! — Клоун Пеннивайз. (Барбара была библиотекарем до Майка.) Он также сообщает, что его зовут Боб Грей?

Когда Оно выслеживает Беверли, Оно превращается в ведьму из Гензеля и Гретель и обманом заставляет ее выпить чашку, полную неочищенных нечистот.Когда он сталкивается с Ричи, он принимает тело гигантской пластиковой статуи Пола Баньяна. Временные шкалы 1958 и 1985 годов теперь сложены таким образом, что мы собираемся делать быстрые переходы между первым и вторым вскрытием, поскольку они разворачиваются в одно и то же время. Я слишком устал, чтобы дважды за одну ночь столкнуться с оборотнем-монстром, но это не значит, что я не , , думая об этом.

Что я подчеркнул: Ричи разговаривает с Оно: «Мне тоже весело… Самое веселое, когда мы приходим, чтобы оторвать тебе гребаную голову, детка.

Я люблю поболтать и поболтать!

Где я остановился: Выходи, пока ты впереди. Ричи — лучший персонаж, и всякий раз, когда его главы заканчиваются, самое время отложить книгу на некоторое время. Я остановился в конце его словесной перепалки с Оно, что вдохновило меня и заставило меня почувствовать себя намного лучше, чем за час до этого.

Настроение: Статическое электричество в пальцах рук и ног.

---

Неделя с 21 августа

Я прочитал со страницы 601 по страницу 774 из Это на заднем дворе бруклинского бара с одним стаканом розового вина и слегка грустной песней Waxahatchee 2012 года «Be Good» на повторе.

Продолжая в тот же день, когда мы остановились, у Билла самый приятный день из всех. Таинственный ребенок направляет его в магазин подержанных вещей, где его старый велосипед (по имени Сильвер) стоит на витрине. Он покупает это! Майк готовит ему ужин: гамбургеры с обжаренными грибами, луком и салатом из шпината — ужин, который я бы хотел и который, думаю, я сделаю маленьким праздником, когда наконец дочитаю до конца эту чудовищно длинную книгу. Я рад, что мне удалось прочитать эту часть (часть о велосипедах и гамбургерах), сидя на улице в последний день лета с умеренной температурой и попивая розовое вино, которое, как я и подозревал, никогда не бывает неприятным на вкус.Может быть, с этого момента все будет приятно.

Ну, подожди. Никто из Неудачников не знает, что жена Билла Одра или психопат муж Беверли Том следуют за ними в Дерри, или что это свело с ума Генри Бауэрса, главного хулигана их начальной школы, и убедило его убить их всех. Чтобы выяснить, где находится Беверли, Том избивает ее лучшую подругу Кей в сцене, которая длится восемь страниц. Это происходит после нескольких более ранних абсурдно длинных отрывков, в которых Беверли избивает ее муж или отец, и в этом контексте это кажется более чем грубым.В то время как Кей (которого в книге почти нет) бросают по комнате, она думает о таких вещах, как «на мгновение ей показалось, что ее нос взорвался» и «больше боли, такой сильной, что ее тошнило».

Она сдается и рассказывает Тому, куда пошла Беверли, потому что он угрожает отрезать ей лицо. В те минуты, что я провожу за чтением этой сцены, я попадаю в ту часть лета, когда розовое приобретает отталкивающий металлический запах и начинает по вкусу напоминать сочетание каждого пленочного похмельного языка и таблетки ибупрофена, проглоченной всухую за последние два месяца.Я чувствую, что меня сейчас стошнит.

Я чувствую, что меня сейчас стошнит

В хронологии 1958 года Неудачники проводят несколько дней в публичной библиотеке, исследуя, как победить Оно, читая книги о различных мифологических монстрах. Билл читает одну стратегию: «Если бы вы были гималайским святым, вы выследили бы тейлу. Таэлус высунул язык. Ты воткнул из своего . Вы с ним переплелись языками, а затем вы оба впились друг в друга до упора, так что вы оказались словно скреплены вместе, глаза в глаза.Когда языки скреплены вместе, вы должны рассказывать анекдоты, пока монстр не засмеется, что убьет его. Даже для Неудачников это звучит безумно. Поэтому они решают сесть в яму и жечь зеленые ветки, пока у них не начнутся галлюцинации от дыма. Майк и Ричи — единственные, кто может это выдержать, и в конце концов они телепортируются на тысячи лет в прошлое, где становятся свидетелями того, как Оно спускается в Дерри на каком-то космическом корабле, который не совсем космический корабль. Затем они оба блеют.

Что я подчеркнул: «Кунц хуже всех».

В книге Кунц — это фамилия офицера полиции, но мне смешно представить, что Стивен Кинг также нанес неприглядный маленький укол в вора в законе триллера в мягкой обложке и возможному заклятому врагу Дину Кунцу.

Где я остановился: «Можем ли мы победить Его?» — спросил Эдди в тишине. «Что-то вроде этого?» Никто не ответил».

В реальном мире, когда я читал конец этой гротескной главы, какой-то мальчик из рекламы, которого я встретил в приложении, подошел к моему столику и спросил: «Кейтлин?» и я сказал: «Слава Богу!» и закрыл книгу.Слава Богу.

Настроение: Эта книга больна. Я болен. Мы все больны. Хватит читать. Перестань писать. Конечные слова.

---

Неделя с 28 августа

Я в панике понимаю, что к середине недели мне осталось прочитать 379 страниц Это . Вот так и заканчивается лето — не взрывом, а медленным спуском по спирали в страх и сожаление и чувство сокращения времени.

Сейчас читаю Это на работе, в поезде, в раздевалке спортзала и много часов по ночам в гостиной с чашечкой горячего шоколада Я злюсь на покупку пока якобы еще лето .Почему в Нью-Йорке так холодно? Это кошмар.

Развязка Это тоже кошмар, начинающийся с резкого поворота в историю ребенка-психопата по имени Патрик, который душит своего младшего брата, морит голодом животных в заброшенном холодильнике и домогается своих одноклассников. Подробности его жизни занимают примерно 20 страниц, и все это для того, чтобы Беверли могла сказать, что она наблюдала, как Оно обрызгало его огромными пиявками и убило еще в 1958 году.Это должно стать упражнением в дальнейшем пробуждении всеобщих воспоминаний, и оно приводит к еще одному обширному анекдоту о том, как Генри Бауэрс и его друзья однажды сломали руку Эдди. В больнице, еще в 1958 году, он ссорится со своей матерью и показывает, что знает, что она выдумала все его болезни. При этом у нее полный срыв, признавая в своем внутреннем монологе, что каждая слеза, которую она выплакала всю свою жизнь, была преднамеренной ледяной манипуляцией, а затем отчаянно пытается оправдать это актом любви.

про детскую оргию весело шутить, но совсем не интересно читать

В быстрой последовательности на временной шкале 1985 года: на Майка нападает Генри Бауэрс, одержимый Оно, и он почти истекает кровью, призрак подбирает Бауэрса на машине и отвозит его в отель, где он нападает на Эдди и выводит из строя руку (прямо как в 1958 году), а Билл и Беверли занимаются сексом в его гостиничном номере. Эта история сошла с ума! У Беверли два оргазма, что, как мы узнаем, является поэтическим маленьким повторением прошлого. [smash cut] После первой битвы с It Неудачники не могут выбраться из запутанной канализационной системы под Дерри. Им нужно призвать свою коллективную силу, доказав свою любовь друг к другу, поэтому Беверли снимает штаны и говорит Эдди: «Ты должен вложить в меня свою штучку». Все шестеро мальчиков занимаются… любым возможным сексом между 11-летними детьми и Беверли. Для особой причудливости любовного треугольника Бен и Билл идут последними.Эти две последние встречи описываются с точки зрения Беверли, в эйфории, когда она шепчет: «Покажи мне, как летать», кусает себя за руку и кричит: «Да! Да! Да!» Прошу прощения? Над сценой детской оргии забавно пошутить, учитывая ее абсурдность и невозможность включить в какую-либо адаптацию, но это так, гораздо более тошнотворно, чем я мог себе представить.

Сцена заканчивается тем, что Беверли решает не смотреть на свои ноги, потому что не хочет знать, чем они покрыты – спермой или ее собственной кровью.

На временной шкале 1985 года, во время финальной конфронтации с Оно в его истинной форме — огромным пауком в логове, полном костей ( и жена Билла без сознания, и мертвый муж Беверли) — все Неудачники потрясены, обнаружив, что Оно женщина и беременна . Откровение пишется заглавными буквами, подразумевая, что пол должен быть самым резким событием в книге, где несколько глазных яблок сдуваются, голова малыша разбивается о сиденье унитаза, а секс подростка активирует волшебный GPS.В нем десятки яиц, которые Бен в финале топчет одно за другим. Билл и Ричи бьют сердце голыми руками, а Беверли плачет на земле. Хорошо. Это было отвратительно, и многое в нем было плохо. (Сколько раз Стивен Кинг упоминает в этой книге слово «маленькая грудь»? Может ли кто-нибудь, у кого есть Kindle, дать мне знать?) Я не думаю, что Оно делает что-то преднамеренное или полезное в своих попытках выступить против расизма, гомофобии или садизма. , и я не думаю, что он осознает свою женоненавистничество на уровне ДНК.Я не думаю, что внятный тезис о страхе, памяти, храбрости или травме когда-либо сформируется.

Заключительные страницы It — цветочная, нелепая, чрезмерная, бредовая элегия основной дружбы. Удар раз-два, которым Ричи и Билл убивают Его, описывается как «сила памяти и желания… сила любви и незабытого детства, как одно большое колесо». Как только бой заканчивается, дневник Майка начинает волшебным образом стираться, а Неудачники (за исключением Эдди, который умер, когда паук откусил ему руку, о чем я забыл упомянуть) начинают забывать имена друг друга.Последняя запись Майка: «Я любил вас, ребята, знаете ли. Я так любил тебя». Читая эту концовку холодной ночью в Нью-Йорке, чувствуя, как по моему глупому лицу катятся необъяснимые искренние слезы после многочасового злобного брыканья против грубой, нелепой тряпки It , я был в замешательстве. Концовка написана не очень. Резолюция на много-много страниц длиннее, чем позволил бы любой разумный редактор, и в эпилоге, когда Билл мчится вниз с холма на своем велосипеде Сильвер со своей кататонической женой, надеясь, что поездка на велосипеде оживит ее (так оно и есть), он… романист, якобы тот, кто осторожен со словами, — думает: «Будь верен, будь смелым, стой.Все остальное — тьма». Боже. Почему, черт возьми, я плачу?

Может быть, потому что это небрежный, приторный конец, который работает, когда речь идет о моменте выдоха на дне американских горок, на которых вы катались 1200 страниц и два месяца. Канализационная система Дерри взрывается, когда Он умирает. Десятки людей убиты в своих туалетах, читая журналы. Дружба — это магия.

Что я подчеркнул: «Мы уезжаем из Дерри, и если бы это был рассказ, то последние полдюжины страниц или около того; приготовьтесь положить это на полку и забыть.

Подмигивание — Стивен Кинг.

Где я остановился: Конец, детка.

Настроение: Сонный и забитый. Мне нужно чихнуть, но я не могу; чих был бы всхлипом всего тела, если бы он просто вырвался наружу. Мне холодно и лето закончилось. И я в замешательстве, потому что знаю, что посмотрю этот фильм в день его выхода.

Почему «Оно» Стивена Кинга 30 лет спустя все еще пугает | Стивен Кинг

Думаю, в 1980-х вам будет сложно найти более читаемого автора, чем Стивен Кинг.На протяжении 70-х и начала 80-х годов Кинг прокладывал себе дорогу как выдающийся в мире писатель-фантаст. Его книги представляли собой двойную угрозу: они были и написаны безукоризненно, и на самых элементарных уровнях излагали темы, призванные напугать читателей. Каждая книга посвящена теме, затрагивающей наши собственные неврозы, реальными или воображаемыми: вампиры, найденные в Салемовом Уделе, изоляция, представленная «Сиянием», бешеная собака, которой был Куджо. Вы могли бы почти нацелить книги на страхи отдельных людей: о, вы боитесь машин? Ну, у меня есть роман ужасов, чтобы продать вам!

Затем, в 1986 году, Кинг написал «Оно».Внезапно он писал не о том, что вас пугало; он писал обо всем, что делал.

Кажется, Кинг брал уроки у самого себя, когда писал Это. Действительно, он назвал роман «суммой всего, что я узнал и сделал за всю свою жизнь к этому моменту». Эти отсылки и кивки понятны постоянным читателям Кинга (имя, которое он дает своим поклонникам): из-за основной повествовательной направленности казалось, что он смотрит на подростковую дружбу, которую он написал в «Тело» 1982 года (позже адаптированном для фильма). как «Останься со мной») и взял базовую установку этой книги, решив продвинуть ее дальше.Что, если есть группа друзей, которые что-то находят? Что, если это что-то, что они должны держать в секрете, что-то, что глубоко влияет на их жизнь — не только как детей, но и как взрослых? Кинг понял, что страхи — это не то, что ограничивает нас в детстве. Те же самые ужасающие мысли часто возникают в нашей взрослой жизни, часто проявляясь совершенно другими, гораздо более сложными способами.

Роман на самом деле состоит из двух частей, двух временных линий, которые чередуются на протяжении всего романа.Действие первого из этих повествований происходит в 1957 году, когда центральная группа главных героев — одноименный клуб неудачников, семеро подростков — живут в маленьком городке Дерри. После потери Джорджа, шестилетнего брата Билла, фактического лидера группы — мальчику оторвали руку, когда он полез в канаву, чтобы достать свой бумажный кораблик — все они сталкиваются с титулованным злобным присутствием. так или иначе.

Только, Клубу Неудачников он не просто каждый раз кажется одним и тем же: вместо этого он проявляется как то, чего они больше всего боятся.Для двоих из них страх — это стереотип, Человек-волк и Мумия, украденные прямо из классических фильмов ужасов Universal Pictures 1940-х годов. Для других страх становится более коварным: он принимает форму одного из их числа; как группа местных мальчиков, погибших там, где играют эти дети; а для Беверли, единственной девушки группы, это проявляется в виде потоков крови (тот же метафорический ужас, который Кинг когда-то использовал в своем дебютном романе «Кэрри»). Постепенно, в течение года, Клуб Неудачников начинает понимать, что в этом районе есть закономерность; что это зло, которое повторяется каждые 27 лет или около того, убивая детей, а затем отступая до следующего цикла.

В то же время мы встречаемся с Клубом Неудачников в 1984 году. Здесь нет игры с ностальгией, нет страха перед взрослением; этот раздел посвящен тому, что вы выросли, потеряли то, что у вас когда-то было. Смерть молодежи поднимает здесь свою голову, дети выросли успешными взрослыми, но не обязательно счастливыми. Их страхи — более глубокие страхи, а не более явные визуальные ужасы их юности — не исчезли. Они все еще боятся быть узурпированными; одиночества; быть забытым; жестокого обращения, которому они подвергались в детстве.Этот последний пункт, пожалуй, самый важный, так как в этом разделе глубина мучений, которые они перенесли в детстве, достаточно велика, чтобы мы могли полностью понять: это не роман о страшных клоунах и гигантских пауках ( хотя и то, и другое есть на странице), а о глубине боли, которую испытывают подростки.

Тим Карри в экранизации «Оно». Фотография: Allstar/Cinetext/Lorimar Television

Все становится циклом и тем, как трудно его разорвать.Сам город — это был не первый раз, когда Кинг писал о городе, преследуемом собственным прошлым, и это будет не последний — оказался в ловушке самого большого, но помимо этого каждый персонаж тоже был в ловушке. В ловушке циклов ощущения бесполезности; безответной любви; ненависти; боли; злоупотреблений. Последнее звучит громче всех в наши дни: видеть, как Беверли повторяет свои собственные циклы жестокого обращения во взрослой жизни, поистине разрушительно.

Концовка романа, которую я не буду здесь спойлерить, основывается на том, что кажется очевидным с первой страницы; что Клубу Неудачников придется попытаться вспомнить, каково это быть детьми — быть наивными и невинными, иметь страхи, которые можно преодолеть, — чтобы, наконец, победить Его.Как писал Кинг, он «видит в детях либо жертв, либо сил добра» — в его книгах все портят взрослые. Возвращение этой доброты — это тема, которая звучит во время чтения романа — и это роман, который я читал довольно много раз — и, возможно, единственная тема, которая действительно имеет значение.

Впервые я прочитал книгу подростком, ровесником Клуба Неудачников; и теперь я в том возрасте, в котором они были, когда Он вернулся в Дерри. Я вижу их страх старения, их беспокойство по поводу своих неудач, по поводу того, что они потеряли благодаря времени; и я могу видеть их так же ясно, как и главные герои Кинга — как, я уверен, видел и сам Кинг.Я не боюсь тех же вещей, которые пугали меня в детстве; по крайней мере, не на поверхности. Но если копнуть глубже, как это сделал Кинг со своим Клубом Неудачников, то эти страхи все еще присутствуют.

Вот почему за 30 лет с момента публикации одержимость публики этим не ослабла. Мы одержимы, потому что у всех нас есть страхи. У всех нас есть вещи, которые нас пугают, будь то вышеупомянутые клоуны и пауки (и действительно, спасибо Тиму Карри за то, что целое поколение детей, которые любят смотреть экранизации своих любимых романов, останутся в шрамах на всю жизнь) или что-то еще. которые прячутся гораздо глубже в нашей душе.Эта книга говорит со всеми. Это самый страшный роман Кинга, и я сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится.

И есть новая экранизация «Оно», которая должна выйти в кинотеатрах в 2017 году, с новым составом детей (включая Финна Вулфарда, которого в последний раз видели в сериале «Очень странные дела» Netflix, посвященном королю) и совершенно новым Пеннивайзом, созданным для того, чтобы напугать новое поколение безмозглых. Прошло 30 лет с момента выхода романа и 27 лет с тех пор, как Пеннивайз попал на телеэкраны. Как гласит книга, пора ему вернуться.

Рецензия Стивена Кинга на Билли Саммерса – его лучшая книга за последние годы | Стивен Кинг

Что бы он ни написал, Стивен Кинг всегда будет считаться писателем ужасов. Теперь это неизбежно; он несет ответственность за слишком много фантастических кошмаров, которые бродят по массовой культуре. Тем не менее, в его последнем романе « Билли Саммерс » нет никаких сверхъестественных оттенков (за исключением поздней пасхалки, отсылающей к некоему отелю с привидениями). Вместо этого он находится в режиме полного нуара со скромным рассказом об убийце, выполняющем необходимое последнее задание перед уходом.Он извивается, он уделяет лишь самое незначительное внимание правилам повествовательной структуры, он с удовольствием потворствует как случайным стереотипам, так и голому политическому подсчету очков. И это его лучшая книга за последние годы.

Установка проста. Билли — бывший армейский снайпер, ставший убийцей по найму, который, удобно для сочувствия читателей, убивает только «плохих людей». Получив задание убить мелкого мошенника, он переезжает в провинциальный город в неустановленном южном штате, где из-за махинаций заговора ему приходится вести двойную жизнь в местном сообществе, ожидая своего выстрела.Как и все хорошие герои Кинга, он наполняет свое время написанием истории своей жизни. Это история о жестокой юности и трагедии военного времени, которая начинается как нежелательное прерывание основного процесса, но постепенно приобретает все больший вес как окно в эксцентричный моральный кодекс Билли.

На 200 страницах Билли Саммерс кажется повторением альтернативной истории Кинга 22.11.63 , рассказанной на этот раз с точки зрения убийцы. Действительно, легко представить, что происхождение романа лежит где-то в исследованиях Кинга о Ли Харви Освальде.

Как и 22.11.63, первая половина прозаична по темпу, но богата цветом и характером. Кинг всегда преуспевал в зарисовке США каждого человека, превращая детали в второстепенный эпический регистр. Это то, что возвышает его над коллегами по жанру, и здесь это проявляется в полную силу. Кулинарии с соседями Билли, игры в «Монополию» с их детьми, свидания и обеды — все это часть мифологизированной Кингом американской жизни.

Часто это кажется анахронизмом — рассказы Билли о его детстве в приемной семье больше напоминают 1950-е, чем 90-е, а сегодняшнее посещение ярмарки почти не отличается от сцены в «Мертвая зона», в далеком прошлом. 1979.Но Кинг не теряет хватки. В книге много отсылок к современному телевидению и музыке, а также намеки на демографические изменения и прогрессивную политику. (Ни один шанс не упустить Трампа.) Любая ностальгия по Билли Саммерсу преднамеренна: она убаюкивает нас ложным чувством безопасности. Зная склонность Кинга к медленной стрельбе, легко представить, что роман будет состоять из более чем 400 страниц и достигнет своей кульминации в снайперском гнезде. Удивитесь тогда, когда мы обнаружим, что время, проведенное Билли в пригороде, — это затишье перед бурей.

Нас не может не покорить вечная фигура одинокого человека, выступающего

В середине Билли Саммерс делает совершенно неожиданный поворот, представляя персонажа, который изменит ход жизни Билли. и характер романа. Отсюда фокус сужается, темп ускоряется, а этика становится более мрачной. Это создает странный баланс с залитой солнцем томной первой половиной. Это не должно сработать, но срабатывает, в основном потому, что Кинг так хорош в характере и заставляет нас заботиться о случайных деталях.Рисунок маленькой девочки мелками становится тотемом. Песня «Пикник плюшевого мишки» становится пронзительным припевом. Неизбежная библейская кульминация прощает маловероятные сюжетные хитрости или устаревшую сексуальную политику, потому что нас не может не покорить вечная фигура одинокого человека, выступающего .

В интервью Кинг часто ссылается на американский натурализм Теодора Драйзера и Фрэнка Норриса, а также на криминальную фантастику Росса Макдональда и Дональда Э. Уэстлейка. Билли Саммерс сочетает в себе эти две нити в собственном бренде автора мускулистого, усиленного реализма. Его всегда можно считать писателем ужасов, но Кинг делает лучшую работу в своей поздней карьере, когда призраки убраны, а монстры слишком человечны.

Билли Саммерс издается Hodder (20 фунтов стерлингов). Чтобы поддержать Guardian и Observer, купите копию на guardianbookshop.com. Может взиматься плата за доставку.

Парижское обозрение — Художественная литература No.189

Стивен Кинг начал это интервью летом 2001 года, через два года после того, как его сбил минивэн, когда он шел возле своего дома в Сентер Ловелл, штат Мэн. Ему повезло, что он пережил аварию, в которой он получил порезы головы, коллапс правого легкого и множественные переломы правого бедра и ноги. Шесть фунтов металла, имплантированные в тело Кинга во время первоначальной операции, были удалены незадолго до того, как автор обратился к The Paris Review , и он все еще испытывал постоянную боль.«Ортопед обнаружил всю эту зараженную ткань и возмущенную плоть», — сказал Кинг. «Сумки торчали прямо наружу, как маленькие глазки». Интервью проходило в Бостоне, где Кинг, заядлый фанат «Ред Сокс», временно поселился, чтобы посмотреть, как его команда делает свой вымпел. Хотя он все еще был слаб, он снова начал писать каждый день, а по ночам относил свою рукопись в Фенуэй-парк, чтобы редактировать между иннингами и во время смены подачи.

Второе интервью с Кингом было проведено в начале этого года в его зимнем доме во Флориде, который находится недалеко от весенней тренировочной базы «Ред Сокс» в Форт-Майерсе.Дом стоит на конце песчаного выступа и благодаря высокому сводчатому потолку похож на перевернутый парусник. Было жаркое солнечное утро, и Кинг сидел на крыльце в синих джинсах, белых кроссовках и футболке с острым соусом Табаско и читал местную газету. Накануне та же самая газета напечатала его домашний адрес в своем деловом разделе, и фанаты все утро проезжали мимо, чтобы взглянуть на всемирно известного автора. «Люди забывают, — сказал он, — я реальный человек».

Кинг родился 21 сентября 1947 года в Портленде, штат Мэн.Его отец бросил свою семью, когда Кинг был очень молод, а его мать путешествовала по стране, прежде чем снова обосноваться в штате Мэн, на этот раз в маленьком городке Дарем, расположенном внутри страны. Первый опубликованный рассказ Кинга «Я был подростком-грабителем могил» появился в 1965 году в фан-журнале под названием Comics Review . Примерно в то же время он получил стипендию для обучения в Университете штата Мэн в Ороно, где познакомился со своей женой Табитой, писательницей, от которой у него трое детей и на которой он до сих пор женат.В течение нескольких лет он изо всех сил пытался прокормить свою молодую семью, стирая белье в мотеле в прачечной, преподавая английский язык в средней школе и время от времени продавая рассказы в мужские журналы. Затем, в 1973 году, он продал свой роман « Кэрри », который быстро стал бестселлером. С тех пор Кинг продал более трехсот миллионов книг.

В дополнение к сорока трем романам Кинг написал восемь сборников рассказов, одиннадцать сценариев и две книги о писательском ремесле, и он является соавтором со Стюартом О’Нэном книги Faithful , в день- ежедневный отчет о чемпионате Red Sox 2004 года.Практически все его романы и большинство его рассказов были адаптированы для кино или телевидения. Хотя критики отвергали его на протяжении большей части своей карьеры — в одном из обзоров New York Times Кинг назван «писателем довольно увлекательной и нелепой чепухи», — в последние годы его произведения получили большее признание, а в 2003 году он получил медаль за Выдающийся вклад в американскую литературу от Национального книжного фонда. Кинг также был удостоен награды за его самоотверженные усилия по поддержке и продвижению работ других авторов.В 1997 году он получил премию «Писатели для писателей» от журнала Poets & Writers , а недавно он был выбран для редактирования выпуска 2007 года «Лучшие американские рассказы».

В жизни Кинг милостив, забавен, искренен и говорит с большим энтузиазмом и искренностью. Он также щедрый хозяин. В середине интервью он подал обед: жареный цыпленок, который он начал резать пугающе острым ножом, картофельный салат, салат из капусты, салат из макарон и, на десерт, пирог с лаймом.Когда его спросили, над чем он сейчас работает, он встал и направился к пляжу, протянувшемуся вдоль его участка. Он объяснил, что два других дома когда-то стояли на конце ключа. Один из них рухнул во время шторма пять лет назад, а обломки стен, мебель и личные вещи до сих пор выбрасываются на берег во время прилива. Кинг устанавливает свой следующий роман в другом доме. Он все еще стоит, хотя он заброшен и, несомненно, населен призраками.

 

ИНТЕРВЬЮЕР

Сколько вам было лет, когда вы начали писать?

СТИВЕН КИНГ

Хотите верьте, хотите нет, но мне было около шести или семи, я просто копировал кадры из комиксов, а затем придумывал свои собственные истории.Я помню, как вернулся из школы с тонзиллитом и писал рассказы в постели, чтобы скоротать время. Фильм также оказал большое влияние. Я любил фильмы с самого начала. Я помню, как моя мать водила меня в Radio City Music Hall, чтобы увидеть Бэмби . Ого, размер места и лесной пожар в фильме произвели большое впечатление. Поэтому, когда я начал писать, у меня была тенденция писать образами, потому что это было все, что я знал в то время.

ИНТЕРВЬЮЕР

Когда вы начали читать художественную литературу для взрослых?

КОРОЛЬ

Вероятно, в 1959 году, после того как мы вернулись в Мэн.Мне было бы двенадцать, и я собирался в эту маленькую однокомнатную школу прямо напротив моего дома. Все оценки были в одной комнате, а сзади стояла сортир, в котором воняло. Библиотеки в городе не было, но каждую неделю государство присылало большой зеленый фургон, называемый книжным автомобилем. Из книжного автомобиля можно было достать три книги, и им было все равно, какие — детские книжки брать не надо было. До этого я читал Нэнси Дрю, Харди Бойз и тому подобное.Первыми книгами, которые я выбрал, были романы Эда Макбейна «87-й участок». В том, что я прочитал первым, полицейские подходят допрашивать женщину в этой многоквартирной квартире, а она стоит там в своей майке. Полицейские говорят ей одеться, а она хватается за грудь через трусы, сжимает ее перед ними и говорит: «Тебе в глаза, коп!» И я пошел, Черт! Сразу что-то щелкнуло в голове. Я подумал: «Это реально, такое действительно может случиться». Это был конец Hardy Boys. Для меня это был конец всей детской фантастики.Это было похоже на: Увидимся!

ИНТЕРВЬЮЕР

Но вы не читали исключительно популярную литературу.

КОРОЛЬ

Я не знал, что такое популярная фантастика, и в то время мне никто не говорил. Я читал широкий спектр книг. Я прочитал Зов предков и Морской волк одну неделю, затем Пейтон Плейс  на следующей неделе, а еще через неделю Человек в сером фланелевом костюме . Что приходило в голову, что попадалось под руку, я читал.Когда я читал Морской волк , я не понимал, что это была критика Ницше Джеком Лондоном, а когда я читал Мактиг , я не знал, что это натурализм, что это Фрэнк Норрис говорит: «Вы можете никогда не побеждай, система всегда побеждает тебя. Но я понимал их на другом уровне. Когда я читал Тесс из д’Эрбервилей , я сказал себе две вещи. Во-первых, если она не проснулась, когда этот парень трахал ее, значит, она действительно спала. И, во-вторых, в то время женщина не могла передохнуть.Это было мое знакомство с женским светом. Мне понравилась эта книга, поэтому я прочитал целую кучу Харди. Но когда я прочитал Джуд Безвестный , это был конец моего периода Харди. Я подумал: это чертовски смешно. Никто не живет так плохо. Дай мне перерыв, понимаешь?

ИНТЕРВЬЮЕР

В  О написании вы упоминаете, как идея вашего первого романа, Кэрри , пришла к вам, когда вы соединили две не связанные между собой темы: подростковую жестокость и телекинез.Часто ли такие маловероятные связи являются для вас отправной точкой?

КОРОЛЬ

Да, много раз бывало. Когда я написал Cujo — о бешеной собаке, — у меня была проблема с мотоциклом, и я услышал о месте, где его можно починить. Мы жили в Бриджтоне, штат Мэн, городе курортного типа — приозерном поселке в западной части штата, — но в северной части Бриджтона действительно суровая местность. Есть много фермеров, которые просто прокладывают свой собственный путь в старом стиле.У механика был фермерский дом и автомастерская через дорогу. Так что я взял свой мотоцикл туда, и когда я заехал во двор, он полностью заглох. И самый большой сенбернар, которого я когда-либо видел в своей жизни, вышел из гаража и направился ко мне.

Все равно эти собаки выглядят ужасно, особенно летом. У них есть подгрудок, и у них слезящиеся глаза. Они не выглядят хорошо. Он начал рычать на меня, глубоко в горле: ррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр. В то время я весил около двухсот двадцати фунтов, так что я был тяжелее собаки, может быть, на десять фунтов.Механик вышел из гаража и сказал мне: «О, это Боузер, или как там звали собаку». Это был не Куджо. Он сказал: не беспокойтесь о нем. Он делает это со всеми. Итак, я протянул руку собаке, и собака потянулась за моей рукой. У парня в руке был один из этих торцевых ключей, и он опустил его на заднюю часть собаки. Стальной ключ. Это звучало так, будто выбивалка ковров бьет по ковру. Собака только взвизгнула и села. И парень сказал мне что-то вроде, Боузер обычно так не делает, должно быть, ему не понравилось твое лицо.Сразу моя вина.

Помню, как мне было страшно, потому что негде было спрятаться. Я был на своем велосипеде, но он был мертв, и я не мог обогнать его. Если бы человека с гаечным ключом не было, а собака решила напасть . . . Но это была не история, это был просто кусочек чего-то. Пару недель спустя я думал об этом Ford Pinto, который был у нас с женой. Это была наша первая новая машина. Мы купили его с авансом Doubleday за Кэрри , две тысячи пятьсот долларов.У нас сразу возникли проблемы с ним, потому что что-то не так с игольчатым клапаном в карбюраторе. Он заедает, карбюратор заливает, и машина не заводится. Я беспокоился о том, что моя жена застрянет в этом Пинто, и я подумал: что, если она возьмет эту машину, чтобы починить ее, как я сделал свой мотоцикл, и игольчатый клапан заклинит, и она не сможет его запустить, но вместо собаки просто будучи злой собакой, что, если собака действительно сумасшедшая?

Тогда я подумал: может быть, это бешенство.Вот тогда что-то действительно вспыхнуло в моей голове. Как только вы это сделаете, вы начнете видеть все разветвления истории. Вы говорите себе: «Ну, почему никто не пришел и не спас ее? Там живут люди. Это фермерский дом. Где они? Ну, вы говорите, я не знаю, это история. Где ее муж? Почему ее муж не пришел ее спасти? Я не знаю, это часть истории. Что будет, если ее укусит эта собака? И это должно было стать частью истории. А если она начнет бешеничать? После того, как я прочитал около семидесяти или восьмидесяти страниц книги, я обнаружил, что инкубационный период бешенства был слишком долгим, поэтому ее бешенство перестало быть фактором.Это одно из мест, где реальный мир вторгся в историю. Но так всегда. Вы видите что-то, затем это соединяется с чем-то еще, и это создает историю. Но никогда не знаешь, когда это произойдет.

ИНТЕРВЬЮЕР

Есть ли другие источники вашего материала помимо опыта?

КОРОЛЬ

Иногда это другие истории. Несколько лет назад я слушал записанную на пленку книгу Джона Толанда под названием « дней Диллинджера ».Одна из историй повествует о Джоне Диллинджере и его друзьях Гомере Ван Метере и Джеке Гамильтоне, бегущих из Маленькой Богемии, и о Джеке Гамильтоне, которого полицейский выстрелил в спину после пересечения реки Миссисипи. Затем с ним происходят все эти другие вещи, в которые Толанд на самом деле не вникает. И я подумал, что мне не нужно, чтобы Толанд рассказывал мне, что происходит, и мне не нужно быть привязанным к правде. Эти люди законно вошли в область американской мифологии. Я придумаю свое собственное дерьмо. Поэтому я написал рассказ под названием «Смерть Джека Гамильтона.

Иногда я использую пленку. В « Волки Каллы », одной из семи книг серии «Темная башня», я решил посмотреть, смогу ли я пересказать « Семь самур», i, этот фильм Куросавы, и «Великолепная семерка» . История, конечно же, одинакова в обоих случаях. Речь идет об этих фермерах, которые нанимают стрелков для защиты своего города от бандитов, которые продолжают приходить, чтобы украсть их урожай. Но я хотел немного повысить ставку. Так что в моей версии вместо урожая бандиты воруют детей.

ИНТЕРВЬЮЕР

Что происходит, когда вторгается реальный мир, как в случае с инкубационным периодом бешенства в Куджо ? Вы возвращаетесь?

КОРОЛЬ

Никогда нельзя подменять реальность ради вымысла. Вы должны согнуть вымысел, чтобы служить реальности, когда вы это узнаете.

ИНТЕРВЬЮЕР

Куджо  необычен тем, что весь роман представляет собой одну главу. Вы планировали это с самого начала?

КОРОЛЬ

Нет, Куджо  на момент создания был стандартным романом, состоящим из глав.Но я помню, как думал, что хотел, чтобы книга ощущалась как кирпич, который бросили на тебя через твое окно. Я всегда думал, что книги, которые я пишу — а у меня достаточно эгоизма, чтобы думать, что каждый писатель должен делать это — должны быть своего рода личным нападением. Это должен быть кто-то, кто прыгнет прямо через стол, схватит тебя и испортит. Это должно попасть вам в лицо. Это должно вас огорчить, обеспокоить. И не только потому, что ты растерялся. Я имею в виду, что если я получаю письмо от кого-то, в котором говорится, что я не могу поужинать, мое отношение — Потрясающе!

ИНТЕРВЬЮЕР

Как вы думаете, чего мы боимся?

КОРОЛЬ

Я не думаю, что есть что-то, чего бы я не боялся на каком-то уровне.Но если вы имеете в виду, чего мы боимся, как люди? Хаос. Посторонний. Мы боимся перемен. Мы боимся разрушения, и это то, что меня интересует. Я имею в виду, что есть много людей, чье творчество я действительно люблю — один из них — американский поэт Филип Бут, — которые пишут об обычной жизни прямо, но я просто не могу этого сделать.

Однажды я написал небольшой роман под названием «Туман». Речь идет об этом тумане, который накатывает и покрывает город, и история следует за несколькими людьми, которые оказались в ловушке в супермаркете.В очереди к кассе стоит женщина, у которой коробка с грибами. Когда она подходит к окну и видит, как поднимается туман, менеджер забирает их у нее. И она говорит ему: «Отдай мне мои муши».

Мы боимся разрушения. Мы боимся, что кто-то украдет наши грибы в очереди на кассе.

ИНТЕРВЬЮЕР

Скажете ли вы тогда, что этот страх и есть главный предмет вашей прозы?

КОРОЛЬ

Я бы сказал, что то, что я делаю, похоже на трещину в зеркале.Если вы вернетесь к книгам, начиная с Кэрри и выше, вы увидите наблюдение за обычной жизнью американского среднего класса, какой она была в то время, когда была написана эта конкретная книга. В каждой жизни вы доходите до точки, когда вам приходится иметь дело с чем-то необъяснимым для вас, будь то врач, говорящий, что у вас рак, или телефонный розыгрыш. Итак, говорите ли вы о призраках, вампирах или нацистских военных преступниках, живущих в квартале, мы все равно говорим об одном и том же, о вторжении необычного в обычную жизнь и о том, как мы с этим справляемся.То, что это говорит о нашем характере, о нашем взаимодействии с другими людьми и об обществе, в котором мы живем, интересует меня гораздо больше, чем монстры, вампиры, упыри и призраки.

ИНТЕРВЬЮЕР

В «О написании » вы определяете популярную художественную литературу: художественную литературу, в которой читатели узнают аспекты своего собственного опыта — поведение, место, отношения и речь. В своей работе вы сознательно стремитесь запечатлеть определенный момент времени?

КОРОЛЬ

Нет, но я не пытаюсь этого избежать.Возьми Cell . Идея пришла примерно так: я вышел из отеля в Нью-Йорке и увидел эту женщину, разговаривающую по мобильному телефону. И я подумал про себя: что, если она получит сообщение по сотовому, что не сможет сопротивляться, и ей придется убивать людей, пока кто-нибудь не убьет ее? Все возможные разветвления начали крутиться у меня в голове, как шарики для пинбола. Если бы все получали одно и то же сообщение, то все, у кого был бы мобильный телефон, сошли бы с ума. Обычные люди увидят это и первым делом позвонят своим друзьям и родным на мобильные телефоны.Так что эпидемия будет распространяться, как ядовитый плющ. Потом, позже, я шел по улице и вижу какого-то парня, который явно сумасшедший, который кричит сам себе. И я хочу перейти улицу, чтобы уйти от него. Только он не бомж; он одет в костюм. Затем я вижу, что у него в ухе стоит одна из этих затычек, и он разговаривает по мобильному телефону. И я подумал про себя, я действительно хочу написать эту историю.

Это была мгновенная концепция. Затем я много читал о бизнесе сотовых телефонов и начал смотреть на вышки сотовой связи.Так что это очень актуальная книга, но она возникла из-за беспокойства о том, как мы сегодня разговариваем друг с другом.

ИНТЕРВЬЮЕР

Как вы думаете, может ли Cell из-за своей своевременности выглядеть устаревшей через десять лет?

КОРОЛЬ

Возможно. Я уверен, что другие книги, например, Firestarter , сейчас выглядят старинными. Но это меня не беспокоит. Хочется надеяться, что истории и персонажи выделяются. И даже антикварные вещи имеют определенную ценность.

ИНТЕРВЬЮЕР

Думаешь, какая из твоих книг продержится?

КОРОЛЬ

Это фигня. Никогда не знаешь, кто будет популярен через пятьдесят лет. Кто будет в литературном смысле, а кто нет. Если бы мне нужно было предсказать, какие из моих книг люди возьмут в руки через сто лет, если и возьмут, я бы начал с Стенд и Сияние . И ’Salem’s Lot — потому что людям нравятся истории о вампирах, а его предпосылка — классическая история о вампирах.У него нет каких-то особых прибамбасов или свистков. Это не красиво, это просто страшно. Так что я думаю, что люди подхватят это на какое-то время.

ИНТЕРВЬЮЕР

Когда вы оглядываетесь на свои романы, вы их как-то группируете?

КОРОЛЬ

Я пишу два разных вида книг. Я думаю о таких книгах, как Противостояние , Отчаяние и серия Темная башня, как о книгах, которые выходят. Кроме того, есть такие книги, как Кладбище домашних животных , Мизери , Сияние и Долорес Клэйборн , которые входят в книгу.Поклонникам обычно нравятся либо внешние, либо внутренние. Но они оба не понравятся.

ИНТЕРВЬЮЕР

Но даже в более сверхъестественных книгах ужас психологический, верно? Это не просто призрак, выпрыгивающий из-за угла. Так нельзя ли их всех охарактеризовать как инни?

КОРОЛЬ

Ну, моя категоризация также касается характера и количества символов. Инни, как правило, рассказывают об одном человеке и погружаются все глубже и глубже в одного персонажа. История Лизи , мой новый роман, например, является инни, потому что это длинная книга и в ней всего несколько персонажей, но такая книга, как Cell , является аути, потому что в ней много людей и она о дружбе. и это своего рода дорожная история. Игра Джеральда — самая инни-книга из всех инни-книг. Речь идет только об одном человеке, Джесси, которая была прикована наручниками к своей кровати. Все мелочи становятся такими большими — стакан с водой и ее попытка поднять полку над кроватью, чтобы она могла сбежать.Заходя в эту книгу, я помню, как подумал, что Джесси могла бы быть чем-то вроде гимнастки в школе, а в конце она просто закидывала ноги через голову, через спинку кровати, и вставала на ноги. Примерно через сорок страниц я сказал себе: «Посмотрим, сработает ли это». Так что я взял своего сына — я думаю, это был Джо, потому что он более гибкий из двух мальчиков — и я взял его в нашу спальню. Я привязала его шарфами к спинкам кровати. Жена вошла и говорит: что ты делаешь? И я сказал, я провожу эксперимент, неважно.

Джо пытался это сделать, но не смог. Он сказал: «Мои суставы так не работают». И опять же, это то, о чем я говорил с бешенством в Куджо . Я говорю: Иисусе Христе! Это не сработает! И единственное, что вы можете сделать в этот момент, это сказать: «Ну, я могу сделать ее двусоставной». Тогда вы говорите: «Да, верно, это нечестно».

Мизери  было всего два персонажа в спальне, но  Игра Джеральда  идет лучше – один персонаж в спальне.Я думал, что в конце концов появится еще одна книга, которая будет называться просто «Спальня». Там вообще не будет персонажей.

ИНТЕРВЬЮЕР

Марк Сингер писал в The New Yorker , что вы потеряли часть своей аудитории с Куджо и Кладбище домашних животных и Игра Джеральда , потому что эти романы были слишком болезненными для читателей. Как вы думаете, это действительно так?

КОРОЛЬ

Я думаю, что в разные моменты потерял некоторых читателей.Это был просто естественный процесс истощения, вот и все. Люди идут дальше, они находят другие вещи. Хотя я также думаю, что я изменился как писатель за эти годы, в том смысле, что я не предлагаю точно такой же уровень побега, как ‘Salem’s Lot , Сияние или даже Стенд  . Есть люди, которые были бы совершенно счастливы, если бы я умер в 1978 году, люди, которые приходят ко мне и говорят: «О, ты никогда не написал такой хорошей книги, как Стенд ».Обычно я говорю им, как удручающе слышать, как они говорят, что то, что вы написали двадцать восемь лет назад, было вашей лучшей книгой. Дилан, вероятно, слышит то же самое о Блондинке на Блондинке . Но ты пытаешься расти как писатель, а не просто делать одно и то же снова и снова, потому что в этом нет абсолютно никакого смысла.

И я могу позволить себе потерять поклонников. Это звучит очень тщеславно, но я не имею в виду: я могу потерять половину своих фанатов, и все равно иметь достаточно, чтобы жить очень комфортно.У меня была свобода следовать своему собственному курсу, и это здорово. Возможно, я потерял некоторых поклонников, но мог и приобрести.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы много писали о детях. Почему это?

КОРОЛЬ

Я много писал о детях по нескольким причинам. Мне посчастливилось продавать свои сочинения довольно молодым, я рано женился и имел детей. Наоми родилась в 1971 году, Джо — в 1972-м, а Оуэн — в 1977-м — шестилетняя разница между тремя детьми.Так что у меня была возможность наблюдать за ними в то время, когда многие мои сверстники танцевали под KC и Sunshine Band. Я чувствую, что получил лучшую часть этой сделки. Воспитание детей было гораздо более полезным, чем поп-культура семидесятых.

Так что я не знал KC и Sunshine Band, но я знал своих детей вдоль и поперек. Я был в контакте с гневом и истощением, которые вы можете чувствовать. И эти вещи вошли в книги, потому что они были тем, что я знал в то время. То, что нашло свое отражение во многих последних книгах, — это боль и люди, у которых есть травмы, потому что это то, что я знаю прямо сейчас.Через десять лет, может быть, это будет что-то другое, если я все еще буду рядом.

ИНТЕРВЬЮЕР

Плохие вещи случаются с детьми в Кладбище домашних животных . Откуда это пришло?

КОРОЛЬ

Эта книга была очень личной. Все в ней — вплоть до того момента, когда на дороге убит мальчик, — все правда. Мы переехали в этот дом у дороги. Это был Оррингтон, а не Ладлоу, но большие грузовики проезжали мимо, и старик напротив сказал: «Вы просто хотите понаблюдать за ними по дороге».Мы вышли в поле. Мы запускали воздушных змеев. Мы поднялись и посмотрели на кладбище домашних животных. Я нашел кота моей дочери, Смаки, мертвым на дороге, сбитым. Мы похоронили его на кладбище домашних животных, и я слышал Наоми в гараже в ночь после того, как мы его похоронили. Я слышал все эти хлопки — она прыгала на упаковочном материале. Она плакала и говорила: «Отдайте мне мою кошку! Пусть у Бога будет свой кот! Я просто вставил это прямо в книгу. И Оуэн действительно взял плату за дорогу.Это был маленький парень, наверное, двухлетнего возраста. Я кричу, не делай этого! И, конечно же, он бегает быстрее и смеется, потому что в этом возрасте так делают. Я побежал за ним, дал ему подкат и стащил его на обочину дороги, и грузовик просто прогремел мимо него. Так что все это вошло в книгу.

И тогда вы говорите себе, что вам нужно пойти немного дальше. Если вы собираетесь взять на себя этот процесс скорби — то, что происходит, когда вы теряете ребенка, — вы должны пройти через него до конца.И я сделал. Я горжусь этим, потому что я следовал за ним до конца, но в конце он был таким ужасным и таким ужасным. Я имею в виду, что в конце этой книги ни для кого нет надежды. Обычно я даю свои черновики моей жене Табби для чтения, но я не давал их ей. Когда я закончил, я положил его в стол и просто оставил там. Я работал над Christine , который мне понравился намного больше и который был опубликован до Pet Sematary .

ИНТЕРВЬЮЕР

Был ли  Сияющий  также основан на личном опыте? Вы когда-нибудь останавливались в этом отеле?

КОРОЛЬ

Да, отель «Стэнли» в Эстес-Парке, штат Колорадо.Мы с женой ездили туда в октябре. Это были их последние выходные в сезоне, поэтому отель был почти полностью пуст. Они спросили меня, могу ли я заплатить наличными, потому что они везут квитанции по кредитным картам обратно в Денвер. Я прошел мимо первого знака, который гласил: «Дороги могут быть закрыты после 1 ноября», и сказал: «Боже, тут целая история».

ИНТЕРВЬЮЕР

Что вы думаете об адаптации книги Стэнли Кубрика?

КОРОЛЬ

Слишком холодно.Никаких эмоциональных вложений в семью с его стороны. Я чувствовал, что обращение с Шелли Дюваль как с Венди — я имею в виду оскорбление женщин. По сути, она кричащая машина. Нет ощущения ее участия в семейной динамике вообще. И Кубрик, похоже, понятия не имел, что Джек Николсон играет того же психопата-мотоциклиста, которого он играл во всех своих байкерских фильмах — «Ангелы ада на колесах» , «Безумная поездка» , «Мятежные бунтари» и Беспечный ездок .Парень сумасшедший. Так в чем же трагедия, если парень приходит на собеседование и уже сходит с ума? Нет, я ненавидел то, что Кубрик сделал с этим.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы работали с ним над фильмом?

КОРОЛЬ

Нет. Мой сценарий для «Сияние » позже лег в основу телевизионного мини-сериала. Но я сомневаюсь, что Кубрик когда-либо читал ее до того, как снял свой фильм. Он знал, что хочет сделать с этой историей, и нанял писательницу Дайан Джонсон, чтобы она написала набросок сценария на основе того, что он хотел подчеркнуть.Потом сам переделал. Я был очень разочарован.

На это, безусловно, приятно смотреть: великолепные декорации, все эти кадры со стедикамом. Раньше я называл его Кадиллаком без двигателя. Вы ничего не можете с ним сделать, кроме как любоваться им как скульптурой. Вы лишили его основной цели — рассказать историю. Основное отличие, которое говорит вам все, что вам нужно знать, — это финал. Ближе к концу романа Джек Торранс говорит своему сыну, что любит его, а затем взрывает отель.Это очень страстная кульминация. В фильме Кубрика он замерзает.

ИНТЕРВЬЮЕР

Многие из ваших ранних книг заканчивались взрывами, что позволяло вам связать воедино различные нити сюжета. Но в недавних рассказах и романах, таких как «Верхом на пуле» и Cell , вы, похоже, отошли от этого. Ваши концовки оставляют много вопросов без ответа.

КОРОЛЬ

В конце Cell слышен довольно большой взрыв. Но это правда, я получаю много гневных писем от читателей по этому поводу.Они хотят знать, что будет дальше. Теперь я отвечаю людям: «Ребята, вы звучите как Тедди и Верн из «Останься со мной » после того, как Горди расскажет им историю о Лардассе и соревновании по поеданию пирогов и о том, что это была лучшая месть, которую когда-либо имел ребенок. Тедди говорит: «Тогда что случилось?» И Горди говорит: «Что ты имеешь в виду, что случилось? Это конец». А Тедди говорит: «Почему бы тебе не сделать так, чтобы Лардасс пошел и застрелил своего отца, а потом убежал и присоединился к техасским рейнджерам?» Горди говорит: «Ах, я не знаю.Так что с Cell конец есть конец. Но так много людей писало мне об этом, что в конце концов мне пришлось написать на своем веб-сайте: «Мне кажется совершенно очевидным, что у сына Клея, Джонни, все сложилось хорошо». На самом деле, мне никогда не приходило в голову, что Джонни не будет в порядке.

ИНТЕРВЬЮЕР

Правда? Я не был уверен, что с ребенком все в порядке.

КОРОЛЬ

Да, я действительно в это верю, чувак. Я чертов оптимист!

ИНТЕРВЬЮЕР

Удивительно, что во вступлении или послесловии ко многим своим книгам вы регулярно запрашиваете отзывы у своих читателей.Почему вы просите больше писем?

КОРОЛЬ

Мне всегда интересно, что думают мои читатели, и я знаю, что многие из них хотят участвовать в этой истории. У меня нет с этим проблем, просто до тех пор, пока они понимают, что то, что они думают, не обязательно изменит то, что я делаю. То есть, я никогда не скажу, у меня есть эта история, вот она. А теперь опрос. Как вы думаете, я должен закончить это?

ИНТЕРВЬЮЕР

Насколько важно ваше окружение, когда вы пишете?

КОРОЛЬ

Хорошо, когда есть письменный стол, удобный стул, чтобы не ерзать постоянно, и достаточно света.Где бы вы ни писали, это должно быть чем-то вроде убежища, места, где вы можете убежать от мира. Чем больше вы замкнуты в себе, тем больше вы вынуждены полагаться на собственное воображение. Я имею в виду, если бы я был рядом с окном, я был бы в порядке какое-то время, но потом я бы проверял девушек на улице, и кто садится и выходит из машин, и, знаете, просто на маленькой улочке второстепенные истории, которые происходят все время: чем занимается этот, что продает тот?

Мой кабинет — это просто комната, где я работаю.У меня есть файловая система. Это очень сложно, очень упорядоченно. В «Думском ключе» — романе, над которым я сейчас работаю, — я систематизировал записи, чтобы убедиться, что помню разные сюжетные линии. Я записываю даты рождения, чтобы выяснить, сколько лет персонажам в определенное время. Не забудьте сделать татуировку розы на груди этого, не забудьте подарить Эдгару большой верстак к концу февраля. Потому что, если я сейчас сделаю что-то не так, исправить это потом станет такой занозой в заднице.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы упомянули, что хотели бы, чтобы ваш кабинет был убежищем, но разве вам не нравится слушать громкую музыку во время работы?

КОРОЛЬ

Больше нет.Когда я сажусь писать, моя работа состоит в том, чтобы продвигать историю. Если в писательстве есть такая вещь, как темп, и если люди читают меня, потому что получают историю в определенном темпе, то это потому, что они чувствуют, что я хочу добраться туда, куда иду. Я не хочу бездельничать и смотреть на пейзажи. Чтобы достичь такого темпа, я слушал музыку. Но тогда я был моложе, и, честно говоря, раньше мой мозг работал лучше, чем сейчас. Теперь я буду слушать музыку только в конце рабочего дня, когда откатываюсь к началу того, чем занимался в тот день, и прокручиваю это на экране.Много раз музыка сводила мою жену с ума, потому что она будет повторять одно и то же снова и снова. Раньше у меня был танцевальный микс из песни «Mambo No. 5» Лу Беги, которая звучит так: «Немного Моники в моей жизни, немного Эрики» — дига, дига, дига. Это весело, калипсо, и однажды моя жена поднялась наверх и сказала: «Стив, еще раз». . . ты умрешь! Так что я на самом деле не слушаю музыку — это просто что-то на заднем плане.

Но я думаю, что даже больше, чем место, важно стараться работать каждый день, насколько это возможно.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы писали сегодня утром?

КОРОЛЬ

Я сделал. Я написал четыре страницы. Вот к чему это пришло. Раньше я писал по две тысячи слов в день, а иногда и больше. Но сейчас это всего лишь ничтожная тысяча слов в день.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы пользуетесь компьютером?

КОРОЛЬ

Да, но я время от времени возвращался к рукописным текстам — с Ловец снов и с Мешок с костями — потому что хотел посмотреть, что произойдет.Это изменило некоторые вещи. Больше всего это заставило меня замедлиться, потому что это занимает много времени. Каждый раз, когда я начинал что-то писать, какой-то тут парень, какой-то лентяй, говорит: «Ой, а нам обязательно это делать?» У меня до сих пор есть небольшая шишка на пальце того ученого, который я делал от руки. Но это сделало процесс перезаписи намного более удачным. Мне показалось, что мой первый набросок был более отшлифованным, просто потому, что так быстро не получалось. Вы можете вести руку только с определенной скоростью.Это было похоже на разницу между, скажем, катанием на мотороллере и походом по сельской местности.

ИНТЕРВЬЮЕР

Что вы делаете после того, как закончите первый набросок?

КОРОЛЬ

Хорошо дать вещи по крайней мере шесть недель, чтобы сидеть и дышать. Но у меня не всегда есть такая роскошь. У меня его не было с Cell . У издателя было две мои рукописи. Один из них был Lisey’s Story , над которым я работал исключительно долгое время, а другой был Cell , над которым я долго думал, и он как бы сам о себе заявил: пора , вы должны сделать это сейчас.Когда это происходит, вы должны сделать это или отпустить, поэтому Cell  было похоже на мою незапланированную беременность.

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы имеете в виду, что написали Сотовый  во время написания Истории Лизи ?

КОРОЛЬ

Какое-то время я носил их обоих одновременно. Я закончил первый набросок Lisey , поэтому пересматривал его ночью и работал над Cell днем. Я так работал, когда пил.В течение дня я работал над всем, что было свежим и новым, и я был прямолинеен, как стрела. Висел над много времени, но прямо. Ночью я зацикливался, и именно тогда я пересматривал. Это было весело, это было здорово, и, казалось, это работало на меня долгое время, но я больше не могу этого выносить.

Я хотел сначала опубликовать Lisey , но Сьюзан Молдоу, издатель Скрибнера, хотела возглавить Cell , потому что она думала, что внимание, которое он получит, пойдет на пользу продаже Lisey .Поэтому они ускорили Cell , и мне пришлось сразу же заняться переписыванием. Это единственное, что издатели могут сделать сейчас, что не всегда хорошо для книги.

ИНТЕРВЬЮЕР

Разве ты не можешь сказать им нет?

КОРОЛЬ

Да, но в данном случае это было действительно правильно, и это имело огромный успех. Однако Cell был необычным случаем. Вы знаете, Грэм Грин говорил о книгах, которые были романами, и о книгах, которые были развлечениями.Сотовый был развлечением. Я не хочу сказать, что мне было все равно, потому что мне было небезразлично все, что выходит под моим именем. Если вы собираетесь делать работу и если кто-то собирается вам за это платить, я думаю, вы должны делать свою работу как можно лучше. Но после того, как я закончил первый набросок Лизи , я дал себе шесть недель. Когда вы возвращаетесь к роману спустя столько времени, кажется, что его написал другой человек. Вы не так привязаны к нему. Вы находите всевозможные ужасные ошибки, но вы также находите отрывки, которые заставляют вас сказать: Иисусе, это хорошо!

ИНТЕРВЬЮЕР

Вы когда-нибудь много переписывали?

КОРОЛЬ

Один из способов, которым компьютер изменил мою работу, заключается в том, что у меня гораздо больше склонности редактировать «в камеру» — вносить изменения на экране.С Cell я так и сделал. Я прочитал его, у меня были редакционные поправки, я мог внести свои собственные поправки, и для меня это как катание на коньках. Это нормальный способ выполнения работы, но он не оптимален. С Lisey у меня была копия рядом с компьютером, я создал пустые документы и перепечатал все это. Для меня это как плавание, и это предпочтительнее. Как будто заново переписываешь книгу. Это буквально переписывание.

Каждая книга отличается каждый раз, когда вы ее пересматриваете.Потому что, когда вы заканчиваете книгу, вы говорите себе: «Я вовсе не это хотел написать». В какой-то момент, когда ты на самом деле пишешь книгу, ты понимаешь это. Но если вы попытаетесь управлять им, вы уподобитесь питчеру, пытающемуся управлять фастболом, и вы все испортите. Как говорил писатель-фантаст Альфред Бестер, «книга — главный». Вы должны позволить книге идти туда, куда она хочет, и просто следовать за ней. Если этого нет, то это плохая книга. И у меня были плохие книги. Я думаю, что Розовая марена подходит под эту категорию, потому что она так и не стала популярной.Я чувствовал, что должен заставить это.

ИНТЕРВЬЮЕР

Кто редактирует ваши романы и насколько они редактируются?

КОРОЛЬ

Чак Веррил отредактировал множество книг, и он может быть очень трудолюбивым редактором. В Scribner Нэн Грэм отредактировала Lisey , и она дала мне совершенно другой взгляд, отчасти потому, что это о женщине, а она женщина, а также потому, что она только что пришла на работу свежей. Она внимательно прочитала эту книгу. В конце книги есть сцена, где Лизи идет навестить свою сестру Аманду в психушке, где ее поместили.Первоначально была длинная сцена, в которой Лизи останавливается у дома Аманды по пути туда, а затем Лизи возвращается позже со своей сестрой. Нэн сказала: «Вам нужно перенастроить этот раздел, вам нужно убрать эту первую остановку у дома Аманды, потому что это замедляет повествование, и в этом нет необходимости.

Я не думаю, что это я, я не думаю, что это бестселлер, я думаю, что это писательская вещь, и она распространяется на все направления — она никогда не меняется — но моей первой мыслью было: «Она не может сказать». мне это.Она не знает. Она не писатель. Она не понимает моего гения! И тогда я говорю: ну попробуй. И я говорю это особенно громко, потому что я достиг точки в своей карьере, когда я могу делать это так, как захочу, если захочу. Если вы станете достаточно популярным, они дадут вам все, что вы хотите. Вы можете повеситься на Таймс-сквер, если хотите, и я это сделал. Особенно в те дни, когда я постоянно принимал допинг и пил, я делал то, что хотел. И это включало в себя указание редакторам пойти нахуй.

ИНТЕРВЬЮЕР

Итак, если «Сотовый» — это «развлечение», какие из ваших книг вы бы отнесли к другой категории?

КОРОЛЬ

Знаешь, все это должно быть развлечением. Это, в некотором смысле, суть проблемы. Если роман не развлечение, я не думаю, что это успешная книга. Но если говорить о романах, которые работают более чем на одном уровне, я бы назвал « Страдание », «Долорес Клэйборн» и «Оно ».Когда я начал работать над « Оно », в котором рассказывается о жизни персонажей в детстве и взрослой жизни, я понял, что пишу о том, как мы используем наше воображение в разные моменты нашей жизни. Мне нравится эта книга, и это одна из тех книг, которые стабильно продаются. Люди действительно реагируют на это. Я получаю много писем от людей, которые говорят, что я хотел бы, чтобы их было больше. А я говорю: Боже мой, сколько же времени.

Я думаю, что It  самая диккенсовская из моих книг из-за большого количества персонажей и пересекающихся историй.Роман легко справляется со многими сложностями, которые мне часто хотелось бы открыть заново. История Лизи  такова. Это очень долго. В нем есть несколько взаимосвязанных историй, которые, кажется, сплетены вместе без особых усилий. Но я стесняюсь говорить об этом, потому что боюсь, что люди будут смеяться и говорить: «Посмотрите на этого варвара, пытающегося притвориться, что он принадлежит дворцу». Всякий раз, когда поднимается эта тема, я всегда прикрываюсь.

ИНТЕРВЬЮЕР

Когда вы получили Национальную книжную премию за выдающийся вклад в американскую литературу, вы выступили с речью в защиту популярной художественной литературы и перечислили ряд авторов, которые, по вашему мнению, были недооценены литературным истеблишментом.Затем на сцену вышла Ширли Хаззард, лауреат премии того года в области художественной литературы, и довольно резко отвергла ваш аргумент.

КОРОЛЬ

Ширли Хаззард сказала, что не думаю, что нам нужен от вас список для чтения. Если бы у меня была возможность сказать что-нибудь в опровержение, я бы сказал: при всем уважении, да. Я думаю, что Ширли в некотором смысле подтвердила мою точку зрения. У сторонников идеи серьезной литературы есть короткий список авторов, которых допустят внутрь, и слишком часто этот список составляется из людей, которые знают людей, которые ходят в определенные школы, которые приходят через определенные литературные каналы.И это очень плохая идея — она сдерживает рост литературы. Это критическое время для американской литературы, потому что она подвергается нападкам со стороны многих других средств массовой информации: телевидения, фильмов, Интернета и всех других способов получения непечатных материалов, которые питают воображение. Книги, этот старый способ передачи историй, подвергаются нападкам. Поэтому, когда кто-то вроде Ширли Хаззард говорит, что мне не нужен список для чтения, дверь захлопывается перед такими писателями, как Джордж Пелеканос или Деннис Лихейн. И когда это происходит, когда эти люди остаются в стороне, вы теряете целую область воображения.Эти люди — и я не говорю о Джеймсе Паттерсоне, мы это понимаем — делают важную работу.

 

«Позже», рецензия на книгу Стивена Кинга

«Позже» происходит не так.

История продолжается под рекламой

Джейми постоянно напоминает нам, что «это история ужасов», а истории ужасов не столько о том, чтобы сделать мир лучше, сколько о том, чтобы попытаться выбраться живым, с много клочков твоей души, которые ты сможешь украсть из тьмы.Как быстро узнает Джейми, убеждение окружающих в том, что он может видеть мертвых людей, является для них приглашением использовать эту способность — безумный бомбардировщик угрожает городу, есть потерянная рукопись, есть состояния, о которых знают только мертвые — и это то, где Кинг всегда преуспевал. Его предпосылки и ситуации возникают в вашей голове как раз тогда, когда вы слышите их в общих чертах, не так ли?

Скажем, алкоголик, склонный к насилию, нанимается зимним сторожем в отдаленном заснеженном отеле.Как читатель, просматривающий «Сияние», вы уже находитесь в этом грандиозном пустом отеле. Или черепно-мозговая травма дает персонажу способности к предвидению, как в «Мертвой зоне». Даже не сломав этого позвоночника, вы уже можете проецировать вперед в запутанные ситуации, ожидающие этого персонажа. Что еще более важно, вы задаетесь вопросом, что бы вы сделали, если бы у вас была такая способность.

Это особая сила Кинга. Мы уже участники, просто услышав установку.

История продолжается под рекламой

И, как и в «Мертвой зоне», где эти особые способности активируются прикосновением, мертвые люди в «Позже» так же «связаны» небольшим набором правил, которые кажутся здравыми. — то есть они не чувствуют себя способными к развитию сюжета, которыми скоро станут.Однако на протяжении романа эти правила будут пугать вас, тикать часы и раскрывать эмоции, и, в типичной манере Кинга, они уже положат вам руку на плечо, прежде чем вы даже осознаете, что они отстают. ты все время.

Письмо Кинга в «Позже» такое же чистое, прямое и выразительное, как и всегда. Короткие, по существу главы облегчают чтение, криминальный сюжет захватывающий, с участием оружия, наркотиков, бомб и похищений людей, но, что более важно, от некоторых строк просто захватывает дух.Кожа «камушки» с гусиной кожей. Мертвый человек, противостоящий Джейми, «похож на обгоревшее бревно, внутри которого все еще есть огонь». Но вползание в голову, голос и жизнь этого маленького рассказчика — вот где Кинг особенно выделяется.

В мемуарах «Рожденный бегать» Брюс Спрингстин говорит, что игра на гитаре и вокальные данные великолепны, если вы собираетесь стать музыкантом, но что важнее любого из них, так это подлинность.

История продолжается под рекламой

Итак, что касается «Позже», может ли самый знаменитый писатель нашего времени, которому уже 70 лет в зеркале заднего вида, действительно надеяться вернуться на 50 с лишним лет назад, чтобы рассказать этот роман в аутентичной манере?

С такими строками, как «Теперь я знаю больше, но меньше верю.Или: «Мы меняемся, и мы не меняемся. Я не могу это объяснить. Это тайна.» Это Джейми в возрасте 20 лет, оглядывающийся на свой подростковый опыт, который лежит в основе «Позже».

К концу романа Джейми вырастет, но, как и сам Кинг, не оставит прежнего. Вам понадобится, может быть, один день, чтобы прочитать эту книгу — от нее трудно оторваться — но она будет резонировать дольше. В следующий раз, когда вы увидите, как собака дважды смотрит на скамейку или смотрите, как плачет ребенок без видимой причины, этот роман будет прямо позади вас, его рука на вашем плече, его шепот так близко к вашему уху, что вы можете немного содрогнуться. , а затем улыбнитесь, потому что вы в руках мастера-рассказчика.

Стивен Грэм Джонс  профессор Университета Колорадо в Боулдере и автор нескольких романов и сборников рассказов, в том числе совсем недавно «Единственные хорошие индейцы».

Криминальный кейс.